Никто не знает, где и когда родилась Льювеллен. Но каждый житель этой планеты знает, благодаря чему их планета зовется так же, как самый уважаемый эльф в их звездной системе. У эльфов не принято спрашивать дату рождения, это неприлично - все равно, что поставить эльфов в один ряд с другими гражданами империи, имеющими, как правило, дату рождения и дату смерти. Нелестный намек, эльфы такое не любят. Срок их жизни стремится к бесконечности и в этом стремлении жизни большинства существ, попавших в их поле притяжения - поле, связывающее незримыми узами обстоятельств и причинно-следственных связей, - остаются далеко-далеко позади, так что срок жизни эльфа некому измерить. Разве, что, Альвы способны. Но, их великие предки, перешагнувшие порог, отделявший их от звезд и более не связанные рамками существования в тварном мире, не очень-то интересовались делами своих сородичей, не захотевших навсегда отказаться от жизни в мире смертных. Интересы Альвов лежали среди звезд, в служении Императору было их предназначение.
Более всего, Льювеллен любила магию иллюзий, никто среди эльфов не преуспел в ней больше нее. К сожалению, высшая ступень, когда иллюзия обретала свою собственную жизнь и существовала независимо от своего создателя, была доступна только Альвам. Для эльфов же пределом всегда была точка веры, ограничивающая существование иллюзии. Проще говоря - она существовала, пока был кто-то, кто в нее верил.
Льювеллен шагала между теней миров, когда в одном из них заметила привлекшую ее внимание вещь. Вещь существовала лишь в одной из теней, так что сама не могла быть тенью отбрасываемой созданной кем-то из Альвов иллюзий. А, значит, она могла стать ее игрушкой на какое-то время.
Капитан Карсон, кряхтя, спустил ноги на пол отсека. Выход из анабиоза всегда тяжело им переносился, поэтому он был рад возможности на несколько минут опередить в пробуждении своих более молодых спутников. Авторитет держится не только на словах, он делом должен показывать, что сам способен выдержать то же, что остальные. И пусть он не капитан корабля, а, всего лишь, капитан второй палубы, в его подчинении пять человек, и он отвечает за них.
Он поздно пришел в Звездный флот, откликнувшись на зов, кинутый всем землянам, с призывом вступать в их ряды, в ряды героев-первопроходцев, ищущих для землян новый дом. Иначе теперь он был бы капитаном такого же, а возможно и этого корабля.
Суета пробуждения внесла привычную сумятицу, в распорядок дня палубы и, Карсон, немного успокоился и пришел в себя.
Впереди, лежала цель их путешествия, одна из целей, если быть точным. Если звездная система окажется такой же негостеприимной, как встретившиеся до этого миры, то корабль продолжит путь, вновь начав разбег до ближайшей черной дыра, или звездного гиганта, возле которых , время и пространство искривлены. ИИ рассчитает маршрут, они окажутся в точке назначения немногим позже, чем вылетели. Это будет уже третья по счету попытка.
Карсон, сидя в кресле, пил кофе из миниатюрной фарфоровой чашки. Его взгляд был устремлен в иллюминатор, в котором во всей красе разворачивалась звездная система с неизвестным названием. Иллюминатора, конечно же, не было, изображение создавал ИИ, - это была еще одна из привилегий его как капитана палубы. У остальных были каюты без возможности увидеть, что происходит за бортом корабля. Чашку он купил по баснословной цене, она сохранилась в первозданном виде с момента своего создания. Вещей созданных руками мастеров древности осталось очень мало и, улетая, он расстался со всем своим имуществом гражданина, так что чашка была напоминанием о доме и о цели их полета, кредитов потраченных на нее не было жалко. Ни одна вещь не дарила ему столько тепла, как эта, сделанная руками неизвестного ему человека. Ему нравилась мысль о преемственности, человек прошлого, никогда не бывавший среди звезд, теперь был там, вместе с ним частичкой своей души, вложенной в свое творение.
