Аннотация: Иногда забытое возвращается, хочешь ты того или нет, и не даёт покоя. Пусть будет здесь.
Опёршись на руку Касавира, Надя последней соскочила с крыла птерозавра, стряхнула пыль с подола, бросила короткий взгляд на труп позади: "На ферме монстров что-то произошло, это может быть важно", - и устремилась к перекошенным выломанным воротам, когда-то украшавшим переход между площадью и жилой частью храмового городка.
Там хорошо сохранились следы обитания. Мёртвые дома, печально обнажившие свои каменные внутренности, крепко держались на общем фундаменте. Когда-то их вырубили на разных уровнях бугристой туфовой скалы, словно изъеденной гигантскими червями, и соединили извилистыми лестницами-улочками и системой сточных канав. Кое где уцелела красивая облицовка породой и мраморной мозаикой. Этот термитник не имел ничего общего с мощной, приземистой дворфийской архитектурой, и можно было только гадать, какие ещё существа могли молиться светлым богам и выживать, подолгу обходясь без солнца. А может быть, в те времена, когда в храме Съюн звучала музыка, цвела азалия и роспись не выглядела такой древней, сюда всё-таки проникал солнечный свет. Оттого это место и бросили после землетрясения в гавани, которое изменило облик всего побережья.
Узкие, в основном заваленные, проходы разделяли район на квартальчики и вливались в центральный проспект, по которому они шли. Эйлин решила на всякий случай уточнить, не слишком ли они отклоняются от цели. Надя не сразу ответила, но когда Касавир предположил, что ферма с самого начала и являлась их целью, согласно кивнула:
- Да, почти.
- Ха! - рявкнул Азгар. - Для этого ты нам не нужна. Я эту ферму ночью в метель по пояс в снегу найду. С закрытыми глазами.
Аладжи замедлил шаг, нюхнул воздух и задрал голову. Кара предусмотрительно послала наверх шарик света.
- Ага! - он ткнул пальцем в направлении пролома в задней стене одного из разрушенных домов верхнего яруса. - Оттуда спрыгнул птерозавр.
- Отлично, - Надя пожала плечами, - тебе осталось только отрастить крылья и взлететь. А нам - направо.
Помрачневший Азгар одним прыжком обогнал её и возмущённо зарычал, пятясь между завалами то задом, то по-крабьи, боком:
- Ты же знаешь, что я могу найти путь! Я читаю это подземелье, как книгу! Здесь пару раз проходила небольшая группа: на подошвах почва с кристаллической пылью и странная трава, на поверхности такая не растёт. Друиды? Откуда ещё здесь взяться такому? А твой приятель, что пробежал незадолго до нас - тот и вовсе балбес.
- А об этом ты как догадался? - Надя озорно прищурилась и скользнула в сторону, не давая Азгару задержать себя.
Аладжи по-собачьи мотнул головой, словно отгоняя муху, и неприязненно то ли чихнул, то ли фыркнул.
- Этот оборотень не то, что следов не заметал - он тут пометил всё, что мог.
- Ой, да знаю я, что ты всё знаешь. Не будь таким нудным, Пушистик. А не то, - Надя остановилась, коснулась пальцами груди и, чуть подавшись вперёд, с притворной печалью заглянула в его единственный глаз, - я передумаю.
Она снова ушла вперёд, озаряя подземелье благодушной улыбкой, а Азгар передёрнулся так, что шерсть вздыбилась на спине, и пробурчал, топая следом:
- Эта женщина меня пугает. И не в первый раз.
Надя помахала указательным пальцем, показывая, что всё слышит.
- Ничего, - шепотом отозвалась Эйлин, - мы тебя отобьём, если что.
Поднимаясь по крутой каменной лестнице, хозяйка борделя вернулась к разговору о цели похода:
- Там недалеко есть лазейка в Лабиринты. Местные знают и держатся подальше. Были... разные случаи. Но с тех пор, как появился Культ Луны, Симон наложил там защиту и ходил этим путём только один раз.
- Перед тем, как пропал, - понимающе кивнул Касавир. - Но ты ведь бывала на ферме и... заманивала туда жертв?
- Они не жертвы! - резко перебила его Надя. - Они хотели острых ощущений и получили их. Больше ни одна женщина и ни один ребенок не пострадают от их желаний.
- Сделать из садиста зверя-убийцу - сомнительный способ избавить мир от насилия, - заметил паладин. - Так значит, это место действительно связано с культом?
Надя закусила губу и нехотя подтвердила:
- Ну, да... Но хозяин ни при чём, имей в виду. Он мой друг и хороший парень.
- Как и все твои друзья, - ехидно вставила Эйлин.
Надя раздраженно цокнула языком.
- У него арендуют пустующее подземелье, ясно? Времена нынче трудные. Вырастить хорошего монстра недёшево, а на аренах их теснят эти модные механические уродцы.
- Подтверждаю, - Азгар брезгливо поежился, - я из-за одного такого бидона на ножках глаз потерял.
Касавир скептически качнул головой.
- Можно ли считать хорошим парнем хозяина, который не знает, что творится в его владениях?
- Знаешь, что, - Надя развернулась на небольшой площадке, загородив собой проход, и, глубоко дыша после подъёма по длинному пролёту, посмотрела на него сверху вниз, - здесь, в Подземье правило "живи и дай жить другим" - основа существования. Все это понимают.
- И своим небрежением создают немалую угрозу, - не уступал паладин, - при этом всячески препятствуя властям в наведении порядка.
Женщина холодно фыркнула.
- Не хотела бы я жить там, где заправляют такие озабоченные, как ты. Этот город знает, какова его природа. Он понимает, что всё его благополучие держится не только на торговле кожей, паршивым элем и магическими штучками. Поэтому здесь всем хорошо живётся и легко дышится. Покуда они не лезут в чужие дела. И никакому рыцарю с севера в сияющих доспехах этого не изменить.
Касавир промолчал, но, когда отряд возобновил подъём, продолжил задавать вопросы:
- Наш маг считает, что у культа должен быть портал к святилищу где-то неподалёку от места охоты. Я думал, мы найдём его у тебя. Но есть место получше, так?
- Не знаю, - Надя раздражённо передернула плечами. - Подземелье такое длинное, запутанное - я не заглядывала в каждый закоулок. Пусть ваш маг его и ищет, если он такой умный.
