Волынец Олег Анатольевич : другие произведения.

Таинственный остров критика

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 3.64*13  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это разбор ошибок книги Жюль Верна "Таинственный остров" по главам. Текст выходит на удивление большим, и ошибок у Жюль Верна больше, чем я думал. Выложено целиком, но пока может быть скорректирано и и даже переделано.

Таинственный остров. Критика

  
   0x01 graphic
   0x01 graphic

Предисловие.

   Этот роман написан Жюль Верном в 1870-х годах, первая публикация в 1874 году. Долгое время служил примером выживания на необитаемый остров, да так оно есть, ничего лучше нет.
   Пятеро героев попали на необитаемый остров на юге Тихого океана на воздушном шаре, и там жили четыре года
   Герои:
   Сайрес Смит, инженер и управленец по железным дорогам в США
   Наб (Навуходоносор) -- бывший раб, слуга Сайруса Смита.
   Гедеон Спилет, военный журналист и охотник
   Бонавентур Пенкроф, профессиональный моряк, матрос гражданского парусного флота и мастер на все руки
   Герберт Браун, сын умершего капитана корабля, на котором плавал Пенкроф, биолог-недоучка
   Немо, престарелый капитан и владелец субмарины Наутилус
   Я постараюсь придерживаться оглавления романа.
  
  

Первая часть

  
  
   Глава 1.
   Написано, что водород уходил через разрыв в шаре. Ага, за пять дней еле сошёл. Но ведь водород спокойно просачивается через любую ткань и металлы.
   Ураган с востока США до юга Тихого океана. Не бывает таких ураганов через экватор.
   У героев было 10 тысяч франков, на нынешние деньги четверть миллиона долларов. Откуда?
   Как собака держалась в сетке шара? Мой Бобик перелазил через забор из сетки-рабицы, но не висел же часами.
   Всё из карманов выбросили, не оставив ни одного ножа, и ни одного коробка спичек. Ума палата... Впрочем, в горячке бывает.
  
   Глава 2.
   Сайрес Смит, уроженец Массачусетса, по профессии инженер, был первоклассным ученым; во время войны правительство Соединенных Штатов доверило ему управлять железными дорогами важного стратегического значения.
   Вместе с тем Сайрес Смит был олицетворением храбрости... Сто раз Сайрес Смит мог оказаться в числе тех, кого не подсчитывал грозный полководец, но, хоть он и не щадил себя в этих битвах, ему везло до того дня, когда он получил ранение под Ричмондом и был взят в плен.
   Я тащусь: человек, который во время войны по должности соответствует генералу железнодорожных войск, лезет во все сражения вместо того, чтобы в тылу работать. Он точно имеет эту должность? Или Жюль Верн приукрасил? Тогда почему в плену? Такие люди попадают в плен только при большом отступлении как Карбышев, или разведка захватывает.
  
   Кстати, почему Сайрес и Гедеон свободно разгуливали по улицам, а у Смита ещё и собака была?
  
   Что Пенкроф с Гербертом в городе делали? Рискованное дело?
  
   Разгильдяйство у южан зашкаливало. Воздушный шар так и оставили без охраны, в ураган.
   Хотя у современных американцев, как я заметил, тупое и строгое следование правилам, вбиваемое с детства, призвано компенсировать их природное вопиющее разгильдяйство. А такие потому что очень много активных бестолковых европейцев мигрировали в США, не понимая, что на родине успеха не добились из-за своего разгильдяйства.
  
   Ещё странно, что не попробовали и в ураган спуститься в США.
  
   Глава 3.
   Странно как-то, что герои, пока не долетели до островка, земли так и не увидели. Должны были пересечь залив Акулы, см. карту.
   На островке, кстати, даже травы нет.
   И, наконец, на заднем плане, на расстоянии по меньшей мере семи миль к северо-западу, на солнце сверкал ярко-белый конус. То была вершина какой-то далекой горы, покрытая шапкой вечных снегов.
   А дальше по сюжету снеговой шапки на горе не было, и не должно быть.
  
   Глава 4.
   По Трущобам потом скажу, но именно с этой глав пошли рояли по флоре.
   Несмотря на холодное время года, деревья были зелены - они принадлежали к различным хвойным породам, распространенным во всех климатических поясах земного шара - от северных широт до тропических стран. Юный натуралист распознал тут породу деодаров, многочисленные разновидности которых встречаются в зоне Гималайских гор; эти деревья распространяли вокруг очень приятный запах. Между исполинскими деодарами разбросаны были купы сосен, раскинувших свою густую крону широким зонтом.
   Остров находится между Южной Америкой и Новой Зеландией, эндемики Тасмании и южной Австралии тоже уместны.
   Сосны из всех регионов есть только в Тасмании, так что сойдёт.
   Но деодары на острове, они же кедры западных Гималаев... Откуда они? Это ж не одуванчики, они медленно растут, как их мог Немо занести?
   Кстати, почему это конец марта в южных субтропиках холодное время года?
   И опять про снежную вершину ляп.
  
   - Что же это за птицы? - спросил Пенкроф. - Ей-богу, похожи на голубей.
   - Да это и есть голуби, только дикие - скалистые голуби, - ответил Герберт. - Я их сразу узнал. Вот погляди, у них двойная черная кайма на крыльях, хвост белый, а все остальное оперение голубовато-пепельного цвета. Я читал, что скалистые голуби - лакомая дичь, и, наверно, у них очень вкусные яйца. Может быть, в гнездах остались яйца!..
   Голуби есть в Австралии, но совсем не такие как в Европе или Америке.
  
   Глава 5.
   Без ошибок.
  
   Глава 6.
   Но тут лес состоял только из хвойных деревьев - таких, например, как деодары, которые Герберт приметил уже накануне, дугласы, похожие на те, что растут на северо-западном берегу Америки, и великолепные сосны высотою в сто пятьдесят футов.
   Аналогично с Дугласами, то есть с дугласовой пихтой.
   Тетеревов нашли, голубой тетерев, живущий в США и Канаде с Аляской. Хорошо хоть с куруку и якамаром почти угадал, подумаешь, птички из бассейна Амазонки.
  
   Глава 7.
   Но каким образом инстинкт мог привести его сюда, к Трущобам, где он никогда не бывал, да еще в такую темную ночь, в такую бурю! Непостижимое явление! И еще более странным было то, что собака не казалась усталой, изнуренной и даже не была испачкана грязью и песком...
   Мне очень интересно, как это капитан Немо уговорил незнакомого пса бросить хозяина и вместе с ним согласиться на поездку на крытом катере до Трущоб. И как собака нашла по суше дорогу обратно, тем более что поездка была ночью. Не говоря уж про такую мелочь, как погрузка и спуск собаки с аппарата при страшном прибое.
  
   Минут через пять после того как свернули с берега, журналист и его спутники очутились перед неглубокой пещерой, образовавшейся во внутреннем склоне высокой дюны.
   Мне одному кажется, что в песке пещеры очень легко осыпаются?
  
   Глава 8
   Вот тут первый крутой ляп.
   И в заключение Наб рассказал о том, как он горевал, когда увидел бесчувственное тело Сайреса Смита. Напрасно он пытался обнаружить в нем хоть какие-нибудь признаки жизни. Он искал мертвое тело, то теперь, найдя его, жаждал возродить в нем жизнь! Все его усилия были тщетны. Оставалось лишь отдать последний долг тому, кого он так любил.
   На траве, скорее всего мокрой после дождя, Сайрес Смит в прохладную погоду пролежал больше двух суток, и в насквозь мокрой одежде. Его растёрли, покормили, и очухался. Да любой человек если б не умер от переохлаждения, то гарантированно схватил бы воспаление лёгких. В 19 веке эта болезнь быстро и с гарантией убивает человека. Да и много что застудил бы. После такого не жилец в тех условиях, а в начале 21 века долго и мучительно лечился бы, и здоровье было бы навсегда подорвано.
   Такой вот роялище.
   Как и зачем так затащил Немо, я не знаю. Очень некрасиво поступил, хотя мог с гарантией спасти до конца. Чего-то тут недодумано, как мог Немо это обеспечить. Разве что ввёл какое-то лекарство, что не сразу подействовало.
   Я обещал про Трущобы сказать. Так в этой главе в конце все увидели, как эпично Пенкроф лоханулся с выбором жилья. Шторм в прилив устроил там погром и всё залил. И чем моряк думал... Неужто побегать поискать получше убежище нельзя было? Нельзя было догадаться, что очень сильный шторм достанет туда?
  
   Глава 9.
   Герберт сделал открытие - нашел дерево со съедобными плодами. То была кедровая сосна, которая растет в умеренном климате Америки и Европы и дает превосходные, весьма ценимые орехи.
   Откуда?!
   Я ещё маленький этому удивлялся.
   Сибирская кедровая сосна западнее Уральских гор не растёт, ну разве что в западных предгорьях Урала. Это чисто сибирский вид.
   Думал, может, другие есть. Да, есть европейская кедровая сосна, но в центральной Европе растёт только в горах выше полутора километров. Тоже не подходит.
   Да даже если б Немо и высадил, погибли бы деревья на острове.
   Ещё копнул, и нашёл пинию, но это не кедровая сосна, и к тому же эндемик Испании. Но прокатило бы лучше, чем кедровая сосна.
   После этого поимка водосвинки, что водится в Бразилии, за рояль не считается. Хотя при описанных зимах острова не выжила бы.
  
   Затем Пенкроф вздумал добыть огонь по способу дикарей и попробовал тереть друг о друга два куска дерева. Если б движения самого Пенкрофа и Наба можно было, согласно новой теории превращения энергии, обратить в тепловую энергию, ее оказалось бы достаточно чтоб закипела вода в котле паровоза. Однако огня он не добыли: куски дерева сделались горячими, а Набу и моряку стало жарко, вот и все.
   Никто не вспомнил и не догадался, как правильно добывать огонь трением. Хотя Пенкроф и Гедеон Спилет могли бы и знать лучковый способ. Мальчишки из книги "Полесские робинзоны" именно им добыли огонь.
   Однако журналист и инженер, использовали линзовый способ, который без солнца не работает. Похвально.
  
   Глава 10.
   Кремней же можно было найти сколько угодно у подножия этих скал, состоявших, несомненно, из вулканических пород.
   Тоже косячок: там скалы гранитные, вообще-то. А в граните диоксид кремния содержится в виде кварца, а не кремня.
  
   Гора эта отстояла миль на шесть к северо-западу, высота же ее, как казалось, достигала трех с половиной тысяч футов над уровнем моря.
   Ошибка вышла, гора выше. Это нормально.
  
   Однако, дальше:
   Там на глазах путников перелетали с дерева на дерево несколько пар птиц, принадлежавших к семейству фазановых. Это были трагопаны, украшенные мясистым наростом, висевшим у зоба, и двумя цилиндрическими выступами, посаженными позади глаз.
   Это вовсе не были обыкновенные бараны, а бараны особой породы, встречающиеся в горных областях умеренного климата. Герберт назвал их муфлонами.
   Надо полагать, трапоганы и муфлоны в комплекте с деадарами перенеслись из Гималаев на остров на юге Тихого океана?
  
   Глава 11
   Я, чтобы не дробить, объединил замечания по концу 10 и 11 главу.
   Когда поднялись на гору, то узнали, что только первое плато высотой три с половиной тысячи футов. А ещё поднялись на конус вулкана и выяснили, что таки высота четыре с половиной тысяч футов.
   Но то мелочь, уточнение.
   А дальше были ещё чудесные открытия.
   Для начала узнали, что, оказывается, нет на горе увиденной снеговой шапки, как сначала написано.
   Устроились на горе ночевать. Нет, чтобы у подножья заночевать, днём наверх сходить и у подножия заночевать. Лучше на километровой высоте им, наверное, было. Помнится, когда я был на Ай-Петри, то на верхней станции канатной дороги было градусов двадцать тепла, может, чуть больше, зато внизу в Мисхоре градусов тридцать пять. Героям пофигу, или Жюль Верн об этом не подумал.
  
   Что касается внутреннего канала, которым кратер сообщался с недрами земли, глубину его нельзя было определить на глаз, так как он терялся в темноте. Но несомненным оставалось то обстоятельство, что вулкан принадлежит к числу потухших.
   Ещё чудесное открытие согласно сюжету: в вулкане нашли огромный колодец, надо полагать, до самой мантии. Хотя в реале в вулканах пробка из застывшей лавы и иногда над ней озеро.
  
   Между горой и восточным берегом Сайрес Смит и его спутники, к удивлению своему, обнаружили озеро, окаймленное зеленью. Они и не подозревали о его существовании.
   Какая случайность: пока наверх поднимались, никто и не заметил озера, видать, по сторонам никто ни разу не оглядывался.
  
   Ещё, я сразу внимания не обратил, потом подсказали, подъём на вершину поздним вечером и спуск в темноте это деяние, достойное кандидатов на премию Дарвина. Потому что в темноте подъем и спуск в горах без фонариков и спецснаряжения почти самоубийственное занятие.
  
   Глава 12.
   Они увидали довольно обильный сернистый источник, бежавший между скалами; воды его, поглощая кислород из воздуха, издавали едкий запах сернистой кислоты.
   И ни у кого не появилось сомнений, что вулкан потухший, а не уснувший.
  
   А с попугаями правильно написал, есть они в Тасмании, как и с кенгуру и агути.
  
   Колонисты по-прежнему шли берегом Красного ручья, несшего свои прозрачные, чистые воды под нависшим сплетением ветвей казуарин, банксий и гигантских каучуковых деревьев.
   Вот сколько в СССР ни пробовали, ни в Закавказье, ни в Средней Азии, нигде не вышло выращивать каучуковые деревья. Ну не растут в субтропиках. А на острове растут.
   Может камедные деревья или эвкалипты?
   С птицами на озере нормально написал.
  
   После ужина, когда путники уже собирались ложиться спать, Сайрес Смит вытащил из кармана камешки - образцы различных минералов - и коротко пояснил:
   - Смотрите, друзья. Вот это - железная руда, это - пирит, это - глина, это - известняк, это - уголь.
   Пирит это сульфид железа, вообще-то. И тоже железная руда.
  
   Глава 13
   В общем-то нормально всё.
   Гончарную печь сделали капитальную, полупромышленную. На неё ушло пару тысяч кирпичей! Запомните это. Меня только смущает, что за два дня управились кирпичей сделать, почти без инструментов. Неделю потратили бы, если б глина сразу была нормальной консистенции. С твёрдой ещё дольше.
   А самое главное это то, что не было смысла для начала этим заниматься.
   Достаточно было небольшого очага для обжига посуды, и заняться этим было б лучше, уже имея железо и железные инструменты.
  
   Глава 14
   Широту вычислять, имея ботаника, было необязательно! По климату и флоре спокойно определяется. С определением меридиана похвально.
  
   Глава 15.
   Интересно, и как же так нашли месторождения угля у подножия вулкана?
  
