Озеро Флит, Шотландия. 20 марта. Александр Макфарлан
Опять этот мелкий, холодный, пронизывающий кожу, словно тысяча игл, дождь. Как назло, плечо не давало о себе забыть уже второй день. В такую погоду старые раны начинают напоминать о прошлых совершенных ошибках. Я пристегнул на пояс небольшой нож 'Хиндерер Хеллфайр' от 'Ka-Бар'[1], поежился, накинул на голову капюшон ветровки и вышел в промозглое утро северной Шотландии. План на день был предельно простой - доехать до магазина в Дорнохе на Хай-стрит, купить еды для кота, заполнить пустые канистры соляркой для генератора и со спокойной душой возвратиться на ферму, в то место, которое я теперь называю домом.
Старенький 'Дефендер' нехотя зашуршал колесами по укатанной грунтовке и, под убаюкивающий стук дождя и джазовую композицию неизвестного мне автора, отправился в путь. Дороги здесь не более чем на пятнадцать минут, но даже этого хватило, чтобы воспоминания из прошлой жизни нахлынули и поглотили мой разум и душу полностью.
Фермой я называл старый одноэтажный каменный дом и пару сараев в пяти милях от Дорноха, которые пытаюсь привести в порядок уже второй год. До переезда в эту глушь на север я жил в Лондоне, но в какой-то момент проблемы с клиентами вынудили перебраться сюда, так сказать, привести мысли в порядок.
Жизнь вообще странная штука, еще недавно ты отдавался безумному ритму мегаполиса и строил свое маленькое дело, а теперь приходится прозябать в сырой холодной дыре, в месте, которое и на карте найти сложно. Раньше меня звали Александр Суор. Я доставал для своих клиентов вещи, которые не так просто заполучить в старушке Англии. Кому-то нужны были документы, кому-то оружие, но в основном всем была нужна информация, которую я умел доставать, обрабатывать и успешно продавать. Официально моя фирма со штатом из меня одного занималась биржевой аналитикой. Проверяющим я показывал стабильный доход в отчетности от услуг, которые я оказывал компаниям, оформленным на меня же только в оффшорных юрисдикциях. И все были довольны: я получал спокойствие, государство налоги, а отдельные чиновники - конверт с прибавкой к жалованию.
В один из дней ко мне обратился старый приятель Альберто, наполовину алжирец, наполовину итальянец, как он себя сам называл. Альберто я знал еще по службе в составе пехотного батальона Группы наблюдателей Организации Объединенных Наций в Центральной Америке. Он часто покупал у меня информацию о морских грузах, в основном идущих в порты Испании и Италии. Он не был конечным получателем информации, а выступал своего рода посредником между такими продавцами, как я, и известными только ему покупателями. Все было как обычно: информация о судне, маршруте, пункте назначения, остановках, экипаже, владельце судна в обмен на толстый конверт. Такая информация не была секретной, и достать ее не составляло большой проблемы, главное знать, где искать. Только в этот раз все пошло не по плану. Заказчиком, как выяснилось позже, была одна из структур Ндрангеты[2], которая хотела перехватить груз конкурента, а те в свою очередь были под наблюдением Агентства внутренней информации и безопасности Италии, планировавших крупную операцию против контрабандистов оружия. В результате дело закончилось большой стрельбой с жертвами и последующими арестами.
Понимая, как быстро может закончиться моя блестящая карьера биржевого аналитика и движимый развитым за долгие годы чувством самосохранения, я взял из сейфа приготовленные на такой случай документы на нового меня, все наличные деньги, которых оказалась около двухсот пятидесяти тысяч фунтов, абсолютно нелегальный в гражданском обороте в Великобритании 'Глок-19'[3] с двумя магазинами, спрятанный под внутренней фальшстенкой сейфа, и растворился в тумане, чтобы Александр Макфарлан мог приехать в северный озерный край, купить старый развалившийся дом на озере Флит и стать неким подобием фермера. Меня искали, но недолго и не очень упорно, и в планах было возвращение через пару лет.
Сейчас мое хозяйство представляло меня самого и прибившегося через два месяца после моего приезда местного кота-раздолбая по кличке Ветти, прокорм которого и стал моей главной задачей.
И вот опять, проклиная свою доброту и прожорливого монстра, я вынужден по непогоде тащиться за провиантом в город.
За этими мыслями я не заметил, как въехал в Дорнох и припарковался прямо напротив входа в местный магазин.
20 марта. Дорнох. Александр Макфарлан
Колокольчик на двери магазина радостно зазвенел, сообщая хозяину о новом посетителе. Из-за стойки продавца послышался отчетливый и тяжелый голос хозяина:
- Добрый день, мистер Макфарлан.
- Добрый день, мистер Росс.
Магазином владел Виктор Росс, называвший себя отставным капитаном рыболовного флота ее Величества. До того, как открыть магазин, Виктор сорок лет проходил на рыболовецком траулере.
- Мистер Макфарлан, если вы за кормом для своего питомца, то осталось всего две упаковки, они в углу рядом с мешками с углем, - сказал Виктор, не отрываясь от висящего на стене небольшого телевизора. - Специально для вас придержал, - все так же пялясь в экран, добавил он.
Пройдя между стеллажами, я взял столь необходимый мне провиант, прихватив на обратном пути пару бутылок неплохого эля 'Нью-Касл'. И уже подходя к самой кассе, заставил-таки Виктора отвлечься от голубого экрана.
- С вас пять фунтов, - сказал продавец и снова повернулся к телевизору.
Задержавшись на минуту, укладывая покупки в бумажный пакет, я нехотя обратил свой взгляд на то действо, что так приковало к себе мистера Росса. По телевизору шел выпуск новостей о беспорядках в Лондоне. Ведущая говорила о критической ситуации в городе, вспышках насилия, жертвах, неизвестной форме бешенства и карантине. Слова сопровождались чередующимися картинками из разных частей города, на которых агрессивно настроенные лондонцы нападали на посты полиции и других граждан. Затем показали военных в костюмах химзащиты, разворачивающих палатки, после этого последовала рекомендация без необходимости не покидать свои дома. Ну и, конечно же, шаблонные заверения о том, что ситуация под контролем военных и полиции, и через пару дней все нормализуется.
- Ни черта это не бешенство, - неожиданно сказал Росс. - Лет пять назад жил тут один венгр, он был заядлым охотником. Говорят, его на охоте укусила лиса. Он никому об этом не сказал. Ходил с перевязанной рукой, только поведение у него изменилось. Он стал реже появляться на людях, даже избегал общества, нервным стал. Люди считали его чудаковатым и не придавали такому странному поведению большого значения. А через пять месяцев он просто пропал. Полиция нашла его мертвым в своем доме. Коронер сказал, что он подцепил бешенство. То, что сейчас показывают - это не бешенство, это все правительство опыты над нами ставит или террористы, - пробурчал Росс.
- Возможно, вы и правы, не бешенство... - ответил я без всякой заинтересованности и вышел на улицу. Новости и вправду были странными. Дождь все еще шел. 'Как надоела эта погода'! - сказал я про себя и загрузил покупки на заднее сидение 'Дефендера'.
Не спеша доехал до Стейшен-роуд, где находилась заправка. И пока я выгружал пластиковые канистры по пять галлонов, навстречу мне вышла Айлин, 16-летняя рыжая, невысокая, вездесущая дочка владельца.
- Здравствуйте, мистер Макфарлан.
- Привет, Айлин, а где Рой?
- Отец уехал в Перт, завтра должен вернуться. Сегодня я здесь главная, - хитро улыбнувшись, девочка довела до меня важную информацию.
- Раз так, беги, считай, я возьму пятнадцать галлонов в канистры и в бак под крышку.
- Хорошо, мистер Макфарлан, - уже на бегу ответила Айлин.
Отдав деньги за топливо и попрощавшись, я отправился домой.
20 марта. Ферма. Александр Макфарлан
Первое, что я увидел по приезду на ферму, была наглая морда моего кота, он сидел у входной двери и злым взглядом изучал меня, еще бы час в разъездах и он, наверное, и меня бы сходу сожрал.
- Ветти, жирный блоховоз, жди, сейчас покормлю, - сказал я, открывая пакет с кормом. Наполнив миску, я повернулся к коту и строго сказал: - Совсем ты отожрался на казенных харчах, на диету сядешь у меня!
