Следующим утром, нежась в крепких объятиях любимого, Мэри-Бет огорошила его неожиданным заявлением:
- После обеда я улетаю в Нью-Йорк.
- Что? - Винченцо совершил молниеносный бросок, и она оказалась на спине, придавленная тяжелым мужским телом. - Что ты сказала?
- После обеда я улетаю в Нью-Йорк.
- Значит, прилетела, соблазнила меня и теперь мчишься обратно?
- Это не так.
- Так вот, что я тебе скажу, amore mio, - произнес Винченцо, будто не слыша ее возражений. Горячими губами он начертил пунктирную линию из поцелуев на ее шее. - Ты никуда не летишь.
Когда же он добрался до уха, Мэри-Бет хрипло застонала. Еще секунда-другая и тело предаст ее, поэтому она поспешила оспорить приказ:
- Но...
- Никаких "но".
- Послушай, Энцо, - его губы переместились на подбородок, и Мэри-Бет стало сложно подбирать слова: мысли разбегались, однако она цеплялась силой воли за ускользающее сознание, - у тебя важная работа, а я тебя отвлекаю.
- Ну, так отвлеки меня еще раз, - его губы отыскали ее рот, заставляя забыть обо всем, кроме наслаждения.
И она поддалась искушению. А кто бы не поддался? Губы Винченцо были жесткими и вместе с тем так нежно касались ее губ, а его тело - горячее и сильное - словно магнитом притягивало ее пальцы.
Она обязательно настоит на отъезде. Потом. А сейчас Мэри-Бет прильнула к Винченцо, запустив пальцы в его непокорные волосы и целуя его искусные губы.
Она отдавалась ему, как всегда, пылко и страстно, даря себя и ничего не требуя взамен. А он любил ее так, словно это была их последняя встреча. Он был нежен, неспешно подводя партнершу к высотам наслаждения, пока та не взмолилась о прекращении этой томительной пытки, а потом, когда плотина его терпения уже не могла сдерживать страсть, перевоплотился в неистового любовника, исступленно бравшего все, что ему предлагала любящая женщина.
Много времени спустя Мэри-Бет, разомлевшая от удовольствия, все же решила вернуться к теме, с которой и начались их утренние постельные забавы.
- Это было божественно, Энцо, но мое решение не изменилось.
- Ты о чем? - сонно моргая, переспросил Винченцо.
Мэри-Бет усмехнулась. Как же мужчины любят забывать вещи, которые им не по нраву.
- Я о своем отъезде.
- И я никак не могу повлиять на тебя?
Мэри-Бет открыла глаза: Винченцо навис над ней, перенеся свой вес на локоть. Он подавлял своей мужественностью, но и она отступать не собиралась. По крайней мере, ей хотелось так думать, поэтому следующие слова стали неожиданностью даже для нее самой:
- Зависит от того, что ты предложишь мне взамен.
- Ну...
Его губы растянулись в дьявольской ухмылке, а глаза зажглись соблазнительным блеском, поэтому Мэри-Бет торопливо добавила:
- Кроме секса.
- Разве тебе не понравилось?
- Напрашиваешься на комплимент? - Вероятно, желая получить-таки эту похвалу, Винченцо рванулся к ней. Мэри-Бет, не желая впадать в полную зависимость от своего вожделения, попыталась остановить его, но это было похоже на попытку Моськи удержать слона. - Стоп! Остановись!
Ей удалось выскользнуть из-под Винченцо, прихватив с собой простыню. Однако Мэри-Бет не решилась отойти от кровати, ведь кусок шелка, прикрывавший ее саму, также укрывал и его. И сделай она последний, решающий, шаг, мужчина предстал бы перед ней во всей своей изумительной красоте. И как тогда вести серьезный разговор?
Винченцо рассмеялся: перевернувшись на спину, он раскинул руки и безудержно захохотал. Его смех был заразителен, и Мэри-Бет почувствовала, как нечто подобное зарождается и у нее в душе. Разрываясь между необходимостью обсудить свой отъезд и желанием остаться, она постаралась сдержаться.
Кто-то мог бы назвать ее настойчивость ребячеством, она же просто хотела получить хоть какие-то ответы.
