Сергей Иранов посмотрел на кейс, плотно набитый пачками долларов:
- Обязательно лично? Поручили бы нарочному с охранником, сказали, что тут секретные бумаги, и пусть передаст.
Игорь Антонов помотал головой:
- Что сюда привезли бабло - видели многие. Охрана сама перекрывала этажи, когда несли банковский мешок. Где гарантия, что посыльные не захотят проверить кейс? И стырят. Нет. Вези.
Его поддержал Александр Федорчук:
- И не делай вид, что тут особая ценность, веди себя естественно.
- Да почему я? Сам бы и повёз!
Антонов встал из-за своего громадного стола, положил руку на плечо директору по маркетингу и успокоил:
- Серёжа, волну не поднимай. Нам всем предстоит съездить туда. Завтра Саша, потом я, и снова ты. Папашам нужна наличка, выборы на носу, башлять надо щедро. Так что, вперед, дружище! Зайдешь на десять минут в совещательный зал, там с Горностаевым покопаетесь для виду в его бумагах, обменяетесь кейсами и ты уйдёшь, весело помахивая пустышкой.
На лице Иранова, мужчины лет тридцати с небольшим, отразилось пренебрежение, а может, брезгливость. Он стряхнул ладонь коллеги со своего плеча, словно паука или птичий помёт:
- Что ты со мной, как с дебилом? Возомнил себе, - и выделил ударением каждое слово, - что настоящий председатель! Скоро Леша вернется, тогда и поговорим.
В просторном кабинете повисло напряженное молчание. Сергей Иранов взял тяжелый чемоданчик обыденного вида, слегка потертый на углах, вышел и попытался хлопнуть дверью. Но та, деревянная, украшенная резьбой снаружи и обитая настоящей кожей изнутри бог знает, сколько лет назад, оказала сопротивление - закрылась неторопливо и степенно, подчиняясь доводчику.
- Может, зря? Я съездил бы, - с ноткой тревожности сказал Федорчук, - всё спокойнее. Наговорит Горностаеву гадостей, а нам расхлёбывать...
- Кошка скребет на свой хребет. Горностай доложит, и ещё один минус Сереге. А если собрание акционеров меня оставит на посту, то мы с тобой его выкурим отсюда. Погляжу я, как он без папаш собственный бизнес развернет или под кого ляжет...
*
Темный лимузин остановился у роскошной гостиницы. Два могучих парня, в которых сразу угадывались телохранители, выскочили наружу, осмотрелись. По сторонам не было ни души. Швейцар вышел навстречу, когда стеклянные створки разъехались перед гостем. Плотно сложенный молодой человек едва заметно кивнул на подобострастное приветствие:
- Сергей Дмитриевич, прошу вас! Третий зал, второй этаж, вон к тому лифту, пожалуйста.
Один из телохранителей вежливо попросил женщину с ребенком дождаться другого лифта, пропустил Сергея Иранова в кабину, спиной вошёл в неё, как бы прикрывая хозяина собой.
Второй этаж выглядел безлюдным, лишь какая-то стройная девушка восточной внешности в очень откровенном платьице шла мимо лифта, на котором прибыла деловитая троица. Чирикая на своём загадочном языке, прижимая к уху мобильник и помахивая большой фирменной сумкой, вернее, глянцевым бумажным пакетом, длинноногая красотка пропустила мужчин вперед.
Перед третьим залом для совещаний один из бугаев остановил хозяина:
- Я проверю, Сергей Дмитрич.
Быстро пробежав по залу, заглянув под овальный стол и в туалетные кабинки, он пригласил Иранова, а сам вышел в коридор и прислонился к стене у входной двери, как его напарник. Оба закурили, пренебрегая запретительной табличкой. Негромко переговариваясь, они ждали, когда появится человек, с которым должен совещаться их хозяин.
Довольно скоро из лифта вышли трое. Седой мужчина с характерными семитскими глазами двигался впереди. Подтянувшись, бугаи поприветствовали его и почтительно распахнули двери в зал. После этого за руки поздоровались с телохранителями Горностаева и замолчали, уже вчетвером.
Внезапно из зала раздался окрик:
- Быстро ко мне! Все!
*
- Ты Коршунов? Я Горностаев, Игаль Вадимович. Слушай сюда.
И в коротких, точных выражениях "Седой" обрисовал следователю-важняку суть дела. Убитый, Иранов Сергей Дмитриевич, представитель фирмы "Конверс-ресурс", прибыл сюда на деловую встречу. Горностаева, представителя фирмы "Варгис", задержала пробка, и он приехал в шестнадцать десять.
