Камерный бой
Сильно жгло кожу на руках, и еще кто-то методично стучал по голове. Видимо, от этих стуков я и очнулся. Сквозь розовую пелену увидел двух знакомых бугаев в белых рубашках с черными бабочками, которые тащили меня за ноги вниз по широкой лестнице.
Теперь понятно - откуда эти удары по голове. Короткий полет в темноту и приземление в мягкую кучу. Кто-то подо мной коротко пискнул. Крысу я раздавил, что ли?
Пошарил рукой. Что-то круглое и скользкое, типа футбольного мяча. Видимо, меня притащили на склад спортивного клуба, где проходил сегодняшний турнир за звание чемпиона города по боксу. Где тренер и помощники? Я ведь шел после награждения в свою раздевалку с ними.
Последнее, что вспомнилось, это худосочная девица в красном кимоно, явно косящая под японку, и ее паучья лапка, которой она ткнула в мою сторону. Дамочка стояла перед дверью моей раздевалки. Две гориллы в смокингах тут же рванулись ко мне. Дальше не помню. Нет, если бы я был чемпионом в тяжелом весе, может и справился с ними, но в весе петуха...
Быстро же они меня вырубили. Последнее, что помню - это летящий навстречу носу кулак , раза в два больше моей головы. Ах, да! На пальцах была синяя татушка "БОЛТ" и огромный серебряный перстень с черным камнем.
Шатаясь, встал на ноги и сделал в полной темноте несколько осторожных шагов вдоль стены.
Когда усаживался на кучу, под руку опять попался мячик. Но почему он волосатый? А что это за выступы?
Поняв, что держу в руках отрезанную человеческую голову в потеках крови, брезгливо отбросил в сторону. А на чем тогда я сижу?
Быстро откинул в сторону оторванные человеческие руки, ноги и головы. Так это воняет не сдохшими крысами, а человеческими останками! Нет, это явно не спортивный склад.
Сверху раздался скрип открываемой двери. Амбал во фраке за ногу потащил меня наверх.
- Болт, поверни его рыло ко мне, - визгливый голос напоминал писк ножа по стеклу.
Пинок блестящего ботинка пришелся прямо в открытый глаз. Половину панорамы тут же заволокло красным туманом. В кресле на ковровой дорожке сидела уже знакомая японообразная паучиха в красном кимоно.
- Ты, чучело, жить хочешь?
Ага, этот сугубо философско-риторический вопрос можно пропустить. Пусть сначала цену назовет, чтобы потом поторговаться.
- Болт, ты его не ухандокал? Че он молчит? Говорилка у него работает?
- Щас проверю.
Горилла три раза полирнул свой ботинок у меня между ног.
- Слышу я, слышу, как тебя там?
- А, гнида, раззявил оральник! Нечего тут дохлую курицу изображать.
- Извините, донна Витте, это петух, в смысле, выступал раньше в весе петуха, - прошамкал Болт, почему-то поддерживая свою челюсть неандертальца указательным пальцем. Наверное, совсем недавно его с дерева сняли и хвост отрубили.
- Вот я и говорю! Ты, петух недокормленный, жить хочешь?
Что она заладила, как попугай?
- Не хочу! Нахрена мне такая жизнь, когда разные твари всяких надежд на потомство лишают?
- Ага, значит, хочешь, раз о потомстве вспомнил. Тогда должен отработать свое право на жизнь.
- Я кроме бокса, ничего не умею.
- Понимаю, не дура. Вот и будешь драться за жизнь. Я, чтоб ты знал, снимаю кино про таких недоразвитых подонков, как ты. Двенадцать серий уже снято. Тебе досталось счастливое число. Болт, изложи правила этой курятине.
- Сюда морду вертай, сучонок недоношенный, - на этот раз австралопитек полирнул ботинок об меня всего два раза.
- Тебя подсадим в камеру с уголовником-убийцей. Выживешь, отпустим. А то, как он тебя на куски рвать будет, заснимет камера. Такое вот кино. Усек, Васек? Гы-гы-гы.
Ну, вот теперь многое прояснилось. Значит, меня приволокли в тюрягу. Видел я как-то этот каменный склеп с башней на острове посередине горной речушки. Ходили слухи, что там в единственной камере на самом верху держат в заточении вампира.
- Выбирай себе другана на ночь, петушок, - Болт кинул на пол пачку фотографий.
Боже мой, и таких уродов носит мать-земля, бедная наша старушка. Нет, если уж идти в последний путь, то только не с ними.
