Береницкий Владислав : другие произведения.

Берег Закатов и Грома (Часть 5)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  Часть Пятая
  
  ТРАНСФОРМАЦИЯ (ОТ ЕДИНИЦЫ ДО НУЛЯ)
  
  
  
  Глава 33
  
  Бали стояла перед большим зеркалом на стене в ванной и смотрела на свое отражение.
  Под глазами образовались заметные синяки - следы последних бессонных ночей, - и она провела по ним пальцами.
  "Вот я и вышла замуж до конца года", - подумала Бали, вспомнив предсказание Гретель, когда та гадала по ее ладони на берегу.
  Она окинула взглядом свои подведенные черным глаза и накрашенные черной помадой губы, достала из шкафчика над зеркалом металлические ножницы и положила их на раковину. Затем, поразмыслив, взяла с полки электрическую машинку для стрижки волос, которой время от времени выбривал свою голову Вадим.
  Бали снова посмотрела на себя в зеркало, оперевшись руками на раковину, затем принялась распутывать свой длинный хвост. Она размотала пряди, что образовывали высокий столбик на голове, затем вытащила несколько коротких шпилек и положила их на край раковины. Несколькими движениями Бали распрямила волосы и они свободно легли ей на спину. Ощутив неприятное давление на горле, расстегнула верхнюю пуговицу белой рубашки с черным воротником, после чего сняла с шеи золотую цепочку, а за ней и галстук. Положила их на бордюр раковины и взяла в правую руку ножницы.
  Бали плотно сжала волосы у затылка, а затем поднесла к ним лезвия ножниц. Одно движение, и ее бывший роскошный хвост оказался зажат в руке. Бросив волосы в раковину, она вернула ножницы в шкаф и взяла в руку машинку. Вставила штекер в розетку и тишину ванной комнаты наполнило негромкое жужжание электрического моторчика. Не давая себе времени на раздумья, Бали принялась водить машинкой по голове, сбривая волосы слой за слоем.
  Она остановилась только тогда, когда ее голова оказалась целиком выбрита. Убрала машинку на место, после чего стряхнула с головы остатки волос и провела ладонью по гладкой коже черепа.
  - Время пришло, - проговорила она дрожащим голосом, сверля взглядом свое новое отражение в зеркале.
  
  Время перевалило за полночь, когда Бали остановила "пежо" рядом с темным зданием, что возвышалось за обочиной дороги. Она никогда раньше не бывала на этой отворотке шоссе, что вело к Абильдегере и ей пришлось немного поплутать, прежде чем смогла найти нужное место. Хотя Монро и дал ей весьма подробные указания, куда следовало приехать.
  Бали медленно направилась ко входу в дом, оглядываясь по сторонам. Вокруг стояла абсолютная темнота, не считая тусклого света от полной луны, что висела посреди неба. Бали взглянула мельком на темные дыры окон и по ее спине пробежал неприятный холодок. Что-то зловещее таилось в этом высоком, окруженном ночью, здании.
  Она заставила себя войти внутрь и принялась подниматься по ступеням. Бали преодолела несколько лестничных пролетов, вглядываясь в темноту представавших перед ней захламленных коридоров, пока не увидела свет в конце одного из них. Шагнув с лестничной площадки внутрь широкого и длинного пространства, она стала медленно продвигаться на свет. Несколько раз обо что-то запнулась и едва не упала. Но продолжала шагать в темноте, ощущая затхлый аромат помещения.
  Внезапно свет в конце коридора погас, а через несколько секунд путь ей преградила человеческая фигура. Это был мужской силуэт, и он стал быстро двигаться в ее сторону. Бали замерла на месте в ожидании того, что будет дальше. Затем вспыхнул яркий свет, ударивший ей в лицо.
  Бали машинально прикрыла глаза рукой, а когда луч света отвели в сторону, она, наконец, смогла рассмотреть представшего перед ней человека.
  - Здравствуй, Бали, - произнес Монро.
  - Где Амаранта?
  Он улыбнулся, обнажив зубы, потом сказал:
  - Ты ее увидишь. Пойдем, покажу тебе кое-что.
  На нем был надет черный костюм, а волосы сзади стянуты в короткий хвостик.
  - Никуда я не пойду, пока не увижу ее, - жестко ответила Бали.
  Монро поднес руку к ее шее и поправил узел черного галстука на воротнике белой рубашки. Затем вытащил подол из-за пояса брюк.
  - Так тебе лучше.
  Он помедлил немного, после чего добавил:
  - Пойдешь со мной, если не хочешь, чтобы с твоей подружкой случилось что-то совсем нехорошее.
  Бали осталась стоять на месте и тогда Монро резко схватил ее за руку и потащил за собой.
  - Пусти, мать твою, - прорычала она и попыталась вырваться, но в следующее мгновение на ее плечи сзади легли чьи-то ладони.
  - Идем, - произнес Монро и потащил ее за собой с новой силой, освещая дорогу фонариком.
  Весь путь позади Бали кто-то шагал, держа руки на ее плечах.
  Монро дошел до конца коридора, а затем они оказались в пустой комнате. В противоположной стене была дверь, и он направился туда. Распахнув дверь, Монро вошел в другое помещение, ведя Бали за собой. Комната, в которой находился металлический стол и два стула по сторонам, освещалась неярким светом флуоресцентной лампы под потолком. И в этой комнате была еще одна дверь.
  - Присаживайся, передохни, - проговорил Монро, указав рукой на стулья.
  Человек позади толкнул ее к столу и Бали заняла место на одном из стульев.
  - Покажись ей, - сказал Монро и тот, кто все это время находился у нее за спиной, сделал несколько шагов вперед и встал рядом с ним.
  Бали тяжело выдохнула, коснувшись лба рукой.
  - Удивлена? - спросил Монро с ехидной улыбкой. - Да, Бали, мы проникли и в твои сны.
  Человек в сером комбинезоне и шлеме мотоциклиста с опущенной заслонкой
  поднял руку в черной кожаной перчатке и приложил ладонь к груди.
  - Он тебя приветствует, - пояснил Монро. - Добро пожаловать в Мир Смерти, Бали.
  - Что за бред ты несешь? - огрызнулась она.
  - Всего лишь хочу сказать, что ты умерла, - улыбнулся Монро. - Прими это.
  Дальше Монро принялся говорить что-то про чистилище и лимб, про отель "Полнолуние" и про то, что теперь перед ней открыта вечность, но Бали его не слушала. Она думала о своей подруге. Этот сукин сын трепал языком, а она, тем временем, опасалась, что уже поздно и с Амарантой, возможно, случилось что-то плохое.
  "С ней все хорошо, - думала Бали, пока Монро что-то говорил. - С ней все будет хорошо. Не думай о плохом. Выброси эти мысли".
  - Вставай, пошли, - произнес он, когда закончил свою длинную речь, из которой Бали не уловила практически ни одного слова, и сделал жест рукой, призывая ее подняться.
  - Куда?
  - Я должен показать тебе кое-что.
  Человек в шлеме снова двинулся к ней, и тогда Бали поднялась с места и последовала за Монро.
  Неожиданно перед ее мысленным взором вспыхнула надпись, которую сделал на песке пилот гидросамолета. В ее сне. Он написал: "СПАСИ СВОЮ ДУШУ". Теперь Бали смогла увидеть все слова целиком.
  Монро толкнул вторую дверь, и они оказались в помещении с белыми стенами. Его заливал свет, который был гораздо ярче, нежели в предыдущей комнате. Когда глаза Бали привыкли к освещению, она увидела кровать посреди помещения и в ней лежала ее младшая сестра. Света. К ее рукам были подключены какие-то провода, идущие к датчикам с цифрами, что стояли рядом.
  "Больничная палата", - промелькнуло в голове Бали.
  Еще один провод шел к лицу Светланы и терялся в ее правой ноздре. Рядом с кроватью Бали увидела себя саму. Это был последний день жизни ее сестры.
  Бали обернулась к Монро, желая что-то сказать, но в следующее мгновение услышала голос Светы:
  - Я знаю, что умру скоро, - сказала она, обращаясь ко второй Бали. - Хочу, чтобы у тебя что-нибудь осталось от меня. Вот, возьми.
  Светлана сняла с безымянного пальца левой руки кольцо и протянула его ей. Вторая Бали приняла подарок и тут же надела его на свою руку. Потом показала ладонь сестре, улыбнувшись:
  - Буду носить.
  Они обе молчали какое-то время и Света лежала с закрытыми глазами, а вторая Бали сидела рядом, уперев кулаки в подбородок. Чуть позже Светлана спросила, не поднимая веки:
  - Кошку возьмешь?
  Настоящая Бали, которая стояла рядом с Монро, прикусила верхнюю губу, внезапно ощутив вставший ком в горле и подступившие к глазам слезы.
  "Никаких слез, - сказала она себе, - только не здесь и не сейчас".
  - Возьму, - негромко выдохнула вторая Бали.
  - Это так странно, - произнесла Светлана со вздохом. - Никого нет рядом. Меня все бросили. И друзья, и новый жених. Ведь я была в них так уверена. Считала, что все эти люди со мной навсегда. Ошиблась. Они просто исчезли. А ты здесь. Почему ты здесь, Аня? Я так обидела тебя. Ты должна меня ненавидеть. Но ты здесь. Почему?
  - Не могу по-другому, - полушепотом ответила вторая Бали, разведя руками.
  Глаза Светы оставались закрытыми, а по щекам покатились ручейки слез. Вторая Бали взяла ладонь сестры в свою руку и слегка сжала. Светлана продолжила:
  - Знаешь, я хочу спокойно уйти, уверенная, что хоть кому-то за свою жизнь сделала настоящее добро. Если уж не дождалась благодарности от людей, то пускай хотя бы мне будут благодарны животные. Я пообещала самой себе, поклялась Богу, что отдам этих котят в хорошие руки. И я почти сделала это. Остался один котенок, его никто не захотел взять, и я на тебя рассчитываю, сестра, - она помедлила немного, потом добавила: - И, знаешь, мне так страшно умирать. Ведь я не знаю, что там...
  Светлана помолчала несколько минут, а затем вновь заговорила:
  - Прости меня, Аня. Прости меня за все. За все плохое, что я делала. Я была
  неправа. Прости меня, пожалуйста. Прости, сестренка.
  Вторая Бали молчала, а та, что стояла рядом с Монро, громко выкрикнула:
  - Ну же! Скажи ей, что прощаешь! Скажи ей это!
  - Прошлое не изменишь. Его можно лишь переживать снова и снова, - равнодушно произнес Монро, наблюдая эпизод в больнице вместе с Бали.
  Она дернулась с места, желая броситься к сестре, но Монро силой удержал ее, сжав плечи.
  Света, тем временем, отрывисто сказала:
  - Ответь, Аня. Сестренка. Мне нужно услышать эти слова. Я прошу тебя. Скажи, что прощаешь.
  На протяжении следующих секунд в больничной палате стояла полная тишина. Бились только два сердца рядом. Бали и Светланы. Пока одно из них не остановилось.
  Раздалось монотонное пищание, означающее остановку сердца, а Бали так и не произнесла ни единого слова.
  
