Мне рассказывал Николай, как, сдерживая тошноту, он опустил задний борт машины, уложил изуродованные тела у края, потом спрыгнул и словно тяжело раненых людей, не желая причинить им боль, медленно стал снимать и переносить тела на небольшую полянку у дороги.
Он стараясь не смотреть выше груди солдат, вынул из залитых кровью, ещё совсем новых, не выгоревших гимнастерок документы, положил в свою планшетку.
Собрал автоматы, снял с пояса сержантов брезентовые подсумки с запасными дисками. У молодого лейтенанта, недавно прибывшего из училища, снял темной кожи, не поцарапанную ещё планшетку, достал из кобуры пистолет.
Потом финкой срезал тонкие, мохнатые ветки, накрыл тела. Три автомата закопал в стороне, предварительно вынув затворы и обернув в плащ накидку. Злополучный "вальтер" шофера Виноградов сунул в карман своего галифе.
Сердце Николая больно колотилось в груди, в голове мелькали разрозненные мысли. Он удивлялся самому себе, ненависти не было. Потом он осмотрел машину. Все скаты пробиты чем-то острым, машина осела на диски.
Занимаясь погибшими, старший лейтенант ни на минуту не забывал о бандитах. Замаскировав место, где он закапал оружие, не торопясь, осмотрелся. Его учили стрелять на звук, но постороннего шума не было слышно.
Одиноко стоит машина посреди дороги, темные пятна на земле под бортами, ещё не покрыты пылью. Но нет людей, которые совсем недавно о чем-то говорили, смеялись, строили свои планы. Мальчишек призыва сорок четвёртого года, так и не увидевших мирных дней.
Солнце медленно клонилось к закату, тяжелое, ярко красное. Оно словно спешило от этого страшного места.
Я (майор Михаил Лукьянов) сопоставляя донесения разведчиков, пришёл к выводу, что тесные, практически союзнические отношения между оуновцами и гитлеровцами были очень крепкими и не прекращались до самого окончания войны.
Это подтверждало донесение, полученное в апреле 1944 года, когда при разгроме частями Красной армии крупного отряда УПА в Кременецких лесах на Тернопольщине, вместе с оуновцами были взяты в плен шестьдесят пять немецких военнослужащих. При допросах они рассказали, что их командиры активно взаимодействуют с украинскими националистами из УПА.
Один из пленных, как он постоянно повторял - из рабочих, добавил, что в район Подкамень немцы перебросили на самолетах через линию фронта курень украинских повстанцев, а в помощь им присоединили группу немецких солдат, которые после выполнения специального задания должны были возвратиться назад.
Я уже знал от командования бригады НКВД, что Центральный провод ОУН во главе с агентом гестапо Степаном Бандерой издавал "наказы" о физическом уничтожении советских патриотов из числа украинцев, белорусов и русских.
Я помню, как, перейдя линию фронта, мы наткнулись на отряд ОУНовцев, который в прифронтовой полосе в ночь на первое января 1944 года вошёл в небольшое село.
Мы в это время входили в село с другой стороны и видели как, не выставив часового, рой (отделение) бандеровцев ворвались в одну из хат.
Окружив хату, мы одновременно через окна и двери проникли с избу.
Двое бандеровцев насиловали жену хозяина и его шестнадцатилетнюю дочь. Командир роя, как позднее я узнал сосед хозяина дома, топором уже зарубил хозяина и его двоих сыновей. Он собирался зарубить дочь и жену хозяина, но не успел.
Дрались бандеровцы отчаянно, но подготовлены для рукопашного боя они были хуже нас.
В течение 1943-1944 годов командование УПА
устанавливает контакты с размещёнными на Украине подразделениями венгерской и румынской армий, с представителями польской Армии Крайовой, о неприменении оружия друг против друга.
С 1944 года, после восстановления на Западной Украине Советской власти, главным противником УПА окончательно становится Советская Армия.
Когда я прочитал сообщение из Москвы, сильно заболела голова, в анализе действий "Службы Безопасности" от 1944 года, было сказано, что "Следственная и карательная практика являясь одним из видов террора, проводимого ОУН-УПА.
Читая о видах пыток, волос вставал дыбом: - допрашиваемому связывают голову тонким ремнем или крепкой бичевой, а затем постепенно накручивают палкой до тех пор, пока череп не даст трещин.
Проводит прижигание пяток, избиение, перепиливание пилой, повешение, убийства заподозренных людей и их семей - матерей, жен и детей топором.
Наша группа уже шесть месяцев находились в тылу противника, за это время мы передали по рации более ста разведданных о подразделениях немцев, румын и бандеровцев.
Я был награжден вторым орденом Отечественной войны, на этот раз первой степени.
Кроме уничтоженного роя бандеровцев, мы уже уничтожили курень УПА, взвод румын, около роты немцев, провели двенадцать диверсионных операций.
Мы взорвали две водокачки, три танка, два бронетранспортёра, три грузовые автомашины, подорвали эшелон с пушками, уничтожив паровоз, три цистерны с горючим, десяток платформ. Подорвали вместе с солдатами противника два ДОТа, уничтожили более двухсот метров телефонной сети.