   Так как тащить с собою таких тяжелых животных было совершенно бесполезно, Наб и Пенкроф решили снять с них шкуру на месте, а Сайрес Смит и журналист тем временем продолжали свою разведку на островке.
   Ай какие богатые и брезгливые колонисты... Ни жир, ни мясо тюленей не взяли. Жир им потом точно будет нужен, и не только на мыло. Мясо тюленей, конечно, не такое вкусное, как поросёнок на вертеле, но не в положении робинзонов от него отказываться.
  
   Герберт драцену нашёл, что в Бразилии растёт, и ещё убили дикобраза, которые ближе всего водятся в Индонезии. Роялем больше, роялем меньше....
  
   Но Сайрес Смит, желая избежать громоздких сооружений, решил просто сложить руду и уголь огромным кубом и в середину его нагнетать при помощи мехов струю воздуха. Должно быть, такой же способ применял некогда библейский Тувалкаин и первые металлурги обитаемого мира.
   Я понимаю, что Сайресу Смиту было недосуг возиться с нормальной печью горячего дутья. Потому занялся изготовлением кричного железа. Казалось бы, это нормально. Но инженер знал про горячее дутьё, должен был знать. Но на острове за ВСЁ время так и не освоили более эффективного способа производства железа и стали. Производительность пару килограмм в сутки античным методом, и качество паршивое.
  
   Глава 16.
   Такое явление не должно нас удивлять, ведь остров Линкольна, весьма вероятно, был расположен между тридцать пятой и сороковой параллелью Южного полушария и, следовательно, находился в тех же климатических условиях, что Сицилия и Греция Однако известно, что в Греции и на острове Сицилия бывают сильные холода, со снегопадами, и обитателям острова Линкольна тоже следовало ожидать морозов в разгар зимы и своевременно защититься от них.
   С Крымом и центральной Турцией попутал? Снег в Сицилии и Греции бывают, сильные морозы нет.
  
   - Возможно, - ответил инженер, - хотя не забывайте, что мы обследовали еще далеко не весь остров. Но если на нем и не найдется ни одной живой души, то тут водится много опаснейшего зверья. Надо оградить себя от возможного нападения, а иначе придется нам по очереди дежурить по ночам, чтобы поддерживать огонь в костре. И вообще, друзья, надо быть начеку и все предусмотреть. В этой части Тихого океана не редкость столкнуться с малайскими пиратами...
   - Что? - удивленно воскликнул Герберт. - Так далеко от всякой земли?
   - Да, представь себе, дитя мое, - ответил инженер. - Пираты - смелые мореходы и отъявленные злодеи. Нам обязательно нужно принять меры предосторожности.
   Пираты то смелые, но они охотятся там, где много торговых судов. Про пиратов в Арктике и ревущих сороковых я что-то не слышал. Зато в Гвинейском заливе, Карибском море, Сомали и Индонезии полно было, и сейчас хватает.
   То в бои лез, то параноиком стал инженер.
  
   - А знаете что, мистер Смит? Давайте построим себе дом на берегу озера. У нас теперь есть и кирпич и инструменты. Были мы мастерами-кирпичниками, гончарами, литейщиками, кузнецами, а теперь будем каменщиками. Какого дьявола, неужто не справимся?
   - Конечно, справимся, друг мой. Но прежде чем принять такое решение, надо поискать. Быть может, мы найдем жилище, которое соорудила для нас сама природа. Это избавит нас от долгого, утомительного труда, и у нас будет надежное убежище, защищенное от врагов, таящихся на острове, и от всех, какие могут пожаловать сюда с океана.
   Правильно предложил Пенкроф. Вот только никто так и не вспомнил, что, оказывается, можно бревенчатый дом построить. Жюль Верн, что, не знал про такие?!
  
   Осмотрев змею, Сайрес Смит сказал, что она не ядовитая и принадлежит к породе "алмазных змей", которых в Новом Южном Уэльсе туземцы употребляют в пищу. Но, несомненно, тут водились и другие змеи, укус которых смертелен, как, например, "глухие гадюки" с раздвоенным хвостом, которые вдруг взвиваются из-под ног, "крылатые змеи" с двумя выростами, благодаря которым они бросаются на свою жертву с молниеносной быстротой.
   В Новой Зеландии змей нет. Откуда на острове? Оттуда же, откуда и муфлоны?
  
   Однако под водой происходила борьба, казалось бы необъяснимая, - ведь собака не могла в таких условиях оказывать зверю сопротивление, борьба отчаянная, ибо поверхность озера буквально кипела, борьба безнадежная, ибо исходом ее могла быть лишь гибель несчастного пса! И вдруг среди пенистого круга из воды вынырнул Топ. Подброшенный в воздух какой-то неведомой силой, он взлетел над озером на десять футов, снова упал в бурлящие волны, потом поплыл, стремительно работая лапами, и вскоре выбрался из воды, спасенный каким-то чудом и даже не получив ни одной серьезной раны.
   Сайрес Смит и его товарищи остолбенели от изумления. Но затем их ошеломило обстоятельство еще более загадочное - под водой как будто продолжалась борьба. Должно быть, на дюгоня напал какой-то могучий противник, и чудовище, выпустив собаку, теперь защищало свою собственную жизнь.
   Но схватка была недолгой. Вода обагрилась кровью, и на поверхности озера, чернея средь расплывающихся алых кругов, выплыло недвижимое тело дюгоня, а волна выбросила его на узкую песчаную отмель в южном конце озера.
   Колонисты побежали туда. Дюгонь был мертв. Он оказался действительно огромным - футов пятнадцати-шестнадцати в длину и весил, вероятно, три или четыре тысячи фунтов. На шее у него зияла рана, словно, нанесенная острым лезвием.
   Я бы тоже остолбенел бы от изумления, да и при первом прочтении сильно удивился и не поверил. На трезвую голову такое не придумаешь. На 146% бред. Однако, по порядку.
   Как собака в воде могла кого-то учуять?!
   С какого перепуга гончая полезла в воду драться с дюгонем?! Немецкая овчарка на суше против обычной коровы не полезет. Да и собаки довольно трусливые, когда уверены, что хозяин им не может помочь.
   Как это так дюгонь сразу не убил собаку челюстями?
   Капитан Немо абсолютно никак не мог, будучи в скафандре, подбросить из подводного положения собаку весом 15-20 килограмм так, чтобы взлетела на три метра над водой. Или это был какой-то скафандр с наворотами для увеличения физической силы и скорости движений? Дюгонь? Сомневаюсь, что смог бы, и незачем ему.
   Вообще, откуда дюгонь в озере?! Я уж молчу о том, что в прибрежных водах Новой Зеландии ему холодно. Но даже если и нет, то их бы видели колонисты в прибрежных водах острова. Сам в озеро никак не мог попасть. Вода из озера уходит по пещере, и местами она узкая. У стены это вертикальный колодец, по которому зайти в озеро никак не мог. И дюгонь в озере явно один.
   Разве что капитан Немо туда затащил, да и то задача очень тяжёлая. И на Наутилусе негде его держать.
   Рояль получился фееричный. Куда там до проживания змей на острове.
   Самое интересное, что этот рояль в тексте не столько ради интриги, сколько для того, чтобы у колонистов появился жир для взрывчатки. Напоминаю: когда герои убили тюленей, то, сняв шкуры, оставили не только потроха и кости, но ещё мясо и жир. Тоже пригодный для тех же дел, что и жир дюгоня.
  
   Глава 17.
   В начале статьи я вставил карту не для красоты. Она в общем-то хорошая, на ней только неправильно написана долгота, 150 градусов восточной долготы, а не западной.
  
   Несколько минут спустя тронулись в путь и три остальных колониста - Сайрес Смит, Герберт и Гедеон Спилет; волоча за собой большую плетенку, они шли вверх по течению реки к месторождению каменного угля, где было также очень много серного колчедана, который встречается в переходных формациях сравнительно недавнего происхождения. Сайрес Смит уже приносил образцы этого минерала.
   Весь день трое геологов перетаскивали в Трущобы груды пирита, к вечеру его скопилось там несколько тонн.
   Логистика? Нет, не слышал наверное Жюль Верн такого слова, и нулевой в таких вещах. Смотрим карту и видим, что от Трущоб до месторождения угля восемь километров. Это два часа ходьбы по чистому сосновому бору и лугам с травой по колено. Туда и обратно шестнадцать километров, четыре часа. Два рейса в день налегке или с небольшим грузом. А если волоком на плетёнке, которая цепляется за каждую кочку и каждое деревце подлеска, да полная груза, и который рассыпается? Реально только один рейс в день даже по редколесью. Как притащили, так сразу все брык и отдыхать до конца дня в горизонтальном положении. Чтобы на следующий день повторить, иначе выносливости не хватит.
   На месяц развлечения, а не на день.
  
   Пиритоносные сланцы в основном состоят из углерода, кремнезема, окиси алюминия и сернистого соединения железа - его как раз там больше всего
   Углерода?! Карбонаты?
  
   Выбрав позади Трущоб площадку, колонисты тщательно ее выровняли, сложили там костер из хвороста и дров, на него положили куски железного колчедана, так, чтоб между ними проходил воздух, а сверху засыпали тонким слоем серного колчедана, раздробленного на мелкие кусочки, величиной с орех.
   Вообще-то железный и серный колчедан это одно и то же вещество, FeS2, он же пирит.
  
   К счастью, сама природа предоставила инженеру Смиту селитру - пришлось только потрудиться, чтобы ее собрать. Герберт открыл целые залежи селитры в северной части острова, у подножия горы Франклина; оставалось только очистить эту азотнокислую соль.
   Все значительные месторождения селитры находятся в пустынях, я про месторождения Индии, Чили и северной Африки. На острове могли добыть селитру, только перерабатывая вековые залежи фекалий летучих мышей. Но то ж перерабатывать надо промывкой, а ещё пещеры облазить, поискать. А летучие мыши в пещере жить не будут, если туда вулканические газы просачиваются. Бывает, что селитра на стенках пещеры конденсируется. Но можно и не выйти живым из такой пещеры.
  
   Для чего же ему нужна была серная кислота в первую очередь? Да просто для получения азотной кислоты; получить ее оказалось нетрудно: обработав серной кислотой селитру, он путем дистилляции добился выделения азотной кислоты.
   Какой красавчик, однако. Как на самогонном аппарате испарил азотную кислоту и обратно конденсировал. Всё хорошо, если не считать, что при кипении азотная кислота разлагается, и большая часть превратилась бы в оксиды азота, пары воды и кислород.
   Нужна перегонка с вакуумированием или хотя бы на водяной бане. Чтобы выход полезного продукта был большим. Но даже второе не указано.
  
   Добыв азотную кислоту, Сайрес Смит подлил к ней глицерина, предварительно сгустив его путем выпаривания в водяной бане, и получил (даже без добавления охлаждающей смеси) несколько пинт желтоватой маслянистой жидкости.
   Составление смеси Сайрес Смит произвел один и поодаль от Трущоб, так как это соединение являлось опасным и могло привести к взрыву; а когда он принес своим товарищам сосуд с полученной жидкостью, то коротко сказал:
   - Вот нитроглицерин!
   Рисковый мужик, однако. Молодец, сделал это. Всё бы хорошо, но пироксилин намного безопаснее как взрывчатка. Куда ж жир девать, если роялем автор дюгоня подкинул.
   Ещё меня терзают сильные подозрения, что упомянутый объём сырья в десятки раз больше, чем нужно для получения пары десятков литров нитроглицерина. Даже с немалыми потерями на порядок больше.
  
   И ах да, если б я там был, то построил бы домик из жердей, двойные стенки с заполнением промежутка пемзой и сухим мхом. В долине, защищённой от ураганов, и так, чтобы не затапливало. Лучше поставить сруб, но брёвна должны быть сухими. Сами стенки и крышу бригадой в четыре человека плюс охотник-повар за два месяца думаю сделали бы. Те самые, которые реально ушли бы на изготовление нитроглицерина, если так таскать как в книге.
  
   Ещё мне очень интересно, зачем понадобилось таскать пирит в количестве нескольких тонн от месторождения до Трущоб, это восемь километров. Можно было и на месте устроить обжиг.
  
   Глава 18.
   В самом деле, взрыв оказал разительное действие. Выход для воды был так широк, что теперь из озера выливалось втрое больше воды, чем через старый сток. И не удивительно, что вскоре после взрыва уровень озера понизился не меньше чем на два фута.
   Колонисты возвратились в Трущобы, захватили кирки, колья, окованные железом, огниво и трут, и снова направились к озеру. Топ сопровождал их. Дорогой моряк не мог не поделиться поразившей его мыслью...
   Меня терзают смутные сомнения, см. карту. Озеро имеет площадь примерно десять квадратных километров, и тут же уровень упал так, что водосток открылся. Взрыв же был часов в пять вечера, самое раннее в полпятого. Реально только на следующий день вышли бы, раньше не было смысла.
  
   Пенкроф принялся при свете факелов долбить киркой; вокруг него веером сыпались осколки камня, из-под кирки вылетали искры. Через полчаса его сменил Наб, а после Наба киркой вооружился Гедеон Спилет.
   Работа шла уже два часа, и можно было опасаться, что киркой не продолбишь гранита, но вдруг последний удар, сделанный Гедеоном Спилетом, пробил стену, и кирка выпала наружу.
   - Ура! Ура! Еще раз ура! - крикнул Пенкроф.
   Толщина стены не превышала трех футов.
   Какие герои, однако. Толщина стены 80-90 сантиметров, и за два часа пробили киркой. Гранит, а не известняк. И это стена, у которой снаружи всё что легко откалывается, легко и осыпается. Гранит, конечно, трескается легче чем бетон, но вручную метр бетона за два дня вручную не пробить, не то что за два часа. Сам видел, как целый день кусок бетонной отмостки у девятиэтажки площадью пару квадратных метров и толщиной 40 сантиметров мужик целый день взламывал, причём электрическим отбойным молотком мощностью полтора киловатта.
   Кстати, как это так журналист ухитрился ударить, что кирка наружу вылетела. Вместе с ручкой. Это же не лом, что дырку пробил, и туда же улетел, если пустота.
   0x01 graphic
   Путники прибавили шагу, и около четырех часов дня, когда потух последний факел, который нес Пенкроф, Сайрес Смит и его товарищи уже выходили из отверстия водостока.
   Это что, всё таки на следующий день пошли обследовать пещеру, а не в день взрыва?
  
   Глава 19.
   Инженер задумал разделить левую сторону пещеры на несколько комнат и прихожую, пробить для них "по фасаду" пять окон и дверь. Пять окон! Пенкроф был этим очень доволен, но дверь считал бесполезной роскошью, поскольку старый водосток представлял собой устроенную самой природой лестницу, по которой всегда легко будет проходить в Гранитный дворец.
   - Друг мой, - заметил Сайрес Смит, - если нам легко будет по этой лестнице войти к себе в дом, то и другие также легко смогут туда попасть. Я, наоборот, собираюсь крепко-накрепко замуровать отверстие водостока и, если понадобится, совсем его скрыть, а для этого возвести плотину и поднять уровень воды в озере.
   - А как же мы будем входить? - спросил моряк.
   - По наружной лестнице, - ответил Сайрес Смит. - Сделаем веревочную лестницу. Лишь только взберемся, поднимем ее, и тогда уж никому не влезть в наше убежище.
   Пенкроф правильно предложил, и уже не в первый раз его позиция мне представляется более разумной. Пол пещеры на высоте 90 футов над уровнем моря, выше берега на 80 футов. То есть на высоте 24 метра. То есть паранойя Сайреса Смита подсказывает, что по соображениям безопасности надо в дом и из дома лазить по верёвочной лестнице на высоту восьмого этажа панельного дома. Я так лазил только по железной на наблюдательную вышку. Народ на башни мобильной связи так поднимаются. Но то по железной, да сзади реденькая решётка, дающая шанс, если сорвёшься. Сам моряк так может, привык. Но остальные? Странно, что не послали Смита подальше.
  
