Аннотация: Этот рассказ о человеке, кого по настоящему можно назвать забытым
На дворе был конец 2003 года. Я вёл свой отряд к границе Дагестана с Грузией. Мы шли в направлении Гелаевских головорезов, чтобы естественно ликвидировать их и самого полевого командира,
что было тяжело сделать не только нам, но и всем ВС РФ. Шли мы уже не первые сутки, и через пять минут я объявил своим парням о привале. Было прохладно, но и в тоже время кожа мурашками не покрывалась, грубо говоря, тело ощущало морозную свежесть. Горы как всегда были необычайно красивые, белое покрывало снега укрывало их неравномерно, что предавало красоты ещё больше. Смотря вдаль, можно было увидеть рощи и леса, покрывающие эту красоту, словно волосяной покров на
мужской руке, а ущелья, как шрамы. Сюда бы на экскурсии ездить ... лучше, чем в Альпах, подумал я, но и прекрасно понимал, что ещё долго сюда никто не поедет любоваться этими красотами. Ведь эта необычайная красота таила пока опасность и высокий риск для жизни. И почему на
такую красоту приходится смотреть через оптику СВД? - любил говорить Валера.
Отдыхаем мужики полчаса - объявил я не очень громко. А ты снайпер смотришь по периметру в оптику - добавил я.
"Ну, вот опять снайпер .... И почему всегда я слежу за обстановкой, когда весь отряд задницы отсиживает?!" - обижено сказал Валера.
Ты у нас самый зоркий и тебе нельзя расслабляться, а то пузо вырастет - усмехнулся я.
Валера отвернулся, молча и автоматически прислонив к лицу винтовку. Я знал, конечно, что он много работает и то, что ему я тоже выделю потом отдых. Валерий знал свою работу на пять с плюсом и выполнял её так же, хоть и с эмоциональными комментариями.
"Угощайтесь на здоровье" - обратился ко мне Шнурок и протянул сахарную плюшку.
Шнурок - молодой парень с 2000 года работающий с нами. Связным он был, как и я когда-то на первой Чеченской. Парень скромный и очень умный, а так же смелый. Сколько раз замечал, что у него большое сердце и большой потенциал, хотя я был таким же когда то - это всё молодость. Сколько раз я ему говорил, что в отряде все родные и обращаться на
ты, желательно, но почему-то он даже через силу он не мог обратиться так к командиру, как к отцу родному, хотя он доверял мне, просто воспитание такое.
Спасибо Шнурок. Мама пекла? - взяв плюшку, спросил я.
Мы недавно совсем были в одной из частей РФ на территории Чечни. И там мои пацаны получили письма и посылки. Как они радовались .... как дети малые. А мне нечего не пришло, не потому что мать меня
забыла, а потому что, я с ней связывался месяцем раньше и сообщил, что мне нечего не нужно и что у меня всё есть. А письма от любимой мне не приходили, у меня любимой просто не было, но меня эта проблема в те годы не тревожила. И всё же на фоне их всеобщей радости, я иногда ощущал себя забытым.
"Да мама, она их печёт профессионально "" - ответил он.
"А ну мужики давайте-ка этот роскошный день обмоем нашим роскошным энергетическим напитком! "" - с радостью сообщил Стацен.
О да наш энергетический напиток был аристократическим. Это был коньяк с горячим, растопленным шоколадом. "
Красиво, даже как-то, а всего-то напиток не буржуев, а обычных спецназёров"- любил говорить Стацен.
"Угощайтесь друзья '' - добавил он и разлил из пайка по кружкам, этот вкусный напиток.
"Командиру две кружки положено" - шутя, льстил мне Стацен, наливая две порции.
Начались очередные байки про их сексуальные похождения. Иногда я
удивлялся даже - ребята ведь служивые и когда они только успевают девчонкам кружить головы?! Я пошёл к снайперу с кружками, голоса остались позади меня, парни обсуждали проблемы далеко не этой войны.
Держи дружище - протянул я ему кружечку волшебного зелья.
"Ты что не отдыхаешь командир?" - спросил меня снайпер с хитрым взглядом, взяв кружку.
Да не хочется что-то. Ты мне лучше скажи вот что друг. Когда мы будем у пограничников? - спросил я его.
