Аннотация: Эпизоды из жизни Кароллы и Штефана после событий, описанный в первой книге серии.
1. Дар убеждения
Я мечтала об этом. Ну, еще бы, ведь об этом мечтает любая девочка. Даже если она много лет жила в детском доме. И я тоже мечтала, я же не исключение из правил, правда? О свадьбе. Белом платье в пол, красавце-женихе, который непременно любит меня всем сердцем, о чёрном лимузине, поданном к парадному крыльцу отчего дома. О том, что отец, взяв меня под руку, поведёт любимую дочку под венец. Он, конечно, будет сдерживать слёзы, но я-то замечу, что прозрачные капельки дерзко коснулись его глаз. И мне будет больно видеть их. Я дотянусь до отцовского лица и губами сотру слезинки с глаз. Улыбнусь. И он улыбнётся мне в ответ. Я знаю, что он счастлив за меня. Он меня любит. И я люблю его. Больше жизни. Нас ничто не разлучит больше - даже эта сама жизнь. Но сейчас он должен отдать меня другому мужчине. Тому, кто тоже любит меня больше всего на свете. Тому, кому моя любовь нужнее! Без который этот мужчина не сможет существовать. Хотя, наверное, я обманываю себя... Он сможет. Он - сможет. Хотя бы потому, что каждый день своего существования будет убивать на то, чтобы доказать, что он - достоин того, чтобы я его любила. И достанет меня до такой степени, что я не смогу не сказать ему "да"!
Он умеет добиваться своего. Любыми способами. Хотя в случае со мной любые способы скорректировались. И, о Боже, как он злится от этого, видели бы вы! Наблюдать за ним в такие моменты презабавнейше, знаете ли. Я имею в виду в те мгновения, когда очередная ссора на какие-то минуты разводит нас в разные углы комнаты, раздосадованных, разозлённых, обиженных.
Он весь напряжённый, взбудораженный, безумный и немного сумасшедший: руки сжаты в кулаки, спина - тетивой, плечи выпрямлены, а на лице демонская гримаса. Он сверкающими глазами смотрит на меня. Думает, что узоры на мне огненные вышьет? Зря. Неужели еще не понял, что на меня эти его штучки не действуют? Уже - не действуют. Я тоже зла, кстати говоря. Хмурюсь, смотрю на него волком из-под сведённых бровей, губы тонкой ниточкой, и глаза - тоже сверкают. Я молчу. Он тоже молчит. Я - принципиально ничего не говорю ему, знаю, что излишне. А он - боится сказать что-то не то, это я тоже знаю наверняка. Наша игра "в молчанку" может продолжаться от пары минут до получаса. И сколько бы она ни тянулась, Штефан всегда проигрывает в ней. Почти всегда...
- Ты же не думаешь, что эта маленькая... недомолвка выведет меня из себя? - И говорит таким тоном, будто не он мгновение назад был настолько взбешен, что готов был крушить стены. Спокойный такой голос, беспечный, осведомляющийся.
- А ты разве только что не это продемонстрировал? - Я тоже спокойна. Ему в ответ. Хотя держаться очень трудно. А ему каково, даже и представлять боюсь. Испепеляющий, импульсивный, жаркий раздражитель!
В такие моменты я стараюсь встать около двери, чтобы при возможности не выпустить его из комнаты. Чем всё закончиться вне её стен, мне известно. Это только вначале я была неосторожна, выпустив его в коридор... прогуляться по дому. За что потом сама же и кляла себя последними словами. Этот изверг сорвал ярость на слугах! Нет, он их не бил, но наорал так, что бедняги, которые еще и не привыкли к тому, что хозяин больше "рук не распускает", всё ждали, когда же их под белы рученьки проводят в подвальные помещения.
О, я прекрасно их понимаю. Штефан мог кричать так, что даже я кривилась, боясь, что и мне влетит. Хотя о чём это я? Мне уже не влетит. Никогда. Он не поднимет на меня руку. И кричать не станет. Без причины. Всегда сдержаться пытается. Сопит, ворчит, яростно что-то бормочет себе под нос, но очень редко - кричит на меня.
- Что я только что демонстрировал? - Он двинулся ко мне. На лице то самое выражение, которое многое обещает. Но от которого мне по-прежнему хочется пятиться к стене. По привычке. Или чтобы его подразнить. - Чудеса выдержки. - Он хмыкнул и обошёл кресло, направляясь ко мне. - Могла бы меня... погладить за это, нет?