  - Я посидела немного, слушая этот противный звук, что у меня всегда ассоциировался со смертью, а затем вышла в коридор и позвала медсестру, - сказала Бали, когда уже вновь оказалась за столом в одной комнате с Монро и его соратником.
  - Приведи ее! - крикнул вдруг Монро, а затем в комнату вошел третий мужчина, ведущий за руку Амаранту. Как только он ее отпустил, та мгновенно бросилась к подруге в объятия.
  - Бали!
  - Ами, подружка! - выдохнула Бали, обнимая ее за плечи.
  Амаранта удивленно на нее воззрилась:
  - Господи, что с тобой? Что ты сделала с волосами?
  Затем уткнулась лицом в шею Бали, а когда через несколько секунд резко отпрянула, то положила ладони на голову подруги и принялась водить ими по обритой коже.
  - Зачем, боже? Зачем ты это сделала?
  Мужчина, который привел Амаранту, встал рядом с Монро и пилотом. Это был усатый человек в белом костюме и со шляпой на голове. В руке он держал трость, наконечник которой был выполнен в форме черепа. Бали и его тоже узнала, хотя видела только один раз, в ресторане, где состоялось первое и последнее свидание Амаранты и Монро.
  - Мой второй безымянный друг, полагаю, тебе тоже знаком, Бали, - сказал Монро. - Амаранта, устраивайся за столом напротив подруги.
  Та оторвалась от созерцания нового облика Бали и смиренно последовала указанию. Теперь они сидели по разные стороны металлического стола, глядя в глаза друг дружке. Бали смогла различить на лице Амаранты лишь несколько едва заметных синяков.
  "Хотя бы с ней все в порядке", - подумала она в ожидании того, что будет дальше.
  - Ты начала верить мне, Бали? - спросил Монро, оскалив белоснежные зубы. - После увиденного за той дверью.
  Та не обратила никакого внимания на его слова и тогда Монро сделал знак человеку к комбинезоне. Пилот вытащил из кармана складной нож и подошел с ним к Амаранте. Встав позади нее, он нажал на кнопку, в результате чего из ножа выскочило короткое острое лезвие. Человек в шлеме мотоциклиста поднес лезвие к горлу Амаранты, а Монро обратился к Бали:
  - Анна, - сказал он. - Ты ведь не хочешь, чтобы твоя подруга пострадала, правда?
  Бали промолчала.
  - Не хочешь, ведь так? - надавил Монро.
  Бали бросила суровый взгляд на пилота, что продолжал держать нож у горла Амаранты, затем проговорила:
  - Нет.
  - Вот и отлично! - провозгласил Монро. - Очная ставка объявляется открытой!
  Монро сделал несколько кругов по комнате, затем вновь обратился к Бали:
  - Скажи мне вот что, Анна. Помнишь с какими словами ты обратилась к Дмитрию Куприянову, когда тот предложил тебе сфотографироваться обнаженной в гробу? Как это символично. При жизни ты ложилась в гроб, а теперь и в действительности мертва. Физическое тело твое под землей в деревянном ящике, там, в другом мире. Здесь же, с нами, ты по-прежнему цветешь, надо признать, - он помедлил, сделав еще несколько шагов по комнате, после чего продолжил: - Так вот. Что ты сказала тогда Куприянову?
  Бали какое-то время не говорила ни слова, а когда человек в сером комбинезоне слегка вдавил лезвие ножа в горло Амаранты, произнесла:
  - Я сказала ему тогда, что уничтожу его.
  - Что еще? - надавил Монро. - Что еще ты сказала ему в тот вечер?
  Бали молчала, а когда нож еще глубже врезался в кожу Амаранты, она проговорила:
  - Я сказала ему, что умею уничтожать.
  - Повтори еще раз, - произнес Монро. - Что ты ему сказала?
  На глазах Бали показались слезы, и она прокричала, ударив кулаком по столу:
  - Я сказала ему, что умею уничтожать людей! Умею уничтожать!
  - Ты хотела убить его? Сделала бы это, если бы он не остановился и продолжал тебя доставать своими идеями?
  Бали, помедлив немного, ответила:
  - Да.
  Монро рассмеялся:
  - Как же мне это нравится! Когда люди открывают свои темные стороны! Главное, найти нужный подход и надавить, куда следует.
  Он подошел к Бали, а потом схватил рукой за ее галстук и потянул на себя. Резким движением заставил ее сползти со стула и опуститься на пол. Теперь Бали стояла на коленях, а Монро продолжал держать в руке ее галстук.
  "Сама сделала себе поводок", - подумала Бали и мысленно усмехнулась.
  - Считаешь себя самой сильной, да? - спросил он. - Думаешь, я не смогу тебя сломать, не смогу нагнуть? Ошибаешься, конфетка.
  Монро заглянул в ее глаза, а затем добавил:
  - Сколько злости в твоих юных глазках. Ровно столько в них и одиночества. Тебя совсем никто не понимает. Ты одна в целом мире. Таком ледяном и холодном. Ты еще молода, но в то же время ощущаешь себя повидавшей жизнь старушкой. В действительности ты ничего не стоишь, Бали. Ты ничтожество. Ты стоишь по рангу ниже собачьего дерьма, что прилипло к моей подошве. Ты ничего не стоила при жизни, ничего не стоишь и после нее. Я хочу, чтобы ты это сама признала. Давай, скажи, что ты ничтожество, скажи это. Знаю, как для тебя это будет сложно. С твоей то гордостью. Посмотрим на что ты готова, ради подруги. Говори!
  Бали молчала, все так же стоя на коленях перед Монро, а потом он снова сделал знак человеку в шлеме мотоциклиста и тот вдавил нож в шею Амаранты еще глубже. Бали оглянулась на подругу и увидела каплю крови, что показалась из ее горла.
  - Не надо, Бали! - выкрикнула Амаранта, зная, как сложно подруге было бы переступить через саму себя. - Не слушай, его! Это блеф!
  Пилот сделал надрез на шее Амаранты еще шире и капля крови потекла вниз. Бали вновь повернулась к Монро, опустив голову лицом к полу. Растянула губы в кривой ухмылке и покачала головой, признавая, что выбора нет. Затем произнесла:
  - Я ничтожество. Ничтожество.
  Монро громко рассмеялся, радуясь своей маленькой победе, а человек в сером комбинезоне спрятал лезвие ножа, вернулся и встал рядом с ним. Амаранта сидела какое-то время, глядя на униженную подругу и громко шмыгая носом.
  - Скажи это еще раз!
  - Я ничтожество! Я ничто! Доволен, сукин ты сын! Долбаный ублюдок! - остервенело выкрикнула она и вместе со словами с ее губ сорвались брызги слюны.
   - Более чем! - улыбнулся Монро, а затем продолжил, все также держа ее за галстук:
  - Помнишь, Бали, о чем ты не сказала во время своей первой и последней исповеди в "Полнолунии", в чем не призналась своим друзьям, когда рассказывала о ножевом ранении?
  - Помню, - сказала она.
  - Может, поведаешь об этом нам сейчас? Или мне просить своего друга вновь подойти к твоей подружке и пообщаться с ней с глазу на глаз?
  - Я была беременна, - проговорила Бали, по-прежнему стоя с опущенной головой. - Узнала об этом, когда пришла в сознание в больнице. Срок был совсем небольшим, однако ребенка я потеряла. Его убил собственный отец.
  Амаранта закрыла глаза и по ее щекам покатились слезы.
  - Чувствуешь вину, детка? - обратился Монро к ней. - Вину за те слова, которые однажды сказала ей у моря?
  "Ты не знаешь, что такое хотеть ребенка. Тебе неведомо желание отдавать кому-то свою любовь, кому-то родному", - прозвучали вдруг в голове Амаранты ее собственные слова.
  - Прости меня, прости меня, Бали, - пробормотала она, вытирая рукой слезы.
  Монро, тем временем, обратился к человеку в белом костюме и с тростью в руке:
  - Покажи нам.
  Тот вышел на середину комнаты и протянув руку, в которой сжимал трость, вверх, за что-то крепко ей уцепился. Затем потянул вниз и Бали, повернув голову, увидела опускающийся с потолка белый экран кинопроектора. В следующую же секунду на нем появилось цветное изображение. Это была девочка лет пяти, сидящая на кровати с белой и пушистой кошкой, которую она держала на своих крохотных ручках.
  - Твоя не родившаяся дочь, Бали, - проговорил Монро, глядя на экран. - Такой бы она стала, не случись у тебя выкидыша.
  "Что ты любишь больше всего на свете?" - раздался женский закадровый голос и девочка улыбнулась, явно смущаясь. Затем прижала кошку к себе плотнее, уткнувшись носом в густую шерсть на ее шее.
  "Люблю Пушистика и свою маму", - ответила она после недолгого молчания, избегая взглядом объектива камеры.
  Когда изображение на экране застыло, запечатлев личико девочки, наполовину зарывшееся в кошачьей шерсти, Бали по-прежнему стояла на четвереньках и, оторвав одну руку от пола, молча вытирала пальцами слезы, что предательски потекли по щекам, которые теперь окрасились разводами черной туши.
  Затем картинка пропала, а экран стал вновь белым.
  - Ну и напоследок, прежде чем я назову причину твоей гибели, Анна, - выдохнул Монро, натянув галстук Бали.
  Она закашлялась, когда петля до боли сжала ее горло.
  - Помнишь тех подонков, что пристали к тебе и твоему будущему мужу на автостоянке? - проговорил Монро. - Это они убили твою подружку Амаранту. Они издевались над ней, а затем закопали живой. А я дал тебе шанс. Шанс отомстить. Тем не менее, ты им не воспользовалась, Бали. Сжалилась над главным отморозком.
  - Это все ложь, - прохрипела Бали. - Здесь нет никакой связи. Мы живы. А ты урод самый настоящий, тварь, гнида...
  Монро рассмеялся:
  - Ты даже себе не представляешь, как мне приятно слышать эти слова из твоих прекрасных губок, - он помолчал, затем добавил: - Что ж, дело твое, Бали. Не хочешь принимать смерть своей подружки и свою собственную, не принимай. Но факт остается фактом. От этого не уйти. Тебе же самой хуже. Чем раньше осознаешь истину, тем легче тебе будет справляться с ней в дальнейшем.
  Бали удалось слегка сдвинуть голову и краем глаз посмотреть на Амаранту. Та сидела абсолютно неподвижно. Усатый мужчина в белом костюме принялся кружить по комнате, время от времени постукивая острием трости по бетонному полу.
  Монро вдруг отпустил галстук Бали, и она тяжело осела на пол, принявшись стягивать петлю с шеи. Сняла галстук и бросила его на пол.
  Монро взял из руки пилота раскладной нож и снова выдвинул острое лезвие, нажав на кнопку. Затем подошел к Бали и, наклонившись, задрал подол ее рубашки. Поднес лезвие к обнаженному животу и провел острым кончиком вдоль бледного шрама, что пересекал ее левый бок. Потом протянул нож Бали.
  - Сделаешь это сама? Ради подружки, - проговорил Монро, заглянув внутрь ее глаз, и зрачки его в это мгновение вдруг стали абсолютно черными.
  
