Это был самый обычный день. Утром жена устроила Ярославу привычный скандал по поводу денег и ремонта на кухне, который никак не заканчивался. В автобусе ему наступили на только что начищенный ботинок, и больно отдавили ногу. На работе весь день дым стоял коромыслом. Сначала дали премию, которую и на двух человек разделить было сложно. Но сотрудники стали по одному проскальзывать в его каморку, гордо именуемую кабинетом, пытаясь урвать себе хоть что-нибудь за счёт других. Часа через два ему стало казаться, что он сидит в улье со злыми и непрерывно жужжащими пчелами. Тогда-то в первый раз неприятно заныло под лопаткой и заложило уши.
После обеда привезли заказанные мешки с сахаром, и сотрудницы заявили, что если он надеется получить свою долю, надо идти таскать мешки. Отговорки, что ему нездоровится, были встречены язвительными репликами. Он, было, приподнялся со стула. Перед глазами пошли круги. Ярослав сел и, подавив неприятные предчувствия от нового скандала с женой, сказал, что отказывается от своей доли в пользу коллектива. Последовала фраза, что мужчины найдут любой повод, лишь бы не работать. Может быть, в другой день она возымела бы некоторое действие. Но сегодня, когда боль под лопаткой постепенно разрасталась и заслоняла все остальное, этого было явно не достаточно.
Однако через час скандал разгорелся с новой силой. Теперь в отделе не могли поделить излишки сахара. За стеклянной стенкой кричали истеричными голосами. Алёшин заткнул уши, но это не очень помогло. Но когда ему предложили разрешить спор, он неожиданно для самого себя заорал, чтобы его оставили в покое, и шли работать, и даже стукнул кулаком по столу. Этого движения оказалось достаточно, чтобы боль захватила всю левую половину тела. Испугавшись, то ли несвойственных интеллигентному начальнику резких движений, то ли перекосившегося лица, сотрудники тихонечко выкатились из кабинета.
Как прошел конец дня, он не помнил. В аптеке у метро стояла длинная очередь, враждебно встретившая неуверенную просьбу о валидоле. Но провизор, серьезная пожилая женщина, осадила наседавших жестким: 'Вы что, не видите, человеку плохо!', и подала Ярославу таблетки. Валидол совершенно не помог.
В довершении всего, он наступил в глубокую лужу и промочил ботинки. Теперь в них хлюпало и чавкало при каждом шаге. Мечтать о том, чтобы сесть в метро, не приходилось. Удалось лишь отвоевать место в углу вагона, где не было сидений, и привалиться к стенке. В какой-то момент Алёшин потерял сознание, и чуть было не проехал свою остановку. В голове мелькнуло, что жаль, что он не живет на кольцевой линии, вот сейчас бы упасть на сидение и покататься по кругу, а не идти домой, где жена ждет сахар, и скандал неминуем.
Толпа на автобусной остановке уже начала принимать размеры небольшой демонстрации. В сумерках ноябрьского вечера номера просматривались плохо. Поэтому появление автобуса вызывало резкие колебания людской массы из стороны в сторону.
Ярослав прислонился к фонарному столбу. Женщина, которую он при этом оттеснил, начала что-то возмущенно бубнить, очевидно, приняв его за пьяного. Но тут, наконец-то, стал разворачиваться нужный автобус. Преодолевая боль и отвращение от необходимости опять наступить в снежное месиво, он шагнул с тротуара.
Толпа подхватила его и затолкала в салон. Алёшина прижало левой рукой к молоденькой девушке в светлой шубке. Он попытался удержаться, чтобы не толкнуть её, но ноги скользили по резиновому полу. Девушка не возмутилась, а стояла спокойно, от неё пахло больницей и лекарствами. Её спокойствие странно подействовало на Ярослава.
Ему стало казаться, что от прикосновения к мягкому меху боль в груди, постепенно ослабевает и как бы стекает к кончикам пальцев.
На остановке 'Универсам' в автобус залезли несколько толстых теток с объёмистыми сумками. Одна из них толкнула Алёшина локтем и поставила сумку прямо ему на ногу, заявив, что он немедленно должен подвинуться, а не стоять тут столбом.
С трудом удержавшись за поручень, он попытался что-то ответить. Но тут народ двинулся к выходу, тетка, распихивая других претендентов, ринулась на освободившееся сидение.