- В Уотердипе живут на удивление нелюбопытные люди.
Надя не видела лица Касавира, но уловила сарказм - однако, удержалась от ответной колкости. Преодолев в хмуром молчании несколько ступенек, она серьёзно ответила:
- Эрио был любопытен. Милан из любопытства стащил прОклятую чашу Малара. Симон... Ниваль...
Последние имена она почти выкрикнула с прорвавшейся усталой злостью. Потом тихо выругалась.
Войдя в полуразрушенный дом на верхнем уровне городка, она прислонилась к холодной стене, переводя дыхание. Рядом зиял широкий пролом, соединённый дощатым мостиком с такой же дырой в соседней пещере. Мостик, к счастью, был достаточно крепок, чтобы уцелеть после птерозавра.
- Ну, хорошо, я всё понимаю. Ваш успех - моя спокойная жизнь. Но о портале я ничего не знаю. Я не сумасшедшая, чтобы лезть туда, где не смогу себя контролировать. А если бы и захотела, то шавки Малара вовсе не горели желанием подпускать меня слишком близко. Я действительно бесполезный проводник и негодный информатор, - она исподлобья взглянула на Азгара и вздохнула. - Знала бы, где соломки подстелить...
- Зато ты никогда не сдаёшься, - попытался утешить её аладжи, вызвав кривую усмешку.
Дав отдохнуть гудящим ногам и отдышавшись, Надя кивнула ему, предлагая вести отряд дальше, и двинулась следом, осторожно ступая на старые скрипучие доски,
Эйлин вздохнула, пнув в сторону камень.
- Судьба странно распределяет свои дары. Кому-то они тяжёлая ноша и проклятье, а с точки зрения других - привилегия избранных.
- Я о таком подарочке точно не просила, - раздражённо бросила Надя через плечо.
- Угу. Понимаю.
- Да что ты понимаешь!
- Меня пытались убить за то, что я украла кусок сакрального магического серебра, который застрял у меня в груди, когда я была младенцем, оставил сиротой и чудом не убил. Наверное, было бы славно тогда умереть и никогда не узнать, каким ценным артефактом я завладела, - спокойно, почти дружелюбно ответила Эйлин и добавила с ухмылкой: - А потом, ты не поверишь, что было.
*****
После такого же крутого спуска по каменистым откосам и пандусам они свернули на дорогу, ведущую к ферме, и поняли, что попали на окраину обитаемого Подземья. Пещера была расчищена от завалов и неплохо освещена. Но никакой пасторалью там и не пахло. Азгар первым почуял недоброе и набычился, привычным движением вынимая топор из поясного чехла.
- Нас ждёт схватка!
- Эй, угомонись, - Надя легонько пихнула его в бок. - Если оборотни сцепились с маларитами, лучше им не мешать. Кто-нибудь желает сделать ставку?
Азгар прикрыл глаз и повёл носом, каждой шерстинкой вытянувшись в ту сторону, откуда доносился отдалённый шум.
- Я чую эту особую дымку... там кто-то из наших магов, - он рванулся вперёд, - я должен...
- Стоять! - раздалась резкая команда.
Споткнувшись, Азгар обернулся и растерянно посмотрел на Касавира, весь обратившись в напружиненный и дёргающийся от нетерпения знак вопроса.
- Мы - отряд и должны действовать согласованно, какие бы личные мотивы ни двигали каждым из нас, - с холодным спокойствием пояснил паладин, шагнув ближе и глядя ему в лицо. - Я не сомневаюсь в твоём чутье, но не дай ему обмануть себя.
- Как это?! - возбуждённо рявкнул аладжи.
- Подумай. Если это кто-то из Гильдии, то их прислал не Сэнд с ведома леди Тиннуарэ. Они не могли так быстро получить задание и оказаться там раньше нас.
Это соображение немного остудило Азгара. Но, что бы ни происходило на ферме, нужно было разобраться в этом, и поскорее. И пять быстрых теней заскользили по коридору под мягкий перестук шагов, вытягиваясь, теряясь и снова возникая в размытых пятнах желтоватого магического света.
В четверти мили от фермы их остановил низкий трубный рёв. Он зародился где-то в глубинах пещеры и, вырвавшись на свободу, пронёсся коридорами, как призрачное стадо разъярённых слонов, - сотрясая землю, продирая внутренности и вызывая паническое желание куда-нибудь вжаться.
Заглохнув в стенах и ударив по перепонкам острой, насыщенной пустотой, этот звук, однако, не исчез совсем. Он будто нырнул в толщу камня, как в желе, и затаился, разогревая его своим свирепым жаром. Эйлин захлестнуло топкое, густое чувство тоскливого смятения. Оно водило железным прутом по рёбрам, пытаясь сыграть на них какое-то адское рондо. Сдавливало солнечное сплетение свинцовым кулаком. Наполняло ноздри горьковатым соляным запахом. Кто-то или что-то пыталось её предупредить...
Поглядев на спутников, она поняла, что с ними тоже творится странное. Всё стало будто прозрачным, и сквозь лица проступало что-то болезненное и тревожное. Лишь в непроницаемом облике Нади не читалось ничего необычного.
Едва они собрались с мыслями, чтобы попытаться найти объяснение, как земля снова закачалась под ногами. Кристаллы в магических фонарях задрожали, некоторые из них треснули и осыпались. Из появившихся расщелин в стенах и потолке начала просачиваться странная жижа, похожая на тёмный сироп с увязшими в нём трепыхающимися чёрно-серебристыми мушками. Она не стекала вниз, а, дрожа, расползалась рывками, подобно кляксе, которую вытягивают в разные стороны кончиком кисти.
"Я не одна это вижу? Оно ядовитое? Что мне готовить?" - будто сквозь вязкий болотный туман донёсся до Эйлин чей-то страстный, взволнованно запинающийся голос. Хриплый уверенно ответил: "Если это и яд, то я такого не знаю". "Не торопись. Это больше похоже на иллюзию. Но это не значит, что оно не опасно", - чуть надтреснуто пророкотал типичный голос разума. Или всё это показалось?
Ещё через несколько мутных, ничем не заполненных секунд выяснилось, что Надю лишь на первый взгляд не задела эта аномалия. Её вопли, нарушившие мертвенную тишину, отозвались болезненным спазмом в виске.