"Пока Вованыч, я не вижу не каких признаков жизни в этих горах и тем более контролей наших "" - ответил он с тяжёлым вздохом.
Ну, Валер ты сам знаешь, как пошли мы. Через тридевять земель и, конечно же, мы далеко в горах от дорог и низин - с успокоительной интонацией сказал я ему.
"Хорошо" - обжигая губы, горячим напитком сказал снайпер - "Чичей не видно".
На связь с нами не выходили с тех пор, как дали нам задание, а это было больше двух недель назад. В первую Чеченскую помню, рация разрывалась от количества сообщений. А сейчас тишина, хоть бы помощь предложили какую что ли. Опять я подумал - неужели меня со своим отрядом забыли?!
Ладно, пойдём - допив напиток и приподнявшись, сказал я Валерику.
Сворачиваемся и выходим - с командными нотками в голосе я сказал парням.
Они сразу быстренько собрали вещички и потушили костёрчик. Мы выдвинулись вновь по тому же направлению. Я почувствовал, как начал усиливаться ветер и пошёл снег. Только сказав отряду, что нас ждёт
сильная метель, которая закроет видимость до пяти метров. Как ерез несколько минут она, как раз начала усиливаться и мы натянули вязанные шапки на лица ,превращая их в мрачные маски, а так же стянули со лба очки защищающие наши глаза от снега и пыли в других условиях.
Пришлось накинуть и капюшоны на головы, и застегнуть воротники, почувствовав неуклюже себя в таком наряде, но весьма было удобно в такую погоду. Метель достигла предела, и нам стало очень тяжело передвигаться, но и останавливаться нельзя, не то бы мы замёрзли совершенно и стали бы сугробами. Нечего невидно и неслышно
стало вокруг нас, поэтому, пришлось нам тесно передвигаться для видимости друг друга. Но каждый смотрел за своим флангом, а также общаться приходилось нам жестами. Я включил датчик сердцебиения, который ловил в радиусе двухсот метров. Приличное вполне расстояние для такого прибора. Вот почему нам выдали его вместо тепловизоров, для меня было загадкой. Сердце билось только у десяти человек, которые шли вплотную ко мне. Значит, кроме нас жизни тут больше нет и куда идти было не понятно. Шли наугад и ждали, когда метель закончится, закончилась она к двум часам ночи. В это же время мы около рощи сделали большой привал, поскольку я знал, что ребята уже устали и я в том числе.
До пяти с половиной утра отдыхаем, курить только в кулак сжатой сигаретой и если разводить огонь будете,
то накройте чем-нибудь и не больше сорока пяти минут держите его. Короче, что бы я вас не видел и не слышал. - приказал я. "
Заступаю на дежурство я до четырёх утра, потом сменишь меня ты
Женёк - добавил я, указав на Калмыка.
Женя был у нас пулемётчик. Хороший парень, с женой ему повезло или жене с ним, даже не знаю. Но как он её любит сильно, только это мы от него и слышали. Всегда хвастался нам, какая она у него красавица и умница. Я считаю, что если мужик свободно хвастается своей женой
перед друзьями и быстрее хочет вернуться к ней домой с этой проклятой
войны, значит, и правда в их семье есть счастье и любовь. Вот Валера, например не слова о жене не промолвил ни разу, но потом и выяснилось, кто она и как она ждёт его. А я то и вообще не знал, каково быть женатым. Ведь я после вывода войск из Чечни в 96 году не поехал домой, а продолжил обучение своё в одной из частей на территории Дагестана. Я был очень одинок и опять вселился в меня вопрос - ""Может быть я забытый?!"".
Все повалились спать, перекусив самую малость не разогревая даже еду. А я присел и, облокотившись на мешок задумался. Я вытащил свой нож и начал в него смотреть, словно в глаза своего
врага. Меня посетили разнообразные мысли. Я подумал - а может чёрт с ней с этой войной, последнее задание выполню и домой доучиваться уж до конца, если это время и война не дала мне шанса сразу выучиться профессиональной подготовки высших офицеров. Может найти девушку и завести семью и не быть Забытым "". Долго я ещё думал, но
потом резко перевёл взгляд на небо и положил на место нож. Я взял бинокль с ПНВ, посмотрел в округ и понял, что нет, тут не кого, как и раньше. Потом меня сменил Калмык, и я лёг вздремнуть. Сны мне не снились, и поэтому показалось, что я вовсе не спал, когда меня разбудил Женька.
