Я сел за стол со стойким желанием хорошенько позаниматься. Чем? Пускай вас это не волнует. Во всяком случае, желание это было настолько сильно, что я даже стал немного задумываться. У меня в голове кое-что стало вырисовываться, но тут я отвлёкся. Мысли потекли не в ту сторону, в какую я задумал. Пред моим воображением толпою пронеслись какие-то непонятные сюжеты, личности и объекты. Это было гнусно и нехорошо. Я сбился с пути. А дороги назад никак не мог найти.
Глава 2.
Какой-то невзрачный субъект доверчиво обнял меня за талию и, дыхнув на меня сивушными маслами, горячо зашептал на ухо:
- Слушай, дружище, плюнь ты на это дело! Ну, чего ты к ней пристал? Надо это тебе, что ли? Ну, чего ты ломаешься?
Я ничего не понял, поэтому немного отупело спросил:
- Что такое? О чём это ты?
- Ну, чего ты дурочку валяешь? Будто бы не знаешь!
- Ей-богу не знаю!
- Да брось ты! Меня не проведёшь! Я тебя насквозь вижу!
- Насквозь? Тогда скажи - что у меня внутри?
- Ты что, сам не знаешь? Всё, что положено.
- А что положено?
- Всё положено, - и субъект, брызгая слюной, стал убеждать меня, что делать ЭТО нехорошо.
- Слушай, дружище, - сказал я. - Плюнь ты на это дело!
- Как это? - оторопел он.
- А вот так. Слюной.
- Нет, я так не могу.
- Ну, тогда иди ты! - нехорошо послал я его. Он обиделся.
- Нет, с тобой каши не сваришь! - и ушёл, будто бы я и вправду собирался варить с ним кашу.
Глава 3.
Я выглянул в окно. Солнце тянуло где-то ватт на тысячи три. На деревьях сидели птицы, под деревьями - дети. Стоял гомон и шум. Резко наступили сумерки. Повеяло холодом и лягушачьим кваканьем с реки. Стало нудно. Я закрыл окно. Скука одолела меня, вспрыгнула мне на загривок и стала потихоньку грызть мне череп.
Недавно кто-то мне сказал:
- Послушай, на тебе лица-то нет!
А я не поверил сразу.
- Ну, чего ты плетёшь, - говорю.
- Да нет, - грит. - Истинная правда!
Глянул я в зеркало - и вправду лица нет.
- Куда ж это оно делось? - спрашиваю этого ясновидца.
- Не могу знать! - отвечает.
- А ты смоги!
- Не извольте беспокоиться! Счас найдём-с!
И ушёл. И не вернулся. И не нашёл. А жаль.
Глава 4.
Лицо потерять - то ещё не беда. Бывает и хуже. Люди вон совесть теряют - и ничего, живут. А некоторые даже неплохо живут. Я вот как-то рубль потерял. И то жалко. А в голове пусто. Дни идут и идут. Кое-какие даже вприпрыжку скачут. А иные и вовсе бегом пустились. С ума сойти.
Сижу, гляжу. Вижу - день пробёг. А за ним ещё несколько. И побежали. "А вот я вас сейчас!" - кричу. А они - ноль внимания. Бегут. Я чуть приподнялся с дивана, ногой о земную твердь опёрся - и рванул вслед за ними. Чувствую - не догнать. Но бегу. А мимо годы уже пробегают. Обнаглели - смеются на ходу. Подкалывают. Не отвечаю, бегу. Их уже с десяток меня обогнало. Я из сил выбиваться начал. Муторно на душе, нехорошо, как на похмелье. Обогнали. И убежали.
Я обратно прибёг, на диван лёг, отдышаться не могу. Потом успокоился, уснул. Тридцать лет и ещё три года проспал, как Илья Муромец. Только тот на печи спал, а я на диване. И Илья опосля этого летаргического сна дюже могучим стал, а я наоборот - хлипким и пузатым.
Глава 5.
Вообще-то я сочинять могу. Иногда чёрти-что сочиняю. Особенно мысленно. А как сяду писать - то не получается ни того, ни другого. Всё какие-то обрывки, кусочки, эпизоды в голове вертятся, которые и пришить-то не к чему. Ну, например:
"... Она порывисто прижалась к нему и, кажется, замерла.
- Ты разве не собираешься сегодня на работу? - спросил он.
- М-м-м... - пробормотала она, ещё крепче прижимаясь к нему. Он чуть-чуть отстранил её от себя и, глядя на её закрытые глаза с подрагивающими ресницами, сказал:
- Тебе пора на работу.
Она лениво потянулась в его объятиях и сказала, открывая глаза:
- А ну её к чёрту! Не пойду сегодня.
- Не пойду! Ты в своём уме?
- Пока что.
- Тогда собирайся!
- Чего ты кричишь на меня? Пойду уж ...
Он освободился от её объятий и чуть отодвинулся.
- Ты опоздаешь.
- Не опоздаю.
Она опять потянулась всем телом, по-кошачьи изгибая стройный стан, спрыгнула на пол и стала одеваться. Он с минуту глядел на неё, потом отвернулся и нашарил сигареты.
- Ты будешь дома? - спросила она, причёсываясь у зеркала.
- Да, - ответил он, прикуривая.
- Я скоро вернусь.
Она вышла. Он ещё несколько минут лежал, затем встал и подошёл к окну. Он сдвинул штору и открыл окно. За окном ничего не было."