Вздохнув, Мэри-Бет присела на край постели.
- Энцо. - Он не желал успокаиваться, и Мэри-Бет положила ладонь на его бедро. - Энцо, - снова позвала она, а в следующую минуту, как дрогнули мышцы под ее рукой. - Мы не закончили наш разговор.
- Безусловно. Ты вроде бы хотела сделать мне комплимент.
На его лице был написан вызов, и Мэри-Бет решила подыграть. Немного.
- Каждая женщина, побывавшая в твоей постели, никогда не забудет этих сладостных секунд, - увидев его нахмуренные брови, она торопливо добавила: - минут. Часов. После этого придется уйти в монастырь, поскольку больше ни один мужчина на свете не доставит подобного удовольствия.
Мэри-Бет улыбнулась, довольная шуткой. Однако Винченцо не обладал достаточным чувством юмора, чтобы посмеяться над ее словами. Вот он расслаблено лежит на постели, а через секунду уже прижимает ее к кровати
- Что мне другие женщины? Я хочу знать, что чувствуешь ты!
- Энцо, я... - Глаза его мерцали безумным блеском. Мэри-Бет не понимала притворство это или настоящие чувства. Сглотнув, она пробормотала: - Как ты можешь сомневаться во мне? Ты единственный мужчина, который сумел раскрепостить мое тело. С тобой я познала свой первый оргазм. Думаю, это много стоит.
По мере того, как слова срывались с ее губ, краска смущения заливала лицо Мэри-Бет, ну а Винченцо успокаивался. Напряжение покинуло его.
- У меня тоже еще никогда и ни с кем так не было. - Он легонько потерся носом о кончик ее носа. - Мысли о тебе заставляют меня возбуждаться. А думаю я о тебе каждую секунду. Занятия любовью с тобой похожи на роскошный пир. А мы, итальянцы, известные гурманы, - усмехнулся Винченцо, но в следующую секунду вновь стал серьезным. - Одно блюдо сменяет другое, и в какой-то момент думаешь, что все, ты не сможешь съесть ни кусочка. Но через мгновение опять появляется этот невообразимый голод, и я хочу тебя снова и снова. - Он прижался своей небритой щекой к ее щеке. - Не улетай сегодня.
- Я...
- Пожалуйста. Мне так хочется отвести тебя в какое-то шикарное место, чтобы все мужчины умерли от зависти, поскольку самая прекрасная женщина будет рядом со мной. А еще я хочу потанцевать с тобой. Как тебе альтернатива?
Мэри-Бет не устояла.
- Ладно, я закажу билет на завтра. Учти, я делаю это лишь для того, чтобы все остальные мужчины умерли от зависти, и для этого мне нужно новое платье.
- О, женщины и их наряды! - воскликнул Винченцо. Он скатился с постели и ушел, крикнув на прощание: - Я в душ, а потом мы идем в магазин.
Может, она ослышалась? Но нет, Винченцо сказал именно это. К счастью, они сначала подкрепились, а потом двинулись на Ньюберри-стрит.
Мэри-Бет не переставала удивляться все время, пока Винченцо прохаживался по магазинам, выбирая для нее платья, а потом терпеливо ждал, пока она переодевалась. Он пристально оглядывал каждый наряд, делал комплименты, а потом говорил, что сегодня хочет видеть на ней кое-что другое.
Когда Мэри-Бет в очередной раз вышла к своему кавалеру, на ней было темно-синее платье. Лиф держался на тонкой атласной ленте, охватывавшей шею, а расклешенный подол при каждом шаге задорно колыхался у колен. Все это не могло пройти мимо внимания Винченцо, и он попросил:
- Покружись, пожалуйста.
Мэри-Бет послушно покружилась, прекрасно понимая, что оголенная спина станет последним аргументом, и реакция Винченцо ее не разочаровала.
- Мы берем его! - воскликнул он.
Кто бы сомневался!
По дороге к кассе, Мэри-Бет захватила газовое болеро с широкими рукавами. Винченцо рвался оплатить покупку, и, после непродолжительной дискуссии, ей пришлось уступить.
