Аннотация: Продолжение первой части. Судьба еще одной жертвы.
ТЕНЬ КОШКИ. ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.
ДОМ С ОТКРЫТОЙ ДВЕРЬЮ.
Посвящается Алексею Кулюкину,
моему знакомому байкеру.
Эпиграф:
«Мне кажется, я - тупой или,
может быть, просто счастлив.
Думаю, что я просто счастлив».
(Курт Кобейн «Dumb»
с альбома In utero.)
ГЛАВА 1. Предисловие.
История, рассказанная далее, произошла не с кем-нибудь, а с Тимом Старковым. Это был тот самый Тим, о котором частенько вспоминала Золушка.
Кроме того, он оказался Последним Героем Последней Войны...
В Последнем бою Тим был ранен, и нужно сказать «Спасибо» неизвестному парню, дотащившему его до лазарета (Тим был должен тому парню около пятидесяти баксов). Сообразительный парень быстро скумекал, что если Тиму заплатят за разбитую голову баксов сто, то полтинник он в такой ситуации точно отдаст. А если Тим загнется, то ничего не отдаст. Парень даже пожалел, что Тиму не оторвало руку или ногу - тогда ему заплатили бы баксов четыреста, и можно было бы сказать Тиму, что он должен не пятьдесят, а сотню или полторы...
Но все оказалось не так просто. Тим не пришел в сознание ни на следующий день, ни в следующий месяц. В течении полугода он напоминал скорее растение, чем человека, хотя с виду был совершенно здоров. И тогда решили вставить ему электронные мозги, убив таким образом двух зайцев: Тим приходил в сознание и становился «универсальным солдатом». Но все то время, пока он лежал без сознания, у Тима была своя маленькая тайна: он видел сны.
ГЛАВА 2. Пробуждение.
На секунду туман в сознании развеялся, Тим смог открыть глаза и осознать происходящее. Он лежал на земле и смотрел на небо. Но это не было в прямом смысле небо, каким он привык его видеть. Не черная плоскость, усеянная светящимися точками, а огромное бесконечное пространство, в котором вращаются другие миры; оно начиналось в некоей точке, и именно в этой точке и находился Тим. Он не знал - он чувствовал, что находится именно здесь, именно в точке, где НАЧИНАЕТСЯ ВСЁ и КОНЧАЕТСЯ ВСЕ. Он не мог ни о чем думать - мысли жили самостоятельной жизнью, а сознание почти не действовало. Он попытался навести порядок в своей памяти, но память в данный момент больше всего напоминала перевернутый вверх дном шкаф. Единственное, что Тим смог ощутить и понять - что пространство, нависшее над ним - это и есть теперь его безграничный и родной дом. Ему стало хорошо и внутренне спокойно от этой мысли, и с этим чувством он снова потерял сознание.
Когда сознание вернулось в следующий раз, в голове у Тима было куда больше порядку. Правда, память исчезла, но Тим не жалел об этом. Он смутно чувствовал, что пережил что-то нехорошее, и, продолжай он дальше об этом помнить - оно невыносимым грузом лежало бы на его совести. Вот что он помнил о себе на тот момент:
«Я - Старков Тимофей, мне двадцать лет. Раньше я жил в городе... неважно. Я мечтал стать писателем. У меня была девушка. Не помню, как ее звали, но у нее были рыжие волосы. Как сюда попал - не знаю...» этих сведений о себе ему показалось вполне достаточно, чтобы не заподозрить себя в амнезии. Потом Тим осознал место, в котором он находился. И, к своему удивлению, об этом месте он знал гораздо больше, чем о себе.
«Это НАЧАЛО ВСЕГО. Стало быть, существует во Вселенной такое место. В какой вселенной? Неважно. Здесь происходит зачатие человеческих душ, гениальных мыслей и бредовых идей. А так же, скорей всего, именно здесь начинается Великая любовь и безумная ненависть. Здесь абсолютная пустота. По сравнению с этим местом Космос, который висит сейчас надо мной, похож на набитый шкаф!
