Мир звуков - шум машины, пение птиц, голоса людей, шелест листьев на деревьях.
Мир тишины - когда вокруг тебя царит безмолвие. Ты видишь, как открывается рот человека, едет машина, прыгает собака. Но - ты... НЕ знаешь - почему это так. В твоих ушах - вечная тишина. Вот в таком мире и живут глухие. Словно гости из иного измерения, где нет чувства слуха.
И оттого окружающий мир кажется нам враждебным. Мы, глухие, не знаем, что ожидать от этого мира в любой момент. Насмешки глупцов и снисходительные усмешки умников - и оттого многие из нас, глухих, опасаясь зла этого мира, замыкаются в себе, уходят подальше от сурового мира звуков. Поглубже в мир тишины.
Они ищут себе подобных, забывают речь - зачем она нужна, если есть руки, с помощью которых можно говорить? Говорить с таким же, как ты - и видеть ответное понимание, а не враждебность. И... такие люди теряют самое лучшее, что у них есть - связь с миром звуков.
Но есть и такие, кто старается привыкнуть к жизни в мире звуков. Они терпеливо вникают в звучащую вокруг речь, они ходят к сурдопедагогу, а некоторые решаются на сложную операцию - кохлеарную имплантацию.
Они читают книги разных писателей - от Гомера до наших дней. Читают, чтобы открыть перед собой красоту окружающего мира, узнать, что чувствуют, чем живут те, кому дан великий дар - Слышать. Они ездят в музеи, чтобы прикоснуться к мастерству прежних поколений, подумать перед прекрасной картиной. Пережить те же чувства, что переживают тысячи живущих - и слышащие и неслышащие.
И в результате многие обретают вправду бесценный дар - Слышать Сердцем.
Хотя этот дар есть у каждого человека в сердце - но не всегда он пробуждается.
И там, где большинство слышащих равнодушно проскользнет взглядом, награжденный даром слышать сердцем глухой заметит нечто особенное.
Он заметит радугу в небе, увидит пейзаж зимнего леса, залюбуется цветущей яблоней, обратит внимание на сияние глаз спешащей мимо красивой девушки...
А затем... - этот человек напишет рассказ, посвятит даме сердца стихи, нарисует картину... - а все люди - и те, кому дано слышать и кто живет в мире Тишины, однажды остановятся перед творением слышащего сердцем.
Остановятся - задумаются... и возможно чуточку изменятся к лучшему.
Я - книгоноша.
Я - книгоноша. Так называют тех, кто торгует своими подержанными, а не перекупленными книгами. Я один из них.
Это занятие мне не очень-то приятно, но что поделаешь, если дома финансы, что называется, 'поют романсы'...
Конечно, на лотке - две перевернутые дном вверх картонные коробки - я продаю то, что не так уж и жалко: - любовные романы, которые разонравились моей маме, 'книги-двойники', и так, по мелочи. Сегодня я сижу у вокзала - тут хорошее место, торг быстро идет.
Мне нечего делать и оттого я смотрю на прохожих. Это интересно - наблюдать за людьми.
Вот торопятся две девушки - блондинка и брюнетка.
Блондинка в черной курточке и синих джинсах - сегодня дует холодный ветерок, - и ее курточка очень выгодно подчеркивает красоту ее длинных, распущенных по плечам светлых волос.
Брюнетка же оделась в этот день в темные джинсы и белую ветровку. Интересно... - у нее синие глаза и очень милое лицо. Девушки останавливаются у моего лотка, рассматривают книжки, которые я выставил на продажу. Блондинка спрашивает:
- Сколько стоит этот Томас Манн 'Иосиф и его братья?'
- Тридцатка, - отвечаю я.
Блондинка вытаскивает из кошелька пятидесятирублевую купюру, протягивает мне. Я отдаю сдачу - двадцать рублей.
- Спасибо - говорит блондинка, и девушки продолжают свой бег...
А я, скромный книгоноша, остаюсь здесь.
Подходит интеллигентный старичок в сером костюме и старомодной шляпе.