Допив кофе, Карсон сам сполоснул чашку, суеверно не доверяя ее автомату и, спрятал в отсек для личных вещей. Теперь, когда ритуал выполнен и его восприятие мира поднялось на пару пунктов, можно приступать к своим обязанностям капитана. Нужно проверить подготовку отсека с камерами анабиоза. Подчиненные должны были уложиться в отведенное им время. Его улучшенное настроение гарантировало отсутствие излишне придирчивости. Из всех способов контроля настроения, Капитан Карсон предпочитал именно Ритуал с чашкой кофе. Все члены экспедиции перед тем как стать командой прошли психологическое тестирование и получили на руки предписания по самоконтролю. Карсон и сам знал свой недостаток и некоторую импульсивность компенсировал строго выверенным ритуалом, всегда приносившим ощущение спокойствия.
Зуммер вызова на первую палубу застал по пути в анабиозный отсек. Капитан корабля собрал всех старших офицеров.
-Нам надо решить, кто пойдет в первой группе, планет, подходящих под требования терраформирования несколько.
- Если позволите, Капитан.
- Говорите , Капитан Карсон.
-Я прошу разрешения моей пятерке провести исследование системы. Слаженность работы одной группы гораздо эффективнее.
-Мне приятно сознавать, что я в вас ошибся Капитан Карсон. В предыдущие высадки, ваша группа никак себя не проявила. И я, было, уже подумывал о вашей замене.
Карсона бросило в жар, - группа не была готова, теперь же я уверен в слаженности работы двоек.
-Хорошо, кто будет спускаться?
- Во второй старшим-спускаемым будет капрал Ольдек. Первую возглавлю я. Старшим на палубе останется мой заместитель - Олия.
- Хорошо, согласуйте с вахтой канал связи и контроль времени отведенного на операцию. Все остальным командирам советую провести тренировочные спуски со своими командами. Прошу ответственным службам доложить состояние корабля. Капитан Карсон можете быть свободны, готовьтесь к спуску, удачи!
Олия, его зам вполне ожидаемо не обрадовалась перспективе остаться на корабле. Ничего, командирами не становятся, пока подчиняться не научились.
Планета, на которую выпало спускаться, Карсону , напоминала Венеру, - планету бурь, так и не ставшую мачехой для землян. Его ведущий, Екений, поддерживал разговор, все время пока продолжался спуск капсулы. Молодец, все по инструкции делает, - не вслушиваясь в смысл слов своего подчиненного, подумал Карсон. Именно в такие моменты люди испытывают сильнейший стресс, физически чувствуя свою оторванность от корабля и от остальных людей.
У всех на слуху была история, ставшая притчей еще на заре космической эры землян. Тогда еще только начали осваивать космос в переделах Солнечной системы и, зачастую, экипаж состоял из одного человека. Полеты в дальний космос считались очень опасным предприятием. Первый вылет за переделы солнечной системе с перелетом к ближайшей звездной системе, с расчетом траектории минуя черную дыру, ознаменовался крахом надежд тех, кто думал, что человек в одиночку в состоянии покорять просторы вселенной.
Когда корабль покидал пределы Солнечной системы, единственному члену экипажа пришло звуковое сообщение, следующего содержания : Вы покидаете пределы Божественного провидения, благодать и царствие Господне более вам недоступны!
Сообщение пришло в момент, когда связь с Хьюстоном, ведущим полет корабля, была невозможна, поэтому Андреатти, бывший единым в одном лице, начальником и подчиненным испугался не на шутку. Он был воспитан в семье католиков и, право нести в своем сердце искру завета к звездам, принял с радостью и рвением, удивлявшим, даже требовательных инструкторов НАСА.
И вот, теперь ему предстояло решить, как поступить в этой ситуации. Человек-естествоиспытатель требовал продолжить полет, что это сообщение в цепи событий несущественный фактор, человек же верующий в нем говорил, что бессмертия души нет ничего дороже на свете.