- Вы слышите?! Они здесь! Вокруг! Спасайтесь! Спасайтесь все!
Она попятилась, - взгляд её метался по пещере, будто в поисках выхода, - но, в конце концов, сдалась, осела на пол и забилась в конвульсиях. Крики потеряли членораздельность и вскоре смолкли. Когда парализующий туман рассеялся, реальность вернулась - с ощущением, что это ненадолго, - и остальные смогли вмешаться, припадок уже прошёл. Надя жестом отказалась от помощи и села, сгорбившись, с видом человека, терпящего поражение. С левой стороны лица, покрывшейся жёсткой серой мелкочешуйчатой кожей, на них смотрел круглый, блестящий, будто выточенный из белого пузырчатого льда, глаз с большим продолговатым зрачком. Признаки зверя медленно проявлялись на её теле, но что-то мешало ей обратиться полностью. Ассиметричная полумаска чудовища, грубо врезанная в красивое тонкое лицо, так и осталась жутковатым воплощением борьбы звериной натуры с человеческой.
Эйлин отшатнулась и рефлекторно взялась за оружие, когда женщина бросилась к ней, но тут же устыдилась своего жеста. Схваченная судорогой человеческая часть её лица молила о понимании. Эйлин догадалась, что всё наоборот: какая-то внешняя сила хочет обратить её против воли, и она сопротивляется. Она долго пыталась заговорить, а когда, наконец, сумела - слова едва можно было разобрать сквозь хрипы и клокотание. Перекошенные губы с трудом смыкались, а в жабрах с одной стороны шеи выступила пена.
- Ты с..ы...шь? С...ы...шь? О...и у..ют... Сде...ай что ...и..
Эйлин медленно помотала головой и, сузив глаза, посмотрела вглубь коридора, уже полностью захваченного липкой жижей из недр. Казалось, только она и удерживает свод от обрушения.
- Нет, Надя, я ничего не слышу, но... я определённо что-то чувствую.
Взмахом руки велев всем хранить тишину, она вглядывалась в поблескивающее мириадами крылышек нечто. Интуиция барда подсказывала ей, что то, с чем они имеют дело, в обычном состоянии выглядит более привычно и знакомо. Иллюзия? Которая прячет что? Серебряный медиатор-кольцо с магической гравировкой излучал знакомое колючее тепло. Вынув лютню из боевого полу-чехла за спиной, она слегка прижала узорчатый язычок к губам. Это всегда помогало ей сосредоточиться.
Каждый бард по-своему проживает моменты концентрации при поиске или сотворении магии. Эйлин обретала способность видеть звук.
Она увидела, как впереди, в конце обозримой части пещеры насекомые отделяются от стен, заполняя пространство. Их полёт не был хаотичен. Иллюзорный рой подчинялся чёткому плану, закручиваясь в спираль, которая приближалась, с едва слышным пепельным шелестом прирастая новыми и новыми витками. Свет фонарей пробивался сквозь тёмную мерцающую массу, слабо подсвечивая её, и это придавало зрелищу ещё большую инфернальность.
Сердце напомнило о своём существовании пронзительным аллегро. Ноздри набухли кровью. Алая капля ударилась о ребро лютни, отбросив крошечное эхо цвета мутного янтаря. Эйлин тронула струны. Кольца спирали стали одно за другим раскрываться, словно тело змеи, вспоротое хирургическим ножом. Ещё одно лёгкое касание - второй быстрый и точный надрез, - и оболочка фантома вывернулась наизнанку, обнажив то, что было скрыто. Тугой пульсирующий жгут, сплетенный из разных оттенков красного с маслянистыми переливами цвета запёкшейся крови, с каждым толчком раскручивался, распускался им навстречу.
- Ко мне, держимся вместе!
Она успела сыграть поглощающую сферу до того, как на них обрушилась последняя, самая мощная волна. Невидимый и беззвучный убийца лишь облизал защитный купол, обозначившись яркими искрами и вспышками на его поверхности.
- Все целы?
Она огляделась. Азгар, пошатываясь, с осоловелым видом вытирает кровь под носом и слизывает её с руки. Касавир очень бледен, на лбу выступил пот - он явно терпит сильную боль. Кара в таком же состоянии и, не стесняясь, согнулась с глухими проклятиями, держась за живот. Эйлин присела на стенной выступ, когда-то служивший подставкой для светильника, стараясь не прислушиваться к назойливому звону в ушах, и выдохнула: это всё неприятно, но обратимо, они избежали худшего.
Внешний вид Нади почти вернулся в норму. Прижав пальцы к вискам, она медленно подняла взгляд на Эйлин:
- Что. Это. Было.
- Это - погубило солдат береговой стражи Невервинтера и привело сюда моего брата, - ответила она, когда выпитое зелье начало действовать, сердце вошло в нормальный ритм и перестало перехватывать дыхание. - Это особое оружие твоих бывших дружков. Его музыка калечит и убивает, но неразличима для человеческого слуха.
- Лично я её слышала и больше не хочу.
Эйлин стало любопытно, на что это было похоже. Надя, вопреки ожиданиям, охотно прокомментировала свои ощущения:
- На хохот тысячи дьяволов, которые пытают тебя в аду. На урчание кишок морского чудища, которое проталкивает тебя в свою зловонную утробу. На храп Милана. - Она медленно провела дрожащей рукой по голове, словно опасаясь наткнуться на уродливый шершавый бугор в копне слегка запылённых, но сохранивших признаки ухоженности волос. - Чёрт бы их побрал, этих музыкантов, мне нужно прийти в себя.
- Нам всем нужно, - Касавир протянул ей розовый пузырёк, но она отмахнулась.
- Из лекарств я признаю только свою нюхательную соль.
- Я не уверен, что...
- Отстань. Пушистик, ты живой? Не поможешь мне открыть коробочку? Тут что-то заело.