   Новое жилище находилось в той части кряжа, которая тянулась от выступа возле реки Благодарения и до циклопического нагромождения каменных глыб, которое Пенкроф назвал Трущобами. Поэтому порывы лютого норд-оста задевали его лишь вскользь - защитой ему служил вышеуказанный выступ кряжа.
   А как же шторм в прилив от юго-восточного ветра?! Который Трущобы затопил.
  
   Минеры опять стали кирпичниками, а затем носильщиками: изготовленные ими кирпичи они перенесли на берег и сложили у подножия Гранитного дворца. Сайрес Смит и его товарищи все еще проникали в пещеру через прежний водосток.
   Ссучили из волокон растений и другие веревки и установили у двери нечто вроде лебедки. Хотя это приспособление и было сделано довольно грубо, оно очень упростило переноску строительных материалов, и тотчас начались работы внутри пещеры.
   Всё вроде хорошо. Но не на берегу океана же лепили, больше километра тащить. Разве на берегах озера глины нету? Проще было бы.
  
   Колонисты быстро привыкли взбираться по лестнице, а все они были ловкие, проворные, и Пенкроф, в качестве, моряка, привыкшего лазать по вантам и реям, мог преподать им уроки. Но ему пришлось обучать и Топа. Бедное четвероногое животное совсем не было создано для таких акробатических упражнений. Но Пенкроф оказался терпеливейшим учителем, и в конце концов Топ довольно сносно научился карабкаться по перекладинам лестницы, а через некоторое время взбирался на самый ее верх не хуже дрессированных собак, которых показывают в цирке. Трудно сказать, гордился ли моряк успехами своего ученика; как бы то ни было, поднимаясь по лестнице, он частенько тащил Топа, взвалив его себе на спину, причем пес никогда не выражал неудовольствия на такой способ восхождения.
   Рукалицо... Собака. По верёвочной лестнице. На высоту восьмого этажа. Жюль Верн наверное пьяный был, когда такое писал. Интересно, как это Пенкроф, взвалив на спину, поднимал по верёвочной лестнице собаку? Обе руки заняты. В специальном рюкзаке как ребёнка за спиной? Почему это было не написать?
   Да, кстати, не упоминается, что нижние концы лестниц жёстко закрепили, так что подъём экстремальнее, чем на мачты корабля.
   Вообще самоубийственное занятие в плохую погоду.
  
   кролики избрали для своих нор сыроватый луг, осененный ивами и поросший душистыми травами, разливающими в воздухе благоухание: тимьяном, богородицыной травкой, базиликом, чебрецом и всякого рода ароматическими растениями из семейства губоцветных, до которых кролики большие охотники.
   А я думал, что кролики любят травку помягче и побольше, а не с ароматами. От избытка эфирных масел здоровья не прибавится. Разве тимьян, чабрец и богородицына травка это не одно и то же? Не самая лучшая трава для кроликов.
  
   Герберт принес еще много золотой монарды, известной в Северной Америке под названием "чая Освего"; настой этой травы - превосходный напиток.
   Растёт только в Северной Америке, так же как чабрец и базилик только в Евразии. Про кава-кава Жюль Верн наверное не знал, как и про хоропито.
  
   Глава 20.
   Прежнее их убежище плохо защищало бы их от зимних холодов; могло случиться также, что туда снова вторгнутся волны во время больших приливов, когда; их подхлестывают ветры, налетающие с открытого моря. Предвидя такую беду, Сайрес Смит даже принял некоторые меры предосторожности; он желал уберечь от порчи кузнечный горн и плавильные печи, сложенные теперь в Трущобах.
   Им что, религия не велит убрать мастерские с места, которое может накрыть морскими волнами? Первого раза мало было? Логичнее было бы в другое место перенести, ближе к реке или озеру.
  
   - Да ведь остров Линкольна находится не на очень высоких широтах, - заметил Гедеон Спилет. - Может быть, зима тут совсем и не суровая. Помнится, вы говорили, Сайрес, что в Северном полушарии на тридцать пятой параллели лежит Испания. Правда?
   - Совершенно верно, - ответил инженер, - но ведь и в Испании случаются очень суровые зимы, - холод, снег, лед! Может быть, зима не щадит и остров Линкольна. Но как бы то ни было, это все же остров, и поэтому климат на нем должен быть более мягкий.
   - А почему, мистер Сайрес? - спросил Герберт.
   - Видишь ли, голубчик, море является как бы огромным хранилищем тепла, которое накапливается в нем в летнюю пору. Летом солнце нагревает его, а зимой море отдает в воздух сбереженное тепло, поэтому на побережьях морей и океанов средняя температура летом ниже, а зимой выше, чем в глубине материка.
   Заметьте, Сайрес Смит верно рассуждает про влияние моря на климат, и ведь прав.
  
   Глава 21.
   В конце июня, после бесконечных дождей, наступила зима. И 29 июня термометр Фаренгейта наверняка показал бы не больше двадцати градусов выше нуля (6,67® мороза по Цельсию).
   Следующий день, 30 июня, соответствующий в Северном полушарии 31 декабря, пришелся на пятницу. Наб посетовал, что год кончается "несчастливым днем", на это Пенкроф ответил, что новый год зато приходится на субботу - на "счастливый день", а это гораздо приятнее.
   Как бы то ни было, новый год начался сильным морозом. В устье реки Благодарения громоздились льдины, вскоре замерзло и озеро.
   Несколько раз пришлось пополнять запас топлива. Пока река еще не стала, Пенкроф несколько раз сплавил по ней огромные плоты. Словно неутомимый двигатель, тащила она бревна вниз по течению, но тут и ее сковало льдом.
   И ведь правильно сказал Сайрес Смит, но Жюль Верн на эти же аргументы плевать хотел.
   В столице Тасмании, город Хобарт, расположенный на 43-й широте, рекордный мороз -2,8 по Цельсию, а средняя температура зимой +8 по Цельсию. В Новой Зеландии на 45-й широте тоже не бывает таких морозов, чтобы водоёмы замерзали. Остров Линкольна на 35-й широте. Так что сезон дождей морозами и снегами не мог смениться.
   И ещё нестыковка: на острове есть животные и растения, присущие тропикам.
   Это куруку, якамара, казуарины, банксии, каучуковые деревья, дикобразы, попугаи, дюгонь, эвкалипты. Что до последних, то на острове бывают морозы за 20, чего ни один эвкалипт не может пережить. Иначе не вымерзли бы в Крыму.
  
   В этой главе есть ошибочные рассуждения Сайреса Смита про материки и изменения климата. Для 19 века это нормальные заблуждения, с большой натяжкой за ошибку это можно не считать.
  
   Болота занимали огромное пространство, тянулись до округлого выступа на юго-восточной оконечности острова, общая их площадь составляла приблизительно двадцать квадратных миль. Топкая почва состояла из глины и кремнезема, смешанных с гниющими остатками растений. Тут росли тростник, болотный мох, осока, рогоз; кое-где поверхность трясины покрывал толстый слой дерна, похожий на ковер из зеленого бобрика, кое-где поблескивали на солнце затянутые льдом "окна" болота. Никакие дожди, никакие разливы внезапно вздувшейся реки не могли бы так затопить эти низины. Само собою напрашивалась правильная мысль, что здесь просачивались на поверхность земли грунтовые воды. Следовало опасаться, что в летнюю жару воздух на болоте насыщали вредоносные миазмы, порождающие болотную лихорадку.
   Над камышами и у самой поверхности воды летало множество птиц. Искусные стрелки, знатоки охоты на болотах, не потеряли бы здесь зря ни одного выстрела. Дикие утки, шилохвости, чирки, кулики жили тут большими стаями, и вся эта непуганая дичь свободно подпускала к себе людей.
   Болота замерзло вместе с рекой, и зимой там птицы не могут и не должны жить.
  
   Глава 22.
   Нашли вымершую фолклендскую лисицу и пекари. Эти маленькие свинки в пищу не хуже нормальных свиней, вот только на территории США, на юге Аргентины и Чили не водятся, потому что там для них слишком холодно. "Или трусы надень, или крестик сними"
  
   Леса, которые еще так недавно они видели зелеными, особенно в окрестностях Гранитного дворца, где преобладали хвойные деревья, покрылись однообразной белой пеленой. Все стало белым - от макушки горы Франклина до побережья - леса, луг, озеро, река и берег моря. Вода в реке Благодарения текла под ледяным панцирем, и при каждом приливе и отливе он с грохотом разбивался на куски. Над замерзшим озером летали утки и чирки, шилохвости и чистики. Их тут было тысячи. Скалы, меж которых с края плато низвергался водопад, ощетинились ледяными иглами, рогами, наплывами - вода текла как будто из гигантского желоба, который художники Возрождения отчеканили в виде разверстой пасти чудовища.
   Уже комментировал сей бред. Зима холоднее, чем в городе Ушуая, Огненная Земля, самый южный город планеты, 55-й градус южной широты.
  
   - Какая ж это кошачья порода? - спросил Пенкроф.
   - Ягуары, - ответил Герберт.
   - Я думал, что они водятся только в жарких странах.
   - В Новом Свете они водятся на пространстве от Мексики до аргентинских памп, - сказал юноша. - А так как остров Линкольна находится приблизительно на той же широте, что и залив Ла-Плата, - не удивительно, что на нем встречаются тигры.
   То, что ягуара тигром обозвал, это мелкое замечание.
   Однако, площадь территории одного ягуара 25-50 квадратных километров. Площадь всего острова примерно 700 квадратных километров по моим прикидкам. Из них примерно 500 заняты лесами, хорошими лугами и болотами. Около 200 это голые скалы с вулканом и дюны.
   По своей натуре, ягуары - одиночки, которые тщательно охраняют свою территорию от любых посягательств. Землевладения у хищников очень обширные, они могут занимать площадь от 25 до 100 кв. км. У мужских особей она гораздо больше и может перекрывать владения сразу нескольких самок.
   То есть остров слишком маленький для существования устойчивой популяции ягуаров: близкородственное скрещивание. Больше двух десятков не прокормит.
  
   Навестили также и Трущобы, и, побыв в прежнем своем убежище, колонисты могли только порадоваться, что они не жили там во время бури. Море оставило в каменном лабиринте неоспоримые следы своего вторжения. Ветры, разгулявшись на океанских просторах, гнали водяные горы, и волны, перехлестывая через островок, с дикой силой бросались в проходы между гранитных глыб; они до половины забили эти коридоры песком, покрыли камни толстым слоем водорослей. Пока Наб, Герберт и Пенкроф охотились и ходили за дровами, Сайрес Смит с Гедеоном Спилетом наводили порядок в Трущобах; к их великой радости, горн и плавильные печи почти не пострадали, так как кучи песка, нанесенные морем, защитили их от разыгравшейся бури.
   От прыжков на тех же граблях не смогли до конца отказаться. Им что, нравится после каждого шторма наводить порядок в мастерских?
  
   К 25 августа после переменной погоды с дождем и снегом подул юго-восточный ветер, и сразу ударил мороз. По мнению Сайреса Смита, ртутный столбик термометра Фаренгейта показывал бы не меньше, чем восемь градусов ниже нуля (22® холода по Цельсию), и державшийся несколько дней мороз переносить было еще труднее из-за резкого ветра. Опять пришлось колонистам запереться в Гранитном дворце, закупорить дверь и окна, оставив лишь узкое отверстие для доступа свежего воздуха; свечей жгли очень много и, чтобы поберечь их, зачастую довольствовались отсветами огня от топившегося очага, для которого дров не жалели. Несколько раз то один, то другой обитатель Гранитного дворца спускался на берег моря, где ежедневно прилив нагромождал целые груды льдин, но, продрогнув, спешил возвратиться домой и не без труда поднимался по лестнице, хватаясь за перекладины замерзшими, коченевшими руками. На морозе обледенелые ступени обжигали пальцы.
   Про морозы я уже два раза упоминал. Просто запомните, что -22, а в Копенгагене, столице Дании, рекордный мороз -24.
  
   А ещё на премию Дарвина нарываются. С высоты 8 этажа и обратно лазят, по обледеневшим ступеням! Сорваться раз плюнуть.
   Причём им религия не позволяет сшить себе перчатки или хотя бы рукавицы для защиты от холода. Хотя весь 19 век считается дурным тоном ходить без перчаток даже летом, во всяком случае, в тех кругах, где вращались Сайрес Смит, Гедеон Спилет и отец Герберта Брауна, да и Жюль Верн.
  
   они даже выделывали сахар, собирая для этого сладкий сок сахарного клена (Acer sacharinum) - одного из представителей семейства кленовых, произрастающих во всех странах умеренного климата, на острове его было довольно много
   Нужно было как-то заполнить вынужденные досуги, когда поневоле пришлось сидеть взаперти. И тогда Сайрес Смит придумал работу, которой можно было заняться в четырех стенах.
   Читатель, вероятно, помнит, что колонисты употребляли вместо сахара сладкий кленовый сок, который они добывали из стволов дерева, делая в них глубокие надрезы. Сок этот они собирали в глиняные кувшины и пользовались им для кулинарных надобностей, тем более успешно, что, отстоявшись, он становился прозрачным и густым, как сироп.
   То, что растёт на самом деле только на северо-западе США, это не самое главное замечание.
   Однако, по тексту добывали этот кленовый сок поздней осенью и вроде бы даже морозной зимой! А на самом деле его добывают только ранней весной, как и берёзовый сок. Очередной epic fail от Жюль Верна.
   И ах да, сахар можно было добывать не из рояльного сахарного клёна, а из новозеландского льна, известного европейцам с конца 18 века. Заодно сырьё для тканей и верёвок, и растительный воск в малых количествах.
  
   Вместе с Набом он состряпал отличный обед, в него входили оба поросенка, суп из кенгуру, копченый окорок, орехи, пиво из отвара драцены, "чай Освего" - словом, все, что было лучшего в кладовой, но все кушанья затмевало главное блюдо - тушеное мясо пекари.
   Вроде мелочь, но меня терзают сильные сомнения, что реально столько съесть за обед.
  
   Это были замечания по первой части книги Жюль Верна "Таинственный остров".
  
  

Вторая часть.

  
  
   Глава 1.
   - Что ж, по-твоему, я не замечал бы ее целых полгода! Да и где же она могла застрять? - добавил моряк, открывая рот и показывая два ряда великолепных зубов. - Посмотри-ка хорошенько, Наб, и если отыщешь дупло, выдирай хоть полдюжины зубов!
   Такое бывает, но редко, чтобы все зубы в порядке без всякой стоматологии. Совпадение.
  
