Волознев Игорь Валентинович : другие произведения.

Суперкиллер

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    90-е годы. В воровском общаке Москвы, по самым скромным оценкам, крутятся десять миллиардов долларов. Те, кто суёт нос, исчезают бесследно. Или кончают жизнь самоубийством при очень странных обстоятельствах. Даже ФСБ опасается приближаться к общаку. Но нашлись люди, которые мечтают приставить к этой груде баксов "трубопровод" и качать, качать... Для этого нужен очень крутой киллер, ведущий планомерный отстрел воров в законе...
  И. Волознев
  
  
  
  
  
  
  Суперкиллер
  
  
  
  Глава 1
  
  Таких сходняков у московских воров не было давно. В роскошном зале гостиницы "Рэдиссон-Славянская" собралась вся криминальная элита столицы. В центре, подчёркивая свою значимость, в массивных кожаных креслах сидели самые влиятельные авторитеты - Губарь, Малина, Никсон и Зубатый. Остальные располагались вокруг них. В прилегающих к залу коридорах толпились телохранители - накаченные молодые люди в тёмных костюмах.
  На сходняке присутствовало тридцать два вора в законе, имевших реальную власть в уголовном мире России. Причина, которая заставила их собраться, была чрезвычайной, неслыханной, прямо-таки фантастической...
  Незадолго до этого воровскую Москву потрясли дерзкие убийства двух видных законников - Тугрика и Сёмы-Паровоза, последовавшие одно за другим с интервалом в два дня. Затем в собственном "БМВ" был изрешечен пулями Дима Скобцов - телохранитель вора Аркаши. Авторитеты, напуганные терактами, стали крайне осторожны и усилили охрану. Но это не помогло. Вскоре последовал взрыв "БМВ" вора Гочи, в котором находилась его молодая жена, и взрыв "Мерседеса" Зубатого. Сам Зубок спасся чудом - взрывное устройство сработало на несколько минут раньше. Милиция, как водится, ни одно из преступлений раскрыть не смогла.
  Всё это было бы ещё полбеды. Убийства в криминальной среде - дело не редкое, их можно было списать на внутренние разборки, если бы как гром среди ясного неба не появились эти письма. В один и тот же день их получили наиболее влиятельные воры. Текст во всех письмах был одинаков. Аноним, как его сходу окрестил начитанный Никсон, брал на себя убийства Тугрика, Сёмы-Паровоза и Скобцова, а также покушения на Зубатого и Гочу. Он обещал продолжить теракты, если ему не заплатят пять миллионов долларов. Деньги должны быть переведены на номерной счёт в один из западных банков.
  - Кто-то шутит с огнём, - бурчал Никсон, ворочаясь в кресле своей огромной тушей. - Эпистолы поганые шлёт...
  - Какие ещё эпистолы! - взорвался Малина. - На зоне за такую чернуху получают шило в живот!
  Собрание загудело. Невысокий коренастый Губарь поднялся и достал из кармана письмо.
  - Этот подлюга вздумал нам угрожать, - заговорил он, разворачивая бумагу. - Вот, слушайте, что он пишет! "А если вы, суслики, не заплатите, то всех вас ждёт пуля или граната. Будем мочить вас по одному, раздолбаев зажиревших, а то слишком много себе хапаете, а за вас другие должны себя под ментовские пули подставлять. Как достать вас я знаю, не спасётесь нигде. Заляжете в самую глубокую берлогу - и оттуда вас выковыряю, гнид, и пущу в расход. Секите, что вам говорят, и думайте. Думайте головой, а не жопой. Пять миллионов долларов - это по-божески за ваши шкуры".
  - Падла, одно слово! - крикнул Малина, оглядывая собрание сквозь большие тёмные очки. - Крыса! На зоне таких давят!
  - Правильно! Крыса! - послышались голоса. - За базар ответит!
  - А может, это мусора шалят? - выкрикнул с дальнего дивана Репа.
  - Мусора не при деле, - отрезал Губарь, хмурясь. - Все эти дни мы только тем и занимались, что трясли наших сексотов. Малява не от мусоров.
  Губарь руководил воровской контрразведкой, через него проходила вся информация, касавшаяся самых высоких сфер вплоть до ФСБ и Министерства внутренних дел, поэтому к его словам отнеслись с доверием.
  - Конечно, не от мусоров, - подал голос Зубатый, тряся своими отвисшими сизыми щеками. - Они на такое не способны.
  - У кого какие будут предложения? - спросил Губарь.
  Зал притих.
  - Ну, всех нас, положим, завалить он не сможет, - жуя жвачку, лениво проговорил из дальнего ряда вор Аркаша. - На чём-нибудь да и проколется.
  - Предлагаешь сидеть и ждать? - возразил Губарь. - Да он всех нас перешмаляет, прежде чем проколется! Когда он мочил Тугрика или Паровоза, он прокололся? Сделано было по высшему разряду, никаких следов! Это и ментовские спецы признают!
  Аркаша задумчиво покривил бледные губы.
  - Да что такое пять "лимонов", в конце концов... - пробормотал он и сделал неопределённый жест.
  Намёк его поняли. Раздались негодующие возгласы.
  - Деньги придётся брать из общака, а запускать туда лапы всяким крысам позволить нельзя, - сказал Никсон. - Их надо сразу отрубать!
  - Ни копейки ему не будет, суке, - подтвердил Малина.
  Губарь поднял руку, призывая к тишине.
  - Если мы не переведём деньги к четвёртому июля, он обещает ещё один труп. Теперь вопрос: можем мы найти его за неделю?
  В тишине послышался злой смешок вора по кличке Крюк.
  - Мы дадим ему пять "лимонов", - сказал он, обращаясь главным образом к Аркаше, - а через неделю он слупит с нас ещё десяток. Хочешь, чтобы мы стали терпилами?
  - Для вора быть терпилой - западло, - ответил Аркаша, недобро кривясь.
  - У тебя есть конкретное предложение? - обернулся к нему Зубатый.
  - Надо искать его, падлу, вот и всё предложение! Что он, невидимка, что ли?
  Вор Шайтан, единственный, кто не сидел, а расхаживал по залу, уселся в свободное кресло рядом с Малиной.
  - Ментов в это дело впутывать нельзя, - сказал он и вытер платком свою вспотевшую голую голову, из-за обилия татуировок похожую на синее пасхальное яйцо.
  - Правильно, самим разбираться надо, - поддержал его Палыч. - И нельзя, чтобы об этих письмах стало кому-то известно. Не дай бог, разнюхают газетчики!
  - Всё верно, - сказал Крюк. - О письмах надо молчать.
  - Молчать - самое простое, - снова заговорил Губарь. - Но делать-то что будем? Молчать и готовиться к новым похоронам?
  - Этот хмырь, который шлёт малявы, недалеко отсюда, - задумчиво сказал Аркаша. - Очень недалеко.
  - Ты имеешь в виду, что это кто-то из наших? - уточнил Никсон.
  - Нет, это лох из Чухломы, который только вчера прибыл в Москву! - съязвил Аркаша.
  Губарь хмуро посмотрел на него.
  - Здесь никто не считает его лохом из Чухломы.
  - У меня тоже ощущение, что это кто-то из наших, - вмешался Зубатый. - Я не говорю, что за этими письмами стоит кто-то из присутствующих, но им вполне может оказаться, например, какой-нибудь раскоронованный...
  - Мне это тоже приходило в голову, - кивнул Губарь.
  - Или тот, кто в курсе наших дел, - продолжал Зубатый с многозначительным видом. - Он завалил такого подпольщика, как Тугрик! А ведь Тугрик никогда не ночевал дважды в одном месте! Так что дело здесь не только в умении завалить, но и в информированности. Надо знать привычки того же Тугрика, адреса его квартир, его друзей, его шалав...
  - Взрыв моего "Мерседеса" наводит на похожие мысли, - сказал Губарь. - Киллер или тот, кто его направляет, человек очень информированный. Вот откуда он мог знать, что в пятницу вечером я поеду в "Подкову"? Ещё утром я сам не знал этого!
  Отдуваясь, он уселся в кресло и плеснул себе в бокал минеральной воды.
  - Значит, хреново работает твоя контрразведка, - заметил Малина. - За две недели пять покушений, а ты его ни разу не засветил.
  Губарь раздражённо поставил бокал на стол.
  - Думаешь, это так просто? Это тебе не разборка между двумя кодлами, где всё как на ладони! Он пошёл против нас, нас, воров! А чтобы решиться на такое, надо быть не только хорошим стрелком, но иметь связи, власть, реальную силу, наконец!
  - Он замахнулся на самое святое - на общак, - прогремел Никсон. - Если бы он вздумал шантажировать кого-то одного, меня, например, то это ещё можно понять. Но ведь всех нас! Нонсенс какой-то!
  Никсон контролировал общак и крупнейшие банки, и он же был единственным из присутствующих, кто находился в этом зале со своим телохранителем. Скуластый детина в тёмных очках молчаливо сидел за его креслом. Другие авторитеты, чьи телохранители дожидались за дверью, вынуждены были мириться с таким положением: телохранитель Никсона тоже был вором в законе, а значит, имел право присутствовать на сходняке.
  Собрание поддержало речь Никсона одобрительными возгласами.
  - Правильно! Это беспредельщик! Крыса! Удавить его!
  - Больше всего вопросов вызывает убийство Сёмы-Паровоза, - заговорил Губарь, когда в зале установилась тишина. - Его завалили у входа в банк. А вся штука в том, что Паровоз почти никогда не ездил туда сам. Он всегда отправлял в банк кого-то из своих людей. Этот гад, или, как тут верно заметили, беспредельщик, знал, что этого человека в тот день не будет в Москве, и Паровозу придётся самому ехать за деньгами. Он даже знал время, когда там появится Паровоз, и заранее выбрал удобную позицию для стрельбы на чердаке соседнего дома!
  - Кому было известно, что Паровоз поедет в банк? - спросил Зубатый.
  Все повернулись к Аркаше, через банк которого Паровоз проворачивал свои финансовые дела.
  - Я никогда не интересуюсь, кто там приезжает от Паровоза, - сказал тот. - К тому же я только позавчера прилетел из Лондона, меня месяц не было в Москве!
  - Так ты знал, что Паровоз сам приедет за деньгами, или нет? - настаивал Малина. - Отвечай толком!
  - Да нет же, тебе говорят! - Аркаша стал заводиться. - И не пяль на меня очки, не прокурор!
  - Хватит пустое базарить! - Губарь снова встал. - Мы собрались не для того, чтобы обвинять кого-то из нас, а чтобы решить, что делать. Как нам отнестись вот к этому? - Он взмахнул письмом.
  - Его надо искать, - веско промолвил Шайтан. - Грамотно искать, тогда мы его найдём.
  - И никаких денег не платить, - прибавил Никсон.
  - Неделю подождём и поглядим, что он предпримет, - сказал Зубатый. - И всю эту неделю надо искать. Свои каналы надо использовать, а от прикормленных ментов толку мало.
  Воры закивали, соглашаясь.
  - Надо поспрошать среди исполнителей, - подал идею Крюк. - Этот тип, замочивший Паровоза и Тугрика, очень большой мастер. Таких обязательно знают.
  Малина скептически качал головой.
  - А кто сказал, что их завалил один и тот же человек? Если даже и один, я совсем не уверен, что он до сих пор жив. Здесь действует бригада во главе с кем-то очень влиятельным, возможно, вором!
  - Кишками чую, что орудует одиночка, - не согласился Зубатый. - Ну, может быть, их двое или трое, но уж никак не бригада! Пойми, чем больше народу, тем меньше шансов сохранить тайну.
  - Тут нужен хороший сыскарь, - сказал Крюк. - Который может делать дело.
  - Такой человек у нас есть, - Губарь неторопливо прошёл к двери, приоткрыл её и что-то негромко сказал.
  В зал вошёл невысокий плотноватый человек лет сорока, с круглым белым лицом и цепкими глазками. Он напряжённо улыбался, оглядывая столь высокое собрание.
  - Знакомьтесь, Клепиков Роман Григорьевич, - представил его Губарь. - Уволился из органов в чине полковника, сейчас частный детектив.
  Авторитеты хмуро разглядывали отставного мента. Впрочем, разглядывать было особо нечего: мужик ничем не примечательный, простенький на вид.
  - Это не он раскрутил убийство того банкира, которого зарезали вместе с любовницей? - спросил Малина.
  - Он самый, - ответил Губарь. - А ещё он раскрыл недавнее убийство бензиновых барыг на проспекте Вернадского и гибель хорошо известного вам Володи Перечного, которого взорвали в машине за несколько дней до его коронования в воры. Все эти дела он раскрыл только за последние три месяца. Ментам на каждое из них потребовались бы годы.
  - Всё это очень хорошо, - возразил Никсон, - я лично ничего не имею против него, хоть он и бывший мент. Но если он и наше дело будет раскрывать три месяца, то половина из нас успеет перебраться на кладбище!
  - Лучшего сыщика на сегодняшний день в Москве просто нет, - отрезал Губарь. - Вкалывать он будет день и ночь, как папа Карло. (Клепиков кивнул, соглашаясь.) Но и нам придётся пойти на сотрудничество с ним. Всю информацию, которая будет проходить через каждого из нас, мы должны будем немедленно сообщать ему.
  По залу прокатился недовольный ропот. Многие с сомнением отнеслись к этому предложению.
  - А если дело дойдёт до банковских тайн? - крикнул Аркаша.
  - Какие, в манду, банковские тайны! - рявкнул Малина. - Нас будут мочить одного за другим, а ты будешь трястись за свои тайны?
  - Я не это имел в виду, - Аркаша досадливо поморщился. - В конце концов, если это действительно нужно, то я всегда готов предоставить информацию...
  - Ну и лады, - заключил Губарь и повернулся к Клепикову. - Значит, Рома, берись за дело. Всё в твоих руках. Добудь нам этого гниду тёпленьким, а уж насчёт благодарности мы столкуемся.
  - Обещаю сделать всё что могу, - Клепиков наклонил голову. - Дело это не такое безнадёжное, каким кажется на первый взгляд. Кое-какие зацепки уже есть, а значит, на убийцу мы выйдем.
  - Только пошустрее, - сказал Зубатый. - Очень уж он наглый, этот сволочуга.
  - Наглый и дерзкий, - согласился Клепиков, - и, видно по всему, прошёл замечательную школу.
  Слово "замечательную" он произнёс с особым удовольствием, даже несколько его растянул. Похоже было, что ему не терпится схватиться с таинственным беспредельщиком...
  Тут встрепенулся Гоча - один из грузинских воров, присутствовавших на сходняке. Его чёрная одежда и сумрачный вид должны были свидетельствовать о трауре по безвременно погибшей жене. Он поднялся из кресла и подождал, когда наступит тишина.
  - Я особо заинтересован в поиске убийцы, - заговорил он, обводя всех пристальным взглядом. - Поэтому хочу внести свой посильный вклад в поимку этой твари.
  - Ты о чём? - спросил Губарь.
  - Есть у меня один человек, - продолжал Гоча, - очень преданный и надёжный. Я готов отдать его в полное распоряжение сыскаря. Он бывший спецназовец, воевал в Боснии и Чечне, мастер спорта по биатлону и отличный каратист. А уж в стрельбе ему нет равных.
  - У меня достаточно подготовленных людей... - начал Клепиков, но Гоча решительным жестом заставил его умолкнуть.
  - Это личная просьба, - сказал он тихо, но твёрдо. - Сами знаете, у меня свои счёты с беспредельщиком. Мой парень здесь, я могу показать его.
  - Любопытно, - раздались голоса.
  Гоча вышел из зала и вскоре вернулся в сопровождении светловолосого, коротко стриженого молодого человека лет двадцати пяти. Роста тот был чуть выше среднего, крепок, но вместе с тем строен, с приятным, слегка загорелым лицом. На вошедшем была кожаная безрукавка, надетая на майку, и чёрные джинсы. С лёгкой улыбкой он оглядел собрание.
  - Знакомьтесь, Васяня, - представил его вор. - В спецназе у него была кличка Крутой, а в Боснии - Соколиный Глаз. То, что глаз у него действительно соколиный, он покажет прямо сейчас.
  Никто и слова не успел сказать, как Васяня выхватил из кобуры под безрукавкой пистолет и, вскинув его, дважды выстрелил. Похоже было, что он и не целился, просто пальнул в воздух.
  - Что за шутки! - Жирный Никсон начал багроветь от гнева.
  Гоча ухмыльнулся.
  - Ничего страшного, - сказал он, - просто Васяня показал, как он умеет стрелять.
  - Этак каждый дурак может, - проворчал Никсон.
  Между тем Репа и Румынчик, сидевшие на диване у той стены, в которую стрелял Васяня, вскочили на ноги и с изумлением рассматривали светильник, висевший над их головами. Две из дюжины крошечных лампочек, имитировавших язычки пламени над белыми свечками, были аккуратно срезаны пулями. Репа присвистнул, а Румынчик уважительно оглянулся на стрелка. Не удержались от любопытства и другие авторитеты - подошли взглянуть на работу снайпера. Стрелять умели все, но с такого расстояния, с такой быстротой и по таким мелким мишеням - никто.
  - Спец, - коротко одобрили они, и это было высшей похвалой.
  Особенно долго и придирчиво светильник рассматривал Малина. Он даже на пару минут снял с себя свои знаменитые тёмные очки. Малина не ладил с Гочей, и его раздражало, что грузин имеет лучших бойцов, чем он. Кривясь в усмешке, он ехидно процедил:
  - Ну, положим, стрелять твой Васяня умеет. А насчёт отличного каратиста есть маленькое сомнение.
  Он подошёл к двери, раскрыл её и свистнул кому-то в коридоре.
  - Малыш! - громко позвал он.
  Все прекрасно знали Малыша - личного телохранителя Малины, известного своей недюжинной силой. Малыш плохо знал борцовские приёмы и дрался по-простому, но не без смекалки. Он был опасен даже для каратиста, обладающего чёрным поясом. На счету Малыша были десятки переломанных рук и ног, немало парней после драк с ним тихо скончалось в больницах.
  В зал вошёл плотный двухметровый детина с громадными кулачищами. Малина горделиво повернулся к Гоче.
  - Говоришь, Васяня - мастер спорта? - спросил он.
  На тонких губах Гочи проскользнула презрительная усмешка.
  - Я никогда не базарю попусту, запомни, - ответил он.
  - А вот мы сейчас посмотрим! - воскликнул Малина. - Посмотрим, каков твой "уникум" против моего Малыша!
  На лицах воров появился азарт, глаза загорелись в предвкушении интересного зрелища. Многие из них ещё на зоне любили стравливать людей - вид крови и человеческой ярости необыкновенно взвинчивал нервы.
  - Это что же тут творится, - попробовал возражать Аркаша, беспокойно ёрзая в кресле. - Мы съехались обсудить серьёзный вопрос, а тут... какой-то цирк!
  Но его никто не слушал. Все жаждали поглазеть на драку.
  - Давай, Малыш, давай! - галдели воры. - Проверь, какой он каратист!
  - Гоча, Малыш пошлёт твоего пацана в нокаут с первого удара! - веселился Румынчик.
  Смех и шум скоро смолкли. Воры сдвинули кресла, освободив место для поединка.
  - Можешь уделать его сильно, разрешаю, - напутствовал Малина своего любимца.
  Гоча ничего не сказал, только бровью показал Васяне на противника.
  Васяня снял с себя безрукавку, отстегнул кобуру, расправил плечи. Малыш, ухмыляясь, начал приближаться.
  В зале наступила тишина. Даже у самых дальних стен было слышно тяжёлое сопение Малыша. Васяня следил за каждым его движением. Телохранитель Малины выкинул кулак. Васяня уклонился от удара, и тут же метнулся Малышу под ноги. Захват, подножка, толчок - и противник с грохотом рухнул на пол. Васяня оказался у него на спине. Малыш набычился и начал по-медвежьи переворачиваться набок, поднимаясь. Он неминуемо сбросил бы с себя более лёгкого противника, если бы Васяня не перехватил его руку и не заломил её, применив болевой приём. Побагровевшее лицо распластанного на полу Малыша перекосилось в гримасе. Он хрипло заголосил от боли и унижения.
  Васяня, отдуваясь, поднял глаза на Гочу.
  - Пусть ещё поорёт? - спросил он с ухмылкой.
  - Хватит! Хватит! - закричал Малина, бросаясь к дерущимся.
  Васяня отпустил Малыша, встал на ноги.
  - Ну, всё, всё, завязываем самодеятельность! - Губарь, хлопая в ладоши, вышел на середину. - Парень, действительно, крут, так что, Рома, смело можешь забирать его к себе в команду.
  - Забираю с удовольствием, - отозвался Клепиков. - Такие люди в нашем деле всегда полезны.
  - Ты не разочаруешься, - сказал Гоча.
  Малыш тоже поднялся. Прихрамывая и тряся повреждённой рукой, он тяжело пошёл к двери. Воры провожали его насмешливыми взглядами.
  - Стало быть, порешим так, - Губарь повернулся к собранию и поднял руку, призывая к тишине. - На жлобские требования отвечать не будем, а следствие начнём!
  - Падла от нас не уйдёт! - крикнул Зубатый, стукнув кулаком по подлокотнику. - Из-под земли достанем!
  - Всё же в эти дни необходимо соблюдать осторожность, - предупредил Губарь. - На нас наехал очень хорошо информированный отмороженный беспредельщик. Он ни перед чем не остановится.
  Воры зашевелились, начали подниматься с кресел и диванов. Сходняк заканчивался.
  - Прошу передать мне его письма, - сказал Клепиков. - Они нужны для экспертизы!
  Никсон, ни слова не говоря, вручил ему конверты. Авторитеты выходили из зала и в сопровождении телохранителей спускались на первый этаж к выходу.
  Клепиков вышел из гостиницы с Васяней. Они остановились у подъезда и закурили, наблюдая, как разворачиваются огромные чёрные джипы и "Мерседесы".
  Летняя московская ночь пахла нагретым асфальтом, пылью и выхлопными газами. Невдалеке под фонарями стояли путаны; братки, прибывшие с ворами, подходили к ним, выбирали подходящую и уводили к машинам.
  - Ты в курсе этого дела? - спросил Клепиков.
  - Да, Гоча мне говорил, - кивнул Васяня. - А это правда, что вы вышли на след?
  - Есть кое-что, - ответил сыщик уклончиво.
  
  
  Глава 2
  
  Губарь, Зубатый и Малина не сразу покинули гостиницу, а поднялись в бар. Посторонних там не было, только свои. Авторитеты сели за столик подальше от окон, у стены, тонувшей в сумерках, и заказали пива.
  - И всё же я думаю, этот гад находится среди нас, - продолжал начатый разговор Малина. - Он всё про нас знает. Тугрика замочили на тайной квартире у его шалавы, а кто про эту квартиру знал? И кто знал, что Тугрик поедет туда именно в тот день?
  - Ну, я знал про эту квартиру, - сказал Губарь. - Ну и что? Значит, я, по-твоему, замочил Тугрика?
  - И я знал, - прибавил Зубатый, который только что одним глотком отпил полкружки. - Да и не мы одни знали...
  - Значит, многие знали? - не унимался Малина. - Вот тебе и "тайная квартира"!
  - Не многие, - возразил Губарь. - Знали только те, кто имели дела с Тугриком, а таких можно по пальцам пересчитать. Я, Зубок, Аркаша... Кто ещё? Ну, Румынчик, Шайтан...
  - Наверное, Палыч, - подсказал Зубатый.
  - Палыч был доволен, когда замочили Тугрика, - ухмыльнулся Малина. - Они не ладили друг с другом.
  - Он тебе об этом говорил? - буркнул Губарь.
  - Шутишь? - Малина достал из пачки сигарету и стал крутить её меж пальцев, разминая.
  - Кстати о Палыче, - сказал Зубатый. - Это давняя история, я слышал её от ставропольских воров. И один человек, который парился с Палычем на зоне, говорил то же самое...
  - Что за история? - заинтересовался Губарь.
  Зубатого не пришлось просить дважды. История, как видно, была припасена им заранее и предназначалась как раз для откровенного разговора.
  - В конце семидесятых Палыч кантовался в Сочи, - начал рассказ Зубатый. - В авторитете он тогда ещё не был и, кажется, занимался с братанами чисткой квартир. А в том году в Сочи за месяц замочили трёх или четырёх директоров ресторанов. Замочили просто так, даже не ограбили. Как говорят менты - немотивированно. А потом вдруг все сочинские директора ресторанов получили анонимки с угрозами: дескать, выкладывайте деньги, иначе будем продолжать вас мочить. Директора зассали, сунулись в ментуру, там им вручили портфель с деньгами, номера купюр, как водится, переписали, и посоветовали отдать портфель вымогале. А менты, значит, в момент передачи денег должны его повязать. Так и сделали. Но во время передачи свояк оказался шустрее. Замочил двух ментов и дёрнул с денежками, только его и видели. Купюры по этим номерам стали искать, и вот какое дело: многие помеченные рублики всплыли у двух братков, которые ходили под Палычем. Братков взяли, но пришить дело о вымогательстве не получилось, а сам Палыч тогда же свалил из Сочи в неизвестном направлении.
  - И что ты этим хочешь сказать? - спросил Губарь.
  - А ничего. Как говорится, информация к размышлению. Палыч вроде бы говорил, что отношения к убийствам директоров он не имел, а просто воспользовался ситуацией. Разослал эти письма, чтобы подоить перепуганных барыг.
  - А я слышал, - сказал Малина, - что когда-то он держал у себя в бригаде опытного стрелка, чуть ли не чемпиона мира по стендовой стрельбе.
  - Я тоже об этом слышал, - кивнул Зубатый, осушив кружку до дна. - Но Палыч его, вроде бы, потом ликвидировал. Или нет?
  Малина задумчиво пожал плечами.
  - История похожа, - сказал Губарь, - но с нами она не прокатит. Мы не какие-то там паршивые директора ресторанов!
  - Но и куш другой, - заметил Зубатый. - Он тянет с нас пять миллионов баксов.
  Губарь пристально посмотрел на него.
  - Ну и кто это "он"? Палыч, по-твоему?
  - А что, может, и Палыч! - встрепенулся Малина. - Тёмный тип, скрытный, от него всего можно ожидать!
  - Погоди-погоди, - Губарь поморщился недоверчиво. - История, конечно, похожа, но она ещё ничего не доказывает. Кто из нас в молодости не занимался вымогательством? Да и сейчас мы, если правду сказать, чем занимаемся? Что такое все эти "крыши", как не вымогательство?
  - Не скажи, - заметил Малина, выдыхая сигаретный дым. - Деньги тянуть можно по-разному. Одно дело держать барыг под "крышей" и получать с них постоянный доход. И они тебя знают, и ты их. Никакого мочилова. А тут? Самый натуральный беспредел!
  Зубатый откинулся в кресле и тоже закурил.
  - Вы только правильно меня поймите, - сказал он. - Я не имею в виду Палыча, но всё-таки странно, если вспомнить ту давнюю историю...
  - Мы не фраера, нас не запугаешь! - резко сказал Малина.
  - Ладно, предположим, что за всем этим стоит Палыч, - заговорил Губарь. - Повторяю: предположим. С кого бы он начал отстрел?
  - Конечно, с тех, кого он не любит, - буркнул Малина. - Например, с Тугрика и Паровоза, особенно с Тугрика!
  - Ну, он вообще мало кого любит, - возразил Зубатый и, прищурив глаз, посмотрел на Губаря. - Кстати, о тебе он тоже отзывался нелестно, особенно он недоволен твоими связями с ментами...
  - Логично, - согласился Губарь.
  С минуту все молчали. Малина пускал дым кольцами.
  - Так что же, Губарь, берёшь Палыча "под колпак"? - спросил он.
  - Да, как видно, придётся кое-что поспрошать у его людей... - ответил Губарь неопределённо и замолчал, задумавшись.
  - Интересно, кто будет следующим, - невесело усмехнувшись, сказал Зубатый.
  Малина выпустил вверх колечко дыма. Глянул искоса.
  - Думаешь, будет следующий?
  Зубатый кивнул:
  - Будет, и не один. За нас взялись всерьёз.
  Малина ухмыльнулся:
  - Если это Палыч, то следующим можешь быть ты.
  Зубатый пожал плечами.
  - К тебе, насколько я знаю, он тоже не испытывает симпатии.
  - Хватит базарить попусту, - раздражённо перебил их Губарь. - Заладили - Палыч, Палыч... Да тут все на кого-то имеют зуб, любого возьми, кто был сегодня на сходняке, и выяснится, что либо его кто-то не любит, либо он - кого-то...
  - Всё верно, - меланхолично резюмировал Зубатый. - Мы и без этого хренова беспредельщика ходим под дулом пистолета, не знаем, откуда в тебя будут стрелять, подложена мина под машину или нет, и никуда от этого не деться.
  Они допили пиво и спустились на первый этаж, где их ждали телохранители. Швейцар услужливо раскрыл перед ними дверь.
  
  
  Глава 3
  
  Телефоны в офисе Клепикова начинали трезвонить с самого утра. Трубки поднимал Чернявин - помощник сыщика, недавний выпускник юрфака, уже успевший самостоятельно провести несколько криминальных дел. Клепиков отмечал в нём сыскной талант и предрекал ему большое будущее.
  Почти все звонившие непременно требовали самого сыскаря, и Чернявину приходилось оборачиваться к столу, за которым сидел шеф.
  - Вас, - говорил он.
  Клепиков, мысленно чертыхаясь, нажатием на кнопку соединялся со звонившим и брал трубку.
  Чаще всего звонили законники или кто-нибудь по их поручению, интересовались, как идут дела, и, отбирая у детектива время, делились соображениями и подозрениями, в большинстве своём совершенно пустыми. Клепиков раздражался, но голос его оставался спокойным: всё-таки звонили важные люди, с ними надо вести себя аккуратно. Всем им он отвечал одно и то же: след есть, мы по нему идём. Дело сложное, но будет раскручено. Положив трубку, он негодующе мотал головой и снова углублялся в изучение бумаг и газет, которыми был завален его стол.
  За его спиной, в кресле у окна сидел Васяня. С того дня, когда Васяня быстро и ловко уложил Малыша, сыщик проникся к нему симпатией. Васяня сопровождал Клепикова в поездках по городу и присутствовал при нём постоянно. Клепиков ему не раз говорил, что при захвате беспредельщика ему, Васяне, предстоит играть первую скрипку. Васяня только посмеивался.
  - Это моя работа, - отвечал он. - Для чего я тогда тут нахожусь?
  Васяня был неразговорчив. О себе он говорил мало, только когда слишком уж донимали расспросами. Родился он в подмосковном посёлке Голицыно. С детства посещал секции борьбы и бокса. Первый раз выстрелил из автомата чуть ли не в девять лет. Ни разу не сидел, хотя дважды находился под следствием за участие в грабежах - отделывался, по малолетству, условным сроком. А потом была армия, спецназ, участие в боевых действиях. Биография самая простая...
  - Текст напечатан на старой пишущей машинке, - это было пока единственное, что определил Клепиков после тщательного изучения полученных писем. - Западают буквы "ж" и "и" краткое. Затем отпечатанный текст был размножен на ксероксе...
  - Вы надеетесь выйти на преступника по пишущей машинке? - в сомнении спросил Чернявин.
  - Пока не знаю. Но в любом случае это обстоятельство нелишне взять на заметку.
  И сыщик вновь придвинул к себе пухлые папки с материалами следствия, проведённого сотрудниками МВД по фактам убийств Сёмы-Паровоза, Тугрика и Скобцова.
  Васяне оставалось лишь удивляться обширности связей преступного клана, умудрившегося раздобыть эти папки. В них были фотографии, описания, свидетельства очевидцев - одним словом, всё, что удалось заполучить оперработникам МВД и что должно было составлять служебную тайну. Как видно, даже в здании на Петровке криминальный мир распоряжался как у себя дома. Любая бумага, хранящаяся в сейфах или архивах МВД, по желанию Клепикова немедленно ложилась на его стол.
  Ясно было, что авторитеты обеспокоились всерьёз. Дело принимало нешуточный для них оборот, и в ход были пущены все их связи, задействована вся сеть их секретных осведомителей в преступных, милицейских и правительственных кругах.
  - В деле об убийстве Сёмы-Паровоза меня больше всего интересует, почему он сам поехал в банк, - сказал сыщик. - Ведь он почти никогда туда не ездил, банковские служащие и рожи-то его не знают. Чаще всего ездил его кассир. Но в те дни, когда был убит Паровоз, кассира не было в Москве. Паровоз дал ему отпуск. И тут вдруг Паровозу срочно понадобились деньги!
  - Его подставили? - предположил Чернявин.
  - Скорее всего. Паровоза выманили из берлоги, где киллеру трудно было до него добраться, и убили у банка. Исполнитель твёрдо знал, что Паровоз будет там, и у него было достаточно времени, чтобы выбрать удобный пункт для стрельбы - чердак пятиэтажки перед банком. Ждал он довольно долго. Час, а может быть, и два, так утверждают эксперты. Значит, был уверен, что ждёт не зря.
  - Надо выяснить, для чего Паровозу так спешно понадобились деньги, - сказал Чернявин.
  - Это уже сделано, - ответил сыщик. - Накануне того дня Паровоз получил послание из мордовских лагерей от своего старого приятеля Шмона, который парится там уже восьмой год. Послание было передано Паровозу в устной форме, никакого письма или записки нет. Ему сообщили, что Шмону представилась возможность досрочного освобождения, но для этого надо положить на лапу лагерному начальству и местному прокурору. Много положить. Для такого человека, как Шмон, Паровоз готов был разбиться в лепёшку. На следующее утро он лично помчался в банк и угодил под пулю.
  - Вы думаете, шеф, что между Шмоном и шантажистом есть какая-то связь?
  Клепиков задумчиво покачал головой.
  - Нет. И вообще никакого обращения Шмона к Паровозу не было. Туфта всё это, подстава.
  - Интересно, - заметил Чернявин.
  - Моя первая версия оказалась правильной, - сказал Клепиков. - Паровоза нарочно выманили под пулю.
  - Но такую операцию мог провернуть только человек, хорошо осведомлённый в делах Паровоза, - сказал помощник.
  Клепиков кивнул.
  - Чем больше я размышляю над этим делом, тем больше склоняюсь к мнению, что шантажиста надо искать здесь, в Москве, среди местных авторитетов.
  - Надо найти человека, который появлялся у Паровоза с известием насчёт Шмона, - сказал Чернявин.
  - Люди Губаря дотошно опросили телохранителей Паровоза, - ответил Клепиков. - Оказывается, этого псевдопосланца никто не видел: он явился поздно вечером и Паровоз сразу велел пропустить его к себе. Тут ещё одна странность: телохранитель Паровоза, некто Баблаян, который в тот вечер находился у босса и мог видеть посланца, на другой день после убийства попал в автомобильную катастрофу. У его машины отказали тормоза, и он на полной скорости врезался в бетонное ограждение. Гаишники считают, что это несчастный случай.
  - Неужели Баблаян - единственный, кто его видел? - спросил помощник.
  - Выходит, что так... - Сыщик помолчал. - В этом деле немало и других странных моментов. Все, кто знали Паровоза, в один голос утверждают, что он был очень недоверчив. Незнакомому человеку почти невозможно было к нему попасть. Но у Баблояна с Паровозом подозрений посланец не вызвал, значит, был хорошо с ними знаком. Но кто это мог быть?
  Молчавший до сих пор Васяня пошевелился в своём кресле.
  - Значит, я так понимаю, того чувака, который приходил к Паровозу, никто не видел? - спросил он.
  - Чувак выбрал очень удачный момент, когда явиться, - ответил Клепиков. - Всё это снова и снова свидетельствует о том, что тот, кто отдал приказ на ликвидацию Паровоза, был хорошо информирован... И всё же зацепка есть!
  Взгляд Васяни сделался заинтересованным. Он вопросительно посмотрел на сыщика.
  - Удалось установить, что, кроме Паровоза и Баблаяна, его видел ещё один человек, - сказал Клепиков. - В тот вечер у Паровоза гостил один мелкотравчатый ушкуйник по кличке Пентюх, настоящее имя - Капустин, Юрий Петрович. О том, что Пентюх был в тот вечер у Паровоза, говорят некоторые знакомые покойного вора. Пентюх и Паровоз когда-то сидели в одном лагере и с тех пор поддерживали приятельские отношения. Паровоз часто подбрасывал ему деньжат.
  - Надо срочно разыскать этого Пентюха! - воскликнул Чернявин.
  - Люди Губаря ищут его уже третьи сутки. Пентюх - бомж, слоняется по разным местам, одно время, по слухам, кантовался на Рязанском вокзале. Губарь обещал позвонить, если что-нибудь выяснится насчёт него.
  Звонок от Губаря раздался ближе к вечеру.
  - Нашли, - сказал Клепиков, положив трубку и принимаясь надевать на себя наплечный ремень с кобурой. - Едем! - крикнул он задремавшему Васяне.
  Тот пружинисто поднялся.
  Через час Клепиков, Чернявин, Васяня и два клепиковских агента входили в замызганный подъезд старого трёхэтажного дома в Косине, где в квартире на втором этаже, согласно полученным сведениям, должен был находиться Пентюх.
  На звонки в дверь никто не отзывался, хотя за дверью явственно слышался шорох. Клепиков переглянулся с Васяней.
  - Замочек хлипковатый, - сказал Васяня. - Можно и так открыть...
  Но в эту минуту изнутри в замочной скважине завозился ключ, дверь приоткрылась и показалось чьё-то бледное лицо. Глаза смотрели настороженно. Клепиков сильным ударом распахнул дверь шире, и вся компания ввалилась в прихожую.
  Кислый "химический" запах, стоявший в квартире, ясно говорил о том, что здесь варят наркотики. Открывший дверь худощавый парень лет двадцати двух, в трусах и в майке, сразу убежал в комнату. Клепиков, Васяня и остальные последовали за ним.
  Мебели в комнате почти никакой не было, на полу лежали старые матрацы, стены были обклеены цветными плакатами с изображениями полуголых мужчин, на потолке желтели разводы. Васяня догадался, что щуплый мужичок с сигаретой в зубах, сидящий посреди комнаты в позе лотоса, - это и есть Пентюх. Он был в одной набедренной повязке, его тело было синим от многочисленных татуировок, причём всю грудь занимало изображение корабля, летящего на раздутых парусах навстречу солнцу.
  Кроме Пентюха, в комнате находилось ещё четверо парней, младшему из которых было не больше семнадцати. Их губы были накрашены помадой, глаза подведены тушью, в ушах висели серьги. Когда входили сыщики, они натягивали на себя штаны. По их заторможенным движениям видно было, что они здорово обкурились "дурью".
  - Капустин Юрий Петрович? - официальным тоном обратился Клепиков к Пентюху.
  Тот мгновенно принял подобострастный вид.
  - Он самый, гражданин начальник, - подтвердил уголовник, торопливо поднимаясь с матраца.
  - Варишь наркоту? - сурово продолжал Клепиков. - Молодёжь развращаешь? Тебе сколько лет? - обратился он к младшему из парней.
  - Двадцать один, - стараясь говорить басом, соврал тот, и прибавил жеманно, с ужимкой: - Ничем таким мы не занимаемся, гражданин начальник...
  - А вот мы сейчас сходим на кухню и посмотрим, как вы тут ничем не занимаетесь, - сказал Клепиков.
  Лицо у парня вытянулось, глаза забегали.
  - Честное слово, гражданин начальник...
  - Вы все, - сыщик показал пальцем на парней, - ступайте отсюда, живо!
  Те убрались из комнаты. Клепиков встал перед Пентюхом.
  - Слушай, Пентюх, если не расскажешь, как было, снова поедешь на зону, я это устрою быстро, - он выдернул изо рта ошалевшего Пентюха сигарету, понюхал её и передал Чернявину. - Считай, что это понятые, - сказал он. - Сейчас мы обыщем квартиру и составим акт по всей форме, а ты нам объяснишь, откуда у тебя травка.
  - А что надо-то, начальник? Об чём базар?
  - Двенадцатого июня вечером ты ездил к Паровозу.
  - Это точно, ездил я недавно к нему, только насчёт числа - не помню. Я вообще чисел не помню.
  - Короче, Пентюх. В тот вечер у Паровоза был какой-то тип, он приехал из мордовских лагерей с известием от Шмона. Ты должен был видеть его.
  Маленькие чёрные глазки Пентюха блеснули.
  - Да, что-то такое припоминаю, - сказал он после запинки.
  - Вот-вот, припомни, - голос Клепикова стал вкрадчивым, почти ласковым, но под этой лаской чувствовался металл.
  - Да я мало помню... Паровоз сразу увёл его в другую комнату, и об чём они там базарили - не знаю, хоть расстреляй, начальник!
  - Но ты его видел.
  - Всего пару минут. Не знаю я его, в первый раз видел.
  - Не знаешь?
  - Не знаю, начальник.
  Клепиков пристально посмотрел на него.
  - Хоть расстреляй, - прибавил Пентюх тихо.
  - Ладно, одевайся, - сказал сыщик. - Поедешь с нами.
  Уголовник засуетился. Он хоть и не понимал толком, кто эти люди, так бесцеремонно ввалившиеся в квартиру, но всё же смекнул, что вилять с ними не стоит. Лучше выкладывать всё начистоту.
  - Паровоз мне ничего про него не говорил, - бормотал он, одеваясь. - Это дела Паровоза, я их не касаюсь...
  - Паровоза твоего шлёпнули на другой день, ты что, не в курсе? - сказал Клепиков. - Быстрее одевайся.
  На улицах уже горели фонари, когда они возвращались в офис. Притихший Пентюх скрючился на заднем сиденье машины, зажатый между Васяней и Чернявиным. Клепиков сидел впереди рядом с водителем и беспрерывно курил.
  В конторе он велел Пентюху сесть в кресло перед экраном монитора.
  - Сейчас будешь вспоминать, как выглядел тот тип.
  - Попробую, начальник, - Пентюх заухмылялся, задумался. - Был он с таким носом... вроде, приплюснутым...
  Чернявин щёлкал по кнопкам клавиатуры. На экране сменялись контуры лиц - овальных, удлинённых, круглых; на них накладывались глаза и носы; Пентюх оживился, процесс составления фоторобота, видно, его забавлял.
  - Нет, - слышался его блеющий голос, - не то... и это не то... нет... нет... стоп! Да, вроде, вот так похоже... Нет, назад прокрутите...
  Васяня сидел в своём любимом кресле у окна и бесстрастно наблюдал, как рождается портрет. С Пентюхом занимался Чернявин; Клепиков изучал бумаги и то и дело выходил из комнаты, чтобы кому-то позвонить. Разговаривать по телефону при Пентюхе он не хотел.
  Через час в руках у него были свежеотксеренные листы с портретом незнакомца, приходившего к Паровозу накануне убийства. Оставив несколько экземпляров у себя, Клепиков остальные послал Губарю.
  Сеть секретных осведомителей интенсивно заработала. Посланцы Губаря всю ночь ходили по притонам и бандитским малинам, в портрет вглядывались десятки глаз, братишки ломали головы: кто бы это мог быть? Через особых посыльных и баландеров портреты проникли в камеры Бутырок и Лефортова. Кто-то кого-то узнавал, назывались имена и клички, но потом выяснялось, что ошибались. Все сведения стекались к Губарю, который регулярно звонил Клепикову, сообщая о результатах.
  К вечеру следующего дня поступили сообщения из Подольска и из следственного изолятора в Бутырках. Два разных человека узнали на портрете некую личность, виденную ими среди людей Палыча. Но ни тот, ни другой не смогли вспомнить имя.
  - Губарь сказал, что иметь дело с людьми Палыча непросто, это закрытая каста, посторонним туда доступа нет, - объяснил Клепиков Васяне и Чернявину. - Но есть одна лазейка. Среди братков Палыча имеется человечек, секретный осведомитель Губаря. Палыч об этом не знает. Вот этому человечку и покажут портрет...
  - К чему такая подозрительность? - удивился Васяня. - Ведь Палыч - тоже вор, значит, ему грозит опасность, как и остальным. Он должен быть заинтересован в сотрудничестве с нами.
  Сыщик развёл руками.
  - Так-то оно так, но воровской мир - штука тонкая, тут ни в чём нельзя быть уверенным до конца.
  - На сходняках они клянутся друг другу в вечной любви, а потом нанимают киллеров, чтобы убирать друг друга, - проворчал Чернявин.
  - Осведомителя Губаря зовут Хорёк, - сказал Клепиков. - Он уже пятый год состоит при Палыче. В дела вора его не посвящают - он слишком мелкая сошка, но людей Палыча он знает практически всех. Так что посмотрим, что он скажет.
  Через два часа в офис Клепикова позвонил Губарь и срочно вызвал сыщика к себе. С Клепиковым поехал Васяня.
  Губарь принял их в одной из своих квартир. В большой роскошно обставленной комнате за накрытым столом сидели сам Губарь, Зубатый и Малина. Видно было, что все встревожены.
  - Короче, так. Хорёк его узнал, - без предисловий перешёл к делу хозяин. - Он несколько раз видел его у Палыча. Этот тип наведывается в Москву нечасто, раз или два раза в год. Хорёк говорит, что последний раз эта рожа мелькнула две недели назад...
  - Совпадает с убийством Паровоза! - не удержался от восклицания Клепиков.
  - ... а потом исчезла, - продолжал Губарь. - Вероятно, этот тип срочно дёрнул из Москвы.
  Сыщик задумчиво поджал губы.
  - Значит, получается, Палыч? - спросил он. - Но ведь Палыч - авторитет...
  Зубатый тряхнул седеющей гривой.
  - Поэтому разбираться с ним будем мы!
  - Да, уж придётся, - подтвердил Малина, хмурясь.
  - Могу я узнать, что вы собираетесь предпринять? - осторожно поинтересовался Клепиков.
  Он понимал, что вопрос неуместен, это внутреннее дело воров, в которое его, человека со стороны, тем более бывшего мента, вроде бы посвящать не должны...
  - Побазарим с Палычем наедине, - сказал Губарь.
  - Язык развяжем быстро, - прибавил Малина, усмехаясь.
  - Если ты собираешься прижигать его паяльником, то некоторые могут этого не понять, - заметил Зубатый. - Это не по закону. Палыч - уважаемый вор.
  - А об этом никто не узнает, - сказал Малина и отпил из бокала. - В пятницу утром Палыч поедет к себе на дачу. Мы аккуратно возьмём его по дороге, на пустынном шоссе...
  - Малина прав, - обернулся к Зубатому Губарь. - Другого выхода у нас нет.
  Зубатый, поколебавшись, согласился:
  - Но только брать Палыча надо по-тихому, чтоб ни одна падла не узнала, что это наша работа.
  - Операцию я беру на себя, - сказал Малина. - Мои пацаны имеют большой опыт в работе на дорогах. Остановят и обшмонают любой транспорт так, что комар носа не подточит.
  Губарь обернулся к Клепикову:
  - Рома, ты будешь присутствовать на допросе.
  Сыщик согласно кивнул.
  - Итак, Палыча берём послезавтра утром, - заключил Малина. - Я лично не сомневаюсь, что это он та самая крыса, которая шлёт малявы!
  - Тебе известно, по какой дороге он поедет? - деловито осведомился Зубатый.
  - Пока нет, но к пятнице станет известно, - ответил Малина. - Устрою его "мерсу" катастрофу, и никакая экспертиза не пронюхает туфты!
  На этом Клепиков с Васяней покинули квартиру. Сыщик был доволен: всё шло к тому, что расследование скоро закончится.
  
  
  Глава 4
  
  Васяня простился с Клепиковым по дороге, договорившись встретиться завтра. Он остановил частника, но поехал не к себе, а прямиком к Гоче.
  Тот нетерпеливо ждал очередного доклада о ходе следствия. Интерес Гочи был вызван отнюдь не простым любопытством. Ведь это он рассылал ворам анонимные письма с угрозой расправы, а Васяня был тем самым киллером, который занимался охотой на них!
  Васяня не знал, каким образом Гоче пришла дерзкая мысль шантажировать воров. Да это его и не интересовало. У него самого были счёты с ними. Банда, которую контролировал известный вор в законе Самурай, ночью ворвалась в его дом в Подмосковье и расстреляла его родителей и обоих братьев. Те организовали кооператив и отказались платить бандитам дань. Месть рэкетиров была жестокой. Изрешечённые пулями тела родных Васяни облили бензином и подожгли. Васяня, который в ту жаркую ночь спал не в доме, а в сарае на сене, чудом остался в живых. Потом в его жизни были армия, Босния и Чечня. Он участвовал в боевых действиях, пока не убедился, что война - это не его дело. На войне слишком часто убивают невинных людей. Но и после увольнения в запас он продолжал изучать оружие и совершенствовать своё умение владеть им. Он мечтал о мести.
  К тому времени банда Самурая была разгромлена, а сам Самурай погиб, пришитый кем-то из своих. Васяня поставил себе целью разыскать оставшихся в живых и уничтожить их. Для этого ему пришлось завязать знакомства в криминальной среде, где вскоре его способности были оценены по достоинству. Ему стали давать заказы на ликвидацию. Нанимаемый бандитами, он истреблял таких же бандитов и не испытывал от этого угрызений совести, руководствуясь принципом: чем больше я перестреляю этой дряни, тем чище станет воздух. К тому же меткие выстрелы из снайперской винтовки приносили ему немалые деньги, что в нынешние времена было совсем немаловажно.
  Тут-то судьба и свела его с Гочей - молодым, очень нахальным и дерзким грузином, чья банда контролировала Петровско-Разумовский вещевой рынок и почти всё Дегунино. Положение ординарного главаря не удовлетворяло честолюбивого бандита, ему хотелось стать вором в законе и попасть в самые верхи воровского мира. Да и присосаться к многомиллионному воровскому общаку тоже было бы неплохо. Нашлись законники, которые (небезвозмездно, разумеется) дали Гоче рекомендацию, и на какой-то захудалой сходке в Подмосковье его по-быстрому короновали. Все расходы обошлись Гоче в рекордно низкую для подобных мероприятий сумму - пятнадцать тысяч долларов.
  Гоча объяснил Васяне, что их акция - не просто шантаж, а его, Гочи, месть ворам за все унижения, которым они его подвергли. Дело в том, говорил он, что большинство авторитетов отнеслись к нему с пренебрежением, считая его выскочкой, а некоторые вообще отказались признать его титул. Васяне, впрочем, до разборок Гочи с ворами не было никакого дела. Но он тоже жаждал мести, потому и согласился на сотрудничество. Будь Васяня знаком с литературой, он мог бы повторить вслед за Тилем Уленшпигелем: "Пепел отца стучит в мою грудь!"
  По слухам, преступную группу, которая уничтожила его родных, контролировал не только Самурай, но и ещё какой-то авторитет. Кто именно - установить Васяня так и не смог, и потому он с удовольствием истребил бы их всех, включая даже и Гочу. Но Гочу приходилось терпеть, тем более тот довольно ловко организовывал его акции. Ещё ни разу Гочины наводки не дали осечку. Объект всякий раз появлялся именно там и в то время, как планировал Гоча. Васяне оставалось только нажать на спусковой крючок.
  Но вот чем Васяня не занимался, так это взрывами, хотя в Боснии прославился как взрывник. Взрыв, тем более в условиях города, мог нанести увечья людям, оказавшимся поблизости, а этого Васяня не хотел. Взрывами приходилось заниматься людям Гочи, не имевшим ни знаний в этом деле, ни умения, и потому проваливавшим большинство подобных акций. "Мерседес" Губаря взлетел на воздух до того, как вор уселся в него, а в двух других случаях подложенные под машины мины по каким-то причинам вообще не сработали. Единственной, пожалуй, успешной "взрывной" операцией была ликвидация молодой Гочиной жены. Но это особая история, ещё больше уронившая вора в глазах Васяни. Гоча держал у себя целый гарем, состоявший из молодых девиц, которые регулярно менялись. Обладавший вспыльчивым характером, Гоча часто ссорился со своими наложницами. Дело доходило до издевательств и рукоприкладства. Бывали случаи, когда он убивал не угодившую ему девушку. От одной из таких несчастных он избавился самым иезуитским образом: женился на ней, отпраздновал пышную свадьбу, а через три недели взорвал её в автомобиле.
  Это убийство Гоча записал в актив "неизвестному шантажисту". Замысел его был довольно хитроумен. Показав себя пострадавшим от козней беспредельщика и вызвав у воров сочувствие, Гоча под этим соусом навязал Клепикову своего человека, и не кого-нибудь, а самого Васяню. Тот на сходняке показал себя суперстрелком и супербойцом, а никого другого сыщик просто не взял бы в свой штат. Теперь Гоча был в курсе всего, что делал Клепиков, и в соответствии с этим строил свои дальнейшие планы. Некоторое неудобство состояло только в том, что у Васяни оставалось мало времени для выполнения своих обязанностей в Гочиной группировке. Но главаря это не волновало. Как ни был занят Васяня, пару-тройку часов для очередного теракта он всегда выкроит.
  Был уже поздний вечер, когда Васяня, расставшись с сыщиками, приехал на квартиру Гочи. Тот только что принял ванну - на нём был шёлковый, расшитый цветами восточный халат; тёмные волосы были забраны сеткой. Гоче было немногим больше тридцати лет. Высокий, худощавый, очень бледный, с чёрными как угли глазами и аккуратно подстриженными усиками, он казался сошедшим с экрана персонажем мексиканского мыльного сериала.
  - А, двойной агент! - приветствовал он Васяню. - Что новенького узнал?
  Они прошли в устланную коврами гостиную. Из-за двери доносились женские голоса. Гоча на минуту зашёл в соседнюю комнату, чтобы утихомирить наложниц и запереть их на ключ. С тех пор, как он объявил свою тайную войну авторитетам, Гоча стал очень осторожен и не доверял никому, в особенности женщинам, которые, как он считал, патологически неспособны держать язык за зубами.
  - Всё о`кей, шеф, - сказал Васяня, разваливаясь в глубоком плюшевом кресле. - Сыскарь взял ложный след. У них на подозрении Палыч.
  И он подробно рассказал об опознании личности на фотороботе и своей поездке с Клепиковым к Губарю.
  Услышав о намерении Малины взять Палыча, Гоча насторожился. Он машинально протянул руку к фруктам, лежащим в вазе на низком столике, оторвал от грозди несколько виноградин и отправил их себе в рот.
  - Пусть они как следует прижгут этого Палыча утюжком! - засмеялся Васяня. - Под утюжком можно наговорить такого, чего и не было никогда, ведь так?
  Но Гоча даже не улыбнулся. Он задумчиво посмотрел на Васяню и, сказав, что ему надо срочно позвонить, вышел из комнаты.
  Гоча был явно взволнован. Но Васяню мало интересовали его эмоции. Он никогда не задавал шефу лишних вопросов. Если необходимо, тот сам всё объяснит, если же нет - то, значит, Васяню это не касалось.
  Он взял стоявшую здесь же, на столике, бутылку вина, наполнил бокал и, полюбовавшись тёмно-красной влагой, выпил всё до дна. Потом поглядел на своё отражение в стеклянных дверцах шкафа и усмехнулся. Всё-таки странно: он, поклявшийся мстить бандитам, сам теперь ходит под одним из них! Но, в конце концов, если подумать, то мочить бандюг по наводке Гочи гораздо проще, чем заниматься этим самостоятельно. К тому же Васяне светит неплохой куш - то есть, в том случае, если воры согласятся заплатить. Гоча обещал ему двадцать процентов от всей добычи. Двадцать процентов от пяти миллионов долларов составят ровно миллион. Васяне эти денежки в любом случае пригодятся.
  Гоча вернулся в гостиную, уселся в кресло и тоже налил себе вина. Он озабоченно хмурился.
  - Вот что. Завтра ночью ты выходишь на дело.
  - Со стрельбой?
  - Да.
  - Ну, к этому я всегда готов, - Васяня налил себе ещё вина.
  - Ты замочишь Палыча, - сказал вор.
  - Палыча? - Васяня взглянул на него удивлённо. - А смысл? Пусть эта кодла сама мочит его, а мы лучше завалим кого-нибудь другого. Хотя бы этого хряка Малину. У меня один его вид вызывает тошноту.
  - Завтра ты замочишь Палыча, - металлическим тоном повторил Гоча.
  Васяня, залпом опорожнив бокал, согласно кивнул головой. Палыча так Палыча, хотя решение Гочи было более чем странным.
  - Завтра вечером Палыч поедет в казино "Рэндальф", - продолжал Гоча. - После игры он останется там ночевать. Он арендует комнаты на третьем этаже. Пойдёшь к нему ночью. Подробный план я разработаю завтра к вечеру. Да, и ещё. Ты должен быть готов к тому, что идти тебе придётся одному.
  - Шеф, может быть, подождать его у входа в казино? Я берусь попасть с трёхсот метров, как в Паровоза.
  - Нет, ты сделаешь это ночью, пробравшись в его комнату. Надо менять способы убийства, не всё же взрывать машины или дожидаться с пушкой у дверей. Воры должны знать, что для беспредельщика не существует преград, он может достать их везде, даже в их собственной берлоге!
  - Что ж, наверно, это правильно, - заметил Васяня.
  - Пока ещё они недостаточно запуганы, - Гоча с усмешкой прищурил глаз. - Но после трёх-четырёх ликвидаций выложат баксы на блюдечке с голубой каёмочкой!
  Он засмеялся. Васяня подхватил его смех. Гоча снова наполнил бокалы, сообщники чокнулись и выпили.
  
  
  После отъезда Клепикова Зубатый с Малиной просидели у Губаря до полуночи.
  - Если выяснится, что это Палыч, замочим его сразу, - говорил Губарь.
  - А перед этим опустим его, суку, - мстительно ухмылялся Малина.
  - Но только если это действительно Палыч, - заметил Зубатый.
  - Он, он! - убеждённо закричал Малина. - Мне он никогда не нравился. Уж больно он кручёный-верчёный, мутный какой-то...
  Зубатый посмотрел на Губаря:
  - А ты уверен, что он послезавтра всё-таки поедет на свою дачу?
  - Так сказал Хорёк, а он лажи не порет, - ответил Губарь. - Ночь перед отъездом Палыч проведёт в казино "Рэндальф", это совершенно точно, а утром поедет на дачу.
  - Вот по дороге-то мы его и зацапаем! - оскалился в усмешке Малина.
  Зубатый, однако, был настроен скептически.
  - С этим Палычем никогда ничего не ясно, - процедил он, обращаясь к Губарю. - Я бы всё-таки на твоём месте приставил к нему людей, которые могут аккуратно пасти.
  - Клёвая мысль! - поддержал его Малина. - Завтра, прямо с утра, надо установить за Палычем наблюдение. Но об этом никто не должен знать. Никто. А то мы его спугнём.
  Губарь подошёл к секретеру и достал из выдвижного ящичка коробку гаванских сигар.
  - Пожалуй, мы так и сделаем, - он принялся обрезать ножницами конец сигары. - Я отправлю в "Рэндальф" своих людей. Это опытные ребята, они знают, как надо вести слежку. С вечера возьмут под контроль все этажи, все лестницы, все прилегающие комнаты - комар не проскочит, не то что Палыч... А в пятницу утром мы его возьмём...
  Он уселся в кресло и затянулся сигарой. Закурили и остальные. Малина разлил по бокалам вино.
  