Космонавтом он был несколько лет, католиком - всю жизнь. Андреатти вернулся на землю. Миссию замяли в тихую. Потом нашелся умелец, отправлявший плавающее сообщение, периодически повторяющееся. Он оказался ортодоксальным верующим, он категорически не принимал полеты в космос. Если Бог сотворил нас на Земле - говорил он, - то и прожить человек должен свою жизнь на родной планете и нигде иначе.
Так что, полеты в одиночку стали достоянием истории, человек не должен оставаться один, ни в какой ситуации. Ответственное решение принимают, как минимум, двое.
Погружение капсулы проходило успешно, оператор нес какую-то успокаивающую чушь, Карсон краем глаза следил за показаниями приборов. Зонд уже достиг поверхности планеты и теперь передавал информацию телеметрии. Внезапно бормотание Екения стихло.
-Капитан Карсон, вы меня слышите? - внезапно взорвался, прозвучавшей в голосе Екения, тревогой динамик.
- Все в порядке, в чем дело, прием? - по форме, соответственно штатной ситуации ответил Карсон.
-Капитан Карсон, вызывает корабль, ответьте!
Теперь все точно серьезно, такое обращение говорит о серьезности ситуации.
- Я Капитан Карсон, спуск проходит штатно, прием!
-Капитан Карсон, мы вас не видим. Сохраняйте спокойствие, управление капсулой передано ИИ корабля. Вахтенный офицер собирает штаб, который организует ваше возвращение.
Ни одного слова, подчеркивающего критическую ситуацию, между тем раз речь зашла об организации штаба спасения, значит, он действительно попал в чрезвычайную ситуацию.
Один, за одним, приборы гасли, сохраняя крупицы энергии для блока поддержания жизни экипажа, то есть его, Карсона, жизни. Жаль, что чашка осталась на корабле - подумалось, вдруг ему.
.
Льювеллен погрузила существо, прячущееся в капсуле, от негативных проявлений непривычной для него среды существования, в теневой мир. Здесь можно было осечь лишние планы бытия и оставить лишь те нити обстоятельств, что будут нужны для смертной формы жизни, коей было существо.
Капитан Карсон пытался активировать иллюминатор, крохи энергии, выделенной ИИ, хватило, чтоб показать, черноту окружающего капсулу пространства.
Сколько прошло времени, с момента его пропажи он затруднялся сказать. В такой ситуации, экипаж должен был, предприняв попытку поиска пропавшего, при отрицательном результате продолжить полет, отметив точку, в которой был потерян член экипажа, как потенциально опасную. Возможно, впоследствии, другой корабль, более подготовленный сможет приоткрыть завесу тайны его исчезновения. Их же цель - идти к следующей планетарной системе, возможно именно она окажется более дружественной. Пропажа Капитана станет еще одной легендой, на подобие, земным, о Марии Селесте, или Бермудском треугольнике.
Очнулся Карсон вне капсулы. Он даже затруднялся определить, как ее покинул. Но факт на лицо - он вне ее, и все еще жив!
Чернота, окружавшая капсулу во время включения иллюминатора, оказалась всего лишь иллюзией, все познается в сравнении. Просто в капсуле был освещение.
Теперь же он убедился, что тут есть свет. Свет звезд. Атмосфера была абсолютно прозрачной, казалось, до ближайшей звезды можно дотронуться рукой. Он и раньше видел подобную картину, высаживаясь на спутниках, где нет атмосферы, например. Но сейчас на нем не было костюма жизнеобеспечения. Ничто не отделяло его от вселенной. Смерть ли это после жизни, или особенность этого мира трудно было понять. Прервавшаяся цепь событий не позволяла найти отправную точку для рассуждений. Любое положение могло оказаться в корне ошибочным.
