Родная планета встретила редкими звёздами в ночном небе и порывами тёплого ветра. Вскружила голову знакомыми с детства ароматами степных трав. Новый пассажирский терминал поразил размерами и шумной, суетливой толпой. До войны на краю лётного поля стоял двухэтажный домик, собранный из десятка стандартных блоков, а на всей планете вряд ли было больше народа, чем собралось сейчас в холле.
В растерянности Лев никак не мог сообразить, где выход на парковку. Он крутил головой, пытаясь разглядеть табличку с надписью "такси", и не заметил, как перед ним остановился, опираясь двумя руками на трость, старик:
- Здравствуй, Лев Трофимович. Пошли, я тебя до дома подкину.
- А-а-а... Здравствуйте! - Лев узнал соседа, Василия Семёновича. - Вы меня встречаете?
- Так уж получилось. Ты же сообщил матери, что тебя демобилизовали, а время прилёта не написал. Она попросила узнать в диспетчерской, раз я в порт собирался. Оказалось - ты уже здесь! Пошли! Я твоим уже позвонил.
- Спасибо! - кивнул Лев и на выходе из терминала спросил: - Откуда столько народу?
- Эвакуированные улетают. К нам с Енисея и Калевалы почти миллион народу привезли, - Василий открыл дверку универсала. - Залезай!
Флаер набрал высоту, чтобы перевалить невидимые в темноте холмы. Из-за горизонта размытым пятном выглядывал Млечный Путь. А внизу, где семь лет назад был посёлок, сиял огнями город. И никакой светомаскировки!
Лев откинулся на спинку кресла. Закрыл глаза.
- Что случилось? - забеспокоился Василий. - Тебе плохо?
- Нет. Просто... война закончилась.
Дома всё осталось по-прежнему. После стальных переборок боевых кораблей бревенчатые стены показались нереально объёмными. Цветастая скатерть на столе, тяжёлые стулья, кружевные занавески - с каждой вещью были связаны воспоминания детства. Но все они стали напоминанием о прошлой жизни, которая ушла и уже не вернётся.
Мама сидела на стуле, как она любила: верхом, облокотившись на спинку. Рядом с ней стоял Максим. Возмужавший, чувствующий себя хозяином. Лев, обнимая прижавшихся к нему сестёр, сидел на диване и слушал.
- Полину из института направили в наш госпиталь. Через полгода Трофим ушёл добровольцем. Вообще-то фермеров не брали, но он как-то уговорил военкома. А потом пришла похоронка, - мама запнулась. - Максим едва дождался, когда ему стукнет восемнадцать. Пошёл в военкомат. Просить, чтобы его тоже в десант взяли.
- Мама! Не надо! - почти выкрикнул брат. - Они меня даже слушать...
- И правильно сделали! - оборвала его Полина. - Лёва, ты не обращай внимания. Он с тех пор сам не свой. А ты, Максим, не пытайся оправдываться. Не за что! Ты не виноват, что армию кормить тоже кому-то надо.
Старшая сестра с детства пыталась командовать братьями, и всегда натыкалась на упрямство младшего. Лев посмотрел на сжавшего огромные кулаки Максима. Хорошо, что его не призвали. Взрывной характер мог быстро подставить горячую голову под импульс.
- Ты насовсем приехал? - спросила Света.
- Насовсем! - ответил Лев.
Наклонил голову, прижался ухом к её макушке.
Мама с улыбкой смотрела на своих детей, наконец-то собравшихся вместе. Она постарела за те годы, что Лев не был дома. Только в глазах всё так же играли задорные огоньки.
Утром Льву поваляться в постели, как он мечтал, не удалось. С первого этажа в спальню проник запах жаренного бекона. Донёсся строгий голос Полины и ответное ворчание Максима.
У плиты хозяйничали сёстры. Мама задумчиво смотрела в открытое окно на встающее над озером солнце. Максим водил пальцем по планшету. Спускаясь у него за спиной по лестнице, Лев заметил знакомые очертания полей - брат с утра окунулся в фермерские заботы.
За завтраком выяснилось, что у Полины смена с восьми. Света виновато посмотрела на мать и сказала:
- Я тоже полечу... У меня же практика.
- А мне надо в военкомате отметиться, - напомнил Лев.
- Летите, - с едва заметным вздохом произнесла мама.
Но первым из-за стола выбрался Максим. Не отрывая взгляд от планшета, брат дошёл до сарая. Забросил в багажник флаера глухо звякнувшие железки и поднял в воздух машину.
- А старый грузовичок где? - поинтересовался Лев.
- Его отец ещё в начале войны поменял, - мама встала и подошла к окну. Видимо, не хотела, чтобы дети видели слёзы. - Тогда на орбиту нагнали принтеры, будто у нас тут орбитальная верфь, и завалили всю планету техникой. Эвакуированные ещё жили у соседей или в палатках, а уже распахивали целину. Трофим с Семёнычем помогали с наладкой тракторов, потому что искины просто разрывались. Их-то не догадались поначалу привезти. А потом всё как-то устаканилось...