  
  Глава 5
  
  Гоча вышел из ярко освещённого холла казино "Рэндальф" в душную ночь, спустился по нескольким ступеням и остановился на тротуаре. У подъезда царило оживление. То и дело, шурша шинами, подкатывали автомобили, из которых выходили мужчины в тёмных костюмах и дамы в вечерних элегантных туалетах. Гоча неторопливо зашагал по улице. Среди припаркованных машин стоял и его "Мерседес", но он прошёл мимо. С дымящейся сигаретой в зубах, держа руки в карманах, он всем своим видом показывал, будто вышел развеяться и покурить.
  Пройдя метров сто и свернув за угол, он остановился. Посмотрел на часы. Сигарета погасла, он выбросил её и сунул в рот новую. Щёлкнул зажигалкой, затянулся и, покуривая, стал ждать.
  Наконец в конце улицы показался серый "жигуль". За рулём сидел Васяня. Проезжая мимо Гочи, он чуть сбавил скорость. Они обменялись взглядами. Гоча кивнул. "Жигуль" свернул в полутёмный безлюдный переулок, куда выходила задняя стена здания казино, и остановился.
  Всё было рассчитано по минутам. Точно в ноль часов пятнадцать минут Васяня проехал мимо Гочи. Кивок главаря был условным знаком: можно начинать операцию. В ноль часов девятнадцать минут Васяня остановил машину за рекламным щитом. Быстро собрался. Захватил пистолет, четыре гранаты, чёрную матерчатую маску. Всё это он рассовал по карманам, вылез из машины и посмотрел на часы. Ноль двадцать три.
  В переулке светилась пара тусклых ламп над запасными выходами из казино да ещё в нескольких окнах сквозь опущенные жалюзи пробивались слабые полоски света. Васяня припомнил план внутренних помещений, нарисованный для него Гочей. Вон за тем двумя центральными окнами находится сейчас Палыч. Люди Гочи уже проследили за ним. Кивок головы, помимо прочего, означал также и то, что Палыч покинул игорный зал и поднялся к себе в номер.
  Васяня неторопливо подошёл к одному из запасных выходов. За дверью с небольшим стеклянным окошком должен был находиться охранник. Окошко было тёмным: свет за дверью не горел.
  Насчёт дверного замка Васяня получил самые подробные инструкции и приготовил специальную отмычку. Ровно в ноль часов двадцать девять минут охранника должны вызвать к телефону. У Васяни будет не больше четырёх минут для того, чтобы открыть дверь и войти в здание. Он взглянул на часы. Немного подождал, следя за секундной стрелкой. Всё! Пора! Он приник к двери, заглянул в тёмное окошко. За ним ничего нельзя было рассмотреть, но он знал, что за дверью располагается совсем небольшое помещение, и в нём сейчас никого нет. Он достал отмычку. Со стороны могло показаться, что он привычно открывает дверь своим ключом. В движениях Васяни не чувствовалось ни суеты, ни напряжённости. Две с половиной минуты ему понадобилось, чтобы справиться с затейливым механизмом немецкого замка. Он вошёл внутрь, прикрыл за собой дверь. Замок щёлкнул - всё обошлось без повреждений. Теперь охранник, когда вернётся, вряд ли что-нибудь заподозрит. Проникновение Васяни в казино должно как можно дольше оставаться незамеченным.
  На киллере были чёрный костюм, белая сорочка, галстук и лакированные туфли. Если ему встретится кто-то из служащих, то примет его скорее всего за подвыпившего посетителя. Мысленно представляя себе план первого этажа, Васяня прошёл по полутёмному безлюдному коридору, раскрыл дверь в его конце и оказался в той части здания, где располагались подсобные помещения и кухня. Здесь находился ещё один коридор, по которому с озабоченным видом сновали официанты, проходя из ресторанного зала на кухню или из кухни в зал. Васяня, пьяно пошатываясь, направился в зал. Подозрений он ни у кого не вызвал. За полураскрытой дверью справа показалась внутренность кухни - большие столы, хромированные котлы, повара в белом; дальше коридор сворачивал, и Васяня свернул вместе с ним. Кухня осталась позади. Прямо перед ним автоматически раскрылись двери грузового лифта, и из них вышел какой-то человек в спецодежде. Проходя мимо Васяни, незнакомец недовольно покосился на него. Киллер прикинулся едва стоящим на ногах.
  - Кажется, мне туда, - сказал он заплетающимся языком, показывая трясущимся пальцем на лифт.
  Он перевёл дыхание только когда оказался в кабине и двери за ним закрылись. Это был единственный путь на третий этаж, позволявший миновать охранников, расставленных Палычем на лестницах.
  На потолке кабины подслеповато горела лампочка, забранная сеткой. В её свете едва различались кнопки с полустёршимися цифрами. Цифры, конечно, при таком свете различить было невозможно. Васяня лихорадочно соображал. Нижняя кнопка - подвал. Значит, для того, чтобы подняться на третий этаж, надо нажать на четвёртую снизу. Пятая кнопка - это последний, четвёртый этаж. Но тут была ещё и шестая кнопка! Неужели лифт идёт на чердак? Времени на раздумье не было. "А чёрт с ним", - мысленно сказал Васяня и нажал на четвёртую снизу. Кабина дёрнулась и с глухим гулом поползла вверх. Одна за другой загорались кнопки. Когда загорелась та, на которую нажал Васяня, лифт остановился. Двери раскрылись.
  На лестничной площадке никого не было. Сюда выходило две двери. Согласно схеме, нарисованной Гочей, правая дверь должна была вести в подсобное помещение, а за той, которая впереди - начинаться коридор. Прежде чем выйти из кабины, Васяня натянул на голову чёрную маску с прорезями для глаз и носа и прикрутил к стволу пистолета глушитель. Двери попытались снова закрыться, но Васяня поставил ногу, препятствуя этому.
  Он вышел на площадку и подошёл к двери, ведущей в коридор. Как и ожидалось, она была не заперта. Но о том, что за ней окажутся два коротко стриженых молодчика в тёмных костюмах, Гоча не говорил ничего! Для киллера это стало полной неожиданностью, как, впрочем, и его появление - для них. Но пистолет был уже у Васяни в руке, а тем требовалось время, чтобы достать свои стволы. Два глухих хлопка - и парни с дырками в головах свалились на пол. Воспользоваться своим оружием они так и не успели.
  Киллер, стараясь сохранять спокойствие, огляделся. Откуда они тут взялись? За его спиной скрипнула дверь подсобного помещения. Васяня обернулся и увидел третьего парня, вышедшего из подсобки. Тот был уже так близко, что, когда Васяня нажал на спусковой крючок, он быстрым движением руки дотянулся до васяниного ствола и отвёл его в сторону. Пуля прошла мимо, разбив вдребезги двойное оконное стекло. Осколки посыпались на улицу. В следующий миг парень яростно и сноровисто выкинул кулак, целя в голову. Васяня уклонился и тут же провёл апперкот левой в солнечное сплетение. Парень, морщась от боли, отступил, и попытался ударить ногой; Васяня стремительно перехватил вытянутую ногу и рванул её, выкручивая, потом с силой рубанул по колену рукояткой пистолета. Парень взвыл от резкой боли и опустился на пол.
  Глянув мельком - нет ли ещё кого в подсобке, Васяня приставил пистолет к виску своего противника.
  - Что ты здесь делал, говори быстро, - прохрипел он.
  - Я... должен... следить за Палычем... - пробормотал парень. - Отпусти... Я... никому не скажу...
  - Следить за Палычем? - зло проговорил Васяня. - Это с какой же стати?
  - Губарь нас сюда послал... Мы из подольской бригады...
  - Зачем Губарю следить за Палычем?
  - Не знаю... Мы должны сообщать человеку Губаря обо всех... передвижениях Палыча и его людей...
  - Сколько вас тут?
  - Двенадцать человек. Ты только не стреляй, не надо... Я выхожу из дела, всё...
  Васяня лихорадочно соображал. Никакие "люди Губаря" гочиным планом не предусмотрены. Да тут ещё окно разбилось совсем некстати...
  Дверь подсобки снова заскрипела. Кто-то вышел на лестничную площадку. Наверняка ещё один человек Губаря!
  Васяня, подталкивая пленника перед собой, быстро прошёл вглубь коридора.
  - Эй, Колёк, - раздался негромкий голос. - Ты чего так долго?
  Пленник, который, казалось, смирился с незавидной участью заложника, воспользовался секундным замешательством Васяни и ударил по руке, державшей пистолет. Оружие отскочило к стене. Пленник отпрянул. Его рука скользнула за пазуху. Васяня резко ударил его ногой в грудь, и тот рухнул навзничь, но, падая, всё-таки успел выхватить из-за пазухи ствол. Васяня метнулся в сторону. Грохнул выстрел, пуля щёлкнула по стене, и в следующее мгновение противники сцепились в рукопашной.
  Васяня, напрягая силы, сжимал руку парня, перехватив её в запястье и отводя от себя дуло. Пальцы его, как стальные тиски, всё крепче смыкались на руке противника. Наконец эта рука ослабла. Васяня ткнул дуло в висок противника и пальцем дотянулся до спускового крючка. Раздался выстрел.
  Следующую пулю киллер послал в мужчину, вошедшего в коридор со стороны лестничной площадки. С окровавленной дыркой в груди тот растянулся на полу.
  Васяня беззвучно выругался. В первый раз Гоча что-то не учёл! Почему здесь люди Губаря? Почему они следят за Палычем? И почему они сразу повели себя так агрессивно? Ясно, что план летит насмарку. Несколько мгновений Васяня колебался. Он ещё мог спуститься в грузовом лифте на первый этаж и покинуть здание. У него имелся совершенно законный повод для этого. Но на карту была поставлена его репутация киллера, да и не в характере Васяни было бросать начатое дело на полдороге.
  Он отбросил чужой пистолет и подобрал свой, с глушителем. Коридор был короткий и через два десятка шагов сворачивал направо. Сразу за поворотом должна была находиться стеклянная дверь, за которой начинались гостиничные номера и был выход к широкой ковровой лестнице, спускавшейся в игровой зал казино. Ещё не свернув за угол, Васяня услышал чьи-то возбуждённые голоса. Подойдя к углу, он быстро выглянул из-за него и снова убрался. Он успел заметить трёх мужчин, стоявших за стеклянной дверью. О чём они говорили - разобрать было невозможно, но наверняка они слышали выстрелы, а это значило, что скоро здесь будет целая свора охранников.
  Васяня несколько секунд ждал, затаившись. Наконец он услышал, как раскрылась стеклянная дверь и кто-то из этой троицы двинулся по направлению к Васяне. Причём, скорее всего, двинулся не один, а двое.
  Первый, кто свернул за угол, получил пулю в живот. Второй сворачивать не стал, а сразу бросился назад.
  Васяня выскочил из-за угла и послал в него пулю. Тот свалился. Стеклянная дверь была распахнута, в её проёме маячил третий охранник. В последнее мгновение перед смертью он успел заметить человека в чёрной маске, с пистолетом в руке. На его лице отразился ужас...
  Перешагивая через его труп, Васяня заметил короткоствольный автомат, который тот всё ещё сжимал. "А эта игрушка кстати, - подумал киллер, вырывая оружие из цепенеющих пальцев. - Посторонних людей здесь гораздо больше, чем ожидалось, поэтому автомат может понадобиться..."
  Он не сделал и двух шагов, как дверь одного из номеров раскрылась и в коридор высунулся какой-то мужчина. Увидев человека в маске и с автоматом в руках, он шарахнулся обратно в номер. Щёлкнул замок. Васяня поспешил дальше и через минуту стоял перед дверью, за которой должен был находиться Палыч. Приник ухом. Из-за двери доносились голоса. Осторожно надавил на ручку. Дверь была заперта. В ту же секунду за ней грянул выстрел. Пуля пробила дверь в десятке сантиметров от головы киллера. Он отпрянул в сторону. Изнутри сделали ещё пяток выстрелов. На коричневатой поверхности двери одно за другим появлялись пулевые отверстия.
  Васяня перехватил автомат и ударил по двери длинной очередью. Во все стороны полетели щепки. Стрельба за дверью прекратилась. Васяня пару пуль послал в замок, потом с размаху треснул по нему прикладом. Потом треснул ещё раз. И ещё.
  Дверь распахнулась. Из номера снова загрохотали выстрелы. Васяня отшатнулся, прижался к стене сбоку от двери и достал гранату. Зубами выдернул чеку. Даже не заглядывая в полутёмную внутренность номера, он швырнул туда гранату. Выдернул чеку из второй гранаты и бросил туда же. Наконец грохнул взрыв. Зазвенели стёкла, в коридор из дверного проёма вырвалась тугая ударная волна, послышался чей-то истошный вопль. Васяня швырнул третью гранату, потом четвёртую.
  Гранаты взрывались одна за другой, и казалось, будто содрогается всё здание. В коридор из номера вышибало дым с кислым запахом взрывчатки. Стена, к которой прижимался Васяня, покрылась трещинами. Сам он был оглушён взрывами.
  Коридор быстро наполнялся дымом и пылью, и в этом дыму показались люди в камуфляжной форме. Они приближались со стороны грузового лифта, отрезав Васяне путь к отступлению.
  - Гады, - сдавленно прошептал киллер и саданул по ним из автомата.
  Камуфляжники - должно быть, охранники казино, более привычные к мордобою, чем к стрельбе, - сразу трусливо залегли. Пуль они боялись. Васяня метнулся к лестнице в игровой зал, но, добежав до неё, отпрянул назад: по лестнице поднималась целая бригада бойцов! Васяню прошиб холодный пот. Он в ловушке!
  Из номера, соседнего с тем, который был разворочен взрывами, высунулся какой-то мужчина в штанах и в майке. Васяня увидел в дыму его смутный силуэт.
  Кто-то крикнул:
  - Хорёк, назад! У него гранаты!
  - А у меня ствол! - ответил тот, кого назвали Хорьком.
  "Хорёк? - смутно подумал Васяня. - Что-то знакомое..."
  Хорёк дважды выстрелил. Он стрелял в дымный сумрак, почти не целясь, но пули просвистели совсем рядом с Васяней. Киллер уложил его с первого выстрела, попав в голову.
  Уложив Хорька, он вошёл в раскрытую дверь номера. Собственно, больше отступать ему было некуда: в обоих концах коридора маячили преследователи. В небольшой комнате с широкой кроватью какой-то тощий лысый тип лет тридцати пяти торопливо натягивал на себя брюки. В углу верещали две голые девицы. При появлении незнакомца в маске они заверещали ещё пронзительней.
  Васяня захлопнул за собой дверь и наставил на мужчину автомат. Тот, бледный как покойник, поднял дрожащие руки.
  - В угол! Живо! - скомандовал Васяня.
  Мужчина присоединился к девицам, так и не натянув полностью штаны. Васяня по-быстрому осмотрел номер. Больше здесь никого не было.
  Он подскочил к мужчине.
  - Где Палыч? Говори быстро, гнида!
  Тот от ужаса едва разжал зубы.
  - Его здесь... нет... - прохрипел он, задыхаясь.
  - Где он? Считаю до двух! Раз! Не слышу! Что?... Два!
  Получив пулю, мужик стукнулся затылком о паркет и остался лежать.
  Васяня загнал девиц в ванную и запер их там. Во входную дверь начали долбить кулаками, потом стрелять. На ней появлялись чёрные рваные дырки. Пули смачно шлёпали в стену, выбивая столбики бетонной пыли и с визгом отлетая прочь. Васяне пришлось чуть ли не ползком подбираться к окну.
  В номере было три окна, одно из них выходило в безлюдный переулок. Внизу горел одинокий фонарь, освещая несколько припаркованных к тротуару машин и чахлые деревца. В дверь снова начали долбить. Она трещала и скрипела, грозя распахнуться в любой момент.
  Васяня с треском сдёрнул штору, прикреплённую к планке над окном, и свернул её жгутом. Завязал на концах узел, получив что-то вроде каната. Затем распахнул оконную раму и спустил "канат" вниз. Конец едва достал до окна второго этажа. Если прыгать с него, то получается высоковато. Но времени, чтобы удлинить "канат" второй шторой, уже не было.
  Васяня по-быстрому привязал конец "каната" к батарее парового отопления и, вцепившись в него, начал спускаться. Прохладный ветер сразу освежил вспотевшее под маской лицо. Скрученная штора норовила раскрутиться и всё время поворачивала висевшего на ней Васяню боком или спиной к стене здания. Ему приходилось отталкиваться от стены локтями и ногами.
  Когда он достиг конца "каната", до асфальта было ещё метров семь, не меньше. Мысль о том, что придётся прыгать, вызвала дурноту.
  Скрученная штора медленно развернула его лицом к окну второго этажа. Одна оконная рама была выдвинута, он висел как раз напротив неё. Но висел выше, и оттого заглянуть в окно он не мог, видел только подоконник. В окне неярко горел свет. Значит, в номере кто-то был. Если его обитатели смотрят сейчас на окно, то наверняка видят нижнюю половину его раскачивающегося туловища.
  Впрочем, размышлять было некогда. Штора с треском рвалась и сползала вниз. Оттолкнувшись от стены, Васяня качнулся к окну и ногами обхватил выдвинутую раму. Сделал он это очень вовремя: штора окончательно порвалась и выпорхнула из окна третьего этажа. Васяня, как цирковой акробат, совершил сальто-мортале, вцепился в раму руками, затем оттолкнулся от неё и упал грудью и животом на подоконник. Последнее усилие - и он взобрался на него с ногами. Отсюда, сжимая зубы от боли в грудной клетке, спрыгнул на пол.
  
  
  Глава 6
  
  Всё это произошло настолько стремительно, что двое мужчин, находившихся в номере, только сейчас оглянулись на незнакомца в чёрной маске. Они сразу поднялись со стульев, сдвинув стол.
  Васяня перекинул автомат на грудь и наставил его на обитателей номера. Те попятились к двери.
  - Стоять! - крикнул он хрипло. - К стене! Руки за голову!
  На столе ровными рядами лежали небольшие полиэтиленовые пакеты с белым порошком, а в руке у одного из мужчин была зажата пухлая пачка зелёных банкнот. Оба отошли к стене и встали возле неё, подняв руки.
  Васяня, шатаясь, всё ещё приходя в себя после удара о подоконник, подошёл к двери и прислушался. Из коридора доносились звуки шагов и женские голоса. Он приоткрыл дверь и выглянул. По сумеречному коридору бестолково сновали три перепуганные путаны.
  Он старался не выпускать из виду этих двух у стены, и всё же он отвлёкся на секунду. Один из них выхватил пистолет. Васяня боковым зрением успел заметить движение и повёл стволом. Автоматная очередь аккуратно прошила бедолагу, оставив на его белой сорочке три кровавых пятна. Мужчина, откинувшись к стене, сполз по ней на пол.
  - Не убивай, я всё отдам, - второй мужчина - очень плотный, кавказской наружности, протянул дрожащей рукой пачку долларов.
  - А там что? - Васяня кивнул на пакетики.
  - Героин... Всё твоё, бери... Я ничего не скажу, я тебя не видел и не знаю...
  - Подойди сюда, - сурово сказал Васяня, приближаясь к столу. - Живее, гнида! Ближе! Ещё ближе! - Он разорвал один из пакетиков и высыпал его содержимое на стол. - А теперь лопай!
  - Сто тысяч долларов дам, - проговорил толстяк с лёгким грузинским акцентом.
  Вместо ответа Васяня ухватил его за волосы и с силой приложил головой к столу, ткнув лицом прямо в рассыпанный героин. Мужчина побагровел, хрипло задышал, но оторвать голову от стола не пытался. Васяня сам приподнял её.
  - Раскрой пасть, - потребовал он.
  Тот повиновался.
  - А теперь жри, паскуда, - Васяня принялся рвать пакеты и заталкивать их вместе с содержимым в рот толстяку. - Лови кайф от своей "дури", фуфло паршивое.
  Толстяк захрипел, сморщился, глаза его налились кровью и вытаращились - казалось, они вот-вот выскочат из орбит...
  Васяня презирал наркоманов, а распространителей ядовитого зелья люто ненавидел. Для себя он давно сделал вывод, что бандиты, расстрелявшие его семью, были обкурены анашой. Следствие обнаружило во дворе дома, где жила погибшая семья, два окурка с этой травкой, и потом долго допытывалось у Васяни, не причастен ли он и его братья к торговле наркотиками.
  Он с трудом подавил в себе жгучее желание тут же пристрелить толстяка. Пошевели тот хоть пальцем в попытке сопротивления, Васяня убил бы его со спокойной совестью. Но струсивший толстяк был как ватная кукла. И Васяня с ненавистью пихал и пихал ему в рот и в ноздри порошок, забыв о том, что в здании начался пожар и что сюда в любую минуту могли заявиться охранники казино.
  Наконец выкачанные глаза толстяка уставились в одну точку. Его лицо было всё облеплено белым порошком. Он сдавленно захрипел и начал сползать со стола. Васяня не стал его удерживать. Толстяк рухнул ему под ноги, как куль с дерьмом, и остался лежать, раскинув руки. Только тогда Васяня перевёл дух. Взгляд его задержался на разжатых пальцах толстяка, только что сжимавших доллары. Теперь рассыпавшиеся стодолларовые купюры валялись на полу. "Это грязные деньги", - со злобой подумал Васяня и чиркнул зажигалкой. Взглянув на пламя, опомнился. "Я, кажется, схожу с ума, - мелькнула мысль. - Разве деньги, которые мне платит Гоча, чище этих?" Он собрал с пола купюры и засунул в карман.
  Выглянув из номера в коридор и никого там не обнаружив, он зашагал налево. Согласно плану казино, нарисованному Гочей, там должен был находиться выход на балкон, тянувшийся вдоль всех четырёх стен громадного игорного зала.
  И верно: за следующим поворотом коридор заметно посветлел, показались хрустальные люстры. Пройдя ещё немного, Васяня вышел на балкон. Перед ним открылся залитый бледно-белым светом люстр игорный зал, модно одетая публика, столы, накрытые зелёным сукном, по которым крупье передвигали карты и жетоны. Здесь уже слышали о пожаре, и среди посетителей нарастало беспокойство. Большинство столов было закрыто, лишь на немногих продолжалась игра - несмотря на уговоры охранников покинуть здание.
  Человека в чёрной маске и с автоматом на груди сразу заметили парни спортивного вида, стоявшие на противоположном балконе. Все четверо дружно рванули налево, к широкой лестнице, спускавшейся с балкона в зал, видимо стремясь перекрыть путь к ней. На бегу они доставали пистолеты.
  - Стоять! Стоять! - кричали они Васяне.
  Ясно было, что они доберутся до лестницы гораздо быстрее него. А тут ещё справа от киллера, метрах в двадцати, на балкон высыпала целая дюжина камуфляжников. Сначала они сгрудились на балконе, вглядываясь в подозрительного незнакомца, а потом тоже побежали к нему.
  Заметили Васяню и в зале. Некоторые из девиц завизжали от страха, показывая на него пальцем. Бежать Васяне было некуда: по балкону справа и слева к нему подбирались вооружённые преследователи. Не стреляли они, наверное, потому, что надеялись взять его живым. Но живым он им не дастся!
  Васяня перескочил через перила и прыгнул с шестиметровой высоты на плюшевый диван. Обеими ногами он влетел в его сиденье, подпрыгнул, свалился на устланный паласом пол, пару метров прокатился и вскочил на ноги. С балкона открыли по нему огонь из пистолетов, а спортивные ребята уже прытко сбегали по лестнице. Зал наполнился треском выстрелов и пронзительным визгом женщин. Некоторые из игроков и крупье полезли под столы и кресла. Васяня подскочил к какому-то парню в кружевной сорочке и галстуке-бабочке, с перстнями на всех пальцах, схватил его и, загораживаясь им, как живым щитом, устремился к двери, за которой был выход на улицу. У двери он отпустил парня, получившего пулю в плечо и еле передвигавшего ноги, и по большому холлу, расталкивая толпу, побежал к выходу.
  На выходе его никто не остановил: видимо, все охранники были задействованы в охоте на таинственного незнакомца. Васяня беспрепятственно выбежал на ночную улицу. Перед казино она вся была залита огнями фонарей, на ней разворачивались автомобили и суетилась публика, вышедшая из заведения. Многие глазели на языки пламени, вырывавшиеся из окон третьего этажа. Ревя сиренами, к зданию подъезжали пожарные машины. Васяня, как был, в маске, бегом устремился к переулку. От него шарахались как от привидения.
  Из казино выбежали охранники в камуфляжной форме и молодчики в тёмных костюмах. Васяня уже свернул за угол. В переулке он сорвал с себя мокрую насквозь маску и вскочил в свои "Жигули", отдуваясь и вытирая руками пот с лица. Закинул на заднее сиденье бесполезный автомат с опустевшим рожком, схватился за руль. "Жигули" рванули с места.
  В те же самые минуты усаживались в машины и люди в камуфляже. Не успели они рассесться, как оба их автомобиля оказались "притёрты" только что подъехавшим огромным, сверкающим чёрным глянцем "Мерседесом".
  Охранники разразились матюгами и проклятиями.
  - Чья машина? - кричали они. - Убирайте, а то щас рас...уярим на...уй!
  От толпы, вышедшей из казино, отделился высокий стройный грузин в чёрном костюме и галстуке-бабочке. На его бледном лице надменно сверкали глаза, темнела аккуратная полоска усиков.
  - Ну, моя машина, что дальше? - сказал он с ледяным спокойствием.
  За спиной грузина выросли два кавказца-бугая, вид которых заметно охладил пыл преследователей Васяни.
  - Здесь нельзя ставить машины, это служебная стоянка, вон надпись! - раздражённо заявил командир охранников.
  - Чихать я хотел на твои надписи, - сказал Гоча, не спеша подходя к "Мерседесу" и так же не спеша открывая дверцу.
  - Отваливай со своим "мерсом" отсюда, не ясно, что ли? - продолжал хорохориться командир.
  Гоча смерил его презрительным взглядом.
  - Мужик, захлопни варежку, если не хочешь завтра оказаться в морге, - сказал он сквозь зубы и залез в машину.
  Кто-то из подбежавших работников казино зашептал командиру на ухо:
  - Ты что, сдурел? Это же вор в законе...
  Даже при белом искусственном свете неоновых огней можно было заметить, как побледнел охранник. Он прекрасно знал, что такое вор в законе...
  Гоча неторопливо отъехал в сторону, освобождая дорогу, и остановился невдалеке. Машины охраны взвыли моторами и рванули с места, хотя уже было ясно, что время упущено и преследовать террориста не имело смысла.
  Людям Губаря в этом отношении повезло больше. Ещё во время бегства киллера из игрового зала они связались с боссом по радиотелефону. Пользоваться подобным средством связи было рискованно, эфир мог прослушиваться, но ситуация была экстраординарная, ничего другого не оставалось. Узнав, что убито по меньшей мере четверо его людей, Губарь пришёл в ярость и приказал немедленно ликвидировать "беспредельщика". Трое бритоголовых выбежали из боковых дверей казино и успели заметить, как Васяня запрыгнул в "Жигули". Они тут же кинулись к своему "БМВ".
  
  
  Глава 7
  
  Васяня всё ещё не верил своей удаче. Сердце гулко билось, руки дрожали. Десяток раз сегодня он был на волосок от смерти. Никогда ещё он не попадал в такой дьявольский переплёт! Его должны были убить, на сто процентов - убить, но он вырвался, и уже далеко от этого ада, а главное - его рожи никто не видел. Он всё время был в маске!
  Он вырвался, и это, конечно, удача, но выполнил ли он задание? Погиб ли Палыч? Сегодня полно было неприятных сюрпризов, такой сюрприз мог преподнести и старый вор - например, выйдя из своего номера перед самым появлением Васяни... А в самом деле, почему бы и нет? Ведь ошибся же Гоча, говоря, что на этаже будет всего три человека охраны, в то время как там оказалась целая кодла братков!
  Васяня глянул в зеркало над собой и вздрогнул. Сзади него по пустынному Новоясеневскому проспекту мчалась иномарка, нагоняя его так стремительно, что, казалось, ещё немного - и она врежется ему в бампер.
  Васяня с шумом выдохнул, крепче сжал руль. Шины пронзительно завизжали, когда он на скорости развернулся и рванул в первый попавшийся переулок. Преследователи повторили его манёвр. Из окна "БМВ" высунулся мужчина с пистолетом и начал стрелять. Васяня снова резко развернул машину и влетел в проезд между двумя шестнадцатиэтажными башнями. Пришлось включить фары. Их свет выхватывал из потёмок груды хлама, чахлые кустарники, вырытые для чего-то траншеи и многочисленные коробки гаражей. "Жигуль" вылетел за бордюр, проломился сквозь кусты и понёсся вдоль "ракушек", подпрыгивая на ухабах. Преследователи на своей более мощной машине не отставали и даже снова начали приближаться.
  Когда впереди появилась трансформаторная будка, преградившая путь, Васяня понял, что "Жигули" придётся бросить. Он крутанул руль, избегая столкновения с деревом, и резко затормозил. Сразу застрекотали выстрелы. Он кубарем выкатился из кабины, на четвереньках перебежал к кустам и нырнул в узкий проём между "ракушками". Обежав одну из них, он выглянул с другой стороны.
  Из "БМВ" вылезли трое и, пригибаясь, побежали в его сторону. Целиться Васяне было неудобно, но он всё же выстрелил по одному из силуэтов. Негромкий вскрик возвестил о том, что выстрел оказался удачным. Двое других тут же залегли и открыли ответный огонь, но Васяня снова скрылся за "ракушками".
  Он вдруг успокоился. В действиях появилась холодная расчётливость. Врагов осталось двое. Сейчас ночь, а местность благодаря ремонтным траншеям и многочисленным гаражам похожа на лабиринт, на извилистую кротовую нору, где шансов у преследуемого не меньше, чем у преследователей. Братки напрасно думают, что это они охотятся на него. Началась игра в кошки-мышки!
  Прячась за гаражами, Васяня отступил к трансформаторной будке и залёг в кустах. В темноте смутно угадывались две фигуры, крадущиеся вдоль гаражей. Они то появлялись, то исчезали.
  Через несколько минут фигуры сблизились, вероятно, посовещались, а потом разошлись. Ясно, что братки, зная приблизительно место, где затаился киллер, решили взять его в "клещи". Васяня отполз метра на три, не спуская глаз с того братка, который заходил на него справа. Он был гораздо ближе к Васяне, чем его напарник, и двигался быстрыми перебежками, всё время ныряя в места, где царила непроглядная темень. Слева, взорвав тишину, грохнуло несколько выстрелов. Понятно, напарник стрельбой отвлекает от своего товарища. Васяня затих, вжавшись в землю.
  Справа, слева и позади него было открытое пространство, скупо подсвечиваемое далёкими фонарями. Это делало отход слишком рискованным, его могут заметить. Браток, подходивший справа, сделал ещё одну перебежку. Он был совсем близко, за кустами. Пули его напарника сбивали ветки и листья над головой киллера. Васяня почти перестал дышать. Браток почти бесшумно вынырнул из кустов в метре от него и сразу ринулся в драку, не давая Васяне выстрелить. Яростно захрипев, он навалился на беглеца и обеими руками потянулся к его горлу. Васяня не мог стрелять - его рука с пистолетом была придавлена телом противника, ему оставалось лишь отбиваться второй рукой. Несколько раз он ударил бандита ребром ладони по шее. Удары получились болезненными: застонав, тот обмяк, заелозил и на миг высвободил руку Васяни, державшую пистолет. Этого мига оказалось достаточно, чтобы Васяня нащупал спусковой крючок и выстрелил - но не в того, который на него налёг, а во второго, который со всех ног бежал к ним. Выстрел был точным. По инерции продвинувшись вперёд, браток рухнул рядом с дерущимися.
  В эту минуту лицо Васяни попало в пятно тусклого света, пробивавшегося сквозь листву. Бандит, с которым он сцепился, изумлённо выругался.
  - Это ты? - прошептал он.
  Васяня его тоже узнал. Это был один из телохранителей Губаря, Васяня видел его на сходняке в гостинице "Рэдиссон-Славянская", наведывался он и в офис Клепикова...
  - Мне очень жаль, что ты увидел моё лицо, - проговорил сквозь зубы киллер. - Теперь я должен тебя убить.
  С этими словами он приставил к голове бандита пистолет.
  - Нет! - Глаза у того расширились от ужаса, лицо походило на маску, бескровную и неподвижную, на которой почему-то дёргались губы. - Никому не скажу, клянусь! Чем хочешь клянусь! Давай по-хорошему разбежимся...
  В конце улицы замелькал проблесковый маячок милицейской машины. Васяня в тревоге оглянулся на него, и в этот миг браток с силой выкинул кулак. Васяня едва успел отпрянуть. В следующую минуту в руке бандита оказался пистолет, но киллер выстрелил раньше. С простреленной головой бандит откинулся навзничь.
  Но на этом ночь, полная событий, не кончилась. Милицейский воронок остановился за гаражами и из него выскочили блюстители порядка в бронежилетах, с автоматами наперевес. На лбу у Васяни выступил холодный пот: у гаражей лежит мужик, которого он подстрелил самым первым. Стрелял Васяня издалека, и хотя тот упал, не было уверенности, что он мёртв. Для профессионала такого уровня, как Васяня, оставлять свидетеля - грязная работа. Матерясь про себя, он бросился к тому месту, где лежал подстреленный бандит. Подскочив к нему, Васяня вогнал пулю ему в голову. Вторая пуля, последняя в обойме, вышибла глаз у высунувшегося из-за гаража милиционера.
  Бросив оружие, Васяня побежал к "Жигулям". Запрыгнул в кабину, дал газу и рванулся прямо в узкий проход между трансформаторной будкой и деревьями, рискуя врезаться в ствол или в кирпичную стену. Благополучно проскочив препятствия, он погнал по пустырю к дальним домам. Милиция замешкалась с преследованием: дорогу её машине преграждали гаражи и деревья.
  Васяня выжимал скорость, гоня по кустам и рытвинам к улице, которая, как он знал, выходила на Новоясеневский проспект. Милиционеры открыли вслед ему стрельбу, и одна из пуль пробила заднее стекло. Плохо дело! О "Жигулях" с пулевыми отверстиями они наверняка сообщат по рации постам ГАИ. Если он поедет по проспекту, то могут остановить в любой момент.
  Он выехал на улицу и начал торопливо соображать, куда бы с неё свернуть. Надо ехать по малолюдным местам, а впереди уже светится проспект. Васяня заметил проплывающий по нему большой чёрный "Мерседес". "Мерседес" затормозил перед светофором как раз на пересечении с улицей, по которой ехал Васяня. Киллер проехал ещё немного вперёд, и вдруг "мерс" мигнул фарами. Васяня интуитивно понял, что это Гоча. Тормозя, он направил свой "жигуль" к обочине и остановился. В "Мерседесе" раскрылась задняя дверь, и в её проёме возникло знакомое лицо с усиками. Васяня огромными прыжками устремился к "Мерседесу". Едва он вскочил в него и захлопнул дверцу, тот сорвался с места.
  В машине были только Гоча и шофёр. Гоча сидел сзади.
  - Тебя кто-нибудь видел без маски? - спросил он.
  - Только те трое хмырей, которые погнались за мной на "БМВ", - ответил Васяня, тяжело дыша. - Но они уже трупы. Все трое. Это люди Губаря. Они и в казино за мной бегали, их там целая свора... Кстати, одного я узнал...
  - Я понятия не имел, что они там будут, - сказал Гоча. - Если бы не они, всё было бы проще.
  - В казино я потолковал с одним, перед тем как его прикончить. Он сказал, что они не ждали меня. Они пасли Палыча...
  Гоча усмехнулся.
  - Интересно. Впрочем, я не удивлён. Губарь ведь подозревает Палыча в связях с анонимщиками...
  - Но ты-то как тут оказался? - задал, наконец, Васяня вопрос, который волновал его с той минуты, как он увидел "Мерседес".
  - Когда за тобой поехал "бумер", я решил прокатиться следом. На всякий случай, для страховки. Заодно настроил рацию на волну гаишных переговоров. Пять минут назад они дали описание твоих "Жигулей" и примерный маршрут, по которому ты движешься. Я попробовал опередить их, и, как видишь, мне это удалось. - Гоча засмеялся. - Считай, что ты, Васёк, в рубашке родился!
  Он похлопал Васяню по колену.
  Васяня сунул в рот сигарету, Гоча поднёс зажжённую зажигалку.
  - Ты не в курсе, что с Палычем? - поинтересовался киллер, выпустив дым. - Я не смог зайти в его номер, пришлось бросать туда гранаты.
  - О`кей, - ответил вор. - Твой клиент на том свете.
  И он как-то странно улыбнулся.
  "Мерседес" плавно катил по пустынному, залитому огнями ночному проспекту. За окнами проплывали тёмные громады многоэтажных домов, мелькали подсвеченные рекламные щиты и светофоры. Москва тонула в душной июльской ночи, жаркой и безветренной. Наползали грозовые облака.
  
  
  Глава 8
  
  Чернявин положил перед Клепиковым только что доставленную от Губаря папку с материалами о вчерашнем инциденте в казино "Рэндальф". Это были копии опросов очевидцев, описания мест происшествия, фотографии трупов, гильз и оружия, протоколы опознания убитых. Все материалы были доступны только следователям и составляли строжайшую служебную тайну. Каким образом удалось так быстро сделать эти копии - знали только бог и Губарь.
  Клепиков всматривался в фотографии, пробегал глазами протоколы и свидетельства и то и дело морщился в досаде. Чернявин с любопытством заглядывал через его плечо. Васяня сидел в своём любимом кресле, водрузив ноги на подоконник, и смотрел на улицу, не высохшую ещё после ночного ливня. Офис Клепикова находился на восемнадцатом этаже высотного здания, принадлежавшего когда-то научно-исследовательскому институту, а ныне заполненного разного рода конторами. Окно было широченным, во всю стену, и просторный кабинет был залит солнцем.
  - Менты нынче какие-то тупые пошли, не то что раньше, - раздражённо пробурчал сыщик, отодвигая от себя папку. - Даже осмотреть место происшествия толком не могут!
  - Опять никаких следов? - сонным голосом поинтересовался Васяня и зевнул.
  - Опять, - Клепиков ударом по кнопке включил вентилятор. - Копались всю ночь и сегодня всё утро, и хоть бы что-нибудь!
  - Я слушал по радио выступление какого-то ментовского начальника, - сказал Васяня. - Он вроде бы намекал, что они вышли на след преступников.
  - Ни хрена они не вышли! - в сердцах ответил Клепиков, вставая. - Мозги пудрят баранам! А впрочем, чего им остаётся, когда у них не то что следов, а даже зацепок нет.
  - Они нашли ствол, из которого стрелял киллер, - заметил Чернявин.
  Сыщик махнул рукой:
  - Ерунда. Если киллер его бросил, то дело - глушняк. Они могут по нему хоть сто лет искать!
  - Неужели, правда, ничего нет? - Васяня прищурился на солнце, сунул в рот сигарету.
  - Абсолютно. Во всём так называемом "осмотре мест происшествия" сквозит вопиющий непрофессионализм!
  - Шеф, но там был сильный пожар, который уничтожил большую часть следов, - заметил Чернявин.
  - Киллер за всё время своего пребывания в казино ни разу не снял маску, - задумчиво продолжал Клепиков, расхаживая по кабинету. - Свидетели только более-менее сходятся насчёт его роста и телосложения... - Он пожал плечами. - Но таких - тысячи... Да хоть бы взять тебя, - он посмотрел на Васяню. - Немного выше среднего роста, строен, плечист... У тебя какой размер обуви?
  - Сорок четвёртый.
  - Ну вот, даже размер обуви совпадает! Пойди найди его по такому описанию!
  - И много он замочил в тот вечер? - спросил Васяня.
  - Двадцать пять человек. Мочил всех, кто попадался под руку... Хотя нет, вру, не всех. Двух девах и какого-то парня запер в ванной, и ещё отпустил одного малого, которым прикрывался во время отхода. Но никто из них ничего существенного сказать не может. Да, что удивительно, остался в живых оптовый поставщик героина! Его клиента киллер расстрелял, а самого барыгу почему-то начал кормить "дурью"... - Сыщик в недоумении качал головой. - Вот и пойми его после этого...
  - Оклемался, значит, барыга?
  - Оклемался. Только толку от него - нуль.
  Васяня засмеялся.
  - А с чего бы киллеру кормить его героином?
  - Хрен их знает, - Клепиков вернулся в кресло и снова взялся за папку. - Киллера должны были взять ещё там, в казино, он ведь скакал по всему зданию как заяц, с балкона прыгал, с этажа на этаж по шторе перелезал... А они только смотрели на него и хлебальниками щёлкали...
  Чернявин оперся руками о край стола.
  - Шеф, среди убитых немало людей Губаря. Может, это на них он устроил облаву?
  - Соображай, что говоришь! Кому придёт в голову посылать против отряда вооружённых бойцов одного человека, будь он хоть тысячу раз суперкиллер! - И Клепиков запустил пятерню в свои редкие светлые волосы.
  - А может быть, он был не один? - подал идею Васяня. - Может, на казино напала группа людей одного роста, одинаково одетых, в одинаковых чёрных масках...
  - Он был один, - отрезал Клепиков. - Вся последовательность событий в клубе "Рэндальф" восстановлена по минутам. Если бы их было хотя бы двое, то это легко можно было вычислить по показаниям свидетелей. Но всё указывает на то, что действовал одиночка.
  - Наверняка по чьей-то наводке, - заметил Чернявин.
  - Да, вероятнее всего, - согласился сыщик. - Там были убиты не только люди Губаря, но и люди Палыча, включая его самого. Вот тоже загвоздка. Палыч! Его же на следующий день должны были тайно взять люди Малины!
  - А разве там и Палыч погиб? - Васяня сделал вид, что удивлён.
  - Киллер устроил из его апартаментов крематорий, - ответил Клепиков. - Забросил туда четыре гранаты, одну за другой. Всё полыхнуло мгновенно. Менты всю ночь рылись в головешках, разгребали обугленные кости. В огне погибло девять человек: сам Палыч, три его телохранителя, известный авторитет Джубаев по кличке Джуба, и ещё четверо, которых пока не опознали. Эту информацию я получил от Губаря. Что касается ментов, то они даже не знают толком, кто там сгорел. Разбираться с костями, чувствую, год будут, не меньше.
  - Палыча убрали накануне запланированного нападения на него, - сказал Чернявин. - Не кажется ли вам это странным? Может быть, Палыч что-то знал по поводу анонимок, и его поспешили убрать?
  - Кажется, кажется, - Клепиков раздражённо запыхтел. - Да толку-то что от этого? И вообще, чем больше задумываешься над этой историей, тем неправдоподобней она выглядит. Судите сами. Допустим, кому-то понадобилось ликвидировать Палыча. Ладно, это я понимаю. Он много знал и врагов у него было предостаточно. Но зачем они послали киллера именно в казино, которое кишмя кишит вооружёнными охранниками? Ведь проще было прикончить его на улице, дождавшись, когда он выйдет, или у подъезда.
  - Я, если честно, тоже этого не понимаю, - искренне сказал Васяня. - На улице действительно можно было завалить его без хлопот!
  - Возможно, целью киллера был не Палыч, - продолжал Клепиков задумчиво. - Обратите внимание на способ ликвидации: гранаты! Это покруче, чем с автоматом ворваться в комнату и начать палить во всё, что движется!
  - Причиной появления киллера может быть разборка между бандами, - сказал Чернявин. - Или, например, месть. Этот человек мстил! В какой-то степени это объясняет, почему он действовал один.
  Васяня внимательно посмотрел на него.
  "А парень не дурак", - подумал он.
  - Возможно, киллер и правда сводил счёты с Палычем или с Джубой, или с обоими вместе, - заговорил Клепиков, снова начиная перелистывать бумаги, - а люди Губаря, которые в тот вечер пасли Палыча, просто подвернулись ему под руку... Вообще, удивляюсь я на них. Губарь сказал, что ребята опытные, участвовали в серьёзных делах. Вот тебе и опытные... Запросто дали себя сжечь и перестрелять...
  Васяня потушил сигарету, удобнее устроился в кресле и стал думать о том, что послезавтра Гоча отстегнёт ему пятьдесят тысяч баксов наличными.
  В офисе то и дело звонил телефон, да и сам Клепиков звонил почти непрерывно. То он допытывался у кого-то о результатах анализа пятен крови на полу в холле казино, то толковал с кем-то о машине, в которой уехал киллер. Васяню так и подмывало крикнуть ему: "Да угнанный был "жигуль", успокойся, а номер - фальшивый!" - но он молчал, лишь улыбался про себя и щурился на лёгкие облачка за окном. Сыщик дал Чернявину задание съездить к Губарю и выяснить всё, что возможно, о Джубаеве и его группировке, главное - узнать, с кем у Джубаева в последнее время были разборки. Чернявин ушёл. Солнце переместилось, на кресло с Васяней упала тень.
  - Послезавтра утром хоронят Палыча, - сказал Клепиков. - Ожидается съезд всего криминального бомонда. Как ты насчёт того, чтобы проехаться послезавтра на кладбище?
  - Как скажешь, шеф, - откликнулся Васяня.
  - На похоронах могут появиться заказчики убийства, - продолжал сыщик. - Такое бывает нередко. Убийцу тянет ещё раз взглянуть на свою жертву... Я дал задание заснять похороны на видео. Изучение физиономий присутствовавших при прощании наводит подчас на весьма любопытные мысли.
  Васяня переменил позу и спустил ноги с подоконника.
  - Мне тоже что-то подсказывает, что там будут заказчики, - сказал он, пряча усмешку и многозначительно понизив голос. - А возможно, и киллер будет!
  
  
  Глава 9
  
  Все подъезды к Хованскому кладбищу были забиты иномарками. По дорожкам меж крестов и монументов тянулись вереницы людей, по большей части - мужчин в строгих чёрных костюмах, с цветами и венками. Все они стекались к главной аллее в старой части кладбища, где была вырыта яма и приготовлены временный гранитный постамент и металлический крест. Солнце то скрывалось в облаках, то заливало ослепительным светом чёрную толпу, яркое разноцветье венков, ограды, кресты и огромный полированный коричневый гроб, проплывавший над людской рекой. Надрывая душу, скорбно пели трубы. С невыразимым отчаянием ухал барабан.
  Дойдя до нужного места, процессия остановилась. Среди провожающих возникло движение. Все хотели протиснуться поближе к яме, желая видеть, как в неё опустят гроб. Но к яме допускали не всех, многих оттирали назад: соблюдалась строгая субординация, согласно которой у гроба должны стоять только самые важные и почётные. Клепиков с Чернявиным, напустив на себя подобающее моменту траурное выражение, поместились на узкой дорожке в паре метрах от ямы. Отсюда были отлично видны гроб и большинство присутствующих. Васяня, в чёрном костюме, при галстуке, маячил за спиной сыщика.
  - Не сомневаюсь, что они здесь, - тихо сказал Клепиков Чернявину.
  - Заказчики?
  - Да. Смотри в оба.
  - Губарь вроде бы говорил, что Палыча многие не любили...
  - Тут все друг друга не любят, только тщательно скрывают это, и правильно делают... - почти шёпотом процедил сыщик.
  Васяня оглядывал присутствующих. Многих он узнавал. Здесь были почти все, кого он видел на сходняке в "Рэдиссон-Славянской". Жирный Никсон, борясь с одышкой, скорбно поджимал толстые губы; Малина в тёмных очках чему-то усмехался про себя; смуглый Губарь с квадратным подбородком водил по сторонам настороженным взглядом; желчный Крюк смотрел на гроб искоса; гладко выбритый Гоча с букетом алых роз стоял неподвижно, как часовой на посту. За авторитетами теснились воры рангом пониже и положенцы - кандидаты в воры, бдительные телохранители с радиотелефонами, главари бандформирований. На самой периферии организованно расположился бандитский молодняк.
  Перехваченный белыми стропами гроб медленно погрузился в яму. Его так и не открыли безутешным родным и скорбящим друганам: смотреть было не на что. Останки Палыча представляли собой жалкую кучку обугленных, спёкшихся в огне костей. Его труп среди других, обнаруженных в ту роковую ночь в комнате третьего этажа казино "Рэндальф", опознали по наручным часам и зубным протезам. Личный дантист Палыча, осматривавший челюсти, признал свою работу. Кроме дантиста, работников милицейского морга и личных телохранителей Палыча, сразу забравших труп, этих останков не видел никто.
  С речью выступили только двое: Крюк, знавший Палыча ещё по зоне, и штатный оратор Кобляковский, известный под кличкой Кобляк. Воры подходили к яме и бросали на гроб комья земли. Клепиков, Чернявин и Васяня, чтобы не загораживать проход к могиле, отошли подальше.
  - Поступили данные баллистической экспертизы, - сказал Чернявин. - Вы видели их?
  - Ещё не успел, - отозвался Клепиков.
  - Осмотр трупов, обнаруженных в коридоре третьего этажа, выявил любопытные факты. Киллер истратил на каждого только одну пулю, причём раны оказались смертельными. То есть, получается, он всех валил с одного выстрела. И ещё. Он стрелял, когда они находились в движении, причём двоих ухлопал с расстояния в восемнадцать метров.
  Клепиков задумчиво наклонил голову.
  - Любопытно... Тут попахивает мастером спорта по биатлону или по стендовой стрельбе... По крайней мере, это сужает круг поиска. Таких стрелков - раз-два и обчёлся. Надо будет поднять все дела за последние пять лет по линии Федерации спорта, спецназа, "Альфы" и "Кобры". Его рост и телосложение нам известны, отберём всех подходящих по этим параметрам и рассмотрим более пристально. Работёнка кропотливая, но придётся тебе ею заняться.
  - Хорошо, шеф, - сказал Чернявин.
  - Я же вплотную займусь группировкой Джубаева. Возможно, это ложный след, но, тем не менее, по нему надо пройти.
  Кладбищенские рабочие быстро закидали яму землёй. Спустя считанные минуты на её месте вырос внушительный холм, который те же рабочие утрамбовали и выровняли. В ногах укрепили постамент с крестом. Началось возложение венков. Вскоре могила совершенно скрылась под разноцветной грудой. Все криминальные группировки Москвы, поделившие город на зоны влияния, считали своей первейшей обязанностью возложить букет или венок на могилу известного вора в законе, хотя большинство из них никаких дел с Палычем не имело, а иные и вовсе узнали о его существовании лишь в связи с происшествием в казино.
  Когда церемония закончилась и народ начал расходиться, к Клепикову подошли Губарь и Малина.
  - Мне, например, непонятно, почему Палыч погиб именно в ту ночь, - сказал Малина. - Утром мы должны были его повязать, а выходит, кто-то подсуетился раньше нас!
  - Не тот ли подсуетился, кто пишет малявы? - спросил Губарь. - Значит, их писал не Палыч, зря мы на него думали?
  - Если шантажист напишет ещё одну маляву, то это точно не Палыч, - сказал Малина. - А ты что думаешь об этом? - обратился он к Клепикову.
  - В деле много странного, - ответил сыщик. - Во-первых, непонятно поведение киллера, затеявшего шумное представление в казино только ради того, чтобы прикончить одного человека. Возможно, его целью был не Палыч.
  Губарь хмуро посмотрел на него.
  - Ты хочешь сказать, что убийства в казино не имеют к шантажисту отношения?
  - Пока не знаю, но мне кажется, что не имеют, - сказал Клепиков. - Вспомните, как действовал шантажист. Тугрик и Паровоз были убиты снайпером, стрелявшим с относительно большого расстояния. Скобцова взорвали в машине. То есть, шантажист фактически использовал только два способа: взрыв машин и снайперскую стрельбу. Естественно ожидать, что он и в дальнейшем будет действовать так же. Палыча он мог ликвидировать без особых хлопот, дождавшись его, например, утром при выходе из казино. Но он идёт туда сам, или посылает своего киллера прямо в пасть к волкам, где на пути к Палычу его подстерегают и ваши бойцы, и люди Палыча. Я уже не говорю об охранниках казино. Как хотите, но со стороны шантажиста это какой-то абсурд.
  - Он прикончил семерых самых надёжных моих парней, - раздражённо сказал Губарь. - Поэтому ищи киллера! Ищи всех, кто за ним стоит!
  - Инцидент в "Рэндальфе" может быть и не связан с шантажистом... - пробовал возразить Клепиков, но Малина его решительно перебил:
  - Какая разница, ищи всех! У тебя для этого все возможности! Менты ходят под нами! Людей мало? Ещё дадим!
  - Мне нужны сведения по спортсменам, спецназу и элитным подразделениям, - сказал сыщик.
  Губарь достал портсигар и вынул оттуда окурок гаванской сигары.
  - Будут у тебя сведения, - сказал он, прикуривая окурок от зажигалки. - Всё что нужно будет.
  - И советую не затягивать поиски, - прибавил Малина. - Чувствую, анонимщик скоро напомнит о себе.
  
  
  Глава 10
  
  Вернувшись с кладбища в офис, Клепиков объявил, что должен ещё раз съездить в "Рэндальф".
  - Там сейчас идут ремонтные работы, - сказал он Васяне, - так что надо бы снова кинуть взгляд на место происшествия, пока не замазали следы. Заодно пообщаюсь с охранниками, вдруг кто-то ещё что-нибудь вспомнит. Ты поедешь со мной.
  Но Васяня не испытывал большого желания лишний раз мелькать перед людьми, которые видели его в ту ночь, хоть он и был в маске.
  - Мы уговаривались, что через день ты будешь отпускать меня на стрельбище, - напомнил он сыщику. - Поддержание формы - это самое важное в моём деле.
  - Ладно, - согласился тот не слишком охотно. - Но завтра с утра жду тебя здесь.
  Вместо стрельбища Васяня погнал на такси прямо к Гоче.
  В прихожей большой квартиры на Зелёном проспекте его встретил, помимо хорошо знакомого ему телохранителя Гочи, какой-то невысокий крепкий незнакомец с настороженным взглядом. Васяня промолчал, не выказав удивления. В прихожую, улыбаясь, вошёл Гоча в шёлковом домашнем халате, схватил Васяню за плечи и провёл в гостиную.
  Гочин телохранитель и незнакомец посторонились, пропуская их.
  - Что это за тип в прихожей? - спросил Васяня. - Твой новый боец?
  - Не мой, а Палыча. Звать его Курок, - Гоча, продолжая улыбаться, показал Васяне на низкое кресло у столика.
  Васяня развалился в нём.
  - Что он здесь делает?
  - Сейчас узнаешь, - и Гоча поставил на столик портфель.
  - Баксы? - спросил киллер.
  Вместо ответа Гоча начал доставать из портфеля и бросать ему на колени пачки стодолларовых купюр.
  - Одна... две... три... четыре... пять, - отсчитал он и закрыл портфель. - Пятьдесят тысяч, как договаривались. Плата за Палыча.
  И он улыбнулся той же странной улыбкой, как в ту ночь в "Мерседесе".
  - Зубатый с Малиной не сомневаются, что письма писал Палыч, - сказал Васяня с лёгким смешком.
  - И они, в конечном счёте, правы! - раздался голос из соседней комнаты, в которую была открыта дверь.
  На её пороге показался человек, при виде которого Васяня оторопел. Это был вор в законе Палыч, собственной персоной! Васяня видел его всего пару раз, причём особенно отчётливо - на известном воровском сходняке в "Рэдиссон-Славянской", и отлично запомнил его глянцевую лысину, бледное бритое лицо и всю его невзрачную худощавую фигуру.
  - Вот это и есть наш киллер, - сказал Гоча, представляя Васяню.
  Изумлённый Васяня не без труда выбрался из кресла.
  - Дельце в "Рэндальфе" ты провернул по первому разряду, - сказал воскресший вор, подходя к Васяне, - тебя даже обормоты Губаря не остановили!
  Киллер ещё не совсем пришёл в себя.
  - Но ты... вы... разве живы? - спросил он растерянно. - Кто же тогда сгорел?
  - Не всё ли равно, - ответил Палыч с ухмылкой. - Главное - сгорел я, умер для всего мира. Да ты садись, не тушуйся! Гоча, сообрази что-нибудь выпить!
  Гоча вышел, и почти сразу вернулся в сопровождении одной из своих наложниц, которая несла поднос с бутылками, бокалами, блюдом с фруктами и тарелкой с осетриной. Она поставила поднос на столик, Гоча знаком отправил её обратно и прикрыл за ней дверь.
  - Гоча, объясни нашему другу, зачем понадобились гранаты.
  - Всё и так ясно, - Гоча принялся разливать вино по бокалам. - Эти хмыри должны были получить твой труп в обгорелом виде, они его и получили.
  Палыч удобно расположился в кресле.
  - Не будем ничего скрывать от Васяни, он ведь с нами в доле. Так что, давай, рассказывай ему всё.
  Гоча промочил горло глотком вина и повернулся к киллеру.
  - Весь этот прикол - я имею в виду шантаж, - затеял Палыч, - сказал он. - О его участии в деле знают только я и ещё пара человек. Теперь знаешь ты...
  - Он был у нас главным наводчиком? - догадался Васяня.
  - Конечно. Никто лучше него не знает привычек наших воров, их связей, берлог и всего, что нужно для шантажиста, собравшегося взять их за жабры. Мне самому, например, никогда бы не выкурить Паровоза из его фатеры. А наводка на Тугрика вообще была стопроцентной: о том, что он появится именно в том месте и в тот день, знало всего с десяток людей, и среди них - Палыч. Палыч - это мозг нашей операции, а ты, Васяня, - кулак, или, если точнее, - пистолет!
  - Лучше пистолет, - хмуро сказал Васяня. - Надёжнее.
  - Кстати, это Палычу пришла в голову гениальная мысль всучить тебя нашему сыскарю, - с беззвучным смехом продолжал Гоча. - Клепикову ты понравился. По-моему, он от тебя в восторге, если повсюду таскает тебя с собой и обсуждает при тебе свои дела. Если бы не ты, наше дело накрылось бы медным тазом, это точно. Губарь с Малиной мыслили в правильном направлении. Поймай они нашего Палыча и начни его прижигать паяльником...
  И Гоча весело расхохотался.
  Воскресший законник явно не разделял его веселья.
  - Нечего зря трепаться, ты по делу говори, - буркнул он. - Паяльником... А что, Малина и не на такое способен! Да и Губарь тоже!
  - И ты бы раскололся, да? - спросил Гоча.
  - А ты бы не раскололся? - огрызнулся Палыч. - Или терпел бы, как партизан на допросе?
  - И я бы раскололся, - охотно согласился Гоча и обернулся к Васяне: - Ну ладно, шутки шутками, а дела наши были хреновые. Если бы они тогда утром взяли Палыча, то мы бы сейчас здесь винцо не пили. Поэтому Палыч должен был исчезнуть. Если бы он просто скрылся, то на нём продолжало бы висеть подозрение. Воры всех псов спустили бы на его поиски. Они его и за границей бы нашли, от них не смоешься никуда. У этих хмырей везде свои люди, куда ни плюнь... Так что, ничего не поделаешь, Палычу пришлось уйти в мир иной! Весь этот план со взрывом гранат в его номере в "Рэндальфе", с пожаром и опознанием трупа наш гигант мысли придумал за каких-нибудь пять минут. Понял теперь? Когда ты швырял туда "лимонки", Палыча там не было. То есть, он там был, но перед твоим приходом слинял и незаметно прошёл под носом у людей Губаря, которые наблюдали за коридором. А в номере остались всякие людишки, с которыми не жалко расстаться... Очень хорошо, что ты попутно замочил эту гниду, предателя Хорька. Это он вывел Губаря на Палыча в деле об убийстве Паровоза!
  - Я никогда не доверял Хорьку, - сказал Палыч, потягивая вино маленькими глотками. - И даже без Васяни я нашёл бы способ разобраться с этим ублюдком...
  Васяня машинально взял со стола бокал и выпил залпом. Он был настолько потрясён услышанным, что не почувствовал вкуса вина. Он переводил взгляд с Гочи на Палыча.
  - Вообще, для меня появление там людей Губаря тоже стало сюрпризом, - продолжал вор. - Но ты отлично с ними разделался! Губарь потом рвал и метал! Короче, мы не зря взяли тебя в дело...
  - Когда я застал их в подсобке, мне и в голову не пришло повернуть обратно, - сказал Васяня. - Я считаю, что настоящий киллер должен быть готов к любым неожиданностям.
  Гоча хлопнул его по плечу.
  - Вот это правильно! Я не ошибся в тебе! - Он повернулся к Палычу: - Скажи честно, кто из твоих бойцов смог бы провернуть это дело в "Рэндальфе" и уцелеть?
  - Никто, - ответил Палыч, ставя опустевший бокал на стол.
  Гоча развеселился.
  - Ты ещё расскажи нам, как тебе удалось подбросить им свой труп!
  - Ну, это оказалось легче, чем я думал, - сказал вор. - Во-первых, дантист на опознании липу им замастырил - это мне обошлось в семьдесят пять тысяч баксов плюс билет на самолёт в Канаду. Кстати, сейчас, в эти минуты, дантист летит к своим жидовским родственникам. Так что, с этой стороны всё в порядке. А во-вторых, на труп вовремя надели мои часы. Их, конечно, пришлось подкоптить, чтобы они выглядели как побывавшие в пожаре. Вот их мне, правда, жаль! Подарок покойного друга! Но чем не пожертвуешь ради дела... - Палыч встал и подошёл к письменному столу. - Больше всего я жалею, что мне не пришлось присутствовать на собственных похоронах. Сегодня с утра меня так и тянуло нацепить парик, наклеить усы и поехать туда, подойти откуда-нибудь сзади, будто я случайный прохожий...
  - Тебя тут же вычислили бы, - ухмыльнулся Гоча. - Случайных там не было, а люди Губаря снимали на камеру всех подряд.
  - Но хорошие были похороны, а?
  - По высшему разряду! Кобзона только не хватало. А уж цветов была целая гора.
  Палыч кивнул с довольной улыбкой.
  - Всё-таки братва уважала меня, как-никак, а пятнадцать годков я помыкался по зонам... Ну ладно, к делу, - он уселся за письменный стол и положил перед собой чистый лист бумаги. - Ворюги, стало быть, ещё не созрели. Будем их дожимать.
  Гоча с Васяней тоже подошли к столу.
  - Запустить руку в общак - дело трудное, но выполнимое, - заговорил Палыч. - Надо только покрепче запугать. Как я и ожидал, трупов Тугрика и Паровоза им мало...
  - Не забывай, что мы ещё взорвали Скобцова и пару их машин, - заметил Гоча.
  - Это всё мелочи, - ответил Палыч. - И вообще на телохранителей размениваться больше не будем. Валим только воров! Итак, за Тугриком и Паровозом последовал Палыч. Следующим будет Зубатый...
  - Этого гниду давно пора кокнуть, - Гоча кровожадно ухмыльнулся. - Ещё хорошо бы завалить их главного контрразведчика - Губаря!
  - Будем валить по вору в неделю, - сказал Палыч, - а если понадобится - по два вора!
  - Лично я готов мочить их каждый день, - сказал Васяня. - Только желательно без нервотрёпки, как в "Рэндальфе".
  - В "Рэндальфе" дело пошло не по плану, поэтому было особо рисковым, остальные будут проще, - Палыч взял шариковую ручку. - Сейчас набросаем черновичок малявы к нашим клиентам...
  Гоча уселся рядом с ним.
  - Напиши им без выкрутасов, - сказал он, - дескать, вы, гниды, крысы, если не заплатите - сразу заказывайте гроб, будем валить всех по одному!
  Минут пять Палыч что-то быстро писал. Иногда зачёркивал, задумывался и снова принимался писать. Наконец отложил ручку.
  - "Братки, это снова я, - прочитал он. - Как протекает у вас житуха? Вы не выполнили условие, не перевели деньги, и мой свояк завалил Палыча. Заодно завалил разных ползучих гнид, которые тусовались тогда в казино. О гнидах можете подробней узнать у Губаря..."
  - Слишком длинно, - перебил Гоча. - Напиши проще, все вы падлы и пидоры, и нам по жизни должны!
  Палыч кивнул.
  - "Если денег не будет в течение недели, - начал он писать, одновременно проговаривая написанное, - то следующим мы замочим Зубатого".
  - А надо ли называть конкретное имя? - усомнился Васяня. - Может, просто написать: одного из вас?
  Палыч многозначительно поднял палец.
  - В этом вся соль, - сказал он. - Шантажировать так шантажировать! Воры должны быть запуганы, а запугать мы их сможем только тогда, когда они поймут, что мы всесильны, что мы в состоянии достать их из любой норы. Теперь ворюги постараются упрятать Зубатого в такое глубокое подполье, где его сам чёрт не найдёт...
  - Но и мы не найдём, - не понял Васяня.
  Палыч торжествующе улыбнулся.
  - А я на что? Зубатого я знаю как облупленного, и все его потайные норы у меня вот здесь! - Он постучал себя по лбу. - Я уже сейчас могу со стопроцентной вероятностью сказать, где он спрячется. И вот там, Васяня, ты его и достанешь. Посмотрим, как они после этого запоют.
  - Наложат в штаны, и в первую очередь - Никсон с Аркашей! - захохотал Гоча. - Ну, ты голова, Палыч, гадом буду - голова!
  - "Пусть прочтут это все воры и примут к сведению, - продолжал писать Палыч. - А кто не понял или думает, что это туфта, тот пусть сходит на могилки Паровоза, Тугрика и Палыча и ещё раз подумает..."
  - Отлично! - Гоча потирал руки. - Вдарь им покруче, хапужникам! Сколько ты стребовал с них баксов?
  - Пять "лимонов". Это на первый раз.
  - Десять "лимонов" пиши! - рявкнул Гоча, озлобляясь. - Пусть выкладывают десять "лимонов" баксов, а то перемочим их всех, как собак!
  - Лады, - согласился Палыч и переправил цифру "пять" на "десять". - Выложат и десять, если мы их как следует шуганём.
  - Слышь, Васяня, - Гоча толкнул Васяню локтем. - Шугать придётся тебе!
  - А я, как пионер, всегда готов, - усмехнулся Васяня, сунул в рот сигарету и закурил.
  Разговор начинал его забавлять. Он почему-то был уверен, что Никсон с компанией никаких денег не дадут, а только ещё больше ожесточатся. Хотя всё могло быть. Но, как бы там ни было, перспектива завалить ещё пару-тройку воровских авторитетов была Васяне весьма по душе.
  - Ты знаешь, что такое Главный Общак? - поинтересовался у него Палыч.
  - Я слышал о нём, - кивнул Васяня. - В него стекаются деньги от всех группировок, которые крышуют барыг.
  - Там, наверно, миллиончиков двести баксов на сегодняшний день скопилось, да? - спросил Гоча.
  - О Главном Общаке, кроме меня, знает всего десяток-другой особых людей, а те, кто пытаются что-то узнать, бесследно пропадают или кончают самоубийством при странных обстоятельствах, - ответил вор. - Его даже ФСБ опасается трогать, между прочим. А деньги в него идут не только от группировок. Многомиллионные аферы с фальшивыми авизо; сделки от торговли нефтью, газом, лесом и металлами; оборот от торговли оружием и наркотиками; миллиарды, направляемые на войну в Чечне, которые делают круг и возвращаются сюда же, в Москву, в банки, контролируемые Никсоном и Аркашей, то есть опять же в Главный Общак!
  Гоча присвистнул.
  - Я чувствую, там уже на миллиард баксов набежало...
  - Десять миллиардов, а то и поболе, - понизив голос, сказал Палыч.
  - Нам бы присосаться к этим денежкам, - лицо у Гочи сделалось вдохновенным. - Приставить бы к этой долларовой груде трубопровод и качать, качать...
  - А мы чем занимаемся, по-твоему?
  - Да уж очень долгая песня, - Гоча нетерпеливо скривил рот. - Может, вместе с Зубатым приговорить ещё парочку воров - чтобы остальные быстрее созрели?
  Палыч отложил в сторону ручку.
  - Торопливость нужна только при ловле блох, запомни это, - сказал он сурово. - Не забывай, кого мы поддеваем на крючок! Не каких-нибудь задрипанных барыг-коммерсантов, которых чпокнуть - раз плюнуть. Завалить вора в законе - это целое дело, к нему надо готовиться самым основательным образом. А поспешность приведёт только к тому, что мы засыплемся и попадём в лапы к Губарю. Поэтому лучше не суетись. Пока наша мишень - Зубатый.
  - Даже если мы его завалим, вряд ли они раскошелятся, - покачал головой Гоча.
  - С деньгами они так просто не расстанутся, это факт, - согласился Палыч.
  - Послушайте, - вмешался в разговор Васяня, - а может, уделать сразу их главных банкиров - Никсона и Аркашу?
  Палыч смерил его снисходительным взглядом.
  - Вот и видно, что ты лох в этих делах. Никсона и Аркашу! Уделать их можно, вариант по их устранению я, пожалуй, придумать могу. Но только ты знаешь, какой раздрай начнётся после их смерти, какие кровавые разборки пойдут? Ведь контроль над общаком - дело нешуточное!
  - Васяня, - морщась, сказал Гоча, - не выступай, пожалуйста. Ты - исполнитель, слушай, что тебе говорят. Никсон и Аркаша - это денежные мешки, они сидят на общаке. Если бы нам пришлось перестрелять всех воров в законе, сколько их ни есть в Москве, то этих двоих мы в любом случае завалили бы в последнюю очередь.
  - Поэтому надо действовать без горячки, - сказал Палыч. - Будем посылать им малявы с требованием бабок и одновременно мочить. Они должны постоянно дрожать за свою шкуру. Вокруг них должна сгущаться атмосфера страха. Они должны перестать доверять друг другу, должны подозревать своих лучших дружков, а Клепиков пусть сбивается с ног в поисках шантажиста... - Палыч с ухмылкой пробежал глазами исписанную бумагу. - Вроде малява получилась ничего. Она, конечно, их не испугает, но шороху наведёт. Завтра перепечатаю её на машинке, размножу на ксероксе и разошлю ворам. Пусть помандражируют.
  Он взял новый лист и начал переписывать письмо набело. Васяня налил себе ещё вина. За окном вечерело. Слышно было, как в прихожей прохаживаются скучающие телохранители.
  Наконец все трое вернулись к столику, где стояли бутылки и тарелки с закусками. Гоча провозгласил шутливый тост:
  - За удачные похороны нашего дорогого Палыча!
  Палыч поморщился.
  - Лажу не пори. За похороны не пьют. А выпьем мы за то, чтоб клиенты быстрее созрели!
  - Когда они выложат десять "лимонов", мы пришлём им новую маляву и слупим с них ещё столько же! - воскликнул Гоча. - Что для них, при их миллиардах, какие-то паршивые десять миллионов баксов?
  - Для них это - тьфу, копейки, - сказал Палыч.
  - Будем их доить, сук, доить по-чёрному! - Глаза Гочи алчно горели.
  - И мочить, - холодно прибавил Васяня.
  - Доить и мочить, - подытожил Палыч, и они чокнулись.
  
