Аннотация: На конкурс МЗ. Тема: "Напиши драматическую пьесу. Только трое действующих лиц - он, она и незнакомец. Всё остальное - на твоё усмотрение".
Овощи
Действующие лица
ОН - мужчина ОНА - женщина НЕЗНАКОМЕЦ - субъект в белом халате
Сцена первая
Пустынная равнина: ни кустика, ни камешка. Свет рассеянный, источник определить невозможно. По равнине устало бредут двое. ОН впереди, ОНА шагах в пяти позади него. Одеты легко - тепло, оба худые, оборванные и грязные, за плечами полупустые рюкзаки.
ОНА: Эй, ты! ОН: (останавливается, оборачивается) Чего тебе? ОНА: Ты его видел? ОН: Кого? ОНА: Человека в белом халате. ОН: Ты свихнулась. ОНА: (тихо) Идиот. ОН: (тихо) Дура.
Мужчина и женщина одновременно опускаются на землю (по-прежнему в пяти шагах друг от друга) и принимаются растирать ноги. Она стонет, он кряхтит.
ОНА: Ты помнишь, как оказался здесь, в этой чертовой пустыне? ОН: А как вообще оказываются в любом из "здесь"? Пинок под зад - и всё. Готово. Открывай глаза. Кричи, дыши, живи... если хочешь. Если сумеешь. ОНА: Не паясничай. ОН: А ты не задавай глупых вопросов.
Дальше говорят по очереди, будто бы текст дан один на двоих и каждый пытается урвать себе как можно больший кусок. Подхватывают реплики, фактически выдирают изо рта "соперника", но друг друга при этом не слышат. Или не слушают.
ОНА: Идиот! ОН: Дура! Конечно, помню, я же не псих в отличие от тебя... Хотя сегодня все как-то путается. ОНА: Тут и сегодня-то никакого нет. Вот сейчас, например, еще вчера или уже завтра? Неизвестно. Мерзкий слякотный свет все время. ОН: Все время свет, свет, свет. Свет испаряет влагу с поверхности тела. Или нет? Или да! В темноте пить хотелось бы меньше, я знаю. И ее мерзкую рожу было бы не видно. "Как ты сюда попал"! Обыкновенно, через вербовщика. Лгун, скотина, убью, когда вернусь... домой. (повторяет, пробуя слово на вкус) Домой. (задумывается, пожимает плечами) Нет, не помню. Слово в голове есть, а значение у него отсутствует. Сволочь вербовщик. (передразнивает) "Работа легкая, деньги хорошие..." ОНА: (передразнивает) "...мигом обернешься". Ха! твою мать... А что было потом? Самолет? Телепорт? Лошадь с телегой? Черная дыра? ОН: Черная дыра в мозгу. Ничего не помню, кроме круглой хреновины, которую требовалось раздобыть, и этой... ОНА: Этого... монстра в подштанниках. ОН: Конечно, она оказалась там раньше! Прыткая стерва! Половинку хреновины - цап! ОНА: Цап! А дальше опять дыра в голове. И сразу эта пустыня. Ах, вот если бы убить его, забрать половинку и соединить со своей! Была бы уже дома. Дома! Почему я так уверена в этом? Неважно. Чувствую. Знаю. Помню, наконец! Единственное, что я помню совершенно точно. Сложить - значит, выжить. ОН: Совершенно точно помню! ОНА: Есть нож, но я не сумею... (Согнувшись, роется в рюкзаке. Не вытаскивая из него рук, начинает раскачиваться и поскуливать. Резко садится прямо и смотрит на мужчину). Зато этот сможет. Задушит и глазом не моргнет. Откуда такие уроды берутся? Совершеннейший маньяк, лишь глянет в мою сторону - уже кровь стынет.
Появляется НЕЗНАКОМЕЦ в белом халате, на голове докторская шапочка, на шее болтается стетоскоп. Он подходит к женщине, вытягивает из кармана сантиметр и начинает методично измерять ее. ОНА хихикает - щекотно - но делает вид, что ничего не происходит. НЕЗНАКОМЕЦ принимается расхаживать по сцене, бормоча и взмахивая руками.
