Прощай, дневник!
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Десятое место на ПВ-10
|
Стройная блондинка поправила волосы, нахально оттерла молодого мужчину в сторону и протянула билет с паспортом. Девушка в аэропортовской форме мельком глянула на документ, внимательней - на билет, и пропустила пассажирку на посадку.
Место блондинки оказалось средним, окно ей не уступили - суровый мужчина не принял улыбку за достаточный аргумент к обмену. Молодой мужчина, оттесненный при входе, сел рядом, шутливо напомнил о своей, якобы, обиде:
- Мария, требую сатисфакции в виде знакомства.
- Откуда вы знаете мое имя? Подсмотрели в паспорте? Тогда представьтесь сами!
Блондинка охотно пошла на разговор, но сразу обозначила рамки знакомства:
- Губу на продолжение не раскатывайте, Костя. Я, знаете ли, пластический хирург, мне некогда по свиданиям бегать.
Суровый мужчина тотчас включился в беседу, принялся было расспрашивать, где именно работает девушка, как попасть на операцию. Та, видимо, не простила отказ и ответила сухо, что очереди ждать придется полгода, а то и больше. Тем не менее, сосед тоже представился, объяснил, что давно ищет именно эту клинику и даже всучил визитную карточку на имя Строева, художника. Затем отвернулся и задремал. Молодая пара продолжила болтать о пустяках, не замечая времени, и приятно удивилась, узнав, что уже посадка.
- Москва, как много в этом звуке, - продекламировала девушка, а парень продолжил:
- ...для сердца русского слилось. Обменяемся телефонами? Почему нет? Я вас все равно найду, Маша!
- Нет, не найдете. Прощайте, Константин. Мы расстаемся навсегда... - глубоким сопрано пропела блондинка, садясь в такси.
Строев дождался, когда она уехала, обратился к молодому человеку:
- Извините за назойливость, Константин. Я нездешний. Вы помогли бы мне найти эту клинику, а? И без очереди договориться... Вижу, вы человек настойчивый, Машу приступом брать намерены. Если получится, она вряд ли вам откажет в просьбе... Будем на связи, если не возражаете?
Молодой человек принял визитку, продиктовал свой телефон, но ехать на такси с новым знакомым отказался, мол, автобус удобнее. Строев любезно распрощался, укатил. Проводив его взглядом, Константин отошел в сторонку, вызвал по телефону невзрачную иномарку с тонированными стеклами и уехал, не привлекая к себе внимания.
*
Из дневника Семеновой.
Здравствуй, бумажная душа! Для чего я тебя завела? Порой надо с кем-то обсудить наболевшее, по секрету, естественно. Катька укатила на гастроли, а родителей давно нет. Остается бумага - она все запомнит, никому не расскажет. Так что я буду писать, словно незнакомому попутчику в поезде рассказываю, чтобы поговорить, как бы. Да и внукам читать будет интереснее. Представь, лет через сто в старом чемодане, покрытом пылью, где валяются пожелтевшие от времени бумаги (эти строки надо декламировать таинственно и немного трагично), обнаруживается дневник. Наследница с трепетом читает записи, публикует, а весь мир обливается слезами... Да ладно, шучу я!
Рассказать я хочу о способности Маши Семеновой вляпываться в неприятности. Взять последний случай хотя бы - пару недель назад скроила я прекрасные ушки для мадам, которая решила одновременно и веки доработать, чтобы не висели, как у сенбернара. Она оплатила вип-палату...
Ах да, разрешите представиться! Я врач, пластический хирург. Желание клиента - закон, если тот платит, разумеется. Для отчета и оценки результата нужны снимки до и после... Ой, надо пояснить, что их делает специальная камера. Такое устройство, как в старинных полицейских участках, фиксирует голову или тело, чтобы компьютеру было удобно обрабатывать и рассчитывать линии операционных разрезов. Верить программе надо осторожно, самому головой работать, а то такое натворишь! Были у нас в отделении скандалы на эту тему, пару раз. Но Игнатова за косорукость отстранили от операций, слава богу! Кстати, с недавних пор он мой враг. Случайно вышло. В моё ночное дежурство та мадам пожаловалась на нестерпимый зуд в районе шва, я решила сделать перевязку, и...
*
В ординаторской раздался звонок городского телефона. Миловидная девушка в белом халате оторвалась от писанины, сняла трубку:
- Хирургия лица, Семенова.
Незнакомый мужской голос игриво заявил, что давно с ней знаком, почти сутки:
- Я Костя, сосед по самолету. Видите, нашел вас, как обещал. Так что, вечерком встретимся?
Девушка отшила приставалу, объяснив, что никуда в обозримом прошлом не летала и не намерена в будущем. Собеседник удивился, но, со словами, что ей некогда лясы точить, врач прервала разговор. В коридоре послышались голоса, вошли два парня. Следом появился мужчина средних лет, выслушал приветствия, объявил, что в отделении начинается ремонт:
- Покраска-побелка. Сначала докторская, потом ваша, а палаты и операционные на той неделе. Мария, сколько у нас плановых, шестеро? И двое флигельных. Тогда так, передвинь остальных на неделю, обзвони, извинись. Претензии не ко мне, директор распорядился!
Обрубив дверью вопросы, заведующий ушел. Негодование девушки вяло разделили парни, уже облаченные в халаты. Пришли еше трое врачей, переоделись, отправились на обход. Наступила тишина, разбавленная шелестом клавиатур - парни играли на компьютерах, Семенова что-то печатала, шустро работая пальцами. Звякнул внутренний телефон. Девушка подняла трубку, ответила:
- Хорошо, - и объявила коллегам, - Шпиц, нам с тобой в первую. Малюха, ты с шефом. Пошли мыться.