- По головке? - скривилась я.
- Какая же ты пошлая! - ухмыльнувшись, весело воскликнул Штефан. - Я вырастил сексуальное чудовище!
Я покраснела. И думать о том, что Штефан прекрасно это видит, потому и улыбается во все свои тридцать два зуба, я отказывалась категорически. Я начинаю пятиться, не проронив и слова.
- Ладно, как скажешь, - продолжал он улыбаться, продвигаясь ко мне, - можешь и по головке погладить. Когда ты просишь, я не могу тебе отказать. - Он уже стоит напротив. Позади меня - только стена, в которую я уже упираюсь лопатками, а впереди - сделать только шаг, и Штефан. Этот несносный, самодовольный, наглый, отъявленный!.. Мой мужчина!
Последний шаг, что нас разделяет, мы преодолеваем одновременно. И застываем в объятьях друг друга. Его ладони в моих распущенных по плечам и спине волосам, мои - на его груди, скользят, дерзко забираясь под рубашку. Штефан, кажется, что-то рычит мне прямо в губы, а я, улыбаясь, отрываюсь от его губ на мгновение. Лишь для того, чтобы всадить в наглого Князя насмешливую шпильку:
- Ну, не рычи, не рычи, мой тигруля. Если не захочешь, не будет тебе никакой "погладить по го..."
Закончить я не успеваю, потому что Штефан с яростным рыком привлекает меня к себе, кажется, впечатывая в себя, впиваясь в губы поцелуем-отмщением, сурово-страстным, проникновенным. И шепчет между ними:
А мне не хватает сил даже на то, чтобы улыбнуться этим, произнесённым горловым стоном, словам. Потому что голова уже кружится, а его ладони продолжают исследовать моё тело, пробираясь под тонкий шёлк платья, обнажая ноги. Это кто еще из нас двоих сексуальное чудовище!..
Но сегодня наша ссора вышла за рамки. А всё почему, как бы вы думали? Потому что меня собирались увезти из Багрового Мыса. Почему? Да потому что завтра тот самый день, когда два сексуальных чудовища сочетаются законным браком. И мой отец настоял на том, чтобы вечер накануне данного события я провела в родном доме. Штефан, как вы понимаете, был категорически против этого... предложения. И встал в стойку. Причём сдавать рубежи он не собирался. На него не действовали никакие уговоры, никакие доводы. Он просто не желал, чтобы я уезжала из Багрового Мыса. Думал, что я сбегу перед свадьбой? Или что отец уговорит меня сбежать или не выходить за него? Папа всё еще не простил ему того похищения, косо поглядывая на будущего зятя. И хотя в меня закрались сомнения насчет того, специально или нет, отец задумал эту "ночь накануне", я и сама хотела бы провести её под родным крылом отчего дома.
- Я не понимаю, что тебя не устраивает? - недоумевала я, глядя на искажённое лицо Штефана. - Всего один день! Точнее - всего одна ночь! А завтра ты наденешь на меня кандалы супружеской жизни.
- Это ты их на меня наденешь, - отозвался Штефан, - я же надену на тебя... Хотя нет, я на тебя ничего надевать не стану. Долгие-долгие месяцы!
- Мстить будешь? - охнула я.
- Получать своё!
- Ах, это так называется! - воскликнула я. - Тогда почему бы сегодня не отпустить меня к отцу?
- Не хочу! Точка! - Кажется, его самого этот ответ вполне удовлетворяет.
А мне кажется, он и сам не знал, почему так отчаянно противится этому. Потому и бесится сейчас, что веских аргументов в защиту своих убеждений привести не может.
- Вообще-то, Штефан, - с расстановкой проговорила я, - это - уже решённый вопрос. Я уеду сегодня к отцу, ты меня не остановишь...
- То есть моё мнение тебе побоку!? - Он это сказал почти спокойно, зато свистящим полухрипом. От которого у меня раньше мурашки по телу ходили ходунами, а сейчас... я лишь повела плечом, хмурясь. - То есть желание Димитрия тебе важнее моего?
- Он мой отец, к слову сказать, - сухо парировала я. - И вообще, не веди себя, как ребёнок!