Здесь покой и гармония, четыре главных силы - ОГОНЬ, КАМЕНЬ, СВЕТ И ВЕТЕР - приведены в абсолютное равновесие. И ничто здесь не может их потревожить. Даже я.
Здесь нет ни дня, ни ночи. Только серые светлые сумерки.
Сюда прилетает дым сигарет моей подружки и самолеты, которые никогда не долетят до своих аэродромов.
Здесь могла бы светить перегоревшая лампочка!
Сюда приходят звезды, чтобы погаснуть и опять стать Сверхновыми.
Сюда попадают дырки от съеденных бубликов. А еще - несбывшиеся мечты и не отомщенные обиды.
Здесь нет ни земли ни неба - только тонкая и призрачная ЛИНИЯ ГОРИЗОНТА, как дорожка ан краю пропасти. Тонкая-тонкая ниточка, натянутая в одномерном пространстве.
НАЧАЛО ВСЕГО. Истоки Вечности».
Тим лежал на поверхности. Или же, на ЛИНИИ ГОРИЗОНТА, которая здесь была не просто оптическим эффектом, а реальностью. Тим захотел подняться на ноги, и тут же оказался в вертикальном положении, не сделав ни единого движения. Тима позабавила абсурдность происходящего с ним. Какая-то ЛИНИЯ ГОРИЗОНТА... Бред какой-то! В голове у него одновременно были и ясность, и неразбериха, причем жить это совершенно но мешало. На той полочке сознания, где находились сведения о мире, в котором он жил раньше; сведения, которые каждый человек копит с рожденья до самой смерти, теперь там вообще ничего не было! Было ясно одно - шкафчик его разума кто-то основательно потряс! Только имя и возраст - они были табличкой на дверце этого шкафчика, поэтому остались в целости и сохранности.
Тим поднял руку, чтобы потереть глаз, но руки своей почему-то не увидел. «темно, как в ... !» - подумал Тим. Почему-то ему стало смешно от этой мысли. Тим расхохотался. Тишина не была порвана, но хотя бы смята этим. И тут же какое-то микро-воспоминание всплыло из неразберихи образов. Это была мелодия американской песни, и голос солиста как заевшая пластинка, повторял: «memory... ah...»
А не умер ли я?! - задумался Тим и хотел по привычке почесать затылок, и вдруг оказалось, что действие уже совершилось раньше, чем он об этом подумал. Да, он ощутил свои пальцы, скребущие коротко стриженный затылок, головой почувствовал прикосновение пальцев, но дело обстояло так, будто это не его голова и не его пальцы. Это удивляло, но вселяло уверенность, что он все-таки не умер. Мертвецы не чешут в затылке.
Это была первая загадка «Сумеречного Мира», как обозвал это место Тим. «Сумеречный... twilight... Твилайт», - подумал он и ему понравилось. Он и сам не знал, почему сумеречный - вокруг была тьма непроглядная.
«Хоть бы утро, что ли, наступило... Интересно, здесь вообще когда-нибудь утро бывает? И вообще, по ходу дела, скучно, когда ничего не происходит», - раздраженно подумал Тим, и мысль его тут же материализовалась. Прямо перед ним в пространстве выделилось и повисло пятно света, словно уличный фонарь в тумане. Пятно разгорелось чуток поярче и стало испускать волны приятного тепла.
- Это чо, по ходу дела, солнце, блин, что ли? - вслух сказал Тим. - А на хрена тогда оно здесь висит, а не на небе? Вот блин, а!
И тут же в его мозгу возникла явно чужая мысль: «Не смей командовать моим миром! Тимка, твой кошмар еще впереди и ждет тебя».
На минуту Тиму стало жутко страшно, но он быстро взял себя в руки с помощью любимого приема многих людей: «если будет слишком страшно, тогда я проснусь!» и тут же кто-то ответил: «Из этого сна не просыпаются!»
