О если бы я мог, пусть даже цену,
Чрезмерную за это заплатив,
Подняться к небу и назад вернуться
Я бы принес тебе звезду... 
Банально.
Суровые веления времен
Гласят - банальность нынче ждет забвенье.
Романтика как будто не в чести,
А искренность похожа на дурную,
Но, тем не менее, смешную шутку.

Начнем еще раз. Цену заплатив,
Поднялся в небо, зная - возвращенье
Мне гарантировано. Что потом?
Хотел бы я на Землю вновь вернуться,
Чтоб подарить тебе тот сувенир,
Добытый средь светил и их мерцанья?
Вернуться вниз, в грязь, в сумрак, в бытие,
Но все-таки - к тебе... К той тишине,
Что мы с тобою вместе так любили
Дышать, не видя дня, не слыша ночи.

Нет, дело даже, собственно, не в том,
Что начинанья, взнесшиеся мощно
Сворачивая в сторону с пути
Теряют имя действия,
                    О нет! 
Порыву благородной Навсикаи,
Стремившейся под свойское крыло
Переманить туриста-Одиссея
Приемом до сих пор среди народа
Имеющим успех,
Что сможем все мы противопоставить?

И, сидя на прекраснейшем холме,
Три дурака ведут свои беседы
О сущности "Дао Дэ Цзин" и рек
Под мантру нестареющего Солнца.
Откуда знать им, что спустившись вниз,
Найдут они стократ себя глупее
В количестве - дай Бог - с восмью нулями,
Распространенных по седой планете.

Народы у подножия холма 
Их примут с распростертыми ногами,
Дадут им хлеба, и вина, и зрелищ,
Почтут их за пророков. Ну а после,
Почтут их (непременно) за Богов, 
С одним условием - мочь распоряжаться
Судьбой вновь прибывших, как будто бы своей,
И даже легче.
             Кто же дураки? 

Те, что в количестве своем неизмеримом,
Берут себе права чужие жизни,
Как векселя чужие раздавать,
В уплату будущих долгов и прегрешений,
А также как повинность в делах прошлых.
Иль Трое те, что будучи едины,
На холм взошли и мирно там сидели,
Растили сад, закапывали стрелы
В песок времен. Не портили свой вид,
Прекрасный (оттого - невыносимый),
Мышленьями о возрасте и славе,
О небесах, о мире духов и об аде.
Но отчего-то, в час предначертанный,
Спустились вниз по лестнице времен
И получили судьбы от тех, прочих:
Один пошел на крест, не унывая,
То ль в феврале, который лишь навзрыд,
То ль в октябре, пусть не багрянолистном.
Второй попал на пункт призывной,
И получил свое распределенье
В кавалерийские особые войска,
Коня, что назывался Аль-Бураком
Маршрут из пункта А в Иерусалим
И возвращенье - в ту же ночь - обратно.
А Третий сел под деревом инжира
И повелел, согласно старым сказкам,
Любому, увидавшему его, 
Казнить,
        Без промедленья и расспросов.

А может быть дурак - тот, кто Четвертым,
Был назван, сиречь Тетраграмматоном,
И дни свои провел за созерцанием
Поступков этих Трех с своих небес,
На холм тот вовсе и не поднимаясь?

Все суета, томления души,
То понял Соломон, и потому
К закату лет клонясь, с восходом новым
Покинул и дворец, и власть, и храм,
Оставив между прочим за собою
Семьсот наложниц, тысячи бойцов,
Без счета подданных, скота и золотых.

Он удалился. Самоустранился.
Не позабыв свой Кремль передать
Преемнику, надежному как стены
Иерихонские. Но на любую крепость
Найдется средство в виде медных труб.
Наложницы поплакали недолго 
И предались любимому занятью.

Бойцы, подумав, создали отряды,
(мы будем звать их бандформированья)
И поделили быстро на две части
Двенадцать прежде неделимых кланов.
Разборки, сходки, споры с местной церквью,
И вот уже двенадцать те распались
На два и десять. Тем, кто в меньшинстве,
В "откат" оставили красивое название,
Известный во всем местном мире брэнд.

Все суета, томление души,
То понял Соломон, и потому,
На холм прекрасный поутру поднялся
И схоронился. Откопал все стрелы
(их было, между прочим, ровно десять),
Одной из них, заточенной острее,
Он выколол себе зачем-то глаз,
Один, на всякий случай, все ж оставив,
И воспитав в традициях арабских
Коня с восмью ногами, но без крыл
Продолжил путь свой в сторону,
Что ныне, и, видимо, и присно будет зваться
Страною Свана. Так сказал Марсель,
Но будь он даже трижды Заратустра
Ему имеем право мы не верить.

Все суета, погоня вслед за ветром,
Все было и все будет. Ничего
Нет нового под Солнцем. Все есть время,
И время есть, конечно, для всего.
Время любить и время ненавидеть,
Время войны и - вскоре - время мира.
Время бросать... и время собирать.