Это похоже на большую бочку, обмазанную смолой, обмотанную бинтами. Бочка с гремучей смесью. Бочка с чем-то, что готово взорваться, но не взорвется. По крайней мере, сейчас. Она одинока. То, что её окружает чем-то похоже на пустыню, каменную пустыню, с редкими высохшими деревьями. Что же там внутри? Что-то похожее на жидкость, но не вода. Это вообще не съедобно, но что-то подсказывает, что полезно. Другое дело, что степень и характер полезности совершенно невозможно определить. Ну что же это? Я не знаю.
Никого вокруг. Нужен кто-то, кто мог бы подойти и пнуть бочку. Тогда бы её содержимое зашевелилось, пошла бы волна, и, быть может, что-то случилось. Но нет.
Это не кризис. Это норма. Постоянство. Постоянство ничегонеделания. Постоянство начинания для начинания начинания. Пинка не будет.
В этой картине много неизвестных. Как бочка была наполнена? Она сама наполняла себя. Иногда у нее появляются признаки жизни. Иногда — нет. Когда появляется, она превращается в сгорбленного, толстого старика, с ног до головы одетого в тряпье и выпачканного сажей и смолой. На спине старика большой горб. Он раскрывает горб, как кошелек, и внутрь складывает создаваемые из воздуха капельки чего-то. Он протягивает руку к небу, берет звездочку (крошечную), и тоже кладет её в горб. Он дует себе под ноги. Разлетается в стороны сверкающая пыль, и прямо перед ним остается блестящий желтым камушек. Камушек отправляется вслед за звездочкой. Старик мало двигается. Только крутится вокруг себя, этого ему достаточно, чтобы набрать полный горб. Внутри горба всё это превращается в нефтеобразную жидкость. Черная, маслянистая, блестящая при свете звезд и луны. Не думаю, что кто-то знает, зачем всё это. Но возможно кто-то точно знает, что такие вопросы не нужно задавать.