Рваная нить.Изломы.

Глава 1.

Это был обычный вечер из огромного числа нудных вечеров, которые тянулись перед ней практически ежедневно последние четыре года. Ощущение одиночества и враждебности окружающего мира не покидало ни на минуту. Что удивляться, если эксперты всего света констатируют регулярное нарастание индекса агрессии на планете. И даже оправдательно аргументируют происходящие в повседневной жизни каждого из нас взрывы ненависти, сменяющие повальное равнодушие. Что там пишут умные головы? В преддверие грядущей катастрофы в социуме нарастает напряжённость, ауры людей истончаются, толпа ищет точку сброса, но пока не находит, так как не находится лидер, способный угадать истинную причину напряжения толпы и направить всю накопленную энергию на разрушение...

Внезапно её внимание привлёк репортаж районной телекомпании. Местечковая теледива, радостно хлопая ресницами, рапортовала, что в Черноземье решено создать новую фабрику по производству чудо-птицы , которая была выведена в жутко заумном институте Хваббарда во Франции. Раньше этих супер монстров закупали и везли прямо "ин оттуда", но вполне законно озаботившись нуждами потребителей средней полосы России, во избежание перебоев с поставками, решили производить продукт генной инженерии прямо на месте.

"Хваббард, Хваббард, - пространно задумалась Она. - Где-то мелькала уже такая информация. Институт Хваббарда, законы Хваббарда... Стоп! Саенситологи? Выжимать деньги из всего и по максимуму?"

Ведущая между тем продолжала:

- Конечно, это очень дорогая птица. Специалисты сообщают о значительных затратах на её разведение и содержание, да и сотрудники института сомневались, надо ли начинать столь дорогостоящий проект, но руководство комбината "Белая цыпелюшка" заверило отцов области и инспектирующих исполнителей, что данная продукция бесконечно полюбилась жителям Белоземья, что без нежного, приятного зеленоватого оттенка филе чудо-птицы, приправленного рекомендуемыми компанией травами, жизнь в области станет серой и неперспективной. А уж они-то, как всегда, отчитаются за каждый вложенный евро.

"Кто бы сомневался?" - печально усмехнулась Она. Она живо представила, какие суммы пойдут соответствующим людям, и тихо помечтала, что и ей когда-нибудь на день рожденье какой-нибудь сумасшедший вдруг решит подарить вертолет, и как она долго промучается проблемой его сбыта, так как зарплаты рядового врача не хватит даже на заправку бака завшивленного запорожца, не говоря уже о том, сколько придётся платить за стоянку этого крылатого коня.

Между тем картинка сменилась, и физиономия скептически прищуренного инэксперта закивала, соглашаясь, и в то же время как бы недоуменно пожимая плечами: что, мол, тут забыла телекамера? Она невольно залюбовалась холёными и небрежными до лёгкости иностранцами. Областное начальство выглядело солидно, но мёртвые глаза, полуприкрытые оплывшими веками и серовато-желтушные кожные покровы напрочь перечёркивали лоск костюмов.

"Интересно, - подумала она, - почему сразу после назначения на должность так меняются люди?" Она вспомнила город, покинутый ею не так давно, и его мера с лицом утопленника, который пролежал в воде не меньше недели. "Впрочем, большие заботы - большие печали. Какое уж тут здоровье?" - пришла успокоительная мысль. Между тем с экрана вырвалась рекламная заставка повышенной громкости. Преувеличенно бодрый голос возбуждённо проорал на фоне белопёрой расфуфыренной несушки:

- Инкубаторы скоростной выводимости!!! Цифровой терморегулятор и биоакустическая стимуляция, ускоряющая вывод! Дополнительно: автоматический поворот яиц, влагомер, люстра Чижевского для резкого уменьшения числа "задохликов" (непроклюнувшихся птенцов)! 12В резервное питание! Аккумулятор не высылается!!!

"Боже, спаси нас от рекламы", - простонала Она и резко выключила телевизор.

Кончин медленно прохаживался, меряя отчётливыми шагами периметр занимаемого им гостиничного номера, время от времени поглядывая на утончённый силуэт расположившегося тут же в кресле помощника. "Пешка," - поморщился Кончин. Именно так, в позициях шахматных фигур оценивал он себя и свою мобильную бригаду, которую сформировал по совету одного знакомого ещё в 90-е годы. Тогда он был нищ, поджар, в меру накачан, имел два строгих выходных костюма, всегда безупречно выглаженных, подаренный сыном одного из представителей нефтяного холдинга галстук, а так же место преподавателя на одной из кафедр сибирского политеха. Кончин всегда знал, что его немного арийский профиль достоин не кафедрального, хотя и это приятное обстоятельство грело душу, но, скорее, офисного оформления - солидной фирмы, например, которая станет заниматься посредническими услугами в области новых технологий. Александр с детства имел чёткое представление, с кем стоит делать дело. Сообразно этому представлению он конструировал личные и общественные отношения, считая, что поступает единственно верным способом. Так по совету друзей в положенное время завёл жену-блондинку, работавшую секретарем в одной из фирм своего покровителя. Правда блондинка оказалась с небольшим дефектом в виде отпрыска лет шести, но и этот недостаток в умелых руках превращался в достоинство, каковое заключалось в покладистости жены в нужный момент времени в любой точке пространства их тогда еще достаточно убогой, хотя уже отдельной квартирки. Стоит упомянуть, что куплен приют одинокого холостяка был на том основании, что напротив временно проживал сын главы администрации города, о чём Кончин гордо сообщал всем гостям, не забывая добавлять каждый раз, что поэтому в их двор регулярно заезжает поливальная машина и чистит тротуар. В результате четко проводимой жизненной стратегии к 36-ти годам позиции Кончина существенно укрепились, и он прочно обосновался в ранге шахматного коня на своей половине доски.

Проходных пешек в команде Кончина было четыре. Одна из фигур по имени Славик сидела сейчас, облегчённо раскинув утончённые конечности в мягком кресле , и докладывала обстановку. Его обязанностью в группе стало обеспечение контактов, сервисное обслуживание и пустой трёп на любую заданную тему с любым представителем земной расы.

Ну, примерно, так, - вещал Славик, чувственно втягивая носом витающий кофейный аромат. Стоит отметить, что Славик вообще имел склонность из обыденных процедур создавать целый ритуал и не уставал каждый раз наслаждаться выдуманной церемонией. Он мог часами рассказывать, как приготовить замечательный кофе в консервной банке и даже продемонстрировать процесс. Кофе действительно выходил недурственный. Или со вкусом обвешивал новогоднюю ёлку одинаково мерцающими бело-матовыми шарами, беспрестанно подходя к ней, трогая каждый шар и что-то мурлыкая себе под нос. Елка оживала на глазах... Или трепетно оглаживал старинную трубку, утверждая, что она досталась ему при весьма странных и роковых обстоятельствах, заставляя слушателей верить в совершенно дикие и невозможные вещи.

- Иностранцев встретил, очень милые ребята, проспонсировали кофем, потрепались. Мер в курсе. Поддержка обеспечена...

Вторично поморщившись, Кончин как бы невзначай щёлкнул Славика ухоженным ногтем указательного пальца чуть выше переносицы. Пешка замерла, затем слегка опустившись в кресле, монотонно и расслабленно произнесла:

- В течение ближайших месяцев подготовить три фермерских хозяйства на базе имеющихся с максимальной загрузкой птицы, оговорить строительство инкубатора. Первая партия яиц поступит осенью. Дату сообщим позднее. Мясо птицы обладает выраженным подавляющим действием на репродуктивную систему человека и вызывает торможение передачи нервных импульсов в коре головного мозга.

Щелчок, и Славик, встряхнувшись, продолжил доклад.

На окраину маленького котеджного посёлка вошла крепкая черноволосая женщина с короткой стрижкой и венгерскими чертами смуглокожего лица. В руке она несла нехитрую поклажу, завёрнутую в чистый белый платок. День клонился к закату. Сельчане вышли на главную улицу и неспешно обсуждали накопившиеся за день новости.

- Здравствуй, Ирена Владиславовна! Поздорову ли будешь? Заходи в гости, - то и дело раздавалось навстречу женщине. Она шла, приветливо улыбаясь каждому. Взгляд её цепких, немного навыкате глаз вычленял каждого, успокаивая и настораживая одновременно. Ирена Владиславовна была местной знахаркой. Женщина немолодая, было ей за пятьдесят, выглядела она тем не менее очень свежо. Никто не дал бы ей больше 39-ти. Впрочем, ничего сверхъестественного в этом не было, т.к. старая плутовка прежде всего была женщиной, а удобная работа в косметологической клинике позволяла регулярно проделывать омолаживающие процедуры. В арсенале Ирены Владиславовны находился стандартный набор услуг: от ворожбы, приворотов и порч до ясновидения и прорицаний, что обеспечивало определённый доход, ведь большинство её клиентов составляли городские кумушки, впрочем, деревенские тоже не скупились на подношения. Главным своим талантом ведунья по здравому размышлению признавала умение слушать и искреннюю участливость к каждому, кто попадался на её пути. И соседка в посёлке, и директор клиники всегда могли поплакать на её плече. А она спокойно брала страждущего за руку, заглядывала в самую глубину глаз и говорила тихим, слегка надрывным голосом: "Ничего, ничего... Всё наладится... Всё будет хорошо. Я сон видела." И много ли надо человеку?

- Слышь, Владиславна, что это за гостенёк у тебя, молодой да гладкий? Хоть бы подержаться за такого, - зубоскалили старухи на завалинке.

Гостенёк и правда был ничего себе. Белая волга, в которой угадывалось лицо водителя мэра, была припаркована у ограды. Каждый, кто смотрел местный телеканал, узнал бы в нём того самого скептически настроенного эксперта и его технического посощника. Эксперт был роста среднего, телосложения плотного, черты лица имел крупные, но аккуратно вылепленные. Массивный подбородок свидетельствовал о незаурядной воле и в то же время какой-то внутренней ранимости, а глубокая впадина в центре заставляла держаться настороже. Технический помощник был высок, жилист, носил очки в крупной чёрной оправе и вызывал представление о наличии интеллекта, удачно приложенного к месту. Хозяйка молча вошла в дом и выжидательно посмотрела на гостей. После небольшой паузы, слегка улыбнувшись, эксперт представился, выговаривая слова с заметным акцентом:

- Феликс Моришаль. А это мой помощник Тюрье.

Ирена Владиславовна по-прежнему помалкивала, справедливо рассудив, что торопиться в разговоре с нежданными гостями не стоит.

- Ах да! - как бы спохватился Феликс. Его раскрытая ладонь отразила хрустальную полусферу. Подобные изделия, если к живому подобию голограммы возможно применять данное определение, изготавливались на одном из дочерних предприятий концерна Хаббарда и служили опознавателным знаком для его членов. Внутри угадывалась чёрная пентаграмма с какими-то символами. Ирена Владиславовна символы узнала, сферу попросила зря на глазах не мозолить и приступила к делу. Сначала развернула платочек. В нём оказалась земля.

- Вот, набрала тут земельки со свежей могилки. Убиенная раба из реанимации. Сама соскребала. - Она живо вспомнила, как ползала по свежей могиле, сгребая руками ещё мёрзлую весеннюю землю, тщательно перетирала комочки, выбрасывала корешки и травинки. Заныли суставы, ноющей болью и припухлостями, напоминая о сделанной работе и прожитых годах.

- Маска из белой глины, усы настоящие, от оригинала. Стригся один тут у моей знакомой. Мужик подходящей комплекции живет отсюда километров в 40-ка, сильно пьёт, так что всегда застанем. Ну вот. В четверг луна убывает, фаза 3,6%, заход в 16.39 по нашему. Привезёте его часам к трём дня. А я всё подготовлю. Крови много не нужно. Просто смажте маску изнутри.

- Всегда восхищаюсь вашей самобытностью, мадам, - не переставая улыбаться, сказал эксперт. - Надеюсь, речевой программатор вам не помешает? Да, а трупная кровь подойдёт?

- Какая разница, - удивилась знахарка. - двойник-то живой, хоть и упитой в усмерть.

Она повернулась к стене и стала выдирать мелкие жёлтые звёздочки из сухого пучка травы. висевшего на верёвке, протянутой вдоль потолка. Обычно травы хозяйка хранила в тёмной пристройке в задней части небольшого кирпичного дома, а пучок принесла для пущего антуража. Хотя комната, в которой находились гости, ничем необычным не выделялась. Стены были оклеены весёленькими обоями, большой круглый стол, покрытый вышитой розовой скатертью, подарком одной местной мастерицы, стоял посередине, окружённый деревянными стульями с высокими спинками. Комната выглядывала двумя окнами, слегка прикрытыми тюлевыми занавесками, между ними хозяйственно уместился телевизор ещё советских времён, напиравший на простенок огромным кинескопом. У противоположной стены вальяжно раскинулся габаритный диван, на спинке которого навсегда устроился рыжий лохматый кот. Кот предусмотрительно демонстрировал полное безразличие к пришедшим, но всё же нет-нет, да и поглядывал узкими щёлками любопытных глаз, оценивая производимое впечатление.

Тюрье что-то спросил у шефа по французски. Моришаль издал горловой звук, чтобы обратить на себя внимание хозяйки, спросил:

- Ирена Владиславовна, говорят, вы умеете готовить замечательный чай на травах...

Знахарка повернулась, пожала плечами и как бы нехотя предложила:

- Что ж, садитесь за стол, я чайник согрею, это две минуты, - проворно проскочив на кухню, она быстро нажала на кнопку электрического чайника, заранее наполненного водой. Кот тут же появился на кухне, норовя запутаться в ногах хозяйки.

- Брысь, шатун, - отпихнула знахарка рыжую бестию и начала перебирать полотняные мешочки, в которых хранила заготовленные сборы, - Что бы вам предложить?

Воспользовавшись недолгим отсутствием женщины, Тюрье, стоявший у шкафа с большим круглым, слегка запылённым зеркалом, размазанным движением вытянул руку и поместил сверху что-то мелкое и неприметное.

Чтобы наша русская мадам не сделала какой-нибудь сюрприз. - прокомментировал он шефу. Штучка представляла собой сухую косточку сливы с наскоро вселённой в неё сущностью. запрограммированной на контроль действий каждого, кто находился в сфере её доступа. Если объект отклонялся от программы, сущность сначала устраивала энергетический отсос ауры, который в случае непонятливости объекта мог перейти в полное отключение сознания, и одновременно посылала сигнал тревоги программеру.

Ирена Владиславовна внесла пузатые чашки с рисунком крупных цветов и поставила их на стол.

Хотя, - выдавил с сомнением Моришаль, - как-нибудь после. Не стоит беспокоиться. Нам уже пора, сегодня ещё предстоит несколько обременительных встреч.

Что ж, силком не держу, - притворно вздохнула женщина и подумала: "Мог бы и не врать, боров глазастый. Считает меня деревенщиной, да только не на таковскую напал. Моя-то силушка не хуже станет."

Проводив гостей до машины, она вежливо попрощалась, ещё раз напомнив, что ждет подельничков в четверг, поправила штакетник плетня и вошла в дом. Внимательно оглядев комнату, женщина не заметила ничего предосудительного и , молодо ступая, вернулась в кухню, намереваясь приготовить нехитрый ужин себе и коту. Рыжий бандит, между тем, сердито урча и подрагивая свалявшимся хвостом, мягко подобрался к шкафу, одним прыжком заскочил на него и попробовал обнюхать незнакомый предмет. Видно что-то ему пришлось не по душе, т.к. кот резко, но весьма виртуозно смахнул когтистой лапой плодовую косточку с верхотуры. Ударившись об пол, контейнер раскололся, выпустив на волю ядовитое с переливами нефтяной плёнки облачко.

Кот самодовольно мявнул, представив на обозрение всё содержимое щербатой пасти, и стал вылизываться.

Печаль, печаль наполняет всё пространство моего мира. Печаль, как отзвук горечи на губах. как тонкий луч в темноте космоса... Печаль о том, что ушло, о том, что могло бы быть, но чему ещё не дано случиться. Глухая тоска щемит и зовёт куда-то, рождая в глубине боль и желание новой жизни. Кто я? Вселенская скорбь без слёз, в молчании, в диком хохоте поиска средь хоровода теней, которые величаво сменяют друг друга одна за одной, одна за одной, одна за одной в живой пустоте, вопреки чему? Опять эти глаза... Какие глаза? Серые, карие, зелёные? Какой они формы? Что мне осталось? Глаза, которые не видны, которым нет места в моей памяти? Может быть голос? Хотя бы эхо голоса? Нет. Его нет. Не осталось даже эха. Нет, меня нет, для меня нет, нет во мне... Пусто и холодно. Холодно и спокойно. Там где покой, есть ненависть, и опять она накатывает свинцовыми волнами раз за разом и разбивается о пустоту...

Нет, что это, холодные волны наплывают на замшелые камни острова, зарождая холодный огонь, дающий мало света и не дающий тепла... Зелёный огонь разъедает пустоту. Обнажённая человеческая самка в белом круге, свечи безразличным пламенем отражаются в черноте зазеркалья. Какое нефизическое существо взываешь ты? Чьё имя запечатали твои уста?

"Тебя заклинаю, о Нерождённый,

Тебя, кто создал Землю и Небеса;

Тебя, кто создал Ночь и День,

Тебя, кто создал Свет и Тьму...

Тебя, в ком Величие Мира..."

Женщина завывает и кружит, и раскачивается печать на её обвислой груди, и снова повторяется вечный танец.

"Называю Тебя...

Иди и соверши... и исполни заданное!

Да будет так!"

Темнота, провал, беспокойство, она заворочалась во сне, потом повернулась на бок и затихла. А утром в миллионный раз спящее сознание прокрутило сон, о том как звонит будильник, и надо вставать. Ну вот, уже встала, уже чищу зубы, нет ванная занята, да я же сплю. Нет, только сейчас зазвонил будильник, надо вставать, ах, ванная занята, я же сплю. Ещё пять минут, четыре минуты тридцать секунд, три минуты, нет, ещё немного. ну всё, встаю, опять это ванная... Нет, встаю.

Глава 2.

Утро пятницы всегда немного радостнее утра понедельника, вы замечали? Предвкушение субботнего сна за всю неделю недосыпа посылает с корнем выдранному из тёплой постели телу успокаивающие сигналы, мирит со случайно пролитой чашкой утреннего чая, с необходимостью поливать цветы, пронизывающим ветром на остановке, парочкой ушедших без тебя маршруток. Подошёл автобус? Что ж, выбирать не приходится, она села как обычно на третье сиденье слева у окна. За двойным, забрызганным грязью стеклом мелькал привычный пейзаж, люди входили и выходили, велись неспешные разговоры о том, как сидит новая юбка на Инге Павловне, что по телевизору сообщают о весенней активизации маньяков, кто из близких умер, как хоронили, и как это дорого - хоронить. "Странно, - подумала Она, оглядывая пёструю толпу пассажиров, - никаких упоминаний." Дело в том, что вчера во второй половине рабочего дня в их кабинет заскочила санитарка.

- У вас радио работает? - взволнованно спросила она.

- Нет, - ответила пожилая врач, сидевшая за столом. Быстро зыркнув маленькими глазками, она соскочила с места и понеслась в коридор, догоняя техничку шипящим шёпотом: - А что случилось-то?

Надо сказать, что женские коллективы, в которых Она работала, не отличались особым разнообразием. Как выразился один отставной прапорщик, пытавшийся не так давно завести себе "чисто русскую жену: самые поганые коллективы - врачей и учителей, потому что бабские". Коллеги любили пошипеть по углам, причём в этот процесс с удовольствием включались имеющиеся в очень скудном количестве мужчины. Это давно не смущало. Беспокоило только, что не являясь принятой в когорту шипящих, она автоматически становилась объектом их внимания. Как-то один мальчик подошёл и обстоятельно сообщил ей все свежие сплетни, только что сочинённые о ней в компании. В ответ на законное возмущение мальчик, сощурившись и слегка потирая руки, заявил: "Даже если ты наденешь паранджу и забьёшься в самый тёмный угол угол, о тебе будут говорить." Вот так: ни больше, ни меньше.

Так что же случилось вчера? Просто по городу разошёлся слух, что губернатор умер, по крайней мере об этом сообщила вернувшаяся с пошипелок врач.

Радио-то молчит, - блестя глазками, докладывала она коллеге более преклонного возраста. Плохо обесцвеченные кудряшки вздрагивали при каждом слове. - Ирена опять сон видела. как всё рушится, рушится, везде ремонт, потолки белят, батареи текут...

Да радио молчит, потому что перерыв, - возражала работающая пенсионерка, пожимая плечами.

Ну, будем слушать, будем слушать...

Так вот. сегодня по дороге на работу Она не услышала разговоров о смерти губернатора. Когда в положенное время сотрудники собрались в очередной раз поделиться новостями первой. второй и не только свежести. она примостилась с боку и, дождавшись паузы. невинно спросила:

А что там слышно за губернатора?

А что, - на неё посмотрели сверху вниз, - он сегодня поздравил нашего мэра с вступлением в должность. Они же с губернатором в одной команде, давно знают друг друга.

Да, да, - подхватили участливые голоса, - хотя, конечно, губернатор плохо выглядел на церемонии.

Ну чего вы хотите на такой работе? У них лечение не наше с вами, и возможности тоже, - назидательно констатировала крупная сотрудница с рыжими гладко уложенными прядями. А разговор переметнулся на привычные темы от качества медицинского обслуживания до обсуждения жизни популярных звёзд шоу-бизнеса, местами переходя в сладостное шипение, сопровождавшееся активной мимикой.

Костя шёл по просёлочной дороге в направлении санатория, находившегося в нескольких километрах от Воронежа. Дождь уже кончился. в воздухе висела сырая мга, небо по-прежнему застилала серая пелена. Кросовки Кости давно промокли и слегка проскальзывали по каменной гальке, то тут, то там показывающейся из дорожной грязи. Весна стояла ранняя даже для этих мест. Начало марта ознаменовалось промозглым холодом, слякотью и мелкими нудными дождями, напоминая скорее позднюю осень, вот только не было под ногами опавшей полусгнившей листвы, деревья стояли, замёрзшие, в голом ожидании предчувствия пробуждения. Дорога свернула, открыв взору путника вросшую в грязь деревню, состоявшую из нескольких полуразвалившихся домиков с покривелыми надворными постройками. Сараюшки поросли кустарником и травой, сквозь пустые окна коровника виднелось небо. От некоторых домов остались лишь фундамент, да полусгнившие бревенчатые навалы.

Костя взобрался на ближайший холм, постарался максимально расслабиться и сосредоточенным внутренним взором прощупал строения и пространство окрест. Ничего примечательного не обнаружилось. Всё было мёртво и заброшено довольно давно. Костик всегда испытывал некоторую нехватку роста, хотя его гибкая фигура, природная юркость и обаяние всегда компенсировали этот недостаток в любой компании. Здесь же, вдали от людей его поневоле тянуло к каждой встречаемой на пути возвышенности, что давало неплохую возможность оглядеться и сориентироваться. Теперь он имел достаточно полный обзор. Прямо за лесом угадывались длинные ангары, огороженные проволокой, дорога уходила немного правее, а ему нужно было не пропустить поворот, обещавший привести путника к санаторию, пустовавшему сейчас (что поделаешь, не сезон), где его должен был встретить знакомый студент-заочник, подвизавшийся в сторожа.

Костик оценил расстояние до поворота и, весело насвистывая, спустился на дорогу. Он выводил новую мелодию, которая пришла ему в голову совсем недавно, даже мысленно подбирал гитарные аккорды и обдумывал основную тематику уже начавшего потихоньку формироваться песенного текста. Парнишка он был не без таланта, в тусовке считался одним из первых. По ранней юности покуривал травку, неделями размачивая тело в ванне, глотал колеса, считая, что сочетание дури и мокрой расслабухи резко активизирует творческий процесс. Общение с неформалами привело к несдаче зимней сессии (тогда он учился на первом курсе филфака энского университета), что по определению повлекло за собой массу новых жизненных поворотов в виде неизбежного весеннего призыва. Мать Кости, женщина, обремененная высшим гуманитарным образованием и работавшая в музее за символическую зарплату, трагически заламывала кисти рук соответственно случаю, порывалась то сушить сухари, то вязать тёплые носки, толком не умея ни того, ни другого. Но в конце концов отдала свое чадо в крепкие и удивительно ухоженные руки военкома. Через три месяца, не выдержав прелестей армейской жизни, Костик благополучно дезертировал. Добираясь через всю страну то на попутках, то бодрым аллюром по шпалам, вернулся в родной город с отбитыми почками, зато чудом сохранив зубы, и перешёл на нелегальное положение. Увлечение Кастанедой поразило его, породив мечту. Костя стал искать единомышленников и очень скоро оказался в группе Вадима, который работал аспирантом на кафедре терапии медицинского университета и изучал нетрадиционные методы воздействия на организм человека. С тех пор прошло четыре года. Костя почти официально числился лаборантом при кафедре, а реально состоял рейдером мобильной группы под началом Вадима и выполнял различные поручения, напрямую зависевшие от уровня резервных возможностей организма. К слову сказать, уровень пока определялся как начальный с тенденцией базового перехода на вторую ступень, что сама по себе было немало по сравнению с нетренированными людьми с дремлющими инстинктами. Костя давно привык серьёзно обращать внимание на маленькие непонятные звоночки, подбрасываемые интуицией. Поэтому молодой человек не удивился, когда его посетило внезапное желание свернуть к неброскому каменному массиву, просматривавшемуся сквозь кустарник в стороне от дороги. Продираясь через кусты, Костя сорвал пару чёрных ягод, подвешенных как в витрине на царапнувшей по щеке ветке, медленно разжевал их, почувствовав на губах горький, вяжущий, слегка дурманящий привкус. Пора было осмотреться. "Ничего себе курорт", - подумалось не к месту. Заросли слева выглядели пореже. Костя принял направление и минут через пять вышел на едва намеченную тропу, которая огибала массив. Следуя по ней, молодой человек обратил внимание на плоские, по форме напоминавшие бруски камни, лежавшие по обочинам, и вскоре сообразил, что тропа постоянно сворачивает налево. Костя ощущал охватившую его бодрость, вся слякоть мира, отпущенная ему в этот ненастный день, больше не тяготила, да и солнце стало в зенит. Наверное поэтому воздух казался суше и слегка потрескивал. Тропинка высохла и легко повела человека к центру суживающейся спирали, отмеченной лишенными мха и лишайника валунами.

Рейдер явственно осознавал себя, своё место в пространстве, всё вокруг приобрело ясность и чёткость линий, казалось, ещё немного и человек сможет коснуться сознанием внутреннего рисунка бытия . Во всяком случае, когда взгляд Кости задерживался на очередной ветке куста или вон того сухого прутика подальше, или вон той небольшой кочке, он чувствовал свою близость к ним, какое-то особого рода сродство и понимание сути каждого предмета. Восприятие мира слегка напоминало испытанное рейдером во время занятий практикой сновидения, только тогда ощущения были скорее мимолётными. Во сне окружающее выхватывалось как бы небольшими сценами. Стоило чуть отдалиться, как изображение теряло четкость, размывалось в мутном мареве и уходило в небытие, не всегда оставляя осознанный след в памяти, только может быть предчувствие следа. "Вот, блин, папа-кабана", проносилось в ошарашенной голове.

Он больше не отвлекался по сторонам, сосредоточенно шёл к центру, стараясь фиксировать в специально созданном не так давно отсеке памяти все телесные изменения. По мере приближения к ядру большой спирали, на которой человек оказался по воле случая (хотя ничего случайного в мире господства закона причины и следствия нет), напряжение воздуха реально росло. Кожу покалывало, появилось чувство плотности среды, возбуждение становилось сильнее, не затрагивая логику отстранённого наблюдения. Потом чувства как бы раздвоились. Появилось знание отдельности существования тела и того, что Костя привык считать собой. Тело явно запаздывало, может на какие-то тысячные доли микрона или секунды (кто теперь мог разобраться в пространственно временных координатах?). Тело было вторично и выполняло приказы мыслящей субстанции, которая в свою очередь переподчинялась неведомой силе, исходящей из центра лабиринта. Притяжение не казалось абсолютным, рейдер знал, что в любой момент сможет остановиться и выйти за пределы спирали. Возможно обычный человек так бы и поступил, но Костя уже предполагал. что перед ним, возможно, активируется портал, и считал это событие подарком судьбы. В самом деле, часто ли встречаются в нашей жизни подобные артефакты? Да на каждом шагу! Просто обыденное людское сознание, а может воспитание, а может некое эгрегориальное воздействие запрещает их узнавать, исключает из каждодневности. тем самым цементируя её, создавая ткань бытия и не позволяя перемешиваться нашей реальности с другими, подобными ей.

Костя находился в самой середине пульсирующего потока. Как ни пытался, он не смог вспомнить, в какой момент она появилась, а может была всегда? Ритм камертоном отдавался в пульсирующих венах, созвучно настраивая тонкие инструменты того, что принято называть душой. Костя замер, пронизанный валом информации, которую впитывал каждый атом его тела, в безуспешном усилии расшифровать смысл события. Шли минуты или часы, Костя не знал. Он всё стоял и стоял в загадочном потоке, пока тот не иссяк окончательно. И нахлынула грусть...

Постояв ещё самую малость в надежде неизвестно на что, человек понял, что пора уходить. Серая хмарь возвратилась как ни в чём не бывало. "Надо сообщить обо всём Вадиму", - решил он. Вернуться к дороге оказалось делом несложным. Каменный массив служил надёжным ориентиром. Солнце стояло ещё высоко, но определить, сколько времени занял эпизод с лабиринтом, Костя не смог. Часы безнадёжно замерли на без четверти одиннадцать. "Чёрт! Батарейка сдохла", - с непонятной злобой подумал рейдер. Но усталости не было, и он сначала не спеша, подчиняясь сомнительной необходимости, а затем всё быстрее и быстрее пошёл вперёд к нужному повороту.

Костя добрался до санатория без приключений. Высокий бетонный забор без всяких уступов и выемок привёл его к кованым воротам с витиеватой вывеской над ними. Хорошо заасфальтированная дорога просматривалась вглубь территории. Рядом с воротами располагались удобная парковка и автобусная остановка. Подёргав решётку, Костя крикнул:

Есть кто живой? Жека, открывай!

Пока только тишина была ему ответом. Глазок камеры, пристроенной рядом с вычурной вывеской, равнодушно поворачивался из стороны в сторону, сонно мигая красным. "Заснул он там что ли", - оторопело подумал рейдер. Рассматривая видневшиеся за оградой рослые сосны и аккуратные ряды двухэтажных корпусов, Костя отметил про себя отсутствие собак: "Эх! Попытка - не пытка." Молодое тело ловко приноровилось вскарабкаться по литой паутине, когда слабый электрический разряд ударил в ладони, заставляя мышцы рефлекторно сократиться. В следующий момент незадачливый верхолаз оказался на земле. "Прямо как по писанному: голой задницей в луже с кучей сухих листьев в карманах", - подумал Костя. Он поднялся, чертыхаясь и отплёвываясь. В голове созрел примерный план, как поймать попутку. Основное шоссе угадывалось близко. Но на дорожке, идущей из боковой аллеи, расположенной в охраняемой зоне, показалась знакомая прихрамывающая фигура приятеля. Он быстро приближался, невысокий плотный паренёк ,в затёртых джинсах, размахивая руками, слегка покачиваясь из стороны в сторону при ходьбе и постоянно обдёргивая коротковатый поношенный свитер домашней вязки.

Костя, как ты здесь? - обрадованно верещал приятель. - Давай лапу!

Ну, ты даёшь, - ответил рейдер, с облегчением протянув другу руку. - Я тут битый час парюсь, вымок весь, а ты где-то ходишь.

Да ты что, - удивился Жека, - я же тебя только завтра ждал...

Завтра? - обалдело перебил его Костя. - Не понял...

Приятель, похлопывая заплуталого гостя по плечам, уже тянул к тропинке, по хозяйски закрывая ворота, радостно докладывая, что чаёк как раз подоспел, что Коста появился в самый раз, а в подвальчике при летней кухне найдётся качественная водочка из собственных припасов и кой-какой нехитрый закусон, что они - культурные люди, и тяпнут только слегка, чтобы не прихватить простуду.

Глава 3.

Глава сибирского филиала НЭЕ, официально зарегистрированного как информационное агентство "Пульс планеты", с раннего утра находился в своём кабинете, расположенном на двенадцатом этаже шестнадцати этажной махины бизнес-центра, каждый уровень которого занимали офисы различных, выросших как грибы за времена смуты и неразберихи компаний. Здание, возведённое в стиле "хай-тек", выстроили в достаточной близости к центральной части полумиллионного города, раскинувшегося на крутом берегу одного из притоков великой сибирской реки. На ровной крыше, воздав должное современным требованиям успешности и информационной гонки, предприимчивые головы практично разместили тарелки спутниковой связи. Все этажи отличались хорошей акустической изоляцией, зеркальные стекла огромных окон пропускали в пустоту офисов рассеянный свет, позволяя свободно любоваться роскошной панорамой города. Первые два этажа были отданы под супермаркет, предлагавший обязательный набор разных видов продуктов и непродовольственных товаров широкой недоступности потребления, третий этаж захватило огромное кафе, обещавшее редким, но неслучайным посетителям изысканный досуг в только что отделанных под евро стандарт большом и малом залах, а так же в уютных приватных комнатах для любителей уединенной трапезы. Рядом с высоткой вместо небольшого пустыря производства конца захлебнувшихся мечтами о мифической свободе восьмидесятых построили две вместительных автостоянки, с каждой из которых можно было проехать в подземный двухуровневый гараж, который соединялся проходом и лифтом с бизнес-центром.

Здесь и посчитали разумным устроить апартаменты для одной из ветвей НЭЕ, аббревиатура которого расшифровывалась как "Новое энергетическое единство свободных людей". Организация объединяла паранормов, стремящихся перевести человечество на новую ступень развития реальности, вырвав его из под власти великих энергетических паразитов, правящих людьми и толкающих их на самоубийственные поступки. В уставе организации было прописано, что паранорм не должен причинять вред непродвинутым людям, напротив, предлагалось помочь каждому человеку открыть новый мир и найти своё место в нём. Организация включала в себя отдел пропаганды, занимавшийся разработкой и выпуском специальной учебной, методической и даже художественной литературы, отдел научных изысканий и наблюдений за известными и гипотетическими артефактами, отдел оперативного реагирования, координирующий работу мобильных групп по противодействию негативным энергоинформационным воздействиям, отдел развития, отдававший все силы разработке таких направлений, как исследование высшего, дальнего и себя, самосовершенствование, взаимодействие со временем и во времени, работа с сущностями и существами, многоуровневое воздействие, сочетанное оздоровление и лечение эгрегориальных, социопатических и кармических поражений тела и души, отдел материального обеспечения и транспорта. В сибирском филиале НЭЕ, имеющем отделения во всех крупных городах в зоне бассейнов рек Оби и Енисея, занимались всем по возможности, но основное внимание уделяли био-энерго-информационной и оперативной работе, здраво полагая, что теоретические и фундаментально-исследовательские разработки полезнее оставить на долю столичных теоретиков.

Директора филиала звали Дмитрием Сергеевичем Виригиным. Было ему глубоко за пятьдесят, сухощавая фигура с широкими лопатообразными ладонями ничем особенным не выделялась, разве что в одежде директор предпочитал качество и надёжность даже в ущерб модным тенденциям, да позволял себе иногда прицепить изысканной формы булавку для галстука или проблёскивавшие изумрудами запонки в манжетах неизменно белой, всегда выглаженной рубашки. Особенное предпочтение шеф отдавал исключительно белому металлу, так что и булавка, и запонки, и паркер на столе в его кабинете мягко поблескивали серебром. В остальном ни хозяин, ни его кабинет практически не имели индивидуальных примет, помогающих отгадывать скрытые стороны характера индивидуума. В кабинете любой посетитель видел пространный шкаф, современный офисный стол внушительного размера с удобным креслом за ним, обычные офисные стулья, на которых каждое утро восседали вызванные на короткие совещания оперативники или приглашённые гости, мощный компьютер не самой последней модели (что не означало, что он плох в работе), стилизованное изображение двух полушарий планеты не стене, которое при необходимости оживало и детализитовалось вплоть до микроуровня. Вся обстановка была строго выдержана в чёрном и бежевом.