Управляясь с яичницей, Лев вспоминал рассказы Шурки, который до войны служил в безопасности и на авианосец перебрался, потому что всех пилотов, имевших опыт разведчика, выгребли подчистую. А заодно и добрую половину технарей. Как выяснилось позже, комплектовали экспедицию в рукав Персея на поиски планет варанов.
Во дворе перед домом опустилось такси. Видимо, Полина заказала машину заранее. Она выскочила из-за стола и, пробормотав: "С вами обо всём забудешь", поднялась на второй этаж. Следом умчалась Света. Лев надел висевший на вешалке китель, сменил тапки на форменные ботинки и успел открыть сёстрам дверку флаера.
Такси сразу поднялось в скоростной эшелон. На горизонте появились холмы, закрывающие космодром от северных ветров. Лев с удивлением смотрел на то, что не заметил вчера в темноте. Раньше между их фермой и космодромом колыхались дикие травы, потому что озёр в этих краях не было. А теперь везде белеют водонапорные башни. Возле некоторых стоят домики, темнеют грядки на огородах. Земля расчерчена кругами полей, по которым, словно стрелки гигантских часов, ползут радиальные оросители. Блестят в лучах низкого солнца теплицы. И всплывает в памяти, звучавшее много лет назад на уроках планетографии, слово 'артезианский'. Крыши домов в городе, кажутся голыми из-за не успевших вырасти деревьев. Всё непривычное, словно не домой прилетел, а на чужую планету.
Флаер опустился на парковку перед госпиталем. До военкомата от него - минут пять пешком через парк, который Лев помнил с довоенных времён. Он распрощался с сёстрами, проводил взглядом такси, увозившее Свету на другой конец города, и подумал, что населённость планеты имеет и свои плюсы. Раньше на Крае университета не было.
Когда Полина скрылась за стоящими у приёмного покоя флаерами скорой помощи, Лев направился к военкомату.
Регистрацией демобилизованных занимался искусственный интеллект. Лев сунул удостоверение в сканер. Прижал ладонь к приглашающе осветившемуся силуэту и положил рядом комм.
Через полминуты искин сообщил:
- Служебный аккаунт я перевёл в гражданский сегмент. Можете пользоваться. Где вас зарегистрировать по месту жительства?
- Ферма Трофима. Это тут недалеко...
- Да, я нашёл. Всё в порядке. Вопросы есть?
- Скажите, пожалуйста, а где можно узнать насчёт работы?
- Если хотите, я внесу вас в базу службы трудоустройства.
- Да, пожалуйста, - кивнул Лев.
Комм пискнул, принимая сообщение.
- Вот видите, вам уже что-то пришло.
- Спасибо!
- Да, не за что! Если возникнут какие-нибудь проблемы, заходите. Или звоните. Номер наш я вам в контакты забил. Мы всегда будем рады помочь. Правда, возможности у нас небольшие...
- Да-да, спасибо, - повторил Лев и отошёл от стойки.
Сообщение он открыл только на посадочной площадке. В нём предлагалось поступить на педагогические курсы, дающие право по окончании работать учителем труда или физкультуры. Начинались занятия не скоро, так что Лев сбросил сообщение в архив.
***
За сутки капитан запаса с техническим образованием и тремя годами боевого стажа никого не заинтересовал. Сосед, к которому Лев заглянул за советом, усадил за стол в беседке на берегу. Принёс из дома самовар и, расставляя чашки, сказал:
- Если хочешь, я поговорю с комендантом гарнизона. Только, вряд ли у него найдётся место. Два дока законсервировали, когда базу флота отсюда перевели. Все принтеры ещё месяц назад перегнали на Енисей. Там сейчас Красноярск восстанавливают, им нужнее. Каботажников у нас, сам знаешь, мало. Училище готовит только пилотов и десантников, да и то, я слышал, набор сокращают. Ты бы в порту спросил, у дальнобойщиков. Может быть, кому-нибудь нужен напарник. Ещё можно к начальнику кадровой службы сходить. Вдруг, на рейсовых лайнерах место подвернётся. Давай, налью чайку.
Лев подвинул чашку. Посмотрел на неспокойное озеро. Влажный ветер приносил с полей запах мокрой соломы. Гнал волну мимо заливчика. Раскачивал кусты на берегу. Трепал редкие облака, оставшиеся от тяжёлых туч, ещё ночью поливавших дождём степь. Всё вокруг дышало грустью, удивительно совпадая с настроением.
