Площадь эту назвали Оперной, хотя чего здесь только не было и нет- казино, командование ВМС Израиля и даже Кнессет- израильский парламент, тоже одно время находился здесь. А сегодня остались лишь берег моря и короткая, но насыщенная история этого крохотного пятачка тель-авивской земли.
Площадь, конечно громко сказано. На самом деле это просто очень уютное место с каменными скамейками, расположенными в виде круга и красивым фонтаном в центре. Оперной площадью это место назвали потому, что находится оно напротив оперной башни, на первых трех этажах которой расположились дорогие кафе и не менее дорогие, но почему-то считающиеся народными бюргеранч или что-то в этом роде и еще целых три кинозала. Все остальные этажи этого помпезного здания, построенного в стиле американского постмодернизма, заняты под элитные квартиры в одной из которых до недавнего времени жил нынешний министр обороны Израиля и бывший премьер Эхуд Барак.
Название- "Оперная Башня", - это всего лишь дань истории. Еще каких-нибудь тридцать лет назад на этом месте была национальная опера.
А начиналось все с кинотеатра "Кесем"(волшебство), построенного в 1945 году. Но кинотеатром это сооружение служило всего три года, до первой арабо-израильской войны. Во время войны здесь находился штаб израильских ВМС, а затем, сразу после войны, проводились заседания Кнесета первого созыва. После переезда Кнесета в Иерусалим, в кинотеатре на короткое время разместился муниципалитет Тель-Авива. И наконец, в 1952 году сюда переехала израильская опера, которая выступала здесь ровно тридцать лет, до 1982 года. Израильская опера погибла в первой ливанской войне, а точнее, эта война окончательно ее добила. В связи с войной , вернее, с ее непомерной стоимостью, министр образования и культуры на тот момент, объявил, что денег на содержание оперы больше нет. В том же году израильская опера дала свой последний концерт. К тому времени здание кинотеатра, в котором выступала опера, уже давно было продано в частные руки. В 1988 году легендарный кинотеатр был разрушен и на его месте известный строительный подрядчик Альфред Акиров построил в 1993 году помпезный комплекс элитного жилья с видом на море.
От оперы осталось лишь название- видимо и бизнесменам не чужда сентиментальность.
А у самой израильской оперы есть хоть и не слишком большая, но зато полная драматизма, романтическая и весьма печальная история.
Своя опера у еврейского анклава Палестины появилась еще в первой половине двадцатых годов прошлого века, благодаря питерскому дирижеру Мордехаю Голинкину.
Это был удивительный человек. У него было все: признание, деньги, слава. Перед ним были открыты двери лучших театров мира. Но он выбрал Палестину, мечтая создать здесь национальную оперу. Он так и назвал свое детище: "опера земли Израиля". Для осуществления своей мечты он собрал лучших исполнителей из Европы и на свои деньги открыл оперный театр в Тель-Авиве. Театр- слишком громко сказано. На самом деле это был не оперный театр, а кинотеатр "Эден"-сегодня это улица Лилиенблюм пересекающая знаменитую Аленби. Кинотеатр был расчитан на 800 мест и разделен на две части: летний- под открытым небом , и крытый. Но главное, он совсем не подходил для оперной сцены. Тем не менее, премьера состоялась. Публика приходившая на выступления оперы не отличалась изысканными манерами- люди приходили как в кино, часто опаздывая и не понимая, чего от них хотят, если их не пускали в зал. Но они приходили и первое время в зале не было свободных мест. Но потом диковинка видимо быстро наскучила палестинским евреям, как презрительно называл уроженцев страны Бен Гурион, и спустя три года после открытия, Голинкину уже нечем было платить жалование артистам. За эти три года Голинкин поставил два десятка оперных спектаклей, среди них "Самсон и Далила", "Травиата", "Аида".
Столкнувшись с угрозой банкротства, Голинкин обратился за помощью в муниципалитет Тель-Авива. Но руководство муниципалитета оказалось совершенно равнодушным к искусству и в помощи Голинкину было отказано. Однако отец израильской оперы не сдался и отправился в США , собирать деньги на спасение своего детища. Но эти усилия были тщетны. Когда он вернулся, большинство артистов уже покинули труппу и разъехались кто куда в поисках заработка. Тем не менее, Голинкин продолжал бороться за оперу еще долгие годы.
Финансовые проблемы преследовали Голинкина и его детище все эти годы и в 1940 году, будучи уже далеко не молодым человеком, он наконец вынужден был уступить судьбе- в этом году опера земли Израиля прекратила свое существование. Ей на смену пришла "Народная опера земли Израиля" под руководством тогда еще молодых дирижеров: Марка Лаври-эмигрировавшего в Палестину из Стокгольма в 1935 году и Георга Зингера, бежавшего вместе с женой-оперной певицей после оккупации нацистами Праги.
