Аннотация: Так, фантастика не фантастика, а прогноз на будущее. Причем будущее без великих потрясений, без орд инопланетян, мощных ядерных катастроф - обыденное такое будущее.
- А ну-ка, прекратили хулиганство! - сказал совсем уж старый дед, войдя в комнату: - Что вы мне тут за погром устроили? Пораскидали все, совести у вас нет! И кто это теперь убирать будет?
Он тяжело оперся на лаково блестящую деревянную трость и неуклюже нагнулся над распластавшейся по полу подушкой. Его узловатые черные пальцы с толстыми желтыми ногтями крепко уцепились за самый край наволочки и он, с натужным кряхтением, распрямился - на него виновато смотрели четыре пары детских глаз.
- Ну что сорванцы уставились? Давайте, помогите прадеду прибраться.
- А что нам за это будет? - нагло спросила самая старшая, как змея покачав из стороны в сторону головой.
- А что тебе надо Ташика? - дед чуть улыбнулся, с вызовом посмотрев в ее карие глаза.
Ташика задумалась на секунду, и только она хотела что то сказать, как ее перебил Мачадо, самый маленький, еще толком не умеющий говорить: - Фкафку! Деда, фкавку вафкази!.
Ташика было хотела дать ему подзатыльник, за то что встрял, но остановилась, а потом утвердительно кивнула: - Да деда, сказку.
Мачадо, зажмурившийся и втянувший голову в ожидании подзатыльника, удивленно и осторожно открыл один глаз. Ташика, уже позабыв о младшем брате, торопливо разбирала баррикады из упругих диванных подушек, и при этом еще успевала командовать близнецами:- Фломастеры соберите! Фосс, а ну тащи книжки откуда взял!
Старый Хьюз осторожно уселся на краешек глубокого кресла и оперся подбородком о руки сложенные на трости. Ему было забавно смотреть на этих деловито копошащихся малышей, бестолково мотающихся из стороны в сторону с вещами, не зная - куда их положить. Он грустно улыбнулся, и тяжело вздохнул. Помнится, когда то давно, когда ему было столько же лет, сколько и им он не мог позволить себе беззаботных игр.
- Все! - выпалила Ташика. Она встала прямо перед старым Хьюзом, так чтобы ему не было видно, как близнецы старательно запихивают все то чему не нашли место под кровать. Он весело улыбнулся, обнажив два ряда безупречных белых зубов и, как бы не замечая безобразие, творящееся у нее за спиной, спросил: - Ну так какую сказку вам рассказать?
- Деда, рафкази как ты мафеньким был! - опять подал голос Мачадо, и сразу же с опаской покосился на Ташику. Та снова утвердительно кивнула.
- Так это же не сказка? - удивился было Хьюз: - Я же не волшебником был, а таким же мальцом как и ты Мачадо.
- Деда, ты обещал! - сказала Ташика, строго уперев маленькие кулачки в бока и все так же, по-змеиному, покачав головой.
- Ну ладно, обещал так обещал. - он негромко кашлянул в кулак, готовясь к длинной речи и начал: - Тогда, в начале двадцать первого ...
Он рассказывал своим правнукам о почти позабытом детстве и воспоминания, словно ждавшие такого случая, нахлынули на него буйным потоком.
* * *
День выдался жарким. Хьюз обтер лоб и еще раз в слух пересчитал монетки высыпанные на ладошку.
- Пятнадцать, двадцать пять, тридцать центов... - Мало, за такие деньги у торговки много не купишь, только бутылку воды, да сорговую лепешку, или за эти можно попросить отца Токито подвезти его обратно со школы домой на велосипеде. Хьюз почесал упругие кудри на затылке, и, с выдохом, не весело произнес: - Дела...
- Дети! - толстая Элиза, белая миссионерка откуда то из штатов, громко закричала из тени дверного проема, так и не выйдя под палящее солнце: - Скорее на урок!
Негромко звякнув монетами, семилетний Хьюз развернулся на голой пятке и торопливо вбежал в класс. Следом за ним, сшибаясь и, тихонько ругаясь на языке ахиджо, влетели двое братьев бушменов. Они частенько переругивались, пользуясь тем что учительница знала только овамбо. Правда в последнее время она все чаще требовала от них чтобы они не лопотали на своем щелкающе-чмокающем языке, а говорили как и все дети.
Всякий раз когда Хьюз смотрел на этих братьев, почти голых, с их вечными длинными луками, которые они не хотя оставляли при входе, он удивлялся - откуда у их родителей деньги на обучение? Ладно его отец - Лимо, он постоянно пропадает в своей шахточке, сутками на пролет ищет алмазы, он может позволить себе обучать сына, но эти...