Ветти даже не стал обращать внимания на мои угрозы и радостно уминал свою еду.
Так, теперь надо перенести канистры в сарай, заправить генератор и можно передохнуть. Генератор в этих местах вещь незаменимая, свет вырубают часто, вот и приходится решать проблему энергообеспечения самостоятельно.
Я зашел в дом, снял с пояса нож, выложил ключи и поставил купленное сегодня пиво на стол. Взглянул на него, понимая, что пить его сейчас совсем не хочется, я разжег плиту, которая работала от газового баллона, и поставил на нее чайник с водой. Из головы не выходил увиденный выпуск новостей, что-то в этой ситуации было неестественное, странное. Ведомый тревожными мыслями, я вышел из дома и подошел к навесу у стены сарая, где лежали дрова. Отодвинул лежавшие слева поленья и из открывшейся ниши вытащил маленький пластиковый кейс с кодовым замком. Уже в доме я достал из него прихваченный из лондонской квартиры глок и спутниковый телефон, который сразу же отправился на зарядку.
Так, теперь к главному, понять, что происходит. Я открыл ноутбук, интернет был через спутник и в такую облачную погоду работал медленно, но как говорится, за неимением лучшего...
Новостные ленты и форумы пестрили сообщениями и видео с нападениями на людей, причем это происходило везде, не только в Англии. Вот, например, видео, как в Мадриде полиция стреляет по мужику в окровавленной рубашке, а он продолжает идти в их сторону.
'Так, все это не предвещает ничего хорошего', - сказал я сам себе. Взял телефон, который уже чуть-чуть подзарядился, и набрал номер своего товарища из министерства здравоохранения. После десятого гудка на другом конце провода мне наконец-то ответили.
- Алло.
- Привет, Майкл, это Алекс Суор, можешь говорить?
- Привет, говори только быстро, а то дел куча, кстати, тебя давно не было видно.
- Пришлось уехать ненадолго, что там у вас творится, в новостях говорят про болезни, карантин и массовые убийства?
- Никто ничего толком не знает, это все что сейчас могу сказать. Но я бы рекомендовал быть осторожным и не приближаться к людям, которые выглядят странно. И еще, сейчас готовится эвакуация.
- Как вы собираетесь эвакуировать Лондон?
- А кто сказал про Лондон, эвакуируют правительство, госучреждения, и то не все.
- Дела совсем плохи?
- Хуже некуда, если ты сидишь в какой-нибудь дыре в Гватемале, лучше не вылезай из нее. Извини, не могу больше говорить, удачи тебе.
- Пока.
Вот так дела. И что делать? Первое, что пришло в голову, связаться с моим главным поставщиком всего нелегального, Абулфази. Он пакистанец, в Лондоне уже двадцать пять лет занимается торговлей оружием и увлекается скупкой краденного.
К моему удивлению Абулфази взял трубку сразу.
- Супермаркет дядюшки Абулфази слушает, кто ты и что тебе, нахрен, надо? - издевательски надменно прозвучал его голос.
- Абулфази, это Алекс Суор, твой самый лучший и любимый клиент.
- О, здравствуй, дорогой, сто лет тебя не слышал, говорили, ты уехал в Латинскую Америку.
- Уехал, но не так далеко, мне нужна твоя помощь.
- Всем нужна моя помощь в эти дни. Можешь подъехать, адрес ты знаешь, но учти, товар в дефиците, цена двойная и то только для тебя по старой дружбе, на сторону уже не продаю даже.
- В этом небольшая проблема: я далеко от Лондона.
- Совсем далеко?
- На севере, в Шотландии, у тебя есть тут люди?
- Дай подумать ..., есть человек во Фрейзербурге, но он немного того, ирландец.
- Я думаю, выбор у меня небольшой?
- Правильно думаешь, давай свой номер, попробую тебя связать.
- Пиши. Абулфази и ... спасибо. Да, я тебе этого не говорил, но как можно скорее покинь город, надвигается что-то плохое.
- Пока, обещаю подумать над твоим советом, - сказал хитрый пакистанец и повесил трубку.
Я сам не заметил, как открыл и выпил первую бутылку пива, в голове роились мысли, догадки, версии, сосредоточиться не получалось. Было очевидно, что действовать надо немедленно, но что делать и как, я понятия не имел. Недостаток информации порождал монстров у меня в голове. Примерно через час зазвонил телефон, я аж подпрыгнул от неожиданности. На другом конце провода был мужчина с киношным ирландским акцентом.
- Алекс, это из автосервиса, нам привезли автоматическую коробку для вашего авто.
- Прекрасно, я слышал, склад переехал, не подскажете, куда подъехать?
- Записывай адрес, парень, тебе нужен Шор-стрит, после поворота с Бат-стрит слева увидишь ангары за забором, напротив третьего по счету есть телефонная будка, паркуйся напротив. Будь там к полудню, не опаздывай.
- Понял, буду.
Абонент повесил трубку. Так, и опять к размышлениям, я не знаю, куда я еду, не знаю людей, с которыми говорил, не знаю, к чему готовиться. Могут меня убить и забрать деньги? Да легко. Ладно, надо идти спать, завтра нужно проехать по сто пятьдесят миль в каждую сторону, а что происходит на дорогах, я вообще не представляю.
'Да я вообще ничего сейчас не знаю', - сказал я уже вслух.
21 марта. Ферма. Александр Макфарлан
Спал я плохо, и под утро, когда все-таки пришел сон, меня разбудил сволочь кот, опять жрать захотел.
'Ветти, ты скоро в двери проходить не будешь, иди лучше мышей лови'.
На часах было пять утра. Я быстро умылся, насыпал корма коту с запасом. Как без этого, сам есть не буду, а этого злодея накормлю. Полчаса потратил на сборы, проверил наличные деньги, около тридцати тысяч фунтов, не густо. Так, сколько взять, обычно винтовка стоит порядка трех тысяч, но как сказал Абулфази, спрос сейчас вырос. Ладно, учитывая обстоятельства, возьму половину. Теперь оружие, нож на пояс, как обычно. Что делать с глоком, носить при себе страшно, можно по глупости попасть под статью, что и не откупишься, с другой стороны, если и в машине найдут, тоже проблем не оберешься, пусть будет при мне. Я взял небольшую сумку через плечо, ее размер как раз идеально подходил под пистолет, запасной магазин на 17 патронов отправился туда же. Позавтракать я решил по дороге, сейчас не было желания, организм еще не проснулся. Маршрут - около четырех часов пути, сейчас 5:30, а должен быть на месте в двенадцать, запас времени есть, если ничего не случится. Поеду по 9-му шоссе через Инвернесс, дальше по 96-му, по пути будет несколько городов, их лучше объехать и закладывать нужно еще минимум минут сорок на объезды.
Выехал я в шесть часов утра. Ехал довольно быстро, машин не было, через пятнадцать минут притормозил у моста Дорнох Ферт, навстречу пронеслась колонна из пяти бронированных машин 'Вектор'[4], в зеленой раскраске. Вот уже и у нас суета началась. Интересно, откуда они и куда, ближайшая часть в ста семидесяти милях южнее, 51-я пехотная бригада, которая базируется в Стерлинге.
Еще через полчаса начало светать, стали появляться встречные автомобили, в районе городка Тор мне пришлось обогнать неторопливо плетущуюся колонну из трех грузовиков 'Ивеко', груженых 40-футовыми морскими контейнерами.
Первые проблемы начались при подъезде к Инвернессу, на мосту через залив Боли Ферт появился блокпост. Из мешков с песком были сложены брустверы. Все полосы, ведущие в город, кроме одной, перекрывали бетонные блоки. На противоположной стороне моста группа военных устанавливала заграждения из колючей проволоки. Слева от въезда на мост стояла боевая машина поддержки пехоты 'Варриор'[5], чья 30-мм пушка 'Рарден' была направлена в сторону дороги. По мосту расхаживали трое военных, судя по всему, сержант и двое солдат, чуть в стороне от них, за бетонным блоком, стояла патрульная машина, у которой болталась пара полицейских.
Несмотря на ранний час, новоявленная застава образовала пробку, которая продвигалась с черепашьей скоростью. Учитывая наличие у меня при себе пистолета, сердце начинало безудержно колотиться, а ладони взмокли от пота.
