-Срочно приезжай на работу,- забыв поздороваться сказал начальник Эда, когда тот ответил на телефонный звонок.
-А в чем дело?-поинтересовался Эд.-Но шеф уже отключился.
Эд думал набрать начальника, но потом передумал и решил все узнать самому уже на месте. Скорее всего что-то с Ароном-это он сейчас работает. Крепкий вообще-то старик, но всякое в жизни бывает: давление или понос, скажем...
Арон работал как часы: никогда не опаздывал и делал свою работу так, как-будто это дорогое здание в самом центре деловой части города выросшей на месте квартала бедноты и граничившее со старыми лачугами там, куда капитал еще не добрался, принадлежало лично ему.
Войдя в холл, Эд опешил:
-Ты что?! Здесь же нельзя курить!-ужаснулся он увидев старика сидящего в своем кресле на рецепшене и курящего сигарету.
-Э-э!- с досадой махнул рукой старик и смахнул слезу.
Тут только Эд увидел, что он плачет.
-Что случилось?!-искренне удивился Эд.-Дома чего?
-Меня уволили,-тихо сказал старик.-Я ведь душу им свою отдавал без остатка... А меня... Как собаку!-почти взвизгнул от досады пожилой уже бывший вахтер.
-Тебя?! Но этого не может быть!
-Может. Это произошло только что.
-Не могу поверить. Уволить можно кого угодно, но только не тебя. Ты же всегда был незаменим! Наш босс не раз сам это говорил и ставил тебя нам всем в пример.
Старик горько усмехнулся.
-Я сам так думал, что незаменим. Бонусы, подарки.... Жал мне руку, а когда я болел, справлялся о моем самочувствии. Хозяин говорил, что никого другого кроме меня здесь не хочет. ..
Все это было правдой.
Еще вчера старик сидел в своем удобном кресле на рецепшене-важный и самодовольный, уверенный, что совершенно незаменим на своем посту.
Арон проработал в этом дорогущем пятидесятипятиэтажном офисном здании лет пять. Он здорово умел со всеми ладить: и с начальством, и с хозяевами. Интриган он был еще тот- если что не по нему, старик тут же "стучал" начальству. "Стукачество" вообще было его призванием: он с удовольствием стучал обо всем, будь то работа, непонравившийся ему человек или вещи не касавшиеся ни его лично, ни работы. Скорее всего это было частью его натуры. Но свою работу старик любил искренне и дорожил этим местом.
Место было как-будто для него: он умел угождать сильным мира сего и при этом быть властным с подчиненными.
Рабочие и служащие гостинницы его не любили: старик был груб с теми, кто, как ему казалось, стоял ниже его в социальной иерархии: например, охранниками, рабочими или уборщицами.
Случайных посетителей он тут же оценивал и в зависимости от этой оценки был либо вкрадчив, если что-то в социальном статусе посетителя оставалось для него неясным. Угодлив, если посетителем оказывался человек обладающий солидным капиталом или связями. И совершенно бесцеремонным с теми, кто этими капиталами или связями не обладал.
С бездомными и наркоманами, пытавшимися свить гнездо на подземных этажах стоянки, там , где зимой было относительно тепло и круглый год была вода, старик становился и вовсе беспощаден.
Ему нравилось устраивать рейды на стоянку во главе нескольких охранников и пинками гнать несчастных, разбрасывая повсюду их убогий скарб.
Наиболее упертых бомжей, которые несмотря на все репрессии возвращались обратно на стоянку скорее всего от того, что идти им было просто некуда, Арон выживал совершенно бечеловечными методами, поливая холодной водой, в отсутствие бомжей, их лежанки, состоявшие из старых матрасов или груды тряпья.
После такой "профилактической" меры бомжам не оставалось ничего другого, кроме как спать на мокром тряпье или прямо на бетоне. Либо не спать вовсе.
Наиболее упертыми оказалась пара молодых наркоманов: промышлявшая проституцией молодая и все еще очень красивая женщина, и ее сожитель-сутенер.
Завидев их на мониторе, Арон выскакивал из-за своей стойки, начальственным жестом звал охранников и во главе этой команды устремлялся на автостоянку.
Проститутка каждый раз умоляла его буквально на коленях не вызывать полицию. Старик выговаривал ей и полицию не вызывал. Видимо ему нравились мольбы несчастной.
Проститутка была не совсем обычная: каждое утро она начинала с молитвы, причем молилась усердно и весьма своеобразно: ровно в шесть утра, в любую погоду она подходила к двери главного входа, где была мезуза и дотронувшись до металлической коробочки, закрыв при этом глаза, наизусть читала молитву.
Охранники работавшие в ночные часы ей в этом не препятствовали. Но однажды, уж непонятно каким образом и по какому случаю, в этот ранний час на службе появился Арон.