И он тоже покупает у меня книжку - исторический роман для своего внука...
...Вечереет. Я смотрю на наручные часы - пора уходить.
Подходит молодая женщина - перед собой она катит детскую коляску.
Она смотрит на книги - и волнуясь, спрашивает меня:
- Сколько стоит этот четырехтомник сказок?
- Сто, мадам. За все четыре - говорю я...
...Итак, сегодня удачный день - я много заработал - и я иду на рынок - там я всегда покупаю продукты для дома. Хожу, выбираю, присматриваюсь.
***
Напрягаясь, тащу тяжеленный пакет - я купил для дома все-все необходимое - курицу, колбасу, сосиски...
Стучу в дверь. Мама открывает дверь, ахает:
- Сынок, тебе же тяжело!
- Ничего - улыбаюсь я - Зато дома теперь есть чем пообедать.
Мама обнимает меня;
- Сынок, родной, ты настоящий сын, без тебя я бы давно пропала...
Аквариум.
На тумбе стоял большой аквариум. Рядом на стуле сидел четырнадцатилетний мальчик и смотрел. Смотрел на аквариум.
А аквариум жил своей жизнью, независимой от большого мира.
Метались, играя, разноцветные гуппи, по дну шнырял, копаясь в иле, сомик, летели к поверхности пузырьки воздуха из компрессора, вяло шевелились веточки водорослей, медленно ползла по стеклянной стене подводного мирка большая улитка...
Но мальчик никак не реагировал на все это.
Он не прижимался носом к стеклу аквариума, он не двигался, он просто смотрел...
В комнату вошла женщина.
Мальчик даже и не пошевелился, он по-прежнему продолжал смотреть на аквариумный мирок.
Женщина печально улыбнулась, взяла сына за руку и помогла ему встать.
Сын никак не отреагировал - его бессмысленные глаза, лишенные разума, но не души, по-прежнему были обращены к аквариуму. Его губы шевельнулись:
- Мама, там рыбки, они такие смешные... плавают туда-сюда...
До свидания, Тася.
Руслану очень тяжело и грустно.
Рядом с ним, в большой коробке, на подстилке, жалобно поскуливает собака - пудель Тася.
Сколько мальчик себя помнит - месяц назад Руслану исполнилось девять лет, Тася была всегда. Абсолютно всегда.
Он помнит все, связанное с Тасей - и веселое и грустное.
Руслан вспоминает, как когда он был малышом, Тася присматривала за ним и громким лаем отгоняла и людей и животных от коляски, как смешно вертелась рядом, хватала мячики и прятала, а он, Руслан, искал игрушки.
А как забавно Тася выпрашивала вкусный кусочек, когда хозяева обедали!
Собака вставала столбиком на задние лапы и преданно глядела на хозяев, пока кто-то из них не угощал ее сахарной косточкой или кусочком хлеба, смоченным мясной подливкой...
Также папа брал Тасю на охоту - и всегда приносил трофей - лисью шкурку, зайца, связку уток... - но в последнее время это были просто прогулки.
А сейчас... Тася умирает.
Папа сказал: просто от старости - Тасе пятнадцать лет, по человеческим меркам - сто лет, не меньше.
Мальчик чувствовал, как же, наверное, страшно Тасе - на нее же надвигается нечто ужасное, незримое чудовище, которое унесет ее от любимых хозяев, которым она служила так преданно, во тьму, навечно... А хозяева горюют... неужели они не всемогущи, неужели не могут защитить ее от этой тьмы?
И тут Руслану пришла в голову мысль.
- А может, в Раю есть место и верной собаке? Не может же быть так, чтобы праведнику, да и просто хорошему человеку, а ребенку тем более - не позволялось иметь с собой любимого пса...
