Аннотация: Может привидение ходит бок о бок с вами?
Бестелесный бомж
Ветхий двухэтажный дом стоит на улице Греческой, подпираемый соседними зданиями, хотя создаётся впечатление, словно, в стороне и от одной, и от других. Крона засыхающего дерева закрывает вид из нескольких окон, особенно летом. На одной из стен висит чугунная, покрытая грязью, доска "Этот дом - исторический памятник архитектуры..." Может, и не стоило обращать внимание на забытое временем произведение зодчества, если бы не один обитатель.
Именно здесь живёт привидение. Своё имя призрак уже не помнит, сейчас решил себя именовать Иваном. Многодневная щетина, покрывающая щеки, густые брови, глаза, угрюмо смотрящие вдаль, усталая худощавая фигура в одежде незатейливого покроя - основное, что бросается в глаза, когда глянешь на неупокоенную душу. Естественно, привидение бледноватое и полупрозрачное, но не так, чтобы было заметно вечером.
Иван знает, что у него есть цель и имя, но что именно - загадка за семью печатями. Да и сколько он на бренной земле и зачем - неизвестно. Вот и делает призрак, что нравится. Прежде всего - поднимает предметы с пола, это требует чрезвычайной сосредоточенности, только дашь слабину, предметы проскальзывают сквозь полупрозрачные руки. Когда хорошее настроение любит прибираться в доме, не брезгует и мусор возле дома откинуть поближе к проезжей части. Призрак часто смотрит как фантом сквозь стекло: ему всегда нравится наблюдать из окон за прохожими. Как они прогуливаются и бегут, одеваются, ёжатся или идут с высоко поднятой головой. Чередуется мода, меняются люди, но внутреннее движение - вот что восхищает привидение. Яркие впечатления Иван испытывает, когда кто-то кидает на невзрачное здание свой взор, и неважно, случайный он или брезгливый. В своей душе призрак хранит и взгляд полный любви, который подарила ему одна девушка, очевидно, разыскивая место встречи. Но это было давно. Тогда, когда здание никого не интересовало, когда менялись названия улицы, люди пересаживались с лошадей на самоходные средства, военную технику и автомобили.
К сожалению, в один день, и, если быть точным, ровно за один день, вокруг здания возвели зеленый забор, заслоняющий собой прохожих. Шум, рёв автомашин - единственное, что осталось от былого разнообразия вида. Мало что можно разглядеть над заколоченными досками, разве что рекламный щит, где какой-то Иван рекламирует шоколад. Наверняка, бестелесный позаимствовал имя из глянцевого образа. В дом редко проникают бомжи, а когда случается - устраиваются на первом этаже. Привидение если замечают, сторонятся. Иван помнит, один раз с ним заговорил вдребезги пьяный забулдыга, цыганя червонец-другой на кагор. Тот бы и рад уважить, но откуда деньги у неупокоенных душ..
Ранним утром случилось невиданное доселе явление. В считанные часы здание снесли оранжевые машины, подняв кучу пыли, а чугунную доску с надписью "памятника архитектуры" забрали два молодых человека и утащили на металлолом, несмотря на все усердия худого полупрозрачного человека, пытающегося напугать их.
Иван бродит по городу, не замечая людей. Эмоции у пары случайных влюблённых льются через край, раньше это воодушевило б привидение, но сейчас всё равно. Он серый, как серы и безлики, люди, с опущенным взглядом, разглядывающие почему-то свои ноги, не мир вокруг них. Сколько фантомов ходит бок о бок с нами, знает один лишь Бог, мы их просто не замечаем. Под вечер, уставший и обездоленный, он усаживается на скамью в парке. Сидит день, второй, третий. Никто, кроме подметальщиц, не беспокоит, да и те лишь просят поднять ноги, чтоб убрать мусор из-под скамьи. Если ранее поведение людей интересовало призрака, то стало безразлично, ходят ли они, смотрят и пугаются его или нет. Возможно, душа б не черствела, обращай прохожие своё внимание если не на привидение то хотя бы на памятник писателю, под которым расположилась худощавая полупрозрачная фигура незнакомца, но людей больше привлекала яркая реклама, вывески или просто асфальт под ногами. Очередной раз бабушка-уборщица, подметая мостовую, поднимает голову, ойкнет, и вежливо спросит: "Вы не заболели?"
"Да", - Иван встаёт и идёт на автобусную остановку. "На скамейке уже ничего не радует, незачем там сидеть. Пойду, полечусь", - бросает вслед.
Входит в жёлтый потрёпанный автобус, находит свободное место и оттуда высматривает любую больницу. Пока рейсовый транспорт стоит на светофоре, привидение замечает неподалёку ухоженное белое здание с надписью "Госпиталь". Не медля ни секунды, призрак, проходя через стенку "Икаруса", направляется к цели. Лишь несколько человек ёрзает, но, видя, что им показалось, успокаиваются и устремляют свои мысли в никуда.
Фраза "А вы где прописаны?" является первой и последней, о чём спросили в Госпитале, в одной, второй и третьей поликлинике, да ещё в двух больницах. И вот тут бестелесный почувствовал себя действительно больным. Ни дома, ни цели, ни внимания и полная безучастность окружающих. Упавший духом, призрак находит отделение скорой помощи. Падает с закрытыми глазами на пол, бубня "я плотный, плотный...", заставив на пару минут обратить внимание к себе как на человека, нуждающегося в помощи.