В 1941 году они возродили оперу еврейского анклава Палестины, зарегистрировав театр в форме кооператива. К тому времени, благодаря Второй Мировой Войне и нацистским преследованиям, в Палестине было уже не мало профессиональных дирижеров, исполнителей и музыкантов.
В народной опере было целых три дирижера, десять солистов и оркестр из тридцати шести музыкантов.
Триумфом народной оперы стала постановка первого оперного спектакля на иврите "Охранник Дан", о жизни кибуцников в подмандатной Палестине и их противостоянию с арабскими грабителями. Музыку к этой опере написал Марк Лаври, а сценарий- известный театральный режиссер, один из основателей театров "Хабима" и "Оэль" Моше Халеви.
Биография каждого из этих людей заслуживает отдельного разговора. Поэтому обо всех этих легендарных личностях, если Бог даст силы и время, напишу отдельно.
Создатели возрожденной оперы столкнулись с теми же проблемами, что и Мордехай Голинкин- у театра никогда не было достаточно денег для того, чтобы смело смотреть в будущее. Не помогло и создание клуба меценатов народной израильской оперы.
Она оказалась не нужной в те непростые годы, а может быть просто не нашла отклик в сердцах израильтян?
Как бы то ни было, но в 1945 году, как раз после появления первого спектакля на иврите, возрожденная израильская опера оказалась на грани закрытия.
Ее спасла Эдис де Филлип- звезда американской оперной сцены, дочь еврейских эмигрантов с Украины. Эдис прибывает в Палестину в 1945 году, едва не утонув вместе с пароходом на котором плыла и здесь, в Палестине выступает в течение целого года. На выступления оперной певицы приходит едва ли не весь еврейский анклав, и не только евреи, но конечно же британцы, а возможно и арабы. Всего за полгода на ее выступлениях побывали сто пятьдесят тысяч человек. Все деньги от своих выступлений Эдис перечисляет в фонд израильской оперы.
Она прибыла в Израиль на на три месяца и осталась здесь навсегда, став директором и художественным руководителем реанимированной ею национальной оперы. В этой должности она пробыла до самого последнего дня своей жизни- Эдис умерла в 1978 году на шестьдесят шестом году жизни.
Ей довелось узнать не только славу и триумф, но также провалы и беспощадную критику.
Талантливая оперная певица, она, подобно своим предшественникам, не слишком преуспела в управлении театром. В ее адрес прозвучало немало нареканий за ... низкий художественный уровень поставленных ею спектаклей. Не спас национальную оперу и Пласидо Доминго, выступавший здесь в начале шестидесятых в течение трех лет. Одной из причин, по которым Пласидо Доминго оставил израильскую сцену называют его недовольство гонорарами. Нехватка денег- это препятствие , о которое споткнулись все без исключения создатели и художественные руководители израильской оперы. Не справилась с финансовыми проблемами театра и Эдис. Национальная опера протянула на государственных дотациях еще четыре года после смерти Эдис, но и она закрылась. К чести Эдис де Филлип и ее предшественников следует отметить, что они не забыли Мордехая Голинкина, который дирижировал в оперных постановках и Марка Лаври, и Эдис де Филлип будучи уже очень пожилым человеком и входил в руководство театра при Эдис де Филлип.
удивительный человек был Мордехай Голинкин.
Несмотря на все разочарования, он не уехал из Палестины в поисках более подходящего места для применения своих талантов. А ведь наверняка мог бы творчески гораздо лучше реализоваться. И никто бы его за это осуждать не стал. Но он не стал искать ни предлогов, ни оправданий. Он вообще похоже не думал об альтернативе. Так же, как и де Филлип.
Поэтому как бы ни относиться к убеждениям этих людей, но их позиция не может не вызывать уважения.
А что касается израильской оперы, то она в очередной раз возродилась в 1985 году и живет сейчас в центре сценических искусств в Тель-Авиве и называется "Новая израильская опера". В отличие от своих предшественниц, новая опера пользуется гораздо большей поддержкой и со стороны государства, и со стороны муниципалитета. Профессиональные израильские музыковеды ее высоко ценят. А вы, уважаемые читатели, что-нибудь слышали о новой израильской опере?
Впрочем, она теперь находится совсем в другом районе города и к рассказу о знаменитой тель-авивской улице Аленби не имеет никакого отношения.
Чуть дальше, на углу улиц Аленби и Бен-Егуда находится другое не менее значимое для истории города и страны место- здесь начинался театр на иврите.
Размышляя о судьбах искусств я почему-то подумал о дереве, которое высаживают в специально подготовленную почву, правильно поливают и ухаживают за ним. Но в итоге, вместо прекрасного цвета получают высохшие ветки. В чем здесь причина? В слабых корнях? В чуждой для этих корней земле? Или виной всему судьба? Почему бурьян везде чувствует себя как дома и не надо ему ни воды, ни плодородной почвы- он сам возьмет и от земли и от неба все, что ему нужно. А вот деревья не все приживаются. Одни прижились, а другие нет. Наверное пути творчества так же неисповедимы, как и пути господни.