-Что тебе здесь нужно?!-грозно зарычал он на проститутку.
-Можно мне помолиться?- против обыкновения, не с мольбой, а скорее с укором спросила женщина.
-Убирайся отсюда! Чтоб я тебя больше здесь не видел!-старика перекосило от гнева и он потом еще минут десять орал на охрану.
Охранники молчали в ответ. На тех, кто огрызался старику, говоря, что он собственно никто, чтобы им указывать, старик тут же жаловался начальству. Он верил, что если он захочет кого-то выжить, то начальство всегда пойдет ему навстречу. Возможно это так и было.
Начальство ценило его рвение, время от времени поощряло, а хозяин здания даже здоровался с ним за руку.
И вдруг....
Этого не может быть!
Старик изо всех сил старался не допускать никаких нареканий в свой адрес, если к нему обращались с какой-либо просьбой или жалобой постояльцы или владельцы офисов.
Это место работы стало для него своего рода домом.
Обитатели дома любили Арона, а он всячески старался им угодить: например, лично разносил по всем этажам газеты для самых влиятельных персон, раскладывая свежие номера прямо под дверьми.
Казалось, обладатели дорогих офисов в нем души не чаяли и поэтому старик был уверен, что будет работать здесь вечно. Поэтому он и обосновался здесь как у себя дома: под стеклом его рабочего стола на рецепшене лежали фотографии ароновой семьи, туалет рядом с рецепшеном он запирал на ключ, как свой личный, А кроме того он притащил издому кучу разной утвари, в том числе чайник, машину для приготовления кофе, тостер и микроволновку. Все это он держал в подсобке, которую превратил в свою кухню и столовую одновременно.
И тут...
В тот день хозяин прибыл на работу не в духе. Старик только заступил на смену. Рабочие убиравшие помещения ночью, забыли закрыть окна, а под утро был сильный дождь и теперь в коридорах на всех этажах стояла вода.
Арон оказался в этой истории крайним, хотя и не имел к ней никакого отношения.
Хозяин был разгневан и стал кричать на Арона.
Арон, всегда такой сдержанный вдруг не выдержал и резко ответил хозяину: Мне шестьдесят три года. Вы мне по возрасту в сыновья годитесь. Я вам не мальчик, чтобы вы на меня орали тут при всех!
Правая ноздря хозяина нервно дернулась:
-Вон отсюда и чтобы я тебя больше здесь не видел!-бросил хозяин и не обращая внимания на старика направился в свой офис.
Хозяина- человека лет сорока с небольшим, все боялись из-за его гневливости и непредсказуемости. Он был надменен, не терпел никаких возражений, высмеивал подчиненных и зависимых от него людей крайне жестоко, чаще всего на виду у всех.
После слов хозяина, старик безвольно опустился в свое кресло и так сидел довольно долго. Он был подавлен, но надеялся, что все еще обойдется. Но не обошлось. Хозяин тут же позвонил в фирму, от которой работал старик, и потребовал того уволить.
Слово босса для хозяина фирмы-подрядчика - закон. Кому охота такой лакомый кусок терять?
Короче, хозяин фирмы тут же послал на место происшествия своего помощника, и тот начал распекать старика. Старик начал было напирать на свои заслуги перед фирмой, уверенный, что без него все тут же рухнет.
Но помощник хозяина фирмы старика слушать не стал и молча вручил ему письмо об увольнении.
-Ничего, еще вспомнят обо мне. Еще будут умолять, чтобы я вернулся! Меня тут все знают и любят! Босс - не Господь Бог. На хозяина мелкой конторы, вроде нашей, он может наплевать. Но на своих клиентов-никогда. Кишка у него тонка! Как только они узнают о моем увольнении, так сразу же все потребуют вернуть меня обратно. И куда он тогда денется?-злорадно усмехнулся старик имея в виду своих боссов.-А уж я-то тогда все им обоим припомню!... Если еще надумаю вернуться, -говорил он с мстительной улыбкой на губах.
Старик был уверен, что так и будет, что без него-никуда. Поэтому уходя, он почти ничего и не забрал из своих вещей, кроме машины для приготовления кофе и микроволновой печи.
Но прошла неделя, другая. Об Ароне мимоходом спросили несколько человек и услышав, что он больше здесь не работает, особо не огорчились.
Больше никто о нем не вспомнил.
А по прошествии нескольких недель после его ухода, о нем забыли вовсе.
Прошло еще недели две и уборщики собрали все вещи старика, включая фотографии близких, и выбросили их в мусорный ящик за пределами здания.
О судьбе старика с тех пор ничего неизвестно. Правда старенький чайник и заляпанный коричневыми пятнами тостер старика остались на своих прежних местах.
Но уже никто не знает, как и когда они сюда попали. Да и вряд ли это кому-то интересно.