'Так, нервы, нервы, нервы, что мне делать, как мне быть'? - сказал я сам себе. Выбора у меня особо не было, попробуй я развернуться и поехать назад, и нет никакой гарантии, что меня не попробуют остановить, а 30-мм пушка 'Варриора' сводила мои шансы к нулю. А потом и не объяснишь, что у меня мега срочное дело в другой стороне, я просто дорогой ошибся. А ствол достался от предыдущего владельца машины, и нашел я его под сидением только пять минут назад.
Теперь успокоиться, сделать дружелюбное лицо и ехать вперед, в конце концов, я мирный фермер, едущий по своим делам. Передо мной было восемь машин, останавливали каждую. Примерно через сорок минут дошла очередь и до меня. Ко мне подошел пожилой, лет пятидесяти, констебль и, не представившись, спросил, все ли у меня в порядке, куда я еду и зачем, а также попросил документы. Передавая полицейскому права, я на одном дыхании выдал свой, подготовленный за время стояния в очереди, рассказ о том, что у меня все прекрасно, еду я во Фрейзербург, поскольку оттуда мне следует забрать так необходимые мне запчасти для трактора. Взяв мои права, полицейский посмотрел на меня недоверчивым и усталым взглядом.
- Не очень вы похожи на человека, работающего в поле, мистер Макфарлан.
- А что, я должен сидеть в соломенной шляпе и грязных портках? - улыбнувшись невинной улыбкой, ответил я.
- Ждите, - сухо сказал полицейский и еще раз посмотрел в документы, а затем на меня, после этого он удалился с моими документами в стоящую за бетонным блоком машину.
Та пара минут, которые я провел в ожидании, показалась вечностью. Я все ждал, что еще секунда, и веселые парни в зеленом камуфляже вытащат меня из машины и за известные только им мои прегрешения сбросят с моста. Но на этот раз все обошлось, констебль вернулся и отдал мои документы, пожелал хорошего пути и быть осторожней на дороге.
- Подождите, констебль, можно спросить, что происходит, началась третья мировая война? Я тут сроду военных не видел, тем более в таких количества и с техникой.
- Приказ проверять весь транспорт на дороге, подозрительный задерживать до выяснения. Остальное вас не касается, - сказал коп и направился к следующей машине.
На том и расстались. Я проехал пятьсот метров от моста и только там понял, как сильно меня трясёт. Было без десяти минут восемь, сейчас уже должны начать работать кафе. Я свернул на перекрестке с 9-го шоссе на Лонгман-роуд и остановился у ближайшей забегаловки, ею оказалась кафе на заправке, где я быстро перехватил пару сэндвичей с сыром и большой крепкий американо. Вообще, англичане - чайная нация, и кофе здесь очень посредственный, а тем пойлом, которое здесь наливают клиентам на заправках и прочих придорожных местах, вообще можно крыс травить.
После пережитого стресса, бурда, плескающаяся в картонном стаканчике, которую мне продали под видом кофе, казалась лучшим напитком, который я пил за всю свою жизнь. Вот так страх влияет на работу вкусовых рецепторов. Закончив утреннюю трапезу, я купил две литровые бутылки воды в дорогу и направился к машине. При выходе из дверей кафе я услышал раскатистые звуки одиночных выстрелов, доносившихся со стороны моста. Этот звук я точно не спутаю ни с чем. Пора бы сваливать отсюда поскорее, не хочу знать, что там сейчас происходит. Надо на будущее для себя отметить, что обратный маршрут лучше построить в объезд.
Через минуту я опять выехал на 9-е шоссе, а затем свернул на 96-е. Теперь мне предстояло проехать еще сто миль до припортовой зоны Фрейзербурга. Через час дороги я даже немного расслабился, стал смотреть по сторонам, вокруг простирались поля, небольшие рощицы вдоль дорог, аккуратные постройки каменных домов, возвышавшихся над садами и полями. Если бы не утренний случай, то я бы сказал, что это обычное шотландское идиллическое утро. Впереди сквозь бреши в облаках пробивались лучи солнца, которые отражались от гладкой поверхности воды. А сегодня ведь второй день весны, не календарной, а природной. Вчера был день весеннего равноденствия. И почему вдруг это всплыло в памяти? Погруженный в раздумья я проехал городок Банф, при выезде из которого вновь увидел военную технику и солдат, выгружающих деревянные ящики из грузовиков.
Видимо, действительно дела идут плохо, если военные берут мосты и основные дороги под контроль. Останавливать меня никто и не думал, и дабы не искушать судьбу, я, притопив педаль газа, проследовал дальше. 'Дефендер' медленно и неохотно, тарахтя стареньким дизелем, набрал скорость и оставил позади трудолюбивых вояк. Дальше оставшийся путь прошел без приключений.
21 марта. Фрейзербург. Александр Макфарлан
В Фрейзербург я въехал в одиннадцать часов, времени оставался еще час, и я решил медленно прокатиться по его улочкам, раньше я здесь не бывал, хотя по местным меркам это крупный город с более чем тринадцатью тысячами жителей. На удивление людей на улице было мало. Вдоль дороги выстроились двухэтажные дома из темно-серого камня. Ухоженные лужайки перед ними даже зимой оставались изумрудно-зелеными, а сейчас лучи пробивавшегося сквозь тучи солнца отражались от капель воды на траве и заставляли ее блестеть. Я проехал мимо стадиона, на котором сейчас тренировалась местная футбольная команда. Покружив еще пятнадцать минут по городу и приметив для себя заправку, а заправиться мне надо, меньше трети бака осталось, я отправился к оговоренному месту встречи.
Припарковался я в нескольких метрах от въезда в порт, не уверен, что здесь можно стоять, но и запрещающих знаков не было, и чуть дальше от меня стоял припаркованный 'Форд', который когда-то был синего цвета, но сильно выгорел на солнце и сейчас смотрелся как грязно-серый.
Пройдясь по улице, я заметил, что промзона совсем небольшая, десяток ангаров, хозяйственные постройки и склад, где перегружают и морозят улов местных рыбаков. Чуть дальше по улице уже начинались жилые дома. Ветер был со стороны моря, что совсем не располагало к прогулкам на свежем воздухе, пришлось даже накинуть капюшон ветровки. Так вроде и десять градусов со знаком плюс, но ощущается в лучшем случае три-четыре. Побродив по порту двадцать минут и окончательно замерзнув, направился к телефонной будке, про которую мне сказали по телефону. Я понятия не имел, что должно было произойти дальше, поэтому ждал звонка, как в фильмах про шпионов с дальнейшими указаниями или что-то типа того. В час 'Х' ничего не произошло. Прошло еще минут двадцать после назначенного срока, и я уже направился к своей машине, решив, что меня развели как последнего лоха, отправив покупать оружие у незнакомых людей за сто пятьдесят верст, то есть миль.
'День впустую', - вслух выругался я.
Только я открыл дверь 'Дефендера', как сзади со скрипом покрышек остановился серый фургон 'Фольксваген' с рекламой местной строительной компании на борту. Из боковой двери вышел здоровый парень под два метра ростом и, как мне показалось, в плечах не меньше.
'Ты с нами поедешь', - безапелляционно сказал он, положив тяжелую руку мне на плечо и слегка подтолкнув меня в сторону фургона.
Подведя меня к их машине, мой провожатый резко сказал: 'Не дергайся', - и мощным захватом заломил мне руки, так что даже дышать стало тяжело. Из фургона вышел его напарник и быстро меня обыскал. Через мгновение пистолет, нож, деньги, мобильный и спутниковый телефоны лежали на маленьком самодельном столике в кузове фургона. Дальше меня легким движение практически закинули в кузов, дверь захлопнулась, и машина тронулась с места.
Вторым оказался молодой парень лет двадцати пяти с рыжей головой. Он был среднего роста и на фоне своего товарища выглядел совсем подростком, только неоднократно перебитый нос портил впечатление. Первым тишину решил нарушить я:
- Вы всегда так клиентов встречаете?
- По-разному, тебя вот мы не знаем, - ответил рыжий. - Ты не переживай, хотели бы убить, уже бы сделали.
- Меня Александр зовут.
- Прекрасно, но нам все равно, - ответил уже громила.