Покосившись на них, Эйлин сжала губы. Эта чудо-женщина и впрямь пугает. Ей пришлось хуже всех, а она первая оклемалась и уже, в обычном своём стиле, привлекает к себе внимание, огрызается и кокетничает с Азгаром. Будто и не было этой беспомощности и мольбы в глазах. И, наверняка, страшной боли. И страха необратимой потери контроля над собой. То, что по шкале хладнокровия и отсутствия рефлексии ей можно дать дюжину баллов из десяти - это понятно. Но кое-что заставляет и задуматься. Оружие издавало звуки разного типа. Какие-то используются для психической атаки или нанесения травм, а какие-то - для управления оборотнями. Наде пришлось бороться с могущественным врагом, который имел сильного союзника внутри неё, и она не поддалась - а ведь сегодня полнолуние. Выходит, она не лгала: фанатики должны были держать её подальше от своей святыни. Только сам Малар мог бы подчинить её, и, конечно, с радостью принял бы такой подарок. Но это делало её непригодной для использования как в армии оборотней, так и в качестве низового звена иерархии культа. Она быстро поставила бы всё с ног на голову и перетянула влияние на себя. Добродушный, в чём-то наивный, но по-звериному проницательный Азгар был прав: она никогда не сдаётся. А если Ниваля постигла та же участь, что и других пленников, то, может быть, она действительно его единственная надежда?
Переборов болезненное желание ковырять рану, Эйлин снова переключилась на мысли о загадочном оружии и вспомнила, каково ей пришлось, когда она по неосторожности пробудила один из обсидиановых мечей - похоже, самую слабую или неудачную модификацию.
- Я не понимаю, - она почесала лоб, - как они сами избегают его влияния?
- Да так же, как и ты, когда используешь магию, - Кара пожала плечами, - или как любой, кто дерётся зачарованным оружием или там палочкой.
Обдумав её слова, Эйлин покачала головой.
- Нет, Кара, тут всё не так работает. Специальное звуковое оружие, способное выходить за пределы слышимости, только на вид ничем не отличается. Но на самом деле это не то же самое, что волшебный инструмент или обычное оружие, зачарованное на урон звуком. Оно задействует принцип рунной магии. То есть... короче, с ним мало одного умения. Нужна специальная защита, иначе владелец оружия пострадает от него первым и сильнее всех. Оттого, наверное, оно не очень популярно и запрещено во многих местах.
- Логично, - согласился Касавир, - используя его в сражении в фатальном режиме, ты, скорее всего, убьёшь всё живое вокруг. Но представь, какой должна быть защита, чтобы самому не пострадать от звука, убивающего на таком расстоянии. Она невозможна физически либо так дорога, что никакая цель не оправдала бы экипировку всех членов культа.
Эйлин энергично кивнула.
- Ну. Бред какой-то. И они рехнулись - применять его под землёй? Это же опасно!
- Тогда надо торопиться, если мы уже в состоянии идти дальше.
Касавир встал, размял пальцы в перчатках и поправил перевязь ножен. Остальные последовали его примеру.
- Старайтесь не разбегаться, - придерживая лютню за гриф, Эйлин пристегнула к ней ремень внизу и немного подтянула верхнюю лямку, пропущенную через специальное ушко на наплечнике, - я буду начеку.
*****
Ферма монстров занимала роскошную для подземных угодий площадь и отличалась от обычной сельской местности только растительностью - пещерные мхи и грибы цвета пыли - да отсутствием неба и вида на горизонт. Но своды, опиравшиеся на естественные колонны, были необыкновенно высоки и имели извилистые зарешёченные трещины, сквозь которые проникал свежий воздух и немного света. Мхи под ними росли гуще и приятно разнообразили вид броской зеленью с яркими пятнами обычных лесных мухоморов.
Вход в подземелье, где обосновался Культ Луны, находился на отшибе, у широкой т-образной развилки, к которой четвёртым извилистым рукавом примыкал коридор, откуда они пришли. Центральная каменистая тропа, ограниченная изгородью с одной стороны и глубоким ручьём с другой, шла вверх. Там, вдалеке, на отлогом холме, угадывались какие-то постройки. Первое, что бросилось в глаза - множество обнажённых человеческих и не только тел, в основном, со следами поражения боевыми заклинаниями. Пара трупов лежала на ступенях приземистой башенки, стоявшей меж двух дорог, на берегу ручья. Судя по длинной оборванной цепи, башня служила жильём сбежавшему птерозавру. Но сознание лишь механически, пунктиром отметило все эти детали - главное происходило у противоположного края развилки.
Азгар каким-то чудом оказался прав. С друидами Малара и оставшимися оборотнями дрались маги Гильдии, четверо молодых воинов, а возглавлял их никто иной, как сам Сэнд. Но размышлять над этой загадкой не было времени. Кара присоединилась к Сэнду и его магам, ставшим в круговую оборону и сменяющимся, чтобы прикрывать друг друга и беспрестанно атаковать друидов, не давая им возможности подготовить звуковые мечи к новому раунду.
Касавир и Азгар отвлекли на себя троих оборотней, которым уже недолго оставалось. Но вскоре из подземелья выскочили ещё две человеко-пантеры и заняли их место. Они и без того были серьёзными врагами, а под воздействием зелий и звуковой магии превратились в монстров с безднами вместо глаз - очень живучих и не ведающих ни добра, ни зла, ни инстинкта самосохранения.
Надя решила, что пока и без неё всё идет нормально. После того, что она недавно пережила, никто бы её не осудил. Поколебавшись между намерением спрятаться в башне и интуитивным желанием остаться под защитой Эйлин, она выбрала второе. А у Эйлин была особая забота. Численное превосходство было на их стороне, но ярость фанатиков Малара не оставляли сомнений в том, что бой будет долгим и выматывающим. Поэтому, поддерживая в товарищах боевой дух и подлечивая их волшебными песнями, она не выпускала четвёрку друидов из поля зрения.
И не зря: в какой-то момент один из магов не смог защититься от болотных лёгких, закашлялся, потерял концентрацию, и необходимые слова были немедленно произнесены. Татуированная, увешанная браслетами рука маларита взметнулась, сжимая двухклинковый меч тёмного вулканического стекла. Руны на лезвиях загорелись так ярко, что сомнений не было: это оно, и даже смерть хозяина его уже не остановит. Кара быстро сориентировалась и сделала отличную попытку уничтожить и друида, и его оружие, но меч, на удивление, остался цел и был тут же поднят.
- Сэнд! - крикнула Эйлин и показала условный знак.
Эльф скомандовал своему отряду отход. Маги под прикрытием призванного им щита отошли к башне, Касавир и Азгар, расправившись с оборотнями, успели присоединиться к Эйлин и Наде. Магический щит притянул поглощающую сферу, и две сущности очень удачно вошли в резонанс, обеспечив долговременную усиленную защиту и от звука-убийцы, и от потоков ветра и огня, и от попыток достать их снизу заклинаниями магии земли. К тому же, Эйлин и Сэнд могли теперь поддерживать её попеременно. Но что дальше?