В зале совещаний Иранова не оказалось, дверь туалета была закрыта, на стук и оклик никто не отозвался. В шестнадцать двенадцать участники совещания выбили дверь туалета и обнаружили Иранова сидящим подле унитаза в бессознательном состоянии. К приезду медиков молодой человек скончался.
- ... пропал кейс с документами. Понимаешь, Коршунов, задеты интересы государства. Приоритеты понятны? Эту следственную группу можешь выгнать, скоро приедут спецы ФСБ, они дело знают получше... Нет? Тогда приступай!
Дмитрий Иванович едва подавил желание козырнуть, такие командные интонации звякнули вдруг в голосе Горностаева. Понятно, почему начальство так прогнулось перед "Седым"!
- Ваших телохранителей уже допросили?
- Сотрудников, Дима, сотрудников, - отечески поправил Горностаев. - Двое моих и двое Серёжиных. Да, вон, последний отчитался.
Дежурный следователь и оперативник, действительно, уже отпустили четвёртого телохранителя. Коршунов показал удостоверение, с нажимом велел им позвать экспертов, и уже всей группе объявил, кто он и зачем:
- Теперь подчиняетесь мне. Продолжайте осмотр, но сначала коротко мне - что установили. Итак?
Он, следователь по особо важным делам, привычно игнорировал недовольные лица, слушал доклады специалистов с бесстрастным лицом, и с каждой минутой в нём разгорался азарт:
"Хорошенькое дело, никаких следов. Нет, так не бывает..."
*
Спустя полчаса зал совещаний практически опустел. Тело увезли, следственно-оперативная группа уехала на другой вызов. Только Коршунов и два специалиста ФСБ, которые явились, как было обещано Горностаевым, продолжали осмотр. Дмитрию Ивановичу они доложились, как старшему:
- Прибыли в ваше распоряжение. Техническая экспертиза. Оборудование здесь и в машине.
- Отлично. Смотрите, какой расклад. Вход сюда только через ту дверь, которая охранялась. Помещение было проверено, найдено свободным от людей. В течение пятнадцати минут в этом помещении находился один единственный человек, который был найден мёртвым. Пока неясно, умер или убит, но у него пропал деловой чемоданчик стандартного размера с важными документами.
- Искать альтернативный вход в помещение? - мгновенно поняли задачу эксперты. - Потолок, пол и стены.
Коршунов с интересом наблюдал за работой специалистов. Крупный и полный Корней Исаевич принёс раздвижную лестницу, проверил наличие пальцевых отпечатков по периметру потолка, на каждой из пластин подвесного потолка. Затем снял их, проделал ту же процедуру с металлическими направляющими. Раздвинул лестницу на всю высоту, проверил с подсветкой и лупой жестяные ленты, на которых висела хлипкая конструкция...
Все эти процедуры проводились неторопливо, с фотографированием каждого этапа. Тем временем второй техник-криминалист по имени Слава, субтильный, как подросток, полностью разобрал стенной шкаф и обнаружил возможность пролезть в узкую и длинную кладовку. Судя по вёдрам, швабрам, тряпкам и запасу бытовой химии, здесь хранился инвентарь уборщицы. Коршунов вышёл в коридор, обнаружил узкую дверь без надписи, но с висячим замком. Слава откликнулся на стук, подтвердил предположение Дмитрия Ивановича:
- Верно. Кстати, и в соседний зал для совещаний можно вылезть, - а затем показал особенности перемещения через шкаф. - Эта плата сначала крепилась отсюда, а потом её переставили, чтобы из кладовки. И оставили всего на двух винтах. В соседнем зале - аналогично. Отпечатки я снял, они свежие, отчетливые. Все пальцы отметились.
Коршунов вызвал дежурного менеджера гостиницы, поручил найти и привести уборщицу. Сам тем временем провёл следственный эксперимент, используя Славу:
- Ты следишь через щелку, идешь за мной в туалет, забираешь кейс, и тем же путем уползаешь, чтобы не оставить следов. Готов? Засекаю. Пошёл!
Проникновение и уход заняли семь с половиной минут. Установка панели на место сопровождалось негромким характерным шумом и скрипом. Снаружи, где стояли телохранители, он уже не слышался.
- Значит, вот он, путь.
Прежде чем просматривать диск видеонаблюдения, который подсуетился забрать Горностаев, пришлось оформить протокол изъятия. Менеджер гостиницы выглядел испуганным, поэтому покладисто подписал бумагу, почти не читая. Наверное, весь персонал уже был в курсе, если молодая уборщица от первого вопроса чуть не упала в обморок, а руки её тряслись так, что открывать замок пришлось Славе. Он и заметил, что ключ - не оригинальный:
- Кто делал дубликат?