Потом Мэри-Бет соблазнила Винченцо осмотром достопримечательностей.
Сначала парочка заглянула на экскурсию в церковь Святой Троицы. Затем они прошлись по галереям современного искусства, сконцентрированным меж Арлингтон и Дартмут-стрит. А под конец Мэри-Бет повела его в Бостонскую публичную библиотеку, где они минут десять разглядывали великолепную фреску Джона Сарджента.
В отель влюбленные вернулись уставшие, но довольные. Послеобеденный сон (и не только!) позволил им восстановить силы, столь необходимые для бурной ночной жизни.
Когда они, принарядившись для выхода в свет, спускались в лифте, Винченцо поинтересовался, куда лучше отправиться. Мэри-Бет подумывала назвать "Л"Эспальер", но ей претила мысль смешивать прошлое и настоящее, ведь именно там Майкл сделал ей предложение. Она была так счастлива тогда и не предполагала, как печально все закончится.
- Давай поужинаем в "ЗуЗу", - не желая накликать беду, предложила Мэри-Бет, - а потом пройдемся по "Зэ Миддл Ист", поищем музыку под настроение.
- Доверяю твоему вкусу, - сказал Винченцо, галантно поцеловав ее руку.
Вот так, держась за руки, парочка продефилировала через холл. Швейцар быстро поймал им такси, и они отправились кутить.
Подцепив последний кусочек стейка, обильно приправленного карри, как и многие другие блюда в меню этого ресторана, Мэри-Бет отправила его в рот. Глотнув ароматного вина, предложенного официантом к мясу, она посмотрела на своего кавалера.
Он был великолепен в черном костюме и голубой рубашке. Искусно повязанный галстук прекрасно гармонировал с остальной его одеждой.
- И сколько мужчин умерло от зависти? - поигрывая бокалом, поинтересовалась Мэри-Бет.
Сегодня вечером она уже получила комплимент, но ей захотелось услышать еще один.
Винченцо оторвался от своего блюда и окинул зал внимательным взором. Посетители или беседовали, или поглощали пищу - на них никто не смотрел, даже украдкой.
- На удивление, все они живы, - пожал плечами Винченцо, - но ты сама виновата. Нужно было оставить эту твою кофточку в отеле.
- Не переживай, - рассмеялась Мэри-Бет, - когда мы пойдем танцевать, я обязательно сниму ее.
Перед тем, как выйти на танцпол, она выполнила свое обещание...
Лишь глубокой ночью утомленная, но счастливая парочка вернулась в отель.
Болеро совсем не грело, и теперь плечи Мэри-Бет укутывал мужской пиджак. Голова немного кружилась - то ли от алкоголя, то ли от усталости. И в лифте она благоразумно прижалась к Винченцо.
Веки налились тяжестью. В объятиях возлюбленного было тепло и уютно, и Мэри-Бет, не сдерживая себя, закрыла глаза.
- Может, мне пойти с тобой? - в который раз поинтересовался Винченцо, когда лифт остановился.
- Я буду у тебя через десять минут, - Мэри-Бет улыбнулась и ступила в коридор.
Дверь за ней захлопнулась, унося мужчину ее мечты вверх. Ей же предстояло забрать пакет с вещами и подняться к нему в номер. Все это должно было занять всего пару минут, и Мэри-Бет не собиралась тратить ни секундой больше.
Замок никак не хотел открываться, но она все же победила и потом беззаботно впорхнула в номер, но дальше порога не пошла. Ее насторожил свет в ванной. Уходя, она выключила электричество. Конечно, свет могла оставить горничная, но холодок меж лопаток лишь разжигал подозрительность.
Ей бы выйти из комнаты тем же путем, каким она вошла, но эта мысль даже не появилась в голове Мэри-Бет. Выскользнув из туфель на шпильке, она начала на цыпочках продвигаться в сторону ванной.
Внезапно дверь широко открылась и на пороге замерла фигура в черном. Мэри-Бет ахнула и мысленно чертыхнулась, поняв, что выдала свое присутствие.
Тень рванулась вперед, и от столкновения Мэри-Бет отлетела к стене. Ударившись головой, она медленно сползла на пол.