Итак, Дмитрий Сергеевич с раннего утра находился в своём кабинете. Глубокая задумчивость не покидала его лица, как могло показаться непосвящённому в тонкости работы руководителя такого уровня, с момента начала доклада начальника отдела оперативного реагирования, которого все называли по имени исключительно в силу непреодолимого дружеского расположения, возникающего каждый раз, когда Вадим, вращая круглыми, слегка навыкате глазами, начинал говорить мягко приглушённым, всегда заинтересованным голосом. Его интонации выражали одновременно искреннее сочувствие, вину и твердую убежденность в положительном исходе любого дела, с которым к нему обращались . Вадим размерно артикулируя, внимательнейшим образом разглядывая что-то неопределяемое на полу под столом шефа, сосредоточенно сообщал новости европейского региона, анализом которых накануне занимались мальчики из подотдела программного обеспечения.

- В районе центрально-чернозёмной зоны было замечено деструктивное воздействие уровня В. Рейдер шестой мобильной группы стал свидетелем активизации одного из порталов, расположенных в районе V-ольска, и испытал на себе эффект пространственно-временного смещения. Информация, наложенная на его матричную сеть достаточно поверхностна и имеет неявный характер. Во всяком случае, - задумчиво потирая крупный горбатый нос, говорил Вадим, - видимых изменений личности не обнаружилось. Рейдер направлен к научникам.

- Что у вас, Пётр Петрович? - Дмитрий Сергеевич, демонстрируя крайнюю заинтересованность, повернулся к начальнику био-энерго-информационного отдела.

Высокого роста подтянутый мужчина после сорока пяти с острым подбородком и крупным, начинающим лысеть черепом спокойно рассказал, что мальчик к ним пришёл вчера вечером: уровень резерва начальный, выше второй ступени, состояние лёгкого ментального шока.

- Наши дамы его быстро приведут в норму, - заверил он присутствовавших и, в меру помолчав, чтобы дать себе время на оформление стремительно роящихся в голове мыслей, продолжил. - Пропускание пучка нейтрино через оживляющие растворы, содержащие суспензии клеток кожи и эритроцитов реципиента, позволило получить ряд нестабильных голограмм, большую часть которых удалось отснять и обработать для нормального восприятия.

Шеф, поняв, что понадобится демонстрация, нажал несколько кнопок в недрах своего внешне обычного стола. С потолка опустился экран, в кабинете как-то сразу стало темно, хотя незанавешенные окна по прежнему пропускали утренний свет наливающегося дня. Изображение появилось точечно размытым, затем приобрело хорошую чёткость. Все внимательно посмотрели на увеличенную модель ДНК, оформившуюся перед пластиной экрана. Она прокручивалась в воздухе, меняла конформацию, испуская импульсное золотистое свечение. Через какое-то время рядом с молекулой появился бесформенный тёмный сгусток. Наплывая с разных сторон, он принялся как бы разъедать структуру ДНК, и там где он поработал образовывалось облачко серого тумана. Затем вокруг стало видно множество новых фрагментов, некоторые из которых Пётр Петрович отметил лучом лазерного указателя.

- Этих фрагментов ДНК у человека нет, нет их и у высших животных, - комментировал он.

В это время молекула успела развернуться в две отдельные спирали, каждая из которых начала достраивать себя самостоятельно, активно используя материал новых фрагментов.

- Вы можете видеть, - продолжал научник, - что дочерние молекулы имеют новую пространственную конфигурацию, не повторяющую конфигурацию исходной модели и даже самих себя.

Вновь собранные спирали действительно зловеще отличались друг от друга. " Они вращаются в разных плоскостях поляризации", - отметил про себя директор.

- Обратите внимание на характер свечения. - Пётр Петрович выделил лучом затемнённые участки, - частота импульсов тоже изменилась, первичный ритм потерян.

Экран погас и свернулся. Освещение восстановилось. Подождав когда зрение адаптируется к яркому свету, Виригин начал:

- Ну что, коллеги. Подводим неутешительные итоги. Как вы уже знаете, вся каша заваривается на Черноземье. Там по суммированным сообщениям немногочисленных, но весьма достоверных источников стабильно высока в последнее время плотность негативного фона. Фиксированное смещение равновесия произошло около четырёх лет назад. А в контролируемой нами зоне центральной Сибири, наблюдается относительное благополучие...

Директор кривовато усменхулся:

- Селивант вынужден считаться с нашим присутствием. И, уверен, позитивные тенденции сохранятся выше условно обнулённого уровня достаточно длительный период, тогда как в центрально-чернозёмной зоне резко усилится преобладание энтропийных процессов. И тут возможна сложно опосредованная обратная связь, копчиком чую. Эгрегориальные сущности объединились в конгломерат и получают подпитку не только из затронутого разрушительными влияниями района. Вероятностные нити тянутся далеко на запад.

Дмитрий Сергеевич нетерпеливо хлопнул широкой, короткопалой ладонью по столешнице:

- Вадик, что там по СМИ? Закопошились?

- Во всю, шеф, - оперативно отреагировал оперативник. - Адепты концерна Хваббарда в регионе. Действуют открыто под видом патронажа программ гуманитарной поддержки населения.

- Ещё бы, уровень воздействия предполагает наличие ритуальных жертвоприношений и массовое появление зомби. Какие мысли по этому поводу? - Виригин оглядел подчинённых и энергично прошёлся по кабинету, не выпуская их из круга внимания. Пётр Петрович грустно улыбался, время от времени поглаживая оттопыренным мизинцем волосы на затылке. Вадим сидел, хмуро подобрав под себя ноги.

- Ясно, что губернатор одной из областей в эпицентре поражённой зоны мёртв, - подал голос научник. - Мастерская подмена, да большие земельные угодья, да климат, да поставка модифицированной птицы... А её надо кормить, значит поля будут засевать культурами, заражёнными мутантными обрывками генов, которые вы только что видели. Да летнее распределение воздушных масс, да межрегиональные связи... Это ж разойдётся не только до центра, но и охватит всю северную зону до уральского хребта?

- Пол страны, ёлки-моталки, - ошалело пробормотал Вадим, поведя крупным носом. Он живо представил яркую картину последовательного опустошения планеты, проходящего с использованием закономерных процессов замещения состояний нарушенного равновесия. С помощью внутреннего визора оперативник буквально видел будто в ускоренном кинофильме вымирающее человечество. Везде, куда хватало глаз, простирались поля трансгенных колосьев, из новеньких инкубаторов "со встроенными функциями резкого уменьшения числа задохликов" резво выскакивали одинаковые монстроподобные тушки. Люди вымирали постепенно. Меньше людей, которые с удовольствием пожирали полюбившееся деликатесное мясо, меньше животных, которых тоже кормили отходами производства трансгенов, и дальше по пищевой цепи: меньше грызунов на полях, меньше змей, птиц и других мелких хищников, которые едят мышей, больше насекомых, меньше тех, кто питается ими, меньше растений, и опять меньше насекомых, и так до бесконечности, потому что все живое теряет способность не только к сопротивляемости внешним условиям, но и к размножению. А бактерии массово мутируют и вырабатывают токсины, отравляя саму жизнь. Заражённая вода, непригодный для жизни воздух, исчезнувшие леса... Наконец, исчезнувшие бактерии? "Или нет? Должны же остаться хоть какие-то микробы?" - в отчаянии думал Вадим, глядя на мёртвую планету, построенную его воображением.

- Центр полагает необходимым подключить наши силы, - Вадима вернул в чувство жёсткий голос шефа. - Точка напряжённости каким-то образом прочно связана с Сибирью. Пока не понятно, кто или что задействовано, но позиции на игровом поле могут существенно измениться от направления цепочки мелких событий, исходящих из неё.

Виригин сел, откинулся на спинку кресла и подытожил:

- Отправим на место Андрея.

"Рановато", - подумал предусмотрительный Пётр Петрович и предложил:

- Сначала надо бы пощупать наших "контрданс", так сказать... Что-то уж слишком притих Селивант, очередной "гениальной" пакостью попахивает.

Вадим часто закивал, соглашаясь.

- Хорошо, - кивнул Виригин, - устроим от щедрот аналитиков пару озарений Олечке и посмотрим на реакцию старого интригана.

На этом совещание закончилось. Оставшись в кабинете один, Дмитрий Сергеевич развернул кресло к окну, мысленно заблокировал внешние раздражители. Теперь вряд ли случайный телефонный звонок или внеплановое вторжение секретарши могли бы нарушить тишину занимаемого магом объёма. Паранорм, случившийся наблюдать эту сцену, сказал бы: присутствие в ауре шефа светящихся багровых оттенков позволяет предположить в нём напряжённую работу ума.

Через какое-то время, наполненное звенящим молчанием, рядом с Виригиным появился туманно васильковый полевой сгусток. Поблуждав нерешительно возле кресел для посетителей, мерцающий шар несмело подлетел к застывшей у окна фигуре, окутал её в районе плеч, да так и остался, почти слившись с багровыми тонами хозяина.

Ирина пристроилась на подлокотнике кресла, обняв Виригина за плечи. Она молчала, только смотрела и смотрела на него своими карими, подведёнными тонкими стрелками глазами. Глаза призрака понимали, как трудно сейчас её другу, они готовы были разделить с ним все заботы и тяготы бытия, они успокаивали и обещали покой и отдохновение. Воздух стеснил грудь Дмитрия Сергеевича. Ирины не было с ним уже больше сорока лет. Женщина оставила его утром 21-го мая 1962-го года, пока Виригин привычно отрабатывал обязательную ежедневную часовую пробежку. Тогда ему пришла идея подарить зацепившей что-то в нём молодой сотруднице цветы, для чего пришлось заскочить в ближайший цветочный киоск. Он выбрал белый букет крупных, дышавших свежестью игольчато махровых астр. Когда с опозданием в несколько минут Виригин вошёл в свою квартиру, выделенную ему как молодому специалисту, приехавшему поднимать науку в далёкой таёжном крае, Ирины уже не было. Не осталось никакой записки, все вещи нетронуто замерли на своих местах, на столе ожидал лёгкий завтрак в виде пары бутербродов с зеленью и остывшим кофейным напитком. Тогда он так и не определил для себя, решали что-то в пересечении их жизней несколько минут опоздания. Но с тех пор Дмитрий Сергеевич каждый раз ощущал присутствие Ирины, когда требовалась поддержка, верил, что она не оставляет его своим вниманием, и что пути их сойдутся снова в далёком когда-нибудь. "Но это ещё не сегодня случится", - занозой сидело в голове.

Глава 4.

Оперный театр сверкал огнями и нарядами прекрасной половины человечества. Оживление доминировало в зале и за кулисами, светилось в глазах восторженных поклонников, игривой улыбкой трогало продуманно пухлые губы примы. Она принимала цветы, поправляла маленькой кистью сбившийся локон, потом искренне прижимала руки к сердцу и кланялась. Впрочем, её пресыщенное внимание привлекала отнюдь не пёстрая публика, собравшаяся, чтобы отдать дань причудливой игре молодого таланта. Вторую ложу слева занимал человек, известный под именем Селивант Александр Михайлович, которому прима была обязана своим триумфальным взлётом. Сегодня её близорукие глаза рассмотрели на нём модную рубашку чёрного шёлка с шоколадно бордовым сложно сплетённым в дикие геометрические формы орнаментом, мерцавшую украшавшим её под жёсткой стойкой воротника крупным рубином. Тёмно коричневый, сочетающий гламурность лаке и матовость замши пиджак, с торчащим из нагрудного кармана черным шёлковым же платком, был небрежно расстёгнут. Редеющие тёмные волосы, мягкими волнами зачёсанные назад и обильно смазанные мастикой, открывали широкий выпуклый лоб; в то же время стёкла-хамелеоны, оправленные тонкой золотой оправой, закрывали глаза, слегка скрадывая широкие скулы и нос. Капризно подрагивающая верхняя губа была тщательно выбрита, крупный подбородок открыт и раздвоен. Прима помнила его ещё двенадцатилетней девочкой, бездумно решившей начать карьеру певицы. Она с шестилетнего возраста посещала по требованию родителей, полагавших, что поступают разумно, музыкальную школу, что впоследствии действительно оказалось очень верным и своевременным решением. А в двенадцать начались её странные занятия с Александром Михайловичем. Тёмно фиолетовый "шевроле корвет" с откидным верхом раз в два дня привозил её в загородный коттедж, отделанный чёрным с золотистыми прожилками мрамором. Вокруг дома плотной стеной росли роскошные хвойные гиганты, подманивая в свою прохладу сложной сетью прогулочных дорожек, выложенных той же чёрно-мраморной плиткой. Снаружи постройка по задумке архитектора выглядела весьма компактно, а внутри жилое пространство спланировали так, чтобы создать иллюзию объёма. Будущая прима поднималась в большую комнату на втором этаже, в которой пол и часть стен отливали чёрным, переходя в зеркальный потолок. Половину зала заполнял собою огромный концертный рояль цвета слоновой кости, рядом с ним всегда обнаруживались два молочно белых крутящихся пуфика. В другой половине царствовал внушительный лоснящийся чёрной кожей диван с полированными подлокотниками, приятно ласкающими руки. Рядом на чёрного стекла журнальном столике всегда в беспорядке набросанные лежали нотные листы. Зимой Александр Михайлович встречал её в неизменном чёрном с зелёным отливом длиннополом халате, скреплённом поясом так, что его безволосая всегда загорелая грудь была непременно открыта (чтобы дышала, как объяснял учитель). При ходьбе полы халата распахивались, показывая всем желающим стройные, мягко задрапированные тёмно коричневыми брюками ноги в чёрных домашних туфлях. Поздней сибирской весной и скоротечным летом наставник отдавал предпочтение короткому красному полотенцу, небрежно скрывавшему узкие бёдра с крепкими ягодицами. Экзотический вид не мешал преподавателю заниматься с девочкой или принимать случавшихся в ту пору визитёров. После распевки, Селивант выходил на широкую лоджию, бесстыдно сбрасывал полотенце и с сосредоточенной важностью принимал солнечные ванны всей поверхностью ухоженного тела, не забывая давать указания ученице.

С тех пор девочка заметно выросла, а учитель, казалось, ничуть не изменился. Лишь причёска подверглась влиянию новых тенденций моды. Рядом в ложе сидела девушка не старше двадцати лет, с гладко зачёсанными русоватыми волосами и большой грудью. "Дойная корова, - подумала прима, - никакого вкуса. Пьху, деревня!" Несмотря на раздражение, вызванное новой пассией Селиванта, её страшно интересовала эта особа. Девочек вокруг наставника всегда крутилось много, но выделял он считанные единицы. "Может у неё меццо-сопрано?" - конкуренция оперной диве была определённо ни к чему, и она поставила перед собой цель: выведать любыми путями сегодня хоть какие-то сведения о новоиспечённой фаворитке.

Вечерний фонтан на площади перед оперным театром переливался всеми цветами радуги, то взметая водяные столбы, как бы пытаясь достать плотными струями первые любопытные звёзды, то взрываясь пышными крутящимися фейерверками ослепительных брызг, то затихая, оставлял тонкий рисунок струй, хитро подсвеченный лазерными лучиками, рвущимися из их основания. Фонтан прикрывал ажурный прозрачный колпак из толстого трёхслойного стекловолокна, чтобы сибирские морозы не лишали людей, вынужденных жить в суровом таёжном климате, редкого, успокаивающего нервы зрелища. Поэтому, благодаря стараниям отцов города и смелому предвидению талантливых архитекторов, площадь с фонтаном стала одним из красивейших мест центрального района. С неё открывался потрясающий воображение вид на набережную, улепленную тёплыми кафе, и широкую, разорванную островом отдыха, ленту реки, сдержанная мощь которой несла свинцовые воды, подмятые сейчас рваным ледяным панцирем, к Северному Ледовитому океану. В этом году, как впрочем и в три предыдущих года, март месяц отметился снежными буранами, сменяющимися мягкими оттепелями до минус десяти градусов по Цельсию. Стосковавшиеся после диких холодов люди прогуливались по площади, покупали горячий кофе и пирожки, согревались водочкой и судачили о чем-то приятном и необременительном.

Отгремел аплодисментами спектакль, и гуляющие массы пополнились вышедшими из театра зрителями. Селивант, накинувший свободное, будто вырванное куском темноты пальто с бобровым воротником, повёл свою спутницу, зябко кутавшуюся в легкий норковый свингерок, к лотку с горячей выпечкой.

- Хочешь чего-нибудь, Оленька, - внимательно глядя на девушку, спросил Александр Михайлович. "Сам же постоянно нудит, что пора немножко похудеть", - досадливо подумала новая пассия, и кисло улыбнувшись, отказалась от предложения.

- Что же, пройдёмся, - Селивант направил Ольгу в сторону реки, небрежно бросив через плечо сопровождавшему их водителю: - Подъедешь через час.

Водитель, молодой парень с низко нависшим широким лбом, каковой встречался в этих краях, выдавая носителей генетических аномалий, козырнул и поспешно, боясь сделать лишнее и этим себе навредить, загребасто засеменил к автостоянке.

- Что тебе снилось в последнее время, девочка, - спросил Александр Михайлович съёжившуюся под его ласковым взглядом Олю, пока они спускались по обледенелым ступеням лестницы на заснеженную мостовую. Ветер здесь резко усилился, пробирая до костей, но мужчина, казалось, этого не заметил. Мелкие колючие вихрики крутились шелестящим хороводом вокруг них, одинокие фигуры мутными пятнами проскальзывали вдали. Холодное безмолвие неумолимо надвигающейся ночи взывало о смерти.

Олечка будто не замечала ревущего клокотания стихии. Она с нелепым упрямством упивалась страхом, ненавидела и страстно желала пятидесятилетнего мужчину, медленно идущего рядом. Девушка знала Селиванта не только как концертмейстера, наставника и продюсера, но и как известного в городе астролога, имевшего связи среди бизнес- и административной элиты города. Сама Олечка служила бухгалтером в экономическом отделе одного из офисов информационного агентства "Пульс планеты". Астролог познакомился с нею прямо на улице года два назад, когда после работы она по обыкновению забежала в магазинчик рядом с домом, в котором девушка снимала квартиру. Тогда приятный голос окликнул её из светлой иномарки. Солидный с виду мужчина, сидевший на месте пассажира, приветливо помахал рукой и спросил:

- Девушка, подскажите, где тут Маерчака 14?

После того, как услышал её подробнейшее объяснение, что ехать надо до ближайшего поворота, а там прямо, затем пересечь улицу, мимо зелёного банка, дом прямо на перекрёстке, мужчина в благодарность предложил составить для неё астрологический прогноз.

- У вас ведь есть молодой человек, не так ли? - спросил тогда Александр Михайлович смущённую девицу, протягивая Ольге визитку с какими-то сложными знаками. - Я мог бы посмотреть ваши гороскопы на совместимость с подробным анализом будущих отношений.

- Что вы, что вы, - от волнения она стала повторять слова, - у меня, у меня и парня-то нет пока...

- Тогда может вы согласитесь пообедать со мной? - предложил мужчина, демонстрируя крайнее расположение пригласительным жестом, прижав руки сначала к груди, а затем развернув их в сторону салона.

Оля быстро закивала, даже не вспомнив о наставлениях родителей, пекущихся о безопасности дочери. Впрочем, обед оказался вполне замечательный, затем Ольгу отвезли домой и даже довели до двери квартиры, взяв обещание непременно позвонить по поводу гороскопа. Как выяснилось впоследствии, звёзды предвещали Ольге будущее провидицы.

- Ты обязана развивать свой дар, - мягко настаивал Александр Михайлович при нечастых встречах. - Я помогу тебе. Если зароешь талант в землю, вся жизнь превратиться для тебя в муку и банальность.

Слово "банальность" в исполнении Селиванта звучало почему-то особенно презрительно. Ольга, сама того не замечая, словно губка впитывала его речи каждой клеточкой кожи, трепетание маленького сердца при появлении наставника давало радостное чувство избранности и причастности к таинству мироздания. Будущее уже не представлялось этакой семейной идиллией. Она видела себя великой, собирающей у своих ног толпы страждущих и сильных мира, дальше девушка не смела даже мечтать. Астролог настоятельно не советовал Ольге менять работу. "Светская профессия не может помешать духовно одарённой личности, да и в жизни пригодится", - любил повторять он в редкие минуты кажущегося обещания близости.

Подобным образом в течение уже двух лет с небольшим Селивант опекал новую ученицу, обучая методикам, способствующим проявлению её дара в полной мере. На первых порах девушка засыпала, повинуясь тихим, размеренным звукам голоса наставника, и грезила пробивающейся порослью осторожных озарений. Потом лёгкий гипнотический транс стал появляться каждый раз, когда она просто очень хотела увидеть СОН, без посторонней помощи. Ольга научилась осознавать свои сны. Всё чаще ей удавалось полностью записывать увиденное, находить подходящее истолкование, сравнивая результаты с событиями реальной жизни. Пока успехи были скромными, но совпадения всё же случались. Александр Михайлович лениво похваливал ученицу, и ей казалось, что вот теперь, наконец-то, их отношения с Селивантом перейдут из ранга дружеско-покровительственных во что-то более прочное. Но ничего подобного не происходило. Ольга страдала, пыталась заводить отношения со сверстниками, только все они казались такими маленькими, глуповатыми маменькиными сынками, что каждый раз, заставляя себя встречаться с очередным соискателем руки или тела (это уже зависело от количества дури, которую кандидат успел перенять из насаждаемого менталитета навязчивой западной пропагандой), Ольга только отталкивала его от себя. Александр Михайлович по отечески журил незадачливую ученицу, приводил, полусерьёзно, полушутя, перемешанные с астрологическими приметами доводы в пользу семейной жизни с тем или иным молодым человеком, но особенно её одиночеством не тяготился, каждый раз заканчивая очередную поучительную тираду обещанием, что судьба непременно улыбнётся девушке в следующий раз. Через полтора года отношений с Селивантом Ольга приобрела скептический прищур когда-то ясных глаз, и всякий раз одаривала им мужчин, с которыми ей приходилось общаться. В голосе появились неизвестно откуда покровительственные нотки, ведь она стала выше чувственной суеты. Лишь один мужчина занимал её воображение. Иногда, давая волю фантазиям, она видела внутренним взором его загорелое тело, слегка впалую безволосую грудь, обвисший животик, казавшийся верхом совершенства ("Для солидности", - смеялся обычно Селивант, любовно поглаживая вяловатый жирок), стройный ноги, достойные Аполлона, представляла, как это своевольное тело мерно, с усилием движется над нею, стонала, сжимая костенелыми пальцами простыни, плакала и затихала, обессиленная.

Идя рядом с Селивантом вдоль скованной холодом реки, Ольга сквозь дрожь и промозглость, пронизавшие её до костей, содрогалась от обжигающего пламени, возникшего в месте соприкосновения её руки с тяжёлой дланью наставника.

- Что тебе снилось, девочка? - повторил свой вопрос астролог и, заметив непроизвольные реакции ученицы, отстранился. Очнувшаяся Ольга принялась покорно рассказывать.

- Мне снился сон. Местность, где не было снега, и земля чернела ровным ковром до самого горизонта. Земля ещё спала, но уже ожидала пробуждения. Потом пришёл туман, серый и вязкий, и накрыл землю плотной зеленоватой завесой. И казалось, так будет всегда, и бесплотные тени станут блуждать в тягучем мареве бесконечно, но пришел свет, когда надежды уже не осталось. Яркий луч пробился к небу и огненной спиралью разошёлся по земле. Туман отступил, но не иссяк. Он стал плотнее, окружив источник света, как бы стягивая вокруг него силу... - Ольга замолчала, задумавшись.

- Что было дальше? - требовал продолжения Александр Михайлович. Ольга прижалась к нему, заискивающе посмотрела в темные, непроницаемые глаза астролога, и вдруг содрогнулась, ощутив в них бездну и равнодушие, и бушующий огонь.

- Не знаю, - прошептала она испуганно. - Я проснулась. Мне стало как-то не по себе.

- Больше ничего? - сомнение сквозило в интонациях Селиванта.

- Нет, ещё был сон, - Ольга слегка запнулась, - про вас. И там был ещё кто-то, какая-то женщина, но я не видела её лица.

Девушка морщила лоб, вспоминая:

- Она была и ушла далеко, и что-то ушло вместе с ней, что-то тёмное и злое... А вы остались...

- Это ведь хорошо, правда? - с надеждой в голосе спросила Ольга. - Ведь это означает, что какое-то зло обошло вас стороной, и теперь всё хорошо? Только, - она снова запнулась, - вы отчего-то представляетесь мне, ну, как бы это сказать, не таким, каким-то... Вроде бы вы - не вы, а дремлющий зверь с чешуёй... Смешно, правда?

"Кажется, она действительно начинает кое-что видеть", - безразлично подумал Селивант.

- Хорошо, говоришь? - вслух сказал Александр Михайлович. - Да, видимо, хорошо.

"Плохо, - констатировал он для себя, - она уехала достаточно далеко. Книга выбрала её и отправилась следом. Их покинула частица общей силы, его силы, как он привык думать, и ослабила позиции тёмных, а значит, и его власть." Селивант имел в виду пожелтевшие страницы тайного знания, те, что успел переписать из чёрной книги инок, вершивший своё послушание в Сухаревой башне. Всё, что удалось вынести из пламени, охватившем знаменитую библиотеку и поглотившем тело писца. Местонахождение оригинала до сих пор оставалось загадкой для многих, в том числе и для самого Селиванта, который прежде всего был чёрным магом достаточно высокого ранга, чтобы стать главным магом в этом регионе. Его резиденция находилась на Енисее, недалеко от излюбленного места силы. Да и река обладала мощной деструктивной энергией, пронизавшей всё вокруг на тысячи километров. Миллионный город, опутанный сетью влияния мага, каждый час приносил скорбную пищу на его алтарь: автомобильные аварии, обрушения конструкций, убийства, суицид и просто человеческие страдания стали основой его власти. Каменные мингиры, раскиданные в беспорядке в пойме реки, помогали собирать, концентрировать и направлять значительные массивы энергии нужной полярности, которая несла с собой возможность жить и властвовать. А что может быть слаще власти? "Любовь," - пронеслось тонким звоном в густом сумраке. Селивант усмехнулся. Он не признавал подобного понятия. Страсть, неодолимая жажда обладания, животные инстинкты - вот что по его мнению наполняло этот мир. "Любовь, - словно пробуя на вкус каждый звук, думал маг, - разве любит меня девочка, что ловит сейчас каждый мой жест? смешно."

- Искупаться хочешь? - обратился он к Ольге. Девушка часто заморгала и улыбнулась, не понимая.

- Сейчас?

- Да, а что тебя смущает? Прямо сейчас, здесь, - и кивнул на стылый Енисей. - Хороша водичка?

Ольга потопталась, уныло рассматривая реку, перевела полные слёз глаза на Селиванта и сказала:

- Никогда не понимала, шутите вы или говорите серьёзно.

- Шучу, шучу. - успокоил её Александр Михайлович. - А вот женщина из твоего сна как-то в декабре завела в промёрзшую воду восемь здоровых мужиков. Как полагаешь, зачем ей это понадобилось, а?

Маг круто развернулся и пошёл обратно к сверкающей огнями площади. Ольга оторопело стояла, глядя ему вслед, потом вдруг опомнилась и засеменила за своим повелителем.

Глава 5.

Сотовый Вадима ожил, имитируя нежный хрустальный звон маленьких бокальчиков и подрагивая. Будто тонкая женская ручка игриво постукивала изящными молоточками по ажурно изрезанным стенкам.

- Алоэуууу, - ответил опер. - Слушаю тебя, Сергей.

Звонил давний друг Вадима, с которым они вместе сплавлялись по таёжным рекам, вместе ходили в походы. рыбачили зимой. Вот и сейчас Сергей приглашал на рыбалку, намеченную на ближайшие выходные.

- Короче, Вадик, пообедаем у Матвеича. Игорь подгребёт и Санёк. Всё и обговорим. Подъезжай часам к двум.

Время, оставшееся до назначенной встречи, пролетело незаметно. Планёрок у шефа сегодня не предполагалось, утренний рейд на один из окраинных рынков города прошёл без осложнений. Ребята из мобильной группы точно вычленили местонахождение теневого владельца и отсекли нити его влияния, глубоко пустившие корни в головах дирекции и охраны. Можно было надеяться, что какое-то время патологические связи не восстановятся, и рыночное начальство успеет оклематься и навести порядок на своей территории. В проведённой операции хорошо показал себя Костик, уже оправившийся от психологического шока после встречи с артефактом. Уровень базового резерва его организма заметно вырос, и теперь парнишка мог на равных работать в паре с другими членами их команды, дополняя и синхронно подменяя каждого.

Назначенный обед пробудил опустевший желудок Вадима. Опер вышел из здания бизнес-центра, оседлал неизменный байк фирмы "Хонда" и через десять минут уже входил в зал уютного ресторанчика, приткнувшегося на берегу Томи, со свойским названием "У Матвеича". Готовили здесь без лишних изысков, зато добротно. Вадим законно предвкушал сытную трапезу в приятной компании. Оперативник огляделся в поисках друзей, но лицо его уже приобрело сосредоточенность, перемежавшуюся с лёгким сожалением предчувствия потери. За вторым столиком слева одетый в аккуратный бежевый костюм восседал Виригин собственной персоной, и что-то во внешности шефа подсказывало Вадиму, что выходные для него пройдут весьма насыщенно и не менее интересно, чем планировалось, но о рыбной ловле придётся забыть.

- Садись, - кивнул Вадиму Дмитрий Сергеевич, показывая подбородком на свободный стул справа от себя. - возьмёшь свою араву и к концу недели поедешь на Черноземье. Запараллелишь Андрея. В личный контакт не вступать. Плотно поработаешь по нейтрализации конкурирующей с нами группы. Тёмные действуют в тандеме с посланниками Хваббарда. Попробуете их дезорганизовать.

Виригин вздохнул и продолжил:

- Я не исключаю прямого противостояния, Вадик. Твоя задача облегчить поиск Андрею и, если что, оттянуть всё внимание на себя. Селивант связывает смещение точки напряжения с женщиной, которая умышленно или по неосторожности увезла с собой один из талисманов мага.

- Дмитрий Сергеевич, - поинтересовался Вадим слегка виноватым тоном, - а что центральные группы, они будут с нами?

- Нет, дорогой мой, - грустно улыбаясь, ответил Виригин. - У них свои задачи. Вы сможете привлечь только V-ских паранормов. Их там всего пятеро с нашей стороны. Друг с другом не общаются, действуют каждый за себя, но в помощи не откажут.

- Да, дела... - протянул Вадим, почёсывая нос. Привычный жест появлялся всегда, когда возникала необходимость хорошенько обмозговать сложную задачу.

- Вас встретит Лидия Евгеньевна. С ней и определитесь, где остановиться, - продолжал инструктировать Дмитрий Сергеевич. - Иностранцам на глаза не попадайтесь, сконцентрируйтесь на Кончине и его людях.

Шеф прикрыл руку Вадима своей и, сосредоточившись, транслировал в сознание опера нужные образы. Считается, что каждый человек, глядя на одну и ту же вещь, представляет её в своём восприятии сугубо индивидуально. Неизвестно, что хотел передать Вадиму шеф, но у того в воображении сложился грубо обтёсанный торс, напоминающий взбрыкивающего с ржаной гривой голубоглазого коня, окружённого не менее эксцентричными фигурами. Плюгавенький гарпик, меланхолично помахивая хвостиком, всё время потирал маленькие, изъеденные оспинами ручки; цветистый шнурок постоянно пытался зацепиться за копыто коня и подняться по его ноге чуть повыше. Конь встряхивался, и шнурок методично отпадал, но попыток своих не оставлял. Шнурок носил узкие очки в тёмной оправе и яркий шейный платок. Последним нарисовался элегантный фарфоровый кальян, утыканный ароматическими палочками.

"Милая у Кончина компанийка подобралась," - хмыкнул про себя Вадим. Шеф тоже улыбнулся, уловив мысленную отдачу. Лидия Евгеньевна представилась внутреннему взору как взъерошенная в редком рыжеватом пуху пожилая ворона, суетная, но с добрым клювом. На груди у вороны красовался лоскут трикотажной ткани с мелким цветочным рисунком. "Ну, и кто из нас сегодня иронично настроен?" - ещё подумал горбоносый Вадим, а вслух произнёс: - Что же за дама, так легко подмахнувшая нашего опытнейшего тёмного воротилу? Почему не знаем? Откуда вообще взялся этот сюрприз на нашу голову?

- Вот Андрей это и выяснит. Но я подозреваю внесение элемента случайности, - поделился соображениями шеф. Он только что закончил с основным блюдом, и блаженно пожмуриваясь, откинулся в кресле.

- Если не возражаешь, поделюсь.

"Да уж какие наши возражения," - горизонтально сморщил лоб Вадим, давая шефу повод поразмыслить на тему отношений с подчинёнными.

- Наша милая Олечка из К-го отделения очень убедительно выдала Селиванту информацию, которую, как ты помнишь, обработали и подготовили как максимально правдоподобную наши научники. Судя по его реакции, непрояснённая нами пока женщина просто зацепила мага, стала для него чем-то важна. Скорее всего Селивант сам неосознанно отправил за ней этакий маячок, чтобы надолго не терять из виду заинтересовавший объект, ну и заодно, подпортить ей жизнь.

- Зачем ему портить жизнь женщине, и не слишком ли мощный маячок вышел? - засомневался Вадим, выразительно вращая выпуклыми глазными яблоками. - Не стыкуется здесь что-то. Подарил бы ей колечко какое-нибудь, или булавку к юбке прицепил... Глупо бить комара кузнечным молотом.

- Видишь ли, - тактично подняв левую бровь, изрёк Виригин. - Некоторые из нас опрометчиво считают себя свободными в своих поступках, возможно, кто-то реализует право выбора своей волей в убеждённости абсолюта или закона... Но сдаётся мне иногда, что НЕКТО там, наверху, - шеф многозначительно ткнул пальцем в матово освещённый потолок обеденного зала, - потихоньку смеётся над нашими мелочными потугами и кружит, и кружит нашими жизнями, перебирая материал по своему усмотрению, пробуя на прочность и излом.

- Что вы такое говорите, Дмитрий Сергеевич? - как бы недоумённо пожал плечами заинтересованный внезапным откровением шефа опер. - Кто как не мы создаёт высший порядок в системе, борется с энтропией, творит, созидает, одухотворяет наш мир? Именно мы не даём ему исчезнуть, раствориться в череде подобий бессознательного, мы делаем его лучше, стабильнее и организованнее!

Виригин долгим взором ощупал крепкую фигуру сидевшего напротив уверенного в себе человека и примирительно закончил: - Поменьше пафоса, мальчик. В каждом времени осозания свои плюсы... И не слушай разболтавшегося старика! Что-то у меня печень расшалилась.

Опрокинув рюмку коньяку и смачно обсосав слегка увядший лимончик, Дмитрий Сергеевич кивнул в сторону дверей: - Вот и твои приятели. Как раз вовремя. А мне пора, пожалуй.

Виригин эффектно растворился в воздухе, оставив на столике тысячную купюру.

"Печень, у него, конечно, - сварливо подумал оперативник, - да здоровее человека я в жизни не видел! Многослойный глюк, мастерское исполнение со свежим воспоминанием о реально произошедшей встрече. Виртуоз!" Бумажка, будто уловив его мысли исчезла со стола вместе с остатками пищи, неумолимо вернулось унявшееся было чувство голода. Вздохнув, Вадим повернулся к подошедшим приятелям:

- Здорово парни, давайте, рассаживайтесь скорее. Я голоден, как целая стая волков.

- Силён, - пробасил Сашок, кряхтя усаживаясь на малогабаритный стульчик.

Игорь и Сергей разместились по сторонам. Споро подбежал официант и принял заказ. За столиком сразу стало шумно и весело. И солнце ласково светило в широкое окно, растопив ночные узоры, что так щедро разбрасывают по стёклам припозднившийся весенний морозец.

Глава 5.

