Она цеплялась за его черное одеяния, не в силах сдержать слез. Ее каштановые волосы разметались по лицу, ночная сорочка, из полупрозрачного материала, слегка развивалась от случайно забредшего в комнату ветряного порыва. Губы кровоточили от нервных покусов, и оттого сделались более красными, отчетливо выделяясь на фоне белого, словно мел, лица. Он сидел рядом, на ее постели, ласково прижимая к себе девушку и изредка поглаживая по голове. На его губах красовалась едва заметная ухмылка, из-за которой были видны кончики клыков, острых, словно бритва. Слушая ее всхлипы, вампир смотрел на луну, что была видна из окна столь высокой башни, и тихо шептал что-то в сумрак заблудших теней.
- Граф, молю вас, не делайте этого...- глотая слезы и дрожа от страха молила нежная особа
- О, моя нежная, нежная роза. Я не причиню вам вреда, обещаю, вы ничего не почувствуете...
Молчание. Тишина. Лишь часы отсчитывали непослушные минуты, равномерно тикая в ночи. Пробило полночь. Самое странное и загадочное время суток. Граф нежно отстранил даму от своей сырой от ее слез груди и заглянул в заплаканные глаза. Их синева не могла не зачаровать, падая в небеса ее души не хотелось думать не о чем, лишь сжимать ее руку и наслаждаться ароматом луговых цветов, коеми пахли ее волосы... Сладкий аромат для голодного монстра.
Не сильно, но настойчиво, он опрокинул ее на кровать, удобно разместив голову среди белоснежных простыней и подушек. Нежно проводя ладонью по волосам, спускаясь все ниже, доходя до подбородка, он тихо напевал странную мелодию, от которой по нежной коже пробежали мурашки, но всхлипы прекратились.
- Все из-за договора, ведь правда? Граф, я не хочу... Не хочу умирать...
Вампир откровенно улыбался, не пряча не садистскую натуру, не жажду крови, которую можно было прочесть в его глазах
- Да, госпожа. Из-за договора. Но обещаю, что боле ласкового вечного сна вам не подарит боле никто. Вы не почувствуете не боли, не страха, не того пронзающего холода, что обычно приходит вместе с образом смерти. Нет, моя дорогая, вы просто заснете. Я же, ваш покорный слуга, всего лишь исполню колыбельную...
Он нагнулся над ее горлом. Чувствуя его дыхание, нежное и вместе с тем холодное, девушка закрыла глаза, чувствуя, как кончик языка коснулся ее горла.
-Прошу вас, расслабьтесь. Ненужно сопротивляться.
С этими словами его рот раскрылся, в темноте мелькнула белая молния, и клыки вонзились в нежную плоть, входя в нее словно нож в масло. Тонкие струйки крови побежали по шее, пачкая пастель и одеяние. Девушка дернулась и попробовала вырваться, но Граф прижал ее к кровати, игнорируя еле слышные вздохи и угасающее сердцебиение... Так прошло несколько минут. А может и целая вечность. Подняв обескровленное тело на руки, вампир впился в ее бледные губи с оттенками синевы, даря ей последний поцелуй и высасывая жизнь. Без остатка.
Из окна повеяло холодом, и робкие снежинки ворвались в пустую комнату, тая, касаясь кровавых пятен на белье и оседая на порванной ночной сорочке, валявшейся на подоконнике. Так в этот мир пришла вечная зима.
Темные ночные улицы освещали редкие фонари, кое где потускневшие от собственной ветхости. На высоких домах плясали озорные тени. Парень прижимал к одному из холодных зданий девушку, сливаясь с ней в страстном поцелуе и пытаясь добраться до укромных мест ее тела. Она не сопротивлялась, напротив, всем своим я выражала желание безумной страсти и этим наваждением затмила разум несчастного молодого человека. Она медленно, желая получить как можно больше удовольствия, спускалась все ниже от его губ, и вот ее озорной язычок уже касался его уха. Он был полон желания.
Спустя несколько минут раздался пронзительный вопль, который стих так же быстро, как и возник. Мужчина в черном площе, рассеивая собравшийся под ногами туман, приблизился к странным фигурам. Можно было различить, как дама, жадно впиваясь в горло партнера, высасывает красный сок, причмокивая от удовольствия.
- Беотриса, не увлекайся. Такой безнравственный человек не нужен нашему ордену. Поднимайся. Ночь ждет нашего господства!
Он протянул ей руку в белоснежной перчатке, она протянула ему свою. Граф помог ей отряхнуть подол кроваво-красного платья, деловито взял под руку и они вместе отправились вдоль ночной улицы, освещаемые лишь редким светом забытых фонарей.