- Хьюз, не отвлекайся! - строго прикрикнула Элиза. Хьюз послушно вытянулся на стуле, всем своим видом выражая внимание и покладистость: - Так то лучше. Итак дети...
Когда урок кончился, Хьюз не выдержал и купил себе бутылку воды, надеясь на то что, отец Токито подвезет его и за оставшиеся пятнадцать центов намибийского доллара. Надежды себя не оправдали.
Сегодня отец Токито не появился из за поворота холма как обычно - громыхая на своем стареньком велосипеде по избитой дороге. Вместо этого он неторопливо вышел, ведя велосипед за потертый руль, вокруг рамы которого змеилась порванная цепь. Хьюз только один раз посмотрел в измученные глаза седого негра и понял - даже будь у него хоть целый ранд, сегодня его никто никуда не повезет. Токито, уже успевший с костылей перебраться в свою четырехколесную тележку, торопливо отталкиваясь руками от пыльной дороги, подкатился к отцу. Тот, как всегда молча, привязал тележку к велосипеду, прикрепил к раме костыли и протез, после чего грустно оглянулся на меня и устало зашагал обратно. Следом за ним, глухо громыхая на каждой кочке, катилась тележка с Токито, крепко вцепившимся в ее борта.
Хьюз проводил их взглядом, подбросил на ладони оставшиеся 15 центов, и зашагал по другой дороге, в след за быстро удаляющимися бушменами.
* * *
- Ну что сынок. - отец говорил медленно, хрипло вдыхая всякий раз, перед тем как хоть что то сказать: - Теперь ты будешь нашим единственным сыном. Я уже обо всем договорился.
Двенадцатилетний Хьюз не понял, о чем говорит отец. Он неуверенно скосил глаза в сторону маленькой сестренки, ползающей по голому полу, и хотел было уже спросить, но отец, все с той же болезненной хрипотой в голосе опередил его.
- Когди-торгаш сказал, что теперь за детей платить надо... - он невесело хмыкнул: - По закону можно бесплатно только одного ребенка иметь.
- Как? А Мали куда? - быстро выпалил Хьюз, смотря с надеждой то на мать, то на отца: - С Мали то как?
Отец, громко закашлялся, прикрываясь большой узловатой ладонью, и пряча перекошенное болью лицо. Мать суетливо подала ему глиняную кружку, и ответила за отца: - Про Мали ты теперь никому не говори, а если спросят, где мол сестренка твоя - то отвечай, умерла. Папа с доктором договорился, завтра уже должно свидетельство о смерти быть. Ты меня понял?
Хьюз кивнул, но с прежним непониманием спросил: - А зачем? Почему нельзя двоих детей иметь?
В конце-концов прокашлявшийся отец вытер выступившие слезы, и с издевкой сказал: - А ты это завтра у своей Элизы спроси, они белые умные, они все знают... А я знаю только то что Когди по радио слышал, то что Похамба Хификепунье нам - черным обезьянам сказал.
Хьюз, так ничего и не поняв, снова кивнул.
На следующий день, в школе, он, к своему удивлению, увидел только одного из братьев бушменов. Тот сидел с потерянным видом, почти не смотря на входящих в двери одноклассников. Хьюз подсел к нему.
- Бовамбе, а где Цзинчхана?
Бовамбе, пряча глаза и громко сопя, буркнул: - Умер Цзинчахана, вчера умер...
Врать он не умел, сразу видно, что не горе в его словах, а только желание быть не пойманным на лжи. Боялся он, что Хьюз сейчас в ответ спросит еще что-нибудь и снова придется врать в ответ. Хьюз чтобы хоть как то подбодрить Бовамбе, ободряюще произнес: - У меня вчера так же сестренка младшая умерла - Мали. Помнишь, я тебе про нее рассказывал?
Бовамбе поднял глаза, церемониально положил руку Хьюзу на плечо и с настоящей, неподдельной горечью в голосе произнес: - Пусть примет ее в зеленых одеждах высший дух Цгана.
- Типун тебе на язык! - торопливо выпалил Хьюз, скидывая руку Бовамбе с плеча: - Говорят тебе, что она умерла также как и Цзинчхана!
В глазах Бовамбе отразилось непонимание. Хьюго наклонился к его уху и шепотом сказал: - Ты сегодня когда за учителем записывать будешь, букву 'д' почетче пиши, а то Цзинчхана потом не прочитает. Понял?
- Он мне сказал уже! - радостно выпалил Бовамбе, а потом, поняв, что сделал, захлопнул рот обеими руками и испуганно закрутил глазами.
- Вот так же и моя Мали померла! - радостно заявил Хьюз: - Понял теперь, корень ты не доделанный!
- Ага. - Бовамбе часто и с усердием закивал головой: - теперь понял.