Ей снится сон. Ярким солнечным днём Она идёт по центру оживлённого города, битком набитого людьми и машинами, идёт всегда в одном направлении между двумя реками от большой к маленькой, пересекая параллели главных улиц, стянутых в этом месте в тугой узкий пучок, с трудом проталкиваясь в шумной толпе летнего карнавала. Вдруг завеса повседневности как бы истончается, открывая пустынный мир без домов и шумных улиц, деревьев и птиц, оставляя приоритет для существования только голой бесплодной земле с маячащей нитью мёртвой реки. За гнилой медлительностью протухшей воды на холме возвышается брошенная церковь, пустыми глазницами сводчатых окон призывая скорбную паству. И носятся в звенящей пустоте гонимые беспорядочными движениями стоялого воздуха обрывки газет и целофановых пакетов. Её становится очень жутко и одиноко в перенаселённом городе, потому что Она знает, насколько иллюзорен тонкий слой жизни. Кто-то настойчиво дёргает её за юбку, Она оборачивается. Белокурый ребёнок с нежно розовой, омерзительно голой кожей улыбается и тянет к ней маленькие, подробные до тошноты розовые ручки. "Пойдём," - произносит он одними губами, нетерпеливо притопывая. Ей почему-то особенно страшно от этого беззвучного голоса. Сердце дико бьётся, готовое вырваться из тесноты грудной клетки на свободу. Она просыпается, часто дыша, и радуется пробуждению. "Какое счастье, что это - только сон, - облегчённые вздохи восстанавливают сбившееся дыхание, - и всё же, какая несправедливость! Моя жизнь итак похожа на кошмар, ещё и во сне покоя не найдёшь."

Сон не шёл из головы. Лёжа в темноте Она вспомнила, как впервые увидела приснившийся город в серой завесе моросящего затяжного дождя, сырой, каменно холодный. Вспомнила непрекращающееся ни на миг постоянное ожидание беды, пронизывавшее повсеместно ощущение тяжёлого взгляда, мрачно примеривающегося к новой жертве. Тогда Она сняла комнату по первому попавшемуся объявлению в газете. Просто позвонила по указанному телефону, и мужской голос важно сообщил, что берёт дорого и часто живёт в квартире сам. Она согласилась на условия, рассчитывая осмотреться и позднее снять приемлемое жильё. Квартира оказалась расположена в центре, рядом с небольшим рынком, который делила на две неравные половины узенькая вонючая речушка с непонятным названием "Кача". Хозяин квартиры назвался Александром Михайловичем, рассказал, что занимается астрологией и сразу потребовал от неё паспортные данные, для того якобы, чтобы составить личный гороскоп её пребывания на новом месте. Она прекрасно понимала, что сведения о дате и месте рождения требовались хозяину, чтобы проверить будущую постоялицу по компьютерным базам. Возражений у неё подобная предусмотрительность не вызывала, настораживало другое: по стенам квартиры были в беспорядке развешаны мастерски выполненные фотопортреты обнажённых молодых девушек. На некоторых фото они позировали вместе с хозяином квартиры. Позже Она решила для себя, что фотографии выполняют функцию психологического теста, а затем и вовсе успокоилась, определив во владельце жилья эксгибициониста и неосознанного педофила, да и обременял он своим присутствием всего по несколько часов в день, чаще днём или вечером, а по ночам уходил, объясняя своё поведение наличием молодой любовницы.

Она быстро нашла работу на первое время и принялась осматриваться. Через полтора месяца знакомства с городом твёрдо определила, что жить тут не будет. Не то чтобы не сможет, а именно не будет. Так бывает иногда, когда люди о чем-то мечтают, рисуют себе перспективы будущей работы или места, а один раз придя туда, вдруг понимают, что их там нет и никогда не было, что место просто несовместимо с личностью соискателя. Прекрасный внешне город убивал радость. Может тем, что в неглубокой Каче чуть не каждую неделю находили очередного покойника, или арестовывали присевшего отдохнуть на бережку беглого ЗЭКа, или страшными историями жизни, почерпнутыми из рассказов работавших с ней людей, больных или случайных знакомых, да и просто прохожих на улице, которые неизвестно почему стремились выложить незнакомке историю своей жизни. Приходя в свою комнату, Она брала у хозяина какую-нибудь книжку и заставляла себя тупо читать, не вдумываясь в написанное, чтобы хоть как-то отогнать гнетущие все больше и больше мысли. Она приехала в другой конец страны, пытаясь сбежать от себя, унять душевную боль радикальной переменой обстановки, но и на краю света, каким воспринимался приютивший город, покоя не предвиделось. С большим трудом ей удалось собрать денег на обратный билет, хотя осталось непонятным, зачем возвращаться туда, где уже не сложилось. Иногда она представляла, что город цепко держит свою жертву миллионом живых присосок, и что его обитатели жадно выкусывают куски её тела, вызывая жгучее чувство жалости к ним, которое она не могла отринуть, потому что это стало частью её натуры.

"Мировая скорбь," - вспомнила Она своё студенческое прозвище, после чего мысли пытающейся заснуть женщины приобрели игривый характер. В памяти всплыл услышанный в снятой квартире разговор Александром Михайловичем с пришедшей к нему в гости пятнадцатилетней цыганочкой по имени Марьяна.

- А мы вас уже женили, - скороговоркой тараторила девушка, ничуть не заботясь о том, что их могут услышать. Вероятно она полагала, что новая жиличка Селиванта спит. - Она вышла из комнаты, когда мы с девчонками были у вас в прошлый раз. Я чуть со стула не упала, когда её увидела.

Хозяин, кожется, только хмыкнул, предпочитая не давать каких-либо комментариев.

- Ну, расскажите, расскажите, что у вас, - теребила мужчину любопытная Варвара

- Видишь ли, - важно нагонял туман Селивант, - всё не так просто, ка ты себе представляешь. Мужчина даёт понять женщине, что она ему интересна, а дальше женщина должна сама...

"Что сама? - раздражённо подумала Она тогда, тихо лёжа в своей комнате, - мало ли кому я нравлюсь? Дальше-то что?"

Селивант тем временем продолжал:

- Она как будто ничего не понимает. Я же не мальчик, чтобы прыгать перед ней на задних лапках!

- Конечно, - поддержала собеседника Марьяна, - вы мужчина солидный, должна же она соображать, с кем имеет дело. А я так хочу ребёночка маленького, чтобы он смеялся и непонятно лопотал! Я бы его купала, воспитывала бы... Мне кажется, я буду очень хорошей женой. Повезёт же кому-то.

"Сейчас, разбежалась, - мысленно отвечая на реплику хозяина, Она перестала слушать пустой трёп за стеной, - Тебе хочется, чтобы я мучилась, ловила каждое твое движение, угадывала твои желания... Увы, милый мой. Любят или двое или не любят вообще. Это закон жизни." Конечно, она допускала возможность близости с Александром Михайловичем, но только потому, что рисовала в воображении спокойные отношения, совместный быт, рутину, которая, возможно, принесла бы долгожданный покой. Она не могла признаться себе, что патологически боялась любить, потому что полюбив однажды, испытала страшную боль, которая сломала её жизнь и жизнь объекта её любви. Хорошенько взвесив свои шансы, она выбрала тактику полного непонимания в отношениях с Селивантом и больше не забивала голову притязаниями мужчины. " Интересно. - попыталась Она вновь проиграть в уме всплывшую ситуацию, - как бы я поступила теперь, спустя четыре года?"

- Да точно так же, - сказала она ночи и уснула, успокоенная.

Вызов застал Андрея за проверкой отчётности. Андрей руководил небольшой компьютерной фирмой. Надо было зарабатывать на жизнь, содержать семью, к тому же работа позволяла часто отлучаться из дома, и жена уверенно отпускала кормильца по делам службы. Андрей присоединился к НЭЕ лет десять назад, когда оставил попытки сформировать свою группу для изучения возможностей человеческого организма. В перестроечное время сложно было найти помещение, не хватало необходимого оборудования, а голый энтузиазм с трудом найденных соратников каждодневно разбивался о прозу жизни. И люди, не выдержав полного отсутствия нормального финансирования, уходили, кто-то в челноки, кто-то находил спасение в выгодном браке, кто-то искал счастья в чужих землях. Андрей как мог выбивался из нищеты, подолгу медитировал, искал дело, которое бы не только кормило, но и позволяло уделять время собственному развитию. Тогда он и встретил Дмитрия Сергеевича. Сначала Андрей пошёл на контакт настороженно, потом всерьёз заинтересовался, поняв наконец, что дело его жизни найдено. Степень резервных возможностей своего организма, благодаря многолетним тренировкам, Андрей оценил как высокую. Лишь тонкая грань отделяла его от супера, способного просчитать вероятностные траектории развития событий в меняющихся векторах сил уровня мировых течений. К тому же Андрей понял, что не нуждается в команде, и предпочёл работать один, открыв в себе способность легко входить в изменённое состояние сознания, что позволяло напрямую черпать необходимую информацию эйдоса.

Андрей свернул отчёт, отправил подтверждение на принятый сигнал и отправился в заранее условленное место встречи. Скамья в городском парке, куда пришёл экстревер, ещё не была занята. Андрей смахнул приставшую к древесине наледь ребром ладони и сел, блаженно втягивая носом приятно холодящий воздух. Мимо пробегали вечно веселящиеся студенты, стайки девушек важно прохаживались туда сюда, наполняя мир ароматами духов и ослепительными улыбками. "Хорошо!" - Андрей вдохнул полной грудью и понял, что уже не один. Дмитрий Сергеевич подходил к скамейке из правой аллеи дальнего сектора парка. Минут через пять он лично пожал руку Андрея, приветствуя, сел рядом.

- А ты смотришься, - искренне порадовался Виригин. Действительно, экстревер даже сидя выглядел подтянутым и высоким. Здоровый оттенок кожи говорил посвящённому о хорошей работе печени и сосудов, голубые джинсы и серая с черными вставками кожаная куртка придавали глазам оттенки зимнего неба, делая взгляд суровее и мудрее.

- Сорок - не девяносто, что имеем, то и демонстрируем, - парировал Андрей, слегка подвинувшись к Виригину. - Ничего, дорастём ещё и до вас потихоньку.

- Неужели я так плох? - посмеиваясь, спросил шеф.

- Какое там, - с напускным равнодушием отмахнулся Андрей, - завидуем помаленьку.

- Ну, что у нас плохого? - перешёл он к делу.

Ознакомившись с ситуацией, экстревер задумался. Образ женщины, которую обрисовал ему шеф, казался смутно знакомым. "Мы наверняка встречались, только вот где? Я просто не был в К-ке не только в описанный период, вообще не был," - напряг память Андрей.

Дмитрий Сергеевич тем временем продолжал инструктаж:

- Выясни, что за "маячок" подвесил нашей незнакомке Селивант, можно ли его уничтожить, заблокировать или, на худой конец, переместить в другое место.

- А он точно подвесил? - высказал возникшее сомнение Андрей. - что-то мне говорит: непроста эта дамочка. Может, тёмный артефакт экранирует её или пытается поменять в ней полярности основных энергетических потоков? Вы же говорили когда-то: подобные штуки обычно обладают свободой воли и сами переходят от хозяина к хозяину или меняют место.

Андрей убеждённо посмотрел в глаза шефу:

- Я её точно где-то видел. Пока не помню где, как и по какому поводу, но вспомню обязательно.

- Прекрасно, - согласился Дмитрий Сергеевич, ещё больше укрепившись в мысли, что женщина не явилась случайным объектом их поиска. - Действуй на своё усмотрение. Но "маячок" - на сегодня твоя главная головная боль.

Глава 6.

На вокзале было шумно как всегда. Вадим снял с плеча тяжёлый рюкзак, доверху набитый туристическим снаряжением, и прислонил его к стене недалеко от справочного окна. Рядом пристроил свёрнутую в рулон палатку. Откинув назад темную прядь спадающего на лоб отросшего чуба (эх! надо было заскочить в парикмахерскую), он принялся внимательно разглядывать всех, кто находился в просторном фойе зала ожидания. Его немного на выкате глаза цепко осматривали детали каждой фигуры, демонстрирующей хоть какой-то намёк на подозрительное поведение. Вадим не сомневался, что их группу наверняка придёт проводить кто-то из людей Селиванта. Маг любил использовать ничем непримечательных граждан в тёмную. Это мог быть случайный прохожий, какой-нибудь бомж в состоянии лёгкого транса, наверняка не затруднившийся вопросом о возникшем внезапно желании послоняться по вокзалу, или маленькая девчушка, уговаривающая родителей купить "чупа-чупс". Известно, что в некотором состоянии отрешённости, у человека расширяются зрачки, взгляд становится немного расфокусированным, розовеют щёки, на коже появляется едва заметная испарина. Эти, казалось бы, незначительные изменения хорошо видны опытному глазу в сравнении с нормальным состоянием. То же подходит и к описанию колебаний аурического поля. Вадим отлично видел излучения физических тел, но изменчивая игра красок, генерируемых окружающими его живыми телами, могла говорить о взаимоисключающих эмоциях и состояниях. Тем не менее Вадим выделил для себя несколько потенциальных кандидатов в вынужденные наблюдатели. В ауре каждого из них намечалось уплотнение на уровне солнечного сплетение, которое вполне могло представлять внедрённую программу. Конечно, все они обладали собственной волей и могли что-то запланировать себе самостоятельно (бывает же у человека осознанная цель в жизни), может программу навязали близкие или требовательный начальник, ведь программа по сути своей представляет из себя включённый в матрицу тела приказ для быстрого достижения какой-либо цели, но с кем-то наверняка поработали подчинённые Селиванта.

До прихода поезда оставалось ещё минут двадцать. Вот на привокзальной площади, хорошо видимой через прозрачные двери зала, показался Дмитрий, молодой человек двадцати трёх лет от роду, с круглым лицом, обрамлённым непокорными рыжеватыми вихрами. Дима пришёл в мобильную группу из спорта. Парень с детства занимался восточными единоборствами, постепенно заинтересовался философией буддизма, стал читать разноплановую литературу в поисках истинного предназначения человека, благо она в те годы просто наводняла книжные развалы. Теперь рейдер имел прочную вторую ступень начального уровня, и все говорило за то, что он сможет развить свои способности как минимум до среднего. Особенной завистью всех знакомых пользовался накачанный торс и каменно литой пресс Дмитрия с рельефно выступающими по желанию хозяина мышцами. Это вам не гипертрофированные подробности обычных любителей поднакачать пляжный вид, такую мускулатуру могут продемонстрировать только мастера боя. Дмитрий увидел Вадима, махавшего ему рукой, и быстро подошёл, сияя радостной улыбкой.

- Привет, - протянул он руку для пожатия. Вадиму нравилось иногда попридержать крепкую сухую ладонь бывшего спортсмена, слегка побороться, напрягая мышцы предплечья, но пальцы Дмитрия, не признающего поблажек, железными тисками вынуждали всегда уступать оперативнику.

- Что наши, - спросил Дмитрий, - не собрались пока?

- Серж опаздывает, как обычно, а Костик должен уже бы появиться... Да вот он, - кивнул Вадим в сторону входа.

Костя весело помахал приятелям и неспешно двинулся к ним по ломанной траектории, чтобы помочь друзьям определить возможную слежку. "Ага, всё-таки парнишка в кепочке рядом с билетной кассой," - определился с наблюдателем оперативник.

Объявили посадку. Дмитрий и Костик подхватили свои вещи и рюкзак Вадима, предоставив старшему нести палатку, и вышли на перрон. Подошёл поезд, людская масса поспешно кинулась распихиваться по вагонам. Группа Вадима разместилась в плацкартном купе. Рюкзак улетел наверх, туда же отправилась палатка, а небольшие сумки вполне разместились под обитыми дермантином лежаками. Боковые сиденья заняла пожилая пара. На предложение парней уступить нижнюю полку, мужчина согласно кивнул и споро переместил жену в более уютное купе, усевшись рядом.

- Минута до отправления, - прозвучало из динамика.

- Ну, и где этот "вечный копаев", что закопал на этот раз? - поинтересовался Костик.

- Не волнуйся, - успокоил его Вадим, - уже на подходе. Запрыгнет в последнюю момент, когда поезд тронется.

Действительно, пыхтящий от натуги Серж появился, когда за окном вагона покачнулось здание вокзала и медленно поплыли в прошлое провожающие, деревья и дальние дома. Серж рассеянно освобождался от дорожной поклажи, извиняясь за задержку, и каждую минуту протирал запотевшие очки.

А на перроне, глядя вслед уходящему поезду всё ещё стоял замеченный Вадимом парень, держа в руках ненужную кепку, на всякий случай дожидаясь, пока состав исчезнет из виду, затихнет стук колёс и опустеет платформа. Потом он развернулся и, опустив голову и вялые руки, побрёл к выходу в город.

До V-а добрались без приключений. Вадим всю дорогу с верхней боковой полки бдительно оглядывал вагон. Внедрений не обнаруживалось. Напрашивался вывод, что их противникам известен конечный пункт путешествия. Значит, их встретят на месте. Когда состав перевалил уральский хребет, вся компания почувствовала значительное усиление негативной составляющей психофона. По мере приближения к месту назначения напряжение росло, обостряя восприятие каждого. Впрочем, все члены мобильной группы быстро адаптировались.

Наконец, поезд доехал до нужной станции. Выйдя из вагона, путешественники первым делом прошли на привокзальную площадь. Все члены команды усиленно осматривались по сторонам в поиске подходящих старушек в изменчивой толпе горожан.

- Вот она, - первым заметил Дмитрий.

Все оглянулись в указанном направлении, разглядывая новую знакомую. Женщина лет после шестидесяти высокая, полная, утиной походкой подбиралась к приезжим. Отливающие медью волосинки, живо напоминающие цыплячий пух, стриженные под "каре" немилосердно раздувало ветром. Трикотажный шарфик с рисунком в мелкий цветочек заметно выделялся на фоне светлого умеренной длины плаща, закрывая до половины бежевые брюки прямого покроя. "Клюв" у неё действительно смотрелся как-то по доброму.

- Ой, ребятки, - запричитала женщина, - да как же вы доехали, да далеко-то как, проголодались, небось в дороге.

Она участливо заглядывала в глаза каждому члену группы, машинально оглаживая парней по плечам. Вадим с удовольствием отметил, что аура у женщины почти без загрязнений, защитная оболочка плотная, имеет форму правильной окружности, не превышающей в диаметре четырёх метров.

- Сейчас поедем к нам, - подталкивая гостей к стоянке такси, щебетала Лидия Евгеньевна. - Я там для вас пирогов наготовила, объедение! А какой у меня чай! Каждому по вкусу придётся.

Слушая немного навязчивую речь хлопотливой старушки, Вадим вскользь обратил внимание на нарочито скучающую парочку подростков. Крепкая темноволосая девица и изогнутый знаком вопроса, сутулый смуглый парень с женоподобными жестами слонялись возле облупленных колонн. Да и разбитная торговка пирожками постоянно зыркала глазами в их сторону. Пока не стоило уделять им особого внимание, поэтому вся компания во главе с гостеприимной "тётей Лидой", как старушка просила себя называть, благополучно уместилась в такси, которое, как объяснила гостям женщина, отвезёт их в восточную часть города, оказавшуюся достаточно молодой. Дмитрий и Серж с интересом разглядывали мелькавшие за окном пейзажи. Костик активно комментировал увиденное. Большое количество относительно новых шестнадцатиэтажек окружали заросли из быстрорастущих пирамидальных тополей. Больше всего рейдеров поразило огромное количество кошек, подставляющих разной степени ухоженности спины яркому весеннему солнцу или важно шныряющих по своим загадочным делам, одинаково по весеннему грязных, но гордо несущих разномастные хвосты и головы.

Квартира, куда привела гостей Лидия Евгеньевна, была просторной, очень светлой и состояла из трёх комнат и кухни. Хозяйка усадила всех в зале на широкий терракотовый диван и комплектные к нему кресла, а сама побежала на кухню хлопотать. Молодые люди разобрали местную прессу, специально собранную к их приезду для ознакомления с местной спецификой. Газеты дружно рапортовали о невиданном в последние годы росте интереса к селу со стороны иностранных инвесторов. Подробно описывалась модернизация агрохолдинга "Белая ципелюшка", хозяйства которого преимущественно базировались на территории соседней области, в связи с производством на их базе в недалёком будущем мяса импортной птицы. Полностью автоматизированный комплекс предполагал производить до миллиона тон живой продукции в год. "В последнее время, - сообщалось в других статьях, - качество поставляемых в страну овощных культур соответствует установленным у нас стандартам по содержанию пестицидов и нитратов, а теперь мы и сами сможем производить улучшенные овощные культуры и контролировать в них содержание вредных веществ. К тому же применяемые новые технологии обработки почвы не требуют большого количества квалифицированного персонала. Развитие прогрессивных технологий в сельском хозяйстве края в десятки раз уменьшит затраты человеческого труда. Это позволит в будущем обратить освободившиеся массы сельских тружеников в сторону организации индивидуальных фермерских хозяйств, что полностью соответствует объявленной правительством программе развития малого бизнеса."

- Да, взяли землю в оборот, - пробормотал Серж, потирая переносицу. - Я, когда ем импортную морковь, прямо по клеточкам всего организма чувствую, как травлюсь. Она такая мощная, калиброванная, ни заусенца тебе, ни подпорчинки. И сердцевина тонюсенькая. Как будто пластик пережёвываешь.

- Кто же тебе мешает самому заняться фермерством или огородничеством на худой конец? - подколол его Дмитрий. - А что? Разводил бы морковь с подкормкой чистым навозом, читал бы лекции курам и помидорам... Красота!

- Хватит умничать, - прервал их Вадим. - Займитесь лучше тренингом. Что видите?

- Ну что, - оглядевшись приступил к анализу Костя, - квартира светлая, матов здесь точно не звучит, хозяйка по способностям не ниже наших, относительно здорова. Очень следит, чтобы никто не изменил благоприятный фон помещения, поэтому кого-попало сюда не водит.

- Что ещё? - допытывался Вадим.

- Когда входишь в квартиру, будто проверку документов проходишь, что ли, - заметил Дмитрий, - потом отпускает.

- Да, - подхватил Костик, - я тоже что-то такое уловил.

- Я думаю, нас тут не трогают, оттого что своих признали. Плотность фона в разных частях квартиры отличается, значит можно предположить наличие оберегов, - выдал свои соображения Серж.

- Молодцы-сорванцы, - похвалил народ Вадим. - Костя, где и сколько хранителей?

- Ну, - потянул время рейдер, - картина на стене, детская игрушка на подставке для телевизора. что-то в шкафу. В этой комнате, пожалуй, всё.

- Наверняка что-то есть на хозяйке, - предположил Серж, - но поле хранителя сливается с её аурой по частотным характеристикам, поэтому ориентироваться сложно.

- А вот и чай, - вошла раскрасневшаяся Лидия Евгеньевна. - Убирайте бумаги со стола.

Она принялась расставлять пузатые чашки на блюдцах и маленькие разеточки с вареньем.

- Мёд - для Вадима Сергеевича, малина с чёрной смородиной - для Серёженьки, абрикосовое - для Димы, а нам с Костей - орешки в сахаре, - приговаривала женщина. На столе появилось большое блюдо с пирожками и плетёнка с ватрушками.

- Здесь пироги с рыбой, а вот с этой стороны пироги с начинкой из творога с мёдом, - заботливо угощала тётя Лида. - Жить здесь будете. Постельное бельё в дальней комнате в шкафу. Если что-то понадобится, телефон мой в коридоре на стенке записан. Ну, и так заходить буду, обеды вам по выходным устраивать. А так сами приготовите и уберётесь. Магазины рядом, если что купить.

- Да не стоит беспокоиться, Лидия Евгеньевна, - поблагодарил Вадим. - Мы и так вас потревожили. Сами куда устроились?

- А мы с мужем у его матери пока. Помочь надо старушке по хозяйству, да и муж рад.

Глава 7.

Кончин возвращался после совещания с Моришалем. Иностранцы тонко выражали своё недовольство тем, что пробудившийся светлый артефакт дестабилизировал проводимые хаббардианами перестройки реальности. В результате на уровне рядовых исполнителей возникли нежелательные брожения. Люди начали задавать вопросы, а это уже весьма опасная тенденция. В деревнях шептались, что землю отберут, жителей сделают рабами и поголовно зомбируют. Нашлось много желающих поспособствовать этим процессам в отношении своих соседей, а то и родственников, взамен на предоставление льготных условий существования. Так же возросла активность сотрудников ФСБ региона. Впрочем, Кончина эти проблемы не заботили, т. к. наблюдатели сообщили ему о приезде рейдеров, появление которых обязательно закончится вынужденным контактом, и в его компетенции сделать так, чтобы инициатива не перешла в чужие руки. Французы советовали пощупать приезжих первыми и, по возможности, не дать им появиться в О-е. Кончин не считал важным, где произойдёт разговор с сибиряками, т. к. полагал, что в его арсенале припасено достаточно средств, чтобы не заботиться о мелочах вроде выбора места. Все пешки легионера владели методикой выпадения из реальности, поэтому могли действовать незаметно для обычных людей и внезапно. Кончин решил провести встречу с командой светлых вечером следующего дня, а сегодня стоило заняться сбором информации. Он уже знал: четверо приезжих обладали неплохим уровнем защиты, и понимал, что подготовка членов мобильной группы должна быть как минимум сопоставима с силами его подчинённых.

Кончин достал из внутреннего кармана куртки новую модель сотового телефона, поблескивающего черными лаковыми боками, и набрал номер Чирьева.

- Приветствую, Андрей, - сказал он после короткой паузы. - Ты где?

Выслушав пространный ответ, изобилующий витиеватыми выражениями, Кончин бросил в трубку:

- Заканчивай с этой банно-прачечной ерундой. Скажи мэру, что срочно вызван по делу и подъезжай. По дороге купи билет на дневной рейс до v-а.

В трубке недовольно бубнили. Кончин отрезал:

- Нечего светиться. Поедешь автобусом. До связи.

Через час с небольшим в дверь номера, который занимал легионер, негромко и аккуратно стукнули. Тихо вошёл невысокий, худощавый мужчина лет двадцати семи. Лицо молодого человека было плоским, слегка вогнутым и раздавалось в ширь, демонстрируя в нём монгольские корни. Тёмные волосы закрывали уши и слегка кудрявились у висков, голова на изогнутой тонкой шее имитировала низкую посадку и выдавалась вперёд, плечи, напротив, отступали назад и вверх. Кривоватый, растянутый в горизонталь рот неравномерно смещался, испытывая явную симпатию к левой половине лица. Крадущейся походкой Чирьев достиг кресла и плавно вписался в него. Кончин каждый раз ловил себя на внезапном чувстве гадливости по отношению к этому человеку, но предпочитал мыслить в категориях полезности. Поэтому отбросив ненужные эмоции, он широко улыбнулся визитёру и начал:

- Поездка тебе предстоит недолгая, к утру вернёшься. На столе адресочек.

Чирьев привстал, протянул длинную, желтоватой неровной кожи руку, подгрёб к себе лист бумаги c написанным адресом, быстро пробежал текст глазами.

- Постарайся незаметно пощупать, кто к нам пожаловал. Билет купил?

- Обижаешь, начальник, - сипло протянул Чирьев, ещё выше подняв узкие плечики. - Тут только ленивый не купит. Я так просто позаимствовал у одного лопушка. Он мне и денег на дорогу дал.

- Ох, посмотрите! Баловник какой нашёлся! Недомерочек! Сами мы не местные, отстали от поезда... Ты мне с этим баловством закончи. Последний раз говорю. Хобби у него, видите ли! Позоришь меня? - Кончин пристально впился глазами в ускользающие черты пешки. - Ладно, оставим. Чем там в баньке потчевали?

- Да что, в самом деле... - поморщил кривоватый рот Чирьев, пропустив мимо ушей замечания начальства, - девки толстые и дуры, но дело знают. Пьют все непомерно, и бабы, и мужики. Одних паров надышался до отрыжки.

- Ничего, - возразил Кончин, - ты у нас натура выдержанная, проверенная, и не такую бурду кушать приходилось. Потерпишь. Не мне же в этом свинарнике кувыркаться. Ты же наверняка уже телячьей печёнки с кровью натрескался.

Легионер знал о слабости подчинённого к сырому мясцу. Плюгавый Гарпик старался самолично забивать кого поменьше ( кролика, там, или курицу). И обязательно, паразит, сначала что-нибудь ломал жертве, чтобы сосуды порвались и напитали мясо кровью. "Эх, люблю адреналинчик! - часто приговаривал при этом Чирьев, как бы подсасывая каждый звук. Александр же предпочитал умеренность в еде, гурманом не был, старался питаться регулярно и методично, строго следуя рекомендациям личного диетолога.

Ближе к вечеру того же дня Чирьев, как приклеенный, сидел на скамье возле дома, где с недавних пор обосновались сибиряки. Сидел тихо, без всяких мыслей, выжидая, пока кто-нибудь из порученных его заботам людей не выйдет или войдёт в подъезд. Через час от начала наблюдения вышел очкарик и прямиком проскочил к интернет-кафе, приютившемуся в подвальчике дома за углом. Гарпик снялся с насиженного места, быстро обогнал Сержа, успев прицепить тому на лопатку сухую колючку, и первым вошёл в полумрак помещения. Платить Чирьев не любил, поэтому на секунду переключил внимание администратора, решившего вдруг, что ему просто необходимо проверить, плотно ли завязаны шнурки ботинок, и скользнул к рядам компьютеров. Очкарик запоздал на минуту, заказал пол часа работы в интернете и прошёл к выделенной машине. Чирьев знал, что лучше всего прощупывать людей, когда они увлечены, внимание загружено и некритично реагирует на проводимые оператором манипуляции. Так что момент вполне подходил. Гарпик сосредоточился и протянул осторожный ментальный щуп в зону интереса объекта, уколол и тут же отдёрнул. Появилось тепло, ощущение сытости, ожидание заботы, лёгкое беспокойство. Чирьев понял, что Серж отдыхает и общается с близкими по электронной почте. Ничего серьёзного, сплошные цветочки-лютики. Прервав контакт, Чирьев вышел из зала тем же способом, что и зашёл. Проводник-колючка цепко сидел на куртке очкарика. " Ночью он поможет мне попасть в твое гнёздышко, дорогой," - мечтательно подумал гарп, теряя интерес, и спокойно вернулся к наблюдательному пункту во дворе. По дороге купил небольшую сдобную булку, примостился на скамейку и занялся разбрасыванием крошек, подманивая доверчивых голубей. Птицы слетелись быстро, важно похаживали, ритмично кланяясь, чтобы клюнуть очередную крошку. Самцы топорщили перья, гордо выпячивая грудь, исполняли весенний танец, волоча крылья по земле, веером хвоста заметая пыль и непрестанно клокоча. Самочки скромно поглядывали по сторонам, бочком-бочком отступая от навязчивых кавалеров, и лишь искоса бросали на них отрешённые взгляды, показывая, что вся эта весенняя ерунда их совсем не интересует. "Сожрать бы вас всех, - с умилением наблюдал копошение птиц Чирьев. - Нельзя, тело затяжелеет. Впереди работа. Итак с утра объелся. О! Возвращается, голубчик, наворковался." Показался Серж, рассеянно глянул на стайку голубей, неспеша побрёл к подъезду. "Иди, иди, - с удовольствием подумал о нём наблюдатель, - ночью встретимся."

Сумерки сгустились незаметно, непроглядная тьма, подкреплённая смогом, опустилась на город. стало холодно, но одинокая фигура во дворе словно не замечала этого. Появились компании праздно шатающихся личностей, скрытых сердобольным мраком, в кустах послышались возня и задавленные визги, откуда-то потянуло перебродившей пивной мочой. Шли часы, стихла мелочная суета, машины всё реже оглашали воздух грохотом моторов. "Пора," - подумал Чирьев, встал со скамьи, размял затёкшее тело. Неслышно двигаясь, он вошёл в ближайший открытый подъезд, вызвал лифт, возвестивший о своём прибытии мучительным дребезжанием, доехал до последнего этажа и убедился, что вход на чердак заперт и отделён решёткой. Мудрить не стал, просто позвонил в дверь квартиры на верхнем этаже слева. Скоро послышались осторожные шаги: человек за дверью прислушивался. "Мужик, - определил гарп, - и ещё двое в квартире, не спят.

- Извините, пожалуйста, - начал он тонким, просительным голоском. - Извините, что разбудила. Это соседка снизу. Откройте, пожалуйста.

Гарп почувствовал, как тревога мужчины сменилась скабрезным желанием, поскрёб замок, закрепляя впечатление. Дверь открылась, показав невысокого, лысого, плотномордого человечка в джинсах и майке навыпуск. Оплывший рот почти выпустил тлеющую сигарету. Чирьев мгновенно выпал из реальности, ловко протиснулся в квартиру и направился прямо к балкону, совершенно не заботясь о хозяине, который в этот момент приглашал войти остаточный образ, внушённый ему Гарпом. "Интересно, что за бабёнку видит этот хмырь?" - мельком подумал он. Маленькие щуплые ручки тем временем зацепились за край перил , тело сгруппировалось и перекинулось через балкон. Секунда, и Чирьев был этажом ниже. Проделав ещё парочку головокружительных спусков, он оказался на двенадцатом этаже, переместился на соседний балкон, благо они соединялись по четыре в ряд, затем ещё, и увидел нужный. Неудобство этого балкона заключалось в том, что остекление выступало, создавая дополнительный объём. "Хорошо хоть рама металлическая," - благодарно отметил Гарп, достал из внутреннего кармана тонкой ветровки небольшие приспособления с закреплёнными крючьями, приладил к рукам и, цепляясь за резину, обрамлявшую толстые стёкла и грозящую вот-вот разорваться и сбросить пришельца, обогнул балкон, достигнув, наконец, окна спальни. Ему повезло. Под подоконником торчал немного ржавый огрызок арматуры. "Видимо, раньше к нему крепилась антенна, - машинально сообразил гарп. - Значит теперь они смотрят кабельное." Он отстегнул крючья, напрягся, прыгнул, точно приземлившись ногой на металлический обрывок, и схватился за открытую на ночь форточку. Прижав лицо к стеклу, гарп внимательно вгляделся в пространство комнаты. Спали трое. Знакомый очкарик вольготно раскинулся на тахте, двое других растянулись на постеленных на полу толстых ватных матрасах.

Чирьев всем своим существом потянулся к колючке, мирно прицепившейся к куртке, висевшей в темном коридорчике, создал мощный вихревой поток достаточной ширины, чтобы он мог втянуть тело человека и потеснить систему оберёгов, оттолкнулся от карниза и мягко провалился в форточку, возвращаясь в реал.

Игрушечный пудель на полу настороженно пялился бусинами зрачков на прибывшего, но сделать ничего не мог, только послал резервный сигнал тревоги хозяйке квартиры. Лидия Евгеньевна заворочалась во сне, но не пробудилась. Сигнал сработал слабо, да и уверенность, что гости сами во всём разберутся, располагала к мысли, что лучше не торопить события. Она поуютнее поджала ногу, машинально заметив, что муж крепко спит, а свекровь всё ещё ворочается с боку на бок в своей комнате, подумала, засыпая, что дома спать всегда приятнее, и отключилась.

Гарп устроился на корточках между матрасами, протянул руки к спящим. Его коротенькие пальчики легли на сонные артерии сибиряков, вслушиваясь в ровное биение пульса молодых здоровых организмов, вздохнул о чём-то своём. Потом неспешно подстроился к лежащему справа, ловя дыхание, повёл его, затем тем же образом подстроился ко второму, и сознания рейдеров погрузились в гипнотический транс, условия которого были продиктованы ночным визитёром. Им снилась голая скала, со всех сторон окутанная светящимся влажноватым киселём, который, казалось, затопил все пространство в округе. Кисель обволакивал их тела, не давая шевелиться, высасывая по капле хрупкие жизни, лишая воли, вселяя страх и желание убраться подальше или погибнуть. Рыжий сопротивлялся дольше. Собрав остатки сил, Дмитрий погрузился в ту часть своего "я", которая работала на животных инстинктах самосохранения, и позвал в себя мощь земли, полностью открывшись. Горячий дымный поток принёс с собой ярость и бурление, заставил бешено биться усталое сердце, сбил дыхание всего на секунду, но этого хватило, чтобы сбросить контроль над дыхательными функциями со стороны нападавшего. Гарп с опаской обратил внимание, что ритм спящего изменился, опять попробовал вести, но сил для контроля двоих уже не хватало.