- Миша, наш слесарь. У меня он позавчера пропал, отстегнулся где-то, а как без него? Миша и сделал с запасного.
Просмотр личного дела Михаила Архарова и ещё четырех уборщиц, которые пользовались кладовой, прервал звонок судебного медика:
- Да, остановка сердца. На гортани - небольшой синяк. Его ткнули или ударили по горлу, чтобы лишить голоса. Есть парный след от прокола кожи в районе верхней трети левого бедра спереди. Как укус змеи. Но беззвучно умереть за несколько минут нельзя ни от одного известного яда. Мне известного... Да, искать будем яды и токсины...
Коршунов окликнул экспертов ФСБ, поделился сведениями и спросил их мнение об укусе. Оба усомнились:
- Они дрессуре не поддаются. Разве что отвлечь внимание жертвы и бросить в него змею? Нет, слишком хлопотно и сложно...
Дмитрий Иванович вернулся к личным делам. Раскрыв картонную папочку Архарова, хмыкнул над фотографией крепыша:
- Двадцать шесть лет, старшина ВДВ...
*
Антонов, Федорчук и Сухопольский сидели напротив Горностаева. Закатное солнце вливалось в кабинет так мощно, что слепило глаза директорам фирмы и делало лицо "Седого" неразличимым. Никто из молодых людей не сомневался, что оппонент намеренно раздвинул шторы. Так уже было, когда "отцы-опекуны" заподозрили, что смерть Ланмина, четвертого компаньона, наступила не случайно. Дознание - а по сути, допрос - проводил тоже Горностаев, и директора представляли, сколько потов с них сойдёт, пока тот не удовлетворится.
- Размер потери?
- Две трети от порученной суммы, - ответил Федорчук, - но мы возместим.
Ему пришлось взять инициативу на себя, хотя генеральный директор Сухопольский тоже знал цифры. Но Алексей не вполне оправился после травмы и сразу условился, что все финансовые нюансы оговаривает Саша.
- Это подразумевается, - отсёк неважное Горностаев и перешёл к болезненной теме. - Хочу понять, кто из вас крыса.
Антонов возмутился:
- Игаль Вадимович, как вы можете! Если Серегу убили, то виноват кто-то из нас? Мы друзья, и вместо него мог поехать я, скажем, или Саша, если бы Леша на работу вышел! Ей богу, обидно даже! Нам что, денег не хватает, по вашему? Да как...
- Заткнись. Могу, потому что знаю вас, как облупленных. Шестьсот штук, чистые, а Ланмина вы за лимон зелени подставили, щенки.
Даже против света было заметно, как побелел Горностаев. Установив видеокамеру, "Седой" приступил к допросу. Спустя час он закончил его словами:
- Официальное следствие по факту смерти Сергея ведет Коршунов. Не смотрите, что молод, в его активе три раскрытых дела, лишнего не ляпните! Про деньги - ни слова, в кейсе были документы. Подберите убедительные копии, покажите, но в руки не давайте.
- Он кто? - счёл возможным уточнить Сухопольский, снова ощутив себя генеральным директором.
- Важняк Генпрокуратуры, из антиполицейских. Имейте ввиду, оперативное сопровождение ему оказывает ФСБ. Это серьёзно.
*
Четыре человека среднего возраста, одетые по-летнему разнообразно, вышли из потрёпанной иномарки и направились через сосняк к группе старых домов Зеленограда. Двое вошли в подъезд, а двое других обошли дом и разделились. Неторопливо закурив, один прислонился к углу и лениво поглядывал вдоль заднего фасада. Весь его вид показывал, что человек никуда не спешит, просто вышел из квартиры подышать. Второй срезал прутик с дикого куста, зачистил его от листьев и методично шевелил густую траву, словно разыскивал нечто важное. Тем временем первая пара поднялась на второй этаж, нажала кнопку звонка и прислушалась, определяя, что происходит в квартире.
- Есть кто-то, - уверенно сказал тот, что пониже. - Уйди от глазка, чтобы он тебя не видел. Я безобиднее.
Высокий отступил, прижался к соседней двери. Замок щёлкнул, в просвет, перегороженный цепочкой, глянул высокий парень с опухшим лицом:
- Какого хрена?
- Архаров? Здравствуйте. Я из ЖЭУ, техотдел. У верхних соседей стена треснула. Мне бы посмотреть на вашу, вдруг это серьёзно. Дом старый, как бы не обвалился...
Низенький безостановочно сыпал словами, и уводил взгляд в стороны, чтобы не встречаться с хозяином квартиры, а тот угрюмо смотрел в лицо "лже-техника", мрачнея с каждым мигом. Наконец, его прорвало:
- Хорош врать! Я что, мента не опознаю? Какого хрена надо?