  
  
  
  xxxiii
  
  Кирилл сидел в одинокой комнате своей квартиры, листая веб-страницы одну за другой.
  На столе перед ним в беспорядке лежали разбросанные распечатки текста из Интернета и газетные вырезки. Когда на экране открылся нужный сайт, Стронников нажал на кнопку "печать" и принтер моментально загудел, выдавая листы бумаги один за другим.
  Он взял в руки первый лист и прочитал напечатанный на нем текст, что находился в таблице с перечислением факультетов и имен преподавателей:
  
  "Факультет философии. Старший преподаватель Балидова Анна Владимировна. Курс: история философии, социальная философия".
  
  Стронников отложил лист в сторону и нашел на столе несколько газетных вырезок, сделанных им из периодических изданий последних двух лет.
  "Как же это все может быть?" - растерянно подумал он.
  Раздался звонок в дверь, и Кирилл вернул бумаги на место, затем направился в коридор. Открыв дверь, он увидел стоявшего на пороге Дмитрия Куприянова.
  - Привет, - сказал тот.
  - Зачем пришел?
  - Знаешь, я так рад, что ты отбросил эти свои глупые идеи насчет самоубийства. Ведь жизнь так прекрасна! И ты понял это, стоило только побывать в психушке два раза.
  - Проваливай, - жестко проговорил Стронников. - Нам не о чем говорить.
  - Странная вещь, - произнес Куприянов, словно не заметив его слов. - Ты избавился от пагубной тяги к суициду, зато приобрел другую навязчивую идею. Все стремишься найти тот отель, который вытащил из своей долбанной комы?
  - Тебя это не касается.
  - Еще я слышал, ты стал называть себя Фантомом? Что это за бред? А может...
  Куприянов не успел закончить, так как Кирилл вдруг размахнулся и ударил его кулаком по лицу. Затем захлопнул дверь и тот остался стоять на пороге в полной растерянности и с бегущей из носа струйкой крови.
  - Я давно мечтал это сделать, - сказал Стронников, обращаясь к закрытой двери, после чего вернулся назад к своему столу и взял в руки одну из газетных вырезок.
  Текст на ней гласил:
  
  "Девятнадцатилетняя глухонемая проститутка найдена изнасилованной и убитой. Ведется следствие".
  
  
  
  
  Глава 34
  
  Кирилл прошелся вдоль второго этажа и заглянул в комнату Вадима, но там его не было.
  Все куда-то вдруг подевались и у Стронникова возникло ощущение, что он остался в отеле совсем один. Наконец, поднявшись на третий этаж, он застал Фантома на площадке у входа в длинный коридор. Тот стоял рядом с вертикальной лестницей, что вела к прямоугольному отверстию в потолке.
  - Туда Катя забралась, - сказал Вадим, глядя наверх.
  - А что там?
  - Чердак, - улыбнулся Фантом.
  "Естественно, - подумал Кирилл. - В подвале я уже бывал, а вот на чердаке ни разу".
  Словно прочитав его мысли, Вадим произнес:
  - Я еще не успел тебе его показать. Но там только старый хлам, ничего интересного.
  - Что же Катя там делает?
  - Вот и я бы хотел знать.
  - Так может проверим?
  - Подожди, - проговорил Фантом. - Ты сказал Бали то, что хотел сказать?
  - Да.
  - А она что?
  Стронников помолчал, затем проговорил, разведя руками:
  - Просто ушла.
  Вадим в задумчивости потер подбородок, после чего поинтересовался:
  - Ты говорил, что тебе нужны деньги. Что ты хотел купить?
  Кирилл опустил глаза, потом сказал:
  - Подарок для Бали. Думаю, уже нет смысла.
  Фантом посмотрел вверх на крышку и принялся подниматься по лестнице. Добравшись до потолка, он поднял дверцу и скрылся на чердаке. Стронников остался стоять немного в отдалении, а через несколько минут услышал голос Вадима:
  - Кирилл, поднимайся сюда. Быстрее.
  Он подошел к лестнице и стал взбираться наверх вслед за Фантомом. Когда оказался на чердаке, то сразу увидел Вадима. Тот стоял в неярком свете лампочки, что на проводе свисала с потолка, а у его ног лежала Катя. Фантом опустился на корточки и слегка сжал пальцами ее шею.
  - Что с ней? - настороженно спросил Кирилл, глядя в лицо Кати.
  Ее зрачки сменились белками, а на губах показалась густая пена.
  - Передозировка, - сказал Вадим.
  - Наркотики? Где она их взяла? - искренне удивился Стронников. Хотя он совсем ничего не знал о наркоманах и где они берут наркотики. Даже, если они бывшие наркоманы.
  - Это неважно, - отрезал Фантом, выпрямляясь в полный рост. - Она умерла. Это главное.
  Вадим посмотрел на Кирилла, затем, вспомнив о чем-то, произнес:
  - Дарина тогда сказала, что ты уже на магистрали.
  До Стронникова не сразу дошло, что Фантом говорит об их визите к его знакомой гадалке. О том, что он так долго пытался вытянуть из Вадима, но так и не смог.
  - Что это значит?
  - Когда мы уединились, она сказала мне, что не видит тебя среди живых. Сказала, что ты уже мертв. Поэтому так и напугалась.
  - Ты это скрывал?
  - Да.
  Кирилл подумал немного, но не смог осознать услышанное.
  - Я не понимаю. Что она имела в виду?
  - Забудь, - махнул рукой Фантом. - Дарина иногда бывает странной. Напутала что-то.
  - А что такое магистраль? - поинтересовался Кирилл.
  - По словам Дарины, после смерти человек попадает на одну из магистралей. В загробном мире их миллионы.
  - По-моему, она говорила что-то про коридор, - с сомнением сказал Стронников.
  - Это другая версия, - Вадим помедлил, после чего добавил: - А теперь идем, ты должен увидеть дверь.
  - Дверь? - переспросил Стронников и только тогда вспомнил о том, что недавно сказал Вадим, когда они ехали в машине. Он нашел дверь в тоннеле на пляже.
  - В нашем тоннеле, - пояснил Фантом, и Кирилл кивнул в ответ.
  Они спустились вниз и только тогда Стронников задал новый вопрос:
  - А как же Катя? Мы что, оставим ее там?
  - Это сейчас подождет, - резко отрезал Вадим. - Дверь. Вот, что сейчас на первом месте для нас с тобой.
  - Но... я не понимаю. Что она нам дает?
  - Дверь! - повысил голос Фантом, шагая по лестнице. - Она сейчас должна нас интересовать! На двери есть ручка, но я не решился за нее дернуть!
  - Ладно, не кричи, - взмахнул руками Стронников и последовал за ним.
  - Возможно, это выход.
  Кирилл подумал немного над этими словами, а когда уже оказался на первом этаже, то обернулся к Вадиму:
  - О чем ты говоришь?
  Однако Фантом исчез. Его не было сзади и вперед он тоже не проходил. Внезапно испарился.
  - Вадим! - позвал Стронников и прислушался к тишине, настороженно оглядываясь по сторонам
  Ничего. Ни единого звука.
  Он стал снова подниматься по лестнице, подумав, что Вадим мог зайти в свою комнату. На втором этаже Кирилл вгляделся в пустой коридор, освещенный неяркими лампами, и снова позвал:
  - Вадим! Где ты?!
  "Куда же он делся?"
  Стронников, постояв с минуту в нерешительности, медленно зашагал по коридору. Оказавшись напротив комнаты Фантома, он протянул руку к двери и потянул ее на себя.
  - Вадим? Ты здесь? - проговорил он в образовавшееся отверстие, а когда не получил ответа, то распахнул дверь целиком.
  Комната утопала в ночной тьме, однако увиденное в свете луны, что падал из окна, и благодаря отсвету коридорных ламп, заставило Кирилла сделать несколько шагов назад.
  - Матерь божья! - прошептал Стронников, отступив в растерянности и не понимая, где искать объяснение тому, что он видел только что собственными глазами.
  Прямо перед ним посреди комнаты с потолка свисало тело Вадима. Веревка плотно стягивала его шею, кожа лица побледнела, распухший язык вывалился изо рта, а вместо зрачков в глазах виднелись одни только бельма.
  