- Слушай, Лёва, а почему ты не хочешь с братом крестьянствовать? - спросил Василий. - У вас за оврагами такой кусок степи пропадает. Пробурите скважину, орошайки запустите. А не устраивает что - попробуй сам. Если не хватит денег - возьми ссуду. Тебе, как уволенному в запас, обязательно дадут. Сейчас многие уезжают. Можно купить хозяйство почти за бесценок. Не хочешь зерном заниматься - купи скотный двор. Это, хоть и дороже, зато быстрее окупится. Но если со сбытом зерна я смогу помочь, то с мясом - извини. Нет у меня связей. Но мы что-нибудь придумаем.
- Не надо. Не получится у меня.
- Ну, тогда ладно.
Василий Семёнович когда-то прилетел на Край, намереваясь просто жить в одиночестве на берегу озера, ловить рыбу и вспоминать из тридцати пяти лет службы только хорошее. Но безделье за год так надоело, что он сначала увлёкся разведением малины, потом переключился на пшеницу, которой откармливал карпов и лещей в озере, а вскоре не заметил сам, как начал продавать избытки зерна. К семидесяти годам Василий уверился, что заниматься надо тем, что приносит если не удовольствие, то удовлетворение.
Он подвинул миску:
- Ты ешь. Когда ещё удастся мёду попробовать! Не приживаются у нас пчёлы. Я несколько раз завозил. И не только я. Вроде, всё на месте: и цветы, и солнышко, как земное, и климат подходящий. А не живут - засыпают. Это мне Даня Соколов с Ласковой привёз. Кстати, вот с кем надо поговорить! Может быть, у Рыжова на орбитальных верфях местечко найдётся?
- Это который Соколов? Испытатель? - вспомнил Лев и подумал: 'Надо же, какие знакомые у Семёныча'.
- Нет, его брат. Он у меня пшеницу забирает. Вот, завтра прилетит, я и попрошу.
Лев задумался. Престижная работа на столичной планете. Высокая зарплата. Но не всё в этой жизни измеряется престижем и деньгами. Слишком уж высоко забираться, не имея представления о предстоящей работе, не хотелось. Да и не любил он протекцию, предпочитая всё делать самостоятельно.
Василий прихлёбывал чай, а когда надоело ждать, спросил:
- Ты чего думаешь? Или не хочешь опять надолго из дома уезжать?
- Не, дядь Вась. Не надо, - засмущался Лев. - Не нужен я Рыжову. Технарь из меня - посредственный. Что выучил, то и знаю. На потоке от меня не больше проку, чем от кибера. Производство - не ремонт в полевых условиях. Там все операции давно просчитаны, и тактический анализатор на слабом планшете роли не сыграет.
- Так, стоп! Что ты там... про тактический анализатор?
На пенсию Василий уходил с должности командира отряда палубной авиации, поэтому был прекрасно знаком с программой, которая рассчитывала траектории. Она получала данные с локаторов, с оптики и из сети. Но чтобы тактическим анализатором пользовались без них, он не слышал.
Лев пояснил:
- Ну, я его приспособил под ручные расчёты, чтобы доставлять запчасти к месту ремонта. Планшета едва на четыре массы хватает, но больше обычно и не надо. Правда, никто не понимает, что он рисует на экране. Так что, приходилось самому. Зато прозвище заработал - Король траекторий.
- Король траекторий. Круто! - восхитился Василий Семёнович и сбавил напор: - Ладно, давай, отложим разговор. А ты обязательно слетай в порт. Одно дело - в сети шарить, другое - когда сам придёшь, расскажешь о себе. А я завтра всё-таки поговорю с Даней.
Памятуя о том, что личные контакты воспринимаются лучше сетевых, на следующий день Лев отправился на космодром. Заглянул в мастерские, пообедал в столовой грузового терминала вместе с дальнобойщиками, напросился на приём к начальнику кадровой службы. Тот угостил кофе и сказал:
- Месяца три назад надо было приходить.
- Три месяца назад я ещё был в Персее.
- Ничего себе! И как там у них?
- Хреново. Народу много, планет не хватает. Освоено всё, вплоть до о-икс. На бескислородных купола строят.
- Понятно... То-то они к нам полезли.
Лев помотал головой:
- К нам они полезли, потому что кто-то на них из Центра давит.
- Кто?
- Не знаю. Они показали изображения дипломатам, что на переговоры летали. Говорят, те чужие на эльфов похожи. Высокие, худые, с острыми ушами.
- А им что надо?
- Вараны, похоже, и сами не разобрались. Остроухие их пирамиды в свои системы не пускают. Я слышал, они предложили создать базу для наших разведчиков. Ну, чтобы вместе...
Выслушав сбивчивый рассказ, начальник сочувственно сказал:
- Ты главное - не переживай! Не сразу, может быть, но работу мы тебе найдём. Давай, я твой аккаунт запишу. Если что-то появится - позвоню.
До вечера было ещё далеко, и Лев решил прогуляться. Прошёл между диспетчерской башней и пирамидой антенны дальней связи, поднялся на холм. В долине лежал город. Большой, незнакомый.
