Цикл "Ближний свет".


Я - усталый собственный бог -
Караю рукою-десницей
Истлевшие плесень и мох.
Я - сонная птица.

В полудреме тихо пою
Вечность об Адаме и Еве.
Мне душно и тесно в Раю.
Я - падшее древо.

Впилось корнями в почву,
Подметаю огненный прах,
Терзаюсь денно и нощно.
Я - разрушенный страх.

Бреду по руинам веков,
Вдыхаю запахи лет
В перепевах сказок и слов.
Я - последний рассвет.

         ***

    Вампир.

Я лежал, не дышал,
Я смотрел в никуда,
Мое тело ласкал
Вязкий сизый туман.

Вновь обрушился дождь
Бесполезной тоской.
Я отъявленный вождь,
Так доволен собой,

Я отпетый вампир
Беспросветную грусть
Проповедую в мир,
И однажды, клянусь,

Мой печальный фантом
Осчастливит собой,
Вихрем вломится в дом,
Как бубонной чумой

Заразит этот свет
Философией дна,
И на каждое “нет”
Мы найдем никогда,

Мы за каждое “да”
Продадим свою честь
И ответим “всегда”
Тем, кто был, и кто есть.

В эту черную ночь,
В этом небе без звезд
Я увидел точь-в-точь
Море пролитых слез,

Я увидел судьбу 
Окаянной земли,
Я увидел луну,
Океаны тоски.

Я проклятый вампир,
Ненавидящий кровь,
Менестрель и сатир,
Оболгавший любовь.

Слушай, мир, я хочу...
Оторваться и ... Но
Никогда не взлечу,
Это просто смешно.

       ***

Город погряз в весеннем разврате,
Смеются сатиры, орут певуны.
Лишившись надежды, в мечтах о расплате
Проводят poor people тоскливые дни.

Дым над землей вьется столбами,
Дымные листья пляшут отбой.
Мы видим друг друга живыми глазами,
Мы ходим кругами. А дым над землей

Вьется столбами; наш старенький плот
Тянется к бездне, застыв на краю.
Нам нравиться страх и водоворот.
Милая барышня, я Вас люблю.

Огромное море разлилось под нами,
Мы ловим луну в его синеве.
Мои пальцы дрожат, и Ваши дрожали,
Когда прикоснулся я к Вам в полутьме.

О, милая барышня, что это море
В сравнении с жаром, что зреет внутри?
А может над нами коварное горе,
А может сгорим, превратимся в угли?

Мой пламенный лед заменит нам землю,
Холодный Ваш свет нам станет светилом,
Разрушим, как дети, песочную стену,
Подарим всем "этим" чудесную силу.

               ***

          Запахи.

В этом городе вечная осень,
Серое небо, и ветер на запад.
Нас как листья кружит и уносит,
Мы превращаемся в ягодный запах.

Прочь от города вечной тоски,
Прочь от тлена мерцающей жизни!
Мы летим по полям, мы в пути, мы кричим.
Запахи. Запахи? Запахи! Слышишь?

               ***

    Поцеловать Элен.

В карманах соль и пыль,
Песок на волосах.
Три сотни лет и зим
Искать, что потерял.

Три сотни лет подряд
Питаться лишь росой
Твоих истекших глаз,
Не зная вкуса слез,

Не ведая причин,
Но веря в колдовство,
И в самый мертвый час
Поцеловать Элен.

Когда взойдет заря,
Когда сойдут снега,
Мы ляжем на краю,
Закинув ноги вниз,

Забросив башмаки
На ближнюю звезду,
И выдохнув луну,
Зажжем фонарь в ночи.

Быть может это бред,
И на зажженный свет
Слетятся мотыльки,
Но это тоже факт.

А грязное стекло
И призрачные тени
Меня волнуют мало,
Ведь это лишь момент.

Я знаю, это глупо,
Но я давно готов
Отдать полжизни за,
За поцелуй Элен.