В этот момент в комнату пробрался опер. Его горбоносый профиль мелькнул в проёме двери. Чирьев успел только уловить удар ногой в бок и откатился к батарее. "Сейчас проснутся остальные. Мне придётся туго," - лихорадочно соображал гарп. Он автоматически выпал из реальности, пытаясь уйти, но вошедший не отставал. Стараясь держаться так, чтобы на линии возможного удара всегда оказывался кто-то из троих, начавших просыпаться противников, Чирьев метнулся к спасительному выходу. Энергетический выплеск восстановившегося Дмитрия помог ему прокатиться к двери, рука сама нащупала задвижку, и через несколько секунд верные ноги унесли ночного гостя прочь.

Вадим не стал преследовать нападавшего, зная, что завтра они встретятся вновь, и вернулся в квартиру.

- Ну что, молодцы, ничего не скажешь, - мрачно оглядел он присутствующих.

Молодые люди, взъерошенные со сна, недоумённо оглядывали друг друга. Костик сидел на матрасе, не решаясь встать. Его охватила дикая слабость, и слегка потряхивало от перевозбуждения. Дмитрий яростно мерил шагами периметр комнаты и периодически хлопал себя ладонью по лбу. Серж устроился у ночного столика, скрестив руки на груди, виновато переводил взгляд с одного на другого.

- Я видел этого типа сегодня вечером, но внимания не обратил, - сказал он. - Вернее, обратил, но не придал значения.

- Как он сюда попал? - недоумевал Костик. - Квартира забита сторожами...

Вадим сходил в коридор, покопался там немного и принёс куртку Сержа. Сухая колючка всё ещё неприметно висела на ткани. Осторожно сняв колючку, Вадим продемонстрировал её всем и положил в центр протянутой Дмитрием ладони.

- Эта штучка создаёт астральную связь и поглощает все виды излучения в определённом тем, кто её сотворил, объёме. Поэтому охранные системы её не заметили. А вот мы с вами непозволительно расслабились, - констатировал опер. - Я поздно заметил утечку энергии и только тогда понял: что-то произошло.

Он повернулся к трясущему головой Косте:

- Как ты, в порядке? Сам справишься?

- Нормально, - ответил тот, - к утру буду как огурец. Только искупаюсь в "сиянии звёзд".

- Хорошо, - Вадим поднял одеяло с пола и положил на тахту. - Всем спать, завтра обмозгуем. Нам понадобится много сил, похоже, тёмные уже начали игру.

Кончин, Славик и Дима Ким обедали в ресторане гостиницы. За столиком оставалось свободное место. Чирьева ожидали с минуты на минуту. Славик разглагольствовал о недостатках заказанных блюд. Долговязый кореец (вы видели когда-нибудь долговязого корейца? Это болезненно худой тип с монголоидными чертами, ростом не выше метра семидесяти) склонился над своей тарелкой, так что наблюдающим со стороны, если бы таковые обнаружились, время от времени приходилось опасаться сохранность его длинной чёлки, которая, казалось, мечтает окунуться в соус и остаться там навсегда. Но этого почему-то не происходило, и чёрные глянцевые волосы каждый раз слегка взлетали, открывая жёлтое лицо с судорожно жующими челюстями. Ким поддевал вилкой маленькие кусочки рыбы, обмакивал их в соус, точно направлял вилку в тонкогубую щель под носом и жевал каждую порцию долго, ожидая, пока жизненный флюид не всосётся слизистой рта. Затем он медленно сглатывал обильно смоченную слюной пищу и тут же брался за новую порцию еды. Дима или Дем, как он предпочитал себя величать, ел всегда долго и много, но при этом умудрялся оставаться худым и вялым. Он любил дешёвые яркие вещи, постоянно мечтал о деньгах, которых ему никто никогда не давал. Кончин давно собирался избавиться от обузы, если бы не способность корейца придумывать удивительно гадостные мерзости. "Майкл Джексон из села Кукуево," - попробовал мысленно сострить легионер и улыбнулся. По своему каждая из его пешек обладала законченным изяществом, а это уже было чем-то сродни исскуству. У одних людей его троица вызывала восторг, другие их просто ненавидели и содрогались от отвращения, но никто не мог остаться равнодушным. Сам же Кончин, естественно, вызывал к себе исключительно приступы восхищения и обожания.

Наконец появился Чирьев, мягко подобрался к столику, сел, кивнув на немой вопрос льдистых арийских глаз. Неторопясь, подозвал официанта, сделал заказ и мечтательно уставился в потолок. Славик поморщился, поёрзал в кресле и начал :

- Ну, Чирик, не томи. Кем там нас пытаются напугать?

Гарпик беспечно махнул изъеденной ручкой:

- Слабаки, я их просчитал на раз.

- Давай по теме, - нехотя вставил Кончин.

- Босс! За кого ты меня принимаешь? - обиженно надул верхнюю губу Чирьев. - Четверка довольно сильная, но и мы кое-чего сотворить умеем. Не прогадаем. Белобрысик неопытен, пока притормаживает за своим резервом. Видать, недавно активирован. Очкарик слегка вял, но осторожен не в меру, перебденец хренов! Слабое место - сантименты, девочки-мамочки, чувства-цветочки, про ягодки забываем, то ли от рассеянности, то ли от простодушного нежелания вникать глубжее. Вот рыжий - крепкий орешек, натаскан больно хорошо, старательно. Его надо изолировать в первую очередь. Ну и главный у них, опер, конечно, по всем правилам подобран, так что твоя забота (не наш уровень, дело понятное, куда нам до ваших фанабериев). Шибанул меня на прощанье этаким мощевитым энергоразвалом, меточку даже клепать не стал, знают они о нас. Аджну чуть насмерть не спалил, только я же юркий...

- Не спалил или не захотел спалить?- задумался Кончин. - Слишком все просто складывается. Приехали в открытую, вот они мы, тёпленькие, берите с потрохами. Что-то тут быть должно. Подводные камни какие-нибудь, двойная игра, наворот какой-то. Ладно, подумаем.

Официант принес заказ. Лицо Чирьева слегка замутилось. Мечтательно осклабившись, он погладил предплечье молодого человека, двумя пальцами.

- Иди, дорогой, иди, у нас ещё будет время, - хрипло прокаркал он.

- Парень оторопело попятился.

- Ну что встал? - зыркнул на него Гарп, - пшёл вон, скотина! Свистну, когда понадобишься.

- Официант торопливо уронил лицо и несмело побежал в сторону кухни, выражая каким-то особым движением спины недоумение, обиду и обещание восстановить подорванное реноме при первом удобном случае.

Кореец изподлобья проводил обслугу взглядом.

- Что это ты мальчиков обижаешь? - почти шёпотом спросил он. - Разбрасываешься не в меру. Собрал себе разношёрстный цветник.

- Какие тут клумбы, провинция, хотя если поискать... А для профилактики ему не повредит, сговорчивее будет, - ответил Чирьев и продолжил: - Я так понял, что на нашей территории они собираются диктовать нам условия. Со своим, так сказать, уставом, да в нашу вотчину. Я тут подумал...

- Думаю здесь я, оборвал его Кончин. - Значит, они собираются активно мешать нашим планам. Непорядок. Отношения придется выяснять, и четко объяснить каждому, кто зарвался, ху из ху.

Закатное солнце окрасило облака полыхающими цветами. Ветер весело гнал хлопья небесной ваты в южном направлении. Подсохшая земля пружинила и веселила ноги. Рейдеры решили подождать противную сторону за городской чертой близь трассы, проходившей мимо замусоренного пролеска, славившегося у жителей грибными местами и блуждающими огнями, которые, якобы, вспыхивают на пути у заезжих людей, и сводят их с ума, не давая разорять урожайные прогалины. Болтали, будто один дед видел, как в лесочке садилась на рассвете приблудная летающая касета, оттого и места здесь такие знатные, но даются не каждому. Много воды утекло с тех пор, порождая слухи и опаску шастать по невысокому кустарнику. Да и грибы потому вырастали, что мало сборщиков находилось, охочих до растительного белка, а те кто промышлял постоянно, грибниц не портили, бережно охраняли примеченные полянки.

Костя стоял на камне, раскинув руки в стороны, стараясь развернутыми ладонями захватить последние отблески заходящего солнца, выпуская из организма лишнее тепло и сухость. Вечерняя прохлада тонизировала, неся гармонию со стихиями вечера. Серж пристроился на сваленном бревне и вдохновенно рифмовал строки, время от времени поглядывая на запад. Получалось не очень, но поэзия - вещь капризная, рассуждал незадачливый рифмоплёт, надеясь подманить вдохновение старательными упражнениями. Дмитрий бесстрастно изображал песочные часы в ожидании надвигающейся встречи. Вадим спокойно обдумывал сложившуюся диспозицию: "Роли распределили заранее. Кальяном займется Сегей, Гарпика возьмет на себя Дмитрий, он же поможет Славику со Шнурком. А я попробую договориться с Конём. Ждать осталось недолго, две машины с тёмными уже в получасе езды от группы, и посланников Хаббарда с ними нет, что облегчает задачу, хотя и предполагает вопрос, чем это они сейчас заняты? Надо бы спровоцировать французов на открытые действия, выправить последствия воздействия уровня В, организовать общественное мнение... Комиссию бы компетентную из столицы..." Вадим с сожалением поежился, представляя, сколько дополнительных сил ему предстоит вложить. Нет, он конечно прекрасно понимал, что отдавая, только больше получаешь, но почему-то всегда оттягивал моменты крупной энергоотдачи до последнего. "Подойдут просто незомбированные учёные и кто-нибудь из администрации президента, хоть седьмой черпальщик из ассенизационной колонны, но обязательно с прикрытием официальных властей, - решил опер для себя. - Надо помозговать, кого из N-ских партийных бонз заинтересовать, смотаться в L-ск, надавить на промышленный аспект? Там у нас была продвинутая команда хакеров, помудрят с документацией металлургических гигантов, те надавят на О-льские комбинаты, а дальше все решит конфликт интересов и жажда наживы..."

Размышления Вадима были прерваны возникшим чувством близкой опасности, напряглись мышцы живота, тело подобралось, внимание переключилось вовне.

- Так, народ, заканчиваем разлагаться. Темные на подходе, - опер быстро оглядел свою команду. Рейдеры собрались в плотную группу и объединили поля.

- Черт подбери! - широко распахнув глаза, зашептал Костик. - Откуда здесь танки?

- Со стороны дальнего подъёма вывернулся самый настоящий танк времен первой мировой и дребезжа пополз на притихшую группу. Пахнуло тяжелой мощью железа. Лязг и грохот врезались в уши, гусеницы нещадно давили рассыпающуюся землю, поднимая клубы пыли по сторонам одного из монстров начала развития технического прогресса.

- Спокойно, - приказал Вадим, - это обычный наведённый глюк. Ты таких еще насмотришься в своей жизни, Костя. Дмитрий, возьми его за руку, Серж, подойди ближе.

- Танк подъехал вплотную и неторопливо опустил тяжёлое дуло, нацелившись в напрягшихся людей. Раздался щелчок, неприятный лязг упавшего предмета, дуло задымилось, слегка расширилось, и рейдеры увидели будто в замедленной съёмке вылетающий раскалённый снаряд. Траектория падения приходилась как раз в центр жизненной силы Вадима. Время замерло. Казалось, ничто не сможет их спасти, и через мгновение клочья равнодушного железа разорвут грудную клетку опера, окрасив ночь цветом отчаяния, а на месте приготовившейся группы оставят глубокую вронку. "Пройдет время, - отчаянно храбрился Костя, - она заполнится ржавой водой, края обрастут неприхотливыми сорняками, и только тишина будет хранить вечную тайну человеческого безумия." На короткий миг ему стало пронзительно жаль себя, неминуемо захотелось спасти ребят, рождая невыносимое желание убежать, испариться, просто оказаться всем вместе на другом конце земли. Только на самом краю сознания тихонько постукивала мысль: "А может, это всё сон? И как это может быть со мной, именно со мной, таким молодым, полным надежд и перспективы? Неужели вот так просто всё закончится и меня не будет? Нет, это невозможно! Нет." Костя отчаянно дёрнулся, пытаясь высвободить руку из тисков плотной ладони Вадима. Ярко вспыхнуло, как-будто взорвались тысячи расплавленных солнц, ослепляя все органы чувств, подавляя сопротивление, лишая ориентации. Позже появился оглушающий звук взрыва, каждая клетка тела неслышно завопила от боли, всё заволокло едким дымом. "Я умираю," - успел подумать Костя, но его уже тряс рыжий друг, хлестко бил по щекам, не давая провалиться в спасительное забытьё.

- Это глюк, придурок! Понимаешь? Глюк! - кричал Дмитрий, пробиваясь в сознание товарища. - Давай же! Соберись!

- Костя покорно слушал голос, взывавший к нему, тело набухло, как до предела надутый воздушный шар, в ушах монотонно звучал гонг и какой-то грозный марш. Костя полз по дну воронки, цепляясь развороченными руками за комковатую землю, и одновременно стоял в оцепенении, вяло подчиняясь усилиям спортсмена. И тут всё же сработал внутренний критик. Зацепившись за двойственность происходящего, Костя наконец-то собрал остатки воли, пробуя отключиться от внешних ощущений и понять, какая реальность ему ближе.

- Ну, слава те, Господи, выскребся, - облегчённо бормотал Дмитрий. Рядом улыбалось размытое лицо Сержа, слегка виновато, но очень буднично. Морок исчез, вернув Костю в закатные сумерки, оставив боль в измученном теле и радость от сознания живого присутствия в реальном мире, и горячую благодарность тому, кто послал на его пути надёжных друзей и их крепкие плечи, на которые всегда можно опереться. Потом эйфория прошла, уступив место способности оценивать поле событий. Кое-что уже изменилось.

На обочине дороги проявились два тёмно-зелёных джипа с тонированными стёклами. Прибывшие не спешили выходить, наблюдая. Опер стоял ближе всех к машинам и просто ждал, скрестив руки на груди, дальнейшего развития ситуации. Его круглые на выкате глаза были слегка прищурены, черты лица заострились, появилось выражение упрямства, смешанного с сожалением, как-будто Вадим пытается объяснить нерадивому ученику повторяемый в сотый раз урок.

- Восстановить контур, - не оборачиваясь, скомандовал он бесстрастным голосом. Рейдеры сдвинули плечи, сосредоточились на пике отторгающей волны, которым служило тело опера.

Кончин повернул голову к окну, кивнул сидевшим в машине: пора, толкнул дверцу и вальяжно вышел, пешки появились следом. Легионер поднял руку, отдавая приказ остановиться и пошёл навстречу рейду, изображая радушие. Вадим сделал несколько шагов вперёд. Кончин встал напротив, механистично классифицируя уровень противника. "Ладья," - решил он, оценив степень защиты. Пауза затягивалась. За спиной послышалось хриплое покашливание Корейца.

- Всегда рады встрече с представителями иного мировоззрения, - начал Легионер. - Чем обязаны приятностию нашей встречи?

- Да вот, - поддержал тон Вадим, - решили постажироваться у вас на предмет взаимодействия на международном уровне.

- Ах, какая незадача, - притворно огорчился Кончин, прицокивая языком. - У нас закрытый форум. А право на вольные слушания необходимо заслужить.

- Уверяю вас, - театрально расшаркался Вадим, мы рассчитываем на непосредственное участие в дебатах и имеем все основания возглавить их.

- Откуда такая уверенность? - поинтересовался Легионер.

- Если бы вы не тратили силы на дешёвые эффекты, этот вопрос стал бы излишним, - парировал опер. - Мы считаем, что действия иностранных граждан на территории нашей страны недопустимы и приводят к разрушительным последствиям не только для нас, но и для планеты в целом. Если вы рассчитываете остаться в стороне и нагреть руки на посреднических операциях, то уверяю вас, эти надежды не более чем глубокое заблуждение, разубедить вас в котором мы считаем сегодня задачей номер один.

- Сначала вам придётся доказать своё право на убеждение кого бы то ни было, - жёстко возразил Кончин. - Да и насчёт дешёвых эффектов, судя по реакции ваших уважаемых коллег, я бы тоже усомнился.

- Ребята просто приобрели недостающий опыт, только и всего, - пожал плечами Вадим. - И теперь они используют его при повторной возможности.

- Посмотрим, - процедил Кончин. Он нервно тряхнул головой, откинув со лба волосы, и ударил, проводя прямой энергетический пробой Аджна-чакры противника.

В методиках управления сознанием марионеток эта техника считалась наиболее простой, но в то же время и самой мощной. Она была рассчитана на непосредственное поражение мозговых центров человека и полное подчинение его воли оператору вплоть до базовых функций автоматической регуляции организма. Технически необходимым считалось создать мощный резерв тяжёлых энергий, сформировать из него воображаемый лом и пробить им точку между бровями жертвы чуть выше переносицы. В первый момент возникала стена сопротивления, расходящаяся перпендикулярно плоскости удара. Она ощущалась каждым, кто оказывался рядом, вызывая дискомфорт, тревогу или страх в невольных свидетелях подобного приёма в зависимости от восприимчивости индивида, резко повышая выработку энкефалинов в головном мозге жертвы. Под напором воли оператора стена упруго прогибалась, затем внезапно возникало чувство провала. Это и служило маркером пробоя, после чего наступала фаза некритичного подчинения воле агрессора.

Тёмные действовали строго по инструкции, слаженно и размеренно, щедро потребляя энергии объединившихся эгрегоров Черноземья, выпитыми эмоциями людских страданий.

Рейдеры, включая щит сопротивления, старались не использовать замутнённые силовые поля ноосферы, предпочитая им чистые эманации Земли и Космоса, хотя не чуждались эгрегоров науки, здорового образа жизни, православия, так как их потенциал способствовал здоровому развитию общества и человека в нем.

Мощный направленный поток, генерированный Легионером, врезался в выстроенный кокон защиты рейдеров, пытаясь раздробить его. Вадим, преодолевая растущее напряжение, заглушал отголоски боли и безысходности, неизбежно просачивающиеся в сознание при подобных упражнениях. Он знал, что каждый, кто стоит сейчас за его спиной, обращается с запросом в глубокие слои земной коры, вызывая тягучий, дымный, согревающий поток, клубящимся вихрем рвущийся сквозь замершие тела членов группы. Воля опера придавала ему форму перекрученного каната, направленного к Легионеру. В точке встречи энергий воздух полыхал, создавая иллюзию северного сияния в локальном пространстве, разделяющем враждующие стороны.

Постепенно Кончин начал понимать, что атака захлёбывается под напором чистой силы, сформированной сибиряками. Всё, что ему удавалось выжать из своих пешек, а так же дармовая мощь созвучных эгрегоров, дымной струёй разлагалось на элементали, частично поглощалась щитом, остальное рассеивалось в виде света, водного конденсата и непостижимо липнущих жирных хлопьев сажи, разлетевшихся на приличное расстояние от места встречи. "Нет, меня не так легко запугать," - упрямо думал Кончин. Он решил забрать энергию обменных процессов и химических связей молекул и атомов своих подчинённых, высосав их жизни до капли, если потребуется. Легионер не видел пешек, но отлично слышал, как мычит в натуге Чирьев, тяжело с оттяжкой хрипит Кореец, чувствовал как похолодела и намокла кожа у всегда ухоженного Славика. Но обнадёживало, что те же признаки Кончин отмечал в группе сибиряков. Он выжидал, понимая, что в таком режиме долго не продержаться никому. "Еще секунда, и этот пучеглазый тип сломается, а он, арийский воин, гордо наступит на плечи поверженного раба, и так будет с каждым, кто недооценивает нашу мощь, его личную мощь и ... Что это? - растерянность и сомнение мелькнули в льдистых глазах Кончина. Канат стал прочнее, он изгибался, обвивая металлический прут, созданный им, переламывая и отбрасывая целые фрагменты. "Помощь? Откуда?" - лихорадочно соображал Легионер. Времени на раздумья не оставалось. Кореец уже не стоял на ногах, отдав последнее, что у него было. Кончин вскинул руку, сигнализируя отбой, и бросил оперу:

- Мы ещё не закончили с вами, коллега, - круто повернулся, и ни на кого не глядя, вернулся к машине, хлопнул дверцей, садясь за руль. Мотор завелся с пол оборота. Джип рванул с места, из под проскальзывающих колес веером выплеснуло грязь.

- Славик и Чирьев молча подхватили тщедушное тело Корейца, какое-то непривычно сухое, и поволокли его к оставшемуся авто. Безвольно обвисшие ноги в дешёвых кроссовках прочертили неглубокие борозды на осыпанной жирным прахом почве. Уже в машине, немного придя в себя, Славик пальцами раздвинул сомкнутое веко Кима. Суженный зрачок неподвижно сверлил пустоту.

- Он что, умер? - непонимающе бормотал Славик, ошалело глядя на ведущего машину Гарпа. Нет, Славик никогда не симпатизировал Корейцу, скорее даже презирал и немного боялся его пакостной натуры, но Ким был нужен, и Славик терпел. А теперь этого человека не было. Вот тут он был, а вот тут его уже нет. Всё обыденно и просто. Се ля ви?

- Знаю, - зло ответил Гарп, передёргивая плечами. - Завернём в карьер. Надо избавиться от тела.

Славик принялся глуповато изучать приклеенным взглядом облезлый затылок Чирьева. "А у него за ухом родинка", - заторможенно думал он. Славик не мог оторваться от её завораживающего безобразия до тех пор, пока движение не прекратилось, и Чирьев вытряхнул его из машины. Они находились на краю заброшенного карьера, который образовался в результате добычи руды открытым способом. Отвалы выработанной породы увеличивали высоту кратера. Волоком они подтянули долговязое тело Корейца к осыпающейся воронке огромной ямы и столкнули вниз. Покойник плавно сполз по пологой стене карьера и остановился.

- Да чёрт с ним! - махнул рукой Чирьев. - Всё равно искать не будут. Ран на теле нет. Пошли отсюда.

- Он потянул Славика к джипу, оскальзываясь на сыпучей поверхности.

Костёр весело потрескивал, освещая усталые лица рейдеров. Котелок, от которого вкусно пахло картошкой и тушёным мясом, весело булькал на огне. Девочка лет двенадцати сноровисто помешивала в нём алюминиевой ложкой, время от времени пробуя содержимое. Она каждый раз с силой дула на горячую ложку, стучала об неё крепкими зубами и смешно морщила круглое простоватое лицо.

- Откуда ты взялась, спасительница? - ласково поинтересовался рыжеволосый Дмитрий. Он протянул к костру ноги и , опираясь на руки, грелся, жмурясь от посылаемого случайным порывом ветра в лицо дыма.

- Да я живу тут недалеко, к деду приехала. Он у меня на станции работает обходчиком. Я к нему каждую неделю приезжаю, помочь там чего, постирать по мелочи, ну и так, чтобы не скучал, - тараторила она. - А я смотрю, сполохи вроде. Солнце-то зашло, а може и нет. Ну, думаю, погляжу, чего там. А то бабы брешут про блуждающий огонь, может он это? Смотрю из кустов: разборка вроде. Стоят мужики, друг на друга пялятся. Стреляли что ли, дак, тихо ведь. Я поближе, поближе. И страшно, аж трясёт всю. Ну верите, вся кожа мурашками покрылась...

Она снова помешала ложкой в котелке.

- Готово, вроде. Снимайте, да чай поставим. Ну вот... Те, что на машинах прирулили, дюже злые вроде. И так мне вас жалко стало, так жалко... Подставляйте тарелки, не стесняйтесь.

Она споро принялась раскладывать обжигающее варево, игриво посматривая то на Костика, то на Сержа.

- Хлеба берите, хлеба, - и снова: - Ну так жалко, так жалко. Думаю, чи порешат ребят, чи нет? И сердце так зашлось, что прям затрепетало. Ну, думаю, вот всё бы отдала, чтобы миром дело порешили. А чего им от вас надо-то? Бандиты что ли какие?

- Да ты не волнуйся, - успокаивающе ответил Вадим. - Спор у нас вышел, но ты нам здорово помогла. Я эту жалость твою очень даже почувствовал. А если бы до драки дошло, так у нас Димка есть. Он мастер подраться. Любому всякое желание кулаками махать отобьёт.

- Да что вышло-то промеж вас? - не унималась девушка. Её пухлые маленькие руки успевали поглаживать колени, принимать тарелки, подкладывать добавку, что-то поправлять в гладко зачёсанных волосах.

- А вот брат у меня с армии пришёл, такое рассказывал... Там у них по серьёзному было, ну, разборки-то, - частила юная повариха. - Но он у нас крепкий парень, и за себя постоять, и с кем повестись знает, так что нормально пришёл. Сейчас его в ментовку взяли, водилой. Он у меня в танковых войсках был. Проверяли, у-у-у... Долго, аж в область ездил. Ну ничего, теперь работает. А вы надолго тут? Если что, я всегда помогу, да и брательник не откажет. И городе заходите, если что...

- Тебе домой не пора, курносая? - поинтересовался Вадим. - Поздно уже, да и дедушка тебя обыскался, видимо, волнуется.

- Не-а, - беззаботно отмахнулась девчонка. - Он с вечера ещё пьяный напился, спит давно.

- Тем более пора, - настаивал опер. - Вдруг ему что-то нужно будет, а тебя рядом нет. Вот Костик тебя с удовольствием проводит, на всякий случай.

- Костик? - обрадовалась озорница, - ладно уж, и в правду засиделась.

Услышав последнюю фразу, Костя сделал страшные глаза друзьям, но лицо Вадима окаменело, и рейдер послушно поднялся.

- Ладно, пошли, - согласился он. - Далеко идти-то?

- Да нет, быстро доберёмся, - девчушка плотно обхватила руку молодого человека, и они ушли в темноту. Скорый девичий говорок быстро стих. Оставшиеся у костра весело рассмеялись непредвиденному кавалеру.

- Ну что, отдохнули? - обвёл взглядом друзей Вадим. - Теперь о деле. Держались мы хорошо, думаю, тёмные вынуждены будут задействовать иностранцев. К трассе пойдём или заночуем у костра?

- По мне так лучше здесь, - подал голос Дмитрий. - Ночь на редкость тёплая, дома такой колотун, а тут тебе весна, благодать. Аномалия прямо. Ты как, Серго?

Тот слегка помялся, но возражать не стал, вовремя вспомнив о наличии спальников, консервов, остатков хлеба на завтрак и баек перед сном. Хотя его настрадавшееся в свете последних событий тело предпочло бы уютную теплоту постели. Но...

- Серж, завтра выйдешь на L-ск. Кто там у нас из хакеров? Подкинешь им заданьице по дезе. Как думаешь, справятся? - голос Вадима был слегка встревожен.

- Да, неплохие ребята, толковые, - Серж почесал переносицу, - без проблем.

- Теперь вот что, - продолжил опер. - Тёмные потеряли человека. Даже если он выжил, что мало вероятно, восстановится не скоро. Я уверен: нам этого не простят. Поэтому, бдительность и ещё раз бдительность. Случайностей не бывает. Обращаем внимание на любую мелочь, вместе будем решать, стоит она тревоги или нет. Серж, соберись. Костя, - обратился он к вернувшемуся рейдеру, - тебя тоже касается. Ты у нас - супермонстр. В последнее время достается со всех сторон. Не расходуйся по пустякам. Копи силы. Дмитрий, позанимайся с ним перед сном с полчасика в эфире и астрале. И прокачайте каналы. Кстати, - он повернулся к Сергею, который уже пристраивал спальный мешок поближе к костру, - всех касается. Если бы тёмные догадались про нашу полярную конфигурацию, вы бы сейчас не улыбались. И неизвестно, сколько бы нас осталось, да и остались бы идиотами. Всем проверить базовые настройки.

Под полярной конфигурацией опер имел ввиду сознательное замыкание эфирного тела на крайние чакры. Это достигалось с помощью растворения Муладхары и Сахасрары в верхней и нижней половинах эфирного двойника, с закреплением проекций точки сборки в крайних положениях по вертикальной оси. В результате поглощались промежуточные чакры, и организм переходил на снабжение чистыми потоками Космоса и Земли. Создавалась устойчивая биполярная структура, которая давала массу преимуществ в работе. Возрастала сила души, а с нею способность творить и сопереживать, появлялся субстрат для её осознанного существования. Выражено развивалась возможность непосредственно ощущать Мировые течения, что позволяло сделать возможным процесс познания высших закономерностей мироустройства. Правда у некоторых возникал побочный эффект: сновиденая практика у тех, кто ею занимался, давалась с трудом, в результате приходилось создавать ловушки сознанию, позволяющие легче балансировать на тонкой грани между сном и реальностью.

Но сибиряки не заморачивались этими тонкостями. День выдался трудный, поэтому проделав положенную практику, они дружно укутались в спальники и забылись полновесным человеческим сном без всяких сновидений. Костер медленно догорел и потух, никем не поддерживаемый.

Стояла глубокая ночь. В кабинете губернатора V-ской области всё ещё горел яркий свет. Охрана недавно выстроенного особняка вынужденно бодрствовала, отрабатывая свой хлеб.

- Не спится ему, мля! - возмущённо переругивались мужики. - Слышь, Петро? Иди, глянь, може свет забыли погасить, чи шо?

- Ни, - отвечал, зевая в пышные усы, здоровенный бугай в форме, - уже два раза проверял. Сидит, як собака на цепи, ровно приклеенный. Чтоб ему!

Не спалось и супруге губернатора. Не нашлось для нее в этот неурочный час занятия более полезного, чем рыдать в подушку от собственного бессилия и страха, от того, в чем не решалась признаться даже дочерям. После очередного сердечного приступа муж повёл себя несколько необычно. Почти не узнавал её, много пил, не смотря на категорические запреты врачей. Хотя это бы ладно, с кем не бывает, ну сорвался человек, все-таки столько на нём. Речь мужа приобрела некоторую заторможенность, хотя на людях дефекты произношения не бросались в глаза, зато вечерами старый развратник запирался в своём кабинете и сидел неподвижно до самого утра, даже не позаботившись о том, чтобы сменить одежду на более удобную, что уж там говорить о пижаме. По утрам несчастная супружница вламывалась в его покои с помощью запасного ключа, силой заставляла безвольное тело переодеваться, заталкивала тело мужа в туалет, с замиранием сердца прислушиваясь к тишине за дверью, потом выволакивала его к обеденному столу и кормила завтраком, который её благоверный слабо пережёвывал, заканчивая процесс автоматическим глотанием. Дальше им занимались появившиеся недавно секретари. Поначалу женщина пыталась устраивать скандалы, плакала, заглядывала в пустые глаза мужа, но вскоре поняла бесперспективность попыток достучаться до его сознания."Что же делать? - думала она, ворочаясь на шикарном ортопедическом матраце, от которого постоянно болели спина и голова. - Ведь дом, хозяйство, отдохнуть собирались в кои-то веки... Что же теперь, все планы коту под хвост? У-у, чурбан бесчувственный! Да если кто узнает, что он силу потерял, вмиг со свету сживут. На его-то место многие завидуют, тут и связи не помогут, только дай слабину почуять. Что будет? Куда бежать, у кого помощи просить?" Женщина тяжело подняла дородное тело с кровати, тяжёлым шагом подошла к шкафу, вынула штоф с тёмной волнующей жидкостью, которая заполнив рюмку, приготовленную тут же для случая, издала приятный черёмуховый аромат. Подвинув блюдце с салом, губернаторша одним духом опрокинула бренди в несвежий рот, сунула в него шмать сала и, сладко причмокивая, легла снова. Повздыхав ещё немного, она забылась тревожным сном, размеренно оглашая спальню, богатырским храпом, ясно слышавшемся во всём доме.

Человек стоял на остановке, ожидая троллейбус, который увезёт его на окраину города в разваленную общагу рабочего типа, где у него была шестиметровая комнатушка, в которой из мебели остались ещё матрас, неопрятно развёрнутый в углу, большая коробка из под холодильника, выброшенная кем-то прошлой осенью, со скомканной в ней замызганной одеждой, имевшей еще несколько лет назад довольно приличный вид, да маленькая керамическая с открытой спиралью плитка советских времён на широком подоконнике. Холодный ветер кружил позёмкой, немилосердно раздувал полы засаленного осеннего пальтишки неопределённого (бежевого?) цвета, но стоявший не обращал на холод никакого внимания. Его давно не трогали такие мелочи как здоровье, чужое мнение, проблемы быта и то огромное количество вещей и надуманных проблем, которые кружат жизнями каждого нормального члена общества. Он предпочёл сконцентрировать внимание на полном безразличии ко всему. Каждый день мужчина просыпался в пять утра, брёл на рынок и таскал, что подвернётся: сумки непроспавшихся торгашей, ящики с фруктами, мешки с сахаром, короче всё, что по сезону и в ассортименте щедро расставляется на многочисленных торговых лотках. Вырученные за два часа работы деньги брал, покупал сомнительного качества спиртное (что подвернётся) и шёл опять же по сезону либо в скверик напротив ворот, либо в свою облезлую комнатёнку, и приступал к методичному всасыванию содержимого бутылок. Постепенно больное сознание угасало. Очнувшись, он мутными глазами искал, чем снять похмелье, и снова проваливался в небытие. Если забытьё или спиртное заканчивалось до наступления следующего утра, он неспеша собирал бутылки, складывал их в доисторическую авоську, подобранную где-то по случаю, и шёл сдавать тару. На полученные копейки обычно покупалось пол буханки хлеба или то, на что хватало мелочи. Еди съедалась ближе к утру, в те недолгие моменты, когда тошнота жизни слегка отступала и появлялась тупая боль. Затем цикл возобновлялся. Раз в неделю заработанные трудом грузчика деньги отбирал помощник коменданта общежития: "за постой", оставляя рублей двадцать "на проветриться", как он выражался. В такие дни, если было ясно, человек садился на троллейбус, ехал в центр и следовал привычным маршрутом, высматривая брошенные бутылки. Когда авоська наполнялась, возвращался на остановку троллейбуса, одну из нескольких привычных в прошлой жизни, и ехал обратно, включаясь в ставшее для него реальностью существование.

Человек стоял на остановке. Троллейбус всё не шёл, слишком редко теперь ходил муниципальный транспорт. Люди вокруг приходили, садились в уносящиеся вдаль маршрутные такси, выходили, спешили куда-то по своим делам... У него не было больше дел, и жизни тоже не было.

- Чего встал на дороге! - засмеялся проходивший мимо парень, и от души толкнул замёрзшую фигуру.

Человек упал, ухитрившись не рассыпать бутылки. Он медленно шарил руками и ногами, восстанавливая равновесие. В какой-то момент подняв голову, он увидел глаза молодой девушки, которая смотрела на него со смесью ужаса и жалости. Этот взгляд напомнил ему другой, давно забытый, спрятанный в самую глубину воспоминаний. На него так смотрел кто-то близкий и дорогой... Давно... Боль мутью поднялась в груди, сознание потухло. Руки цепко держали авоську с чудом неразбившейся посудой. Троллейбус, дребезжа, подполз к остановке и поглотил человека своим архаичным чревом.

Глава 8.

Лёша покинул рейсовый автобус, прибывший маршрутом Москва-О-льск в середине дня. Оглядев провинциальное обустройство автовокзала, он подхватил на плечо лёгкую спортивную сумку и уверенно прошёл к стоянке такси.

- В гостиницу, - и это оказалось единственным приличным выражением, прозвучавшем из его сахарных уст на общепринятом разговорном языке. Остальная речь приехавшего сводилась к бесконечному склонению всех известных в русском языке матерных выражений, перемежаемых специфической терминологией, принятой в обиходе столярных мастерских. Надо сказать, Лёша был хорошим столяром, когда у него оставалось время от занятий чёрной магией. Впрочем, таксист без труда понимал сложные навороты речи пассажира. В процессе общения Лёша получил чёткое представление о том, в какую гостиницу его везут, большой ли городок, каковы местные достопримечательности в плане оттянуться по полной, где лучше сбыть золото, привезённое знакомым старателем с далёкого таёжного прииска, и много другой полезной информации. Результатом обмена мнениями с раскрывшим душу водилой стала договорённость к непродолжительному сотрудничеству. Такси должно было прихватить Лёшу этак через часок с целью проехаться по местным больничкам, поискать кое-кого, а потом уделить время культурному досугу.

- Прокручивая в голове инструкции Селиванта, Лёша вспомнил, что интересующую босса бабу искать по медицинским учреждениям проще и быстрее, тем более что в женских коллективах его неотразимая внешность должна иметь огромный успех.