Льювеллен умела ждать, вот, только, у ее игрушки не было этого времени. Внезапно на горизонте событий показалась точка. Значит, все же, получится, Льювеллен, проложила путь среди теней и двинулась навстречу точке.
Капитан Карсон, заметил на периферии зрения какое-то движение. Как только он попытался сфокусировать, взгляд точка исчезла. Он расслабился и стал ждать, рискуя вывихнуть глаза, все так же наблюдая краем глаза за точкой. Точка рывками, то приближалась, становясь больше, то вновь отдалялась так, что становилась, еле различима.
Последний рывок - и Карсон застыл от изумления. Перед ним стола девушка божественной красоты. Одеяние свободной формы, на подобие, шарфа из газа, обхватывало ее гибкое, белое, сияющее в царящем вокруг царстве сумрака, тело. Незнакомка протянула ему руку и, Карсон несмело прикоснулся к ней.
В тот же миг мир вокруг стал меняться. Они словно бы стояли на месте и, в то же время, двигались с огромной скоростью. Мимо проносились города, с величественными зданиями, стремящиеся к небу, пустыни и неведомые существа, с любопытством взирающие на него, Карсона, будто тех мгновений, когда они проносились мимо, им хватало чтоб разглядеть его!
Наконец, бег на месте закончился. Незнакомка, не отпуская его руку повела его за собой. Карсон с любопытством оглядывался по сторонам. Все было необычным, но .. узнаваемым! Узнавало сердце, ощутив умиротворение и покой.
Они шли по городу, напоминающему, Англию, начала двадцатого века, любимый исторический период Карсона. Он был когда-то в доме-музее, специально сохраненном, как слепок исторической эпохи. Более того, он в нем пожил. За определенную сумму кредитов это мог позволить себе любой. Другое дело, что мало кто желал выложить кругленькую сумму за, лишенное всех достоинств современного мира, жилье. Сама жизнь в таком доме уже была работой. Там не было систем слежения и обеспечения, автоматики поддерживающей все в чистоте и следящей за особым, индивидуальным микроклиматом.
Ему же очарование такой жизни пришлось по душе. Он внес бы несколько дополнений, от которых совсем не хотелось отказываться, а так - это был дом его мечты.
И, вот, теперь он шел по улицам, отделанным каменной брусчаткой и вглядывался в окна, за которыми скрывались неведомые ему жители этого городка. Хотя, нет, одна из них сейчас шла с ним рядом, по-прежнему, держа его за руку.
Наконец, они остановились возле дома, су которого первый этаж был построен из кирпича, а второй выделялся белыми штукатурными стенами, с деревянными, балочными перекрытиями, расположенными снаружи. Дом не был расположен отдельно, он обеими стенами примыкал к домам, построенным в аналогичном стиле. Дверь, с кольцом, вместо ручки, открылась без видимых усилий, что, впрочем, не говорило о том, что замка нет вовсе. Просто он его мог не заметить. Более подробно он рассмотреть фасад не смог, все-таки, по местным меркам, тут была ночь, или время перед рассветом. Точнее не определишь. Внутри была отделка, совмещающая дерево и камень. Стены, подпирали деревянные балки, покрытые красивым блестящим лаком. Дерево, отполированное до гладкости зеркала, завораживало игрой цвета, от дуба до, темно-красного, в зависимости от света, падающего на него. Стены, в промежутках между деревянными балками, были или из камня, или же, какого-то, подобного штукатурке, материала, поверхность была рельефной с красивым, незатейливым рисунком. Обстановка соответствовала общему стилю - все так же было сделано из дерева.
Его спутница проводила его наверх и показала комнату. Капитан Карсон, полупоклоном поблагодарил свою спутницу и отворил дверь комнаты. Там была спальная комната. Видимо гостевая: кровать располагалась у боковой стены, рядом с ней прикроватная тумба, на которой светильник непонятной конструкции . На противоположной от входа стене, окно, прикрытое, наполовину, тяжелыми портьерами. Далее в комнате присутствовал стул, с красивой, фигурной спинкой и большой комод, с большими ящиками внизу и маленькими сверху - для писчих принадлежностей, наверно, - предположил Карсон. Еще, на стене, над комодом висело овальной формы зеркало, с рамой, выполненной в форме какого-то вьющегося растения. Таким было убранство комнаты, в которой ему какое-то время предстояло жить.