Тим не успел еще подумать о том, чтобы сделать несколько шагов и подойти к «солнцу», как эти шаги были им сделаны. «Солнце отодвинулось на такое же расстояние. И сколько Тим не пытался подойти к нему, оно все время отдалялось, продолжая висеть в пространстве в пяти метрах от него. С тоской оглядел Тим освещаемую им местность. Плоскость под ногами была идеально ровной и не отражала света. Казалось, этот «пол» даже его поглощает. Создавалось неприятное ощущение, что стоишь на застывших водах «Озера Смерти». В том месте, где была граница света и тьмы, Тиму постоянно мерещилось шевеление каких-то теней. Избавиться от этого ощущения он никак не мог. Им овладел страх. Страх накатил так внезапно, что Тим не успел с ним справиться. Наверняка такой же ужас испытывали порой пещерные люди, выглядывая из своих пещер. «Солнце, не уходи!» - закричал Тим и побежал к источнику света, вытянув вперед руки и желая схватить его. Горячая волна откинула его, но совершенно не обожгла. А «солнце» чудесным образом переместилось вдаль к горизонту, мгновенно рассеяв мрак неярким сумеречным светом.
«Оно играет мной как кошка с мышкой, черт возьми!» - подумал Тим, вот только он не знал, что это за «оно» такое. Он имел в виду, конечно, не солнце, а обладателя (или, что еще хуже - обладательницу) голоса, устроившего всю эту анархию.
Тим мрачно посмотрел под ноги и подумал, что ему приятнее было бы видеть хоть растрескавшуюся пустыню, чем эту абсолютно ровную поверхность. Стоило ему об этом подумать, как земля под ногами мгновенно стала покрываться трещинками, расползающимися в разные стороны подобно змейкам. Тим вспомнил еще одну песню. А, может быть, ту же самую, только не припев, а куплет: «Come as you are...» типа, приходи, как есть!
«««
Тим увидел весь мир целиком, и мир ему не понравился. Кроме того, у него было ощущение, что раньше он подсознательно знал о существовании этого места. Когда Тим жил в мире реальном, этот мир всегда подразумевался условно; не существуя реально, этот мир вполне мог существовать метафизически!
«А вдруг все мы меняемся, попадая сюда? Вдруг душа, высвобожденная из тела, приобретает черт знает какую форму?»
Тим поднес руку у глазам. Он тут же в ужасе отдернул ее - это уже не было рукой. По крайней мере, человеческой рукой это точно не могло быть. Это была серая трехпалая лапка, чешуйчатая, с длинными черными когтями. Тиму еще повезло, что у него было довольно примитивное воображение - иначе он мог бы увидеть что-нибудь еще страшнее!
Но эта лапка странным образом открыла ему понимание сущности этого места: мысли здесь моментально материализовались, вот что! Самой страшной мыслью здесь могло стать опасение, что он, Тим, может потерять способность мыслить. Но, с другой стороны, это место могло осуществлять любые желания. ИСТИННЫЕ ЖЕЛАНИЯ !
Тим подумал о небе. Возможно, что желание стать птицей было одним из его подсознательных желаний, потому что он тут же почувствовал, как ноги его отрываются от земли силою больших крыльев.
®®®
Был вечер. Может, ночь. Настольная лампочка освещала почти пустой стол с лежащим на нем листом бумаги, на котором было написано одно только слово «привет»... освещала она Тима с его литературными мучениями и давала слабый отсвет на чахлую хилую березу за окном. Ветер трепал одинокий листочек на тонкой ветке, да и унес его в мокрую осеннюю ночь...
vvv
Это был первый полет Тима, поэтому он требовал внимательности и осторожности. В данный момент Тиму было все равно, какой вид он имеет в данный момент - птицы или монстра типа птеродактиля; он поддался всецело охватившему его восторгу и радовался силе своих крыльев. Совсем как в детстве, во сне...
Детские сны, наверно, и есть то состояние духовной свободы, которое взрослые со временем теряют, как некий рудимент типа хвоста головастика.