Ну, и т.д. и т.п. В общем - бред. Белиберда. Абсурд.
Глава 6.
Неудобоваримое чтиво собственного сочинения захлестнуло меня и поволокло
в канализацию бреда. Я задохнулся зловонием абсурда, увяз в трясине белиберды и погряз в жуткой отсебятине.
"Хвала Аллаху и его пророку - Мухамеду!!!" - закричал я что было сил, но это не принесло мне успокоения. Видимо всё-таки я идиот. Но не круглый. Может быть, квадратный. А скорее всего эллипсоглобоидный.
Но всё-таки я отклонился. А отклонился потому, что не знаю, что меня ждёт впереди. Да и позади что, тоже не знаю. "Кабы я знала, кабы я знала!" - она мне сказала, запустив в меня трёхпудовой скалкой. Хорошо ещё, что я успел слегка отклониться в сторону и скалка попала всего лишь в голову, а не в другие, более болезненные органы (и пианина). И теперь, вследствие этой травмы, я немного завираюсь. Но только на ходу, так что со стороны почти ничего не заметно.
Глава 7.
А вот возьмём женщину, как она есть. "Не бери ... - что-то мне шепчет. Тем более, как есть". А как не брать, если дают? Беру, но чувствую, что из рук выскальзывает. Глаза закрыл, ещё крепче ухватился. Всё равно выскальзывает. "Ну, дела!" - думаю. Глаза открываю - гляжу в руках кусок стирального мыла за 19 коп. "Ладно, - думаю.- И мыло в хозяйстве сгодится".
Глава 8.
От нечего делать я поплёлся на кухню. Кухню я вообще-то немного опасаюсь, потому что туда уже два раза залетала шаровая молния. Видимо, хотела чем-нибудь поживиться "на шару". Ишь, повадилась!
На левой стене сидел большой и наглый таракан. Он шевелил усами и грыз бутерброд с колбасой.
- Брысь! - приказал я.
Таракан в страхе убежал. Я открыл холодильник и увидел в нём свой мощнейший усилитель УНЧ-1.5 Мвт.
- Ты чего тут делаешь? - строго спросил его я.
- Ничего, - ответил он мне на сверхдлинных волнах. На коротких он изъясняться не мог, так как давеча я вынул из него пентод 6ЖЗП. Чтобы он не безобразничал и далее, я вынул из него ещё и вторую лампу - 6П14П. После этого УНЧ-1.5 Мвт присмирел.
Глава 9.
Я вернулся в свою комнату, но тут в дверь просунулось чьё-то гнусное рыло.
- Кыш!!! - закричал я на него, но оно не исчезло, а перекочевало на подоконник.
- Кыш, проклятое!!! - опять закричал я, но оно упрямо маячило у окна.
Я подошёл к нему поближе. Вблизи оно было ещё более отвратительное, чем издали. Тем более, что оно мне что-то смутно напоминало. Я стал приближаться к этой харе. Она тоже придвинулась ко мне и слегка перекосилась слева-направо. Я протянул к ней руку. Мои пальцы упёрлись во что-то твёрдое.
"Чего это харя такая твёрдая?" - подумал я. Стал легонько ощупывать её. На ощупь она была совсем плоская. "Китаец, что ли?" - осенило меня.
Нет, это был не китаец. Когда я пристально всмотрелся в эту харю, то увидел в ней что-то очень знакомое. Взял её в руки и повернув к свету. Это было зеркало, а гнусная харя - моей собственной. Фу, а я чуть было не напугался!
И я стал с любовью рассматривать свои почти классические черты.
Глава 10.
Наконец-таки мне удалось избавиться от собственной тени. Она мне давно уже надоела - всё шляется за мной и шляется. В пасмурный день ещё полегче, а как выйдет солнце, то покоя от неё не было. Куда я - туда и она. А теперь я от неё избавился. А если вы увидите всё же за мной тень, то знайте - это не моя. Это тень отца Гамлета. И прикидывается под мою. Ловко, правда? Так задумано.
Глава 11.
"Всяк видит в нём подобие своё ..."
Граф д'Семи.
Как-то пришёл ко мне Амид и мы поспорили. При этом мы пили кофе из крохотных чашечек и запивали его водкой из самовара.
- Кем бы ты хотел быть? - спросил я Амида.
Он немного пожевал сопли, а потом сказал глупость.
- Режиссёром.
- ?!
- Да. Мне этого давно хочется. Но так, между делом.
- Любителем, что ли?
- Можно и так.
- А с чего бы это вдруг?
- Не знаю.
Тут вошла девушка в полоску и ввязалась в наш разговор.
- О чём речь?
- Да так, печки-лавочки.
- А!
Девушка хлобыстнула стакашек водки и захрустела огурцом. Мы пытались от неё отделаться, но это было трудно. Она была слишком умной. Поэтому вскоре Амид удалился спать. С умной, но в меру. Усмешкой на губах, чтоб вы не подумали чего другого. А то знаю я вас! Удалился и я.
Глава 12.
Мелкий дождичек, почти водяная пыль, окутал меня, едва я вышел на улицу. Ко мне подошёл саблезубый кот, размером с глупую корову, и ласково потёрся о мои ноги. Я чуть не упал. Кот радостно поднял хвост и мяукнул. Со звоном посыпались стёкла. Чтобы этого хулиганства не приписали мне, я скрылся в подъезде.
Пора было кончать. Абсурд надоел. Захотелось чего-то гетерозиготнoго. Натурального.