Ординаторская опустела.
*
Из дневника Семеновой.
Операционный день закончился, можно вернуться "к своим баранам". Я про Шпица и Малюху. Они постоянно треплются о своем, "девичьем" - обсуждают потрясающую глупость людей. Всех. За дверь выйдут - и меня зацепят. Так приятели самоутверждаются. Детки академиков, потому что. С малолетства мнят себя элитой, а сами настолько привыкли к халявным синекурам, что после смерти родителей зависли в статусе кандидатов наук - писать за них дисы и проталкивать через ВАК стало некому.
Вот, крикнули: "Мэри, пока", ушли. И хорошо, а то мне докторскую еще кропать и кропать! Я делаю пластику, за которую мало кто берется. Не "прижать" оттопыренные уши, а придать форму раковине. Думаете, ерунда? Да знаете, как много зависит от мочки уха! Если она правильно закруглена, то к изящной висюлечке можно применять любые серьги, простенькие ли клипсы или сложнейшие конструкции, которые спускаются аж на плечико!
Диссертация, если вы понимаете - доказательство успешной работы. Для демонстрации - нужны снимки, а программа автоматически отправляет их в базу данных отделения. Так заведено для защиты на суде, что порой случается. Тьфу три раза, не со мной! Я нырнула в "архив", отыскала нужные, хотела скопировать на хард и флешку, что использовала как "портфель". И тут нашу локальную сеть заколодило.
- Ешкин кот, мне же домой пора!
Не просто домой, а переодеться и привести себя в порядок. Скоро ужин с перспективным молодым человеком, которого... Неважно, в общем. Плохо, что время поджимало. Мышка и клавиатура передали мой приказ на отмену. Комп сослался на системный сбой и перестал реагировать.
- Что ты творишь, - попыталась я убедить бездушную железяку, - давай, отменяйся!
По опыту я знала, что "завис" пройдет, как только рассосется "пробка" на сервере клиники. Надо лишь подождать. Вопрос, сколько минут? Десяток - куда ни шло, но порой и полчаса требуется. Мне пора бежать! Но как быть с флешкой? Выдернуть, не отключая - я уже одну так загубила. Рисковать второй, чтобы потерять половину диссертации? Ни за что! Но как заставить комп отключиться? Сисадмин Лешка запретил вырубать из сети без его ведома, а на телефон не отвечал.
- Убью лентяя! - записал автоответчик мое обещание.
Оставалось уповать на благоволение господа бога. Я упрямо шарпала мышкой по столу - чуть искры не летели, молотила по клавиатуре, словно Рахманинов - только что кровь из-под ногтей не брызгала! По нулям! Когда негодование выплеснулось, избитая "клава" получила помилование. Я оставила флешку на месте - завтра Лешка разберется, спасет ее. Плащ, беретик, мгновение у зеркала, мазок губнушкой - прощай, работа! Но затем решила заскочить в "докторскую" - там есть си-ди-рум, хоть снимки запишу на диск, чтобы дома не скучать, если свидание отложится.
*
Следователь Иванов смотрел на труп отстраненно, словно критик на картину баталиста. Кровь из виска слегка запачкала правую сторону лица. Ранение грудной клетки выглядело страшнее - вся рубаха пропиталась, и на пол натекло столько, что близко не подойти.
- Первый выстрел в сердце, контрольный в голову, - подтвердил эксперт. - Смерть наступила мгновенно. Около часа назад.
Кто-то вляпался в лужу - отпечатки подошв вели к выходу, где и терялись. Случайный человек наткнулся на тело, перепугался и дал деру? Паспорт, пропуск, бумажник, расческа, носовой платок, мобильный телефон, авторучка, пачка сигарет - всё валялось рядом с телом, нетронутое, на первый взгляд . Оперативник выложил вещи на подоконник:
- Ключей нет. Убийца забрал. Или мародер?
- Узнай в больнице, когда этот Игнатов ушел с работы, с кем, а я, - следователь пролистал паспорт убитого, - осмотрю квартиру.
*
Из дневника Семеновой:
Докторская комната оказалась индийским жилищем по имени "Фиг вам"! Нужный мне комп занял Славка Игнатов. Он тоже нервничал, ругал сервер матом. Из-за этого даже не обернулся на звук открытой двери. Я ретировалась в ординаторскую. Настроение, и без того поганое, рухнуло на уровень плинтуса. Жутко тянуло курить, но пачка кончилась утром, почему я и бросила очередной раз. Глянув на экран с тупым призывом подождать, я залезла в мусорное ведро и выудила свой же окурок.
- Только не надо ханжества, - это я внукам, чтобы не упрекали. - Можно подумать, все святоши, особенно мужчины! Видела я, как их на опохмелку ломает - отец утрами высасывал градусы из гущи от бражки, которой свиньи брезговали...
Если обернуть фильтр чистой бумажкой - то впечатление на губах, как от нормальной сигареты, и можно всласть подымить остатком. Когда дверь "докторской" со стуком сообщила, что Игнатов ушел, я рванула туда и скопировала снимки на диск. Моментом справилась, и правильно сделала - мой комп так и пребывал в ступоре, не отзываясь на три волшебных кнопки.
В квартире меня встретила Катька:
- Без вопросов, - выставила она ладони перед собой, - гастроли отложили на неделю. И хорошо, а то так и шарахалась бы с твоим паспортом. Извини, второпях забрала. На!
Моя подруга - удивительная раззява! Мы с ней на одно лицо, только я от рождения блондинка, а она меняет цвета чаще светофора. И ростом выше меня на голову. Парни на нее западают мгновенно, почему она со мной ими и делится, в смысле - знакомит. Все мечтает меня замуж выдать. Вы понимаете, кто мне сосватал сегодняшний романтический ужин? Естественно, раз уж она вернулась, то свидание расширилось - Катька присоединилась и своего нового парня пригласила. Того Костю, что мне звонил утром!