- Какой мент? Вы о чём? - попробовал отречься низенький визитёр, но тотчас замолчал и пресёк попытку Архарова захлопнуть дверь, вставив ногу.
- Врёшь, сука!
Хозяин квартиры ловким пинком выбил ботинок визитёра и дожал створку раньше, чем струя из баллончика брызнула в его лицо.
- Чёрт! - зло выругался "лже-техник" и отступил в сторону, давая простор высокому. - Вышибай!
Мощные удары плечом сотрясли металлическую дверь. Но она стояла прочно, лишь немного отошла от косяка. Соседи слева и справа не спешили выглядывать, только с верхней лестничной клетки свесилась чья-то голова и крикнула:
- Прекратите! Полицию вызову!
Высокий продолжил штурмовать дверь. Низенький приложил палец к уху, слегка наклонил голову, затем окликнул напарника:
- Кончай! Взяли его. Он в окно выпрыгнул. Уже ведут.
*
Коршунов подъехал к управлению одновременно с оперативниками. Собственно, он догадался, кто это, когда из серого потрепанного "Форда" вывели человека в разорванной футболке и направили того в сторону проходной. Конвоирование выглядело убедительно. Согнутый арестант поспешал на полусогнутых, его заломленные назад руки и руки оперативников, продетые под локти и уложенные на затылок бедолаги - внушали уверенность, что из такого захвата никто не выломится.
Дмитрий Иванович не стал обгонять занятых делом людей. И правильно сделал. Конвоиры предъявили дежурному удостоверения ФСБ и потребовали доложить Коршунову, что задержанный Архаров доставлен.
- Это я, - обратился следователь к спинам, а затем приказал дежурному, - пропустите.
- Не могу, - возразил сержант, поправляя автомат, - у задержанного нет документа.
- Ты офонарел?
- Никак нет, товарищ майор, - возразил дежурный, приобретая пунцовый окрас лица, - приказ начкара. Без документов никого не впускать!
Коршунов потерял дар речи. Один из оперативников не выдержал, вспылил:
- Сержуля, это не посетитель, а задержанный! Какие, к чертям собачьим, у него документы могут быть? Его на допрос привели, ты соображаешь?
- Соображаю, - парировал дежурный выпад оперов. - Но это приказ! Давайте постановление об аресте, тогда пропущу в изолятор!
Дмитрий Иванович взревел:
- Идиот! Начальника караула вызови! Быстро!
- Волки, больно же, - снова запричитал задержанный, - дайте разогнуться!
Оперативники немного ослабили хватку. Капитан появился через пару минут. На крик разъярённого следователя он отреагировал странно - расстегнул верхний карман, вынул сложенный вчетверо лист и протянул:
- Читайте сами.
Приказ нового заместителя начальника управления гласил, что допуск в здание управления любым гражданам разрешён только с предъявлением паспорта или служебного удостоверения личности. Дмитрий Иванович вслух продекламировал этот идиотизм, вернул приказ капитану, набрал номер начальника и обрисовал ситуацию. Никишин попросил повторить номер и дату приказа, велел ждать. Оперативники вздохнули, надели Архарову наручники. Спустя десять минут задребезжал телефон дежурного.
- Есть, - радостно отозвался тот, делая приглашающий жест операм, - дайте корочки, я вас впишу, и задержанного, как его? Ар-ха-ров...
*
Крепкий парень завидного роста - под сто девяносто, по прикидке - смотрел в пол, а голову, ровно и коротко стриженую, не поднимал. Коршунов предложил ему сесть и отвечать на вопросы. Архаров молча подчинился.
- Машка заяву накатала, что в глаз зарядил. Так выпросила же.
Дмитрия Ивановича позабавила такая версия. Интересно, парень косит под дурака, не виноват или его использовали втемную?
- Машка приревновала к Томке... Понятно. А кто они? Горничные... Вы в гостинице давно работаете? Часто делаете дубликаты ключей? Когда просят... От кладовой для кого делали? Только Тамаре... Михаил, я верно понял, что к ней Мария вас и ревновала, так? Ну да, чего же момент упускать...
Архаров почесывал затылок и морщил лоб, с гордостью подтвердил, что востребован девушками, похвастался, что даже шикарная иностранка засмотрелась на него, когда он подгонял ключ от кладовой, проверяя в замке.
- Такая телка, я ваще! Японка или китайка, но высокая, и блин, по-русски поняла! Засмеялась, и мне - я не бикса, а гостья. И так мне, типа опа, но приятно, что вы не только рукастый механик отеля, но и галантный мужчина, умеете сказать комплимент, - с заметным напряжением воспроизвел Михаил непривычные для него слова и закончил афоризмом. - Вино и бабы, вот главные радости жизни!