Тяжело заскрипели доски под ногами Элизы, она в раскачку вошла в кабинет, сняла соломенную шляпу и белым платочком, зажатым в огромной пухлой руке, аккуратно промокнула крупные капли пота со лба. Полупустой класс терпеливо ожидал окончания этого ежедневного ритуала, и стоило только Элизе положить шляпу на свой огромный черного дерева стол, как класс взорвался нестройным гвалтом детских вопросов. Элиза вскинула руки и громоподобным басом призвала к тишине, детвора недовольно стихла.
- Все те, кто желает задать мне вопрос - поднимите руку.
С легким шуршанием вырос лес рук. Элиза, удивленно поправив очки за душку, тихо сказала: - Вы бы так домашнее задание отвечали.
А потом без слов ткнула пальцем в ближайшего кудрявого негритенка: - Ну, что ты хотел спросить?
Тот вскочил, бросил быстрый взгляд на клочок шпаргалки, а потом, чуть поуспокоившись, заученно выпалил на одном дыхании: - Почему наш уважаемый президент, Похамба Хификепунье, повысил налоги для семей с двумя и более детьми!
И сразу сел, с довольным видом посмотрев на одноклассников.
- Вопрос старейшина писал? - уверенно спросила его Элиза, тот угрюмо кивнул: - Красиво он тебе вопрос изобразил. Остальные то же самое хотели спросить?
По классу пронеслось негромкое одобрительное угуканье.
- Тогда слушайте все. Ваша страна вошла в 'МСДО' - мировое сообщество демографической оптимизации. Основной целью сообщества является балансирование демографического роста по расовому признаку. А вас, принадлежащих к негроидной расе, сейчас уже три миллиарда сто с чем то миллионов - это почти 43 процента от всего населения. Поэтому для таких государств как ваше был предложен вариант снижения населения тот же, что и в Китае. Те семьи, в которых один ребенок будут получать дотации, дополнительные деньги от государства - передайте это родителям.
Дети зашептались. Те, кто был единственным ребенком в семье, откровенно радовались, остальные хмурились и понуро склоняли головы.
* * *
- Бовамбе, - громко закричал Хьюз, несясь сломя голову по гулкому университетскому коридору: - Бовамбе! Да стой же ты!
Бовамбе, уже почти свернувший за угол, остановился: - Чего тебе?
- Ты теперь куда? - спросил чуть запыхавшийся Хьюз.
- Домой. - Бовамбе почесал затылок: - К отцу, к брату - домой.
- И ради этого ты университет заканчивал?! - Хьюз, как только мог, округлил глаза: - Ты для этого из Очинене в Виндхук ехал? Чтобы потом с архитектурным образованием рассказывать отцу как лучше прутья в землю под шалаш втыкать, или овамбе о том в каких долях навоз с глиной мешать, а?
- А ты что предлагаешь? - в голосе Бовамбе появилась и обида и интерес.
- Да есть что предложить... - Хьюз ему хитро подмигнул: - Только пока это еще не точно, но задержаться в Виндхуке на пару недель стоит.
- А что, что именно то? - горячим шепотом спросил Бовамбе: - В 'Рехобот прот' людей набирать будут?
- Какой 'Рехобот'! - не выдержав, воскликнул Хьюз и, с оглядкой, скороговоркой зашептал: - Я тут в деканате краем уха слышал, что рекрутирование скоро начнется.
- Это еще что такое? - спросил Бовамбе, также пугливо озираясь.
- Короче у европейцев не получилось ситуацию с демографией изменить, знаешь? - Бовамбе кивнул: - А работать у них не кому. Теперь себе народ набирают для любых работ, главное чтобы образование высшее было и на английской говорить умел, понял!
Хьюз постучал костяшкой указательного пальца по мощному лбу Бовамбе: - Понял, я тебя спрашиваю?!
Бовамбе, все с так же широко распахнутыми глазами, кивнул, а потом задумался.
- А отец? А Цзинчхана?
- Что отец? Деньги высылать будешь, как и тут. На паспорт Цзинчхане заработаешь - не все ж ему в мертвецах ходить. А потом может еще и к себе их, в заграницу оформишь! Тебе тут никакой 'Рехобот прот' так платить не будет, как там!
* * *
Рекрутирование началось, но не через две недели, как думал Хьюз, а уже на следующий день. Еще никто не успел разъехаться по домам, и народ несся на приемный пункт прямо с вокзалов, еле как таща на себе огромные, цветастые тюки со всем скарбом.
Хьюз и Бовамбе, как самые подготовленные, уже с самого утра стояли у закрытого окошечка с табличкой - 'РЕКРУТИРОВАНИЕ'. К тому времени, когда окошко распахнулось, ожидающие в разномастных костюмах уже плотно набились в прокаленный ярким солнцем зал, и казалось, что дышать уже нечем.
