Нервный тик... тик... тик...
На часах застыл мой лик.
В колесе циферблата, как дикая белка,
скачут страх и подавленный крик,
минутной и часовой стрелками.

Я - посланник других убеждений!
Снизошёл, чтоб ломать ваши кредо!
Ровно в полночь родиться мой гений,
как родился "объём" Архимеда.
Ровно в полночь родиться мой гений!..
Но двенадцатый час меня предал.

Я - зелёный тупой кипарис;
сижу, размышляю с кресел:
люстра повесилась головою вниз
сама, или кто-то её повесил?
С таких размышлений становится весело.
Хочется тоже свети"ться и свеситься.

Придумала ж, сволочь, так мерзко и просто:
бесконечную прямую сопоставить бесконечному кругу;
по краям поставить двенадцать апостолов;
и двенадцатым, как назло, Иуду!

Это будет в другое время,
в другом лице, и с другой амбицией.
И тогда кто-то скажет: "Читай. Этот гений -
написал, что родившийся должен родиться".