Жаркий день, плавно переходил в душный вечер. Пахло сухой травой и прелым листом, хотя на дворе стоял август. Виноградов медленно шел со службы, поглядывая на склоны ближних сопок.
Деревья дружно теряли листву. За все лето не выпало и капли дождя. Земля ссохлась, покрылась трещинами, словно глубокими морщинами. Картошка, дружно взошедшая в мае, цвела плохо, да еще "божья коровка" объела все лепестки и стебли. Над землей торчали коричневые былинки.
Володя старался не делать лишних движений, каждое резкое движение, вызывало обильное потоотделение, слишком большая была в воздухе влажность, вокруг подсохшие болота, большие и маленькие реки.
Река Бира так обмелела,
Переходи глубины смело.
Такого сроду не бывало,
Старик нам говорил бывалый.
Тайга, словно кричала: "Пить!"
А нам же всем казалось, жить!
И к речкам выходили звери,
Стояли рядом, не поверишь.
Внимание Виноградова привлекло зарево, в дальнем распадке.
- Солнце село в другой стороне, что это могло быть, - подумал Виноградов.
Душной ночью, поселок поднялся по тревоге.
Словно огромный великан пробирался сквозь густые заросли тайги. Вокруг все трещало и гудело.
Отблески пламени, только час назад скрытые сопками, вырвались из полутьмы, и, наступая широким фронтом, угрожали поселку.
Искры огня, летели к самому небу, а потом, падали вниз огненным дождем.
Срубив молодые деревца, люди сбивали языки огня с травы, не давая приблизится в жилым здания.
Хотя была явная опасность взрыва, отстояли цистерны с соляркой и бензином.
Бульдозер ДТ-75, с навешенным плугом, срезая кустарник, пахал вокруг поселок. Дышать стало нечем, казалось, огонь наступал со всех сторон и не было уже места, где красные языки огня, не оставили свой черный след.
Прошел час, другой, третий.
Вдруг, стало тише, пропал гул пожара.
Густой, черный дым, постепенно редел, только жирный пепел все еще падал с неба.
Небо просветлело, подул легкий ветерок. Дышать стало легче.
В девять часов утра, в штаб ворвался лесничий:
- Тайга горит! Беда, если не остановим огонь. Прошу вас, дайте людей, человек тридцать, мы сами пойдем вездеходом, а через два часа, будет вертолет, он перебросит ваших людей к месту пожара.
Майор Кочетков вопрошающе посмотрел на своего заместителя:
- Кто возглавит?
Виноградов поднялся, оглянулся на оперативников:
- Со мной вылетает Фокин и тридцать безконвойников. Завскладу выдать мешок картошки, пятнадцать булок хлеба и ящик тушенки.
Виноградов и Фокин, вооружившись пистолетами "Макаров", не успев переодеться, по спискам, проверив осужденных, вылетели к месту пожара.
Лесники, из ранцевых огнетушителей, тщетно старались погасить пламя. Сосняк, умирал со стоном, высокий огонь, шел сплошной стеной и, казалось, не было той силы, которая смогла бы остановить его.
Под ногами людей, проносились зайцы. Вот, похрюкивая и отфыркиваясь, пробежал кабан с подсвинками, Пересвистываясь между собой, летели рябчики. Сохатый, едва не натолкнувшись на Виноградова, обиженно фыркнул, нехотя свернув в сторону, промчался мимо.
Бой, продолжался пятый час, и не было никакой надежды, что люди одержат победу на этой бедой.
Небо было где-то высоко, да и было ли оно?
Все вокруг заполнено черным дымом и пеплом, только искры пламени, словно звезды, летели на людей, оставляя на одежде свои метки.
Пахло гарью и горелым мясом.
Неожиданно, не опаленное лицо Виноградова упало что-то липкое и тяжелое. Володя провел рукой, жирный черный след, был на ладони.
Но вот сверху упало еще раз, потом еще, и, наконец, словно прорвав плотину, на людей хлынул сплошной поток воды, который и дождем назвать было не возможно.
Струи воды, прибили в земле пламя, растворили дым.
Шум пламени притих под шумом дождя, спрятался в зарослях травы, пытаясь бороться с водой, но побежденный, превращался в пар и серыми облачками, поднимался вверх.
Еще недавно, черное небо, стало сереть.
Тяжелые, серые облака опускались все ниже к земле, извергая из себя потоки воды, которые в минуты уничтожали огненную стихию, недавно всесильную и могучую.
Виноградов дал команду растянуть тент, в ведрах сварили картофель с тушенкой. Радуясь такой сытной, обильной пище, осужденные ели, брали добавку, опять ели, но справиться со всеми запасами, не смогли.
Ливень, потихоньку перешел в сильный дождь.
Лесничий, отозвав Виноградова в сторону, сказал:
- Мы вездеходом возвращаемся в поселок. Вертолет прилететь в такую погоду не сможет, вам придется выбираться своим ходом, пойдете по следу вездехода. Здесь километров тридцать по прямой. Только смотри, медведей полно бродит, - и с укором посмотрел на пистолет офицера.
Дождь не прекращался, Недавно сухие болота, быстро заполнились черной жижей. Было уже все равно, откуда на людей наступала вода, сверху, снизу. Сапоги, были полны воды, но выливать ее было бесполезно, через минуту, в них опять захлюпало.
Не торопясь, осторожно наступая на кочки, шли час, два, пять.
Присесть было негде, от людей, словно от загнанных лошадей, валил густой пар, который смешивался с запахом грязного тела.
Никто не жаловался, не отставал, хотя было видно, что люди устали.
Закончилась болотистая местность, идти стало легче.
След вездехода, еще недавно заполненный водой, стал четче. Володя заметил, что в стороне от них, мелькнула чья-то фигура.
- Неужели кто-то убежал? - Подумал старший лейтенант.
Он попытался пересчитать людей, пошел, то обгоняя их, то останавливаясь. Оперуполномоченный Фокин, предложил построить осужденных и пересчитать.
Короткий рык, прервал речь опера.
Люди остановились, сбились в одну кучу.
Это был медведь. Он оказался так близко. Его мохнатое, словно черная туча, фигура, плотная, в струях дождя, выглядела большим и страшным.
Виноградов, потрогал кобуру с пистолетом, подумал, что стрелять бесполезно. Старший лейтенант молча пошел на встречу зверю, который стоял на их пути, остальные за Володей.
Медведь, не торопясь, сохраняя достоинство хозяина тайги, отошел в сторону, медленно поднялся в сопку, провожая взглядом этих пропахших дымом, грязных людей.
Только к утру, группа Виноградова возвратилась в Будукан.
Оставшиеся продукты, Виноградов велел забрать осужденным, которым разрешил отдыхать сутки.
Сам, войдя домой и, напугав своим видом детей, протопив титан, попросил жену выбросить испорченную форменную одежду.
Хорошенько отмокнув в ванне, помылся и завалился спать.
Проснулся он через пятнадцать часов, очень голодный, но отдохнувший.