  Амаранта истошно вопила, закрывая лицо руками, а Монро лишь довольно ухмылялся, наблюдая за действиями Бали.
  - Бали! Пожалуйста, не надо, не делай этого, хватит! - кричала Амаранта в то время, когда Бали наполовину воткнула острие ножа в свой живот, ровно в то место, где начинался продолговатый бледный шрам, и теперь медленно двигала лезвие, вскрывая прежнее ранение.
  - Бали, остановись! Что ты делаешь?! - сквозь слезы продолжала вопить Амаранта, бросая лишь короткие взгляды на свою подругу, а когда попыталась встать с места, то на ее плечи тут же легли тяжелые руки пилота и опустили вниз, не давая подняться.
  Бали не издала ни единого звука, пока резала свой левый бок, сидя на полу, а когда уже почти дошла до конца шрама, то Монро проговорил:
  - Все, прекращай эту дрянь! Поиграли и хватит!
  Бали медленно вытащила нож из своего живота, после чего, морщась от боли и накатывающего приступа тошноты, откинула его в сторону. Обе ее руки были в крови, как и бетонный пол под ней. Рубашка и брюки тоже насквозь промокли от крови и красная жидкость теперь сочилась из ткани наружу.
  - Вставай, - властно произнес Монро, следя за ее движениями.
  Бали начала подниматься, превозмогая невыносимую боль в левом боку, а когда уже почти выпрямилась в полный рост, то Монро подошел к ней и резким движением ударил кулаком по лицу.
  Изо рта Бали брызнула кровь, и она, повернув голову, посмотрела на него с хищной улыбкой на губах.
  - Тварь, - проговорила Бали, вытирая губы ладонью. - Ублюдок.
  - Да, да, продолжай, - рассмеялся Монро.
  Он вновь размахнулся и ударил Бали по щеке. Ее голова отклонилась в сторону, а затем она быстро дернулась к нему и плюнула кровью в лицо.
  - Сука! - выкрикнул Монро, после чего поднял ногу и сильным движением ударил Бали в грудь подошвой туфли.
  - Бали! - выкрикнула Амаранта, когда та покачнулась на месте, а затем упала на спину, сильно ударившись голым затылком об бетонный пол.
  - Заткнись, ты! - проговорил человек в белом костюме, направив свою трость на Амаранту. - Или тоже получишь.
  Монро подошел к Бали и поставил ногу на грудь. Она ощутила, что не может свободно вдохнуть, и от этого стала медленно погружаться в полубессознательное состояние, на грани которого уже была из-за полученной травмы.
  - Что ты сейчас чувствуешь, Бали? - спросил он, глядя на нее сверху вниз.
  Бали какое-то время смотрела на него, периодически зажмуривая глаза, то ли от света потолочной лампы, что, казалось, стал ярче и бил прямо в лицо, то ли от боли. Или, и от того, и от другого одновременно.
  - Боль, - проговорила она в то время, как кровь продолжала вытекать из широкой раны в животе и скапливаться в лужицу под ее телом. - Мне больно.
  - Значит, не справилась, да? - довольно произнес Монро с улыбкой на лице. - Проиграла девочка, которая так не любила сдаваться? Проиграла?
  - Проиграла, - ответила Бали свозь слезы, которые не могла больше сдерживать. Они хлынули потоком из ее глаз и теперь струились вниз по щекам. Лицо же ее искривила гримаса боли и отчаяния. Бали неподвижно лежала на полу, даже не пытаясь вытирать слезы. - Я проиграла.
  - У меня для тебя две новости, Аня. Не раскисай, - сказал Монро, по-прежнему держа ногу на ее груди. - Одна плохая, другая хорошая. Плохую ты уже знаешь, хоть и не хочешь в нее верить. Ты умерла. А хорошая заключается в том, что во второй раз ты уже не умрешь.
  Монро убрал ногу с груди Бали, и она смогла, наконец, свободно вдохнуть.
  - Уведите их, - обратился он к своим подручным и пилот в одно мгновение поднял Амаранту со стула, просунув руки у нее под мышками, а человек в белом костюме оставил свою трость у стола и направился к Бали.
  Когда их приволокли к двери, за которой чуть раньше находилась больничная палата, пилот протянул руку и распахнул ее. Теперь там лишь чернела непроглядная тьма. Бали не смогла ничего разглядеть сквозь нее, услышала только низкий гудящий шум. Словно бесконечный и ровный поток воздуха проходил через полую металлическую трубу.
  - Аня, - позвал Монро, и Бали с трудом повернула к нему голову. - Не стоило тебе в ту ночь садиться за руль. Хотя, что я говорю. Ты все равно не помнишь этого случая. Тем не менее, именно так тебя и настигла смерть. За рулем твоего любимого автомобиля. Вы стали одним целым.
  
  
  
  
  xxxiv
  
  Бали продолжала давить на педаль газа и стрелка спидометра уже перевалила за отметку ста сорока километров в час.
  В темноте ночи она различала лишь небольшой участок пустой дороги, что освещался фарами автомобиля. Она ощутила сильную потребность в получении скоростной дозы и поэтому решила ехать не через город, а по объездной трассе. Бали повезло, что ключи от машины находились в ее сумочке, которую забрали в больницу вместе с ней. Прошло только два дня, как она пришла в сознание, но больше ждать не могла. Чувствовала, что сойдет с ума, если в ближайшее время не увидит Андрея и не сделает то, что должна. В эти минуты Бали ощущала себя готовой на все и даже последствия ее не пугали. Она позвонила на свой домашний номер за несколько минут до того, как сбежала из больницы. Никто не ответил. Тогда она набрала номер квартиры Андрея и тот поднял трубку. Бали сразу же отключилась и, выйдя из здания больницы, пешком отправилась к своему дому.
  Уже на протяжении получаса она гнала по ночной дороге, рассчитывая вскоре свернуть в сторону города. Моросил дождь и Бали включила дворники, чтобы очистить от брызг ветровое стекло. Она не имела четкого плана в голове, ее целиком за-полняло чувство гнева и ярости. У нее не было какого-либо оружия с собой, но она знала, что готова убить Андрея голыми руками. И знала, что сможет это сделать. Жажду мести усиливали еще и слова врачей, которые она услышала, как только пришла в сознание. Они сообщили ей, что она ждала ребенка. Была беременна. Совсем небольшой срок. Но зародыш погиб.
  И еще разбитая пепельница отца, как дополнительный стимул. Ведь она обещала за нее убить. И обязана сдержать свое обещание.
  Внезапно прозвучал громкий хлопок и "пежо" резко повело в сторону на огромной скорости.
  "Проклятье, не хватало сейчас еще умереть", - подумала Бали, изо всех сил давя на педаль тормоза.
  Через несколько секунд ей удалось снизить скорость и выровнять автомобиль на дороге. Затем она прижала "пежо" к обочине и остановилась. Выйдя из машины, Бали обошла ее спереди и посмотрела на правое переднее колесо. Шина оказалась пробита и автомобиль перекосило на одну сторону.
  - Твою мать! - гневно плюнула Бали, направляясь к багажнику.
  Вскоре она вернулась к переднему колесу и прислонила к боку "пежо" запаску. Затем взяла специальный ключ и, опустившись на корточки, поморщилась от резкой боли в левом боку. Хотела заглянуть под блузку, но передумала. Принялась откручивать гайки одну за другой и спустя минут десять ей удалось снять колесо. Отдышавшись, Бали приставила новое колесо и быстрыми движениями прикрутила его на ось.
  Когда снова села за руль, накинула ремень и завела двигатель, то автомобиль легко тронулся с места и через несколько метров набрал приличную скорость.
  Бали крепко сжала пальцами руль, чувствуя новый прилив гнева. Затем несколько раз ударила кулаком по сигналу и ночную тишину разорвало громкое гудение.
  Она вдруг ощутила неприятную влажность в районе левого бока, а когда все же решилась распахнуть осеннюю куртку и приподнять блузку, то увидела капли крови, что выступили на краям шва. Бали только шумно выдохнула, вернув все свое внимание на шоссе.
  Дорога стала резко поворачивать и Бали знала, что спустя примерно сто метров справа будет отворотка, куда ей и потребуется свернуть. Дом Андрея находился на окраине города и до него требовалось пересечь всего пару кварталов.
  "Скоро мы встретимся", - подумала Бали и снова с силой сжала руль, заметив, как побелели костяшки пальцев.
  Упавшее дерево пересекало правую половину дороги сразу за поворотом и Бали заметила его всего лишь за пару метров, как только мощные фары выхватили преграду из темноты. Она резко повернула руль влево, инстинктивно желая преодолеть помеху, и выехала на встречную полосу. Как только дерево осталось позади, Бали попыталась вернуть "пежо" обратно, но машину на скорости внезапно занесло. Автомобиль резко развернуло на влажном покрытии, и он замер поперек встречной полосы. Двигатель заглох, фары погасли, а из-под капота повалил густой пар.
  - Проклятье! - выругалась Бали, проворачивая ключ в замке зажигания. Двигатель лишь бессильно скрежетал, не желая заводиться. Она посмотрела вдаль на простирающуюся сбоку от нее трассу. Полоса, которую перегородил "пежо", оставалась свободной. Ни единого автомобиля.
  "Надеюсь, заметят", - подумала она, продолжая безрезультатно проворачивать ключ в замке зажигания.
  Не прошло и минуты, как Бали услышала громкий рев двигателя со стороны поворота.
  - Неожиданно, - пробормотала она себе под нос, спешно нажимая на кнопку защелки ремня безопасности.
  "Надо сваливать", - промелькнуло в ее голове, однако ремень не желал поддаваться.
  В очередной раз заклинило крепление.
  "Вот, что значит вовремя не заниматься устранением неисправностей" - подумала Бали, не прекращая попыток освободиться.
  Она распахнула дверь, чтобы не терять времени, а затем принялась сильнее дергать защелку. Спустя пару секунд Бали изо всех сил пыталась стянуть с себя ремень, однако он плотно обтягивал ее живот и пересекал грудь, не давая ни единой возможности выбраться.
  - Давай же! Давай! - кричала Бали, остервенело дергаясь в кресле. - Сука! Сука! Сука!
  А потом, когда стала бессмысленно рычать, поняла, что уже поддалась панике. Панике, охватившей ее целиком.
  Когда из-за поворота показался свет фар, Бали через пассажирское окно увидела огромный грузовик с прицепом, водитель которого также, как и она, выехал на встречную полосу, желая миновать помеху на дороге. Водитель, для которого упавшее дерево также стало полной неожиданностью и который точно также не сбавил скорость, въезжая в поворот.
  Раздался громкий сигнал автомобильного гудка и Бали ослепил яркий свет фар. Заскрипели колеса грузовика, когда водитель экстренно вдавил в пол педаль газа, однако было уже слишком поздно.
  Бали к тому времени разжала пальцы на ремне, прижимающем ее к сиденью, и бессильно опустила руки на колени. Затем наклонила голову лицом вниз и покачала ей несколько раз, при этом растянув губы в кривой ухмылке. Словно не верила в происходящее. Не была готова к такому концу.
  Колеса грузового автомобиля отчаянно визжали, стирая резину об асфальт, однако это не давало необходимого результата. Все произошло за секунды от того момента, когда водитель фуры увидел дерево, до того, как перед ним возникла но-вая преграда. В виде легкового автомобиля, что пересекал полосу встречного движения. Тормозам не хватило времени остановить огромную и тяжелую машину.
  Бали снова подняла голову и, прищурившись от яркого света, смотрела в пассажирское окно на неотвратимо приближающийся к ней справа грузовик.
  "Ну, вот и все", - промелькнуло в ее голове за секунду до столкновения.
  