Мальчик погладил собаку по голове и ласково заговорил:
- Не надо так бояться, Тася. Просто ты исполнила свой долг, и тебя зовут в Рай - здесь Руслан помедлил. - Это прекрасное место - там у тебя будет много вкусных косточек, будет так хорошо, спокойно! Не надо бояться. Ты нас не потеряешь. В Раю другое время. Ты не успеешь даже опомниться, перелетев в Рай, как раз! - появимся мы и позовем тебя, вот так: - Тася, иди сюда! Это только лететь туда страшно...
Собака перестала скулить и благодарно лизнула руку мальчику, а затем притихла.
Вскоре она слабо вильнула хвостом, по телу пробежала судорога и Таси не стало.
И вот здесь-то Руслан отчетливо понял, что такое Смерть - это Ничто, что приходит - и уносит с собой из дома все, что, казалось, будет всегда и вечно...
Боль Беслана
Каждый день операции, операции.
Каждый день перед операцией, пока ассистент готовил наркоз, Ковалевицын гладил по голове очередного юного пациента:
- Ты же сильный. Ты мужчина. Не бойся, все будет хорошо.
А когда оперировали девочку, хирург говорил ей:
- Не бойся. Ты уснешь, а когда проснешься, все будет позади!
И приказывал ассистентам:
- Помните - перед вами девушка! Постарайтесь сохранить ее красоту!
А затем, пока ребенок путешествовал по Стране Снов, хирург извлекал осколки, пули, сшивал разорванные мышцы, делал трепанацию черепа, чтобы снять внутричерепное давление - короче, совершал все, чтобы вырвать юную жизнь из лап уже нависшей над малышом Смерти...
И с каждой удачной операцией нарастала радость в душе Ковалевицына.
Он видел, как оживает измученный, исстрадавшийся ребенок, как понемногу оттаивает его напуганная душа при виде игрушек, принесенных в больницу людьми с добрыми сердцами...
Но на сердце у Ковалевицына по-прежнему было тяжело. Ему никак не удавалось уснуть по-настоящему - едва задремав, он сразу же просыпался - снились кошмарные кадры Бесланской Трагедии.
Еще тяжелее становилось, когда Ковалевицын приходил в реанимационный блок, где лежала девочка-первоклашка Зарема Яхнина.
Профессор уже знал, что у Заремы никого не осталось на белом свете.
Совершенно никого.
Отец погиб в Чечне, выполняя боевое задание, мамину жизнь еще раньше унес теракт на одном из рынков Владикавказа.
Остались у Заремы только бабушка и дедушка. А теперь и их не стало - их жизни унесла трагедия в первой школе Беслана...
Сама девочка чудом осталась жива - родные прикрыли ее своими телами от огня взрыва... А спецназовец 'Альфы' вынес ее на руках из горящего спортзала.
Ковалевицын понимал, что здесь Смерть, увы, сильнее: слишком много было ожогов и ран у девочки, да и сама она не хотела жить, бороться...
И все чаще Ковалевицын после очередной операции заходил в реанимацию и долго
сидел у постели Заремы.
Он смотрел на неподвижное детское тельце на реанимационной кровати и размышлял.
- Вот жила маленькая девочка... Играла в куклы, радовалась бантам, новым платьям, мечтала, старалась разгадать тайны природы: почему светит солнце, почему идет дождь, почему это так, а не иначе? Кому же нужно было погубить такую кроху? - таковы были мысли Ковалевицына.
Хуже всего было то, что Зарема часто бредила.
- Мама, мамочка... - плакала она через беспокойный сон - Эти злые, страшные чудовища преследуют меня... Они хотят, чтобы меня не стало... Спаси меня, мама...
И в те часы у Ковалевицына сжималось от горя сердце.
Однажды, четыре дня спустя, он сидел у постели умирающей. И тут...
Послышался шепот:
- Мама... Ты пришла... Я так боялась... Почему ты так долго не приходила? Мне так страшно было...
Ковалевицын вскочил и бросил взгляд на реанимационные приборы. Они мигали тревожными красными огоньками.
Вдруг девочка открыла глаза и вполне осмысленно взглянула на Ковалевицына, спешно колдовавшего над приборами.
