Дорога таланта

И ждет за углом

Перекрёсток семи дорог

Машина времени

Сегодня дети уезжали. Ещё с вечера были собраны сумки и упакованы вещи. Старенький флаер, стоявший на полянке возле дома был заправлен под завязку. Почти все были в сборе - ждали только отца, который почему-то задерживался.

Вдруг на крыльце послышались тяжелые шаги - так мог ходить только Александр Громов.

- Пап, мы готовы, - закричал непоседа Мишка.

- Миша, - укоризненно сказала Даша. - Дай папе спокойно раздеться.

- Ну, вечно ты меня одергиваешь, сестрёнка, хотя я тебя старше.

- Всего-то на пять минут, а здесь, - Даша постукала пальцем по лбу, - ничего и не накопил.

- Ух, я тебя - задавака, сейчас отлуплю.

- Поймай сначала.

- Тише дети, угомонитесь. Идите оба сюда, я хочу что-то вам сказать, - спокойным уверенным голосом произнес Александр. - Садитесь.

- У меня для вас новости, - отец помолчал, словно сомневаясь говорить дальше или нет. Дети молча ждали, они давно привыкли к этой манере отца.

- Я сегодня разговаривал с Кареном. Они нашли нашу маму.

В гостиной воцарилась тишина. Даша прикрыла ладошкой рот и широко открытыми глазами смотрела на отца. А Мишка вскочил, глядя на отца.

- Ух, ты! Это правда? А где она? Когда приедет?

- Мы поедем к ней.

- А как же практика?

- Я уже договорился. Неделю, что вы пропустите, пройдёте потом на лыжной базе Энцелада.

- Здорово, кольца у Сатурна вживую посмотрим, - сказал непоседа Миша.

- Мы куда поедем? Где же все-таки мама? - тихонько спросила Даша. - Что с ней?

- Скоро вы узнаете все. Пойдемте.

Как всегда бывает в умеренных широтах, на улицах Екатеринбурга стояло нежаркое лето. Дремота разливалась в воздухе. Изредка доносились голоса птиц. Стражами широких проспектов смотрелись тополя. По улицам неспешно прогуливались редкие прохожие. Окраины города утопали в зелени, здесь в небольших коттеджах жили ученые и художники, музыканты и поэты. Из окон дома, окрашенного в меланжевый цвет нежных оттенков голубого, розового и зелёного, доносились чьи-то голоса.

- Ты не имеешь права зарывать в себе талант. Пойми, чего лишается человечество, - взволнованно говорил женский голос. - Сколько ты можешь ещё прятать свой дар?

- Я его не прячу, просто не вижу смысла тратить время на картинки для бездельников, - отвечал уверенный мужской голос. Ты же знаешь, я все силы отдаю на воспитание. Дети с опустошенной Реи, нуждаются в надежности, опоре, уверенности в будущем. Ну, займусь я рисованием.... Пойми, для того, чтобы получилась настоящая картина, чтобы она цепляла за душу - я должен все бросить. Детей, "Приют". Всё!

- Неужели не найдется того, будет заменять некоторое время? Ведь не один же ты там - воспитатель, в конце концов.

- Детям нужны родители, а особенно "послевоенным". Пойми, у них никого нет, кроме нас, кто был с ними с самого начала, после того как закончился этот ад на Рее. Хорошим же наставником я буду, если их просто так брошу. Прости.... Не хотел тебя обидеть.

- Ничего я все понимаю,- ответил звонкий голос. Ты же знаешь, что я не могла иначе поступить.

- Знаю, - ответил Александр. Когда нам сообщили об аварии на Станции Реи, я надеялся, что ты жива.