  
  
  
  Глава 35
  
  Кирилл захлопнул дверь в комнату Вадима, а когда тут же распахнул ее снова, то за ней уже никого не было. Только номер отеля, погруженный в ночную темноту. Привычная комната Фантома. Та же самая, что и раньше.
  Стронников быстро сбежал по ступеням на первый этаж, принявшись выкрикивать имена остальных жильцов "Полнолуния".
  - Стелла! Гретель! Бали! - кричал он, бегая по гостиной, но ответа так и не дождался.
  Кухня оказалась пустой, а все комнаты на первом этаже заперты. Он хотел снова подняться наверх, но внезапно здание отеля сильно качнуло, а с потолка посыпалась отделка. Кирилл бросился к выходу, но когда оказался на крыльце, то замер на месте, увидев то, что ему там открылось. На лужайке перед домом стоял черный обгоревший автомобиль. Он стоял на колесах, но весь был покрыт вмятинами и сколами. Крыша придавлена, а стекла выбиты. Краска вздулась и местами облезла.
  Стронников в нерешительности подошел к машине и только тогда понял, что это "пежо" Бали. Салон с обуглившимися креслами оказался пустым, а двери с противоположной от водителя стороны были глубоко вдавлены внутрь, как и вся правая сторона. Корпус автомобиля источал сильный запах гари.
  "Что это такое?" - растерянно подумал Кирилл, а в следующую секунду с неба посыпались крупные хлопья снега.
  Он поднял голову и посмотрел вверх. Звезды и луна исчезли, а небо разукрасилось мерцающими сине-зелеными пятнами, что напоминали собой северное сияние.
  Очередной толчок и Стронников, не удержавшись на ногах, упал на траву. Земля еще какое-то время содрогалась, приводя в движение дом и разбитый автомобиль рядом. Когда тряска успокоилась, Кирилл поднялся на ноги и побежал в сторону пляжа.
  В голове стояло только одно слово: "Дверь".
  Земля еще несколько раз содрогалась, и он падал на песок, но затем поднимался и продолжал бежать. На небе иногда вспыхивали полоски молний, будто бы разрезая его на части. Продолжал обильно сыпать снег, а температура воздуха постепенно падала.
  Ударил раскат грома такой силы, что Стронников рухнул на землю, прикрыв голову руками.
  "Что происходит?" - задался он вопросом, но ответа не было.
  Когда снова поднялся и побежал, то в голове еще стоял звон. Голые руки внезапно окоченели, и Кирилл осознал, что температура воздуха понизилась градусов на тридцать за какие-то две секунды. Изо рта стали вырываться клубы пара и Стронников уже едва мог двигаться, так как все его тело сводило судорогами от холода. Он бросил взгляд на свои руки, обнаружив, что кожа стала совершенно белой.
  К тому времени, когда Кирилл добрался до тоннеля, песок вокруг был усыпан плотным слоем снега, поднялся сильный ветер, а море плескалось с оглушительной силой, поднимая волны высотой с десятиэтажный дом.
  Кириллу с трудом удавалось делать последние шаги до отверстия в земле, что было прикрыто деревянными досками. Вдруг одна из досок поднялась в воздух, подхваченная новым порывом ветра, и пронеслась в нескольких сантиметрах над его головой. Он постарался добраться до оставшихся досок, пока те не взмыли в воздух и не убили его. Когда ему это удалось, Стронников поочередно оттащил их подальше к деревьям, а затем спрыгнул в яму, желая поскорее скрыться от разрушительного урагана.
  Кирилл принялся как можно быстрее пробираться по металлическому коридору и, чем дальше он шел, тем больше возрастало количество песка под ногами. Вскоре ему пришлось наклониться, а затем и вовсе ползти на коленях. Под конец пространство тоннеля настолько сузилось, что Стронников едва пробирался через коридор, вплотную прижимаясь спиной к потолку. Песок забивался в глаза и ему постоянно приходилось тереть их пальцами, но лучше не становилось, так как руки тоже были грязными. Вскоре он увидел то, о чем говорил Вадим. Дверь. Серая металлическая дверь с продолговатой ручкой по левому краю.
  Ближе к двери тоннель вновь стал свободным и Кирилл, преодолев последний отрезок пути сквозь толщу песка, рухнул с высоты метра на металлический пол. Когда поднялся на ноги до двери его отделяла какая-то пара шагов, но тут вдруг раздался новый толчок и его отбросило к стене. Стронников ударился плечом о металлическую пластину и упал на пол. Когда поднялся, то сразу же протянул руку к металлической двери.
  - Вадим! - прокричал он, когда выплюнул набившийся в рот песок, а в следующий момент сверху до него донесся оглушающий раскат грома. Тоннель задрожал и у Кирилла заложило уши даже здесь, под толщей земли. Тем не менее, он продолжил: - Вадим! Ты хотел этого и я это сделаю! Пусть даже один! Где бы ты не был!
  Ухватившись за ручку, Стронников дернул дверь на себя, не желая больше тянуть с этим. Послышался негромкий скрип, но дверь не поддалась. Кирилл дернул еще раз, и она сдвинулась на пару сантиметров. Теперь свободно болталась на петлях, но не открывалась.
  Новый удар грома и Стронников опять дергает за ручку. Еще один удар и новый рывок.
  - Давай открывайся! - кричит Кирилл, продолжая тянуть дверь на себя изо всех сил.
  А потом дверь распахнулась. Совершенно неожиданно открылась, когда он потянул за ручку в очередной раз. Стронников не устоял на ногах и снова повалился на пол, спиной назад. Когда приподнялся на локте и вгляделся в открывшееся его взору пространство за открытой дверью, то увидел там продолжение коридора. Только это уже был другой коридор. С высоким потолком и широкими стенами, белого цвета. На потолке горели яркие флуоресцентные лампы, а на полу лежал желто-коричневый линолеум. Кирилл какое-то время вглядывался в открывшееся его взору пространство, по-прежнему лежа на металлическому полу, а потом внезапно позади него тоннель затрясло с невероятной силой, послышался тонкий писк, а спустя мгновение стены железного кожуха стали сжиматься и гнуться с ужасающим скрежетом.
  Стронников не понимал, что происходит, но чувствовал - еще немного и ко-ридор сожмется, его стены притянутся друг к другу, раздавив его, словно насекомое.
  Приложив последние силы, Кирилл поднялся на ноги и, ухватившись за дверь, шагнул в пространство, находящееся по другую сторону.
  "Хуже теперь не будет", - подумал он, когда переступал порог.
  Сильное головокружение внезапно обрушилось на него и Стронников, пошатнувшись, сделал несколько шагов вдоль коридора уже по другую сторону металлической двери, после чего прислонился к стене.
  - О, господи! - донесся до него молодой женский голос. - Как вы здесь оказались? Вам нельзя вставать!
  - Где я? - спросил он, медленно сползая по стене.
  - Вы ничего не помните? - удивилась девушка в зеленом халате, представшая перед ним. - Вы в больнице. После аварии. Вас доставили в состоянии комы.
  - Авария? Кома? - непонимающе прошептал он. - Я был в отеле. "Полнолуние". Это недалеко от южного городка Абильдегере.
  - У вас бред, мужчина, - отрезала медсестра. - Давайте я помогу вам подняться и провожу в палату. Вы должны прилечь. Вам еще рано вставать с постели и тем более ходить.
  Когда она подхватила его под мышки и принялась тянуть вверх, Кирилл нехотя встал на ноги, превозмогая сильное головокружение и стараясь вновь не упасть.
  - Идемте, я вас провожу, - вновь сказала девушка, посмотрев в его лицо.
  - Я хочу назад, - проговорил Стронников, бессильно опустив голову. - Назад, домой.
  Затем Кирилл обернулся и посмотрел в ту сторону, откуда пришел. Туда, где находилась дверь, ведущая в тоннель под землей. Но там ничего не было. Только
  длинный больничный коридор.
  
  Амаранта с Бали бежали прочь в темноту, постепенно удаляясь от черного здания, что осталось позади. Низкое давящее гудение, которое они слышали еще там, в помещении, казалось, теперь преследовало их.
  - Где мы? Что это за место? - спросила Бали, внезапно остановившись, но Амаранта ничего ответила. Только крутила головой, оглядываясь вокруг. Это было уже совсем не то пространство, которое находилось здесь прежде, когда Бали приехала сюда на машине. Хотелось закурить, и она сунула руку в карман брюк, но сигарет не было. Или пачка где-то выпала, или Бали не захватила ее из "пежо", который, тем временем, канул в небытие так же, как и все остальное вокруг.
  Бали наклонилась, оперевшись ладонями о колени, и ее вырвало. Бали полагала, что еще немного, и ее рассудок не выдержит этого непрекращающегося гула, висевшего в воздухе. Когда она подняла голову к небу, то увидела, что оно было целиком темным. Ни луны, ни звезд. Свет исходил только от нескольких прожекторов, что буквально росли из земли по разным сторонам открывшегося перед ними пространства, на расстоянии метров в пятьдесят один от другого. Также повсюду стояли странного вида искривленные металлические сооружения с тянущимися от них в разные стороны ржавыми трубами. Чем эти объекты являлись и что могли собой напоминать из виденного Бали ранее, она определить затруднялась.
  - Идем, Бали, - произнесла Амаранта, хватая подругу за руку и увлекая за со-бой.
  - Куда? Куда здесь идти?
  Бали вдруг ощутила, что боль в левом боку стала понемногу проходить, а когда подняла рубашку, то увидела, как новый разрез срастался буквально на глазах. Кровь уже едва сочилась из раны. Царапина на шее Амаранты тоже почти затянулась.
  - Нужно возвращаться назад, в отель, - сказала Бали, следуя за Амарантой. -Как думаешь, кто он такой? Этот Монро. Кто они все такие?
  - Идем, - повторила Амаранта, не обращая внимания на ее слова. - Кажется, там дорога.
  Перед ними возник пологий холм, и они принялись по нему взбираться вверх.
  За ним и правда была дорога, что уходила далеко-далеко по обе стороны и скрывалась в непроглядной темноте за черными холмами.
  - Откуда ты знала? - спросила Бали.
  - Видела из окна, раньше, - загадочно ответила Амаранта.
  Чуть дальше по дороге стоял гигантский транспарант, возвышающийся над не и освещаемый яркими прожекторами. Надпись крупными черными буквами на белом фоне гласила:
  
  "МИР СМЕРТИ ПРИВЕТСТВУЕТ ВАС!
  ВЫ УМЕРЛИ И ЭТО ХОРОШО!"
  
  - Что за... - начала Бали, а затем ее внимание привлек негромкий рокот мотора.
  Вскоре темноту вокруг развеял свет фар и на дороге прямо перед ними остановился автомобиль.
  - "Форд-мустанг" семьдесят первого? - недоверчиво произнесла Бали.
  - Что? - не поняла Амаранта, тоже глядя на машину.
  Сквозь опущенное стекло со стороны пассажира, Бали увидела водителя - молодого мужчину, который, перегнувшись через сиденье, распахнул дверь и обратился к ним:
  - Девчонки, вас подвезти?
  - Идем, - сказала Амаранта, взглянув на Бали.
  Та только нахмурилась в ответ:
  - Какого черта?
  - Я сказала пошли, - проговорила Амаранта настойчивее и потянула подругу за руку.
  - Ладно, надеюсь, у этого парня хотя бы есть сигареты, - проворчала Бали, нехотя следуя за ней к машине.
  