Здравствуйте, - из за открытого окошка Хьюзу блеснула белозубой улыбкой приветливая белая девушка и вежливо спросила на английском: - Можно мне увидеть ваши документы о образовании?
Хьюз суетливо вытащил из глубокого внутреннего кармана стопку твердых, шершавых корочек и дрожащей, внезапно вспотевшей рукой, протянул их в окошко. Девушка взяла их и, с той же вежливой улыбкой, внезапно закрыла окошко перед покрывшимся испариной Хьюзом. Он опешил, не зная, что делать дальше, а сзади уже напирали звереющие толпы ожидающих.
- Ты или отходи, или скажи им что-нибудь. - хрипло пробасил Бовамбе прямо в ухо: - Мне их держать, знаешь ли, не очень то и просто.
И только Хьюз собрался отойти по стеночке в сторону, как окошко снова распахнулось и девушка, не снимая дежурной улыбки, сказала: - Вы нам подходите, пройдите, пожалуйста, для окончательного отбора, к левой двери.
Хьюз, прижимаясь спиной к стене, заскользил к широким, как во дворец створкам. От окошка донесся тот же вежливый голос: 'Здравствуйте. Можно мне увидеть ваши документы?' - и в ответ громкое сопенье Бовамбы.
Сразу за дверью его остановил огромный охранник, такой же черный, как и его берет.
- Хьюз Патамостунье? - Хьюз кивнул. Охранник протянул ему его паспорт и отступил в сторону, пропуская в огромный, наполненный прохладой, светлый холл. Пораженный великолепием, Хьюз удивленно шагнул в нежную прохладу зала и замер. Откуда-то сбоку культурно кашлянули, и потом приятный ровный голос произнес: - Молодой человек.
Хьюз резко повернул голову и увидел седовласого белого старичка, сидящего за красивым резным столом. Тот же в это время, придерживая за душку очки, окинул взглядом диплом Хьюза, крякнул и удовлетворенно откинулся на спинку кресла: - Ну что ж молодой человек, рад за вас! Архитекторы и планировщики нам нужны. Пройдите в третью дверь, пожалуйста.
Он подал документы Хьюзу и на прощание пожал ему руку. Хьюз уже почти отвернулся от него, когда самым краешком взгляда заметил, как старичок рефлекторно отер ладонь платком...
В кабинете его ожидал опять же белый мужчина средних лет.
- Присаживайтесь. - он указал ладонью на стул перед своим столом: - Я так понимаю, что вы закончили университет по специальности 'Архитектура и городское планирование'? Расскажите пожалуйста...
Хьюз послушно отвечал на все вопросы, которые ему задавал мужчина. Сначала это было легко, потом Хьюз начал чувствовать себя словно на экзамене - вопросы все больше и больше погружались в профессиональную сферу. В конце-концов, удовлетворившись уровнем знаний, мужчина звонко хлопнул в ладоши, и констатировал: - Поздравляю, вы приняты! Заполните, пожалуйста, эту анкету, оставьте свои координаты - мы с вами свяжемся.
* * *
Бовамбе нервничал, да и Хьюз нервничал не меньше, но виду не подавал. Он спокойно сидел в удобном кресле, то и дело подтрунивая над напуганным Бовамбе.
- Ой, Бовамбе, ты глянь, дома уже ниже нас! Нет, ты посмотри-посмотри в иллюминатор - уже только крыши видно! - он затормошил Бовамбе за плечо: - Нет, ну ты глянь как все быстро, уже и Карибиб видно!
Бовамбе в ответ только мычал, на его бледном, будто обсыпанном пеплом, лице читался ужас.
- Ты хоть глаза то открой! - Бовамбе отрицательно закрутил головой: - Ну и черт с тобой!
Хьюз неожиданно для себя обиделся на Бовамбе и, со злобой, уставился на проплывающие под самолетом тоненькие, почти не прикрывающие землю, перышки облаков. Он смотрел на то как там, где-то далеко-далеко внизу скользит его родная Намибия, как стройная, выдержанная в германском стиле архитектура Виндхука превращается в бедность грязного Усакоса, как выступают над пустыней ломанные линии гор Каоко, и медленно приближается ровно мерцающая гладь Атлантического океана. Почему-то защемило сердце, душа наполнилась тоской. Только сейчас Хьюз задумался: а что ждет его там - в Пенсильвании? Неужели всех их, выходцев из Африки там примут с распростертыми объятиями? Как-то с трудом в это верилось. И он снова вспомнил, как седовласый белый старичок торопливыми движениями отирает свою холеную пухлую ладонь после рукопожатия с ним, с Хьюзом.