  
  Глава 11
  
  В Москве уже третий день по вечерам шёл дождь. Несильный, моросящий, он окутывал город туманной мглой, распахивал над тротуарами зонты и заставлял прохожих идти быстрее, торопя их к метро, автобусным остановкам, дверям магазинов. Зато потоки машин, наоборот, замедлялись, а иногда и вовсе останавливались, как это обычно бывает в такую погоду.
  Большой "шестисотый" "Мерседес" Зубатого застрял в пробке на Сущёвском валу. Вор возвращался из офиса Клепикова, куда доставил полученное утром новое анонимное письмо. Сыщик покинул офис вместе с ним. Зубатый предложил его подвезти, и сейчас они сидели на заднем сиденье "Мерседеса". За мокрыми стёклами расплывались фонари, смутно угадывались очертания домов и неоновые надписи.
  - Он совсем оборзел, - ворчал Зубатый. - Требует уже десять миллионов!
  - Самое любопытное, что на сей раз он заранее сообщает имя свой будущей жертвы, - отозвался Клепиков.
  - Ну да, - подтвердил вор, - он хочет прикончить меня, но хрен доберётся! Тем более я на время собираюсь уехать из Москвы.
  - За границу?
  - Не знаю. Ещё не решил.
  Зубатый подозревал уже всех и даже Клепикову не хотел говорить о своей подмосковной даче, где надеялся отсидеться.
  - Эти письма - не туфта, - заметил Клепиков.
  - Ясно, что не туфта. Но что делать? Откупиться? Люди на это не пойдут.
  Сидевший за рулём Жорик - телохранитель Зубатого и по совместительству его шофёр, - повернул к ним свою курчавую голову:
  - Точно, не пойдут!
  - При нём можешь говорить спокойно, - сказал Зубатый сыщику, - это свой человек.
  Кроме них троих, в машине никого не было. Васяня, обычно сопровождавший Клепикова повсюду, сегодня снова отпросился в тир; Чернявин, как всегда, был в разъездах.
  Воры начали теребить Клепикова звонками с полудня, сообщая о полученных сегодня анонимных письмах. Текст в письмах был одинаковым и содержал угрозу убить Зубатого, если на номерной счёт в некоем иностранном банке не будут переведены десять миллионов долларов. Почти все звонившие были недовольны ходом расследования, но что он мог сделать? Была одна ниточка - Хорёк, только он мог вывести на человека, который приходил к Паровозу в ночь перед убийством, но Хорёк погиб в "Рэндальфе", как, впрочем, и его босс Палыч. Оба погибли удивительно вовремя для таинственного шантажиста, и с их гибелью нить оборвалась.
  Клепиков затянулся сигаретой и выдохнул дым в приоткрытое окно.
  - Я его найду, это вопрос недолгого времени, - сказал он. - А пока примите меры предосторожности. Уехать - очень правильное решение.
  - За меня не бойся, - Зубатый посмотрел на него своими бесстрастными водянистыми глазами. - У меня квартиры по всей Москве и несколько дач в Подмосковье, пусть ищет.
  - Если он называет в письме персонально вас, то это может означать, что он знает место, где вы будете скрываться, - сказал Клепиков.
  - Да ни хрена он не найдёт! - решительно заявил Жорик.
  В машине установилось молчание. Клепиков и Зубатый курили, сбрасывая пепел за окна.
  - Вы знаете... - задумчиво проговорил сыщик. - То, что он наметил именно вас, мы можем использовать для его поимки... Но для этого мне понадобится ваше содействие.
  - Я должен стать подсадной уткой? Сидеть и ждать, когда он придёт меня мочить, а ты в это время будешь расставлять на него силок, так, да? - Зубатый мрачно усмехнулся. - Запомни, я в эти игры никогда не играл, и играть не собираюсь. Сегодня же я исчезаю с горизонта, и где схоронюсь, не будет знать никто. Даже ты.
  - Вы меня неправильно поняли. Я вовсе не собирался предлагать вам стать подсадной уткой. Видите ли, какая штука. Шантажист, обозначив вас как свою следующую жертву, хочет тем самым показать, что ликвидирует вас в любом случае, как бы вы ни поступили. То есть, у него имеются какие-то выходы на вас...
  Зубатый посмотрел на сыщика заинтересованно.
  - Выходы? Любопытно.
  - Я имею в виду, он может получить от кого-то информацию.
  Жорик, внимательно слушавший разговор, при последних словах Клепикова вспылил:
  - Среди наших пацанов крыс нет, запомни, сыскарь!
  Зубатый жестом заставил его умолкнуть.
  - Ладно, может, ты и прав, - сказал он сыщику, - чужая душа - потёмки, сейчас ни в ком нельзя быть уверенным. Что ты предлагаешь?
  - Расставить для шантажиста очень простенькую ловушку, - ответил Клепиков. - Если он любитель криминальных романов, то он, конечно, в неё не попадётся, поскольку она описана почти в каждом втором из них...
  - Ты пудру про романы на уши мне не сыпь, говори сразу по делу, - сказал Зубатый.
  - А дело вот в чём. Если шантажист так уверен, что вы от него не скроетесь, то, стало быть, его наводит на вас кто-то из вашего ближайшего окружения...
  Жорик снова хотел возразить, но в этот момент машины впереди тронулись и он взялся за руль. "Мерседес" медленно двинулся в потоке машин.
  - Так вот, этого наводчика мы можем попробовать обнаружить, - продолжал Клепиков. - Мест, где вы могли бы скрыться, у вас, как я понимаю, немало?
  Зубатый согласно кивнул.
  - В таком случае, почему бы вам не обзвонить хорошо знающих вас людей и в дружеской беседе, как бы между прочим, не намекнуть, что в ближайшие две-три недели вы будете находиться там-то. То есть, каждому дадите какой-то определённый адрес. Адреса должны быть, конечно, разными. Настоящее же место вашего пребывания вы не откроете никому. Ловушка примитивненькая, но чем чёрт не шутит. Если киллер нагрянет по одному из адресов, то мы, таким образом, установим, кто именно из ваших знакомых дал ему наводку.
  Вор задумался, пожевал губами.
  - Жорик хоть сегодня может позвонить в фирму и арендовать штук двадцать квартир в разных районах.
  - Двадцать адресов - это неплохо, - кивнул сыщик. - Советую сообщить адрес в том числе тем, кого вы считаете друзьями. По каждому адресу расставьте надёжных людей. Если у вас недостаточно народу, то я могу переговорить с Губарём, он подбросит в помощь своих бойцов.
  - Постой, - Зубатый нахмурился. - Я, значит, по-твоему, должен раздать эти адреса самым преданным? Даже Малине? Даже Аркаше с Крюком?
  - Ну, не знаю, решать вам, - Клепиков виновато улыбнулся. - Но я знаю, что самые жестокие удары нам чаще всего приходится получать от тех, кого мы считаем лучшими друзьями. Такова жизнь. Не будем пренебрегать её опытом.
  Зубатый молчал долго. Мысленно он уже набрасывал список людей, которым мог бы дать липовый адрес своего убежища. Клепиков смотрел в окно. Дождь перестал, но небо оставалось хмурым. "Мерседес", застревая в пробках, пробивался к Калужской площади.
  - Но что скажут мои друзья, когда узнают, что я подсунул им туфтовые адреса? - сказал, наконец, Зубатый. - Они ведь решат, что я им не доверяю!
  - А мы им не скажем, - ответил Клепиков. - Этот разговор останется строго между нами. Я даже Чернявину с Васяней ничего не скажу.
  - Лады, сыскарь, пожалуй, ты толкуешь дело. Проверочку я устрою...
  - Хотелось бы, чтобы вы не впрямую сообщали адреса, а делали это как-то тоньше, - глядя на собеседника проникновенно, заговорил Клепиков. - Ну, например, пусть вы не сами сообщите, а кто-то из ваших людей... Причём сообщит так, как будто проболтался ненароком. А чтобы не сбиться - всё-таки адресов много, - составьте списочек: какой адрес кому... И спокойно отправляйтесь в своё убежище. Может, и клюнет шантажист на адресок. А может, и нет. Всё может быть.
  Зубатый усмехнулся.
  - Ну и кручёный же ты мужик, сыскарь, какой-то весь кручёный-верчёный, одни хитрости на уме.
  - В нашем деле без этого нельзя, - прищурил глазки Клепиков. Не понять: смех ли в них, настороженность ли...
  "Мерседес" остановился перед домом, где жил сыщик.
  - Если что будет - сразу звоните, - сказал Клепиков, вылезая из машины.
  - Лады, - откликнулся вор, дверца захлопнулась, и огромный "Мерседес" плавно тронулся с места.
  - Слышал, что он сказал? - спросил Зубатый, когда они с Жориком остались одни. - Так что, обзванивать народ придётся тебе.
  - Обзвоню, и ничего, - сказал Жорик, - у меня комар носа не подточит. Только ты скажи, кому конкретно звонить.
  - Звонить придётся многим, - мрачно ответил вор, глядя на проплывающие за окном огни.
  - А как быть с той бабой? - спросил Жорик. - Будем брать её, или отложим?
  - Бабу возьмём во вторник, как наметили. Но и адресами займись, одно другому не помешает!
  - Сколько мы слупим с её папаши, а, босс? - Жорик ухмыльнулся. - Он ведь крупный барыга, с него можно и двести кусков баксов слупить, а то и все триста?
  - За бабу потребуем миллион, - сказал Зубатый.
  Жорик присвистнул.
  - Возьмём её во вторник и доставим ко мне на дачу, - прибавил вор. - Пару дней выждем, а потом начнём переговоры насчёт выкупа.
  - Переговоры предоставь мне, это я умею, - Жорик самодовольно засмеялся, запрокинув голову с большой, как тюрбан, копной курчавых волос. - Стрясу с барыги всё до последней копейки!
  
  
  Глава 12
  
  На небольшом столике у постели мягко зазвонил телефон. Ольга дотянулась до трубки. Это была новая, напичканная электроникой японская модель телефонного аппарата, которую отец недавно привёз из Швейцарии. В динамике она услышала его голос:
  - Оля, детка, сегодня вторник. Ты не забыла?
  - Что я должна не забыть, папа?
  - То, что на сегодня я кое-кого пригласил в гости. Хочу, чтобы ты познакомилась.
  На лице Ольги появилось страдальческое выражение.
  - Ты имеешь в виду того толстячка?
  - Мише Синицкому всего тридцать один год, а он уже директор солидного банка, это о чём-то говорит? Его ждёт блестящая карьера... И, кстати, он не толстячок.
  - Этот твой Миша уже два раза разводился!
  - Я в курсе его прежних браков и знаю, что там его вины нет... Оля, тебе уже девятнадцать. Меня всерьёз беспокоит твоё будущее.
  Ольга нетерпеливо фыркнула.
  - Значит, сегодня он заявится к нам домой?
  - Я, по-моему, тебе об этом ещё на прошлой неделе говорил.
  - Но, папа, я не хочу знакомиться с Синицким. Времени нет, у меня скоро экзамены.
  - Ты всегда прикрываешься учёбой, - запротестовал отец. - Сегодня в тринадцать будь, пожалуйста, дома, и никаких отговорок.
  - Ну, хорошо, - нехотя согласилась она. - Я буду, но имей в виду, что мне придётся рано вас покинуть. У меня языковые курсы в четырнадцать тридцать.
  - Значит, договорились. Мы подъедем.
  Ольга положила трубку и, накинув на себя лёгкий халат, подошла к окну. При нажатии на кнопку шторы разъехались в стороны, открыв вид на залитый утренним солнцем Кутузовский проспект.
  Она только что проснулась, а отец уже давно был на работе. В последнее время, когда дела у возглавляемой им финансово-промышленной группы резко пошли в гору, работы у него прибавилось. Он, часто даже по выходным, выезжал из дома в половине седьмого утра, когда Ольга ещё спала. Она виделась с отцом только по вечерам, и то не всегда. Его это, по-видимому, беспокоило: дочь вступила в такой возраст, когда за ней нужен глаз да глаз. Он приставил к ней телохранителя и просил его докладывать ему, как Ольга провела день. А когда она захотела поехать на учёбу в Англию, он вдруг всерьёз заговорил с ней о замужестве. Ясно было, что он не решался отпустить её за границу одну. И с этой точки зрения Синицкий, собиравшийся возглавить лондонский филиал Роскомбанка, мог бы стать именно тем мужем, какой требовался. Что из того, что он дважды разведён? Он молод, недурён собой и очень перспективен. Под его присмотром Ольга прекрасно закончит свою учёбу.
  Сегодня, как видно, открутиться от встречи с Синицким ей не удастся. Настроение испорчено на весь день. О чём, интересно, она будет говорить с ним? Если бы не боязнь огорчить отца, она бы отшила такого жениха ещё месяц назад, когда он только замаячил на горизонте. Какой-то низенький, с брюшком, с блеклыми бегающими глазками на бледной, вечно озабоченной физиономии. Симпатии он не вызывал. Она вздохнула. Ничего не поделаешь, придётся выложить отцу правду. И лучше всего это сделать прямо сегодня.
  Она приняла тёплую ванну, оделась и прошла в комнату, служившую столовой. Александра Матвеевна - пожилая кухарка, работавшая у Березиных ещё с тех времён, когда была жива ольгина мать, накрывала на стол.
  - А где Дима? - спросила Ольга.
  - Уже позавтракал и выбежал во двор. С ним пошёл этот... как его... - Александра Матвеевна вечно путалась в именах часто сменявшихся телохранителей. - А, Николай!
  Ольга кивнула и налила себе кофе. Она уже привыкла, что встаёт позже всех в квартире. Да и ложится позже всех. Дурная привычка, с которой пора начинать бороться...
  Окно столовой выходило во двор. Ольга с чашкой кофе подошла к нему и разыскала глазами Диму. Он носился по детской площадке с такими же пятилетними мальчишками. Охранник Николай, рослый и степенный, стоял невдалеке.
  Николай был персональным телохранителем Ольги и лишь временами, по совместительству, - Димы. В его обязанности входило сопровождать её повсюду, даже сидеть с ней на курсах иностранных языков. Часто из-за него Ольга не могла ни на дискотеку сходить, ни к подругам на вечеринку. Его присутствие там выглядело нелепо и сковывало её. Но ничего не поделаешь, в нынешние времена телохранитель для московских банкиров - всё равно что член семьи. Николай был, в общем-то, парнем скромным. Иногда только на него находило и он начинал довольно откровенно заигрывать с ней - недостаток, за который получили расчёт три предыдущих ольгиных охранника. По правде сказать, как объект сердечной привязанности Николай волновал её ещё меньше, чем Синицкий.
  К заигрываниям парней Ольге было не привыкать. Все они, едва познакомившись, начинали усиленно ухаживать за ней. Ольга склонна была относить это не столько на счёт своих внешних данных, сколько на счёт того, что её отец входил во все рейтинги самых богатых людей России. Подчас её бесило сознание, что она - дочка банкира и, следовательно, богатая невеста! Она твёрдо решила, что выйдет замуж за человека, который почти до самой свадьбы ничего не будет знать о её семье, которому будет нравиться только она сама, а не деньги её отца. И потому одевалась всегда подчёркнуто скромно - в линялые джинсы, простые майки и жакеты, впрочем, ни на минуту не сомневаясь в том, что и в этой одежде она хороша собой. Незнакомые мужчины, даже не зная, кто она такая, восхищённым взглядом выхватывали из толпы сверстниц прежде всего её. И действительно, невозможно было не заглядеться на её стройную, изящно очерченную фигуру с высокой грудью и на её миловидное лицо, на котором выделялись большие голубые глаза, эффектно гармонировавшие со светлыми, отливавшими золотом волосами...
  - Вчера Юрий Андреевич принёс новые фотографии, - сообщила Александра Матвеевна.
  - Ну-ка, покажите! - Ольга поспешила за старушкой в гостиную. - Какие же они новые... - разочарованно протянула она, раскрывая альбом. - Это старую плёнку проявили. Он фотографировался с министром обороны на охоте в Завидове.
  - Надо же, с министрами охотится, - на лице Александры Матвеевны появилась умильная улыбка. - А я ведь Юрия Андреевича ещё во-от с такого возраста знаю... - Она показала ладонью от пола.
  Ольга устроилась с альбомом на диване. Почти на всех фотографиях был запечатлён её отец, Юрий Андреевич Березин, в пятнистой охотничьей куртке и с двустволкой в руках. Рядом - плотный круглолицый министр, тоже с двустволкой. На втором плане какие-то люди в военной форме. Вот фотография, где отец с министром садятся в вертолёт. Вот они в воздухе - это снимок с соседнего вертолёта. "Развлечение" в разгаре: бьют с вертолётов лосей в окрестностях Клина. Нет, таких "развлечений" Ольга никогда не одобряла! Она перевернула страницу. Пошла серия фотографий пикника на свежем воздухе. Готовят шашлык. А тут - выпивают. Министр, выпив, играет на балалайке.
  Финансово-промышленная группа Андрея Березина была связана с ВПК и прокручивала в своих банках деньги, направляемые на военные заказы. Этим объяснялись и охоты с генералами, и катания на вертолётах, и даже наличие мундира с полковничьими погонами, который висел у отца в шкафу и который отец на её памяти ни разу не надевал. Он и Ольге предлагал полетать на вертолёте. Воздушную прогулку ей могут устроить в любое время, когда ей удобно, но она никогда не проявляла к полётам особого интереса...
  Зазвонил телефон. Ольга отложила альбом и взяла со столика трубку.
  - Алло? - Узнав голос, она заволновалась. - Александра Матвеевна, позовите Диму, - попросила она, прикрыв микрофон рукой. - Его папа звонит из Нью-Йорка! - И заговорила: - Алло, Слава? Как у тебя там, всё в порядке? А как Галина?
  Голос Вячеслава доносился сквозь помехи.
  - Димка во дворе гуляет, - продолжала она. - Матвеевна пошла его звать... Что? Не надо? Ты ещё вечером позвонишь? - Она снова прикрыла микрофон. - Александра Матвеевна, не надо, пусть гуляет!...
  Вячеслав, брат Ольги, был старше её всего на шесть лет, но уже возглавлял совместную российско-американскую фирму, и ему часто приходилось вместе с женой - сотрудницей той же фирмы - выезжать в США. Иногда они брали с собой своего маленького сына, но если поездка предстояла короткой, то оставляли Диму в Москве. На сей раз поездка, первоначально рассчитанная на три дня, непредвиденно затянулась. Вячеслав с женой сидели в Нью-Йорке уже неделю и, похоже, пробудут там ещё столько же. Они звонили почти каждый день. Особенно Галина любила поболтать по телефону. Она подробно рассказывала, где побывала, кого видела, что купила, не обходила вниманием нью-йоркскую погоду и сплетни о личной жизни западных знаменитостей. А вот разговоры с Вячеславом всегда были короткими, и сегодняшний не стал исключением, тем более связь с Нью-Йорком была неважной.
  Ольга положила трубку и посмотрела на часы. Скоро должны появиться отец с Синицким.
  Она попыталась обдумать предстоящий разговор, подобрать слова для вежливого, но решительного отказа. В голову, однако, ничего путного не приходило. Она решила выйти во двор и переждать там какое-то время. Пусть отец с женихом, приехав, не застанут её в квартире. Может, задумаются, что бы это значило? А уже потом, после них, придёт она. Так, кстати, она и время общения с Синицким сократит.
  
  
  Жорик сидел в джипе с затемнёнными окнами и курил, приоткрыв дверцу. Посматривал на двор, на двери подъездов, на тройку ребятишек, резвившихся на детской площадке, на высокого мужчину в адидасовском костюме, гуляющего по асфальтовой дорожке. Жорик знал, что это телохранитель и что его придётся убирать как свидетеля.
  В джипе на заднем сиденье развалился Дылда.
  - Позвони Аслану, - сказал ему Жорик, - спроси, как там деваха, когда выходить собирается.
  Тот достал радиотелефон и потыкал пальцем в кнопки.
  - Аслан? - заговорил в микрофон. - Ну что там она? Когда выйдет?
  Бандит по кличке Аслан сидел у окна на лестничной площадке соседней многоэтажки, лениво жевал резинку и время от времени подносил к глазам бинокль, посматривая на окна квартиры финансиста.
  - Хрен её знает. Вроде бы пока выходить не собирается.
  - Кроме неё и старухи, никого больше не заметил?
  - Нет, никого.
  Жорик обернулся к Дылде:
  - Спроси, чем сейчас она занимается.
  Дылда повторил вопрос в трубку.
  Аслан с минуту молчал. Наконец сказал:
  - Она в другую комнату ушла, а там окно шторой завешено.
  - Ну, что? - спросил Жорик у Дылды.
  - Она в другой комнате, - ответил тот. - Я же говорил, мы рано подъехали. У неё в полтретьего курсы английского языка, а до них ещё ехать тридцать минут, значит, выйдет через полтора часа, не раньше.
  - Свяжись с Кондрашом, - велел Жорик.
  Дылда набрал номер второго наблюдателя - Кондраша. В сальной куртке и драной кепке похожий на бомжа, Кондраш сидел, ссутулившись, на дворовой скамейке и покуривал. Услышав сигнал, он огляделся по сторонам - не смотрит ли кто на него, - достал из-за пазухи радиотелефон и приложил к уху.
  - Алло, как ситуация? - спросил Дылда.
  - Всё в норме, - ответил Кондраш. - Этот тип в "адидасах" меня не вычислил.
  - Когда появится баба - неизвестно, - сказал ему Дылда, - но она может выйти в любую секунду. Не забудь: если выйдет одна, то действовать будем по плану "А". Тебе достанется "адидас".
  - Всё понял.
  Дылда выключил телефон.
  - Что, поджилки трясутся? - ухмыльнулся Жорик.
  - Есть чуток, - признался напарник. - Я ведь ещё не ходил на такие дела.
  - Привыкай, - Жорик щелчком выбросил окурок и надел очки с тёмными стёклами.
  
  
  Ольге позвонила подруга, и она, сама не заметив как, проговорила с ней почти полчаса. Потом посмотрела на себя в зеркало и подумала, что надо бы привести в порядок волосы. Разумеется, она не собиралась прихорашиваться перед Синицким, но всё же слегка тронула губы светло-розовой помадой и подвела глаза чёрным карандашом.
  Взглянула на часы. Ох ты, уже почти час! Отец с Синицким могут прибыть с минуты на минуту! Надо поскорей удирать из квартиры...
  - Ты куда? - удивилась Александра Матвеевна. - Скоро обед, сейчас отец должен приехать!
  - Я на четверть часика сбегаю в магазин, заодно Димку приведу.
  Старуха только покачала головой, глядя, как Ольга в джинсах и лёгкой жакетке выскальзывает за дверь.
  В вестибюле первого этажа у дверей, оборудованных домофоном, сидел пожилой консьерж в камуфляжной форме. Ольга кивнула ему как старому знакомому. Во дворе она не обратила внимания на бомжа, который чуть было не свалился со скамейки при её появлении. Вышла на детскую площадку.
  - Тётя Оля! - Димка сейчас же подбежал к ней. - Пойдём с нами играть! Мы роботы, гоняемся за врагами с другой планеты!
  - Ты - робот? А я кем буду?
  Но тут внимание Димки привлекли две чёрные машины, въезжавшие во двор.
  - Деда приехал! - закричал мальчик. - Бежим к нему!
  
  
  Жорик выругался и выхватил у Дылды телефон.
  - Кондраш! - заговорил в трубку. - План "А" отменяется! Барыга с охраной подвалил!
  - И чего его принесло? - пробурчал за его спиной Дылда. - Он же у себя в офисе обедает...
  Жорик прикрыл дверцу джипа.
  - Кондраш, слушай сюда, - продолжал говорить он в телефон. - Все планы летят к чертям, будем действовать по обстоятельствам. Жди моего сигнала. И не маячь с телефоном, уйди за гаражи, а то они тебя засекут!
  "Бомж" спрятал радиотелефон за пазуху, поднялся и потрусил в дальний конец двора, украдкой поглядывая на вылезавших из машин людей.
  
  
  Отец с Синицким, конечно, сразу заметили Ольгу. Она сокрушённо вздохнула. Улизнуть не удалось! Теперь придётся общаться с "женихом", отвечать на его любезности, улыбаться...
  Делать нечего, она подошла к машинам. Из "Мерседеса" и "Вольво" выскочили четыре крепких парня - охранники отца и молодого банкира. Березин с Синицким вылезли после них.
  - Оля, это Михаил Константинович, - представил отец своего спутника.
  Синицкий был в белой сорочке с короткими рукавами и в галстуке от "Версаче". На запястье - золотой "Ролекс". Оглядывая обоих мужчин, Ольга не могла не отметить, что отец, хоть он и на двадцать пять лет старше Синицкого, выглядит куда элегантнее. В свои пятьдесят шесть он был высок и строен; правильные черты лица, пронзительные голубые глаза и открытая улыбка, которые унаследовала от него дочь, делали его моложе лет на десять по меньшей мере. Даже лысина, поднимавшаяся ото лба, не портила впечатления, а, скорее, шла ему.
  - Да вы, кажется, знакомы, - прибавил он. - Вы ведь виделись на презентации первого номера нашего журнала?
  - На презентации все мужчины были в одинаковых белых рубашках и галстуках, разве кого-то запомнишь, - слукавила Ольга.
  Этот укольчик ничуть не смутил ни отца, ни его протеже. Похоже, язвительный смысл её ответа даже не дошёл до них.
  - Оля, я поднимусь домой, помогу Александре Матвеевне накрыть на стол, а вы с Михаилом Константиновичем можете тут погулять минут пятнадцать. А потом тоже поднимайтесь в квартиру.
  Ольга кивнула с преувеличенно послушным видом.
  - Хорошо, папа, погуляем, - и она обернулась к Синицкому: - Что ж, пойдёмте, Михаил Константинович. Хотя здесь, увы, не ночной клуб с блэк-джеком и официантами, а всего лишь обычный двор...
  - Вот и отлично, - сказал отец. - Я вас оставляю, а вы гуляйте, но не больше, чем пятнадцать минут!
  Он шутливо погрозил дочери пальцем и с двумя своими охранниками скрылся в подъезде. Два других бугая - телохранители Синицкого - зашагали вслед за молодыми людьми. Они держались в трёх шагах, и это раздражало Ольгу.
  - Они и спят, что ли, с вами в одной комнате? - Она мельком оглянулась на них.
  - Вынужденная мера, Ольга Юрьевна, - ответил её кавалер и сделал знак охранникам, чтобы отошли. - Я буду называть вас Ольгой, не возражаете?
  - Как хотите.
  - А может, будем проще, перейдём сразу на "ты"? Мы же не старичьё какое-нибудь... - Его губы расплылись в улыбке.
  - Даже не знаю... Уж больно быстро вы переходите...
  - А чего тянуть. У меня работа такая, что приходится ценить время. Тут уж не до разных там обхождений... Короче, Оля, скажу правду. Ты, наверно, мне не поверишь.
  Она усмехнулась.
  - Почему же?
  - В общем, я по-настоящему понял, что такое любовь, только когда увидел тебя. Честное слово. Только тогда!
  - Но вы же два раза были женаты.
  - Понимаешь... - Он поморщился как от зубной боли. - Никто не застрахован от ошибок... Тем более в таком деле.
  - Может, вы и теперь ошибаетесь?
  - Исключено! - Он попытался поймать её руку, но она отстранилась. - Хочешь знать, что я решил? В сентябре распишемся и сразу махнём в Майами. Или на Гавайи. Будем там ходить в одних плавках и пить кокосовое молоко!
  Она, сама того не желая, рассмеялась.
  - Гавайи и кокосовое молоко - это предел ваших желаний, Михаил Константинович?
  - Зови меня Майк. Все друзья зовут меня Майк. А насчёт предела желаний - тут у тебя ошибочка, - он, наконец, поймал её руку и остановился. - Предел моих желаний - это ты...
  В первый момент Ольга не поняла, что произошло. Левый висок Синицкого вдруг брызнул алыми пятнами. Звука выстрела она не слышала, и, наверное, именно поэтому гибель её спутника стала для неё вдвойне неожиданной и жуткой. Пальцы Синицкого судорожно вцепились в её руку, но в следующую секунду разжались, он дёрнулся и рухнул навзничь. Только тогда Ольга вскрикнула и в ужасе оглянулась.
  Телохранители банкира бежали, пригибаясь, куда-то влево и на ходу доставали пистолеты. Ольге на несколько мгновений показалось, что они, как и всё вокруг, застыли, повиснув в воздухе...
  Из окон вкатившей во двор серой "восьмёрки" раздавались негромкие и нестрашные хлопки. Один из телохранителей упал, прошитый сразу двумя пулями, второму удалось добежать до "Вольво", залечь за ним и открыть ответный огонь.
  К Ольге бросился перепуганный малыш:
  - Тётя Оля, бежим!
  Она успела лишь прижать Диму к себе. Рядом затормозил джип. С подножки спрыгнул молодой плечистый мужчина в тёмных очках и с огромной копной курчавых волос. За его спиной показался долговязый стриженый молодчик, свирепо крививший физиономию.
  - Не трогайте ребёнка! - закричала Ольга и ещё крепче обняла мальчика.
  Жорик злорадно ухмылялся:
  - Не вякай, крошка, если хочешь, чтобы сосунок остался жив!
  Он грубо заломил ей руку и поволок к джипу. Дылда схватил в охапку мальчика. Дима кричал, трепыхался, взбрыкивал ногами, норовя ударить бандита.
  - Уймись, тебе говорят! - Дылда пятернёй зажал ребёнку рот.
  Жорик затолкал девушку в джип.
  - Тебе и сосунку ничего не сделают, если будешь хорошо себя вести, - предупредил он её.
  Дылда впихнул в джип сопротивлявшегося мальчишку. Бандит матерно ругался и слизывал кровь с пальца.
  - Вот сопливая гнида! Кусается, гад!... На хрена только мы его взяли? Босс про мелкого ничего не говорил!
  - Заткни пасть, раздолбай. Он ихний, из их семейки, а значит, тоже пойдёт в расчёт. С ним барыга быстрей раскошелится.
  
  
  Охранник Николай, хотя и на короткое время, но бдительность всё же утратил. Когда Ольга в сопровождении Синицкого и двух телохранителей медленно пошла по двору, он расслабился. Охраны много, с таким окружением Ольге вряд ли может что-то угрожать. К тому же ничего подозрительного вокруг он не замечал. Он достал сигарету и долго сосредоточенно щёлкал зажигалкой - та никак не хотела зажигаться. Лёгкие хлопки, сделанные из пистолета с глушителем, его не насторожили, и только выстрел телохранителя Синицкого заставил его вздрогнуть и обернуться.
  Банкир к этому времени уже лежал бездыханный, а Ольгу и мальчика заталкивали в джип.
  Охранник на миг застыл. Спина его покрылась липким потом.
  - Стоять! - закричал он, опомнившись, и выхватил пистолет.
  Невдалеке вдоль стены крался какой-то невзрачный мужичонка. Николай мельком глянул на него. Явно бомжара. Николай тут же выкинул его из головы, взял пистолет обеими руками и прицелился в заднюю шину джипа...
  Сзади раздался выстрел. Кондраш стрелял почти в упор. С пробитым черепом Николай рухнул на каменный бордюр газона.
  Тем временем телохранитель Синицкого отстреливался от трёх молодчиков, выскочивших из "восьмёрки". Одного он ранил в первую же минуту, но двое других укрылись за машиной.
  Кондраш убрал пистолет, ссутулился, снова превратившись в робкого испуганного бомжика, и засеменил к "Вольво", из-за которого отстреливался телохранитель. Он настолько натурально разыгрывал свою роль, что телохранитель, оглянувшись на него, тоже, как только что Николай, ничего не заподозрил...
  Кондраш уже приблизился к "Вольво", когда из подъезда высунулся встревоженный консьерж. Кондраш среагировал мгновенно. Консьерж ещё не успел разобраться, что к чему, как получил пулю в плечо. Застонав, он вывалился из дверей.
  Телохранитель оглянулся на звук выстрела. Увидев в руке "бомжа" пистолет, он выстрелил в него почти не раздумывая, но промазал, хотя стрелял с близкого расстояния. Кондраш, в свою очередь, тоже выстрелил, и оказался точнее. Телохранитель, вскрикнув, откинулся, выронил оружие. Со стороны "восьмёрки" к нему подбежали бандиты и прикончили двумя выстрелами.
  Торопясь вслед за сообщниками к "восьмёрке", Кондраш на пару секунд задержался у распластанного в дверях подъезда консьержа и сделал контрольный выстрел в голову.
  Джип и "восьмёрка" выехали со двора. Лишь минуту спустя из подъезда выбежали люди Березина, но во дворе уже всё стихло.
  
  
  Бандитские машины катили недолго. Остановились в каком-то глухом дворе, где их ждал невзрачный побитый "Москвич". Здесь отряд разделился: Жорик с Дылдой, Ольга и мальчик пересели в "Москвич", остальные поместились в "восьмёрке". Джип оставили во дворе.
  - Отправьте мальчика домой, - со слезами просила Ольга. - Клянусь, отец заплатит сколько скажете, ведь я с вами остаюсь!
  - Конечно, заплатит, - посмеивался Жорик, - куда он денется.
  Дылда заткнул кляпом ребёнку рот и связал ему руки и ноги.
  - А то уж больно прыткий у тебя малец, - злобно ворчал он.
  Где-то за МКАДом оба бандитских отряда снова соединились. Пленникам снова пришлось пересаживаться, на этот раз в подержанный "БМВ" с затемнёнными окнами.
  Их посадили на заднее сиденье, по бокам от них устроились Дылда и Кондраш, Жорик сел за руль.
  Дылда скалился в ухмылке:
  - Отлично сделано дело, босс будет доволен!
  "БМВ" тронулся.
  
  
  Глава 13
  
  - Неделя уже прошла, Зубатого надо мочить! - рявкнул Гоча, треснув кулаком по столу. - План есть, а значит, тянуть нечего! Сегодня же отдам приказ Васяне!
  Разговор происходил на конспиративной квартире Палыча. Хозяин, в домашнем халате и в шлёпанцах, сидел в кресле, заложив нога на ногу, и курил трубку. Гоча расхаживал перед ним, прищёлкивая пальцами. Его верхняя губа с полоской чёрных усиков нервно дёргалась. Палыч молчал.
  - Ну, правильно, Зубатого надо мочить, - сказал он, наконец. - Но план ещё не обдуман до конца. Я предвижу некоторые сложности...
  - Какие сложности?
  - Зубатый схоронился на даче под Клином, - продолжал Палыч. - Там не дом, а крепость. Двойной забор.
  - А у меня точные сведения, что Зубатый в Москве! - Гоча подскочил к креслу и наклонился над сообщником. - Позавчера Ревазу звонил Жорик...
  Палыч посмотрел на него удивлённо. Он знал, что Жорик - правая рука Зубатого, а Реваз - человек Гочи.
  - С каких это пор Жорик стал перезваниваться с Ревазом? - спросил он.
  - А с чего бы им не перезваниваться, коли они в неплохих отношениях, - возразил грузин. - Но не это главное. Жорик был сильно выпивши, это чувствовалось по голосу... Короче, Реваз предложил ему прошвырнуться по ночным клубам, а Жорик говорит, что все эти дни будет торчать со своим боссом на одной квартире, которую арендовал недавно. Реваз пускай сам ему позвонит. Возможно, говорит, я выкрою вечерок для ночного клуба. Жорик дал телефон. Мы этот номер пробили и выяснили адрес. Университетский проспект, дом четыре. Чуешь? Жорик будет там с боссом!
  - Чепуха какая-то! Зубатый схоронится на даче под Клином, больше нигде! - настаивал Палыч.
  - Какой смысл Жорику брехать, тем более если он пьян? - спорил Гоча. - Зубатый будет там, и нигде больше! О квартире ни одна собака не знает. Мои парни навели справки, она арендована всего пять дней назад. Нам крупно повезло, что этот раздолбай протрепался!
  - Вот это "крупное везение" меня и смущает.
  - Сегодня утром мы с Васяней съездили на Университетский, посмотрели на дом, изучили подходы и выходы. Расположена квартирка удобно - на последнем этаже. Васяня будет брать её с крыши.
  - Да?
  - Так он сам решил.
  - Ну, коли сам, то смотрите. Только не нравится мне всё это. Замочить Зубатого не так-то просто...
  - Сегодня ночью он будет мёртв. А ты, хрен моржовый, готовь новое письмо! - И Гоча ухмыльнулся, показав острые зубы.
  
  
  Васяня свернул с Университетского проспекта в переулок и припарковал свой "жигуль" у ограды Дворца пионеров. Был поздний вечер, почти ночь. Высоко в небе стоял ущербный месяц. Васяня вылез из машины. Слева под курткой у него висела кобура, в небольшом рюкзачке за спиной находился тонкий, но крепкий альпинистский канат, стальной альпинистский якорь и ещё некоторые мелочи из снаряжения скалолазов.
  К дому номер четыре он подошёл со стороны дворов и затаился в темноте, наблюдая. Дом уже спал. С проспекта доносился гул проезжавших автомобилей, редких в этот поздний час.
  Выждав немного, Васяня скользнул к ближайшему подъезду. В вестибюле жёлто горела лампа, пахло кошками. Никого не встретив, Васяня поднялся на последний этаж, а оттуда, по замызганным ступенькам, к чердачной двери. Справиться с замком не составило труда. Уже через минуту он пробирался по захламлённому тёмному чердаку. Лунный свет проникал сюда через слуховые окна и пятнами лежал на балках и на полу. Васяня двигался от одного пятна к другому, переходя через области сплошного мрака. Чердак был огромный, один на весь дом. Васяня шёл, отсчитывая подъезды по выходившим на чердак лифтовым шахтам. В темноте, спугнутые им, разбегались кошки. Хотя, может быть, это были крысы...
  У одного из слуховых окон Васяня увидел двух бомжей. Они сидели на ящиках среди груды тряпья, что-то ели и прикладывались к бутылке. Васяня, таясь в темноте, обошёл их стороной и вскоре оказался возле лифтовой шахты нужного ему подъезда. Здесь тоже имелось слуховое окно. Прежде чем вылезти в него, Васяня прошёлся по чердаку. Зубатый мог догадаться выставить здесь наблюдателя. Но если бы наблюдатель был, то не было бы бомжей, это абсолютно точно! А может, бомжи - это и есть наблюдатели, только замаскированные? Васяня вернулся к ним. Пригляделся. Нет, на братков не похожи. Да и сидят не у того окна, у которого нужно...
  Убедившись, что всё спокойно, Васяня вылез на крышу. Вдоль края ската тянулось невысокое металлическое ограждение. Васяня спустился к нему и, пройдя немного в сторону, посмотрел с крыши на окна квартиры, арендованной Зубатым. Васяня ещё утром выяснил, что к этой квартире относятся два окна, выходящие во двор. Сейчас одно окно было тёмным, а в другом слабо теплился свет - вероятно, работал телевизор. Рамы тёмного окна были наглухо закрыты, зато одна из рам второго окна была распахнута настежь.
  Васяня натянул на голову чёрную матерчатую маску. Попробовав ограду на прочность, прикрепил к ней якорь, соединённый с канатом. Надел на себя альпинистское снаряжение. Спускался он рывками: специальный заклинивающий механизм не давал канату быстро раскручиваться. Когда приблизилось окно с открытой рамой, Васяня свесился вниз головой и заглянул в комнату. Так и есть: работает телевизор. На его счастье, телевизор стоял у дальней стены, и два стриженых парня сидели к окну спиной. Зубатого в комнате не было. Как, впрочем, и Жорика.
  Васяня стравил канат сразу метра на полтора и спустился до уровня подоконника. Достал пистолет с глушителем.
  В комнате был полумрак, и парни заметили упавшую от окна тень. Один из них оглянулся, и в этот миг тихо хлопнул выстрел, а через пару секунд - второй. Круглые головы разлетелись вдребезги, забрызгав кровью стену и обшивку кресел. Одно из тел осталось в кресле, другое медленно сползло и с глухим стуком растянулось на полу. По телевизору крутили порнуху. Мужчина со страстью целовал раздвинутые бёдра красотки, постепенно поднимаясь всё выше...
  Васяня спрыгнул с подоконника на пол и принялся торопливо освобождаться от снаряжения. В коридоре послышались шаги. Не отцепившись от каната до конца, он замер в ожидании. В дверном проёме возник силуэт, и Васяня выстрелил. Раздался короткий крик, силуэт метнулся в сторону, послышались удаляющиеся шаги. Киллер беззвучно выругался и принялся с остервенением дёргать карабин, избавляясь от него. Дело принимало скверный оборот. Раненый переполошит всю квартиру!
  И верно: из соседней комнаты донеслись звуки возни и чьи-то голоса. Проклиная карабин, Васяня наконец отцепился от каната. В прихожей хлопнула дверь. Кто-то выскочил из квартиры на лестничную площадку!
  Васяня выбежал в тёмную прихожую и успел заметить двухметрового бугая, который вываливался за дверь, зажимая рукой рану в боку.
  - Стоять! - негромко крикнул Васяня.
  На лестничной площадке горел свет, и бугай был отлично виден в освещённом проёме. С неожиданной быстротой бугай рванул пистолет, но Васяня нажал на крючок раньше. Он уже понял, что Зубатого в квартире нет, а значит, убивать бугая не имело смысла. Наоборот, сейчас он нужен был Васяне живым, чтобы ответить на кое-какие вопросы. Пуля прошибла бандиту запястье руки, сжимавшей пистолет. Оружие выпало, бандит замычал от боли.
  Васяня бросился в соседнюю комнату. Так и есть, никого. Он заглянул в ванную и в туалет. То же самое. Выходит, в квартире было четверо: те, кого Васяня пристрелил в большой комнате, этот бугай и кто-то ещё, кто успел удрать.
  Отпихнув в сторону стонущего бандита, Васяня выбежал на лестницу. Шаги удиравшего раздавались где-то на уровне третьего этажа. Преследовать не имело смысла, слишком большая фора. "Может, это Зубатый?" - смутно подумал Васяня.
  Он втащил раненого в квартиру и захлопнул дверь.
  - Ты знаешь, кто я такой? - сказал он, приставив к голове бандита пистолет. - Чистильщик я, понял? У меня приказ мочить вас всех. Колись быстро, кто это был.
  - Барыбин, - с трудом разжав зубы, выговорил верзила.
  - Какой Барыбин? Мозги мне не дури, если хочешь жив остаться!
  - Мы в бригаде Жорика...
  - А где он сам?
  - Не знаю.
  - А Зубатый где?
  - Не знаю, - верзила мотал головой, сжав зубы и не сводя с Васяни налитых кровью глаз. - Сукой быть, не знаю.
  - Врёшь, падла!
  - Нету его здесь...
  Васяне пришло в голову, что Зубатый, услышав хлопки выстрелов, мог спрятаться где-нибудь в квартире. Он снова осмотрел комнаты. Нет, спрятаться тут негде...
  Пока он искал, верзила, оставляя на полу кровавые полосы, отполз в угол прихожей.
  - Это был Зубатый, признайся, гад! - подступил к нему киллер. - Он только что смылся отсюда!
  - Матерью клянусь, это Барыбин... - пересохшими губами прошептал бандит.
  Васяня не сомневался, что он говорит правду. Квартира была обставлена слишком убого, чтобы быть жилищем, пусть даже временным, такого богатого и влиятельного вора, как Зубатый. В ней не было никакой мебели, кроме двух ободранных кресел, телевизора, стола, табуретки и четырёх матрацев.
  - Зачем Жорику понадобилась эта квартира?
  - Не знаю. Он приказал нам находиться тут постоянно. В магазин мог отлучаться только кто-то один. По телефону не разговаривать, держать всё время включённым автоответчик...
  - Зачем вы здесь, он сказал вам?
  - Нет. Велел просто быть здесь и ждать...
  Похоже, Гоча лопухнулся с этим адресом. Ладно. Но что делать с бугаём? Замочить раненого не поднималась рука, хоть это и бандит.
  - Передай Жорику, что босса его мы всё равно замочим, понял?
  Бугай кивнул.
  - Так-то!
  Васяня разбил телефонный аппарат, потом затащил бугая в туалет и запер там. Вернулся в комнату, где лежали трупы. Барыбин мог караулить его во дворе с пистолетом, поэтому уходить придётся через чердак.
  Пояс с канатом по-прежнему свешивался из окна. Васяня надел пояс на бёдра, взобрался на подоконник и, оттолкнувшись от него, начал быстро подтягиваться. Через минуту он добрался до края крыши, перелез через перила и скользнул в слуховое окно. Почти наощупь он двинулся между балок и труб, от одного пятна света к другому. Бомжи уже спали, и их головы обнюхивала крыса. "Не к добру", - подумал Васяня.
  
  
  Перепуганный насмерть Барыбин выскочил из квартиры в одних трусах, в самый последний момент успев схватить в охапку свою одежду. Возвращаться в квартиру он побоялся, а где искать Жорика и других своих приятелей-бандитов, он не знал. В спешке он не взял листочек, на котором были написаны номера нужных телефонов.
  Барыбин, которого привезли в Москву из далёкого сибирского города для использования в качестве грубой боевой силы, жил в столице всего вторую неделю и ещё никого не успел здесь узнать. Соображая, как быть, он решил разыскать своего земляка, тоже состоявшего в банде Жорика. Адрес его он помнил смутно, и потому поиски затянулись. Сообщение о нападении на квартиру в Университетском проспекте поступило Жорику слишком поздно. Это во многом и спасло шантажистов...
  
  
  Глава 14
  
  Был двенадцатый час дня, когда на дальней даче Зубатого зазвонил телефон. Вор поднял трубку.
  - Босс! - услышал он взволнованный голос Жорика. - Сегодня ночью бомбанули квартиру на Университетском. Пока ничего толком не знаю. Оттуда прибыл человек, говорит, там была стрельба и кого-то из наших завалили.
  Зубатый тяжело задышал в трубку.
  - Кого мы навели на этот адрес?
  - Гочу! У меня всё записано! Я сказал его Ревазу, а он мне верит!
  - Значит, Гоча? - заревел взбешённый вор. - Как я раньше не догадался! Ведь эта черножопая гнида был дружком Палыча! Наверняка это Палыч подбросил ему идейку о шантаже! Может, они и начали вместе, а потом Гоча замочил его, чтобы дальше вести дело одному... Гнида, ну гнида... - Вор матерно выругался.
  - Босс! - Голос Жорика был полон азарта и звенел, разрывая трубку. - Бойцы готовы, ждут команды!
  - Почему о налёте сообщили только сейчас? - опомнился Зубатый. - Чего молчали до сих пор?
  - Пока не разобрался. Но там был очень большой шухер, кто-то из наших погиб...
  - Значит, так! Сейчас с бойцами дуй к Гоче на Зелёный проспект. Адрес знаешь?
  - Да.
  - Постарайся взять его, падлу, живьём. Будет отстреливаться - мочи нах...й.
  - Понял.
  - Свяжись с Бобом. Пусть он со своими парнями тоже едет туда. И пошустрей, пошустрей!
  - Братва уже в машинах!
  - Всё. Жду звонка о выполнении.
  Зубатый бросил трубку на рычаги, налил водки и выпил залпом, занюхав по старой лагерной привычке рукавом.
  "Гоча, Гоча... - бормотал он про себя. - Значит, без Палыча здесь не обошлось, я был прав..."
  Его так и подмывало позвонить Клепикову и сообщить, что ловушка сработала. Но он решил пока повременить со звонком и сделать это после того, как Гоча, живой или мёртвый, окажется у него в руках. Сейчас ему предстояло ещё одно дело, довольно приятное.
  Он взял фотоаппарат и, вызвав Дылду, спустился во двор. Во дворе, окружённом со всех сторон трёхметровым забором, помимо особняка, в котором обитал сам Зубатый, находились ещё гараж и два флигеля - в одном жили бойцы, другой использовался как склад оружия и боеприпасов. Зубатый и Дылда направились к этому второму флигелю.
  Войдя в него, они спустились в подвал, прошли мимо стеллажей с винтовками и пистолетами и приблизились к небольшой дверце с зарешёченным окошком.
  - Ну как наша пташка? - спросил вор.
  - В полном порядке, босс! - ухмыльнулся Дылда, поигрывая кнутом. - А хороша шалава, ничего не скажешь! Красивая!...
  - Сейчас нам придётся попортить ей красоту. Приложишь аккуратно, но хорошо. Чтоб с кровью, понял?
  - Понял, босс, всё понял! - Дылда заржал.
  При Зубатом он был чем-то вроде штатного палача, задачей которого было выбивать признания из пленников. Можно было не сомневаться, что и Гоча попадёт к нему в лапы, если будет схвачен.
  Он выдвинул щеколду, и они вошли в низкое помещение без окон, освещаемое единственной лампочкой. При виде Зубатого Ольга поднялась со скамейки. Её длинные золотистые волосы разметались по плечам.
  - Куда вы дели мальчика? - крикнула она. - Отпустите ребёнка, или приведите его ко мне!
  - Не волнуйся, он в надёжном месте. Как только папаша выдаст деньги, мы вас обоих отпустим. Он барыга, а барыги мне по жизни должны, поняла?
  - Где Дима? - В её глазах появились слёзы.
  - Завязывай истерику, - угрожающе проговорил Зубатый. - Не люблю, когда мне задают лишние вопросы! Сиди и не рыпайся!
  Он подошёл к ней почти вплотную. Ухмылка кривила его бескровные губы.
  - Хороша, - и он сдёрнул с её плеча край жакетки, оголив ей грудь.
  Ольга отпрянула.
  - Хороша бабёнка, - повторил вор. - Жаль такую отдавать пацанам, а ведь придётся, если папаша заартачится... Ну, подними головку...
  Он взял её за подбородок. Она резко дёрнула головой, вырываясь. Зубатый толкнул её на скамейку.
  - Какая грудь... - его пятерня легла на белоснежное полушарие. - Нецелованная ещё поди, а? Впрочем, в твоём возрасте редко какая девка не имеет парня...
  С минуту он мял и тискал её грудь. Глаза его закатились, сальная улыбка словно прилипла к бритому упитанному лицу. Внезапно Ольга наклонила голову и зубами вцепилась ему в палец. Вор с воплем отшатнулся.
  - Дылда! - гаркнул он, сдерживая бешенство. - Приступай! Сделай картинку!
  - С ювелирной точностью, босс, - отозвался Дылда.
  Кнут свистнул в воздухе и с треском лёг на каменный пол у ног пленницы. Ольга, взвизгнув, отпрянула в угол. Полными слёз глазами она смотрела на стриженого наголо долговязого бандита, с силой щёлкавшего перед ней кнутом. Она вскрикивала при каждом взмахе, ожидая, что длинная плеть сейчас обрушится ей на голову...
  Но кнут, свистя, ударялся в стену то справа, то слева, то хлестал по полу у самых её ног. Палачу, видимо, доставляло удовольствие наблюдать, как в глазах девушки нарастает страх. Размахивая кнутом, он взрёвывал и скалился в улыбке. Вдруг он рявкнул как-то особенно дико, и кнут с размаху опустился на голое плечо пленницы. Ольга закричала - не столько от боли, которую в первый момент даже не почувствовала, сколько от невыразимого ужаса.
  Рубец, прошедший над её грудью, окрасился кровью, и в этот миг Зубатый щёлкнул затвором фотоаппарата. Подвал озарила вспышка "блица".
  Вор вытащил из аппарата плёнку и подождал, пока на ней появится изображение.
  - То, что надо, - сказал он, разглядывая фотографию девушки с залитой кровью грудью.
  На снимке в глазах Ольги читалась такая боль, что на неё невозможно было смотреть без содрогания. Но безжалостный вор смеялся.
  - Отлично, Дылда, ты хорошо справился с заданием. Забинтуй её и доложи о выполнении. И руки особо не распускай...
  С этими словами Зубатый покинул мрачное помещение.
  - Снимок приложим к маляве насчёт выкупа, - идя, бормотал он. - Пусть папаша полюбуется на дочку... Два "лимона" выложит, не отвертится, барыга хренов, бобёр...
  Перейдя из флигеля в особняк, он поднялся на второй этаж, уселся за накрытый к обеду стол и первым делом наполнил рюмку. Выпил, занюхал рукавом, пальцем выудил из банки шмат чёрной икры и отправил его в рот.
  Взгляд его упал на телефон. Искушение похвастаться новостью о квартире на Университетском было слишком велико. Он придвинул к себе аппарат и сальным пальцем набрал номер Клепикова.
  
  
  Телефоны на столе сыщика звонили непрерывно, и Васяня не обратил внимания на треньканье одного из них. Он насторожился, только когда Клепиков, подняв трубку, произнёс с нотками подобострастия:
  - Савелий Тихонович?
  Это были имя и отчество Зубатого!
  - Вчера ночью на Университетском? - переспросил сыщик. - Вас что-то плохо слышно!
  Васяня выпрямился в кресле.
  - Да-да, вот сейчас нормально! Так что там было? Трупы? Сколько человек убито?... Пока не знаете?... А этот адрес, на Университетском, вы дали кому?... Чёрт, не слышно! Гоче? Гоче, да? Это точно?...
  Васяня бесшумно встал, подошёл к Клепикову и остановился за его спиной.
  - Погодите, - надрывался сыщик, прислушиваясь к отдалённому голосу, - вы, значит, сообщили Гоче, что будете находиться в квартире на Университетском, так? Кроме Гочи, вы ещё кому-нибудь сказали об этом? Ах, не самому Гоче, а Ревазу... Это кто такой?... Не слышу! Телохранитель Гочи?... Значит, вы считаете, что письма с угрозами идут от Гочи?
  Васяня тревожно огляделся. Теперь он точно знал, что с этим адресом на Университетском их подставили.
  - Алло, Савелий Тихонович! Вы слышите меня? Может, за Гочей лучше пока установить наблюдение?... Нет? Что?... Уже дали приказ на захват? Люди поехали брать его на Зелёный проспект? Давно? Двадцать минут как едут?... Алло, Савелий Тихонович, я бы хотел присутствовать на допросе...
  Васяня скользнул к двери. Сердце его учащённо билось, но лицо оставалось бесстрастным, на губах даже играла лёгкая улыбка.
  Перехватив недоумённый взгляд Чернявина, он подмигнул:
  - Я в туалет. Сейчас вернусь.
  За ним беззвучно закрылась дверь.
  Клепиков положил трубку на рычаги и задумался. Значит, Гоча... Собственно, почему бы и нет? Допустим, Гоча нашёл умелого киллера... Такого, как Васяня... Стоп. Васяня.
  Он оглянулся на кресло у окна. Васяни в нём не было.
  
  
  В эти минуты Васяня, лихорадочно набирая на радиотелефоне номер Гочи, спускался на скоростном лифте. Он чертыхался: на том конце трубку никто не брал!
  Он вышел из лифта, почти бегом пересёк холл первого этажа и, выскочив из здания, запрыгнул в свои "Жигули". Отъехал на пару кварталов и снова начал бить пальцем по кнопкам телефона. Трубку упорно не брали. Это было довольно странно, потому что в квартире Гочи обязательно кто-нибудь должен находиться. Хотя бы одна из его баб.
  Раздражённо сопя, Васяня снова и снова давил на одни и те же кнопки...
  
  
  Остановившимся взглядом Клепиков смотрел на пустое кресло. Ведь это Гоча всучил ему Васяню. Васяня - человек Гочи. Внешние данные Васяни совпадают с данными киллера из казино "Рэндальф". К тому же такой стрелок, как Васяня, вполне мог завалить с дальнего расстояния Тугрика и Паровоза...
  Заливались сразу два телефона, но Клепиков не обращал на них внимания.
  - Антон! - крикнул он. - Где Васяня?
  Чернявин повернулся к нему.
  - В туалет пошёл. Скоро должен прийти.
  Клепиков выдвинул ящик письменного стола, взял пистолет, щёлкнул затвором.
  - В туалет? Точно?
  Сжимая в руке оружие, он торопливо направился к двери.
  Обеспокоенный Чернявин последовал за ним. Туалет находился в коридоре справа. Перехватив красноречивый взгляд шефа, Чернявин тоже достал пистолет. Несколько секунд они стояли у двери, прислушиваясь. Наконец Клепиков резко ударил по ручке и, держа пистолет обеими руками, ворвался в туалет. Чернявин его подстраховывал.
  Клепиков водил пистолетом из стороны в сторону, осматривая выложенное белым кафелем помещение. Помощник ударами ноги раскрывал дверцы кабинок, одну за другой.
  В туалете никого не было.
  