"Прописка?" - в очередной раз спросили.
"Улица Греческая, 8, квартира два".
"Имя?" - дежурный доктор оценивающе взглянул на пациента.
"Иван".
"Отчество?"
".. Иванович", - после запинки ответил пожилой полупрозрачный мужчина.
"Фамилия?"
Тут привидение замялось. Пришлось мельком прочитать фамилию с карточки предшественника.
"Чайковский".
"Как у композитора?" - с улыбкой заметил полненький доктор в синем халате, записывая все данные.
Иван кивнул.
"Ничего, вылечим, будете снова музыку играть", - столь же весело поведал дежурный. - "Какого года рождения?"
"Тысяча... шестого года" - промямлил Иван.
"1936? Ух ты, сколько вам лет! В вашем возрасте вы выглядите очень хорошо!"
"Да, много, очень много".
"А месяц, день?"
Привидение наугад назвало случайную дату.
" Смотрите, Иван Иванович, вы очень бледный. Я подозреваю, у вас ..." - тут доктор сказал такое, что походило на латынь, но что конкретно, привидение не поняло. - "В общем, лечиться положим к нам в больницу, передайте родственникам, чтобы позаботились о вас ".
Иван Иванович Чайковский, хотя и со странностями, но является хорошим пациентом, никого не трогает, выполняет всё, что скажут, почти ничего не ест из того скудного обеда и ужина, на что способна предоставить больница, не выставляет никаких претензий медицинскому персоналу, и ещё - его никто не навещает. Доктора не стремятся бегать вокруг безденежного пациента, лекарства, если есть на складе - дают, но чаще, кроме физ. раствора, нет ничего, вот и вливают, имитируя лечение. Хотя при таких процедурах игла свободно пронзает тело, больной ходит под себя сразу же, до "утки" не доходит. Если бы не странности, то жаловаться не на что. Необычности. Пульс не прощупывается, видать сердце слабое. Сколько медсестра не ставит градусники, ничего, кроме комнатной температуры не показывает. Приходится ладошку ко лбу бубнящего старика приставлять, проверять, нет ли жара. Нет его, да и не должно быть с такой болезнью. А как-то раз решили измерить давление новейшим и, что самое главное, единственным цифровым манометром в больнице, так убедились, барахло - эти новые приборы, совсем измерять не умеют.
Ивану нравится, но странно, что почти все путают с человеком. Раньше люди проходили мимо него за секунды, тут они в его поле зрения часами, днями, а некоторые - даже неделями. Это так интересно! Кто настолько болен, что не видит никого и ничего, кто даже в неподвижном состоянии осматривает палату и сотоварищей досконально, кто всё время треплется по телефону, кто ест слишком часто, кто находит собеседников. А вот больным до него дела нет.
После обеда поселили мальчишку лет двенадцати, непоседу и ворчуна. Всё ему не так, всё ему не то. Нет, даже непривередливому Ивану обшарпанные стены, скрипучие и прогнутые кровати, жёлто-коричневое бельё и дырявые одеяла напоминают с болью утраченный дом, но у маленького пациента критика дошла до крайности. Когда родители ушли, и этот Миша перепробовал всё, что можно, от спанья верх тормашками, до бега по палате. Сейчас он берёт игрушки из мешка, что принесли близкие. Первая - губная гармошка с незамысловатым узором. Мальчишка дунет, выдаёт звонкую какофонию, это злит его, и он бросает игрушку на пол. А вот Ивана набор звуков тронул до глубины души. Он резко вскакивает с постели, пересекает палату, быстро хватает гармошку и забирается под своё одеяло. Миша недовольно взглянул на вора, но блестящая машинка в руках интересует куда больше безумного старикашки.
Гармоника словно жгла всего Ивана Ивановича. Он вспоминает и вспоминает. О том, что зовут Филипп, как трагически умерла его первая любовь, и как это перевернуло всю последующую жизнь. Отголоски прошлого иногда выходили на поверхность сознания и ранее. Сейчас же бестелесный вспомнил главное - своё обещание, данное им незадолго до её гибели, сочинить для неё жизнерадостную композицию на свирели.
Призрак встаёт, обращается к больным, что лежат на соседних койках: "Люди добрые, передайте нашему дорогому доктору, Анатолию Николаевичу, что я выздоровел, и, как он и предвещал, буду снова сочинять музыку. Совсем как Чайковский!"
Филипп, он же Иван Иванович опять сидит на лавочке возле памятника. Так же смотрит на мимо идущих. Но это уже не основное. Наиважнейшее - сочинить и сыграть мелодию, и обязательно жизнерадостную и такую, какую погибшая возлюбленная с восторгом приняла бы. Да, это сложно, удерживать гармошку правильно, поскольку она время от времени проваливается сквозь тебя, неимоверно трудно и дуть ибо разрываешься между удержанием и извлечением ветра из губ, почти невозможно попадать в нужное сопло, различить ноты представляется проблемой, но цель уже близка как никогда, тут нет места унынию.
Да, люди всё так же смотрят вниз, а не вокруг, но уже время от времени ободряющая мелодия вырывает их в реальный мир, они отрывают свои взгляды из ниоткуда и устремляют душу к скамейке, к полупрозрачному старику, играющему на детской губной гармони.
Интересно, как скоро композиция, та самая, которая, когда же будет сочинена. А вдруг, уже?