Аннотация: "И дожить не успел, мне допеть не успеть..."
'Дети в подвале играли в гестапо, пыток не вынес фотограф Остапов'.
(Частушка - страшилка)
С Остаповым у меня связано много разных воспоминаний, словечек, фраз. 'Попить бы сейчас ... водки ... из ведра!' - изрекал Остапов, вытягивая длинные худые ноги, развалившись в кресле после тяжелой смены. Вообще-то, он был оператор на телестудии, а фотографированием подхалтуривал в свободное от основной работы время, как принято тогда было выражаться. Но фотограф был хороший, может, талантливый. Правда, мои лучшие фото по пьянке утерял безвозвратно вместе с негативами. Закладывал хорошенько, как все люди его профессии.
Вот полупьяный, еще кондиционный Остапов, лежит на ковре у себя дома, гости вокруг, кто где. 'Меня бы сейчас распять! Раз шесть...', - блаженно выдыхает Алеша (его Алешей зовут), и воспитанные барышни того времени взвизгивают возмущенно. Кстати, некондиционным я лично его никогда не видела, хотя рассказывали. Остапов был длинный, тощий, умный, способный, взрослый (по сравнению со мной), разведенный, закрытый, независимый. Думаю, еще уязвимо - амбициозный. Уязвимость не показывал, позиционировался авторитетно, самозначимо. Он находился в другой нише. В его тусовке все были литераторы, редакторы, режиссеры, а он - оператор. Другие операторы на небольшой областной телестудии явно были ему не конкуренты, другое дело белая кость - пишущая братия - цвет уездной интеллигенции. Мне кажется, он чувствовал себя социально и творчески ниже, хоть не показывал виду, но переживал. Это было заметно по перемене в поведении. В обществе мужчин своего круга, был сдержан, ироничен, в другой компании, особенно среди дам, становился раскованным, самоуверенным, сексуальным.
Девицы липли к некрасивому, харизматичному Остапову, но он после неудачной женитьбы не стремился к постоянным отношениям, жил вдвоем с мамой в старенькой хрущевке, на центральной улице Ленина. Мама фигура тоже интересная. Плоско-худощавая, ростом выше среднего, с климактерическими черными усиками и 'Беломором' в зубах, быстро сортировала Алешиных гостей по рангам. Одних выставить - пьянь беспросветную, других милостиво терпеть, с третьими можно вступить в разговор. Я, попав в касту достойных аудиенции, несколько раз беседовала, наслаждаясь её отменным чувством юмора, удивляясь внешнему и внутреннему сходству матери и сына.
У Остапова была мечта - уехать учиться в Ленинград. Тогда на весь Союз был один институт, готовивший узкоспециализированные кадры (дикторов, телеоператоров) - ЛГИКМИК. Профессиональных операторов на нашей телестудии не было - или технари, или филологи, как Алеша. Он считал себя талантливым оператором, строил планы, делился идеями, но дальше 'стройки' дело много лет не двигалось, постоянно что-то мешало. 'Что-то' наполовину было пьянством, наполовину смесью инфантильности и страха потерять провинциальную комфортную зону. Здесь, Остапов считался талантливым, подающим надежды оператором, а там, кто знает? Мог ведь и не поступить, как тогда возвращаться 'на щите', да и возраст уже обозначился ранними залысинами. Так что, проще было оправдываться не вовремя случившимся запоем, маминой болезнью, отсутствием денег - все чистое лукавство, если оно бывает чистым. С пьянкой он тогда еще справлялся, мама особо на здоровье не жаловалась, а на поездку мог нахалтурить, увековечив младенцев всего на одном утреннике в детском саду.
И все же, Остапов уехал в Ленинград, во времена Перестройки. Что он там делал, не знаю. Рассказывали, приезжал на родину, располневший, полысевший, значительный, трезвый. Толковал бывшим филфаковским сокурсникам о своем продюсерстве, каких-то проектах, шутил меньше, язвил и выпендривался больше. Еще через какое-то время общая знакомая мстительно говорила, что Остап, по-прежнему, трепач, работает охранником, с ним нельзя иметь дела. Но, похоже, объективность тут страдала - оказалось, Остапов предлагал её мужу участие в каком-то проекте, да подвел. У каждого своя правда. Много разных сплетен об одиозной фигуре Остапова еще ходило, значит, было в нем зерно неординарности, во все времена цепляющее завистников. Не знаю только, проросло ли, созрело ли, дало ли плоды?..