На развалах книжных увидишь
(А уже уходил налегке) -
Кто-то пишет ещё на идиш,
На едва живом языке.

Повторяется всё сначала.
Канул в прошлое штеттл-мир,
То, что было, того не стало,
Был утерян ориентир.

И опять неизвестный кто-то,
Существующий про запас,
Тянет ниточку сквозь красоты
Новой жизни и новых нас.

Всё возможно. Мы не забыли,
Что иврит возродиться смог,
Стать обычной житейской былью
Из затворника синагог.

Только что же должно случиться,
Чтобы наш кухонный язык
К нам вернулся? Нет очевидцев.
Не случайно вопрос возник.