- Сонюш, будь другом, поставь картошку на газ. Я совсем закрутилась, - мамин голос слышится откуда-то из дальней комнаты.
- Я ее почистила, она там, в кастрюльке.
Я вздыхаю, закрываю книгу, прячу ее в стопку с учебниками и отправляюсь на кухню. Там уже чисто убранный стол, ажурная салфетка и пара тарелок из нового набора. Я поджигаю газ, наливаю воду в кастрюлю и ставлю ее на плиту. Мама заходит на кухню, поправляя воротничок нового домашнего платья.
- Как ты думаешь, я нормально выгляжу?
- Мам, ты как будто к свиданию готовишься, - вздыхаю я. - И все-таки, кто к нам придет?
- Должна же я встретить гостью в приличном виде. Как-никак двадцать лет не видались... Сослуживица моя. Вместе на одном заводе работали. Я только после института, а она мастером смены была. Помогала мне очень. Я ведь не знала еще, что к чему, стеснялась там всех. Потом, как уехала из городка, больше с ней и не виделись. А вот накануне позвонила она, дочка у нее где-то тут недалеко живет, она к ней в гости приехала и про меня вспомнила. - Ты бы тоже переоделась во что-нибудь поприличнее, а то неудобно.
- Ладно, - отвечаю я и иду к себе.
Подхожу к шкафу, открываю дверцу и внимательно смотрю внутрь. Достаю оттуда джинсы с футболкой и снимаю свой ветхий фланелевый халат. Мне четырнадцать лет, и мне не очень нравится моя внешность. Я стараюсь не смотреть в зеркало. Мне кажется, что это лучший выход.
В моей комнате сумерки, горит настольная лампа и разложены на столе тетради. Я не люблю верхний свет и не люблю делать уроки. Вместо этого я читаю книгу.
Я хорошо учусь, и мамины подруги нередко ставят меня в пример своим детям. Мама говорит, что у нее со мной мало хлопот. Вечерами я всегда дома и никому не мешаю. Я не люблю гулять и не люблю посиделки с подругами. Мне нравится возможность каждый вечер исчезать в страницах любимого мира. А уроки можно сделать и перед сном. Как-нибудь наспех.
Из кухни падает полоска света в коридор. Слышится смех и незнакомый голос другой женщины. Иногда я откладываю книгу и прислушиваюсь к их разговору. Что-то про детей, походы в тайгу с мужем, загородный дом и озеро. Несмотря на врожденную недоверчивость к людям, женщина не вызывает во мне отвращения. Она смешно шутит и искренне интересуется маминой жизнью. За окном становится совсем темно, и я открываю учебник по физике.
Гостья ушла, на кухне следы прошедшего вечера. Я помогаю маме прибраться и беру со стола фотографии.
- Мам, это кто?
- Это Ольга оставила. Ее сын и дочь. А вот на этих как они ходили в поход. Видишь как интересно: с байдарками, кучей народа. Посмотри, какие пороги! Две недели сплавлялись, и в грозу попадали, и дождь лил такой, что им из палатки три дня не выйти было. А знаешь, что было самое интересное?
Я не слушала маму. Я держала в руке фотографию девушки и не могла отвести взгляд. То ли необычная внешность, то ли дикой расцветки одежда, то ли ее взгляд не давал мне покоя. Девушка стояла у окна, повернув голову вполоборота. Руки в карманах штанов цвета хаки, сидящих низко на бедрах. Сверху - ярко-красная свободная рубаха с треугольным вырезом. Босые ноги и сантиметровый ежик волос на голове. Необычная внешность и характерный поворот головы не давал мне отвести взгляд.
- Мам, а это ее дочь?
- Да, старшая ее. Трудный ребенок. Намучалась она с ней. Закончила педагогический на учителя музыки, да так и не работала ни дня по профессии. С детства поет, вот и сколотили они там с кем-то группу. Вроде бы выступают по клубам. Снимает квартиру, одна ли с друзьями, никто не знает. С Ольгой практически не общается, ну, то есть, звонит, но толком ничего про себя не рассказывает. Да и еще и компания какая-то мутная: все сплошь музыканты да художники-недоучки. Вот она и переживает...
- А сколько ей лет?
- Двадцать четыре вот весной исполнилось. А на фотографии она младше, двадцать один, вроде.
- Она всегда так стрижется?
- Да вроде бы только в институте. Ольга говорит, что сейчас получше выглядит.
Утро оказалось прохладным. Вместо вчерашних +15 термометр показывал всего десять, и лил дождик. Выйдя из дома, я натянула капюшон куртки на голову и спрятала руки в карманы. Мне вспоминалась девушка. Из головы никак не выходил ее дерзкий, свободолюбивый поворот головы и раскованная поза. Ощущалось, что человек в ладу со своим телом и с собой. Вот если б я была такая же...
"Интересно, какой она человек?" Я шла в школу на ненавистную физику. Рюкзак был тяжелый из-за учебников, в руке вечный пакет с обувью. "Вот вроде ощущаешь себя взрослым человеком. А на самом деле везде условности: школа, учебники, уроки..."
В школе стоял гомон. Я привычно поморщилась. Для меня это было слишком громко. На подходе к кабинету физики меня поймала подружка, и, сделав круглые глаза, начала мне рассказывать про парня из нашего класса. Оказывается, он вчера позвонил к ней домой и спросил про уроки. А ведь он ей всегда нравился, и она считает, что это точно знак...