- А Канада - это далеко от тебя? - в который раз спросил Бовамбе, Хьюз испытующе посмотрел на него и тот быстро исправился: - От Пенсильвании далеко?
- Далеко, как от Рунду до Берсера.
- Очень далеко... - Бовамбе грустно повесил голову
* * *
Все оказалось гораздо лучше, чем ожидал Хьюз. Кругом и всюду властвовала 'политкорректность', и единственное чего он пока еще боялся - это ходить вечерами по улицам. Нет, он боялся не людей, не того, что с ним могут разделаться, как в том же Коэсе в Намибии, а просто боялся... Его пугала та тишина, что царила на ярких улицах вечером. Как будто город вымер: редкие прохожие, одинокий звук пронесшейся мимо машины, и только немой бег огоньков на ярких витринах жил своей непрекращающейся, суетной жизнью.
Каждый вечер Хьюз торопливо шагал из офиса домой, втягивая голову в поднятый воротник, то и дело испуганно озираясь на каждый доносящийся из темных подворотен звук. Он быстро переходил дороги, почти никогда не поднимая глаз на светофор, а полагался только на свой слух. Да и бояться на дорогах было особенно не чего. Это говорят раньше по ночам не возможно было заснуть, от того, что за окном непрекращающимся потоком неслись машины, а теперь - одна, две за ночь, да и то не всегда.
Только прилетев сюда, Хьюз понял, насколько мало осталось их - местных. Когда он только сходил с трапа самолета, его поразила пустота аэропорта: через огромные, во всю высоту здания, окна были видны длинные ряды пустых откидных стульев. В голове всплыло воспоминание о аэропорте в Виндхуке, о той многоголосой толпе провожающих, встречающих, о людях громоздящихся чуть ли не на друг дружку, о высоких горах из чемоданов и цветастых тюков, а тут...
Хьюз поднялся на лифте на 16-й этаж и захлопнул за собой дверь. Он устало посмотрел по сторонам, хотел было включить телевизор, да передумал и повалился на диван. Нет, он не устал на работе, а просто... просто устал.
Все тут было не так как дома. Тут не было детей на улицах, почти не было сверстников, только люди обремененные тяжестью возраста, да редкие озабоченные молодые лица. Когда Хьюз встречал этих, еще молодых людей, он не мог понять - почему они такие? Почему постоянно мучаются мыслями о будущем, почему никогда не живут, а всегда планируют? Наверное, именно из-за этих их постоянных планирований, мучительных мыслей о дне грядущем они и исчезают, вырождаются.
То и день Хьюз слышал о статистике, о том, что старение нации идет семимильными шагами, и средний возраст американца уже перевалил за 40. И каждый день гремели новости про панацеи, про лекарства от старости, некоторые горе ученые даже замахивались на бессмертие, но никто в это особенно и не верил.
А в последнее время Хьюз все чаще слышал о том, что рекрутирование будет развиваться не только для людей с высшим образованием, но и для тех, у кого за спиной только школа. Вот в это он верил, а что еще оставалось делать, смотря из окна на ярко освещенные, но абсолютно безжизненные улицы.
* * *
- Мам, давай потом поговорим, у меня сейчас много работы. Да мам, конечно я заеду за Мали после работы. Все мам, я тороплюсь, давай, до вечера. - Хьюз нажал на кнопку окончания вызова. С тех пор, как он помог своей семье перебраться в штаты, мать каждый день надоедала ему своими постоянными вызовами по коммуникатору.
- Хьюз, тебя Дед зовет! - коротко выпалил, проходя, в чуть приоткрытую дверь старший менеджер отдела закупок.
Хьюз аккуратно положил паркер в футляр, поправил галстук и пошел к Деду. Дедом за глаза прозвали генерального директора строительной компании 'ХиксКо'. Ему это прозвище подходило и по возрасту, и с недавних пор по семейному статусу.
Хьюз подошел к двери, еще раз посмотрел на себя в зеркало, пригладил ладонью уже посеребренные сединой виски, подтянул ремень под достаточно объемным животом, одернул дорогой костюм.
- Стареешь. - сказал он своему отражению, после чего негромко постучал в дверь: - К вам можно?
Дед отвернулся от окна и, заложив руки за спину, как бы оторвавшись от своих раздумий, произнес: - А, Хьюз. Да, конечно можно - заходи.
Хьюз присел на стул около двери и терпеливо замер, наблюдая за неторопливыми хождениями деда из стороны в сторону. Это была его давняя привычка, никогда он не разговаривал с подчиненными сидя в своем шикарном кожаном кресле, даже на совещаниях он всякий раз порывался встать из председательского кресла, останавливаясь в последний момент, и с кряхтением усаживался на место.