   - Хорошая мысль, Пенкроф, - ответил инженер, - но ждать нельзя. Ведь скорее чем за месяц лодку не построишь...
   - Настоящую лодку, - ответил моряк. - Да ведь нам не нужна лодка, чтобы по морю плавать, а за пять дней, самое большее, я берусь построить пирогу - для нашей реки она сойдет.
   Странные люди, раньше про лодку и не думали. Даже когда в Гранитном дворце сидели во время непогоды, этим не заморачивались. Рыбалка, надо полагать, совсем не интересовала, и на островок проще вброд по холодной воде ходить.
  
   Ловкий и проворный юноша влез на нижние ветви, которые росли так, что подниматься по ним было очень удобно, и в несколько минут очутился на самой макушке каури, возвышавшейся над целым морем зеленых округлых вершин.
   Замечательно, что по деревьям хорошо лазит. Вот только ниже середины ствола у каури нет ветвей, и сам ствол у старых деревьев толщиной пару метров.
  
   Глава 2.
   Смотрю содержимое ящика, что подкинул добрый Немо.
   Большая часть вещей очень нужны робинзонам. Но некоторые озадачивают.
   Приборы:
   1 секстан,
   1 бинокль,
   1 подзорная труба,
   1 готовальня,
   1 карманный компас,
   1 термометр Фаренгейта,
   1 барометр-анероид,
   1 коробка с фотографическим аппаратом и набором принадлежностей - объектив, пластинки, химические вещества для проявления и т. д.
   Секстан и готовальня вещи сомнительной необходимости, если на острове сидеть.
   Секстан не нужен, без него обошлись. Разве что для дальних плаваний.
   Готовальня нужна только для черчения, а что такого им надо проектировать, что без неё никак?
   Фотоаппарат тоже, лучше иметь чем не иметь, но без него тоже нормально.
   Книги:
   1 Библия с Ветхим и Новым заветом,
   1 атлас,
   2 словаря полинезийских наречий,
   1 Энциклопедия естественных наук в шести томах,
   3 стопы писчей бумаги,
   2 конторские книги.
   Чистая бумага и конторские книги я ещё понимаю, хотя Сайресу Смиту минус за то, что бумагу не смог сделать.
   Библия понятно.
   Энциклопедия тоже понятно, хотя и без неё неплохо обходятся.
   Но вот атлас и словари полинезийских наречий... Для общеобразовательных целей?
   Капитан Немо подложил секстан, готовальню, атлас, словари и не только, как я понял, чтобы героям было проще построить судно и добраться до Таити или других обитаемых земель. А героям такой вариант и в голову не пришёл.
  
   Глава 3.
   Здесь попадалась не только дичь, но и полезные растения, пренебрегать которыми не следовало; юный натуралист был очень доволен, ибо он открыл разновидность дикого шпината из семейства лебедовых и множество крестоцветных растений, принадлежащих к роду капустных, - их, без сомнения, можно было выращивать, пересадив на другую почву; тут росли кресс луговой, хрен, репа и небольшие, в метр высотой, покрытые пушком, кустистые растения с коричневатыми семенами.
   Повезло, наверное, что нашли эти полезные растения, типичные только для Евразии.
  
   Посмотрев на них, ботаник без колебания определил бы, на какой параллели лежит остров Линкольна.
   - Эвкалипты! - крикнул Герберт.
   И действительно, то были величественные деревья, последние исполины субтропической зоны, сородичи тех эвкалиптов, что растут в Австралии и Новой Зеландии, лежащих на той же широте, что и остров Линкольна.
   Зимой было, напоминаю, до -22 мороза со слов Жюль Верна. Ни один вид эвкалипта не может выжить при морозе больше 20 градусов. Самые живучие выдерживают -15. Пробовали в Крыму культивировать самые морозостойкие виды, но вымерзают. Хотя в Ялте рекордный мороз -12
  
   Лодка плыла вверх по течению, среди леса, который становился все гуще, казалось, что в нем и зверья водилось больше, ибо моряк, если зрение его не обманывало, видел стаи обезьян, снующих между деревьями.
   Обезьяны на острове?! Только японские макаки могут на нём выжить зимой, да и то в горячих источниках, которые есть на острове.
  
   Они разгрузили лодку, разожгли костер и приготовили ужин в небольшой рощице крапивных деревьев, в ветвях которых Сайрес Смит и его товарищи могли в случае необходимости найти приют на ночь.
   Серьёзно?! Запишите ещё раз в кандидаты на премию Дарвина.
   Крапивное дерево ( Осканога ) - древовидный ствол который может достигать в высоту 5 метров. Его ветки и листья покрыты множеством белых ядовитых комочков, примерно 6 мм в длину, в которых содержится муравьинная кислота и гистамин. При малейшем касании они ломаются и остаются на коже, вводя токсины, что вызывает трудности с дыханием, временный параличь и ослабивания зрения. Случай со смертельным исходом зафиксирован лишь один раз. Чаще всего люди ужаленные этим деревом чувствуют недомогание в течении 2-3 дней, но затем идут на поправку.
  
   Пенкроф и Герберт принялись искать место, удобное для ночлега. Лес обрывался, а за ним юноша с удивлением заметил густую бамбуковую рощу.
   Правильно удивился. Настоящий бамбук растёт во влажных тропиках, снежную зиму не переносит. А сахалинский бамбук это кусты.
   Про ягуаров я уже писал.
  
   Глава 5.
   Гедеон Спилет предложил обследовать остров, чтобы окончательно решить вопрос, не произошло ли здесь кораблекрушение, и спросил, сколько приблизительно миль отделяет мыс Коготь от крайней точки полуострова.
   - Да около тридцати, если идти по берегу, - ответил инженер.
   - Тридцать миль! - повторил Гедеон Спилет. - Ведь это целый день пути. И все же, по-моему, мы должны вернуться в Гранитный дворец по южному берегу.
   - Но от мыса Коготь до Гранитного дворца еще по меньшей мере десять миль, - заметил Герберт.
   - Что ж, сорок так сорок! - ответил журналист. - Пойдемте не теряя времени. Ведь мы узнаем неведомую часть побережья, и нам больше не придется ее исследовать.
   Так я не понял, у них что, второе дыхание открылось?! В первый день одолели 20 километров по лесу сначала на лодке а потом пешком, на второй 25 километров по морскому берегу, а на третий 70 километров собрались пройти по морскому берегу?!
  
   Но нужно было снять оболочку шара с дерева и спрятать ее в надежном месте - задача не из легких. Наб, Герберт и моряк влезли на верхушку сосны, совершая чудеса ловкости, и принялись отцеплять огромный лопнувший аэростат.
   Действительно чудеса ловкости. Залезть на сосну не так уж и просто, но можно. Я лично могу. Но надо сидеть на толстых сучьях и не лезть на тонкие ветки, чтобы не упасть с дерева. А ткань наверняка висела на концах веток, так что не дотянуться никак. Разве что длинными палками попробовать, но это очень долго и опасно. Не проще ль было бы срубить дерево и уже с него снять воздушный шар, рубя ветки? Соседние деревья? Тогда сразу на двух-трёх повис бы на горе робинзонам.
   И чтоб два раза не вставать: в каком состоянии ткань после семи с половиной месяцев такого висения?
  
   - А ведь если нам, мистер Смит, вздумается покинуть остров, то в путь мы пустимся не на воздушном шаре, верно? Воздушные корабли никак не желают лететь, куда тебе хочется, нам-то это известно! Послушайте, давайте построим хороший бот, этак тонн на двадцать. С вашего позволения, я вырежу из этой парусины фок и кливер, а из остального сошьем себе белье!
   - Посмотрим, Пенкроф, - ответил Сайрес Смит, посмотрим.
   И снова Сайрес Смит тормознул Пенкрофа.
  
   От мыса Находки до Гранитного дворца оставалось еще четыре мили, они были быстро пройдены; путники дошли берегом до устья реки Благодарения; наступила полночь, когда они добрались до первой ее излучины.
   Вышли в 6 утра. Часа четыре потеряли с воздушным шаром. Прошли, выходит, 70 километров за 10 часов. Что-то шибко быстро, скорость ходьбы 7-8 километров в час. Во ходоки! Реально такой путь на два дня.
   Да, как это Немо управился с лодкой и за героями проследил?
  
   Глава 6.
   Герберт сейчас же схватил конец веревки; но в ту минуту, когда он потянул ее, чтобы спустить лестницу, в дверном пролете мелькнула чья-то рука, схватила лестницу и втащила ее в Гранитный дворец.
   Это была большая обезьяна, и принадлежала она к первому разряду четвероруких, в этом не было сомнения. Какой она была породы - шимпанзе, орангутанг, горилла или гиббон, - неизвестно, но относилась она к человекообразным обезьянам, названным так благодаря сходству с людьми. К тому же Герберт объявил, что это орангутанг, а мы знаем, что юноша был сведущ в зоологии.
   Напоминаю: при том климате, что описал Жюль Верн, на острове могут жить только японские макаки. А в Гранитном дворце оказались орангутанги. Которые живут только в экваториальном климате, то есть влажный тропический, дождевые леса. И питаются в основном фруктами.
   Но не это самое интересное.
   Колонисты раньше обезьян у трущоб и на берегах озера не замечали, а тут объявились. И почему-то догадались обезьяны и лестницу поднять, и втащить.
   А ещё как проникли? Долго лезли через пещеру?! Или по лестнице? Во втором случае как попали к подножию плато Кругозора?
  
   И оба пустились в путь вдоль огромной гранитной стены, шагая по песчаной полосе, широко обнажавшейся в часы отлива.
   Вот такой берег там, куда лестница опускается.
  
   И в самом деле, обезьяны, объятые внезапным и непонятным страхом, пытались найти путь к бегству. Две или три метались, подбегая то к одному, то к другому окну, прыгая с ловкостью клоунов; обезьяны даже не попытались спустить лестницу и, вероятно, от страха позабыли, что это облегчило бы им побег. Вот пять или шесть обезьян оказались хорошей мишенью, поселенцы спокойно прицелились и открыли огонь. Раздались пронзительные вопли, раненые и убитые животные падали в комнаты. Остальные же стали прыгать вниз и разбивались насмерть; несколько минут спустя в Гранитном дворце, очевидно, не осталось ни одной обезьяны.
   Это что было? Раньше такие умные подняли лестницу, а тут спустить не догадались? И если Немо двадцать орангутангов так напугал, то как? Он же один, пусть и в скафандре.
  
   В этот миг, словно в ответ на замечание Сайреса Смита, они увидели, как лестница выскользнула из-за порога двери, затем развернулась и упала вниз.
   В это время раздался крик, и огромная обезьяна, спрятавшаяся в коридоре, бросилась в зал - за ней гнался Наб.
   Странно как-то. Одна только обезьяна пряталась, когда Немо сбросил лестницу. Как будто ввёл её к героям как своего наблюдателя. Потому и очень быстро вошёл в коллектив.
   И, чтоб ещё не отвлекаться. Чем обезьяны питаются всю зиму, когда остров заметён снегом три месяца?
  
   Глава 7.
   План состоял в том, чтобы оградить от внешнего мира плато Кругозора, обезопасить его от нападения четвероногих и четвероруких. Таким образом, Гранитный дворец, Трущобы, птичий двор и вся верхняя часть плато, которую предполагалось засеять, были бы защищены от хищников.
   Не прошло и двух недель, как в твердом грунте плато удалось проделать ров шириной в двенадцать футов и глубиной в шесть.
   Какие наивные, однако, люди... Наверное все звери умеют плавать, а из больших кошек лучше всех ягуары, которые на острове живут. На крокодилов часто охотятся в отличие от львов и тигров. Да и от лис ручей это не защита. Да что там лисы, мышь может переплыть речку шириной 25 метров. А уж ров шириной четыре метра... И ведь журналист с ботаником это должны знать.
  
   Первыми обитателями стали скрытохвосты; они скоро обзавелись многочисленным потомством. К ним присоединилось полдюжины уток, водившихся на берегу озера. Было тут и несколько китайских уток, у которых крылья раскрываются наподобие веера, а оперение такое яркое и блестящее, что они могут соперничать с золотистыми фазанами. Несколько дней спустя Герберт поймал самца и самку из отряда куриных с длинноперым закругленным хвостом - великолепных "хохлачей", которых поселенцы приручили очень быстро. А пеликаны, зимородки, водяные курочки сами явились на берег, к птичьему двору; и пернатое население, щебечущее, пищащее, кудахтающее, сначала ссорилось, а потом пришло к соглашению; птиц становилось все больше и больше, так что за пропитание поселенцев можно было не тревожиться.
   Меня терзают смутные сомнения. Прямо так набежали и приручились?! Фиг бы в руки дались и фиг бы позволили яйца забирать. От первых захватов на еду и яиц разлетелись бы мигом. Халяву то любят дикие животные, но не ценой же своих жизней.
  
   Пенкрофу уже удалось приручить животных: они сами подходили к нему, ели из рук, подпускали к себе, но стоил только запрячь онагров, как они встали на дыбы, с ними едва удалось справиться. Впрочем, они скоро покорились своей участи. Вообще онагров, не таких строптивых, как зебры, часто запрягают в горных местностях Южной Африки, они приживались даже в относительно холодных поясах Европы.
   Даже странно, и почему же онагры не стали массовыми домашними животными, как те же ослики.
   Вообще-то приручить можно большинство диких животных. Но это хорошо получается, если начинать с совсем маленькими. Домашние каракалы и рыси получаются, когда их от матерей забирают в возрасте двух недель. Под Борисовом у фермера появилась ручная медведица, когда подобрал медвежонка величиной со взрослого кота.
   Потому я поверил бы, что приручили, если б это сделали с ягнятами, котятами и т.д. диких животных. А с взрослыми не верю.
  
   Глава 8.
   Вместо свинца, которого не обнаружили на острове, инженер употребил без ущерба для дела дробленое железо, изготовляемое без особого труда. Железная дробь; была легче свинцовой, поэтому пришлось ее делать крупнее; правда, в заряде таких дробинок было меньше, но ловкость охотников возмещала этот недостаток.
   Оно, конечно, можно так делать. Но недолго. Потому что при стрельбе железной дробью абразивный износ стволов будет огромный. И Сайрес Смит этого не может не знать. Правда, чем заменить? Цинком?
   Поэтому Сайрес Смит предпочел изготовлять пироксилин, то есть взрывчатое вещество, обычно получаемое из хлопчатой бумаги.
   Аналогично. Пироксилин на порядок быстрее изнашивает стрелковое оружие, чем дымный порох, а во времена Войны Севера и Юга ещё не знали, как переработать пироксилин в бездымный порох.
   Таким образом, оба решения вели к тому, что колонисты рано или поздно останутся без ружей, но сберегли бы запас традиционного пороха.
  
   Бузина же росла в изобилии близ устья Красного ручья, и поселенцы заваривали вместо кофе ягоды этого растения, принадлежащего к семейству жимолостных.
   Не знаю, какая там бузина, но без нужды лучше не использовать. Ягоды немного ядовитые, особенно косточки.
  