Это страх и радость, их гармония, светлый полет над сказочной страной; кайф, пробуждение после которого несет в себе и радость и разочарование...
Испытываемое чувство заставило Тима усомниться в правдивости происходящего. Тем более, что напоминало все это ожившие картины Сальвадора Дали - этот мир не имел права существовать реально. Все равно что мысли душевнобольных материализовались вдруг въяве...
Тим летел без всякой цели, без всякого направления; летел и радовался самому себе и своей способности летать; так же бездумно и безо всяких возвышенных мыслей, как занимался сексом со своей подругой. Просто ему было хорошо.
С высоты Тим увидел некий ОБЪЕКТ. Издалека это напоминало бетонный бордюр, но при ближайшем рассмотрении объект оказался стеной, отдаленно напоминающей Великую Китайскую Стену. Она была довольно высокой и широкой, около шести метров, длину же имела и вовсе бесконечную. Тим сел на крышу стены, но там не было ничего интересного, и Тим опустился на землю. Стена была сложена из какого-то кривобокого кирпича, в ней было множество дверей. Прямо какая-то бесконечность с дверями! Тим потянулся рукой к первой попавшейся двери, и его ничуть не удивило то, что у него нормальная человеческая рука, а не какая-нибудь лапа. Собственные метаморфозы, поначалу вызывавшие у него ужас, теперь казались ему даже в какой-то мере забавными. Тим потянул дверь на себя; у него даже не возникло сомнений насчет того, открыта она, или нет. Дверь распахнулась еще до того, как он об этом подумал. Но то, что он за этой дверью увидел, вызвало у него если не ужас, то очень неприятные ощущения - прямо на него мчался неправдоподобно огромный паровоз, напоминающий голодного монстра. От неожиданности Тим вспорхнул вверх с каким-то глупым птичьим криком. Он сделал несколько кругов над стеной; дверь захлопнулась сама по себе, спрятав весь этот кошмар. Более того, он даже не смог определить, какая именно это была дверь. Подходя к каждой из них, он думал, что это именно та страшная дверь, но, приложив ухо к замочной скважине, не слышал ничего необычного или страшного. Тогда Тим облетел стену, но задняя часть её была совершенно пустой, как стена гаражного кооператива.
Любопытство было сильнее страха, и Тим решился открыть еще одну дверь. Внутренне он приготовился к самому худшему, поэтому действовал крайне осторожно.
Он выбрал, на его взгляд самую безобидную дверь, хотя внешне она ничем не отличалась от остальных. Он потянул заржавленную ручку, и... («Не открывай дверей с ржавыми ручками!» - сказал ему внутренний голос).
ГЛАВА 3. Космос.
По сравнению с ЭТИМ голодный паровоз, или что там оно было, казался не страшнее тряпочного «монстра» из «комнаты страха»!
Это была БЕЗДНА. Самый настоящий глубокий КОСМОС. («Глубже не бывает!»). Пятое, сотое и еще хрен знает какое измерение. Звезды мерцали совсем как в ночном небе над городом, но было их не в сто, и даже не в тысячу, а в миллион раз больше. Тим залюбовался созвездиями. Это был не просто КОСМОС, это было прекрасное первозданное пространство, каким оно было за миллиарды лет до сотворения мира. Оно звало, у него был миллиард прекрасных тайн. Тим стоял на пороге вечности, и чувствовал, что может стоять так бесконечно долго, как вдруг чужая мысль фотовспышкой сверкнула у него в мозгу: «Идиот! Быстро закрой эту дверь!», на что он ответил: «Нет. Ни хрена не закрою!» В ответ на это некая злобная сила отшвырнула его от края пропасти и захлопнула дверь с оглушительным треском. И в этот момент Тим понял, почему так случилось - поверхность под его ногами была сморщенной, как тряпка, которую затянуло под эту странную дверь.
Откуда-то издалека донесся тоскливый вой. Тим прислушивался, и не мог понять, где источник этого звука. Потом осознал, что это голодный КОСМОС жалобно скулит за дверью...