Маг быстро кивнул Эйлин. Эту задачу решать тебе. Я больше ничего не могу придумать, и неизвестно, на какой по счёту звуковой атаке наступит предел моих возможностей.
- Да...
Вглядевшись в уже знакомый рисунок волн - тугие петли коралла, кармина и багрянца, - Эйлин поняла, чем эти мечи отличались от найденного на маяке. В их необычной форме и таился секрет защиты от собственного оружия. Два клинка, нацеленных излучающими остриями в разные стороны, создавали слепую зону, где волны взаимно гасились. Держась вместе и действуя согласованно, друиды обеспечивали себе полную безопасность.
Нетерпеливо проследив за её взглядом, Сэнд бросил:
- Противофаза. Другого объяснения у меня нет. Поспеши.
Эйлин поморщилась. Я не столь образованна, чтобы знать, что такое противофаза. Но я вижу то, чего не видишь ты, и у меня уже есть план. Только вот поспешишь - врагов насмешишь. Ты же помнишь, что оружие неуязвимо и автономно до полной разрядки?
- Доверься мне.
Ей даже не пришлось перебирать варианты решений - всё было на поверхности. Сместить баланс мечей, обернуть их против собственных хозяев. Это должно быть ненамного сложнее, чем модулировать мелодии человеческих душ, освобождая от боли и страха, "пуская дурную кровь" - или наоборот. Пусть не слышно звука, но цвета ведь тоже можно подобрать. Для этого даже не нужен инструмент или голос, как посредник между нею и Плетением - зачем усложнять путь? Здесь, рядом с Лабиринтом, в просветах Плетения струится и пульсирует настоящее чудо - Первородная Гармония, первый крик новорождённого мира. Она не ударит током, не обожжёт холодом.
Несколько точных продуманных движений - приманить нужный цвет, быстро раздвинуть искрящиеся потоки и схватить дрожащий и ускользающий сгусток необработанного звука. Кто знает, какие отголоски прошлого он хранит - рёв динозавров и крики драконов; рокот океанских волн и сходящих ледников, прорезающих фьорды в гранитных скалах; грохот молний и извержений или зловещий подземный гул? А может, что-то более древнее - взрывы на безжизненных планетах, музыку Творения? Нет времени его рассматривать, нужно поработать немного медиатором, вытянуть лишние нити, чтобы добиться идеального оттенка. Касавир смотрит на неё с болью и страхом, как на безумную, но не решается перехватить руку, тянущуюся к огню. Сэнд бесится, не понимая смысла её действий. Кара тоже не понимает, но одобряет. Остальные лечатся, восстанавливают силы зельями и ждут, надеясь, что рано или поздно друиды устанут, мечи потребуют перезарядки и можно будет снова атаковать.
- Не бойся, всё нормально.
Ещё немного творческой мысли и сноровки, и образец готов - отличная подделка, которой хватит, чтобы слегка усилить волну. Эйлин намотала драгоценный зародыш мелодии под рабочим названием "ковровая дорожка в ад" на гриф лютни - не сбеги раньше времени, твой выход в первом такте смертельной коды. Тогда разбалансированное оружие полностью разрядится в друидов и станет безопасным, может быть, даже сломается, нанеся ей относительно малый ущерб. Возможно. Но сначала надо найти подходящее средство доставки. Максимально быстрое, но уравновешенное по мощности.
- Сэнд! Вычисли заклинание, которое, скажем... могло бы сейчас поставить нашу защиту на грань пробития.
Эльф показал напряжённым взглядом на свои руки, поддерживающие купол - нужна передышка.
- Боги, я не знаю, я... Ты бредишь? Сколько у меня времени на расчёты? Осторожно!
- Не ссы, - Эйлин ловко перехватила энергетические потоки и подмигнула ему, - мне нужны твои мощные мозги.
Одна, две, пять, десять... Минута кажется вечностью. Ну что же ты?
Значит, звуковой удар. Хорошо, что не придётся никем рисковать.
Отрешённо и отчаянно. Шагнуть к ловушке с секирами-маятниками. Сунуть руку в дыру со скорпионами. Выйти из-под защитного купола в таинственную могильную тишину. Только так это и нужно делать - отрешённо и отчаянно. Когда в сплетении красных оттенков мелькнёт блестящий упругий гадючий хвост. Когда тянуть дальше - нельзя. Касавир что-то кричит, но это уже не важно. Он знает, что она права. Он не посмеет мешать.
Втянутые перепонки, очумевшее сердце и резонирующие внутренности, растекающийся по венам расплавленный металл. Всё это резануло короткой вспышкой, перебрало позвоночник ледяными костяшками, как секундное воспоминание о кошмаре - но не сбылось. Неведомый страж, что уже касался её издали своим дыханием, на этот раз обрёл и подобие плоти, искривив Плетение вокруг её фигуры так, чтобы не дать волне пройти сквозь неё. "Значит, защитная аура Лабиринта?" - Эйлин рассеянно смотрела, как разбивается во встречном вихре воздушный кокон более слабого заклинания, но спрятанная в нём личинка, искусно сплетённая из сырой гармонии, расправляет красные крылья с чёрными подпалинами. Каждый взмах раскачивает маятники внутри. Отмеряет мгновения до вечности. Она прикрыла глаза и почувствовала тёплую влагу под веками. "Значит, я здесь не чужая".
Её всё-таки слегка задело - после рвоты долго крутило кишки, кружилась голова и никак не хотел проходить адский звон в ушах. Да руки немного оцарапались от контакта с Плетением. Она пыталась отказаться от помощи, заверяя, что всё вот-вот будет хорошо. Лишь когда Сэнд заверил, что среди мёртвых оборотней точно нет Ниваля, она успокоилась и позволила Касавиру заняться лечением. Обрабатывая ссадины, он молчал, иногда лишь заглядывая ей в глаза. Это называется "немного оцарапались"... - Я не самоубийца, я знала, что делала, поверь. Я же верила тебе, когда... Остальные столпились вокруг и тоже молчали. На лицах читалось разное, но равнодушных к тому, что только что произошло, не было. Сэнд побежал глазеть на то, что осталось от друидов и, судя по его невнятным, как сквозь толстое одеяло, восклицаниям, тоже был весьма впечатлён. Эйлин отметила про себя, что он какой-то странный и на себя не похожий. А что, если это не Сэнд? Его тут не должно быть, вообще-то.