- Да, я осталась живой. А вместе со мной и десять человек, из них трое раненых. Но самое тяжелое было в том, что мы находились в лабораторном бункере, дверь прикипела и была завалена обломками снаружи. Радиосигнал не ловился, мы не могли связаться ни с кем, сообщить, что живы. Та буря повредила клапан плазмодержателя. Плазма вырвалась наружу, начался пожар, все раскалилось, металл плавился. Этот кошмар над нами длился три дня. Были взрывы, началось землетрясение, лопнувшими колбами ранило лаборантов.

Позже мы поймали сигнал с соседней станции, там - в живых остался только руководитель. Он нам все и рассказал. Потом, после паузы произнес: "Простите меня...". И больше с ним мы не смогли связаться.

В тот день мы испытывали новое вещество, заменитель плазмы. Оно должно было использоваться (по официальным данным), как покрытие для посадочных полос в космопортах, а на самом деле...

- Подожди, - остановил Ольгу Саша, - это наверно секретная информация, я окно закрою.

- Ты же имеешь доступ к С22?

- Да. Успокойся, пожалуйста, попей сока, - Саша встал, неторопливо взял стакан из синего стекла, налил апельсинового сока. Подал Ольге. - Я не знаком с теми документами. Когда случилась авария, я пытался узнать подробности, но началась война. Повстанцы восстали против земного правительства. Я был молод, только выучился на педагога. Молодежь мобилизовали и отправили на Рею, воевать. Но из выпускников сколотили отряд по спасению детей и женщин. Знаешь, там были мужественные люди. Женщины наравне с мужчинами брали в руки оружие и не сдавались, а детей прятали в подземных куполах. Там старшие приглядывали за младшими.

Мы уговаривали детей выйти, эвакуировали сирот на Землю. Тогда и был организован наш "Приют".

Я по ночам не спал! Скулил как собака! А утром шёл и смотрел в мёртвые детские глаза и рассказывал о хорошей жизни, ожидающей их здесь. О лесах и горах, настоящих реках, а не сотворенных людьми. О будущей любви, хорошей работе. А они не верили. Только младшие твердили: "Где мои родители? Где мама? Где папа?".

Понимаешь?

- Да, Саша, - Ольга вытерла слезы с глаз. - Прости меня. Тебе очень тяжело пришлось.

- Я забрал годовалых Мишку и Дашку у бабушки, твоей матери. Привез их в "Приют", показал детям и сказал. - У них тоже нет мамы. И девочки подходили и жалели их, оживали на глазах, помогали мне няньчиться. А мальчики мастерили для Мишки деревянные кораблики и яхты. Ты же знаешь на Рее очень мало суши. Они все там моряки с детства.

- Я не могу их бросить.

- Но Саша у тебя же последний выпуск, им уже всем по 16 лет, дети с Дашей и Мишей отправляются на выпускную практику, затем они разъедутся. Тебе 37 лет. Подумай о будущем.

- О чем шумим, - зевая, кивнул Миша, выходя из спальной.

- Твой папа не хочет развивать свой талант.

- Он уже развил его, гордо хлопая по груди, произнес молодой человек.

- Да, конечно. А ты знаешь, что Саша, когда учился в школе - рисовал. Его картины занимали первые места на школьных выставках. Преподаватели пророчили большое будущее.

- Ну, ты даешь, отец. Покажешь? - карие глаза вопросительно смотрели из-под густых рыжих бровей.

- Видишь ли, сын. Это сложный вопрос....

- Ага, я слышал, ты не хочешь бросать работу. Мы с ребятами всегда удивлялись, неужели кроме нас, у тебя нет ничего. Ты не влюбляешься в девушек, не делаешь глупостей, не бегаешь на танцы. Все время проводишь с нами. Такой весь, извини за прямоту, правильный. А оказывается.... Знаешь, что Дашка думает?

- Она тоже подслушивает?

- Тут такие стенки тонкие, только глухой не услышит, - хмуря брови, заплетая толстую золотистую косу, из своей спальни выплыла Даша. - Рисунки покажешь?

- От вас не отвертишься, - засмеялся отец. - Приедем домой, покажу.