Одежда удобно разместилась на стуле, все рядом, все доступно. Кровать пружинисто приняла его в свои объятия и он, насладившись напоследок, свежестью похрустывающего от свежести белья, провалился в сон.
Льювеллен критично осмотрела свое творение - иллюзия удачно легла на воспоминания существа, прорастая корнями в его воспоминания, охватывая новые и новые участки его сознания.
Теперь можно дать ему самому почувствовать себя хозяином этой иллюзии и, если все получилось удачно, то она станет на один шажок ближе к обладанию своим кусочком подчиненной только ей реальности.
Утром, Карсон долго не открывал глаза, отказываясь поверить, что произошедшее с ним не сон. Как-то охарактеризовать, случившееся с ним было затруднительно. Его, то ли похитили, то ли спасли. На похищение мало похоже, уж больно по душе, все происходящее с ним.
Ничего не поделаешь, надо вставать и идти навстречу неизвестности. Тут он немного перед собой слукавил, он был твердо уверен, что с этого момента ничего плохого с ним не произойдет.
Комбинезон, оставленный вчера, впотьмах, на стуле, рядом с кроватью - исчез, в неизвестном направлении. Зато, там теперь красовался костюм, напоминающий парадную военную форму, прежних лет. Были там, также штиблеты, оказавшиеся ему впору. Все шилось прямо под него, не иначе.
Карсон вышел из комнаты и спустился в зал, бывший центром всего дома все помещения. Там уже был накрыт стол, на две персоны. Посередине стоял кофейник, накрытый салфеткой, по залу плыл, аромат свежезаваренного кофе.
Капитан Карсон постоял, опершись на высокую спинку стула, наслаждаясь картинкой и запахом, витавшим в воздухе.
Фраза, на непонятном языке застала его врасплох. Он обернулся и увидел молодую женщину. Светлые волосы и правильные черты лица, как ему показалось, делали ее похожей на немку. На ней было строгое, ниже колен платье, впрочем, совсем не портившее ее фигуру.
Она еще что-то сказала и указала при этом рукой, жестом приглашая за стол. Капитан Карсон ответил полупоклоном, затем сам показал, что сядет за стол только после нее и помог ей присесть, пододвинув стул. Завтрак прошел в молчании, Карсон наслаждался завтраком и соседством прекрасной хозяйки дома. Вчерашней спутницы он уже не надеялся увидеть. Может оно и к лучшему. Уж больно неземная была ее красота.
Незнакомка, проговорила что-то, показывая на себя, заканчивая фразу каждый раз одним и тем же словом.
- Льювеллен? Вы Льювеллен?
Незнакомка кивнула.
- Карсон, - он показал на себя, - Капитан Карсон.
Льювеллен подошла к нему, завтрак был уже окончен. Она придирчиво осмотрела, как сидел на нем костюм и, решив, что все на своем месте, позвала его, назвав его по имени, без звания. Они двинулись к выходу.
Из дома они вышли, просто притворив дверь за собой. Его спутница твердо держала путь в центр городка. Рядом с высоким зданием, видимо ратушей, было довольно людно. Они вошли в здание, и попали в холл. Человек, в строгом костюме подошел к ним и что-то спросил. Его спутница ответила за них обоих, объяснив цель визита, как предположил Карсон.
Затем они какое-то время ждали. Сидя в креслах, надо отдать должное, весьма удобных. Еще пару раз высокие двери открывались и закрывались, впуская и выпуская людей, оживленно что-то обсуждавших.