  
  Глава 15
  
  Гоча валялся на широкой кровати сразу с тремя женщинами и, как всегда в минуты приближения к наивысшему блаженству, не реагировал ни на что на свете, в том числе на телефонные звонки. Бёдра первой партнёрши лежали у него на плечах, и он носом, ртом и щегольскими усиками утонул в нежных кудрявых её волосиках, зарылся в них в истоме. Вторая партнёрша, широко раздвинув свои полные бёдра, сидела на нём верхом и дразнила его, стискивала его ногами и покачивалась медленно, томительно, ещё больше распаляя его страсть. А уж третья что вытворяла с пальцами Гочи, с его жадными руками!...
  К телефонным звонкам прибавились звонки из прихожей. Они были нетерпеливы и длинны. Кто-то очень хотел попасть в квартиру.
  Гоча наконец закатил желтоватые белки, исказился лицом, замычал. Его дыхание стало прерывистым, он ещё теснее прижал к своему лицу влажное лоно первой девицы, дотянулся языком до входа в Эдем...
  В дверь спальни стукнули, она приоткрылась и в проём просунулось носатое лицо Нодара - телохранителя.
  - Босс, - негромко позвал он. - Там Жорик. Говорит, Зубатый послал. Впустить его?
  Недовольно засопев, Гоча оттолкнул от себя девиц.
  - Ну, что там ещё? - буркнул он, злясь, что так не вовремя прервали его интимные игры. - В чём дело?
  - У него базар к тебе есть, срочный. Открыть?
  - Да. Только не сразу, дай одеться...
  Застегнув брюки, Гоча поднял трубку трезвонившего телефона.
  - Гоча, ты что не отзываешься? - услышал он срывающийся от волнения голос Васяни.
  - Занят был. Чего тебе? Говори скорее, а то тут ко мне пришли.
  - Тебя подставили с этим адресом на Университетском! Зубатый велел дать его только одному тебе, просёк? Это проверка была! Я сейчас слышал разговор Клепикова с ним! За тобой уже едут, дёргай срочно! Зубатый спустил на тебя всю кодлу!...
  Гоча окаменел. Несколько долгих секунд он стоял, прижимая к уху трубку, в которой звучал крик Васяни, и ничего не слышал. У него сбилось дыхание, лицо, покрытое холодным потом, превратилось в сплошные, полные ужаса глаза, рот сжался в дрожащую бескровную щель. Девицы, испуганные страшной переменой в хозяине, сползали с кровати на пол.
  Из прихожей донеслись голоса. Нодар уже впустил Жорика в квартиру! Гоча наконец опомнился, подскочил к двери и крутанул ручку замка на секунду раньше, чем кто-то снаружи попытался войти в комнату. Но теперь и для Гочи выход был отрезан!
  За дверью раздался яростный крик Жорика:
  - Гоча! Вылазь, пидор, крыса поганая! Щас всю рожу исколошмачу!
  Девицы забились в дальний угол и верещали от страха. За дверью послышались глухие звуки борьбы и сдавленный вопль Нодара.
  Гоча выскочил в лоджию. Одиннадцатый этаж! Жаркий летний денёк был в самом разгаре. Солнце заливало асфальтовые дорожки, гаражи, деревья, голубой пруд, в котором плескалась ребятня. Пейзаж дышал идиллическим покоем. В дверь начали долбить. Девицы завизжали громче.
  Гоча метнулся к краю лоджии. Нет, перелезать к соседям по этажу - безумие. Их лоджии закрыты и застеклены. Гоча вернулся в комнату, схватил пистолет и бумажник.
  - Вы меня не видели, поняли? - шепнул он любовницам.
  По двери били чем-то тяжёлым. В лоджии этажом ниже, под гочиной квартирой, было открыто окно. Ничего не оставалось, как спуститься к нему, хотя это было довольно рискованно. Шалея от ужаса, Гоча перекинулся через ограждение, вцепился обеими руками в вертикальный брус и свесил ноги вниз.
  Пот заливал его глаза, когда он висел над бездной и его ноги беспомощно барахтались, силясь нащупать опору. Он всё шарил и шарил ногами и всё никак не находил спасительного выступа. Вцепившись в ограждение, Гоча опустился ещё чуть ниже и вдруг понял, что уже не сможет вернуться на свою лоджию - руки слишком ослабли. Назад пути не было, а силы таяли с каждой секундой, рёбра бруса больно впивались в ладони.
  Наконец левая нога нашарила перекладину. Превозмогая себя, Гоча опустился ещё ниже и закинул за неё колено. Он уже держался за брус кончиками пальцев... Перекладину обхватила и вторая нога. Он отпустил брус...
  На какое-то мгновение ему показалось, что он сорвался и летит вниз. Но ему повезло: он рухнул на перила нижней лоджии и тут же схватился за натянутые верёвки с сохнущим бельём. На них он не удержался и полетел на кафельный пол лоджии, ударившись об него локтями и головой.
  Дверь в квартиру была открыта. Почти не чувствуя боли. Гоча скользнул в комнату. Здесь никого не было. Пустовала и прихожая, зато из кухни доносились какие-то звуки.
  Гоча на цыпочках добрался до входной двери. Стараясь действовать как можно тише, отвёл "язычок" замка и потянул за ручку, приоткрывая дверь. Прислушался к звукам на лестничной площадке. Невнятные голоса раздавались этажом выше. Гоча осторожно вышел из квартиры и стал спускаться по лестнице. На всякий случай держал руку в кармане штанов, где лежал пистолет. В пролёте между вторым и третьим этажами он выглянул в окно и тут же отшатнулся, беззвучно ругаясь: у подъезда стояли три джипа и "бээмвэшка". Тут же прохаживались круглоголовые молодчики в адидасовских спортивных костюмах.
  Гоча спустился на первый этаж, надеясь, что вестибюль подъезда имеет выход на противоположную сторону дома, или хотя бы окно туда. Но выход был только один - тот, у которого его ждали бойцы Зубатого...
  В раскрытую дверь подъезда Гоча увидел, как подкатило ещё четыре джипа. Это прибыла бригада бандитов, руководимая Бобом. Боб подчинялся Зубатому, но действовал отдельно от Жорика. Боб очень надеялся приехать сюда первым, взять Гочу и тем самым отличиться перед боссом. Присутствие жориковых машин разозлило и раздосадовало его. Тем не менее он незамедлительно включился в "отлов" Гочи, послав нескольких своих людей на одиннадцатый этаж. Те вскоре связались с ним по радиотелефону и сообщили волнующую новость: Гоча смылся из-под самого носа Жорика, куда - пока неизвестно, скорее всего перебрался к соседям.
  У рослого розовощёкого Боба загорелись глаза. Он почувствовал азарт погони. Он сразу направил бойцов в соседние подъезды и на чердак, сам же, под видом милицейского следователя, отправился в обход квартир гочиного подъезда. Начал с верхнего этажа.
  Гоча в эти минуты ни жив ни мёртв прятался за выступом лифта на первом этаже. Выход на лестницу был уже отрезан - там остановились трое бандитов...
  На первом этаже открылась дверь одной из квартир, из неё вышел пожилой лысоватый мужчина и с озабоченным видом прошёл мимо Гочи, не обратив на него внимания. За ним хлопнула дверь подъезда. Сердце у Гочи бешено билось. Он стоял и, не зная, что делать, затравленно озирался.
  Снова хлопнула дверь подъезда. Старуха, вся в чёрном, в чёрной косынке, торопливо прошла мимо Гочи.
  - Автобус приехал! - крикнула она, заходя в ту же квартиру. - Слышите? Автобус! Давайте быстрее!
  Войдя туда, она оставила дверь приоткрытой. Гоча немедленно подбежал и заглянул в неё.
  Ему сразу бросился в глаза большой, обитый красным крепом гроб, стоявший на двух придвинутых друг к другу столах. Закрытый крышкой, он возвышался посреди комнаты, дверь в которую была распахнута настежь. Люди, находившиеся в квартире, в это время ушли на кухню.
  Гоча проскользнул в квартиру и первым делом осторожно заглянул в окно. Убедившись, что у подъезда по-прежнему прохаживаются жориковы молодчики, он осмотрел комнату. Скрыться было решительно негде. Обстановка поражала своей скудностью. Не было даже более-менее вместительного шкафа, куда можно было залезть. Гоча подскочил к гробу и попробовал приподнять крышку. Она легко поддалась. Из гроба на Гочу пахнуло тяжёлым запахом разлагающегося тела, цветов и пудры, которой были покрыты руки и лицо покойника.
  В эту минуту в квартиру резко позвонили. Гоча вздрогул...
  Из кухни в прихожую вышли двое пожилых мужчин, жующих на ходу, раскрыли дверь. За ней стоял Боб, за спиной которого маячило трое коротко стриженых парней.
  - Старший лейтенант Полуянов, - милицейским тоном представился бандит, взмахнув красными корочками. - Операция по задержанию особо опасного преступника. Вынуждены осмотреть квартиру, - и он обернулся к парням: - Приступайте, товарищи.
  - Какой преступник? - удивился один из мужчин. - У нас похороны. Автобус ждёт, на кладбище пора ехать!
  - Ехайте, вас никто не задерживает, - нахально ответил Боб, пряча корочки в карман и доставая пистолет.
  Бандиты оглядели комнату с гробом. Спрятаться тут было негде, разве только за оконными занавесками. Заглянув за них, Боб с братками отправился искать беглеца во вторую комнату и на кухню.
  Гроб обступили провожающие. Четверо мужчин подняли его с обоих концов на руки.
  - Не так, не так! - заволновалась какая-то женщина. - Ногами вперёд надо выносить!
  - А мы как?
  - А вы головой тащите! Парамоныч, разворачивайся, заноси его с этой стороны...
  Гроб развернули и понесли к дверям. Мужчины, отдуваясь, придерживая его руками под днище, прошли по короткому коридору и не без труда выбрались на площадку. Впереди и позади них суетились женщины.
  - Чой-то он тяжёлый, - пропыхтел один из носильщиков.
  - Дерево сырое, - тоном знатока ответил Парамоныч - щуплый старикан, уже основательно поддатый.
  Медленно проследовав мимо дюжих молодчиков, сверливших глазами каждого выходящего из подъезда человека, процессия приблизилась к похоронному автобусу. Его торцовая дверца была откинута. Через неё гроб втолкнули внутрь, затем дверцу захлопнули и провожающие начали рассаживаться в автобусе.
  Бандиты мрачно наблюдали за ними. Зрелище похорон вызывало у них неприятные ассоциации, заставив задуматься о том, что и их, может быть, очень скоро ожидает нечто подобное...
  Автобус отъехал, а Жорик с Бобом продолжали носиться по подъезду, представляясь сотрудниками милиции или РУОПа и ругаясь с подручными, срывая на них злость.
  - Он здесь, - рычал Жорик, - он не мог уйти! Когда мы подъехали, он был у себя в квартире! Шалавы его говорят, что он вылез в лоджию! Ищите его! Он может уйти через чердак!...
  Покуда у гочиного дома продолжалась суета, похоронный автобус неторопливо катил по малолюдным улицам, мимо серых многоэтажек, мимо пустырей, свалок, заброшенных строек и чахлых скверов, чья зелень заметно пожухла на жарком солнце.
  Провожающие сидели со скорбными задумчивыми лицами. Автобус то и дело встряхивало на выбоинах, и гроб понемногу сползал с подставки. Двое мужчин встали и взялись за него руками, чтобы вернуть на прежнее место, но в этот момент автобус встряхнуло особенно сильно, гроб слегка подскочил, и все услышали, как в крышку что-то ударило изнутри. Опешившие мужчины отпрянули. В крышку снова ударило, и она приподнялась. Женщины дико завизжали. Водитель обернулся, увидел руки "покойника", поднимающего крышку, и импульсивно крутанул руль. Автобус на ходу развернулся, его вынесло на тротуар и он, визжа шинами, сначала шёл юзом, а потом, ударившись о фонарный столб, грузно завалился на бок, продолжая крутить колёсами.
  Пассажиров сорвало с мест и швырнуло на стену, ставшую вдруг полом. На этот "пол", перевернувшись, грохнулся и гроб. Салон наполнился визгом, криками и стонами. Гоча вывалился из гроба, ударился затылком и спиной о сиденье, вдобавок его здорово задело гробовой крышкой. Вместе с Гочей вывалился покойник и распластался на нём; на покойника сверху рухнул гроб, на гроб свалились ещё какие-то люди. Все в ужасе орали и пытались выбраться из свалки.
  Гоча оказался на самом её дне. После двадцати минут пребывания в гробу, где ему приходилось прижиматься к мертвецу и дышать его запахами, он весь закоченел и находился на грани полного изнеможения. Чувствуя, что ещё немного - и он потеряет сознание, Гоча начал пытаться выбраться из гроба, начал шевелиться, елозить, приподнимать крышку, что в конечном итоге и привело к катастрофе. Но даже и теперь, лёжа на дне вопящей кучи-малы, морщась от мучительной боли в рёбрах, упрямый грузин не оставлял попыток выбраться - на этот раз из свалки.
  Тем временем люди начали приходить в себя. Гроб откинули в сторону. Гоча, наконец, получил возможность спихнуть с себя мертвеца. Тяжело дыша, он сначала встал на четвереньки, потом поднялся на колени. Из его носа текла кровь, под глазом наплывал синяк.
  - Ты кто? - прохрипел, матерясь, Парамоныч.
  - Глохни, падла, - засипел вор и трясущейся рукой вынул пистолет. - Назад! Всем назад!
  Люди испуганно отшатнулись.
  Автобусные окна, раскрытые по случаю жары, находились теперь наверху. Чтобы дотянуться до одного из них, Гоче пришлось взгромоздиться на сиденье. Он высунулся в окно и, мыча от боли во всём теле, вылез из салона. С автобуса спрыгнул на газон.
  Вслед за ним из того же окна высунулся Парамоныч.
  - Чёрный чёрт, сколько вас развелось, - шептал он, глядя, как Гоча бежит вдоль забора, шатаясь и хватаясь за голову. - Из всех щелей прёте, как тараканы...
  Через минуту беглый авторитет свернул за угол и скрылся из вида.
  
  
  Глава 16
  
  - И всё равно Зубатого надо мочить, иначе вся игра теряет смысл, - доказывал Палыч.
  - Они раскрыли меня, - отвечал Гоча сквозь зубы.
  На его небритом лице красовались тёмные очки, частично прикрывавшие огромный, в полщеки, синяк. На лбу и виске темнели ссадины, одна рука была перебинтована по локоть.
  После его фантастического бегства от Жорика прошло три дня, а он всё не мог прийти в себя. Пальцы его дрожали.
  - Я нигде не могу показаться, меня всюду ждёт засада. Васяня тоже, считай, нелегал. И я что-то очень сомневаюсь, что мы хоть что-нибудь сейчас сможем сделать.
  - А я думаю, что сможем, - возразил Васяня. - В себе я, по крайней мере, уверен.
  - Все мы теперь нелегалы, - сказал Палыч, - и что же, из-за этого впадать в панику?
  Гоча сверкнул на него глазами.
  - Никто в панику не впадает! - в ярости выкрикнул он. - Но я даже ездить не могу спокойно по городу! Все мои документы остались на Зелёном проспекте!
  - Ксивы - не такая уж серьёзная проблема, если разобраться, - спокойно ответил Палыч. - Всегда можно сделать новые, не хуже прежних. Сейчас мы должны решить главный вопрос: продолжаем игру с ворами, или нет?
  - Я - за! - сказал Васяня. - Если мне будут давать наводку, я готов отстреливать их хоть каждый день.
  В комнате, где находились только они трое, свет был притушен. За окном сгустился вечер. Палыч в спортивном костюме расхаживал возле стола, Гоча раскинулся в кресле и нервно курил, Васяня с нарочито скучающим видом сидел на подоконнике.
  - Ты можешь выйти из игры, тебя никто не держит, - сказал Палыч, оборачиваясь к Гоче. - Но учти: после прокола на Университетском с твоим бизнесом покончено. Твою братву выдавят отовсюду, да и людей-то надёжных у тебя почти не осталось. Все разбежались, как крысы. Ты ничего из себя не представляешь. Я даже сомневаюсь, стоит ли тебя оставлять в нашей компании...
  - Разбежались не все, - угрюмо возразил Гоча. - И кое-что я из себя представляю. Короче, игру будем продолжать, я остаюсь с вами.
  - А если будем продолжать, - сказал Васяня, - то я не совсем понимаю, как мы, в нашем положении, доберёмся до воров? Тем более до Зубатого?
  - Добраться можно, - ответил Палыч, усаживаясь в кресло. - Я его дачу под Клином знаю хорошо, бывал там не раз. Проникнуть туда, конечно, сложно, там всегда охрана, а сейчас, я думаю, она будет увеличена...
   Гоча сморщился, схватившись за больную голову, и нервно заёрзал.
  - А может, оставим пока Зубатого в покое, замочим кого полегче? - спросил он. - Мало ли воров в Москве, которые шастают по городу почти без охраны?
  - В последнем нашем письме мы написали, что убит будет Зубатый, - твёрдо сказал Палыч. - Мы должны держать слово, иначе нас не будут уважать. А зауважают нас только тогда, когда все ссыканут по-настоящему!
  Гоча выбросил окурок и сунул в рот новую сигарету. Васяня поднёс ему зажжённую зажигалку.
  - Ну и что ты предлагаешь?
  - С этим делом справится один Васяня, - Палыч посмотрел на киллера. - План дачи я составил ещё месяц назад, когда ездил к Зубатому. Бывал у него во флигеле, где хранится оружие. Я даже примерно представляю, как туда пройти...
  - Выходит, наш план висит на одном человеке, да ещё таком, которого разыскивают? - пробурчал Гоча. - Что-то ненадёжно всё это.
  - Насчёт меня можете не сомневаться, - сказал Васяня. - Мочкану и Зубатого, и всех авторитетов, каких скажете. Только я попрошу выдать мне из будущей добычи не двадцать процентов, а ровно треть. Так будет справедливо.
  - Законное требование, - согласился Палыч.
  Гоча тоже кивнул.
  - Кстати, Васяня, я сам собирался предложить увеличить твою долю, - прибавил Палыч, подходя к киллеру. - Мы с тобой столкуемся, - он взял его за локоть и подмигнул. - Будешь доволен.
  Он вернулся к столу, взял в руки початую бутылку вина.
  - Разопьём по бокальчику за успех. Что-то мне подсказывает, что скоро баксы потекут к нам рекой!
  Гоча угрюмо насупился.
  - Люди Губаря отловили одиннадцать моих бойцов, - проговорил он. - Мы тут пьём, а их в это время пытают!
  - Но они ведь не знают, куда ты смылся?
  - Не знают... Это одиннадцать опытных бойцов, где я ещё найду таких?
  - Будут деньги - будут новые бойцы, - заметил Палыч. - Тем более, пяток-то парней остались? Этого тебе хватит.
  - Ну да, - Гоча злобно фыркнул.
  - А чего ты хотел? - тоже разозлился Палыч. - Ты с самого начала знал, какая будет игра! Мы бросили вызов всей воровской кодле Москвы, это не шутки! Жертвы в такой игре неизбежны!
  Гоча, насупившись, промолчал.
  Вскоре он уехал. Васяня ещё какое-то время обсуждал с Палычем детали предстоящего налёта на дачу Зубатого, потом уехал и он.
  В одиночестве Палыч оставался недолго: в комнату бесшумной тенью вошёл Курок - верная палычева "шестёрка". Вор не один год провёл на зоне с этим невысоким невзрачным человеком, привык к нему и полностью ему доверял. Курок сыграл немалую роль в инсценировке недавней гибели Палыча. Если Васяня проделал всю, так сказать, внешнюю, грубую работу, то тонкая работа - обнаружение останков и их "опознание" - полностью лежала на Курке. Сейчас, когда Палыч для всего мира был мёртв, Курок осуществлял его связь с финансовыми и криминальными структурами, руководил бандой головорезов, до недавнего времени подчинявшихся Палычу, и через свою агентуру наблюдал за ворами.
  Он сел в кресло, в котором только что сидел Гоча, сцепил пальцы в "замок" и выжидательно уставился на босса.
  - Гочу надо убрать, - сказал Палыч, наливая себе вина. - Он нам больше не нужен и в дальнейшем будет только мешать.
  Курок кивнул, соглашаясь.
  - Хорошо бы заодно ликвидировать его людей, - продолжал вор. - Сколько их у него?
  - С Ревазом - шесть человек.
  - Самое хреновое то, что все они знают, что я жив. Стоит хотя бы одному попасть в руки к Губарю, и мне кранты. Кавказцы расколются.
  - Расколются, народец хлипкий, - кивнул Курок. - Всё верно, Гочу, Реваза и их людей надо срочно убирать.
  Палыч откинулся в кресле и задумчиво отпил несколько глотков.
  - Гоча засыпался потому, что не послушал меня, - заговорил он. - Надо было ему соваться в эту квартиру на Университетском! Я ведь ему говорил, что Зубатый на даче под Клином, говорил! Но этот упрямый грузин ничего не хотел слушать. Вот и нашёл приключение на свою жопу. И на мою, кстати, тоже...
  Ни тени улыбки не пробежало по бесстрастному лицу Курка. Он молча глядел на босса.
  - Просто чудо, что он ушёл от Жорика! - продолжал Палыч. - По-настоящему его должны были взять ещё ночью, когда Васяня наводил шухер в квартире на Университетском. Да и Васяне удалось вовремя дёрнуть от Клепикова, это тоже большая удача. Но дальше так рисковать мы не можем. Воры устроили облаву на Гочу по всей Москве, его ищут повсюду...
  Он сделал ещё один глоток.
  - Они достанут его, - сказал Курок. - Бегать он будет недолго.
  Палыч, соглашаясь, кивнул:
  - Конечно, достанут. А через него и меня... Так вот, чтобы этого не случилось, им должен достаться его труп.
  - Они и Васяню ищут... - напомнил Курок.
  - Его им найти будет потруднее. Васяня - волк-одиночка, корней в Москве у него нет. Не то, что Гоча, которого в Дегунино каждая собака знает... Короче, Клепиков должен получить его труп в самое ближайшее время. Сейчас сыскарь уверен, что воров шантажирует именно Гоча. Когда же Гоча будет мёртв, а воров по-прежнему будут убивать, вот тогда он задумается!
  - Босс, а ты уверен, что Васяня справится? - осторожно осведомился подручный.
  - Конечно, ему придётся нелегко. А кому легко? - Палыч залпом допил остатки вина и поставил бокал. - Абсолютной гарантии, что он справится, не даст никто. Но нам ничего не остаётся, как положиться на него. Другого такого киллера у нас всё равно нет. И не будет.
  - Он может стать опасным для нас, - заметил Курок.
  - Я думал об этом. Пока воры ещё не начали платить, его интересы совпадают с нашими. А вот когда начнут... когда потекут денежки...
  Палыч задумался. Курок молчал.
  - Короче, если он поведёт себя неправильно, нам придётся подумать о его ликвидации, - закончил вор.
  - Босс, нам в любом случае придётся подумать о его ликвидации.
  - Конечно. Но сейчас надо заняться Гочей.
  
  
  Глава 17
  
  Разъезжая по Клину, Васяня дважды проехал мимо пятнадцатиэтажной коробки гостиницы возле вокзала. На её первом этаже находился ресторан, у входа на платной стоянке стояли машины, в основном иномарки. Киллер припарковал свой подержанный "жигуль" в квартале от гостиницы, вылез из машины и стал осматриваться.
  В городе темнело. Разгорались уличные фонари, заполыхал неон над большими окнами ресторана. На вокзальной площади бойко торговали коммерческие палатки, у автобусных остановок стояли толпы народа. Рейсовые автобусы подкатывали один за другим. На стоянке у гостиницы Васяня заметил "бээмвушку", принадлежавшую браткам Зубатого. Несколько последних дней за бандитской дачей скрытно наблюдали люди Палыча; через Палыча-то Васяня и получил фото почти всех охранников Зубка и сведения об их автомобилях. А ещё он узнал, что братки имели привычку наведываться по вечерам в ресторан при гостинице. Их гульба обычно заканчивалась тем, что они брали девиц, отвозили их куда-нибудь в пригородный лесок и трахали - либо в машине, либо на травке, в зависимости от погоды. И только после этого, "оттянувшись", возвращались на дачу.
  Васяня вернулся в "Жигули" и подъехал поближе к входу в ресторан. В одиннадцатом часу, перед самым закрытием, из освещённых дверей вывалились два парня с двумя размалёванными девицами в коротких юбках. Все четверо сели в "БМВ" и отъехали. Васяня покатил за ними.
  Иномарка выехала за город и двинулась по накатанному просёлку, мягко подпрыгивая на рессорах. В безлюдном месте она свернула к деревьям, проехала немного по лесу и остановилась. Васяня тоже въехал в заросли, вылез из машины и стал наблюдать. Подвыпившая компания расположилась возле "БМВ" на поляне. Один из парней открыл багажник и вытащил из него упаковку банок с пивом. К тому времени стемнело ещё больше, видно было плохо, но по громкому смеху и крикам нетрудно было представить себе, что происходило на поляне. В темноте мелькали огоньки сигарет, слышалось шипение открываемых банок...
  До этого момента у Васяни не было какого-то определённого плана действий, но теперь, заметив, что пустая машина с распахнутыми дверцами стоит немного в стороне от веселящейся компании, он понял, что надо делать. Пройдя за деревьями и подкравшись к машине с той стороны, где его не могли заметить, он первым делом заглянул в багажник. Там лежали упаковки с банками пива и пепси-колы - всё это, очевидно, предназначалось для бандитов, остававшихся на даче. Васяня осторожно вытащил упаковки и перенёс их в заросли молодых ёлок.
  Ритмичные вскрики девиц свидетельствовали о том, что развлечение достигло апогея. Васяня натянул на голову чёрную матерчатую маску и залез в багажник, устроившись так, чтобы удобней было стрелять. Бесшумно захлопнул за собой крышку.
  Ждать пришлось недолго. Компания вернулась к машине. Послышался заливистый смех подвыпивших девиц и жеребячье ржание парней. Все уселись, хлопнули дверцы.
  - Кныш! - услышал Васяня голос. - Поди, достань ещё пивка!
  Васяня напрягся, пошевелил рукой, разминая мышцы.
  - Доставай сам, - ответил пьяным голосом Кныш, которому, как видно, невмоготу было лишний раз вылезти из машины. - Да и на хрен тебе пить, раздолбай, ты же за рулём.
  - Ну и что - за рулём? Мне все менты пох...ю, понял, нет?
  Девицы хохотнули. Машина тронулась и запрыгала по ухабам. Наконец она выехала на асфальт и вскоре остановилась: девицы сошли, вяло попрощавшись. "БМВ" сделал крутой разворот и погнал по шоссе. На поворотах у Васяни захватывало дух - ведь мчащейся машиной управлял пьяный! Поездка была недолгой, но лихой: машина то и дело резко тормозила, разворачивалась на скорости, визжала шинами. Кныш матерно ругал напарника за такую езду.
  Последние несколько сот метров "БМВ" ехал медленно. Дорога была плохая, машина подпрыгивала на ухабах, и Васяню всего растрясло в багажнике. Наконец остановились. Послышался скрип распахивающихся ворот.
  - Эй, Веник, что-то ты долго! - крикнул охранник, раскрывший ворота. - Пива привёз?
  - Полный багажник! - отозвался Веник.
  Машина медленно вкатилась на территорию дачи, сделала разворот и поползла задом. Васяня догадался, что въезжают в гараж. Стукнула какая-то дверь. Кныш и Веник вылезли из машины.
  К ним подошло ещё несколько парней. Компания стояла у "БМВ", громко переговариваясь. До Васяни доносились голоса:
  - Ну, как было с блядями, а, Кныш? Давай, колись!
  - Чего колоться? Засадил под самый корень!
  - Так у тебя ж не встаёт!...
  Раздался общий гогот. Кныш обиделся.
  - Это у тебя не встаёт, пидор! От "дури" не просыхаешь!
  - А пиво? Где пиво? - крикнул кто-то. - Открывай багажник, а то в горле пересохло!
  - Не лезь, Хлипак, поперёд батьки, - ответил Веник. - Всем достанется! Пива полно!
  И он хлопнул ладонью по багажнику - прямо над головой Васяни. Киллер положил палец на спусковой крючок. Придётся, как видно, мочить всех.
  - А порнуху привёз?
  - Два фильма! Крутые боевики с трахом и мочиловом, будешь торчать все четыре часа! - Судя по голосу, это говорил Кныш.
  - Давай сюда! - заревело сразу несколько голосов, зашаркали шаги, снова стукнули ворота гаража, и голоса начали удаляться.
  Возле "БМВ" всё затихло. Минут десять Васяня лежал, прислушиваясь к тишине. Снова зазвучали шаги. Кто-то приблизился к машине, залез в кабину, повозился там, потом вылез и подошёл к багажнику.
  Свет в гараже был тусклый, горела всего одна лампочка, но и она в первый миг ослепила Васяню. Стриженый парень, открывший багажник, при виде человека в чёрной маске отшатнулся.
  - Стоять! Не двигаться! - прошипел Васяня.
  Не опуская пистолета, он выбрался из багажника. Затёкшее тело слушалось плохо. Встав на ноги, Васяня привалился к машине.
  - Стоять, я сказал! - повторил он громче.
  Людей, кроме парня, который медленно пятился от пистолета, в гараже, похоже, не было. Зато поблизости стояло ещё два джипа и большой чёрный "Мерседес".
  - Она здесь, в подвале, живая и невредимая, босс даже трахать её не даёт, - торопливо заговорил парень, останавливаясь и показывая рукой куда-то направо. На его круглом веснушчатом лице застыл ужас. - В порядке с ней всё, мамой клянусь!
  Браток решил, что незнакомец явился на дачу за пленницей, которую Зубатый держал здесь уже пятый день. Это было его первой мыслью, когда он увидел дуло пистолета. Второй мыслью было, что проникнуть одному на территорию дачи равносильно самоубийству, а значит, сюда явился целый отряд. Возможно, дача уже окружена. Зубатому и всем им крышка...
  - Я могу показать, где она, но при ней состоит Дылда.
  - На хрен мне твой Дылда! Говори, где Зубатый!
  - Он у себя, наверху.
  - Где это?
  - На втором этаже. В доме...
  И парень показал пальцем на раскрытые гаражные ворота. Не спуская с него пистолета, Васяня подошёл к воротам и осторожно выглянул. Перед ним высился двухэтажный кирпичный дом. Киллер некоторое время рассматривал его, вспоминая план, который чертил ему Палыч. С этой стороны в дом можно было проникнуть через веранду, но в ярко освещённых окнах веранды виднелись силуэты по меньшей мере трёх человек. Нет, здесь не пройти... Но можно попытаться использовать другой вход...
  Васяня поманил парня пальцем.
  - Пойдёшь впереди меня, - прошептал он, - и не вздумай рыпаться. Если кто встретится - отвлечёшь.
  Васяня снова выглянул из гаража. На нешироком открытом пространстве между гаражом и особняком никого не было. На заборе горел прожектор, освещая двор и мохнатые лапы сосен за забором.
  Киллер ткнул парня в спину пистолетом.
  - Двигай в обход дома, к другой двери. Я буду идти сзади, и учти, стреляю без предупреждения!
  Они выскользнули из гаража, подошли к особняку и бесшумно двинулись вдоль его стены. Веснушчатый шёл впереди, Васяня - в метре от него, держа палец на спусковом крючке. За ближайшим углом, согласно плану дачи, должна была находиться ещё одна дверь. Дойдя до угла, Васяня секунду потратил на то, чтобы оглядеться, но именно этой секунды хватило парню, чтобы рвануть вперёд и скрыться за дверью! Дверь оказалась гораздо ближе к углу, чем было нарисовано у Палыча!
  Ещё не веря в свой провал, Васяня ринулся за парнем, но дверь захлопнулась перед самым его носом. Раздался звук задвигаемой щеколды.
  Васяня навалился на дверь, ударил ногой. Бесполезно. Он перевёл дыхание, чувствуя, как ткань маски становится отвратительно мокрой от выступившего пота. Конечно, сейчас парень поднимет на ноги всю братву...
  В распоряжении Васяни было минуты две, от силы - три. Затем начнётся облава. Что делать? Бежать к забору? Но это гладкие, вертикально поставленные брёвна без выступов! За три минуты такой забор не одолеть! Он вспомнил о третьей двери, ведущей в здание, но Палыч сказал, что она всегда заперта. Васяня пробежал вдоль окон первого этажа, плотно закрытых ставнями, и свернул за следующий угол. Вот она, эта дверь! Он взбежал на ступеньку крыльца и дёрнул ручку. Так и есть - заперто.
  Но не зря Васяня постоянно таскал с собой небольшую фомку. Незаменимый инструмент для "бойца невидимого фронта"! С его помощью он отжал замок за полминуты. Со стороны веранды уже слышались возбуждённые крики. Киллер ввалился в дверь и захлопнул её прежде, чем из-за угла показались вооружённые люди. На дверь, за которой скрылся Васяня, они не обратили внимания: знали, что она заперта. Все сразу рассредоточились по территории и начали обшаривать каждый её участок.
  Васяня ощупью двинулся по тёмному помещению. Сюда, видимо, складывали всякое ненужное барахло. Он натыкался на какие-то шуршащие рулоны, стулья, коробки. Скоро он нашёл другую дверь, которая была не заперта. Она выходила в безлюдный, скудно освещённый коридор. Быстро вспомнив план, Васяня сообразил, что этот коридор справа упирается в лестницу на второй этаж, а слева ведёт к веранде.
  Васяня собрался было направиться к лестнице, но, услышав голоса с веранды, замешкался. Веранда была совсем близко, за углом коридора. Киллер приблизился к углу и остановился. Теперь голоса звучали отчётливо.
  - Да, босс, он был в багажнике "бумера", в котором приехали Кныш с Веником...
  Васяня заглянул за угол. Дверь на веранду со стороны коридора была распахнута настежь, и в её проёме виднелся невысокий смуглый Кочан - телохранитель и "правая рука" Зубатого. Васяня несколько раз видел его у Клепикова. Кочан расхаживал по веранде, держа возле уха радиотелефон.
  - Пацаны сейчас обыскивают территорию... - говорил он. - Нет, он не смоется, босс, найдём... Сидор говорит, он был один, но, возможно, с ним подвалил кто-то ещё, мы пока не знаем. Клипса с четырьмя бойцами пошёл прочёсывать лес...
  Ясно, что Кочан говорит с Зубатым. Теперь, зная, что на дачу проник посторонний - возможно, киллер, о котором написано в анонимных письмах, - вор примет все меры предосторожности. Доказательство тому Васяня получил очень скоро. Не успел Кочан закончить переговоры с Зубатым и выключить телефон, как на веранду со двора вбежал запыхавшийся веснушчатый парень, который только что так ловко ушёл от Васяни.
  - Где босс? - закричал он.
  - Зачем он тебе? - сурово остановил его Кочан.
  - Как - зачем? Сообщить...
  - Не надо. Босс в курсе. Я только что базарил с ним по рации.
  - Но он вроде бы хотел сам услышать от меня...
  - Больше не хочет. И вообще, Сидор, не суйся не в своё дело. С этой минуты к боссу никому входа нет. По крайней мере, до тех пор, пока не возьмём крысу, или не замочим её. Босс закрылся у себя, обе лестницы на второй этаж взяты под усиленную охрану. Связь с ним только по рации, понял?
  - Понял, - промямлил обескураженный Сидор.
  - А коли понял, то беги искать! Крыса где-то здесь! Гараж обыщи! Ну, давай, шустрее!...
  И Кочан чуть ли не пинками вытолкнул Сидора обратно во двор.
  
  
  Глава 18
  
  Итак, Зубатый забаррикадировался на втором этаже. Теперь его не достать. Даже к лестнице приближаться бесполезно, помня слова Кочана об усиленной охране. Сейчас для Васяни лучшим вариантом было бы покинуть дачу. Всё же он бесшумно прошёл по коридору и остановился возле угла, сразу за которым начиналась лестница. Прислушался. Со стороны лестницы не доносилось ни звука. Васяня осторожно выглянул. Ступени, освещённые желтоватым светом единственной лампы, вели на второй этаж. На лестнице никого не было. Странно. А может, врал Кочан про усиленную охрану? Васяне пришла дерзкая мысль прямо сейчас прорваться к Зубатому. Если вор заперся, то замок можно взломать фомкой!
  Несколько секунд он медлил, раздумывая. Он ещё мог убраться из особняка через подсобку. Дверь там не заперта, и братки наверняка его не ждут с той стороны. А недалеко забор и заросли сорняков, в которых можно переждать, пока не уляжется шумиха, а потом перелезть через забор и уйти в лес. Итак, как поступить: выйти из особняка и ретироваться в лес, или всё-таки попробовать завалить вора? Васяня, верный себе, решил рискнуть.
  С пистолетом в руке он беззвучно поднялся наверх. Но едва он вошёл в коридор второго этажа, как перед ним, словно из-под земли, выросли трое стриженых молодчиков. Видимо, они слышали, что кто-то поднимается по лестнице, но, судя по их реакции, они никак не ожидали, что это будет киллер в чёрной маске!
  Для Васяни их появление тоже стало сюрпризом. От неожиданности он замер. Те тоже стояли и тупо смотрели на него.
  Васяня опомнился первым. В отличие от противников, ему не надо было тратить секунд, чтобы достать пистолет из кобуры. Он трижды нажал на крючок. Но упали только двое: при третьем нажатии пистолет дал осечку. В четвёртый раз Васяня нажать на крючок не успел. Бандит метнулся на него и резким ударом выбил оружие. Оба, вцепившись друг в друга, покатились по лестнице. Они кувыркались, хрипели, матерились, прикладывались затылком и позвоночником к ступеням и стонали от боли. Кубарем они скатились на первый этаж и растянулись на полу.
  Противником Васяни оказался здоровенный краснолицый бугай. Долго он не разлёживался: сразу привстал, сплюнул кровь и, яростно скривившись, выкинул кулак. Он целил в челюсть, но Васяня уклонился, и, в свою очередь, заехал ногой ему в пах.
  - Кишки выпущу, пидор, - злобно прохрипел бандит и потянулся к кобуре под мышкой.
  Васяня ухмыльнулся, увидев, как вытянулась и побледнела физиономия бугая, лихорадочно шарящего у себя за пазухой.
  - На том свете выпустишь, понял? - И он наставил на бандита "ТТ", который вытащил у него из кобуры, когда они катились по лестнице.
  Бандит, пытаясь опередить выстрел, рванулся к пистолету, но пуля была быстрей. Двигаясь по инерции, он навалился на Васяню всей тушей и опрокинул на пол, но это была уже мёртвая туша, с дыркой на левой стороне груди...
  Васяня выбрался из-под него, перевёл дыхание. Поднимаясь по лестнице, нашёл свой "люгер" с глушилкой.
  В коридоре второго этажа в кровавой луже лежали два трупа. Увидев распахнутую дверь, он заглянул в неё. За дверью была небольшая комната, служившая, по-видимому, жилищем охранников Зубатого. Сейчас она пустовала. Двое её жильцов лежали в коридоре, третий валялся под лестницей. Все трое были продырявлены пулями.
  Стаскивая с себя мокрую маску, киллер подошёл к двери в дальнем конце комнаты. Она должна была вести в апартаменты Зубатого. Но подойдя ближе, Васяня разочарованно присвистнул. Двойной металл! И замок такой, что с фомкой тут делать нечего! Впору вырезать автогеном. Почему-то Палыч, давая подробные указания насчёт внутренних помещений дачи, выпустил из виду эту важную деталь. Хотя, может, стальную дверь поставили совсем недавно...
  "Вот теперь и в самом деле финиш, - с каким-то внутренним облегчением подумал Васяня. - Надо убираться отсюда".
  На лестнице послышался звук шагов. Васяня отпрыгнул в угол и выстрелил сразу, как только в дверном проёме обрисовался силуэт. Рыжий верзила с пистолетом в руке без стона повалился на пол. Пуля, войдя в левый висок, разнесла вдребезги всю правую половину черепа.
  Стараясь не шуметь, Васяня спустился на первый этаж и почти бегом добрался до подсобки. Осторожно раскрыл наружную дверь. Во дворе бегали братки и обшаривали заросли. "Второй раз они искать там не будут, - подумал Васяня, наблюдая за ними, - так что, когда они уберутся, можно будет залечь в кустах..."
  Внезапно где-то справа раздался крик:
  - Сюда! Все сюда! Только что звонил босс! У него за дверью стреляли!
  Крик смолк, и на какой-то миг воцарилась тишина, потом со всех сторон послышались шум шагов, ругань и клацанье затворов. Двор перед Васяней мгновенно опустел.
  Киллер одним прыжком слетел с крыльца, промчался по сумеречно освещённому двору и затаился за углом арсенального флигеля. К забору и зарослям приближаться пока не рискнул: забор на всём протяжении был освещён прожекторами и наверняка просматривался охраной. Разглядывая забор, он ещё раз убедился, что быстро перелезть через него не удастся. Надо найти что-нибудь вроде подставки, например, доску, а ещё лучше - лестницу. Он вспомнил, что в подсобке ему попадалась стремянка, но чтобы взять её и вернуться к забору, требовалось время, да и в дом сейчас возвращаться опасно: как раз именно туда кинулось большинство бандитов в поисках неизвестного налётчика. Во дворе остались только охранники, следившие за забором.
  У Васяни появилось несколько минут передышки. В течение этих минут бандиты будут обыскивать особняк, но потом наверняка снова выйдут во двор...
  Он скользнул взглядом по нависающему краю крыши флигеля. До крыши было метра два с половиной, не больше. Пожалуй, можно залезть. Это был рискованный план: если бандиты обнаружат его на крыше, то бежать ему будет некуда. Но, с другой стороны, браткам может попросту не прийти в голову искать его там, ведь на крышу не ведёт никаких лестниц, даже водосточных труб нет.
  Васяня подкрался к единственному окну флигеля, забранному толстой стальной решёткой. За окном тускло горел свет. Заглянув в помещение, Васяня разглядел в его дальнем конце дверь и возле неё - двух бандитов с автоматами. К счастью, на окно они не смотрели: сидели, развалившись, за столом и решали кроссворды. Суета во дворе их, похоже, не волновала. Васяня быстро, как белка, вскарабкался по решётке и дотянулся до края крыши.
  Крыша была односкатная, с малым уклоном, и главным её достоинством было то, что она не просматривалась со двора. Но она отлично просматривалась из окон второго этажа особняка. К счастью для Васяни, сейчас эти окна были плотно закрыты металлическими ставнями. За ними находилось убежище Зубатого. Вор закантовался надёжно, даже ставни закрыть не позабыл! Васяня усмехнулся. Зубатый, несмотря на всю свою крутость, оказался элементарным трусом. Испугался до того, что даже со своими бойцами общается только по рации!
  Васяня улёгся на крыше, достал из кармана жевательную резинку, развернул обёртку и сунул плитку в рот. Он лежал, выжидая. Время от времени со двора доносились голоса и шаги. Поиски киллера продолжались. Васяне ничего не оставалось, как ждать, пока не уляжется суета. Может быть, замучившись искать, бандиты утратят бдительность и ему удастся смыться отсюда? А пока он лежал, жевал резинку и посматривал на ставни...
  Сквозь узкие горизонтальные щели в ставнях пробивался неяркий свет. Васяня обратил внимание, что временами по щелям проходит тень. Ясно, что Зубатый нервничает, ходит по комнатам. Иногда приближается к окнам, и тень на щелях очерчивает его силуэт.
  Васяня засёк одну щель пошире. Она находилась как раз на уровне головы вора. Пожалуй, можно поймать момент, когда Зубатый приблизится к окну в этом месте, и послать в щель пулю. Но шансов на убойный выстрел очень мало, и слишком велик риск. Бандиты мгновенно поймут, откуда стреляли, и в ту же минуту окружат флигель. Убежище Васяни будет раскрыто.
  Тень Зубатого довольно часто проходила по нужной щели, а однажды даже на целую минуту задержалась возле неё. От Васяни до особняка было самое большее метров пятьдесят. Но щель в ставнях всё равно слишком узка, к тому же тень головы постоянно двигалась, как будто Зубатый мотал головой, да и не было уверенности, что тень принадлежит именно ему, а не кому-то другому, кто мог тоже находиться в той комнате. Васяня расположился удобнее, вытянул перед собой руки с зажатым пистолетом. Он ловил тень на мушку и сам ещё не знал точно, выстрелит он или нет. В любом случае в его распоряжении будет только одна попытка. Если он промахнётся, не попадёт точно в щель, то вор уже не подойдёт к окнам. Мало того - он тут же свяжется со своими головорезами и даст им указание, где искать киллера. Вот если бы сейчас в распоряжении Васяни была винтовка с оптическим прицелом, то песенка Зубатого была бы спета. Но стрелять по такой сложной мишени из пистолета с глушителем...
  Васяня выплюнул жвачку и замер, держа пистолет обеими руками. Бандиты, не найдя киллера в особняке, высыпали во двор. Зазвучал лающий голос Кочана, раздающего приказы.
  Васяня терпеливо ждал, сведя мушку и перекрестье прицела на центре щели в ставне. По окнам снова поплыл силуэт. Но именно у того окна, которое держал на прицеле киллер, тень потускнела и словно бы растворилась - Зубатый отошёл в глубь комнаты. Васяня не шевелился. Тень появилась вновь. Васяня перестал дышать. Силуэт задержался у нужного окна, и киллер плавно нажал на крючок.
  Он готов был поклясться, что пуля вошла в щель. Ему показалось даже, что он слышал звон разбиваемого оконного стекла, но убит ли Зубатый? Силуэт после выстрела не рухнул вниз, как должно было быть, а как ни в чём не бывало двинулся направо и пропал из виду, словно отошёл от окон. Невозможно было понять, попал Васяня или нет. А если попал, то в кого?
  Размышлять над этими вопросами уже не было времени: позади Васяни раздался пронзительный свист. Часовой, охранявший участок забора рядом с флигелем, услышал подозрительный хлопок и поднял тревогу.
  Надо удирать. Васяня подполз к краю крыши и оглядел двор. Внизу мимо флигеля, пьяно шатаясь, бежал браток.
  - Чё? Чё там такое? - хрипло спрашивал он.
  Васяня подождал, пока бандит скроется за углом флигеля, и спрыгнул с крыши.
  Издали донеслись свирепые крики, адресованные явно ему:
  - Стоять! Стоять, тебе говорят!
  Грохнул выстрел. Деваться Васяне было некуда. Он бросился вслед за братком. Тот уже отпер дверь флигеля и входил в неё, когда подскочивший сзади Васяня сильнейшим ударом свалил его с ног и вместе с ним проник во флигель.
  Бандиты, решавшие кроссворды, поднялись со стульев. Васяня дважды выстрелил. Те рухнули на пол, получив по пуле в грудь.
  Браток, с которым Васяня вбежал сюда, тоже валялся на полу. Тяжело дыша, он трясущейся рукой вытаскивал из кобуры под мышкой пистолет. Его движение не укрылось от зорких глаз киллера. Он обрушил на бандита сильнейший удар ногой, вбив каблук ботинка ему в шею. Бандит с хрипом опрокинулся, заелозил ногами. Его лицо быстро наливалось синевой, из угла рта потекла струйка крови. И всё же он не выпустил оружия, и даже начал поднимать его, направляя на Васяню...
  - Гнида, тебе мало? - задохнувшись от ярости, Васяня треснул его по голове рукояткой пистолета.
  Бандит опрокинулся навзничь и затих.
  Киллер запер входную дверь на массивную щеколду. Через пару мгновений в дверь забарабанили.
  - Открой, падла! - послышались крики.
  Дверь отзывалась глухим металлическим грохотом. Васяня огляделся. Входная дверь - стальная, единственное окно защищено стальной решёткой. Но решётка не гарантирует от стрельбы снаружи! Васяня подбежал к выключателю и погасил в комнате свет.
  Двигаясь наощупь, он подобрался к небольшой дверце слева. Согласно наставлениям Палыча, за ней должна быть лестница, ведущая в бандитский арсенал. Это возле неё только что сидели любители кроссвордов.
  Дверца, к его удивлению, была не заперта. Открыв её, он ногой нащупал ступени. Осторожно начал спускаться, не забыв закрыть дверь за собой. Когда ступени кончились, он пошарил рукой по стене в поисках выключателя. Палыч вроде бы говорил, что выключатель справа у самого входа.
  Выключатель оказался на месте. Просторная комната с низким потолком осветилась единственной лампой, висевшей на голом проводе. Васяня засвистел от удивления. Вокруг полно было самого разного оружия! Вдоль стен тянулись стеллажи с аккуратно расставленными ружьями различных моделей, в основном автоматами Калашникова - новёхонькими, блестевшими заводской смазкой; тут же громоздились коробки с патронами, стояли гранатомёты, ящики с "лимонками", с противопехотными минами и с радиоуправляемыми снарядами; арбалеты так и вовсе были свалены в кучу... Про Зубатого говорили, что он не боится никого и ничего. Стало быть, он и ментовских обысков не боится, коли держит здесь столько оружия! Что ж, с таким арсеналом Васяня продержится не один день, тем более ему и газовая атака не страшна - есть противогазы!
  В подвале царила могильная тишина. Крики со двора сюда не проникали. Васяня засунул пистолет в кобуру и подошёл к полкам с ружьями. Внимание его привлёк раскрытый футляр, в котором лежала винтовка с японским оптическим прицелом, позволявшим видеть цель даже ночью. У Васяни загорелись глаза. Как настоящий киллер, он знал цену этой вещи. Васяня взял винтовку в руки...
  
  
  Глава 19
  
  Слева, где на стену падала тень от ящиков, находилась низкая дверь с маленьким зарешёченным оконцем. В оконце показалось хмурое небритое лицо Дылды. Несколько секунд он смотрел, как Васяня изучает винтовку, потом хорошо смазанная дверь беззвучно раскрылась...
  Вооружённый баллончиком с усыпляющим газом, бандит подкрался к киллеру сзади. Этим газом ему частенько приходилось усмирять золотоволосую пленницу. В минуту отчаяния она могла наброситься на Дылду с кулаками, а тот не мог ответить тем же, потому что бить её Зубатый категорически запретил. Зато усыплять позволял сколько угодно.
  Подходя к Васяне, Дылда полагал, что Ольга спит. Но она, как только он вышел из её темницы, тотчас встала и также бесшумно выскользнула вслед за ним.
  Она видела, как бандит подкрадывается к какому-то парню, рассматривавшему ружьё. Поведение Дылды не оставляло никаких сомнений в его намерениях. Но Ольга приняла Васяню за одного из подручных Зубатого и не стала предупреждать об опасности. Она радовалась уже одной возможности покинуть ненавистную камеру, где видела только Дылду да изредка его зловещего босса. Спрятавшись за ящиками, она наблюдала, как бандит приблизился к незнакомцу со спины, как поднял руку с баллончиком и как пустил сильную струю газа ему под нос.
  Незнакомец обернулся к Дылде, замахнулся винтовкой... Но в следующий миг винтовка выпала из его рук, он весь бессильно поник, опустился на колени, а затем рухнул на пол к ногам бандита и остался лежать.
  Удовлетворённо выругавшись, Дылда огляделся. Прислушался. Вышел на лестницу, стал быстро подниматься, но на полпути вспомнил о Зубатом и вернулся в подвал. Он знал, что поступил правильно, усыпив чужака, но всё равно о нём надо немедленно сообщить боссу. Он зашёл в камеру, где оставил радиотелефон, и в ту минуту, когда он скрылся в ней, Ольга выскочила из-за ящиков, захлопнула за ним дверь и задвинула щеколду.
  Тотчас в оконце возникло перекошенное от ярости лицо Дылды.
  - Ты что, сука, охренела? Открывай живо, а то все зубы повыбиваю! - И он ожесточённо замолотил по решётке кулаками.
  Стальная дверь глухо отзывалась на его удары.
  - Посиди там немного, тебе полезно отдохнуть, - ответила Ольга, стараясь говорить спокойно.
  - Дура! Если босс узнает, он тебя наизнанку вывернет! Открой, и я ничего ему не скажу!
  - А мне до лампочки, скажешь ты или нет.
  - Выдра! Сдурела, да? - Дылда вцепился в решётку и начал её трясти. - Открой, лахудра поганая, и тебе ничего не будет!
  Ольга вышла на лестницу и поднялась в верхнее помещение. Там, в полумраке, она могла рассмотреть только забранное решёткой окно, выходившее во двор. В первую минуту она не заметила в окне физиономию бандита с пистолетом; тот тоже едва разглядел её в потёмках и принял за киллера, которого все искали. Ольга с криком отпрянула, когда грохнул выстрел и рядом с ней в стену ударила пуля. Едва дыша от страха, она стремительно вернулась на лестницу.
  Остановившись на ступеньках, она прислушивалась к крикам за окном.
  - Эй, слушай сюда, мужик! Тебе отсюда не выйти! Абзац тебе, крышка, понял? Ты завалил босса и теперь умрёшь! Ты труп! До утра, паскуда, не доживёшь!...
  Ольга спустилась вниз. Мысли её пришли в смятение, сердце лихорадочно стучало. Её в темноте приняли за кого-то другого. Наверняка за этого парня, который лежит сейчас на полу оружейной комнаты. Выходит, он убил бандитского босса! Но как он появился здесь, и что теперь будет с ним, и с ней, когда главарь мёртв?
  - Гадина, ты выпустишь меня или нет? - заревел в окошке Дылда, увидев её. - Открой, сучка, последний раз говорю!
  - Нет, - тихо, но твёрдо ответила Ольга.
  Не зная, что ей делать, как быть, она присела на ящик с патронами. Дылду отвлёк зазвонивший радиотелефон. Он отошёл вглубь камеры и взял аппарат.
  - Алло, алло, - заговорил он.
  - Дылда? - услышал он взволнованный рёв Кочана. - Дылда, это ты? Отвечай!
  - Ну, я это.
  - Ты жив? - В голосе Кочана послышалось такое искреннее удивление, что Дылда встревожился.
  - А с чего бы мне не жить?
  - К тебе в арсенал забежал киллер, понимаешь, козёл? Он только что босса завалил!
  - Разве он киллер?... А я-то ещё подумал, откуда тут незнакомый мужик...
  - Ты его замочил?
  - Нет, газом усыпил. Он сейчас дрыхнет без задних ног... Ну ты послушай, Кочан, откуда я мог знать, что он завалил босса? Если б знал, я бы из него, падлы, кишки выпустил... - Дылда врал и оправдывался одновременно. - Я дрался с ним, понимаешь? Уложил на лопатки и мог бы прикончить одним ударом, но не стал. Только усыпил. Думаю, пусть босс сам с ним разбирается.
  - Так он щас спит, что ли?
  - Как сурок.
  - Дылда, слушай сюда. Мы не можем войти в арсенал, сечёшь? Он, гад, запер дверь изнутри!
  - А как же охрана? - удивился Дылда.
  - Он всех перешмалял! Вот что. Ты слушай. Арсенал мы окружили со всех сторон, сечём в окно, чтоб когда покажется - сразу пришить. Я сейчас скажу пацанам, чтоб не стреляли, а ты выйди из оружейки и открой дверь, понял, нет?
  Дылда испустил мучительный стон.
  - Не могу... - промычал он с усилием.
  Кочан как будто поперхнулся.
  - А? Ты что, охренел?
  - Не могу я, - страдальческим голосом повторил Дылда. - Она меня закрыла тут... Я выйти не могу, понимаешь?
  - Кто закрыла? Эта соплюшка, что ли, которую ты должен пасти?
  - Ну да. Понимаешь, когда я дрался с хмырём, она выскочила из камеры и спряталась тут, сучка. Ну, хмыря я уложил, а потом зашёл в камеру посмотреть, как она там, и тут она - раз, и закрыла за мной дверь. И теперь я в камере, а она - в оружейке...
  - Ты раздолбай, козлина тупая! - взревел Кочан. - Ты хоть соображаешь, что наделал? Как мы теперь войдём туда?
  - Ну, дверь взломайте, что ли.
  - Если ты такой умный, то и взламывай её! Там двойная стальная обшивка, как будто не знаешь!
  - Тогда взорвите.
  - Чем? Жопой? Вся взрывчатка в арсенале! У нас ничего нет!
  - Не знаю, что делать, честное слово.
  Кочан не ответил, задумался. Наконец в динамике снова раздался его голос:
  - Долго этот паскуда будет дрыхнуть?
  - А хрен его знает. Но я прыснул хорошо, может, долго проспит.
  - Вот что, козёл, - жёстко заговорил Кочан. - Даю тебе десять минут. Чтоб за это время она тебя выпустила и ты открыл нам дверь, понял?
  - Но она не соглашается выпус...
  - Глохни, гнида! Ты мужик или пидор штопаный? Девчонку запугать не можешь? Десять минут, а потом пеняй на себя! Всё, время пошло!
  Связь отключилась. Дылда с тяжёлым вздохом вновь прильнул к решётке. В оружейной комнате ничего не изменилось. Пленница по-прежнему сидела на ящике под тусклой лампой, парень лежал на полу.
  - Эй, ты, сучка, - грубо окликнул её Дылда. - Ладно, поломалась, и будя. Давай открывай.
  Ольга даже не взглянула в его сторону. Бандита это разозлило.
  - Ты что, оглохла, стерва? А ну открывай по-быстрому, пока пацаны не узнали, а то затрахают как мочалку, глотку порвут, глаза на жопу натянут. Чего молчишь. Да ты слушай, чего тебе говорят!
  - Успокойся, кретин.
  - А ведь тебя завтра хотят вернуть папаше, - неожиданно сладким голосом заговорил Дылда. - И вернут, всё уже договорено, но только если будешь вести себя по-умному и рыпаться не будешь...
  Ольга смотрела на распластанного на полу молодого человека. Его джинсовый жилет был расстёгнут, под жилетом виднелась подвешенная к боку кобура. "Неужели он убил главаря? - думала она. - Убил, в одиночку пробравшись в это змеиное гнездо? Кто он? Откуда взялся?" Ольга мысленно ахнула: как она сразу не догадалась? Ну конечно, он здесь из-за неё! Отцу стало известно, где она находится. Этот молодой человек, наверное, руоповец или сотрудник службы безопасности отцовской фирмы... Он рисковал жизнью, чтобы спасти заложницу. Бандюки хотели его убить и убили бы, если бы он не запер дверь наверху...
  Ольга встала и приблизилась к Васяне. Присела возле него.
  - У меня граната! - выл за решёткой Дылда. - Ща брошу её - и как жахнет! Всё накроется, и кранты тебе, кишки по стенам размажет!... Открывай, а то бросаю! Ну, считаю до трёх... Вот она, граната, у меня в руке, видишь? Считаю до трёх! Раз...
  Ольга расстегнула рубашку на груди незнакомца, обнажив его грудь. Прильнула к ней ухом. Сердце его билось спокойно, грудь дышала ровно, красивое юношеское лицо было ясным и безмятежным, словно он спал в постели и видел сны. Ольге даже показалось, что его губы чуть раздвинуты в улыбке.
  Она с изумлением, смешанным с восторгом, разглядывала его белую, без малейших признаков татуировки сильную грудь, на которой яркими пятнами пунцовели соски. Мысли девушки смешались, глаза не видели ничего, кроме этого красивого лица и атлетического торса.
  Машинально она провела рукой по его щеке.
  "Он рисковал жизнью ради меня, - подумалось ей. - Чем я могу отблагодарить его за это? Может быть, эти зверюги его сейчас убьют... И он никогда не узнает обо мне... Никогда... Может быть, даже и не увидит меня... Ту, из-за которой рисковал жизнью..."
  Горячая волна благодарности и любви вдруг поднялась из самых глубин её существа и захлестнула её всю. На её глазах выступили слёзы. Наклонившись ещё ниже, Ольга коснулась губами его губ...
  Ей показалось, что они ответно дрогнули, хотя этого не могло быть, потому что молодой человек продолжал спать. Это мимолётное впечатление заставило её сердце забиться чаще. Губы её героя пахли сладкой мятой - видимо, он только что жевал резинку, - и были мягкими, тёплыми и податливыми, и словно льнули к её губам в ответном поцелуе. Ольга, задыхаясь, не могла оторваться от них. Хорошо, что он спит и никогда не узнает про этот поцелуй. На миг оторвавшись и переведя дыхание, она снова прильнула к нему, потом заскользила губами по его подбородку, по груди...
  - Лижи его, сука, лижи, - шипел Дылда. - Он тебя оттрахать хотел, дуру. Скажи мне спасибо, что я его уложил...
  Затренькавший радиотелефон заставил его уйти вглубь камеры, откуда Ольге не слышен был его разговор.
  - Ты, раздолбай! - гаркнул Кочан. - Почему дверь ещё заперта?
  - Да тут, понимаешь... - нудным голосом начал Дылда.
  - Он дрыхнет?
  - Дрыхнет, дрыхнет!
  - Повешу тебя, мудилу, на твоих же собственных кишках.
  - Я ничего не могу с ней сделать! Ну, хочешь, я её подзову к телефону?
  - Всё, Дылда. С тобой базар окончен. К смерти готовься.
  Радиотелефон умолк. Дылда без сил опустился на койку, на которой ещё полчаса назад лежала пленница...
  
  
  Кочан в бешенстве молотил кулаком по столу.
  - Я этого мудака Дылду задушу своими руками! - кричал он.
  Один из стоявших перед ним братков дождался, пока он немного успокоится, и сказал:
  - Нужны гранаты, шеф, хотя бы парочка, а лучше пяток. Без гранат мы не справимся с дверью.
  Кочан долго отдувался, собираясь с мыслями.
  - В Москву надо звонить, - принял, наконец, он решение. - Зубатого замочили, дело серьёзное. Пусть Жорик срочно дует сюда со всей братвой.
  - Шеф, скажи ему, пусть гранат захватит, или автоген, - заговорили бандиты, - а то мы ещё сто лет будем колупаться...
  Кочан, хмурясь, снова взял в руку радиотелефон.
  Но до Жорика дозвониться не удалось. Он был в дупель пьян, напилась и половина его братвы. Тогда Кочан связался с Бобом. Узнав о случившемся, Боб пришёл в неистовство. Он приказал не выпускать киллера из арсенального флигеля и ждать его прибытия.
  Собираясь в поездку, Боб обзвонил братву. Новость о происшествии на даче Зубатого распространилась стремительно: уже через тридцать минут после звонка Кочана почти весь криминальный бомонд Москвы знал о гибели одного из влиятельнейших воров в законе. Из разных концов столицы в направлении Клина устремились "БМВ", "Мерседесы", "Вольво" и джипы, набитые стрижеными молодчиками.
  