   Герберт всегда приносил из своих экскурсий всякие полезные растения: то цикорий, из семян которого можно выжимать превосходное масло; то обычный щавель, противоцинготными свойствами которого не стоило пренебрегать; приносил он и драгоценные корнеплоды, выращиваемые во все времена в Южной Америке, - картофель, его теперь насчитывают больше двухсот сортов.
   Кстати, почему цикорий вместо кофе не использовали? И надо же какие везучие: дикую картошку нашли. Кстати, в каких условиях может расти изначально дикий картофель?
   Степные дрофы вдруг нашлись на острове.
  
   Глава 9.
   Сайрес Смит решил сварить стекло, но великий выдумщик как всегда с ошибками это описал. Как всегда даю важные кусочки текста:
   В те же дни Сайрес Смит попробовал изготовить стекло. Дело было новое, но он воспользовался старой гончарной печью. Возникло много затруднений, но после ряда бесплодных попыток ему все же удалось устроить мастерскую для выделки стекла.
   Гончарной печью воспользовался, ага... Из простой глины, надо полагать. Тут одно из двух. Или не хватает температуры, что и было бы с простой гончарной печью, или песец печи. Из обычной бурой глины да от каменного угля она при хороших мехах даже без горячего дутья расплавилась бы и развалилась бы.
   И как выплавляли? Гончарная печь в качестве ванной не подходит, даже если бы и были форсунки с газовым или жидкотопливным отоплением. Без них же надо делать горшковую печь, раз отопление от каменного или древесного угля. Вот только горшки из простой глины вообще никак не подходят. При рабочей температуре потекут как перловая или овсяная каша.
   Без огнеупорной глины ничего не получится. А что её для варки стекла нашёл Смит, ничего не сказано.
   В состав стекла входят песок, мел и сода (углекислый или сернокислый натрий). На берегу было сколько угодно песка, из отложений известняка поселенцы добывали мел, из водорослей - соду, из серного колчедана - серную кислоту, а из земных недр - каменный уголь для нагревания печи до нужной температуры. Итак, у Сайреса Смита было все необходимое для производства стекла.
   Сто частей песку, тридцать пять мелу, сорок сернокислого натрия смешали с двумя-тремя частями угольного порошка и эту массу положили в тигли из огнеупорной глины. Когда все это расплавилось под действием высокой температуры в печи, вернее, превратилось в вязкое месиво, Сайрес Смит набрал в трубку немного стекольной массы и стал ее перемешивать на заранее приготовленной металлической пластине, придавая массе форму, удобную для дутья; затем он протянул трубку Герберту и предложил ему подуть в нее.
   И вот в окна Гранитного дворца вставили стекла, не очень прозрачные, но хорошо пропускающие свет.
   Из проблем с печью выкрутиться можно, сделав легкоплавкое стекло. Для этого нужны свинцовый сурик и бура, она же природная борная кислота. В гидротермальных источниках у вулканов часто попадается. Но по сюжету песок, известняк и сода.
   Известняк и сода допустим, что нормальные.
   А вот песок набрали на берегу, какой бог послал. Посылает же на вулканических островах обычно чёрный базальтовый. Но часто бывает и жёлтенький. Беда в том, что базальтовый чёрный песок вообще не подходит для стекла, а из жёлтого выходит тёмно-зелёное стекло.
   Так что у Сайреса Смита получилось бы тёмно-зелёное стекло с тысячами пузырьков и прожилок, называемых свили.
   Только дутьё нормально описал.
   Надо было Смиту проверить все низины в пойме рек и ручьёв и найти белый песок и белую глину, песок на стекло, а глину на постройку специальной печи для варки стекла и горшки для варки. И горячее дутьё. По другому никак, потому что боросиликатное стекло изобретено в конце 19 века, а свинцового сурика на острове нет.
  
   - Что же это за дерево, оно похоже на маленькую пальму? - спросил Сайрес Смит.
   - Это "cycas revoluta", оно изображено на рисунке в нашей энциклопедии естественных наук.
   - Что-то на кусте не видно плодов.
   - Плодов нет, мистер Сайрес, - ответил Герберт, - зато в стволе содержится мука, - природа нас снабдила мукой.
   - Так, значит, это саговая пальма.
   - Да, саговая пальма.
   На первый взгляд фееричная дурь. Но на самом деле это саговник Армстронга. В описанном на острове климате выжить не может. А вот в субтропиках без холодной зимы вполне может, растёт на восточном побережье Австралии даже южнее Сиднея. Но только саговник Армстронга, а не саговая пальма.
  
   Вместо кофе Наб подал напиток из бузины; разговор шел об острове, о том, как одиноко стоит он среди Тихого океана, как вдруг Гедеон Спилет спросил:
   - Скажите-ка, дорогой Сайрес, вы не определяли положение нашего острова при помощи секстана, найденного в ящике?
   - Нет, - ответил инженер.
   - А ведь стоило бы это сделать, секстан - прибор совершенный, им точней определишь координаты, чем тем способом, которым вы пользовались.
   - А чего ради? - спросил Пенкроф. - Ведь положение острова не изменится.
   - Конечно, - заметил Гедеон Спилет, - но, быть может, из-за несовершенства прибора обсервация была не верна, результаты теперь легко проверить...
   Всё хорошо в этой идее. Вот только долго ждали и, что важнее, часы журналиста за год с лишним накопили ошибку. Да, её можно было при помощи того же секстана определить довольно точно, определив астрономический полдень с разницей строго, скажем, в 200 дней. Но колонисты действовали так, как будто хронометр журналиста точный как атомные часы.
  
   Развернули карту Тихого океана; инженер с циркулем в руке собрался определить местоположение острова.
   Вдруг он замер на месте, говоря:
   - Да в этой части Тихого океана на карту нанесен остров.
   - Остров! - воскликнул Пенкроф.
   - Наш, конечно? - сказал Гедеон Спилет.
   - Нет, - ответил инженер. - Этот остров расположен на сто пятьдесят третьем градусе долготы и тридцать седьмом градусе одиннадцатой минуте широты, на два градуса с половиной западнее и на два градуса южнее острова Линкольна.
   - Что же это за остров? - спросил Герберт.
   - Остров Табор.
   Ну нихрена себе! Столько у них атлас лежал, и до этого так и не удосужились посмотреть, где же их остров находится, и что творится на юге Тихого океана. За полгода лично я бы от скуки выучил бы наизусть и атлас, и словари, и библию.
   То, что острова Табор не существует, за ошибку не считается, потому что он есть и на советской карте мира 1987-го года, что у меня дома лежит.
  
   Глава 10.
   Если бы Пенкроф не настоял бы, так бы и не построили бот.
   оснастить судно, как большой шлюп, косым гротом, латинским фоком, брифоком, топселем и кливером, то есть парусами, которыми легко управлять, маневрировать во время шторма или идти круто в бейдевинд.
   А теперь проверим паруса.
   Косой грот это задний нижний косой парус.
   Фок это нижний прямой парус на передней или единственной мачте.
   Брифок то же самое почти.
   Нахрена было так писать?!
   Топсель косой парус над гротом.
   Кливер косой парус от бушприта к передней мачте.
   Фок или брифок лишний.
  
   Из какого же дерева построить судно? Из вяза или сосны, в таком изобилии растущих на острове? Остановились на сосне - правда, дерево это, по выражению плотников, очень уж "колкое", зато обрабатывать его нетрудно и сосна не боится воды.
   Как будто лучше деревьев не нашли... Сосна гниёт только в путь. И по прочности так себе. Есть каури, есть эвкалипты на острове.
  
   Сало разрезали на ровные ломти в два с половиной фута толщиной, затем их разделили на куски весом, вероятно, по тысяче фунтов и растопили в огромных глиняных чанах, которые колонисты привезли к месту работы, ибо им не хотелось загрязнять окрестности плато Кругозора; жира вышло на треть меньше.
   И не потрескались глиняные чаны?! Как вытапливали?
  
   Глава 11.
   То, что Сайрес Смит сделал установку для производства войлока, это замечательно. Будут и тёплые одеяла, и шинели, и тому подобное.
   Однако, можно было проще сделать, а он перемудрил.
   Два брёвнышка вращать, прижатые друг к другу, и между ними слой шерсти, и снизу чан с кипятком, им поливать шерсть. И всё.
   Кроме того, что со шкурами животных делают? Тоже годятся на одежду и обувь, для зимних курток и штанов мех срезать не надо.
   А ещё, вот пользуются они тканью с воздушного шара. Но колонисты могли б, если б надо было, наладить производство нормальных тканей. Правда, сие не совсем мужское дело. Может потому Жюль Верн про это и не писал.
  
   Его тревожила мысль, что Пенкроф собирается проплыть сто пятьдесят миль на утлом суденышке по неведомому морю. А что, если бот, попав в открытое море, не доберется до Табора, а вернуться на остров Линкольна не сможет? Что тогда станется с ним посреди грозного океана, полного опасностей? Сайрес Смит часто говорил об этом с Пенкрофом но моряк с каким-то непонятным упрямством отстаивал свою затею, должно быть сам не отдавая себе отчета отчего он так упорствует.
   Паранойя, однако. На этом боте могли бы добраться до французской Полинезии, и до Южной Америки. Их это и подвело в конце концов. Боится что ли Сайрес Смит по морю плавать?
  
   Рассуждения про уголь и электричество это нормально.
  
   Глава 12.
   По совету Пенкрофа, Сайрес Смит выточил на токарном станке необходимые блоки.
   Как будто так просто было сделать токарный станок, что даже не упомянул писатель.
  
   Герберт прислушался и, вздрогнув, вспомнил, что слышал точно такой лай, когда в первый раз побывал у истоков Красного ручья.
   - Это стая диких американских собак! - воскликнул юноша.
   - Вперед! - крикнул Пенкроф.
   И колонисты, вооружившись топорами, карабинами и ружьями, быстро влезли в подъемник и спустились на берег.
   Стаи голодных диких собак опасны. И все же колонисты отважно бросились в самую гущу, первые же их выстрелы, молнией сверкнувшие в темноте, заставили, врага отступить.
   Это что вообще было?! Не многовато ли хищников для острова? И как это раньше с ними не пересекались, а тут целая орава в сотню зверей напала? Кроме того, там и фолклендские лисы есть.
   И ах да, как это так ни один хищник не лез вплавь на ограждённую канавами территорию?
   Странно вдруг собаки организовались. Как и обезьяны.
  
   Пенкроф без труда отыскал дерево для мачты. Он выбрал молодую, прямую ель с гладким стволом, срубил ее, обтесал и закруглил верхушку. Оковки мачты, руля и корпуса были изготовлены в кузнице Трущоб, грубо, зато прочно. Реи, гики, флагшток и весь прочий рангоут, а также весла и другие части были закончены в первую неделю октября, и колонисты решили испытать судно вблизи берегов острова, чтобы посмотреть, как оно держится на воде и можно ли на нем пуститься в дальнее плавание.
   Реи? Там что, на мачте несколько рей?
   Ель он выбрал... Дерево, растущее только в северном полушарии в умеренных широтах и субтропиках.
   С таким разнообразием видов ботаник не может определить, где остров.
  
   Ловко Немо бутылку подкинул.
   Сайрес Смит взял бутылку, молча вышиб пробку и вытащил кусок подмокшей бумаги, на котором можно было разобрать такие слова:
   Потерпел кораблекрушение... Остров Табор 153® западной долготы, 37®11? южной широты.
  
  
   Глава 13.
   Отплыв на другой день, 11 октября, они могли пристать к острову тринадцатого днем, ибо при попутном ветре за двое суток легко было пройти сто пятьдесят миль; день они пробудут на острове, три-четыре дня потратят на обратный путь, значит, 17 октября они должны вернуться на остров Линкольна.
   Просто запомните эти фразы, ниже поймёте для чего.
  
   Вечером колонисты перенесли на борт "Бонадвентура" кое-какие постельные принадлежности, посуду, оружие, боевые припасы, компас, провизию на неделю и, быстро погрузив все это, вернулись в Гранитный дворец.
   Ума палата: уходят в плавание на неделю, и еды берут ровно на такой же срок. На кораблик длиной 10 метров полтонны еды и тонна воды вместилось бы легко. Могли бы спокойно взять съестных припасов на плавание до Южной Америки. На пятерых. Или Пенкроф не знает и не понимает фразу "неизбежные на море случайности"?
  
   Герберт очень обрадовался, когда обнаружил картофель, морковь, капусту, репу: ведь если собрать клубни и семена, можно и на острове Линкольна развести все эти овощи!
   Не понял. Он же уже находил на своём острове картофель и репу. И меня терзает смутное подозрение, что Жюль Верн не в курсе того, что семена отнюдь не в любое время года можно собрать.
  
   Глава 14.
   - Да, - проговорил Пенкроф, - не забыть бы прихватить парочку свиней, ведь их у нас на острове Линкольна нет...
   А пекари что, ему уже ни разу не свиньи?
  
   Меня смущает то, что Айртон до такой степени одичал, что перестал даже ружьём пользоваться и в хижине ночевать, всё забросил.
   Так не дичают. Ибо отказ от огорода и оружия это утеря навыков выживания.
  
   Пенкроф и его товарищи буквально сбились с ног, но тут им неожиданно помог пленник; он выскочил из люка, словно в нем заговорил инстинкт моряка, и могучим ударом вымбовки пробил фальшборт, чтобы сошла вода, залившая палубу; а когда бот освободился от лишнего груза, пленник, не произнеся ни слова, спустился к себе в каюту.
   Большие отверстия для стока воды с палубы забыли сделать?
  
   Глава 15.
   Вроде всё нормально.
  
   Глава 16.
   Семена, собранные Гербертом на острове Табор, были, разумеется, посеяны самым тщательным образом.
   Не должно было получиться собрать семена в октябре месяце в южном полушарии.
  
   Из глыб песчаника, найденных на северном берегу озера, можно было сделать жернова, а на крылья решили пустить ткани из того неисчерпаемого запаса, каким являлась оболочка воздушного шара.
   Разве неисчерпаемые? Я уже считал, на двухмачтовую шхуну нормально, на трёхмачтовую мало. Да и шкуры жертв охотников они что, выбрасывают?!
   Кстати, им бы хватило ручной мельницы. Но строят с огромным запасом по производительности, как всегда. Первый раз с гончарной печью. Только с выплавкой железа так не сделали.
  
   Неизвестный отличался необыкновенной силой и ловкостью. Одной рукой он сжал, как клещами, горло зверя, а другой всадил ему в сердце нож, не обращая внимания на то, что когти хищника вонзились в его тело.
   Ягуар упал.
   Данунахрен? Не справился бы так ни один человек с ягуаром. Крупный самец, а по тексту именно такой, весит 100-120 килограмм, рекорд 158 в природе. Даже двумя руками не удержал бы. Байка в стиле "задушил взрослого кабана голыми руками".
  
   Глава 17.
   Он стоял обнажив голову, скрестив руки на груди, и глухим голосом, будто через силу, повел рассказ, который слушатели ни разу не прервали:
   - Двадцатого декабря тысяча восемьсот пятьдесят четвертого года паровая яхта "Дункан", принадлежавшая богатому шотландскому землевладельцу лорду Гленарвану, бросила якорь у западного берега Австралии, у мыса Бернуилли, лежащего на тридцать седьмой параллели.
   Вообще-то по книге "Дети капитана Гранта" это было в 1864 году.
  