- Ах, как ребёнок?! Я?! - Он подскочил ко мне, возвысившись над креслом, в котором я сидела. Глаза блестят, губы сжались, руки вцепились в подлокотники кресла. Так и кажется, что он сейчас или набросится на меня, или вырвёт из кресла и отшлёпает. Но нет... Штефан Кэйвано, грозный и прекрасный, стремительно отстраняется. А я продолжаю смотреть на него, даже не моргнув. А он начинает рычать, мой тигр: - Да поезжай к своему отцу, если тебе этого так хочется! Да пожалуйста! Да хоть сейчас!.. - Я ахнула. Он поджал губы. - Нет, не сейчас.
- Погорячился? - с мнимым сочувствием осведомилась я с непроницаемым лицом.
- Да! - рявкнул Князь и метнулся в сторону, чтобы не смотреть на меня. - Но завтра... завтра!.. - На этих словах он вдруг резко обернулся ко мне. - Завтра, когда ты станешь моей, я тебе отомщу. Со всей тщательностью, щепетильностью, аккуратностью и рвением, на которые способна моя сексуально озабоченная натура.
- Так ты это всё-таки признаешь? - И зачем я спросила именно это?! Язык мой - враг мой.
- Что!
- Что у тебя... сексуально озабоченная натура.
- Вот завтра и проверим, - с чувством, с хрипотцой, томно выговорил Штефан, пронзая меня горячим взглядом с другого конца комнаты.
- Ты так хочешь запугать меня, чтобы я сбежала из-под венца? - выдохнула я, покрываясь липкий потом. Чёрт, когда он превращается в Князя, возбуждение пронзает острее вонзившейся в плоть иглы.
Если бы вы видели взгляд, которым он меня снабдил!
- Ты никуда не поедешь!
Кажется, в Князе проснулся тиран.
- Я вообще-то пошутила! Про сбежать.
- Мне всё равно. Ты никуда не едешь!
- Запретишь?
- Просто никуда тебя не отпущу! Вот завтра... завтра, после церемонии, пожалуйста. Хоть... в Польшу поезжай!
- Что, правда?
- Я что, похож на дурака? Конечно же, нет. Но нужно же как-то соблазнить тебя ласковыми речами.
Я улыбнулась.
- Лучше скажи мне что-то более приятное.
- Лучше бы ты сказала мне что-то приятное! Ты же хочешь получить моё согласие, разве нет?
- А ты, оказывается, вымогатель! - рассмеявшись, воскликнула я. - И что же ты хочешь от меня услышать?
- Не знаю, подумай... - Он пожал плечами, но я видела его напряжение. Им светился даже взгляд, нацеленный на меня.
- Ммм... могу пообещать, что не поеду в Польшу.
- Ясное дело, не поедешь, - усмехнулся Штефан. - Ты поедешь в Норвегию. Вместе со мной. На медовый месяц.
- Ну, тогда, пообещаю, что не сбегу завтра из церкви, хотя мне очень хочется.
- Естественно, не сбежишь, - с расстановкой проговорил Штефан, не отпуская моего взгляда. - Потому что ты останешься ночевать в этом доме. Со мной. А от меня ты просто не сможешь убежать.
- Тиран!
- Ты просто не захочешь убегать, - растянулись в улыбке его губы. - И ты всё еще не сказала те слова.
- Чёрт с тобой, Штефан! Я тебя люблю. Доволен? - вспылила я, вскакивая с кресла и стремительно подходя к нему. Вообще-то я хотела пройти мимо него, но, естественно, он поймал меня за талию и притянул к себе. А может, потому я это и сделала, что захотела оказаться в его объятьях?..
- А вот теперь ты говоришь правильные слова, Каролла, - наклонившись ко мне, прошептал этот гад, улыбаясь. - Очень правильные. Я за них готов даже отпустить тебя к отцу...
- Что, правда? - расширились мои глаза.
- Конечно же, нет, - издевался этот изверг. - Мне не понравился твой тон.
Я возмущённо приоткрыла рот, собираясь накинуться на него, но Штефан рассмеялся и прижал палец к моим губам.
- Тихо, тихо, моя тигруля, не рычи, - и продолжает улыбаться, гадкий Князь. А потом в один миг его взгляд становится серьёзным, я чувствую это кожей. - Я тоже люблю тебя, Кара, - шепчут его губы.
И всё внутри меня переворачивается. Я сама резко захватываю его шею руками, наклоняя к себе, а потом, с не присущей мне яростью, впиваюсь в его губы поцелуем.
После томительных убеждений, уговоров, доводов и пары-тройки поцелуев, к отцу он меня всё-таки отпустил.