  
  
  
  Уважаемые читатели нашего журнала! Сегодня мы беседуем с популярной моделью готического жанра - Бали.
  
  Здравствуйте!
  
  Добрый день.
  
  И первый же вопрос:
  
  Каким образом мне к вам обращаться?
  
  Вы меня спрашиваете?
  
  Да. Скажите, как мне вас называть?
  
  Называйте по имени. Меня зовут Бали.
  
  Бали. Это ведь псевдоним?
  
  Так точно. Послушайте, разве данный факт имеет большое значение?
  
  Нет. Простите. Обычное любопытство. Итак, вы модель готического жанра?
  
  Да. Поэтому я и даю интервью для вашего журнала.
  
  Разумеется. Почему вас интересует именно готическое направление?
  
  Это забавно.
  
  Я слышала, вы весьма разносторонняя личность. Например, к вам может обратиться соседка с просьбой починить электричество в подъезде, или кто-то может попросить вас отремонтировать его машину. Это правда?
  
  Да. Вполне. Я могу взглянуть и попытаться что-нибудь сделать.
  
  Вы такая необычная девушка. Я бы сказала, эпатажная. У вас когда-либо бывали проблемы с законом?
  
  С законом? (смеется) Нет. Я законопослушная гражданка. Ничего такого.
  
  Считается, что многие люди творческих профессий склонны к употреблению
  различных веществ, расширяющих сознание. Вы пробовали наркотики? Или, быть может, употребляете?
  
  Вынуждена вас разочаровать. В жизни не пробовала. И не собираюсь. Все это
  банальные стереотипы. Мой наркотик - это работа. Ну и еще сигареты.
  
  Хорошо. Позвольте такой вопрос: вас можно назвать сексуально-распущенной женщиной?
  
  Послушайте, я полагала, мы будем говорить о моей работе. Так, может быть,
  перейдем к сути дела или закончим эту совершенно пустую беседу? Что скажете?
  
  Пожалуйста. Еще несколько вопросов.
  
  Валяйте.
  
  Вы можете назвать свое настоящее имя? Или это тайна?
  
  Это не тайна. Мое настоящее имя - Анна Балидова.
  
  Что заставило вас взять именно такой псевдоним, как Бали?
  
  Наверное, моя фамилия. Это сокращение - первое, что пришло мне в голову.
  
  А какие-то другие варианты имелись?
  
  Да. Например, Грейс. Или Виктори. А еще был вариант Милана.
  
  Но вы от них отказались.
  
  Как видите.
  
  В каком году вы родились, Бали?
  
  В одна тысяча девятьсот восемьдесят шестом. Устроит такой ответ?
  
  Вполне. Да. Кто ваши родители?
  
  Маму я практически не помню, а отец был профессором философии в одном из университетов.
  
  А ваша мать кем являлась по профессии?
  
  Это не имеет значения.
  
  Хорошо. Скажите, Бали, что вы пытаетесь донести до людей посредством своей творческой деятельности?
  
  Я никогда не преследовала каких-то сверхцелей в своей работе и никогда не пыталась кому-то что-либо доказать. Я всего лишь показываю изнанку мира, которую не все хотят замечать.
  
  А на нее, по-вашему, стоит обращать внимание?
  
  Несомненно. Ведь, когда мы закрываем глаза на определенные вещи,
  происходящие вокруг нас, это вовсе не снимает проблему. А чтобы эту проблему искоренить нужно вытащить ее на поверхность и как следует изучить.
  
  То есть, по-вашему, когда люди смотрят на изображаемых вами, скажем, жертв изнасилования, то это помогает им изучить проблему?
  
  Обывателей это заставляет задуматься, а изучают пускай специалисты.
  
  Судя по тому, что вы довольно известная личность и не жалуетесь на доходы, то можно ли предположить, что многим людям интересно то, что вы делаете, и они охотно платят за этот интерес?
  
  Да, наверное. Запретный плод сладок. А кто-то нуждается в острых ощущениях и получает их таким образом. К примеру, рассматривая те или иные снимки.
  
  То есть вы видите в этом положительные результаты вашей работы? В том, что люди щекочут себе нервы.
  
  Несомненно. Пусть лучше определенные люди разглядывают это на экране своих мониторов, нежели идут на улицы, где принимаются насиловать и убивать юных девушек. То, что я делаю, это своего рода компенсация для таких людей.
  
  По-вашему, в каждом человеке есть стремление убивать и насиловать?
  
  Нет, конечно. Я и говорю о компенсации именно для тех людей, кто чувствует внутри себя потребность к реализации каких-то темных идей и планов.
  
  Но ведь у нас в стране не становится меньше преступлений на сексуальной почве? Хотя и тех же фильмов ужасов сейчас выходит огромное количество. Я это к теме компенсации.
  
  Насилие никогда не прекратится. Если только с полным вымиранием человечества. Всегда были, есть и будут жертвы и убийцы. Кому-то в этом мире везет больше, кому-то меньше. Здесь ничего не поделаешь. И фильмы ужасов здесь бессильны, как, впрочем, и я. Но это не моя проблема.
  
  Говоря о так называемой "группе риска" со стремлением к насилию, вы имеете в виду мужчин, я правильно поняла?
  
  Да. Я никогда не слышала, чтобы в какой-нибудь сводке криминальных новостей
  говорили о женщине-маньяке. Редко какая совершеннолетняя женщина
  интересуется жестокостью. Есть исключения, но их процент невелик.
  Отсюда, основная моя аудитория - это молодые мужчины и подростки обоих полов. Именно им свойственна тяга к жестокости.
  
  Но ведь на ваше творчество налагается ограничение до восемнадцати лет
  
  Возможно. Но разве вы думаете, это остановит подростков, ищущих острые впечатления? Тем более, в эпоху Интернета.
  
  Вы сами придумываете свои образы?
  
  В основном, да, но зачастую это коллективная работа, в которой принимают участие фотографы, гримеры и мой директор, конечно же. Каждый из них волен предложить что-то свое. Иногда даже кто-то из осветителей подает идею, и она находит свое отражение в моем образе.
  
  У вас есть кумиры в модельном деле? На кого вы ориентируетесь в своей работе?
  
  Не могу сказать. Я ориентируюсь только на свое внутреннее ощущение. В одни вещи, что приходят ко мне в голову или в голову кому-то из нашей команды, я буквально сразу влюбляюсь и готова начать их реализовывать, другие же моментально отбрасываются, как совершенно негодные.
  
  Есть ли кто-то из ваших коллег по модельному бизнесу, с кем вы находитесь в близких отношениях? Быть может, делитесь идеями, обсуждаете рабочие моменты.
  
  Нет. Предпочитаю не заводить какие-то тесные связи, это лишнее в нашем деле. Да и потом, мне гораздо проще общаться с мужчинами, нежели с другими девушками. Простой осветитель или гример зачастую оказывается более интересным собеседником, нежели какая-то напыщенная и размалеванная девочка-модель.
  
  Можете выделить нескольких моделей готического жанра, российских или зарубежных, которые, по-вашему мнению, достойны внимания?
  
  Я с такими незнакома. Я целиком погружена в свою собственную работу.
  
  Хорошо, Бали. Скажите пару слов о ваших планах на будущее в сфере карьеры?
  
  Пожалуй, я еще не снималась в виде расчлененного трупа какой-либо несчастной
  жертвы особо коварного маньяка. Обязательно реализую эту идею.
  
  Да. Фотошоп творит чудеса. А вы сами по природе своей жестокий человек?
  
  Жестокость - это только эмоции. Как и любое проявление каких-либо человеческих чувств. Ее невозможно исключить из нашей жизни, можно лишь
  контролировать. Как гнев и ярость.
  
  Вам это хорошо удается? Контролировать себя.
  
  Ну, пока, как видите, я жива и здорова, так что чрезмерных приключений на свое мягкое место еще не нажила. Да и поскольку я на свободе, то это значит, что и никого не убила и не изнасиловала. Пока что, во всяком случае.
  
  А есть такие мысли?
  
  Кто знает? (смеется) Вдруг вам выпала участь стать моей первой жертвой? А вы об этом и не подозревали, соглашаясь на это интервью. Могу сказать, вы весьма аппетитная девушка, для начинающего маньяка самое то (смеется).
  
  Хорошо. Ладно. Бали, в чем, по-вашему, заключается самая большая проблема человечества на сегодня?
  
  В комфорте.
  
  Поясните, пожалуйста.
  
  Жизнь человека сейчас стала слишком удобной и безопасной. От этого много проблем. У людей сегодня все есть, им не за что бороться. Слишком легко они получают то, чем хотят обладать. Не слишком сильно напрягая мозг. И это проблема.
  
  Бали, что бы вы сказали своим поклонникам и нашим читателям напоследок?
  
  Будьте собой, наверное. Это главное. Не совершайте тех поступков, о которых потом будете жалеть. Будьте справедливыми и старайтесь понимать других. Учитесь прощать, как бы порой не было сложно это сделать. Но это вам обязательно пригодится. Потом. И не делайте всякого дерьма. Ничего, что я так сказала? Можно произносить это слово, "дерьмо"?
  
  Лучше не надо.
  
  Ладно. (смеется)
  
  Спасибо за это интервью, Бали. Удачи вам.
  
  И вам спасибо. И тоже удачи.
  
   Интервью для журнала "Gothic Future"
   март, 2010 г.
  