Ярослав отодвинулся от девушки, и боль тут же вернулась. Но теперь он мог видеть лицо, обрамленное кудряшками, сжатые губы, и сосредоточенный взгляд светлых глаз. Неожиданно девушка взяла его под руку, и повернула его так, что он по-прежнему оказался прижатым к ней левой стороной туловища. Боль исчезла. Он боялся пошевелиться, хотя мозг сверлила мысль, что кто-то из соседей и знакомых может увидеть его под руку с молодой блондинкой. Какая сцена последует за этим дома, лучше не думать. Когда автобус, лязгая и скрипя гармошкой, повернул на его улицу, он попытался освободить руку, но девушка не отпустила её, а двинулась к выходу вместе с ним.
- Еще десять минут, и вам станет легче, - неожиданно сказала она звенящим голоском.
Стоять на остановке напротив дома с юной блондинкой, где в любой момент его могли увидеть знакомые, было чистым безумием. Но девушка потянула его на другую сторону улицы, и он послушно последовал за ней, отметив про себя, что улица покрыта не жижей, а скользкой коркой. Они обогнули длинный дом, зашли в подъезд, поднялись на последний этаж. Он машинально отметил про себя, что в этом подъезде живет его старая учительница Тамара Гавриловна.
- Не хватало ещё столкнуться с ней на лестнице! - мрачно подумал он.
В квартире девушка, не разуваясь, прошла в комнату и усадила Ярослава на единственный стул у стола. На столе стоял какой-то прибор, который сразу же сам включился. Хозяйка быстро пробежала пальчиками по каким-то кнопкам и клавишам, по маленькому экрану пронеслись какие-то значки, и прибор тихо зажужжал.
Алёшин чувствовал, что девушка стоит сзади. Излучение, исходящее от прибора на столе и чего-то, что она держит в руках, охватывают всю левую сторону. Впервые за весь день, он смог свободно вздохнуть, хотя и сделал это с опаской. Боли не было. Пальцы слегка покалывало, но голова была совершенно ясной. Через некоторое время прибор перестал издавать звуки, экран стал сиреневым. Голос за спиной сказал:
- Теперь все. - Ярослав обернулся, хозяйка стояла в сиреневом сиянии со светящейся кошкой на руках. Он закрыл глаза:
- Все, крыша поехала, - пронеслось в голове. Но девушка быстро включила свет, и оказалось, что она все еще в своей светло-сиреневой шубке, под которой был белый халат. А кошка, пушистая и синеглазая, была почти белой, поэтому-то ему и привиделось это сиреневое сияние.
- Попробуйте встать, - звенящий голосок вернул его к действительности. Он послушно встал и прошелся по комнате. Но боль не вернулась.
- Хорошо, - сказала девушка. - Приходите завтра в это же время еще на один сеанс. Боюсь, при таком запущенном случае одного раза будет не достаточно. Меня зовут Света. А Вас?
- Ярослав Павлович. Большое спасибо, Вы просто вернули меня к жизни, Светочка! Я не знаю, как Вас благодарить. Мне так плохо ещё никогда не было.
- Да, я знаю. Приходите завтра, а то Ваше выздоровление будет не надолго.
- Ой, Ваша кошка торт из коробки ест!
- Торт для неё, пусть ест вместе с Лайкой. - Света кивнула в сторону сидевшей у входа маленькой собачки.
- А разве она лайка? По-моему она дворняжка.
- Лайка - это имя, лает, значит, Лайка.
Ярослав пожал плечами. Ну, учитывая его таинственное исцеление, можно позволить ей любые странности.
- Только не пытайтесь ничего проанализировать: голова заболит. Просто принимайте все, как есть, это мой дом, мои животные, мои причуды. И на сегодня никаких стрессов!
- Постараюсь. До завтра. - Спускаясь на лифте, он мысленно представил, как он будет осуществлять прописанный ему режим дня.
Вряд ли дело обойдется без скандала с женой. На работе завтра будет продолжение дележки премии. Хорошо говорить: без стрессов! И кошек тортами кормит! В конце концов, это действительно её дело.
Тут его осенило, ведь он ничего не произносил в слух, Света озвучила его мысли, чуть ли не раньше, чем они появились. Чудеса, да и только. И прибор на столе, встречать который ему не приходилось. Даже если медицина ушла вперед, по сравнению с его последним посещением поликлиники, то едва ли передовую технику раздают медсестрам на дом. Врачом она быть не могла, ей на вид не больше двадцати. Хотя он даже не сумел её разглядеть. Завтра надо будет получше присмотреться к своей спасительнице. Но, как говорится, человек предполагает... Люся встретила его в прихожей криком, больше напоминавшим вой пожарной сирены:
- Нагулялся с молодыми блондинками! А сахар где? Или любовнице своей отдал? - Дальнейшие жалобы на загубленную молодость, неудавшуюся семейную жизнь, мужа-растяпу, который еще и загулять решил, Ярослав знал наизусть. Ему снова стало плохо, ноги приросли к полу и стали ватными.