   Глава 18.
   Насчёт телеграфа Сайрес Смит молодец. Хотя, как я вижу, у них полно свободного времени и ресурсов.
   Меня только смущает, насколько хватит такой батареи, особенно по части растворения цинка в кислоте, и хватит ли дальнобойности телеграфа.
  
   Глава 19.
   За эти два года ни один корабль не прошел в виду острова, ни один парус не появился на горизонте. Очевидно, остров Линкольна находился в стороне от морских путей и о нем никто не знал, о чем свидетельствовали также и карты.
   А как же плавания из Австралии в Атлантику? Никто не плавал через пролив Дрейка?
  
   Ещё мысль о постройке большого корабля как пришла, так и убежала бесследно. Наверное им неохота покидать остров.
  
   Сайрес Смит и его спутники, застыв от изумления, смотрели на побережье. Зато Топ без стеснения нарушал тишину и громко лаял, пробуждая в базальтовых скалах многоголосое эхо. Лай этот показался странным инженеру - именно так лаял пес, бегая вокруг отверстия колодца - в Гранитном дворце.
   И как это Топ почуял подводную пещеру?
  
   Около двух часов ночи он вдруг вскочил с криком:
   - Огонь! Огонь!
   И действительно, яркий сноп света показался в двадцати милях от них, в северо-восточном направлении. Там, на острове Линкольна, пылал яркий костер, очевидно разведенный Сайресом Смитом, и указывал им путь.
   Судя по скорости, расстоянию, направлению и времени суток, герои утром однозначно увидели бы остров в хорошую погоду. Так что промаха не вышло бы.
   Однако:
   - Да, кстати, дорогой Сайрес, - обратился к инженеру Гедеон Спилет, - мы даже не поблагодарили вас, а ведь, по совести говоря, нам бы ни за что не увидеть острова, если бы не костер...
   - Костер? - с удивлением переспросил Сайрес Смит.
   - Речь идет о том, мистер Сайрес, что нам туго пришлось на борту "Бонадвентура", - ответил за журналиста Пенкроф, - когда мы возвращались домой. Мы наверняка прошли бы мимо острова, если бы вы не позаботились, не зажгли костра на площадке возле Гранитного дворца в ночь с девятнадцатого на двадцатое октября.
   - Да, да, конечно... - проговорил инженер, - мысль была удачная!
   - А вот сейчас некому оказать нам такую услугу, разве только Айртон догадается, - добавил моряк.
   - Да, некому! - подтвердил Сайрес Смит.
   А несколько минут спустя, оставшись вдвоем с журналистом на носу судна, инженер тихо сказал:
   - Знаю лишь одно, Спилет, что в ночь с девятнадцатого на двадцатое октября я не зажигал костра на площадке возле Гранитного дворца, да и нигде в ином месте!
   Очередная непредусмотрительность. В главе 13 был же расчёт времени прибытия. Да пусть даже и ошиблись. Но разве сложно было договориться, где Сайрес Смит и Наб будут ночами с кострами дежурить? Не догадались, но Немо подстраховал.
   Да, кстати, в плавание на остров Табор брали или нет секстан?
  
   Глава 20.
   - Должен прибавить, - заметил журналист, - что огонь горел очень ярко, напоминая сноп электрического света.
   - Совершенно верно... - воскликнул Герберт, - и, без сомнения, горел на площадке у Гранитного дворца.
   Неужто отовсюду был виден этот огонь мощного фонаря?
  
   Сайрес Смит предложил ему с наступлением холодов переселиться в Гранитный дворец, где было гораздо уютнее, чем в корале, и Айртон обещал перебраться, как только закончит все работы. Он сдержал слово и переселился в середине апреля. С той поры Айртон стал жить вместе со всеми колонистами; он был услужлив, держался скромно, но вид у него был печальный, и он никогда не принимал участия в развлечениях товарищей.
   Стесняюсь спросить, что ж это были за развлечения, раз о них автор ни слова подробностей? У меня нехорошие подозрения, если учесть, что никто никогда из них не высказал желания, чтобы на острове были женщины.
  
   Почти всю зиму - третью зиму на острове Линкольна - колонисты не выходили из дома. Бушевали бури, свирепствовали ужасающие ураганы, утесы содрогались под натиском ветра. Огромные волны, казалось, вот-вот зальют остров: корабль, случайно бросивший якорь у берега, непременно разбился бы о скалы. Дважды во время шторма река Благодарения разливалась и грозила снести мосты и мостики. Колонистам даже пришлось укрепить мосты, наведенные на побережье и исчезавшие под водой всякий раз, когда волны били о берег.
   Более суровая чем обычно. Случайность? Или мы чего-то не знаем?
  
  

Третья часть

  
   Глава 1.
   Время от времени Пенкроф брал подзорную трубу и подходил к окну. Отсюда он, напрягая все свое внимание, всматривался в очертания судна, которое теперь находилось в двадцати милях к востоку от острова.
   Запомните: корабль пришёл как раз с востока, а в районе острова доминируют юго-западные ветра. С востока же Южная Америка и некоторые острова Тихого океана вроде Рапануи.
  
   В эту минуту ветер надул загадочный флаг. Айртон выхватил из рук моряка трубу, которую тот как раз опустил, приставил ее к глазу и, вглядевшись, крикнул сдавленным голосом:
   - Черный!
   В самом деле, на флагштоке корабля плескалось темное полотнище, и теперь имелись все основания считать этого пришельца подозрительным!
   Правильно посчитали. Но героям в очередной раз повезло: пираты чаще всего чёрный флаг не используют.
  
   Глава 2.
   Боб Гарвей захватил этот бриг в водах близ острова Норфолка с грузом оружия, боевых припасов, инструментов и утвари, предназначавшихся к отправке на один из Сандвичевых островов. Его шайка в полном составе перекочевала на борт брига, и теперешние пираты, они же бывшие каторжники, отбросы общества и головорезы, смело бороздили воды Тихого океана, нападая на суда, уничтожая корабельные команды, превосходя в жестокости даже малайских морских разбойников.
   Хм, странно. Понесло пиратов чёрт те куда от Полинезии. На тысячу с лишним километров южнее Полинезии, из Южного пассата на край Южно-Тихоокеанского течения. В огромную водную пустыню. И через зону частых штилей. Скромный рояль.
  
   Вот прочитал я про рейд Айртона на бриг. Его номер не прокатил бы, если бы там была нормальная вахта. Должна была быть, раз за год в Тихом океане не гробанулись. Без ночных вахт погибли бы вместе с кораблем.
   Но если ночью нету вахтенных, то напрашивается другой план. Я бы ближе к утру притащил бы на пироге бочку свежей сосновой смолы, несколько десятков литров. Она холодная течёт как мёд. Горячая очень даже хорошо течёт. Открыть бочку и разлить на палубе под передней мачтой, сверху плеснуть самодельного спирта или скипидара, и сразу же поджечь. И потечёт полыхающая жидкость во все щели и в трюм, и под бухты канатов и прочего добра на палубе... Днём на корабле с дисциплинированной и натренированной командой, как в "Вокруг света на Коршуне" можно потушить, хотя ущерб будет приличный, и нервы у команды будут изрядно потрёпаны. Ночью если часовой сразу увидит огонь и побежит бить в колокол, а большая часть команды спит пьяная, то корабль будет сильно повреждён. Если ж обнаружат тогда, когда спящие на палубе проснутся от того, что их обжигает горящая смола... Может совсем сгореть. Правда, некоторые до берега доплывут.
  
   Глава 3.
  
   Для начала посмотрим, какое оружие есть у колонистов:
   2 кремневых ружья,
   2 пистонных ружья,
   2 карабина центрального боя
   Это то, что нашли в ящике. Кроме того, пара кремниевых ружей была у Айртона на острове Табор.
   Кремниевые ружья для боевых действий барахло. У нарезных прицельная дальность 100 метров, скорострельность 1 выстрел в минуту. У гладкоствольных прицельная дальность вдвое меньше и скорострельность вдвое больше. Арбалет лучше, да и луки наверное, из которых .
   Про пистонные ружья наверняка не скажу, думаю, до двухсот метров прицельная дальность и пара выстрелов в минуту. Уже лучше, но так себе.
   Главным оружием колонистов являются два карабина центрального боя. Не знаю, какие модели имел в виду Жюль Верн, но по описанию это могут быть и винтовка Энфилд образца 1853 года, и винтовка Шарпса образца 1859 года. Трёхлинейка и винтовка Маузер 1898 года тоже подходят под описание. Максимальная дальность стрельбы почти два километра, прицельная полкилометра. Рекордный успешный выстрел снайпера из винтовки Шарпса образца 1859 года составил аж 1400 метров. Скорострельность три выстрела в минуту.
  
   Наб и Пенкроф тотчас же отправились в Гранитный дворец и принесли оттуда достаточное количество пуль и пороха. Гедеон Спилет и Айртон - оба первоклассные стрелки - вооружились карабинами, бившими на целую милю. Оставшиеся четыре ружья распределили между Сайресом Смитом, Набом, Пенкрофом и Гербертом.
   Теперь поглядим, как были расставлены посты.
   Сайрес Смит с Гербертом остались в Трущобах и отсюда из засады могли держать под обстрелом довольно значительную часть берега у подножия Гранитного дворца.
   Гедеон Спилет с Набом укрылись в скалах возле устья реки Благодарения, где подняли большой мост, а также и все мостики, - этой группе поручалось не только не подпускать ни одной вражеской шлюпки, но и по возможности воспрепятствовать высадке пиратов на противоположном берегу.
   А Пенкроф с Айртоном тем временем спустили на воду пирогу, чтобы переправиться через пролив на островок, где они и должны были занять два отдаленных друг от друга поста. Увидев, что стрельба идет с четырех сторон, пираты решат, что остров населен и жители его дорого продадут свою свободу.
   Если же высадка пиратов все-таки состоится или если возникнет угроза, что Пенкрофа и Айртона обойдут с тыла, оба друга обязаны немедленно вернуться на остров и направиться в наиболее угрожаемый участок.
   Диспозиция неплохая. Однако, кое-что упустили. С винтовками лучше б двоих отправили на островок. Я не уверен, но можно было сделать две а не три боевых группы.
   Важнее же всего то, что у устья реки засаду надо было делать на правом берегу, а не на левом, и устроить переправу у устья. Это колонистов сильно подвело.
  
   Почти тотчас же послышался страшный грохот, над бригом поднялся столб дыма, и пушечное ядро ударило о скалы, под которыми укрылись Айртон и Пенкроф; осколки камня полетели во все стороны, но, к счастью, наши стрелки уцелели.
   Не понял, у них что, одно укрытие на двоих? Чтобы сразу двоих могло убить?
   Вместо того чтобы повернуть к бригу, как можно было предположить, шлюпка прошла вдоль берега, намереваясь обогнуть островок с южной стороны. Пираты гребли изо всех сил, стараясь уйти подальше от пуль.
   Они подошли на пять кабельтовых к той части берега, которая оканчивалась мысом Находки, и, описав полукруг, по-прежнему под защитой батареи судна, направились к устью реки.
   Было ясно, что они хотят проникнуть в пролив и обойти с тыла тех, кто сидит в засаде на островке; таким образом, защитники островка, как бы многочисленны они ни были, очутились бы между шлюпкой, откуда сыпались ружейные пули, и бригом, откуда летели пушечные ядра, - положение явно незавидное.
   Добрых пятнадцать минут шлюпка двигалась во взятом ею направлении. На воде и в воздухе царили ничем не нарушаемая тишина, ничем не возмутимое спокойствие.
   Хотя Пенкроф и Айртон отлично понимали, что их могут обойти с тыла, они не собирались покидать свой пост по многим соображениям - ни к чему было обнаруживать перед нападающими свое присутствие, став таким образом мишенью для орудий "Быстрого", да, кроме того, они надеялись на Наба и Гедеона Спилета, охранявших устье реки, а также на Сайреса Смита с Гербертом, укрывавшихся в скалах Трущоб.
   Идиоты что ли моряки с острова? Прям так и могут попасть из пушки по ним с парусника? Из орудия времён ПМВ не так просто это сделать, в те времена ещё тяжелее. За пару минут расстреляли бы с двух кабельтовых семерых в шлюпке, меняя позиции после каждого выстрела.
   Минут через двадцать после первых выстрелов шлюпка подошла к устью реки на расстояние не меньше двух кабельтовых. Начался обычный в этот час прилив, особенно сильный здесь, в узком проливе; шлюпку потащило к реке, и пираты удерживались посередине пролива только потому, что работали изо всех сил веслами, но когда они оказались на расстоянии выстрела от устья реки, две пули, выпущенные им навстречу, уложили еще двух пиратов: Наб и Спилет не промахнулись.
   Тотчас же с брига вылетело второе ядро, посланное туда, где поднялся предательский дымок, но оно лишь обломило несколько скал, не причинив ни малейшего вреда людям.
   Теперь в шлюпке осталось только три боеспособных человека. Подхваченная течением, она с быстротой стрелы пронеслась мимо Сайреса Смита и Герберта, которые, однако, благоразумно воздержались от выстрелов, опасаясь, что пули не достигнут цели; затем, обогнув северную оконечность островка, шлюпка всего лишь на двух веслах пустилась в обратный путь к бригу.
   Пули решили сэкономить? Зачем? Расстреляли бы троих оставшихся морских бандитов легко. Да Пенкроф и Айртон это могли сделать. И всё, шлюпка потеряна для брига.
   Но теперь уже целая дюжина пиратов, опьяненных злобой, а быть может, и вчерашними возлияниями, пустилась на шлюпке к берегу. Вслед за ней на воду спустили вторую шлюпку, куда уселись восемь человек, и пока первая шла прямо к островку, надеясь выбить оттуда врага, вторая начала маневрировать с расчетом проникнуть в устье реки Благодарения.
   Положение Пенкрофа и Айртона становилось слишком опасным, и они поняли, что пора перебраться обратно на остров.
   Однако они решили подпустить поближе первую лодку, и два метких выстрела снова внесли расстройство в ряды гребцов. Затем стрелки выбрались из засады, как ветер пронеслись под градом пуль по островку, вскочили в пирогу и пересекли пролив в тот самый момент, когда вторая шлюпка достигла южной оконечности островка; затем они укрылись в Трущобах.
   Ошибки продолжаются. Зря дали уйти первой шлюпке. Правда, пираты выловили бы её с потерей темпа.
   Зачем близко подпускали шлюпку с оравой в 12 человек? Надо было с предельной дистанции, минимум полкилометра, стрелять по ней с максимальной скорострельностью. Это расстояние на пять минут шлюпке, это без учёта отлива. При скорострельности два выстрела в минуту успевают сделать 20 выстрелов, реально может и больше. Потому что с каждым убитым и тяжело раненым шлюпка будет замедляться. Пенкроф и Айртон, я думаю, отбили бы эту атаку. Шлюпку с 12 морскими бандитами унесло бы обратно, или в прилив добили бы пиратов у берега.
   Ответные ходы пиратов малоэффективны. Ружейная стрельба со шлюпки на океанической зыби (не путать с Чёрным морем в тихую погоду!), да по стрелкам, которые перебегают за скалами? Не смешите.
   Артиллерия первой половины 19 века с километровой дистанции? Тоже без толку. По нормальному Пенкроф и Айртон за скалами перебегали бы с места на место. По площадям стрелять?! Пустая трата времени и боеприпасов.
   Почти одновременно раздались выстрелы у устья реки Благодарения, куда быстро подошла вторая шлюпка. Двое из восьми человек команды были сражены Гедеоном Спилетом и Набом, а шлюпка, увлекаемая непреодолимым течением, разбилась о подводные рифы у входа в устье. Однако шестеро уцелевших пиратов, подняв ружья над головой, чтобы уберечь их от воды, выбрались на правый берег реки. Но, поняв, что здесь они являются слишком хорошей мишенью для стрелков, находившихся в засаде, они со всех ног бросились бежать в направлении мыса Находки, где их не могли настичь вражеские пули.
   Вот как раз ради такого случая нужно было оставить мостик через речку, и Гедеону с Набом засесть на правом берегу. Чего ждали Сайрус и Герберт в Трущобах, непонятно. За деревьями и скалами могли перебежать ближе к реке и встретить шлюпку, качающуюся на волнах, в четыре ствола да по несколько выстрелов. При начале стрельбы с двухсот метров эти восемь пиратов гарантированные покойники. До пяти выстрелов из каждого ружья. Пираты мазали бы по зелёнке и скалам. Да, дыма от пороха много, но кто сказал, что на позиции будет стрелок через пять секунд после выстрела?
   Предварительный итог: колонисты из-за непродуманных действий и необоснованно редкой стрельбы выиграли бой против шлюпок с пиратами только по очкам. По поставленным задачам частично проиграли.
   При описанных мной действиях Боб Гарвей был бы вынужден бежать на корабле с острова. Потому что потери 15-20 убитыми из 50, да ещё раненые, это неприемлемо для пиратского набега. И не факт, что вернулся бы с подкреплением. Всё же это морские бандиты, а не советская морская пехота.
   Однако, и дальше ошибки.
   Допустим, что и с большими потерями пираты стали бы действовать, как в книге.
   - Правильно, - подтвердил Герберт, - но что можно сделать с двумя карабинами против судовой батареи?
   - Ну, бриг еще в пролив не вошел, - возразил Пенкроф.
   - А если все-таки войдет? - спросил Сайрес.
   - Да это невозможно, ведь он рискует там сесть на мель, и тогда ему конец!
   - Нет, возможно, - вмешался в разговор Айртон. - Пираты могут воспользоваться приливом и войти сюда, даже рискуя сесть на мель во время отлива, и тогда нам не устоять против огня их пушек.
   И действительно, их ждала страшная участь - обстрел вражеской батареи, бьющей по острову чуть ли не в упор, и полная невозможность нанести противнику хотя бы незначительный урон. Как тут воспрепятствовать высадке пиратов
   Гранитный дворец находится в толще плато, поднятого на сотню метров выше уровня моря. Из артиллерии и ружей по тем, кто сверху, бесполезно стрелять прямой наводкой, навесом из мортиры шансов совсем мало. Зато с самого Плато Кругозора можно легко расстреливать тех, кто на палубе и мачтах брига. Но колонисты отступили и спрятались.
   Странные какие-то янки. Прошло почти четыре года Гражданской войны, а воевать почти не научились. Неудивительно, что и потом слабые вояки.
  