На этом наша светская беседа закончилась, и еще минут двадцать мы ехали в полной тишине. Я пытался считать повороты, но очень быстро сбился, было ощущение, что мы вообще катаемся кругами. Далее было отчётливо слышно, как мы выехали на грунтовку и монотонный шорох покрышек сменился звонкими ударами мелкой щебенки о днище автомобиля. Еще примерно десять минут тряски, и фургон остановился. Я слышал, как открываются со скрипом металлические ворота, после чего фургон проехал еще пару метров. Дверь открылась, и снаружи последовала команда выходить. Я вышел первым и оказался в старом ангаре, такие часто ставили на аэродромах для малой авиации. Вдоль стен штабелями лежали деревянные ящики без маркировки, в углу расположились пара продавленных диванов и потертый журнальный столик, заставленный недопитыми бутылками пива, рядом с которыми стояла пепельница, заваленная горой окурков. Высокий и худой мужик неопределенного возраста с уже седыми висками на когда-то абсолютно черной шевелюре подошел ко мне и протянул руку.
- Привет, я Гарретт. Как поездка, не сильно трясло? - с ухмылкой произнес он. Акцент выдавал в нем ирландца, но ни чертами лица, ни цветом волос он не был на них похож.
- Я Алекс.
- Алекс, давай так, ты здесь только потому, что наш общий знакомый за тебя поручился и гарантировал, что от тебя не будет проблем. Так что закончим дело, мои ребята отвезут тебя к твоей машине, и мы все, довольные хорошо проделанной работой, продолжим наслаждаться этим прекрасным днем каждый в своей компании.
- Договорились. Приступим?
- Иди за мной, - сказал ирландец и вышел через импровизированную филёнчатую дверь в небольшую комнату. Я проследовал за ним.
- Смотри, Алекс, это мой маленький шоу-рум, - акцент был сделан на слове 'мой', как бы намекая на то, кто тут всем заправляет. - Ты что-то конкретное ищешь или пока осмотришься?
Выбор не поражал разнообразием, в углу на деревянной оружейной стойке стояло несколько винтовок, среди которых я узнал G3A3[6] от 'Хеклер унд Кох', рядом стояли бельгийская FAL[7] с коротким и стандартным стволами, АК-47[8] и незнакомый мне экземпляр, на котором я остановил свой взгляд.
- Не могу идентифицировать, что это? - спросил я, крутя в руках неизвестное мне оружие.
- Это FARA-83[9], аргентинская винтовка, под 5.56, их чуть больше тысячи было выпушено, потом производство свернули. Вещь исключительно для коллекционеров и ценителей, для дела их не берут, уж больно приметная в наших краях. Мне как ящик поставили год назад, ни одной не продал. Если интересно, то ствольная коробка из листовой стали, штамповка. Цевье, рукоятка и приклад - пластик, приклад складной, магазины на 30 патронов. Товар не ходовой, отдам за четыре тысячи.
- Неслабо, - аж присвистнул я.
- Так найди дешевле, говорят в 'Хэрродс'[10] завезли на днях, - фыркнул ирландец.
G3 и FAL были совсем новые, даже масло не убрали с представленных экземпляров. И вот тут я столкнулся с внутренней дилеммой: с одной стороны, проще и надежней G3 мало что можно найти, но и FAL, в свою очередь, отличная винтовка. Обе под 7.62 и весят они одинаково, чуть больше четырех килограммов. По мне, FAL поухватистей. Чувствую себя как ребенок, не знаю какую конфету выбрать.
- Гарретт, что скажешь, G3 или FAL?
- Обе бери.
- Ты и так тройную цену выставляешь, не потяну финансово.
- Бери G3, ломаться там нечему, гвозди можно заколачивать. Эти, что у меня, произведены на 'Рейнметалл'[11], считай, эталон.
- И сколько хочешь за нее?
- Дай подумать, только для тебя моя обычная тройная цена, короче, шесть тысяч.
- Слушай, так ей цена в базарный день тысяча.
- Я тебе уже сказал, хочешь дешевле - вперед! Ты сам сюда приехал, тебя никто силком не тянул.
Я сделал вид, что задумался, хотя, что тут думать, столько проехал, ствол нужен, хотя и не понимаю пока, зачем, и других предложений у меня нет. Одним словом, торг не задался.
- Ладно, уболтал, а патроны и магазины к ней есть?
- Есть, сколько надо?
- Смотря сколько стоят.
- Патроны по фунту, магазины только на 20 патронов, других нет, по двадцать пять фунтов отдам.
- Тысячу патронов и десять магазинов.
- Ок. Присядь в офисе, сейчас все сделаем, - сказал ирландец, указывая мне на старый диван.
- Гарретт, бумажник-то мой у твоих ребят остался, - на всякий случай решил уточнить ситуацию.
- Считай, что в банк положил, - засмеялся продавец, а затем начал раздавать указания.
- Эй, Нолан, G3, десяток магазинов, тысячу патронов, - крикнул он здоровенному парню, который меня скрутил у фургона. - Винтовку сюда тащи, остальное в сумку и в машину сразу. Понял?
- Без проблем, босс, сейчас все сделаю.
Через десять минут передо мной лежала новая, в пушечном сале, винтовка. Точно со складов сперли, первое, что пришло на ум. Судя по клеймам, 1973 года выпуска, не первой свежести, с другой стороны, что ей будет при правильном хранении. И тут я вспомнил, что забыл самое главное, чистить-то ее надо чем-то.
- Гарретт, я забыл спросить, а набор для чистки у тебя найдется?
- Тебе его положили в сумку, подарок от фирмы.
- Спасибо.
Потом последовали расчеты, мои запасы стали меньше почти на семь с половиной тысяч фунтов. Оставшиеся деньги, телефоны, глок и нож были сложены вместе с покупками в китайскую матерчатую сумку, которая лежала на полу фургона.
Быстро попрощавшись, я залез в машину и назад уже ехал в кузове один. Дорога назад показалась быстрее, но именно что показалась. Через четверть часа я уже грузил увесистую сумку в багажник своей машины. Сев за руль, я задумался. Надо было планировать, что делать дальше, и продумать маршрут к дому, при этом учитывать блокпосты, которые стали появляться кругом, как грибы после дождя, но первым делом обязательно заправить машину, бак почти пуст.
Урчание в животе напомнило мне, что последний раз я перекусывал на заправке шесть часов назад, и поэтому я немедля отправился искать место, где меня накормят. Прокатившись по центру, обратил внимание, что народу на улицах прибавилось. С виду все было как всегда, обычная жизнь. 'Может и минует нас напасть', - на секунду мелькнула мысль в голове. Покружив еще немного, я поставил машину на большой по местным меркам парковке на Мид-стрит, к слову, свободное место нашел без проблем, несмотря на то, что это самый центр. Городок небольшой, многие пешком ходят, в машине особой надобности нет. Припарковавшись, я открыл китайскую сумку, достал из нее остатки денег, а оставалась половина от того, что взял собой утром. Деньги отправились в карман куртки, а нож на пояс. Я посмотрел на пистолет и решил его не брать, на меня тут нападать никто пока не собирается. И в тот момент, когда я закрывал сумку, в голове, словно молния, пронеслась мысль о том, что патронов у меня к нему только два магазина, а спросить у ирландцев про наличие у них 9-ти миллиметровых я не догадался. Теперь уже поздно кусать локти, с ними у меня связи нет, в прошлый раз сами звонили. Номер на моем спутниковом телефоне не определяется в принципе, для других целей создан.
Пройдя триста метров пешком, я зашел в первое понравившееся кафе. Внутри оно выглядело очень просто. В небольшой комнатке стояли деревянные столики из 'Икеа', накрытые клетчатыми красно-белыми скатертями, напротив входа стояла массивная дубовая барная стойка, над которой возвышались два пивных крана. Через большие деревянные окна от пола до потолка отлично было видно улицу и мою машину на парковке. Собственно, по этой причине мой выбор и пал на это заведение, да и желудок требовал срочно его наполнить, а не слоняться еще час в поисках лучшего ресторана в городе. Я выбрал столик напротив телевизора, надо же восполнять пробелы в знаниях. Ко мне подошла официантка, или это была хозяйка, не знаю. На вид ей было лет сорок - сорок пять, на бейдже написано имя Одри.
- Добрый день. Что-нибудь сразу закажете? - спросила она.
- Здравствуйте, мадам, бутылку минералки, и мог бы я взглянуть на меню?