НЕЗНАКОМЕЦ: Уровень градиента равен степени накала по линии бедер. Три раза лапсердак! Бензин три кубика на сон грядущий. Внутримышечно! Непременно в зад-с, тому и другой. ОН: (смотрит на НЕЗНАКОМЦА) А половинка у нее в рюкзаке. Она ее постоянно щупает. ОНА: (громко) Сознайся, что видишь его! Прямо на него смотришь! ОН: (с трудом отводит взгляд от НЕЗНАКОМЦА, который к тому времени уселся на пол в углу сцены и принялся что-то записывать в блокнот) Нет здесь никого. Отстань. (про себя) Гипнотизирует, сучка. Засунула мне в башку какого-то типа в халате. Зачем? Ясное дело, отвлекает. Подползет, пока за ним наблюдаю, и задушит колготками. Нет, зарежет: по горлу - вжик! Кровь - брызг! И нету таракана. А она кровь выжрет всю, до капли высосет. Как хочется пить! И есть. Но пить больше. Кровь приятна на вкус, если слизывать ее с царапины: солоноватая, сырая... влажная, жидкая, мокрая, она потечет в горло теплой струйкой... Сытная. Интересно, что еще у нее в рюкзаке? Думаю, нож. Большой охотничий нож. Острый, словно бритва. ОНА: (про себя) Там у него нож. Наверняка. Заморочит мне голову и зарежет. Или дождется, пока я усну, и зарежет. Или зарежет просто так - он сильнее.
Входит НЕЗНАКОМЕЦ, приносит два заправленных шприца. Прямо через одежду ставит укол сначала женщине, потом мужчине. Те сразу начинают клевать носом, но пытаются бороться со сном, настороженно таращась друг на друга. НЕЗНАКОМЕЦ садится между ними, загораживая обзор, и поет колыбельную.
НЕЗНАКОМЕЦ: Субъективный ангидрид Либерально ободрит. Если взять соскоб ума, Выйдет чашечка... Петри. Угомонились, наконец.
ОН и ОНА спят в одинаковых позах, подтянув колени к подбородку. НЕЗНАКОМЕЦ на цыпочках удаляется. Мужчина вдруг садится, затем таясь, на четвереньках, ползет к женщине, выкрадывает половинку хреновины из рюкзака. Прячет под рубашку, удаляется на свое место и отключается. Вскоре ОНА пробуждается и повторяет ЕГО действия. Таким образом, у того и у другой опять по одной половинке хреновины.
Сцена вторая
Те же и там же. Просыпаются одновременно, удовлетворенно щупают сворованные половинки, которые спрятаны под рубашками. Говорят одно и то же, на два голоса, словно поют дуэтом: каждый ведет свою интонационную партию, сохраняя единые слова и мелодию.
ОНА: Домой! (поглаживая половинку через рубашку) Первым делом буду пить, долго-долго, потом... потом наемся, вымоюсь и... не знаю! Я ничего не помню! Кем я была? Как сюда попала? Зачем? Вербовщик, хреновина, пустыня, наглая галлюцинация в белом халате... Это вся моя жизнь? Ладно, без паники. Главное - выбраться отсюда, а там разберусь. (радуется собственной мысли) Вот! Знала же, что соображу! (торжественно) Я вымоюсь, приведу себя в порядок и нанесу визит его матери: любопытно посмотреть на женщину, родившую монстра. Расскажу, как умер ее сын. Посочувствую... это благородно, не правда ли? ОН: Домой! (поглаживая половинку - она под рубашкой) Первым делом буду пить, долго-долго, потом... потом наемся, вымоюсь и... не знаю! Я ничего не помню! Кем я был? Как сюда попал? Зачем? Вербовщик, хреновина, пустыня, наглая галлюцинация в белом халате... Это вся моя жизнь? Ладно, без паники. Главное - выбраться отсюда, а там разберусь. (радуется возникшей мысли) Вот! Знал же, что соображу! (торжественно) Я вымоюсь, приведу себя в порядок и нанесу визит ее матери: любопытно посмотреть на женщину, родившую чудовище. Расскажу, как умерла ее дочь. Посочувствую... это благородно, не правда ли? ОНА: Да, так я и поступлю! Он хотел убить меня, а я принесу его старенькой матери букетик... забыла, что дарят в таких случаях... Не все ли равно? Принесу картошки, вот чего! Так и сделаю. ОН: Букетик картошки. Решено. Сейчас соединю половинки и... (вынимает половинку из-за пазухи, раскрывает рюкзак, чтобы достать другую, видит, что ее нет). ОНА: (раскрывает рюкзак - половинки нет, сразу все понимает) Это нечестно. (смотрит на него) Ты! Грязный вор! (хватается за нож). ОН: Грязная воровка! (берет нож). ОНА: Сложить - значит, выжить. (с трудом встает). ОН: Сложить - значит, выжить. (поднимается, его качает от слабости). ОНА: (ему) Отдай. ОН: (ей) Что? ОНА: Ты знаешь. ОН: Сама отдай... ОНА: ...Или умрешь! ОН: Или умрешь!