Он выглядел примитивом с ай-кью на уровне домовой мыши и понимал только простые вопросы. Коршунов поверил бы, что перед ним невиновный человек, но отпечатки совпали - из кладовой лазил Архаров. Пришло время разоблачать хитреца. Следователь вынул фото Иранова:
- Теперь давайте закончим с враньем и перейдем к правде. Как и зачем вы убили вот этого человека? Чемоданчик с документами забрали. И ушли через кладовую. Видите, мы все знаем...
- Никого я не убивал. Чего ты гонишь?
- Я вам не ты! Вы дождались этого человека в туалете, ударили его в горло и вкололи яд.
- На понт не бери... те.
- Вы намерены отрицать все? И в зал заседаний не лазали?
На красивом лице Архарова мелькнуло понимание:
- Так вы за это прессуете? Ну, бля! Да я на халаву там отоваривался, когда колосники горели, в ночную. Понемногу из каждой бутылки отхлебну, им не заметно, а трудовому человеку, - он гордо стукнул себя в грудь, - легче.
- Как отоваривался? - изумился Коршунов, - Ты что, ради выпивки туда лазил?
Выражения лица Архарова хватало, чтобы поверить в непричастность. Смесь смущения или раскаяния в воровстве отчетливо читались и не спецом по физиогномике. Следователь вспомнил, что за стеклом шкафа в зале заседаний, действительно, стояла приличная подборка бутылок. На этом допрос забуксовал. Выпивоха-слесарь стоял на своем - да, проникал постоянно в оба зала, но только за дармовой выпивкой. Огорченно вздохнув, Дмитрий Иванович отправил десантника в камеру, затем позвонил экспертам ФСБ. Корней Исаевич пообещал дать нечто интересное:
- Отыскал пару ворсинок на металлической ленте. Ну, на которой потолок подвешен. Он по всему этажу. Нет, пролезть сверху вряд ли возможно, они, я думаю, на тяжесть человека не рассчитаны. Ладно, проверю... Но я про ворсинки начал. Они шёлковые, натуральные. Да, идентифицировать хочу. Часа два надо ещё...
Сделав себе кофе, Коршунов углубился в изучение материалов по фирме "Конверс-ресурс". Оказалось, что два года назад во время полета в Китай скоропостижно скончался один из основателей фирмы - Дмитрий Ланмин. С фотографии на следователя смотрел серьезный молодой человек, в чертах которого улавливалась азиатская наследственность.
Кроме этой странной смерти, в делах фирмы не сыскалось никаких очевидных зацепок. Снова вздохнув, Коршунов позвонил майору Мартынову, начальнику оперативного отдела:
- Тын, привет. Дело есть. Организуй завтра слежку и видеонаблюдение за директорами "Конверс-ресурса". Да, Антонов, Федорчук и Сухопольский. Откуда знаешь? Ты учился с Ланминым? Нам надо поговорить!
*
Следующим утром следователь Коршунов страдал от головной боли. Проклятое похмелье у него всегда выражалось в мигрени, которая заливала верхнюю часть головы и от малейшего движения, даже от мигания - ударяла электрическим разрядом толщиной с молнию! Проверенное средство всех нормальных людей, пивко или стограммовка, Дмитрия Ивановича не излечивало. Только отмаявшись день и отоспавшись под снотворное, он возвращался к жизни.
По счастью, половина дня прошла тихо. Коршунов заглотил таблеток пять, ушел в архив, долго сидел в темном закоулке, перебирал ненужные бумаги, изображая деятельность. Потом погулял в парке, легонечко постанывая и стараясь держать глаза закрытыми. Но часам к трем пришлось вернуться в кабинет. Дмитрий Иванович доел пентальгин, запил слабым чаем. И тут дурниной зазвенел телефон. Промычав два первых звука самого популярного восклицания про мать, следователь поднес трубку к уху и осторожно произнес:
- Слушаю.
- Дмитрий Иваныч, по ворсинкам, - больно ударил в голову голос эксперта, - китайский шелк, у одной зеленая китайская краска, предположительно провинции Сычуань, вторая бесцветная. Разрешите высказать предположение? Судя по месту нахождения ворсинок, они остались, когда человек шагал по направляющим. Зеленая, видимо, когда задели бедром, а серая - это перчатка, она на метр семьдесят была. Кто-то забрался на направляющие, прошёл три метра и спустился в кладовку. Дел-то, сдвинуть потолочную пластину там и там.