* * *
До Тима дошло, почему видение за первой дверью так его испугало. Все это было в жизни. Вот только в чьей, Тим не знал. Но сомнений в том, что это реальный факт, не было. Тим решил вернуться и попытаться что-нибудь изменить в кошмаре... если только все это реальность. Он вернулся на то самое, как ему казалось, место, но все они, то бишь двери, были совершенно одинаковые. Он открывал их одну за другой, но все они оказывались одинаковыми серыми комнатами, затянутыми паутиной. Устав от этого бесполезного занятия, Тим взлетел на стену и сел на краю её. В этот момент он опять стал человеком.
Почему-то он казался себе одетым в джинсы и рубаху в клетку, (хотя до того, как попасть в это сумасшедшее место, он довольно долго носил военную форму). Но все воспоминания о себе, которые у него сохранились, относились к периоду, когда ему было лет восемнадцать.
Воспоминание пронзило мозг: белый железный ларек радостно сиял своей винно-водочной витриной, предлагая за вполне умеренную цену любое из своих «сокровищ»: пиво, водку и портвейн «777». Рядом с ларьком стоял алкаш с безнадежным выражением лица и клянчил у прохожих на опохмелку, обещая выпить за здоровье самых отзывчивых граждан.
- Дайте две «Балтики» - «тройки», -сказал Тим и оглянулся на Золушку - ему почему-то казалось, что она вот-вот уйдет, но она все так же стояла в отдалении, освещенная светом тусклого фонаря и похожая на нарядную, но неживую куклу...
Откуда взялось здесь это совсем неуместное воспоминание, Тим не понял, но оно отравило и без того безрадостное существование Тима горечью и тоской. А вслед за ним пришло еще одно...
«Жизнь в нашем городе начинается ночью. Во всяком случае, когда стемнеет. Мне иногда грустно от этого, иногда меня это забавляет. Иногда страшно. Я тогда не знал еще, что мне сейчас предстоит осмыслить всю романтику кирпичных стен. Я понял, насколько был прекрасен наш несовершенный мир только тогда, когда потерял его. Предстоит осмыслить красоту грязных осенних улиц. Предстоит понять дождь. И самое главное - предательство, которое невозможно простить. И нужно жить дальше с этой обидой в сердце. Я обижен на весь мир, а в сущности - на себя...
Почему я так верил? Что я хотел добиться этой своей глупой верой? Ведь мы с ней с самого начала знали, что все будет именно так...
Она рассказывала мне, как стояла на рельсах и смотрела, как едет поезд прямо на нее. А потом она испугалась, потому что почувствовала себя маленькой и беззащитной по сравнению с огромной громыхающей кучей железа и все это было предвиденье судьбы - она вот также наступает и давит, и невозможно отойти!
Зачем мне было знать все то, что она рассказывала? Меня это почти никогда не интересовало, и она это понимала. Да и она сама меня не всегда интересовала - мне почему-то казалось, что она всегда будет рядом, стоит только позвать ее... она прекрасно знала про мое к ней отношение - она все знала про всех людей. Это нельзя было назвать ясновидением - скорее было похоже, как если бы она прочитала какую-то ловкую книжку, где все про всех написано...»
***
«Кто там есть свыше? Что за тварь там такая сидит наверху - Бог, Творец, Великий Вселенский Разум или Гигантский Мыслящий Гриб? Кто играет нашими судьбами как шахматными фигурами? Я только одного не могу понять - какой в этом всем смысл?
Никакого.
Я предавал, меня предавали; я обманывал и меня тоже; я ненавидел и меня ненавидели... Черт, да ведь в этом же нет никакого кайфа!»
***
Откуда-то с небес спустилась большая пестрая птица; подошла к одной из дверей, открыла ее и вошла внутрь, аккуратно прикрыв за собой дверь. Тиму стало любопытно, а любопытство, как известно, сильнее страха. Он подошел, как ему казалось, к той же самой двери, приоткрыл ее и заглянул в щелочку. То, что он там увидел, можно было назвать одним словом - РАЗОЧАРОВАНИЕ.