Пожалуй, его представления об этом месте полностью сходились с действительностью. Немного пугала предстоящая церемония. Но. Видимо, без того не обойтись. Да и мудрено ли - человек из другого мира прибыл, а о нем ни сном, ни духом никто и знать не знает. Так что, визит в магистратуру, так он решил называть это место, наименьшее, что они обязаны были сделать. Хотя.. Он такой же, как и все, две руки, две ноги - обычный человек, как все вокруг.
Льювеллен сидела рядом и загадочно чему-то улыбалась. За все время, что они ждали, ее осанка ни на миллиметр не отклонилась от вертикали, меж тем, вовсе не производя впечатления проглоченной оглобли.
Вот и их ожиданию подошел конец, их пригласили, двери широко распахнулись и тут ...
Карсон ощутил ужас, пронизавший его с головы до пят - у него, в ту секунду, или миг, пока они стояли перед распахнувшимися створками дверей, пронеслась перед глазами вся его жизнь, ему показалось, что он вновь вернулся на много лет назад, когда он, будучи курсантом, остался один на один, со своим страхом. И пусть он уже не был мальчишкой, страху возраст неведом, каждому испытуемому было дано настоящее испытание. И ему, стоявшему, на вышке, для учебных прыжков, без страховки, и курсанту, которого, ему предстояло спасти. Он этого не знал, знал тот парень, впоследствии ставший его ведомым, в паре. Карсон должен был за короткий отрезок времени найти способ спасти, такого же, как он курсанта, испытание того же состояло в доверии -он должен был положиться полностью довериться своему товарищу, иначе их обоих, как пушинки сдуло бы с площадки. Если б было чуть больше времени, если бы не его боязнь высоты, он понял бы, что это экзамен, но тогда, тогда он знал, потрать он секунду на обдумывание - и страх не даст сделать ему и шагу.
И вот сейчас он стоял, и как тогда бездна смотрела на него голодными глазами, а секунды и мгновения, тяжелыми камнями уносились вниз, туда куда тянула, куда звала его она, тысячью разных голосов.
Словно наваждение, и вот перед ним обычные двери и за ними небольшой зал засиданий магистрата.
Пока его спутница беседовала с самыми уважаемыми в городе людьми, он обдумывал, свой кошмар наяву. Что это было? И тогда? Тогда он прошел испытание, не слукавил ли он, облегчив себе задачу? Ведь его страх так и не был преодолен, он не прошел через него, он его обошел. Если можно так сказать. Что же было истинным испытанием. Сейчас это ему казалось очень важным.
Потом они вернулись домой.
Ему нравилось этот место считать своим домом. Нет, не право владения прельщало его, а веление его сердца, делало это место для него желанным.
Спустя какое-то время, не очень людный доселе городок стал наполняться людьми. У них появился новый сосед. Очень благожелательный господин, он имел привычку носить в верхнем кармашке пиджака монокль и смешно растопыривал глаз, когда вставлял его , чтоб прочитать, что-либо.
Льювеллен, сказала, что он механик и, если нужно, то он просил к нему обращаться. Они уже научились понимать друг друга, потихоньку Капитан Карсон учил язык, действительно, чем-то напоминавший ему немецкий. Почему ему так казалось - он и сам не смог бы сказать.
Очень радовали его и отношения с хозяйкой дома. Она благосклонно относилась к его ухаживаниям. Капитан Карсон испытывал настоящее наслаждение, превращая обыденную современникам церемонию знакомства и банальный флирт в целый ритуал ухаживания. Времени всегда не хватает, но если ты сам себя же и ограничиваешь, то некого потом будет винить в итоге, в том что, осталось в твоей жизни что-то упущенным.
Немного сожалел, что здесь отсутствует автотранспорт, в привычном ему виде. Ездили
дилижансы, были небольшие автомобильчики, небольшие и угловатые. Правда принцип действия он так и не понял. Сколько раз он находился рядом и ни разу не унюхал, чтоб от авто пахнуло чем-то похожим на выхлоп. И работали они совершенно беззвучно. Магия - да и только.
