С ощущением предельной полноты физических и духовных сил, подобно птице в стремительном полете, Владимир мчался с работы домой, чтобы переодеться в спортивную форму, наскоро перекусить и успеть к пяти часам на теннисный корт, расположенный в густом сосновом массиве, где чистейший воздух напоен запахом хвои и смолы. А там уже в который раз испытать огромное наслаждение от одной из самых азартных, технически сложных и трудоемких спортивных игр - большого тенниса. Он уже представлял себя с ракеткой в руках, ловко встречающим упругий мяч, посланный противником, и наносящим неотразимый ответный удар.
Вот и двор его дома Но от того, что он здесь уви-дел, мечты о предстоящих спортивных баталиях разом поблекли. Несколько пожилых людей, его соседей по дому, копошились у развалившейся от ветхости скамейки, на которой они в погожие дни и вечера проводили свой досуг, выходя подышать свежим воздухом и пообщаться друг с другом. Явно не получив никакой поддержки от домоуправления и жильцов помоложе, они действовали по собственному разумению, используя подручные средства. Приволокли рухнувший под напором ветра старый клен, и сухонький старичок, разменявший девятый десяток, пытался, медленно, из последних сил ширкая ножовкой, отпилить от кривого ствола, который держали три старушки, нечто вроде столбика для скамейки.
- Володя, - увидев Владимира, взмолился он, - пособи Христа ради допилить эту орясину, а то я, неровен час, с ней рядом улягусь
Старческий "субботник" произвел на Владимира грустное впечатление. Нет сомнений, помочь пенсионерам он обязан. Вопрос в другом: как именно? Можно в мгновение ока выполнить их просьбу и упорхнуть в свой теннисный рай - в царство солнечного света, пьянящего свежестью воздуха и бескомпромиссного спортивного соперничества. Можно остаться с ними и, не затратив особого труда, довести дело до конца, "украсив" и так далеко не блещущий благоустройством двор уродливым и ненадежным сооружением. И тот, и другой варианты для него неприемлемы. План созрел мгновенно. И надо в деликатной форме довести его до стариков, уже потративших много сил на осуществление своего "проекта".
- Дорогие товарищи ветераны, - голос Владимира звучал шутливо-торжественно, - я целиком и полностью поддерживаю вашу инициативу по реставрации скамейки. Но то, что вы задумали, вряд ли будет долговечным. Вы заслужили лучшего. Нужна не хлипкая "времянка", а просторная и уютная беседка со столом, прочными скамейками и крышей, которая защитила бы вас от снега и дождя
Говоря это, он одновременно прокручивал в голове все детали, связанные с будущим строительством, которое необходимо осуществить в невообразимо короткие сроки.
- И кто ж нам ее построит? - ехидно спросил старичок с ножовкой.
- Я.
Удивление на лицах пенсионеров сменилось недоверием. Одна старушка даже подошла поближе к Владимиру и, внимательно вглядываясь в него своими подслеповатыми, часто мигающими глазками, поинтересовалась:
- А ты, сынок, случайно не выпимши?
- Да трезвый я, - обиделся Владимир. - Я вообще не пью. А беседка вам будет. Завтра утром.
Срок, названный им, показался старикам столь нереальным, что даже те, кто был склонен ему поверить, недоуменно переглянулись. Когда Владимир, чтобы не терять даром времени, быстро зашагал к подъезду, он услышал, как за его спиной разгорелся спор: продолжать работу над "кленовой" скамейкой или нет.
Дома, что-то пожевав всухомятку и быстро переодевшись, собрал инструмент, запасся гвоздями крупных размеров и понесся к своему гаражу, наполовину забитому строительными материалами, которые он рассчитывал использовать для расширения и ремонта дачного дома. Отобрав потребное количество досок, брусков, бревен и шпал, выгнал из гаража автомобиль, рассчитывая за несколько рейсов доставить все это к месту строительства беседки, благо, что двор их дома находился совсем рядом. Доставив туда на багажнике своей легковушки первую партию материалов, попросил игравших во дворе подростков сделать доброе дело - выкопать ямы под столбы для стола и скамеек. Пацаны, которых он посвятил в свой замысел, охотно откликнулись на его призыв и настолько увлеклись строительным процессом, что помогали и во всем остальном: поддерживали доски в то время, когда Владимир их пилил или приколачивал, выдирали старые гвозди из "бэушных" плах и шпал. Они до темноты не расходились по домам, завороженно наблюдая, как на их глазах вырастает беседка, ощущая свою причастность к такому серьезному делу. Владимир привлек их в качестве соратников не без умысла: наверняка каждый из этих ребят не только сам не посягнет сломать или испакостить нехорошей надписью то, в чем есть частица его собственного труда, но и не позволит сделать нечто подобное никому другому.
Сам Владимир тоже трудился, не разгибая спины, без устали, перепилив добрую сотню досок, брусков и бревен, приколачивая их так, чтобы ни одному залетному хулигану не удалось их оторвать или покурочить. В разгар работы во двор высыпали и те, для кого он все это затеял. Старики оживленно галдели, пытаясь помочь не только советом, но и делом, и глядели на Владимира не то что с уважением, а, можно сказать, с обожанием.
Ударная вахта, продолжавшаяся около пяти часов, вплоть до наступления сумерек, не осталась незамеченной и жителями соседних домов. К финалу стройки вокруг Владимира и его помощников царило настоящее столпотворение. Последняя доска кровли была прибита в пол-одиннадцатого под восторженные возгласы собравшихся, и некоторые из них ринулись подбирать строительный мусор, которого оставалось предостаточно.
- Не надо, - остановил их Владимир. - Сегодня уже поздно, а завтра я с утра пораньше все подберу и увезу на машине. Да и крышу надо успеть покрыть рубероидом или шифером. Объект надо сдавать в эксплуатацию без недоделок. А пока всем за помощь и сочувствие - огромное спасибо.
Сам Владимир позже не только ни разу не сидел в этой беседке, но даже и не заходил в нее, но поглядывал на творение рук своих с тайной гордостью. Поэтому так согрела однажды его сердце случайно услышанная фраза.
- Пойдем-ка, Васильевна, посидим в Володиной беседке, - сказала одна старушка другой
Уже несколько лет прошло с того памятного вечера, а построенная им беседка продолжает служит людям, присвоившим этому крохотному простому деревянному сооружению имя его строителя. Островок доброты и любви среди огромного, одетого в камень и бетон полуторамиллионного города.