Точно такое же унылое зрелище, как и по эту сторону двери: потрескавшаяся почва, глупое старое солнце, однообразное мутное небо. И только неизвестное крылатое создание «улетало из кадра».
Тим обернулся - все тоже самое. Посмотрел - такая же картина, и даже птица уже улетела. «А я все еще здесь или уже там?» - подумал Тим, хотя, особой разницы между «здесь» и «там» не было, и Тим пинком захлопнул дверь.
Тим пошел прочь от стены, потом побежал, превратившись в дикого кота. Это превращение было для него таким естественным и незаметным, как будто он всю сознательную жизнь был именно диким котом, и лишь самую малость - человеком. Бежать ему было легко и приятно, хотя, возможно, что бег его был такой же иллюзией, как и все остальное. Когда ему надоело это бессмысленное движение, он сел посреди пустыни, как каменная статуя и сидел так может быть пять минут, а может быть, пять миллионов лет...
Все вокруг было настолько бессмысленно, что эта бессмысленность вызывала отвращение.
В какой-то момент он увидел, что по плоскости почвы идет неспешно какая-то зверушка, наподобие большого хомяка. Тим сразу же почувствовал голод. Догнать тварюшку в два прыжка не составило для него никакого труда.
Он сожрал ее целиком, вместе с внутренностями и шкуркой. Наевшись, Тим уснул, а когда проснулся, рядом опять была СТЕНА. Тим понял, что уйти от этой стены ему будет невозможно. И в этот момент Тима осенило: за этими дверьми может быть все, что угодно. Так почему бы за одной из них не оказаться его родному миру? - и он стал открывать их все подряд. Но за каждой из них было РАЗОЧАРОВАНИЕ... пока вдруг одна дверь, открывшись, не ослепила его светом уличных фонарей и не оглушила уличным шумом ...
ГЛАВА 4. Город.
Стена внезапно исчезла, и Тим оказался стоящим прямо посреди Садового Кольца напротив Курского вокзала! Прямо на него мчалась «газель», но водитель не только не тормозил, но даже и не сбавлял скорость. В следующую секунду автомобиль промчался сквозь Тима, как сквозь воздух. Столкновения не произошло. Вообще ничего не произошло. Тим еще не успел понять, что случилось, а на него уже несся «Мерседес», и Тим отчетливо видел звезду на капоте. «Наверно это будет последнее, что я..» и в это мгновение машина также, как и предыдущая, пронеслась сквозь Тима. Следом за «Мерседесом» - «Волга». И так далее.
Тим перешел улицу. Прохожие так же, как и машины, проходили сквозь него, как будто его не существовало в этом мире. Тиму вспомнился дурацкий старый фильм «Призрак». Вдруг все прохожие стали одинаково серыми, как на экране черно-белого телевизора. Все, кроме одной девушки - это была Рыжая. На фоне серых фигур она была раздражающе яркой в своем красном платье (это было именно то платье, в котором она была на проводах Тима в армию). Она повела себя совершенно естественно, как любая другая девчонка, встретившая на улице своего парня: она махнула ему рукой и крикнула издали «Привет, Тимка!»
Тим уже ничему не удивлялся. Он дождался, когда она подойдет к нему ближе и осторожно коснулся ее рукой. Нет, она не прошла сквозь него, она взяла его руку в свою и сказала:
- Мы с тобой - единственные живые люди в этом мире. Не просто в этом городе, или в этой стране, а в целой вселенной, понимаешь? Это не мы призраки, а все они! Этого мира в данный момент не существует!
- Что с ним случилось? - спросил Тим.
- С этим паршивым миром случилась война. Или ты не помнишь?!
- А почему же мы здесь?
- Разве не по этой жизни мы все так скучаем - и я, бродя по безлюдным развалинам; и ты, когда пытаешься убежать от себя в несуществующей вселенной?
- Не знаю.