- А сейчас все идем пить чай с вкусным печеньем, - звонко и весело добавила Ольга.

По Московским улицам шла группа молодых людей. Все в новеньких костюмах, а девушки в праздничных блузках и юбках. На груди виднелись зеленые по ободу и золотистые по центру значки с гордой надписью "Дорогу талантам". Они сегодня получили значки совершеннолетия и направлялись к зданию, выполненному в виде огромной каравеллы с ярко-красными парусами. Поднявшись по лесенке, сделанной в виде трапа, можно было выйти на уютную площадку, освещенную фонарями. Над дверью, ведущею на капитанский мостик висела дощечка с витиеватой надписью "Кафе Алые паруса".

Желающие потанцевать выходили на палубу, с одной стороны отделенную снастями, с другой стороны выходящею на Москву-реку. Звучала нежная музыка, негромко пела молоденькая актриса.

Войдя в дверь, путники попали в древний настоящий мир. Откуда-то пахло соленым морским воздухом, йодом. Кричали чайки, слышался скрип снастей. Спустившись вниз, молодежь оказалась в небольшой уютной кают-компании. Почти все кафе было разделено на такие каюты. В них хорошо было спокойно сидеть и беседовать.

- Слыхали, скоро "Солнечное кольцо" открывается. Там будет устроена общепланетная выставка произведений искусства. А еще победители получат Нобелевку и право выставки в Артфонде - солидным баском произнес представительный юноша.

- Ого,- кто-то из ребят тихо выдохнул.

- Женя, откуда такая информация? - спросила хрупкая девушка Лена.

- У него, наверное, там симпатичная знакомая администраторша работает, - увертываясь, сказал Миша. - Наверно уже и билеты есть.

- Ну, если Лешка Кораблев похож на симпатичную администраторшу, то тогда я - балерина,- засмеялся Женя. Действительно трудно было представить крепкого великана в балетной пачке и тапочках.

Ребята расхохотались.

- Как он туда попал? Неужели дорисовал "Снежный танец".

- Да! А ещё он имеет право пригласить пятерых человек на открытие выставки. Кто пойдет? Даша, ты идешь?

- Спасибо Женя. Я бы с удовольствием с тобой пошла, но меня уже пригласили.

- Кто? Дашка раскалывайся, - раздался хор голосов.

- Это не мой секрет, потом узнаете,- улыбнулась Дарья.

- Мишка, а ты что молчишь? Раскалывайся! - Лена потеребила его за рукав.

- Лена, обещаю, на выставке тебе первой скажу, - немного покраснев, засмеялся Миша. Лучше расскажи, куда теперь собираешься? В медицину?

Высоко в небе, примерно над тем местом, где раньше был Челябинск, плавал город-выставка, имеющий форму диска зеленовато-голубого цвета. Когда лучи заливали его поверхность, то казалось, что это маленькое солнышко спускается на Землю.

Сегодня все флаерные пристани были заняты. Гости съезжались на день открытия Междупланетной выставки.

По периметру, последовательно были расположены небольшие залы рисунков и скульптур.

Центр Солнечного кольца занимал огромный зал собраний. Здесь-то и встретились ребята.

- Привет! Ну, как вам понравились работы? - спросил худощавый подвижный Лёша.

- Замечательно, только мы еще не все посмотрели, - вежливо ответила Лена.

- Тогда пойдемте, обещаю вам сюрприз.

- Ух, ты! - вскоре разнесся восторженный выкрик Мишки. - Это ты сам нарисовал?

- Да, но это мелочи. Пойдемте, я еще кое-что покажу.

Ребята, переговариваясь вполголоса, подошли к небольшой картине и замолчали.

На фоне огромной жёлто-серой планеты в туманной дымке плыла яхта с серебристо-белыми, гордо развевающимися парусами. А на борту стояли маленькие ребятишки со счастливыми лицами, они смотрели с картины и будто заглядывали в душу, спрашивая: "Хочешь к нам? Идём".