ОН и ОНА бросаются друг навстречу другу, беспорядочно размахивая ножами, бегут все те пять шагов, что их разделяют. Впрочем, им лишь кажется, что они стремительно мчатся, на самом деле движения и мужчины, и женщины напоминают танцы больных церебральным параличом. Соединившись, наконец, они в том же уродливом, дерганом, медленном ритме начинают наносить друг другу режущие и колющие удары. А после валятся наземь без сил.
ОНА: Больно. Страшно. Ты не мог бы... ОН: Что? ОНА: Не знаю. Пожалеть меня? ОН: Нет. Ты чудовище. Ты убила меня. ОНА: Нет, это ты убил меня... Как тебя зовут? ОН: Не помню. Это важно? ОНА: Должно же от нас что-нибудь остаться? Хоть имена... Ты бы назвал свое, я - свое. Они бы прозвучали...
ОН молчит. ОНА тоже замолкает. Входит НЕЗНАКОМЕЦ. Он мычит веселый мотивчик (например, "Ах, мой милый Августин") и ест огромный бутерброд. НЕЗНАКОМЕЦ видит окровавленных, лежащих без движения ЕГО и ЕЕ, всплескивает бутербродом, подбегает к НЕЙ, к НЕМУ, пытается измерить бутербродом пульс, давление.
НЕЗНАКОМЕЦ: (расстроенно) Стоило отвлечься на минутку - и на тебе! Опять умерли. Почему, почему даже умственно чуждые грибы и водоросли объединяются, а эти двое - ни в какую? Уже на хитрость пошел - вбил, вколотил в их тупые головы мысль: сложить - значит, выжить! Так эти уродцы отчего-то решили, что спастись должен только один. Бред. Сюрреалистический изъян в исходном генетическом материале... Достопочтенные коллеги, я зачал цивилизацию, субъекты которой неспособны к сотрудничеству! (шутовски раскланивается) Надо мной даже добрейшая Лизетта будет смеяться. Ну, положим, идейка была простенькая: существа по нашему образу и подобию. (вздыхает) Забыть эту линию, как страшный сон, и вернуться к муравьям. Подкину хреновину им. Где она, кстати? (ищет, топчась в луже крови, бесцеремонно переворачивая тела, обнаруживает, разглядывает недоуменно) Соединили, значит! Причем уже после смерти, как показывает индикатор. До последнего держались за свои жалкие половинки, а в агонии их руки случайно скрестились и замочек защелкнулся. Забавно: задача решена, хоть и посмертно. Утилизировать прототипы вроде бы некорректно. Как поступить? (размышляет) Воскрешу, пожалуй, добавлю парочку отличий в логике и... (хмыкает) подброшу Лизетте в оранжерею. В тепличные условия, так сказать. Пусть наперегонки с овощами развиваются, все едино интеллекта у этих двоих не больше, чем у картошки. Да! Имена им дам какие-нибудь заковыристые. "Мать всего живого"! (хохочет демонически).