- Марья, мы мешать не станем, но я должна проконтролировать, как ты себя подашь. И оденься авантажнее, замшевую курточку, а не плащик! Будет провожать, не корчи из себя девственницу, проверь его в койке!
Она права, я не девочка, но весь мой опыт - это детдомовский обязон, круг. Вспоминать противно!
*
Капитан Иванов не сомневался, что убийство связано с работой жертвы. Пластический хирург, который поможет изменить внешность - находка для закоренелого преступника, по которому тюрьма плачет лет на двадцать. Конечно, отпечатки пальцев никуда не денешь, но опознать по "морде лица" станет невозможно, а что еще надо? Только не попадаться.
На версию работало многое. Игнатова убили профессионально, карманы вывернули, но документы и деньги не забрали. Квартиру перевернули вверх дном, из компьютера вынули жесткий диск и карту памяти - если верить экспертам. Получается, искали что-то важное. Вероятнее всего, фотографии "нового" лица. Кого? Недавнего пациента клиники. Капитан Иванов этим и занялся.
Директор клиники оказал содействие, вызвал заведующего отделением пластики лица. Тот ужаснулся внезапной смерти сотрудника, стал угрюмым, но просьбу о собеседовании с персоналом даже перевыполнил - уступил собственный кабинет, а сам ушёл в комнату докторов наук. Просмотрев распечатку штатного расписания, Иванов удивился - в отделении работали три кандидата, два доктора и пятеро простых врачей. Сложный контингент, судя по всему, с гонором.
Секретарь, длинноногая и грудастая Наташа, подала крепкий чай. Борис Николаевич зевнул, с удовольствием отхлебнул глоток, надеясь, что кофеин компенсирует бессонную ночь, и пригласил первого по списку - самого заведующего отделением, Павла Павловича Зенина.
*
Из дневника Семеновой:
Приятель Катерины достал меня расспросами о клинике, о врачах, о лучших хирургах. Я обрадовалась, когда этот Костик слинял с нею. А у меня ничего не состоялось - мы с "потенциальным женихом" не приглянулись друг другу, он даже провожать не стал. Катька появилась утром, когда я уже собралась на работу. Подруга, называется - бестактно выпялилась:
- Где томный вид и нега во взоре? - и ридну мову применила для большего ехидства. - Ой, як жеж воно було? Гарно, чи дуже погано?
Я рассеяла иллюзии: - Никак, - и подкусила, - ты тоже без бланшей. Подозреваю, твой ухажер из геев? Макияж дороже моего.
Подруга покачала головой:
- Костик тональным кремом швы маскирует, он после пластики. Форму носа исправлял. А ты дура целибатная! Самой надо активность проявлять.
Я не стала спорить, бегом рванула на работу, но все равно опоздала. В ординаторской муссировались новости - убили Славку Игнатова, а хакер "грохнул" банк данных клиники и запустил вирус, который выжег все в нашей локальной сети. Не знаю, кому что, но второе - выглядело намного горше:
- Елки! А материалы? Дис!
Комп работал, но выглядел пустым, как ядерный полигон после взрыва - ни единой папки. Флешка сияла девственной чистотой. Сисадмин Лешка сказался занятым, но мой вид его разжалобил:
- Попробую восстановить.
И только после операции до меня дошло, что Игнатова нет.
- Ты даешь, Мэри, - изумились оба анестезиолога, - вся клиника на ушах, а ты, как с дуба рухнула! Его застрелили в подъезде.
- Новенькая из приемного, - дополнил Шпиц, - ее мать тот дом убирает, сказала, кошмар, сколько крови...
Тут зазвонил внутренний телефон - меня звали к заведующему. Вернее, в его кабинет.
*
Невысокая, ладная девушка прошла к столу:
- Здрасьте. Я Мария Владимировна Семенова, ординатор. Про Игнатова спрашивать будете? Так знайте, я его терпеть не могла!
- И вам здравствуйте, а я Борис Николаевич, - представился капитан, улыбаясь.
Ему нравились такое сочетание деловитости и женственности, а вот крайние степени, то есть, безмозглые кокотки или заорганизованные "сухари" - вызывали раздражение. Врач Семенова соответствовала золотой середине. И вопрос поняла и ответила по делу:
- Он нечистоплотный человек. Был. За взятку проталкивал пациентов вне очереди. До меня. Я застала его на левой операции, во флигеле. Правда, не смогла доказать. Он не открыл, а пока Пал Палыч прибыл - Славка удрал. Но я в щелку видела, он.
- Когда это случилось?
- Пару недель назад! Может, он ничего и не стал делать, раз пациент своими ногами ушел... Вам что, Пал Палыч не сказал?
Следователь не ответил, но дотошно выспросил подробности того случая, чем немало удивил Марию. Она терпеливо объясняла, что, где и как, но вдруг воскликнула:
- Вы думаете, это связано... Отомстили? Ой!
Она прижала ладоши к щекам, совсем как маленький ребенок, глаза стали круглыми и наполнились слезами:
- Конечно, взял деньги, а отдавать не захотел... Господи, что я наделала!
Капитан мягко тронул её плечико, получив удовольствие от прикосновения, успокоил:
- Мария, никто вас не обвиняет. Говорите, операционная во флигеле? Покажите, где.
Глаза Семеновой высохли:
-Это для состоятельных пациентов, вип-палаты, называется...