- Так Хьюз. Если мне не изменяет память, ты родом из Намибии, так? - Хьюз коротко кивнул, дед молодцевато прищелкнул каблуками и широким шагом пошел обратно: - Есть заказ оттуда. Очиваронго - название что-нибудь говорит?
- Да, это не далеко от Суксеса, я там был однажды.
- Хорошо, что был, проще будет. Короче, завтра ты туда вылетаешь. Осмотришь территорию под постройку, сделаешь выводы - короче не мне тебя учить твоей работе. Все понял?
Хьюзу ничего не оставалось, кроме как кивнуть и торопливо выскользнуть из кабинета начальника. В последнее время с дедом сложно было общаться, в особенности после того, как его дочь родила мулата от какого то рекрута то ли из Нигерии, то ли откуда то еще.
* * *
Хьюз ждал пристально всматривался в иллюминатор, ожидая увидеть заветную Африку. Сейчас он забыл про тот скандал, что ему устроила дома жена, когда он сказал ей о долгосрочной командировке, забыл про увещевания матери, забыл про все - он просто смотрел и ждал.
Его сердце забилось быстрее, как только на горизонте появилась чуть видная туманная желтая полоска побережья, а потом... Потом он не узнал свою родину: под самолетом проносились все такие же желтые, обжигающие пустыни с пыльной зеленью парков, но все остальное изменилось до неузнаваемости. Вместо хилых, кое-как поставленных домиков, горстями рассыпанных то здесь то там, вместо них громоздились высотки, с крепенькими, этажей в 7-12, пасынками вокруг центров бывших деревень. По желтым пескам черными реками змеились широкие асфальтовые дороги, заполненные мелкими крошками машин.
Хьюз припал к иллюминатору и не мог оторваться от вида Новой Африки, какой он ее никогда не видел и не представлял.
В аэропорту его встречали представители заказчика, три высоких кенийца в идеально отутюженных черных костюмах. Стоило ему только подойти к ним, как один из них начал приветственную речь, а другой распахнул дверь шикарного авто. Уже в машине Хьюз поинтересовался:
- И давно Африка такая?
- Какая? - недоуменно спросил его сидящий рядом кениец.
- Такая. - Хьюз открыл окно и показал на проносящиеся мимо новые машины, на высокие спицы небоскребов у горизонта, на новое, до боли в глазах, блестящее здание аэропорта.
Кениец чуть снял черные очки, блеснув ярким бликом прямо в глаза Хьюзу, скосил глаза в сторону окна, а потом, поняв о чем его спрашивают, ответил: - Да не так чтобы очень давно, строительство пошло лет через 6-7, как рекрутирование началось.
- А откуда деньги? - негромко, как будто спрашивая у самого себя, полюбопытствовал Хьюз.
- Деньги были, людей не было. - кениец вернул очки на место: - Специалистов брать не откуда, да и не надо это было никому. Я так понимаю, вы тоже из Африки, значит помнить должны, какие раньше люди были. Верования, повальная безработица... А как рекрутирование началось, менталитет быстро сменился. Уровень образования вырос, по-другому думать стали, выгодные условия начали искать. Вот и пошли сначала от сырьевых поставок переходить к полуфабрикатам, для этого первичное строительство и затеяли. Зарплаты пошли...
Хьюз уже толком не слушал кенийца, он только смотрел в окно и сам пытался раскрутить перед собой ту хронологическую цепочку, по которой прошла Африка. Рост уровня образованности, осознание общности нации, изменение приоритетов, рост потребностей... А главное какими темпами! За десять, хотя какие там десять, когда Хьюз улетел отсюда - ему было только 23 года, а сейчас уже 48 лет... 25 годков пронеслось с того дня, как взлетел самолет, уносящий его в штаты. Как летит время.
Хьюз отвернулся от окна, и посмотрел на свои руки: морщинистые, покрытые буграми синеватых вен - руки старика...
* * *
Его облепила вся семья: мать, сестра, жена, сын, и только невестка стояла чуть поодаль, качая на руках совсем еще маленького внучонка Хьюза. С тех пор как он улетел из Харрисбурга в Очиваронго на строительство вспомогательных блоков АЭС, прошло уже четыре года. За это время он успел стать дедушкой, за это время Африка превратилась в один из крупнейших промышленных центров мира, за это время он, оказывается, успел почти стать исполняющим обязанности директора 'ХиксКо'. Именно из-за этого становления он и вернулся в штаты досрочно, не дождавшись пуска в эксплуатацию объекта. Его сдернули из Африки одним коротким сообщением по внутрикорпоративному коммуникатору - 'С 27.06.2082 г. Хьюз Патамостунье назначается исполняющим обязанности директора строительной компании 'ХиксКо'. Хьюз Патамостунье обязан прибыть в центральный офис к дате своего назначения на вышеозначенную должность'.