К этому времени, мы встретились с Михаилом Ерёменко, который убедил группу полицейских из украинцев, сдаться нашему отряду. Я не поверил своим глазам, когда увидел Михаила, который привёл в нашу группу три десятка молодых парней с полным вооружением. Мало того, Мише удалось похитить в штабе куреня УПА важные секретные документы.
На пути к нам, отряд Ерёменко отметил на карте укреплённые точки немцев и место расположения аэродрома, на котором располагались истребители противника, рота охраны и радиолокационная станция.
По рации мы сообщили о координатах, наша авиация бомбардировала это место. Мы потом проверили результаты. Было уничтожено восемь самолётов, станция радиолокации и более ста человек охраны, летчики и механики.
Я знал, что за два года разведывательной деятельности Михаила в тылу противника, он был награждён орденом Красной Звезды, Отечественной войны первой и второй степени, четырьмя медалями, в том числе двумя медалями "За отвагу".
Мне Ерёменко показал копию приказа командира тринадцатого танкового корпуса генерал-лейтенанта Гауфе от 8 марта 1944 года, которым предписывалось оказывать любую помощь частям и подразделениям УПА как при формировании, так и при переброске их через линию фронта для действий в тылу Красной армии.
Моя группа, усиленная бывшими полицейскими оказалась неподалёку от села моей Милены. Я вновь увидел сказочное озеро-болотце на склоне горы, а вот Милены не нашёл.
Село дотла сожгли украинские эсесовцы из дивизии Голичина. Я мысленно уже простился со своей любимой.
Я знал, что четырнадцатая гренадерская дивизия ваффен СС "Галичина" состояла из пяти полков и одного батальона, а ведь это по количеству личного состава больше, чем дивизия.
Личный состав дивизии "Ваффен СС "Галичина" немцы использовали в Польше, Словакии, Франции. Полки "Голичины" перебрасывали то в сражения с регулярными частями Красной армии, то, против партизан на Львовщине, Ивано-Франковщине.
В июне 1944 года дивизию "Голичина" отправили на фронт. Немецкое командование, не имевшее резервов, попыталось укрепить линию обороны близ Львова.
У меня уже были данные о том, что специальные команды дивизии "Голичина" в июне 1944 года в Львове уничтожили около двух тысяч мирных граждан, расстреливали военнопленных красноармейцев в Золочеве, сровняли с землей городок Олеско, уничтожив триста жителей, помогали фашистам угонять советских людей на каторжные работы в Германию.
Мне довелось встречаться с опытным диверсантом, сотрудником НКВД Украины, его фамилию писать не буду.
Я, затаив дыхание, слушал его рассказ о том, как он организовал и провел диверсию на немецком аэродроме. В результате этой диверсии было уничтожено двадцать четыре самолета противника.
От Судоплатова я знал, что в отношении этого замечательного человека и превосходного бойца, Павел Анатольевич направлял представление о присвоении звания Героя Советского Союза. Я и не знаю дальнейшую судьбу этого человека, но примером в организации диверсионной и разведывательной работы для меня он стал.
Мне было непонятно, это была уверенность в своих силах, или просто наглость, ведь вначале крупные банды УПА сами бросали нам вызов.
Понятно, все они давно укрепившись на выгодных рубежах, поэтому сами навязывали бой. В лесах на небольших возвышенностях бандеровцами создавались системы оборонительных сооружений, всё по военной науке - окопы, блиндажи, завалы.
Но помогал боевой опыт наших бойцов, слаженность действий и в первую очередь разведка, внедрение агентуры.
В результате открытых боёв, наши батальоны НКВД захватывали много оружия, боеприпасов, немецкие склады с патронами, гранатами, снарядами и минами. Было обнаружено много продовольственных и вещевых складов.
Такого противника как УПА на первых порах мы недооценили. Это стало понятно после нападения бандеровцев на колонну, сопровождавшую командующего первым Украинским фронтом Николая Ватутина. В результате тяжёлого ранения генерал скончался. Это был вопиющий случай, который подтолкнул армию и спецслужбы к активной борьбе с УПА.
В тесной работе с управления по борьбе с бандитизмом НКВД Украины, за 1944 год органами безопасности, войсками НКВД, армейскими частями было уничтожено свыше пятидесяти семи тысяч членов УПА, задержано свыше пятидесяти тысяч участников бандформирований.
Однако это не было победой. Наступала самая сложная фаза борьбы с УПА. Бандеровцы сменили тактику, от открытого противостояния они перешли к террору и диверсиям.
Тихо вокруг, ветерок играет ветками деревьев. Всё так же светит солнце, всё так же деревья, подставляют навстречу уходящим солнечным лучам, свои листья.
Лукьянов и Ерёменко, вспоминая своего друга Николая Виноградова знали, что на освобождённой от захватчиков территории и дальше на Дальний Восток, до самого Тихого океана, в их родной стране, разрушенной войной, молодые матери, будут "тетешкать" родившихся детей.
А завтра вновь взойдет солнце над страной. И никто ещё не знает, сколько война будет собирать свой страшный урожай.
Из влажной полутьмы леса раздается посвистыванье птиц. Рядом, кукушка считает года погибшим защитникам Родины, которые они могли бы ещё прожить.