- У нас нет меню. Сегодня могу предложить пирог с почками, черный пудинг и рыбный суп. Из гарниров овощи в любых вариациях и картофельное пюре, - быстро перечислила ассортимент хозяйка. Я все-таки думаю, что это владелица заведения.
- Небольшой у вас выбор, - вежливо ответил ей.
- Так вы рано подошли, еще ничего не готово, после семи будет и хаггис[12], и десерты уже напеку.
Она еще и сама готовит, точно хозяйка. Хаггис я не любил, и вообще не понимал, как можно есть нарубленные потроха, сваренные в желудке. По мне - гадость, хотя местные обожают. Из предложенного ассортимента остановился на рыбном супе и пироге. Собственно, их и заказал.
По телевизору шел футбольный матч, и я попросил хозяйку включить новости, поскольку я был единственным клиентом, возразить никто не мог.
- И что вы хотите там услышать? - поинтересовалась Одри. - В новостных выпусках третий день одни и те же картинки крутят, только прогноз погоды меняется.
- Так напасти какие-то в столице, а я и не знаю ничего, вот пока ехал, три раза военных видел.
- Да, у нас в городе тоже теперь патрули ходят, вот, смотрите, раздают брошюры, - Одри взяла из стопки газет и журналов на барной стойке сложенный пополам лист А4 и принесла его мне.
Брошюра была напечатана на дешевой серой бумаге. 'Где нашли еще такого хренового качества? Наверное, на том же складе, где моя винтовка почти сорок лет лежала', - сам себе ответил на поставленный собой же вопрос.
Информация была доведена крайне сжато, что не давало возможности составить общую картину происходящего, можно сказать, в части, касающейся гражданского населения. Коротко было приведено описание 'инфицированных', так прям и написали, ни словом больше. Неуверенная, шаткая походка, движения нескоординированные, наличие на одежде и теле следов крови. Наличие серьезных ран, это было выделено жирным, является явным признаком 'инфицированного'. Дальше следовало предупреждение, что указанные индивиды крайне опасны и агрессивны, и если вы встретили такого на улице, то ни в коем случае не следует предпринимать попытки вступить с ними в контакт или оказывать помощь. Инструкция предписывала немедленно покинуть место встречи с 'инфицированным' и сразу же сообщить информацию в полицию или по указанному ниже номеру. Дальше следовали стандартные рекомендации на случай чрезвычайных ситуаций: не выходить из дома без необходимости, иметь запас продуктов и воды на неделю, фонарики, спички и т.д.
И что мне дала эта брошюра? Собственно, ничего, кроме того, что от 'инфицированных' надо бежать, как черт от ладана. Но я и без их ценных рекомендаций так бы поступил.
К тому моменту, как я закончил изучать листовку, мне принесли суп, на вид жирный и наваристый, с крупными кусочками рыбы. Разделавшись с первым, я приступил к пирогу как раз, когда по телевизору начали передавать срочное сообщение о введении комендантского часа. Все жители городов, оказавшиеся на улице после 21:00, независимо от причины, будут задерживаться до выяснения тех самых причин.
Вот тебе и номер, сейчас уже 15:30, и я точно не успею добраться домой до темноты. Еще не дай бог особо ретивый патруль решит задержать машину нарушителя, а там, о-па, и стволы - неприкрытый криминал, однако.
Хозяйка расстроилась новостям не меньше моего, девять вечера самое клиентское время, заведение битком, а тут явная угроза ее доходам со стороны государства. Шотландцы вообще недолюбливают англичан и английское правительство в частности, а здесь еще власти в карман залезли, хоть и не прямо в виде налогов, но от этого не легче.
- Одри, - обратился я к хозяйке - А не предложите мне пива? Судя по всему, сегодня я уже никуда не поеду, - грустно добавил я. Тут же вспомнил, что дома животина не кормлена и завтра меня на британский флаг порвет за такое халатное отношение к моим обязанностям.
- Могу предложить вам темного эля от нашего пивовара, утром только бочонок привезли.
- Отлично, давайте сразу пинту.
Доедал я пирог уже под пиво с толстой пенкой, которое подали в широком бокале.
Завершив трапезу, я снова обратился к хозяйке:
- Одри, еда была просто великолепна, если бы тут жил, только у вас и питался, - искренне сказал я.
- Спасибо за добрые слова, сэр, заходите еще.
- Одри, может, вы порекомендуете какой-нибудь отель поблизости?
- Есть неплохое место, называется 'Солтон Инн', у них обычно можно снять номер без предварительной брони, а сейчас не сезон, туристов нет, так что с гарантией разместят. Значит, выходите на улицу, идете направо в сторону Брод-стрит, на перекрёстке вам надо налево и метров через пятьсот увидите вывеску. У них и парковка напротив, если вы на машине, - добавила хозяйка.
Расплатившись за ланч и поблагодарив радушную хозяйку, я отправился к 'Дефендеру'. Несмотря на выпитое пиво, решил доехать до отеля на машине, тут недалеко, да и у полиции с этим комендантским часом сейчас заботы поважнее, чем ловить подвыпившего водителя. Дорога заняла всего пару минут, расстояния-то небольшие. Поставив машину на небольшой площади, я взял сумку и уверенным шагом направился ко входу гостиницы. Лобби отеля не отличалось роскошью. Интерьер был выдержан в рыбацко-морской тематике. Потолок декорирован сводчатыми деревянными арками, которые, видимо, должны были вызывать у клиентов ассоциации с трюмом судна. В углу над камином висели три гарпуна разного размера, а стулья в баре сделаны в форме бочек, с лежащими на них сверху мягкими подушками, интересно, удобно ли на них сидеть или в жертву интерьеру принесли комфорт клиентов.
За стойкой меня встретил невысокого роста мужичок, сильно раздавшийся в боках. Его фигура вместе с появляющейся на голове лысиной, делали его похожим на бочонок. Он представился Андрэ. За то время, пока я заполнял форму для гостиницы, на меня вылился просто поток информации. Все больше это были жалобы на количество работы, да еще и в не сезон. На то, что почти все номера в городе сняла армия и разместила тут солдафонов и ему, конечно, еще не заплатили за это ни пенни, а кормить и обслуживать их надо, дальше он разразился ругательствами на еще что-то. К тому моменту я уже потерял к нему интерес и перестал его слушать.
Передав заполненную форму и сорок фунтов за номер, я получил ключ от комнаты с массивной деревянной биркой в форме поплавка с номером пятнадцать и короткую инструкцию о том, как мне добраться до него. Когда я уже уходил от стойки регистрации в сторону лестницы на второй этаж, человек-бочка окликнул меня и сообщил, что завтра суббота и завтрак будет не раньше восьми. Поблагодарив его, я побрел в свой номер.
Сил дизайнеров или средств владельца хватило только на интерьер в холле, номера же были абсолютно обычными, единственное, что их связывало с общей концепцией гостиницы - это картины на стенах с морскими пейзажами и шхунами. В номере была двуспальная кровать, которая и занимала почти все пространство. Пара прикроватных тумбочек, письменный стол, в который был вмонтирован шкафчик с минибаром, на поверку оказавшийся пустым. Ванны не было, был душ, но мне большего и не надо. Окна выходили на площадь с парковкой, где я оставил машину, но вид на нее загораживала вывеска с названием гостиницы, которая была смонтирована на небольшом козырьке. Просматривать улицу я мог только через небольшие бреши между буквами, складывающимися в название отеля. Хорошо хоть неоном не светится.
Следующие два часа я провел за чисткой, сборкой и разборкой G3. Прав был Гарретт, когда сказал, что машинка надежная, конструкция упрощена до невозможности. Переводчик режимов огня находится слева, одновременно являясь предохранителем. Положений три: 'предохранитель', 'одиночный огонь' и 'очередь'. Корпус - штампованная сталь, крепится к ствольной коробке штифтом и при разборке откидывается вниз и вперед, заменить ствол можно в полевых условиях на коленке, был бы только запасной.
Закончив с чисткой, я снарядил все десять магазинов. И только после этого осознал, что когда совершал покупки, не подумал о том, как их носить. Я попробовал распихать четыре магазина по карманам куртки. Получилось неудобно и выглядело комично. Надо завтра по пути найти охотничий магазин, может, удастся купить какой-нибудь разгрузочный жилет или подвесную.