- Не кричи, мне нехорошо.
- А с ней тебе было хорошо? Вот и катись на все четыре стороны. Подавай на развод, и уматывай туда, откуда пришел.- Люся изо всех сил толкнула мужа руками в грудь и захлопнула дверь.
Алёшин опустился на коврик у двери, слушая, как жена рассказывает по телефону, что он пришел домой, как ни в чем не бывало, с наглыми глазами и пустыми руками. Ярослав спустился вниз, и, останавливаясь через каждые два-три шага, чтобы перевести дух, побрел обратно к дому Светы. Как он попал в нужный подъезд, он, при всем желании, объяснить не смог бы. Дверь квартиры распахнулась раньше, чем была нажата кнопка звонка.
- Да что же это такое! Я ведь предупреждала - никаких стрессов! Неужели не понятно, что от этого зависит Ваша жизнь! - Девушка втащила Алёшина в комнату и усадила на стул. Прибор снова включился, и Ярославу стало чуть легче.
Как и в прошлый раз, словно в комнате прибавилось воздуха. Но тут из прибора раздался голос, напоминавший голос роботов из кино.
- Мощность не достаточна. Необходима подзарядка. Превышен допустимый расход ресурсов в единицу времени. - Экран погас.
- Этого ещё не хватало. - Светочка сунула в руки Ярослава кошку, которая сразу же стала тереться головой о его темно-синий пиджак, оставляя на нем белые шерстинки. Девушка принялась нажимать на какие-то кнопочки и клавиши. Прибор настырно повторил фразу о нехватке ресурсов, и добавил, что о перерасходе энергии будет доложено на базу. Девушка повернулась к гостю, и тут Алёшин потерял сознание.
Он очнулся в комнате своей старой учительницы, которая, держа в руках его паспорт, вызывала по телефону скорую. Голос Светочки, раздался у него за головой.
- Придется Вам в больницу отправляться.
- Зачем? Мне уже лучше.
- Алиби Вам обеспечиваем. Узнав про инфаркт, жена сменит гнев на милость. Все будет хорошо. В больнице они Вам не особенно помогут, но я смогу туда пройти и продолжить сеансы, когда прибор зарядится.
Белая кошка, которая странным образом оказалась на левой руке Ярослава, начала превращаться в сиреневое сияние. При этом ни Тамару Гавриловну, ни кошку это не волновало. Излучение струилось по белой шерсти, переливаясь различными оттенками. Лай собаки и звонок в дверь прервали необычное зрелище. Это приехала вызванная скорая.
Врач послушала сердце, измерила давление, и заявила, что безо всяких возражений надо ехать в больницу.
Когда скорая уехала, Светочка отошла от окна своей комнаты. Прибор, на котором теперь лежала кошка, включил экран и заявил:
- Перерасход энергетических ресурсов. Вмешательство в земную реальность. Когда информация поступит на базу, у кого-то будут неприятности. В нашу миссию входит только исследование и сбор данных.
- А кому-то не стоит беспокоить базу по пустякам. Подзарядка почти закончена. Нам тут осталось меньше земного месяца. По окончанию миссии можно будет доложить обо всех результатах и действиях команды. - Парировала Светочка. - А энергия, боюсь, мне скоро опять понадобиться. Может быть уже завтра. Надо будет провести операцию.
- Никаких операций! Никакого влияния на земные процессы! Иначе все будет немедленно доложено на базу.
- Я все сделаю за счет своих личных резервов энергетических ресурсов. Не хочу спорить. Устала. - На экране мелькнули цифры, означавшие завершение подзарядки прибора. Светочка взяла кошку, превратившуюся в светящийся клубок, и устроилась с ней на диване.
Когда Алёшин пришел в себя, был день. Он лежал в больничной палате, а молодой круглолицый веселый доктор убеждал всхлипывающую Люсю, что угрозы для жизни её мужа нет, и он легко отделался. На всякий случай он решил не открывать глаза и подождать пока жена уйдет.