Идти туда желания не было. Хотелось спуститься обратно в порт, взять такси, но на глаза попалась крыша школы. Раньше интернат стоял в центре, а сейчас оказался на окраине. Лев позабыл, что хотел вернуться на космодром. Ноги понесли его туда, где ещё оставались кусочки довоенного Края.
В школе стояла непривычная тишина. Эхо шагов разносилось по пустым коридорам. Лев заглянул в один из классов. Прошёл ко второй парте у окна. Когда-то рядом сидела Вера Шумко - высокая девушка с пышными светлыми волосами. В самом начале войны он встретил её на рембазе. Они просидели половину ночи в столовой. Вспоминали одноклассников. Радовались, что никто из одноклассников не погиб. Да, тогда ещё все были живы...
Лев провёл пальцем по запылённому экрану парты и прикинул, что, если не найдёт работу, придётся закончить педагогические курсы. Потом вспомнил, как гонял курсантов преподаватель физкультуры в училище, и засомневался, хватит ли терпения у него самого.
В школу Лев попал с чёрного хода, а когда вышел на парадное крыльцо, увидел людей, спешащих к спортзалу. У входа поверх расписания тренировок висел плакат: к туманности, образующей надпись "Цирк" летела девушка в серебристом комбинезоне. Казалось, она сбросила оковы гравитации, чтобы вырваться в пространство. И Лев, вместо того, чтобы выйти в город, решил посмотреть представление.
Трибуну заполняли школьники. Младшие тащили родителей на первые ряды. Старшеклассники рассаживались выше. Блестел перекрещёнными на гранях трубами куб симулятора. На одной из них до сих пор, наверное, сохранилась вмятина. Там, где Лев приложился шлемом, разбив крепёж забрала и правую экшен-камеру. Тренер даже не стал ругаться. Посмотрел презрительно и сказал, что мысли в голову современным школьникам можно вбить только стальной трубой. Да и то, основательно её помяв.
Лев сел в жёсткое пластиковое кресло в верхнем ряду неподалёку от входа. Постепенно трибуна заполнилась. Погас свет. Остались лишь прожектора, подсвечивающие трубы симулятора. Зазвучала тихая музыка. Из темноты вышел парень в блестящем сиреневом трико. Коротко объявил выступление. Взмахнул рукой, и в куб вбежали две девушки. Ритмичная мелодия стала громче. По залу пронёсся сквознячок, порождённый перепадом давления на границе невесомости. Акробатки прыгнули в разные стороны. В серебристых трико они походили на ручейки ртути. Пролетали мимо друг друга, меняли направление, ухватившись за трубу. Вращались в пируэтах, крутили сальто. И всё это в такт с музыкой.
Второй номер начался без объявления. В кубе появился парень, а одна из девушек вылетела из освещённого пространства. Лев всмотрелся в темноту, но не разглядел, как она приземлилась за пределами зоны невесомости. И чуть не пропустил начало. Акробаты перебрасывались большим мячом. Девушка сидела в углу, а парень прыгал с места на место. Лев оценил тонность расчёта траекторий, синхронность движений. Программа не блистала сложностью, но работали ребята увлечённо. Артистизма, умения показать себя, им было не занимать. Парень оказывался в свободном полёте одновременно с мячом. Успевал поймать его, найти точку опоры и вернуть оранжевый шар девушке. Отталкивался, летел в другую сторону, чтобы поймать и вновь бросить мяч.
Постепенно выступление акробатов начало раздражать однообразием. В следующих номерах не встретилось ничего нового. Профессиональный взгляд монтажника отмечал всё ту же линейность траекторий, отсутствие взаимодействия масс. Оставалось лишь восхищаться отточенными движениями.
Но остальным зрителям выступление понравилось. Под аплодисменты зажёгся свет. Акробаты раскланялись и выбежали из зала. Лев подождал, пока освободится проход. В задумчивости вышел на залитый солнцем двор. В акробатических номерах чего-то не хватало. Но чего - он не мог понять.
Лев решил, раз уж оказался в городе, поискать работу в мастерских, обслуживающих сельхозтехнику. Вывел на экран комма карту. В ответ на запрос появились метки. Некоторые были далеко на окраинах, но большая часть оказалась неподалёку.
До вечера он бродил по городу. Смотрел на сложенные из одинаковых однокомнатных блоков дома, на кусты смородины или малины за керамическим штакетником. Заглядывал в мастерские, адреса которых нашёл в сети. Свободных вакансий не было, хоть эвакуированные и возвращались на свои планеты. Меньше стало выездных заказов на техобслуживание. Многие сетовали, что придётся закрываться. И чем больше жалоб выслушивал Лев, тем сильнее ему хотелось в космос, в привычную невесомость.