Сложив обратно в сумку почищенную винтовку и снаряженные магазины, я взглянул на часы, на них уже было 18:30. Есть особо не хотелось. В случае чего напротив отеля находился китайский ресторанчик, если голод прижмет, всегда можно взять у них на вынос.
Единственной интересной для меня информацией, полученной на стойке регистрации от Андрэ, была про военных, которые заняли почти все номера. Это значит, что те из них, кто заступили на дневное дежурство, должны скоро вернуться в место временной дислокации, то есть в отель. А что делает солдат после тяжелой службы, когда от него в трех шагах бар? Правильно, пьет, не книгами же в библиотеке ему стресс снимать. Значит, мне надо спуститься вниз, заказать пива и постараться разболтать служивых и хоть что-нибудь полезное выведать. Заранее поставив на телефоне будильник на половину восьмого утра, я спустился в бар.
В баре сидела пара постояльцев из числа гражданских и тихо между собой что-то обсуждала, на столе у них стояли два стакана виски и стандартная барная закуска в виде чипсов и жареного арахиса. Подойдя к стойке, я попросил бармена налить пива, при этом уточнил, нет ли у него эля от местного пивовара, который так понравился мне за обедом. Оказалось, что есть, к моей нескрываемой радости. Взял я полпинты, было непонятно, сколько мне тут сидеть, а напиваться не хотелось, да и нельзя было, завтра предстоит долгая дорога домой. К пиву мне в довесок вручили пиалу с орешками, и я направился в зал к среднему столу у стены. Место удобное, с трех сторон свободные столы. Один из них точно должны занять нужные мне люди. Сидел я долго и уже успел выпить два бокала пива, перекинуться парой слов с барменом о жизни и о погоде. Не выдержав, даже заказал местный салат из овощей и сыра, обильно политого горчичным соусом. Уже ближе к восьми в гостиницу начали возвращаться постояльцы. Что мне сразу бросилось в глаза, так это наличие у солдат при себе оружия. Странно, почему после дежурства не сдали. Возможно, некуда сдавать или номер у них под оружейную комнату отведен, туда сейчас и сдадут. Не знаю.
Спустя пятнадцать-двадцать минут постояльцы-военные стали спускаться в бар, на что я и рассчитывал, и к началу комендантского часа, объявленного через громкоговорители, установленные на проезжающих по улице патрульных 'Лендроверах', в зале уже не было свободных мест. Даже диваны при входе в гостиницу были заняты отдыхающими солдатами. Пили они исключительно пиво, хотя в баре было много напитков покрепче. В общем шуме сложно было разобрать слова даже рядом сидящих соседей, но я все же краем уха уловил 'ключевые' для себя. Группа молодых ребят, всем не больше двадцати пяти, через столик от меня очень бурно, в красках с эмоциями описывали сегодняшние события своему сослуживцу.
Собрав всю волю в кулак, а она уже была сильно подавлена выпитым пивом, я, как ни в чем не бывало, будто старый приятель, подошел к нужному столику и попытался начать диалог.
- Привет, не помешаю? - больше утвердительно сказал я, садясь за стол.
- Привет, - хором ответила компания, видимо, такого наглого вторжения постороннего в частную товарищескую беседу они не ожидали, и от этого не смогли возразить.
- Алекс, - представился я, и сразу добавил: - Пиво будете? Я угощаю, - ребята с недоумением посмотрели на меня, но отказываться не стали, и я, чтобы не упустить инициативу, выцепил из толпы бармена, который уже разносил по залу кружки с пивом в огромных количествах. Жестами я показал ему, что нам четыре и больших. В ответ он кивнул, не став уточнять, больших чего. К тому моменту как нам принесли пенный напиток, мы уже немного познакомились и разболтались с моими неожиданными уже знакомыми. Звали их Десмонт, Оскар и Джон, все они были рядовыми. Десмонт и Оскар служили вместе в 4-й пехотной бригаде, которая находится в трех милях от Ричмонда в Северном Йоркшире, а это очень и очень далеко отсюда. Джон служил в 51-й бригаде, считай, местный. Выпив вместе еще по кружке пива, Десмонт продолжил свой рассказ о сегодняшнем дежурстве.
- Короче, нас же инструктировали про этих 'инфицированных', говорили не приближаться, что в случае угрозы для личного состава и гражданских стрелять на поражение, - начал он.
- Ну да, - кивнул Джон, делая глоток.
Я старался записать в память своего уже пьяного мозга каждую крупицу информации, поэтому сидел и молча кивал в такт остальным.
- Так вот, - продолжил Десмонт, - сегодня мы патрулировали Сандхайвен, и нам поступил сигнал о странном поведении одного из местных жителей. Мы с Оскаром были ближе всех, - сделав еще глоток, он продолжил: - и вот мы на месте, вышли из машины, я иду первым, Оскар страхует. И передо мной открывается следующая картина: - Десмонт театрально развел руками, - стоит, значит, мужик в пижаме на боковой дорожке своего дома и тупо пялится в стену. Стоит, не шевелится. Ну я его окрикнул, ноль реакции, и сделал несколько шагов в его направлении, сняв свою L85[13] c предохранителя, а этот или это резко повернулся в мою сторону и пошел на меня, я чуть полные штаны не навалил. И этот его взгляд, от него мороз по коже. Я предупредил, приказал остановиться, а он все шел и шел. И Оскар не даст соврать, я ему в грудь две коротких очереди дал, а он их даже не заметил.
Тут к разговору подключился Оскар, до этого сидевший молча и только кивавший в нужные моменты повествования: - Именно так и было, две очереди, я даже видел, как пули выходили из спины, насквозь его прошило, а ему пофиг - пер как танк, хорошо, что медленно.
- И что дальше? - это спросил уже я.
- А дальше я выстрелил очередью ему в колено, оно подломилось, и он завалился на бок, а Оскар добил выстрелом в голову, - Десмонт закончил свой рассказ, а вместо него продолжил Оскар:
- Мужики, вот если бы сам не увидел такое, не поверил бы никогда, натуральный, блин, зомби, как в кино. Еще этот его взгляд, до сих пор, как вспомню, до костей пробирает.
- Да гоните вы все, мужик просто обдолбался чем-то, вот и не чувствовал боли, - махнув рукой, в разговор включился уже изрядно подвыпивший Джон.
- А как ты объяснишь дюжину пуль в грудь? - возмутился Десмонт.
- И то, что его тело ребята в костюмах приехали забирать, - добавил Оскар, - мы потом еще два часа подробнейший рапорт писали, чуть ли не поминутно, что, где, как делали.
- Не знаю, как объяснить, - начал оправдываться Джон, - но зомби, это перебор, например, когда курице голову отрубают, она еще продолжает бегать, мышечная память, может и здесь он по инерции шел на вас.
Далее разговор стал сходить на повседневные темы, и уже к полуночи я распрощался с новыми приятелями и, слегка пошатываясь, проследовал к себе в номер.
И что в сухом остатке: на сон меньше восьми часов, завтра будет болеть голова, и да 'зомби', которых хрен убьешь. Невеселая перспектива вырисовывается. Теперь спать, длинный день был, насыщенный на события, и вот не уверен я, что завтра будет легче.
21 марта. Перт. Рой Дервил
Будильник поднял Роя в семь утра. За окном гостиницы 'Кловер Инн', располагавшейся на Джеймс-стрит, 17, была нормальная для ранней весны в Шотландии облачная погода. 'Ну, хоть без дождя', - подумал Рой и, зевнув, проследовал в ванну. Старые доски на полу поскрипывали при каждом его шаге. Сам отель располагался в старом здании, которое многократно перестраивалось, реставрировалось, менялись хозяева и каждый привносил что-то свое в его интерьер. От этого возникало странное ощущение недоделанности окружающего пространства. Например, старый деревянный пол в комнате просто не мог сосуществовать с зеркальным потолком в ванной, как и старые настенные светильники в коридоре с хромированными современными перилами на лестнице. Это странное окружение не особо тревожило Роя, основным фактором при выборе отеля была доступная цена и центральное месторасположение.
Настроение у него было приподнятым, все дела сделаны, встреча с представителем банка прошла успешно, и кредитор согласился реструктурировать заем, увеличив срок погашения еще на пять лет, тем самым уменьшив ежемесячные платежи. Это давало хороший шанс сохранить свой бизнес, заправочную станцию вместе с маленьким магазином, и при этом не умереть с голоду.