Хьюз даже не подозревал, почему его прочат на место Деда, да и что случилось с самим Дедом, он тоже не мог понять. Ему, почему то, казалось, что сам Дед не может уйти со своего поста по собственному желанию, а в смерть старого ворчуна верить не хотелось - хоть и вредным он бывал порою.
- Хью, как теперь там? Ты был у нас в деревне? - семидесяти двух летняя мать засыпала его вопросами, хотя Хьюз рассказывал ей все уже не один раз по коммуникатору, и высылал фотографию через инфосеть...
- Да мам, был, только там теперь нет деревни - там город!
- А колодец, отцовский колодец еще остался? - колодцем мать называла ту почти вертикальную шахточку, в которой отец на свой страх и риск искал алмазы, где его и погребло под обвалом...
- Нет мам... - Хьюз скорбно опустил глаза: - Нет, колодца не осталось. Там дом построили...
- А отец?
- Я спрашивал, говорят, что все тела, которые нашли - перезахоронили, только на том кладбище, где он теперь ни надписей, ни надгробий - одни кресты стоят.
- Отец! - вежливо взял Хьюза под локоть сын: - Тебе в офис надо.
- Да-да, конечно... - Хьюз поцеловал мать в щеку и, уже уходя, бросил через плечо: - Мам, я к тебе сегодня заеду вечером. Обязательно заеду.
На улице, в тенистой аллейке его встретил сам дед. Все такой же молодцеватый, как и в тот день, когда отправил его в Очиваронго, только в глазах появился какой то новый - живой огонек. Из-за этого нового блеска в глазах Дед выглядел даже моложе чем раньше, да и вел он себя по задорному, чего раньше себе никогда не позволял.
- А, Хьюз, ну здраствуй-здраствуй! - он радостно, истинно по дружески крепко пожал его руку, а потом даже похлопал Хьюза по спине: - Вот видишь, и мой черед пришел, на пенсию значит, отдохнуть деду вашему время пришло.
Хьюз не понимающе посмотрел на него, бывшего сурового начальника в один миг превратившегося в радушного, с добрым взглядом старичка, а потом, неожиданно для самого себя обнял его.
- Рад видеть тебя в добром здравии Тэд! - Хьюз в первый раз назвал своего шефа просто так, не отягощая имя почтительным 'сер': - Я, грешным делом, подумывал, что ты покинул наш бренный мир. Мне как по коммуникатору сообщение пришло...
- Да ничего, это я для острастки такую форму приказал отправить. - сказал он, приобнимая Хьюза за спину и не торопливым шагом увлекая его к офису: - Знаешь, устал я, отвоевался что ли, да и внуку внимание тоже надо. А дела кому передавать? Я тут пораскинул мозгами, во всем мире директора такие же как я остались - старые белые маразматики, а за ними кто?
- Рекруты? - то ли спросил, то ли ответил Хьюз, смотря в улыбающиеся глаза Тэда.
- Они самые, а мы как могикане, нет нас уже... - сказал он почти грустно: - Я вот с дочкой своей все грызся, чтобы наследник чистокровный был, и что? Да и ладно, какая разница - какой он? Вот и я теперь думаю, что разницы то и нет, главное, что внук есть и то ладно. К чему это я?
- Ты про рекрутов говорил, Тэд... - тихонечко вернул его в русло беседы Хьюз.
- Ах, да, рекруты. Ну так вот, не выгодно мне ставить того же Питера, или Кевина, даром что белые, да и что их ставить? - он с какой то отрешенностью махнул рукой: - Посредственности - таких поставь, компанию в гроб сведут. Да и проще тебе будет, чем им - общий язык с конкурентами легче найдешь.
- Ну не знаю... - неуверенно протянул Хьюз.
- Зато я знаю! Короче теперь ты директор, на приставку 'и.о.' не смотри даже - это так, номинально. А мне на покой пора, отдохнуть... - он мечтательно поднял к небу глаза: - Хоть старость для себя пожить, а не с вами - оболтусами нянчиться.
Остаток пути они говорили о своих внуках: Тэд о своем пятилетнем малыше, а Хьюз, в ответ, о губастеньком младенце, укутанном в белоснежные пеленки.
* * *
- Нервничаешь? - басовито спросил Бовамбе.
- А чего нервничать, не в первый же раз! - Хьюз со спокойным, уверенным видом громко поставил на стол кейс, щелкнул замками. В красной пасти обивки открытого кейса ярко белели перетянутые прозрачными кармашками бумаги: - Так, где тут у меня тезисы?
- А у меня в первый раз. - печально пробасил Бовамбе: - Под старость лет на конференцию послали...