  
  Глава 20
  
  Васяня разлепил ресницы. Сначала окружающее расплывалось перед глазами. Наконец из желтоватого хаоса соткалось усталое лицо молодой девушки, обрамлённое золотистыми, красиво рассыпанными по плечам волосами. Незнакомка наклонялась над ним, следя за его пробуждением, а когда убедилась, что он проснулся, улыбнулась и прошептала:
  - Всё в порядке. Они сюда не войдут.
  "Кто - они?" - смутно подумал Васяня. Оглядываясь, он мучительно старался вспомнить, как он здесь очутился. В памяти всплыла поездка в багажнике, бегство от своры разъярённых бандитов, драка на лестнице, выстрел по окну, закрытому ставней...
  Он привстал. Но откуда здесь эта девушка?... Тут, наконец, он вспомнил, как, пробравшись в арсенал, загляделся на винтовку с оптическим прицелом и в это время какой-то гад прыснул ему под нос снотворный газ. Мысли киллера окончательно пришли в порядок, и удивление его возросло. Где бандиты? Почему он ещё жив, и даже не связан?
  - Они не могут сюда войти, - повторила девушка. - Ты ведь запер дверь наверху.
  - А где этот, который меня уложил?
  - Здесь, - она показала глазами на дверь камеры.
  В эту минуту в оконце вновь появилась физиономия Дылды.
  - Это мой тюремщик, - представила его Ольга. - Они держат меня здесь уже почти неделю.
  - Что им от тебя нужно?
  Она посмотрела на него с недоумением.
  - Разве ты не знаешь?... Странно...
  Выходило так, что этот молодой человек был не тем, за кого она его принимала, и явился сюда вовсе не для того, чтобы её спасать. Ей вдруг стало нестерпимо обидно.
  - Я гуляла во дворе у подъезда своего дома, и на меня напали бандиты, - объяснила она. - Они затолкали меня и пятилетнего ребёнка в машину. Меня привезли сюда, а что с Димой - не знаю... Сюда приходил их главарь, они называли его почему-то зубастым... Он сказал, что потребует выкуп с моего отца...
  - Понятно, - Васяня поглядел на притихшего Дылду, перевёл взгляд на лестницу. - Вот что. Нам нужно выбираться отсюда.
  Васяня взбежал по ступенькам.
  - Постой, постой, - всполошилась Ольга. - Там за окном бандиты. Они начнут стрелять, как только ты войдёшь в верхнюю комнату... Я уже пробовала войти, так они меня чуть не убили...
  Васяня вернулся в оружейную комнату, огляделся, увидел скамейку с расстеленными бушлатами, которая использовалась Дылдой в качестве лежанки, и, недолго думая, взял один бушлат. С ним он снова поднялся и ногой распахнул дверь. Прежде чем войти в верхнюю комнату, выставил наружу бушлат. Тотчас слева загрохотали выстрелы. Несколько пуль срикошетило от каменной стены возле самой двери.
  - Ясно, - киллер с мрачным видом вернулся назад. - Похоже, мы в ловушке. Они не могут войти сюда, их сдерживают стальная дверь и решётка на окне. Но долго так продолжаться не будет. Они найдут способ прорваться... Если мы забаррикадируем дверь на лестнице, то я, пожалуй, с таким арсеналом смогу какое-то время их удерживать...
  - Скажи, ты правда убил их главаря? - тихо спросила девушка. - Кстати, мы не представились. Меня зовут Ольга.
  - Василий, - он пожал ей руку.
  Её рука задержалась в его руке на мгновение дольше, чем того требовала простая вежливость, и Васяню это смутило. Взгляд его задержался на полуоткрытой груди девушки и её белой шее.
  - А откуда ты знаешь, что я его убил?
  - Об этом сказали те люди, которые караулят у окна. Я пыталась выйти, так они сразу начали стрелять, и кричать, что "ты убил босса"... То есть, они в темноте приняли меня за тебя...
  Васяня прошёлся по комнате, разглядывая ящики и винтовки.
  - Тебе, вообще-то, не повезло, что я забежал сюда, - сказал наконец он. - Мне-то отсюда живым не уйти, а ты можешь погибнуть вместе со мной.
  На глазах у девушки выступили слёзы.
  - Неужели нам придётся умереть? - спросила она.
  Это "нам" кольнуло Васяню в самое сердце. Его вдруг захлестнуло горячее чувство жалости и любви, захотелось обнять девушку, прижать к груди... Но он сдержался. Они ведь не знакомы.
  - Убивать тебя, я думаю, им нет смысла... Откуда это? - Он показал на рубец под её шеей.
  - Меня ударили плетью.
  - Кто?
  - Вот он... - Ольга кивнула на Дылду.
  Васяня нахмурился.
  - Этот гад? - проговорил он тихим, срывающимся от гнева голосом. - Эй, ты! Ты бил её?
  - Зубатый приказал! - крикнул перепуганный бандит.
  Васяня вышиб щеколду. Дылда метнулся вглубь камеры. Васяня распахнул дверь и встал на пороге.
  Дылда схватил плеть, в другую руку взял баллончик с газом. Васяня недобро рассмеялся.
  - Выходи сюда, крыса, - сказал он.
  Плеть свистнула в воздухе и с треском ударила по полу.
  - Лучше отвали, слышишь? - проревел бандит. - Запорю, инвалидом на всю жизнь сделаю!
  - Сейчас ты у меня узнаешь, ублюдок, - Васяня метнулся к табуретке, схватил её и выставил перед собой ножками вперёд.
  Плеть свистела и билась об пол и стены, Васяня уворачивался, делал обманные движения и постепенно приближался к противнику. Поймав момент, когда плеть обвилась вокруг ножки табуретки, он дёрнул её, вырывая из рук. Бандит отпрянул к дальней стене. В его глазах застыл смертельный страх.
  Васяня подобрал плётку.
  - А теперь получи, паскуда! - Плеть со свистом рассекла воздух и опустилась на руки бандита, которыми он закрывал голову.
  Дылда выронил баллончик. На его руках заалели кровоточащие полосы. Васяня снова замахнулся, но тут его руку с плетью перехватила Ольга.
  - Не надо, прошу тебя, не бей его! - воскликнула она.
  Васяня, тяжело дыша и не сводя с бандита гневных глаз, опустил плеть. Дылда сидел на корточках, скрючившись, вжимая голову в колени и прикрывая её окровавленными руками.
  - Ладно, скажи ей спасибо, гадёныш, - прохрипел Васяня, переводя дыхание.
  - Узнай у него, где Дима, - попросила Ольга.
  - Слышал? - прикрикнул Васяня на бандита. - Ну-ка, колись быстро!
  - Его здесь нет, - пробормотал Дылда. - Он остался в Москве, у Жорика...
  - Какого Жорика? - не поняла Ольга.
  - Ну, мужика, который тебя брал, - объяснил тюремщик.
  - Знаю я этого Жорика, - сказал Васяня. - Сволочь, каких мало. По нему давно пуля плачет.
  На тумбочке затренькал радиотелефон. Васяня и Ольга оглянулись на него. Васяня взял аппарат и включил связь.
  - Дылда? - заревел динамик.
  - Да... - ответил Васяня невразумительно-хриплым голосом.
  - Этот х...й ещё дрыхнет?
  - Да.
  - Что ты всё - да, да, как мудак. Слушай сюда. Я сейчас связался с Москвой. Короче, к нам едет Боб с братвой. Будешь держать со мной связь. Как только гнида очнётся - позвонишь мне, усёк?
  - Усёк, - ответил Васяня. - Только гнида уже очнулся!
  - Это ты, сука? Ах, ты... - Из динамика полилась отборная брань.
  Васяня мельком взглянул на Ольгу и прикрыл динамик рукой, заглушая звук.
  - Завязывай базар и слушай, - сказал он спокойно, перебивая разошедшегося Кочана. - Во-первых, спасибо тебе за рацию, а то я уж не знал, что делать. Я только что связывался с моими ребятами, они здесь, возле вашей фазенды, ждут моего сигнала...
  - Туфту лепишь, придурок!
  - Короче, так, - заговорил Васяня сурово, - или ты со своей кодлой отваливаешь сейчас от арсенала, или всем вам абзац!
  - Да? Держишь нас за лохов? Помрёшь здесь, понял?
  - Ты слушай, что тебе говорят. Если не хотите попасть под пули моих людей, сейчас же все ступайте в дом и сидите там! Чтоб никто до утра носа оттуда не высунул!
  - Боб приедет, гляделки тебе выдавит, - пообещал Кочан.
  - Даю тебе пятнадцать минут сроку, - продолжал давить Васяня, - убери своих братков от арсенала, иначе замочим всех!
  Из динамика вылетел новый залп ругани.
  Васяня выключил связь. Положение, действительно, хуже некуда. Сюда едет вся банда Зубатого во главе с Бобом! На миг им овладело чувство бессилия, с губ сорвался непроизвольный стон.
  Но уже в следующую минуту он взял себя в руки. Подошёл к скрюченному у стены Дылде.
  - Отсюда есть другие выходы, кроме той двери наверху? - спросил он.
  - Люк в потолке, ведёт на крышу, - ответил бандит, мельком ухмыльнувшись одной стороной рта.
  Его ухмылка Васяню насторожила. С чего бы это бандиту говорить про люк? Неужели он хочет, чтобы пленники вырвались на свободу?
  Наверняка это подстава! За крышей следят, и как только они вылезут, их сразу скосят автоматной очередью!
  Он принялся связывать Дылду по рукам и ногам. Тот пытался сопротивляться, но киллер пресёк его попытки, сунув ему под нос баллончик.
  - А этого не хочешь?
  Бандит сразу присмирел.
  К ним подошла Ольга с радиотелефоном.
  - Я, наверное, смогу дозвониться до Москвы. У папы есть такой же аппарат. Можно, я позвоню?
  - Валяй, - разрешил Васяня.
  Она набрала номер. Дозвониться удалось неожиданно быстро. Юрий Андреевич, как видно, тоже не спал этой ночью.
  - Папа, это я, - заговорил она, волнуясь. - Слушай, мы тут окружены бандитами! Мы - это я и один молодой человек, Василий, он пытался меня вывести отсюда... Мы на загородной даче у вора в законе по кличке Зубастый...
  - Зубатый, - поправил её Васяня.
  - Да, Зубатый. Так вот, Василий его застрелил, и бандиты погнались за ним... Нет, Димы с нами нет... Мы находимся во флигеле, заперлись внутри, а они окружили нас со всех сторон...
  Ольга протянула аппарат Васяне:
  - Он хочет поговорить с тобой.
  Киллер приложил динамик к уху.
  - Василий? - услышал он твёрдый, с металлическими нотками, мужской голос.
  - Да, это я.
  - Так вы на даче Зубатого? В Клинском районе?
  - Да. А вы знаете, где она?
  - Когда я ездил в Клин, мне показывали её издали как местную достопримечательность.
  - Ничего себе - достопримечательность, - удивился Васяня. - И что же менты её до сих пор не разбомбили?
  - Улик нет. Вернее, не было до сегодняшнего дня. Захват заложников - вполне весомое основание для того, чтобы на дачу наведался клинский ОМОН.
  Васяня забеспокоился.
  - То есть, вы собираетесь привести сюда ментов?
  - Ну да. А разве милицейская акция может вам повредить? Вы же заперлись во флигеле.
  - Ольге-то, скорее всего, не повредит, - пробормотал Васяня, не зная, с какой стороны начать объяснение. - А вот со мной сложнее...
  - Если вас преследуют бандиты, то в любом случае защитить вас могут только органы правопорядка, - отрезал собеседник.
  - Чушь, - не согласился киллер. - Они хоть кого-нибудь защитили от бандитов? Хоть раз?
  - Впрочем, я, кажется, догадываюсь... Знаете что. Если вы поможете моей дочери, то я постараюсь избавить вас от слишком тесного общения с милицией. Могу вам даже это обещать.
  - Вообще-то, обещаниям я мало верю... Ну ладно. Спасибо хоть на этом.
  - Значит, за похищением моих детей стоит Зубатый... - задумчиво проговорил Березин. - Ольга мне сказала, что он убит.
  - Уже час как убит. Братва озверела. К ним сюда едет подмога из Москвы...
  - Слушайте, вот что я придумал. Насколько я понимаю, действовать в данной ситуации нужно быстро. Сейчас я созвонюсь с командованием военного аэродрома в окрестностях Клина. За вами вышлют вертолёт. Флигель ваш как расположен по отношению к главному особняку?
  - Северо-восточнее, метрах в десяти от него. Это одноэтажное кирпичное здание с плоской крышей... - Васяня всё ещё сомневался. - А вертолёт точно будет?
  - Командир авиабазы - мой хороший знакомый, - ответил Березин. - Правда, тут ещё необходима санкция командующего Московским военным округом, мне придётся позвонить и ему. Кстати, тоже мой знакомый. И вот ещё что. На дачу Зубатого после вылета вертолёта прибудет спецподразделение милиции. Без милиции тут никак не обойтись. Но вертолёт должен прилететь раньше. Вас с Ольгой поднимут на борт.
  - Вряд ли это получится. Я, кажется, говорил, что флигель окружён. У бандитов есть оружие, они будут стрелять.
  - Ну, тогда вся надежда на спецназ. Но вертолёт тоже будет. Он хотя бы отвлечёт внимание бандитов...
  
  
  Чёрные иномарки Боба мчали по ночным дорогам Подмосковья словно кортеж какой-нибудь важной правительственной персоны, возвращающейся из Кремля на дачу. Редкие прохожие так и думали. Какой-то милицейский капитан, проверявший документы у водителя остановленного "Запорожца", шарахнулся в сторону и с перепугу отдал им честь.
  Боб из джипа связался с Кочаном. Прежде всего его интересовало, видел ли кто-нибудь киллера в лицо.
  - Он был в маске, - отвечал Кочан, - хрен его разглядишь, и потом, он прыткий, сволочь, скакал тут, как бешеная лисица. Хорошо хоть, ему не дали уйти...
  - Он, правда, завалил босса с одного выстрела?
  - Боб, ты не поверишь! Он стрелял с крыши арсенала по закрытым ставням!
  - Но они железные!
  - Правильно, но есть щели. Он пустил пулю как раз в щель! И прямо в лобешник боссу! Как он умудрился - хрен знает... Может, случайно...
  - Он ведь ещё кого-то завалил?
  - Семерых. Причём четырёх грохнул в доме, на втором этаже, у самых дверей комнаты босса. Наверняка хотел войти к нему! А когда понял, что дверь не взломать, решил пальнуть по ставням.
  - Всё ясно! - рявкнул Боб. - Этим киллером может быть только Васяня! Губарь говорит, что шухер в "Рэндальфе" - тоже его работа!
  - Он укладывал наших ребят с одного выстрела!
  - Ещё бы! Второго такого стрелка хрен найдёшь! Смотри, не прощёлкай его.
  - От меня не уйдёт.
  Кочан сидел в комнате второго этажа, говорил по телефону и с опаской, сквозь щели в ставнях, посматривал на арсенальный флигель.
  - Боб, меня только одно беспокоит... Если этот Васяня такой шустрый, то как бы он не наделал делов... В оружейке ведь, сам знаешь, сколько всякой хреновины. Может шарахнуть так, что абзац всему.
  - Побоится! Ему тоже жить хочется!
  
  
  Выключив телефон, Васяня посмотрел на девушку.
  - Он сказал, что за нами пришлют вертолёт.
  Ольга восторженно захлопала в ладоши.
  - Я знала, что папа что-нибудь придумает!
  Но Васяня явно не разделял её радости. Хмурясь, он прошёлся по подвалу.
  - Какой нам толк от вертолёта, когда мы даже носа отсюда высунуть не можем, - пробормотал он.
  - Всё равно, хоть какая-то помощь!
  Киллер качал головой.
  - Вертолёта бандиты не испугаются, а вот когда им помощь из Москвы подвалит, а потом ещё спецназ подлетит, вот тогда здесь будет жарко...
  - Ну что ж, нас освободит спецназ, какая разница.
  Васяня уселся на ящик, обхватил голову руками.
  - Я бы лучше смотал отсюда на вертолёте, чем в спецназовском автобусе с браслетами на руках...
  - У тебя сложные отношения с законом?
  - А ты думала, я тут выполняю задание ФСБ?
  Она коснулась рукой его плеча.
  - Попрошу папу, чтобы он не сдавал тебя милиции. Он может это сделать. В уголовном деле ты будешь проходить как свидетель...
  - Не надо мне вообще никаких уголовных дел! - взорвался Васяня. - Я хочу без ментов скрыться отсюда, понимаешь? Исчезнуть! Как будто меня тут не было!
  - Ну, тогда я не знаю. Но могу твёрдо обещать, что папа постарается сделать всё, что возможно...
  - Не папа, а мы сами должны сделать всё, чтобы выбраться отсюда. Вот что, - он решительно встал. - Вертолёт отвлечёт их внимание, а мы в это время вылезем через люк в крыше.
  - Ты хочешь выйти наверх? - забеспокоилась Ольга. - Но там же стреляют!
  - Я первым выйду, - Васяня извлёк из ящика новенький "кольт". Проверил обойму. Из другого ящика извлёк "ТТ". Обойма тоже была полна. - Вон там я видел ящик с фонариками, - кивком показал он, рассовывая пистолеты по карманам. - Возьми один и выключи свет в комнате.
  Ольга щёлкнула выключателем. Оружейная комната погрузилась в темноту. Васяня поднялся по лестнице и осторожно выглянул в верхнее помещение.
  Слева виднелся зарешёченный квадрат окна. За стальными прутьями, на фоне ночного неба, чернели силуэты двух стрелков. Они поджидали киллера, просунув стволы автоматов сквозь решётку.
  Васяня распластался на полу, правую руку с пистолетом высунул из приоткрытой двери и дважды выстрелил. Силуэты в окне завалились вниз, как плоские картонные фигуры в тире. Васяня вскочил на ноги. К флигелю в этот момент бежали трое вооружённых братков, которые слышали выстрелы и видели, как упали их товарищи. Васяня оказался у окна раньше. Трёх выстрелов ему хватило, чтобы подсечь их на бегу. Они растянулись на земле, не добежав до флигеля совсем немного.
  Киллер выждал несколько минут, затаившись у окна. Новых попыток приблизиться бандиты не предпринимали.
  - Оля! - тихо позвал он. - Их нет, всё нормально.
  Она с опаской вышла из-за двери.
  - Включи фонарик и посвети. Здесь в потолке должен быть люк.
  По потолку заметался слабый луч света.
  - Ой, здесь кто-то лежит... - Луч с потолка переместился на пол. - Он мёртвый!
  - Не обращай внимания. Ищи люк. У нас мало времени.
  - Тут мертвецы! Я их боюсь!
  - Хочешь, чтобы мы стали такими же?
  - Ладно...
  Вздохнув, Ольга продолжила поиски. Свет фонарика снова переместился на потолок...
  
  
  Глава 21
  
  Гул в небе то приближался, то удалялся. Бандиты с тревогой вглядывались в ночное небо. В конце концов Кочану стало ясно, что металлическая птичка кружит здесь неспроста. Он снова связался с Бобом. Тот велел не дрейфить и обещал через двадцать минут быть на даче и во всём разобраться самому.
  Из окна особняка Кочан следил за перемещениями вертолёта. Тот уже третий раз проносился на низкой высоте над особняком, и бандиту поневоле вспомнились угрозы киллера, обещавшего штурм дачи какими-то людьми, которые прячутся в лесу. Тогда Кочан не поверил, а теперь начал сомневаться.
  - Я так думаю, прилетели за этим гадом, - сказал бандит по кличке Клипса, сидевший за спиной Кочана. - Наверное, будут снимать его с крыши арсенального флигеля.
  Словно подтверждая его слова, из кабины вертолёта вывалилась верёвочная лестница.
  - Ну, точно, - процедил Кочан. - Он задумал смыться через люк на крыше... - Он обернулся к подручному. - Бери людей и шпарь в гараж. Возьмёте канистры с бензином, сколько сможете, и подниметесь с канистрами на флигель с той стороны.
  - Бензин разлить по крыше и поджечь? - догадался Клипса.
  - Да. Отрежем ему путь к отступлению.
  
  
  Ольга стояла на столе и изо всех сил толкала проржавевшую щеколду люка, сбивая себе пальцы в кровь.
  - Я не могу... - простонала она.
  - Чёрт, - буркнул Васяня. - Погоди.
  Он подумал, что на одну минуту, наверное, может оставить свой пост у окна: бандиты пока не показываются.
  Вскочив на стол, он, поднатужившись, выдвинул щеколду и приподнял люк. По барабанным перепонкам сразу ударил грохот вертолётного мотора. Васяня откинул крышку люка, открыв квадратное отверстие в потолке.
  Вертолёт парил над дачей, за ним хвостом тянулась верёвочная лестница. Ольга высунулась из люка и замахала рукой, пытаясь привлечь внимание вертолётчиков. Машина подлетела ближе. Ольгу увидели!
  - Я сейчас! - крикнул Васяня, спрыгнул со стола и бегом спустился в подвал.
  Поискав в ящиках, он нашёл мину с часовым механизмом. Осторожно положил её поверх груды смертоносных припасов. Сначала задал до взрыва пять минут. Потом подумал и перевёл время на двадцать пять минут. Всё-таки с побегом из флигеля ещё далеко не всё ясно.
  Не спускавший с него глаз Дылда заревел от ужаса.
  - Эй! Э-эй! Ты что делаешь?
  Киллер ухмыльнулся.
  - Будет вам тут праздничный салют...
  - Выпусти меня, слышь, - взмолился бандит. - Выпусти-и-и!...
  - Подохнешь здесь, сволота, - с ненавистью ответил Васяня.
  Ему вспомнился рубец на плече девушки, и ярость захлестнула его с такой силой, что он врезал бандиту кулаком в челюсть. Врезал от души, даже заломило костяшки пальцев. Глаза у Дылды закатились, и он умолк, откинувшись навзничь.
  Часовой механизм начал отсчитывать секунды. Тиканье на ящиках с бомбами казалось в тишине подвала необыкновенно громким. Васяня взбежал по лестнице, ворвался в тёмную комнату и первым делом подскочил к окну. Бандитов в зоне видимости не было. Он запрыгнул на стол и встал рядом с Ольгой. Грохот вертолёта оглушал, в отверстие люка били потоки воздуха, поднимаемые винтом. Верёвочная лестница, всплёскивая на ветру, волочилась по крыше флигеля.
  Вертолётчик заметил в отверстии люка человека, который делал ему знаки рукой, и подал машину немного вбок; лестница тоже сместилась и оказалась рядом с люком. Васяня, подпрыгнув, схватил её.
  Кочан приоткрыл окно и сделал пару выстрелов по крыше флигеля, надеясь не столько попасть, сколько припугнуть беглеца, но звук его выстрелов потонул в страшном грохоте, создаваемом вертолётом.
  Васяня взялся за перекладины лестницы и высунулся из люка. В это время из-за края крыши показалось лошадиное лицо Клипсы. Увидев Васяню, бандит оскалился в зловещей ухмылке и приподнял канистру с бензином. Васяня пригнулся и велел Ольге тоже хвататься за перекладины. Они повисли на лестнице друг против друга. Это заметил вертолётчик, кабина которого в этот момент находилась прямо над ними. Вертолёт почти вертикально взмыл ввысь. Ольга тоненько взвизгнула от страха, ещё крепче вцепившись в лестницу. Васяня, поднимаясь, видел, как взобравшийся на крышу флигеля Клипса разливает бензин. Васяня уложил его одной пулей. За Клипсой взбирались на крышу ещё два братка; каждый держал по канистре. Едва они начали разливать их содержимое, как тоже получили по пуле. Оба упали, но бензин из канистр продолжал выливаться. Васяня достал из кармана пачку, в которой оставалась всего пара сигарет. Доставать сигарету не было времени; он сжал пачку зубами, щелкнул зажигалкой и швырнул загоревшуюся пачку вместе с зажигалкой. Горящая пачка упала прямо в бензиновую лужу. Крышу флигеля мгновенно охватило пламя.
  Васяня был без маски, и в огненном зареве Кочан его тотчас узнал. Заревев от ярости, он выстрелил в беглецов. Стрелком он был никудышным и не попал. Бандит скрежетал зубами, видя, как беглецы удаляются вместе с вертолётом.
  - Васяня, падла, заказывай гроб! - вопил он и посылал в сторону беглецов пуля за пулей.
  Ольга, вцепившись в перекладины, почти не верила в реальность происходящего. Васяня выкинул мешавший ему пистолет и одной рукой держался за лестницу, а другой обнимал девушку. Бандитская дача удалялась, удалялись забор, гараж, Кочан в окне, арсенальный флигель, на крыше которого поблёскивала бензиновая лужа.
  Внезапно Васяня дёрнулся, лицо перекосила гримаса боли. Его правая рука, цеплявшаяся за перекладину, бессильно упала, сам он едва удержался. Ольга оцепенела от ужаса. Её рот раскрылся в крике, но грохот стоял такой, что она сама не поняла, закричала она или нет...
  Несколько долгих секунд Васяня держался за лестницу одной левой рукой. Он морщился от боли, его голова качалась. Вертолёт полетел медленнее, и вскоре замер в воздухе. Лестница с беглецами автоматически подтягивалась к кабине.
  Ольга вцепилась в своего спутника, боясь, что он упадёт, как вдруг её саму схватили чьи-то сильные руки. Поднятая ими, она почти влетела в кабину.
  - Спасите его, - умоляла девушка, - он ранен...
  - Давай руку! - крикнул Васяне пилот.
  Справа на Васяниной рубашке расплывалось алое пятно, и тем не менее, словно очнувшись, он снова полез вверх, от одной перекладины к другой.
  - Руку! Давай руку! - кричали уже два пилота.
  Он застонал от боли, когда его подхватили под мышки. Он схватился за поручень и влез на подножку. Проходя в кабину, он оглянулся и успел заметить, как на территорию дачи вереницей въезжают чёрные машины. Отблески пожара метались по их глянцевым бокам...
  
  
  Глава 22
  
  Экипаж вертолёта состоял из командира и двух пилотов. Командир - невысокий, коренастый, с резкими волевыми чертами, держал штурвал. Один из пилотов втянул в кабину верёвочную лестницу. Васяню усадили перед пультом, прикрепив к креслу страховочным ремнём. Ольга, сидевшая рядом, пыталась расстегнуть на нём мокрую от крови рубашку, чтобы осмотреть рану, но прикосновения причиняли Васяне боль. Он морщился и отрицательно качал головой. Запёкшиеся губы шептали: "Не надо... Потом..."
  Вертолёт летел, и горящая крыша флигеля удалялась. Она уже едва виднелась за деревьями.
  - Товарищ майор, что-то неладное с двигателем! - закричал, перекрывая гул, первый пилот. - Похоже, нас подбили!
  На пульте тревожно замигала красная лампа. Тут уже и Васяня с Ольгой расслышали в вертолётном гуле какие-то перебои и скрежет.
  - Прострелен бензонасос, - определил командир.
  Вертолёт начал снижался. Верхушки деревьев приблизились. Показалась дорога, освещённая фарами десятка милицейских машин: это к бандитской даче катил спецназ. На минуту показавшись, дорога и машины скрылись за деревьями.
  "Чиханье" в двигателе становилось всё отчётливей. Вертолёт летел рывками и кренился набок.
  Васяня беспокойно поглядывал на командира. Тот был бледен, по лицу струился пот.
  - До базы не доберёмся! - громко сказал второй пилот.
  Он и командир посмотрели в левое окно. Васяня тоже повернулся в ту сторону. За левым окном, откуда-то сверху, струёй било масло.
  - Глушу левый двигатель, - сказал командир. - Срочно ищите место для посадки.
  Он вцепился в штурвал, пытаясь выровнять полёт. Жилы на его шее вздулись.
  - Внизу лес, - оглядывая окрестности, сказал первый пилот.
  - Вон поляна! - крикнула Ольга, показывая направо.
  Вертолёт опускался всё ниже. Вершины громадных сосен качались в воздушном вихре, поднимаемом лопастями винта. За машиной стлался шлейф чёрного дыма.
  - Река! - закричал второй пилот. - Садимся на воду!
  Вертолёт трясло. Он то взмывал, судорожно дёрнувшись, то вновь нырял вниз. За расступившимися деревьями блестела гладь реки. В последний раз чихнув двигателем, вертолёт рванулся к ней. Но тут бешено вращавшийся винт рубанул по верхушкам деревьев. Деревья ломались как спички, в воздух взметнулась целая туча листьев и сучьев. Машину тряхнуло, страховочный ремень врезался Васяне в кишки с такой силой, что он закричал от боли. Вертолёт накренился, на мгновение замер и вдруг резко пошёл вниз...
  Внезапно Васяня почувствовал, что давление ремня ослабло. В глазах прояснилось. Он огляделся. Света в кабине не было, за окнами клубилась какая-то тёмная муть. До Васяни не сразу дошло, что они под водой. Он понял это, когда увидел слева от себя струю воды, бьющую из какой-то трещины...
  Кто-то из пилотов открыл дверь, и вода хлынула валом. В считанные секунды она поднялась Васяне до шеи.
  - Сначала выводите девушку! - крикнул командир.
  Первый пилот помог Ольге отстегнуться и вместе с ней, борясь с напором воды, устремился в дверной проём.
  Вода уже заполнила всю кабину. В темноте виднелось только несколько огоньков на пульте, которые гасли один за другим. Второй пилот почти в кромешном мраке избавил Васяню от страховочного ремня и вытолкнул из кабины вслед за Ольгой и первым пилотом, после чего кинулся на помощь командиру, который замешкался со своим ремнём.
  Вынырнув на поверхность, Васяня обнаружил, что кабина полностью ушла в воду. До неё было всего ничего - река была неглубокой, но мешало течение: пловцов всё время сносило в сторону. Первый пилот с Ольгой достигли берега метрах в тридцати левее затонувшего вертолёта.
  Набрав в грудь воздуху, Васяня нырнул к кабине, ощупью забрался в неё и, шаря вокруг себя, нашёл командира и первого пилота. Оба, по-видимому захлебнулись: ни один не делал попыток спастись. Васяня вытолкнул из кабины обоих.
  К вертолёту, одолевая течение, плыл первый пилот. Ольгу он оставил на берегу.
  - Сюда, они здесь! - крикнул Васяня. - Они ещё дышат!
  Дожидаясь помощи, Васяня придерживал обмякшие тела командира и второго пилота. Подплывший вертолётчик подхватил командира и направился с ним к берегу; Васяня поплыл вслед за ним, придерживая второго пилота.
  Пилот не только наглотался воды, но и был ранен: по-видимому, ударился обо что-то головой. На то, чтобы держать его над поверхностью, уходили последние силы. Почти в последний момент, когда Васяня готов был выпустить раненого из рук, к нему подплыла Ольга и освободила его от груза. Васяня перевёл дыхание, энергичнее заработал здоровой левой рукой. Тем не менее силы его быстро таяли; он уже чувствовал, что не может больше плыть, он идёт на дно, как вдруг его ноги нащупали это самое дно... Он отдышался и побрёл к берегу. Первый пилот и Ольга, далеко опередив его, уже вытаскивали из воды командира и второго пилота...
  
  
  В эти самые минуты милицейский спецназ добрался до дачи. Машины въехали в распахнутые ворота, и обнаружили бандитские иномарки, которые появились здесь пятнадцатью минутами раньше.
  - Стоять! Всем стоять! - закричали спецназовцы.
  Разъярённый подвыпивший Боб приказал мочить "мусоров" из всех стволов и закидывать гранатами. Но едва началась перестрелка, как сработал часовой механизм, установленный Васяней в оружейной комнате. Мощнейшая мина рванула, вызвав невероятной силы взрыв сотен снарядов, гранат, мин и упаковок с тротилом и гексогеном. Взрывной волной разнесло арсенальный флигель, разрушило дом и гараж, разметало стоявшие во дворе машины. Ослепительная огненная феерия длилась не меньше минуты. Машины, вспыхивая как спички и взрываясь, летали над завалами из горящих сосен, добавлявшими в огненную круговерть тысячи своих взвивающихся в ночное небо сверкающих игл. Полыхали багряным огнём облака.
  В чудовищном пламени нашли смерть и спецназовцы, и бандиты Зубатого, включая Боба и Кочана. Не уцелел никто.
  
  
  Васяня, едва живой, почти ползком выбрался на берег.
  Услышав отдалённый грохот, который нельзя было спутать ни с каким другим, и увидев красные сполохи на небе, он бросил взгляд на свои водоупорные часы. Так и есть: сработала мина. Он беззвучно засмеялся, попытался встать, и тут в его глазах помутилось. Он застонал, опустил голову и упал без чувств.
  
  
  Глава 23
  
  Васяня очнулся в незнакомой комнате. Он лежал на широкой кровати, накрытый лёгким одеялом. За окнами вовсю сияло солнце. Беззвучно работал кондиционер, распространяя приятную прохладу. Васяня зевнул, потянулся и... не смог сдержать стона: правый бок обожгла боль. Вместе с болью неудержимым потоком хлынули воспоминания. Замелькали события страшной ночи на даче Зубатого, стрельба, погони, бегство с Ольгой на вертолёте. Он лез по верёвочной лестнице, когда его настигла пуля. Последнее из событий, что уцелели в памяти, это ныряние в тёмную кабину затонувшего вертолёта...
  Услышав звук раскрывшейся двери, он приподнял голову. В комнату тихо вошла Ольга. Они встретились глазами, и она улыбнулась.
  - Александра Матвеевна, передайте, что он очнулся, - сказала она кому-то за дверью и снова обернулась к Васяне: - Как ты себя чувствуешь?
  - Отлично.
  - Тогда тебя осмотрит доктор.
  Почему-то только сейчас Васяня обнаружил, что его грудь перевязана бинтами. Это открытие его обеспокоило. Значит, он валялся без сознания. Но как долго? И куда он попал? На больницу это не похоже...
  В комнату вошли двое мужчин. Один из них сразу направился к Васяне и откинул с него одеяло. Ольга вышла. Второй мужчина тоже приблизился к кровати. Пока первый, явно доктор, осматривал рану, этот второй смотрел на Васяню внимательным оценивающим взглядом. Васяня тоже на него украдкой посматривал. "Смахивает на мента, - беспокойно соображал он. - Скорее всего, следак"
  - Всего лишь небольшая контузия, - сказал доктор, обращаясь к Васяне. - Ваш рентген показывает, что пуля прошла навылет, в стороне от лёгкого. Рёбра не задеты. Вам, можно сказать, повезло. Но придётся несколько деньков походить с бинтами. И непременно пару-тройку дней провести на постельном режиме. А сейчас мы сделаем перевязку...
  Васяня молча подчинялся его коротким приказам, поворачиваясь то на левый бок, то на спину. После перевязки доктор сделал укол. Выходя из комнаты, он обменялся рукопожатием со вторым мужчиной. Они с Васяней остались наедине. Васяня молчал, предоставив незнакомцу заговорить первым.
  - Добрый день, - сказал тот. - Я чувствую, что всё в порядке?
  - Вроде бы в порядке... - отозвался Васяня.
  - Вы находились без сознания... - мужчина посмотрел на часы, - примерно с трёх часов ночи. Значит, почти десять часов.
  - Я почти ничего не помню, - пробормотал Васяня, этой фразой как бы предупреждая дальнейшие вопросы.
  Мужчина, однако, не стал его расспрашивать.
  - Вертолёт, в котором вы летели, упал в реку, - сообщил он. - В этой катастрофе будет разбираться специальная комиссия.
  Его голос показался Васяне знакомым. Где-то он уже слышал его.
  - Вы слишком долго пробыли в воде, вам пришлось делать искусственное дыхание, - продолжал мужчина. - Этим, кстати, занималась моя дочь...
  Дочь! Так вот в чём дело! Ольга - его дочь! Значит, это с ним он говорил ночью по радиотелефону?
  Как бы подтверждая эту догадку, в комнате снова появилась Ольга и встала рядом с отцом. Переводя взгляд с мужчины на неё, Васяня не мог не отметить, что внешне они похожи. Он успокоился. Перед ним не мент, уже хорошо.
  - В гимназии она окончила курсы медсестёр, - добавил Березин. - Так что частично она компенсировала услугу, которую вы ей оказали.
  - Это какую же услугу?
  - Оля мне всё рассказала. Без вас она никогда бы не выбралась оттуда. Если верить её словам, вы действовали как супермен.
  Васяня усмехнулся.
  - Да ерунда это всё. Просто надо было уносить ноги...
  - Нет, не ерунда, - вмешалась Ольга. - Тот тип в подвале грозился меня убить...
  - Всё кончилось относительно благополучно, - перебил её Юрий Андреевич. - По крайней мере - для вас и для Ольги. Правда, в авиакатастрофе погиб пилот. Он получил серьёзную травму во время падения вертолёта...
  - Зато командир, которого ты вытащил из кабины, пришёл в себя, - снова заговорила Ольга. - Потом прилетел ещё один вертолёт, и всех доставил на базу. Хорошо, что туда быстро подъехал отец, а то бы ты сейчас был не здесь, а... в общем, в другом месте...
  - Вас могли отправить в госпиталь при следственном изоляторе, - сурово сказал Березин. - К этому всё шло.
  - Разве? - пробормотал Васяня. - А где, в таком случае, я сейчас?
  - У нас дома, - сказала Ольга. - Тебя отвезли сначала в больницу, там тебя осмотрели и сделали рентген, а потом сюда. Ты был всё время без сознания. И сейчас тебе надо лежать. Всё в порядке. Ты ведь боишься, что тебя сдадут в милицию?
  - Вообще-то... да, - сознался Васяня. - Мне лучше подальше от милиции держаться.
  Юрий Андреевич понимающе кивнул:
  - О чём-то подобном вы говорили мне по телефону ночью. Я учёл ваше пожелание. Можете считать, что вас там не было.
  - Да? И как же вам это удалось?
  - Пришлось представить дело в таком виде, будто вас держали в заложниках вместе с Ольгой. В связи с этим я попросил командира военной базы не упоминать о вас ни в каких бумагах, поскольку это может скомпрометировать мою дочь...
  Васяня улыбнулся.
  - Я, кажется, понимаю...
  - Одним словом, мне пошли навстречу. В протоколе дознания записано, что спасена одна Ольга. Вертолётчики получат солидное вознаграждение.
  - Ну, что же, спасибо, - Васяня был смущён. - Может быть, выдастся случай, и я отвечу тем же...
  - Я возвращаю вам долг, - ответил Березин. - Дочь мне всё рассказала. Вы действовали мужественно. В ту ночь было по-настоящему жарко... Кстати, у милиции уже имелись сведения, что Зубатый хранит у себя боеприпасы, так что для неё этот взрыв не был неожиданностью. Следователи считают, что его причиной стал пожар. Похоже, там разлился бензин, отсюда всё и пошло. Я только что звонил на Петровку и получил кое-какие конфиденциальные сведения о расследовании. Если вас это интересует...
  - Да, - кивнул Васяня.
  - На даче Зубатого после взрыва найдены обугленные тела. Некоторые из них - с огнестрельными ранениями, и следователи не исключают, что на даче, ещё до пожара, произошла крупная разборка со стрельбой. Найден труп самого Зубатого. Он погиб от выстрела в голову. Вероятно, это и послужило причиной разборки, да и самого пожара...
  Васяню не отпускало чувство, что его собеседник знает больше того, о чём говорит. Если Ольга действительно ничего от него не скрыла, то мужик должен знать, что это он, Васяня, завалил Зубатого, что бензин разлили не без его, Васяни, помощи, да и взрыв боеприпасов - тоже его рук дело.
  - А что, наверно, следователи правы, - пробормотал он, помолчав.
  - Я тоже так думаю, - отрезал Юрий Андреевич, давая понять, что разговор о событиях на даче Зубатого закончен.
  - Теперь Василию надо отдыхать, - вмешалась Ольга.
  Она наклонилась над больным и поправила на нём одеяло.
  - Я сейчас принесу кофе. А потом ты поешь. Тебе надо хотя бы немного подкрепиться. Погляди на себя, какой ты бледный.
  - И хорошо бы ещё сигарету, - попросил Васяня.
  - А вот курить тебе надо поменьше!
  Березин посмотрел на часы.
  - Сейчас я должен ехать к себе в офис. Но мы, надеюсь, ещё увидимся.
  - Мне неудобно доставлять вам столько хлопот, - замявшись, проговорил Васяня. - Я вроде чувствую себя нормально, рана не слишком беспокоит...
  - Вы можете покинуть эту квартиру в любое время, когда пожелаете, - сказал Юрий Андреевич, - но всё же я настоятельно советую полежать хотя бы неделю. По мнению доктора, два ближайших дня вам вообще нельзя вставать, у вас ещё не зарубцевалась рана.
  Ольга взглянула на Васяню сердито.
  - Ты что, уйти хочешь? В таком виде?
  Её гневный вид почему-то рассмешил Васяню. Он улыбнулся.
  - Ладно, посмотрим... Но я, правда, не могу тут разлёживаться.
  Березин вышел. Ольга принесла сигареты и зажигалку, потом появился кофе, а ещё через полчаса низкая плотная женщина в фартуке и простом ситцевом платье вкатила столик, уставленный едой.
  Много Васяня есть не стал.
  - Ну, всё, больше не могу. Такое чувство, что наелся до отвала. Салат - просто объедение.
  Ольга улыбнулась.
  - Обрадую Александру Матвеевну. Она любит, когда хвалят её еду.
  - Передай, что всё было просто отлично.
  - Ещё кофе?
  Он отрицательно мотнул головой.
  - Нет, спасибо. Больше не могу... Так это правда, что рана зарубцуется только через два дня?
  - По-твоему, это долго?
  - Да, в Москве у меня дела... Но два дня можно потерпеть.
  - И тогда ты уйдёшь? - В её голосе проскользнуло огорчение.
  - А ты что думала? Не могу же я остаться тут навсегда. Но мы будем встречаться, да?
  - Конечно, будем.
  Васяня засмеялся. Она удивилась.
  - Почему ты смеёшься?
  - Ты ведь меня совсем не знаешь. Хотя, наверное, догадываешься, что я за птица... И ты хочешь водить дружбу с таким человеком?
  С нарочито серьёзным видом она собрала тарелки на столик и покатила его к двери.
  - Я не навязываю отношения, - проговорила она, не глядя на Васяню. - А что ты за человек - я уже успела узнать. С меня этого достаточно.
  - И что же я за человек?
  Она задержалась в дверях.
  - Только не воображай себя суперменом! - почти крикнула она и вышла из комнаты.
  Васяня, улыбаясь, затянулся сигаретой. Ольга ему нравилась. Ещё бы, станет он отказываться от встреч с такой красивой девчонкой!
  Какое-то время он лежал, откинувшись на подушку и ни о чём не думая. И сам не заметил, как провалился в сон.
  Ночью он дважды вставал, подходил к шторам, отодвигал их и смотрел с высоты на затихший проспект. Жёлтыми цепочками тянулись фонари. Изредка проносились машины. Васяня прислушивался к несильной, саднящей боли в боку и курил, пуская дым вверх.
  Он думал о Палыче и Гоче. О том, что он один делает работу целой бригады. Палыч составляет планы ликвидации воров, по которым всё у Васяни вроде бы должно получаться элементарно. В "Рэндальфе" и новичок мог справиться. Завал Зубатого - вообще раз плюнуть. Но если это так просто, то почему он не посылает на такие дела своих людей? Васяню мучили досада и беспокойство. Дела выходят слишком рискованными. Наверное, придётся намекнуть Палычу, что он больше не намерен выкорчёвывать воров из их укреплённых нор. Предпочтительнее валить их из снайперской винтовки, устроившись со всеми удобствами где-нибудь на чердаке у слухового окна, как и подобает уважающему себя киллеру.
  Васяня лежал, глядя на тёмный потолок, и думал о том, что двухсот тысяч баксов ему хватило бы, чтобы уехать куда-нибудь далеко на юг, на Мальдивы или на Суматру, и остаться там навсегда. В полусне ему грезились пальмы и жёлтый песок. И богиня, выходящая из морской пены. Её светлый купальник по цвету почти неотличим от мраморной кожи, поэтому издали она кажется обнажённой. У неё высокая грудь, тонкая талия и стройные бёдра. Густые пряди золотистых волос рассыпаются по влажным плечам. Ему кажется, что он её знает...
  Райское видение ускользало, сменялось другими картинами, но потом появлялось снова. Это действительно был рай. Даже не хотелось просыпаться.
  
  
  Шторы были раздвинуты, комнату заливал солнечный свет. Васяня стоял у окна в одних плавках. Ольга с невольным восхищением смотрела на его стройную фигуру, атлетические плечи и красивую голову.
  - Ещё кофе? - спросила она. - Может быть, мартини? Есть настоящий, итальянский.
  Васяня улыбнулся.
  - От мартини не откажусь. Всё-таки приятно, когда кто-то о тебе заботится. Без этого жизнь кажется такой серой...
  - А я почему-то считала, что она у тебя ярче некуда!
  Он засмеялся.
  - Вообще-то есть такое, моментами. Только хорошего в этом мало.
  - Что ты имеешь в виду?
  - Давай лучше не будем об этом. Наврал бы тебе с три короба, но смысл какой? А говорить правду... Просто я хочу, чтобы мы остались друзьями, - прибавил он торопливо, словно предвидя возражения. - Я хочу остаться для тебя таким, каким ты меня узнала.
  Она тоже подошла к окну.
  - Тогда не говори. Я знаю о тебе одно: ты порядочный человек. А больше мне и не надо.
  Васяня заглянул ей в глаза.
  - Если тебе нужна будет помощь, только свистни. Я прибегу. В ту же секунду.
  - Неужели? - Она улыбнулась. - Ты не первый, кто говорит мне это.
  - Ничего удивительного. Такой красивой девчонке это скажет любой.
  - Ты говоришь так потому, что я Ольга Березина?
  - Твоя фамилия интересует меня меньше всего, - он обхватил ладонями её шею и с неожиданной для себя нежностью поцеловал в губы.
  От этого тёплого прикосновения у Ольги закружилась голова. Её с неудержимой силой потянуло в его объятия. Дыхание её стало прерывистым.
  - Как ты прекрасна! - услышала она его восхищённый вздох. - Прекрасна...
  Его руки легли ей на плечи, и на несколько коротких мгновений тела их слились. Твёрдый бугор в районе его плавок прижался к полыхающей точке между её разведёнными бёдрами. Отсюда, из этой точки, по всему телу Ольги словно расходились электрические разряды, заставляя её содрогаться и замирать в сладостном восторге. Сама не понимая, что делает, она привстала на цыпочки и слегка качнулась телом, желая полнее ощутить его. Она обхватила его горячую спину, и одна её рука скользнула вниз, к его плавкам... Васяня ещё сильнее сжал её в объятиях и потянулся губами к её рту...
  - Нет, нет... - Вся пунцовая, она вырвалась и отступила на шаг. - По-моему, это чересчур.
  - Но почему?
  - Мы с тобой ещё очень мало знакомы, и вообще...
  - Понятно, - его руки опустились. - Ты не из тех, кто отдаётся первому встречному, так?
  - Так, - она пошла к двери, на ходу поправляя жакет и волосы. - Надеюсь, ты не станешь на меня обижаться за это?
  - Какая обида, это ты прости, если что. Не смог удержаться.
  Она остановилась в дверях, оглянулась через плечо и с улыбкой покачала головой. Он вульгарен, но... очень симпатичен!
  - Доктор хочет завтра снять с тебя бинты, - сказала она.
  - Отлично! - Он хлопнул в ладоши. - И я тут же смоюсь!
  Ольга поспешила отвести взгляд от гипнотизирующего зрелища, которое являл собой залитый солнцем полуобнажённый красавец.
  
  
  Глава 24
  
  Весело насвистывая, Васяня вошёл в комнату, где был накрыт обеденный стол. Сегодня он впервые за последние дни принял холодный душ. Как и обещала Ольга, утром сняли бинты, и после ледяных колющих струй рубец слегка ныл. Но это не портило прекрасного настроения. Васяня чувствовал себя бодрым, посвежевшим и страшно голодным.
  На обеде присутствовал Юрий Андреевич, что было немного необычно. Как знал Васяня, отец Ольги обедает у себя в офисе. Он уезжал туда рано утром и приезжал поздно вечером. А сегодня он был здесь. Видимо, для этого имелся достаточно серьёзный повод, и скорее всего этот повод был связан с ним, Васяней.
  Березин был без галстука, в светлой рубашке с расстёгнутыми верхними пуговицами.
  - Добрый день, - сказал он гостю. - Присаживайтесь. Вы отлично выглядите.
  Его взгляд при этом был рассеянным.
  - Добрый день, - ответил Васяня. - Рана практически не чувствуется. - В доказательство он покрутил согнутой в локте правой рукой. - Будто и нет ничего!
  Он уселся за стол.
  - Оля мне сказала, что сегодня вы намерены нас покинуть.
  Васяня, сожалея, развёл руками.
  - Понимаю, - продолжал Юрий Андреевич. - Всё, что я мог, я сделал для вас.
  - Спасибо, - сказал Васяня.
  Юрий Андреевич замолчал. Вошла Ольга и, прежде чем сесть за стол, налила мужчинам супу, придвинула закуски.
  Васяня только сейчас обратил внимание, что её отец выглядит немного взволнованным, хотя старается не показывать этого. Ольга, похоже, тоже чувствовала себя не в своей тарелке.
  - Может быть, наша сегодняшняя встреча будет последней... - начал Юрий Андреевич.
  - Почему? - Васяня посмотрел на него удивлённо. - Мир тесен... - И он с улыбкой переглянулся с девушкой.
  - Вы, наверное, заметили, что я все эти дни вас почти ни о чём не расспрашивал. В сущности, я даже не знаю, кто вы такой. Я и сегодня не собирался задавать вам вопросов... Но обстоятельства сложились так, что я всё-таки вынужден вас кое о чём спросить.
  Васяня насторожился.
  - А в чём дело?
  - Меня интересует некто по имени - или по кличке - Жорик.
  Поскольку Васяня молчал, Березин продолжил:
  - В ту ночь, когда вы с Ольгой были на даче Зубатого, находившийся с вами бандит проговорился о том, что этот Жорик участвовал в похищении ребёнка.
  - А, помню. Он сказал, что мальчика нет на даче, он в Москве у Жорика.
  - Можно доверять этой информации?
  - Конечно, - ответил Васяня, пожав плечами, и принялся за черепаховый суп. - Мальчик наверняка у Жорика. Зубатый и прежде проворачивал дела с похищениями людей. Всю основную работу делал Жорик.
  - Этот мальчик - мой внук.
  Его внук? Васяня покосился на Ольгу. Уж не хочет ли он сказать, что это её ребёнок? Тогда сколько же ей лет? На вид ей никак не дашь больше восемнадцати...
  Заметив удивление в его глазах и, видимо, догадавшись о его причине, Ольга грустно улыбнулась.
  - Это сын моего брата, - объяснила она. - У Вячеслава срочные дела в Штатах, он поехал туда с женой, а Дима остался у нас.
  - Ребёнка похитили вместе с Олей, - продолжал Березин. - До сих пор похитители молчали, и только сегодня утром я получил от них анонимное письмо с его фотографией. Судя по ней, Дима жив. За него требуют пять миллионов долларов.
  Васяня присвистнул.
  - Не слишком ли жирно?
  - Главное условие похитителей - не вмешивать в дело милицию. При малейшем подозрении на это они угрожают убить ребёнка. Чтобы получить его, я должен перевести деньги на номерной счёт одного из западных банков. Гарантий, что я, заплатив, получу мальчика, - никаких...
  Васяня утвердительно кивнул.
  - Вас могут запросто кинуть.
  - Вы знаете Жорика?
  - Только видел два или три раза, и всё. Дел с ним я никогда не имел.
  Ольга снова вмешалась в разговор:
  - На нас с Димой напали бандиты, которыми командовал молодой мужчина с тёмными курчавыми волосами. Это он?
  - Да, это был Жорик, - сказал Васяня.
  - Вы окажете нам огромную услугу, если поможете найти похитителей, - заговорил Березин. - Или хотя бы вывести на их след. Сотрудники моего охранного отдела, пожалуй, и сами могли бы разыскать мальчика, используя свои связи в определённых кругах, но это займёт много времени. Ребёнок находится в руках у бандитов, поэтому нам приходится действовать с максимальной оперативностью. Информация о местопребывании Димы и его похитителей будет, разумеется, оплачена.
  - Я знаю номер телефона, по которому можно напрямую связаться с Жориком, - сказал Васяня с набитым ртом. - И ещё мне известен адресок одного его бойца...
  Ольга положила ему на тарелку филе индейки с жареным картофелем и соусом.
  - Соус из бургундского, - сказала она. - Ты не пробовал?
  - Нет, - улыбнулся Васяня.
  - За сведения, если они, конечно, выведут нас на мальчика, я заплачу вам двести тысяч долларов наличными, - сказал Березин. - Эта сумма вас устроит?
  - Вполне.
  Васяня подумал, что ради Ольги он мог бы и бесплатно дать эти сведения, но не в его принципах было отказываться от денег, тем более если они сами плыли в руки.
  - А что, - спросил он, - ваши люди, правда, могут наехать на Жорика? Это дело не такое простое.
  - У меня в охранном отделе работают профессионалы. Они знают, как разговаривать с бандитами, а если ничего другого не останется, проведут операцию по освобождению ребёнка не хуже спецназа.
  Васяня в сомнении поджал губы.
  - Ну, желаю, как говорится, удачи... Всё, что я знаю о Жорике, я вам сообщу, только вы помалкивайте обо мне.
  - На этот счёт можете быть спокойны, - заверил его Юрий Андреевич.
  Когда Васяня, снабдив финансиста всеми известными ему сведениями о Жорике и его группе, покидал квартиру, в прихожей на него цепко посмотрели четыре сидевших там накачанных парня в чёрных костюмах. Васяня вышел с Ольгой, и двое из них двинулись за ними. В лифте спускались все вместе. Молодчики шли за молодыми людьми в пяти шагах, пока они не расстались. Ольга согласилась провести сегодняшний вечер с Васяней в ресторане.
  - Только без этих горилл, - шепнул он. - Я сам буду тебя охранять.
  Она улыбнулась.
  - О`кей. Как-нибудь отделаюсь от них, хотя это будет нелегко.
  
  
  Глава 25
  
  Весь в мечтах о предстоящем свидании с ней, Васяня поехал в Химки на конспиративную квартиру Палыча. В прихожей его встретил Курок и сразу провёл в гостиную.
  - Васяня! Жив-здоров! - закричал Палыч, идя ему навстречу с широко разведёнными руками. - А мне тут сказали, что ты погиб у Зубка на даче! Взорвался вместе с Кочаном, Бобом и остальными. Взрывище был грандиозный, по ящику до сих пор о нём талдычат в новостях.
  Киллер хмыкнул.
  - Как видишь, я выбрался оттуда... Только не обнимай, а то правый бок ещё не зажил.
  - Прямо фантастика, - Палыч оглядывал его со всех сторон, как какую-нибудь диковину. - Признайся, взрыв на даче Зубатого - твоя работа? Неужели твоя?
  - А то чья же.
  - Ну, ты даёшь... Садись, рассказывай...
  По знаку Палыча Курок вышел из комнаты, оставив их наедине.
  - Насчёт того, что ты сделаешь Зубка, я не сомневался, - сказал вор. - Но что ты завалишь всю его кодлу и попутно бригаду Боба - этого я даже вообразить не мог. Там, по слухам, больше ста человек погибло. Хренакнулись все к ядрене фене!
  Васяня уселся в кресло.
  - Рассказывать особо нечего, - он сунул в рот сигарету, щёлкнул зажигалкой. - Когда я замочил Зубатого, они все погнались за мной. Пришлось забежать во флигель...
  - В котором они держат оружие и боеприпасы, знаю, - Палыч достал из серванта бутылку французского коньяка и принялся её откупоривать.
  - Короче, прежде чем слинять из флигеля, я включил на мине часовой механизм, а мину поставил на ящики с взрывчаткой. Шарахнуло клёво. Но я был уже на безопасном расстоянии.
  Об Ольге и вертолёте Васяня решил помалкивать. Хватит с Палыча того, что Зубатый мёртв.
  - Будто бы тебя там кто-то видел, - заметил Палыч.
  - Тот, кто будто бы меня видел, - в тон ему ответил Васяня, - уже на том свете.
  Вор наполнил два бокала, сел напротив Васяни и беззвучно рассмеялся.
  - Хороший урок Губарю и компании! - воскликнул он. - Пусть знают, что мы не собираемся валять с ними дурочку! Теперь они задумаются. А когда мы завалим ещё пару-тройку авторитетов, и не каких-нибудь завалящих, а акул, - вот тогда они дрогнут. Дрогнут и почешутся. Точно тебе говорю.
  Васяня курил и щурился, глядя на Палыча.
  - Мне на них наплевать, - сказал он. - Бандюг я готов мочить пачками.
  - Значит, продолжаем игру?
  - Конечно, - Васяня положил сигарету в пепельницу. - Я привык все дела доводить до конца.
  - Это хорошо, - Палыч подался вперёд и посмотрел на Васяню серьёзно. - Только у нас тут появилась проблема.
  - Какая?
  - Гоча. Клепиков с Губарём начали на него облаву по всей Москве.
  - Ты думаешь, они могут выйти на него?
  - У меня есть верные сведения, что они сели ему на хвост. А теперь пораскинь мозгами, что будет, если его возьмут.
  - Будет хреново.
  - Этот трус расколется сразу, им не придётся даже поджаривать ему пятки!
  Васяня взглянул в блекло-голубые глаза вора.
  - Ты хочешь сказать, что Гочу надо устранить?
  - И чем скорее, тем лучше, - заговорил Палыч, видя, что Васяня молчит. - Пойми, нам с тобой он больше не нужен. Мало того - он стал опасен для нас! Клепиков убеждён, что всю эту аферу с письмами затеял именно Гоча, и он его поймает, не сомневайся. Не сегодня-завтра поймает. А теперь представь, что он получил его труп, а письма с угрозами по-прежнему приходят! Каково, а? Сыскарь упрётся в тупик!
  - Труп так труп, - сказал Васяня, отпивая из бокала.
  Предложение Палыча не то чтобы не понравилось ему - в практическом смысле оно, может быть, было и правильным, - скорее, оно вызвало в нём тревогу. Ему вдруг пришло в голову, что в один прекрасный день Палыч может и с ним поступить так же.
  - Но мне не хотелось бы заниматься этой ликвидацией, - прибавил киллер, мысленно давая себе слово быть осторожным вдвойне. - Всё-таки с Гочей мы вроде бы как дружили, и он иногда оказывал мне услуги...
  - Им займутся другие, - с тонкой улыбкой ответил Палыч, тоже отпивая. - Кстати, уже занялись. Час назад я отправил надёжных людей к нему на Ломоносовский проспект. С минуты на минуту жду звонка с докладом о выполнении задания.
  