- Ну так что ты выбираешь, Тимошка? Этот серый город, по которому ездят несуществующие машины, или свою Вселенную, где ты был почти хозяином?
Тим вдруг вспомнил, как зовут Рыжую - Светлана. Это было настолько обыденно, что пропала вся мистичность момента - остался только мертвый город, посреди которого стояли двое... Светка...
- Я хочу в реальность, - ответил Тим.
- Реальности нет, - сказала Светка и исчезла.
С ее исчезновением весь мир померк, словно огромный кинозал. Темнота с треском захлопнулась, так что Тим отлетел куда-то вдаль. Он понял, что лежит на земле посреди пустыни. «Рыжая стерва!» - подумал Тим.
- Разве это не реальность? - спросила у него за спиной Рыжая. Тим мгновенно обернулся, но никого не увидел и подумал, что сходит с ума.
Одна из дверей медленно со скрипом открылась, и Тим увидел серый город со стоящей посреди него Рыжей.
- Подойди ко мне, Тим! Я забыла тебе что-то отдать!
- Сама иди сюда.
- Я не могу... Лови! - она бросила ему книгу. - Твоя любимая!
Сначала исчезла Рыжая (теперь, надо полагать, насовсем); потом исчез серый город, и под конец - чего Тим совсем не ожидал - исчезла стена. Она пропала, как будто ее и не существовало никогда. Тим поднял книгу. Это был сборник стихотворений Джима Моррисона. Он раскрыл ее на первой попавшейся странице.
ОТКРЫВАНИЕ ЛЮКА.
Мгновение внутренней свободы,
Когда разум открыт для
Бесконечности мира и
Смущенная душа обречена
Бродить в поисках
Учителей и друзей
***
Мгновение свободы
Когда узник слепнет
При взгляде на солнце
Как крот
Из норы
Первое путешествие ребенка
Вдали от дома
Это и есть мгновение свободы.
Или под воздействием стиха, или просто время пришло - голова у Тима внезапно прояснилась, как будто никогда и не было потери памяти. И все теперь лежало строго на своих местах - воспоминания о родном городе, о Рыжей Светке, о войне. Это знание о самом себе сразу же сделало Тима старше на несколько тысяч лет. Он никогда не подозревал, как много смысла имеют для человека знания о своем прошлом.
В это же время Тим понял одну очень важную вещь (а может быть, просто вспомнил) - что он сам себя запер в этой Вселенной.
ГЛАВА 5. Возвращение.
Тим летел.
Вверх.
Целеустремленно.
Закрыв глаза.
Где-то там должен быть КОСМОС.
Должен быть.
КОСМОС.
...
СОВЕРШЕННО НЕОЖИДАННО Тим стукнулся головой обо что-то твердое. Это было не что иное, как его страх. Страх, что этот мир, несмотря ни на что, его не отпустит.
СТРАХ.
Он стукнулся головой об свой собственный страх.
(Мгновение внутренней свободы...)
От неожиданности Тим потерял способность контролировать ситуацию и начал камнем падать вниз.
В
Н
И
З
!
Он кувыркался в воздухе, как брошенная с балкона бутылка (и судьба его предполагалась такой же). А когда к нему вернулась способность соображать, то последнее, что он сообразил, было:
«FUCK! БЛЯ, Я ПАДА...»
Тело его пролежало до рассвета.
***
На секунду туман в сознании развеялся, Тим смог открыть глаза и осознать происходящее. Он лежал на земле и смотрел на небо. Но это не было в прямом смысле небо, каким он привык его видеть. Не черная плоскость, усеянная светящимися точками, а огромное бесконечное пространство, в котором вращаются другие миры; оно нигде не начиналось и нигде не кончалось.
Он не знал - он чувствовал, что находится именно здесь, именно в точке, где НАЧИНАЕТСЯ ВСЁ и КОНЧАЕТСЯ ВСЕ. Он не мог ни о чем думать - его сознанием была теперь вся Вселенная, а он к этому еще не привык.
Это была бездна, полная прекрасных тайн, и Тим теперь принадлежал ей.