Проселочная дорога вилась змейкой, но Мэри-Бет не боялась потеряться, ей казалось, что конечный пункт здесь должен быть один. И не ошиблась. Вскоре дорога привела к гостеприимно распахнутым воротам. На резной арке, высившейся над ними, значилось "Castello dei Colaianni".
Раздумывая, каким образом, семейство Бальдуччи поселилось в "Кастелло Колаянни", Мэри-Бет осторожно вела машину. Еще несколько поворотов по усыпанной гравием аллее и вот кипарисы уступили место тщательно подстриженным кустам, классическим статуям и... огромному фонтану.
Мэри-Бет вылезла из автомобиля и уставилась на особняк. Даже многочасовой осмотр архитектуры Флоренции не подготовил ее к этому великолепию.
Немного выцветшая под ярким тосканским солнцем штукатурка все же позволяла установить ее первоначальный цвет - оранжево-розовый. Решетки из кованого железа, прикрывавшие окна первого этажа, казались черным кружевом, сплетенным причудливым мастером-великаном. Ставни верхнего этажа уже предусмотрительно прикрыли.
Этот дом и окружавшая его обстановка казалась декорацией к какому-то историческому фильму. Так легко представить, как сейчас появится толпа народу во главе с оператором, а сердитый режиссер станет вопить, что ему испортили замечательную сцену.
Разве это место может быть домом для обычных людей? Хотя Винченцо Бальдуччи нельзя назвать обычным мужчиной...
Позабыв о чемоданах и гостье, Винченцо легко взбежал по двойной каменной лестнице с массивными перилами, быстро пересек широкую террасу и, рванув полированные деревянные двери, ворвался в дом, что-то громко выкрикивая по-итальянски.
Мэри-Бет медленно поднялась по лестнице и на мгновение остановилась, осматривая огромную террасу, по периметру которой расположены большие вазы с лимонными деревьями. Подошла к двери, осторожно провела пальцем по львиной голове, являвшей собой медный молоток, и тоже вошла в дом.
Из гостиной слышались мягкие переливы итальянской речи, прерывавшиеся веселым детским визгом. Мэри-Бет, испытывая смущение, все же проскользнула в комнату и замерла у двери.
Винченцо обнимал пышную женщину в летах: легкая проседь посеребрила ее черные волосы, туго затянутые в пучок. Сначала Мэри-Бет подумала, что это его мать, но простенькое синее платье и туфли на низком каблуке выдавали в ней экономку.
Потом Винченцо обернулся к двум маленьким дьяволятам, прыгавшим вокруг него. Опустившись на колено, он притянул сыновей к груди. Улыбка, озарившая лицо Винченцо, лишь подтвердила догадку, что расставание с детьми каждый раз оказывалось для него тяжелым испытанием.
Мэри-Бет смотрела на щебечущих мальчиков, а глаза ее наполнялись слезами. Вот так и ее малыш мог бы встречать свою горячо любимую мамочку, но, увы, ему не суждено было родиться. Часто-часто заморгав, она пыталась прогнать непрошеные слезы.
Вдруг один из мальчиков заметил гостью. Его голубые, словно тосканское небо, глаза удивленно распахнулись. Он подергал отца за рукав и спросил:
- Papà, questa è la nostra nuova mamma*?
Второй мальчик тоже посмотрел на нее, но ничего не сказал. Зато не смолчала женщина, во все глаза смотревшая на Мэри-Бет:
- Questa è la tua sposa, Enzo**?
Винченцо с надеждой посмотрел на Мэри-Бет: она едва заметно покачала головой.
И тут в гостиную вошел пожилой мужчина, похожий на Винченцо. И если у Мэри-Бет еще оставались хоть какие-то сомнения по поводу их родственных связей, то вопрос, заданный мужчиной, полностью их развеял.
- Ti sposi, figlio mio***?
Винченцо молчал, и Мэри-Бет судорожно вспоминая нужные слова, произнесла по-итальянски:
- Здравствуйте, меня зовут Мэри-Элизабет Декруа. И я - просто знакомая Энцо. Он так расписывал мне прелести Тосканы, что я решилась приехать и посмотреть сама.
Легонько пожав ее руку, мужчина сказал:
- Что ж, просто знакомая, я - Рафаеле Бальдуччи, отец этого внезапно онемевшего парня.
- Рада с вами познакомиться, синьор Бальдуччи, Думаю, его удивило мое произношение.
- Пожалуйста, называйте меня Рафаеле.