Но ушел доктор, а в палату бочком вошла Тамара Гавриловна, которую Люся хорошо знала. Она заговорила шепотом, очевидно, чтобы не побеспокоить Ярослава. К своему удивлению он услышал, что вчерашняя блондинка привела его к Тамаре Гавриловне, которая вызвала скорую. Люся сказала, что утром ей позвонили из больницы. А теперь ей так жаль, что она вечером поругалась с мужем, даже не заметив, как он плохо себя чувствует. Вскоре женщин выставили из палаты под предлогом начала обхода.
Алёшин открыл глаза и задумался, он прекрасно помнил вчерашний вечер. Сам он не смог бы дойти до Тамары Гавриловны. Светочка каким-то образом создала стопроцентное, неопровержимое алиби с привлечением абсолютно надежных свидетелей. Но он-то не забыл ни прибор, ни светящуюся кошку, ни светлые кудряшки. Возможно, его память Светочка решила не стирать. Конечно, кто поверит бредням человека, находившегося в полуобморочном состоянии. Поздно вечером около его кровати возникло сиреневое свечение, которое постепенно приобрело очертания светловолосой девушки в белом халате.
- Привет! - сказала Светочка.
Ярослав спросил, как он попал в больницу. Но девушка только отмахнулась:
- Вам это знать не нужно. Мне надо сделать Вам небольшую операцию, установить, как у вас тут говориться, кардиостимулятор. В течение полугода Вам нельзя будет близко подходить к источникам сильного магнитного излучения. Потом он сам рассосется, но к тому времени все функции сердечной мышцы восстановятся. - Она показала ему крошечную металлическую пластинку.
- Будет немного больно. Действовать с помощью лекарственного наркоза рискованно. Потерпите. - Она неожиданно исчезла, а сиреневое излучение сконцентрировалось в плотный шар, довольно сильно ударило Алёшина в грудь, и исчезло.
Через две недели, когда Ярославу стало значительно лучше, его выписали из больницы. Послонявшись по квартире пару дней, он вдруг вспомнил, что его институтский однокашник Никита увлекся уфологией, НЛО и прочими аномалиями, и даже, по слухам, состоит в каком-то околонаучном обществе. Он позвонил Никите и пригласил его в гости, пообещав рассказать что-то интересное. Вечером тот был занят, и они договорились на утро следующего дня. Никита внимательно выслушал историю, задавая множество дополнительных вопросов, не всегда понятных Ярославу. При этом, он ещё пил чай и с удивительной скоростью мёл с тарелки пряники. Когда пряники закончились, он со смущением посмотрел на пустую тарелку, почесал окладистую седеющую бороду и сказал:
- Слушай, старик, выступишь с докладом у нас на обществе? По всем признакам тебе посчастливилось встретиться с внеземным разумом. Настоящий облик инопланетянина или инопланетянки, если хочешь, это и есть сиреневое свечение. Девушка - это так сказать заимствованный облик для внедрения. И кошка, возможно, тоже. Хотя тут не все ясно. Покажи пиджак.
На лацкане и рукаве синего пиджака оказались бело-серые волоски кошачьей шерсти. Никита аккуратно собрал их в бумажную салфетку, пообещав к докладу подготовить анализ, и ушел, предоставив возможность хозяину объяснять Люсе исчезновение килограмма пряников.
Доклад был назначен на четверг следующей недели. В понедельник Никита затащил упрямо сопротивлявшегося Ярослава на рентген, который показал наличие крошечного инородного тела в области сердца. На какой-то миг Алёшину стало нехорошо, показалось, что сердце перестает работать. Но когда он вышел из кабинета, все, вроде бы, пришло в норму. Они дважды приходили к квартире Светочки, но дверь никто не открыл, только Лайка негромко тявкнула на звонки. В конце концов, Никита решил, что и без живого инопланетянина получится превосходный сенсационный доклад.
В это время Светочка на другом конце города стояла у кювет с новорожденными, анализируя отклонения от нормы у двух родившихся два дня назад младенцев. У них были примерно одинаковые пороки сердца и одна группа крови, но мозг одного из них почти не посылал никаких сигналов. Скорее всего, он умрет в ближайшие два-три дня, если ей не удастся заставить работать мозг. Но где взять дополнительную энергию? Все последние дни ей из экономии приходилось пользоваться только земными средствами передвижения и покупать по два торта. Но срок её пребывания заканчивался, и все ресурсы были на исходе.