- Что, выбрал себе курочку? - паучиха подала голос из кресла.
- Гы-гы, курочку, во хохма! Только наоборот. Курочка будет топтать петушка, гы-гы-гы.
- Выбрал.
- Кого, покажи.
- Его, - я ткнул пальцем в Болта.
Появились у меня на него некоторые виды после полировки ботинок. Это вдвоем против меня они герои, а вот один на один - это еще будем посмотреть...
- Болта нет в раскладе.
- С другими драться не буду, можете хоть сейчас пристрелить. Петушок хочет склевать только этого червяка.
- Как ты меня обозвал, падаль? Это я - червяк? Да ты у меня до камеры не доползешь, об пол сотрешься, ветошь сортирная! - горилла ревел и плевал слюной, кося на хозяйку кровавым глазом.
Та задумчиво переводила взгляд с меня на своего сторожевого пса, сравнивая габариты.
- А что, Болт, это идея. Такого у нас еще не было. Знаешь, назовем серию Слон и Моська. Во ржачка будет, когда ты у этого куренка крылышки обрывать будешь.
- Не, донна Витте, первым делом я доем то, что недобил. А голяшки оставлю на десерт.
- Только сильно не спеши там. Надо, чтобы этот петух визжал, как свинья, ровно час. Нам нужна полноценная серия.
- Сделаю в лучшем виде, не сумлевайтесь, моя донна. Будет подыхать долго, но верно. Я ему мозги буду вычерпывать чайной ложечкой.
- Годится. Тащи аппаратуру и эту тухлятину в нашу девятую камеру.Для антуража накидай там на пол оторванных рук и ног. Первую его кровь мне в кувшинчик сольешь. Первая - она самая молодящая. Последушки можешь себе взять. Они хоть и ядреные, с желчью, но я горечь не люблю.
Бог мой! О чем они говорят? Хотят меня, чемпиона всея страны напугать? Фигушки им. Как говаривал тренер: "Мотай нервы перед боем не на ус, а на руку, тяжельше удар будет".
- Болт, готовь его пока. Начнем ровно в полночь. Камеры я включу минут за десять до съемки. Как увидишь красные огоньки записи, так сразу начинай разминку. Приведи этого урода в нужную злобную кондицию, чтобы рычал, как цепной пес. Нам надо, чтобы твоя победа выглядела достойно и оправданно. Ты должен выглядеть, как Добро побеждающее жуткое, мерзкое Зло. Понял, Болт?
- Сделаю в лучшем виде, моя донна. Кровью писать будет от злости. Я ему для завязки в причинные места десятка два иголок насую, чтобы юлой крутился.
- А ты придумщик, Болт, и большой шалун!
- А то! Будет у меня целый час скакать, как заяц по поляне.
Бросив меня в угол, Болт по раздвижной лестнице полез протирать линзы четырех видеокамер. Со всех сторон хотят снимать, сволочи, чтобы не упустить ни один смачный момент моей погибели. Я молча следил за его суетой, присматриваясь к обстановке.
Сейчас для меня важна любая мелочь, как в бою на ринге. Как учил тренер: "Первым делом запомни все шрамы на теле и лице противника. Знай, что это - его самые слабые места. Вот по ним и бей со всей дури". Я и бил. И стал чемпионом.
И тут сверкнул лучик света в моем темном царстве. Лучик отразился от лезвия ножа, которым Болт обрезал лишнюю изоленту на штативе видеокамеры. А сунул он его в карман своего уродского фрака из шинельного сукна. Зря. Как говорил мой тренер: "Сделай чужое оружие своим - будешь в два раза сильнее!".
На лестнице послышались шаги второй сторожевой обезьяны. Хлопнула тяжелая дверь и выстрелами прогремели три сдвижных запора.
Ну, вот, наконец, мы и остались наедине. Как говорится - нет ничего лучше одиночества вдвоем. На ринге мне всегда мешал насладиться этим чувством судья, отталкивающий от поверженного противника. Здесь до полуночи и судьей, и зрителем буду только я.
Внимание привлекла мощная стальная стремянка. Я начал прикидывать варианты бегства из этой тюряги. Тупого орангутанга я уже вычеркнул из своей жизни. С ним будет хлопот меньше всего. Он для меня - не преграда на пути к свободе.
Итак, приступим. Главное в нашем деле было использование веса противник - превратить его преимущества в громадные недостатки. На моей стороне только скорость мысли и скорость движения. А ведь в умелых и быстрых руках и маленький гвоздь - могучее оружие!