Ну что позавтракаем и выдвигаемся? - обратился я к солдатам, после того как умылся в снегу.
"Да можно конечно, мы чайку зелёного навели, и плюшки надо бы доесть Шнурка" - с нахальной улыбкой сказал Стацен. Он всегда был радостный, когда дело касалось еды.
"Как спалось Вовчик?" - спросил снайпер.
Да, как и не спал - был краток я.
"Нам надо идти вот через этот лес и тогда по расчёту сегодня вечером, мы можем наткнуться на пограничников" - указывая пальцем на лес сказал Валера.
Ну, пойдём, если ты так уверен. Ты знаешь, я доверяю тебе - ответил я ему.
Мы допили сладкий чай и выдвинулись. Было ещё темно, и лес казался хмурым и недобрым. Я, почему то представил Чернобыль, деревья в нём, которые с девятиэтажное здание, леса светящиеся ночью. Шли мы, не теряя ориентира на экстренный выход из этого дремучего леса. Я сказал всем быть внимательными, но Шнурок частенько плавал в облаках, думая о своём и в этот раскрыв рот, шел, не смотря под ноги. Когда посветлело чуть, все уже расслабились и шли налегке. Но тут раздались два одиночных выстрела с правой стороны. Парни рассредоточились и были не на большом расстоянии друг от друга. Шнурок - произнёс я. И мы потихоньку, не спеша направились к нему, что бы нас тоже не сняли.
"Расслабьтесь всё нормально парни" - мы услышали голос Шнурка.
Я увидел его сидящим в снегу на мягком месте. Хотя и он говорил всем спокойно, но сам был ещё на взводе.
"Смотрите сюда. Я на нём споткнулся" - указал он на силуэт человека,
рядом с деревом, наполовину, вкопанный в землю.
Шнурок ну будь же ты внимательней, прошу тебя - жалобно попросил я.
Я подошёл к этому силуэту с парнями, и мы выстроились перед ним в кучку. Я отряхнул снег со всех сторон его тела, и мы застыли все. "Вот это да" - кто-то произнёс сзади меня. Я даже не понял, чей это голос был, настолько моя душа и мои глаза были шокированы. Шнурок споткнулся о скелет, старый скелет человека. Он лежал с открытой челюстью
на спине, конечности были не все. Форма на нём уже почти сгнила полностью, но скелет сохранился и лежал здесь уже лет восемь. Я это понял сразу, когда снял жетон с костей и прочитал на нём, что это наш десантник - срочник. Погиб он наверняка в 95. Осмотревшись кругом, и по вечным следам на деревьях и почве понял, что отряд их отступал, а парня этого забыли. Он не смог их догнать, но смог скрыться от боевиков. Он погиб от гангрены ноги, позже установил Мишка наш доктор. Я приказал найти свободный мешок, парни мгновенно нашли такой. Я с ними
собрал аккуратно все кости солдата и сложил в мешок, прикрепил его к своему и мы вновь выдвинулись дальше по заданию.
Шли, молча, и с грустью думали о чём то. Я думал об этом солдате. Ведь как так они забыли его, почему не помогли выбраться, ведь у него гангрена и значит, у него была повреждена нога. Скорее всего, этого десантника, как и многих других в той войне списали, когда узнали о потере его. И это получается столько лет он лежал в этом дремучем лесу, не кем ранее не замеченным. У нас в отряде было принято всегда, что своих в беде не бросают и даже те же боевики знали, что волкодавы своих трупов подбирают сразу. Поэтому я был зол на тех, кто его бросил. Так же я думал, знает ли его мама о гибели сына или он, как и многие вошёл в список без вести пропавших. Есть ли до сих пор данные, в военкомате на него. Но потом я, наконец, то понял и нашёл ответ на один меня терзающий вопрос. Я ещё не обрёл статуса забытого, все эти мелкие отдаления от мира и моё одиночество не может сравниться, с тем, что я увидел, по настоящему человека, который по праву имеет называться забытым.
Через несколько недель я получил тяжёлое ранение в живот и был госпитализирован. Задание было завершено, поскольку в феврале 2004 года Гелаева нашли пограничники. Кости этого солдата были преданы
земле со всеми почестями. Имя мы так и не узнали, ибо жетон был настолько ржавый, что смогли на нём найти только номер части, в которой он служил. Вечная память "забытому" солдату ...
