- Я с Леней Борщевским в школе учился с первого класса, его отец служил в МВД, уволился недавно, подполковник.
Лёня окончил Благовещенское военное училище, служил в армии, уволился в звании старшего лейтенанта, отличный парень!
Виктор Башканов не первый раз предлагал Гольману взять на работу своего одноклассника, однако Алексей отмалчивался. Он и сам не мог объяснить причину, почему не лежала душа к этому кандидату.
Когда Алексей увидел Борщевского в первый раз, впечатление сложилось хорошее.
Выше среднего роста, крепкое, спортивное телосложение. Но вот глаза, они, казалось, жили сами по себе.
Разговариваешь, а, кажется, что тебя не слушают, собеседник отводит глаза в сторону, будто думает совершенно о другом и улыбка, почти незаметная, но такая неприятная.
Когда Виктор в пятый раз напомнил Алексею о Борщевском, Гольман наконец дал согласие.
Борщевского назначили начальником охраны чулочно-трикотажной фабрики.
Новый начальник активно принялся за дело. Он выходил на дежурство вместе с подчинёнными и днём, и ночью. Когда не спросишь, он постоянно на работе.
Леонид облазил многочисленные подвалы, складские помещения, чердаки в цехах.
Он осмотрел подходы к забору со стороны реки и лично обнаружил два тайника, деревянные ящики с крышкой, куда можно было прятать пряжу, чтобы потом унести на продажу.
Как-то в ночную смену, он один задержал троих воров, которые взломав запоры склада готовой продукции, переносили к забору со стороны объездной дороги тюки с готовыми тельняшками.
Гольман поблагодарил нового начальника охраны и успокоился.
Новый, 1993 год решили отметить в столовой сыскного бюро.
Сотрудников пригласили с женами, а кто не женат, с подругами.
Каждый из присутствующих, должен был приготовить какой-нибудь номер: спеть песню, прочитать стихотворение, рассказать не пошлый анекдот, а может просто, поделиться своими мыслями о будущем фирмы и страны.
Борщевский весь вечер отмалчивался, а когда Гольман стал вручать сотрудникам подарки, коробки, в которых лежал набор продуктов и деньги, премию от фабрики, встал по стойке смирно и без тени улыбки произнёс:
- Служу прогрессу и прогрессивке!
Через месяц, начальник отдела снабжения, столкнувшись с Гольманом у ворот фабрики, пожаловался:
- Мне показалось, что на складе есть неучтенная продукция. В ночную смену мастер Рабинович что-то темнит. То у него перевыполнение плана на тридцать процентов, то всего на два-три. Потом я обнаружил пересортицу. Хотя такое и раньше бывало, но недавно я услышал от работниц один разговор. Ты извини, я кое-что проверю, потом ещё поговорим.
Ночью, Гольмана разбудил телефонный звонок. Взволнованный голос старшего охранника сообщил, что двое его помощников, осуществляют задержание расхитителей, которые в четыре часа утра перебросив тюки с продукцией через забор, сами спрятались на территории фабрики.
Через минуту, опять звонок, старший сообщил, что заметил ещё двоих. Они вынесли из цеха несколько тюков с продукцией и спрятали за проходной, в пожарном ящике, он оказался без песка. Их попытались задержать, но и они куда-то пропали.
А потом, он сам от проходной увидел ещё одного, длинного и худого, тот перелезал через забор в сторону реки. За ним побежали охранники, да не догнали.
О краже он уже сообщил в милицию, оперативная группа выехала.
Алексей прибыл на фабрику одновременно с оперативной группой. Подойдя к складу готовой продукции, увидел, что решетчатые двери закрыты на два замка.
В контрольном замке, бумажка не прорвана. Весь день пересчитывали товар, все сходится с отчётными документами, а продукции то неучтённой много.
Гольман вспомнил разговор с начальником отдела снабжения и поручил только что приехавшему на работу Борщевскому, проверить подвальные помещения, а сам с Бошкановым, пошёл осматривать чердак.
Через час, они с Виктором нашли там две коробки с продукцией, которые принесли к складу. А там уже стоял Борщевский с тремя коробками готовой продукции.
Прибывшие в первую смену работницы, переглядываясь и перешёптываясь, шли к своим рабочим местам.
-Что-то здесь не чисто, - подумал Гольман.
Он извинился перед прибывшим на работу директором фабрики, и не торопясь, пошёл в вязальный цех.
По итогам работы в январе, недостачи выявлено не было. План выполнили на девяносто восемь процентов.
В марте, мастер Рабинович, директор фабрики Бобриков, выехали на постоянное место жительство в государство Израиль, а ещё через три месяца, они открыли там свою трикотажную фабрику.
Об этом Гольману сообщили в областном УВД, когда он приехал туда, чтобы поделиться с начальником отдела уголовного розыска своими мыслями.
Через три месяца, в районном суде рассматривалось уголовное дело по обвинению Борщевского Леонида Васильевича в преступление предусмотренном статьёй 158 Уголовного кодекса, кража.
Борщевский полностью признал свою вину.
После оглашения приговора, Гольман, сам не зная почему, попросил предоставить ему свидание с Борщевским.
Он хотел понять, почему так поступил человек, которому все на фабрике доверяли, но разговора не получилось.
Прощаясь, Борщевский сказал Гольману:
- Я завидовал тебе, поэтому стал мстить, как мог, воровал сам и другим помогал.
А теперь, я ненавижу не только тебя, а всё наше сегодняшнее государство!
И впервые, глядя в глаза Гольмана, продолжил:
- Нет, не обошёл ты меня! Ты приспособился к новым условиям.
Не думал я, что ты такой, - Леонид на секунду остановился, - умный.
Ты давно всё понял и просчитал. Только это всё бесполезно. Воровали и будут воровать, а ты со своей мнимой честностью ничего не сделаешь. Кого ты охранял? Капиталиста и вора!
Ты думаешь, я один такой? Ошибаешься! Нас таких много. Ненавижу вас, вы только притворяетесь честными, чистоплюи!
При коммунистах вы боролись за чистоту рядов, при капиталистах боритесь.
Ты посмотри, сколько жителей области выехало на постоянное место жительство кто в Израиль, кто в Германию!
Что, от хорошей жизни?
Да, я хочу жить богато и красиво, я понимаю, что честным путём в нашей стране много денег не заработаешь!