  
  Глава 26
  
  По телевизору крутили боевик с погонями и стрельбой. Гоча смотрел на экран, развалившись на низком продавленном диване, потягивая пиво и жуя орешки. В квартире на Ломоносовском проспекте, кроме него, находилось ещё двое его бойцов. Один сидел рядом с ним на диване и тоже пил пиво, второй дежурил в прихожей и время от времени заглядывал в дверной "глазок", из которого хорошо просматривалась лестничная площадка.
  После памятного ему панического бегства от Жорика Гоча разом оборвал все свои связи и уединился в этой квартире, о которой знали только пятеро его самых надёжных людей и Палыч. Доходы Гочи (не без "помощи" Губаря) сократились настолько резко, что вся надежда оставалась лишь на палычеву "игру" с московскими ворами; если дело выгорит и обломится куш, то Гоча ни дня не задержится в этой стране...
  Обстановку комнаты, кроме дивана и телевизора, составляли старая металлическая кровать с шишечками, два книжных шкафа с ветхими книгами, покрытыми чёрной пылью, и такой же старый платяной шкаф. До Гочи здесь жила какая-то пенсионерка, которая, видимо, ничем вообще не интересовалась: в квартире не было ни радио, ни телевизора. Гочины парни купили телевизор в ближайшем универмаге. Гоча целыми днями сидел на диване, уставившись на экран и в большом количестве поглощая пиво. Все его документы, в том числе фальшивые, остались на прежней квартире, а без "ксивы" в Москве, тем более с его кавказской наружностью, Гоче никак было не обойтись. Палыч обещал посодействовать в этом вопросе; сегодня он позвонил по телефону и сообщил, что паспорт готов, надо только вклеить фотографию. В ближайшие часы к Гоче зайдёт Суслик с фотоаппаратом и сделает снимок. Этого Суслика - одного из людей Палыча, оба гочиных бойца знали в лицо и были предупреждены о его приходе.
  День клонился к вечеру. Последний ярко-золотой луч заходящего солнца полз по стене, готовый погаснуть. Гоча допил пиво и отбросил опустевшую банку в угол.
  В прихожей раздался звонок. Гоча, в последние дни ставший особенно пугливым и нервным, вздрогнул. Должно быть, явился Суслик.
  Сидевший с ним Муса выскользнул из комнаты и присоединился к Нугзару. Гоча направился за ним, но из комнаты не вышел, остановился в коридоре и стал смотреть в большое тусклое зеркало, в котором отражалась почти вся прихожая и главное - входная дверь.
  - Это Суслик, - заглянув в "глазок", доложил Муса.
  - Он один? - тихо спросил Гоча из коридора.
  - Один, - так же тихо ответил Муса.
  - Открывай, - велел Гоча.
  Звякнула цепь, потом загремела щеколда. Муса повозился с замком, и тяжёлая металлическая дверь подалась наружу.
  Муса открыл её ровно настолько, насколько надо было, чтобы гость протиснулся в образовавшийся проём. Неожиданно тот, кто стоял снаружи, резко дёрнул дверь на себя, раздался глухой хлопок и Муса, вскрикнув, схватился обеими руками за грудь.
  - Ты чего? - прошептал опешивший Нугзар.
  Муса не ответил. Его пальцы окрасились кровью, и он начал медленно заваливаться на пол.
  В прихожую ввалилось трое людей Палыча. Суслик держал в руке пистолет с глушителем. Нугзар попятился к комнате, на ходу доставая свой "ТТ", но Суслик оказался проворнее. Два хлопка - и Нугзар свалился замертво.
  Гоча покрылся ледяным потом. Однажды ему уже довелось испытать подобный ужас - когда он удирал от бойцов Жорика. Теперь это паническое состояние вновь овладело им. Не помня себя, он отпрянул в кухню. Подскочил к окну. Шестой этаж, балкона нет, о том, чтобы добраться до соседского окна, нечего и думать... Всё, влип! Эта мысль вызвала дурноту.
  - Обшмонайте здесь всё, каждый угол, - послышался приказ Суслика.
  У Гочи завибрировали внутренности от этого негромкого зловещего голоса.
  На проспекте, как всегда в эти предвечерние часы, было многолюдно, народ двигался вдоль витрин и киосков, посреди проспекта потоками катили машины, у тротуаров медленно ползли трамваи...
  Гоча опомнился, выругал себя. У него же есть пистолет! После своего чудесного спасения от Жорика он ни на минуту не расставался с оружием, даже спал, держа его под подушкой. Гоча нащупал кобуру на левом боку.
  В коридоре послышались шаги. Кто-то медленно приближался к кухонной двери. Гоча отпрянул за холодильник, сжал пистолет в руке, затаился.
  Дверь распахнулась, и в кухню ворвался Суслик, тоже с пистолетом. Он заметил Гочу на секунду позже, чем следовало. Суслик только разворачивал в его сторону ствол, когда Гоча выстрелил. От волнения грузин промахнулся, хотя стрелял почти в упор, с двух метров. Пуля задела Суслику плечо. Бандит вздрогнул, сморщился от боли, но всё же сделал ответный выстрел. И тоже промазал.
  Для него промах оказался роковым. Почти в беспамятстве Гоча начал всаживать в него пулю за пулей. Он стрелял даже тогда, когда Суслик с пробитой грудью уже лежал на полу.
  Лишь сухой щелчок бойка остановил его. Шумно дыша, Гоча смахнул пот со лба и заорал истерично:
  - Стоять, гады! Кто сунется сюда - мозги вышибу!
  В коридоре грохнуло два выстрела. Пули отрикошетили от стены совсем близко от Гочи.
  Самое хреновое, что радиотелефон остался в комнате. Он не может связаться с Ревазом и вызвать подмогу!
  Люди Палыча продолжали стрелять, не давая ему высунуться. Судя по шороху, они подобрались к самой кухонной двери.
  Внезапно до Гочи дошло, что он израсходовал на Суслика всю обойму. Ноги его приросли к полу. "Что же я сделал? Вот идиот!" Он, наконец, заметил пистолет, валявшийся рядом с трупом. Вот он, шанс! Весь дрожа, он опустился на четвереньки и пополз, соображая, заметят ли его из коридора. Схватив пистолет Суслика, он выпрямился и нервно крикнул:
  - Стоять, говорят вам, - и дважды выстрелил в сторону бандитов.
  Его била дрожь, он не в состоянии был стрелять прицельно. Обе пули попали в стену.
  Люди Палыча резво вернулись в прихожую, но через короткое время снова начали подбираться к кухне.
  Гоча вытащил из сусликовского пистолета обойму. В груди у него похолодело: обойма была пуста. Он отвёл затвор. В стволе находилась пуля. Последняя. Одна на двух вооружённых убийц!
  Гочу на миг пронзило желание послать её себе в висок. Но только на миг. Он был слишком труслив, чтобы всерьёз задуматься о такой возможности.
  Безвыходность ситуации заставила его мозги работать с утроенной скоростью, выискивая любые, даже самые невообразимые возможности спасения. Так было с ним в тот злосчастный день на Зелёном проспекте, когда он бежал от Жорика, забравшись в гроб. То же происходило и сейчас. Он бросил взгляд на окно, на дверь, за которой притаились бандиты, на труп Суслика посреди кухни.
  В стене рядом с раковиной он увидел заслонку мусоропровода, и его осенила идея. В "сталинских" домах на Ломоносовском проспекте мусоропроводы располагались не на лестничной площадке, как в большинстве московских домов, а непосредственно в квартире. Гоча с сильно бьющимся сердцем откинул заслонку и заглянул в трубу. Из трубы тянуло нестерпимой вонью, но вор не обратил на это внимания. Когда спасаешь собственную шкуру, то тут уже не до комфорта.
  Диаметр трубы не превышал тридцати сантиметров. "Прекрасно, - сказал он себе, - голова пролезет".
  Труба шла вертикально вниз, но Гоча не опасался слишком резкого падения: в стенки можно будет упираться коленями и локтями. Озираясь на дверь, он просунул в трубу ноги. Затем, дёргаясь и извиваясь всем телом, начал весь втискиваться в трубу.
  Труба оказалась более узкой для него, чем он рассчитывал, к тому же стенки её были какими-то осклизлыми, словно вымазанными салом. Не успев по-настоящему упереться в них, Гоча сорвался и провалился на несколько метров вниз; попытки задержать падение привели лишь к тому, что он содрал кожу на локтях и коленях. Не успел Гоча испугаться, как падение прекратилось: вора задержала мусорная пробка. Под тяжестью его тела она сместилась немного вниз, при этом утрамбовавшись и став ещё прочнее. Ноги упёрлись во что-то мягкое и как будто вязкое. Похоже, кто-то совсем недавно выбросил в мусоропровод протухшие яйца...
  Труба была засорена капитально. Гоча стал двигать ногами, пытаясь протолкнуть пробку вниз, но это привело к тому, что ноги по колена провалились в какую-то тухлятину и ими вообще стало невозможно шевелить.
  Гочу окружали не только стенки трубы, но и мусор, облепивший его так, что он едва мог двигаться. По крайней мере, о том, чтобы дотянуться до кобуры с пистолетом, не могло быть и речи. Гоча окончательно убедился, что застрял, причём застрял метрах в трёх или четырёх от отверстия, в которое залез.
  Тем временем посланцы Палыча, наконец, проникли на кухню. Перед этим они выставили в проём кухонной двери кепку на швабре. В неё никто не выстрелил.
  - Может, у него кончились патроны? - шёпотом спросил тощий желтолицый бандит по кличке Жмых.
  - Наверное, - тоже шёпотом ответил рослый Мордан.
  Жмых первым прополз в кухонную дверь и трижды выстрелил в левый угол, где мог прятаться Гоча. За ним в кухню ввалился Мордан. Братки огляделись, водя пистолетами по сторонам. Гочи нигде не было. Жмых бросился к шкафу и распахнул обе его створки. Мордан заглянул в холодильник. Потом оба выглянули в окно.
  - Труба! - догадался Жмых и показал пистолетом на полуоткрытую заслонку мусоропровода.
  Бандиты подошли к отверстию. Гоче прекрасно были слышны их голоса, и, когда Жмых раскрыл заслонку и осторожно заглянул в трубу, он затаился.
  - Ни хрена не видать, - сказал Жмых, вытаскивая из отверстия голову. - Но он там, деваться ему некуда.
  - Тогда он небось внизу, на первом этаже, - пробасил Мордан. - Туда надо валить за ним!
  - Не рыпайся пока, - на "лошадином" лице Жмыха выразилась задумчивость. - Уж больно духами разит, чуешь?
  Мордан просунулся в отверстие и втянул ноздрями воздух. Сквозь мусоропроводную вонь до него долетел запах туалетной воды, которой Гоча опрыскивался после бритья.
  - Чую, - сказал Мордан. - Значит, он тут.
  Жмых оглядел кухню и быстро нашёл то, что искал: на подоконнике лежала стопка старых, пожелтевших от солнца газет.
  - Дай-ка зажигалку.
  Взяв газету, он свернул её в трубку и поднёс к ней огонёк. Сухая бумага занялась быстро. Через считанные секунды пламя охватило почти половину жгута. Жмых внёс факел в отверстие мусоропровода. Внутренность трубы озарилась, на бетонных стенках показались тёмные подтёки. Протянув руку с горящей газетой вниз, Жмых просунул следом за ней голову.
  - Вот он, здеся! - раздался его радостный вопль. - Недалеко ушёл! Теперь ты заплатишь за смерть Суслика, гнида, ой заплатишь! Врагу не пожелаю такой смерти, которой ты у меня сдохнешь!
  - Погоди, слушай... - прохрипел Гоча.
  Но Жмых, дьявольски хохоча, выпустил из пальцев догорающую бумагу. Факел свалился прямо на темя Гочи. Вор замотал головой, пытаясь стряхнуть его, но это оказалось не так-то просто. К его счастью, спёртый воздух в забитой трубе препятствовал горению, и бумага скоро погасла. Но и за это короткое время она успела выжечь на голове вора обширную плешь. Волосы стремительно обугливались, превращаясь в мелкую чёрную пыль и испуская невыносимый смрад, который мешался с дымом тлеющей бумаги. Гоча задыхался и дёргался от дикой боли; горячий пепел сыпался за шиворот, дым разъедал глаза, вдобавок ко всему сверху по гудящим мозгам бил хохот бандитов...
  - Небось он там задохнулся, говнюк! - вопил Мордан. - Дай-кось позырю... Нет, шевелится ещё, падла!
  - Обольём его бензинчиком и устроим маленький пожар в коммунальном хозяйстве! - проверещал Жмых. - Тащи сюда канистру!
  Отправляясь к Гоче, бандиты прихватили с собой небольшую канистру с бензином, чтобы поджечь квартиру вместе с трупами и замести следы своего преступления. Мордан сходил за ней в прихожую. Жмых просунул канистру в трубу и вылил бензин на Гочу, обильно залив его обожжённую голову, плечи и окружающий мусор.
  Гоча завыл в приступе сильнейшей паники.
  - Щас ты у нас ещё не так запоёшь, - мстительно сказал Жмых. - Это тебе за Суслика, сволота... Мордан, зажигалку!
  - Слушайте, козлы... - простонал Гоча. - В квартире деньги... Триста пятьдесят тысяч баксов налом, два года копил на чёрный день...
  - Чего? Триста пятьдесят тыщ баксов? - переспросил Мордан.
  Брови на его пухлой физиономии сошлись к переносице, что свидетельствовало о напряжённом раздумье.
  - Он говорит, что у него тут триста пятьдесят тыщ баксов заныкано, - повторил он, оборачиваясь к Жмыху.
  - Туфту порет, подлюга, шкуру свою спасти хочет, - проворчал тот, однако зажигалку погасил.
  - Эй, ты, подлюга! - крикнул Мордан в трубу. - Туфту порешь, да?
  - Здесь они, в квартире, - страдальчески и глухо, как из могилы, отозвался Гоча. - В тайнике...
  - В каком тайнике? - спросил Мордан. - Говори - где, и без туфты, а то щас запалим!
  Жмых потянул его от отверстия.
  - Не хрен с ним колупаться, обшмонаем фатеру, а потом зажжём и всего делов!
  - Не дури, - зашептал Мордан. - Соседи небось слышали выстрелы, обшмонать не успеем, менты подвалят!
  Жмых не нашёлся, что на это возразить, только проворчал:
  - Как же, верь этим черножопым...
  Мордан снова просунулся в трубу.
  - Тьфу, ни хрена не видно... Ты, гнида! Где тайник? Лучше колись сразу! Может, будешь жить!
  Голос в мусоропроводе был похож на стон.
  - А? Что говоришь? - проревел Мордан. - Не пойму! Ну и х... с тобой, подыхай. Жмых, запаливай!
  Он убрал голову. После него просунулся Жмых.
  - Слышь, гнида? - крикнул он. - Где бабло?
  - Вы не найдёте... - провыл Гоча. - Тайник замаскирован, к тому же под током...
  - Под током? - Жмых выпрямился и озадаченно посмотрел на напарника. - Он говорит - под током... Если дать ему вылезти, он не слиняет, как думаешь?
  - Да он еле дышит, куда ему слинять! - В трубу снова просунулся Мордан. - Эй, говнюк, вылазь давай! Выдашь "зелень" - будешь жить!
  - Не могу вылезти... - донёсся загробный голос. - Я застрял тут... Рукой не могу пошевелить...
  В эту минуту откуда-то с верхних квартир сбросили пищевые отходы. На стриженую голову Мордана посыпалась картофельная шелуха, и он с громкими ругательствами убрал голову из трубы. Вылитые затем заплесневелые томаты достались Гоче. По обожжённой голове вора, затекая в глаза и ноздри, потекла вонючая помидорная жижа...
  Дождавшись, когда падение всякой дряни закончится, Мордан снова пролез головой в отверстие.
  - Говнюк! Жив ещё?
  - Баксы в квартире, но их могу взять только я один, у меня ключ... - услышал он задыхающийся голос. - А вас шарахнет током так, что копыта откинете...
  - Если через пять минут не будет баксов - всё, кранты тебе, понял, нет? - заревел Мордан. - Вылазь! Время пошло!
  - Я же застрял, говорят вам! Вы бы хоть догадались верёвку спустить, подсуетились бы за триста пятьдесят штук "зеленью"... А то ведь пропадут бабки...
  - И верно, - Мордан посмотрел на Жмыха. - Верёвка есть?
  - Поищем!
  Моток бельевой верёвки нашёлся здесь же, на кухне, в шкафу.
  - Спустим ему конец, - сказал Жмых. - Пусть он возьмётся за него, а мы потянем.
  Мордан заглянул в трубу.
  - Эй, глист! Сбрасываем тебе верёвку!
  - Какая верёвка! - чуть не зарыдал Гоча. - Я руками не могу шевелить! Я тут как в смирительной рубашке!
  Мордан обернулся к напарнику:
  - Вот ситуёвина...
  - Надо его подтащить кверху, чтоб у него хоть одна рука освободилась, - решил Жмых.
  - А как?
  - Сделаем на конце верёвки неподвижную петлю, он просунет в неё голову, а мы будем подтягивать.
  - Ага, - сказал Мордан.
  Триста пятьдесят тысяч долларов были для бандитов несусветными деньгами, и возможность получить их полностью овладела их помыслами. Понимающе перемигиваясь, они спустили Гоче петлю. Перемигивания означали, что через секунду после того, как появятся деньги, Гоча станет трупом, деньги будут разделены поровну и никакой Палыч об этом не узнает.
  - Гнида, слышь? - крикнул Жмых. - Не загнулся ещё?
  - Нет...
  - Спускаем тебе верёвку с петлёй! Просунешь в неё голову, а мы будем тащить. Не ссы, петля неподвижная, не удавит!
  Верёвка коснулась гочиного носа. Гоча встряхнул головой, избавляясь от прилипших к ней томатов и шелухи.
  - Пониже... - простонал он.
  Вытягивая шею, он зацепил подбородком петлю и кое-как просунул в неё лицо.
  - Всё! Попробуйте потянуть!
  Мордан потащил конец верёвки на себя.
  - Тяжёлый, сволочь! Не лезет!
  К нему присоединился Жмых. Они начали тянуть вдвоём, и в трубе что-то зачавкало, зашуршало. Вокруг Гочи сыпался мусор.
  Верёвка впивалась вору под подбородок и в скулы, словно ножевое лезвие. Сквозь адскую боль Гоча чувствовал, как с подбородка на грудь сочится кровь, как она затекает за ворот пропитанной бензином рубашки. Он терпел, стиснув зубы.
  Немного высвободившись из тисков мусора, Гоча принялся помогать себе подниматься, упираясь в стенки локтями, коленями и задом. Бандиты почувствовали, как уменьшилась тяжесть.
  - Кажись, выполз, - Мордан, отдуваясь, вытер пот со лба.
  - Эй, хмырь, ты выполз? - сказал Жмых в трубу.
  - Ещё... - простонал Гоча. - Ещё подтяните немного...
  Мордан снова взялся за верёвку.
  В отверстии мусоропровода наконец показалось обожжённое, залитое бензином и заляпанное томатами гочино лицо.
  Жмых наставил на него пистолет.
  - Через две минуты не будет баксов - замочу на х...!
  Вор выпростал левую руку, вцепился в край отверстия и несколько секунд переводил дух, моргая слезящимися глазами.
  - Вылазь живо! - взвизгнул Жмых.
  - Дай передохнуть...
  - На том свете передохнёшь! - Бандит со злостью ударил его стволом пистолета по переносице. - Что, не нравится? Ещё хочешь? Вылазь, говорят тебе!
  Из ноздрей Гочи потекла кровь.
  - Сейчас... - выдохнул вор. - Сейчас... Погоди...
  Он немного подался вперёд. Правая рука его незаметно для бандитов нырнула в кобуру. Когда Жмых шагнул, собираясь ещё раз ударить, он вскинул руку с пистолетом и выстрелил, вогнав единственную и последнюю пулю бандиту точно в сердце. Тот, судорожно дёрнувшись, повалился на пол.
  - Стоять! - Гоча перевёл пистолет на Мордана. - Не шевелись! Руки за голову! А теперь медленно положи пушку на пол. Да, вот так... Отойди туда и повернись лицом в угол.
  Не отличавшийся особой храбростью Мордан покорно выполнил все его требования. Гоча, стеная и матерясь, выбрался из отверстия и с громким стоном свалился на пол. Сцепив зубы, пополз к пистолету Мордана.
  Пол качался под ним, голова нестерпимо саднила, болели локти и колени, рубец от верёвки жёг огнём, а этот бензиновый запах вызывал тошноту, доводящую до головокружения. Достаточно было одной искры, чтобы он вспыхнул, как факел!
  Наконец пистолет оказался в его руках. Опираясь на раковину, он поднялся на ноги, шагнул к замершему в углу Мордану, привалился боком к стене и упёр ствол в висок бандита.
  - Вот так же я замочу твоего поганого босса, ублюдок, - прошипел вор и нажал на крючок.
  Мордан с пробитой головой улёгся рядом с Сусликом.
  Гоча с торжествующей ухмылкой оглядел трупы, вокруг которых растекалась кровавая лужа.
  - Ну, Палыч, крыса, фуфло поганое, не уйдёшь от меня, - выдавил он. - Будешь жрать собственные кишки!
  
  
  Глава 27
  
  Палыч в сердцах швырнул радиотелефон на диван.
  - Ничего не понимаю! Они уже давно должны были позвонить!
  Васяня докуривал пятую сигарету.
  - Может, их по дороге тормознули гаишники и теперь им шьют дело о незаконном ношении оружия? - предположил он.
  - Для нас это был бы не самый худший вариант, - отозвался вор, начиная ходить по комнате.
  Остановился у двери.
  - Курок!
  В дверь комнаты просунулась голова телохранителя.
  - Быстро собираем манатки и линяем отсюда!
  Курок кивнул.
  В квартире началась суета, которая обычно предшествует поспешному отъезду. Палыч и Васяня спустились во двор. Курок выкатил из гаража "БМВ", уложил в багажник сумки.
  - Вот что, - сказал Палыч Васяне, когда они сели в машину. - Я какое-то время побуду на одной дачке. Это недалеко, в ближнем Подмосковье. Гоча о ней не знает.
  - Ты думаешь, он будет тебя искать?
  - А как же. Этот грузин, чуть его тронь, становится прямо бешеным... Лучше переждать недельку и посмотреть, что он предпримет. Может быть, всё обошлось и Суслика действительно по дороге взяли менты... Но, как говорится, чем чёрт не шутит. Куда подбросить тебя?
  - До проспекта Мира.
  Курок сел за руль, захлопнул дверцу, и машина сорвалась с места. За окнами поплыли московские улицы.
  Солнце зашло, но было ещё по-летнему светло. Толпы на тротуарах поредели, киоски и ларьки заканчивали свою работу; наступала пора вечернего малолюдья.
  "БМВ" двигался в потоке транспорта, застревая у светофоров.
  - А то поедем со мной на дачу, - предложил Палыч. - Переночуешь у меня, заодно обсудим план дальнейших действий.
  Васяня взглянул на часы.
  - Нет, у меня на сегодняшний вечер намечены кое-какие дела.
  До встречи с Ольгой оставался ещё целый час. Васяня улыбнулся при мысли, что снова увидит её.
  - Ну, как знаешь, - сказал Палыч. - Но всё равно нам нужно ещё многое обмозговать. Если Гоча разделался с Сусликом, то ситуёвина получается какая-то непонятная. Этот грузин может нам всю игру поломать.
  - Я позвоню тебе завтра, - пообещал Васяня.
  Высаживая киллера на проспекте Мира, Палыч порекомендовал ему тоже, на всякий случай, сменить квартиру.
  - Да уж придётся, - согласился Васяня.
  Ни о чём другом, кроме как о предстоящем свидании, он думать уже не мог.
  
  
  Глава 28
  
  Они вышли из ресторана около полуночи, перед самым закрытием. Васяня купил Ольге большую алую розу. От выпитого вина и близости красивой девушки у него кружилась голова, он восхищённо смотрел на свою спутницу и не переставал улыбаться. Они зашагали по безлюдной улице.
  - Я давно хотела спросить тебя... - начала Ольга смущённо. - Какое удовольствие ты находишь в этом своём общении с бандитами? Если всё дело в деньгах, то папа мог бы подыскать для тебя нормальную работу...
  - От общения с ними не нахожу никакого удовольствия, - ответил Васяня, - и дело тут не в деньгах. Хотя, если честно, и в них тоже, но не они главное. Понимаешь, хочу поселиться на острове посреди океана, и прожить там всю жизнь, какая мне осталась. И чтобы со мной всегда была женщина, о которой я мечтаю. Мне кажется, я её уже нашёл... А насчёт острова... - Он улыбнулся и взял Ольгу за руку. - На него, к сожалению, нужны деньги. Но я их скоро добуду. И мы уедем. Будем купаться и выходить в море на парусной лодке. Я когда-то ходил под парусом...
  - Мы уедем? - переспросила она со смехом. - Мы с тобой? Какой шустрый!
  - А что, разве нельзя?
  Она пожала плечами, не зная, что ответить. Он остановил её и повернул лицом к себе.
  - Только ты можешь вытащить меня из этого болота, - сказал он тихо, почти шёпотом. - Ты одна, больше никто. Если увезёшь меня подальше от этого города и этой страны, я забуду свою нынешнюю жизнь, забуду обо всём. Я знаю это совершенно точно!
  - Как я хочу, чтобы ты забыл! - воскликнула она искренне.
  Взгляд его серых глаз завораживал. Ей стало трудно дышать, сердце билось как сумасшедшее. Она потянулась к нему.
  - Я хочу, чтобы ты покончил со всем этим. Ты убиваешь людей... хоть они и бандиты, всё равно это очень плохо...
  Он обнял её, лихорадочно начал целовать губы, щёки, волосы.
  - Ты уедешь со мной? - шептал он между поцелуями. - Уедешь со мной так далеко, где нас никто никогда не найдёт? Да? Скажи!
  - Да, да, - отвечала она. В глазах её стояли слёзы.
  - Навсегда?
  - Навсегда, любимый, дорогой...
  
  
  Васяня с Ольгой поднимались по скудно освещённой лестнице, держась за руки. Она согласилась провести эту ночь у него на квартире. Ему даже не пришлось уговаривать, согласие он прочёл в её глазах. По телу Васяни пробегала сладкая дрожь, сердце замирало. На площадках между этажами они останавливались и целовались.
  У двери он достал ключ, и только собрался вставить его в замочную скважину, как дверь распахнулась и из тёмной квартиры выскочили трое крепких кавказцев с пистолетами.
  Ольга вскрикнула в ужасе. Васяня дёрнулся было, но замер, увидев, как один из нападавших приставил дуло с глушителем к голове девушки.
  - Тише, парень, не рыпайся, - прошептал бандит, - проходи в квартиру.
  Васяня где-то видел этого кавказца, только не мог вспомнить, где именно. В квартире было темно. Васяню и Ольгу провели в большую комнату, включили электричество.
  Брови Васяни изумлённо взлетели: на диване, развалившись, сидел забинтованный Гоча, а рядом с ним, сунув руки в карманы куртки, с невозмутимым видом стоял Реваз и жевал резинку! Помимо них, в комнате находились ещё два братка кавказской наружности.
  Наконец Васяня вспомнил, где он видел того бандита. Ну конечно, это человек Гочи, а видел его Васяня на Петровско-Разумовском рынке, где тот собирал с торговцев дань!
  Вслед за Васяней в комнату ввели Ольгу.
  - Я только что из Химок, - глухим, не предвещавшим ничего доброго голосом сообщил Гоча. - Палыч, эта рыжая лиса, смылся. Ты знаешь, где он прячется.
  Васяня невозмутимо пожал плечами.
  - С чего ты взял, что я знаю? - спросил он.
  - Не знаешь? - Голос вора сорвался на визг. - Всё ты знаешь, падла! Ты с ним заодно!
  У Гочи дрожали руки, да и выглядел он так, словно сбежал из больницы. Голова и лицо его были в бинтах, нос в пластырях, только по усам и можно было его узнать.
  - Нет, не заодно, - спокойно возразил Васяня. - Это ты зря.
  - Вы оба решили убрать меня! - не слушал его вор. - Думали, лоха нашли, меня так легко замочить, да? Сейчас ты отвезёшь меня к Палычу! Прямо сейчас! Где бы он ни находился! А чтоб ты был сговорчивее, мы немножко поджарим твою шалаву, подпортим ей личико. За сколько ты её снял?
  Ольга в ужасе взглянула на Васяню.
  - Слушай, Гоча, - не повышая тона, заговорил Васяня. - Я знаю, где Палыч. Пожалуй, я тебя отвезу к нему. Но я это сделаю только при условии, что вы сейчас же отпустите девушку. Она никуда не сообщит.
  Настороженный взгляд вора остановился на Ольге.
  - Да? А почему я должен тебе верить? Ну, хорошо. Чтоб ты успокоился, она поедет с нами. Мне почему-то кажется, что в её присутствии ты будешь вести себя покладистей.
  - Гоча, не глупи. Делай, что я сказал, и получишь Палыча через два часа.
  - Нет! Она поедет с нами! - снова взвизгнул Гоча. - Могу обещать только, что в ближайшие два часа её никто пальцем не тронет. Но если через два часа - ты слышишь меня? - если через два часа я не увижу Палыча, то я своими руками отрежу ей ухо! Всё! Базар окончен! Едем!
  Васяне ничего не оставалось, как подчиниться. В руки Гочи попало самое дорогое, что было у него, и он не мог рисковать.
  Бандиты обшарили его карманы и оставили только сигареты и зажигалку, остальное отобрали. Внимание Гочи привлекла бумажка с нарисованным Палычем планом.
  - Это что такое?
  - Тут показано, как подъехать к его даче, - объяснил Васяня и протянул к бумажке руку.
  - Убери граблю! Без сопливых разберёмся! - Гоча сунул план в карман.
  Верёвкой, найденной в квартире, Васяне связали руки за спиной. Так же поступили с Ольгой. Реваз предложил заткнуть им рты кляпом - вдруг они вздумают заорать по дороге? Гоча счёл это излишним. Ненужный риск. Васяня с Ольгой поедут с ними в машине, а люди с завязанными ртами могут вызвать подозрение у водителей встречного транспорта.
  Бандиты с пленниками вышли из квартиры. В безлюдном ночном дворе все расселись по двум иномаркам. Васяню и Ольгу втолкнули в чёрный "Ауди", причём Васяню посадили впереди, рядом с братком по кличке Муха, который вёл машину. Васяня должен был показывать дорогу, вспоминая объяснения Палыча. Сзади него сели Реваз, Гоча и Ольга между ними. Гоча привинтил к стволу пистолета глушитель, попутно объяснив Васяне, что будет стрелять в девушку при первом же его подозрительном движении, а Реваз посоветовал пленникам не открывать без особой надобности рта.
  Остальные бандиты уселись в "Опель". Гоча коротко бросил:
  - Погнали!
  
  
  Глава 29
  
  Выезжая из Москвы, Гоча выбирал улицы поглуше. За МКАДом ночная тьма, казалось, сгустилась ещё больше. Машины прибавили скорость.
  Когда проезжали Реутов, Васяня попросил показать ему бумажку с планом. Гоча развернул её и с минуту держал перед его носом. Васяня, сориентировавшись, заметил у обочины указатель и велел повернуть налево. Реутов остался позади. Машины покатили по какой-то разбитой в хлам асфальтовой дороге.
  Васяня вытягивал шею, высматривая поворот. Наконец свернули на грунтовую дорогу, ведущую к даче. Гоча приказал погасить фары.
  - Пусть для нашего друга Палыча это будет маленьким сюрпризом, - процедил он со злорадной ухмылкой.
  Машины остановились в лесу, за густыми елями. Гочины бойцы вылезли из "Опеля". Главарь велел запереть связанную пленницу в "Ауди". Васяня, тоже связанный, пойдёт вместе со всеми.
  - Не найдём Палыча - сразу пуля, - предупредил вор.
  Бандиты гуськом направились к даче, держа оружие наготове. Главарь хромал на обе ноги. Сначала он брёл с костылём, поддерживаемый Ревазом, потом два бойца понесли его на руках. Двигались через лес по узкой тропе. Светила луна. Всё вокруг, казалось, замерло...
  Деревянный дом с высокой крышей был окружён старым дощатым забором, заросшим бурьяном. Окна были темны. На калитке висел амбарный замок. Бандиты подкрались к забору и приникли к щелям, осматривая подходы к зданию. Во дворе залаяла собака. Гоча бесшумно выругался и пальнул в серую тень, показавшуюся у крыльца. Глушитель погасил звук выстрела; лай оборвался.
  - Первыми стрельбу не начинать, всё делать тихо, - распорядился главарь.
  Переправить его через забор оказалось довольно затруднительно; хотели сломать пару досок, но Гоча заявил, что пока останется здесь. Ломка досок произведёт лишний шум. С ним остались связанный Васяня и приставленный к пленнику Муха.
  Первыми подбежали к дому Зураб с Ревазом и попытались открыть дверь. Замок не поддавался. Зураб обошёл дом и, обнаружив приоткрытое окно, полез в него. За ним полезли ещё двое бойцов.
  - Найдите входную дверь и взломайте её изнутри, только без шума, - напутствовал их Реваз.
  Входную дверь открыли. Бандиты ввалились в дом. Васяня, глядя сквозь щель в заборе, видел, как на первом этаже зажёгся свет. Почти в ту же минуту загрохотали выстрелы. На крыльцо выскочили два охранника Палыча. Оба были в одних трусах, зато вооружены автоматами. Они обернулись к дому и ударили очередями по окнам, в которых мелькали гочины бандиты. Дом почти тут же снова погрузился в темноту: по-видимому, лампочки в нём перебили нападавшие.
  Гоча просунул сквозь щель в заборе ствол пистолета и открыл огонь по голым автоматчикам. Те в свете луны представляли собой отличные мишени. Оба рухнули как подкошенные.
  Из дома выглянул Реваз.
  - Готовенькие! - ухмыльнулся он, увидев трупы.
  Гоча свистнул ему.
  - Реваз! Что там в доме?
  - Всё нормально! Крысы заперлись на чердаке!
  - Палыч там?
  - Пока не знаю!
  - Ищите его! Взять живьём, хотя можно и замочить!
  Гоча приказал Мухе ломать доски. Через дыру он перебрался самостоятельно и на костыле захромал к дому. За ним, подталкиваемый Мухой, в дыру пролез связанный пленник.
  Когда Васяня шёл к крыльцу, Муха ни на шаг не отставал от него. В доме Васяня то и дело спотыкался обо что-то в темноте и падал, а Муха не делал попыток его поднять, наоборот - злобно пинал ногами, материл и приказывал подниматься самому.
  Васяня с Мухой перебирались через какую-то комнату, когда за стеной взорвалась граната. Дверь в ту комнату вышибло взрывом, взметнув облако пыли. Муха сразу бросился на пол. Полежав с минуту и убедившись, что всё тихо, он привстал и огляделся. Пленника нигде не было.
  Зато из той комнаты, где был взрыв, выполз на четвереньках облепленный пылью Гоча. Бинты на его голове сбились, обнажив запёкшиеся рубцы и ожоги; одну ногу он волок по полу.
  - Что, говнюк, упустил крысу? - хрипло заревел главарь, брызгаясь слюной. - Давай, ищи его! Он связанный, значит, где-то здесь! Как найдёшь - сразу мочи! Мочи! Он прыткий, не замочишь сразу - уйдёт! А бабу его мы потом пустим на хор...
  Взрывом обрушило лестницу, ведущую на чердак, отчего чердачная дверь превратилась в окно; оттуда время от времени стреляли, не давая бойцам Гочи приблизиться.
  Стрелять прицельно в темноте, к тому же наполненной клубами пыли, было невозможно. Засевшему на чердаке Курку приходилось палить наугад. Тем не менее одним из первых выстрелов он размозжил череп Ревазу. Гогия с Теймуразом открыли ответный огонь. Курок швырнул ещё одну гранату. Она взорвалась не сразу, большинство нападавших успели отбежать. Пострадали только двое: Гогия и Гоча, которому обломок металла перебил правое плечо.
  Пересиливая боль, он проревел:
  - Вперёд, чего встали? Подымайте лестницу! - И, застонав, уткнулся носом в пол.
  Но его бойцы явно не хотели лезть под пули, предпочитая прятаться за обломками. Время от времени они стреляли по чердачной двери; люди Палыча отстреливались.
  Пули летали по дому во всех направлениях, так что Муха, вместо того, чтобы искать Васяню, тоже залёг. Несколько минут он лежал на одном месте, а потом пополз назад. Васяня, наверное, покинул дом, поэтому лучше и ему выбраться из этого пекла, где в любой момент тебя может скосить пуля. А если остановят свои, то у него есть оправдание: Гоча приказал ему найти пленника.
  К этому времени Васяня уже добрался до знакомой дыры в заборе. Сорняки в этом месте разрослись особенно буйно; когда он перебирался через дыру, его лицо и руки нещадно жгла крапива. Не будь Васяня связан, он перемахнул бы через такой забор в один прыжок, но сейчас ему приходилось с невероятными усилиями протискиваться сквозь щель, дёргаясь всем телом и сдирая кожу на заломленных за спину руках.
  Наконец он окончательно одолел щель и рухнул в лопухи на той стороне. Отдыхать себе не позволил. Звук взрыва, донёсшийся со стороны дома, подстегнул его. Он поднялся на ноги и бросился в лес.
  Оглянувшись на дачу, он заметил, как какой-то человек перелезает через забор. Васяня чертыхнулся. Муха! Выходит, бандит всё-таки отправился на его поиски! Нетрудно было догадаться, где именно он будет его искать. Конечно, у "Ауди", в котором находилась девушка.
  Муха бежал не по тропе, а рядом с ней, скрываясь в лесной тени. Он делал круг, собираясь подойти к "Ауди" с противоположной от дачи стороны. Васяня мысленно оценил его сообразительность. Если бы Васяня вовремя не засёк его, манёвр Мухи мог бы оказаться успешным.
  Стараясь не показываться из-за кустов, Васяня тоже направился к машинам.
  
  
  Глава 30
  
  Ольга сидела в тёмной кабине ни жива ни мертва. Где-то вдали гремели выстрелы и взрывались гранаты. Она вслушивалась в эти звуки, холодея от страха. Внезапно в окне возникло скуластое небритое лицо с расплющенной переносицей. Ольга вскрикнула и отшатнулась. Губы Мухи расплылись в мерзкой улыбке.
  - Пришили твоего чувака, слышь? Там одни трупы, - он кивнул в сторону дачи. - Все с распоротыми животами лежат... Гы-ы-ы-ы... Гы-ы-ы-ы...
  Скаля в гнусавом смехе щербатые зубы, бандит достал из кармана ключ от машины и открыл дверцу.
  - Поиграем, детка? - Он подмигнул. - Не боись, со мной словишь кайф!
  Он стал забираться в кабину и вдруг замер, дёрнувшись всем телом. Глаза его выпучились, из горла вырвался невнятный хрип. Это связанный киллер неслышно подбежал к нему и ногой нанёс сильный удар по копчику. Муха вывалился из кабины, и тут же получил удар ногой в живот.
  - Лежать, гад! - крикнул Васяня.
  - Ты?... - прохрипел бандит и откинулся навзничь от ещё одного удара - на этот раз пяткой по челюсти.
  Он нашёл в себе силы приподняться, но Васяня, высоко подпрыгнув, обеими ногами опустился ему на грудь. Раздался хруст, потонувший в диком рёве: каблуки Васяни сломали несколько рёбер, вдавив их в лёгкие. Мухе сразу стало больно дышать, всё поплыло перед глазами.
  Васяня не удержал равновесия и свалился на землю. Связанные руки помешали ему подняться достаточно быстро. Муха, пересиливая подступающий обморок, успел достать пистолет.
  Васяня наконец встал. Муха переводил затвор, когда киллер выбросил ногу в попытке дотянуться до его руки с пистолетом. Бандит уклонился и успел подцепить ногу противника; от этой неожиданной подножки Васяня перелетел через него и ударился о землю. В глазах замелькали чёрные мушки. Но, падая, Васяня, сам об этом не думая, зацепил коленями сломанные рёбра Мухи; боль, пронзившая бандита, оказалась столь мучительной, что тот снова закричал и задёргался всем телом. Дважды он, от боли не видя ничего перед собой, нажимал на спусковой крючок. Руки его тряслись, и выстрелы принимали на себя деревья.
  Сквозь мутную пелену, застлавшую глаза, Муха пытался рассмотреть противника.
  - Кранты тебе, гнида, - шипел он, сплёвывая кровь.
  Васяня мог только стонать: мышцы на ногах свела болезненная судорога. Не было сил даже на то, чтобы просто подняться с земли. Грохот выстрелов над самым ухом вызывал дурноту и страх. Верёвки впивались в запястья так, что те превратились в сгусток мучительной, пульсирующей боли.
  Скрипнув зубами, Муха приподнялся. Васяня, извиваясь всем телом, пытался отползти за машину. В мутных глазах бандита он постоянно раздваивался. Водя пистолетом из стороны в сторону, Муха ждал, пока перед глазами прояснится. Стрелять надо наверняка, потому что патронов осталось мало. Один, может быть - два...
  Ползущее по земле тело стало, наконец, более-менее отчётливым. Муха, подавляя боль, ухмыльнулся одной половиной рта:
  - Ползи, ползи, паскуда...
  Собрав последние силы, Васяня схватился за багажник "Ауди" и начал подниматься. Он почти не чувствовал ног.
  В наступившей тишине раздался гогот Мухи. Раздвоенный мир, наконец, слился в один, и пистолет замер. Дуло глядело прямо на Васяню.
  В этот момент Ольга пронзительно вскрикнула и рухнула грудью на бандита, отталкивая его руку с пистолетом. Прозвучал выстрел. Пуля ушла в землю. Её крик подействовал на Васяню словно удар током. Сковывавшее его оцепенение сломалось, он вскочил на ноги.
  Ольга лежала на бандите, плечом прижимая его руку с пистолетом к земле. Это сейчас было единственным, что она могла сделать. Васяня, шатаясь, сделал два шага и наступил на пистолет ногой.
  - Отойди от него, - сказал он девушке. - Дальше я сам.
  Изогнувшись, она с трудом поднялась и отступила к машине.
  Бандит судорожно, с хрипом дышал, глядя на Васяню снизу вверх. Его окровавленное лицо кривила гримаса ненависти, палец продолжал давить на спусковой крючок. Пистолет отвечал сухими щелчками.
  Васяня ударил каблуком по запястью руки, державшей оружие. Пальцы Мухи разжались.
  Васяня взглянул на девушку.
  - Тебе, наверное, на это лучше не смотреть, - сказал он, но Ольга не пошевелилась.
  Киллер резко, почти без замаха, ударил бандита ногой под подбородок, сломав ему подъязычную кость. Ольга невольно охнула. Расширившимися глазами она смотрела на простёртое у ног Васяни тело.
  Агония бандита длилась считанные секунды. Сильнейший болевой шок повлёк за собой почти мгновенную смерть.
  - Нам надо уходить отсюда, - пролепетала девушка. - Бежим в лес, пока нас не увидели!
  Васяня вгляделся в сторону дачи. Там всё молчало. Похоже, бой закончился.
  - Скрыться в лесу всегда успеем. Сначала надо развязаться...
  Он перевёл взгляд на труп.
  - Тут недалеко посёлок, - сказала Ольга. - Помнишь, мы его проезжали? Идём туда, попросим кого-нибудь о помощи.
  - А вот о помощи лучше не просить.
  Он повернулся к мертвецу спиной и уселся рядом с ним на траву. Пошарил по карманам бандита. Онемевшие пальцы едва слушались, и всё же он извлёк из кармана мухиных штанов короткий острый стилет.
  - Нелепо всё получилось, - сказал он, как бы оправдываясь. - Впутал тебя в скверную историю. Но, кажется, всё кончилось нормально... Сейчас освободимся. Это пара минут...
  - Нам нужно уходить, - сказала она. - Здесь страшно оставаться!
  - Да, пожалуй, зайдём за деревья, а то правда кто-нибудь появится.
  Они выбрали место, куда проникал лунный свет, и встали спиной друг к другу. Первой резать верёвки пришлось Ольге: васянины пальцы почти совсем онемели. Ольга изогнулась всем телом, чтобы разглядеть верёвки на руках молодого человека; ещё труднее было держать нож сведёнными руками и двигать лезвием по нужному месту. Верёвка наконец лопнула. Васяня задвигал руками, освобождаясь от обрывков. Освободить от верёвок Ольгу было минутным делом. Нож он убрал в карман: какое-никакое, а всё-таки оружие, может пригодиться.
  Ольга смотрела на кровоточащие рубцы на его запястьях.
  - Пустяк, до свадьбы заживёт, - усмехнулся Васяня.
  - У меня есть платок, - сказала она. - Возьми, он чистый.
  Васяня отёр платком кровь на руках.
  - Всё о`кей, могло быть и хуже.
  В заднем кармане Мухи он нашёл ключи от машины.
  - Отлично! Сейчас отъедем немного в сторону и остановимся.
  - Что ты задумал?
  - Я должен сходить туда. Надо выяснить ситуацию.
  Он уселся за руль. Ольга села рядом.
  Минут десять Васяня петлял между деревьями, выбирая место поглуше.
  - Ну вот, вроде бы, здесь не найдут, - он заглушил двигатель и обернулся к девушке. - Если через час не вернусь - уезжай.
  - Но там бандиты! Они тебя могут убить!
  - Меня сто раз могли убить, может, пронесёт и в сто первый, - Васяня улыбнулся. - Слушай, я не спросил: ты умеешь водить машину?
  - Конечно.
  - Тогда без проблем.
  - Но почему так скоро - через час? Я буду до утра ждать!
  Васяня покачал головой.
  - Сюда наверняка приедет милиция.
  - Пусть приезжает. Почему я должна её бояться? Я же ничего не сделала.
  - Не надо тебе впутываться в это дело, - Васяня наклонился к ней и поцеловал в губы. - Так что - через час. А со мной всё будет нормально.
  Он вылез из машины и быстрым шагом направился к даче.
  
  
  Глава 31
  
  Пригнувшись, Васяня подбежал к груде обломков, в которые превратилась веранда, и выждал несколько минут. В доме и окрестностях царила мёртвая тишина. Васяня подобрался к ближайшему выбитому окну и заглянул в него. Небольшое помещение было освещено синеватым лунным светом. Здесь, видимо, только что кипела драка: три кровати из четырёх были перевёрнуты, матрацы валялись на полу, пол был засыпан перьями из распоротой подушки. Васяня разглядел два трупа, причём в груди того, что был ближе к окну, торчал нож. Лужа крови на полу казалась чёрной, она еле просматривалась сквозь рассыпанные перья. Ещё один труп лежал у двери. Возле него на полу поблёскивал пистолет.
  Васяня подумал, что ствол хорошо бы забрать. Он подтянулся на руках, перелез через подоконник и спрыгнул на пол зловещей комнаты. Стараясь не вляпаться в кровь, подошёл к мертвецу и поднял пистолет. В нём оставалась одна пуля. "И это ещё хорошо, если вспомнить, какой бой здесь был только что..."
  Киллер выглянул в коридор. Едкий запах дыма здесь ощущался особенно сильно. Васяня прошёл направо, заглядывая в комнаты. Вот в этой большой комнате, где рухнула лестница на чердак, он недавно удрал от Мухи. В лунном полумраке он насчитал три трупа. Подходить к ним, чтобы разглядеть их лица, Васяня не стал, двинулся дальше по коридору. Свернув налево, обнаружил ещё одну лестницу. Бойцы Палыча, если они засели на чердаке, должны были устроить здесь засаду. У лестницы тоже лежали трупы, причём два - на ступеньках. Васяня поднимался, аккуратно обходя мертвецов. Ступени тонко скрипели под его ногами, наполняя своим скрипом зловещую тишину. Услышав наверху шевеление, Васяня замер. Палец его лёг на спусковой крючок.
  Он стона стал подниматься, и вышел на площадку. Перед ним была дверь, в которой, пробив филенку головой и плечами, застрял труп. Окровавленная голова свешивалась вниз, под ней натекла кровавая лужа. Шевеление за дверью смолкло. Ступая очень осторожно, Васяня подошёл к двери, с минуту прислушивался к тишине, потом надавил на дверную ручку. Как он и предполагал, дверь была не заперта и распахнулась от лёгкого толчка вместе с застрявшим трупом. Васяня тут же отпрянул в сторону.
  За дверью царила тишина. Васяня решился заглянуть в помещение. Его глазам предстал последний акт разыгравшейся здесь драмы. Лунный свет, сочившийся из окон, освещал сидевших у стены Реваза, Гочу и Палыча. Все трое были отлично видны. Самое удивительное, что все были живы, потому что оглянулись на появившегося Васяню. Похоже, они были единственными, кто уцелел в ночной мясорубке.
  Все были ранены. Реваз в окровавленной майке прижимал Палыча к полу, заломив ему руку. Гоча, едва слышно матерясь и стеная, подползал к Палычу, держа в руке нож. Одна его нога была перебита, из уха сочилась кровь, в крови была и рубашка, особенно её правый рукав; бинты на голове размотались и волочились по полу, обнажая уродливый обожжённый череп.
  - А-а, Гогия, входи! - прохрипел Гоча, в темноте приняв Васяню за одного из своих бойцов.
  Но Реваз, знавший, что Гогия погиб, насторожился. Он не сводил глаз с человека, показавшегося в дверном проёме.
  Гоча, видимо из последних сил, продолжал ползти к Палычу.
  - Держи его, Реваз, - шептал он, - держи крепче, я сам с ним разделаюсь...
  Он добрался до Палыча и схватил его за горло.
  - Ты, крыса, ты сейчас умрёшь страшной смертью, - сказал он, сквозь боль кривя губы в сатанинской усмешке. - Я буду убивать тебя долго. Ты будешь мучиться, кровью блевать... о пощаде просить, гадёныш...
  Он теснее придвинулся к бледному как смерть Палычу и приложил лезвие к его щеке и губам, как бы примериваясь, с чего начать пытку.
  - Отпорю ноздри, - хрипнул он. - Нет, сперва ухо...
  Палыч тяжело дышал, не в состоянии выговорить ни слова. Челюсть его отвисла, глаза вытаращились. Реваз придерживал его за локоть.
  Лезвие, скользнув по щеке, уткнулось остриём в ухо.
  - Босс! - шепнул Реваз, выпуская локоть пленника.
  Он сунул руку в кобуру, но пистолета вытащить не успел: Васяня выстрелил раньше. Реваз рухнул замертво. Теперь уже Васяню разглядели и Гоча с Палычем.
  - Ты... - прошептал Гоча и застыл, охваченный паникой.
  - Васяня, дорогой, - захрипел Палыч, глядя на него умоляюще, так, что слёзы выступили на глазах, - уйми его, он сошёл с ума, а мы с тобой обуем воров, обуем, гадом буду! Тебе - шестьдесят процентов от всего сбора! Это шесть миллионов баксов!
  Киллер быстро и беззвучно подошёл к ним.
  Гоча опомнился.
  - Я тебя не раз выручал, - прошептал он. - А Палыч - крыса, он тебя кинет... Пулю ты от него получишь, а не шесть "лимонов"...
  - Не слушай его, - Палыч пытался привстать. - Друзей я не предаю, сам знаешь... А Гоча никогда не был моим другом, он хотел всё прибрать себе...
  - Васяня, - провыл Гоча, - он только что признался, что дал команду на твою ликвидацию... Он послал к тебе убийц, целую бригаду... - Он обернулся к Палычу: - Давай, говори, сука, послал? Послал?
  - Васяня, кончай его! - дурным голосом закричал Палыч. - Он не успокоится, пока не пришьёт нас обоих!
  - Глохни, гад! - Гоча взмахнул ножом, но Васяня ногой ударил по его руке, и нож выпал.
  Гоча застонал от боли и уткнулся лбом в пол.
  - Стреляй, - шептал Палыч. - Прикончи его, он сумасшедший... Он и тебя сейчас пришьёт, он не в себе...
  Но Васяня не мог выстрелить при всём желании: в его пистолете не было патронов.
  - Лады, - хрипел Гоча, извиваясь от боли, - лады, грохни меня, а его оставь... Оставь его, и он будет твоим лучшим другом, особенно после сегодняшней ночки... Ведь это ты привёл меня к нему на дачу... Он тебе этого вовек не забудет...
  Васяня приставил ствол к его затылку.
  - Ты заставил меня показать дорогу, - сказал он спокойно. - Или забыл уже, как твои братаны связывали меня? Хочешь посмотреть на следы от верёвок? - Он протянул руку, показывая Гоче запястье. - А кто угрожал моей девушке? Кто хотел отрезать ей ухо?
  - Васяня, я всё понял... - с усилием шипел Палыч. - Ты не виноват, что сегодня погибли мои люди...
  - Ты был прав, мне надо было сразу сменить квартиру, - сказал киллер. - Этот хмырь устроил там засаду на меня.
  - Тогда замочи гадину! Кончай базар, мочи его!
  - Васяня, он поступит с тобой так же, - слышался злобный скрежет Гочи. - Грохни его, а мы с тобой поладим...
  Васяня посмотрел на Палыча.
  - А ведь в чём-то он прав.
  - Васяня, не слушай эту гниду...
  Говоря это, Палыч шарил рукой по полу, ища упавший нож.
  - Нет, Васяня, нет, - умоляюще повторял Гоча. - Не верь ему...
  Палыч, наконец, нашёл нож, сжал рукоятку и, скривившись в бешенстве, ударил Гочу в шею. Тот вздрогнул и медленно завалился навзничь. Второй удар был расчётливее - под сердце. Гоча, несколько раз дёрнувшись, застыл.
  Палыч подполз к ближайшему стулу и стал вставать, опираясь на него.
  - Всё нормально, - хрипел он, - всё нормально... Игра продолжается...
  Неуверенно ставя ноги, шатаясь, он добрёл до трупа в двери.
  - Так... Да это же Гаврик... Гаврик... Хреново...
  "Гоча, пожалуй, был прав, - думал Васяня, прислушиваясь к его глухому бормотанью. - Палыч вряд ли забудет, что в смерти его людей есть моя вина... Нет, не забудет... Конечно, не забудет... Надо завязывать с игрой, но прежде получу деньги".
  - Ты сказал, я имею шестьдесят процентов, - напомнил он.
  - Разумеется, моё слово - алмаз, - Палыч обернулся к нему. Глаза вора лихорадочно блестели. - Твоё участие в деле стоит такой доли! А этому раздолбаю, - он кивнул на Гочу, - не верь. Я ни разу в жизни никого не продал, гадом буду.
  - Если воры согласятся платить, то деньги пусть выдадут наличными, - сказал Васяня. - Никаких банков.
  Палыч кивнул.
  - Договорились.
  Васяня сунул пистолет в карман.
  У дальней стены кто-то заворочался. Палыч и Васяня вгляделись в полумрак. Лежавший там человек, которого Васяня принимал за труп, застонал и приподнялся на локте.
  - Курок! - воскликнул Палыч. - Ты жив?
  - Здорово он саданул меня по кумполу... - слабым голосом проговорил бандит. - Я как будто две бутылки выпил, пол ходуном ходит...
  - Надо сваливать, - сказал вор. - Взрывы наверняка слышали на соседних дачах, а значит, скоро здесь будут менты.
  Они с Курком вышли на лестницу. Васяня двинулся за ними.
  Дыма в коридоре стало больше: где-то горело. Спускаться приходилось ощупью, нашаривая ногой каждую ступеньку.
  До слуха киллера долетел шёпот Курка:
  - Все погибли... все наши пацаны... из-за него, гада... Он навёл на нас грузина, ублюдок... И после этого ты с ним цацкаешься?...
  - Помалкивай, он нам нужен, - шепнул в ответ Палыч, придерживая его за плечо.
  Васяня сделал вид, что ничего не слышит.
  Спускаясь, Палыч с Курком споткнулись о труп и едва не грохнулись вниз. Палыч успел схватиться за перила. Мертвец всё ещё сжимал автомат. Вор вырвал оружие у него из рук, отцепил магазин; тот был пуст. Морщась, он отбросил бесполезный автомат в сторону.
  - А что это у него в кармане? - Курок наклонился и извлёк из кармана мертвеца гранату.
  - Пожар разгорается, - заметил Васяня. - Скоро тут будет настоящий крематорий.
  - Да, поспешим, - согласился Палыч.
  Они добрались до проломленной двери, и тут вместо того, чтобы выйти из дома, снова отпрянули в темноту: за воротами стоял милицейский "воронок", а два человека в форме выбивали замок на воротах! Выбив его, они распахнули ворота настежь, и "воронок" въехал во двор.
  Это были патрульные, ездившие по вызову в соседний посёлок. Получив по рации сообщение о странном шуме на дальней даче, они приехали сюда раньше милицейского наряда, специально направленного из Реутова. Полуразрушенное дымящееся строение казалось брошенным и необитаемым. Милиционеры приблизились без опаски, в полной уверенности, что в доме был пожар и сейчас здесь никого нет.
  До троицы, затаившейся на развалинах, донеслись их голоса:
  - Недавно загорелось... - сказал один.
  - Хорошо, что ветра нет, а то бы... - начал второй и недоговорил: со стороны дверного проёма что-то кинули, похоже, что камень. В темноте они не разглядели, что это была граната.
  Треснул взрыв, и оба блюстителя порядка повалились на землю.
  - Всё чисто, - сказал Васяня. - В машине больше никого нет. Их было двое.
  - Сейчас их здесь будет целая кодла, - Палыч выбрался из дверей. - Хорошо, что гараж уцелел. Значит, машины целы. До Москвы домчим с ветерком!
  - Я не поеду на машине, - сказал киллер. - потопаю отсюда пешком.
  Оба удивлённо воззрились на него.
  - А что так? - спросил Палыч.
  - Надо.
  Конечно, Палычу незачем было знать, что недалеко отсюда Васяню ждёт девушка.
  - Лады, - ответил Палыч, направляясь с Курком к гаражу. - Завтра звякни Алексу, он сведёт тебя со мной. Пока я понятия не имею, где буду ночевать. Короче, на днях мы встретимся и обсудим план устранения Крюка. После него вальнём Чачу или Шайтана. Игра продолжается.
  Васяня, подходя к забору, оглянулся и поймал тяжёлый взгляд Курка. На лице бандита была написана такая ненависть, что Васяня мысленно выругался. Ясно было, что Курок ничего не забудет и не простит. А это значило, что и его боссу верить нельзя.
  Спустя пару минут скромный тёмно-красный "Москвич" Палыча выехал из гаража и покатил прочь от развалин. Подождав, пока он скроется из виду, Васяня зашагал по тропе к развилке, на которой должна была ждать Ольга. Чёрный "Ауди" стоял на своём месте. Васяня залез в кабину и только включил зажигание, как со стороны дороги послышалось движение. Он не стал выяснять, кто там едет. И так понятно, что это милиция, и едет она в сторону палычевой дачи.
  - Вылезаем, - сказал он Ольге.
  - Почему?
  - На дороге могут тормознуть, а машина не наша.
  - Значит, предстоит прогулка? - Она засмеялась, радуясь, что он всё-таки вернулся.
  - Да, совсем небольшая, через лес до Реутова. А там найдём попутку.
  - Так это прекрасно! Ночь сегодня такая тёплая, и воздух пахнет лесом и травой! Сто лет не гуляла по ночному лесу...
  Настроение у Васяни было хуже некуда, но он не мог не улыбнуться её беспечной болтовне. Они зашагали между стволами, удаляясь в глушь.
  
  
  Глава 32
  
  Огромный чёрный "Мерседес" Крюка неспешно плыл по Кутузовскому проспекту. По полосе встречного движения катил невзрачный джип "Нива" с затемнёнными окнами. В тот момент, когда обе машины, поравнявшись, начали удаляться друг от друга, раздался выстрел. Стрелял Васяня, выставив в окно "Нивы" ручной гранатомёт.
  "Мерседес" взорвался с ужасающим грохотом. В воздух взметнулся столб огня, полетели обломки. Взорванную машину занесло, она перевернулась, охваченная пламенем, и встала поперёк проезжей части. В неё врезалась двигавшаяся на большой скорости "Тойота". Завизжали тормоза следовавшего за "Тойотой" бензовоза; его водитель в последние мгновения пытался свернуть, но ничего не получилось: бензовоз на полной скорости ударился о "Тойоту" и завалился набок. Из повреждённой цистерны хлынул бензин, и в одну минуту бензовоз с "Тойотой" оказались объяты пламенем.
  Всё произошло так быстро, что за бензовозом в пламя въехали "Жигули" и два чёрных "Кадиллака", двигавшиеся один за другим. В "Кадиллаках" какое-то кремлёвское начальство убывало на дачу. На крыше передней машины вертелась мигалка. Мчали они со значительным превышением скорости и угодили в огонь, не успев затормозить, причём передний "Кадиллак", врезавшись в "Тойоту", перевернулся.
  "Нива" же, с которой был сделан роковой выстрел, благополучно скрылась в одной из прилегающих улиц. Позднее её нашли в каком-то из сретенских дворов. Расследование показало, что машина была угнанной. Что же касается гранатомёта, то найти его так и не удалось.
  
  
  Через два дня после гибели Крюка другой вор в законе, Чача, пользовавшийся авторитетом главным образом у чебоксарских и екатеринбургских преступных группировок, поздно вечером вышел из ресторана "Гранд-Ройял". С ним вывалила толпа его приближённых. Громкие пьяные голоса далеко разносились по пустынной ночной улице.
  Только что в отдельном кабинете "Гранд-Ройяла" вор принимал приехавших к нему посланцев из Екатеринбурга, выслушивал доклады, улаживал конфликты, творил суд и выносил приговоры. Чача был доволен. Деньги в этот раз поступили немалые, больше, чем в прошлом году. Братишки постарались.
  Плотный, сильно выпивший авторитет осоловело улыбался и норовил завалиться набок. Телохранителям приходилось поддерживать его. В руке вор держал вилку с насаженной котлетой и помахивал ею, как дирижёрской палочкой: веселился.
  Подъезд ресторана и тротуар были ярко освещены неоновыми огнями. Чача остановился на небольшой террасе перед ступеньками, спускавшимися к тротуару, взял двумя пальцами за нос одного из своих сопровождающих, потянул его голову книзу и с гоготом начал совать парню в рот котлету.
  Внезапно вор дёрнулся. Очевидцы впоследствии утверждали, что с интервалом в одну секунду в нём появились две дырки: одна - в голове, вторая - на левой стороне груди. Каждая из ран оказалась смертельной. Вор скончался практически мгновенно, повиснув на руках подчинённых.
  Вокруг поднялась суматоха. Никто не мог понять, кто и откуда стрелял. Из ресторана выбежало с полтора десятка братков. Узнав, в чём дело, они в поисках стрелка тут же рассыпались по улице. На противоположной стороне стояли машины, в одной из которых находились опера с Петровки, следившие за Чачей. Прослышав, что Чача уже не дышит, бандитов обуяла ярость; они выволокли оперов из машины и принялись избивать. С ними было покончено через считанные минуты. В припадке бешеной злости братва ещё долго пинала трупы ногами.
  В конце улицы показалась милицейская машина с мигалкой. Блюстители порядка не осмелились подъехать к разъярённой толпе, остановились в отдалении и потушили фары, а потом дали задний ход.
  
  
  Васяня неторопливо поднялся с холодного чердачного пола, размял затёкшее тело. Всё-таки неподвижно лежать в одной и той же позе почти целый час - удовольствие не из приятных. Он с сожалением посмотрел на винтовку с оптическим прицелом. Классная вещь. Бьёт в "десятку" с трёхсот метров, в чём киллер ещё раз имел случай убедиться. Но с ней придётся расстаться. Он саданул ею о кирпичную стену, отбив приклад. Швырнул винтовку на пол, а приклад захватил с собой. Он выбросил его в другом месте. Ментам и Клепикову винтовка достанется без приклада, пусть поломают голову, что бы это значило. И ещё одна задачка для них: дожидаясь Чачу, Васяня впервые в жизни выкурил тонкую дамскую сигаретку. А чтобы всё выглядело натурально, он слегка подкрасил себе губы, оставив на окурке следы помады. Свежевыброшенный окурок будет валяться возле его лежбища у чердачного окна. Женщина-киллер! От этого Клепиков если не свихнётся, то заработает хроническую мигрень.
  
  
  Вор Шайтан кайфовал в сауне с двумя девицами. Он лежал на низкой кушетке голый, распаренный и время от времени лениво переворачивался. Девицы, тоже голые, массировали его большое, синее от татуировок тело, втирая в него гормональный крем. Обе были одинаковой комплекции: очень полные, с пышными бёдрами и мощными грудями. При каждом движении их тела колыхались, как желе. Иногда Шайтан, с полузакрытыми глазами, протягивал руку и хватал ближайшую к себе за мясистую ляжку, или просовывал ладонь между её горячими бёдрами, ощупывая шёрстку и распаляя себя. Девицы хихикали.
  В соседнем помещении за закрытой дверью сидели двое телохранителей Шайтана. Поначалу вор не обратил внимания на какую-то возню в соседней комнате, пока дверь не распахнулась и в парилку не ввалился один из телохранителей - плотный бритоголовый мужчина, тоже голый, закутанный в простыню. Он, скорее, не ввалился, а его кто-то с силой швырнул снаружи на дверь, отчего она распахнулась вместе с ним и он растянулся на полу возле кушетки. Его голова треснулась затылком о кафельный пол с таким звуком, будто разбился упавший арбуз. Под ним сразу начала натекать лужица крови.
  Девицы завизжали и кинулись в угол. Изумлённый Шайтан приподнялся. В дверном проёме стоял киллер в чёрной матерчатой маске. В прорезях блестели глаза. Дуло пистолета поднялось на Шайтана. Изумление мгновенно сменилось ужасом, вор закрылся руками.
  - Погоди... - просипел он. - Я заплачу... Миллион баксов дам, миллион...
  Васяня неспешно приблизился к нему.
  - На том свете заплатишь, - ответил он.
  Шайтан замахнулся ногой, пытаясь выбить пистолет, но Васяня только усмехнулся. Он перекинул пистолет в левую руку и резким ударом кулака пригвоздил голую голову Шайтана к кушетке. Следующий удар был нанесён в огромный живот. Шайтан сдавленно хрюкнул и затих, выкаченными глазами уставившись на киллера.
  Девицы продолжали визжать. Васяня повёл в их сторону пистолетом:
  - А ну, тихо!
  Те сразу умолкли.
  Васяня оглядел полупарализованного дрожавшего Шайтана. С усмешкой похлопал его по глянцево-лысой татуированный голове.
  - Так сколько, говоришь, ты платишь мне за свою поганую шкуру? - спросил он.
  - Два миллиона, - прохрипел с усилием Шайтан.
  - Откуда у тебя такие деньги, гад? На чём ты их сделал?
  Вор пытался что-то сказать, но не мог: из горла вырывался только хрип. Внимание Васяни привлёк оставленный девицами тюбик с кремом. Он указал на него пистолетом.
  - Давай, жри крем, и по-быстрому.
  - А? - просипел Шайтан, не вполне понимая, что от него хотят.
  - Крем жри, сука!
  Шайтан сунул тюбик себе в рот и стал торопливо выдавливать его содержимое. Он побагровел, его душили спазмы тошноты, но он ни на секунду не сводил с киллера своего остановившегося, полного ужаса взгляда.
  Васяня медленно поднёс пистолет к его потной голове. Подождал несколько секунд, глядя, как стремительно цвет шайтанова лица меняется с багрового на зелёный. Наконец нажал на крючок.
  