Стемнело, и во дворах зажглись фонари. Лев не узнавал родную планету. В мире его детства были рощи по берегам небольших озёр и маленькая школа, в классах которой иногда не набиралось и по десятку учеников. Прибытие на Край новых поселенцев становилось праздником. На космодроме собирались фермеры. Прилетали даже из другого полушария. Все зазывали поближе к себе, предлагали помощь. Жизнь была проста, а завтрашний день предсказуем, как траектория на пассивном участке.
Также и на авианосце, где все знали друг друга, распорядок был расписан от подъёма до отбоя, и все члены экипажа "выполняли свой манёвр". Лев вспомнил, что этот порядок был нарушен всего один раз, при возвращении в рукав Ориона. Когда авианосец вышел на сверхсвет, командир собрал на лётной палубе экипаж. Пришли вечно занятые связисты. Спустились с компьютерного олимпа девушки из аналитической службы. Оставили орудийные посты канониры. Пилоты и техники растворились среди сослуживцев. У многих на плече поблёскивали объективы видеокамер. Искины тоже хотели поучаствовать в праздновании. Боцман принёс канистру спирта. Но и без него все были пьяны ощущением победы.
Улетая домой, Лев ожидал, что вернётся в привычный мир. Но родная планета выглядела чужой. Маленький тихий космопорт стал большим и шумным. Посёлок превратился в огромный город, над которым кружат тысячи флаеров. Наверное, так теперь будет всегда. Детство закончилось, оставив после себя лишь воспоминания.
Лев достал комм, чтобы вызвать такси, и тут его окликнул один из идущих навстречу военных:
- Король?!
- Генка! Ты жив, или мне кажется?
- Жив! Кто же службу тащить будет, если не я!
- Лучше расскажи, как ты выбрался? Мы ж тебя похоронили, в мемориальные списки внесли.
- Значит, долго жить буду! - задорно улыбнулся пилот и крепко сжал Льва в объятиях.
Они пошли в сторону центра. Сзади шагали два молоденьких лейтенанта, не успевших "понюхать плазму". Они полгода провели в орбитальной обороне, которой во время войны пришлось всего несколько раз отгонять варанов от Края, и теперь переучивались на пилотаж крупнотоннажных судов.
Генка рассказывал, как его сбили на низкой орбите. Как с разгерметизированной кабиной и треснувшим забралом он умудрился посадить машину и почти сутки карабкался по скалам.
- Представляешь, услышал окрик часового и вырубился! Когда очнулся, авианосца уже на орбите не было. И никто не знал, куда вас перебросили. Пока я лежал в госпитале, кто-то в кадрах раскопал школьное увлечение программированием. Выписали меня уже капитаном и послали в училище - инструктором на тренажёры. Я попытался тебя тут найти, но искин в военкомате ничего про тебя не знал. Оставалось надеяться, что ты жив и когда-нибудь вернёшься домой.
- Вернулся... - произнёс Лев. - Вчера.
- Слушай, а куда вы делись тогда с Ривьеры?
- На Офелию. Когда разведка нашла планеты варанов, нас сразу же отправили на перезарядку. Неделю, как проклятые, грузились для дальнего броска. Всё сами. Без связи, чтобы даже намёка в сеть не утекло. Зато, отоспались, пока месяц летели до Персея. А как только вернулись, меня списали. Домой, вот, прилетел.
- А как там наш авианосец?
- Не знаю. Нас всех на дембель отправили. Весь экипаж.
- И Шурку?
- Да. Он, кстати, и сам хотел уйти. Надоело, говорил, летать. Собирался устроиться официантом. У него в Нижней Серебрянке какие-то знакомые.
Вскоре радость от встречи с боевым товарищем сменилась досадой, потому что лейтенанты смотрели на Льва, как на героя. Ждали каких-то особенных историй о битвах в соседнем звёздном рукаве. Но что мог рассказать техник, видевший войну через вакуум-створ лётной палубы? Лев нехотя отвечал на вопросы:
'Обошлось без крупных сражений. Так - мелкие стычки... Небо у них красивое! Млечный путь на полсферы... Нет, не высаживались. Да и тебе там всё равно нечего было бы делать. Разве что сопровождать крейсера с дипломатами'.
- А чего ты такой грустный? - спросил Генка.
Лев нехотя ответил:
- Да, работу ищу.
- И что?
- Ничего нет... - он повторил: - На космодроме ничего нет. Вот, хотел хотя бы в мастерские устроиться, но и у них ничего...
Генка удивился:
- Ты, и в наземные мастерские? Ты же Король траекторий.
Лев признался:
- Это я от безысходности. Не хочется мне в комбайнах ковыряться, но работу-то найти надо.
Генка задумчиво промолчал. Лев увидел стоянку такси на перекрёстке аллей. Сказал, что его ждут дома и с облегчением нырнул в кабину флаера. Устраиваясь в кресле, сообщил диспетчеру:
- Ферма Трофима.
Освещённые палисады остались позади. Лев подумал, что Генке повезло. Да, пилоты погибали чаще, чем технари. Но за четыре года их подготовили столько, что теперь, наверное, девать некуда. И то, что Генку оставили на службе, можно считать удачей.