Двухэтажный флигель стоял в окружении густого сада, каждая палата выглядела роскошным гостиничным номером. Семенова показала все, подчеркнув, что эта перевязочная круче иной операционной. Заставила переобуться, отчего Иванов расстроился - двухдневные носки воздух не озонировали, а в районе большого пальца обнаружилась свежая дыра. И ни скрыть её, ни замаскировать не удалось, ведь Мария видела весь процесс переобувания в бахилы. Но деликатно промолчала, предпочитая показывать и пояснять:
- Может, Славка готовился, это гадательно же. В принципе, оперировать в одиночку могу и я. Рискованно, ведь наркоз давать, это отвлекаться... Нет, как удрал, не знаю!
- Уйти можно через окно, - подумал следователь, не посвящая симпатичного "экскурсовода" в свои выводы.
Остальной персонал не сказал ничего интересного. Иванов не стал повторно допрашивать заведующего, но ближе к вечеру снова вызвал Марию.
- Делать нечего, что второй раз от работы отвлекаете? - скандально заявила девушка, но тон и улыбку не сдержала. - Ладно, спрашивайте.
- У вас какие-то записи делаются, прежде чем вы операцию начнёте? Нечто вроде плана, чертежа. Я видел по телику, что прямо на лице надрезы рисуют...
- О, это компьютерная система! Только зачем вам я? Идемте в архив!
Семенова отвела Бориса Николаевича к сисадмину, который с порога заявил:
- Маха, тут хак - глупее не придумать! Базу я с архива восстановил, но все харды он круто трахнул! Голый васер! Ноль-повдоль! Стерильно! И флешка пустая.
- Там полдиса было! Ты меня убил, Лешка, - вскричала врач, затем насупилась и повернулась к следователю. - Его пытайте. Или зава, он обожает хвастаться. А я переживать буду об утрате...
Такой аргумент Иванов оспорить не сумел, девушку отпустил, переключился на Лешку. Очень своевременно появился Павел Павлович, подтвердил, что резервные записи делались ежемесячно. Но данные о той нелегальной операции - если они и были, то в обновление попасть не успели - погибли в хакерской атаке.
Возвращаясь домой, следователь достраивал версию: "Игнатов сделал для операции снимки, которые хранились на сервере клиники. Пациент знал об этом. И уничтожил все, до чего мог дотянуться - банк данных, врача и его компьютер. На всякий случай обыскал карманы и квартиру. Зачем? Возможно, искал распечатки..."
Иванов хлопнул себя по лбу, обругал маразматиком и позвонил заведующему отделением:
- Пал Палыч, простите, что поздно... Вы еще на работе? А, ремонтников контролируете! У вас бумажные истории болезни ведутся? Замечательно! Я где-то в час... Договорились!
Следователь так обрадовался, что едва не совершил аварию. Спасла реакция и тормоза.
- Чтоб ты усохла, дура! - закричал он на пешеходку, которая наискось перебегала дорогу. - По сторонам кто смотреть будет? Машина давит, а не... Мария?
*
Из дневника Семеновой:
Я расстроилась из-за утраченных страниц диссертации. Еще бы, полностью готовый кусок погиб! Пока сидела в ординаторской и соображала, как восстанавливать, позвонил новый приятель Катерины, Костя. Он напросился ко мне в клинику поговорить о дополнительной коррекции лица. Я доложила Пал Палычу о потенциальном пациенте.
Потом меня отвлек Шпиц, подсунув фотографии какой-то старушки. Я с трудом сообразила, что задумал наш анестезиолог. Оказывается, он так решил отдариться - "Маме на именины!" Ну, какой прок семидесятилетней старухе в подтяжке лица? Пока заводила новые папки на харде, звякнули снизу - вахта просила подтвердить, что некий Константин, действительно, ко мне.
- Здравствуйте всем и персональный букет тебе, Машенька, - слишком фамильярно вошел гость.
В принципе, если убрать тональный крем на морде, то парень производил впечатление. Настоящий мужчина. Что нехарактерно для геев, если судить по Шпицу и Малюхе. Я бы спросила Костю про его ориентацию, но в присутствии свидетелей? Так что оставила его в приемной ждать зава, Наташу отправила искать Пал Палыча, и ушла, наконец, домой. По дороге переживания за погибший "дис" вернулись, и так захватили меня, что очнулась я под скрип тормозов. Какой-то идиот едва не сбил меня. Ноги подкосились, пришлось опереться руками о капот. Водитель выскочил, схватил меня за плечи и начал трясти:
- Вы в порядке?
- Борис Николаевич?
Следователь смотрел на меня испуганно. Однако руки его вели себя безответственно -обшаривали меня под предлогом проверки:
- Я не ударил? Тут не болит?
- Прекратите лапать.
Подействовало! Борис снял ладони с моей талии и бедра, хотя - должна признаться - ничего неприятного в таком похлопывании и поглаживании не было. Зато он покраснел, что тоже мне понравилось. После нескольких извинений я его простила и села в машину:
- Вот к тому дому. Да. Спасибо, - а затем ляпнула безумное, - может, зайдете? Кофейку попить?
Разрази меня гром, не вспомню, почему такое произошло! Чтобы я и пригласила к себе мужчину? Сама, вот так открыто и смело? Катерина улетела на "чёс", я была так одинока - может, поэтому? Судите меня, если хотите, но его руки были так сильны, плечи так широки, глаза так обеспокоены, что мне до жути захотелось обнять этого парня за шею и прижаться всем телом. Не знаю, почему!
Могу добавить, я еще в клинике заметила, что Борис очень непрост. В нем крылось уйма хитрости и незаурядный ум. Такие люди в компании умеют молчать в общем разговоре, но если что скажут, то метко, вложат в шутки двойной, а то и тройной подтекст. Вот Борис и относился к такой категории.