Ухудшавшаяся с конца прошлого года экономическая ситуация ударила по всем, доходы сократились, а операционные расходы выросли, вот и крутись, как хочешь. В случае Роя, его спасла жадность банка. Менеджер, который вел кредитное дело, прекрасно осознавал, что если клиента сейчас зажать в угол, то завтра, возможно, банк не увидит очередного платежа, и как итог, в погашение кредита банк будет вынужден забрать заправку в богом забытом месте, которая будет висеть мертвым грузом на его балансе до конца времен. Вряд ли сейчас найдется хоть один идиот, который захочет купить такое имущество у банка даже за копейки. Так что к взаимному удовлетворению, стороны быстро нашли взаимоприемлемое решение. С паршивой овцы... как говорится.
После завтрака оставалось еще полтора часа до поезда. 'Не сидеть же в номере', - подумал Рой и, сдав ключ и рассчитавшись за постой, отправился гулять по улочкам древнего города. Из вещей у него был небольшой рюкзак с одной широкой лямкой через плечо, в котором были все те немногие вещи на два дня и документы по кредитному делу.
Дойдя неторопливым шагом до парка, Рой присел на скамейку напротив искусственного пруда, вдохнул несколько раз полной грудью влажный воздух и закрыл глаза. Пахло мокрой травой, свежей и немного сладкой. Со стороны дороги доносился шум машин, на который Рой не обращал внимания. Мозг будто бы сам отсекал и блокировал раздражающие звуки, он слышал утреннее щебетание птиц, которые пели совсем по-весеннему. Несмотря на холодную и зябкую погоду, на душе у него было тепло, ведь вчера появилась надежда выкрутиться из продолжительных финансовых трудностей, ему дали второй шанс, который нельзя упускать. А если еще подтвердится предложение старого знакомого Ирвина Белла, с которым Рой раньше работал в одной мастерской, организовать на пустыре, который относился к заправке, станцию техобслуживания, то тогда, не вкладывая живых денег, Рой мог получать треть от его прибыли. Неужели семь лет беспрерывного барахтанья в болоте и борьбы за выживание кончатся, можно будет расслабиться и больше не ждать с ужасом наступления пятого числа месяца, когда надо платить банку по закладной?
Пятнадцать минут такого отрешенного, медитативного состояния в мыслях о будущем придало сил и уверенности, как будто кто-то заменил батарейки и смазал старый скрипучий механизм.
Рой взглянул на часы, пора бы и к вокзалу двигаться, благо тут минут десять пешком. Вокруг здания вокзала стояла толпа людей. Эта масса людей, слившаяся в единый организм, то шумела и кричала, то как будто просила о чем-то невидимых вершителей судеб. На таком расстоянии слова невозможно было разобрать, но по настрою и интонациям людей было очевидно, что что-то произошло, и это что-то могло сорвать его сегодняшние планы.
Рой подошел к стоящему рядом с толпой пожилому мужчине в бежевом дорогом пальто и спросил: - Извините, сэр, вы не в курсе, что здесь происходит?
- На вокзал никого не пускают. Ничего не говорят толком, попробуйте прорваться к ограждению и узнать там. Я уже не в том возрасте, чтобы расталкивать плечами толпу, молодой человек, - с ухмылкой сказал старичок.
Рой, полный энтузиазма, начал проталкивался через толпу. С разных сторон доносились недовольные возгласы страждущих: 'Наглец!', 'Ты куда прешь!', 'Самый умный!', - и это были еще самые безобидные высказывания в его адрес. Обстановка была нервной и накалялась с каждой минутой. Казалось, что воздух пропитался какой-то невидимой энергией, и буквально малейшая искра могла превратить ее в огненный шторм, сметающий все живое на пути.
Наконец удалось добраться до металлического заграждения, образующего периметр у входа на вокзал. Примерно в пяти метрах за заграждением стояли вооруженные часовые, наверное, чтобы у самых несдержанных не возникло желание перескочить ограждение и побежать к поезду. Вдоль заграждения ходили полицейские, пытавшиеся успокоить толпу. У них это не особо получалось, пассажиры оставались на своих местах, и никто не думал расходиться. Рой обратился к проходящему мимо бобби: 'Извините, офицер, что происходит, почему нас не пускают, у меня поезд в 9:10?' - прибавив жалости в голосе, спросил Рой. Полицейский ответил монотонным безразличным голосом, ту фразу, которую он повторял с самого утра каждому второму, на лице служителя закона было написано, что это его сильно бесит: 'Сэр, сожалею, но вокзал закрыт для проведения профилактических мероприятий, связанных с безопасностью. Сегодня вы уехать не сможете. Завтра в кассах вокзала вам обменяют ваш билет, и спокойно сможете отправиться туда, куда вам надо. От имени полицейского управления города Перт приносим извинения за доставленные неудобства'. Больше полицейский не сказал ни слова и проследовал дальше вдоль ограждения, призывая собравшихся разойтись. Легкая растерянность не покидала Роя, и что теперь, ночевать здесь и ехать завтра, или искать альтернативный вариант?
Левее входа на вокзал, буквально в двадцати метрах от раздраженной толпы, стоял полицейский экипаж, который разворачивал всех желающих проехать на парковку у вокзала. Въезд был перегорожен тентованным грузовиком, полностью перекрывавшим его. На парковке была суета, люди в синих рабочих комбинезонах то ли грузили, то ли выгружали огромные деревянные ящики. По парковке сновали погрузчики, и все это действо происходило под пристальными взглядами вооруженных охранников. Впрочем, Рою до этого не было дела. Была проблема, которую следовало решить. Он подошел и поздоровался с патрульным, а затем спросил у него, как добраться до автобусного вокзала.
Автобусный вокзал находился на западной окраине города, на большой парковке 'Парк энд райд', выходило так, что до него около часа пешком. Вариант доехать на автобусе Рой отмел сразу, во-первых, до него все равно идти, во-вторых, он не знал ни расписания, ни маршрута. 'Может получиться, что по времени ничего не выиграю, а так прогуляюсь, воздухом подышу, если заблужусь, добрые люди подскажут дорогу', - подумал Рой.
Перейдя мост над железнодорожными путями, Рой двинулся по Гловер-стрит, а потом свернул на широкую Глазго-роуд, которая вела из города и плавно переходила в 93-е шоссе. По дороге он любовался аккуратными домиками по краям улицы, думая, что когда-нибудь купит такой же. В какой-то момент дома закончились, с левой стороны показались сначала заросли кустарника, а потом небольшой пролесок, скрывающий за собой поля и обозначавший границу города. Буквально за поворотом он увидел главный ориентир, говорящий, что его цель уже рядом. Над полем, на столбах высотой метров пяти-шести, возвышался логотип 'Макдоналдса'. Вот она, глобализация во всей красе: поля, одноэтажные домики вдалеке и 'Макдоналдс'. До него оставалось не больше мили.
На месте Рой без проблем нашел билетную кассу. Отстояв очередь, где ему удалось выяснить, что билеты на ближайший автобус до Инвернесса, который отходил в 12:00, распроданы, и если он хочет уехать сегодня, ему могут предложить билет на шестичасовой рейс. Хотя автобус нужно было ждать еще почти семь часов, Рой согласился и отдал пятнадцать фунтов. Заняться здесь было абсолютно нечем, вокруг находились лишь парковка, поля, заправка 'Эссо' и 'Макдоналдс'. Правда, был еще придорожный отель, но Рой и так уже потратил лишнего. Из Инвернесса предстояло еще добраться до Дорноха. А это опять междугородний автобус или такси, но это совсем уж крайний случай. 'Надо позвонить дочери, а то будет волноваться, я же должен был приехать сегодня к обеду, а буду в лучшем случае глубокой ночью, если не завтра', - подумал Рой и достал телефон.
Время в ожидании тянулось очень медленно, Рой пытался найти себе занятие. Он поиграл в футбол пустой банкой из-под кока-колы, посидел на скамейке в попытках сосчитать количество верхушек деревьев в том пролеске, мимо которого шел. Даже посетил 'Макдоналдс'. В какой-то момент он начал корить себя за жадность и думал отправиться в придорожный отель, но маленький Соломон в его сознании, который отвечал за бюджет и ведение бухгалтерии, не допустил такой расточительности с его стороны. Так прошли самые бесполезные семь часов жизни Роя, а затем еще три. Автобус приехал почти в девять вечера, водитель объяснил опоздание неожиданной поломкой в пути. Вид у него был такой усталый и замученный, что даже не возникало желания высказать свое негодование
Примерно в 21:30 пассажиры погрузились в автобус. Рой быстро нашел свое место и, усевшись на него поудобней, сам не заметил, как уснул.