Расчёт тёмного оказался верен. Больничек в городе оказалось всего три, два диспансера, станция переливания крови и четыре поликлиники. Таксист выбрал более рациональный маршрут для объезда , начав с самого дальнего. Им оказался туберкулёзный диспансер. Нужной особы в нём не нашлось, зато в карман джинсовой куртки легла пара-тройка адресов тёлок из местного персонала посимпатичнее. Следующей по списку была городская больница, где искателю объяснили, что женщина у них работала года три назад совсем недолго, затем ушла из медицины. Это слегка расстроило тёмного, но всё же чутьё подсказывало Лёше, что стоит продолжить поиски. Пропажа нашлась в третьей по счету организации, предоставляющей медицинские услуги. В кожно- венерологическом диспансере ему сказали, что похожая по описанию женщина работает у них не так давно, фамилии еще никто не знает, но имя, Она, совпадает полностью. Коллекция адресов существенно пополнилась похотливыми работницами, имеющими сходные представления о весёлом досуге, а в Лёшиной голове соответственно сложился плотный график доступных развлечений с приятельским участием услужливого таксиста. Исполнив поставленную на день задачу, тёмный распрощался с водителем до вечернего променада и отправился пообедать.

На следующий день, восстановившись после обильных ночных возлияний (что заняло не только утренние, но и обеденные часы), Леша прибыл к диспансеру в конце рабочей смены. Он занял наблюдательный пост рядом с небольшой клумбой с рыхлой землёй, уже подготовленной для посадок, отметив приятность тёплого климата, по сравнению с поздней сибирской весной, и принялся ждать. Вдыхать весенние ароматы под громкое щебетанье птиц, ошалевших от гормонального сдвига, было приятно. Вот выскочили вчерашние знакомые, весело здороваясь и отчаянно строя глазки. Лёша отмахивался от простоватых шуток, скаля зубы, и мимикой показывал: проходите, мол, я на работе, остальное - потом.

Она вышла одна, незамеченная наблюдателем, который чуть было не пропустил жертву. Хвала девчонкам, которые специально остались на углу посмотреть, что будет, вовремя зашипели и таращили глаза то на неё, то на Лёшу до тех пор, пока тот не обратил внимание на объект. Тёмный быстро подхватился с металлической ограды, на которую опирался, и поспешил следом. Женщина имела невысокий рост, спортивная куртка и джинсы ( ничего не поделаешь, в наше время все ходят в джинсах) плотно облегали фигуру, она шла впереди достаточно быстрым шагом. Волосы светлого оттенка были гладко зачёсаны и собраны в узел на затылке, уши оттопырены дужками массивных очков, которые носят обычно близорукие люди, ведущие непримечательный образ жизни. "С кем работать приходится," - с тоской подумал Лёша.

Она остановилась, ожидая подходящий транспорт, давая возможность преследователю рассмотреть высокий лоб, прямой, слегка заострённый книзу нос, бледные губы. "Моль белая," - решил он для себя и поторопился сесть в только что подошедший микроавтобус, куда уже вошла женщина. Тёмный пристроился на сиденье сбоку, проехал пару остановок, наблюдая, как преследуемая неотрывно смотрит в окно, не обращая внимание на происходящее в салоне.

Она очнулась, когда шедший к выходу мужчина случайно задел её правую руку. Возмущение застыло на губах в тот момент, когда их глаза встретились. У него была красивая загорелая золотистого оттенка кожа, выгодно контрастирующая с абсолютно белыми коротко стриженными волосами и огромными серыми глазами миндалевидной формы. Заострённые крылья носа и жёсткая складка тонкогубого, чёткой формы рта придавали лицу демоническое выражение. Она поняла, что невольно улыбается незнакомцу, но тот равнодушно отвернулся и вышел. Ей оставалось только вздыхать, сожалея о высоком, хорошо сложенном мужчине, одетом в дорогой белый джинсовый костюм Он не имел к её жизни никакого отношения. "И всё же была в случайном пассажире некая трагическая красота, - переживала Она, - и почему я такая страшная. Необходимо срочно привести себя в порядок." Её охватило чувство собственной неполноценности. К вечеру нахлынула тоска. Слёзы катились из глаз, с ними уходили силы и желания. "Я больше никогда его не встречу", - била неуклонная мысль в основание черепа. Наступил вечер, затем ночь, но отчаяние не отпускало. Она забывалась зыбким сном, просыпалась снова и опять засыпала. Звон будильника напомнил, что необходимо встать и идти на работу, но это представлялось совершенно невыполнимой задачей. Тело, лишённое энергии, безвольно лежало, отказываясь подчиняться голосу разума. "Господи, да что со мной происходит, - недоумевала она, - мало красавчиков было в моей жизни? Почему мне так тяжело? Я что, хочу остаться без работы?" Она сползла с кровати, кое-как привела в порядок внешность. Из зеркала на неё смотрела убитая горем женщина с отёкшими от слёз глазами. "Но ведь он сел на моей остановке, - забрезжила надежда, - значит, если я буду в то же время в том же месте, он появится ещё раз. Возможно, он работает в том же районе, а может лечится у нас?" Силы возвращались вместе с поднимающимся настроением. Она бегом выскочила из дома. Теперь на остановку. Вот она уже в автобусе. Вот уже на работе. Теперь вся её жизнь сосредоточилась на ожидании конца рабочего дня. Она вставала и шла к лестнице (а вдруг он придет на приём), выглядывала в окна (вдруг он идёт мимо), но главной надеждой оставалась встреча на остановке. Она твёрдо решило, что дождётся, пока пройдут три маршрутки со вчерашним номером, ведь это обещало минимум полтора часа твёрдого ожидания, что по её теперешнему мнению считалось большим плюсом и резко увеличивало шансы на успех.

Минул день, второй, третий, наконец, она увидела его. Мужчина подошёл, не узнавая, встал рядом. Ей стало легко и празднично. Тяжесть последних дней растворилась без следа.

- Извините, вы на Ленина едете? - робко спросила Она, только для того, чтобы что-нибудь спросить.

- Нет, - ответил незнакомец. - Почему ты спросила?

- Я просто видела, что вы там выходили недавно, - она опустила глаза и покраснела.

- Да это так, по делам ходил, - заинтересованно заглянул он в лицо. - Почему ты об этом спросила?

Ну что ответить на прямой вопрос? Она вздохнула, и решила сказать правду:

- Сама не знаю. Просто мне стало жаль, что не увижу вас больше...

Она с ужасом поняла, что вот сейчас красавчик, как любой нормальный человек, пошлёт навязчивую сумасшедшую куда подальше. Но этого не произошло. Мужчина представился Алексеем и предложил прогуляться в парке. Через два часа Она оказалась в его постели, а через десять минут счастье кончилось. Она вдруг уяснила, что не может жить без нового знакомого, хотя абсолютно не нужна ему, но сделает всё, чтобы как можно дольше оставаться рядом.

- Ты знаешь, - он курил, развалившись в постели, - я тебе должен кое в чём признаться.

Ей стало тревожно: вот она, беда, уже близко.

- Я немного старше выгляжу, чем есть на самом деле.

"Боже, какие мелочи, - пробежали спасительные мысли, - ну сколько там, год-два? Для мужчины это много, но я знаю столько случаев, когда разница в возрасте в 5-6 лет воспринималась окружающими вполне спокойно..."

- Я моложе на двенадцать лет, - признался Лёша.

Слова прозвучали жёстко, как приговор. "Конечно,он уйдет, - Она почти смирилась. - Пусть это останется для меня приятным сном. Но я не могу без него, не могу жить, дышать..."

- Тебя не смущает мой возраст? - услышала она как бы издалека и подняла голову: неужели надежда?

- Я привык, что меня воспринимают как более зрелого мужчину. Мне нравятся женщины, способные это ценить, - Лёша раскинулся на покрывале, разметав руки, позволяя лучше рассмотреть великолепно сложенное тело. "Не можетбыть, - боялась поверить она. - Вот эти прекрасные, удивительно длинные и мощные руки будут и дальше обнимать меня?" Она потянулась к лежащему, но тот отстранился:

- Не сейчас. Я устал. Встретимся завтра в это же время. Я буду ждать тебя на остановке.

И добавил про себя непечатное ругательство.

- Ты не проводишь меня? - спросила она тихо.

- Тебе надо повторять дважды? Я устал, встретимся завтра, - Лёша отвернулся и демонстративно захрапел.

Она шла, потому что надо же было идти. Слёзы снова текли по искажённому болью лицу, но она даже не пыталась скрыть своё состояние. Люди оглядывались а неодобрением, ей было всё равно. "Ей не привыкать страдать. Она уже готова к страданию. Он не любит, это очевидно," - она физически ощущала огромную дыру во внешнем поле с той стороны, где мужчина в первый раз коснулся её плеча.

- Купи часы, - остановил Ону прохожий с характерной внешностью хронического алкоголика.

"Часы?! Она подарит ему часы. У него будет мой подарок," - радость обожгла остановившееся сердце.

- Покажи.

Часы выглядели неплохо, к тому же Она могла позволить себе потратится. Подумаешь, всего половина её месячной зарплаты, зато завтра она преподнесёт их единственному для неё человеку.

"Единственному? - вдруг осенило её.- Но ведь у тебя уже была любовь! Такая, какая выпадает одному на миллион и только раз в жизни. Ты отказалась от неё. Нашла силы, чтобы заставить себя отказаться от любви. Неужели ты думаешь, что неспособна избавиться от человека, который собирается использовать тебя? А зачем ещё ты нужна ему, старая дура? Ты же ведёшь себя, как полная идиотка!" Разум захватывал позиции, расчленяя каждое ощущение, классифицируя поступоки, проводил анализ состояния. Выводы представлялись неутешительными: неестественное, привнесённое извне, насильственное состояние с поражением энергетической матрицы тела.

"Помогите мне, люди, - она просительно огляделась по сторонам. - Я не смогу сама. Мне необходимо залатать дыру."

Люди проходили мимо. Обычные люди, у каждого из которых - свои проблемы, болезни, интересы, в общем жизнь.

" Штопать дыру чужой болью?" - она усмехнулась, но слёзы выступили снова. Слёзы обиды и сожаления, но уже не от жалости к себе, нет. Она жалела их, идущих мимо, слепых, не ведающих и не помнящих себя.

Лёша ещё валялся на скрипучей постели, когда перид ним прямо в воздухе сконденсировалось широкое лицо Селиванта. Выражение, которое читалось на нём, позволяло предполагать недовольство действиями подопечного. Лёша зло дёрнулся и вскоил на ноги.

- Работаю я, работаю! - кричал он призраку. - Завтра пойдем с этой клухой книгу искать. Она вообще не просекает ситуацию.

- Ты должен подчинить её нашей воле, - звучал эхом низкий бас, который Селивант применял обычно для устрашения. Низкие частоты исправно выводили любого из равновесия.

- Пусть осознает для себя возможность только тёмного существования. Посвяти её книге.

- Может, я лучше сам? - Лёша просительно сморщил лоб. - Я бы прекрасно подстроился к тёмному источнику. Вы же знаете, у меня уже был похожий опыт.

Селивант усмехнулся:

- А захочет ли она настроиться на тебя? Книга выбрала клуху, как ты выразился. Помозгуй на досуге, к чему бы это? Да и про развлечения забудь, бабник хренов, весь город перемутил. Она этого не любит.

- Не любит, не любит... Что за баба такая, ваще? Я таких пачками имел... - начал было Лёша, но замолчал под тяжёлым взглядом мага.

- Можешь попробовать, - ответил маг, и исполнитель ясно понял, что лучше и не пытаться. Изображение хозяина померкло, перед окончательным исчезновением маг щёлкнул языком:

- Половой гигант выискался.

На столе сиротливо проявилась пачка презервативов.

Глава 9.

Она, подошла к подъезду, собираясь войти.

- Извините, - окликнул её светловолосый мужчина в сером. - Нам необходимо поговорить.

- Я с незнакомцами не разговариваю, - начала она, но повернувшись, увидела знакомое лицо.

Это было больше десяти лет назад. Она только окончила первый курс медицинского университета и возвращалась с практики в переполненном автобусе. Давка и сильная головная боль не способствовали хорошему настроению. Как на зло, её окружали одни мужчины, отвернуться было некуда, от спасительной гармошки с поручнем, где можно было относительно отдохнуть, девушку отделяло два человека.

- Вам плохо? - услышала Она вопрос, прозвучавший участливо откуда-то слева сверху.

Подняв голову, она упёрлась взглядом в серые глаза, светившиеся мягким интересом, как ей тогда показалось.

- Голова болит, - машинально пожаловалась она.

- Если хотите, я могу помочь вам, - ответил незнакомец.

- Каким образом, любопытно, - её усталый голос не выразил интереса.

- Я могу снять боль. Вы едете на Каштак?

- Я сама сниму головную боль кому угодно, - слегка отвлекаясь на рвущегося к выходу пассажира, сказала Она.

- И как вы это делаете? - спросил мужчина, и уловив недоверие собеседницы, поспешил пояснить:

- Понимаете, я занимаюсь изучением нетрадиционных методов воздействия при кафедре физиологии медицинского университета. У меня своя группа. Поэтому меня очень интересуют люди с неординарными возможностями.

- Вы медик?

- Нет, я окончил политех, но обладаю выраженными экстрасенсорными способностями и в данный момент пытаюсь совместить физику с биологией.

- Если вы экстрасенс, может, покажете, на что способны? - не удержалась от банальности Она.

Автобус подъезжал к одному из микрорайонов на окраине Т-ска. Выяснив, что выходят на ближайших остановках, новые знакомые покинули автобус вместе. Молодой человек представился Андреем.

- Но лучше обращаться ко мне всё-таки Учитель, - уточнил он без тени иронии.

Андрей предложил проводить Ону до дома. Именно тогда она в первый раз поверила в возможности экстрасенсов, возможно поддавшись массовой истерии девяностых. Вместе они зашли в прохладный подъезд. Поднявшись на этаж, Андрей остановился, предложив Оне подняться на пол пролёта и отойти до конца площадки. Их разделило больше восьми метров пространства.

- Вытяни руку в сторону, разверни ладонь ко мне, - попросил учитель.

Она подчинилась, ни на что особенно не надеясь. За год учёбы она насмотрелась на всех этих горе-целителей, магов, сектантов, НЛПистов и прочую шушеру. Чаще всего это были люди с нарушенной психикой, или напротив, прирожденные манипуляторы чужой волей, из тех кто вечно пытается поживиться за ваш счёт. Объединяло всех этих людей страстное желание самоутвердиться в роли сверхчеловека. Ничего не поделаешь, постперестроечный синдром. Некоторые преподаватели кафедр в институте специально вставляли в свои лекции рассуждения из области психологии, соционики, нетрадиционных методов лечения типа акупунктуры или гомеопатии, а так же пробуждали в слушателях интерес к исследованиям паранормальных возможностей человека.

Когда обращённая к Андрею ладонь ощутила мощный удар, похожий на тот, что получают люди, желающие узнать с помощью собственного пальца, не согрелась ли вода в цинковом ведре со включённым кипятильником, Она действительно удивилась. Нижняя челюсть непроизвольно отвисла в идиотской улыбке, плетью повисшая рука словно онемела, слова застряли глубоко в горле, хотя дыхание свободно выходило через открытый рот. Выяснилось, что это была всего лишь слабая демонстрация импульсного воздействия, которое способно генерировать тело человека.

- Что вы почувствовали? - поинтересовался Андрей достаточно скучным тоном.

Его удивила столь выраженная реакция девушки. Обычно испытуемые говорили о лёгком покалывании в области ладоней, незначительном нагреве воздуха или внезапном желании уснуть.

- У вас нетипичный ответ на восприятие энергии, - резюмировал он, сопоставив описанные ощущения. - Вам обязательно нужно заниматься и развивать ваши способности. Возможно, вы являетесь редким сенситивом, и ауродиагностика разработана именно для таких, как вы...

Потом они встречались ещё пару раз. Учитель дал ей методичку с упражнениями для занятий во время летних каникул с целью развития кожной чувствительности, взяв взамен обещание найти его осенью и оценить результаты для продолжения дальнейшей работы. Тогда она долго думала вечерами о возможностях подобного сотрудничества и перспективах развития отношений, но решила, что это не её путь. Не вызвал Андрей доверия, слишком холодными, как бы не от мира сего, были его глаза, да и кому захочется побывать в шкуре подопытного кролика?

"Интересно, - подумала Она, вспоминая старые впечатления, - тогда я видела в нем скорее равнодушие и завуалированную надменность. Теперь его глаза потеплели? Что привело его через всю страну от сибирских просторов?"

Помолчав немного, видимо зондируя старую знакомую, мужчина заговорил:

- Видите ли, мне сложно начать. Возможно вы забыли, мы встречались раньше и неплохо общались на почве изучения возможностей человеческой психики. Конечно, вас удивляет моё появление, хотя чего-то в этом роде следовало ожидать. Мы хотим предложить помощь... Давайте присядем.

Андрей сделал приглашающий жест в сторону ближайшей незагаженной скамьи. Она устало опустилась на неё и сложила руки на коленях.

- Тема нашего разговора может показаться странной, но...

- Андрей, - прервала его она, коснувшись севшего рядом Андрея плечом, - Я так устала. Просто помоги зарастить дыру.

Она взяла его за руку и крепко зажала в своей ладони. Так они и сидели молча, не глядя друг на друга.

Прошло больше часа.

- Для первого раза достаточно, - сказал Андрей, увидев порозовевшие щёки Оны. - Есть разговор. Времени мало, ты это уже поняла, поэтому сразу к делу. Ты в курсе, что происходит в вашем регионе?

Экстревер коротко пересказал планы тёмных по вырождению планеты, начало которым положило невольное участие женщины.

- Но как это возможно? - удивилась она. - Конечно, я вижу, как люди подходят ко мне на улице, подсаживаются в транспорте, трутся рядом в магазинах... Они пытаются жаловаться на трудности жизни, на невозможность переносить зависть , ложь, спесь и ненависть. Эта земля отравлена, но люди сами сделали её такой. Дети рассказывают матерям, что видят мёртвых повсюду, и я склонна верить их рассказам. Я осталась в городе, потому что потеряла Родину. Нет на земле места, где меня любят и ждут. А в О-ле просто недвижимость подешевле, да есть хоть какая-то работа для меня. И потом, Я в К-ке жила у Александра Михайловича. Обыкновенный псих. Да и ни одной вещи оттуда со мной нет. Всё, что там покупалось, там же и брошено.

- А ты подумай, не торопись, - настаивал Андрей. - Должно быть что-то, какая-то зацепка, потому что концентрация негативного фона вокруг тебя слишком высока.

- Хорошо, я подумаю, - обещала Она. - Тебе есть где жить?

- Да, я нормально устроился, - экстревер встал, разминая ноги.

- Собственно, я не смогу тебя устроить, даже если бы захотела. За нами соседи следят, все пытаются проституцию приклеить и квартиру отобрать, а к нам не то что мужчины, вообще никто не заходит. А те, кто считаются друзьями, в лучшем случае выслушают, но чтобы реально помочь, - никогда.

- Ладно, - поморщилась женщина, изгоняя неприятную тему, - как тебя найти, если что-то вспомню или обнаружу?

Андрей усмехнулся:

- Просто подумай обо мне сосредоточенно, и я найду тебя сам.

"А не плод ли ты моего воображения, что загадки громоздишь? - подумала Она. - Впрочем, дыру-то я ликвидировала, а как, другой разговор. Разбираться желания нет, а вот плату отработать придётся."

Лёша расхаживал вдоль остановки с приготовленной дежурной улыбочкой, виновато-похабного плана, рассеянно примечая симпатичные лица проходящих мимо женщин: "Вон из-за поворота ничего себе дефилирует..." Светлые волосы идущей девушки слегка развивались, раскидываясь ниже плеч, приятно смягчая овальное лицо с карминовыми губами. Короткая юбка подчёркивала стройность ног и наличие талии. Девушка улыбалась, смотря синими глазами прямо на него.

- Привет, красивая, - радостно двинулся навстречу тёмный, - Может, вместе прогуляемся?

- Давай, - легко согласилась незнакомка. - Я тебе подарок приготовила. Смотри какие часы!

- Подарок? - Лёша уставился на девушку, не понимая.

- Ну, я просто хочу, чтобы они у тебя были. Ты будешь смотреть на них и вспоминать обо мне. Я понимаю, что старше и что нам мало отпущено, но мне всё равно будет приятно, и я хочу, чтобы приятно стало тебе, - она посмотрела на него немного заискивающе, и только тут Леша узнал её по выражению лица.

"Чёрт подери!" - только и смог подумать он. Тёмный взял часы, нацепил их на запястье и ухмыльнулся:

- Н-ну, пошли, пообедаем что ли...

- Ты ешь, а я ничего не хочу, - поспешила Она с ответом.

- Да не дрейфь, бабки найдутся, посидим по высшему разряду.

Она помялась нерешительно, вздохнула и согласилась. Неподалёку как раз оказался небольшой ресторанчик с романтическим названием "Камелот". Стена здания изображала полуразрушенную каменную кладку, слегка облицованную мраморной плиткой. Несмотря на неподходящий час за столиками сидело несколько человек, пришедших сюда похоже именно для того, чтобы поесть. По крайней мере, это позволяло предположить достаточно приличную и сытную пищу. Лёша, ведя спутницу к дальнему столику, с удовольствием отметил, что его даму провожают липкие мужские взгляды. "Преобразилась, надо же," - задание неожиданно обрело приятную сторону. Лёша шикарным жестом позвал официанта и весело подмигнул девушке:

- Чем закусывать будем?

Она испуганно округлила глаза и отстранилась, выставив ладони перед собой:

- Я не пью, и есть я не хочу. Я лучше пойду, наверное...

- Да не трепыхайся ты, шампанское закажу, - зло прищурил глаз тёмный.

Официант зевнул в руку, и тактично спрятал насмешку.

- Лёша, пожалуйста. Я совсем не пью, абсолютно. Закажите мне салат и десерт.

- Ну, хозяин - барин, а я голодный, как... - Лёша закончил фразу заковыристым матом, отчего официант зевать перестал и неотрывно уставился на заказчика. У неё сжалось сердце. "Нет, надо избавляться от зависимости. С лица воду не пить. От красавчиков одни неприятности на мою бедную голову," - думала она, глядя через окно на залитую солнцем площадь, не обратив внимание, что официант успел поставить на столик первые блюда.

- Хватит дуться, - начал Лёша, утолив голод. - Ты такая правильная, аж зубы ломит. Читать, наверно, любишь?

- Люблю, рассеянно ответила Она, - правда книги покупать не могу, дорого. Дома читать нечего, в библиотеку хожу, но там такая ерунда. Город маленький, ничего не поделаешь...

"Так, - Лёшины мозги скрипели, соображая, - вряд ли книга у неё дома," - и сказал:

- Значит, в библиотеку сейчас пойдём.

- Куда? - удивилась она.

- А что ты на меня выпендрилась? Пойдем в библиотеку, будешь меня воспитывать.

- Тебя воспитывать поздно, только портить, - с сомнением возразила Она.

- А ты попробуй. Или не по зубам каравай...

Через час с небольшим они действительно оказались в библиотеке. Зал, где располагался абонемент, был невелик, но вмещал в себя весь библиотечный фонд. Стеллажи заполняли стены, да узкую полоску свободного пространства посередине. Она знала многие из книг наизусть.

Лёша скептически осмотрелся, но делать тут было явно нечего. Пахло старой бумагой, общий фон помещения выглядел ровным и ничем не возмущаемым. Знакомых вибраций, которые могла издавать книга, здесь скорее всего не было. Любопытно, что в последний раз тёмный заглядывал в библиотеку еще в начальных классах средней школы; по воспоминаниям детская библиотека намного превосходила эту количеством книг, хотя занимала здание поскромнее.

- Едем к тебе, - уверенно скомандовал Лёша, разворачивая Ону к выходу. - Будем посмотреть, как ты живёшь.

- Нет, - твёрдо заявила девушка, поджав подбородок. - Дома больная мать, ей вообще не за чем тебя видеть.

- Что?, - брови Лёши взмыли над переносицей. - Ты мне ещё возражать будешь?

Он резко развернулся и пошёл к выходу. Она побледнела, зажмурилась и простояла несколько секунд, заставляя себя не двигаться. Но нервы быстро сдали, а безвольные ноги понесли её следом за мучителем.

Лёша быстро удалялся от громады библиотеки, пытаясь напряжённо вычислить, где искать артефакт: "Где она может быть? У неё на работе? Никуда не ходит, дома плохо, но тогда она бы знала о книге... Где? Где! Светиться придётся. Без магического ритуала не обойтись." Лёша злобно шмякнул ребром ладони о вовремя подвернувшийся столб.

Субботнее утро отдавало весенней свежестью. Стояла тихая ясная погода, каштаны потряхивали набрякшими почками, не заботясь о возможных капризах ранней весны. Она решила прогуляться в лесу, полечиться в контакте с деревьями, да и просто подышать полной грудью, очень надеясь, что клещи пока не проснулись. Тряский трамвайчик довёз её на окраину маленького городка и скрылся в депо. Она прошла ещё немного к трассе, убегающей в поля, и осмотрелась, решая в какую сторону идти без риска заблудиться. Выбрав в качестве ориентира высокую трубу молочного комбината, Она неспеша обогнула распаханные прошедшей осенью земляные лоскуты и прямиком засеменила к чернеющей полоске леса. Земля упруго била в ступни. Лёгкий ветерок, иногда напоминавший о себе приятным толчком в спину, ненавязчиво потрескивал податливыми ветвями невысоких кустарников, прошлогодняя листва, основательно подгнившая за зиму, но не потерявшая блёклых оттенков увядания, точно пастелью окутала подступы к густому подлеску. Она смело нырнула в первый попавшийся лаз, открывший путь в сумрак деревьев и уже через несколько десятков шагов набрела на толстый ствол кряжистого дуба. Девушка погладила ладонью корявую кору, мысленно прося растение поделиться с нею пробудившейся жизненной силой и мудростью, затем просто обняла его и застыла, отстранённо наблюдая, как постепенно где-то внутри пробуждаются желания, как тело радуется возможности двигаться, дышать, наслаждаться простыми радостями повседневности. Постояв так немного, она пошла дальше, но вскоре наткнулась на странное место с торчащими в небо, как бы обглоданными белёсыми стволами с остатками увечных ветвей. Мёртвый лес завораживал и пугал. Она однажды видела подобные плеши, когда ездила автобусным маршрутов в В-д. Почему они возникают? Может под участками проплешин неглубоко залегают руды, или подземные воды отравлены химическими отходами и подмывают корни? Кто знает, только обширные участки изуроченных деревьев попадаются порой на благодатной, богатой чернозёмом почве. Ей неожиданно захотелось домой. Круто развернувшись, женщина обратила внимание на остатки потухшего костра. Рядом валялись помятые жестяные банки и старая раскрытая посередине книга со слегка обгоревшими листами. "Кому пришло в голову жечь костёр в таком неприглядном месте?" - пожав плечами, она подошла ближе и наклонилась, рассматривая текст. Буквы оказались написаны от руки чётким витиеватым почерком. Если всматриваться пристальнее, виделось, будто строки зыбко плывут, окутываясь светящимся туманом. Она протянула руку, намереваясь взять находку. Пальцы соприкоснулись с плотными листами и тут же отдёрнулись от пронзившего их лёгкого заряда. Носком ботинка Она поддела корешок и перевернула обложку, надеясь прочесть название, но снаружи всё было равномерно чёрным с рыжими пятнами обуглин, оставленных огнём. Заставив себя потрогать находку снова, Она ничего не ощутила, и наскоро решив, что удар тока просто померещился, подняла обгорелый томик. Листать страницы, испещрённые загадочными знаками, было приятно.

Поняв, что держит в руках пособие по магии, возможно, чей-то магический дневник, или переписанный от руки древний текст (чего стоили советы взять мозг зелёного дятла или язык, добытый у жабы в час Меркурия). Она призадумалась: "Полезная вещь, но уж больно мудрёная. Я точно знаю, что не смогу сжечь живьём тридцать абсолютно чёрных кошек. Я и самого замурзанного котёнка не обижу, да и жаба почему должна от людей страдать?" Она знала за собой это свойство жалости ко всему, что удостоилось дыхания жизни. Правда, на насекомых жалость почему-то не распространялась, сменяясь беспричинным страхом и непреодолимой брезгливостью. "Но, - надеялась она, - возможно в книге найдутся сведения попроще, с использованием в ритуалах не слишком экзотических растений и заговоров на воду или землю с кладбища? И где-то здесь должно быть посвящение..." Оно нашлось в конце первой главы. Там же рекомендовалось:

"Дабы встать на путь Истины, необходимо устроить Врата, через которые Они узнают о тебе и явятся к тебе из Внешней Пустоты. Надлежит установить в особом порядке одиннадцать камней. Сперва следует расставить четыре главных камня, которые укажут направления четырёх ветров, каждый из которых дует в свою пору. На Севере воздвигни камень Великого Холода, который станет Вратами для зимнего ветра, и вырежь на нём знак Земного Быка. На Юге на расстоянии пяти шагов от камня Севера установи камень зноя, через который дуют летние ветры, и изобрази на нём метку Льва-змеи. Камень Вихрей надлежит поставить на Востоке, где происходит первое равноденствие. Вырежь на нём знак того, кто поддерживает воды. Врата Ураганов должны отметить точку крайнего Запада, где Солнце умирает по вечерам и возрождается ночь. Укрась этот камень эмблемой Скорпиона, хвост которого достигает звёзд.

Затем установи семь камней Тех, кто странствует в небесах, разместив их вокруг четырёх внутренних Врат таким образом, чтобы их противоречивые влияния сконцентрировались в точке силы. Вырежь на них соответствующие планетарные числа. В центре сооружения установи Алтарь Великих Древних, запечатав его Непроизносимыми Именами. И камни эти станут вратами, через которые ты призовёшь их из Пустоты, лежащей за пределами времени и пространства и Они станут помогать тебе."

Буквы действительно отдавали слабо зеленоватым люминесцентным свечением, приглашая прочесть себя звучным резонирующим голосом или громогласным шёпотом в ночи, когда мертвенный свет небесных тел не в силах пробить плотную завесу туч.

Она решительно закрыла книгу и, прижав ценность к груди, отправилась в обратно, выглядывая ориентир. Казалось, книга говорит с ней, навевая мысли о тяжком существовании безрадостной обыденности, о коварстве людей и сладости предательства.

"Я смогу залатать ауру в один приём, - уговаривала себя женщина, - и конечно, у меня будут силы противиться обаянию Лёши, а может даже подчинить его себе?" Но герои фильмов, в руки которых попадали подобные вещи, заканчивали всегда печально, так и не поняв истиной сути обретённого предмета. Чаще всего они даже не успевали воспользоваться артефактом, когда странная цепь непредвиденных событий запускала механизм изощрённого уничтожения бедолаги. Возможно, не стоило вообще брать книгу в руки. "Но находки такого плана не бывают случайными, - возражала она себе. - Это не я нашла книгу, а она позволила мне себя найти. И влияния не избежать, даже если очень постараться. Кто может просчитать последствия принятия и отказа от "подарков" судьбы? Судьбы ли?"

Внезапно возникла догадка, обрывая цепь рассуждений: "Это же Лёша вырвал из неё кусок ауры, чтобы вызвать зависимость от него! Тогда сразу становится понятным моё неестественное поведение с момента нашей встречи." Она решилась воспользоваться книгой, раз уж по уши завязла в притянутых событиях. Странным образом ей не вспомнились тогда ни рассказ Андрея о Селиванте, ни сам рассказчик. Женщина остановилась на окраине лесочка, оценивая расстояние до трассы и молочного комплекса с трубой, открыла книгу и решительно произнесла слова посвящения, не обращая внимание на рекомендации и необходимый антураж. Угадывала подсознательно, что на данном этапе точное соблюдение ритуала не играет роли. Она не знала, что посвящению суждено было случится именно в шестой день Сатурна дневного часа Марса, во второй день месяца, когда луна уже прошла десятый градус в Козероге. Голос окреп, наливаясь металлом с каждой новой фразой. Тело обросло тяжёлой уверенностью, обретая внутреннюю струну, ощущение которой было потеряно долгие годы.

Дело в том, что много лет назад случилось событие, навсегда сломавшее её жизнь. Она запретила себе вспоминать подробности, но с тех пор в минуты отчаяния сомневалась, действительно ли попытка самоубийства окончилась неудачей. Может, она давно умерла, и всё, что происходит с тех пор, только мгновение, в котором агонизирующий мозг прокручивает причудливые образы неудавшихся вариантов? Ей казалось, что однажды разбитый, стержень её жизни составлен из кое-как сколоченных обломков, которые поддерживают остатки воли. Теперь же обломки слились в корявый конгломерат изломанной судьбы, который некрасиво, но прочно врос в её новую жизнь, начавшуюся именно с этого мгновения.

Закончив посвящение, Она спрятала книгу под куртку и быстрым шагом пересекла поле, подойдя прямо к конечной у трамвайного парка. Трамвайчик объявился тут же, и спустя пятнадцать минут она подошла к дому, собираясь прошмыгнуть под аркой. Увы, мешала группа из трёх мужчин, по виду отъявленных тунеядцев и алкоголиков. "Вот интересно, почему подонки так любят торчать именно в тех местах, где нормальному человеку их сложно обойти? Пытаются ухватить для себя частицу негативного внимания? - сатанея, думала Она. - Людские подобия , они ведут активный образ жизни. Ранними утренними часами, когда люди спешат на работу, их озабоченный тупые лица всегда встретишь на самых оживлённых перекрёстках дворовых троп, которые собирают всех жителей окрестных домов. И каждый раз натыкаясь на них, человек неосознанно получает тазик помоев, замешанный на пустой болтовне, приправленной дежурной бранью, несвежим запахом алкогольного брожения, неопрятным, засаленным и потасканным видом его обладателей. И готово: об утренней свежести и хорошем настроении можно забыть. Тоже происходит, когда граждане возвращаются домой, предвкушая покой домашнего очага, приятный ужин и вечерний отдых, в считанные секунды получая ежедневную порцию отравы." Женщина прорезала металлом взгляда три навязчивых образа и прошла мимо. За спиной, как всегда, послышалось оживлённое переругивание.

Глава 10.

Подчиняясь привычному распорядку, пожилая дама пешком шла на работу. Победительница городского конкурса "Учитель года" Нина Тихоновна Кадлая в свои шестьдесят восемь лет выглядела на сорок пять- пятьдесят. Этому немало способствовали регулярные упражнения и ежедневная утренняя ходьба. К тому же постоянное общение с детьми омолаживало лучше, чем любой поход к косметологу. Если бы не школа, она вполне могла устоиться в детский сад, роддом, наконец, в общем-то Кадлую устраивало любое место, где концентрируется молодые жизненные соки. Находясь в учительской, она беззастенчиво подсасывала начинающих педагогов, которые не догадывались о причинах своей постоянной усталости, списывая недомогание на общение с детьми, и невольно подчинялись признанному лидеру. Что же, легко подавлять слабых, особенно если они - твои доноры. Да, Нину Тихоновну не любили и подсознательно держались подальше, хотя портить отношения не решался никто, понимая, что заслуженная педагогиня тут же устроит грандиозный скандал и начнет омерзительным голосом жаловаться каждому встречному от директора до технички. А для неё это были удачные дни, приносившие целый водопад сил и бодрости. Жаль, что коллектив после этого принимал слишком измотанный и несчастный вид, кормовую базу стоило расходовать экономно. В аудитории Нина Тихоновна любила выбрать себе жертву из самых активных и радостных учеников, вызывала "счастливчика" к доске, задевала самолюбие ребёнка метким язвительным замечанием и, не давая опомниться от шока, требовала отвечать урок. Школьник пытался начать говорить, но даже будучи отличником, через несколько минут сбивался, проваливался куда-то, после чего, ловя себя на мысли, что кричит нечто невразумительное, сконфуженно замолкал, боясь поднять глаза на напряжённо притихший класс.