  
  
  
  Эпилог
  
  Они встретились там. Снова. Кирилл долгое время бесцельно брел вдоль берега, слушая дыхание ветра и шум моря. Над водой вдали багровел закат и ему хотелось бесконечно смотреть на горизонт.
  Он ступал по мягкому песку, наслаждаясь каждой секундой. Впитывал морской воздух и лучи солнца каждой своей порой. А потом вдруг увидел его.
  Вадим такой же неспешной походкой шел ему навстречу и улыбался. Они смотрели друг другу в глаза, и Кирилл ощущал в это мгновение необычайный прилив эйфории. Ему хотелось сорваться с места и бежать вдоль пляжа. Ему хотелось кричать от счастья и даже броситься в воду.
  - Привет, брат, - произнес Фантом, протянув ему руку.
  - Привет, - ответил Стронников и пожал ладонь друга.
  Затем они обнялись и довольно большой промежуток времени не размыкали объятий.
  Когда Вадим отстранился от Кирилла и вновь посмотрел в его глаза, то сказал с грустной улыбкой на губах:
  - Наверное, ты все понял уже. Я был мертв все это время. Был мертв, как и все остальные в отеле, когда ты там появился. Я не выдержал, брат. Я покончил с собой. - Фантом оттянул ворот футболки и продемонстрировал бледный ободок вокруг шеи. - Повесился через пару дней, после той злополучной аварии, в которой потерял Диану и Лав. Когда у меня совсем никого не осталось. Я не смог. Не смог жить так дальше.
  Стронников смотрел в глаза Фантома, и они молчали какое-то время, затем Вадим снова улыбнулся и в его глазах сверкнули блики от солнца. Он сказал:
  - Прощай, друг. И помни, мы еще встретимся.
  Стронников озадаченно смотрел на Вадима, а в голове у него вдруг возникли слова, которые тот произнес в ночь их знакомства:
  "В свою бытность рок-музыкантом долго таскал на шее металлическое украшение. Вот и остался... след".
  И еще:
  "Самоубийство - это грех. Неужели может найтись такая причина, чтобы человек решил убить себя?"
  Фантом поднес руку к виску и отдал Кириллу честь. Затем отвернулся и неспешно зашагал в обратную сторону.
  - Эй! - прокричал Стронников. - Куда ты? Постой!
  Он резко сорвался с места и побежал за Вадимом, а когда уже догнал и почти коснулся ладонью его плеча, то внезапно провалился под землю.
  На какое-то мгновение вокруг стало совершенно темно, а затем Кирилл открыл глаза, обнаружив, что сидит в постели и трясущимися руками прижимает одеяло к своей груди. Он сделал над собой усилие, оторвав правую ладонь от одеяла, и провел пальцами по щеке. Она была влажной.
  - Я не забуду о тебе, друг, - прошептал Стронников и сам содрогнулся от своего голоса, который так неестественно и чуждо прозвучал в ночной тиши психиатрической лечебницы.
  
  Днем Кирилл сидел напротив своего лечащего врача, изучая новомодную обстановку его кабинета.
  - Хорошо, - заключил доктор. - Скажите имя, которым вы сами себя называете.
  - Ах, вы об этом, - натянуто улыбнулся Стронников, пытаясь сконцентрировать взгляд на лице доктора. - Фантом. Мне нравится, когда меня называют так.
  
  Спустя три месяца Кирилл наворачивал круги по своей квартире, не зная, как разобраться со всей информацией, что на него свалилась за последние несколько дней. Он запутался во всем огромном потоке сведений, что ему удалось разыскать, и как не пытался сложить их в единой целое, у него ничего не выходило.
  Стронников провел в состоянии комы тринадцать дней, затем еще две недели лежал в общей палате, а после этого загремел в психиатрическую клинику на три месяца с рецидивом суицида.
  Ему сообщили, что он попал в аварию, слетев с дороги и врезавшись в дерево по возвращении из командировки в Словодске. Врачи предположили, что он сделал это намеренно, желая расстаться с жизнью. Так как один прецедент уже был полтора года назад. И сколько бы Кирилл не пытался уверять всех вокруг себя, что это была чистая случайность, ему никто не желал верить. Все видели в нем только суицидального психопата. Вскоре он и сам начал сомневаться в собственной правоте. Может, и правда была вторая попытка?
  Вначале он не мог принять то, что Абильдегере и "Полнолуние" оказались лишь сном. Как и все люди, повстречавшиеся ему там, которых он так сильно успел полюбить за это время. И к которым так крепко привязался. Когда осознание все же пришло, он стал искать. Все, что угодно. Любые зацепки. Цеплялся за каждую возможность вернуться обратно.
  Стронников склонился над столом, где устроил склад из найденной информации, взял в руки стопку газетных вырезок и принялся поочередно раскладывать их вдоль дивана.
  
  "Покончил с собой бас-гитарист популярной среди молодежи рок-группы под названием "Черная амальгама". Вадим Терентьев, известный также, как Фантом, повесился в собственной квартире. Напомним, недавно музыкант перенес сразу две трагедии. Сначала от болезни скончалась его младшая дочь, а буквально через несколько дней в автокатастрофе погибли супруга Вадима и его старшая дочь. Несложно предположить, что именно это и явилось причиной того, что Вадим Терентьев свел счеты с жизнью. Быть может, музыкант не вынес давления совести и ощущения собственной вины?"
  
  "Известная фотомодель по имени Анна "Бали" Балидова погибла в автомобильной катастрофе. Это случилось вскоре после того, как Анне удалось чудом выжить после серьезного ножевого ранения, которое нанес ей ее бойфренд".
  
  "Найдено тело двадцатичетырехлетней актрисы театра и кино Татьяны Верентьевой, которая была более известна под псевдонимом Амаранта. Девушку жестоко избили и ограбили, а затем в бессознательном состоянии закопали в землю на территории располагающейся по близости стройки. По заключению судмедэкспертов, Амаранта пришла в сознание, находясь под толщей земли, но выбраться на поверхность не смогла, несмотря на все приложенные усилия".
  
  "Посреди дороги обнаружено тело молодой женщины двадцати восьми лет по имени Екатерина Самойлова. По заключению членов судмедэкспертизы, она употребляла наркотики и, как предполагается, скончалась от передозировки сильнодействующего наркотика неизвестного происхождения. Также на теле покойной имеются следы от ушибов, что, вероятно, может свидетельствовать о том, что женщину выбросили из автомобиля".
  
  "Найдена изнасилованной и убитой девятнадцатилетняя глухонемая проститутка по имени Иде Барго, известная своей работой в популярном публичном доме "Глобус". Напоминаем, что две недели назад при крушении вертолета погибла двадцатичетырехлетняя Гретель Барго - знаменитый ландшафтный дизайнер, являющаяся родной сестрой Иде. Было хорошо известно, что Гретель довольно сильно стеснялась своего родства с проституткой, чьими услугами пользовалась половина мужского населения города".
  
  Все статьи подкреплялись фотографиями различного качества, и если первые четыре не оставляли никаких сомнений в своей истинности, то пятая больше всего поразила Стронникова. На фотографиях были изображены две взрослые девушки, лишь отдаленно ему знакомые, и Кирилл мог бы списать это на парадоксальное совпадение имен и свое собственное разыгравшееся воображение, если бы ни еще одно фото, изображающее Иде и Гретель в гораздо более раннем возрасте на фоне бушующего моря. И Стронников был готов умереть от инфаркта прямо посреди собственной квартиры, если это были не те две девочки, дочери Стеллы, с которыми он познакомился в отеле "Полнолуние", находясь в состоянии комы.
  Объяснений тому факту, как ему удалось повстречать этих девушек в столь юном возрасте, у Кирилла, разумеется не было.
  Он ни раз думал над словами Фантома о магистралях и о коридоре, про который говорила Дарина (о ней, кстати, ему ничего не удалось разыскать, ни единого слова), но так и не приходил ни к какому логичному умозаключению. Еще он периодически возвращался к тем словам, что сказала медиум. О том, что ему суждено умереть не своей смертью. Утешало одно - надежда, что умерев, он снова вернется туда. К бескрайнему морю у "Полнолуния".
  Стронникову хотелось верить, что он и правда побывал в "Полнолунии", а не просто вообразил себе все это. Фотографии и статьи в газетах только лишний раз доказывали, что его путешествие не являлось лишь плодом травмированного воображения человека, угодившего в кому.
  Единственным реальным подтверждением, которым он пока что располагал, являлась могила Бали.
  
  БАЛИДОВА АННА ВЛАДИМИРОВНА
  
  18.10.1986 - 14.11.2012
  
  Навсегда у нас в сердце
  
  Кирилл не помнил, в который уже раз приходил на эту могилу. Опускал букет цветов у основания высокого прямоугольного надгробия, где всегда лежали чьи-то свежие цветы, вчитывался в слова, что были начертаны на памятнике и вглядывался в большую цветную фотографию у подножия надгробия.
  Бали на ней улыбалась. Как всегда, в присущей одной только ей манере. С легким прищуром и взглядом, в котором читалась смесь высокомерия и насмешки, с искривленной полуухмылкой-полуулыбкой на губах. В своем стандартном амплуа. С черной косметикой на лице.
  Казалось, такие люди не умирают. Словно, сделанные из стали.
  Только казалось.
  Когда Стронников, несмотря на восьмичасовую дорогу, приезжал в город, где жила Бали и где оказалась похоронена, он сидел у могилы, о чем-то говорил с ней, вспоминая их жизнь там. Кирилл вспоминал их фальшивую свадьбу, долгую беседу, что состоялась следующей ночью после бракосочетания, вспоминал о том, как поцеловал Бали и как признался ей в своих чувствах. Он пересказывал это раз за разом, сидя у могилы и дотрагиваясь пальцами до холодного гранита, на котором были сделаны надписи. Кириллу порой хотелось биться головой о каменную глыбу, что скрывала от него ту единственную, которую он никогда не знал в реальности, но любил. Любил, как никого раньше. В своей настоящей жизни.
  Именно в один из таких визитов на кладбище, Стронников решил для себя, что обязательно докопается до истины. Он вновь встретится с той Бали, которая преподавала в университете и которая его никогда не видела. Он обязательно отыщет отель "Полнолуние" или хотя бы то место, где он стоял в его видениях. Он найдет отель, даже если для этого ему снова придется оказаться на грани. Между снов и явью. Между жизнью и смертью.
  
  Вновь и вновь пересматривая газетные статьи, что ему удалось обнаружить, Кирилл Стронников приходил к выводу, что все обитатели "Полнолуния" умерли по разным причинам от года до полутора лет назад. Ему удалось отыскать сведения обо всех. Обо всех, кроме Стеллы.
  О ней ни единого слова. Он прочесал любые сайты, которые могли дать ответ, но ничего не нашел. Кирилл пробовал искать информацию о родителях Иде и Гретель, но и это не принесло результата. Полный ноль. Точно также, ни единого упоминания не было, ни о "Полнолунии", ни об Абильдегере. Имелось много инфор-мации о соседних с Абильдегере городах - Зеленоборске и Словодске, но о самом Абильдегере ни слова.
  