- Хорошо, Рафаеле. А вы меня - Мэри-Бет.
- Скажу вам откровенно, Мэри-Бет, вы чудесно говорите по-итальянски.
- Благодарю, - усмехнулась она. И добавила: - Теперь мне понятно, в кого пошел ваш сладкоречивый сын.
И они дружески рассмеялись.
- Лайза, я не знал за тобой подобного таланта.
- Поверь мне, Энцо, он весьма ограничен. - Заметив немного удивленное лицо главы рода Бальдуччи, Мэри-Бет пояснила: - Дело в том, что Энцо не нравится мое имя, и он предпочитает называть меня Лайза.
- Даже так!
- Папа, я очень рад тебя видеть.
- Я тоже, сынок, я тоже.
Отец и сын обнялись - крепко, по-мужски, но сердечно и по-семейному.
- Мама дома?
- Она поехала навестить подругу, но скоро уже должна вернуться.
Винченцо надеялся, что пророчество отца сбудется, и мать не задержится, иначе его кампания против Мэри-Бет провалится, даже не успев начаться.
- Лайза, пошли я познакомлю тебя с остальными.
Они развернулись и едва не налетели на женщину и мальчиков, стоящих по бокам от нее. Троица с нескрываемым интересом взирала на гостью.
- Лайза, позволь представить тебе Терезу Нери. Она нянчила меня, а сейчас руководит не только мною, но и всем домом. Тереза, это моя подруга, Мэри-Элизабет Декруа.
После обычного обмена любезностями, Тереза извинилась и, заявив, что ей нужно заглянуть на кухню, ушла. Винченцо посмотрел на своих детей: Леле, как всегда, смело рвался в бой, а Коло замер в шаге от него.
- Лайза, познакомься с моими детьми. Это Николо, - Винченцо специально указал на Леле. - А это Рафаеле, - он показал на Коло.
- Папа! Это я Рафаель, - возмущенно заявил старший из близнецов, сподвигнув младшего мальчугана шагнуть вперед и тихо произнести:
- Николо - это я.
- Неужели? - разыграл удивление Винченцо, в его глазах прыгали веселые смешинки. - Идите ко мне поближе, я вас рассмотрю.
Обхватив подбородки мальчиков, он принялся внимательно разглядывать детские мордашки. Винченцо хмыкал, отодвигался назад и вновь наклонялся над ними так, что их носы соприкасались. Наконец, он сказал:
- Досадно! Как же это я мог так ошибиться? - Огорченно покачав головой, он добавил: - Старею. Вы не обижаетесь на своего пожилого отца?
- Папа, ты еще молодой! И я прощаю тебя, - сказал Леле и поцеловал отца в щеку.
- А ты, Коло?
- Я тоже, - смутился мальчик, и Винченцо сам поцеловал сына.
Поднявшись на ноги, он встал между детьми.
- Итак, Лайза, познакомься, это Рафаеле, - Винченцо положил руку на плечо старшего сына, - и Николо, - он легонько пожал плечо младшего сына. - Мальчики, это синьорина Декруа. Она прилетела из Америки. И вы должны вести себя галантно, чтобы она не подумала, будто в Италии живут неучи и грубияны.
- Добрый день, синьорина Декруа.
Мэри-Бет присела на корточки и сказала:
- Здравствуй, Рафаеле.
Поняв, что второй мальчик не проявит инициативу, Мэри-Бет повернулась к нему:
- Здравствуй, Николо.
- Добрый день, синьорина Дек... Деку...
- Декруа, - подсказала она мальчику.
- Добрый день, синьорина Декруа, - старательно повторил малыш, на этот раз справившись со сложным для себя словом.
- И сколько же лет этим очаровательным молодым людям?
- Мне пять лет и четыре месяца, - гордо заявил Леле.
- А тебе сколько лет, Николо?
- Мне тоже пять лет и четыре месяца.
- Правда?!
- Мы родились в один день.
- Не может быть! - Мэри-Бет в притворном изумлении взирала на Леле.
- Да, мы близнецы.
- Это, наверное, так интересно, - улыбнулась она. - У меня тоже есть брат.
- Вы с ним близнецы?
- Нет, Рафаеле, мой брат старше меня.
Вдруг по холлу застучали каблучки, и в комнату впорхнула уже немолодая женщина. Кремовая кофточка и узкая юбка ладно облегали стройную фигуру, а лодочки на шпильках добавляли недостающие сантиметры. Ее короткие волосы аккуратно обрамляли худощавое лицо, и Мэри-Бет почувствовала себя растрепой из-за своей взлохмаченной ветром гривы.