   Сайрес Смит отлично понимал, как велика опасность, и ломал себе голову, стараясь найти выход из положения. Через несколько минут ему так или иначе придется принять решение. Но какое? Запереться в Гранитном дворце, который обложат пираты, и выдерживать осаду неделю, месяц, а возможно, и несколько месяцев, поскольку съестных припасов хватит с избытком? Хорошо, допустим даже, что этот план ему удастся. Ну, а дальше что? Все равно пираты станут хозяевами острова, они натешатся здесь вволю, все перевернут вверх дном и в конце концов одолеют пленников Гранитного дворца.
   Именно потому я считал и считаю, что Гранитный дворец не является совершенно надёжной защитой от пиратов.
  
   Глава 4.
   На поверхности воды кружились обломки корабля - целый набор запасных мачт и рей, клетки с курами (крылатые пленницы были еще живы), ящики и бочонки...
   Удивительное дело: ни один пират при взрыве не выжил, зато нашли клетки с живыми курицами.
  
   "И почему, - думал Пенкроф, - почему бы нам не поднять затонувшее судно? Если там всего только одна пробоина, заделать ее ничего не стоит, а судно тоннажем в триста, а то и четыреста тонн - это же подлинный гигант по сравнению с нашим "Бонадвентуром"! На таком судне хоть за тысячу миль отправляйся! Куда хочешь, туда и плыви! Надо бы нам с мистером Сайресом и Айртоном взяться за это дело! Стоит потрудиться!"
   В самом деле, если на бриге еще можно плавать, шансы колонистов на возвращение в родные края возрастут в сотни раз.
   Помнится мне, в комментариях некий Артём доказывал, что команда в девять человек, среди которых только двое профессиональные моряки, это слишком мало для управления бригантиной. А тут бриг, двухмачтовый парусник, для которого на обеих мачтах все основные паруса прямые. Неужели Пенкроф и вправду думает, что можно управиться с бригом командой в шесть человек?
  
   В поврежденных местах не удалось обнаружить не только деревянной, но и медной обшивки, которую, по всей видимости, уничтожило без остатка; исчезли даже части набора, железные гвозди, болты и нагели.
   Чего? Как это так, всё улетело? Не испарились же железные части. А если испарились, то что это была за морская мина?
  
   Поэтому можно было спокойно ждать следующего отлива, чтобы закончить выгрузку обнаруженного на бриге имущества. Но сам корабль погиб безвозвратно, и надо было в спешном порядке спасти хоть обломки корпуса, пока их не засосал зыбучий песок на дне пролива.
   Засосать может только металлические детали, остальное нет.
  
   Глава 5.
   Пушки, снятые с брига, оказались прекрасными орудиями, отлитыми из стали, и по настоянию Пенкрофа, их втащили в Гранитный дворец с помощью лебедок и талей; между окнами пробили бойницы, и вскоре из амбразур выглянули длинные блестящие стволы пушек.
   Они же вроде были чугунные?
  
   Третье ядро, посланное в направлении гряды дюн, идущей вдоль берега бухты Соединения, ударилось в песок на расстоянии четырех миль от Гранитного дворца, затем силой рикошета подскочило и упало в море, подняв фонтаны брызг.
   Готовясь к четвертому выстрелу, Сайрес Смит увеличил количество пироксилина, желая испытать предельную дальнобойность орудий. Потом поселенцы отошли в сторону на случай, если пушку разорвет, и фитиль был подожжен с помощью длинного шнура.
   Раздался оглушительный грохот, но пушка выдержала, и поселенцы, бросившись к окну, увидали, как ядро срезало верхушку скалы на мысе Челюсть, на расстоянии примерно пяти миль от Гранитного дворца, и исчезло в водах залива Акулы.
   Для того времени это новейшие орудия, вроде бы орудия Паррота или Уитворта. И наличие их у пиратов очень сомнительно, как танка Армата на вооружении ДНР.
  
   Все последующие дни колонисты деятельно готовились к зиме - запасали корм для скота, убирали урожай. Они рассудили, что сначала надо покончить со всеми неотложными делами, а уж затем пускаться на обследование острова.
   - Да, кстати, - воскликнул моряк, - что мы будем делать с шестеркой головорезов, которые расхаживают по острову? Значит, пусть себе разгуливают по нашим лесам, лугам и полям? Да ведь эти пираты - настоящие ягуары, с ними, как с ягуарами, и надо поступать... А вы как думаете, Айртон? - обратился Пенкроф к своему, приятелю...
   - Решено, мистер Спилет, - отозвался моряк, - больше я уж не промахнусь! Да лучше свой собственный язык проглочу, чем обижу Айртона! Но вернемся к вопросу о пиратах. На мой взгляд, они не вправе рассчитывать на наше милосердие, и мы должны как можно скорее очистить от них остров.
   - Вы действительно так считаете, Пенкроф? - спросил инженер.
   - Да, считаю.
   - А не лучше ли, прежде чем действовать столь беспощадно, подождать? Может быть, они и не решатся на новые враждебные действия.
   - А того, что они сделали, по-вашему, недостаточно? - ответил вопросом Пенкроф, которому были чужды подобные колебания.
   - Но ведь они могут перемениться к лучшему, - возразил Сайрес Смит, - кто знает, могут даже раскаяться...
   - Это они-то раскаются? - воскликнул моряк, пожимая плечами.
   - Пенкроф, вспомни об Айртоне! - сказал Герберт, беря моряка за руку. - Ведь стал же он честным человеком.
   Пенкроф поочередно оглядел своих товарищей. Никогда бы он не подумал, что его предложение будет так принято. Человек прямодушный и суровый, он даже мысли не допускал, что кому-то придет в голову миндальничать с пиратами, высадившимися на их остров, вступать в переговоры с пособниками Боба Гарвея, с разбойничьим экипажем "Быстрого"; он искренне считал их дикими зверями, которых следует уничтожать, как хищников, без колебаний и угрызений совести.
   - Смотрите-ка! - воскликнул он. - Все против меня одного! Вы желаете великодушничать с этими бродягами! Пусть будет по-вашему. Только смотрите, как бы нам потом не раскаяться.
   - Нам не грозит никакая опасность, - произнес Герберт, - ведь мы будем настороже.
   - Как сказать, - отозвался журналист, который до сих пор упорно молчал. - Их ведь шестеро, и они хорошо вооружены. Если бандиты разбредутся по острову или засядут где-нибудь в укромном уголке, они могут нас перестрелять одного за другим и овладеть нашей колонией.
   О как! Не прошло и месяца, как сообразили, что надо что-то делать с пиратами, разгуливающими на острове. И то, один только Пенкроф явно проявил здравомыслие, и немного меньше Гедеон Спилет. На мой взгляд, моряк более здравомыслящий человек, чем американский инженер, и чаще прав.
   - Послушайте, Пенкроф, - сказал инженер, - вы не раз считались с моим мнением. Согласны вы и на этот раз положиться на меня?
   - Хорошо, я и сейчас не выйду из повиновения вам, мистер Смит, - ответил Пенкроф, которого ничто не могло переубедить.
   - Прекрасно, тогда будем ждать и нападем на них лишь в том случае, если они первые на нас нападут.
   Предложение инженера было принято, хотя Пенкроф не одобрял эту тактику и считал, что к хорошему она не приведет.
   Как мы дальше увидели, как раз Пенкроф оказался и сейчас прав.
  
   Глава 6.
   Однако Айртону необходимо было вернуться в кораль, так как домашние животные нуждались в присмотре и уходе. Условились, что он проведет там два дня и вернется в Гранитный дворец, задав скоту побольше корма.
   Перед самым отъездом Айртона Сайрес Смит спросил его, не хочет ли он, чтобы кто-нибудь из колонистов сопровождал его, так как продвижение по острову теперь небезопасно.
   Айртон ответил, что такие предосторожности совершенно излишни - он и один прекрасно справится с работой, да кроме того, не боится встречи с пиратами.
   И он туда же на премию Дарвина.
  
   Моряк и его товарищи отправились в путь 10 ноября после обеда, захватив с собой ружья. Пенкроф с подчеркнуто равнодушным видом вложил по два патрона в каждый ствол своего ружья и, закончив эту операцию, многозначительно кивнул головой;
   Почему по два в каждый ствол?!
  
   И впрямь, в корале, должно, быть, произошло что-то серьезное. Конечно, Айртон мог послать в Гранитный дворец депешу, но она все равно бы не дошла; ясно, не это тревожило колонистов, а то, что Айртон обещал прийти еще накануне вечером и не пришел, вопреки своему обещанию. Вот что было поистине загадочно. И, наконец, не случайно же порвался провод, соединяющий Гранитный дворец с коралем. А кто, кроме беглых каторжников, был заинтересован в том, чтобы прервать телеграфное сообщение?
   Колонисты теперь бежали, не помня себя от волнения. Они всей душой привязались к своему новому товарищу. Неужели им суждено найти его убитым рукою тех, чьим главарем он был когда-то?
   Какие смелые, засады не боятся.
   Сайрес Смит поднял внутреннюю щеколду и хотел было открыть одну створку ворот, как вдруг Топ яростно залаял. Из-за ограды грянул выстрел, и в ответ на него раздался жалобный крик.
   Герберт, сраженный пулей, лежал на земле!
   Чего и следовало ожидать. Гражданская война ничего не научила, кроме как держать в руках оружие и тупо стрелять. Курица не птица, американец не солдат.
  
   Глава 7.
   Услышав крик Герберта, Пенкроф отбросил ружье и кинулся к нему.
   - Они его убили! - закричал он. - Сынка моего убили! Убили! Убили!
   Проговорился Пенкроф. Герберт его внебрачный сын от жены его капитана.
  
   - Погодите минуту, - ответил Сайрес Смит.
   И он бросился налево, желая обогнуть ограду. Здесь он очутился лицом к лицу с пиратом, тот спустил курок, и пуля пробила шляпу инженера. Но вторично выстрелить разбойник не успел и упал на землю, пораженный в сердце кинжалом, ибо Сайрес Смит владел холодным оружием еще искуснее, чем огнестрельным.
   Тем временем Гедеон Спилет и моряк, подтянувшись на руках, достигли верхушки ограды, перепрыгнули через нее, отбросили подпорки, мешавшие раскрыть ворота, и ворвались в дом, который оказался пустым. Вскоре несчастный Герберт уже лежал на постели Айртона.
   Вот сразу обойти кораль, понаблюдать часик хотя бы, подстрелить самим пирата какого-нибудь нельзя было? Мозги по военному не заточены? Оно и видно, кубинский стройбат в Гренаде неслучайно доказал, что способны воевать лучше американского спецназа. Неудивительно, что индейцы часто били американские войска.
  
   Рядом текла чистая холодная вода, иными словами - великолепное болеутоляющее средство, которым пользуются при воспалительных процессах, связанных с ранением, действенное целительное средство при тяжелых заболеваниях, признанное ныне всеми врачами.
   Кипячение для обеззараживания? Нет, не слышали, как и о том, что эвкалиптом тоже можно лечить, и масло, и отвары листьев.
  
   - Надо обшарить весь лес, - подхватил инженер, - и очистить остров от этих негодяев. Предчувствия не обманули Пенкрофа, недаром же он настаивал на том, чтобы устроить облаву и перебить пиратов, как хищных зверей. Если бы мы послушались его, сколько бы несчастий мы предотвратили!
   Битие тоже определяет сознание. А ведь Пенкроф знал, кто такие пираты из первых рук.
   Меня удивляют американцы, никто и понятия не имеет о лесной войне, даже журналист. Надо им одного белорусского или вьетнамского партизана, чтобы смогли уничтожить пиратов.
  