- Да какая старость! Ты что, ошалел? В шестьдесят жизнь только начинается! - Хьюз бравурно блеснул в его сторону оправой дорогих роговых очков. Бовамбе в ответ только печально вздохнул и промокнул белоснежным платочком вспотевший лоб.
Хьюз привычно закрепил миниатюрный наушник, сел, поудобнее устраиваясь на мягком откидном стуле. На трибуну поднялся первый выступающий - азиат, то ли из Китая, то ли из Японии, а может и еще откуда. Из наушника полилась мягкая речь переводчика:
- Вас приветствует представитель объединенной Кореи.
Представитель объединенной Кореи явно чувствовал себя не в своей тарелке, он прокашлялся, сделал маленький глоток из стакана.
- Для начала хотелось бы выразить признательность за оказанную мне честь открывать международную конференцию по развитию промышленного строительства. Переходя к сложившейся ситуации, хочу отметить, что тенденции потребления, сложившиеся на рынке электронно-вычислительных блоков требуют реконструкцию всей технологической цепочки производства. В виду невозможности выполнить переориентацию силами объединенной Кореи нами предлагается вариант, по разделению производственных технологий между регионами, с конечным формированием электронно-вычислительных блоков из комплектующих и подготовленных под туннельную обработку электронным микроскопом полуфабрикатов в объединенной Корее. Со своей стороны правительство объединенной Кореи гарантирует прозрачность границ для экспорта с вашей стороны комплектующих и полуфабрикатов с сохранением прозрачности для обратных поставок готовых информационно-вычислительных блоков государствам, задействованным в технологической цепи.
Делегат Кореи поправил галстук, и снова приложился к стакану. Хьюз наклонился к уху Бовамбе: - Такими темпами в скором времени можно уже будет говорить о централизации производств в мировом масштабе.
Бовамбе только кивнул в ответ, продолжая внимательно вслушиваться в речь делегата.
* * *
- Неужели это правда? - спросил стоящий в дверях управляющий отделом централизованного строительства: - Уходишь?
- Да, пора. - Хьюз неторопливо шарил по ящикам высокой тумбы у стола: - У меня уже правнучка родилась, а я все тут. Да и не гоже старому маразматику такое серьезное место занимать, сюда бы молодого да хваткого.
- Такой уж и старый? - усмехнулся молодой управляющий.
- Тебе бы мои семьдесят с хвостиком лет на плечи взвалить, послушал бы я тебя тогда. - Хьюз достал из ящика фотографию, на которой такой же - семидесятилетний Тэд пожимал ему, тогда еще пятидесятилетнему Хьюзу, руку и радостно улыбался. Хьюз прищурился, а потом с уверенным видом поставил фотографию на стол: - Вот и мы с тобой так сфотографируемся! И будет 'Великая традиция' передачи места директора.
Управляющий выкатил глаза: - Я?! Я директором?
- Ну а кто? Да и чем ты плох?
- Не з-з-наю... - с чего-то начал заикаться управляющий.
- Вот и я не знаю, а так... Ты же у нас самый выдающийся, я слышал у тебя планы великие есть, так? - он посмотрел на растерявшегося парня, и, не дав ему время ответить, продолжил: - Вот тебе и шанс превратить мечты в действительность, время сейчас такое - твори не хочу!
- А-а-а? - только и смог выдавить из своего мигом пересохшего горла управляющий.
- Ты, наверное, хочешь спросить о приказе на ввод в должность? - Хьюз пошарил в кипе бумаг на столе: - На вот, ознакомься и подпиши.
Пришибленный управляющий взял в руки уже завизированный Хьюзом приказ, и, в нерешительности, замер.
- Ну что же, удачи тебе на новом месте. - Хьюз взял со стола коробку с аккуратно уложенными в нее фотографиями, памятными сувенирами: - Звони если что.
Он вышел из кабинета, оглянулся на табличку со своим именем и легко, по свободному вздохнул.
* * *
- Была, значит, учительница у нас - здоровущая, как слон - Элизой звали. Вот она то нам все тогда говаривала...
- Дед! - перебил влетевший в детскую двадцатилетний внук, - Там по визору такое!
- Потом расскажет, пошли дед. - внук аккуратно, под локоток помог подняться Хьюзу. В зале, на объемном экране визора, миловидная метиска, приложив руку к уху, рассказывала:
- Сегодня, на международном саммите, между руководителями Азиатской автономии и Содружеством Рекрутных государств было подписано соглашение о централизации ресурсно-информационных баз с упразднением межрегиональных налоговых квот, а также...
- Все-таки дожил, все-таки увидел единый мир... - руки Хьюза задрожали, по изборожденной глубокими морщинами щеке скользнула горячая слеза.