- Энцо! Сыночек мой, - женщина бросилась к Винченцо и упала в его объятия.
- Мама, - сказал он, крепко прижимаясь щекой к материнским волосам.
- Почему ты не сказал, что вы возвращаетесь, мы бы устроили праздник. А где второй мой сыночек? Где Вито? - Евангелиста оглянулась по сторонам, и тут ее взгляд наткнулся на незнакомую молодую женщину, стоящую рядом с внуками. - Добрый день.
- Мама, пошли, я тебя познакомлю. - Обхватив мать за талию, Винченцо подвел ее к Мэри-Бет. - Мама, это моя хорошая знакомая из Нью-Йорка, Мэри-Элизабет Декруа. Она решила посмотреть Италию, и я предложил ей начать с Тосканы. Лайза, это моя мама, Евангелиста Бальдуччи.
- Рада с вами познакомиться, синьора Бальдуччи.
- Ах, деточка, называйте меня Евангелиста или просто Ева, - улыбнулась женщина, но Мэри-Бет чувствовала, как материнские глаза пристально ощупывают каждый дюйм ее лица.
- Мои друзья называют меня Мэри-Бет. А с недавних пор еще и Лайза.
- Давайте присядем и мы расскажем вам, Лайза, что в первую очередь нужно посмотреть в Тоскане.
Едва семейство расселось, в гостиную вошла Тереза в сопровождении молоденькой служанки. Они принесли разнообразную выпечку, кувшин холодного лимонада и стаканы.
Пока Тереза разносила напитки, Мэри-Бет успела тысячу раз обругать себя за наивность. Как же она сразу не догадалась, во что может вылиться ее поездка в семейный особняк Бальдуччи.
Смотрины, будь они неладны! В этом ее убеждали не только любопытные взгляды семейства и прислуги, но и холодок металла на груди, там, где было припрятано обручальное кольцо.
Мэри-Бет услышала свое имя и, очнувшись от печальных дум, поняла, что ей задали вопрос и теперь с нетерпением ожидают ответа. Извинившись, она для проформы сослалась на усталость и попросила повторить.
- Энцо сказал, что уже видели Флоренцию. Как вам административный центр Тосканы?
- Город замечательный: впечатляющая архитектура, радушные флорентинцы. Думаю, могла бы сказать еще много других комплиментов, но несовершенное знание языка не позволяет мне в полной мере выразить свое восхищение.
- Ты прекрасно говоришь по-итальянски, - улыбнулся Винченцо. - Жаль, что я не знал этого раньше.
- А какие у вас планы?
Мэри-Бет повернулась к Евангелисте и честно призналась:
- Думаю поселиться в Сиене, поездить по округе.
- Зачем вам ехать в Сиену, если мы с удовольствием примем у себя такую замечательную гостью? - спросил Рафаеле-старший.
- Мне не хотелось бы вас стеснять, - возразила Мэри-Бет, чувствуя, как петля затягивается все туже и туже.
- Ах, оставьте, - Евангелиста небрежно махнула рукой. - Думаю, вам хотелось бы уединения. Следующие полторы недели наш коттедж пустует. Так что милости просим.
- Но...
- Не спорьте, деточка.
Мэри-Бет посмотрела на Евангелисту: та улыбалась, но упрямство, светившееся в ее глазах, не предвещало ничего хорошего. Взглянув на Винченцо, Мэри-Бет успела заметить победную улыбку, которую он не сумел скрыть, несмотря на все старания. Так вот почему Винченцо не оспаривал ее решения остановиться в гостинице и почему сначала потащил ее к себе домой!
Ее обвели вокруг пальца, словно наивную дурочку. Что ж, можно сердиться и даже устроить скандал. Но зачем, если намного приятнее выдумать ответную пакость - то, что заставит Винченцо помучиться. Оставалось лишь надеяться, что мысль о мести не затеряется в потоке удовольствия от жизни на сельских просторах Тосканы.
- Если переспорить вас нельзя, я с благодарностью приму предложение погостить у вас.
- Пошли, я проведу тебя, - вскочил Винченцо.
Ничего не говоря, Мэри-Бет позволила себя увести. Выходя из гостиной, она услышала, как Евангелиста сказала, что нужно позвонить агенту по недвижимости.
* Папочка, это наша новая мама? (ит.)
** Это твоя невеста, Энцо? (ит.)
*** Ты женишься, сынок? (ит.)