Сегодня Кадлая была в ударе. Она налету осушала каждого, на кого падал взгляд её вспученных глубоко посаженных глазок, тонкие губы прочно сложились в довольную улыбку, а очередная жертва покорно ждала, когда вампирша соизволит благосклонно отпустить пищу. Под конец дня Нина Тихоновна устроила грузное тело в удобное кресло, находившееся в частично огороженном уголке учительской, налила себе зелёного чаю и с удовольствием принялась размышлять о прожитом дне. "Интересно, - думала она, - с чем всё-таки связано усиление проявлений тёмной силы?" Кадлая достала из сумочки дорогой мобильник с блеснувшим на крышке рубином (подарок благодарных родителей ученика) и набрала номер:

- Ирена, лапушка, приветствую.

- И тебя, дорогая, - отозвались в трубке.

- Что у нас новенького? Что говорят знаки? С иностранцами связано? - Кодлая говорила с паузами, покачивала головой, выслушивая ответы собеседницы. - Глобальный процесс? Ну-у-у, это надолго... Я под это дело смогу годков десять-пятнадцать скинуть... Не увлекаться? Почему?.. Качество падает?.. А количеством добрать?.. Может ты и права, это же как молоко от лейкозных коров... Ладно, ладно, буду разборчивее. Хорошо... Хорошо... Ну, удачи, дорогая моя.

То, что сообщала Ирена Владиславовна радовало и тревожило одновременно. Подпитка фона тёмным талисманом обрела стабильность, позволяя наладить постоянную связь с нижним двенадцатым слоем, что облегчало просачивание двадцатичетырёхмерного пространства в наш мир. В созданной ситуации жертвы стали уязвимее, но и конкуренция существенно выросла. "Сколько в маленьком городке любителей поживиться чужим полем на дармовщинку? И не сосчитаешь... Плюс Окхи, жители нижнего мира. Хотя они оберегают свою среду от нашего мусора и неохотно принимают жертвы, но всё меняется. Скоро на Черноземье станет теплее и суше, всё приятнее для них," - Нина Тихоновна решила пометить принадлежащую её территорию и подчистить кормовой участок от мелкой шушеры, промышлявшей сходным ремеслом, оставив несколько молодых вампиров, которые согласятся делиться с ней. Кадлая вспомнила грустного типа из ювелирного цеха. "Пожалуй, надо с ним встретиться и обмозговать тактику. У него своя вотчина, ему со мной делить пока нечего, а вместе мы - сила. Если надо, подпитаю его гемолизной кровью, Ирена поможет. Ей из лаборатории каждый день пробирки с кровью несут..." - соображала педагогиня.

Очередной урок закончился, прервав размышления вампирши, учительская заполнилась учителями, и Нина Тихоновна занялась текущими делами.

Прошло четверо суток с тех пор, как Она нашла книгу. Сегодня женщина рассчитывала окончательно освободиться от влияния Лёши. Она знала, что встретит красавчика возле универсама. Выжидать его появления даже не было смысла. Она могла пойти в том направлении в любое удобное для себя время. Их пути обязаны пересечься. Поэтому, покинув здание кожно-венерологического диспансера, она неторопливо пошла прогулочным шагом, постепенно приближаясь к месту встречи. День был слегка пасмурным, обещая мелкий сыпучий дождик ближе к вечеру, но было достаточно тепло. Она любовалась чистотою города и обдумывала модель осеннего пальто, которое могла бы сшить. Сейчас её ум занимало что-то, напоминающее пончо. "Это должен быть светло бежевый драп с отделкой из крупной клетки того же оттенка. Ничего лишнего, потайная застёжка, диагональные прорези карманов. Только как решить проблему рукавов? - Она потёрла лоб, решая противоречивую задачу. - Если пончо сделать в форме трапеции, - руки поднимешь только до уровня талии, а форма накидки слишком открытая. И пончо будет переворачиваться на шее, с боков непременно начнёт задувать... Проблема..." Она вздохнула.

В голову никак не шла стоящая идея, зато в поле зрения нарисовался Лёша. Он шёл прямо на Ону, приветственно махая руками и улыбаясь.

- Представляешь, - его красивое лицо слегка потеряло уверенности, - даже не думал тебя встретить. А ровно пять минут назад с руки упали твои часы и рассыпались, представляешь?

Он полез в нагрудный карман и достал мелкую россыпь блестящих деталей. На протянутой ладони лежали осколки циферблата, какие-то зубчатые колёсики и разобранный по звеньям браслет. Она осторожно взяла запястье Лёши и повернула ладонь так, что запчасти посыпались на тротуар, затем улыбнулась и сказала:

- Не стоит сожалеть о потерянном.

Тёмный внимательно посмотрел её в лицо, пытаясь разгадать, что скрывается за выражением спокойной уверенности.

- Да-а-а, - протянул Лёша. - Ты на меня смотришь, не так как раньше.

- Значит все? - прозвучал его несмелый вопрос.

- Ты куда шёл-то? - продолжала улыбаться Она.

- Зубы полечить решил. У вас в городке дешевле. Может, пойдёшь со мной? - мелькнула в голосе слабая надежда.

- Нет, мне надо идти. Прощай, - женщина отвернулась и быстро пошла прочь. Лёша постоял немного, представив реакцию Селиванта, и огорчённо продолжил путь. "Быть мне ближайшие лет тридцать жабой, - думал он. - Ну, может не жабой, а полозом, например. Они красивше..."

Глава 11.

Легионер оценивающе рассматривал нового члена команды, рекомендованного иностранцами вместо выбывшей пешки. Гости посчитали, что Лёша, так отрекомендовался молодой человек, присланный в его распоряжение, сможет вести приём посетителей и разгрузит Славика, находившегося в меланхоличной депрессии с момента смерти Корейца. Глядя на белые волосы, стальные глаза и прямой хищный профиль молодого мужчины, Кончин испытал некоторую зависть, утешая себя положением, что истинный ариец должен иметь светлую кожу, которой не обладал новоприбывший. Моришаль охарактеризовал кандидата как силовика и некроманта. "Очень возможно, - думал Кончин. - Скорее всего это разжалованный слон. Что натворил. интересно? Дела идут хорошо, даже с опережением. Позиции тёмных крепнут с каждым днём. Зачем-то он должен пригодиться?"

Лёша между тем недовольно оглядывал офис, который арендовало его новое начальство. Он сел на стул, не дожидаясь, пока ломовой конь, как определил для себя начальника Лёша, соизволит предложить стул. Парень был зол и плевать хотел на мнение начальства. Последнее общение с Селивантом настроения не добавляло. Он в который раз представил, как тело разъедает кислота, кожа расползается, обнажая тонкую сеть сосудов, которые сжимаются в обугленные шарики, как розовые мышцы, сведённые судорогой, неумолимо приобретают серовато белый оттенок. Но боли вспомнить не мог. Боль была непереносима, и мозг скрыл информацию о ней, оставив только воспоминание об отсроченном жжении , которое следовало за начальной реакцией разложения органики. Тогда Лёша рассчитывал на быстрое возвращение домой, но после неудачи с "бледной молью" приходилось мириться с затягивающейся командировкой. Это лишало многих привычных удовольствий, но было приятнее, чем торчать в теле какой-нибудь бессловесной гадины и ждать, пока босс вспомнит о нём. Тёмный смутно осознавал, что с фантомом мага появлялись ещё два мужика в импортном прикиде , которые после недолгого совещания с Селивантом наложили на проштрафившегося свою лапу. Теперь на левой груди признанного бабника и матерщинника ныло свежевпечатанное клеймо. Опухшая кожа позволяла рассмотреть перевёрнутую пентаграмму, окружённую фразой на латинском. Но языками Лёша не владел совершенно ни в каком смысле.

Кончину было понятно состояние поверженного слона и он решил отложить на некоторое время расстановку точек над "и". С этой задачей вполне успешно справится и Чирьев. Сидя в огромном кресле чёрной кожи с очень высокой спинкой, плавно переходившей в два винтовых рога, напоминавших рога горного козла, легионер вдавил кнопку связи и сказал негромко секретарше:

- Яночка, что там мои орлы, на месте?

- Ожидают, Александр Владимирович, - томно отозвалась она. - Впустить?

- Давай, - Кончин кивнул Лёше. - Познакомлю тебя с группой.

Дверь открылась, мягко впуская Гарпа, и завершая движение, показала утончённую фигуру Славика. Последний, вопреки ожиданиям надутого Лёши, оказался компанейским малым, и уже через несколько минут к слону вернулось ощущение комфорта и уверенности.

- Так, - начал Кончин. - Светлые поработали с общественным мнением. К нам едет комиссия из Северной столицы: учёные под присмотром офицера ФСБ. Чирьев, это на тебе. Тюрье приготовил им какую-то пакость. Обработаешь мозги и завернёшь ревизоров, откуда приехали. Копии отчётов, которые они увезут с собой, возьмёшь у Яночки.

Гарп осклабился и ещё больше втянул голову в плечи, всем видом показывая, что собирается творчески подойти к заданию, и Яночке придётся это оценить.

- Не перемудри, - осадил его Легионер. - Все должны вернуться и выглядеть адекватно. Допустимо лёгкое недомогание с ретроградной амнезией. Препараты возьмёшь у францзов. Новьё привезли. Сочетаются с излучателем в программирующем диапазоне тета-ритма. Славик, Лёша. L-ские металлурги имеют огромный интерес к нашим комбинатам. Ведут переговоры о переходе контрольных пакетов добывающих компаний. Вот тут разрешаю всё вплоть до физического устранения. Но сначала, Славик, попробуй уговорить. Завод брикетирования мы оставим, а объёмы добычи руды лучше снизить. Лёша, Гарп введёт тебя в курс всех наших дел. Если Славик забуксует, - твоя очередь мочить ретивых предпринимателей своими средствами. А то Славик у нас чистоплюй.

- Алексис, - протянул Славик, - к чему такие наговоры. Я предпочитаю более тонкие методы воздействия. Вот и всё.

- Замяли, - примирительным тоном согласился Кончин, доставая из кармана зеленоватую пирамиду.

- Это тебе ключ к нашему энергозапасу, - обратился он к Лёше. - Не хватит, заимствуй у Славика, он знает другие источники. Постарайтесь не затягивать. Лучше, если L-чане о нас вообще забудут.

- Что решим с сибиряками? - подал голос Чирьев. - С них должок причитается, получить бы.

Кончин усмехнулся:

- Теперь они на стороже. Главный у них - оператор надуровневых взаимодействий, зубы обломаешь.

- А мы аккуратненько, свободным касанием, - возразил Гарп. - Ну хоть очкарика лопухастенького?

- Ты свою задачу понял? - непреклонным тоном спросил Легионер. - Вот и действуй. Сибиряки отданы на попечение Моришаля. И хватит мне! Славик, Лёша, свободны. Гарп, Задержись, есть разговор.

Выходя, Лёша независимым видом дал понять Чирьеву: держись, мол, и посылай начальство вдоль и поперёк, куда Макар телят не гонял. Гарп проигнорировал новичка, и тёмный не смог понять по выражению его лица, принял ли тот поддержку.

Кончин, оставшись вдвоём с Чирьевым. помолчал, проверяя, как далеко ушли подчинённые, затем подошёл к шкафу, достал из него пузатую бутылочку с тёмным содержимым и две рюмки к ней. Поставил всё это на гладкую поверхность стола, неспеша вынул пробку. Чирьев спинным мозгом осознал: коньяк, хороший. Машинально облизнув пересохшие губы, спросил:

- "Армянский"?

- Ты про это? - показал на бутылку Кончин. - Это фирменная настойка моей матери, на сибирских травах и кедровых шишках. Попробуй, освежает.

Он налил спиртное в рюмки и подал одну Гарпу.

- Пить надо маленькими глотками, предварительно подержав жидкость под языком, - Кончин отпил глоток, демонстрируя технику, и задумался.

Гарп плеснул жидкость на язык. Вяжущий терпкий промат обволакивающе распространился по нёбу. "Забористый самогон", - выставил вердикт Чирьев и залпом опрокинул его в глотку. Тёплый ком упал в желудок, голова прояснилась, высветились все детали обстановки. Кончин уловил движение Гарпа и поморщился: "Надо было Славика оставить. Букет способен оценить только он". Легионер спрятал бутыль в шкаф и заговорил:

- Мне нравится, в принципе, идея отомстить. Только зачем суетиться самому?

Гарп с сомнением слушал босса.

- Пусть поработает новичок. Причём, пусть он думает, что действует по собственной инициативе вопреки моему мнению. И было бы неплохо, чтобы кто-то из сибиряков случайно узнал о наших переговорах с металлургами и попытался нам помешать...

Гарп понял мысли начальства и потёр руками колени, ухмыляясь.

- Да, и возьми на себя труд объяснить новобранцу, "ху из ху" в нашей компании. Кстати, он с бабой не совладал. Так ты постарайся в плане убитого самолюбия, - завершил Кончин, выпроваживая Гарпа.

Она медленным шагом возвращалась с прогулки, в течение которой обдумывала, что теперь делась со своей жизнью после появления в ней книги. То что с ей помощью Она обретёт власть над судьбами многих, не было простой надеждой. Это явилось перед ней свершившимся фактом, когда она услышала разговор двух сотрудниц диспансера, обедавших в комнате отдыха. Тонкая фанерная перегородка не являлась препятствием для звуков, чисто символически разделяя рабочую и обеденную зоны на два разных помещения.

- Ты вчера новости О-льска смотрела? - спрашивал низкий грудной голос.

- Не, - отвечала вторая голосом потоньше, - я же сериал гляжу, ну этот, где циркачка скачет.

- Ты что, - перебила первая, - вчера про аварию сообщили. Ты помнишь, у нас работала такая, Наташка Бойскачук. Ну вот. Её свояк и ещё двое с ним попали в историю. Они нигде не работали, так чем-то промышляли. Так их "Камаз" переехал!

- Да ты чё?! Правда! - заинтригованно поперхнулся голос повыше.

- Серьёзно. Они возле арки стояли. Ну, где почта. Ну ты большой дом на Новом городе помнишь, буквой "П" стоит? Там такая арка во двор, а рядом магазин "Семена" и почта. Ну вот. Как этот "Камаз" туда занесло, кто его знает, то ли водитель спал за рулём. Кабина-то на тротуар съехала и в клумбу. А земля-то сырая была, вот кабину и вывернуло, а прицеп под сорок пять градусов развернуло и притёрло прямо к стене дома. Одного под колёсами протащило, а двоих бортом расплющило о стену. Там кровища была, ужас! Пол города смотреть ходило! Тот, что под колёсами оказался, весь в лепёшку давленный, а голова цела. Рот оскален и глаза повылазили. Это уж мне знакомая рассказала. Она там рядом живёт, коммунальные платить шла. А тех, что по стене размазало, то ли они чуть присели, грудь с ногами вроде ничего, а головы прямо всмятку сделались. Представляешь?! Наташка на похороны завтра, может, чего новенького узнает...

Она не видела новостей, но точно знала: это её крестники, те ублюдки, что торчали на дороге, когда она книгу домой несла. Позже ей удалось выяснить, что водитель "Камаза" тоже погиб. Когда кабину занесло, его тело резко выбросило вперёд на лобовое стекло. В месте удара стекло покрылось паутиной трещин, но выдержало. Человек мог бы остаться жить, просто потерять сознание, но ему не повезло. Рядом со встроенным приёмником на присоске крепился подарок младшей дочери, смеющийся страус - простая ручка в жёлто-фиолетовых перьях. Острый скошенный конец пластикового пера на три четверти вошёл в глазницу водителю. Перья игрушки, пропитанные кровью, веером закрыли бровь, висок и правую скулу. Голова страуса, изогнувшись на пружине, весело выглядывала из под носа покойного. Так что сомневаться в действенной силе находки не приходилось. Настораживало, что смерть настигла невинного человека, которого она даже не видела никогда. Эта смерь сделала несчастной его семью, то есть пострадали ещё люди. Но так ли уж случайны были жертвы? Не ангелы же, в самом деле.

Она понимала, что каждое подобное действие - палка о двух концах. Уничтожая старое, необходимо создавать что-то более совершенное, иначе энергия идёт на разрушение и возрастание энтропии вселенной. Что она может предложить миру? Какую более упорядоченную и жизнеспособную модель может создать? Она не находила ответа. Мысли о личном удобстве и благополучии покинули её теперь, когда пришло осознание расплаты. Такой ценой она не способна была насладиться грезившимся в перспективе благополучием. Неудовлетворённость вырастала по аналогии с такой вещью, как признание, например. Если ты хочешь добиться признания у людей, стань таким же, как они, только позволь им для начала самоутверждаться за твой счёт. Вопрос в том, останешься ли собой? Никогда. Твоим уделом будут горькие воспоминания об утерянных возможностях, каждодневная суета, мелочность бытовых проблем и постоянная затуманенность сознания.

Она вспомнила голодные девяностые, когда от обиды за своё нищенское существование и беспесрпективность жизни мечтала уйти в тайгу, нарожать своих детей и, постепенно освоившись с жизнью без цивилизации, принимать брошенных с тем, чтобы воспитать стаю преданных ей, умеющих ненавидеть и убивать существ. Как наивны и жалки были эти мечты, подчёркивающие её бессилие. Но теперь в её руках есть рычаг, способный реализовать самые идиотские планы в глобальном масштабе. Мысленный взор заполнили тысячи, десятки тысяч зомбированных рабов, специальные лагеря для девочек, получающих мужские гормоны, будущих воительниц, предназначенных контролировать человеческое стадо... А ещё она вспомнила семнадцатилетнего мальчишку, умирающего от сепсиса в отделении гнойной хирургии. Их, тогда студентов медицинского ВУЗа, привели на демонстрацию аппарата по очистке крови. Каждая процедура прогона крови через прибор помимо очистки от токсинов, гноя и бактерий уничтожала значительное количество красных кровяных телец, от которых зависела жизнь пациента. Тогда жалость заполнила сердце, и неосознанно Она принялась вливать в тело больного жизненную силу, рассеянную во внешнем мире. Она способна была отдать и свою энергию, но её уровень всегда был очень низок, ничего не поделаешь. Уходя из палаты, когда занятие группы закончилось. Она была твёрдо уверена, что парень выживет и гемосорбция ему больше не понадобится.

В подобных противоречиях состояла вся жизнь. Жалость и ненависть занимали равные части её натуры. Как можно жалеть тех, кого ненавидишь? Она не понимала и искала компромисс, которого не было и быть не могло, ибо это - базовый закон существования мира: построить новое можно, только разрушив старое. Прошлое и будущее не могут сосуществовать в одном объёме пространства.

От невесёлых мыслей Ону оторвал зовущий голос:

- Привет, пропажа!

Андрей ждал её в скверике возле дома.

- Как дела?

"Знает ли он о книге?" - напряженно вглядываясь в фигуру знакомого решала женщина. "Знает, - сделала Она вывод после недолгого раздумья. - И уверен в своей правоте.

- Ты ничего не хочешь мне сказать? - спросил Андрей, мягко привлекая её на декоративное бревно, приспособленное для отдыха.

- О чём ты? - пыталась притвориться Она.

- Ты знаешь, - экстревер опустил голову, подбирая нужные слова. - Ты нашла книгу. Я понял это по изменению фона, негативного фона, который не только вырос. но и стабилизировался. И ты не можешь не видеть, насколько активизировалась вся нечисть в вашем городке.

- Разве? - сказала женщина рассеяно.

- Да что с тобой, наконец! - Андрей за плечи повернул Ону к себе, чтобы рассмотреть в упор. Она вздохнула:

- Что ты предлагаешь?

- Книга должна вернуться в Сибирь. Только тогда союз эгрегоров распадётся и система придёт в новое равновесие, - убеждённо настаивал экстревер.

- Разве баланс не наступит при любом исходе? - непонимающе уточнила женщина.

- Наступит, - грустно согласился Андрей, - но это будет другой мир и нам в новой реальности места нет.

- Почему? - честно пыталась понять Она. - Мы изменимся сообразно с миром и останемся в нём.

- Это будем уже не мы, потому что каждый, кто попытается сохранить себя будет уничтожен, - ответил Андрей. Она ещё помолчала, обдумывая образ.

- Допустим, ты прав, - продолжила она, - но кто сказал, что этот мир достоин существования? Ты сам понимаешь. что последние двадцать лет люди уничтожают себя.

- А кто сказал, что мир, который придёт ему на смену, будет лучше? - парировал экстревер.

Стайка воробьёв опустилась на траву, щебеча и активно выискивая что-то среди первых весенних былинок. Самый смелый и шустрый из них боком подскакивал поближе, наклонял изящную головку и огневым глазом-бусиной посматривал на сидящих, требуя хлебных крошек.

- У тебя нет булки? - спросила Она, уходя от ненужного разговора.

- Что? - удивился Андрей.

- Булки. Хлеб у тебя есть какой-нибудь? - женщина требовательно протянула руку.

- Какой хлеб? Что ты решила, наконец?

Воробей, поняв, что с неба манны ожидать бесполезно, присоединился к сородичам, которые вспорхнули на куст неподалёку.

- Я должна отдать книгу тебе? - уточнила Она. Она слегка наклонилась вперёд и оперлась локтями скрещенных рук о колени.

- Мне кажется, ты сама должна вернуть артефакт хозяину.

- Ты предлагаешь мне взять отпуск за свой счёт на работе, где я и так получаю копейки, оставить больную мать, потратить на изматывающую дорогу четыре месячных оклада ради сомнительного удовольствия часа два погостить у маньяка-педофила? - она нервно рассмеялась.

- Деньги я тебе дам, - Андрей был совершенно серьёзен. - И поеду с тобой туда и обратно. Прослежу, чтобы передача прошла без лишних заморочек. Со временем, мы подыщем тебе подходящую работу, возможно, в другом городе.

- Неужели ты не понимаешь, - сорвалась Она. - как достали меня эти переезды туда-сюда через всю страну! Мне здесь очень плохо, но я буду сидеть в этом паршивом городишке, потому что хочу хоть какой-то стабильности и покоя.

- Не обманывай себя, - жёстко возразил экстревер. - Не будет покоя и стабильности, пока книга консолидирует мощь эгрегоров.

Она и сама прекрасно об этом знала. "Но почему я? - противилась упорная мысль. - Всю жизнь мне на плечи валятся совершенно ненужные идиотские ситуации, абсолютно независимые от моих поступков и желаний, притянутые за уши по воле незадачливого экспериментатора над человеческими душами! А что будет с мамой? От беспокойства она сойдёт с ума или заработает третий инфаркт..."

- Я отдам книгу тебе, - она упёрлась указательным пальцем в грудь Андрею. - Ты повезёшь её, если сможешь контролировать. У меня, похоже, это не особенно получается. Сидя с тобой, я чувствую, как важность моих мыслей меняется, часть из них уходит на второй план и теряется в памяти, а главными становятся те, что созвучны книге.

Андрей сконцентрировался, рисуя в воображении образ Веригина. Представление довольно быстро обрело чёткость очертаний, образ наполнился красками и ожил. Эктревер сформировал во внутреннем пространстве схему расстановки сил и совместил её с директором. Через минуту Андрей выпал в реальность и согласно кивнул женщине, устало смотревшей на землю:

- Хорошо, неси. Жду.

Она встала и повернулась, чтобы идти. Неподалёку стоял бомжеватого вида мужчина в заляпанном бежевом плаще. В руке у него висела авоська, наполовину заполненная пустыми бутылками. Землистое измятое лицо, мешки под глазами, маленькая бородавка не левой щеке возле носа... Сердце пронзила невыносимая боль. Именно таким Она видела его в последний раз в Т-ске, перед самым отъездом. Она только окончила университет и собиралась домой, когда случайно встретила его. В какой-то миг захотелось отбросить планы, подойти к нему и крикнуть: "Это я! Ты хотя бы помнишь меня? Теперь всё будет хорошо. Я с тобой." Но что она могла ему предложить? Не было денег, жилья, работы, надежды на благополучие развеял изменчивый ветер постперестроечной эпохи. Даже согласившись на предложения работодателей, первую скудную подачку девушка получила бы только через девять месяцев из-за задержек в выплатах. Рассудок заставил её уйти. Но сейчас, по крайней мере, она сможет предложить ему крышу над головой, создаст тепло и уют, которых он лишён, вылечит от застарелого алкоголизма. "Ему этого мало, - возражала новая часть сознания. - Ты забыла, что он всегда был лучшим? Он не сможет терпеть унижения невежд. А где он будет работать, ты подумала? Ему необходима своя клиника в миллионном городе, ни больше, ни меньше. Клиника станет лучшей в стране. И его жена должна быть первой красавицей планеты. Ты в состоянии соответствовать? А где ты достанешь лучшие марки автомобиля, коньяка, парфюма?.." "У меня есть книга, - женщина осеклась, - пока есть." Она не хотела ничего для себя, но готова была заплатить любую цену за счастье единственного человека, которого любила.

- Я жду, - напомнил о себе Андрей. Она посмотрела на него. Яркий день померк, очертания предметов сочились кровью.

- Ты видишь его? - спросила она, показывая направление. - Для него мир рухнул в девяностом. Его ты тоже спасёшь?

Она почти кричала. Андрей тревожно переводит взгляд расстроенной женщины на пустой газон.

- Кого ты имеешь в виду? - пытался выяснить экстревер. - Там никого нет.

- Нет?! - бешенство захлестнуло разум. - Так ему не дано считаться человеком в твоем понимании? Конечно, для таких, как вы, мы все - неудачники. Зачем нас замечать? Нас просто нет! Для вас мы выпали из обоймы и не годимся для новой жизни. Нас даже не надо уничтожать. Вы спокойно ждёте, когда мы вымрем естественным образом. О! Я помню твои холодные глаза тогда, в девяностом. Ты называл себя учителем? Да тебе всегда было наплевать на тех, кто пошёл за тобой. Ты думал, я - смирная овечка, подопытный кролик? Нет, дорогой. Нет! Я научилась говорить это слово. Ты и подобные тебе выдумали, что оно не женское. Теперь все женщины мира научатся говорить "нет"!

Андрей попытался схватить безумную,

- Да что с тобой? - голос срывался, переходя в сип. - Мы одни в сквере. Посмотри вокруг. На тротуаре маленькая девочка тянет мамашу за руку. А с той стороны идут крепкий старик и двое подростков.

Андрей старался захватить расфокусированный взгляд Оны, невидящий и наполненный ужасом.

- Смотри на меня, смотри! Не давай книге завладеть тобой, - экстреверу наконец удалось привлечь её внимание и создать небольшую сферу вокруг. Теперь необходимо расширить обзор: вот они стоят рядом с декоративным бревном и солнце освещает их сплетённые руки, клочок земли и дерево... А за ними - куст, и воздух свеж и прозрачен... Женщина замерла, слегка обмякнув: "О чём он говорит? Почему Андрей не видит его?" Она смотрела во все глаза и не верила тому, что происходило вокруг. Одна половина дня ярко освещалась светилом, в ней присутствовал Андрей, прохожие спешили по своим делам, щебетали звонкими голосами птицы. В другой половине сквера набежали тучи, поднялся ветер, и одинокий потерянный человек обречённо озирался по сторонам с единственной заботой, наполнить полупустую сетку. "Господи! - она переводила глаза из одной реальности в другую. - Этого не может быть. Я схожу с ума? Ну давайте, вот сейчас польётся зудященькая мелодия на немудрёный мотивчик и будет прокручиваться миллион раз?" Она попыталась собраться с мыслями: "Так. Оба персонажа из Сибири, оба из моего забытого прошлого. Я же совершенно точно нахожусь в Черноземье. Да?" Мимолётное сомнение заставило содрогнуться: "Да. Откуда эти люди возникли через столько лет? Оба появились неожиданно, оба оставили чёткий след в памяти... Это сон? Снится же мне всякая зараза - колдуньи, инопланетяне, концы света с вариациями, серийные маньяки..." И она поступила так, как поступала во сне вегда, когда начинала осознавать вторжение иррационального. Андрей, оцепенев, наблюдал, как женщина повернулась к нему в пол оборота, растянула непослушные губы, выдавливая из себя первые звуки, которые с великим напряжением медленно складывались в слова молитвы:

- "Отче наш! Иже еси на Небеси, да святится Имя Твоё, Да прибудет Царствие Твоё на Земле, аки На Небе. Хлеб наш насущный дай нам гнесь, и не введи во искушение, и избави нас от лукавого, и да прости нам долги наши, ка мы прощаем должникам нашим!" Она крестила несгибающимися руками воздух перед собой, крестила Андрея и кого-то невидимого им, в равной степени занимавшего её внимание. Андрей понимал, что книга навязывает свою реальность и как мог противостоял этому. Экстревер посылал женщине мощную волну поддержки, сочувствия и теплоты, но отдачи не было. Все усилия поглощались огромной чёрной дырой, которая разверзлась под ногами Оны.

Казалось, прошли века, прежде чем она окончила молитву. Правая картина с одиноким человеком потеряла чёткость и плыла, покрываясь мелкой рябью. "Может, я просто малодушно желаю оказаться в солнечном дне?" Тело била лихорадка, мысли путались, дыхание стало частым и тяжёлым. Она растянула рот в последнем усилии и утробрым зычным голосом провозгласила:

- Уходите ОБА! Убирайтесь, откуда пришли! Здесь вам НЕТ места!

Затем быстро начертила в воздухе полыхнувшую синим пятиконечную звезду, вонзила руки в её центр и шарахнула мощным разрядом, смешавшим два мира в новый. Андрей не знал, избавилась ли Она от видения, но его самого ударило прилично, отбросив на несколько метров от бревна. Поднимаясь и отряхиваясь от налипших сухих травинок и мелких веточек, экстревер успел увидеть только спину женщины, которая стремительно удалялась от него. Догнать Ону не было возможности. Андрея отделила невидимая преграда, которую женщина возвела, не выдержав перенапряжения. "Будем надеяться, что и книге к ней пока не пробиться", - успокаивал себя Андрей, потирая ушибленное плечо.

Мелкий моросящий дождик вымачивал подсохшую за первую декаду марта землю уже третий день. Василий Феоктистович сырости не любил, но скука казалась страшнее, поэтому он выбрался на улицу, закутавшись в осеннее пальто и прикрывшись широким чёрным зонтом. Невысокого роста, седоватый, со светлыми водянистыми глазами, он производил впечатление человека, пережившего в жизни трагедию и не совсем оправившегося от неё. Впрочем, слегка болезненный вид не мешал ему находить общий язык с людьми. В советское время Василий Феоктистович работал инженером, потом с началом перестройки, пришлось скитаться по случайным заработкам. Не миновало его и повальное увлечение девяностых сеансами Кашпировского и Чумака. Тогда начинающий пенсионер собрал неплохую библиотеку по всевозможного рода оккультным традициям разных народов, экстрасенсорике, психологии и гипнозу. Василий Феоктистович практиковал помаленьку, что вызывало постоянное неудовольствие жены, которую доставали соседки разговорами и суждениями о занятиях мужа. В период дефолта нервы не выдержали, и женщина выставила мужа вместе с его библиотекой. Он смиренно перебрался в отцовский дом, но занятий своих не бросил. Как жили со стариком, история не сохранила, но через год, похоронив родителя, Василий Феоктистович оставил все практики и ударился в освоение теории. Ориентируясь на религиозные источники, честно проштудировал Библию, Коран и Кабалу, потом как-то погрустнел и притих. По старой привычке любил прогуливаться по центру О-льска, пройтись по книжным магазинам, потолкаться среди покупателей, завести лёгкий разговор.

Сегодня он пошёл по знакомому маршруту, встретил приятеля(когда-то вместе работали), но долгого разговора не вышло. Не всякому понравится стоять на промозглом весеннем ветру, с каждым порывом обдающем тебя тучами водяной пыли. Поэтому ноги привели Василия Феоктистовича в раскинувшийся на площади трёхэтажный торговый центр, где было тепло, уютно, а в подвальном этаже разместили небольшое открытого типа кафе и рядом книжный отдел. Бывший экстрасенс взял себе чашку горячего кофе с бутербродами, вдумчиво перекусил, наблюдая за прогуливающимися в обе стороны посетителями, и на десерт пошёл к книжным полкам, предлагающим читателю товар с литературой по нетрадиционой медицине и эзотерике. В данном отделе всегда было оживлённо, и вероятность встретить родственную душу была достаточно высока. Его внимание привлекла невысокая молодая женщина со светлыми гладко уложенными волосами. Она перебирала тонкие брошюры современных авторов, предлагающих массу вариантов для достижения богатства, здоровья и удачи. Брови женщины недовольно хмурились, словно она искала и не находила чего-то в массе хлама, заполонившего прилавок.

- Интересуетесь? - обратился к незнакомке Василий Феоктистович. Она оторвалась от стеллажа и взглянула с сомнением.

- Что-то конкретное ищете, если не секрет? - придав лицу максимально допустимую заинтересованность, спросил мужчина. Она помедлила, но всё же ответила:

- Ищу что-нибудь по открытию третьего глаза. Только ерунда всё это. Серьёзного ничего не попадается.

- А зачем вам понадобилось открывать третий глаз? - опять полез с распросом Василий Феоктистович.

- Допустим, мне необходимо отделить реальность от действительности, - нехотя пояснила Она.

- Вы не там ищете, - с жаром приступил бывший экстрасенс. - Не стоит читать эти книги. Все они написаны через призму индивидуальности автора и выражают его видение проблемы вместе с ошибочными суждениями.

Волнуясь, Василий Феоктистович махал руками. так что ей пришлось слегка отстраниться. Она болезненно воспринимала волны энергии, идущие от эксцентричного человечка.

- Послушайте, - настойчиво попросила Она, - перестаньте размахивать руками. Мне неприятно.

Но мужчина увлёкся, пытаясь доказать, чем полезно чтение первоисточников.

- И желательно, на языке оригинала, - не унимался Василий Феоктистович.

- Что вы чушь несёте? - Она дёрнула плечами. - Какой язык оригинала? Я всю жизнь английский выучить не могу. Да не махайте же руками!

- Поймите, - навязчиво продолжал мужчина, - я был экстрасенсом, прочёл много специальной литературы и пришёл к выводу, что истина может быть только в первоисточниках...

"Не многого ты достиг, - думала Она, оглядывая жалкую фигуру собеседника. - Скука, нищета, расстроенная психика... Нет. Сегодня ничего не найду. Не мой день." Женщина, недослушав, вышла из книжного отдела.

Василий Феоктистович остался стоять у заставленных полок, огорчённо уверяя себя в поверхностном отношении молодого поколения к основам бытия. "Она способная, - проносилось в седой голове, - ишь, неприятно ей, что руками машу. Позанималась бы под моим руководством, глядишь, толк бы вышел." Бывший инженер покачал головой, поплотнее запахнул воротник пальто и отправился обратной дорогой.

Она вернулась домой, так и не найдя ничего, способного рассеять сомнения. Явления прошлого больше не беспокоили, найденная книга скромно валялась в кладовке, прикидываясь старым запылённым блокнотом, после того как Она пригрозила сжечь находку на помойке, если та ещё хотя бы раз позволит себе выкрутасы с видениями. Но мысли помимо воли постоянно возвращались к случившемуся трёхдневной давности. Ей казалось, что в тот момент возможно было выбрать любую из картин, которые способны подчинить реальность и направить ход событий в ту или иную сторону.

Она отказалась от выбора. Напрасно? Кто знает, может, выбор всё же был сделан, только женщина не поняла этого. Книга осталась при ней, а точка напряжённости так или иначе пройдена. В далёком Т-ске Дмитрий Сергеевич, сидя в лаборатории научника, отвлечённо разглядывал колбы с различными жидкостями, соединённые гибкими резиновыми трубками.

- Вот так, Петрович, кивал он сидевшему на табурете исследователю, - момент нами упущен. Ситуация складывается по неблагоприятному для всего живого сценарию. Правда, не из самых худших, и на том спасибо.

Пётр Петрович потёр ладонью высокий череп:

- Ну, не надо так однобоко судить, коллега. Всегда найдутся обходные пути. Есть менее значимые точки приложения сил, а значит и менее заметные. Это нам на руку. Конечно, будет по времени дольше и сложнее, но когда было легко?

Он слегка прищурился, подмигнув шефу.

- Андрея отзывать не будем, задачу менять тоже. Нельзя оставлять тёмный артефакт без внимания. А Вадиму понадобится помощь. Адепты Хаббарда клюнули на провокацию и скоро нанесут удар. Столица молчит, а поддержка требуется мощная. Знаешь, Петрович, - Веригин кивнул научнику, - подготовь-ка мне канал транспортировки с нефиксированной точкой выхода. В ближайшие дни пригодится.