Забытый
Заканчивался 2003-й год.
Я вёл свой отряд к границе Дагестана с Грузией для выполнения задания особой важности: необходимо было ликвидировать "гелаевских" головорезов и их полевого командира. Это было тяжело сделать не только нам, но и всем ВС РФ.
Шли мы уже не первые сутки. И вот очередной привал. Было прохладно, в воздухе ощущалась морозная свежесть. Величественные горы Кавказа, как и тысячи лет назад, дремали в мирном спокойствии. Снег неровным белым покрывалом лёг на холмы, и от этого горы казались окутанными какой-то торжественностью. Вдали, насколько позволяло зрение, можно было видеть горы, покрытые тёмным лесом, ущелья, как шрамы на теле земли. "Сюда бы на экскурсии ездить. Лучше, чем в Альпах",- подумал я, но и прекрасно понимал, что ещё долго сюда никто не поедет любоваться этими красотами. Ведь здесь таится смертельная опасность. "И почему на такую красоту приходится смотреть через оптику СВД?" - любил говорить Валера. А ещё мне вспомнились слова Л.Толстого, который, вернувшись однажды с прогулки, записал: "Неужели может среди этой обаятельной природы удержаться в человеке чувство злобы, мщения или страсти истребления себе подобных?".
- Отдыхаем, мужики, полчаса - объявил я не очень громко. - А ты, снайпер, смотришь по периметру в оптику! - добавил я.
- Ну вот, опять снайпер. И почему всегда я слежу за обстановкой, когда весь отряд задницы отсиживает?! - обижено сказал Валера.
- Ты у нас самый зоркий, и тебе нельзя расслабляться, а то пузо вырастет, - усмехнулся я.
Валера отвернулся, молча прислонив к лицу винтовку. Я понимал, конечно, что он много работает и заслужил отдых. Но отдых будет после выполнения задания. Валерий знал свою работу на пять с плюсом и выполнял её так же, хоть и с эмоциональными комментариями+ - Угощайтесь на здоровье, - обратился ко мне Шнурок и протянул сахарную плюшку.
Шнурок - молодой парень, с 2000 года работающий с нами. Он был связным, как и я когда-то на первой Чеченской. Парень скромный и очень умный, а также смелый. Сколько раз замечал, что у него большое сердце и большой боевой потенциал, хотя я был таким же когда- то - это всё молодость. Сколько раз я ему говорил, что в отряде все родные и обращаться желательно на "ты , но почему-то он даже через силу не мог обратиться так к командиру, как к отцу родному, хотя и доверял мне. Скорее всего воспитание такое.
- Спасибо, Шнурок. Мама пекла? - взяв плюшку, спросил я.
Мы недавно совсем были в одной из частей РФ на территории Чечни. И там мои пацаны получили письма и посылки. Как они радовались - как дети малые. А мне ничего не пришло, не потому, что мама меня забыла, а потому, что я с ней связывался месяцем раньше и сообщил, что мне ничего не нужно и что у меня всё есть. А письма от любимой мне не приходили, у меня любимой просто не было, но меня эта проблема в те годы не тревожила. И всё же на фоне их всеобщей радости я иногда ощущал себя забытым.
- Да, мама, она их печёт профессионально! - ответил он.
- А ну, мужики, давайте-ка этот роскошный день обмоем нашим роскошным энергетическим напитком! - с радостью сообщил Стацен.
О да, этот напиток был аристократическим. Это был коньяк с горячим, растопленным шоколадом.
- Красиво даже как-то, а всего-то напиток не буржуев, а обычных спецназёров!- любил говорить Стацен.
- Угощайтесь, друзья! - добавил он и наполнил из пайка кружки.
-Командиру две кружки положено! - шутя, льстил мне Стацен, наливая две порции+
Начались очередные байки про их "гусарские" похождения. Иногда я
удивлялся даже: ребята ведь служивые, и когда они только успевают девчонкам кружить головы?! Я пошёл к снайперу с кружками, голоса остались позади меня, парни обсуждали проблемы далеко не этой войны.
- Держи, дружище, - протянул я ему кружечку волшебного зелья.
- Ты что не отдыхаешь, командир? - спросил меня снайпер, окинув хитрым взглядом и взяв кружку.