***
Озеро дышало ночным покоем. От прогретой за день воды тянуло теплом. Лев лежал в шезлонге. Смотрел на мутную полосу редких звёзд Внешнего рукава. Из головы не шло выступление акробатов. Почему - он не мог понять. Вряд ли причиной тому были девушки. Стройные фигурки привлекали внимание - и только. Лев не знал, чем живут артисты, с какой они планеты. Почему выступают сами по себе, а не с каким-нибудь цирком. Где репетируют, как придумывают номера...
Идея пришла в голову настолько неожиданно, что Лев вскочил. Зажмурился, потёр лицо руками. Не замечая, что на ногах кроссовки, вошёл в воду. Умылся. Постепенно мысли пришли в порядок. Он пробежался до дома. Опасаясь разбудить чутко спящую маму, осторожно поднялся к себе в комнату. Вытащил из-под подушки планшет и так же на цыпочках вернулся на пляж.
Первые же расчёты показали, что номера гимнастов можно улучшить. И вообще - создать абсолютно другие, не похожие ни на что. До восхода Лев так и не сомкнул глаз. Ему казалось, что акробаты могут улететь утренним рейсом. Хотелось немедленно разыскать их. Хотя бы в сети. Но тревожить людей среди ночи он не решился. Прилетел в город с восходом солнца и дожидался артистов на ступеньках школы.
Когда они появились, Лев вскочил и понял, что не знает, как начать разговор. Стоял, теребил лямки рюкзака.
- Ты к нам? - спросил парень.
- Да, - выдавил из себя Лев.
Он подумал, что зря пришёл, но всё же протянул руку, представился.
Акробат ответил на рукопожатие:
- Виктор, - и назвал имена девушек: - Лена, Аня.
Лев опять смутился, но поборол себя:
- Вчера я смотрел ваше представление. Мне понравилось, особенно с мячом. Но его можно сделать интересней. Есть такая программа - тактический анализатор. С её помощью рассчитывают траектории кораблей. Но можно использовать её и для малых масс. Понимаете, в пространстве часто нет опоры, чтобы толкнуть деталь в нужную сторону. Приходится использовать собственную массу, как реактивную. Можно вдвоём или втроём. Раскрутишь и отпускаешь. А можно корректировать в полёте, если оттолкнуться в нужный момент и в нужном направлении. Но интуитивно направить деталь так, чтобы она пришла куда надо не только нужной стороной, но и сориентированная по осям очень трудно. Слишком много параметров приходится учитывать. А тактический анализатор без труда просчитывает любой манёвр. Остаётся только выполнять. Главное - научиться дозировать усилие и слушать отсчёт. Вот - я тут прикинул...
Достав из рюкзака планшет, Лев показал переплетение сложно закрученных лент на экране. Попытался объяснить, но запутался в векторах. Виктор помотал головой:
- Ничего не понимаю. Мне бы в натуре посмотреть.
В зале Лев скинул куртку. Подумал, что кроссовки - плохая замена жёстким сапогам скафандра.
Виктор встал рядом. Положил руку на плечо и спросил:
- Попробуешь сам?
- С тобой. Этот манёвр... он для двоих. Мы сейчас по первому щелчку прыгнем навстречу друг другу. Ты ничего не делай, не старайся помочь. Просто держи руки над головой. Вот так, - Лев показал и положил ладони на трубу. - Только постарайся двигаться медленно, так, чтобы пересечь куб примерно за шесть секунд.
- Ла-адно, - протянул Виктор. - Откуда мне прыгать?
- Снизу, из этого угла по большой диагонали.
- Аня! Включай компенсатор!
Лев положил планшет на кресло первого ряда и подошёл к кубу. Взъерошил волосы ветерок. Кровь прилила к лицу. По ногам привычно пробежали иголочки. Лев оттолкнулся и, взмахнув руками, сделал полусальто. Плавно согнул ноги, чтобы погасить инерцию. Завис в верхнем углу. Дождавшись громкого щелчка, они с Виктором поплыли навстречу друг другу. Пролетая мимо, Лев придержал акробата за вытянутые руки. Чуть согнул ноги, увеличивая скорость вращения. На втором обороте отпустил в направлении, перпендикулярном начальному. Подкорректировал собственное положение в пространстве, чтобы упереться ногами в пересечение диагональных труб. Виктор оказался чуть легче и уже висел возле противоположной грани. Смотрел, улыбаясь, на Льва. Девчонки зааплодировали. Одна из них спросила:
- А для троих ты такое рассчитать сможешь?
- Конечно! Хоть для десяти! Но придётся взять что-то помощнее планшета.
- Отлично! Контракт подходит к концу, - подхватил Виктор, вылетая из куба, - и у нас будет целый месяц, чтобы подготовить к сезону новую программу,
- Контракт?
