По окончанию концерта, Виноградов не пошёл в ресторан.
Он проводил Караеву к автовокзалу и решил сходить к колонии, у ворот которой не был двадцать два года.
Дорога, асфальтированная лет пятнадцать назад, была вся в ямах, видно, что не ремонтировали её очень давно.
По сторонам дороги, те же, построенные ещё в пятидесятых годах прошлого века бараки, в которых теперь жили дети и внуки бывших сотрудников.
Постояв у ворот колонии, Володя посмотрел на сопку, телевизионную вышку, возвышающуюся над областным центром, и не оборачиваясь, пошел домой.
Нина в этот же вечер вернулась в Будукан и сразу пошла к могиле мужа и сына.
Присев на скамейку, она задумалась, и тут ей показалось, что она слышит голос мужа:
- Нинуля, прочитай тот сонет...
Так уже было когда-то очень давно, Нина будто достаёт с книжной полки подаренный ей Виноградовым сборник стихов и, не раскрывая, по памяти читает:
Ты знаешь, я могу позвать весну,
Хоть время прошлого и не верну,
Но не услышишь больше ты пургу
И расцветут ромашки на лугу.
У Нины потекли из глаз слёзы, доставая носовой платок из сумки, глядя на могильную плиту мужа, она читала дальше:
Ты видишь, и багульник наш цветёт,
Скворец на ветке месяц май зовёт.
Сиренью пахнет, кругом голова,
Но так легко мне подобрать слова.
Пусть за окном, пугая вьюга воет,
И пусть суставы в непогоду ноют,
Ты приглядись, она ведь здесь, весна,
Тебе и мне навечно отдана.
И за окном не снег, а яблонь цвет,
А впереди так много светлых лет.
Нина вытерла слёзы и посмотрела на широкую федеральную трассу, бесконечной лентой убегающую мимо посёлка на запад.
Губы её шевелились, повторяя вновь последние две строки сонета.
5
Мясов три недели провёл на лечении в клинике, а вот уже два месяца врачи запрещают ему читать лекции в университете.
Однако Иван Константинович успел подготовить докладную на имя генерала Гамарова, о необходимости привлечения молодых, способных Российских граждан к разведывательной работе за рубежом.
Причём, искать таких людей, которые согласятся на такую работу не ради "больших" денег, а ради сохранения и дальнейшего существования своей Родины.
К Мясову часто приходили его коллеги, ученики. Уже два раза его навестил Сергей Иванович.
Буквально на три часа забегал Володя, который поздравил Ивана с восьмидесятилетием.
Иван Константинович знал от Олега Олеговича Гамарова, что Эрик и Лида передают своему учителю привет. Они выехали в длительную командировку, собирают "материал".
Гамаров поздравил академика Мясова с юбилеем и попросил его, как только станет возможно, подготовить некоторые рекомендации Правительству.
Иван понимал, что генерал Гамаров, Богрин и Виноградов стараются не говорить ему о своих проблемах и сложностях в работе, оберегая здоровье больного.
Они больше говорили о своих детях, внуках, о том, что Сергей летал в Англию, где прочитал несколько лекций. А три дня назад он вернулся с Дальнего Востока, где две недели жил у Виноградовых и в очередной раз объезжал города и посёлки края, встречаясь с избирателями.
Академик вспомнил, как он побывал в командировке во Владивостоке и Хабаровске, как потом вчетвером ездили на рыбалку.
Иван весело "хмыкнул" и улыбнулся, как же азартно Эрик забрасывал удочку, как он спорил с ним о роли лидера и развитии демократии в современной России.
Иван категорически отказался от встречи с Ученым советом, в который входили люди, получавшие доход от продажи имущества Академии.
Иван развернул красиво упакованный свёрток, в котором была новая книга Виноградова: "Открываю дней страницы", на развороте обложки он прочитал пожелание Володи и Лиды: "Пример старшего брата по долгожительству будем перенимать обязательно. Ждём от юбиляра новую книгу"!
Иван посмотрел на открытую дверь. Медицинская сестра, что наблюдала за ним, вышла к его жене.
Мясов облокотившись на подушки, положил на свои колени ноутбук, стал печатать план своей новой книги.
Прошло десять минут, план был готов:
1. "Элита", военная и гражданская.
2. Личность и его деяния.
3. Оппозиция, её роль в развитии государства.
4. Организаторы и вдохновители репрессий.
5. Либеральные реформы, их последствия.
6. Общественный протест и его пределы.
Вдруг Иван Константинович отодвинул ноутбук, достал из-под подушки сборник стихов Виноградова, раскрыл его в середине тома и прочитал вслух:
Где юность наша? Позади!
И лето уж итог подводит,
Холодные пойдут дожди,
Куда они меня проводят?
Так уже бывало.
Начиная работать над новой книгой, Иван вспоминал ранее прочитанные им книги, высказывания известных мыслителей.
Вот и сейчас, он вспомнил Вернадского, крупного мыслителя двадцатого века, который ещё в 1944 году говорил: "Идеалы нашей демократии идут в унисон со стихийным геологическим процессом, законами природы, отвечают ионосфере.
Если мы отказываемся от этих высоких идеалов ради низменных целей и мещанства, алчности и материальных выгод, это означает вымирание и гибель нашего народа в первую очередь".
И тут Иван задремал.
Вошедшая медсестра, осторожно взяла компьютер и поставила его рядом на столик.
Мясову приснился 1951 год, когда он только получил звание профессора.
А вот и Красная Площадь, в Мавзолей вносят тело Генералиссимуса.
Иван открыл глаза, посмотрел на часы. Прошло только пятнадцать минут.
Академик подумал, что сегодня страна отказалась от лучшего, что было достигнуто при советской власти, под руководством Сталина.
Этим опытом и достижениями воспользовались в странах Западной Европы и США, которые реформировали своё общество, введя элементы социалистической системы.
Но почему олигархи, те, кто стремился к экономической власти в России, их теоретики и глашатаи, те, кто в первую очередь жаждал богатства любой ценой, даже в ущерб народам, проживающим на территории СССР, переписывают историю своей страны?
Эти глашатаи капитализма взяли у экономически развитых стран самое худшее, что есть, превратив сверхдержаву в кучку слаборазвитых, зависимых от богатых стран государств.