- Да не хочется что-то. Ты мне лучше скажи вот что, друг. Когда мы будем у пограничников? - спросил я его.
- Пока, Вованыч, я не вижу никаких признаков жизни в этих горах и тем более контролей наших, - ответил он с тяжёлым вздохом.
- Ну, Валер, ты сам знаешь, как пошли мы. Через тридевять земель, и, конечно же, мы далеко в горах от дорог и низин, - с успокоительной интонацией сказал я ему.
-Хорошо, - обжигая губы горячим напитком, сказал снайпер. - Чичей не видно.
На связь с нами не выходили с тех пор, как дали нам задание, а это было больше двух недель назад. В первую Чеченскую, помню, рация разрывалась от количества сообщений. А сейчас тишина, хоть бы помощь предложили какую что ли... Опять я подумал: "Неужели меня с отрядом забыли?!"
- Ладно, пойдём, - приподнявшись, сказал я Валерику.-
Сворачиваемся и выходим! - скомандовал я парням.
Они сразу быстренько собрали вещички и потушили костёрчик. Мы выдвинулись вновь по тому же направлению. Я почувствовал, как начал усиливаться ветер и пошёл снег. Сообщил отряду, что нас ждёт
сильная метель, которая закроет видимость до пяти метров. И действительно через несколько минут метель начала усиливаться. Мы натянули вязаные шапки на лица, превращая их в мрачные маски, а также стянули со лба очки, защищающие глаза от снега. Пришлось накинуть и капюшоны на головы и застегнуть воротники - почувствовали себя неуклюже в таком наряде, но весьма было удобно в такую погоду. Метель достигла предела, и нам стало тяжело передвигаться, но и останавливаться нельзя - не то бы мы совсем замёрзли. Ничего не видно и не слышно стало вокруг, поэтому, пришлось нам тесно передвигаться для видимости друг друга. Но каждый смотрел за своим флангом, а также общаться приходилось нам жестами. Я включил датчик сердцебиения, который ловил в радиусе двухсот метров - приличное вполне расстояние для такого прибора. Вот почему нам выдали его вместо тепловизоров. А для меня это было загадкой. Сердце билось только у десяти человек, которые шли вплотную ко мне. Значит, кроме нас жизни тут больше нет и куда идти - было непонятно. Шли наугад и ждали, когда метель закончится. Закончилась она к двум часам ночи. В это же время мы около рощи сделали большой привал, поскольку я знал, что ребята уже устали, я в том числе.
- До половины шестого утра отдыхаем, курить только в кулак сжатой сигаретой! Если разводить огонь будете,то накройте чем-нибудь и не больше сорока пяти минут держите его. Короче, что бы я вас не видел и не слышал! - приказал я. - Заступаю на дежурство до четырёх утра я, потом сменишь меня ты, Женёк, - добавил я, указав на Калмыка.
Женя был у нас пулемётчик. Хороший парень, с женой ему повезло или жене с ним - даже не знаю. Часто от него слышали о том, как он сильно её любит. Всегда хвастался нам, какая она у него красавица и умница. Я считаю, что если мужик свободно хвастается своей женой перед друзьями и быстрее хочет вернуться к ней домой с этой проклятой войны - значит, и правда в их семье есть счастье и любовь. Вот Валера, например, ни слова о жене не промолвил ни разу, но потом и выяснилось, кто она и как она ждёт его. А я - то и вообще не знал, каково быть женатым. Ведь я после вывода войск из Чечни в 96-м году не поехал домой, а продолжил обучение своё в одной из частей на территории Дагестана. Я был очень одинок и опять вселился в меня вопрос: 'Может, быть я забытый?! '
Все повалились спать, перекусив самую малость, не разогревая даже еду. А я присел и, облокотившись на мешок, задумался. Вытащил свой нож и начал его осматривать, словно вглядывался в глаза своего
врага. Разнообразные мысли роились в голове. Я подумал: "А может, чёрт с ней, с этой войной, последнее задание выполню и домой - доучиваться до конца! Если война не дала мне шанса сразу получить профессиональную подготовку высших офицеров, то, может, стоит найти девушку, завести семью и не быть Забытым? ' Долго я ещё думал, но
потом резко перевёл взгляд на небо и положил на место нож. Взял бинокль с ПНВ, посмотрел вокруг и понял, что нет тут никого, как и раньше. Потом меня сменил Калмык, и я лёг вздремнуть. Сны мне не снились, и поэтому показалось, что я вовсе не спал, когда меня разбудил Женька.