Глава 12.

Шёл четвёртый утренний час, когда Костик увидел сон. Спиральный лабиринт звал его. Костя встал с расстеленного на полу матраса, не чувствуя веса тела. Ступни ощутили холод и твёрдую реальность пола, заставляя рейдера встать на ципочки. Зябко поёжившись, Костик огляделся. Обстановка осталась той же, но комната казалась несколько больше размером. На стене справа висел тёмный прямоугольник. "Панно?" - вскользь удивился юноша.Тахта была застелена клетчатым пледом зелёных (а может, коричневых?) оттенков. Матраса, на котором спал Дмитрий, не было. Похоже, Костя был один в комнате. Он хотел посмотреть на свой лежак, но что-то остановило это намерение, и рейдер не стал оборачиваться. Костя прошёл к двери, заметив краем глаза, что она не одна, и вышел в освещённую прозрачным сероватым светом прихожую. На вешалке рядом с дверью висел фиолетовый в жёлтых цветах женский халат. Костя с любопытством потрогал мягкую теплоту фланели, погладил шершавую, выбеленную известью стену. Отодвинув задвижку, он выглянул на площадку. Молодая женщина, держа за руку девочку лет пяти, ожидала лифт, периодически нажимая на кнопку вызова.. Убедившись, что соседи уехали, рейдер выскользнул из двери и, придерживаясь стены и перил, начал осторожно спускаться по лестнице. Босые пальцы ног быстро перебирали по цементным с выщербинами ступеням. Этажей оказалось всего три. Двери подъезда, распахнутые настежь, вывели его в прозрачный сумрак двора. Асфальт ненавязчиво сменился мягкой травой. "Туда, за угол", - подумал Костя, и тут же оказался за углом дома. Там раскинулось поле, поросшее разнотравьем, какие-то жёлтые мелкими звёздочками цветочки рассыпались бисером, вплетаясь в созвездия. Перед ним открылась неширокая тропа чистой земли, которая, он знал, приведёт его к лабиринту. Постепенно местность обрела знакомые очертания с поправкой на лето. В сумраке, смутно вырисовываясь на фоне покрытых обильной листвой кустов, виднелся каменный массив. Тропа обогнула его справа, на обочинах появились первые плоские камни. Рейдер впервые осознал вес собственного тела, который начал медленно нарастать с каждым поворотом спирали. Светлое, тёплого молочного оттенка сияние поглотило прозрачность сумрака, а рейдер всё двигался в густеющем молоке, угадывая изгибы улитки, валуны мерцали белыми изломами трещин. Подошвы больше не отрывались от тропы, они двумя плоскостями мерно выглаживали суховатую, пыльную теплоту, неизбежно притягивая Костю к центру. В сердце лабиринта рейдер наконец-то почувствовал знакомую мелкую вибрацию. Колебания затрагивали не тело, которого с ним не было, но всё его существо. Костя стал центром очерченного лабиринтом круга, за пределами которого появился человек в сером платье, скрывающем ноги, с надвинутым капюшоном. Неизвестно откуда взявшийся ветер раздувал длинные, расширенные книзу рукава и полы странного костюма незнакомца. В руке он держал светлый фарфоровый кальян, и дым, поднимаясь из темноты капюшона, сплетался в замысловатую вязь, повисая в трепещущем воздухе. За его спиной мелькали неясные видения знакомого джипа, что-то там дробилось и плавилось, заводская труба вспыхивала "лисьим хвостом", пахнуло жжёной резиной и ещё чем-то ядовитым, убив всякое желание дышать. Человек резко вскинул руку, выдвинув ладонь вперёд. Из её центра вырвался яркий луч и, ударившись о невидимую преграду, разошёлся серией зеленоватых концентрических окружностей, рассеиваясь. Незнакомец откинул капюшон с лица, засмеялся оскаленной улыбкой и исчез, оставив в памяти асимметричный излом бровей и белые без единой примеси цвета волосы. Центр лабиринта просиял мягким золотом, растворив в себе то, что было Костей, и рейдер открыл глаза.

Он лежал на своём матрасе, онемевший бок покалывало миллиардом невидимых игл, рядом сопели друзья. "Лабиринт говорил со мной, - решил рейдер, - хотел предупредить. О чём?" Костя сел, опершись ладонями о пол, левая тут же нащупала какой-то свёрток. Рейдер развернул затянутое резинкой послание. "Лидия Евгеньевна, - значилось в нём, - вашим постояльцам было бы интересно знать, что кое-кто старается прервать переговоры о покупке акций О-льских добывающих компаний. Курьер отправится шестнадцатого марта с расчётом к десяти утра прибыть в L-ск." Подписи не было. "Возможно, именно на это событие намекал сон. И именно я должен помешать курьеру? Какое сегодня число?" - Костя посмотрел на электронные часы, лежащие рядом с подушкой: четыре тридцать утра. "Так, - лихорадочно соображал рейдер, - карта в рюкзаке. До L-ска часа четыре на автобусе. Мне надо его опередить и встретить на подходе к городу. Или на выезде из О-льска? Туда часа два, если на колёсах..." Он вскочил, отыскивая в темноте джинсы и свитер, и выбрался из комнаты. Наспех натянув одежду, Костя прихватил из рюкзака фонарик и карту и прошмыгнул в дверь. Сориентировался он уже на автовокзале. Трасса уходила из О-льска , разделяясь к северу на три ветки. Вот на этой развилке и решил подождать курьера Костя, рассудив, что знакомую машину не пропустит. Он не представлял, как станет действовать. но твёрдо решил, что дело предназначено ему, а сориентироваться в мелочах можно и на месте. Утро хмурилось, обдавая свежестью. "Там может дождь пойти, "- машинально отметил Костя. Он сел на автобус до О-льска и постарался поспать, но сон не приходил. Вместо этого всё существо рейдера заполнили тревога и сомнения. "Может, надо было сообщить Вадиму? - запоздало подумал он. - Но можно ведь в любой момент отправить SMS-ку Дмитрию. Хотя, если он справится с задачей, Вадим будет меньше его опекать. Дмитрий одного с ним возраста, но ему доверяют больше. Правда, Димка пришёл в группу гораздо раньше, но лабиринт-то выбрал его, Костю, значит они где-то равны. Может, он в чём-то даже превосходит друга?" Тревога не унималась, точила изнутри, выматывая силы. Рейдер постарался отбросить мысли и сосредоточиться на образах предстоящей встречи: " Он ведь может пропустить курьера, тогда вообще ничего не будет. А записку они найдут, когда проснутся..."

Зелёный джип весело катил по шоссе на скорости сто двадцать километров в час. Славик вёл мягко и виртуозно. Лёша с неудовольствием наблюдал, как партнёр кивает встречным гаишникам и, сбавив скорость, метким щелчком посылает в открытое окно сто долларовые купюры. Банкноты плавно разворачивались в воздухе и точно плилипали к форме старшего по званию в районе солнечного сплетения.

- Не надоело бабками сорить?- ехидно спросил Лёша, как всегда приправив фразу непечатной руганью.

- Разве это деньги, - вздохнул Славик, картинно прикрыв глаза изящными пальцами.

- А что же? - опять непечатно выразился Лёша.

- Фи, как примитивно и грубо, - Славик наморщил нос и перекинул на заднее сиденье несколько купюр. Лёша взял одну в руки и сразу понял, подделка. Для верности посмотрел на свет: обычная цветная ксерокопия.

- Силён, - усмехнулся Леша, сопоставляя силу и длительность наложенной на бумагу иллюзии.

- Ну так, - довольно подтвердил Славик. Он собрался было завернуть одну из заученных фраз, малопонятных по смыслу, но подходящих на все случаи жизни, когда увидел на обочине знакомую фигуру.

- Ба-а! Какие люди! - Славик зашёлся от восторга. - А где же охрана? Не вижу, не вижу. Потерялся, маленький.

Славик подмигнул в зеркало Лёше:

- Сибирячок собственной персоной. Один из. Между прочим, Дэм был мне чем-то дорог.

Лёша рассматривал стройную фигурку рейдера, издалека приглядывавшегося к поезжающим машинам.

- Хочешь, познакомлю, - подначивал Славик. - Вот такой парень.

Лёша хмыкнул и кивнул напарнику:

- Останавливай, ща пощупаем, чё за птица.

Он резко выскочил из машины и пошёл к напрягшемуся Косте.

- Привет, чувак. Заблудился? - нагло ощерившись, Лёша врос в землю перед невысоким парнем. Тот растерялся слегка, недоумённо всматриваясь в джип. Славик на пол корпуса высунулся из-за дверцы авто и приветливо помахал сибиряку рукой.

- Поговорим? - толкая рейдера подальше от дороги, напирал Лёша.

Костя молчал, отступая. От подошедшего веяло мощью и жестокостью. Волновые накаты густого поля, пресыщенного низкими энергиями, причиняли физическую боль. Костя понял, что не успеет подать сигнал тревоги. Только теперь он догадался, что перед ним незнакомец с кальяном, от которого во сне его заслонил лабиринт. Одет он был дорого, с претензией, но как обычный человек, а вот волосы и линия бровей не оставляли сомнений для узнавания. Теперь, когда стало слишком поздно, Костя, наконец, понял значение сна: нельзя ему было так глупо поддаваться эмоциям и действовать в одиночку, пользуясь непроверенными данными.

Понимая, как наивно подставился, обрекая себя на поражение, рейдер всё же принял решение. Сконцентрировавшись, он бросил в нападавшего плотную витую струю, сосредоточив в броске как можно больше энергии. Прозрачным фейерверком вспыхнули и опали мириады крохотных искр вокруг фигуры тёмного, не причинив ему вреда.

- Щенок показывает зубки, - ласково засмеялся тот.

В следующий миг Косте показалось, что массивное жало гигантского скорпиона вонзилось в район пупка, отравляя тело ядом. Рейдер слабел с каждой секундой. Время уходило, как песок в узкое горло часов, унося с собой крупицы жизни. "Лабиринт," - вспомнил Костя, постаравшись как можно чётче воссоздать его образ в виртуальном пространстве и направить к нему остаток сил. Ответ пришёл на грани чувствительности, тонким щупальцем врастая в мозг, разбегаясь по нервам живительным током. Поток быстрой энергии обвился вокруг жала и, заслонив плоскостью спирали тело рейдера, обломил вонзённый клинок. Лёжа на земле, Костя увидел, как исказилось лицо незнакомца, как распахнулась светлая куртка, открыв красивую грудь с массивным, оправленным в золото кулоном чёрного камня, внутри которого разгорался холодным красным сиянием огненный знак. Он вырос до размеров спирали, вплотную приблизившись к ней. Раздался беззвучный взрыв, рассеяв сотканный в воздухе орнамент. Камень погас безжизненно, но и спиральный поток свернулся в себя, покинув тело рейдера.

- Что там у вас? - окликнул Славик Лёшу.

- Тот с застывшим оскалом на ватных ногах подошёл к телу потерявшего сознание сибиряка, пнул его в оказавшийся ватным живот и обернулся, отвечая:

- Заводи.

Сидя в машине, Лёша ответил на немой вопрос напарника:

- Считай, что поквитался. Если этот урод выживет, ..., я буду стать сильно удивлённым.

Славик с сомнением уставился на Лёшу:

- Да там, по моему, посерьёзнее у вас было.

- Да, - нехотя признался тёмный, - сопляк помощь призвал, разрядил мне весь медор (тёмный амулет).

Лёша показал чёрный камень на груди:

- Я на его зарядку потратил четыре невинных жизни, да год удачных звезд ждал, так что теперь нескоро восстановлю. Но парень кончится, точно. Сейчас каждая его клетка транслирует программу уничтожения. Лавинообразный процесс. А силу я из него выжал досуха. Ни одна скорая не поможет. Ехай, не дрейфь.

Пожав плечами, Славик прибавил газу, ударившись в пространные рассуждения о бренности всего сущего.

Вадим не находил себе места с тех пор, как к нему попала эта нелепая записка. В девять утра Дмитрий и Серж зашли к нему с виноватым видом, показали послание и сообщили о пропаже друга. Исчезновение карты и фонарика говорило о том, что Костя ушёл до рассвета. Не сообщил никому, значит надеялся на себя. В записке упоминались О-льск и L-ск, но куда он подался? Сотовый не отвечал. Дмитрий пытался дозвониться уже около часа. Ментальное сканирование в поле сил не давало результата, и это настораживало, позволяя думать о худшем. Вадим устал корить себя. Необходимо было что-то предпринять. Всё говорило о том, что в ближайшие часы их рейду придётся столкнуться с французами, им понадобятся все силы мобильной группы, в том числе и энергетика Кости, даже больше, - светлого лабиринта. Вадим встрепенулся и попытался нащупать артефакт. Не вышло.

- Так, - обратился он к притихшим рейдерам, - взялись за руки, и со мной в одно касание. Ищем контакт с той спиралькой, в которой побывал Костя.

Но и совместные усилия результата не дали.

- Чтоб тебя! - выругался Вадим. - Артефакт, похоже, не просто неактивен, но закапсулирован. Неужели французы успели подкинуть ещё оду пакость?

Вадим принял решение:

- Всем отдыхать, качать потоки, готовиться к полному выбросу. Ко мне не входить около часа, если не случится ничего экстренного. Свободны.

Подождав, когда понурые ребята вышли, опер закрыл за собой дверь и приготовился к отправке пакета информации. Внешне процедура выглядела непритязательно. Вадим с закрытыми глазами тихо лежал на спине, раскинув конечности в стороны. Смуглая кожа опера приобрела слегка землистый оттенок, выпуклые яблоки глаз вращались под тонкой кожей прикрытых век. Вадим закончил транслировать скрию образов и расслабился, восстанавливая дыхание и пульс. Зазвонил телефон.

- Приветствую, Дмитрий Сергеевич, - с тревогой ответил на звонок опер. - Почему напрямую? У нас изменения в планах?

- Нет, Вадим, - успокоил шеф. - У вас по прежнему около восьми часов до столкновения. Вероятность прогноза девяносто семь процентов. Всё идет к следующему поворотному моменту, пока что-то предпринимать рано. Поиском Кости займётся Андрей. Ваша задача - хаббардианцы. Постараюсь помочь. Для нас хорошо будет, даже если их временно ослабим. Скорее всего к ним присоединится Легионер. Его боевики сейчас при деле: двое в L-ске, один на московской трассе. Вырубают под корень твои начинания. С металлургами удастся. Но магнитогорцы нашли новую жилу, которая тянется к центру региона. И хотя тёмные подготавливают бунт против переселения людей из зоны отчуждения, бюрократическая машина уже работает, поэтому комбинат строить будут при любых раскладах. Предполагают задействовать до трети территорий В-ской и L-ской областей. Так. Как только Андрей определится с Костей, он присоединится к вам. Всё, Вадим, удачи.

Дмитрий Сергеевич отключился. В трубке зазвучал сигнал отбоя.

Она пришла в больницу, где раньше работала, за справкой о доходах за предыдущий год. Пока готовились документы, решила зайти к подруге, которая сегодня дежурила в реанимации. Принимали по скорой отделения травматологии и общей хирургии. День обещал быть хлопотным. В отделение реанимации, освобождённом накануне от стабильно тяжёлых больных (их разместили в кардиологии и хирургии), уже лежало двое: мужчина, упавший с шестого этажа строящегося здания со множественными внутренними кровоизлияниями и переломами, и молодой человек лет двадцати с небольшим без документов.

- Мы тут голову сломали. Не знаем, что с ним делать, - жаловалась ей Тамара, разливая чай в комнате отдыха.

Бутерброды и кусок пирога домашней выпечки, заботливо порезанные, были разложены на маленьком колёсном столике для инструментов.

- Температура тела - тридцать два по Цельсию, сознание затемнено, дыхание Чейн-Стокса, брадикардия. Что происходит, понять не могу. Здоровый парень, а такое вытворяет. Лежит на ИВЛ. Анестезиолог, садист, опять трахею порвал.

- Симпатичный? - спросила Она.

- Кто анестезиолог?

- Да нет, конечно, парень.

- Ничего, - ответила подруга, прихлёбывая. Наши девки поизохались уже. Светленький такой. Может, в твоём вкусе, а?

Подруга подмигнула многозначительно:

- Пошли, покажу. Всё равно пора обход делать.

Она надела халат с колпаком, бахилы и вышла из ординаторской следом за Тамарой.

Парень лежал маленький и бледный, почти такой же, как его волосы. Молодой. Черты лица искажала вставленная в рот пластиковая трубка. К подключичному катетеру была подведена капельница с прозрачной жидкостью. И опять жалость жаркой волной затопила сердце.

- Я посижу с ним немного? - спросила Она

- Ну, наконец-то запала, - подруга с довольной усмешкой отошла к другому пациенту.

Она присела на кровать и положила левую руку на грудь молодому человеку, ощутив холодный провал. Правая легла на запястье. Слабая ниточка редких ударов пульса едва прощупывалась. Жалость от сердца волной полилась по руке, проникла в неизвестного, чей организм отказывался жить, распространилась в грудине, заполнила живот. За ней поднялись злость и протест. Она вспомнила, как пробивается тонкими волосками молодая трава сквозь запечённую землю, как весенний дождь наполняет воздух ароматами проснувшейся в деревьях жизни, как тонкий ручеёк вливается в небольшую речушку, которая, преодолевая десятки тысяч километров, становится мощным потоком, несущим тонны воды в океан, наполненный жизнью. "Воздух, земля, вода и вся планета насыщены живительными соками. Почему ты отказываешься от всего этого? - думала Она. - Борись!" Слёзы текли по лицу, оставляя тонкие ручейки на щеках, а она всё гнала и гнала целительный земной поток, пока не увидела слегка порозовевшую и увлажнившуюся кожу сквозь проявленную черноту от пупка до грудины. Она встала, помыла кисти рук холодной водой, снова села рядом с больным и принялась методично чертить троеперстием правой кресты вокруг поражённой зоны, читая "Отче наш" и "Живые помощи", представляя образы самых чистых церквей, которые ей приходилось видеть. Ушло чувство времени, унося с собой мысли и образы, а Она всё сидела рядом, взяв его руку в свои и ждала.

Славик очнулся от гудения во всём теле, тошнота подступала к горлу, не было сил пошевелиться, но он и не пытался. Сквозь слегка разомкнутые веки в пелене ресниц привиделся ему светлый образ женщины, окружённый ореолом мягкого свечения. Славик мысленно улыбнулся, как матери, стало уютно и надёжно, и он уснул по-настоящему.

Она посидела ещё немного, подождав, когда дыхание спящего достаточно замедлится, и вернулась в ординаторскую.

- Ну, налюбовалась? - встретила вопросом подруга. - Полтора часа просидела. Зачем ревела-то, дурёха? Ну, не жилец, что ж теперь, из-за каждого убиваться?

- Почему не жилец? - устало возразила она.

Тамара посмотрела с недоверием:

- Ну, ты у нас, конечно, реаниматолог знатный, практики-то в лаборатории набралась у инфузорий?

Она молча повесила снятый халат на стул и вышла. У экономистов её ждала готовая справка со всеми печатями. "Какое мне в конце-концов дело? - предательски подступило сомнение, когда Она покидала больничный комплекс. - Нет. Хочу, чтобы жил. И точка."

Андрей нашёл Костю к полудню. Ментальные характеристики рейдера определились в лесу, окаймляющем южную окраину города. Там находилась вторая городская больница, и там, в палате интенсивной терапии после непродолжительных распросов персонала обнаружилась пропажа. Экстревер сразу определил тяжесть состояния Кости. Он понимал, что рейдер не восстановится и за год, но то что парень остался жить и даже пришёл в сознание, обнадёживало и предполагало некоторые вопросы, ответов на которые пока не находилось. Андрей успокоил рейдера насчёт друзей, предупредил, что обязательно навестит вечером и что строго накажет, если ему пожалуются, что больной не соблюдает постельный режим. Костя виновато улыбался, обещая больше не заниматься самодеятельностью, дал подробный отчёт о попытке задержать курьера, по ходу признавая всю нелепость необдуманных поступков.

Моришаль и Тюрье сидели в просторном кабинете губернатора, облюбованного ими с момента изготовления начальствующей куклы. Послушный их воле зомби неслышно водил солидным паркером по очередному листу бумаги, выводя свою подпись несчётное количество раз. Когда страница заполнялась, он протягивал руку к пачке чистых листов, брал новый и продолжал писать. Секретарь заботился о том, чтобы регулярно добавлять бумагу, так как не получив очередного листа, кукла проявляла беспокойство, шарила руками по столу, спихивая всё, что на нём находилось, начинала мычать и рвалась к выходу. Тогда иностранцам приходилось отрываться от своих забот и приводить её в соответствие занимаемой должности.

Феликс, уставившись в одну точку, задумчиво перебирал пальцами.

- Время подходящее, момент достаточно благоприятен. Полагаю, не стоит затягивать ожидание. Займёмся расчисткой территории сегодня. Мы в хорошей форме, пора познакомиться с сибиряками лично. Их присутствие самим фактом существования портит нам картину. Затянувшаяся шумиха в прессе, мышиная возня с металлургами - всё это привлекает к проблеме ненужный интерес. Вы обратили внимание, Тюрье, как много появилось передач по телевидению про здоровое питание с оценкой качества продуктов?

- Да, - поддержал Тюрье собеседника. - И мне всё труднее убеждать работников. На днях сгорел склад оборудования. Местные копы только создают видимость расследования. Я пригрозил вызвать наших рабочих, если случаи саботажа повторятся. Ирена Владиславовна сообщает, что крестьяне недовольны. Они считают, что наши посевы заразят продукцию их огородов. Смешно, но это так и есть.

- А вы активнее предлагайте заменить посевной материал нашим, - Моришаль поднял брови и смерил взглядом высокую фигуру Тюрье, - Что, я должен вас учить? Отравите их посевы к чёртовой матери. Но не трогайте фермеров и эти, как их, пережитки советских времён, колхозы. Занимайтесь исключительно огородами. Распустите слухи о птичьем гриппе, потом докажите, что это только слухи. У них в головах осадок останется, лучше будут раскупать нашу птицу. И поторопитесь. Столица поворачивает голову в нашу сторону и помалу начинает интересоваться причиной столкновения интересов.

- Но команда прикрытия не дает передохнуть светлым, - попытался возразить Тюрье.

- А политическая элита, ФСБ, бизнес, наконец? Вся эта активная часть населения не устаёт интересоваться происходящим в стране, чтобы не упустить кусок пирога. Конечно, с ними работают наши специалисты, но они потому и достигли успехов в своих сферах деятельности, что имеют голову на плечах. Черноземье приблизилось к опасной грани, когда порог эмоциональной возбудимости может быть превышен, и регион обретёт социально значимый интерес.

В кабинете неслышно возник секретарь и доложил о приходе Кончина.

- Запусти, - кивнул в его сторону Моришаль.

Кончин вошёл, одетый в хорошего покроя тёмно-серый костюм-тройку, поздоровался на ходу и сел в одно из кресел для поситителей.

- Прошлая ваша неудача, - вежливо улыбаясь начал Феликс, - связана с неправильным выбором тактики, коллега.

Кончин улыбнулся в ответ, но предпочёл помолчать и узнать побольше о планах иностранцев.

- Мы попробуем применить приём рассеивания внимания, - Моришаль быстро поднял кисть ладонью вниз и несколько раз сжал и разжал пальцы, видимо для наглядности. - Противника нужно рассредоточить и обрабатывать по одному, используя эффект внезапности. Вы станете изображать лобовую атаку, как в предыдущий раз, но мы попробуем достать их со всех сторон и изнутри. Ваша цель в любом случае - их главный, Вадим, кажется? Не отвлекайтесь от него вообще, мы тоже будем помогать вам время от времени. Насколько я понял, у них выбыл исполнитель?

Кончин кивнул.

- И хорошо выбыл? - как бы невзначай поинтересовался Терье.

Легионер неприязненно посмотрел на него:

- А в чём, собственно дело?

- Есть основания полагать, что у сибиряков прошла замена пешки как минимум на ладью, выражаясь понятным для вас языком. И недооценивать их силы мы не вправе.

- Откуда такая информация? - набычился Кончин, соображая.

Славик проследил за манипуляциями новичка и доложил подробности о спецэффектах, записав на сотовый все комментарии к увиденному и собственные объяснения Лёши. Затем он просто переслал запись голосовой почтой. Сюрпризов быть не должно.

- Потому что артефакт светлых закуклился, а пространство кто-то колеблет и делает это очень тонко, не привлекая внимания. Поле лабиринта до сегодняшнего утра не позволяло его запеленговать. По данным аналитиков характер проявления деятельности "тёмной" лошадки позволяет предположить профессионала высокого ранга. Ещё наблюдатели докладывают, что исполнителя подобрала скорая. Он в больнице и к этому моменту уже в сознании. Кто-то ему серьёзно помог.

- Да, действительно, - озадаченно почесал подбородок Кончин. - Тогда это должна быть сила уровня значительно выше новичка.

- Есть уверенность, что парень поправится, - поджав губы. процедил Моришаль. - Новая фигура мощнее этого вашего любителя нетрадиционной лексики. И проявиться должна сюрпризом. Повторяю, вам вести главаря, и только его. Не дайте Вадиму времени собрать группу в кулак. Он будет уходить от контакта и помогать членам команды. Отсекайте сразу.

- Мне будет приятно, - Феликс изобразил на лице одобрение, - если вы сможете увести его подальше и устранить из игры, хотя бы ненадолго.

"Да что он о себе вообразил! - неприязненно подумал Кончин, сохраняя бесстрастное выражение, - ничего. У меня будет время тебе ответить, и я об этом помню."

- Когда начинаем? - вслух спросил Легионер.

Моришаль посмотрел на Терье, тот оперативно связался с наблюдателями, прослушал отчёт и доложил:

- Все трое в квартире у старой курицы. Здание не покидали, тихо. Выпадений из реальности не было. Есть открытый звонок от сибирского начальства. Текст отправлен факсом.

- А вот и он, - оглянулся Терье на треск печатающего устройства.

Он быстро выдернул печатный лист и поднёс Феликсу. Мэр за столом дёрнулся на звук факса, поёрзал немного, проводив бессмысленным взглядом уплывающую бумажку, и вернулся к своему занятию. Ознакомившись с посланием, Феликс обвёл присутствующих тяжёлым взглядом:

- Они готовы и ждут. Начальник обещал прислать помощь, скорее всего это и есть наш инкогнито. Предполагают акцию на ближайшие часы, - Моришаль помолчал, - поэтому медлить не будем. У нас давно всё готово. Перенос сделаем сейчас прямо в квартиру.

Моришаль подошёл к шкафу, открыл его и достал с полки тяжёлый предмет размером с чернильницу, собранный из шести толстых тёмного гладкого материала кульков, скрепленных в центре в виде шестилучевой объёмной звезды. Он оглянулся на безмятежно работающую куклу и отнёс предмет подальше, поставив его в угол небольшого столика современного дизайна, где стояли в вазе роскошной зелени искусственные цветы с длинными, усыпанными листьями стеблями.

- Это, - указал он на "чернильницу", - позволит нам перенести вас в нужную точку.

- Представьте координаты места: вы, Кончин, - фойе перед дверью, а вы, Терье, - внутреннее убранство одной из комнат.

И обратился непосредственно к Легионеру:

- Появитесь на несколько минут раньше. Я верю, что вам откроют дверь. Если отворит не главарь (что маловероятно), отшвыривайте исполнителя и выходите на прямой контакт с опером.

- Как же квартира? - спросил Кончин, - Не пострадает? Может выманить их во двор?

- А что может случиться, - махнул рукой долговязый Тюрье, - ну проявятся в этой реальности в крайнем случае обугленные стены. Спишут на взрыв газа.

- Там нет газовой плиты, - возразил Легионер.

- Ну на замыкание проводки. Какая разница? Давно вы стали столь ревностно заботится о маленьких неприятностях, которые получат люди?

- Да я не о том, - Начал было Легионер, но его прервал Моришаль.

- Подойдите ко мне, время, - он нажал что-то на лепестке "чернильницы".

Кончин увидел, как потекли, ставшие зыбкими, стены кабинета губернатора, наполняясь сероватым густеющим свечением, и исчез в нём, как исчезли, будто их не было, иностранцы. Плотное марево немного постояло и рассеялось, оставив на краю стола искорёженный, покрытый окалиной предмет, бывший мгновение назад шестилепестковым перемещателем.

Манекен на исчезновение не реагировал. Всё случилось вполне бесшумно и не имело отношения к его функциональным обязанностям. Он продолжал изводить нескончаемую кипу бумаги, не обратив внимания на то, что дверь приоткрылась, впуская сверкнувший нестерпимым любопытством глаз секретаря, который, убедившись, что кабинет опустел, молча прикрыл двери. Какие выводы он сделал, не узнал никто, да и вряд ли узнает когда-нибудь.

Глава 13.

Кончин с интересом огляделся в новом для себя пространстве, если можно определить его состояние глаголом "огляделся". Вокруг не существовало ни помещения, которое он только что покинул, ни какого-либо другого объёма. Вообще, пейзаж в серых тонах выглядел вне пространства. Воздух, слегка отдающий мягким люминесцентным свечением, только казался серым, на самом деле не имел цвета вообще. Складывалось странное чувство, будто неощутимая, пронизывающая всё субстанция плотно прилегает к поверхности кожи, не стесняя движений, но как бы выталкивая тело из себя. Понятия далеко-близко для места не подходили совершенно. Линия горизонта не определялась, перспективы не было. То что Легионер считал верхом, с полным успехом могло оказаться внизу или где-нибудь сбоку. Сила тяжести подсказывала, что низ должен быть со стороны ступней. Кончин попробовал сделать несколько шагов. Продвинулся ли он? Как это можно определить, если нет точки отсчёта? Согнувшись, Легионер потянулся руками и поставил ладони на уровне подошв ботинок, осторожно пробуя перенести вес тела на руки, резко распрямив корпус. Понять, удалось ли ему движение, било сложно, так как оставался вопрос: стоит ли его тело на руках или вектор тяжести сместился в противоположном направлении. Его осенила мгновенная догадка. Кончин, стоя на руках, неподвижно зафиксировал каркасные мышцы тренированного корпуса и попробовал сместить центр тяжести обратно в ноги. Ничего не произошло. Поняв, что действие должно проводиться на уровне инстинктов, Кончин просто представил, что стоит на ногах. Разум, слегка возмутившись, нехотя подчинился, и опора переместилась под ноги. Легионер прошелся, проверяя устойчивость, и успокоился. Пространство, ограниченное его сознанием, по-прежнему подчинялось знанию о привычном, а то, что не являлось человеком, не поддавалось пониманию и произвольному оперированию.

"Где же мои спутники?" - озабоченно думал Кончин. Понять, есть ли кто-либо ещё в этой субстанции было невозможно. Тогда он просто отбросил лишнее любопытство, решив, что в странном желе каждый может оставаться совершенно обособленно и сколь угодно долго по внутренним часам, которые отсчитывают направленные химические реакции взаимодействия его атомов и молекул в привычной реальности, и в нужный миг, руководствуясь сознательной волей выйти в желаемый момент времени и пространства. Сосредоточившись, Кончин, как можно подробнее следуя рекомендации Феликса, представил время и место выхода со всеми подробностями: двенадцатый этаж, площадка на четыре квартиры, в цементном полу характерного вида выщербина, направо металлическая дверь с глазком под номером 33, окрашенная в пёструю коричневую гамму с зернистой фактурой. Под дверью должен быть коричневый полосатый коврик с затёртыми цветами. Посмотрим, посмотрим...

Кончин взглянул на часы. Секундная стрелка мерно обходила циферблат. "Я экспериментирую уже сорок минут, а в точку надо выйти на 14.22," - Легионер закрыл глаза и на воображаемой лестничной клетке посмотрел, сколько натикало. Часы послушно показали заданное время. Кончин шагнул к двери и открыл глаза. Картина во внешнем мире точно соответствовала сотворённой в уме. "А мы могём," - похвалил себя он, сконцентрировался на потоке подпитывающих эгрегоров и вдавил кнопку звонка.

Дверь открылась через несколько секунд. На пороге появился Вадим, всем своим видом демонстрируя сосредоточенность и покой. Глаза с лёгкой грустью обратились к пришедшему. Кончин отметил плёнку защитного поля, затянувшую дверной проём. Мгновение, Легионер вырастил узкое лезвие энергобритвы из концевой фаланги большого пальца и пропорол преграду, ударив в образовавшийся разрыв прямым силовым потоком, постепенно расширяя его. Сибиряк отступил, терпеливо дожидаясь, пока Легионер войдёт. Как только отверстие стало достаточным для того, чтобы пропустить его мощную фигуру, Кончин прыгнул в образовавшуюся дыру и, сгруппировавшись, прокатился вглубь широкого коридора, стараясь обогнуть Вадима. Противники выпали из реала одновременно. Мир поблёк, открыв дорогу прозрачному сумраку, в котором предметы обрели несколько иной вид. Они стали менее плотными, слегка размазываясь и утончаясь, увяли краски, зато с особой чёткостью можно было угадать каркас каждой детали обстановки и самих стен. Если напрячься сильнее, люди и вещи становились похожими на макеты, составленные из проволоки различного диаметра, обтянутой разным количеством слоёв тонкой папиросной бумаги. При желании можно было видеть насквозь несколько квартир подряд в любом направлении, пока частоколы конструкций не сливались друг с другом. Движения в сумраке тоже имели свою особенность. Парализованная воля заставляла человека замирать неподвижно, даже если у него было достаточно сил и энергии, и любой желающий из здешних обитателей мог спокойно выпить весь жизненный потенциал вплоть до момента, когда включался инстинкт самосохранения, и человек бессознательно возвращался в реальность. После подобной экзекуции счастливчикам не всегда удавалось сохранить жизнь или тело. Поэтому все, кто практиковал выходы во вне, независимо от степени экстрарезерва, уделяли значительную часть времени ежедневным волевым тренингам.

Опер уловил обманный манёвр и отступил в большую комнату, где в состоянии готовности застыли рейдеры. Кончин понял, что самому разбить группу не удастся. Приняв решение, он послал лавинообразный поток, стараясь выжечь чакры соперника и оттеснить его к стене. Сибиряк уверенно держал удар, не нападая, задавшись целью измотать Кончина и заставить его выплеснуть как можно больше силы.

Внезапно в центре треугольника, образованного рейдерами и опером, проявился Тюрье. Кончин отметил, что оба рейдера тут же провалились в сумрак, но самообладания не потеряли и поэтому сохранили между собой единую связь. Голубая сфера, вобравшая в себя напряжённые фигуры, прочно держалась на гибком силовом обруче, связавшем опера и членов его команды. Ещё легионеру открылись проявленные сумраком вертикальные силовые потоки, берущие начало в бесконечности, входившие в тело каждого в районе макушки и выходившие из под ног, казалось, прямо к центру планеты. Потоки существенно отличались диаметром и чистотой свечения.

Тюрье, не теряя ни секунды, врос в пол, широко развёл руки, развернув ладони в сторону обороняющихся и чётко произнес:

- О, Святейший Ангел Беанаа, правитель текучего Огня! Заклинаю тебя печатью могущественного властелина огненной стихии Зерафа! Пошли мне силу, подвластную тебе, чтобы мог я править саламандрами, для которых ты - Бог!

Он быстро начертил в воздухе круглую печать, полыхнувшую красным, огненную пентаграмму. Кончин успел заметить, что буквы и знаки печати походили на символы древнехалдейского или алфавита магов, но разобрать смысла не смог, так как не занимался изучением древних магических ритуалов, предпочитая гипнотические и силовые техники. Печать исчезла, и в воздухе перед Тюрье закрутились оранжевые изменчивые язычки, образую вращающееся против часовой стрелки колесо, границы которого быстро достигли силового обруча сибиряков. Лицо Вадима стало серым, на лбу и висках выступили капли пота, под выпуклыми глазами обозначились тёмные провалы. Рыжий рейдер, упрямо стиснув зубы, всё еще пытался достать француза, направляя часть силы вертикального потока в его сторону. Темноволосый парень, болезненно морщась, безропотно сдерживал периметр сферы, который начала разъедать дьявольская пляска саламандр. Еще немного, и обруч лопнул, оставив в воздухе сухой треск. Единая сфера распалась на три пузыря, обволакивая тело каждого из оборонявшихся. Кольцо веселящихся элементалей расширилось ещё больше, достигло стен, огненные языки распространились по каркасу квартиры.