Главный врач роддома Нина Сергеевна, заглянула в отделение, заметила Светочку, кивнула ей и прошла дальше в свой кабинет. В кабинете Нина Сергеевна села за стол, достала бумаги, но, задумавшись, даже не открыла папку. Жалко, что после практики Светочка собирается куда-то уезжать. Такой обязательной и аккуратной студентки у неё ни разу не было. Вот и сейчас, дежурство давно закончилось, а она все еще не ушла.
День сегодня выдался тяжёлым. Снова одна молодая мать заявила, что собирается отказываться от ребенка. Банальная история легкомысленной студентки, пытавшейся с помощью ребенка втереться в состоятельную семью. Когда затея с треском провалилась, да ещё у ребёнка обнаружили порок сердца, она просто решила оставить его. Попытка связаться с отцом ребенка вылилась в очень неприятный разговор с его матерью, которая ледяным голосом заявила, что они не намерены потворствовать наглым шантажисткам, которые надеются таким образом женить на себе их мальчика.
Потом Нина Сергеевна битый час выслушивала немолодую измученную женщину, ребенку которой она была бессильна помочь. Та, во всех подробностях рассказывала, что ребенок поздний, долгожданный. Как она долго лечилась, наконец-то ребенок родился, и она очень хочет его увидеть. Нина Сергеевна, которая все это давно уже знала, молча кивала головой.
Светочка все ещё не уходила от детей. Первый, как будто почувствовал, что его собираются бросать. Как только Светочка отодвигалась от его кюветы, он открывал глаза, и начинал тихонько хныкать. Второй, которого так ждали, с которым связывали так много надежд, подавал все меньше признаков жизни.
- Ну, что мне с вами делать? - Сказала девушка, задавая вопрос больше самой себе.
Для спасения второго мальчика потребуется столько энергии, сколько у неё не было даже в начале миссии. Она знала, что его мать не спит, может быть стоит за стенкой, что она холодеет от каждого звука, который доносится отсюда. А смазливая девочка, спокойно курит на лестнице или спит, в ожидании, когда ей разрешат уйти из роддома.
Её сын беспокойно завозился, пора было менять подгузник. Решение пришло мгновенно. Светочка открыла обе кюветы, одним махом поменяла детей, бирки на ручках, и перепеленала мальчиков. Правда придется немного подкорректировать ДНК, чтобы кто-то, случайно, не обнаружил подмену, но столько энергии у неё найдется.
Жалко, что стимулятор она уже установила Ярославу. Но у любящей матери желанному ребенку будет хорошо, может, потом и операцию смогут ему организовать. Мальчик наконец-то успокоился и заснул. Оставив модуль преобразования ДНК работать на ночь, Светочка вышла из отделения. Так и есть, мать стоит под дверью, ждет. Но успокоить её удалось на удивление легко.
На следующий день у Светочки было ночное дежурство. Состояние её подопечных было неизменным. Корректировка закончилась, девушка сняла ненужный модуль и прошлась мимо других детей, записывая данные. Около двух часов ночи прибор зафиксировал, что сердце второго мальчика вот-вот остановится. Она вызвала дежурного врача, и чтобы не болтаться под ногами без всякой пользы, вышла на лестницу. Она знала, что врачи ничем не помогут, просто констатируют смерть. Из послеродового отделения буквально вырвалась мать ребенка.
- Скажите, что с моим сыном!
Светочка удивленно подняла тоненькие брови. - С Вашим? Нет, с Вашим сыном все в порядке. Подождите немного, доктора уйдут, я Вам его кормить принесу, только тихо, а то влетит нам по первое число.
- Правда? Вы не шутите?
- Какие могут быть шутки в таком вопросе? Идите в палату, мы скоро придем.
Светочка действительно не шутила, ей необходимо провести проверку совместимости матери и ребенка, и чем скорее, тем лучше. Когда все улеглось, она взяла мальчика и пришла к его новой маме. Та осторожно взяла хрупкое тельце на руки и попробовала начать кормить. Услышав незнакомые удары чужого сердца, ребенок, как и опасалась Светочка, завозился и сделал попытку отвернуться.
Но тут в рот ему попала первая капля молока, которая решила все. Он жадно стал пить, как будто боялся, что кто-то отнимет и эту маму. И пусть ритм сердца был ему пока незнаком, но зато его никто не отталкивал. Он уснул на руках у женщины. Светочка забрала его, пообещала, что теперь все точно будет хорошо, и унесла обратно в кювету.