- Ну что, позавтракаем и выдвигаемся? - обратился я к солдатам, умывшись в снегу.
- Да можно, конечно, мы чайку зелёного навели, и плюшки надо бы доесть, Шнурка, - с нахальной улыбкой сказал Стацен. Он всегда оживлялся, когда дело касалось еды.
- Как спалось, Вовчик? - спросил снайпер.
- Да будто и не спал, - был краток я.
- Нам надо идти через этот лес, и тогда по расчёту сегодня вечером мы можем наткнуться на пограничников, - указывая пальцем на лес, сказал Валера.
- Ну, пойдём, если ты так уверен. Ты знаешь, я доверяю тебе, - ответил я.
Мы допили сладкий чай и выдвинулись. Было ещё темно, и лес казался хмурым и недобрым. Я почему- то представил Чернобыль, деревья в нём, которые с девятиэтажное здание, леса, светящиеся ночью. Шли мы, не теряя ориентира на экстренный выход из этого дремучего леса. Я сказал всем быть внимательными, но Шнурок частенько плавал в облаках, думая о своём, шел, не смотря под ноги. Когда немного посветлело, раздались два одиночных выстрела с правой стороны. Парни моментально рассредоточились на небольшом расстоянии друг от друга. - Шнурок! - произнёс я.
И мы потихоньку, не спеша, направились к нему, чтобы нас "не сняли".
- Расслабьтесь, всё нормально, парни, - услышали мы голос Шнурка.
Я увидел его сидящим в снегу . Хотя он говорил спокойно, но сам был взволнован.
- Смотрите сюда. Я на нём споткнулся, - указал он на подобие человека
рядом с деревом, наполовину вкопанного в землю.
- Шнурок, ну будь же ты внимательней, прошу тебя, - убедительно попросил я.
Мы с парнями подошли поближе к дереву. Я отряхнул снег с "призрака", и мы застыли в ужасе. "Вот это да+" - кто-то произнёс сзади меня. Я даже не понял, чей это голос был, настолько я был поглощён ужасным зрелищем. Шнурок споткнулся о скелет, скелет человека. Он лежал на спине с открытой челюстью, конечности были не все. Форма на нём уже почти полностью истлела, но скелет сохранился и лежал здесь уже лет восемь. Я это понял сразу, когда снял жетон с костей и прочитал на нём, что это наш десантник - срочник. Погиб он наверняка в 95-м... Осмотревшись кругом, по вечным следам на деревьях и почве понял, что отряд их отступал, а парня этого забыли. Он не смог их догнать, но смог скрыться от боевиков. Он погиб от гангрены ноги, как позже установил Мишка - наш доктор. Я приказал найти свободный мешок, парни мгновенно нашли такой. Я с ними собрал аккуратно все кости солдата и сложил в мешок, прикрепил его к своему, и мы вновь выдвинулись дальше по заданию.
Шли молча. Я думал об этом солдате. Как же так случилось, что его забыли? Почему не помогли выбраться? Скорее всего, этого десантника, как и многих других в той войне, списали, когда узнали о потере его. Столько лет он лежал в этом дремучем лесу, никем ранее не замеченным?! У нас в отряде было принято всегда, что своих в беде не бросают. Поэтому я был зол на тех, кто бросил этого парня. А знает ли его мама о гибели сына или он, как и многие, вошёл в список без вести пропавших? Есть ли данные в военкомате на него?
Именно тогда я, наконец- то, нашёл ответ на терзающий меня вопрос: "Забытый ли я?" Я ещё не обрёл статуса забытого, все эти мелкие отдаления от мира и моё одиночество не может сравниться с тем, что я увидел: того человека, который действительно может называться "забытым"...
Через несколько недель я получил тяжёлое ранение в живот и был госпитализирован. Задание было завершено, поскольку в феврале 2004 года Гелаева нашли пограничники. Кости этого солдата были преданы
земле со всеми почестями. Имя мы так и не узнали, ибо жетон был настолько ржавый, что смогли на нём найти только номер части, в которой он служил.
Вечная память "забытому" солдату