- Дяденька врач... - прошептала она. - Отпусти меня с мамой, бабушкой и дедушкой... Я не могу тут оставаться... Тут так плохо, страшно, а Там так хорошо, светло...
И закрыла глаза.
Сбежавшиеся врачи напрасно старались вернуть ее к жизни - девочки не стало.
Она покинула этот столь жестокий к детям мир...
Бьянка.
Десятилетний мальчик шел по дороге, рядом с длинной канавой.
Когда-то приехали рабочие, вырыли канаву - зачем, - так и осталось неизвестным мальчику.
Это было интересно - идти и смотреть на канаву.
Канава давно жила своей жизнью. Всегда там что-то в глубине канавы чавкало, хлюпало, бурчало - здесь жили Загадки. Каждый раз, когда мальчик бывал у канавы, он частенько отгадывал очередную Загадку.
Он видел, как из канавы прыгают лягушки, по дну ползают какие-то большие жуки, извиваются странные существа.
Иногда, всегда в конце лета, мальчик видел, как эти существа выползают на длинные стебли ряски - и если долго сидеть и смотреть - то он видел настоящую сказку - по телу загадочной тварюки (так мальчик называл про себя эти удивительные существа) пробегает трещина - а затем... выползает, рождается большая синяя стрекоза...
Весной, когда таял снег в горах и шли сильные дожди, канава превращалась в глазах мальчика в таинственный пролив.
Он тогда с друзьями приходил к бушующему ручью, в который превращалась старая канава, пускать кораблики.
И в те дни он представлял себя отважным мореплавателем - то Колумбом, то Магелланом, увидевшим на горизонте новый пролив, который приведет к таинственным, доселе неведомым землям...
Мальчик всегда готовился к этим дням. Он мастерил корабль - не какая-то щепка с воткнутым в нее листком бумаги на длинной веточке - (разве это корабль?) - а почти настоящий корабль.
То это была каравелла с раздутыми, словно от ветра, парусами, то - грозный французский фрегат 'Буссоль' мореплавателя Лаперуза...
Мальчик никогда не спешил, он подбирал и долго сушил хорошее дерево, он отливал из расплавленного олова маленькие пушки, аккуратно вырезал паруса из старых ненужных джинсов...
...Тут до ушей мальчика донесся жалобный писк.
Мальчик вынырнул из приятных воспоминаний и посмотрел в канаву.
Маленький комочек бился в жидкой грязи - нынешнее лето выдалось очень жарким и канава сильно высохла, а вода оставила после себя толстый слой жидкой грязи.
Мальчик упал на живот и подхватил на ладонь бьющийся комочек.
Он внимательно оглядел находку - это был маленький котенок, похоже, почти еще сосунок - едва мальчик взял кроху на руки, как он ухватил беззубым ртом палец мальчишки и стал сосать, тщетно добиваясь молока из-под ногтя. Мальчик задумался.
Совсем недавно у него дома жила полосатая кошка Шкода.
Шкодой ее прозвали за мерзкий нрав - эта кошка обожала шкодить - то утаскивала из холодильника сосиски (и как же у нее получалось?) и уминала их, то залезала на плиту, переворачивала все вверх дном, часто оставляя семью без обеда. А мышей Шкода совсем не ловила, предпочитая лениво взирать со своей лежанки на мышиные проказы. Несколько раз Шкоду выдирали, но она продолжала безобразничать, а затем, после очередного безобразия, исчезала на пару дней.
И вот в мае терпение семьи лопнуло. Когда однажды приехала в гости бабушка Елена, Шкода вдруг кинулась на нее и оцарапала бабушке ногу, хотя так раньше не делала. Вот тогда-то папа отвез злую неблагодарную кошку в лес и оставил там.
Мальчик задумчиво посмотрел на котенка.
- Ты-то хоть шкодить не будешь? - спросил он.
Словно понимая, что речь идет о его судьбе, котенок жалобно запищал.
Было похоже, да похоже, что он уверяет: 'Не бойся, добром отплачу!'
И мальчик пошел домой.
