Впервые Владимир увидел парящих в небе парашютистов, загорая на городском пляже. Тысячи любопытных глаз были устремлены ввысь. Сначала от самолетов отделились темные точки, а потом небо как бы расцвело одуванчиками парашютов.
Минуло два года. Владимир окончил ремесленное училище, работал токарем, но увиденное в тот летний день помнилось до мельчайших подробностей. Так глубоко запала в душу мечта - стать парашютистом.
Однажды в цехе появился незнакомый паренек. Из-под его спецовки выглядывал ворот солдатской гимнастерки. Разговорившись с новичком, Владимир узнал, что Василий Ершов служил в воздушно-десантных войсках и имеет на своем счету больше ста прыжков с парашютом.
- Как думаешь, можно у нас на заводе организовать парашютный кружок? - спросил Владимир.
- Конечно, можно. Аэроклуб нам поможет.
Желающих заниматься в кружке нашлось немало. Теорию парашютного спорта "проскочили" быстро, за три недели. С нетерпением ждали, когда начнутся сами прыжки. Ожидание затянулось в связи с плохими погодными условиями. В один из этих дней Владимира вызвали в военкомат. Явившись туда в назначенный день, он представился пожилому подполковнику и, ответив на его вопросы, сообщил, что занимается в парашютном кружке.
- Уже прыгал?
- Пока нет, но скоро начнем - ответил призывник.
- Когда сделаешь три прыжка с парашютом и представишь справку, направим тебя служить в воздушно-десантные войска, - пообещал военком.
Из его кабинета Владимир вышел в возбужденном и радостном настроении: он будет служить в ВДВ. Только в одном загвоздка: пока погода нелетная, прыжков не видать, как собственных ушей. А время поджимает
Своей проблемой он поделился с Василием.
- По части погоды ничем помочь не могу, - ответил тот. - Ею небесная канцелярия заведует, а вот "липовую" справку выпишу хоть завтра.
Василий был своим человеком в аэроклубе, ему доверяли оформлять свидетельства парашютистам, совершившим прыжки. Желание стать десантником было столь велико, что Владимир после недолгих раздумий согласился принять это сомнительное предложение. Так в его личном деле появилась "липа" о шести парашютных прыжках.
Третьи сутки эшелон с призывниками идет на восток. Ночь. Ребята спят. Не спится только Владимиру. В голове - неотвязная мысль: "Имел ли я право идти на обман? Спасибо, Вася Помог, называется Страшно подумать, что будет, если вдруг все откроется" Единственное оправдание в том, что сделал он это из самых благих побуждений. Есть же подобные примеры в отечественной истории. Разве не приписывали себе лишние годы пацаны военной поры, уходя на фронт в пятнадцать-шестнадцать лет? Не добывали разными путями безупречные медицинские справки далеко не блиставшие здоровьем строители метро и Комсомольска-на-Амуре?
И вот долгий путь позади. Молодые солдаты осваиваются с новой для них обстановкой, с суровыми законами армейской жизни. Главная тема разговоров - предстоящие прыжки с парашютом. Понятно, почему она так волнует новобранцев, у каждого из них всего от одного до трех прыжков и только у Владимира - "шесть". Охотно обсуждая с сослуживцами все вопросы, представлявшие общий интерес и касавшиеся различных сторон начавшейся службы, о воздушном десантировании он предпочитал не распространяться, солидно отмалчивался.
Занятия по воздушно-десантной подготовке не заставили себя ждать. По шаткой лестнице Владимир поднимается на тренировочную площадку тросовой горки. С тридцатиметровой высоты ему хорошо видны городские улицы, извилистая лента реки и высившиеся вдалеке сопки. Открывшаяся перед ним широкая панорама окрестностей поражала красотой, но, посмотрев вниз, он невольно отшатнулся назад. Чувство страха перед высотой овладело им настолько, что сковало руки и ноги. По своей юношеской самоуверенности он и не предполагал, что с ним может такое случиться. Сердце билось в учащенном ритме, отсчитывая последние мгновения перед прыжком. Не прыгать - нельзя. И подавив страх, огромным усилием воли не дав ему проявиться внешне, он сразу же, как только услышал команду "пошел", устремился по тросу вниз с высоты десятиэтажного дома.
- Молодец, - похвалил инструктор, - лучше всех прыгнул. Сразу видно - не новичок
На аэродром Владимир приехал с хорошим настроением. Вчера он отлично отстрелялся, за что получил благодарность, а сегодня, наконец, закончатся все его терзания. И что бы ему ни пришлось пережить там, в небе, и по пути обратно на землю, он навсегда избавится от чувства мучительного несоответствия своей, уже утвердившейся среди сослуживцев и командиров репутации наиболее опытного парашютиста.
- Готовы к прыжку? - спросил командир взвода.
- Так точно!
- Прыгать будете первым, я - последним.
- А почему я первым? - забеспокоился солдат.
- Потому что опыта больше, чем у остальных Прыжок-то какой по счету?
Век бы не слышать этого вопроса.
- Седьмой, - багровея лицом и не поднимая глаз, в последний раз соврал Владимир.
- Тем более
Подняв снежный вихрь, АН-2 вырулил на старт. К нему, сгибаясь под сильной струей воздуха и тяжестью парашютов, цепочкой двинулись десантники. Только теперь, в воздухе, Владимир до конца осознал, что через несколько минут ему действительно придется прыгать с парашютом. И не седьмой, а всего-навсего - первый раз в жизни
Распахнулась дверь, выпускающий замер в ожидании сигнала к началу десантирования. Внизу, в километре от самолета, проплывала земля. С содроганием, во много раз превосходившим тот страх, который он испытал, оказавшись впервые на тренировочной вышке, Владимир глядел в разверзшуюся перед ним бездну. Но когда раздался резкий звук сирены и команда выпускающего, он, и не помышляя, что может поступить иначе, почти в бессознательном состоянии первым шагнул в пустоту, отдавшись во власть мощных воздушных потоков. И с замершим от новизны и остроты ощущений сердцем парил в свободном полете до того момента, пока тугой рывок строп раскрывшегося парашюта не замедлил его движения. Теперь он плавно спускался туда, где его и остальных десантников ожидала встреча с родной землей. И она, раскрыв свои материнские объятия, бережно приняла каждого из них.