Плюс, в нем чувствовалось мужское начало. Скажете, выдумки? Нет, дорогие! Такие вещи любая женщина воспринимает на животном уровне, интуитивно, да не каждая верно оценивает. Я оценила. Обнять его самой, это непозволительно, согласна. Но продолжить общение я имела право?
Он пил кофе, болтал ни о чем до самой темноты. Очаровательно хохотал в полный голос, бестрепетно отстаивал свое неправильное мнение, и радовался, когда наши оценки совпадали. Чтобы показать, насколько нам было интересно вместе, скажу - включить телевизор не тянуло. Около десяти вечера Борис поднялся:
- Спасибо за кофе. Мария, можно, я вам позвоню. Просто так, не по работе?
Глаза его говорили об ином, о желании остаться. Не знаю, что я ответила бы. Скорее всего - кивнула. Но инициатива должна принадлежать мужчине. А он, видимо, не рискнул - из боязни испортить отношения. На пороге поймал мою руку и приложил к губам:
- Вы редкая девушка. Спокойной ночи.
Какое, к черту, спокойствие? Я до утра терзалась мыслями и раскаивалась в робости, все ближе склоняясь к выводу - пора ломать каноны! В следующий раз, если такой будет, сама оставлю Бориса. И пусть думает обо мне что хочет!
*
Оперативка прошла живо - материала для размышлений набралось немало. Сыщики шерстили список пациентов, чтобы идентифицировать подозрительные дооперационные лица. Судебные медики высказались, что пластика - дело коллективное, следовательно, нелегально если и работали, то группой. Как минимум, двое. Следовало напрячь осведомителей. И тут Иванова осенило. Некстати. Предложение учинить провокацию и поймать кого-нибудь из предполагаемой группы "на горячем" - не прошло. Следователь отправился к себе, недоумевая, почему его осмеяли и одновременно похвалили за неуемную фантазию. Но посторонние мысли вылетели, когда позвонил оперативник:
- Борис, отделение сгорело!
*
Из дневника Семеновой:
Чтобы отвлечься от переживаний, я вылезла из постели и села за комп. Раз не спится, то надо работать. И увлеклась. Набросала почти целую главу, но разорался будильник, требуя собираться на работу. Зря я спешила - здание клиники окружали пожарные и полицейские машины, мешая пройти. Смешной парнишка в форме, ростом чуть выше меня, внимательно изучил пропуск:
- Семенова... Ординатор, - и потребовал. - Паспорт предъявите!
Когда он его раскрыл - выпорхнула визитка. Какого-то Строева, художника. "Откуда она взялась?" - недолго гадала я, пряча паспорт в сумку. У подъезда, где в косяк упирался рукой и тем самым перекрывал вход полицейский - по габаритам, так настоящий коп - толпились коллеги. Шпиц ввел меня в курс дел:
- Пожар в ординаторских, докторская выгорела полностью. Нашу закоптило.
Заведующий вынырнул из-под локтя копа, позвал:
- Есть предложение устроить субботник, отмыть комнату. На время ремонта все вместе сидеть будем.
Так начался худший в моей жизни день. Почему? А кто обрадуется, когда интересный ей мужчина застанет женщину в жутком виде! Ядовито-зеленый, одноразовый комплект операционной одежды никого не красит, а уж меня - метр с небольшим - делает похожей на черепаху Тортиллу или травяного клопа. И дурацкий колпак - не красит. Ладно бы, маска закрывала мое лицо, так нет, Борис вошел, когда я ее сдернула и утирала пот!
- О, Мария! Какая приятная неожиданность, - сказал он, едва сдерживая усмешку.
И глаза его смеялись надо мной. Короче, я психанула и убежала, где меня не беспокоят - в туалет. С полчаса мне понадобилось, чтобы немного успокоиться. Когда вернулась - следователя и след простыл, что меня огорчило. Странно...
Дурацкий день закончился бессонной ночью.
*
Иванов не сомневался, что пожар связан с убийством Игнатова. Эксперты признали поджог умышленным - кто-то включил запал с помощью мобильного телефона, приоткрыв банку растворителя! Ремонтники сгрузили весь запас в докторской комнате, и полыхнуло - будь здоров! Сгорели столы, шкафы и бумаги, в том числе истории операций, так что надежды на обнаружение следов преступника не осталось.
Пришлось вычислять, кто мог организовать возгорание. После длительных опросов персонала следователь выделил четверых. Два строителя и охранник были допрошены тут же. А вот некий Константин, который вместе с заведующим был в его кабинете, а потом заходил в докторскую для оформления договора - оказался загадкой. Адрес, телефон и данные паспорта не подтвердились, что однозначно делало этого типа подозреваемым.
- Мария, откуда вам известен Константин Энтин?
Иванов испытывал огромное неудобство. Допрашивать человека, который тебе симпатичен, даже больше - тяжкое испытание. Но поручить снятие показаний оперативникам он не мог. Поэтому прятал глаза и старался говорить мягко. Но разве от такой девушки утаишь что-нибудь?
- Борис Николаевич, что он натворил?
Когда Мария узнала, в чем подозревается её протеже, она выложила все, как на духу, с такими подробностями, что сомнений в причастности Энтина к пожару у следователя не осталось. А вот надежда на поимку вероятного преступника - появилась.
- Мария, если он позвонит и напросится на встречу, немедленно свяжитесь со мной. Прошу вас, это очень серьезно! И никакой самодеятельности не надо, он очень опасен, очень.
*
Из дневника Семеновой:
Я говорила, что умею попадать в неприятности? Так вот, после разговора с Борисом Николаевичем я так распереживалась за себя и за Катерину, что немедленно ей позвонила, чтобы предостеречь от такого знакомца. Она, конечно, не взяла телефон, видно, выступала. Чтобы отвлечься от переживаний, я принялась за диссертацию. Открыла снимки, что успела перегнать на диск до хакерской атаки - и глаза полезли на лоб.