- Мы ведь не сами по себе работаем. Минобороны заключило с цирком контракт. Они хотят заинтересовать школьников акробатикой. Вот мы и мотаемся с планеты на планету. Завтра - последнее выступление.
Заметив, что Лев расстроился, девушки стали его утешать:
- Ты к нам на Ласковую прилетай. В августе мы начнём новую программу готовить. Покажешь свои расчёты нашему режиссёру. Владимиру Геннадьевичу точно понравится.
- Я... и в цирк... - с сомнением произнёс Лев.
- Ну, это же здорово! - поддержал девушек Виктор. - У нас знаешь, как интересно! Каждый день кто-нибудь что-то новое придумает. И коллектив хороший, все друг за друга - горой.
Они его ещё несколько минут уговаривали. Лев отнекивался. Работа в цирке казалась ему несерьёзной. В конце концов, они с Виктором обменялись аккаунтами. Пожали на прощание друг другу руки. А когда Лев у выхода из спортзала обернулся, девушки помахали ему ладошками.
До полудня он побывал на космодроме. Посидел с дальнобойщиками на скамеечке у грузового терминала. Пообедал с Геннадием в "Пирожковой", которую облюбовали преподаватели училища, и улетел домой.
***
Работу ему так никто и не предлагал. Почти неделю Лев купался, дремал в шезлонге на берегу. Вечерами смотрел на звёзды, среди которых провёл последние четыре года. Когда совсем уж надоело бездельничать, загрузил обновления ремонтным киберам и отправил их восстанавливать старенький трактор. Помог Максиму сделать техобслуживание комбайнов. Эти заботы отвлекли ненадолго, и снова навалилась тоска. Не привык он сидеть без дела. Брат с матерью то в поле, то за компьютером. Сёстры домой носа не кажут. У старшей квартира в доме рядом с госпиталем. Младшая живёт в университетском городке, в общежитии. Все при деле, а он никак не может найти себе работу.
Вообще-то, можно отправить дальней связью резюме в службу трудоустройства Ласковой. Но нужно самому быть на планете, чтобы явиться на собеседование хотя бы дистанционно. Но и подбирать сразу квартиру или дом не стоит. Вдруг придётся добираться до работы за тысячи километров. На первое время можно устроиться в каком-нибудь доме отдыха, которых полно на побережье и в горах.
Во время коротких отпусков военнослужащим не приходилось самим заботиться об этом. Всё решали тыловые службы. Но в сети явно есть сервис для бронирования номеров в гостиницах. Может быть, он даже принимает заявки по дальней связи.
Лев взялся изучать предложения турфирм. Дома отдыха и пансионаты на побережье не вязались у него с поисками работы. Слишком там людно и шумно. Да и до космодрома далеко. Зато, вокруг столицы нашлось несколько десятков турбаз, предлагавших большой выбор разнообразных домиков с кухней и зачастую со своей посадочной площадкой.
После обеда, когда Максим отправился по делам, Лев сказал матери:
- Наверное, придётся лететь на Ласковую. Здесь я работу, скорее всего, не найду.
- Я тоже думаю, что так будет лучше. Чего тебе в нашей глуши сидеть?
- Ну, не такая у нас теперь и глушь.
- Глушь, глушь! Не спорь. Вот разлетятся все, и Край снова станет сонным и тихим. Чего ты тут будешь делать? Я же вижу, как ты смотришь на звёзды. Ты оставил в пространстве частичку себя, и пока не вернёшься к ней, покоя тебе будет. А наши заботы тебе не интересны. Так что, лети!
Обрадованный, что мама не против, Лев решил заказать билет на ближайший рейс, но стоило ему взяться за комм, как позвонил Геннадий:
- Привет! Надо поговорить.
- Что?
- Поговорить надо, - повторил Геннадий. - Сейчас.
Лев подумал было, что у друга случилась какая-то беда. Но весёлый голос и несвойственная напористость вроде бы как намекали на другое.
Так как Лев молчал, размышляя, Геннадий поторопил его:
- Ты сможешь прилететь?
- Могу.
- У меня через полчаса начнётся обед. Жду тебя в "Пирожковой".
За четыре года столовая совсем не изменилась. Столики вдоль длинной стеклянной стены и высокие табуреты у такой же длинной стойки ничем не отличались от тех, что помнил Лев. Раньше на праздники официанты добавляли ряд столиков, расставляя их снаружи - под глубокими маркизами, спасавшими как от дождя, так и от солнца. В такие дни в посёлок прилетали семьями, чтобы пройтись по магазинам, пощупать руками то, что обычно видишь на экране, покататься на аттракционах в парке и посидеть в кафе или ресторане.
День выдался пасмурным. Маркизы были подняты, так что Геннадия Лев увидел ещё с улицы. Он взял у бармена стакан кваса и уселся за столик.
- Привет!