Гильдейские маги сгрудились около двери в подземелье, откуда доносились вопли и рычание, и возбуждённо переговаривались:
- Это не руны и не магия земли. Поточное излучение.
- Так фонить может жертвенный алтарь.
- Или активный портал, связанный с алтарём.
- Серьёзно?
- Точно, он где-то там.
- Мало найти, надо ещё суметь использовать.
- Да, такие вещи обычно хорошо прячут и защищают от чужаков, - вступил в разговор подоспевший Сэнд. - Наверняка, помимо очевидных препятствий, там полно секретов, ловушек и всего, чего угодно. Итак, лучшие воины Гильдии, - эльф оглядел свой отряд, подарив особенно кислый взгляд смуглому парню с пучком соломенно-оранжевых дредов на макушке, тому самому, что чуть не ранил Кару на утренней тренировке, - посмотрим, как вы справитесь с чем-то более интеллектуальным.
Маги накинули капюшоны, поправили перчатки, приготовили боевые жезлы и посохи и один за другим двинулись в пещеру.
- И помните, что мёртвыми вы не принесёте никакой пользы, - ворчливо напутствовал их Сэнд, прикрывая за ними дверь.
Тем временем, Надя в замешательстве разглядывала обмороженные, изувеченные огнём и кислотой трупы оборотней - их было не меньше трёх десятков.
- Я не думала, что их так много.
- Разве это не твои клиенты? - в один голос спросили Эйлин и Кара.
- Нет, конечно, вы что! - Её возмущение было таким искренним, что трудно было не поверить. - Если бы у меня пропало столько людей, меня бы давно заподозрили. Да я бы и не позволила причинять вред нормальным гостям - иначе, ради чего это всё? Вы посмотрите на их лица, тут большей частью какие-то нищие или беглые каторжники, а не посетители приличного заведения.
- Вполне возможно, что культ охотился в разных местах, - согласился Касавир и обратился к идущему навстречу Сэнду - не нужна ли его магам помощь.
Тот махнул рукой.
- Разве что прибрать за ними потом.
- Оборотней можно попробовать успокоить. Они жертвы, а не звери.
- Если это возможно после всего, что здесь было, - Сэнд досадливо мотнул головой, поджав губы. - Боюсь, изменения в психике необратимы, и оставлять их в живых и опасно, и немилосердно. К сожалению.
Трудно было сказать, к чему относилось это "к сожалению" - к участи ли несчастных или к тому, что они оказались потеряны для дальнейших экспериментов. Касавир не стал уточнять.
Пару секунд Сэнд и товарищи молча смотрели друг на друга и, наконец, он ответил на их немой вопрос:
- Чтение дневника Эрио Буна обогатило меня знаниями о подземной географии Уотердипа.
- Но ты же сам говорил, что у тебя уйма работы с этим архивом, - высказала общее удивление Эйлин, - как ты мог тут оказаться, да ещё и раньше нас?
- Да, я такой. Быстрый, как... - поймав взгляд Кары, эльф вдруг смущённо хихикнул. - Тенья, ты слишком прекрасна, когда смотришь на меня так. Это... несколько неудобно.
Эйлин посмотрела на колдунью, сверлящую его взглядом горгоны и "деликатно" упснула, почувствовав, как начинает искрить. Кара явно что-то знала и не сомневалась в том, что никакой подмены тут нет. Это был он, только какой-то не в меру дёрганный. Чересчур - даже для человека.
Им уже случалось видеть его под разными стимулирующими веществами, да и сами они были знакомы с действием некоторых его полезных и относительно безобидных снадобий. Но это было что-то совсем новое и ядрёное, начиная с внешних метаморфоз, которые кому угодно внушили бы подозрения. Крупинки золотого песка на голубом, обычно лишь придающие его глазам бирюзовый оттенок при ярком свете, расплавились и залили непроницаемым золотом всю радужку. От природы чистая и младенчески гладкая кожа выглядела, как у подростка. И, чтобы уж это сходство было полным, от него довольно крепко пахло обычным человеческим потом. С Сэндом такого даже в походных условиях не случалось. Он явно страдал от перегрева - ничто другое не могло бы заставить его распахнуть ворот форменной мантии вместе с туникой. Было видно, что туника намокла, хотя в пещере не было жарко.
- Я тебе сейчас так неудобно сделаю! - прошипела Кара ему в лицо. - Я же просила тебя! Ты сам говорил, что тебе это не нравится. Ты вменяем, вообще?
Сэнд что-то бормотал в своё оправдание стыдливым полушёпотом, пытаясь то взять её за руки, то отойти на шаг назад, но Кара не слушала, её уже несло.
- На меня тебе плевать, это я понимаю! Кто я такая, чтобы учитывать меня в своих планах на ближайшие сто лет? А ты подумал, что будет с тобой, если ты тут задержишься дольше, чем планировал? Тебе нормально знать, что каждый раз ты играешь со своей собственной жизнью?
- Неиссякаемая песнь моего сердца, - Сэнд мягко закруглил поток её слов, изловчившись наконец поймать её руку, быстро чмокнуть и ласково заглянуть в глаза, - не стоит сейчас вдаваться в эту этическую, философскую и научно-медицинскую полемику. Которая, я уверен, никому, кроме нас, не интересна.
"Ну, почему же никому?" - подумала Эйлин и сама смутилась такого неуместного и, в общем-то, глупого любопытства.
- К тому же, - быстро и деловито продолжил Сэнд, не желая упускать инициативу, - я не говорил, что несколько крупных оборотней убежало в сторону фермы? Заводчик монстров, конечно, и не такое видал, но...
- С этого и надо было начинать, - подхватил Касавир и бросил на Эйлин взгляд, в котором забота маскировались под сосредоточенность. - Ты не выглядишь готовой к ещё одной прогулке. Сэнд?
Маг молча показал дрожащие руки. Эйлин готова была поставить свою лютню на то, что он лукавит, и руки у него трясутся не от усталости и напряжения. Энергии, которой лучились его бешенные зрачки, купающиеся в горячем золоте, хватило бы на испепеление всех монстров в округе, ещё и пещеру осветить осталось бы.