Не знаю, как, но десятка полтора снимков оказались чужими - с экрана смотрели мужские рожи. Разные. Часть этих пациентов я встречала во флигеле - их курировали Лукин, Игнатов и шеф. Последнего я узнала недавно - Константин! Я закрыла все снимки, кроме его, и долго разглядывала.
- Твой вчерашний, - громко сказал Шпиц у меня над ухом.
Я вздрогнула. Когда он успел подкрасться?
- Неплохо перекроила, Мэри, а когда? - Шпиц странно посмотрел на меня и тихонько слинял.
Тут позвонил сам Костя. Он хотел прийти ко мне домой сегодня вечером. От страха пересохло во рту. Я все же вякнула, что меня не будет, но опоздала - уже частил отбой. Бог знает, связан этот тип с пожаром, убийством и хакерской атакой, но рука сама потянулась к телефону:
- Борис Николаевич, это Маша Семенова. Прошу вас приехать ко мне.
Его радостный голос почти удалил мороз, что гулял между лопаток, и даже вызвал желание робко нахамить:
- Что значит, куда? Вы соображаете, что сказали? В клинику. И срочно, если хотите застать меня живой...
Закончив разговор таким красивым пассажем - да, мне понравилось, чего лукавить! - я вздрогнула от неожиданности. Рядом стояли трое. Рука Пал Палыча легла на мышку, увеличила снимки Кости.
- Программа наша. Так оперировать умеют трое, - игнорируя меня, заведующий обратился к потолку, - я, Лукин и Семенова. Я не делал, Лукин был в отпуске. Чей пациент, интересно?
- Значит, не она его, а Игнатов ее застукал на левой операции, - уверенно предположил Шпицер, - раз этот уголовник заметает следы. Тогда и пожар - его рук дело.
- Она прокололась со снимками, забыла уничтожить. Просекла, что ты их видел, и позвонила в полицию, - Малюхин тоже говорил в пространство, - чтобы скрыть собственную вину.
Стерпеть такое отношение оказалось невозможно - эти два голубка, которые считались моими приятелями, сейчас предавали, соглашались с Пал Палычем, будто не знали, что я кристально честная:
- Нет, нет, нет! Славка был в операционной. Я не дура, галлюциногенов не принимаю! - Во мне поднялась буря негодования. - А вы? Эх вы! Правильно говорят, геи не мужики! - Тут стопор сорвался, и парни огребли из детдомовского репертуара.- Пидоры, и только!
Это было похоже на оплеуху. Все замолчали, но очень вовремя вошел Иванов. Он выставил всех, выслушал меня и забрал диск. Дважды спросил, знает ли кто из троицы о звонке Кости и велел после работы спокойно идти домой - моя безопасность гарантирована. Может, я дура, но ему поверила сразу.
*
Человек крепкого сложения сидел на ступеньках верхнего этажа, слушая музыку через наушник. Но вот он получил звонок, быстро спустился вниз и затаился в подъезде, выбрав тёмный уголок. Его серое пальто терялось на фоне пыльной штукатурки, а лампочку он предусмотрительно разбил из рогатки.
Дверь подъезда отворилась, впуская невысокую девушку. Следом за ней вошёл мужчина. В его руке вспыхнул фонарь. Девушка испуганно обернулась, заслонила глаза рукой. Мужчина шагнул к ней, замахиваясь. Человек из засады прыгнул, перехватил руку. Раздался невнятный возглас, фонарь упал, погас. Затем раздался крик боли, явно мужской. Входная дверь распахнулась, прозвучал голос Иванова, сначала успокоительный: "Маша, не пугайтесь, это наш сотрудник", - а когда вспыхнул фонарь - удивленный:
- Малюхин? Вы хотели напасть на Семенову? Ладно, утром поговорим. Сержант Мальцев, спасибо за оперативность! Лихо вы его скрутили. Уводите! Мария, я провожу вас до квартиры...
*
Из дневника Марии Семеновой:
Шло к полуночи, а Костя не появлялся. Борис устроился на диване, а я в спальне. Не знаю, как ему, а мне не спалось. Всякая жуть лезла в голову, особенно насчет возможного покушения:
- За случайно попавшие снимки меня могут убить? Ерунда какая! А Малюха, зачем он хотел напасть? Борис не может меня караулить каждую ночь, у него свой дом... Разве что...
Мысли приняли новый оборот, матримониальный. Приятный, честно признаюсь. И как назло, их спугнул дверной звонок. Борис громко шепнул:
- Тихо! Сперва гляну в глазок, потом включу свет, и ты спросишь, кто. Поняла?
Накинув халат поверх ночнушки, я подошла к двери и сделала, как приказано. В ответ послышалось отчетливое:
- Машенька, это я, Костя. Впустите.
- Говорите, мне отлично слышно и так, - выказала я разумную строптивость по подсказке Бориса.
Константин принялся умолять, ссылаясь на соседей, которые не должны слышать секретный разговор, на другие обстоятельства, а я капризничала, как положено одинокой девушке в полночь. Наконец, Борис разрешил впустить гостя, а сам притаился за дверью. Когда я открыла и отошла вглубь прихожей, следователь завернул Косте руку. Но дальше началось невообразимое. Гость вывернулся, оба упали, пыхтя, кувыркаясь и сшибая все, что только можно. Скоро Константин оказался вверху, а Борис застонал от боли. Этого я не могла допустить, поэтому ударила гостя по голове шкатулкой. Малахит выдержал, Костя - нет.
Он лежал вниз лицом, со скованными руками. Следователь обыскал его карманы и внимательно изучал содержимое бумажника. С пола раздался стон:
- Чёрт вас побери... Маша, кто это? Что он делает здесь?
