Где-то в солнечном дне можно вдруг споткнуться и упасть... случайно. И тогда так же вдруг меняется весь мир. Всё вокруг тебя меняется, потому что ты меняешься... и мир, замечая это, регулирует по-своему, оставляя тебя одного стоять... стоять одного против всего. Стоишь и смотришь, не зная с чего начать. Почему-то опускаются руки...
Он приподнялся на локтях с кровати. Комната, залитая темнотой, казалась маленьким замком, по которому разносятся странные, непонятные и иногда даже страшные звуки. Он слышал, даже через закрытую дверь своей комнаты, как кто-то стоя ещё на лестничной клетке, пытался открыть дверь. "Вернулась!" Он не хотел бы её сейчас увидеть; после таких вечеров он никогда не хотел её даже слышать. Красные циферки будильника показывали начало утра. Он знал, что это должно быть начало утра, потому что на улице начинали петь, или вернее кричать птицы, не дающие спать... Он слышал, как зазвенели отдельные железячки в замке двери, и как дверь открылась. Она зашла и включила свет в коридоре, он увидел полоску света под своей дверью. Обычные, привычные, заученные движения. Он помнил всю очерёдность. Теперь она снимала свои башмачки, сегодня сапоги на тонком каблучке. Он видел, как она их обувала, перед тем как выбежать на нетерпеливое гудение машины. Не любимые им сапоги... она в них всегда так... выглядит; ему не нравится, но он молчал и никогда не говорил ей этого. Может, потому что думал, что ничего не измениться? Он услышал, как стукнули каблучки пустых сапог, поставленных возле всех остальных башмаков. Ему вдруг стало нехорошо от мысли, что эти сапоги будут всю ночь стоять возле его новеньких туфлей. Он поскорей отогнал эти мысли... и услышал, как она уже стояла перед зеркалом, распуская свои туго-затянутые волосы. Он так хотел слышать шум её волос, что он наверно даже слышал его. У неё самые красивые волосы! Он ещё ни у кого таких не видел... ну и что, что крашеные. Она стояла и наслаждалась своей лёгкостью. Потом она всегда заглядывала в его комнату. Зачем? Проверить, спит ли он или нет? он ненавидел поток света, который всегда вместе с ней врывался к нему в комнату. В его мир. Он закрыл глаза, накрылся с головой одеялом и ждал. Но одеяло обычно не спасало от света. Он ждал. Под одеялом стало жарко и неприятно, а она всё не шла. Он потихоньку начал вытаскивать свою голову из убежища. Сначала глаза, потом нос... свет в коридоре не горел, не было горящей щёлочки под дверью. Ему показалось странным, что она не заглянула. Потом он вдруг догадался, что в ванне шумит вода. Она называла это "смыть грязь". Он не знал, что она имела в виду... и опять молчал... а не всё ли равно? Он знал, что все её вещи сейчас лежат небрежно разбросанные по корридoру. Все, что только что прятали её тело. Это был самый большой её секрет от него, он так хотел его разгадать, но боялся, а вдруг что-то измениться... Но сейчас, пока ещё шумит вода в ванне, можно было встать и докoснуться её вещей, ещё хранящих её тепло, которого так сейчас не хватило ему. Он выбрался из своего убежища, и под покровом страшной темноты, подкрался к двери, прислушался. Шум воды... он настороженно, очень тихо открыл дверь. Под дверью ванной светилась тоненькая щёлочка. На полу коридора, как он и ожидал, лежали её вещи. Он осторожно коснулся розовой кофточки. Она была розовой, он знал... он видел, как она уходила... в этой ещё хранилось её тепло и запах дыма сигарет... не её сигарет. Он научился отличать её от не её. Он прижал кофточку к своей голой груди. Тут вдруг выключилась вода, он испуганно бросил кофту и, уже не сильно осторожничая, забежал в свою комнату, закрыл дверь и заскочил под своё одеяло. Уже лёжа, он услышал, как открылась дверь ванной. "Кажется она не заметила," - скользнула мысль в его голове, когда под дверью снова засветилась щелка. Он стал ждать, что теперь-то она заглянет. Но напрасно. Скоро утихли все звуки, погасли все кусочки света в квартире. Она легла спать. Так и не заглянув. Он хотел на неё обидеться, но не придумав как, заснул, не обращая внимания на пение птиц и на начало утра. Сладких снов... она опять будет уходить... а он опять будет только хотеть на неё обидеться... молча за своей дверью.