Берега

Чукча на Северном океане
Дремлет в прострации или нирване.
Чёрный над чумом ветвится дымок, 
Словно оленя затейливый рог.
Как за торосы, за облако беглое
Нырнула лунища - медведица белая.
Видится чукче невиданный сроду
Город, как стойбище разных народов.
Там подпирает небесный престол
Кит сухопутный о паре хвостов.
Лес шелестит, как виденье о чуде,
Лазят по веткам лохматые люди.
Прямо к ногам, искушенья полна,
Хмельную пену наносит волна.
Сердце, как бубен, стучит, обмирая,
Будит предвечную память о рае...
Чукча трясёт головою: "Фантазия".
Он и не знает, что всё это - Азия.

На жёлтом песке сидит лимонный малаец.
Он лопает манго и смотрит на синюю воду,
 Где лунный обмылок по волнам скачет, как заяц,
И бриз на лагуне блики тасует,  как  шулер колоду.
Мнится малайцу - серебряный ветер навеял сугробы,
Белый блескучий песок, какого не видывал сроду.
Белых слонов караван к киту уплывает в утробу,
Под пальмами лунные вьюги водят белые хороводы.
Он чувствует на губах пресный вкус строганины.
И странно скользят по зыби не яхты, а снегоходы.
И снится малайцу солнце, как общая пуповина,
К которой родством привязаны все люди и все народы.