- Следователь Иванов, а делаю, что должен. Что вам здесь нужно, гражданин Энтин, он же Лапшин, - Борис сравнил паспорт с правами, - он же Сидоров? Откуда поддельное удостоверение эфэсбэ?
- Своё покажи, - потребовал Костя, посмотрел на развернутую книжечку и недовольным голосом продиктовал номер, - звони по этому телефону, Иванов, срочно! И сними наручники.
- С какой радости? - отказался Борис, нарочито позевывая. - Сейчас отправлю тебя в отделение, а утром сам звякнешь адвокату.
- Звони, кому сказано! - лежачий повысил голос и пригрозил. - Потом неприятностей не огребешь, понял?
Это звучало убедительно. Я бы сдалась и подчинилась, но следователь ухом не повел:
- Сначала ты мне скажешь, зачем пришел, а дальше посмотрим на поведение...
- Черт ты упрямый, Иванов! Свой я, свой, понятно? Звони!
- Для тебя, Лапшин, я - вы.
Борис ответил так неуступчиво, что Константин заговорил вежливо:
- Послушайте меня, следователь Иванов. Я не могу сказать вам всего, но мы союзники, а не враги. Удостоверение настоящее. Пожалуйста, позвоните по этому номеру и скажите, что задержали меня. Естественно, представьтесь, откуда и кто. Прошу вас, время не ждет!
*
Иванов выполнил просьбу. Как ни удивительно, задержанный оказался прав. После краткого доклада на указанный номер прошло немного времени, и позвонил начальник следственного отделения. Он орал так, что слышно было Марии и Константину Энтину-Лапшину:
- Немедленно отпусти Сидорова и не задавай ему никаких вопросов!
- Нет, - возразил следователь, зная о пародистах и о синтезации голосов. - Он задержан по подозрению, а постановление об аресте я имею право написать сам...
Будь начальник чуточку умнее, то сообразил бы, в чём дело, и ответил на пару проверочных вопросов, вроде темы прошлой оперативки или кто вчера заболел. Но вместо этого, на вежливое предложение подтвердить свою истинность, полковник завопил:
- Ты кому это говоришь? Да я тебя поганой метлой! Это приказ!
Теперь отступать Иванову было некуда. Если тут хитрость преступников, то единственной защитой становилась запись, по которой установят, синтезирован голос или работает криминальный "пародист Галкин":
- Повторите громко и отчетливо, - и Борис включил диктофон.
Начальник закончил приказ грязными словами, от которых покраснел даже задержаный. Иванов поднял Энтина-Лапшина-Сидорова, освободил. Разминая затекшие в наручниках кисти, ночной гость перешёл к делу:
- Извини, капитан, служба. Машенька, очень коротко. Завтра вам позвонит некто Строев. Не удивляйтесь, отведите его к Пал Палычу, мол, от Лапшина. Молча, с умным видом. Так надо. Пожалуйста. И держитесь естественно!
*
Из дневника Семеновой.
После ухода таинственного гостя я вспомнила, что знаю про Строева, нашла в паспорте визитку и отдала Борису. Потом мы разошлись по спальным местам. Он ворочался всю ночь - я слышала. Наверное, переживал. У меня тоже не осталось сна ни в одном глазу. Завтракали в полном молчании, очень рано, а затем Борис подвез меня до клиники. Надо было работать над черновиками, восстанавливать утраченное, но я сидела дура-дурой, пытаясь понять, что творится вокруг меня. Пусть Костя - свой Борису, но он ФСБ. Если его оперировали у нас во флигеле, то кто? Как связан он с убийством Игнатова, с пожаром? Почему я должна Строева направить к Пал Палычу со ссылкой на Костю? Как визитка Строева попала в мой паспорт?
Голова шла кругом, ничего не укладывалось в ней, а только усиливало боль. Кончилось тем, что я выпросила в сестринской стандарт новомодного "Нурофена" и съела две таблетки под чашку крепчайшего кофе. Стало хуже. Появился Шпиц, демонстративно не замечая меня. Заглянул Пал Палыч, пригласил на разговор:
- Чем закончилось? Что сказал следователь?
- Забрал снимки, сказал спасибо.
Загудел селектор. Голос Наташа доложил:
- Вахта спрашивает, можно ли пропускать Строева. К Семеновой.
- Да, - вмешалась я, - и пусть сразу идет сюда. Он от Лапшина, Пал Палыч.
Заведующий посмотрел на меня с удивлением, кивнул и сразу сменил тон:
- Ах, вот даже как? Мария, прошу извинить меня за вчерашние подозрения. Поразмыслив, признаю свою неправоту. Вы без анестезиолога не рискнули бы. А мальчики категорически отрицают, что участвовали. Так что, подпольно оперировал Игнатов. Один. Думаю, надо именно так сказать следователю. Я рад, что вы со мной в одной команде. Не пожалеете. Ладно, идите к себе.
Мне стало страшно, как никогда. В ординаторской никого не было, и хорошо. Представляю, как удивились бы коллеги, увидев, что меня бьет колотун. У постовой сестры нашлась сигаретка. Затягиваясь, я мысленно молила:
- Господи, спаси! Куда же я вляпалась?
Хуже всего, что Борис не отвечал.
*
Утром Иванов получил приказ об отстранении от дела и увольнении по служебному несоответствию. Ключи от сейфа, удостоверение, пистолет и служебный мобильник у него отобрали с такой скоростью, что он даже не успел переписать на бумажку важные номера. Оказавшись безработным, бывший следователь решил встретиться с Марией Семеновой. Вахтер клиники привычно козырнул и пропустил. В коридоре отделения не было ни души, в докторской толпились ремонтники, а дверь ординаторской оказалась приоткрытой.