Разбудил его скрип тормозов, резкий толчок и последовавшие за этим проклятья водителя и недовольные возгласы пассажиров. В полусонном состоянии он не сразу понял, где находится, сколько проспал и что происходит. Из автобуса вышел водитель и два пассажира, которые сидели ближе всего к двери. Потом были крики и какая-то возня на улице. Через пару минут по ступенькам в автобус поднялись водитель, держась за руку, с которой не просто капала, а лилась ручьем кровь. В полумраке автобуса кровь казалась бордово-черной. Затем один из вышедших с водителем пассажиров помог подняться по ступенькам второму, который сильно хромал. На его правой ноге была отчетливо видна глубокая рана. В салоне началось волнение, некоторые пассажиры не на шутку испугались. Многие в растерянности уставились на разыгравшуюся драму, даже не пытаясь помочь. Грузной женщине неопределенного возраста при виде крови стало плохо, и она медленно сползала вниз по своему креслу.
Хуже всего было водителю, видно, что у него шок, но держался он неплохо. Опираясь плечом на водительское кресло, он здоровой рукой потянул рычаг и закрыл дверь автобуса. Водитель что-то говорил, но было не слышно, поскольку в автобусе уже стоял гул. Со всех углов раздавались вопросы: 'Что случилось?', 'Что происходит?'. Раненого парня усадили на пол рядом с местом водителя, а второй пассажир, высокий мужчина с военной выправкой, перетягивал его раненую ногу выше колена своим ремнем.
Рой дрожащими пальцами набрал на телефоне три девятки - номер службы спасения. Он ждал, наверное, минут пять, до того, как на другом конце линии не ответил оператор. Молодой женский голос спросил его, что у него случилось и требуется ли медицинская помощь? Рой попытался дать максимально точный ответ: 'Я нахожусь в междугороднем автобусе, у нас двое раненых: водитель и пассажир. Что случилось, непонятно, похоже, попали в аварию'. Потом он уточнил, что в момент столкновения все были целы, а травмы пострадавшие получили после того, как вышли из автобуса. Следующий вопрос поставил Роя в тупик:
- Где вы находитесь?
- Понятия не имею, я спал и проснулся в момент столкновения.
- Вы можете дать трубку водителю, он в сознании?
- Секунду, - ответил Рой оператору и подбежал к водителю, бесцеремонно задевая сидящих впереди пассажиров, которые от любопытства высунули свои головы в проход. Водитель был бледен, но находился в сознании, раненую руку теперь удалось рассмотреть вблизи: была повреждена ладонь, а мизинец висел на узкой полоске кожи, остальные пальцы, похоже, были сломаны. Сейчас его рукой занимал тот самый высокий мужчина, минуту назад перевязывавший второго пострадавшего. Им был молодой парень крепкого телосложения. Ему тоже не слабо досталось. Из салона не было видно, что с его ногой, вроде рана казалась небольшой, и кровь из нее фонтаном не била, но сейчас Рой мог в полной мере оценить серьезность его состояния. Даже невозможно представить, какой зверь может нанести такую глубокую рану. На ноге со стороны икры не хватало куска плоти. От увиденного Роя чуть не стошнило, такое не в каждом фильме ужасов покажут.
Рой обратился к водителю: 'Сэр, вы можете говорить, у меня служба спасения на линии'? Водитель кивнул и взял сильно трясущейся здоровой рукой телефон. Голос его звучал тихо и казалось, что с каждым словом становился тише и тише, как будто вместе со словами из него уходила жизнь.
Водитель отлично знал маршрут, по которому он ездил каждый день, и быстро объяснил оператору, где мы находимся. По его словам, мы были в полумиле от моста через Финдхорн ривер, рядом с местечком под названием Томатин. Действительно, слева вдалеке можно было разглядеть огни домов. На вопрос о самочувствии водитель ответил оператору, что все нормально и только рука немного болит.
Водителя звали Уильям. Его имя было написано на карточке, которая закреплена на солнцезащитном козырьке. Он вернул телефон, и девушка-оператор продолжила давать указания уже Рою. Сперва она попросила успокоить пассажиров и сказать, что в вашу сторону направлена служба спасения, и будут они не позднее, чем через двадцать минут. Что он и объявил громким голосом, срывающимся на крик. Дальше последовало указание ни в коем случае не покидать автобус до прибытия служб. После этого были вопросы о состоянии пострадавших. Когда Рой попытался дать описание травм, тот самый высокий мужчина попросил у него телефон и сам описал повреждения. Судя по всему, он имел медицинское образование, многие термины, которыми он оперировал в своей речи, были незнакомы Рою. Потом он отошел с телефоном к двери автобуса и последнюю часть их разговора Рой разобрать уже не смог.
Салон автобуса как-то притих, были слышны перешептывания между соседями, упавшую в обморок женщину привели в чувство сидевшие рядом пассажиры. Сейчас она сидела, прислонив голову к стеклу, и пила мелкими глотками воду из бутылки, которую держал ее сосед. Хорошо, что в автобусе не было детей, не пришлось никого успокаивать, хотя иногда и взрослые устраивают такие истерики, что дадут фору самым капризным детям. Водителю становилось хуже с каждой минутой, в любой момент он мог потерять сознание. Это было странно, потому что Рой точно знал, что его рана не смертельная, люди и в худшем состоянии оставались на ногах. Поймав растерянный взгляд Роя, пассажир-доктор спокойным голосом пояснил, что это торпидная фаза травматического шока, и здесь он не может ничего сделать, и остается только ждать помощь. Раненый парень сидел, слегка похрипывая, уставившись в потолок, было видно, что он страдает и испытывает сильную боль. По его лбу стекали капли пота, а пальцы на руке содрогались в такт биения сердца.
Из-за лобового стекла доносились шорохи, как будто перед машиной кто-то ерзал по земле. Отойдя от первого шока, Рой протянул руку своему соседу. Попутчик ответил крепким рукопожатием.
- Рой Дервил.
- Филипп Стоун.
- Филипп, что там случилось? - спросил дрожащим голосом Рой, выдавливая из себя каждое слово.
- Рой, я не могу это объяснить, - совершенно искренне ответил Филипп, - мы вышли на улицу и увидели человека перед автобусом, точнее, это было похоже на человека. Оно было зажато бампером автобуса и пыталось выбраться, когда наш водитель подошел ближе, чтобы помочь, эта тварь вцепилась ему в руку. Можешь представить, у этого зубы были похожи на когти орла и имели пару сантиметров в длину, - это он сказал уже шепотом, что даже Рой его еле слышал.
- Мы с трудом оторвали 'это' от руки, а когда мы уже развернулись и стали уводить водителя, тварь как-то извернулась и вцепилась в ногу этому парню. Вот что там случилось, - закончил свой рассказ Филипп.
- А это еще там? - задал глупый вопрос Рой.
- Скорее всего.
- И что нам делать? - это был второй глупый вопрос.
- Не думать об этом и ждать помощи, - ответил Филипп.
От утреннего заряда бодрости не осталось и следа, к горлу подступал комок, хотелось убежать, спрятаться, просто раствориться в пространстве. Ноги становились ватными, а плечи и руки казались тяжелыми. Медленно сползая, Рой уселся между раненым парнем и водителем, уставившись в пустоту.
Из прострации его вывел звук приближающегося автомобиля, рокот двигателя становился все сильнее, словно он отражался от темноты и усиливался с каждым разом. Его разум кричал: выключите это, мне нужен покой.
После этого тьму разорвала яркая вспышка мощных фонарей, которая ослепила находящихся в салоне пассажиров. Прозвучало несколько выстрелов, и Рой услышал стук со стороны двери. Отреагировал Филипп, он перегнулся через раненого парня, потянул рычаг, открыв тем самым дверь. В салон ворвалась ночная прохлада.
Рой смотрел на человека в дверном проеме и не видел его, перед ним стояло очертание, тень. А голос вошедшего он слышал так, словно звук шел из глубокого колодца.