        ***

     Ножи и ткани.

Мои лезвия под кожей - 
Семь кусков живейшей ткани.
Мои мышцы рвались строже,
Смерть взяла мое дыханье.

Словно рыба я летел,
Рассекая плавниками
Груды человечьих тел,
Но и я попался в стаю.

Мне в глаза попал песок,
Моя юность вдруг ослепла,
Она чувствовала сок,
Но к весне как кот облезла.

В тишине ты видишь сон:
Сотни лиц в одной оправе,
Трехголовый змей на трон
Влез с трудом и нами правит.

Две луны на звездном небе,
Они жадно жрут друг друга.
Мне б две силы, мне бы, мне бы
Два клыка и крепче зубы.

Приземлюсь к твоим ногам,
Обниму твои колени,
Все отдам твоим глазам,
Предаваясь сладкой лени.

Ночью падают одежды -
Лоскутки сиянья солнца - 
На траву от ночи свежей - 
Две росинки на поддонце.

Подлецы играют в свару,
Я спиной вжимаюсь в стену,
Опускаюсь в тар-тарары,
На губах стирая пену.

Страх уже не правит нами,
Мы ему отдали в жертву
Семь кусков живейшей ткани,
Отобрав у смерти веру.

Мои пальцы как ножи - 
Ткани рвут в прикосновеньях.
Из  моих тягучих жил
Можно свить силки забвенья.

Для тебя нет в этом страха,
Для меня, для трех богов.
Нам досталась только плаха
Посреди цветных лугов.

      ***

            Чудовище.

Мне хочется знать, как устроена ты.
Вскрыть твое сердце, увидеть, что в нем,
Залезть в твои мысли, сломать все замки,
Узнать твои тайны, жить твоим днем.

Проникнуть в тебя, заколдовать.
Являться тебе чудовищем в снах.
Измучить тебя, твою душу сосать
По капле, по капле вселить в тебя страх.

Стать для тебя живою водой,
Воздухом, солнцем, свободой, мечтой.
Взорвать твою жизнь, чтоб забыла покой...
Как я позабыл, повстречавшись с тобой.

               ***

     Безумная любовь.

Да, я лишился покоя,
Да, я похож на безумца,
Да, я знаю, нас трое.
Легче всегда отвернуться.

Я не герой и не рыцарь,
Циник, поэт, да и только,
Но, черт, я готов уже биться,
Лишь бы была ты довольна.

Лишь бы вызвать улыбку,
Лишь бы схватиться за взгляд;
Нежный, призрачный, зыбкий...
Я ГОТОВ УБИВАТЬ ВСЕХ ПОДРЯД!
Я готов убивать всех подряд!
Я готов убивать всех подряд!

              ***

            Sorry.

Голод лежачий, сплошная наивность.
Город усталый раскинул объятья.
Кто тебя спас, молодая невинность?
Кто проследит, чтоб исполнить проклятья?

Веришь - не верю - закопана правда.
Дальние дали ушли в беспредельность.
Осенние сны истлевают на травах,
Подруга печаль хранит свою верность.

Завтрашний день во мне не остался,
Гибель пожаром цветет изнутри.
Разные люди - ни с кем не прощался.
Высохший берег тоски впереди.

Нищие духом любят безумцев.
Раскиданы розы шипами под кожу.
Пути перекрыты, автобусы куцые
Везут на тот свет говорящую ношу.

Любовь больше жизни совсем устарела,
Любовь умерла, вода расплескалась,
Мир встал на дыбы. Но это не дело - 
Я взглянул на тебя, а ты испугалась.

Молнии света в безоблачном небе,
Дожди или плач, душа или тело - 
Разница в чувствах. Лежат в одном склепе
Придворные жизни - король с королевой.

Когда-то любил, но кого - я забыл -
Кому-то на счастье, кому-то на горе.
Однажды кого-то случайно убил,
В оправдание глупость: "I am so sorry".