Азгар был рад новому заданию - он по-своему чувствовал близость Лабиринта и не очень доверял ему. Надя тоже была не прочь узнать, как дела на ферме. Лабиринт её откровенно пугал, она колебалась и с облегчением восприняла возможность оттянуть решение. Кара подчинилась с видом ребёнка, которому приходится бросать очень важные дела ради каких-то дурацких уроков.
Посмотрев ей вслед и тихо, но красноречиво вздохнув, Сэнд предложил Эйлин подняться на террасу, построенную над входом в подземелье. Там было, где сесть и поговорить.
Она с удовольствием вытянула ноги в невысоком деревянном кресле. Её ещё немного мутило, но она чувствовала, что скоро наступит облегчение. Сэнд расположился напротив, чуть наискосок, и принялся постукивать указательным пальцем по истертому подлокотнику и "качать чёрта" на ноге.
- Я впечатлён, - коротко сказал он, когда их взгляды пересеклись.
Эйлин скромно улыбнулась. Его обычное многословие не распространялось на те редкие случаи, когда он хотел кого-то похвалить, поэтому из его уст такой комплимент звучал простой, лаконичной, но чистой нотой. Однако, ему этого показалось недостаточно, и он решил пояснить:
- Магические возможности бардов чаще ограничиваются волшебными песнями и некоторыми готовыми заклинаниями. Способность напрямую контактировать с Плетением вкупе с умением создавать весьма... странные модификации чар, - он снова посмотрел ей в глаза и одобрительно дёрнул бровью, - это серьёзная заявка на право когда-нибудь встать в один ряд с теми, кто размыкает периметр познанного. Я рекомендую тебе уделять этому внимание в своём развитии. И с удовольствием поговорил бы с тобой об этом.
- Но не сейчас, - Эйлин понимающе кивнула. - Ты сумел узнать что-нибудь... важное?
- Пожалуй, - сердце Эйлин билось в такт невротическим покачиваниям его ноги, - есть лишь мои догадки, основанные на отрывочных сведениях о Лабиринте, которыми располагал Эрио. А вот святилище маларитов и его окрестности были ему неплохо знакомы, поэтому я здесь. Нам придётся действовать практически синхронно. Я предполагаю, что может тебя ожидать. - Ей показалось, что в его взгляде и движении губ промелькнула тень искреннего сочувствия. Насколько вообще можно было читать по этим дьявольским золотым глазам и лихорадочной ускользающей мимике. - Тебе будет нелегко.
- Ладно, Сэнд, скажи прямо. По-твоему, Ниваль в Лабиринте?
Он утвердительно кивнул. Никто из них этого не сказал, но оба могли поклясться, что им одновременно пришло на ум имя, отозвавшееся колким чувством общей вины. Шандра.
- Ну, кровь ему, скорее всего, не пускали, - Сэнд наморщил лоб, раздумывая, как бы попонятнее облечь свои знания в слова. - Кровный барьер подходит для определённых случаев и вообще довольно эффектен, но, в целом, это вчерашний день; теоретически не подкреплённая - пока - практика показывает, что есть множество других, не менее тонких биологических фильтров. А Симон вообще связан с Лабиринтом узами нефизического характера, ему было проще замкнуть защиту на своего эфирного двойника, безо всяких дополнительных надстроек. А как раз в эфирном слое аура содержит важные наследуемые компоненты, это уже вполне доказано и могло быть известно даже этим дремучим друидам.
- Но это не всё, - Эйлин исподлобья посмотрела на Сэнда, подобравшись, будто ожидая удара. - Ты ведь не зря вспомнил о Шандре? - И о том, чем это для неё закончилось.
Он покусал губу, вздохнул, сделал несколько незначительных жестов, которые обычно используют, чтобы скоротать пару неловких секунд и обдумать следующий шаг. И, наконец, ответил:
- Давай я просто расскажу тебе то, что узнал, а выводы ты сделаешь сама. Возможно, они будут отличны от моих.
Эйлин выдавила усмешку. Понятно, не хочешь быть гонцом, приносящим плохие вести. Во всяком случае, прямым текстом.
Второй раз за день Сэнд рассказывал эту историю. Но теперь у него была и уверенность, и карта-схема, нарисованная совместными усилиями Симона и Эрио. По ней трудно было бы найти путь до деревни, святилища, настроечных узлов, камер и воронок, даже определить точную границу между частями Лабиринта. Но можно было не на пальцах продемонстрировать, как это всё связано, как сложно поддерживать баланс и какова роль Хранителя. Он не сыпал специфическими подробностями - они ничем не помогут человеку, не знающему, что такое противофаза. И не стал далеко углубляться в историю. Понятно, что когда-то Лабиринт был единым, стабильным и нейтральным, как сама музыка и как всё сущее в доцивилизованную, имморальную эпоху. Он мог лишь предполагать, что разделение окончательно оформилось во Время Бед, когда Уотердип был затронут войнами богов, - и не потому ли Малар так неровно дышит к этом месту, что мнит его своим утерянным домом? Нет смысла возвращать всё в изначальное устойчивое состояние - при всех плюсах, слишком дорогой была бы цена для города, отстроенного на этом фундаменте. Но то, что разделённый Лабиринт всегда помнил о тех ранних временах, когда жертвенная кровь проложила в его теле первые, ныне высохшие, канавки, - проблема. Это он и пытался донести. Но если в случае с Тину он, подталкиваемый спешкой, настаивал на своём и фактически манипулировал её чувствами, то с Эйлин он был не вправе так поступать. Он проклинал себя за эту щепетильность, которая противоречила его разуму и сердцу, но знал, что ничего не сможет с этим сделать, и знал, почему. В какой-то момент он даже пожалел, что отказался от мысли поговорить с Касавиром, имевшим такие каналы взаимодействия с ней, какими он сам не располагал.
Сэнд говорил чётко и по делу. Не уходил в дебри и не нагружал её тем, что, может, было бы и интересно, но не очень полезно. Хотя чувствовалось, что, окажись в его летающей над картой руке перо, он бы не удержался и немедленно исчёркал её какими-нибудь формулами.
Нет сомнений в том, что малариты провели над Нивалем ритуал. Они не собирались приводить его к покорности - и в этом его удача и хоть какая-то надежда. Заражение должно было обострить его чувства и заставить тело, очень уязвимое в инкубационный период, инстинктивно, пользуясь пробуждающимися способностями, искать помощи в незнакомом и опасном месте. Помощи у своих.
Нет сомнений в том, что это было не последней и даже не главной его миссией. Он уже был связан с настроенным светлым Лабиринтом, можно сказать, по праву крови. Он, до мозга костей человек порядка и цивилизации, по иронии судьбы, оказался идеальным сосудом, чтобы пронести в это царство окультуренной гармонии не просто частичку дикости и хаоса - частичку самого Малара. И, конечно, проложить дорогу остальным. Всей своей древней, первобытной сущностью Лабиринт потянется к этом зерну, чтобы принять его в себя и вырастить - снова. Что в перспективе закончится разрухой и падением Уотердипа, даже если Сэнду удастся благополучно нейтрализовать святилище. Но ведь катастрофа не станет менее ужасной, если её растянуть во времени. Однако, сознание Лабиринта, его, быть может, лучшая часть, сформированная столетиями цивилизации и годами человеческой заботы, будет всеми силами стремиться уничтожить Ниваля, когда раскусит его. Если только не сломать его настройки, его иммунную систему - а этого и Лабиринт не простит, и большая часть города не переживёт. Впрочем, в случае чистой победы злого хаоса, семья Дюсаров - всё равно первые кандидаты на то, чтобы наполнить пересохшие сосуды свежей кровью.
И каких таких выводов, отличных от его собственных, мог ожидать Сэнд?
Сможет ли она поступить так, как требует высшая человечность? Сможет ли не защитить брата, что равносильно его убийству - ведь он не безвольная жертва. Бог весть, что там сейчас вообще у него в голове происходит. Или смотреть, как ради её семьи, так трагически-невовремя собранной вместе, прекрасный город балансирует на краю пропасти? Предать Лабиринт, который только что протянул ей руку? Вот это, блин, вопрос.
- Сука! - Эйлин, срывая голос, колотила ногами по хлипким доскам парапета. - Тварь! Я убью её!
Она почувствовала прикосновение руки к надплечью, и ей стало трудно дышать. Не о таком она мечтала, когда радовалась совместному путешествию. То, что у брата дело и им придётся быть на подхвате, было чем-то вроде платы. Ладно, она привыкла платить за всё хорошее. Но не так же!
Сэнд ничего не говорил, просто упорно стоял сзади и не отпускал, пока от жгучей горечи таял и выходил слезами тяжёлый ком, что застыл у неё в груди в тот момент, когда она увидела у Нади своё кольцо. Зачем, какого хрена он лишил себя защиты, возможности быть услышанным и получить помощь - оставил своё спасение у этой шлюхи!..
- Если ты о Наде, - наконец, тихо и подчёркнуто спокойно сказал эльф, - то, рискуя разделить участь этого парапета, я, всё-таки, побуду её адвокатом. Разве сэр Ниваль похож на человека, которого могут удержать все эти женские ласки и ухищрения, когда у него есть цель?
Как будто мысли прочитал, зараза. Она повернулась и, стряхнув слезу, буркнула:
- Далась тебе эта Надя, плевать на неё. - И снова упрямо: - Она могла провести его безопасным путём.
Сэнд терпеливо улыбнулся, как надоедливому ребёнку.
- Все пути к единственному проходу в Лабиринт в пределах городских стен пересекаются здесь. Симон это знал и был очень осторожен. Сэр Ниваль ловок, но он едва ли мог замаскироваться так, чтобы его не почуяли монстры. Боги знают, как он попался. Но никто в этом не виноват. Рядом с ним были люди, которым он мог доверять - но не пожелал. Чья это проблема?
- А откуда они узнали, что он его сын? - ещё одна слабая зацепка и снисходительная улыбка Сэнда.
- Посмотри вниз. Он не лежит там только потому, что малариты узнали, кто он. Ты всё ещё осуждаешь Надю за это?
Поковыряв ещё немного ботинком пыль около парапета, Эйлин вернулась к креслу.
- Ты думаешь, он сам виноват, - упёршись костяшкам пальцев в висок, она исподлобья наблюдала за Сэндом, последовавшим её примеру. - Что он, не задумываясь, убил бы отца или воспользовался его ошибками, чтобы заставить участвовать в своей политической игре. Ты считаешь, что, когда речь идёт о спасении многих, можно пожертвовать тем, кто так относится к своим родным и вообще к людям?
Он странно реагировал на её слова - мудрая снисходительность осыпалась на глазах.
- Я не знаю, - почти шёпотом бросил он, отведя взгляд, словно высматривая что-то на другой стороне развилки.
- Как так? - подняв голову, Эйлин посмотрела на него с вызовом. - Ты не можешь дать мне совет? Зачем ты тогда затеял этот разговор?
- Затем, что ты должна понимать, куда идёшь. К тому же...
- А что ты делал бы на моём месте? - продолжала напирать Эйлин.
Сэнд сглотнул и после долгого молчания выдавил сквозь дрогнувшие губы:
- Я тут плохой советчик. Мне не хватило бы духу даже ступить на такую дорогу. Я бы... предоставил всё судьбе. Это тебя устроит?
Эйлин зло фыркнула. Конечно. Легко тебе говорить - предоставь судьбе. Это ведь не твоя семья. Сейчас вот развернусь и уйду, уеду к Гробнару во Врата Балдура. И что, от этого совесть останется чистой? Как бы не так!
Она сама не знала, за что так сердится на Сэнда, но не могла остановиться. Это ожесточение, этот конфликт, который она раздувала на пустом месте, как щипки или уколы, отвлекали её от большой, невыносимой - настоящей боли.
- В самом деле? А как же меньшее зло? Способность поступиться малым ради большого?
- Нет...
- Оправданная жестокость, в конце концов. Разве не ты мне это внушал?
- Нет, замолчи, ради всего святого! - он вскочил с кресла, обошёл его по большому кругу и встал сзади, судорожно вцепившись в спинку. - Оправданная жестокость! Ты не понимаешь, о чём говоришь! Это ловушка, иллюзия!
Он снова сел и, бросив нетерпеливый взгляд на пустую дорогу с фермы, сделал то, что явно давно хотел - яростно почесал раздражённую шею под воротом туники.