Мама Земфира не сердилась. Она просто сказала:
- Сынок, ты хорошо поступил. Пусть живет, а там посмотрим.
Котенка выкупали (когда его отмыли от грязи и тины, он оказался снежно-белым) и дали молочка. Так как это была кошка, ее назвали Бьянка.
Мальчик не ошибся в своих предчувствиях.
Бьянка словно чувствовала, что она живет только благодаря нему, мальчишке Аслану Вадимову - и благодарила, как умела.
Однажды, когда Аслан подхватил грипп, кошка забралась ему на грудь и долго лежала там, глядела ему в глаза, и вскоре болезнь отступила.
Кроме этого, новая кошка никогда не шкодила, а смирно ждала у миски, когда и ей дадут рыбку или нальют молочка.
Вот мышеловом Бьянка оказалась великолепным - вскоре мыши в большом доме почти перевелись.
Причем Бьянка мышей не ела, - наоборот, приносила их к порогу комнаты мальчика и внимательно смотрела на хозяина, как бы говоря: - Я же обещала - добром отплачу!
Спецназовец
Последнее время сержант 'Альфы' Михаил жил только одним - местью.
А ведь до рокового февральского дня две тысячи четвертого года он был иным.
Он умел любить, как умеет любить только истинный мужчина - трепетно и нежно.
Ибо у него было самое дорогое сокровище, что есть у человека - Семья.
И любимая жена Светлана, и семилетний сын Никита, и мама - Лидия Васильевна.
Тот февральский день запечатлелся в сознании Михаила яркой вспышкой.
Именно тогда он, можно сказать и так, перестал жить.
Утренний взрыв на перегоне Автозаводская - Павелецкая, вызванный взмахом черной, как ночь, лапы гарпии с каменным сердцем, унес жизни жены и сына Михаила.
А тем же вечером в больнице от обширного инфаркта умерла и мать Михаила - ее большое, доброе и теплое сердце не вынесло такой немыслимой жестокости...
Месть стала смыслом жизни Михаила.
Отныне никто из боевиков не мог даже надеяться на то, что этот огромный, обладающий истинно медвежьей силой, человек пощадит его.
Лишь одну поблажку давал Михаил поверженному бандиту - легкую смерть. А вечерами Михаил наносил на приклад своего 'калаша' очередные отметки. Не было ни одной спецоперации, от участия в которой Михаил бы отказался.
А теперь он стоял у первой бесланской школы и в его душе бушевала ненависть к нелюдям.
Вдруг прогремел взрыв...
- На штурм! - раздалась команда.
И спецназовцы, многие из которых даже не успели надеть бронежилеты, рванулись вперед, навстречу пулям и гранатам бандитов - спасать детей...
****
Михаил и его напарник Павел, только-только этим летом пришедший служить в 'Альфу', вели по коридору к лестнице группу детей.
Вдруг откуда-то вылетела граната.
Павел прыгнул вперед, накрыл своим телом гранату - и в то же мгновение под ним вспыхнул и погас взрыв, а тело мужчины отлетело к стене.
Вслед за гранатой, сжимая под мышкой какого-то первоклашку, выскочил огромный араб.
Михаил на миг зажмурился - что-то неестественное было в этом боевике.
И сразу же осознал, что. Это был не человек, а...
Демон.
Араб излучал совершенно черную ауру, такую черную, какую Михаилу никогда не доводилось видеть.
Доселе ему удавалось заметить в убитых его рукой боевиках нечто человеческое - ярость, страх, месть, ненависть, иногда мужество воина, верящего в свою правду, беспокойство за своих родных...
А у одного из боевиков Михаил даже заметил чувство - что же будет с моими родителями? Отец прикован к постели, мать совсем старенькая...
Это чувство в Рамзане было так сильно, что тогда Михаил позволил себе - в первый и единственный раз захватить боевика в плен, а не прикончить.
Но вот в этом арабе... - ничего человеческого не смог ощутить в нем Михаил.