  Стронников с облегчением узнал, что фотографии Надежды, которые он делал в ходе своей командировки, оказались невредимыми, и он их передал Никитину вместе с картой памяти из своего фотоаппарата, когда тот навестил его в больнице.
  Сейчас, спустя месяцы после аварии, Кирилл пребывал в бессрочном отпуске и не знал, когда сможет вновь взяться за работу. Мысли о самоубийстве его больше не мучили. Он и не вспоминал об этом. У него была цель.
  Докопаться до истины.
  Хотя, если ради этого придется пожертвовать жизнью, то он сделает это. Не жалея.
  На экране ноутбука загорелось сообщение о входящем письме и Стронников щелкнул мышью, разворачивая экран. Это было письмо от Никитина. Тот в очередной раз высказывал благодарность за проделанную работу, однако ничего не сообщал о состоянии здоровья Надежды. Ведь она и правда была больна, как позже удалось выяснить Кириллу.
  Кроме благодарностей, в письме Никитина находились несколько фотографий. Он приписал ниже, что эти снимки были найдены им на карте памяти фотоаппарата и, возможно, пригодятся самому Стронникову, так как к работе отношения не имели.
  Когда Кирилл щелкнул по вкладке "открыть в новом окне", то перед ним возникла череда снимков, штук двадцать. Он откинулся на спинку стула и тяжело выдохнул, пытаясь прийти в себя от увиденного.
  На фотографиях, что предстали его вниманию, оказалась запечатлена Бали. Она позировала в одном лишь нижнем белье черного цвета. В воде. В нежных лучах восходящего солнца. Она поднимала руки, упирала их в бока, разводила в стороны. Улыбалась, хмурилась, манила его к себе пальцем, показывала язык. Била ладонями по воде, поднимая вокруг себя фонтаны брызг.
  За последние недели и месяцы Стронникову удалось разыскать в Интернете множество снимков Бали. На большинство из них он не мог смотреть без содрогания, учитывая то, какими они являлись и тот факт, что она умерла. На огромной части фотографий Бали изображала роль трупов, изнасилованных и убитых девушек. Забитых до смерти, с выпущенными внутренностями и открытыми переломами на конечностях. Обычно Бали представала измазанной кровью с головы до ног, а на одном фото с пробитой головой, где из верхней части черепа сочилось мозговое вещество. В ее тело часто были воткнуты иголки и ножи, а на каком-то снимке из ее глаза торчал скальпель, вогнанный в зрачок до половины. Ее живот часто оказывался распоротым и из него сыпались бутафорские внутренности, которые порой сама Бали держала в своих руках. На нескольких снимках она изображала изнасилованную беременную девушку с разрезанным животом.
  Все это являлось очень качественной постановкой, отчего Кириллу становилось не по себе при виде этих снимков. Настолько реальными они выглядели. Настолько ужасающими и отталкивающими любого здравомыслящего человека. Особенно его впечатлили те снимки, на которых Бали лежала в настоящем гробу, изображая мертвую девушку, которую собирались хоронить. Все оказалось именно так, как она сама однажды упомянула в разговоре с ним. В разговоре, что состоялся в "Полнолунии". В комнате Бали.
  И Кирилла вовсе не удивил тот факт, что фотографом, заснявшим Бали внутри гроба, оказался ни кто иной, как Дмитрий Куприянов.
  "Заметь, Кирилл, эту фотосессию с участием твоей нынешней подружки мог бы провести ты сам", - неожиданно прозвучали в голове Кирилла слова Куприянова, которые тот произнес там. В "Полнолунии". Внутри его комы.
  "Почему она это делала?" - задавался вопросом Стронников, глядя на бесчисленное количество фотографий с участием Бали, что теперь болтались в свободном доступе по всему Интернету.
  На фотографиях же, сделанных им самим, на берегу моря, в Абильдегере, это была она. Его Аня. Настоящая. На следующее утро после их свадьбы. Счастливая и беззаботная. Такая, какой Бали показала себя перед объективом фотоаппарата, возможно, только один раз за всю свою жизнь. А может, и после нее. И именно он стал свидетелем этого странного перевоплощения. На берегу закатов и грома. Такого близкого, но в то же время бесконечно далекого. Несуществующего.
  
  Кирилл снова вошел в то кафе, что находилось напротив университета, и она была уже там. С чашкой кофе за своим привычным столиком у окна, откуда виднелось ее место работы. Словно эта девушка хотела контролировать свое рабочее пространство даже из кафе, в обеденный перерыв.
  Стронников заказал стакан апельсинового сока и сел за тот же самый столик напротив загадочной девушки.
  - Опять вы, - выдохнула та и прикрыла лицо руками. - Вы маньяк, что ли? Мне уже страшно.
  Кирилл рассмеялся, затем расстегнул свою сумку и заглянул внутрь. Он достал пачку фотографий, думая о том, говорить ли ей о могиле Бали. О ее собственной могиле. Которая уже существует. Потом решил, что лучше не стоит. Это явно неудачный способ расположить человека к себе.
  "Даже находясь в коме, я не смог переспать ни с одной девушкой", - вдруг подумалось Кириллу, и он слегка улыбнулся.
  Анна больше ничего не говорила, только молча смотрела на Стронникова, пока тот перебирал в руках снимки. Он отложил в сторону те фото, на которых Бали представала в различных образах, решив, что они тоже не годятся. Держал в руках только те, что сделал сам, на пляже у "Полнолуния". Которые каким-то невероятным образом действительно оказались сохранены на карте памяти фотоаппарата.
  Ему вдруг очень сильно захотелось вновь пройтись по тому берегу, который был так реален на протяжении всех тринадцати дней. Вновь обняться с Фантомом и назвать его братом, снова поцеловать в губы свою Бали.
  Кириллу не верилось, что взрослая Иде стала проституткой и умерла такой смертью, как не верилось и в то, что Амаранта с Бали тоже мертвы, а Вадим покончил с собой. Это все просто не укладывалось в голове. Не помещалось там.
  Стронников понял, что эти мысли могут ни к месту заставить его расчувствоваться и поэтому вновь сосредоточил все свое внимание на девушке, что сидела перед ним и являла собой почти полную копию Бали.
  - Я не маньяк, - сказал Кирилл. - Я знаю, что вас зовут Анна. Анна Балидова. И вы преподаете философию.
  - Нет, ну точно маньяк, - улыбнулась та, отпив кофе из чашки.
  - Вы слышали о южном городке под названием Абильдегере?
  - Никогда не слышала. Мы еще долго будем продолжать?
  - Я собираюсь разыскать одно место. Отель "Полнолуние", - проговорил Стронников, глядя в ее глаза.
  - И что? - удивленно посмотрела на него Анна. - Я не понимаю, о чем вы говорите.
  - Что, если мы с вами уже встречались? Раньше.
  - Не думаю.
  Кирилл сделал глоток апельсинового сока через трубочку, а затем протянул ей стопку фотографий.
  - Взгляните на это.
  
  
  
  
  Время выполнять обещания (Лето 2009)
  
  Близился вечер и солнце уже катилось вниз по небу, готовясь скрыться за горизонтом. Прохладное дыхание ветра приятно охлаждало изнуренную жарким днем кожу, а подсвеченные багровым оттенком серые облака, что затягивали небосвод вдали, предвещали возможную грозу. Тем более, что весь день стояла парящая духота в воздухе, которая буквально сводила с ума. Особенно, когда металлический корпус автомобиля раскалился до предела и обжигал при каждом касании.
  Бали захлопнула капот "крайслера", после чего взяла с крыши грязную тряпку и вытерла ей руки, перепачканные маслом. Провела тыльной стороной ладони по лбу, смахивая капли пота, что выступили на коже. На ней был надет грязный розовый свитер, потертые синие джинсы, а также старые кроссовки.
  "Вылитый автослесарь, - мысленно усмехнулась Бали, взглянув на свое отражение в одно из боковых зеркал автомобиля. - Не хватает только бутылки водки в руке и свалиться к ночи в какие-нибудь заросли по дороге домой. Отец бы гордился".
  Она взяла с пластикового столика, что стоял недалеко, бутылку воды и, открутив крышку, поднесла горлышко к губам. Сделала несколько глотков, после чего плеснула воды в руку в сбрызнула ей разгоряченное лицо.
  Бали осмотрела со стороны "крайслер" красного цвета с белыми полосами по бокам, а затем села за руль и с надеждой, затаившейся где-то глубоко в сердце, повернула ключ в замке зажигания.
  После короткого визга двигатель приятно заурчал и принялся ровно работать, не сбиваясь с заданного ритма. Бали не слышала звука этого мотора с того момента, когда ей только исполнилось пятнадцать, и отец учил ее вождению именно за рулем этой машины.
  - Папа, я сделала это. Починила его. Твой американский "ретро-крайслер". Сдержала свое слово. Надеюсь, ты бы оценил, - проговорила Бали, положив руки на руль. - Прости, что так поздно.
  Она заглушила мотор и вылезла из машины, думая о том, что многое отдала бы сейчас за то, чтобы повернуть время назад. Смогла бы забрать отца из больницы, он бы поправился, и сейчас сидел бы здесь, на крыльце их дачного домика, в котором Бали провела все свое детство, и наблюдал бы за тем, как она ремонтирует его любимый автомобиль. Тем не менее, все сложилось совсем иначе.
  - Аня? - окликнул ее удивленный мужской голос.
  Бали обернулась, увидев некоего молодого человека, который стоял за оградой участка и смотрел на нее.
  - Ты меня помнишь? Я Виталик. Мы с тобой часто бегали тут лет десять назад.
  Она несколько секунд смотрела на него, прежде чем смогла вспомнить.
  "Как же это было давно", - подумала она, затем сказала:
  - Да, конечно, я помню. Привет.
  - Ты так изменилась! Отрастила волосы! Шикарно выглядишь! Тебе очень идет длинный хвост! - восторженно протараторил Виталий, направившись к воротам. - Я войду?
  - Конечно, - улыбнулась она.
  - Я так рад тебя видеть, Анька, ты даже себе не представляешь, насколько.
  Внезапно он прильнул к ней и обнял, так что их груди соприкоснулись.
  - Кем ты стала? - поинтересовался друг детства, когда выпустил Бали из объятий.
  - Я фотомодель, - ответила она, надеясь на то, что Виталик не станет выпытывать из нее подробности.
  Он округлил глаза и удивленно присвистнул, после чего сказал:
  - Вот это да! Молодец! А я тружусь на заправке, что на въезде в город.
  Бали только кивнула на это, а он добавил:
  - Сразу видно, кто поднялся, а кто торчит на том же самом месте. А что это за тачка?
  - Машина моего отца.
  - А-а-а! - выкрикнул Виталик, указав пальцем на "крайслер". - Я ее помню! Ты еще совсем малявкой была, а уже каталась за рулем этой тачилы!
  - Точно, так и было, - сказала Бали, приподняв бровь.
  Он еще какое-то время смотрел на машину, а затем перевел взгляд на ее лицо.
  - Анька, как насчет выпить пивка? У меня где-то завалялась бутылочка в доме. Могу принести. Посидим в теньке, вспомним детство. Давай? А то жарко...
  Бали задумалась ненадолго, взвешивая в голове поступившее предложение, а потом с улыбкой махнула рукой:
  - Согласна, тащи сюда свое пиво.
  
  
  
  
  Мурманская область, Апатиты
   11 июня 2013 - 6 мая 2014
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"