Осторожно, почти не открывая рот, Коршунов промычал благодарность, бережно опустил трубку. И тут аппарат разразился новой трелью. Молния ударила в голову, аж глаза заволокло мглой.
Звонил Мартынов. Бодрый, в отличие от друга, хотя выпил не меньше, майор торжественно сообщил, что записи слежки уже отправил:
- Наружка смогла немногое, но на презентации вели всех троих постоянно, даже в туалете. С тебя пузырь!
*
Наутро от мигрени не осталось и следа. Коршунов приехал на работу рано и сразу взялся за просмотр видео. Три директора "Конверс-ресурса" активно перемещались по Москве, заходили в государственные учреждения, обедали в ресторанах, а затем съехались в Дом кино, но и там общались с разными людьми. Ничего интересного или подозрительного следователь не заметил, разочарованно перешел к просмотру диска по этажу, где убили Иранова.
И здесь его ждала, возможно, удача! Камеры в лифте и в коридоре запечатлели стройную черноволосую девушку, возможно, азиатку, которая спустилась на этаж к залам заседаний чуть раньше убитого, позволила себя обогнать и свернула в направлении кладовой. Там камеры не было, но к лифтам азиатка вернулась спустя двенадцать минут и, что характерно, большим глянцевым пакетом с ручками уже не помахивала - он основательно пополнел и потяжелел.
Снова прокрутив запись, следователь выругался - азиатка умело скрывала лицо от камер. Где опускала голосу, где прикрывалась, поправляя волосы или надевая громадные солнечные очки.
Коршунов не мог отделаться от ощущения, что где-то уже встречал эту красотку. Где? Он вернулся к материалам слежки, полученным от Мартынова. Кажется, там, в Доме Кино...
- Вот оно! Да.
Очень похожая по стати, но не брюнетка, блондинка - подошла к Антонову, который лениво рассматривал тусовку, облокотясь на перила лестницы. Съемка велась на ходу и удалось расслышать лишь обрывок диалога: "...заметить невозможно... здесь неудобно говорить... денежные темы меня не занимают... да, надо устранять...".
Затем Антонов что-то вынул из кармана и передал блондинке. Та подняла руку, пошевелила в воздухе длинными пальцами, словно прощаясь и удалилась. Ее лицо попало в кадр полностью. Ничего азиатского в нем не было, но оно привлекало своей правильностью, в чем и крылась истинная красота. Коршунов давно заметил, что смазливые кукольные мордашки бесчисленных моделей, растиражированные журналами и телевидением - красоты не содержат. Они, как произведения искусства, лишь привлекательны. Настоящая красота не нуждается в обильном макияже - туши, румянах, тенях, пудре, тональных кремах, вызывающей помаде, декоративных прическах. Она самодостаточна.
И эта блондинка хитро замаскировала красоту дерзким макияжем, став похожей на всех.
Дмитрий Иванович откинулся на спинку стула, по-американски сложил ноги на краешке стола и уставился в потолок. Так ему лучше думалось. А думать было о чем. Китаянка или японка уже трижды мелькнула в этом деле. Она смотрела, как слесарь подгонял ключ к замку кладовой. Шла следом за Ирановым и вернулась с потяжелевшей сумкой. Она встречалась с директором Антоновым.
- Опа! Китайский шелк, ворсинки, - ум Коршунова отыскивал все больше упоминаний об азиатском Востоке, - и смерть полукитайца Ланмина, бывшего директора фирмы. Опять же, в Китае! И если Тын прав, то надо разыскать подругу Ланмина.
Сегодня, когда мигрень ушла бесследно, Дмитрий Иванович дословно вспомнил рассказ Мартынова:
- Димка собирался жениться, даже познакомил нас. Катя ее звали, русая такая девушка и потрясающе красивая. Русская красавица с легким татарским оттенком. Васильковые глазищи - во, распахнутые во всю ширь! Толстенная коса, черные брови, знаешь, собольи, говорят, такие ровненькие. И фигурка - закачаешься! Они свадьбу на апрель намечали, а тут я узнаю, что Димка с ней умерли в самолете. Отравились чем-то, ботулизм. Его отец их забрал и похоронил. Он там, в Китае живет. Потом приезжал сюда, в наследство вступал, нас, одноклассников Димкиных на поминки собрал...
Коршунов снял ноги со стола, убрал руки с затылка, перевел взгляд на бумаги уголовного дела по убийству Сергея Иранова. Смерть Ланмина и его невесты не увязывалась с этим случаем, а вот проверить директора Антонова и азиатку-блондинку следовало обязательно! И следователь по важным делам углубился в изучение документов.