Посчитав, что ему, как взрослому, самостоятельному мужчине, будет, сущим свинством, сидеть на шее у его хозяйки, в один из дней, он, полный решимости направился в магистратуру. Первоначальный запал испарялся, по мере приближения к зданию ратуши, еще хорошо помнилось, как, распахнулись те двери и что за этим последовало. Но в этот раз ничего такого не произошло.
Для него нашлась подходящая должность. Как раз, пригодится опыт его гражданской службы, должность называлась - ' Носитель Королевской печати'.
Логистика, управление, менеджмент - опыт и знания у него имелись. Осталось перенести, все это, на местную почву, поправкой на здешний колорит.
Льювеллен, довольно улыбалась - он верил, во все ее иллюзии и вот, сейчас, частью своей радости ей захотелось поделиться с Капитаном Карсоном .
Она подарила ему автомобиль. Он был таким, каким он видел его в своих потаенных мечтах.
Это была модель Ягуар 50-х годов двадцатого века, с мягкими обводами, массивный и стремительный - вот что было в его облике. На капоте красовалась фигурка хищной кошки, застывшей в прыжке. И, конечно, машина была с магическим движителем, но для нее-то это ведь не проблема.
С тех пор, как ее иллюзию, обретающую, с каждым днем, все большую стабильность, стали во множестве посещать иномировые сущности, обретая здесь возможность воплотиться и прожить жизнь смертного существа, в магии не было недостатка. Переходя, в полную ограничений форму существования, бессмертные и могущественные существа сбрасывали избыток энергии, наполняя ею мир Льювеллен.
Вот и сосед, из фантазий Карсона, которые почерпнула Льювеллен, сделал на заказ, для них, машину мечты.
Так Карсон обзавелся еще одной любимой привычкой, после утреннего кофе, он собирался в дорогу и выезжал, как ему полюбилось говорить, 'на службу'.
'Носитель Королевской печати' - это была высшая должность в исполнительной ветви власти. Фактически, он стал Королем. Только, с той лишь разницей, что его выбрали, как подходящего кандидата. Он подозревал, что тут замешана Льювеллен, но как, он не мог понять. Она вела жизнь простой домохозяйки.
Автомобиль был, как нельзя, кстати, дороги, в центре города были из брусчатки. Подвеска автомобиля прекрасно с ней справлялась. Между городами и поселками дороги были грунтовые, но все они все они были отсыпные и возвышались над окружающей местностью, оставаясь сухими большую часть времени. Поездки доставляли ему искреннюю радость - Льювеллен, тоже, изредка, соглашалась сопровождать в его поездках. Со временем он планировал найти мастеров, чтоб сделать на дороги более плотное покрытие. Ему казалось, что ей не нравится, что дороги пылят во время засушливых дней и поэтому она так редко с ним ездит.
Когда минул год, как он оказался в доме Льювеллен и в ее жизни он, наконец, сделал ей предложение и она, недолго подумав, на него согласилась.
Это было больше, чем она ожидала получить от нежданной находки. Теперь радость от обретенной магии и своих собственных возможностей ей хотелось перенести на Карсона, ведь благодаря его вере стало возможным все это. Создавать целые миры, доселе, было правом Альвов. Теперь их мир сможет присоединиться к поясу миров, и ее имя будет звучать созвучно имени целого мира, ибо она и есть мир.
Церемония проходила в ее храме. Ни одной фигуры символизировавшей посвящение кому-либо, или какого-нибудь символа, Капитан Карсон, в храме не заметил. А ей это и подавно не нужно - ведь там была она сама.
Правда, во время церемонии, ему показалось, что из-за белокурых локонов невесты, выглянули кончики острых, удлиненных ушек.
Но нет, показалось. Точно показалось!
!?
А потом, как водится, жили они долго и счастливо. Это ведь его сказка!
Или ее!?