Аннотация: История из тех времен, когда Зверобоя вовсе не звали Зверобоем, и он только-только приехал в колонии искать своего хозяина. По мотивам произведений Дж.Ф.Купера
Ночь была тревожна и безлунна; темные тени плясали за кругом костра, изменчивые, как ветер. Густой плотный дым поднимался вверх, и любой чужак мог заметить его издалека; но зато мошкара не беспокоила путников, остановившихся на ночлег на берегу озера.
Мясной сок пузырился и шипел, когда капал на угли, и юноша, по всей видимости, слуга, следил за тем, чтобы перевернуть оленью ногу вовремя.
- Надо было заночевать в городе, Натти, - проговорил его хозяин, Генри Митчелл, вольготно расположившийся на еловом лапнике, и потянулся снять котелок с огня. Юноша поднял глаза, услышав свое имя. На первый взгляд ему было не больше семнадцати, но серьезный вид придавал ему почти комическую суровость.
- Что-то мне не нравится сама мысль, что мы остались здесь, - продолжил его собеседник. - Я вспомнил, мне недавно говорили, что здесь пропадали дети.
Натти промолчал.
- Думают, что это индейцы, - ничуть не смущаясь его неразговорчивости, продолжил Генри. - У них есть забавный обычай похищать христианских детей, чтобы принять их в свое племя. Прямо как фэйри у нас в Англии!
Он коротко рассмеялся.
- Может быть, сэр, - спокойно отозвался Натти. - Только фэйри волшебные, а индейцы - нет.
- Ты что, веришь в волшебство? - собеседник так удивился, что ненароком задел раскаленный бок котелка и чертыхнулся. - Вот это да! Я думал, что в наше просвещенное время только старики, дети и ирландцы еще слушают сказки разинув рты. Неужели майор Эффингем тебя ничему не учил?
- Он учил меня стрелять, готовить и держать обмундирование в порядке, сэр, - невозмутимо заметил слуга.
- Да уж, качества, несомненно, полезные, - усмехнулся Генри. - Только скажи на милость, что ты будешь делать, когда захочешь жениться и построить себе дом?
- Я женюсь и построю его, сэр.
- Да нет же, я имел в виду документы. Откуда ты знаешь, что будет написано в твоих бумагах? Может быть, попадется прохиндей, и ты поставишь крестик в договоре, а вместо земли получишь чужие долги?
- Я не буду ставить крестика, сэр.
- А как ты будешь платить налоги королю?
- Можно же жить в лесу, сэр.
- И твоя жена и дети тоже будут жить в лесу, а? И их дети, и дети их детей?
Натти заколебался и, кажется, покраснел.
- Кто-нибудь из них, наверное, все-таки выучится, - неуверенно ответил он.
- А до этого они будут жить хуже индейцев, и в церковь будут ходить раз в год, - хмыкнул Генри. - Нет уж, пора тебе браться за ум. Вернемся в Бостон, и я тобой займусь.
- Но я не хочу...
- В жизни надо делать то, что надо. Мало ли кто чего не хочет? - наставительно произнес Генри, подняв палец вверх. Мысль понравилась ему своей глубиной, и он, будучи ненамного старше Натти, несколько возгордился своей практичностью.
- Хорошо, сэр, - стоически согласился Натаниэль, упрямо глядя в огонь, и после паузы добавил. - Вот только я слышал, что скоро начнется война с французами. Много ли пользы я принесу, если буду сидеть за книгами?
Генри нетерпеливо застонал.
- Так все всегда говорят...
Громкий шорох в лесу прервал его, и он обеспокоенно потянулся за ружьем. Пробка порохового рожка никак не желала открываться, и Генри пробормотал сквозь зубы несколько ругательств. Натти замер, прислушиваясь, но на лице его не отразилось никакого волнения.
- Почему ты стоишь? - недовольно прошипел Генри, засыпая порох на полку замка. - Разве ты не слышишь, что там кто-то ходит и стонет?
- Слышу, сэр, - равнодушно подтвердил Натаниэль. - Но стонет дерево. А ходит там рысь, не человек. Она не нападет на нас, боится огня.
- Откуда тебе знать? - хозяин недоверчиво взглянул на него.
- Это слышно по шагам, сэр, - в голосе Натаниэля не было ни унции снисходительности, хотя Генри подсознательно ее ждал. На месте слуги он бы не удержался от подколки. - Видите ли, вы читаете книги на бумаге, а для меня книга - это лес. Разницы никакой: вы узнаете новые вещи своим путем, а я - своим, сэр. Простите, сэр.
Точно в подтверждение его слов, неподалеку раздался душераздирающий крик, похожий на женский, и Генри схватился за ружье, опрокинув котелок. Каша с патокой растеклась по лапнику, и он отдернул ногу, чтобы не обжечься еще раз.
- Они всегда так кричат в мае, - заметил Натти. - Вы лучше ложитесь спать, сэр. Я дожарю мясо на завтра и разбужу вас после рассвета, чтобы вздремнуть самому пару часов перед походом.
Генри смущенно крякнул. Собственная паника рядом со спокойствием Натаниэля показалась ему такой нелепой, что он невольно почувствовал, как заливается краской. "В городе ты бы потерялся, голубчик", - мстительно подумал он, но тут же устыдился своих мыслей.
- Ладно, - согласился он так, будто делал одолжение. - Ужин все равно пропал. Но следующую ночь мы проведем где-нибудь среди людей, ясно?
- Как скажете, сэр, - донеслось из тени, но покладистость Натти не принесла утешения. Генри завернулся в одеяло и лег спиной к костру. Он крепко зажмурился и попытался представить себя дома, среди друзей, но вместо идиллической картины чаепития и неспешного разговора о литературе ему почему-то представился Натти, невозмутимо заваривавший кофе на костре из книг прямо посреди большой комнаты. "Что за чертовщина!" - успела мелькнуть на краю сознания смутная мысль, и Генри провалился в тревожный сон до самого рассвета.