Тюрье готовился к следующему манёвру, когда появилось новое действующее лицо: высокий мужчина с холодным серым взглядом. "Ожидаемая подмена," - отметил про себя Кончин, и занялся своей мишенью. Теперь Вадим охотно шёл на контакт. Кончину без труда удалось вытеснить его в коридор. Он не смотрел, что происходит в комнате за спиной, только слышал, как незнакомец зычным, хорошо поставленным голосом произнёс фразу по латыни, видимо усмиряя саламандр. Оранжевые язычки в каркасах поблёкли и угасли совсем. Зато в дверном проёме появилось безобразное изменчивое существо, скорее женского пола, и потянулось к Вадиму.

- Ну, тебе конец, - довольно осклабился Легионер, - Кикимора пожаловала. Эта не отвяжется, пока не насосётся. Аппетиты её сам знаешь. Не трепыхался бы, сумрак не тревожил.

- Не торопись с выводами, - натужно прохрипел Вадим и выплеснул в сторону нежити светящийся шар.

Кикимора утробно простонала и рассыпалась мелкой пылью. Опер повернулся было к Кончину, но краем глаза засёк, что мелкая пыль снова собирается в изменчивый образ.

Между тем в комнате Андрей буквально вколачивал в пол долговязую фигуру Тюрье. Француз оставил на время магические фокусы по причине не совсем удобной позы. Ноги и нижняя часть тела мага болтались этажом ниже, руки были погружены в фактуру пола, и только голова гордо торчала снаружи, напирая острым подбородком. Поняв, что оперу туго, Андрей босил рейдерам:

- Держите его пока.

Вадиму действительно требовалась помощь. Андрей весело подмигнул ему, кивая на оформившуюся кикимору:

- Что, собаку натравили?

Вадим вздохнул, повесив нос. Он изрядно вымотался в силовом поединке с Кончиным, напиравшем армейским фасом, как хорошая ломовая лошадь. "Скоро ржать начнёт," - с горечью подумал он. Но тут что-то изменилось. Кикимора, смачно всхлипывая, потянулась к Легионеру.

- Э, э.. Ты, - растерялся тот, - мы так не договаривались.

Андрей засмеялся недобро:

- Собачка узнала хозяина, собачка хочет кушать. Пойдём, Вадим, господину теперь не до наших игр.

Опер благодарно посмотрел на спасителя, с уважением оценив способность к тонкой переориентировке программы, заложенной в нежить. Полученная передышка вернула сострадание:

- Ты не слишком строго с ним?

Он понимал, что бравый вид Кончина, только маска, что и он потерял слишком много сил, а остаток при плохом раскладе полностью отойдёт жителям сумрака. Вадим последний раз посмотрел на Легионера: в белёсых глазах проснулся страх, начав сковывать движения. Кончин беспомощно озирался по сторонам. "Неужели подставили, - предательской занозой засела мысль, - Вот значит как вы платите за сотрудничество. Каждый за себя?" Что же, его жизненная позиция вполне соответствовала такому характеру отношений, когда дело касалось других. Но рядом не было никого, кто бы дал дельный совет или, на худой конец, придал смысл его бездарной смерти. И это было самым ужасным. Получалось, что идеалы, которым Кончин пытался соответствовать всю сознательную жизнь, легко превратить в пустой фарс, и мутная тварь, прижавшаяся к нему, видит в своей жертве лишь неплохую энергетическую похлёбку.

- Ты посмотри, что творят, паразиты! - Андрей привлек внимание опера к ситуации за туманной стеной комнаты. - Это второй, что ли?

Он кивнул на силуэт Моришаля, проявившийся в угловом кресле. Вадим с болью обнаружил, что Серж висит на силовой удавке, а Дмитрий скорчился у стены, облепленный какой-то ажурной массой. Ворвавшись туда, Андрей первым делом отсёк удавку, и Серж мешком обрушился на пол. Вадим кинулся к закрывшему глаза Дмитрию, пытаясь на ходу разодрать мохнатую массу. напоминавшую экзотический лишайник, и резко отдёрнулся. Руки, коснувшееся незнакомой формы нежити, ломило от дикого холода. Казалось, что каждое из миллионов нервных окончаний обнажено.

- Прервёмся на минуту? - улыбаясь тяжёлой челюстью, спросил Моришаль, обращаясь к паранормам.

Вадим осмотрелся, абстрагируясь от боли в руках. Андрей в свободной позе стоял, так чтобы не упускать из виду иностранцев. Тюрье улыбался, дипломатично подпирая косяк. "Интересно, - почему-то подумал Вадим, - У него ничего не болит?

- Молодой человек слишком быстр, - Феликс с нездоровым интересом кивнул на Дмитрия, - небольшой отдых ему не повредит. А романтик, ну что же, он слегка запутался в собственных переживаниях и комплексах.

Моришаль растянул губы ещё тоньше в сторону Андрея:

- Но вы любезно помогли ему.

- Вы находитесь на чужой территории незаконно, - хрипло произнёс Вадим. В его тоне сквозила убеждённость в собственных словах.

- Ваши действия несовместимы с установившимися договорённостями и приведут к полному разрушению экосистемы планеты. Вы не можете не понимать этого.

- Почему вы решили, что наша сторона не контролирует процесс? - игнорируя вопрос о нарушении приоритетов поинтересовался Моришаль.

- Хотя бы потому, что вы - просто люди, пусть и продвинутые, но тем не менее люди, представители гибридного существа человек-животное. И вам так же не под силу подчинить необъятное, - Андрей сощурился, - и тем более, учесть нюансы процессов, превосходящих организацию человеческого существа по уровню сложности.

Черты Моришаля слегка поплыли, проявляя то, что до сих пор было скрыто. Люди увидели демонический образ, присутствие которого едва выдерживала физическая оболочка человека.

- Ты хочешь сказать, казявка, - тёмный протуберанец потянулся к экстреверу, - что двадцати четырёхмерное существо не в состоянии контролировать четырёхмерность?

Раздался грохочущий смех, от которого стало не по себе не только людям. Вадим отметил, как судорога исказила лишайникоподобную субстанцию, сковавшую Дмитрия. "Значит наша планета станет похожа на плазменный котёл с бурлящими слоями первичных элементов?" - опер представил, как может выглядеть вырвавшийся из жерла вулкана лавовый поток, который некому будет остудить. "Красивое зрелище, - грустно подумал он, - только людям его не оценить."

- Именно, - Вадим услышал голос экстревера. - Это пока не твой мир, и ты уйдёшь, откуда пришёл, в ядро планеты.

Лицо Андрея выражало твёрдую уверенность в своей правоте.

- Уж не ты ли меня остановишь? - усмехнулся демон.

- Мы, - спокойно ответил вышедший из открывшейся звезды портала Дмитрий Сергеевич. - Мы, единое человечество.

С его появлением сумрак засветился теплом, проявляя глубину и объём, наполняя мир красками, запахами и звуками, делая окружающее весомее. В открытой ладони Виригина лежал кусок обыкновенного льда.

- Ты видишь это? - буднично спросил он демона. - Это - реликтовый лёд, замороженная две тысячи лет назад структурированная вода. Хочешь познакомиться с её действием?

Тёмное существо нависло над говорившим:

- А ты хочешь, чтобы эту часть земли разорвало вулканическими вихрями? Здесь пройдет континентальный разлом, и вырастут новые горы, и воды океана разделят обломки материка!

- Возможно, - спокойно кивнул директор, но ты унесёшь в свой мир вирус, который разрушит не только тебя, но запустит механизм самоуничтожения всего двенадцатого слоя.

- Ты знаешь, что это не так, - гримаса существа выразила сарказм, и оно исчезло, оставив в кресле Моришаля. Он был в сознании. Запечённая кожа потрескалась и сочилась кровью.

- Что прохлаждаешься? - свистящим шёпотом обратился калека к Тюрье, - аудиенция окончена.

Дмитрий Сергеевич стряхнул талую воду с руки:

- Я забираю своих людей. Вы знаете, что будете уничтожены при попытке мне помешать.

- Вы ничего не добились, - Терье надменно выглядывал из-за плеча начальника. - Наше влияние сильно, а вас просто выдавили отсюда. И это повторится завтра и после завтра.

- Хорошо, что вы не загадываете надолго, - Виригин кивнул паранормам и одним жестом засушил лишайник, взяв на заметку, что с Дмитрием стоит поработать лично ввиду открывшегося потенциала. - Возьмите ребят и уносите в портал.

Вадим непослушными руками разгрёб ломавшийся с хрустом нарост, взвалил на плечо ставшее неожиданно легким тело Дмитрия и пошёл за Андреем, который выводил очнувшегося Сержа, поддерживая парня за плечи. Конец удавки волочился за ними. Через минуту портал скрыл паранормов, тихо схлопнувшись.

- Я останусь, с вашего позволения, - Виригин с сожалением развёл руками. - Кто-то должен прибраться в квартире женщины, не рассчитывавшей на столь широкое гостеприимство.

Моришаль брезгливо отвернулся и шагнул в реал. За ним поспешил Тюрье. Дмитрий Сергеевич проследил за тем, как иностранцы вышли из квартиры и вызвали лифт. Траектория их дальнейшего перемещения хорошо прослеживалась к точке отправления в кабинете мэра. "Надо будет помочь вдове," - запомнил глава Сибирского филиала. Он тщательно вымел остатки лишайника, прогнал почти насытившуюся кикимору, пощупал сонную артерию лежащего на полу Кончина. "Лидия Евгеньевна - женщина добрая," - подумал он, - " рассердится, конечно, но отойдёт, да и подлечит непутёвого. К тёмным он не вернётся, устроится где-нибудь инженером, прикинется обывателем и начнёт зарабатывать связи. Но ему уже не подняться." Виригин выволок безвольное тело Кончина из сумрака и огляделся в поисках подходящего места, где он смог бы положить легионера удобнее. Зал и коридор были безнадёжно испорчены, но спальня, кухня и ванная сохранились нетронутыми. Дмитрий Сергеевич пристроил Кончина на оставленную Сержем тахту и вернулся в зал. Комната представляла собой плачевное зрелище. Обугленные стены со свисавшими лохмотьями осклизлых обоев, искорёженная люстра, на крюк которой подвешивали рейдера, странно деформированная мебель... Виригин набрал код справочного:

- Девушка, подскажите номера телефонов фирм, занимающихся ремонтом квартир.

Уже через пол часа он договорился о замене всех дверей, вызвал бригаду отделочников на завтра, бережно собрал покорёженные обереги, аккуратно сложил их в найденную на кухне небольшую корзину. Затем позвонил Лидии Евгеньевне, договорился о встрече, не сообщая подробностей. Он вышел из квартиры, аккуратно заперев дверь, благо, та почти не пострадала, и поспешил на свидание с хозяйкой, решая по дороге, стоит ли принимать виноватый вид. "Надо навестить Костю в больнице," - наметил он ещё одно важное дело этого дня.

Глава 14.

Бывшие пешки, находившиеся ранее в подчинении Легионера, собрались в офисе фирмы в ожидании нового начальства. Прошло около недели с момента последней разборки со светлыми, в результате которой они потеряли босса. Лёша вполне освоился в новой компании и тешил себя мыслью, что освободившийся пост достанется ему. Он уже нарисовал себе милую сердцу картину выхода из под опеки Селиванта, тёплые южные ночи в подходящем антураже с набором всех прелестей местечкового колорита, тем более, что порученное задание они со Славиком выполнили блестяще, успев договориться с L-скими металлургами комбинаторными методами (Славик действовал обаянием, а Лёша играл роль крутого парня с плохими манерами). Тёмный рассчитывал, что Славик, привыкший подстраиваться под всех и вся, возражать против его возвышения не станет, а "плюгавого Гарпа" Лёша рассчитывал задавить мизинцем при первой же попытке воспрепятствовать его планам.

Послышался смех молоденькой секретарши, скучающие в ожидании мужчины встрепенулись. Вошёл Тюрье. Лёша узнал его, как одного из иностранцев, толковавших с Селивантом, после проигранной операции с книгой. Тюрье вежливо поздоровался с присутствующими, слегка коверкая произношение, заявил:

- Господа, вас ожидает незначительная дезорганизация. Наш друг, - Терье кивнул на Лёшу, - скоро покинет нас. Шеф нашёл более достойное применение вашим талантам.

Француз вычурно поклонился Леше:

- Вас, коллега, я больше не задерживаю. Кстати, мне жаль, что вам не удастся навестить в больнице крестника. Его выписали и на днях отвезут на родину, дрессировать сибирских медведей.

- Мужик, я не понял, ты чё? - ошалело смотрел на Тюрье проштрафившийся сердцеед. В комнате отчетливо раздавался тугой мозговой скрип извилинами. Славик мелко хихикал, аристократично прикрываясь ладонью.

- Яночка, - позвал секретаря Тюрье, - проводите.

Девушка открыла дверь в кабинет, где находились все четверо и принялась умоляюще поедать Лёшу глазами. Руки сами собой складывались во что-то среднее между манящими и молитвенными жестами. Тёмный прищурился, смачно сплюнул вязкую слюну и вышел, пообещав себе при случае разобраться с каждым из присутствующих. Впрочем, мы часто даём волю подобным обещаниям, но не всем удаётся выполнить хотя бы часть из них.

Терье улыбнулся, угадав чувства тёмного:

Ордену, возможно, пригодится такой человек для грязных операций.

Он прошелся по периметру офиса, выглянул в окно. Пасмурный день, капризы ранней весны, что так круто меняет нрав, обрушивая на город снулые дожди с мелкой слепящей снежной крупкою, щедро доставляемой бушующими ветрами к лицу незадачливых пешеходов.

- Надеюсь, у присутствующих не вызовет возражений переход руководства в руки умной женщины, - Терье внимательно изучал реакцию оставшихся, хотя и Гарп, и Славик умело скрывали своё отношение к данному вопросу. Подняв глаза к потолку, Терье продолжил:

- Ирена Владиславовна - дама немолодая, конечно, но ведьма опытная, хлебосольная, как это у вас говорится. Она вам обязательно понравится. Офис переходит концерну Хваббарда, но надеюсь, вы будете бывать в нём часто. Нам предстоит много совместной работы. Вы получите официальные управленческие посты в агрохолдинге и со временем сможете претендовать на доли равноправных партнёров.

Гарп одобрительно улыбнулся кривым ртом, Славик смиренно прикрыл глаза в знак согласия.

- Жить будете у нового босса. Концерн не считает необходимыми расходы на аренду гостиничных номеров. Впоследствии ваши доходы, - француз ободряюще подмигнул исполнителям, - позволят приобрести достойное деловых партнёров жильё. Предлагаю вам немедленно посетить территорию комплекса и ознакомиться в целом с кругом дальнейших обязанностей.

Новоиспечённым труженикам села ничего не оставалось, как тут же приступить к делу.

Костя в сопровождении Дмитрия Сергеевича прогуливался вдоль центральной улицы О-ла. Пасмурный день не обезобразил красоту старой части города, к особым достопримечательностям которого относили обрыв с видом на юго-восточные новостройки и обширное меловое отложение, издалека напоминавшее огромную правильной формы древнюю крепость. Здание Свято-Покровского собора с почти достроенным произведением деревянного зодчества в виде небольшого домика без гвоздей, в котором предполагалось разместить детский храм. Брёвна, привезённые из северных лесов и специально обработанные от разрушения, излучали мягкое тепло, радуя приятными оттенками свежеоструганной древесины. ТЮЗ выставил напоказ блёклые афиши и хорошо ухоженные клумбы. Монолиты зданий Сбербанка и городской администрации подавляли величиной колонн и количеством тонированного зеркального стёкла. На ступенях мерии появился мер с немногочисленной охраной, дубообразно просматривающей окрестности.

- Любопытно, - остановился Дмитрий Сергеевич, придерживая Костю, чтобы тот обратил внимание на колоритную группу. - Давай немного подождём.

Они обогнули торец здания, слегка прикрытый стриженным кустарником. Через минуту к каменному крыльцу подъехал лимузин с затемнёнными стёклами и выпустил из вместительного салона несколько человек.

- Смотрите, - не удержался Костя, - это же те двое из команды Легионера!

Рейдер вытянул шею, чтобы удобнее было рассматривать поднимавшихся по лестнице людей. Плюгавый Гарп в дорогом костюме солидно замыкал процессию.

- С кем это они? - полюбопытствовал рейдер.

- А это те самые иностранцы, Тюрье и Моришаль, начавшие историю строительства птицеводческого комплекса. Но меня беспокоят не они...

Виригин осёкся, поймав взгляд обернувшегося в их сторону неизвестного. Его черты неуловимо напоминали недавний демонический образ, временно проступивший в теле Моришаля при последней встрече. Возникла вынужденная пауза, в течение которой Дмитрий Сергеевич и незнакомец изучали друг друга, пытаясь проникнуть в скрытые от обычного глаза глубины.

- Обрати внимание, Костя. Это и есть господин Хваббард, собственной персоной, - Виригин положил руку на плечо рейдеру, не выпуская незнакомца из круга внимания.

Хваббард прервал визуальный контакт со светлым магом, тяжело развернул корпус и вошёл в здание, сопровождаемый свитой и суетящимся мером.

- Значит, мы проиграли? - огорчённо уточнил рейдер, - но ведь последняя встреча была за нами? Демон покинул тело Моришаля?

- Видишь ли, - вздохнул Виригин, - это был не сам демон, а что-то вроде его болванки, проявленный образ максимально адаптирующий существо сумрака к нашему миру. Он просто посмотрел на нас и унёс информацию оригиналу. Присутствие образа тяжело переносит даже подготовленный к такого рода вселениям человек. Оригинал при этом находится в своем пространстве 24-мерности постоянно, так как пока условия не позволяют ему в полной мере преализоваться у нас. Хваббард же в большей степени представляет какую-то часть этого многомерного существа, приспособленную для более длительного представления его реального образа в физическом мире. Не исключаю, что телесная оболочка Хваббарда клонирована, и каждое из тел в данный момент в разных уголках мира выполняет свою функцию. Или носителей меняют по мере изнашивания основного... Трудно сказать. Наше вмешательство было необходимо, поверь.

Виригин ободряюще обнял юношу:

- Пойдём на вокзал. Скоро нам отправляться. Здесь построят современный комплекс, оборудованный последними достижениями технологий.

- "Но как же так? - недоумевал Костя, следуя за шефом, всё произошедшее не имело смысла. Прошло перераспределение сфер влияния, появилась реальная угроза существования человечества. И если влияние тёмных настолько мощное, почему не вмешалось центральное бюро? Неужели всё настолько безнадёжно?"

Виригин спокойно шел рядом. Он знал, какие мысли терзают его молодого друга, но жизненный опыт заставлял верить в главное: поражение - только начало победы, как и любой выигрыш неизбежно становится предвестником неудачи. Так устроен этот мир, что система постоянно колеблется, проходя массу равновесных состояний. Действие и противодействие вечно сменяют друг друга, образуя сложный узор реальности, а задача паранормов - перевести её на более высокий уровень организации. И каждая новая ступень - их победа, так как это означает, что маятник жизни всё же продолжит движение, а значит продолжится сама жизнь.

Глава 15.

Третья неделя сентября оказалась щедра на великолепие осени, одаривала спешащих прохожих сухими ясными днями, наполненными тонким шелестом ветерка, играющим начинающей танец увядания листвой. То тут, то там виднелись груды созревших каштанов, показывающих крепкие бока мягкому сентябрьскому солнышку. Утыканная шипами зелёная скорлупа важно лопалась, издавая сухой треск. Вездесущая трава, ещё не потерявшая красок лета, была далеко заметна, благодаря особой прозрачности воздуха. Это вызывало приятные воспоминания, оставленный августовским зноем, уже не таким изнуряющим, а просто наполнявшим силой всё живое в преддверие предстоящей зимы.

Красоты природы давно не волновали Степана Аркадьевича, который неспешно шёл на работу в только открывшиеся цеха агрокомплекса. Инкубатор, выстроенный с лёгкой руки иностранцев, прошёл проверочные испытания. Степан Аркадьевич, как начальник смены, помнил, как долго мучились с импортной штуковиной , пока народные умельцы не сломали систему датчиков, предупреждающих о возникшем возгорании каждый раз, когда кто-нибудь из работников пытался закурить, и оставили только лампы индикаторов для работы системы. Электрик Митрич давал ток по сигналу, когда комиссии требовалось продемонстрировать их работу. Много труда ушло и на отладку цепей, оповещавших о нарушении температурного режима при любом перепаде напряжения. Теперь датчики ровно светились зелёным, не реагируя на мелочи вроде полного обесточивания комплекса на сутки или резкие скачки температуры, когда кум Семёныч, начальник охраны комплекса, решал вдруг попариться с гостями в одном из отсеков инкубатора. Конечно, после зарубежных наладчиков им пришлось попотеть, объяснить нюансы местной специфики, но дело наладилось, и помещения ферм постепенно наполнились гомоном подрастающей птицы. Недели две назад Степан Аркадьевич наблюдал, как выгрузили три рефрижиратора с первой партией супер товара.

- С виду вполне обычные яйца. Куры - они и есть куры, наши не хуже.

Это было общее мнение работников, обслуживающих комплекс.

Пройдя проходную, начальник смены направился было к административному корпусу, но по дороге его перехватил взъерошенный дежурный, обдавший Степана Аркадьевича вкусным запахом лука, не перебившим однако густые алкогольные пары.

- Слышь, Аркадич, там, это, линию отключали, типа, ночью. То ли провода снова порезали? Михалыч там рубильник врубил, ну и это, пока мы там... То, сё... Короче, все яйца вкрутую, Аркадич, блин! Ну не совсем, типа , ну, в мешочек. Короче, эта, Аркадич, ты меня знаешь. Делать-та чё? - дежурный честно хлопал затёкшими веками, взволнованно теребил лямки заляпанного комбинезона.

Начальник смены замер в ступоре, бегло прикидывая: а действительно, "чё"? "Шапки полетят, это точно, к бабке не ходи", - ошалело соображал он, но быстро оправился, благо сработала многолетняя сноровка. Первым делом Степан Аркадьевич в отборных выражениях вправил мозги дежурному, довольно отметив, как нездоровый румянец сполз с лоснящихся щёк мужика. Это успокоило. Потом он быстро смотался в инкубатор и убедился, что вся экспериментальная партия яиц безнадёжно испорчена. Строго-настрого приказав всем вести себя как обычно, начальник смены побежал мозговать проблему к куму. Вместе они надумали подменить продукт отечественным, собрать по родне, по деревням. Сложнее было с клеймами, но душка-кум позвонил кому-то посоветоваться, и быстро выяснил, что при соответствующей оплате и наличии оригинального оттиска можно быстро сделать точно такой же штамп. Оставалась проблема, как сплавить назойливых иностранцев на период нештатной ситуации, "ведь не пьют, подлюки!" Но им неожиданно повезло. Французов срочно отозвали не то на конференцию, не то на выставку, так что неделя свободы от навязчивого внимания у работников была. К назначенному сроку только что проштампованные яйца заняли свои места на стелажах, а порченая продукция мелкими партиями разошлась по пищеблокам медицинских и исправительных учреждений области. Инкубатор сверкал чистотой, сотрудники в выглаженных белых халатах периодически прохаживались по залам, поглядывая, как хитрый механизм переворачивает яйца каждые восемь минут.

К слову сказать, знакомый, так удачно подвернувшийся с советом про штамповку, оказался племянником Лидии Евгеньевны. За полтора месяца до аварийной ситуации он открыл дизайн-студию в О-ле. Это родство оказалось чистым совпадением, так что никому в голову не пришло искать какую-либо связь с недавним визитом сибиряков.

Она взяла две недели отпуска в сентябре, сняла с книжки накопленные за год деньги и приобрела путёвку на оздоровительную базу недалеко от города. В последние несколько лет ласковый сентябрь стал её любимым месяцем года. Она надеялась подышать покоем, побродить возле елей, отвлечься с отдыхающими. Добралась за полтора часа на автобусе, без приключений и порадовалась весело раскрашенным двухэтажным домикам, обрамлённым аккуратными клумбами с высаженными в них осенними цветами.

Оформление не заняло много времени, и вскоре Она сидела на скамье, любуясь осенними красками, щедро представленными в ассортименте доступных развлечений. Она успела познакомиться с пышнотелой соседкой по комнате, шумной и жизнерадостной. Та , тараторя, обрисовала все прелести предложенного отдыха. Оне не нравились бойкие бабёнки, но деваться было некуда, и она смирилась с её обществом. Вспомнилась почему-то поездка в маршрутном такси, когда одна из женщин подобного типа, сидевшая на переднем сиденье со своими подругами, вдруг замахала руками и принялась молотить по стеклу, пытаясь обратить на себя внимание мужчины, стоявшего на остановке. Когда он повернул голову на звук, женщина, улыбаясь всем ртом, дурным голосом закричала:

- Спасибо тебе! Мне так хорошо было! Молодец, мужик, повторить бы ещё!

Такси тронулось. Одна из подруг попыталась осадить приятельницу:

- Чего ты орёшь на весь автобус. Люди же кругом.

- Ну и пусть слышат, - гордо парировала баба, поглядывая бесстыжими глазами на вторую приятельницу, которая притихнув, с недовольным видом смотрела в сторону.

- Что надулась, - начала благодарная, провоцируя. - Хочешь я тебе присоветую, как мужика удержать?

- Мне твои советы ни к чему, хмуро ответила женщина.

- Ты лучше ей посоветуй, как этого козла родительских прав лишить. Он ведь даже алименты на детей не платит, - встряла та, что пыталась урезонить наглую бабу.

- Да запросто, - и бабёнка подвинулась ближе к расстроенной подруге, принявшись что-то шептать ей на ухо.

Она тогда не поняла, являлся ли мужчина, ставший объектом "благодарности", мужем одной из женщин. "Почему бы и нет? - решила она. - Животные инстинкты, полное отсутствие морали и образования. Ничего не поделаешь. Уровень развития у каждого свой." Огорчало, что с подобной "королевой жизни" ей предстоит провести целых четырнадцать дней. "Возможно, именно сейчас добродушная соседка с чистой совестью изучает содержимое моей сумки, - с грустью подумала Она, вспоминая прежний опыт. - Потом будут обиды, сплетни, хихиканье за спиной и словесные помои. Что же, не привыкать." Подобное положение обещало изоляцию от общества отдыхающих, что вполне устраивало Ону. Заводить случайные романы, бегать на танцы и развлекаться перетряхиванием чужого грязного белья - весьма сомнительные удовольствия. Покой и созерцание, общение с природой, звёзды, восходы солнца, чистый воздух - всё это привлекало сильнее, чем мелкая суета человеческих страстей.

Подул ветерок, заставив слегка поёжиться, солнечное пятно скрылось за набежавшим облаком. Она услышала размеренный шум, создаваемые трением прутьев веника об асфальт, и обернулась посмотреть, что происходит. Фигура дворника в подозрительно знакомом бежевом плаще удалялась в сторону коттеджей. Широкие взмахи метлы собирали опавшую листву с дорожки. Что-то неуловимо узнаваемое было в жестах и походке уходящего человека. Померкли краски, сердце остановилось на миг, Она отвернулась и закрыла глаза. Через несколько секунд она снова повернулась, чтобы посмотреть на дорожку. Осеннее солнце ярко освещало скамью и клумбы. За ними никого не было. "Показалось", - облегчённо подумала Она. Женщина встала и побрела по траве в свежую прохладу парка, ругая расшатанные нервы и излишнюю впечатлительность. Но на другой день Она вновь увидела дворника, и через день, и потом тоже. Он показывался в дальнем конце аллеи или выходил из-за стены корпуса в неизбежном бежевом плаще. Один раз служитель прошёл совсем близко. Она не обернулась, только знала, что это именно он, и на правой щеке у него обязательно есть родинка. Небо теперь хмурилось постоянно. Она старалась не выходить, часами просиживала в видеобаре или библиотеке, обречённо выслушивала жалобы соседки, ругавшей на чём свет стоит синоптиков с их прогнозами. Она выглядывала из окна и видела знакомую фигуру на дорожке. Наконец она решилась спросить о нём у массажистки, та отправила за информацией к завхозу. Завхоз, почесав изборождённый морщинами лоб, сообщил, что появился тут один, то ли бомж, то ли алкаш. Работает за еду.

- А что, - пожал он полными плечами, - метёт хорошо, и тихий такой, а поправиться мы ему на пару пальцев всегда дадим. Жалоб ни от кого не поступало.

- Да я не жаловаться, - торопилась оправдаться Она, - зовут его как?

- Да зачем вам? - завхоз не хотел понимать. - Я же говорю, мужик тихий, мухи не обидит.

- Он похож на одного человека, - Она умоляюще смотрела на непреклонного типа.

- Откуда я знаю, как его зовут! Молчит он. На всё имена откликается. И знаете, дамочка, - завхоз смерил Ону подозрительным взглядом, - шли бы вы отдыхать. Нечего тут.

Она огорчённо вышла на воздух. Холодный ветер задувал за воротник ветровки. Кажется, начинался мелкий дождь. В корпус возвращаться не хотелось. Она бродила по территории, пытаясь убедить себя в необходимости беседы со странным служителем. Она даже искала мужчину, но всё было напрасно.

К полудню распогодилось, солнце приласкало теплом, внося оживление в ряды отдыхающих. Хорошая погода продержалась до самого отъезда. Странный дворник не попадался на глаза эти дни. Она повеселела, посетила несколько мероприятий, пару раз сходила на танцы, вызвав ещё большее неодобрение соседки по комнате, вокруг которой быстро сложился устойчивый круг людей определённого склада (любителей негатива и мелких пакостей).

Перед самым отъездом погода опять испортилась. После ужина Она, кутаясь в тёплую шаль, которую возила с собой всегда, даже в знойные летние периоды, вышла на мокрую веранду. В лёгкой пелене осенней хмари возник знакомый силуэт. Она вздохнула, поплотнее обернула шаль и пошла навстречу неизбежному. Бил озноб, пальцы окостенели, ноги отказывались сгибаться в коленях, но женщина заставляла себя идти. Да, это был именно он, мужчина её жизни, постаревший, измятый, с поседевшими волосами. "Ему должно быть около пятидесяти", - посчитала она в уме. Она подошла вплотную, и безмолвие встало между ними. Он смотрел на неё без тени узнавания. Женщина потянула за собой послушную фигуру, и они пошли на веранду. Он молча принял сухое полотенце, выпил предложенный чай. Она долго втолковывала потерявшему себя человеку, что завтра тот поедет с ней. Устав, она отпустила его в дождь.

Вечером следующего дня они всё же приехали в город и вошли в дверь её маленькой квартирки. Комната странно светилась. На полке стояла книга, матово поблёскивая обугленными краями. Она посторонилась:

- Проходи. Теперь ты будешь жить здесь.

За окном резко потемнело, стекло набрякло тяжелым дождем.

Пётр Петрович разливал по чашкам горячий кофе, за окном насвистывал ветер, предупреждая о первых осенних заморозках. На столе примостились начатая коробка рафинада, шоколад и мисочка сливок. Виригин взял чашку, согревая руки. На нём был тёплый пушистый голубой свитер под горло, потому что директор филиала предпочитал зимние вещи носить с ранней осени. На беззлобные смешки в адрес своей слабости он привычно отвечал: "Сибиряк - не тот, кто мороза не боится, а тот, кто тепло одевается". Пётр Петрович неспешно растопил в своей чашке кусок шоколада, затем добавил сливок.

- Ох, и сластёна ты, - рассмеялся Виригин, глядя на научника. Пётр Петрович пожал плечами и важно изрёк:

- Род моей деятельности предполагает повышенный уровень мозговой активности. Я обязан постоянно доставлять нервной ткани питание и дополнительную стимуляцию.

- И упаси боже тебе возражать, - нарочито испугавшись, замахал руками шеф. - Я пожалуй, последую твоему примеру.

С этими словами Виригин сгрёб огромный кусок шоколада и отправил его в рот, жмурясь от удовольствия.

- Этим нас не проймёшь, - хихикнул научник и показал запасы сладостей, припасённых на все случаи жизни. В шкафу, сложенные аккуратными стопками, лежали как на витрине плитки различных сортов шоколада. Рядом теснились баночки с мёдом. Виригин только развёл руками. Опростав свою чашку, он вздохнул и серьезно начал:

- Как там Костя?

- А что, - вздохнул в свою очередь научник. - Эйфория прошла ещё в начале лета. По прежнему стойкое депрессивное состояние. Попыток суицида не отмечено. Недавно запускали механизм обновления клеток. Восстанавливается медленно. Навещал приятелей по андеграунду. Недели две валялся в ванне, наглотавшись лёгких галлюциногенов. Дмитрий вытащил его и слегка начистил физиономию. Программа уничтожения, навязанная подручным Селиванта, сидит глубоко и плохо поддаётся коррекции. Матрица здоровья проявляется только в состоянии глубокого гипноза.

- Я тут подумал, - научник с сомнением посмотрел на Виригина, - что там с лабиринтом? Всё ещё инактивирован?

- Да, блок пока держится. Хочешь попробовать пробудить изначальную силу?

- А не получиться? - Пётр Петрович поставил перед шефом новую чашку с кофе.

- Пока вряд ли, хотя тёмный артефакт заработал, потихоньку создаёт новую реальность пока только в одном районе О-ла. Интересная специфика: весь сентябрь там не видно солнца. Район плотно отгорожен непогодой. Местные начинают это замечать. Светлый канал в ответ неизбежно активизируется, но не в ближайшее время.

- Может Костю отвести к лабиринту и попробовать активировать их вместе? - научник почесал переносицу. -- Всё-таки они теперь связаны.

- Подумаем. Надо действовать, пока книга не набрала силу. И надо что-то решать с агрохолдингом. Постоянно портить яйца не получится. Москвичи предлагают менять на таможне, но там же силовые поля тёмных. Всё опечатано. Любое сенсорное воздействие вызовет тревогу, - Виригин постучал пальцами по столу.

- А бюрократия на что? Кто осмелится в открытую заявить о подмене. Формально придраться будет не к чему. И пусть сколько угодно жалуются.

- Пожалуй, - директор рассмеялся, представив озадаченные лица Моришаля и Тюрье. - Кстати. Подручный Селиванта до сих пор отбывает трудовую повинность. Сидит безвылазно в столярном цехе и лобзиком выпиливает сердечки с амурчиками, потом идет в серпентарий целовать все имеющиеся в наличии экземпляры змей, жаб и ящериц. Вид недовольный, физиономия в волдырях...

- Что-то подобрел Селивант в последнее время, - проворчал Пётр Петрович, - к чему бы это? Может он просто ученика ядом подкачивает?

- Посмотрим, посмотрим, - примирительно ответил шеф. - К нам Вадим пожаловал, отворяй ворота.

Вадим бодро забежал в комнатушку. Его выпуклые глаза мгновенно выделили горячий кофе и шоколад.

- Петрович, а бутербродов у тебя нету? - присаживаясь к столику деловито спросил он.

Научник выложил на стол половину буханки чёрного хлеба и порцию гуляша с рисом:

- Разогрей только...

- Да мы так, - радостно закивал Вадим, - мы же неприхотливые, все под горячий кофеёк срубаем.

- Ну-ну, - Пётр Петрович достал третью чашку.

- У меня новость, - бормотал опер, запихивая в рот большие куски хлеба. - Костя в порядке, в наблюдении не нуждается, взялся за ум. Ему бы работёнку сейчас денежную. Пообтрепался малость.

Виригин удивлённо поднял брови.

- Да всё нормально, - не стал томить коллег Вадим. - Влюбился парень. Девица попалась рассудительная, сказала, что выбьет у него дурь из головы. Димка доволен, друг повеселел, стихи пишет. Девица стихов не любит, но пока терпит, а между делом воспитательную политику наводит и планы строит.

"Что же, - подумал Виригин, - неплохой выход для рейдера. И даёт нам передышку по крайней мере до февраля. А там авитаминоз подлечим, да и лабиринт открываться начнёт по закону цикличности, можно будет протянуть до июня. Да и тёмным придётся пока обороты сбавить. Всем нужно время на развитие, и сейчас его достаточно, пока планетарные часы не подведут вовлечённые силы к очередному поворотному моменту, который сможет изменить рисунок игры..."

Конец.

2.06.2008.