                ***

Моментами я вижу сны
В причудливых дивных образах.
Я чувствую каждым волосом
Присутствие темноты.

Бывает, что нужно дышать,
Проглатывать воздух дозами.
Ровно в пять я с розами
Стою, готов промолчать.

Надо ж, какая банальность:
Холодно, мокро, досадно.
Готов был любить, но ладно,
Есть еще одна крайность.

Могу иногда напиться,
Орать про себя: “Не пришла!
Мой гений любил тебя!”
Готов иногда удавиться.

Моментами дико грустно
Лежать одному средь стен,
Сканируя сцены измен,
Превращаясь в притворца гнусно.

Иногда ж не хватает страсти
И хочется просто молчать,
Но нужно что-то сказать,
Рифмуется слово "счастье".

          ***

           Техно

Разлитое виски, чужая любовь
Струится сквозь сердце горящей стрелой.
Остывшее чувство, разбитая бровь.
Тупой техноритм разрывает покой.

Беспечное техно, безликая жизнь.
Бомба взорвется без четверти пять.
Серпантин разлетится и будет кружить,
Беспечное техно начнется опять.

Блаженство в движенье, в дрожании мышц,
В запахе пота, сводящем с ума,
В свете и тенях, в мелькании лиц...
Бомба взорвалась, настала зима.

Серпантиновый снег осыпается на пол,
Бездумная жизнь включается в ритм,
Девятая рюмка вливается залпом,
Безумное техно снова стучит.

              ***

     Краденый блюз.

Песни пропиты
С деньгами,
И смыслы
Снова утеряны,
И никогда
Нам не лизнуть
Языком облака,
Не опуститься 
Ниже чем смерть,
Лишь пребывать
И где-то смердеть,
И молча смотреть
Из-под тишка,
Как заключает
Наша душа,
О, наша душа!
Кровавый союз.
А мы все ползем
И, глотая слова,
Тихо поем
Наш краденый блюз. 

        ***

   Герой нашего времени.

Божьей милостью живущий,
Вечно грязный, сильно пьющий,
Без оков и без цепей,
Сам хозяин своих дней.

Грешен, как преступник беглый,
Лицом черен, душой белый,
Сам убийца и спаситель,
Сам острог, храм и обитель.

Безобразен я и свят,
Дурен, нищ и не объят.
Расползаюсь на частицы.
Обожаю плевать в лица,

Обожаю пинать урны,
Разрезать язык о струны,
Хаять мир тем языком,
Кровью харкая на пол.

Обтирающий подъезды,
Жив одной своей надеждой,
Жив, живее всех живых.
Я влюблен во всех больных,

Во всех рыжих, сумасшедших,
Потерявших и нашедших,
Неуемных, как тоска,
И готовых для броска.

Я, бегущий по теням,
Не даю скакать коням.
Перья, краски и чернила
Словно ладан и кадило.

В бронзе, как всегда, домой,
Мертвый или чуть живой,
С пистолетом в кобуре
Еду в розовом седле.

Еду по родным просторам
Со священником и вором,
Двух покойников в гробу
На своем тащу горбу,

И младенец на руках -
Это наш всеобщий флаг.
Жилы, мышцы перерву,
Но его я удержу.

        ***

          P.S. 

Наши ветры снова вернулись,
И, раздевшись опять до нага,
Мы теснимся вдвоем у огня,
Бессердечно и ложно рисуясь,
Задыхаясь, кидаем слова:
Ты - в меня, я - в тебя.
Как чудесно же все обернулось:
Снова мы, снова ты, снова я.

И лежать и смотреть на тебя,
И ловить твоих бесов в глазах,
Заблудившись в твоих волосах,
Затеряться, забыть всех и вся,
Лишь глядеть и глядеть на тебя.

И под утро, целуя в уста
С той украдкою, чтоб не пугать,
Тихо дьяволу душу продать,
Лишь бы быть с тобой до конца.

              ***