- Что это? Кто нарисовал? - раздался торопливый шёпот.

- "Возвращение" Александр Громов - прочитала Лена. - Это наш Громов? Мишка, Даша, что же вы сразу не сказали?

- Я же обещал, что ты первая узнаешь, - самодовольно усмехнулся Миша. - Если честно я дал отцу слово молчать. Он хотел, чтобы вы сами увидели.

- Ну, посмотрели, только душу растревожили, - проворчал Петя, бывший самым младшим из них. - Всё равно нам домой на Рею не вернуться. Там же карантин после зачистки, до сих пор земля заражена вирусом Сейя. А вакцину до сих пор не придумали.

- Будь проклята эта война. Если бы Земля не испытывала вирус на нашей планете, - заплакала Лена. - То никогда бы эта чертова пробирка в лаборатории не лопнула. Кто знал, что этот вирус такой живучий и передается только при прикосновениях. А проявляется только на 10-й день, в виде красных пузырьков вокруг глаз и на ладошках.

- Если бы взрослые нас не спрятали, то мы были бы уже мертвы,- задумчиво сказал Леша.

- Даша, Миша - вы что-нибудь об этом...- показывая на картину, - знаете? - строго спросил Женя.

- Нет, - хором сказали растерянные близнецы.

-Давайте будем благоразумными, найдем и выслушаем самого Громова.

- Внимание! Просьба всех собраться в главном зале. Через пять минут начнется торжественное награждение. А также, - диктор сделал паузу, - с сообщением выступит профессор Громов.

- Чем дальше, тем больше, - пожав плечами, обалдело сказал Мишка и оглянулся на ребят. - Пойдемте быстрее.

В круглом полутемном зале, украшенном светящимися изображениями галактик на тёмно-зелёном фоне за столики садились люди. В голосах слышались вопросительные интонации.

- Внимание!

В кольце света посередине зала появилась фигура.

- По решению художественного совета, в этом году для картин было сделано исключение. Лучшими были признаны сразу две: "Снежный танец" Алексея Кораблёва и "Возвращение" Александра Громова. Поэтому они становятся лауреатами Нобелевской премии и передают картины в Золотую коллекцию Артфонда с правом вечного показа.

Зал взорвался аплодисментами, пока бледные от волнения победители получали награду. После получили призы скульпторы.

Когда зал немного успокоился в круг вышел Громов.

- Внимание! Прошу внимания, - твердо произнес он, поднимая правую руку. Наступила глубокая тишина.

- Начну сразу с главного! Все вы знаете про ситуацию на Рее, так вот, антивирус удалось создать...

- Ах! - выдохнул хором зал. Люди зашевелились.

- И это еще не все, - опять требуя тишины, Александр поднял руку. - Как вы знаете, на очистку планеты требуются огромные деньги. Я готов внести всю премию в это дело. Здесь собрались очень влиятельные люди, прошу вас оказать помощь. Вот и все, что я хотел сказать.

Вокруг него послышался шум, люди вставали и наклоняли головы.

- Спасибо, - голос Громова дрогнул.

- А кто антивирус создал? - раздался мальчишеский голос. Все оглянулись на Петю. Он покраснел от смущения, но напряженно ждал ответа.

- Моя жена Ольга! Она пятнадцать лет была на Рее в бункере с сотрудниками и изучала свойства вируса. Когда антивирус был выведен, в лаборатории началось производство вакцины и суспензии, безвредной для человека. Всё держалось в тайне, чтобы не обнадеживать заранее.

- Ура! Возвращаемся! Мы домой возвращаемся! - закричали ребята, подбежали к воспитателю Громову и обняли его. - Вы нам ещё потом картину нарисуете - с пристанью на фоне зеленого города. Ладно?!!!

13.10.05 г. 11-00 ч. - 15-00 ч