Над городом светило солнце. Многие годы, день за днём, вставало оно, пробуждая природу от сна. День за днём поднималось, чтобы прогнать ночь и темнота, спасаясь от его животворных лучей, уползала, оставляя за собой тень. День за днём, бесконечную череду лет, солнце лило свет и тепло, олицетворяя собой бесконечность жизни. Видно, за долгие годы это вошло у него в привычку. И вот, как и много лет назад, со дня сотворения мира, над городом светило никому не нужное солнце.
Ослепительно белый шар плыл среди взвешенных частиц пыли и пепла.
Куски поломанных плит, согнутые, скрюченные железные змеи арматуры, точно заломленные руки. Серо-оранжевая смесь: пыль, пепел, кирпичная крошка. Осколки камней побольше, поменьше, стёртые в порошок, да кое-где спёкшийся в стеклообразную массу песок. Трещины, словно морщины, в разные стороны.
Небо, густой как патока воздух, раскалены, как и задавленная обломками земля, камни которой раскалившись однажды, наверное не остынут вовеки.
Эти камни никогда не остынут.
Даже ночь не приносит с собой спасительной прохлады. Когда луна сменяет солнце, в установленном когда-то порядке, оказывается, что ночь исчезла и вместе с ней ушла темнота. Оказывается, воздух может светиться жёлтым ядовитым светом, каким светятся раскалённые камни. Здесь всегда светло и всегда жарко. Поэтому, чтобы узнать ночь сейчас или день, нужно взглянуть на небо. Ночью, в струящемся от зноя мёртвом воздухе видны звёзды.
Только теперь никто не смотрит на звёзды.
Среди руин, шаркая шёл Человек, оставляя в горячем пепле неровную полоску следов. Спутанные грязные волосы, лицо, руки с обломанными ногтями, ровным, словно загар слоем, покрывает пыль, из-за которой трудно определить: клочья одежды или струпья содранной кожи покрывают тело Человека.
Пыль. Горячая пыль везде. Она въелась в кожу, скрипит на зубах, обжигает разбитые в кровь ноги. Боль ожогов, жажда, голод достигли той степени, после которой перестают ощущаться. Глаза на стянутом в безразличную маску лице выражают лишь усталость. Он давно не видел людей и ещё раньше перестал о них думать. О чём он думал и думал ли вообще, понять было невозможно.
Человек свернул на запах дыма, обогнул угол разрушенного строения и оказался перед кучей разбросанных книг. Огонь лениво, словно зная, что у него никто ничего уже не отнимет, лизал толстые переплёты. Бледные язычки пламени пробегали по титульным листам, выжигая память о тех, кто, видно не заслужил этой памяти. Одна из книг была раскрыта бесстыдно выставив на показ картинку: сочная, молодая трава, яркая бабочка, усевшаяся на цветок ромашки.
Бабочки, лето, воскресные пикники. Теперь этого никогда не будет.
Человек с тем же безразличием на лице пнул книгу и она, порхая страницами, влетела в самое пламя, вспыхнула, и бабочка на картинке осыпалась чёрными хлопьями. Но Человек этого уже не видел. Он шёл дальше и чтобы не обжечься о камни старался наступать на пыльные обложки книг. Но и они жгли, особо, по-своему прожигали насквозь, словно мстя за что-то, прошедшее и давно забытое, не имеющее теперь никакого смысла.
Страшный в своём бессилии и одиночестве вой вспорол тишину мёртвого города. Казалось небо должно рухнуть от этого пронзительного, режущего звука, но видно много ужасов и страданий было пережито, видно не одну мольбу о пощаде слышало бесплотное, пустое небо.
И снова небо осталось безучастным и устояло, даже не покачнувшись.
Это был первый звук, что Человек услышал в мёртвом городе и Человек пошёл на голос.
Среди развалин, за покорёженной решёткой, на груде щебня лежал Волк. Ввалившиеся израненные бока всё в той же пыли. Он уже давно не ощущал ни боли, ни жажды, ни голода. Лишь по глазам, в которых притаилась усталость, можно было понять, что он ещё жив.
Они смотрели друг на друга. Быть может они одни остались в этом пустом городе. Взгляд Человека встретился со взглядом Зверя и человек отвёл глаза.
Через какое-то время он вернулся, таща за собой изогнутую железяку. Он вставил её меж прутьями решётки и всем телом навалился на рычаг. Собрав всю злость и последние силы, он давил всё сильнее и сильнее, и наконец, железо не выдержало. Человек отбросил выломанный прут и отошёл, освобождая проход. Волк равнодушно глядел на некогда желанную свободу, потом закрыл уставшие глаза.
Им теперь некуда было идти.
Тогда Человек вошёл в клетку и лёг рядом, прижавшись к умирающему зверю. Волк поднял голову, но не найдя в себе привычной ненависти вновь положил её на лапы.
Им было тепло вместе. Это было живое, доброе тепло, совсем не то, от которого светились камни. А когда умер Волк и Человек завалил его обломками кирпичей и щебня, небо снова содрогнулось от крика, похожего на вой, но снова выдержало.
Солнце равнодушно грело планету, только лучи его уже не несли с собой жизнь, так как жизнь ушла. В ледяной пустоте космоса зависли звёзды. Среди них, зловещим красным светом - мёртвая планета, само название которой забыто теперь навсегда. В её раскалённой атмосфере больше не было человеческого тепла, не было жизни, а значит, наступила Зима. Это была последняя зима, ведь она наступила навеки.
- Мама, мама, смотри - звёздочка новая вспыхнула! Какая красивая. - малышка пухлым пальчиком указывала в небо, где красным огоньком горела новая звезда.
- И правда красивая... Идём. - мать взяла малышку за руку и они взошли на веранду.
Тёплый летний вечер. В такой вечер, когда на небе высыпают звёзды, приятно наслаждаться прохладой после жаркого дня. Хорошо собраться в такой вечер с друзьями, шутить, петь песни, пить чай с малиновым вареньем и любоваться красивой звездой в вышине, которая зажглась потому, что где-то далеко наступила Зима.