*
Наружка отследила встречу Антонова с блондинкой, но записать разговор снова не удалось - пара выбрала уединенное место в парке, где постороннему близко не подойти никак. На записи эти двое вели себя, как влюбленная пара, но в кадр попал конверт, перешедший от директора к девушке. Несмотря на высокий профессионализм сотрудников наружного наблюдения, девушка легко ушла от них. Она переоделась в туалете Гума и ушла незамеченной. Это определил сам Коршунов - он помнил азиатку из гостиницы.
- Вот она, парни, - ткнул он пальцем в остановленный кадр, - вот эта японочка или китаянка.
- Не может быть! У нее никаких вещей не было, кроме махонькой сумочки. Во что бы она переоделась?
- Настоящее шелковое платье занимает очень мало места. А парик и колготки - еще меньше, - Коршунов горько поделился сведениями, которые сам недавно получил от большого спеца по востоку.
Следователь ничего не понимал в этой путанице. Змея, которая насмерть ужалила Иранова, азиатка, которая унесла секретные документы, и директор Антонов - как они связаны? Видимо, глубина, на которую он копает, недостаточна. Дмитрий Иванович запросил данные по истории фирмы "Конверс-ресурс" и попросил экспертов ФСБ, Славу и Корнея Исаевича, пристально изучить их.
Очень кстати позвонил "Седой", как следователь про себя именовал Горностаева. После подробного отчета Седой надолго задумался, так надолго, что Коршунов погрешил на отключение и опустил трубку. Звонок раздался сразу же:
- Не спеши, Дима, я думаю. Как ты говорить, невесту Ланмина звали, Катя? Блондинка? А, русая... Ладно. Трудись!
*
Данные по Кате отыскать удалось самому следователю. В списке пассажиров рядом с Дмитрием Ланминым значилась Катерина Гурова. По номеру паспорта Коршунов отыскал былую прописку Кати, потом установил школу, институт, обнаружил могилы родителей. С этим багажом он отыскал ее двоюродную сестру Наталью, тоже сироту. Без особой надежды Дмитрий Иванович надавил кнопку звонка, но дверь открыла коротко стриженая шатенка с очень знакомым лицом:
- Вы кто? - и после проверки удостоверения пригласила. - Проходите.
За чаем Наташа рассказала все, что знала про кузину, с которой они были схожи сильнее, чем двойняшки. Коршунов успел рассмотреть пробор, когда девушка наклонялась, и уверился, что волосы у нее - родного цвета. Фотографии семейного альбома окончательно убедили следователя и лучше, чем паспорт - перед ним не Катя, а Наташа. Провожая гостя, девушка спросила:
- Так что стряслось, Дмитрий Иванович? Катя два года назад умерла, в Китае, с женихом, о котором я даже не знала, а вы спрашиваете, как про живую...
- Наташа, я не знаю, что там случилось, почему она и он умерли, а больше никто из пассажиров не пострадал. Понимаете... - и он осекся.
Из огромных васильковых глаз девушки выкатились две слезы. Такие крупные, что не скатились, оставляя мокрые дорожки, а сорвались и пали на высокую грудь. Коршунов не понял, что произошло в его закаленной душе, но что-то же случилось, если опомнился он, уже выложив безумную версию, в которую сам едва верил:
- ...боялся, что она выжила и вернулась, чтобы свершить правосудие, как ей кажется. Это очень опасно и неправильно, с точки зрения закона. Я не хочу, чтобы такая красивая девушка...
Тут он замолк, одолев неожиданный порыв души. Наташа смотрела на него прекрасными глазами:
- Вы хороший человек, Дмитрий Иванович. Жаль, что Катя умерла вместе с Димой, она бы... Спасибо.
Дверь отделила Коршунова от девушки, которая поразила его в сердце. Да, следователь влюбился, мгновенно и навсегда. Он понял это, едва расставшись с Наташей, и сейчас терзался неимоверно сложным вопросом - немедленно вернуться и взять телефон или зайти вечером, с цветами? Так и не приняв решение, он добрался к своему кабинету, где служебные новости вернули его к реальности.
- Это была не змея. Яд сборный. Кроме змеиного, есть скорпионий, около десятка растительных алкалоидов и даже лягушачий. Такой коктейль можно не в каждой клинике побороть, - пояснил химик сухие строки заключения о ядах в крови Иранова.
- Писать ничего не стану, и материалы я бы уничтожил. Поверьте старику, Дмитрий Иванович, так будет лучше. Фирма "Конверс-ресурс" создана для сбыта списанного армейского добра, но сейчас торгует современным оружием. Действует под прикрытием ... - дальше последовал перечень лиц, стоящих очень высоко на ступенях власти, - и откатывает деньги. Кому, установить невозможно. Не надо бы светить ваш интерес. Извините, но я - пас.