Утром в четверг, молодая мама, которой сообщили, что накануне ночью её ребенок умер от остановки сердца, уходила, не оборачиваясь, сказав напоследок, что так будет лучше для всех.
Прибор на столе в квартире Светочки скрипучим голосом делал ей выговор:
- Ещё одно вмешательство в земную реальность, подлог, разбазаривание техники. Полное нежелание нормально общаться. Можно подумать, что никаких других способов общения, кроме этого кошмарного неопределенного звукового обмена, именуемого языком, не существует. Энергетические ресурсы близки к нулю. Кошка начала грызть пустые коробки. А сегодня нам ещё грозит публичное разоблачение.
- Какое разоблачение?
- Твой пациент собирается делать доклад о встрече с инопланетянами.
- Откуда ты знаешь?
- Смотрю телевизор и слушаю радио.
- Но у нас нет ни того, ни другого!
- У соседей есть. Не теряй времени, у тебя его практически не осталось.
- Во сколько доклад?
- В два часа. Запускай подзарядку. Оставь мне кошку и, будь так любезна, ликвидируй утечку информации, которую ты создала.
- Я же не могла предположить, что кто-то воспримет этот рассказ об инопланетянах всерьез! Зачем было тратить энергию и переписывать ему память? Ты же постоянно твердишь об экономии.
- Легкомыслие, которым ты заразилась от людей. Придется на базе поместить тебя в карантин.
- Тебя тоже. Ты сам мог потратить немного сил на стирание памяти, а не пилить меня, когда уже поздно.
- Не будем зря препираться, за работу. - Доля правды в словах Светочки была, у прибора от смущения даже изменился цвет экрана.
Ярослав не ожидал, что Никита соберет на его доклад такое количество народа. Он вообще начал сомневаться в необходимости выступления. Какое-то гнетущее предчувствие мешало ему сосредоточиться. Но Никита быстренько отбарабанил вступительное слово, показал рентгеновский снимок, и уступил другу место на кафедре.
Алёшин разложил приготовленные бумажки и поднял голову. На верхней ступеньке у входа в аудиторию, стояла Светочка в своей светлой шубке. Как девушка смогла пройти через институтскую проходную, было непонятно. Ярослав со словами: 'Так вот же она сама', поднял руку вверх. Никита обернулся. Свет в аудитории погас. Когда кто-то добрался до выключателя, и снова его включил, оказалось, что докладчик лежит на полу без сознания. Все зашумели, забегали и вызвали скорую.
Светочка подошла к кювете с младенцем, и опять превратившись в светящийся плотный шар, установила на сердце стимулятор. Потом снова приняла облик обычной медсестры, погладила ребенка по голове:
- Теперь у тебя все будет хорошо, ты не станешь портить стимулятор рентгеном, не станешь никому болтать про меня, а через полгода ты будешь совсем здоров. То-то ваши врачи поломают голову, как такое могло случиться.
В воздухе появился второй шарик, подозрительно напоминавший кошку, потом все исчезло.
Второе пребывание Алёшина в больнице растянулось на несколько месяцев. Выздоравливал он медленно и с большим трудом. Врач упрямо твердил, что рецидив насупил из-за несоблюдения режима. Когда его наконец-то перевели из реанимации, в палату примчался жизнерадостный Никита.
- Ты извини, - сказал Ярослав, - что так получилось с докладом.
- Да ты что! - Никита замотал головой, - получилось все еще лучше, просто замечательно! Конкуренты лопнули от зависти вместе со своим снежным человеком. Они не смогли доказать, что мы все подстроили. Даже не нашли, кто провел твою блондинку через наших церберов. Пропуска на неё не было, а куча людей её видела. Ну, и ты на личном примере доказал, что инопланетяне всячески стараются скрывать свои контакты и действия на Земле, ни перед чем не останавливаясь.
- И поэтому до сих пор валяюсь на больничной койке? Отрабатываю сценарий? Да, если бы она была обычным человеком, она просто убила бы меня за такие штучки. Она только забрала свой стимулятор. Видимо, нашла ему более достойное применение.
Когда Алёшина выписали из больницы, он зашел в дом Светочки, поднялся на последний этаж. На двери была бумажка и ржавый висячий замок. Соседка, вышедшая на площадку с собачкой похожей на Лайку, объяснила, что прохудилась и протекла крыша, квартиру признали нежилой. Светочка сразу же куда-то переехала, не оставив адреса. А жаль, такая хорошая была медсестра.