  
  Глава 33
  
  - Я не исключаю, что все убийства выполнены одним и тем же человеком, - говорил Клепиков, расхаживая по залитому утренним солнцем кабинету своего офиса. - Я даже не исключаю, что этот человек - Васяня. Но мы никогда не выйдем на киллера, если не будем знать, кто заказчик.
  - Почему это - не выйдем на киллера? - буркнул Губарь.
  Он сидел у окна в любимом васянином кресле и курил, раздражённо стряхивая пепел в ту же пепельницу, в которую его совсем недавно стряхивал Васяня.
  - Не в киллере дело, он только исполнитель... - начал доказывать Клепиков, но вор его грубо оборвал:
  - Братва затрахала меня вопросами! Только и слышишь: кто убийца? Почему до сих пор не взяли?
  Сыщик свалился в кресло.
  - Не взяли, потому что он действует профессионально, - почти простонал он. - Я бы даже сказал - сверхпрофессионально. А тот, кто стоит за его спиной, всё просчитывает как компьютер. Он знает, кого нужно завалить выстрелом из засады, а к кому и в сауну можно без особого риска войти...
  - Вот что, сыскарь, - голос Губаря стал резким и нетерпеливым. - Лапшу мне на уши не вешай, базарь толком. Сначала думали, что заказчик - Гоча. Лады. Я всех своих людей бросил на отлов его шестёрок. Хватали их по всем рынкам, допрашивали с пристрастием. А толку? Толку - ноль.
  Клепиков тяжело вздохнул.
  - Вряд ли за всем этим стоял Гоча...
  - Теперь-то уж ясно, когда нашли его труп! - рявкнул вор. - Гочу замочили неделю назад. А потом пришло новое письмо с угрозами. Неизвестная падла как вымогал бабло, так и вымогает, а ты здесь сидишь, всякие идиотские теории разводишь. Гоча, не Гоча, Васяня, не Васяня... На хрен мне всё это нужно. Ты мне человека дай, который точно выведет на след, а лучше самого киллера с заказчиком отлови, и это должны быть те самые киллер с заказчиком, стопудово те самые!
  - Но Гочу-то на Зелёном проспекте кто упустил - я или вы? - тоже начал раздражаться Клепиков.
  - Ты не путай, - злобно проскрипел Губарь. - От моих людей (он сделал ударение на слове "моих") он бы не ушёл! Это Жорик, пидормот, его прощёлкал. Только и умеет, что на торгашей наезжать да шалав пасти, а поручи ему серьёзное дело - провалит.
  - Гоча мог быть только косвенно причастен, - заговорил сыщик, - он мог участвовать в деле на правах пособника, но вряд ли он играл первую скрипку.
  - Тогда кто же? Кто?
  - Если бы я знал! - развёл Клепиков руками.
  - А что ты вообще знаешь? - Губарь, багровея от ярости, выбрался из кресла. - Тебя самого продинамили, как лоха, подсунув Васяню. Он сидел тут и шпионил за тобой, пока ты хлебальник разевал...
  - Знаете, я всё время думаю об этом странном происшествии на даче под Реутовом... - Клепиков поспешил перевести разговор на другую тему. - В трупах, которые не слишком обгорели, опознали Гочу, Реваза и - что совсем уж непонятно - людей из группировки покойного Палыча...
  - Ну и что? - Губарь сверлил собеседника глазами. - Что ты этим хочешь сказать? Была разборка, это и ежу понятно. Гочу замочили.
  - Но это странно, ведь Гоча с Палычем, насколько мне известно, были в хороших отношениях...
  - Все эти хорошие отношения пятака не стоят!
  - Надо выяснить, что послужило причиной разборки.
  - Это ты ещё месяц будешь выяснять, пока нас всех не перемочат! - Толстые пальцы Губаря сжались в кулаки. - Я пока знаю одно: Гочу завалили, а малявы от гниды приходят и убийства продолжаются!
  - Киллера и до и после убийства Гочи наводит кто-то очень хорошо осведомлённый в ваших делах, - сказал Клепиков. - Откуда, например, убийце стало известно, что Шайтан поедет именно в ту сауну и именно во вторник? Я выяснял: на вторник Шайтан наметил другое дело, но оно не состоялось, и он поехал в баню...
  - Я тоже выяснял этот вопрос, - перебил его вор. - В курсе были человек десять, не больше. Я говорил почти со всеми. Ни у кого не было особых резонов трепаться о том, куда поедет и куда не поедет Шайтан! Ни у кого!
  - Ладно, - продолжал сыщик. - А выстрел у "Гранд-Ройяла"? Кто-нибудь знал, что там состоится встреча Чачи со связными из Екатеринбурга?
  - Гоча об этом знать не мог, он был уже мёртв, - проревел вор, теряя терпение.
  - А случай с Крюком?
  - С Крюком! - Законник в ярости посмотрел на сыщика. - Крюк, ежели хочешь знать, был самый стрёмный из всех! Два раза в одном месте не ночевал! Я уж думал, что если кому и придётся сдохнуть последнему, то это будет Крюк. А тут и его грохнули!
  - Не исключено, что наводчик - один из воров, - сказал Клепиков. - Причём вор влиятельный, со связями, такой, который в курсе всех дел и даже привычек...
  - Короче! Кто это?
  - Я никого не обвиняю, - Клепиков быстро взглянул на Губаря и на всякий случай отодвинулся от него, - но идеальными наводчиками для киллера, если суммировать все последние убийства, могли бы стать, например, Аркаша, Румынчик, да и вы...
  - Что-о-о, падла? - Из горла Губаря вырвалось рычание, завершившееся шестиэтажным матом. - Что ты тут вякнул, а? Хочешь на меня крысятничество повесить, да?
  - Это предположения, - Глаза Клепикова тревожно бегали, он отступал от надвигавшегося на него вора.
  - Вместо того чтобы искать шантажиста, ты, гнида, жируешь на наши деньги! Совсем оборзел! За что мы тебе платим, паскуде драной?
  - Имею я право высказать рабочую гипотезу, или нет? - взвизгнул Клепиков и попытался прошмыгнуть к двери, но Губарь загородил ему дорогу.
  - Мои бойцы бегают по городу, ищут людей Гочи, допрашивают их, делают всё для тебя, выдра, а ты здесь протираешь штаны и теории разводишь! - ревел вор.
  Он схватил Клепикова за пиджак. Под полой пиджака показалась кобура. Клепиков потянулся к ней, но Губарь проворно перехватил его руку.
  - Значит, - голос вора стал низким и хриплым, - киллера навожу я - это всё, до чего ты додумался за эти две недели?
  - Что вы, в самом деле, - сыщик снова попытался выхватить пистолет, и получил мощнейший удар кулаком под рёбра.
  Он согнулся, держась за живот обеими руками. Губарь вытянул из его кобуры пистолет.
  - Мне не нравится такая работа, сыскарь, - процедил вор сквозь зубы. - Понял, нет?
  Он оттолкнул от себя Клепикова. Сыщик мешком грохнулся на пол.
  Губарь, пряча пистолет в карман, вышел в коридор и окликнул трёх крепких стриженых парней, дожидавшихся в коридоре.
  - Убрать! - коротко распорядился он и повёл головой в сторону кабинета Клепикова.
  В это утро в офисе было малолюдно. Когда парни скрылись за дверью кабинета, коридор пустовал. Вор стоял у двери, прислушиваясь к звукам за ней. Парни действовали профессионально. Сыщик даже не пискнул.
  Троица вышла из кабинета. Губарь заглянул в полуоткрытую дверь. Клепиков с безмятежным видом лежал в кресле. Казалось, он спит.
  Только что ему в вену ввели смертельную дозу наркотика. Такой конец не должен был вызвать подозрений, поскольку слишком многие знали, что сыщик давно "сидит на игле".
  
  
  Глава 34
  
  - Все разбежались, в норы забились, как трусливые крысы! - Малина трясущейся рукой наполнил рюмку. - Зассали все! Затрахал их этот шантажист, малявщик грёбаный! А я его не боюсь! Мне он по х...!
  Застолье в отдельном кабинете на третьем этаже фешенебельного ресторана "Русская тройка" длилось уже второй час. Малина в своих неизменных тёмных очках сидел за уставленным винами и закусками столом. С ним пировали четверо преданных братков и гостивший у него ставропольский вор Гнутый.
  Компания была сильно навеселе. Малина похвалялся тем, что он свободно, почти без охраны разъезжает по Москве, положившись только на верного Малыша.
  - Не бо-юсь! - раздельно произнёс он и ударил кулаком по столу, опрокинув две рюмки. - Малина не из тех, кто ссыт! Пусть явится сюда, падла драная, фуфло паршивое, завалю сразу гниду! Я и не таких мочил! - Малина наполнил новую рюмку. - Вот этим пальцем, - он поднял свой указательный палец, - я ему выдавлю глаз, пидормоту! А потом ткну им в горло, и он загнётся сразу, минуты не проживёт. Помните, как я Каряка уделал?
  - Помним, помним, здорово ты Каряка уделал, - закивал Гнутый.
  - Так же и малявщика уделаю. Сначала - в глаз, потом - в горло...
  Гнутый тоже наполнил рюмку.
  - Выпьем за славного братана Малину, - провозгласил он тост. - Пусть он уделает малявщика так, чтоб другим неповадно было!
  - Уделаю вот этой самой рукой, - сказал Малина, поднимая рюмку с водкой.
  Внезапно его охватила неистовая злоба, глаза его налились кровью, рюмка в руке затряслась.
  - Уделаю, гадом буду! Подайте мне его сюда щас же! Пасть порву! Кишки выпущу!
  Негромко хлопнул выстрел из пистолета с глушителем, и рюмка в руке Малины разлетелась вдребезги.
  В первый момент все застыли. Потом головы одна за другой повернулись к двери. Там стоял человек в чёрной матерчатой маске. В руке он держал пистолет.
  - Это кого ты собрался уделать, Малина? - спокойно спросил киллер.
  У вора отвисла челюсть, он качнулся назад. Бандиты опомнились, руки потянулись к оружию, но Васяня показал им, что недаром его называют Соколиным Глазом. За считанные мгновения он сделал пять выстрелов. Каждая из пуль нашла свою цель. Кое-кто из собутыльников Малины с пробитой головой повалился лицом в блюда с едой, другие сползли со стульев и грохнулись на пол.
  В живых оставался только Малина. Он тяжело дышал, лицо его залила мертвенная бледность. Шумное застолье обернулось пиршеством смерти. Брызги крови алели на хрустальных фужерах, бутылках и белоснежной скатерти. Кровь толчками выбивалась из пробитых голов, смешивалась с изысканными соусами и заливала опрокинутое жаркое из седла барашка.
  Наконец вор опомнился, сполз со стула и попятился к стене. Его рука медленно тянулась к кобуре.
  Васяня приблизился.
  - Хочешь выдавить мне глаз? - прежним своим ледяным тоном спросил он и выстрелил.
  Пуля перебила Малине ладонь. Вор дико вскрикнул и прижался к стене.
  - Я откуплюсь! Заплачу! Не тронь меня! Заплачу сколько скажешь!
  Прозвучал ещё один выстрел, и вторая ладонь Малины оказалась раздроблена. Малина в диком ужасе заметался по комнате. Зачем-то подбежал к креслу. Васяня послал в него ещё одну пулю; она прошла точно между его ног, задев мошонку. Малина взвыл. Тёмные очки слетели с его лица и повисли, зацепившись дужкой за ухо. Маленькие косые глазки вора слезились.
  - Ты должен умереть, Малина, - сказал Васяня и поиграл пистолетом, крутанул им вокруг пальца. - Да, загнуться. Надо было выкладывать баксы после первого письма.
  Малина, вереща, бросился к окну. Врезавшись в него со всего размаху, он головой и локтями выбил стекло и вместе с осколками рухнул вниз с третьего этажа.
  Он разбился в кровь, но всё-таки остался жив. Видя, что он шевелится, Васяня послал в него последнюю пулю, и Малина затих навсегда.
  Васяня вышел из кабинета, прошёл небольшую прихожую, где лежали трупы телохранителей Малины и Гнутого, и выскользнул за дверь. На узкой площадке пожарной лестницы было сумеречно, единственная лампа горела этажом выше. Он убирал пистолет в кобуру, как вдруг краем глаза заметил шевеление в тёмном углу. Он отпрянул, и вовремя! Грохнул выстрел. Пуля, просвистев мимо, отрикошетила от каменной стены, и в следующий миг Васяня ринулся под ноги стрелявшему. Тот пошатнулся, и оттого второй его выстрел тоже получился неудачным.
  Тут только Васяня пожалел, что зря бахвалился перед Малиной своей меткостью, отстреливал ему ладони: теперь он остался без патронов, а значит, должен был принять бой с противником, вооружённым пистолетом. Ребром ладони он успел ударить того по руке, и пистолет со звоном упал на каменные ступени. За пистолетом тотчас ринулся огромный двухметровый детина, но Васяня первым дотянулся ногой до упавшего оружия и отбросил его вниз на добрый десяток ступеней. При этом он успел толкнуть ногу бугая, и тот, падая, врезался лицом в железные прутья перил.
  Бугай заревел от боли и злости и обратил на Васяню своё разбитое в кровь лицо. Оно попала в пятно слабого желтоватого света, и киллер узнал Малыша. Несколько секунд Васяня смотрел на него, потом стащил с себя маску.
  Увидев своего давнего противника, заставившего его униженно просить о пощаде в присутствии воров, Малыш захлебнулся дикой, исступлённой жаждой мести.
  - Это ты, падла? - задыхаясь, проревел он.
  Он набычился, бурно задышал.
  - Конец тебе!
  - Уймись, - сказал Васяня, доставая из кобуры пистолет.
  В нём не было патронов, Васяня достал его только для устрашения, но Малыш, видимо, был в том состоянии, когда не думают о смерти. Яростно ревя, он бросился на киллера. Васяня не успел отпрянуть: тот вцепился в его руку и принялся выкручивать её. Они повалились на ступени.
  - Замочу, сука, пидор! - ревел бандит.
  - Утри слюни, - задыхаясь, отвечал Васяня.
  Свободной рукой он пытался нащупать точку под ухом противника, давление на которую может временно парализовать человека - приём, издавна известный в китайской борьбе. На короткой плотной шее Малыша нащупать эту точку было делом нелёгким, но Васяне ничего больше не оставалось. Малыш лежал на нём, облапив руками и ногами, и, не обращая внимания ни на что, продолжал выкручивать ему руку. Васяне пришлось выпустить из онемевших пальцев пистолет. Малыш торжествующе загоготал, обдав Васяню водочным перегаром.
  - Подохни! - прошипел он, брызнув слюной.
  И вдруг его голова резко откинулась. Он весь затрясся, глаза его выпучились и, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Судорога сотрясла всё его огромное тело: это Васяня наконец нащупал точку под ухом и принялся изо всех сил давить на неё большим пальцем.
  Нижняя челюсть Малыша, судорожно дрожа, отвисла; изо рта начал вылезать язык. Васяня напрягся, и туша бандита перевалилась набок, потом тяжело опрокинулась навзничь.
  Киллер, переводя дыхание, подобрал оба пистолета, вытер пот со лба. Проверил обойму бандитского оружия. Она была почти полная.
  Малыш лежал, едва в силах пошевелиться, и смотрел на него полными ярости глазами. Он сипло дышал и кривил рот, тщетно пытаясь выйти из паралича.
  Васяня усмехнулся:
  - Ну что, замочил?
  Малыш прохрипел что-то невразумительное. Васяня нанёс ему сильный удар ногой под подбородок. В горле Малыша булькнуло, изо рта выплеснулась струйка крови. Бандит забился в агонии.
  - Линяй в морг, паскуда, - и Васяня выстрелил ему в голову.
  Через минуту он выскочил на улицу через служебный вход.
  Возле него остановилась "девятка". Он запрыгнул в неё, хлопнула дверь, машина рванула с места и растворилась во мгле жёлтых московских фонарей.
  
  
  Глава 35
  
  На новый сходняк воры собрались в подвальном зале казино "Подкова" на Профсоюзной улице. Казино по этому случаю закрылось "на спецобслуживание". Все его коридоры и лестницы охранялись круглоголовыми качками.
  В небольшом зале неярко горел свет. Многие кресла пустовали: на сходняк явилось всего полтора десятка воров. Остальные, к которым тоже приходили анонимки, предпочли срочно выехать за границу, как Аркаша, схорониться за каменными стенами следственного изолятора в Бутырках, сев туда собственной волей по пустячным обвинениям, как Румынчик, или просто скрыться в неизвестном направлении, как Швед, Абрек и некоторые другие.
  - Ну, всё, больше ждать не будем, - сказал Губарь. - Собрание объявляю открытым. Кто чего хочет сказать?
  Все молчали и смотрели на него выжидающе.
  - Клепиков, сыскарь хренов, - продолжал Губарь, - и не чесался даже, только денежки наши на дурь переводил, от неё и загнулся. А этот пидор, который шлёт малявы с угрозами, мочит наших братанов направо и налево!
  - И нагло как мочит! - послышались голоса. - Оборзел совсем, падла!
  - Слышали, что он сделал с Шайтаном? - возмущённо прогудел Репа. - Тюбик с вазелином ему в рот воткнул! Да за такие дела ему нужно руки-ноги оборвать и ему же в жопу вставить!
  Собрание дружными возгласами согласилось с ним.
  - Как бы он нам самим... не вставил... - пробормотал Никсон, тревожно поглядывая по сторонам.
  - Дела наши хреновые, - резюмировал Губарь. - Получается так, что он знает о нас всё.
  - Да кто он - Андропов, что ли? - ехидно спросил вор Бурый.
  - А может, и правда, он завязан на ФСБ, - возразил Губарь. - Мы как слепые котята перед ним. Куда ни закантуйся - отовсюду вынет!
  - И что же делать? - спросило сразу несколько голосов.
  - Это мы и должны решить.
  Из кресла поднялся Никсон.
  - Вот что, братки, - сказал он. - Я воробей стреляный, попусту базарить не буду. Шмаляет эта гнида лихо, по четыре трупа в неделю выдаёт. Так что, если мы опять порешим идти на затяжку, то через пару месяцев всем нам лежать на кладбище.
  - Платить предлагаешь? - недовольно загудели воры, а Репа прокричал:
  - Чтобы я стал терпилой у какого-то фраерчонки, хоть и сильно меткого? Да никогда такого не будет! - И он закашлялся, подавившись дымом своей сигареты с анашой.
  - Ну и подыхай! - рявкнул на него Губарь. - На том свете тебе бабло не понадобится!
  - И подохну, а терпилой не буду!
  - Ладно, Репа, хватит борзеть! - крикнул Никсон. - Если бы тут базарили только о твоей шкуре, то никто бы и слова не вякнул. Пуля грозит нам всем, а я, например, отправляться за Малиной и Зубатым не хочу!
  - Никсон дело говорит, - послышались осторожные голоса. - Может быть, лучше отмазаться.
  Никсон прокашлялся и заговорил громче:
  - Ясно как божий день, что за этими малявами и убийствами стоит не волк-одиночка, а мощная, разветвлённая организация, хорошо оснащённая технически, и крыша у неё в самых верхах, может даже в Кремле!
  - Значит, это государство, по-твоему, захотело, чтобы мы поделились с ним деньгами из общака, так, что ли? - спросил Бурый.
  - А чего ты у меня спрашиваешь? - окрысился Никсон. - Я знаю не больше тебя!
  Бурый примирительно замахал рукой:
  - Ну, лады, лады... Я так просто. И, значит, об чём базар-то? Только короче.
  - А короче - платить надо, - сказал Никсон и умолк, обводя присутствующих заплывшими глазками.
  - Десять "лимонов"? - угрюмо спросил Репа.
  - Десять миллионов долларов, - ответил Никсон. - И налом.
  - Кто имеет сказать что-то другое? - обратился к собранию Губарь и в упор посмотрел на Репу.
  Тот, весь багровый, молчал. Большинство склонялось к тому, чтобы согласиться на условия шантажиста, а против большинства Репа идти не мог. Чем это было чревато для него, он хорошо понимал.
  - Я тоже думаю, что надо платить, - сказал Губарь. - Выдать всю сумму полностью, налом и без балды.
  Поддерживая Никсона в этом вопросе, Губарь преследовал и свою цель. Его план был прост. Зная время и место передачи денег, он, не ставя об этом в известность Никсона и других воров, действуя в строжайшей тайне, накроет наглых шантажистов в момент передачи. А уж когда они окажутся в его руках, он вытрясет из них всю душу, но дознается, кто стоит за всем этим. Он сделает за пару часов то, чего Клепиков не смог добиться за целый месяц!
  - Значит, мы согласны? - уточнил Губарь, оглядывая собрание.
  Воры вяло зашевелились, закивали головами.
  - Вчера из Гамбурга звонил Аркаша, - пропыхтел Никсон, вытирая вспотевший лоб. - Просил передать, что он согласен.
  Больше высказаться никто не пожелал.
  - Шантажист требует, чтобы мы, если согласимся, дали ему знак, - Губарь вытащил из кармана письмо. - Тогда он пришлёт одному из нас - наверное, мне или Никсону, - новую маляву, в которой укажет время и место передачи денег.
  Сказав это, он покосился на Репу. Тот молчал, брезгливо поджав губы.
  - Стало быть, завтра с утра даём знак. На Театральной площади, у памятника Марксу, ставим большой рекламный щит с надписью: "Мы тебя любим".
  Никсон презрительно хмыкнул.
  Через пять минут в зале уже никого не было.
  
  
  Глава 36
  
  Квартира, которую Васяня снял неделю назад, ему нравилась. Окна двух просторных комнат смотрели на живописный сквер с прудом и - что самое ценное, - о ней никто не знал. Даже Палыч. Васяня проводил здесь целые дни, валяясь на кровати с банкой пива и слушая магнитофон. В динамике, однако, звучали не "Битлз" или Пугачёва, а нечто совсем другое...
  Недавно он позвонил ольгиному отцу и поинтересовался, можно ли достать аппаратуру для съёма информации, проще говоря - подслушивающий "жучок". Тот ответил, что такой передатчик у него есть, Васяня может подъехать за ним хоть сейчас. Киллер явился в его офис ближе к вечеру, и Юрий Андреевич вручил ему прибор, недавно контрабандно доставленный из Англии. Это был микропередатчик, автоматически передающий информацию на расстояние до двух километров. Палыч жил в полутора километрах от нынешней квартиры Васяни, так что прибор был именно той вещью, какая требовалась.
  Березин наотрез отказался взять деньги, заявив, что он в долгу перед Васяней и надеется в будущем предложить ему кой-какую работу. Прощаясь с ним, молодой человек поинтересовался, когда в Москве появится Ольга. После той сумасшедшей поездки на дачу под Реутовым Юрий Андреевич отправил дочь в Финляндию, а без неё Васяня чувствовал себя одиноко. Однажды он привёл к себе женщину, но она не заменила Ольги. Даже наоборот - тоска с ещё большей силой нахлынула на него. Юрий Андреевич заверил, что Ольга вскоре появится в столице и непременно позвонит Васяне.
  Шторы были раздвинуты, в комнату вливалось яркое вечернее солнце. Прохладное пиво приятно освежало. Магнитофон, стоявший на низком столике и соединённый с приёмником, издавал звуки, которые Васяня уже научился различать: шаркающий скрип - это Палыч ходит по комнате; шелест, шуршание - это вор разворачивает газету...
  Во время своего последнего визита к нему, в разгар обсуждения плана ликвидации Малины, Васяня незаметно для хозяина квартиры прилепил "жучок" под крышку стола. "Жучок" имел присоски, и установка его заняла не больше трёх секунд. Васяня воспользовался моментом, когда Палыч уходил на кухню за новой бутылкой вина.
  В динамике раздался скрип открываемой двери, потом заговорил Курок:
  "Босс, они согласны платить. Появился стенд".
  Палыч коротко хохотнул:
  "Обоссались, паскуды! Я так и знал".
  Курок: "У тебя есть план, как принять баксы?"
  Палыч: "План готов давно. Провернём на следующей неделе, в ночь с понедельника на вторник".
  Курок: "Дело серьёзное. Собираешься поручить Васяне?"
  Палыч не ответил. Слышно было, как он ходит по комнате.
  Курок: "Васяне доверять нельзя".
  Васяня вскочил с кровати, отложил недопитую банку и весь обратился в слух.
  "Мало того, что он ломит с нас шестьдесят процентов, - продолжал Курок, - я, например, не уверен, что он выдаст оставшиеся сорок. Никто не знает, как он себя поведёт, когда у него в руках окажется чемодан с десятью миллионами".
  Палыч молчал. Послышался плеск наливаемого в бокал вина.
  Курок: "Васяня сделал всю грязную работу и теперь должен сыграть в ящик. Пора его мочить, босс, самое время!"
  Палыч: "У тебя есть конкретное предложение?"
  Курок: "Вызовем его сюда и поднесём рюмку коньяка с клофелином. А потом ребята аккуратно расчленят тело и уберут".
  Палыч: "Только не здесь".
  Курок: "Есть другой вариант. Пальнём по нему из гранатомёта, когда будет ехать к нам. Он ездит на серебристом "Вольво"; машина приметная, не пропустим. Засаду лучше всего устроить на Севастопольском проспекте, там Битцевский лес, место малолюдное..."
  Палыч: "А вот с этим согласен. Пусть Алекс займётся".
  Курок: "Босс, вызови Васяню прямо завтра, только назначь на вечер".
  Палыч: "Завтра вечером Вася должен мне позвонить. Обрадую его новостью, что воры созрели. Заодно приглашу сюда для обсуждения плана дальнейших действий. Скажем... пусть он подкатит ко мне в одиннадцать вечера".
  Курок: "Отлично, время как раз подходящее. Свою гранату он получит!"
  Собеседники выпили, потом послышались удаляющиеся шаги Курка. Судя по дверному скрипу, Курок вышел из комнаты.
  Васяня закурил. Что ж, нечто подобное он предполагал. Палыч с Курком, конечно, крысы, и с ними надо рассчитаться, но ему-то как действовать в подобной ситуации? Приехать к Палычу другим маршрутом (или, скажем, добраться до его дома на метро), войти в квартиру, сразу открыть огонь и перешмалять всех, кто там есть? Но со смертью Палыча накроются десять миллионов баксов, ведь именно Палыч, как главный шантажист, держит связь с ворами. А может, устраниться на время и подождать, пока Палыч возьмёт эти деньги, и только тогда прикончить его, и Курка, и всех, кто будет поблизости?
  Раздумывая, Васяня пролистнул свою старую телефонную книжку. Наткнулся на номер Грачевского - сбытчика краденых машин и по совместительству мелкого наркоторговца. Когда-то, лет пять назад, этот Грачевский достал Васяне отличного "Феррари" по вполне приемлемой цене. Машина была угнанная и перекрашенная - впрочем, продавец этого и не скрывал.
  Итак, Палыч с Курком собираются расстрелять "Вольво" серебристого цвета. Прекрасно. Но за рулём "Вольво" будет сидеть не Васяня, а Грачевский!
  Телефон оказался действующим. Трубку взял сам Грач. Васяня объяснил ему ситуацию: позарез нужны деньги, он готов продать свою почти новую машину по самой низкой цене. Только забрать её Грач должен завтра вечером. Как и ожидалось, тот клюнул.
  А на другой день Васяне позвонил Палыч. Вор велел ему приехать к одиннадцати вечера, обсудить дела.
  Васяня сразу перезвонил Грачевскому:
  - Ну, всё, машину можешь забрать прямо сегодня!
  Он продиктовал Грачевскому свой адрес. Тот должен подъехать за "Вольво" в половине одиннадцатого вечера. К этому времени люди Палыча уже будут сидеть в засаде на лесистой обочине Севастопольского проспекта. Грач в васянином "Вольво" поедет как раз по нему - другим путём проехать через перекопанные ремонтниками переулки весьма затруднительно.
  Дожидаясь приезда Грачевского, Васяня с банкой пива устроился поближе к приёмнику. В динамике долгое время слышались шаркающие шаги. Вор расхаживал по комнате, шелестел газетами, бурчал себе под нос что-то неразборчивое. Около девяти вечера явился Курок. Васяня уже научился отличать его шаги от шагов босса.
  Курок сообщил, что люди с гранатомётом заняли свой пост в Химкинском лесопарке.
  "Давай, что ли, выпьем за успех", - сказал вор.
  Васяня посмотрел на часы. Сейчас должен подойти Грач. Тот явился точно в назначенное время. Они с Васяней спустились вниз, осмотрели "Вольво". Машина Грачу понравилась, он отдал деньги не торгуясь.
  Отбыл он от Васяни без четверти одиннадцать; киллер подробно объяснил ему, как от его дома добраться до Севастопольского проспекта. Серебристый "Вольво" с Грачевским скрылся за углом соседнего дома, а Васяня вернулся в квартиру. В динамике слышались всё те же шаркающие шаги. Минуты тянулись медленно. Васяня уже начал беспокоиться: а не могло случиться так, что Грач поехал другим маршрутом?...
  "Босс, кранты ему!" - Крик Курка был таким пронзительным, что Васяня невольно вздрогнул. - Взорвали к едрене фене! Жахнуло так, что машина сгорела вся, подчистую!"
  "Это был серебристый "Вольво" с затемнёнными окнами?"
  "Он самый! Гаишники понаехали, "Скорая", толпа собралась. Алекс лично присутствовал в толпе, смотрел, как оно горит. В общем, он выяснил, что в машине был только один человек. Он не только сгорел, его ещё и расхреначило так, что пришлось ломом из обломков выковыривать..."
  "На всякий случай съезди к Васяне на квартиру, посмотри, как там и что".
  "Да, шеф. Обернусь мигом".
  Вор имел в виду старую васянину квартиру. Киллер съехал оттуда больше недели назад, хотя до конца аренды оставался почти месяц. "Ну что ж, поезжайте", - подумал он, усмехнувшись.
  На той квартире Васяня оставил всё с таким расчётом, чтобы было видно, что хозяин ушёл недавно и вот-вот должен вернуться. На столе стоял кофейник, чашка с недопитым кофе, рядом лежали галеты и распечатанная пачка сигарет. Холодильник был загружен банками с пивом. На стуле висел костюм.
  Курка все эти декорации вполне убедили. Он вернулся оттуда в уверенности, что Васяня ушёл несколько часов назад, и немедленно доложил об этом Палычу. Тот помолчал, а потом произнёс проникновенно:
  "Такого киллера завалили! Равного ему во всём мире не было! Гений! Ас!..."
  "Точно, ас, чистый ас, гадом буду, - с чувством подхватил Курок. - Ему бы призы по стрельбе брать!"
  Васяня усмехался, слушая похвалы в свой адрес. Хоть Палыч с Курком сволочи, каких мало, а всё равно - доброе слово, искренне сказанное, и от сволочи слышать приятно.
  Уловка, придуманная Васяней, прошла как нельзя лучше. Вместо Васяни расстрелян Грачевский. Жалости к скупщику угнанных машин киллер не испытывал; он был даже доволен, что подставил его. Когда-то, на заре своей деловой активности, Грач развозил по ларькам палёную водку, наклеив на неё этикетки "Столичная" и "Посольская". Никто не знает, сколько народу от неё погибло. Грач вовремя отошёл от этого бизнеса, иначе спалился бы. Получается, что хоть и поздно, но кара его настигла!
  Мысли Васяни вернулись к Палычу. Предательство ворюге даром не пройдёт. Пожалуй, последним вором в законе, которого завалит Васяня, будет именно Палыч. С этого дня в отношениях с ним у Васяни развязаны руки. Теперь он может действовать, используя такой важный фактор, как полное неведение противника. Не всё же одному Палычу прикидываться покойником! Васяня покажет ему, что и он способен на подобные трюки!
  "Жучок" продолжал работать, исправно поставляя информацию. На следующий вечер после "ликвидации" Васяни Палыч с Курком написали очередное анонимное письмо. На этот раз оно предназначалось одному Никсону. В нём содержалась инструкция, когда, где, кому и как передать чемодан с деньгами. Курок с Палычем обсуждали каждую фразу. Васяня слушал и запоминал.
  Передача денег должна состояться в час ночи на Воробьёвых горах, под метромостом. Место укромное, тихое, причём там уже много лет идёт реконструкция, больше похожая на заброшенный долгострой: рабочих и днём-то не видать, не то что ночью. Ну, ночью, может, бомжи какие придут переночевать - ночи сейчас тёплые. Курок горячо одобрил выбранное боссом место. Вспомнив о бомжах, Палыч сделал в письме приписку, чтобы ко времени передачи денег из-под моста выгнали всех бомжей, ментов и прочую постороннюю публику. Под мостом должен находиться только один человек - тот, который будет иметь при себе чемодан с деньгами. Если там будут двое, то передача не состоится. Пеняйте тогда, воры, на себя! Ликвидации продолжатся!
  "Босс, - спросил Курок, - а один человек разве может поднять чемодан с десятью миллионами долларов? Не тяжеловато ли?"
  Васяня рассмеялся, услышав такой наивный вопрос.
  В динамике послышался раздражённый голос Палыча:
  "Ты Курок, никогда денег настоящих в руках не держал, так что лучше помалкивай!"
  Васяня подумал, что к метромосту в ту ночь может подъехать и он. Самый удобный момент, чтобы взять денежки, а заодно рассчитаться с Палычем.
  И правда, когда же и брать эти деньги, как не в момент передачи? А то ведь, чёрт его знает, вдруг Палыч с Курком захапают десять "лимонов" и сразу слиняют из Москвы? Ищи тогда их...
  Прикидывая так и этак, Васяня всё больше утверждался в мысли, что ему надо вмешаться в процесс передачи денег, и вмешаться самым кардинальным образом. Он перестанет себя уважать, если не наколет как посланцев воров, так и Палыча с его подручными! Иначе для чего он рисковал все эти дни собственной шкурой? Десять миллионов долларов! Эти баксы - его, законные!
  До передачи денег оставалась ещё пара дней, и Васяня не поленился, съездил как-то с утра на Воробьёвы горы, побродил возле метромоста.
  Место, действительно, было безлюдным и мрачноватым. Весь нижний ярус представлял собой руины. Сколько бы Васяня ни вглядывался в них, ни одной строительной души он не увидел. Похоже, "реконструкция" заключалась только в том, что над рекой, вместо разрушенного нижнего яруса, соорудили два навесных туннеля для поездов, остальное так и бросили. Причём бросили ещё много лет назад, это видно было по молодым деревцам, густо разросшимся на грудах строительного мусора и во впадинах между вывороченными цементными плитами. Крутые склоны гор, примыкающие к мосту, тонули в сочной зелени деревьев.
  "Неплохое местечко выбрал Палыч", - думал Васяня, бродя среди кустов в человеческий рост у замшелой стены бывшей станции метро "Ленинские горы". Здесь может спрятаться целый полк. А уж для одного человека это и вовсе плёвое дело, особенно ночью. Так что, держись, Палыч. Будет тебе сюрприз от покойника!
  
  
  Глава 37
  
  Солнце за окнами васяниной квартиры клонилось к вечеру, заливая золотом сквер и деревья. Жаркий закат обещал тёплую ночь. До поездки на Воробьёвы горы оставалось ещё три с половиной часа. Васяня решил поехать туда пораньше, чтобы заранее, без суеты, занять облюбованное им местечко в кустах, откуда хорошо просматривался участок набережной под мостом. А пока было время, он разобрал и тщательно вычистил свой "ТТ", проверил патроны в обойме.
  Телефонный звонок заставил его оторваться от этого занятия. Звонил, конечно, Березин. Васяня только ему дал свой номер.
  - Алло... - словно издалека донёсся женский голос.
  - Оля! - радостно воскликнул он.
  - Да, это я... Привет...
  - Привет! Ты разве в Москве?
  - Только сегодня приехала. Но я, наверное, тут недолго пробуду. Отец ужасно боится за меня, хочет снова отправить за границу... Как у тебя дела?
  - Всё нормально, - Васяня, волнуясь, машинально вытащил пачку сигарет из нагрудного кармана рубашки. - Я вот тоже собираюсь разделаться со всеми делами и махнуть в загранку.
  Ольга молчала.
  - Оля!
  - А?
  - Может, завтра вечерком сходим куда-нибудь?
  - Не знаю пока. Завтра надо ехать в Тулу к бабушке. Она заболела. Собственно, из-за неё я и вернулась в Россию...
  - Понятно... А то, если хочешь, прямо сейчас приезжай ко мне. Я, правда, должен сегодня смотаться по кой-каким делам, но ближайшие два часа я свободен.
  Она помешкала.
  - На полчасика заскочу.
  - Лады. Вместе телевизор посмотрим, - он засмеялся. - Начнём привыкать к семейному досугу!
  На том конце провода будто поперхнулись.
  - Ну и шутки у тебя!
  Объяснив Ольге, как к нему ехать, Васяня положил трубку. До отбытия на Воробьёвы горы оставалось два часа двадцать минут. Он вышел на балкон, привалился к перилам и стоял так, пока не увидел внизу Ольгу. Она выходила из такси.
  - Это твоя новая квартира? - спросила она, входя в прихожую. - И надолго ты её снял?
  - Пока на пару месяцев, а там посмотрим. В последнее время я только и кочую с квартиры на квартиру... - Он улыбнулся. - Спасибо, что пришла. Мне тебя не хватало.
  - Правда?
  - Честное слово. Если бы ты не приехала, я бы сам разыскал тебя. Только о тебе и думал.
  Васяня не отрывал от неё глаз. В приталенных джинсах и светлой рубашке, облегавшей грудь, Ольга выглядела "на все сто".
  - А где твои охранники?
  - Ох, и не говори мне о них, - она засмеялась. - Еле открутилась!
  - Я ещё раньше хотел у тебя спросить... Отец не возражает против нашего знакомства?
  - Нисколько. Он даже доволен. Он всё время хочет спихнуть меня замуж, приводит ко мне женихов, а мне никто из них не нравится.
  - Женихов приводит? Интересно!
  Она отмахнулась.
  - Да ерунда. Всё равно ничего путного из этого не выходит.
  - Мне кажется, что такой девчонке, как ты, стоит только пальцем шевельнуть, и любой мужик разобьётся в лепёшку!
  Ольга невесело усмехнулась.
  - Ну да! Все они думают только о деньгах моего папаши.
  Он положил руки ей на плечи.
  - Мне его деньги не нужны. Я и сейчас не жалуюсь на их отсутствие, а скоро у меня их будет столько, что я укачу подальше отсюда, и тебя с собой возьму.
  Совершенно неожиданно для себя Ольга покраснела и, сделав шаг ему навстречу, обняла его за шею. Несколько мгновений Васяня стоял неподвижно, потом тоже обнял девушку. Тёплые губы Ольги прижались к его губам.
  Они долго стояли у окна.
  - Мы поженимся до нашего отъезда из России, - сказал он.
  - Ты точно решил уехать?
  - Абсолютно. Хочу закончить тут со всеми делами и смотать куда подальше. Чувствую, ещё полгода такой жизни - и я закурю анашу или начну колоться. А скорее всего, меня просто шлёпнут в один прекрасный момент... Так ты выйдешь за меня? Если я достану, например, десять миллионов долларов - выйдешь?
  Она рассмеялась, но в её смехе чувствовалась горечь.
  - Василий, ну почему ты такой глупый?
  Он на секунду застыл, потом с такой силой сжал девушку, что ей стало трудно дышать. Его губы впились в её рот. Перед её глазами запрыгали солнечные блики, комната закружилась, из-под ног ушёл пол...
  - Значит, выйдешь? - раздался над её ухом задыхающийся шёпот.
  Она высвободилась из объятий.
  - Сейчас это будет сложно. Если с Димой случится несчастье, то вряд ли мы сможем скоро пожениться. Какая же свадьба, если в семье траур?
  - Разве ребёнка ещё не вернули? - удивился Васяня.
  Она отрицательно покачала головой.
  - Но я же дал верные сведения! Люди твоего отца уже давно должны были выйти на похитителей.
  - Они и вышли... - Ольга вздохнула. - Ездили на переговоры с этим типом, с Жориком, а закончилось всё стрельбой. Троих парней из охраны убили...
  - Люди твоего отца так ничего и не добились?
  Мысленно усмехаясь, Васяня прошёл на кухню. Вернулся с двумя банками пива.
  - Хочешь? Или кофе заварить?
  - Можно и пиво... - Она взяла банку.
  - Так как там дело было? Что о ребёнке слышно? Он жив?
  - Жив. Мы вчера разговаривали с ним по телефону. Жорик даёт нам два дня сроку.
  - И что отец?
  Она пожала плечами.
  - Решил заплатить. А что ещё остаётся? Бандит сказал, что если через два дня не переведут деньги, два миллиона, то он пришлёт нам отрезанное ухо...
  Васяня выпил пиво одним глотком и отшвырнул банку в угол.
  - Вот ведь скотина!
  - Отец уже связался со своим корреспондентом в Мюнхене. Деньги надо перевести в немецкий банк. Завтра, наверное, переведёт... - Она в сомнении покачала головой. - Не знаю, что из всего этого получится... Ох, как я волнуюсь за малыша!
  Васяня прошёлся по комнате.
  - Видно, придётся мне самому заняться этим хмырём Жориком.
  - Папа говорит, что это очень хитрый и опасный преступник.
  - Баран он, а не опасный! Второго такого тупого кретина я в жизни не видел. Удивительно, почему парни твоего отца не раскрутили его. Это же элементарно делается.
  Ольга посмотрела на него с надеждой.
  - Ты это серьёзно говоришь?
  - Не имею привычки шутить, когда речь идёт о делах. Значит, два дня - и пришлёт ухо? - Он мотнул головой и задумался. - Два дня. Маловато... Но ничего, постараюсь управиться.
  Он посмотрел на часы. Было уже половина десятого. Оставался час до отъезда на Воробьёвы.
  - А после этого ты выйдешь за меня?
  Она не ответила, лишь взглянула на него и кивнула. Глаза её блестели от слёз. Васяня нежно поцеловал её в губы.
  - Мы уедем далеко-далеко, где нас никто не найдёт, - прошептал он. - Сегодня развяжусь со всеми делами, а потом вплотную возьмусь за Жорика. С делами развяжусь быстро, за ночь управлюсь...
  - Какими делами?
  - В общем-то, пустяки. Но для меня это вопрос принципа.
  Ольга набрала в грудь воздуха, чтобы задать ещё один вопрос, но Васяня поцелуем зажал ей рот...
  
  
  Худощавый апатичный банковский кассир доставал из сейфа пачки стодолларовых купюр и переносил их на стол. Никсон проверял каждую пачку, пересчитывал, мусоля пальцы, затем складывал в большой кожаный чемодан. Жорик стоял рядом и смотрел, как на дне чемодана растут ровные ряды "зелени".
  Никсон вытер платком вспотевший лоб и хмуро уставился на бандита.
  - Отдашь им чемодан, и без фокусов, - пропыхтел он. - Дело должно быть сделано тихо и быстро. И не вздумай кому-нибудь вякнуть, что мы согласились платить, понял?
  - Без балды, босс.
  В полутёмном бронированном подвале коммерческого банка было душно, несмотря на работающий кондиционер. Вор поминутно вытирал лицо и жирный подбородок.
  - Как выйдешь из машины с чемоданом, - наставлял он Жорика, - сразу топай под мост, никуда не сворачивай.
  Горящие глаза молодого бандита не отрывались от вожделенных пачек.
  - Знаю, босс, всё знаю. Сегодня ездил туда, осмотрел местность...
  - С тобой поедут мои ребята, - предупредил его Никсон. - Они проследят, чтобы всё было аккуратно. Отдашь чемодан - и сразу назад.
  - А если шантажисты захотят позырить на баксы?
  - Тогда откроешь и покажешь.
  - Понял, босс. Всё будет сделано в лучшем виде.
  
  
  Губарь оценивающе оглядел каждого из восемнадцати бойцов, собравшихся в служебном помещении бара "Рэмбо-3". На бойцах красовалась форма московских спецназовцев: кепки, бронежилеты, автоматы на груди, наручники на ремне. От настоящих спецназовцев их отличали, пожалуй, только более зверские физиономии. Они сидели на стульях или прямо на полу, некоторые смолили сигареты с травкой, другие перекатывали во рту жвачку.
  Внешним видом бойцов Губарь остался доволен.
  - Действовать придётся быстро и круто, - сказал он. - Ситуация в общем вам ясна. Сейчас едем на место, где терпила передаст лавы. Вы должны взять тех, кому он будет передавать. Поняли, нет?
  - Чего тут непонятного, - откликнулись братки.
  - Укроемся в надёжном месте и сечь будем в оба, - продолжал вор. - Ещё раз повторяю: главное - не упустить тех, кто примет деньги! Не дать им слинять! Предупреждаю: о нашем присутствии не будут знать ни те, кто платят, ни те, кто получают. Никто, короче. Наше появление станет неожиданностью для всех. Для нас важен получатель, поэтому всё внимание на него!
  Какой-то крепыш с узкими глазками спросил неожиданно тонким, как у кастрата, голоском:
  - Непонятки, босс. Так мочить можно или нет?
  - Крайне нежелательно. Будете стрелять на поражение только в том случае, если увидите, что получатели уходят. Ясно? На тех, кто будет передавать деньги, можете вообще не обращать внимания. Зацапать получателей! Мне нужны эти пидоры живыми, хотя бы один из них! Можно стрелять в ноги. Взять паскуд, хоть ранеными, а взять!... - Пальцы Губаря сжались в кулаки, лицо перекосила злобная гримаса.
  
  
  - Итак, я вношу в план изменение, - Палыч положил перед Курком лист бумаги и провёл на нём две параллельные линии. - Это - верхний ярус метромоста. Эстакада проспекта Вернадского. Я буду проезжать по ней точно в то самое время, когда ты будешь принимать чемодан с деньгами. Проезжать буду вот в эту сторону, - он начертил между линиями стрелку. - То есть - в сторону Комсомольского проспекта...
  - Я не совсем понимаю, босс, - Курок недоумённо посмотрел на него. - Эстакада ведь наверху, а я с братанами буду внизу, на набережной. Там до эстакады, наверно, метров тридцать, не меньше!
  - В этом-то вся соль замысла! Слушай сюда. Я, значит, ровно в час ноль-ноль еду по эстакаде. Ты в это время примешь чемодан с баксами. Я останавливаюсь с краю, вот здесь, как раз над тем местом, где ты примешь деньги... - Палыч нарисовал на правой линии крестик.
  - Так, - вдумчиво сказал Курок. - И что?
  - Что, что! Мог бы уже догадаться! Я сбрасываю трос, ты прицепляешь к нему чемодан, трос - фьюить! - вверх, я беру чемодан, запрыгиваю в машину - и вперёд! Сворачиваю на Хамовнический вал, по Большой Пироговской дую до Арбата, а там меня сам чёрт не найдёт. После операции ты вернёшься на эту квартиру и будешь ждать моего звонка.
  - Понял. А есть у нас такой длинный трос?
  - Я уже побеспокоился обо всём. И о тросе с карабином, и о механической лебёдке. Сейчас ты пойдёшь и растолкуешь задачу людям. В нашем распоряжении только три надёжных бойца. Этого мало, но приходится довольствоваться тем, что есть. На сегодняшнюю операцию я ставлю всё. Пан или пропал! Люди пусть возьмут с собой автоматы. Если что - мочите всех без разбора. Баксы должны быть у нас!
  - Будут, - уверенно сказал Курок.
  
  
  Никсон уложил в чемодан последнюю пачку.
  - Всё, абзац, - выдохнул он, садясь на стул и доставая платок. - Ровно десять "лимонов". Давай теперь займись этой хреновиной, - вор показал Жорику на рулон полиэтилена. - Падла требует, чтобы мы запаяли чемодан в водонепроницаемую плёнку. Умный, гадёныш! Может, он хочет чемодан по реке протащить?
  - А что, может, и хочет, - отозвался Жорик, включая портативный паяльник.
  Никсон смотрел на него, угрюмо насупившись.
  - А может, он на лодке под мост подгребёт? - сказал он резко. - От него, гада, чего хочешь можно ждать. И лодки, и подлодки, и вертолёта...
  Он харкнул, сплюнул на ковёр и матерно выругался. Десять миллионов долларов уплывали от него, и это приводило его в бешенство.
  Жорик свёл края плёнки поверх чемодана и начал осторожно водить по ним паяльником, приваривая друг к другу.
  - Паяй, - злобно скрежетал вор, - паяй лучше, чтоб ни одной щели не было!
  - Всё о`кей, босс, - Жорик улыбнулся. - Если чемодан попадёт в реку, то баксам ничего не будет. Гарантию даю. А мы их потом оттуда выловим.
  - Выловим? - Никсон засопел, обтёр лицо платком. - Я из тебя тогда кишки выпущу. Баксы должны попасть к этим крысам, и без балды. Пусть подавятся...
  От близости такой кучи деньжищ у Жорика захватывало дух. Руки его дрожали, в голове лихорадочно прокручивался план подмены чемодана. Покупая его в фирменном бутике, Жорик видел там точно такой же. Два чемодана стояли рядом, неотличимые, как братья-близнецы. Второй наверняка и сейчас там стоит. Время ещё есть. Бутик работает круглосуточно. Жорик успеет обернуться за вторым чемоданом, набить его газетами и запаять в плёнку. Только как облапошить "пастухов", которых приставит к нему Никсон?... Впрочем, если хорошо пошевелить мозгами, то облапошить их можно. Ведь чемоданы-то - одинаковые, к тому же ночью под мостом наверняка будет темно...
  Он решил немедленно, как только освободится, гнать в бутик за вторым чемоданом. До назначенного времени ещё три часа. Успеет.
  Едва Жорик представил себе, что он завладел десятью миллионами долларов, как его губы расплылись в широкой улыбке. Плевать он тогда хотел на всех этих авторитетов и шантажистов! Катись они все к едрёной матери! Конечно, если "динамо" раскроется, то не сносить ему головы. Но и рисковать есть за что. Заграбастав деньжата, Жорик сразу пихнёт их в западный банк и быстренько сделает ноги из России. А шантажист пускай продолжает мочить воров. Пускай. На их место другие придут. Страна без воров не останется...
  Он опомнился, услышав окрик Никсона:
  - Уснул, что ли? Смотри, чемодан не сожги своим паяльником, а то я тебе быстро рожу утюгом выглажу!
  
  
  Васяня дотянулся до одежды, нашарил часы и, включив подсветку, посмотрел на циферблат. Время приближалось к одиннадцати. За окном совсем стемнело.
  - Ты всё-таки уходишь? - Ольга смотрела на него тревожно.
  - Да. Ты можешь подождать меня здесь, если хочешь. Я вернусь утром. Наверное, рано утром.
  Она покачала головой, но ничего не сказала.
  Её волосы золотыми прядями разметались по подушке. Васяня протянул руку и щёлкнул выключателем. Зажёгся верхний свет, на мгновение ослепив их обоих. Её руки обвили его шею.
  - Зачем тебе всё это? - прошептала она. - Не ходи. Я боюсь за тебя. Останься... я буду делать всё, что ты захочешь, вот увидишь...
  С глубоким вздохом он оторвал её от себя, взял со стула пачку сигарет.
  Ольга приподнялась и изогнулась своим обнажённым телом.
  - Скажи, я достаточно красива для тебя?
  Её груди были полными и гордыми. Затуманенный взгляд Васяни остановился на двух нежно-розовых бутонах на их округлостях, и он протянул к ним руки.
  - Ты моя богиня, - прошептал он, целуя её в грудь. - Но я должен идти, понимаешь? Должен. Это в последний раз.
  - Тогда иди, - ответила она, отталкивая его и откидываясь на подушку. В её взгляде сквозила обречённость.
  - Ты не волнуйся, у нас впереди ещё много счастливых дней, - сказал Васяня.
  - Если ты вернёшься.
  - Вернусь, куда я денусь.
  - Там, куда ты идёшь, будут стрелять?
  - Нет, - соврал он. - Просто надо кое с кем поговорить.
  - В последнее время я многое поняла, в том числе - что такое эти ваши разговоры... - Она вздохнула. - Кончаются они всегда стрельбой и убийствами...
  - Не всегда, - Васяня встал с кровати и направился в ванную.
  Он оставил дверь распахнутой, и Ольга видела в освещённой ванной за полупрозрачной занавеской его силуэт. Васяня стоял под душем.
  - В баре есть бутылка мартини! - крикнул он. - Это, кажется, твоё любимое вино, да?
  - У меня нет любимого вина, - ответила она и умолкла, глядя на силуэт за занавеской.
  После бурной близости её охватила ленивая дремота. Не хотелось одеваться. Не хотелось даже вставать с постели.
  - Оля, слушай, что ты хочешь от жизни? - Он выключил воду и, вытираясь, вышел из ванной. - Я дам тебе это, потому что сегодня я должен вытащить счастливый лотерейный билет. У нас будет всё. Всё, что пожелаешь. И без денег твоего отца. Так скажи, что?
  Она смотрела на него, привстав на локте.
  - Знаешь, Вася, мне уже задавали этот вопрос.
  - Кто?
  - Женихи.
  - И что ты ответила?
  - А что ты предпочитаешь услышать: правду или дежурную отговорку?
  - Если ты собираешься стать для меня чем-то большим, чем просто подруга, то правду. - Он начал одеваться.
  - А тут всё просто. Я ничем не отличаюсь от любой другой девушки. Хочу того же, что и все. Взаимной любви. Хочу иметь свой дом, семью, детей. Для этого не нужны миллионы.
  - Ты права. Если бы у меня было всё это, я не стал бы бегать за деньгами, пусть они горят синим пламенем...
  - Ну, так что же? Тогда не уходи!
  - Поздно, - поверх майки Васяня надел ремень с подплечной кобурой, кобуру прикрыл лёгкой джинсовой курткой. - Я слишком много работал для того, чтобы мне выпал этот счастливый билет. Так ты подождёшь меня здесь? Или вызвать тебе такси?
  В глазах Ольги застыла печаль.
  - Подожду, - сказала она.
  
  
  На стол начальника МУРа легло срочное донесение.
  "Согласно оперативным данным, поступившим к 23.00, в ближайшие часы должна состояться передача крупной суммы денег в иностранной валюте (доллары США). Деньги будут переданы представителями криминальных кругов Москвы неизвестным лицам, причастным к нашумевшим убийствам воровских авторитетов - Зубатого, Крюка, Малины и др. По сообщению того же источника, в момент передачи денег будет предпринята попытка захвата вышеназванных неизвестных лиц, которую готовят члены так называемой "орехово-борисовской группировки", руководимой криминальным авторитетом по кличке Губарь. Всего в означенной попытке примут участие восемнадцать человек, переодетых в форму спецназа, вооружённых автоматическим оружием и взрывсредствами. Назвать точное время передачи денег источник затруднился. Вероятно, она состоится в час ночи или несколько позже. Место проведения акции - район Воробьёвых гор".
  Ознакомившись с донесением, начальник поднял телефонную трубку и попросил соединить его с министром внутренних дел.
  Согласие на задействование в операции всего личного состава московского спецназа было получено.
  