Поблагодарив Корнея Исаевича за анализ и за совет, Коршунов уточнил, какие новости от наружного наблюдения. Мартынов отговорился занятостью, переадресовал к исполнителю. Лейтенант с неясной фамилией отчитался, что директорат заседает в кабинете генерального, хотя сотрудники уже разошлись, день-то предпраздничный, короткий!
- Минутку, видим молодую женщину. На нашу фигурантку не похожа. Шатенка, с короткой стрижкой. Входит, охранник у кого-то спрашивает по интеркому, впустил.
Сердце Коршунова пропустило удар: "Наташа? Или, все-таки, Катя?" Он гнал машину, выставив красную мигалку, ожесточенно сигналя и чудом избегая столкновений. Охраннику на входе в фирму он сунул "корочки" в нос и решительно повернул к себе экран:
- Быстро, переключай по всем коридорам и кабинетам!
Шатенка подходила к офису фирмы. Обзор сверху давал искаженную перспективу, но следователь не сомневался - это Наташа, ее фигуру и походку он узнал бы из тысяч. Дверь приемной выпустила Антонова. Директор подхватил даму по руку, галантно проводил к своему кабинету. Коршунов тряхнул охранника:
- Там есть камера? Чё-о-рт! Следи за девушкой, если выйдет, то веди ее, - и побежал к лифту.
Он не успел. Антонов лежал на ковре, прерывисто дыша, и зрачки его уже не реагировали на свет. Вызвав скорую, следователь кинулся в кабинет генерального директора. Сухопольский сидел в кресле, но без признаков жизни - его глазницу украшало оперение дротика для дартса. Это был не бросок - уверенная рука вбила дротик на всю глубину. Третий кабинет пустовал. В коридоре Коршунов заметил девушку, которая свернула за угол. Он припустил за ней, но перед поворотом замедлился и выглянул осторожно, чтобы не напороться на неприятную неожиданность.
Наташа стояла, уперев руки в бока и слегка покачиваясь в стороны на высоченных каблуках, словно флиртовала с парнем, который нацелил на нее пистолет.
- Что может слабая женщина сделать вооруженному мужчине? Чего ты боишься?
- Не подходи, сука! Я узнал тебя! Димки нет, ладно, а что ты к нам привязалась? Мы-то здесь при чем?
- Вы его отравили, Федорчук. Ваш наемник сознался. Хочешь жить? Заяви, что ты заказал убийство - мне этого хватит. Отсидишь свое и мы будем квиты. У тебя нет выбора. Застрелишь меня - все равно сядешь. Вот диктофон, говори сюда признание, - и Наташа бросила директору серебристую вещицу, - нажми кнопку и говори.
Коршунов воскликнул:
- Нет, не делай этого! - и бросился вперед, чтобы успеть, выбить опасный предмет.
Федорчук левой рукой поймал диктофон, раскрыл ладонь. Ослепительная вспышка ударила по глазам следователя, последовал негромкий взрыв. Когда зрение вернулось, директор уже лежал на полу, агонируя. Ногой отшвырнув его пистолет, девушка шла на Коршунова:
- Дмитрий Иванович, отступите.
- Наташа, я вас арестую за убийства...
- Меня зовут Бафу. Я уже не Катя, хотя чудом, но выжила, вы угадали, - глядя прямо в глаза следователю, мстительница приближалась, - только не для того, чтобы сесть в тюрьму. Пожалейте себя, Дмитрий Иванович. Ну, как хотите...
Она сделала последний шаг и прыгнула, нанося удар ногой. Коршунов легко парировал, перехватывая щиколотку, чтобы свалить Катю и скрутить. Носок второй ноги легонько ударил его в живот. Контрприёму это не помешало, и Дмитрий Иванович свалился вместе с девушкой, подминая ее упругое тело и жалея, что занимается борьбой, а не более приятным единоборством. Но в нем стремительно расплывалась слабость, и мышцы отказались подчиняться. Катя столкнула Коршунова с себя, потрепала следователя по щеке:
- Я же предупредила, Дима. Это кураре. Извини. Надеюсь, тебя успеют спасти.
Голова Коршунова бессильно легла набок. Перед глазами оказалась серебристая туфелька на изящном каблуке. Глаза отметили удивительную деталь - из передней части довольно толстой подошвы торчали две стальных иглы. Катина рука тронула туфельку - иглы убрались вовнутрь.
- Вот как ты жалила, - где-то глубоко внутри, косвенной мыслью, отметил разгадку следователь, яростно пытаясь одолеть мышечную слабость, которая уже мешала дышать.