Гвоздя у меня не было, зато была стальная перекладина, которая двумя крючьями удерживала складную стремянку. Она просто на нужной высоте цеплялась за ступеньки. Стоило ее поднять вверх и стремянка на колесиках разъедется.
Как только Болт включил четвертый софит над камерой и сунул тряпку в карман, я вскочил с пола и сдернул перекладину.
Кабанья туша с поросячьим визгом рухнула с двухметровой высоты. Костяной стук головы о каменный пол был для меня слаще поминального колокола.
Я с поднятым стальным стержнем осторожно приблизился к повергнутому стражу. Поднял веко. Глубокий нокаут. В этом я хорошо разбирался. Будет отходить не меньше десяти минут.
Нет, убивать его еще рано. Пусть эта горилла послужит теперь быком.
Быстро вынул из его кармана острый нож и распорол суконный фрак сверху донизу. Нарезал из него метровые полосы. Теперь самое сложное - надежно привязать этого монстра к лестнице. Просунул руки этого жеребца в нижние проемы стремянки и надежно связал за саженными плечами. Лестница превратилась в оглобли. Верхний крюк стремянки зацепил за середину оконной решетки и еще надежнее привязал.
Телега с запряженным десятипудовым жеребцом готова. Теперь, чтобы свирепый бык начал двигаться, нужно показать ему красную тряпку. Так и быть, я согласен несколько секунд побыть и тряпкой. Стал у самой двери с опущенным стальным стержнем, вытащенным из основания лестницы. К нападению готов.
Мой конь оказался здоровее, чем я ожидал, и уже через пять минут вскочил и начал бить копытами. Полтора метра не хватало Слону, чтобы затоптать насмерть Моську.
И тут он рванулся ко мне, блеснув кровавыми от напряжения белками. Я даже испугался, как бы эта гора мышц не сдохла раньше времени от инсульта. Решетка на окне хрустнула, наполовину выдранная из основания. Рычащая туша была теперь всего в метре от меня. Болт сделал шаг назад для разбега и, угрожающе шевеля пальцами-сардельками, с открытой слюнявой пастью ринулся на меня. Решетка с жалобным визгом сдалась и грохнулась на пол.
На меня летел озверевший от злобы паровоз, обдавая зловонным жаром из разверстой пасти. Но я просто поднял приготовленный стержень и упер его в железную дверь.
Сталь с характерным хрустом разодрала грудную клетку недоумка и из паровоза со свистом вышел пар. Осторожно сделал шаг в сторону, выбираясь из-под навалившейся на меня, брызжущей во все стороны кровью, туши.
Я набирался решимости перед очередным шагом к свободе. Решетка повержена, осталось спуститься по веревке с верхнего окна башни.
Да, да, решимость мне была нужна именно для изготовления веревки из этого кабана. На все, про все у меня по расчетам осталось около полутора часов. Надо уложиться в полчаса, чтобы за час уйти подальше от башни.
Нервно вскочил и перевернул Болта на спину. Разрезал впившийся в брюхо ремень и откинул вверх полы рубашки. Зажмурившись, полоснул ножом по жирному пузу. Никаких познаний в медицине у меня, конечно, не было, кроме школьных представлении о длинных кишках. Вот их, теплых и скользких от крови, я и стал вываливать из недр вонючего брюха на холодный каменный пол.
Обрезал тонкую и толстую кишку и стал вымерять. Черт, мои представления о длине оказались сильно преувеличенными. Набралось всего восемь метров. Полметра уйдет на узел. Метр на высоту окна. Нет, высоко.
Стремянка! Я просунул ее боком в окно и спустился на три метра вниз. Шум воды стал яснее. Намотал на руку кишку Болта и стал скользить дальше. Вдохнул и разжал пальцы.
Через секунду с шумом ударился спиной об воду. Хорошо, что успел перед этим вдохнуть побольше воздуха. Дно оказалось рядом, но сильное течение сбивало с ног. С трудом сделал несколько шагов к берегу. Но, когда поднял голову, то понял, что мир вокруг меня кружиться. Видимо, удар о воду был слишком сильным.
Боль, но не физическая, а скорее душевная, появилась, когда я очнулся и увидел красное кимоно донны Витте в проеме двери девятой камеры. Неужели мне придется пройти еще один круг ада в несчастливой тринадцатой серии?
|
|
|
|