  
  Глава 38
  
  Чёрный "БМВ" с затемнёнными стёклами свернул с Ленинского проспекта на пустынное в этот поздний час Воробьёвское шоссе. За рулём сидел Жорик.
  - Пока идём по графику, - сказал он, взглянув на часы. - Через десять минут будем на месте.
  Кроме него, в машине сидели трое угрюмого вида крепких мужчин в широких штанах и одинаковых кожаных куртках. Эти качки должны были наблюдать за его действиями, чтобы потом представить Никсону подробный отчёт о передаче денег.
  Мужики попались молчаливые и, видно по всему, очень стрёмные. С Жорика они не спускали глаз. "Интересно, - думал бандит, - знают они, сколько баксов мы везём? От этой троицы придётся избавляться по любому, иначе чемоданы не поменять..."
  Второй чемодан, с "сюрпризом", Жорик уже приготовил. Какого-то определённого плана у него не было, собирался действовать по обстоятельствам. Например, хорошо бы выманить этих жлобов по одному из машины и уложить где-нибудь в кустах из пистолета с глушителем. Когда Никсон, не дождавшись от них звонка, начнёт подозревать неладное, Жорик с денежками будет уже далеко...
  Ровная лента Воробьёвского шоссе вела к маячившему вдали шпилю МГУ, подсвеченному огнями. Жорик, поначалу разогнавшись, возле четырёхэтажного "горбачёвского" особняка сбавил скорость и свернул направо, на узкую асфальтированную дорогу, освещённую единственным фонарём. Дорога отходила от шоссе под прямым углом и устремлялась в самый настоящий лес; дальше она сворачивала налево и, опять же через лес, шла по склону круто вниз. Жорик покатил медленнее, вглядываясь в подступавшие к обочине заросли.
  Дорога вела на набережную, тёмную и пустынную. Редкие фонари горели только на противоположном берегу. Отсутствие на Воробьёвых горах света вселило в Жорика надежду. Темнота должна содействовать осуществлению его замысла...
  Немного не доехав до набережной, он свернул с асфальта в кусты и остановился. Потушил в кабине "БМВ" свет, вытащил из приборной панели ключ зажигания и сунул его в карман. Затем вылез из машины. Двое бугаёв, ни слова не говоря, вылезли одновременно с ним. Третий остался сидеть на заднем сиденье.
  Жорик направился к багажнику. Бугаи двинулись за ним.
  - Стойте, где стоите! - со злостью крикнул им Жорик. - Нечего вам сюда соваться!
  Бугаи остановились в трёх шагах, заняв, однако, такую позицию, откуда Жорик был им хорошо виден. Правая рука у каждого была засунута в карман куртки. Жорик прекрасно знал, что именно они держат в этом кармане, и не сомневался в способности бугаёв расстрелять его даже при намёке на попытку смыться с деньгами. Приходилось держать ухо востро и соблюдать максимальную осторожность.
  Он посмотрел на часы. Двенадцать пятьдесят три. Открыл багажник. Здесь, накрытые широким пледом, лежали два одинаковых чемодана. Тот, что с деньгами, лежал справа, тот, что с "сюрпризом", - слева. Просто чудо, что Никсон не стал проверять содержимое багажника, когда Жорик укладывал туда чемодан с баксами. Увидев второй чемодан, толстый хрен наверняка сразу бы обо всём догадался. Слава богу, обошлось. Так, с двумя чемоданами в багажнике, Жорик и покатил на Воробьёвы горы.
  Он откинул плед с левой стороны и вытащил чемодан с "сюрпризом". Один из бугаёв приблизился и посветил на чемодан фонариком. Всё правильно, чемодан из натуральной крокодиловой кожи, запаян в полупрозрачный полиэтилен. Именно такой показывал им троим Никсон перед отправкой на задание.
  - Посмотрел? А теперь пошли, - Жорик захлопнул багажник. - Значит, как намечено, я иду впереди, вы - за мной в пятидесяти метрах. Быстрее, времени впритык!
  С чемоданом он вышел на асфальтовую дорогу и зашагал к набережной. Затылком он чувствовал направленные на него тяжёлые взгляды верзил.
  На набережной Жорик медленно, как инструктировал Никсон, пошёл вдоль чугунного парапета. Тёмная громада метромоста постепенно приближалась. Кругом было безлюдно и тихо. Чуть слышно плескала вода, пахло тиной и сыростью. Под эстакадой моста, насколько мог рассмотреть Жорик, никого не было. Хотя, может быть, там кто-то и был - обзор загораживали массивная опора и вагончик ремонтных рабочих, стоявший вплотную к парапету.
  Наверху горели фонари; там, тревожа тишину, проносились машины. А на набережной всё будто вымерло. На неширокой полосе проезжей части, тянувшейся вдоль реки, не видно было ни одного припаркованного автомобиля. Значит, шантажист ещё не подъехал. Но это довольно странно, ведь до назначенного времени осталась всего минута!
  Никсон предупредил его, чтобы он не вздумал приближаться к правой стороне дороги, где начинался крутой подъём, заваленный строительными плитами, перерытый траншеями и заросший густым кустарником. Лишний шаг вправо будет рассматриваться как побег, пригрозил вор.
  Жорик подумал, что поступил умно, прихватив с собой ключ зажигания. Без него машина не уедет. Машина, в багажнике которой лежат десять миллионов долларов...
  Молодой бандит постоянно помнил об этом. Сейчас он передаст чемодан шантажистам и быстро пойдёт назад. Для бугаёв операция на этом закончится. Они расслабятся, утратят бдительность. Вот тогда-то он и прикончит их. А потом подойдёт к машине и вгонит пулю в третьего, который ждёт на заднем сиденье. Пока же надо спокойно и аккуратно нести чемодан и ничем не раздражать этих тупых скотов.
  Он приблизился к вагончику и обошёл его справа. Вагончик казался таким же старым, забытым и заброшенным, как и всё вокруг. Его окна были заколочены досками.
  Обойдя вагончик, Жорик вступил в тень эстакады. Ему было невдомёк, что в вагончике затаились Губарь с бойцами. Оттуда удобно было контролировать подходы к мосту справа и слева, просматривалась также часть территории стройки. Сквозь щели между досками бойцы наблюдали за Жориком, несущим чемодан, и за двумя крепышами, которые продвигались в отдалении сбоку от дороги, прячась за кустами.
  Губарь, бесшумно переходя от одного заколоченного окна к другому, видел, как Жорик зашёл под мост. Вскоре Жорик скрылся из поля зрения: его загородила опора. Но посланец воров мало интересовал Губаря. Он ждал шантажистов.
  Губарь посмотрел на часы. Ровно час ночи. Вдали показался серый "жигуль". Он летел по набережной со стороны Андреевского моста.
  - Всем внимание! - прошептал Губарь.
  "Жигуль" приближался. Одно время казалось, что он на полной скорости пронесётся мимо Жорика и вагончика, но, не доехав пары метров до линии тени, падавшей от эстакады, он с визгом затормозил.
  Жорик тоже остановился. Из машины вылезли трое в чёрных матерчатых масках и двинулись к нему. Четвёртый остался в машине. Двое держали в руках пистолеты, на груди третьего висел короткоствольный автомат.
  - Поставь чемодан и отойди, - приказал Жорику Курок, направив на него пистолет.
  Жорик подчинился.
  - Дальше отойди.
  Жорик попятился к опоре и прижался спиной к её шершавому граниту.
  В этот момент на эстакаде резко затормозил тёмно-красный "Москвич" с Алексом и Палычем. Палыч выскочил из машины, подбежал к перилам и глянул вниз. Обернулся, крикнул Алексу:
  - Дай задний ход!
  Машина тронулась.
  - Стоп!
  Теперь "Москвич" находился точно над тем местом, где внизу, на асфальте, стоял оставленный Жориком чемодан. К чемодану приближалась троица во главе с Курком.
  Алекс открыл багажник и бросил Палычу смотанный трос. Палыч поймал его и перекинул через перила. Трос, разматываясь, рухнул вниз. Карабин с лязгом ударился об асфальт.
  Один из людей, прибывших с Курком, схватил трос и стал закреплять его на чемодане. В этом момент прозвучал выстрел. Бандит, выпустив трос с чемоданом из рук, упал замертво.
  Стрелял Васяня с заросшего склона. Целиться было неудобно, чемодан и люди Курка находились в глубокой тени, и тем не менее он не промахнулся. Трос, спущенный с эстакады, Васяню удивил. Видимо, это изменение в свой план Палыч внёс в самые последние часы, Васяня о нём ничего не знал...
  Услышав выстрел, Жорик юркнул за опору. Курок пригнулся, беспокойно оглядываясь.
  - Откуда стреляли? - спросил у него напарник с автоматом.
  - А х... его знает, - просипел Курок. - Прикрой меня.
  Он перешагнул через труп и продолжил работу убитого. Васяня снова выстрелил, на этот раз не слишком точно: он только ранил Курка. Зато напарник, заметив, откуда был произведён выстрел, выпустил в ту сторону длинную очередь.
  В эту минуту дверца вагончика открылась и из неё бесшумно, как тени, посыпались бойцы Губаря. Раненому Курку, наконец, удалось закрепить карабин на ручке чемодана. Почти теряя сознание, он дёрнул за трос. Палыч дал отмашку Алексу, и тот врубил механизм автоматической лебёдки, укреплённой в багажнике.
  Бойцы Губаря устремились к чемодану со свирепыми криками:
  - Стоять! Стоять, падлы!
  Дружки, подхватив Курка, рванули к "Жигулям".
  - Взять их! - заревел Губарь. - Не дайте им смыться!
  Боец, первым выскочивший из вагончика, первым же добежал и до чемодана. Он оказался возле него в тот момент, когда заработала лебёдка. Боец прыгнул на чемодан, вцепился в карабин, пытаясь отсоединить его, но тут трос резко дёрнуло вверх, боец взлетел вместе с ним и стал стремительно подниматься к эстакаде.
  Он опомнился, когда находился уже в десятке метров над асфальтом. Прыгать было поздно. Ему ничего не оставалось, как крепче схватиться за карабин и подниматься вместе с чемоданом.
  В тот момент, когда он почти достиг перил эстакады, Палыч выстрелил ему в голову. Пальцы бойца разжались, и он полетел вниз. Голова его раскололась об асфальт, забрызгав кровью и мозгом отпрянувших товарищей. Некоторые из них начали стрелять вверх, в человека, схватившего чемодан. Ни один выстрел не достиг цели.
  Палыч был в зоне видимости считанные секунды, и всё же Губарь успел его рассмотреть.
  - Палыч... - прошептал он, покрывшись ледяным потом, словно увидел привидение.
  Но тут его внимание отвлекли крики и автоматные очереди. Бойцам удалось прострелить шины у "Жигулей". Два оставшихся в живых человека Палыча засели в машине и отстреливались.
  Людям Губаря приходилось нелегко: получив приказ взять шантажистов живьём, они стреляли не на поражение, а лупили по окнам и по колёсам машины. Но это привело лишь к тому, что в первые минуты перестрелки они потеряли несколько человек ранеными и убитыми.
  Засевшие в "Жигулях" не реагировали на угрозы и приказы сдаться. Появление под мостом "спецназовцев" оказалось для них страшной неожиданностью. Палыч убедил их, что всё обойдётся мирно, и сейчас, нарвавшись на засаду, они пребывали в глубоком шоке. Зная, что гибель неизбежна, они сопротивлялись с отчаянием обречённых. Губарь ревел от ярости, видя, как вокруг него падают его люди.
  Появление "спецназовцев" стало неожиданностью и для Палыча. Он решил, что кто-то всё-таки стукнул ментам, и он уехал бы, не дожидаясь чемодана, если бы Курок каким-то чудом не успел нацепить чемодан на карабин. Когда чемодан поднялся к перилам, погаснувшая было надежда заполучить деньги вновь вспыхнула в душе вора. Сцепив зубы, не обращая внимания на свистевшие вокруг пули, он перекинул тяжеленный чемодан через перила и устремился с ним к машине. Алекс к тому времени запихнул трос в багажник и захлопнул крышку. Палыч забросил чемодан на заднее сиденье и сам нырнул туда же.
  - Кажется, получилось! - крикнул он.
  - Отчего такая стрельба? - спросил Алекс, нажимая на газ. - Там что, менты?
  - Нет, это кодла Губаря в ментовской форме! И с ними он сам, я узнал его!
  - Ни х... себе, - удивился Алекс.
  - Неймётся гниде, - скрежетал Палыч. - Надо было вместо Малины его мочить...
  Машина пронеслась по почти пустынной эстакаде проспекта Вернадского и, выскочив на пересечение Комсомольского проспекта и Хамовнического вала, свернула налево.
  - Теперь секи в оба, нет ли погони, - сказал вор.
  Позади всё было чисто. Алекс даже немного сбавил скорость.
  - Босс, это вы здорово придумали с тросом, - сказал он. - Если бы приехали на набережную, мы бы влипли!
  - Влипли бы, как Курок, - согласился Палыч и посмотрел на чемодан.
  Какое-то неясное предчувствие кольнуло его. Засада под мостом, появление Губаря - всё это неспроста...
  Он выпрямился, тревожно огляделся. Курка замочили. Парней, которые были с ним, скорее всего тоже замочили или повязали. Тогда почему ему позволили взять чемодан? И почему нет погони?...
  По спине Палыча пробежала дрожь. "Ну, конечно! - вдруг озарило его. - Согласие платить было липой! Туфтой! Воры решили взять меня при передаче чемодана! Нет, не взять, зачем брать? Ликвидировать..."
  Он снова посмотрел на чемодан. На этот раз с ужасом.
  - Стой! - Он вцепился в спину Алекса. - Рули к обочине, быстро!
  Машина вильнула и резко встала. Вор открыл дверь...
  Но было поздно.
  
  
  В эту минуту на Воробьёвых горах Жорик достал из кармана небольшую коробку, которая была не чем иным, как дистанционным взрывателем. Он вытянул из неё штырёк, и радиоуправляемая мина в чемодане Палыча рванула. Это и был тот самый "сюрприз", который догадливый бандит приготовил шантажистам.
  Взрыв был настолько мощным, что в доме, у которого остановилась машина, вылетели стёкла. Когда разбуженные жильцы подбежали к окнам, их взорам предстали разбросанные по всей проезжей части горящие обломки "Москвича" и куски человеческих тел...
  Звук взрыва докатился до реки. Услышав отдалённый раскат, Жорик ухмыльнулся.
  - Скушали баксы, придурки? - прошипел он и с размаху швырнул взрыватель в реку.
  
  
  В первую минуту, увидев "спецназовцев", Жорик сильно струхнул. Но вскоре понял, что бояться нечего, среди "спецназовцев" он узнал Губаря и кое-кого из своих знакомых. Окончательно он успокоился, когда убедился, что до него им нет дела: они заняты теми типами, которые прикатили на "Жигулях".
  Завязавшаяся яростная перестрелка Жорику очень не понравилась: можно было легко угодить под шальную пулю. Чуть не ползком он обогнул вагончик и, укрывшись за ним, слегка отдышался и привёл, наконец, в действие свой адский "сюрприз".
  "А здорово они придумали - втащить чемодан наверх! - думал он, сидя за вагончиком и прислушиваясь к стрельбе. - Если бы не моя мина, они бы точно ушли! Так что Никсон должен хотя бы спасибо мне сказать, что я их замочил. Да разве от этого жирного пидора дождёшься благодарности..."
  Выстрелы смолкли, и он рискнул высунуться из-за вагончика. Он обошёл опору эстакады и увидел в отдалении обоих бугаёв. Они по кустам улепётывали прочь, видимо совершенно забыв о его существовании.
  "Линяют к машине, - смекнул Жорик. - А в машине десять "лимонов"..."
  Пришпоренный этой мыслью, он почти бегом устремился за ними. Парочка приближалась к асфальтовой дороге, которая сворачивала с набережной и уходила в тёмную глубину Воробьёвых гор. Там, в придорожных зарослях, стоял "БМВ"...
  "Не смоетесь, - думал бандит, вытаскивая на ходу пистолет. - Ключи-то от машины у меня!"
  
  
  Глава 39
  
  Появление "спецназовцев" оказалось неприятной неожиданностью не только для Палыча с компанией, но и для Васяни. В полумраке он не разглядел Губаря, и решил, что это настоящий спецназ. Таясь в зарослях, он видел, как чемодан с вцепившимся в него спецназовцем стал подниматься вверх, как Палыч выстрелил спецназовцу в голову и как потом перетащил чемодан через перила. Похоже, Палыч обставил не только Васяню, но и ментов! Дело принимало настолько скверный оборот, что Васяне ничего не оставалось, как срочно убираться отсюда.
  Он находился высоко на склоне, в густых зарослях, среди нагромождений обломков кирпичной стены. По едва заметной петлявшей тропе он поднялся ещё выше, перебежал через захламлённую площадку перед входом на бывшую станцию метро "Ленинские горы" и насколько мог быстро зашагал между кустами и заросшими сорняками грудами щебня куда-то в сторону трамплина, рассчитывая подняться на Воробьёвское шоссе подальше от метромоста. До него доносились звуки выстрелов, громыхавшие под мостом, и он удивлялся, отчего это спецназовцы так долго церемонятся с какой-то парочкой полуживых бандитов, засевших в "Жигулях".
  Он продирался сквозь гущу кустов, когда неожиданно совсем рядом, справа, щёлкнули два пистолетных выстрела и кто-то глухо вскрикнул. Васяня замер, насторожившись. Сердце его учащённо забилось. Он достал пистолет и, стараясь не шуметь, осторожно двинулся направо.
  - Это вам, сопляки, за то, что вы мне не доверяли, - злорадно сказал знакомый голос. - Вам приказали меня замочить, если я рыпнусь с чемоданом, да? А я таких штучек не люблю. Поэтому вы у меня загнётесь. Оба.
  Васяня сделал ещё пару шагов и раздвинул кусты.
  В нескольких метрах от него, на освещённом звёздами открытом участке возле асфальтовой дороги лежали двое крепких мужичков в кожаных куртках и корчились в агонии. Перед ними стоял Жорик с пистолетом в руке.
  Только что Жорик догнал их и выстрелил им в спину. В полутьме ему трудно было стрелять прицельно. Видя, что они только ранены, он приблизился к ним и произнёс ту зловещую тираду, которую услышал Васяня.
  Тела бугаёв сводила смертельная судорога. Один был совсем плох, он только хрипло дышал и выпученными глазами смотрел на своего убийцу, другой пытался дотянуться до кобуры. Жорик снова дважды выстрелил. На этот раз он стрелял в упор и точно в голову.
  Бугаи затихли. Жорик двинулся вверх, в том направлении, куда вела дорога, держась немного в стороне от неё и таясь за кустами. Васяня бесшумно последовал за ним. Встреча с Жориком в таком уединённом месте показалась ему большой удачей. Теперь бандита можно застать врасплох и, припугнув, заставить отдать ребёнка. Если не удалось одно дело - убийство Палыча и взятие денег, - то, может быть, удастся провернуть другое?
  Говоря Ольге, что справиться с Жориком проще простого, Васяня бравировал. Сталкиваться с Жориком ему не приходилось, но со слов Гочи и Палыча он знал, что этот бандит, несмотря на свою молодость и глуповатое лицо, опытен и далеко не глуп. Бороться с ним непросто. К тому же Жорик имеет немалое влияние в криминальном мире и у него есть своя группировка.
  Каких-либо конкретных планов насчёт освобождения ребёнка у Васяни не было. В этом деле он решил положиться на случай и экспромт. И вот этот случай представился!
  Он следовал по заросшим склонам за уходящим бандитом, стараясь не упустить его из виду. Вскоре в стороне от дороги, под деревьями, показалась машина. Поблизости от неё прохаживался, напряжённо вглядываясь в темноту, какой-то мужчина - в такой же кожаной куртке, какая была на тех, которых только что уложил Жорик.
  Жорик вышел из кустов и направился к нему уверенным шагом. Разглядев его, тот первым делом спросил, где дружбаны. Шум боя долетал и сюда, и человек Никсона был встревожен.
  - Сейчас подгребут, - расслабленно сказал Жорик, катая в пальцах сигарету. - Ну и работёнку мне подбросил твой босс! Чуть не обоссался со страху!
  - Работа как работа, - буркнул бугай. - Все под пулей ходим, привыкай.
  - А вот не могу привыкнуть! - Жорик подошёл к передней двери. - Ладно, садись в машину.
  Он открыл переднюю дверь, бугай открыл заднюю. Бугай ещё только собирался залезть в машину, как Жорик выхватил пистолет и выстрелил в него. Он стрелял с одного метра, но всё же только ранил. Бугай застонал, и вдруг резво отскочил за багажник, на ходу доставая пистолет. Жорик кинулся на землю и выстрелил по ногам бандита, видневшимся между колёсами. Выстрелы достигли цели. Противник закричал от резкой боли и опустился на четвереньки. Пули раздробили ему кости в обеих голенях. Жорик стремительно обогнул "БМВ", подбираясь к бандиту с другой стороны машины.
  Васяня стоял за кустами. Вмешиваться в драчку было бы глупо. Прозвучали ещё два выстрела, и Жорик, переводя дыхание и вытирая рукой пот со лба, вышел из-за машины и сел в водительское кресло. Машина медленно тронулась. Она переехала сначала задним, потом передним колесом лежащий на земле труп и стала выруливать к дороге.
  "Да этак он может уйти!" - встревожился Васяня.
  Машина уже выехала на дорогу. Киллер вскинул пистолет и открыл стрельбу. "БМВ" был прекрасно виден, все четыре пули попали точно в задние шины. "БМВ" проехал ещё с десяток метров и встал. Жорик, с пистолетом в руке, вылез из машины и, озираясь на дорогу и на кусты, подошёл к задним колёсам. Попинал их ногой. Так и есть: сдулись!
  Стрельба по "БМВ" его напугала, тем более он не представлял себе, кто это мог сделать. Безлюдье, тишина, десять миллионов в багажнике и полная неясность ситуации усиливали его страх. Руки бандита дрожали, он дышал как загнанная лошадь, по лицу текли липкие капли пота.
  Ему ничего не оставалось, как уходить на своих двоих. Поминутно оборачиваясь на ближайшие кусты, он раскрыл багажник. Чемодан с деньгами был на месте. Жорик вытащил его и бросился в заросли.
  Он не знал, что если бы он продолжал катить вверх по асфальтовой дороге, то у выезда на Воробьёвское шоссе его бы остановил спецназ - настоящий, а не тот, что под мостом. Милицейские машины расположились вдоль всего шоссе, от площади Гагарина до бывших хрущёвских дач, взяв в оцепление почти весь массив Воробьёвых гор. Группы спецназовцев с разных сторон начали спускаться к реке, беря метромост в клещи.
  Жорик об этом и не догадывался. Он пробирался сквозь кусты к развалинам эскалатора. По обе стороны этого заброшенного ступенчатого сооружения, громадной гусеницей распластавшегося по склону горы, деревья росли особенно густо. Жорик рассчитывал подняться в этом месте к Воробьёвскому шоссе, но когда он уже почти вскарабкался на самый верх довольно крутого склона, в свете фонарей, горевших на шоссе, показалось несколько смутных фигур. Бандиту они очень не понравились. "Неужели менты?" - подумал он, снова спускаясь с тяжёлым чемоданом вниз.
  Он миновал зияющий нижний вход на эскалатор и оказался под эстакадой. Здесь горели фонари, да и вообще место было слишком открытым, а значит - опасным. Он устремился дальше, на холмы, поросшие деревьями и окутанные спасительным мраком. На склоне первого же холма он поставил чемодан на землю и перевёл дыхание, как вдруг услышал какое-то движение со стороны дороги, по которой он совсем недавно проехал на "БМВ". Он привстал, раздвинул кусты и замер. По дороге вереницей, одна за другой, двигались четыре милицейские машины! Жорик схватил чемодан и с удвоенной энергией продолжал карабкаться вверх, туда, где на холм падала густая тень от эстакады. Поднявшись на самую вершину, он забился, как таракан, во впадину между корнями огромного дуба и в изнеможении уселся на чемодан.
  У бандита дрожали руки и гулко билось сердце. Сначала загадочные выстрелы, которые остановили его машину, а теперь эти ментовозы. Он был абсолютно уверен, что никто не знает про чемодан с десятью миллионами долларов, и при этом его не оставляло чувство, что за ним и за похищенными им деньгами сейчас кто-то охотится, а эти милиционеры на четырёх машинах приехали сюда только ради того, чтобы поймать его.
  Со стороны стройки под эстакадой донеслись голоса. Жорик до боли в глазах всмотрелся в полумрак. Внизу на свет далёкого фонаря вышли пятеро мужчин в камуфляжной форме, с автоматами на груди. Скорее всего, это люди Губаря. Но это могут быть и настоящие спецназовцы, приехавшие на тех четырёх машинах. Лиц разглядеть было нельзя, нельзя и разобрать, о чём они говорили.
  Жорику не хотелось встречаться ни с теми, ни с другими. Он подхватил чемодан и начал спускаться по противоположному склону, направляясь в сторону Андреевского железнодорожного моста. Сейчас он желал только одного - затеряться среди этих глухих лесистых холмов, уйти подальше от места убийства.
  Отдуваясь и потея, перекладывая чемодан из правой руки в левую, он миновал дощатый домишко бывшей лыжной базы, пересёк пару каких-то дорожек и, стараясь идти через кусты, вышел к подножию длинной полуобвалившейся лестницы, которая карабкалась по крутому склону. Жорик знал, что там, наверху - Воробьёвское шоссе, там же недалеко и Ленинский проспект, на котором всегда можно остановить попутку. Он добрался до лестницы, но не прошёл и трёх ступенек, как обнаружил, что наверху кто-то есть. "Спецназ!" - мелькнуло в мыслях. Он торопливо бросился прочь, в самые заросли, и двинулся дальше к железной дороге, выбирая места поглуше и потемнее.
  Отдышался, когда достиг основания почти отвесного тридцатиметрового склона. Здесь никого не было; спецназовцам, которые остались на лестнице, он был отсюда не виден. Услышав журчание, он поискал немного и наткнулся на родник. Из короткой трубы, укреплённой в склоне, бурной струёй выбивалась вода и устремлялась куда-то в сторону Москва-реки по узкому песчаному руслу. Здесь было немного светлее: на родник и камни у русла падал бледный свет ущербной луны. Жорик почувствовал, что устало смертельно и должен хотя бы пару минут передохнуть.
  Он поставил чемодан на камни, зачерпнул ладонями прохладную воду и ополоснул лицо. Вытерев руки о штаны, присел над чемоданом, погладил его стянутую полиэтиленом крышку. Он вспомнил, как укладывал пачки стодолларовых купюр. Все они были здесь, в этом чемодане. Он как будто видел их сквозь крышку. На миг мелькнула шальная мысль разорвать полиэтилен, открыть чемодан и полюбоваться на пачки. Но он тут же отмёл её: это было в высшей степени неразумно. Тем не менее соблазнительная картина не отпускала его; он улыбался, поглаживая крышку и бока чемодана...
  - Доллары... десять миллионов... - проговорил он вслух. - Теперь это моё... Моё... Я разжился на целых десять миллионов долларов... И пусть Никсон говорит, что я тупой, пусть. Кто, кроме меня, тупого, смог бы провернуть такое дело? Дело на десять миллионов долларов? Кто? Он сам? Хрен там! - Он заговорил громче: - Вот они, деньги, и никто их у меня не отберёт! Мои денежки, кровные, а Никсон с его кодлой пусть идут на х... Десять миллионов...
  Он до того увлёкся, что не сразу услышал крадущиеся шаги, а когда услышал и дёрнулся, к его голове прижалось холодное дуло пистолета.
  Жорик перестал дышать. За его спиной раздался голос, показавшийся странно знакомым:
  - Не шевелись, паскуда, мозги вышибу.
  
  
  Глава 40
  
  Бандиты, засевшие в "Жигулях", упорно не желали сдаваться. Машина уже дымилась, пробитая пулями в десятках мест, но оттуда всё ещё строчили из автомата и время от времени угощали фальшивых спецназовцев гранатами.
  Губарь медлил отдавать приказ на ликвидацию шантажистов.
  - Босс, их надо мочить, сук! - хрипел окровавленным ртом Лепила, ставший после смерти Боба "правой рукой" Губаря - долговязый стриженый молодчик, в суматохе боя потерявший спецназовскую кепку. - Нам их не взять, они до утра могут отстреливаться, а тут с минуты на минуту подвалят менты! Забросаем тварей гранатами! Смотри, уже половину наших положили!
  - Живьём, - скрежетал вор, - только живьём. Пойми, нам надо мстить за Крюка, за Зубатого, за всех, кого они грохнули! А кому мы будем мстить, если сейчас их замочим? Только через этих гадов мы выйдем на их рулевого, понял? Поэтому - живьём!
  Лепила сплюнул с досады. Под сводами моста с новой силой загрохотали выстрелы.
  Курок умер, двое его дружков были тяжело ранены и отбивались из последних сил.
  - Сдавайтесь! - кричал Губарь. - Живыми оставим! Базар к вам есть, завязывай стрельбу!...
  Ответом была автоматная очередь. Губарь снова скрылся за опорой. Его "спецназовцы" расположились вокруг дымящихся "Жигулей" за цементными плитами и грудами строительного мусора и палили по машине одиночными выстрелами.
  - Слышали, что вам говорят? - заревел раздражённый Губарь. - Клади пушки, а то счас всех покрошим! Две минуты даю!
  В разбитом окне "Жигулей" виден был труп Курка. Это был именно Курок, Губарь его хорошо знал, как знал и то, что Курок был ближайшим подручным покойного Палыча. Это была неразлучная парочка, Курок всегда держался поблизости от своего босса. По спине Губаря пробегал холодок, когда он вспоминал человека, появлявшегося у перил эстакады. Жутковатые подозрения роились у него в голове. Палыч почти месяц как убит в казино "Рэндальф" и похоронен. Но тот тип на мосту очень уж походил на него. Да и Курок здесь, тоже впутан в это дело. А кто, как не Палыч, мог навести киллера на Крюка, на Шайтана, на Малину, на Паровоза и остальных?... И теперь он приехал сюда за деньгами... Неужели Палыч не погиб тогда?...
  Стрелять из "Жигулей" окончательно перестали. Скорее всего, у бойцов Палыча кончились патроны. "Спецназовцы" орали, требуя сдаться, но ответа не было. Чувствуя, что противник на грани сдачи, они по-пластунски поползли к машине. Осаждённые молчали. Из-за опоры вывалился Губарь с автоматом на груди. Весь в ледяном поту от своих подозрений, горя нетерпением немедленно, прямо сейчас получить ответ на мучившие его вопросы, он направился к "жигулю" не скрываясь.
  - Братва, в атаку! - закричал он и пустил чуть выше "Жигулей" автоматную очередь. - Вяжи их!
  За ним пошли его бойцы. Неожиданно перед Губарём об асфальт ударилась граната и покатилась ему под ноги.
  - Ложись! - крикнул кто-то.
  Губарь не успел среагировать. Взрывом его отбросило на асфальт. Он ворочался, весь в крови, силился подняться и ревел от боли. Его ноги были перебиты и превратились в кровавые ошметья, в грудь и в лицо впились осколки. Но он ещё жил, и в его рёве слышалось:
  - Пи...дец... Мочи их, сук...
  Лепила с каким-то бойцом, оба раненые, оттащили его за опору.
  - Закидываем их гранатами, босс, - сказал Лепила, наклонившись к умирающему.
  Губарь дышал бурно, всей грудью; из его рта выплёскивалась кровь. Он ещё что-то говорил, но ничего нельзя было понять.
  Лепила крикнул братве, чтоб кончали с "падлами". В сторону "Жигулей" полетели гранаты. Грохот взрывов раскатился эхом по всем Воробьёвым горам. "Жигуль" загорелся. Оба бойцы Палыча выскочили из машины и, хромая, бросились бежать по набережной. Автоматные очереди слились с грохотом взрывов, и оба рухнули как подкошенные.
  - Стоять! Всем стоять! - раздался требовательный голос, усиленный динамиком.
  Лжеспецназовцы в замешательстве остановились. В пылу схватки они не заметили, как по набережной со стороны МГУ подъехал микроавтобус и из него высыпало полтора десятка вооружённых автоматами настоящих спецназовцев; ещё два таких же автобуса мчались по Андреевской набережной со стороны железной дороги.
  - Заложили нас, братва! - заорал Лепила. - Не сдавайся, а то хуже будет! Мочи ментов, скотов!
  Бандиты застрочили из автоматов. Лепила достал сразу две гранаты, выдернул чеки и швырнул в спецназовцев.
  Те рассыпались на небольшие группы, укрылись за мостовыми опорами, за грудами плит, за вагончиком, некоторые залегли в кустах. Все они открыли ответный огонь. Взрывы и стрельба, усиленные эхом, раздававшимся под сводами эстакады, превратили тихие набережные Воробьёвых гор в настоящий ад. Грохот боя донесло по реке до Крымского моста и даже до Кремля. В окнах домов на Фрунзенской набережной загорался свет, жильцы тревожно всматривались в тёмный массив гор.
  Видя, что к милиции подъехало подкрепление и спецназовцы собираются зажать их в клещи, Лепила закричал:
  - Братва, отходим!
  Действительно, "отойти" пока ещё было куда: дюжина уцелевших бандитов, среди которых было немало раненых, отстреливаясь, устремилась вверх по склону, по заброшенной стройке, а оттуда разбежалась по окрестным холмам и зарослям. Спецназовцы, держась группами по семь-восемь человек, двинулись на их поиски. То здесь, то там они сталкивались с бандитами и разгорались перестрелки.
  Постепенно вся территория Воробьёвых гор, от трамплина до железнодорожного Андреевского моста, превратилась в поле сражения. Бандиты, отстреливаясь, отступали. Некоторые поднялись на Воробьёвское шоссе, но там стояло оцепление. Только одному братку удалось прорваться сквозь него. Автоматная очередь скосила его на троллейбусной остановке у Дворца пионеров.
  Милицейское начальство срочно затребовало помощи, и минут через сорок подъехали автобусы с поднятыми по тревоге курсантами училищ МВД. Живая цепь вооружённых автоматами милиционеров растянулась вдоль Воробьёвского шоссе, захватив склоны железнодорожной насыпи и перекрыв бандитам проход в Нескучный сад; перекрыты были также подходы к корпусам Президиума Академии наук и научным институтам. На противоположном конце гор тройной заслон стоял у трамплина и под смотровой площадкой. Генералы милиции отдали распоряжение о начале сплошной облавы. Цепь автоматчиков должна была прочесать всю территорию Воробьёвых гор.
  
  
  Глава 41
  
  Жорик напрягся, поднял руки, как бы сдаваясь.
  - Значит, в чемодане у тебя десять миллионов баксов, - в голосе Васяни слышались насмешливые нотки. - Неужто это те самые, которые должны выдать шантажистам?
  Жорик, наконец, узнал голос и покрылся ледяным потом. Это Васяня, киллер Гочи!
  - Откуда они у тебя? - продолжал спрашивать Васяня. - Скажешь, на дороге нашёл?
  - Нашёл, мамой клянусь, - прошептал бандит, приходя в себя.
  - Признайся, ты их заныкал. Да тебе одному не провернуть эту аферу, мозгов не хватит. Тебя наверняка нанял Никсон. Вы с ним сговорились прикарманить денежки втайне от Губаря, ведь я прав, да?
  - Да! - крикнул Жорик, резко обернулся и ударил по пистолету.
  Не ожидавший этого Васяня выронил оружие. Жорик пружинисто вскочил и врезал ему под дых. Васяня сдавленно охнул.
  Рука Жорика нырнула в карман штанов. В следующую секунду тускло блеснул металл пистолета.
  - Ты у меня щас сдохнешь, падла, - сквозь зубы прошипел Жорик, наставляя на Васяню оружие.
  Васяня, ещё не совсем придя в себя после мощного удара, следил за ним помутившимся взглядом. Ему показалось, что прошла целая вечность, пока бандит шипел свои слова и наставлял на него пистолет. Он оцепенел в смертельном ужасе. "Конец", - мелькнуло в мыслях.
  Вместо выстрела раздался щелчок. Потом ещё один. И ещё. Жорик грязно выругался. В пистолете, оказывается, больше не было патронов!
  Васяня перевёл дыхание. Продолжая материться, Жорик прыгнул на него, собираясь ударить пистолетом, но Васяня отпрянул в сторону и саданул бандита ногой в пах, затем перехватил его руку и с силой крутанул её. Жорик сначала рухнул на колени, потом уткнулся лицом в землю.
  - Понял теперь, кому карта легла? - прохрипел киллер.
  На минуту оба замолчали. В тишине слышно было, как они дышат.
  - Так откуда баксы? - спросил Васяня. - Говори, гнида, если не хочешь совсем без руки остаться!
  Он надавил на заломленный локоть Жорика, и бандит взвыл от боли.
  - Я... - простонал Жорик, - дал им другой чемодан... Больно! Не жми!
  - Говори! Только правду выкладывай!
  - Я дал им другой чемодан, похожий на этот... В нём были гвозди и мина... Я не знал, что под мост подвалит кодла Губаря, честно не знал! Они чуть всё не сорвали! Мина радиоуправляемая, я взорвал её, когда чемодан подняли на мост...
  Васяня некоторое время раздумывал. Он своими глазами видел на мосту Палыча. Вор самолично принял чемодан. Но если мина в чемодане взорвалась, то, значит, Палыч погиб! Для Васяни это была приятная новость. Но ещё приятнее было видеть чемодан с баксами.
  - Под мостом на шантажистов напала кодла Губаря? - продолжал он допрос. - Откуда она там взялась?
  - Это Губарь подстроил, и никому не сказал. А мы с Никсоном хотели по-честному заплатить... И деньги собрали, вот, все здесь лежат...
  - По-честному? - переспросил Васяня с усмешкой. - А мина - это по-честному?
  - Нет... - нехотя выговорил бандит. - Это уже я... Моя задумка...
  - А что за мужички были у "БМВ"?
  - А-а, так это ты стрелял в машину! А то я думаю, что за хрень... Мужички - это люди Никсона, он отправил их со мной для контроля. Чтоб, значит, просекли, как я передам чемодан.
  Васяне всё стало ясно - и расстрел Жориком мужичков в кожаных куртках, и его драка с таким же мужичком у "БМВ". Жорик кинул воров и присвоил деньги, которыми они собирались расплатиться с шантажистами!
  "А он не так глуп, как кажется, - думал Васяня. - Если б не я, быть ему на десять миллионов богаче..."
  - С каким удовольствием я бы сейчас тебя пришил, - сказал он. - Даже не стал бы ждать, когда это сделают воры, которых ты обул на десять "лимонов". Но я не ты. Я дам тебе шанс. Даже, пожалуй, поделюсь с тобой деньгами из этого чемодана. (Жорик перестал стонать и весь обратился в слух.) Ведь если быть до конца справедливым, я его получил благодаря тебе...
  - Васяня, кореш, - радостно взвыл бандит, - давай на мировую!
  - Но, с другой стороны, ты только что пытался меня прикончить, а такие вещи не прощаются, - и Васяня надавил на локоть, вызвав целую серию новых стонов. - Гнида, признавайся, что ты сделал с мальчишкой того барыги?
  - Какого барыги?
  - У которого ты похитил дочку. Уже забыл? Ты её замотал по приказу Зубатого, гад, а мальчишку - заодно, потому что он подвернулся вместе с ней! Колись по-быстрому, где ребёнок?
  - У меня, - ответил Жорик. - Здесь, в Москве, на квартире. С ним всё в норме.
  - Ты хочешь слупить с его папаши два миллиона баксов.
  Жорик покосился на него.
  - Откуда знаешь?
  - От верблюда! - Васяня ухмыльнулся. - Так вот, слушай сюда. Ты получишь их, только не от папаши, а вот из этого чемодана.
  - Как же так, - Жорик сделал попытку высвободиться и посмотреть на Васяню. - Барыга созрел, баксы он мне, считай, завтра принесёт. Причём здесь чемодан?
  - Глохни и слушай. Я бы тебе вообще ни копейки не дал, если бы не мальчишка. Поэтому сделаем так. Ты сегодня же выпустишь парня, а я тебе отсчитаю два "лимона".
  - Васяня, несправедливо. Чемодан общий, делим лавы пополам. По пять "лимонов" на брата - это зашибись, без балды!
  - Условия ставишь, да? Хочешь, чтобы я послал Никсону маляву о твоём крысятничестве?
  - Нет, на хрен с ним связываться...
  - В таком случае, ты выпустишь парня.
  - Лады. И пять "лимонов" из чемодана. Только деньги сразу.
  - Я сказал - два, значит, два. И не сразу.
  - Четыре.
  - Два, тебе говорят!
  Бандит снова застонал.
  - Я же тогда теряю на мальце два "лимона". Барыга уже согласился их отдать!
  - Мальца ты отпустишь за просто так, понял? А два "лимона" дам тебе я.
  - Четыре. Я же трудился, жизнью рисковал!
  - Слышал, что я сказал?
  - Три, Васяня, мы ведь с тобой кореша!
  - Ладно, х... с тобой, - Васяня ослабил хватку. - Сейчас мы поедем к барыге и ты сам ему всё объяснишь - где мальчишка и что. А потом получишь деньги.
  Жорик закивал:
  - Договорились, три "лимона" из этого чемодана. О`кей.
  Васяня обшарил его карманы и вытащил нож. Поискав глазами, нашёл свой пистолет.
  Бандит поднялся на ноги, кряхтя, морщась и встряхивая болевшей рукой.
  - Я тут ментов видел... - начал он и умолк: со стороны набережной, ниже по склону, защёлкали пистолетные выстрелы.
  Васяня с Жориком насторожились.
  - Что там такое? - спросил Васяня.
  - Хрен его знает, - ответил бандит, тревожно озираясь. - Дёргать надо отсюда. Здесь опасно, нутром чую...
  - Правильно говоришь, - Васяня дулом пистолета показал на чемодан: - Хватай живо и потопали.
  Жорик поднял чемодан.
  
  
  Глава 42
  
  Они крались по заросшему деревьями крутому склону. Стрельба раздавалась где-то далеко сбоку и позади них, то умолкая, то разгораясь с новой силой. Раза два протрещала автоматная очередь. Разбежавшиеся по Воробьёвым горам люди Губаря не теряли надежды уйти от милиции, пользуясь темнотой и лесистой местностью.
  Группа из десяти спецназовцев прошла по асфальтовой дорожке слева от беглецов. Спецназовцы шли по относительно открытой местности, их тёмные силуэты были хорошо видны.
  Они прошли мимо, но тут Жорик, пригнувшись, показал рукой куда-то вперёд. Васяня тоже пригнулся. Метрах в пятидесяти другая группа спецназовцев вела какого-то человека в наручниках. Задержанный сильно хромал, его поддерживали под руку.
  Васяня с Жориком крадучись прошли вперёд и увидели милицейскую машину. Задержанного вели к ней.
  - Ментов здесь до грёбаной матери, - прохрипел Жорик, изнемогая под тяжестью чемодана. - Повяжут с баксами, как есть - повяжут!
  - Не скули, - оборвал его Васяня.
  Они карабкались вверх по склону, пока не достигли ограды Института химической физики. Васяня оценил высоту металлических прутьев. Два с половиной метра. Перелезть можно, только придётся повозиться с чемоданом...
  - Тихо! Тихо! - вдруг зашипел Жорик.
  Васяня вгляделся в полумрак. Обзор закрывали заросли, но со стороны здания Президиума Академии наук слышались голоса и шелест шагов. Васяне показалось, что и за институтской оградой, среди густо разросшихся деревьев, двигаются какие-то силуэты...
  У него пересохло во рту. Кажется, он влип. А коли так, то надо избавиться от денег и пистолета. Рядом загнанно дышал Жорик.
  Они стояли на самой вершине крутого заросшего склона. За их спинами была ограда, а перед ними, внизу, едва различимые за листвой, поблёскивали два небольших пруда. Какие-то люди за оградой явственно приближались, шаги слышались совершенно отчётливо. Васяня показал на пруды:
  - Туда!
  Пруд, что справа, выглядел пошире и почище, но место вокруг него было слишком открытое. На его берегу, на дорожке, всё ещё стояла милицейская машина.
  Второй пруд был меньше, почти весь был покрыт тиной и у берегов зарос высокой травой, отчего походил на болото. Со всех сторон его окружали деревья. Из чёрной ряски выступали такие же чёрные коряги с сидевшими на них утками. Васяня подумал, что к этому пруду вполне можно подобраться незамеченными.
  - Пошли, - шепнул он.
  - Куда?
  - Купаться, - зло пошутил киллер.
  Жорик воспринял его слова всерьёз. И в самом деле: какие тут могут быть шутки?
  - Чего-чего? Ты хочешь залезть в воду? - Он даже остановился. - А что, клёвая идея! Менты нас там не застукают!
  - Рад, что догадался, - ответил Васяня. - Чемодан спрячем в кустах.
  - Зачем? Возьмём с собой в воду. За баксы не волнуйся, плёнка водоупорная. Я сам её запаивал. Чемодан хоть месяц пролежит в воде, баксам ничего не сделается!
  - Тогда полезли, и живее, менты близко!
  По асфальтовой дорожке, которая тянулась вдоль прудов, приближались спецназовцы. В небе раздался вертолётный гул.
  Первым в пруд вошёл Жорик с чемоданом на спине и, раздвигая водяные заросли, побрёл к замшелому стволу, выступавшему из воды. Следом вошёл Васяня. Пруд был мелкий, но илистое дно сильно затрудняло движение. Ноги вязли, каждый шаг давался с трудом. Кряквы испуганно отплывали от них; ряска расступалась, оставляя за беглецами длинный след.
  Добредя до коряги, Жорик опустил чемодан на дно. Видимо, тут было наиболее глубокое место: в воду беглецы погрузились по шею. Тихие голоса и шаги спецназовцев звучали совсем рядом. Автоматчики вышли к пруду, вглядываясь в потёмки, и неторопливо двинулись по тропинке вдоль берега. Васяня с Жориком ушли в воду с головой, оставив на поверхности только носы. Ряска быстро смыкалась в том месте, где они прошли. Утки успокоились, две из них даже взобрались на корягу, под которой сидели беглецы.
  Вода была тёплая и вонючая. Лицо Васяни облепила тина, мешая смотреть. Голоса перекликающихся спецназовцев, редкие далёкие выстрелы и вертолётный шум разносились по воде. Васяня на полшага приблизился к Жорику и ногой нащупал на дне чемодан. Мысль, что тут лежат десять миллионов долларов, действовала возбуждающе, как наркотик. Похожие чувства испытывал и Жорик.
  Автоматчики проходили мимо пруда несколько раз. Прошла и облава: курсанты МВД, выстроившись в линию от набережной до склонов, на которые невозможно было взобраться, медленно двигались по холмам и впадинам, осматривая каждый куст, каждую ямку, поднимая крышки канализационных колодцев, которых немало можно обнаружить на Воробьёвых горах. В пруды, конечно, не лазили, но на воду светили фонариками. В небе реяло уже два вертолёта. Лучи их бортовых прожекторов вспарывали ночную темноту и шарили по зарослям.
  Дойдя до окружной железной дороги, где стояло оцепление, облава развернулась и тем же порядком двинулась в обратном направлении. Она дошла до метромоста, где встретилась с такой же облавой, которая прочёсывала местность от метромоста до трамплина, причём та, в свою очередь, встречалась у трамплина с третьей облавой, которая шла от трамплина до конца хрущёвских дач. Все эти три облавы ходили по отмеренной им территории Воробьёвых гор туда и сюда - до тех пор, пока, наконец, начальство не сочло, что местность очищена от криминальных элементов. Вертолёты улетели. Уже брезжило утро, когда участвовавшие в оцеплениях и облавах милиционеры начали грузиться в автобусы и уезжать. Под метромостом осталась лишь бригада следователей.
  Васяне и Жорику смертельно хотелось спать. После беготни по горам их сморила усталость. Но если уснёшь, то мгновенно захлебнёшься, оба это прекрасно понимали. И беглецы держались, всеми силами не давая себе заснуть. Васяня вытащил из кармана упаковку жвачки, умудрился в воде развернуть обёртку и отправить пластинку себе в рот. Жорик ел какие-то таблетки.
  - Ментов вроде бы не видно, - полностью высунув из воды голову, сказал бандит. - Вылазим?
  - Да, только осторожно.
  Жорик нырнул, собираясь вытащить чемодан, но Васяня ткнул его ногой в бок. Жорик всплыл.
  - Баксы оставим здесь, - сурово сказал Васяня. - Нас могут зацапать менты, тем более мы в таком виде. Потом возьмём.
  - Когда - потом?
  - Когда ты мальца отпустишь. Им мы займёмся прямо сейчас. Пошли.
  Васяня побрёл к берегу. Жорик нехотя снял ногу с вожделенного чемодана и последовал за ним.
  - Ты хочешь, чтобы мы, мокрые как чушки, потопали по городу? - скулил бандит.
  Васяня посмотрел на часы.
  - Ещё нет и шести утра, все спят, так что у нас есть шанс пройти незаметно. Тем более мы пошуруем по горам, на проспект выходить не будем.
  Они двинулись вдоль прудов, скрываясь за деревьями. Вокруг не было ни души. В воздухе разливалась свежесть, голубело небо, только в гущах деревьев ещё таились ночные сумерки. Беглецы спустились к Андреевскому монастырю и, обойдя его справа, добрались до железнодорожной насыпи. Милиция им не встретилась, и это показалось Васяне хорошим знаком.
  Идя, он исподволь следил за своим попутчиком, так же, впрочем, как и тот за ним. Оба не доверяли друг другу и опасались, что товарищ по побегу незаметно сбежит или устроит какую-нибудь подлость - шарахнет, например, камнем по кумполу. В пруду лежали миллионы долларов, о которых знали только они двое. Стоило одному хотя бы на пару шагов отойти в сторону, как другой тут же догонял его.
  - Иди впереди, - цедил Васяня.
  - Чего это я должен идти впереди? - Жорик смотрел на него с плохо скрываемой злостью.
  - А по хлебальнику? - угрожающе спрашивал Васяня. - Иди и не выпендривайся, салага.
  Его пистолет после долгого пребывания в воде пришёл в негодность, но у него остался нож, и Жорик помнил об этом. Приходилось подчиняться. Держа в мыслях, как запасной вариант, обещанные Васяней три миллиона, он не переставая прокручивал планы устранения конкурента. Но кроме внезапного нападения, ничего в голову не лезло. Жорик выжидал момент. Должен же Васяня когда-то потерять бдительность!
  
  
  Глава 43
  
  Они пересекли железнодорожную насыпь, обошли какие-то стройки и по заросшему склону поднялись в Нескучный сад. В этот ранний час здесь было безлюдно.
  Уставший Васяня, сколько ни силился, никак не мог придумать, как выпутаться из ситуации, в которую влип. Мокрые, грязные, облепленные тиной, они с бандитом когда-нибудь да попадутся на глаза прохожим, а кончится это тем, что оба окажутся в ментовке. Ноги едва двигались, голова совсем не работала. Жорик чувствовал себя не лучше.
  - Слушай, - сказал бандит, - может, вломимся в какую-нибудь квартиру? А что? Я знаю, как это делается. Тем более, мы ж не грабить будем, только переоденемся.
  - Лишний раз рисковать... - засомневался Васяня.
  - Никакого риска! Лохов только припугнуть, и полный писец. Даже ствола не надо показывать, и так всё отдадут.
  Пройдя по Нескучному саду, они вышли к дворам Ленинского проспекта, сплошь заставленным гаражами. Через щель в ограде проникли во двор.
  - Смотри сюда, - Васяня показал налево. - Гараж открыт!
  - Клёво! - оживился Жорик. - Машина бы нам сейчас не помешала!
  Он направился к приоткрытым воротам гаража. Васяня последовал за ним.
  - Смотри и учись, уж с людьми-то я работаю не первый год, - прошептал бандит.
  Он вошёл в гараж.
  - А-а-а, пидор, гнида, стоять, кому говорят! - свирепо заорал Жорик, кривя рот, и матерно выругался. - Ты, хмырь, ты нам по жизни должен, понял, нет?
   Васяня вошёл следом за ним. В глубине гаража, за багажником "Жигулей", стоял с тряпкой в руках худощавый мужчина в майке и в тренировочных штанах. Он испуганно уставился на пришельцев.
  - У-у-у! - Жорик показал ему пальцами "козу". - Так бы и удавил тебя, гада! Раздевайся, падла!
  Мужчина дрожащими руками принялся стаскивать с себя майку.
  Васяня закрыл за собой створки ворот и запер их на длинную щеколду. На всякий случай вытащил нестреляющий пистолет, который можно было использовать для устрашения.
  - И штаны, и трусы - всё скидывай! - ревел бандит. - Будем в жопу тебя трахать!
  И он захохотал. Между тем Васяня, осмотрев "Жигули", обнаружил лежавший на переднем сиденье радиотелефон.
  - О, то, что нужно, - Он открыл дверцу и взял аппарат. - Жора, кончай дурью маяться, иди сюда!
  - Погоди, переодеться надо, а то я весь в говне.
  - Иди, говорят тебе! - Голос Васяни сделался угрожающим.
  Бандит, недовольно ворча, подошёл.
  Голый хозяин гаража переминался, держа свою одежду.
  - Садись в машину, - приказал ему Васяня.
  Тот сел на переднее сиденье. Васяня захлопнул за ним дверцу.
  - Так-то лучше. - Он обернулся к Жорику. - Лоху наш разговор слушать ни к чему. Мы сейчас будем базарить по телефону.
  Жорик напрягся.
  - По телефону? Не с кем мне по нему базарить.
  - Сейчас я позвоню человеку, у которого ты вымогаешь деньги за ребёнка, и мы вместе поговорим с ним. Сечёшь момент? Расскажешь, где пацан и как его взять. И только без глупостей, иначе мне придётся оставить тут твой труп.
  Бандит криво усмехнулся.
  - Ну а если я расколюсь, где гарантия, что ты выдашь мне бабки?
  - Я дал тебе слово, этого достаточно, - ледяным тоном ответил Васяня. - Так что? Будешь колоться?
  Жорик смотрел на него хмуро.
  - Лады... Звони своему барыге...
  Васяня набрал знакомый номер. Было ещё очень рано, но Березин сам поднял трубку.
  - Это я, - сказал Васяня. - Узнали?
  - Василий? Здравствуйте. А где Ольга? Вы от себя звоните?
  - С ней всё в порядке, она сейчас у меня дома. Ждёт меня... Я, понимаете, звоню тут из одного места... Впрочем, это неважно, главное - не из милиции. Тут рядом со мной Жорик.
  - Жорик? Дочь вам сказала, что я согласен платить?
  - Да, я в курсе. Но денег за мальчика он с вас не возьмёт.
  - А в чём дело? - В голосе Юрия Андреевича проскользнула тревога. - Что-нибудь случилось с ребёнком?
  - Нет, с ним всё в порядке. Просто... я поговорил с Жориком, и он решил вернуть ребёнка без всяких условий. Я сейчас передам ему телефон. Он скажет, куда надо подъехать.
  - Очень хорошо. Давайте.
  Васяня протянул аппарат бандиту.
  - Давай, колись, хмырь, если хочешь получить три миллиона и остаться в живых.
  Жорик взял телефон.
  - Алё. В общем, это я. Да жив он, тут, на Автозаводской улице, дом десять, квартира восемнадцать, первый подъезд. Позвоните в квартиру, женщина спросит: кто там? Вы скажете: Ивановы здесь живут? Это пароль у нас такой... В общем, не ссы... то есть, извиняюсь, не бойтесь, там только один боец и сидит, и шалава его. Если скажете пароль, они вас пропустят без звука. Пароль запомнили?... Только не вздумайте стукнуть ментам...
  Васяня отобрал у него аппарат.
  - Юрий Андреевич? Вы прямо сейчас туда? Тогда я позвоню через часик, лады? Мы с Жориком будем ждать результата.
  Он выключил телефон. Жорик смотрел на него тупо.
  - Ну, что ещё? - угрюмо спросил бандит. - Получит он своего пацана, не боись. Только теперь надо подумать, как за чемоданом сходить... Едем ко мне, переоденемся и - на Воробьёвы. Машина есть.
  Он похлопал по крыше "Жигулей".
  - Нет, - сказал Васяня, - этот час мы переждём здесь. Если пацана вернут, то мы прямо отсюда поедем за деньгами.
  - В таком виде?
  - Мы поедем на другой машине и в чистой одежде. Всё это будет, не сомневайся, лишь бы ничего не случилось с пацаном.
  - Достаём чемодан, и сразу выдаёшь мне три миллиона, - сказал Жорик. - Потом разбегаемся.
  - Лады, - кивнул Васяня.
  Жорик наклонился к окну машины:
  - Эй, хмырь, курить есть?
  Тот отрицательно замотал головой.
  - Поганка интеллигентская, - Жорик тяжело засопел, развернул одежду, оставленную хозяином. - Тряпьё нестиранное. Майка, трусы и штаны.
  - Вон джинсы висят, - кивнул на стену Васяня. - И куртка есть. Ничего, как-нибудь переоденемся.
  Жорик стащил с себя мокрую рубашку, пропахшую болотной тиной, и примерил куртку.
  - Мала!
  Снимая её, он заметил в углу обогреватель.
  - А, тут и печка есть! Отлично, можно подсушиться.
  Он ткнул штепсель в розетку и повесил над обогревателем свои рубашку и штаны. Уселся на табуретку. Васяня сел в метре от него на какую-то коробку.
  Пять минут прошло в молчании. Хозяин украдкой посматривал на них из окна машины.
  - Целый час ждать, с ума сойти... - Жорик потянулся и зевнул во весь рот. - А если сюда войдёт кто? Или хмырю кто-нибудь будет звонить?
  - Сиди и не балаболь, - буркнул Васяня. - Сказал - час, значит - час.
  - Лучше поедем ко мне, я же отдаю пацанёнка, без балды!
  Васяня посмотрел на часы.
  - Четверть седьмого. Звонить буду, значит, в четверть восьмого. А пока ждём.
  Жорик с недовольным видом привалился к стене и вытянул ноги.
  
  
  Глава 44
  
  Васяня сидел неподвижно. Казалось, он пристально смотрит в одну точку. Иногда его голова начинала наклоняться вперёд, но он тут же спохватывался, снова выпрямлялся и быстро взглядывал на Жорика. Потом снова смотрел в одну точку.
  Время шло. Висевшая над обогревателем одежда Жорика испускала зловонный пар. Голова Васяни клонилась вперёд всё чаще и всё ниже. Жорик, делая вид, что тоже клюёт носом, наблюдал за ним сквозь полусомкнутые ресницы. "Похоже, закемарил, - подумал он. - Надо пользоваться моментом. Другого такого случая может и не быть".
  Бандит никак не мог отделаться от воспоминаний о пачках "зелёненьких", которые он собственноручно укладывал в чемодан. Его пробирала дрожь. "Нет, Васяня, игра ещё не закончена... Сейчас посмотрим, кому из нас ляжет карта..."
  Он давно уже приметил справа от себя полку с инструментами, и на ней - тяжёлый разводной ключ. Не поворачивая головы, он косил глаза то на него, то на Васяню. Вытянуть руку и схватить ключ - пара секунд. Васяня вздохнул и переменил положение. Его голова снова стала клониться. Жорик выждал ещё минуту, схватил ключ и запустил его в Васяню. Но тот, когда Жорик ещё только замахивался, вскочил на ноги. Тяжёлый металлический ключ просвистел мимо и обрушился на коробку. Раздался звон разбиваемого стекла, на пол полилась густая желтоватая струя.
  Хозяин гаража в ужасе завопил. Запахло бензином.
  - Гнида, я же хотел по-честному! - в ярости закричал Васяня и ударил бандита ногой.
  Тот слетел с табуретки, но тотчас поднялся и начал швырять в Васяню всё, что лежало на полке: банки, отвёртки, стаканы, книги, бутылки. Васяня отбежал в другой конец гаража и укрылся за машиной. Жорик победно взревел, схватил табуретку и ринулся на него.
  Какое-то время они бегали вокруг машины. Жорик пытался ударить Васяню табуреткой, но тот каждый раз ускользал. Бандит беспрерывно матерился. Потеряв терпение, он залез на машину и запустил сверху табуреткой, потом сам прыгнул на Васяню. В узком проходе между машиной и стеной киллер не смог увернуться. Бандит навалился на него, оба рухнули на пол.
  - За всё щас ответишь, падла! - хрипел Жорик, тыкая в Васяню кулаком.
  Васяня тоже пытался ударить, но в тесноте развернуться было невозможно. Пятерня Жорика легла ему на лицо и сдавила нос и рот. Васяня врезал ребром ладони ему в бок. Удар получился несильным; бандит, сопя, продолжал перекрывать ему воздух. Васяня дёргал головой, но Жорик изо всех сил прижимал его голову к полу, при этом норовил лбом стукнуть Васяню по переносице.
  Васяня уже больше минуты тщетно пытался вздохнуть. Немногие силы, которые оставались в нём, быстро иссякали.
  - Подохнешь у меня, козляра, - цедил бандит.
  Васяня, задыхаясь, обмяк. Перед глазами всё поплыло, по телу пробежала дрожь.
  - Гы-ы-ы, - смеялся сквозь зубы Жорик. - Так-то будет лучше, а то уж больно ты прыткий, гадёныш...
  Тем временем хозяин гаража, воспользовавшись дракой между непрошенными гостями, выскочил из машины и бросился к воротам.
  - Стоять! - яростно взревел Жорик. - Стоять, фуфло паршивое!
  Решив, что лежащий без движения Васяня подняться уже не сможет, он оторвался от него и кинулся за беглецом. Он нагнал его у ворот, когда тот уже почти выдвинул щеколду.
  На затылок хозяина обрушился сильнейший удар кулаком, затем последовал апперкот в живот. Когда мужчина согнулся, бандит обеими руками, сцепленными в "замок", саданул ему по шее. Бедняга взвыл. Жорик схватил его за горло и принялся душить; недодушив, начал бить головой об ворота.
  - Слинять вздумал? - рычал он. - Сейчас ты у меня слиняешь, гнида...
  Ворота гудели, хозяин стонал. Голову его заливала кровь.
  Увлёкшись, Жорик выпустил из виду Васяню. А тот, цепляясь за табуретку, уже поднялся на ноги. Пол качался под ним, лампа на потолке расплывалась мутным пятном. Он оперся о машину, чуть ли не ощупью раскрыл дверцу и свалился на переднее сиденье. Сознание быстро прояснялось.
  - Жорик, ты проиграл, - прошептал он запёкшимися губами, увидев торчащий в приборной панели ключ зажигания.
  Взревел мотор. Жорик вздрогнул, обернулся, всё ещё сжимая шею своей жертвы. Васяня отжал ручку тормоза, надавил на газ, и машина резко рванула с места. Отскочить Жорик не успел. Его вдавило бампером в железные ворота так, что хрустнули кости. Бандит дико закричал.
  Васяня дал задний ход. Жорик свалился на пол, не в состоянии стоять на раздавленных ногах. Заскрежетала коробка передач, машина вновь рванулась вперёд. Ворота содрогнулись от страшного удара. Над капотом видна была только голова Жорика, придавленного к воротам. У него выпучились глаза, изо рта хлынула кровь, высунулся прокушенный язык. Бандит издал что-то вроде шипения и застыл, щекой приникнув к забрызганному кровью капоту.
  Васяня снова отъехал, вылез из машины и подошёл к воротам. Перед машиной лежали два трупа: Жорика и хозяина. Под ними растекалась кровавая лужа.
  Васяня вернулся в водительское кресло, тяжело перевёл дыхание и упал головой на руль...
  Обморок продолжался не более четверти часа, но очнувшемуся киллеру казалось, что со времени драки с Жориком прошло уже очень много времени и за стенами гаража сейчас глубокий вечер. Это подтвердили и его часы, которые показывали без пяти восемь. Он удивился, почему за всё это время никто не поинтересовался долгим отсутствием владельца "Жигулей" и не сделал попытки проникнуть сюда.
  Взгляд его упал на радиотелефон. Он набрал номер своей квартиры.
  - Василий? - услышал он взволнованный голос Ольги. - Ты где? Мне только что звонил папа! Всё в порядке! Дима жив! После твоего звонка и часа не прошло, а он уже у нас! Мне это утро не забыть никогда!...
  "Что? Часа не прошло? Разве сейчас ещё утро?" - смутно подумал киллер.
  - Васенька, ты себе представить не можешь, как я тебя люблю!
  - Я тебя тоже, - шепнул он в трубку.
  На него навалилась неимоверная усталость. Запах разлитого бензина туманил голову, к горлу подступала тошнота.
  - Вася, как ты его так быстро уговорил?
  - О, - Васяня с усилием улыбнулся, - это даже проще, чем я думал...
  - Приезжай, - чувствовалось, что Ольгу переполняет радость. - Мы поедем к папе, он хочет поговорить с тобой... Ты слышишь?
  - Да.
  - Это касается нас! Нас двоих!... Вася, как я счастлива!...
  - Уже еду.
  Несколько минут он сидел неподвижно. Наконец усилием воли стряхнул оцепенение, вылез из машины, подошёл, шатаясь, к воротам и выдвинул щеколду. Приоткрыл створку, высунулся, вдохнул свежего воздуха. Двор был почти пуст, лишь в отдалении маячило двое или трое прохожих. Он подобрал какую-то тряпку и стёр кровь с бампера. Потом натянул на себя куртку, которая была мала Жорику, и выехал из гаража.
  Им овладело какое-то отупляющее безразличие. Он даже не стал закрывать за собой ворота - не хотелось лишний раз вылезать из кресла. Наверное, он слишком надышался бензином. Хотелось только одного: спать. Уснуть в объятиях любимой. Только этого, одного этого жаждало всё его существо...
  Он глядел перед собой. Движения его рук, лежащих на руле, были почти автоматическими. Где-то в подсознании проступила смутная мысль: гараж остался открытым, трупы, наверное, уже обнаружили. Сколько он может ехать на этой машине, пока её номера не передадут всем постам ГАИ? Пятнадцать минут? Тридцать?
  Он остановился в одном из безлюдных Донских проездов. Вылез, захлопнул дверцу и пошёл по залитой утренним солнцем улице. Он спал на ходу. Выйдя на Серпуховской бульвар, побрёл по бесконечному скверу. Порывы прохладного ветра обвевали лицо. Васяня дошёл до скамейки, уселся на неё и сразу провалился в сон...
  
  
  Они благополучно миновали пропускной пункт и остановились у окна, за которым открывалось поле Шереметьевского аэропорта.
  - Брось ты эту газету, - с улыбкой сказала Ольга. - Успеешь начитаться в самолёте.
  Васяня тоже улыбнулся.
  - Тут статья о бандитской разборке на Воробьёвых горах. Представляешь, под метромостом должны были передать десять миллионов долларов, а в чемодане, вместо денег, была радиоуправляемая мина...
  По аэропорту объявили посадку на самолёт, вылетающий в Эр-Рияд.
  - Ну и правильно сделали, что мину подложили, - Ольга взяла его за руку. - Хоть бы все эти бандюги сгорели синим пламенем! Пойдём, это наш рейс.
  - В статье пытаются разобраться: а был ли вообще чемодан с долларами?
  - Вася, не забивай себе голову всякими глупостями, тогда уж лучше почитай Чейза, там интересней в сто раз!
  Васяня подумал о чемодане, который достал со дна пруда на следующий день после бегства из гаража. Доллары были целёхоньки. Теперь они, прокрученные в банке Березина, обналиченные в рубли и конвертированные вновь в доллары, дожидались Васяню на Западе. Ждал его и один из островов Сейшельского архипелага. Остров вместе с виллой и яхтой был куплен две недели назад, накануне того незабываемого дня, когда Васяня и Ольга расписались в загсе.
  - Пожалуй, ты права, - он нежно поцеловал её в губы. - Теперь мне только и остаётся, что читать детективы.
  - И любить меня! - напомнила она.
  - Ну, это само собой!
  Они рассмеялись и, взявшись за руки, направились к самолёту.
  
  
  
  1997 г.
  
  
  Впервые роман "Суперкиллер" вышел в 1998 году (М., изд-во "Эксмо", серия "Вне закона", псевдоним "Игорь Волгин")
  В 2001 и 2002 годах роман переиздавался под названием "Общак" (М., изд-во "Эксмо", серии "Бандитский роман" и "Русский бестселлер", псевдоним "Игорь Волгин")
  
  Оцифрованный текст романа отредактирован автором в 2021 году
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"