Араб заорал:
- Неверный пес! Видишь? Если я выпущу гранату, то и ты, урус, и эти грязные щенки взлетят на воздух! И никто из твоих друзей не посмеет выстрелить в меня - потому что я держу - он поднял за шиворот маленького заложника - одного из ваших поросят, которых вы так любите!
Решение Михаила было мгновенным.
Он быстрее молнии прыгнул на террориста, в долю секунды вырвал ребенка, отбросил в сторону, - и заключил араба в объятия, закрывая своим телом гранату в другой руке бандита - а в следующий миг два сплетенных в смертельной схватке тела выпали из окна. Затем прогремел взрыв.
Черная душа араба была схвачена улюлюкающими, хохочущими бесами - и с воплем ужаса низверглась в ад, в саму тьму, туда, где царствуют Зло и Мучение...
А светлые ангелы, под разочарованный вой темных духов, понесли душу героя, положившего жизнь свою ради людей, в прекрасную обитель... - где его радостно встречали мать, жена и сын...
ПУСТОЙ ДОМ
Дом был стар.
Ему было много лет, очень много - он и сам забыл, сколько ему лет...
Дом хорошо помнил, как строили недалеко от него первую в Беслане школу - а прошло с того времени немало лет - давно покинули мир все жившие тогда в доме люди и все соседи, которые видели это строительство, давно засохли все тогдашние деревья, росшие в саду вокруг дома.
Но никогда не проходил в доме детский смех.
Поколения жителей дома сменяли друг друга - и росли, и женились и старели и умирали под крышей своего дома...
****
И вот однажды идиллия оборвалась.
Конечно, дом помнил, что такое бывало и раньше - и в четырнадцатом году - когда ушли все взрослые мужчины семьи - отец и дядья.
Только через много лет к калитке дома подошел на костылях одноногий седой человек и тихо прошептал:
- Здравствуй, дом!
И годы Великой Отечественной дом тоже помнил.
Тогда опять ушли все мужчины - сначала чернобородые отцы и безусые юноши - сыновья, а позже, через полтора года, седой дед взял берданку и тоже ушел в горы, партизанить.
В то же тревожное время дом чуть не сгорел, - немецкая бомба разорвалась рядом с ним, тогда сгорел коровник, а пожар даже было перекинулся и на дом, но хозяйка с детьми сумела погасить огонь.
Потом в город въехали на мотоциклах чужие люди в рогатых касках и офицер в чужой форме и с молниями в петлицах жил в доме.
Тогда дом и впервые и в последний раз позволил себе вмешаться в жизнь людей - как-то раз немецкий офицер заглянул в печь и на его голову упал кирпич.
А потом - гремели выстрелы и слышалось 'ура' - советские солдаты очищали городок от врага.
Именно в это время в дом вернулся хозяин.
Было это так - к калитке подошли два солдата с носилками.
Пес вместо того, чтобы залаять, принюхался к ним и жалобно завыл.
Выбежавшая хозяйка бросилась к солдатам, увидела раненого и запричитала.
А потом хозяин долго лежал на кровати в спальне - поправлялся от ранения...
Дальнейшие годы были безмятежными...
Конечно, были и тревожные девяностые годы, когда по городу ходили патрули и люди, раньше жившие дружно, злобно косились друг на друга и шипели в спины.
Потом хозяева говорили о войне в Чечне, каких-то терактах и беспокоились за одного из своих сыновей, Руслана, который воевал там.
*****
Первого сентября у школы послышались выстрелы.
Но на этот раз - это не были праздничные выстрелы - в то же мгновение дом с ужасом понял, что идиллия, в которой он жил, больше не вернется.
Три дня он смотрел глазами-окошками в сторону первой школы, куда ушли в тот и счастливый, и злосчастный день все хозяева - и взрослые и дети...
А на третий послышался взрыв... и дом почувствовал, как в то же мгновение покинуло его все - уют, радость, покой...
Теперь этот дом, как и многие из бесланских домов, пуст, безжизнен и никогда больше его не наполнит детский смех - ибо никто не сможет жить в доме, где жила семья с такой печальной судьбой...