Аннотация: Август 1553 года. Один день из путешествия английской экспедиции сэра Хью Уиллоби, искавшей северный проход в Индию, но нашедшей Московию.
С каждым днем надежда на то, что остальные корабли нагонят их, уменьшалась. Ричард Ченслер, кормчий корабля "Эдуард - Благое Предприятие", мрачнел с каждым днем. Без лорда Хью Уиллоби предприятие казалось бессмысленным, обреченным на провал, и кормчий невольно волновался все сильней, когда впереди показался недружелюбный плоский северный берег, поросший дикой травой. Вдалеке показались белые городские башни, первый признак людей с тех пор, как они вышли из гавани Вардехуса.
Как их встретят здесь? Дружелюбны ли будут дикари?
Долгий летний день, когда солнце не заходило за горизонт, сбивал с толку, и, казалось, будто время здесь застыло.
- Мастер Ричард! - окликнул его один из помощников. - Гляньте, по правому борту!
Несколько утлых лодчонок качались на волнах. В одной из них застыл крупный белобрысый верзила с рыбой в руках, видимо, только что вытащил из сетей. В глаза Ченслеру бросилось зачарованное выражение его лица и рот смешной буквой "о", такие странные в сравнении с его глыбообразной фигурой. Судя по взгляду, больше всего удивление его вызвали непривычные наряды пришельцев, и Ченслер невольно украдкой взглянул на свой пышный колет. Разница с серой домотканой рубахой рыбака была налицо.
- Они уплывают! - вновь крикнул Уилл, и его возглас всполошил верзилу. Тот бросил рыбу на дно своей лодчонки и взялся за весла; остальные трое уже были у самого берега. На воде трепыхались брошенные сети, трудно было отличить их от водорослей, стелившихся у самого берега.
- Пусть плывут, Уилл, - спокойно ответил Ченслер, хотя сердце билось где-то у самого горла от волнения. - Мы пришли торговать от имени его величества... Нам нужно, чтобы местные нам доверяли.
Помощник недоверчиво помотал головой, но говорить ничего не стал.
Устье реки с немногочисленными островами раскинулось перед ними, и Ченслер приказал швартоваться. Лодки, вытащенные рыбаками в панике, валялись на берегу кое-как, и в отдалении стояло несколько крепких домов, заросших мхом. На крыше одного из них паслась тощая пестрая корова, равнодушно отмахиваясь хвостом от мошкары.
Никакого признака людей.
- Мне казалось, что в Индиях теплей, - крикнул откуда-то снизу один из матросов.
- Может быть, это и не Индия! - откликнулся второй. - Может быть, мы пришли прямо в ад! Помните, что нам говорили, мастер Ричард? В этих краях водятся рыбы с человеческим лицом... А каждую осень местные племена ложатся в гробы и умирают, чтобы воскреснуть весной.
Шкипер, по фамилии Бэрроу, хмыкнул. Из ста шестнадцати человек, отправившихся к берегам Индии и Китая через северный проход, осталось лишь сорок шесть. А из сорока шести - лишь половину можно было назвать здоровой.
- Мы сами можем лечь в гроб, если здесь живут дикари, - проворчал Бэрроу. - Мастер Ричард, по-моему, за нами следят.
- Пусть их.
Пока они разгружались, Ченслер повторял про себя речь. "Мы прибыли к вам... по приказанию английского короля... с миром и товарами... Чтобы менять их... Ко взаимному удовлетворению и довольству..." Все слова казались какими-то корявыми. Ах, если бы сэр Уиллоби был здесь!
К вечеру рыбаки осмелели настолько, что подошли к костру, но белобрысого среди них не было. Они не знали ни английской, ни норвежской речи, и Ченслер приказал угостить их немногочисленными припасами, которые еще оставались на корабле. В ответ благодарные дикари принесли рыбы, репы и немного хлеба. Жестами удалось объяснить, что "Благое Предприятие" пришло издалека, но на вопросы, что же это за край, люди лишь махали в сторону белого города.
Один из них, самый развитой, нарисовал палкой на песке кривую линию и круг, который почти касался ее. Ченслер долго рассматривал рисунок, и, если бы не Уилл, который догадался, что это заходящее солнце, не понял бы, что хочет сказать рыбак.
Подождать утра, вот что.
Что ж, подождем. Теперь торопиться некуда.
Короткой летней ночью на них смотрели чужие звезды свысока. Непривычные звуки, непривычный запах чужой земли - лишь корабль был родным, иллюзия дома в чужом краю.
Утром к берегу пристало судно, и первым на берег спустился давешний белобрысый верзила. Вслед за ним показался богатый одетый человек, в тяжелом темно-красном кафтане с меховой опушкой. Он подбоченился, глядя на Ченслера, и тот, помедлив, прижал руку к груди и поклонился. Слегка, лишь отдавая дань вежливости.
- Я - посланец короля Эдуарда, - заговорил он одновременно с гостем, и незнакомец замолк, возмущенно вскинув бровь. - Что это за страна?
Чтобы его вопрос был понятней, он обвел рукой окрестности. Важный человек напряженно следил за его жестом, и, когда догадался о сути вопроса, ответил:
- Хол-мо-го-ры. Московия.
Московия! И Ченслер в удивлении переглянулся со шкипером.
- Не Индия, и то хорошо, - коротко ответил тот. - Значит, сокровища еще впереди. Не в этих камышах.
Ченслер поглубже вдохнул и вынул грамоту, которую положил еще вчера за пазуху.
- Мой король, кёниг, передает вашему королю, что предлагает ему дружбу и помощь в торговых делах. Моя страна богата, и мы готовы оплатить все пошлины... Но, конечно, обсудить бы я хотел это с вашим властителем.
- Ца-ар. Иван Васильевич, - совсем непонятно отозвался хозяин, заложив большие пальцы за кушак. Похоже, что из всех этих слов он понял только "кёниг". Он кивнул подбородком на юг, и Ченслер послушно взглянул туда, вслушиваясь в звуки незнакомой речи.
- Долгий путь, - на исковерканном северном наречии добавил хозяин. - Долгий путь вас еще ждет.
Верзила шмыгнул носом и вытер его рукавом.
- Что ж, нам не привыкать, - вздохнул Ченслер на том же языке.
Тонкая нить понимания протянулась между ними. На узком берегу, среди редкой травы, в том месте, где так низко стелется небо над землей.
В конце концов, быть может, в сердце Московии им укажут дальнейший путь на восток. И уж точно, оттуда легче будет вернуться домой.