- Здравствуй! Извини, что выдернул тебя из дома. У меня всего час на обед, а по комму не хочется...
Лев припомнил, что говорил Василий Семёнович про личные контакты. Похоже, не один он так думал.
- Ты работу ещё не нашёл? - спросил Геннадий.
- Нет.
- Вот и хорошо!
Чего тут хорошего, Лев не понял. Он хотел сказать что-нибудь резкое в ответ, но не успел, потому что Геннадий объяснил:
- В общем, я написал Лизе... сестре про твой планшет с тактическим анализатором. Она заинтересовалась. Вернее, даже не она, а в её лаборатории.
С сестрой Геннадия Лев познакомился года два назад, во время очередного короткого отпуска. Слетать домой на Вьюгу он, как всегда, не успевал и отправился вместе со всеми в санаторий. А Лиза прилетела навестить брата. Лев тогда удивился её популярности среди пилотов. Он никогда не увлекался гонками и не знал, что она оказалась последним перед войной победителем Регаты Чемпионов.
Геннадий тем временем продолжал оправдываться:
- Ты извини, что я не сказал тебе сразу... Я сам не был уверен, что они заинтересуются. Просто вспомнил, как ты рассчитывал траектории для всего, что под руку попадётся, даже для ведра с маслом, и написал об этом сестре. Она же ещё до войны в институте космогации работала. Так что, дуй на Ласковую. Сразу, как прилетишь, позвони Лизе. Она всё организует. Сейчас я тебе её аккаунт сброшу.
Ошарашенный внезапно свалившимся предложением, Лев с трудом произнёс:
- Спасибо!
Мама обрадовалась больше сына. Она тут же позвонила Полине и Светлане. Сёстры примчались к ужину, привезли бутылку шампанского. Засуетились у плиты. Лев попытался поуменьшить их энтузиазм, сообщив, что улететь в ближайшие дни не получится, потому что свободных мест на лайнерах нет. Но ему заявили, что отъезд отпразднуют ещё раз, как только он приобретёт билет. Объяснили, что собираться, пока все на Крае, надо почаще. А то потом жди отпуска.
- Кстати, - Полина повернулась ко Льву, - я на Новый год как раз собиралась в Пятиреченск. Надо же пройти всю Клубную набережную, а то я там, пока училась, не во всех кафешках побывала. И Светика с собой возьму. Пусть повеселится.
Мама улыбнулась:
- А если ты там женишься, то и я прилечу на внуков поглядеть.
Лев едва соображал, что ему говорят. Смотрел на бревенчатые стены, грубоватые самодельные стулья, новенькую скатерть и старый чайный сервиз, который доставали из серванта по праздникам. Ему было стыдно перед мамой, что так мало побыл дома. И в то же время, радовало, что Максим перестанет косо поглядывать на старшего брата. Сёстры будут прилетать в гости. Да и сам он непременно будет появляться на Крае. Подумаешь, трое суток туда, трое обратно. Теперь отпуска у него будут намного длиннее, чем в армии. Лев припомнил, как они в школе ждали летние каникулы. Перелёт на Ласковую в детские лагеря был приятным приключением. И так теперь будет всю жизнь.
Не успели сёстры расставить на столе всё, что наготовили, пришёл сосед. Мама обрадовалась:
- Здравствуй, Семёныч! Проходи, присаживайся.
Светлана вскочила, выдвинула стул, на котором раньше сидел отец. Полина поставила ещё одну чашку с блюдцем.
- А что за праздник? - спросил Василий.
- Льва на работу пригласили. На Ласковую, в Институт космогации.
- О как! А я ведь тоже с приглашением. Только на верфи Рыжова.
В наступившей тишине выпавшая из рук мамы ложечка зазвенела так, что все вздрогнули. Лев смущённо произнёс:
- Спасибо... Только я это...
Сосед попытался подбодрить:
- Ты не бойся, на верфях отдел кадров серьёзный. Для них ничего не стоит разыскать твоего командира или начальника техчасти. Без их рекомендаций вряд ли прислали бы приглашение.
- Да я не боюсь. Просто, меня же и в Институт космогации пригласили, и на верфи.
- Ну и что?
- Если я соглашусь в одно место, вторые могут... - он решил не сгущать краски и продолжил: - не понять.
Василий рассмеялся:
- Всё наоборот! Ты на собеседовании обязательно скажи, что тебя пригласили и туда, и туда. Это придаст значимости твоей персоне. Они там сами разберутся, кому ты нужнее, потому что Рыжов использует наработки научников, а они тянут информацию с верфей.
В кармане у Льва пискнул, приняв сообщение, комм.
- Кто там? - поинтересовалась Полина, и так как Лев молча смотрел на экран, повысила голос: - Ну!
- На работу приглашают.
- Куда?
Лев хмыкнул:
- В цирк.
Сестры в один голос переспросили:
- Куда?!
- В Императорский цирк. На должность помощника режиссёра акробатических программ.