Я могла простоять на перроне целый день, если бы только поезд меня подождал. Но он не мог подчиниться моему желанию, потому что полностью зависел от людей, а вот они точно никогда бы не смогли меня понять.
Внутри что-то стучало, о! как я сказала "что-то", внутри стучало, конечно, сердце, но этот стук был странным, ни таким как обычно. Сердце билось в такт с секундной стрелкой, а та тем временем подгоняла минутную стрелку, которая приближалась к той цифре на часах, что была указана на билете. Проводница крикнула, чтоб все садились в поезд. Я подняла глаза и осмотрела все вокруг, мне показалась, что тогда я обхватила взглядом весь город, тот город, который я покидала. В мое поле зрения попали все дома, все магазины и все то, что недавно я видела, как кривой полоской утекал этот живой образ старых и новых зданий, деревьев и людей, людей больших и маленьких. Все это останется позади. Знаю, что я буду сотни раз оставлять это место и снова возвращаться, но все же когда-нибудь эта закономерность закончится, может, это даже не будет зависеть от меня.
Теперь я еду. Уже в который раз еду так далеко, в сторону юга, хотя иногда кажется, что еду без направления, просто в какой-то неизвестности, не ощущая ни пространства, ни времени. Наверное, это потому, что не знаю, что будет дальше, там вне железной дороги..., а здесь, здесь я живу воспоминаниями, мыслями и снами. Все как-то едино, сливается так же, как и лес, когда смотрю в окно, словно мир движется без остановки, теряя одну красоту и где-то дальше становясь еще красивее. Темнеет, вот где можно заметить, как темнота постепенно поглощает свет, вот как можно сообразить, что прошел еще какой-то момент времени. Стук поезда сливается с биением сердца, видимо потому, что знаю, что впереди есть то, что я бесспорно могу ждать, во что могу верить, чему могу радоваться. Поезд. Однообразная железная жизнь "туда-сюда", одно и тоже, нет изменений, лишь только вокруг: по левую и по правую сторону идет смена времен, вот что замечает поезд, но это тоже однообразно, вот, теперь я понимаю почему я еду на нем, а не он на мне; у меня есть "гарантия- не гарантия", что что-то измениться, и даже знаю что. Например, завтра я поеду на автобусе, а еще раньше на машине, а еще я увижу такие дома и здания, которые не видел поезд, и может, никогда не увидит. Я счастлива! Может это глупо сравнивать себя с машинами, сердце то у них неживое. Но стучат они одинаково...эти сердца, и строение сходное: все "по полочкам", да материалы разные.....живые- неживые.......
Чего говорить, сейчас моя жизнь полностью зависит от этого поезда, хотя я еду на нем, странные парадоксальные вещи, пустые вещи, которые лезут в мою голову и рассеиваются, как только я покидаю свое одиночество, не оно меня покидает, а я его...
-А ты куда едешь? -покинула я свои мысли, обратившись к девушке, которая сидела напротив меня и возможно думала о том же что и я.
-Я до В.- она мило улыбнулась, словно обрадовалась тому, что я завела разговор.
-Ммм, мне раньше выходить, а тебя как зовут....
Мы долго разговаривали, шутили, смеялись. Она мне поведала про близких ей людей, про сестру, про жениха. Выдавала мне все свои тайны, которые не смогла рассказать своей лучшей подруге. Конечно, она знала, что больше никогда меня не увидит, поэтому открывала себя как могла. Я с удовольствием слушала ее и удивлялась ее простоте и искренности.
Поезд остановился. Я вышла, оставив свой маленький мир там, в этом поезде, который не просто перенес меня с одного пространство в другое, а в точности с одной жизни в иную жизнь. И я не могу быть уверена, что эта новая жизнь подарит мне вечность мыслей, которые никогда меня не покинут, находясь в одиночестве и в покое. Мысли, которые чисты, откровенны и беззаботны, которые навсегда могут исчезнуть в человеческой лести, лжи и пьяном безрассудстве.
Если бы я знала, что ровно через пять лет поезд снова отвезет меня в иную жизнь, более серьезную и ответственную, где дано не только любить, но и быть любимой. Там рассудок считывает информацию о бесконечной жесткости и жестокости человеческого нутра и бытия. И душа, оставаясь жить в той первой и отчасти второй жизни, терпит крушение, но остается, остается душой. И трудно сказать человеческая ли эта душа...
Одно меня только утешает, эта неземная природная красота. Она все такая же, такие же деревья, такая же трава, цветы. Непорочная земная красота за окном железного поезда, только кажущего, что он увозит, уносит с одной точки в другую, на самом деле все стоит на месте, и даже та секундная стрелка на часах, что тогда на перроне приближала меня к истине.