Звенел звонок, а я смотрела в окно. Капли стекали по грязному стеклу окна и оставляли диагональные прочерки. В жизни ничего не имело значения, кроме девушки с фотографии. "Увидеть бы ее вживую... Да только зачем ей со мной общаться? У нее наверняка своя интересная жизнь... Куча друзей, наверное. Если она поет в группе, то наверняка у нее много поклонников... молодой человек... А как было бы здорово провести ладонью по ее жестким волосам..." Эта мысль заставила меня смутиться. Но против желания я вспоминала ее глаза, выступающие скулы, поворот шеи и ключицы, остро выглядывающие из ворота рубахи. Она казалась абсолютно незащищенной и уязвимой, такой необыкновенно чувственной из-за резкого контраста грубой одежды и тонких, словно выписанных черт лица и фигуры. Сердце замирало при воспоминании о ней. Я оглядела класс. Кто-то из девчонок смотрел на доску или писал в тетради, кто-то передавал записки подружкам, кто-то слушал музыку с телефона. Я одна из всех думала о том, как достать ее адрес.
Дома я уже знала, что надо делать. Дождавшись, пока мама выйдет из комнаты, я посмотрела в ее мобильном телефон Ольги и на следующий день уже звонила ей. Я спросила ее, не позанимается ли ее дочь со мной музыкой. Вроде как мама обещала заплатить за занятия. Ольга дала мне телефон дочери.
Я долго сидела в своей комнате в меркнувшем свете дня и не решалась набрать ее номер. Несколько раз я отказывалась от своей затеи, но потом снова брала телефон. Я не знала, о чем мы будем с ней разговаривать, я боялась, что она не захочет со мной встретиться, и не меньше боялась нашей предстоящей встречи. В этот день я так и не позвонила, решив отложить все на утро.
Прошло три дня. Заветный телефон я знала наизусть. Каждый раз, приходя домой из школы, я пыталась заставить себя набрать номер и не могла. Каждый раз, когда я думала о девушке, я робела. Я вспоминала ее поворот головы на фотографии и ежик волос. "Да я же даже ее не знаю. Почему я решила, что она захочет со мной общаться?"
На четвертый день я поставила перед собой условие: либо я звоню ей сегодня же, либо забываю про эту идею. Отказываться от мысли увидеть ее не хотелось совершенно. И вот вечером, выйдя на улицу, чтоб мама не слышала моего разговора, да и сосредоточиться так было легче, я набрала ее номер.
Долгое время никто не отвечал, и я уже со смешанным чувством облегчения и разочарования хотела положить трубку, как вдруг женский голос мне ответил:
- Я вас слушаю.
- Алло, здравствуйте, - мой голос сбивался, я пыталась взять себя в руки и говорить ровно. - Вы случайно не могли бы помочь мне с музыкой? Провести несколько уроков? Я учусь в музыкальной школе и немного не понимаю сольфеджио...
- Я вообще-то не провожу занятия... А откуда вы меня знаете?
- Ваша мама приходила к нам и рассказывала про вас.
- Не знаю... Я думаю, что вам стоит подыскать кого-нибудь еще в качестве репетитора.
- Но... мне посоветовали именно вас. Мне нужно с вами встретиться... - мозг лихорадочно придумывал причину, - мне нужно вам кое-что сказать, понимаете?
- Ладно,- девушка помедлила. - Давайте встретимся. Когда вы свободны?
- Сегодня, - я посмотрела на часы, - нет, сегодня уже поздно... Завтра?
- Приезжайте к четырем тогда. Я дам свой адрес. Найдете?
- Да-да, конечно.
Не веря собственной удаче, я записывала ее адрес на листок блокнота.
- Спасибо вам большое!
- Да не за что, - девушка усмехнулась.
- До завтра!
Дрожащими от волнения руками я закончила звонок и положила телефон в карман куртки. Я улыбалась и переводила дух. У меня все получилось!
К встрече я готовилась особо тщательно. Долгое время я стояла в ванной, рассматривая себя в зеркало. Круглое лицо, неприметные черты лица, обычные русые волосы, челка, вечно падающая набок. Я смотрела на свое отражение и не могла представить, чтоб я могла кому-то понравиться. Ничего выразительного в моей внешности не было. Лишь только напряженные брови и сжатые губы выдавали мою решимость. Я вымыла волосы и постаралась их причесать так, чтоб они получше смотрелись. Отыскала в шкафу новые джинсы, выбрала подходящую блузку, потом засмущалась, подумав, что это слишком официально, и переоделась в простую футболку. Достала с полки флакон духов, подаренный мамой на День Рождения, нанесла несколько ароматных капель на шею и волосы. Я вышла из дому заранее, чтобы не опоздать к четырем, предупредив маму, что ухожу к подруге и вернусь поздно. Мама не возражала. Мама знала, что я никогда ее не обманываю.
Я направлялась к остановке автобуса, идущего в город. Мне было немного не по себе. Я первый раз ехала в город одна вечером, к тому же без ведома мамы. Подошел автобус. Я села в самый конец салона к окну, включила плеер и попыталась расслабиться. По мере удаления от дома настроение мое улучшалось и появлялось чувство веселой бесшабашности. Автобус до города шел около получаса, примерно столько же еще я добиралась до ее дома троллейбусом, потом десять минут плутала во дворах, пытаясь отыскать нужный дом, и все равно я приехала на двадцать минут раньше положенного срока. Решив, что приходить слишком рано неприлично, я несколько раз обошла вокруг дома. Это заняло шесть минут. "Ладно, не прогонит же она меня", - подумала я и зашла в подъезд.