- Мария, добрый день.
Девушка вздрогнула, обернулась и бросилась к Иванову на шею. От неожиданности тот обнял ее, вдыхая теплый аромат светлых локонов. Нежность затопила капитана:
- Что случилось?
- Я все поняла! Борис, это банда! Они убьют нас! У ремонтника я видела пистолет!
Мария страстным шепотом выкладывала свои соображения, наблюдения и выводы. Глаза округлились от ужаса, а сердечко колотилось так часто, что Иванов решил не рисковать дорогим ему человеком:
- Бегом отсюда! - и тихонько прокрался с Машей к лестнице.
Он слышал, как на этаже поднялась суматоха, затопали ноги, послышались крики, похожие на "стоять!", но времени хватило выбежать и скрыться за поворотом. Погони не было.
*
Из дневника Семеновой:
У Бориса оказалась такая малюсенькая квартира, что вопрос, где мне спать, решился сам собою. Об остальном умолчу... Если честно, я была счастлива! Около семи утра зазвенел мой мобильник, но попросили позвать капитана Иванова. Борис молча слушал, сначала сурово, потом расплываясь в улыбке, а закончил разговор, стоя по стойке "смирно":
- Есть! Машенька, все выяснилось... Быстро в клинику!
Он высадил меня у проходной, пообещал вечером забрать и умчался. Секретарь страшным шепотом велела идти в кабинет Пал Палыча, мол, все уже собрались. В кресле заведующего сидел директор. Он увидел меня, встал и объявил:
- Завотделением назначается Мария Владимировна Семенова.
- А где Пал Палыч?
Судя по лицу доктора Лукина, который только сегодня вернулся из отпуска, вопрос следовало интерпретировать иначе - почему Машку, а не меня? Директор понял это, ответил соответственно:
- Он арестован и находится под следствием, а кандидатура Семеновой согласована, - и воздел палец, показывая, где получено одобрение.
Групповая аудиенция закончилась предложением занять кресло. Я переместилась за стол Пал Палыча, подняла сиденье на нужную мне высоту, вопросительно уставилась на директора.
- Все. Руководите, - и он оставил меня лицом к лицу с подчиненными.
Доктор Лукин изображал скепсис, скорее всего, оправданный, старшая сестра - внимание, Шпиц - смущение или просто прятал глаза. Остальные улыбались и ждали распоряжений. Не найдя ничего лучшего, я промямлила, мол, все знаете, что делать, вот и делайте! Раздался звонок селектора, Наташа испуганно доложила, что звонят из ФСБ. Незнакомый женский голос назвал меня по имени, а после мелодичного пиликанья Костин голос представился:
- Капитан Сидоров. Мария Владимировна, прошу вас немедленно приехать ко мне для дачи показаний по делу бывшего заведующего отделением.
Надо ли говорить, что я помчалась сломя голову?
*
Иванов слушал полковника ФСБ, глупо улыбаясь:
- ... приказ изменен, и вы переведены к нам с сохранением звания и выслуги лет, на должность следователя. Материалы дела по убийству Игнатова, хакерской атаке и поджогу истребованы нами у МВД, так что - продолжайте. Точнее, заканчивайте. Ваш непосредственный начальник, капитан Сидоров, введет вас в курс дела. Свободны!
- Товарищи офицеры! - скомандовал Константин, дождался, пока за полковником закроется дверь, и продолжил другим тоном. - Давай твою версию, Борис. Интересно, что ты накопал и как оценил.
- Начну с конца. Малюхин просто обидчивый дурак, решил отомстить Маше за "пидоров", скорее всего, попугать. Левых операций никто не вел, тут нужна группа, скрыть трудно, да и зачем? Думаю, Пал Палыч принимал на операции уголовников, а регистрировал вымышленные фамилии. Поджог устроил он, чтобы не дать мне заглянуть в истории болезни. Осмелюсь предположить, что Игнатов был в сговоре с заведующим, но доля показалась маленькой, вот и решил шантажировать Пал Палыча. Или какого-то уголовника. Для этого скопировал снимки. Торопился или не все вошли на диск, только остаток случайно записала Маша. Что касается убийства, то искать надо связи Пал Палыча в уголовном мире. Только вот тебя и хакерскую атаку я встроить не могу...
- Отменно! По Игнатов почти точно, - обрадовался Константин, - а Пал Палыч наш кадр. Он делал сотрудникам лица ещё при КГБ и продолжал бы до пенсии, но скурвился. Больших денег захотел. Отдел внутренней безопасности засёк у него неоправданные валютные поступления. И тут подворачивается Катерина, которая представилась Машей. Да ещё и похвасталась, что пластический хирург. Я сыграл ловеласа, и тут на меня упал Строев, как оказалось, матерый уголовник. Мешанина - супер, нарочно не придумаешь! Подал я рапорт, чтобы разработку поручили мне, я тут недавно нос выпрямлял...
- Неувязка. Пал Палыч узнал бы тебя. Нет, не хочешь, не говори... И что с хакером?
- Не опознал бы. Я не в палате лежал, а дома. И потом, делал Лукин, а он в отпуске - я знал от Маши. Кстати, я ей сюрприз приготовил, ведь базу данных хакнули наши. Только не уничтожали, а перенесли к себе. Чтобы иметь материал для сравнения, если бы Палыч заподозрил и подчистил. Тогда бы он сам всё выдал - только сравни, и несовпадения, как на тарелочке... Я напросился в кабинет, чтобы камеры поставить. Перетёр с внеочередной операцией Строеву, оговорил цену. Тот принёс условленную сумму зелени, и мы взяли их с поличным! Вчерашние ремонтники в докторской - это наши, группа захвата. Жаль, ты не видел ту картину!
Иванов схватился за голову: