Город.

Город не спит, город живет,
Город - он будто большой бутерброд
Смесь небоскребов с трущобой кирпичною
Смесь надоевшего и необычного.

Днем жизнь кипит, забывая о гражданах,
Город бурлит необузданной жаждою.
Вечер приходит, огнями расцвеченный;
Люди по барам отчаянно мечутся,

Ищут знакомств или пива дешевого,
Жизнь прожигают в поисках нового:
Все ощутить на себе людям хочется...
Вечер нежданно сменяется ночью.

Ровно в двенадцать полночных часов
Все запирают дома на засов,
И утомленные, валятся с ног,
Город устал и как будто замолк.

Там же, тогда же, в двенадцать часов,
На площади Памяти Свежих Цветов,
В тени домов собираются группами,
Те, чья пора наступает. И будто бы

Их не так много; но нету им счета.
Они неприметны как точка отсчета.
И, несмотря на жару или вьюгу,
Расположившись правильным кругом,

Они начинают свои ритуалы,
Они пьют вино. Но им этого мало.
Они затевают унылые песни,
И, как по команде, поднявшись все вместе

Идут, как единая стая собак.
Но над головами не реет их стяг,
И им нету нужды скрываться за гримом,
У них в руках сила. Они идут мимо

Проулка Надежды и улицы Слез,
Проспекта Любви, тупика Светлых Грез,
И множества разных домов и коттеджей,
В которых спят люди. Ах люди - невежды.

Им всем невдомек, что сегодня по городу
(пусть даже не в самую людную пору).
Толпой нелюдимой, походкой спокойной
Прошли современные Оле-Лукойе.



А впрочем, пусть даже хотели бы знать.
Нам вряд ли удастся с постелей поднять
Любого. Навскидку, зайдем в первый дом,
И между шестым и восьмым этажом

В квартире храпит рядовой человек.
Стучись, колоти - не подымет он век.
Он слышал: "Сегодня мы - это ты:
Твои мечты - это наши мечты.

И боль твоя - это наша боль.
Неважно, кто ты, трубочист иль король,
Твои мечты - это наши мечты.
Запомни, сегодня мы - это ты".

И снятся ему острова в океане,
И горы в предутреннем мокром тумане,
И пальмовый лес, и кленовая роща;
Да, в общем-то все, что ты только захочешь.

Ты хочешь жить в снах, в этом видимом рае,
Что, кроме тебя, люди видно не знают.
Нырять в океаны, резвиться на пляжах
И пить свежий сок из пластмассовой фляжки.

Но помни, что это - не твой сон,
Что скоро с повесткой придет почтальон,
Что эти мечты - всего лишь мечты,
Что ночью все они - это ты.

И ты не один. Многим снятся атоллы,
И горы, и пальмы, и клены, и молы.
И все одурачены. Счастливы все.
Такое увидишь ведь только во сне.

И все вы хотите уснуть поскорее,
Не видеть тот город с глазами злодея.
Не слышать тот шум и не нюхать тот запах,
Что город приносит в квартирную затхлость.

И скоро случится о чем так мечталось:
Уснуть  - и летать; ах какая же жалость,
Что эти мечты - всего лишь мечты.
Запомни, сегодня они - это ты.

Идут современные Оле-Лукойе.
Их власть незаметна в вечернем покое.
Но все мы под ними, и счастливы этим.
И к нашему счастью их в жизни не встретим.


Мы будем жить снами, а жизнью плеваться;
Мечтать: как бы нам в своих снах оказаться.
И смех их нас ночью навряд ли разбудит.
Так было. Так есть. Так, наверное, будет.

***

Город не спит. Город живет.
Он ест или пьет или просто блюет.
И утра приходят. И мы, как с похмелья,
Уходим из дома с единственной целью:

Вернуться домой и в двенадцать часов
Закрыть на засов и уйти в мир тех снов,
Что нам принесут наши Оле-Лукойе.
Мы все знаем это. И все же спокойны.

Январь 2000