   Глава 8.
   Сайрес Смит решил поэтому обосноваться в корале, где, к счастью, нашелся запас провизии на несколько недель. В доме Айртона было все, что необходимо человеку для жизни, поселенцы появились здесь столь внезапно, что пираты ничего не успели разграбить.
   Повезло на идиотов с той стороны. Пираты сами разгильдяи. Могли всё забрать и уйти, а так сами сидели в корале без нормального наблюдения за подходами, и еду бросили почему-то. На Гранитный дворец нападение не делали. То что подстрелили Герберта, не тянет на нападение, трусливые.
  
   Глава 9.
   - Друзья мои, - начал журналист, когда разговор зашел о том, что они отрезаны от Наба и не могут с ним сообщаться, - я полагаю, как и вы, что выйти за пределы кораля, значит, просто подставить себя под пулю, не успев даже ответить выстрелом на выстрел. Но не кажется ли вам, что сейчас разумнее всего было бы начать охоту за этими негодяями?
   Наконец то созрел.
   - Дорогой мой Спилет, и вы, Пенкроф, - ответил Сайрес Смит, - будем рассуждать хладнокровно. Если бы пираты засели где-нибудь на острове и мы знали бы это место, если бы речь шла только о том, чтобы выбить их с позиции, я бы, конечно, согласился атаковать их в лоб. Но разве можно быть уверенным, что пираты не откроют огонь первыми?
   По моему, как раз атаковать в лоб опаснее, чем ловить в лесу пиратов.
  
   Дрожащей рукой он указывал на густые клубы дыма, подымавшиеся над мельницей, сараями и птичниками.
   Какой-то человек то исчезал в клубах дыма, то появлялся снова.
   Это был Наб.
   Колонисты громко окликнули его. Наб услышал голоса и бросился навстречу друзьям.
   Каторжники покинули плато полчаса тому назад, разрушив предварительно все, что могли разрушить.
   Додумались не только ограбить, но и разрушать. А Наб сильно рисковал.
  
   Глава 10.
   Гедеон Спилет осмотрел больного. Он боялся, что у него раскрылись еще плохо зарубцевавшиеся раны. Нет, этого не случилось. Откуда же это состояние прострации? Почему Герберту стало хуже?
   Юноша впал в какое-то болезненное, лихорадочное забытье. Журналист и Пенкроф не отходили от его постели.
   Растрясло парня.
   Гедеон Спилет не отходил от Герберта; теперь уже было совершенно ясно, что у больного перемежающаяся лихорадка; нужно было во что бы то ни стало прервать ее, пока она не привела к тяжелым последствиям.
   - Но чтобы ее прервать, - сказал Гедеон Спилет Сайресу Смиту, - нам нужны противолихорадочные средства.
   - Противолихорадочные!.. - повторил инженер. - Где же их взять? У нас нет ни хинной корки, ни сернокислого хинина!
   На острове полно животных и растений из Южной Америки. Неужели нет хинного дерева?
  
   - Злокачественная? - воскликнул Сайрес Смит. - Вы ошибаетесь, Спилет. Злокачественная лихорадка не может развиться так вот, сразу. Надо, чтобы в организме уже были ее зачатки.
   - Нет, я не ошибаюсь, - ответил журналист. - Герберт, несомненно, захватил ее здесь, на болоте. Мы были свидетелями первого приступа. Наверно, будет и второй а если нам не удастся предотвратить третий приступ... Герберт погибнет.
   Не понял. На каком болоте подцепил?! На берегу озера? На болоте Герберт был вместе со всеми за месяц до болезни, когда проверяли бот, и шли по лесу недалеко от болота. Да и то на само болото не заходили.
   Сомневаюсь я, что там где растут эвкалипты, есть малярия. Да и масло эвкалипта колонисты не пробовали получать и использовать. Должны были узнать от своего ботаника.
  
   Около трех часов утра Герберт вдруг испустил неистовый вопль и забился, казалось в предсмертных судорогах. Наб, дежуривший у его постели, в ужасе бросился за помощью в соседнюю комнату, где сидели без сна его товарищи.
   И в эту минуту Топ как-то странно залаял...
   Все кинулись в спальню и успели подхватить умирающего - в бреду он хотел соскочить с постели на пол; взяв Герберта за руку, Гедеон Спилет почувствовал, что пульс его постепенно становится более ровным...
   Было пять часов утра. В окна Гранитного дворца уже проникали лучи восходящего солнца. Наступал ясный, погожий день, последний день жизни несчастного мальчика.
   Солнечный луч осветил столик, стоявший у кровати умирающего.
   И вдруг Пенкроф, вскрикнув, указал на продолговатую коробочку, откуда-то взявшуюся на столике...
   На крышке коробочки стояли два слова: "Сернокислый хинин".
   Как?! Установка для телепортации? Или собака из тайника достала и положила по сигналу Немо?
  
   Глава 11.
   И вот, посовещавшись, остановились на первоначальном плане - двинуться через лес к Змеиному мысу. На протяжении шестнадцати-семнадцати миль путь придется прокладывать топором, и это будет первой дорогой, которая свяжет впоследствии Гранитный дворец и оконечность полуострова Извилистого.
   А зачем делать эту трудоёмкую работу? Под какие задачи?
  
   В самом деле, во многих местах путники обнаружили приметы, указывающие, что по лесу недавно проходил целый отряд: здесь заломлены ветки деревьев, должно быть для того, чтобы найти по этим вехам обратный путь, тут - куча золы от потухшего костра и отпечатки человеческих ног, сохранившиеся на глинистой почве.
   Раньше надо было этим заниматься, работой следопыта.
  
   В этот день Герберт открыл в лесу новые породы деревьев, которые еще не встречались им на острове. Например, древовидные папоротники - перистые их листья ниспадали до земли, как струи фонтана в бассейне; рожковое дерево с длинными и очень вкусными сладкими стручками - онагры с удовольствием поедали их.
   А рожковое дерево это эрзац-какао с берегов Средиземного моря. Страусов видели.
  
   Глава 12.
   Могучие ветвистые деревья свидетельствовали о поразительном плодородии почвы - пожалуй, здесь земля была самой плодородной на всем острове. Казалось, сюда, в умеренный пояс, природа перенесла уголок девственных тропических лесов Америки или Центральной Африки. Очевидно, буйная растительность находила в этой почве, влажной в верхнем своем слое и согреваемой изнутри вулканическим огнем, тепло, не свойственное умеренному климату. Преобладающими породами в лесу были каури и эвкалипты, достигавшие тут гигантских размеров.
   Хм, а описанных морозов там нету?!
  
   В тридцати шагах от себя разведчики увидели ворота кораля. Они казались запертыми. Надо было пройти расстояние в тридцать шагов - от опушки леса до ограды. Но по терминологии, употребляемой в баллистике, пространство это представляло собой "опасную зону". Действительно, несколько пуль и даже одинокий выстрел могли уложить на месте всякого, кто дерзнул бы появиться в этой "опасной зоне".
   Гедеон Спилет и моряк никогда не отступали перед опасностями, но они хорошо понимали, что сейчас любая неосторожность могла оказаться роковой не только для них самих, но и для товарищей...
   Оставив на минуту Айртона, инженер вышел за порог и взял ружье на изготовку. Герберт встал рядом с ним. Оба настороженно смотрели на гребень отрога, возвышавшийся над коралем. Если бандиты устроили там засаду, они могли перестрелять всех колонистов одного за другим.
   Не-а, видали какие придурки? Точно по анекдоту "День мы сидим, другой день сидим, а на третий день Орлиный Глаз заметил, что у сарая нет одной стены". Только в этом случае прошло три месяца. Для особо тупых: ещё в тот день, когда Герберт был тяжело ранен, колонисты могли залезть на этот гребень отрога и открыть огонь по пиратам в корале. Но увы, трёх с лишним лет Войны Севера и Юга так и не помогли колонистам, или Жюль Верн идиот.
  
   Глава 13.
   Его обрекли на смерть и собирались убить на следующий день. Но вдруг один из пиратов узнал его и назвал тем именем, которое он носил в Австралии. Негодяи, намеревавшиеся замучить Айртона, не посмели тронуть Бена Джойса.
   Но с той минуты, как Айртона узнали, ему пришлось бороться против требований своих бывших соратников. Они решили перетянуть его на свою сторону, рассчитывая, что он поможет им завладеть Гранитным дворцом; они надеялись, что, проникнув в это неприступное убежище, перебьют колонистов и станут хозяевами на острове!
   Айртон не поддавался. Бывший разбойник, искупивший вину раскаянием и заслуживший прощение, скорее умер бы, чем выдал своих товарищей.
   Его связали, заткнули ему рот и почти четыре месяца держали в пещере, не спуская с него глаз.
   Везучий. Скорее всего убили бы Айртона, но сие не по законам жанра.
  
   И, лишь вглядевшись самым внимательным образом, Пенкроф заметил у каждого из них маленькое красное пятнышко, словно след от ушиба: у одного пятнышко было на лбу, у другого - на груди, у того - на спине, у этого - на плече. Откуда взялись эти пятнышки, установить было невозможно.
   Странно. От молнии следы на теле куда более впечатляющие.
  
   - Пенкроф, - сказал Герберт, взяв его за руку. - Мы построим другой корабль, еще лучше и больше прежнего. Ведь у нас теперь есть все железные части, весь такелаж и паруса с пиратского брига!
   - А вы знаете, сколько времени надо, чтобы построить судно водоизмещением в тридцать - сорок тонн? - горестно заметил Пенкроф. - На это уйдет месяцев пять, а то и полгода.
   - Сколько понадобится, столько и потратим времени, но построим судно, - ответил журналист. - А в этом году не поедем на остров Табор.
   - Ну, что ж поделаешь, Пенкроф, - утешал его инженер...
  
   - А ведь мы еще не видели над вершиной горы ни малейшего дымка, предвещающего близость извержения, - заметил Гедеон Спилет.
   - Да, не видели, - сказал Сайрес Смит. - Над кратером нет ни одного облачка пара, я только вчера внимательно наблюдал за макушкой горы. Но возможно, что в течение веков кратер снизу крепко забили каменные глыбы, вулканический пепел, застывшая лава, и, следовательно, предохранительный клапан, о котором я говорил сейчас, слишком плотно закупорен. Однако при первом же серьезном толчке все это взлетит на воздух, и будьте уверены, дорогой Спилет, что ни остров, который можно сравнить с паровым котлом, ни вулкан - его топка - не взорвутся от давления газов. И все же, повторяю, пусть лучше не будет извержения.
   - А меж тем мы с вами не ошибаемся: очень хорошо слышен глухой рокот. В недрах вулкана что-то происходит!..
   - Да, да, - ответил инженер, настороженно прислушиваясь.
   - Ошибиться невозможно... Тут, несомненно, происходит какой-то процесс, но его значение и окончательный результат пока еще нельзя предвидеть.
   Уже достаточно для того, чтобы начать постройку корабля вместо потерянного.
  
   Глава 14.
   "Бонадвентура" уже не существовало, для постройки нового корабля требовалось по меньшей мере полгода. А близилась зима. Словом, до будущей весны нечего было и думать о поездке.
   - Что ж, у нас будет достаточно времени, и к наступлению теплых дней мы успеем подготовиться как следует, - сказал инженер Пенкрофу, беседуя с ним на эту тему. - Я думаю, друг мой, что, раз нам нужно заново строить судно, лучше всего сделать его размерами побольше. Еще неизвестно, посетит ли шотландская яхта остров Табор. Может статься, что она приплыла туда несколько месяцев назад, что шотландцы долго искали Айртона и, не найдя никаких следов его пребывания на острове, уплыли обратно. Нет, нам с вами надо построить такой корабль, чтобы в случае нужды мы могли добраться на нем до островов Полинезии или до Новой Зеландии. Как вы думаете?
   - Я думаю, мистер Сайрес, - ответил моряк, - я думаю, что вы со всяким делом справитесь, у вас и большой корабль получится не хуже маленького. Дерева и инструментов у нас достаточно. Значит, все зависит от времени.
   - А сколько месяцев потребуется на постройку корабля водоизмещением в двести пятьдесят - триста тонн? - спросил Сайрес Смит.
   - Месяцев семь-восемь по меньшей мере, - ответил Пенкроф. - Да еще не забывайте, что зима подходит, а в сильные холода трудно обрабатывать дерево. Значит, считайте, что несколько недель пропадут зря, и дай бог, ежели мы спустим корабль на воду в ноябре месяце.
   Пока не поняли, что есть угроза извержения, не шевелились. Да и Пенкроф поражает оптимизмом. Но это так, мысли вслух.
  
   Итак, Сайрес Смит занялся составлением расчетов и чертежей для постройки корабля. Тем временем его товарищи рубили и перевозили деревья, которые должны были пойти на изогнутые шпангоуты, на весь набор судна и на его обшивку. Леса Дальнего Запада дали им лучшие для кораблестроения породы дуба и вяза. Воспользовавшись просекой, которую прорубили во время последней экспедиции, проложили по ней дорогу, назвав ее дорогой Дальнего Запада; по ней бревна подвезли к Трущобам, и устроили там корабельную верфь. Что касается дороги, то она шла прихотливыми зигзагами, петляя в зависимости от расположения деревьев, выбранных для рубки, и все же благодаря ей значительная часть полуострова Извилистого стала гораздо доступнее.
   Колонисты спешили рубить и обтесывать деревья, так как сырая древесина не годится для постройки судна, и надо было, чтоб она успела высохнуть. Корабельные плотники усердно работали весь апрель: за этот месяц не случилось никаких неприятностей, кроме довольно сильных штормов, обычных в пору равноденствия. Юп хорошо помогал лесорубам - то взбирался на самую макушку дуба и закреплял там веревку, которой валили срубленное дерево, то перетаскивал на своей крепкой спине уже обтесанные стволы.
   Бревна сложили штабелями под широким дощатым навесом, поставленным около Трущоб: там они должны были храниться, пока их не пустят в дело.
   Обратите внимание на две вещи. Эвкалипты и каури проигнорировали, хотя древесина хорошая.
   Второе, деревья выбирают и рубят, судя по карте, на расстоянии 10-25 километров. Это в день по одному бревну выходит, не больше. С учётом обработки даже одно бревно за два дня, если тащить с полуострова Извилистый. Им что, леса мало у устья реки Благодарения? Или по всему острову выискивали деревья с нужным изгибом. Команде в пять человек и четыре ишака работы не на месяц, а на полгода, да шестой дежурный по кухне и сельскому хозяйству. Минимум. Да и сушить надо минимум год.
   Ещё и верфь у Трущоб...
  
   В конюшне стояло теперь пять онагров - четверо сильных, крепких и хорошо объезженных животных, ходивших и в упряжке и под седлом, и недавно родившийся жеребенок. Инвентарь колонии увеличился - появился плуг; на онаграх теперь пахали землю, и они тянули плуг не хуже волов, на которых пашут в Йоркшире или в Кентукки.
   Автор жжёт. Онагры это разновидность куланов, звери по выносливости и грузоподъемности несколько хуже обычных ишаков. Равняет же с волами, которые намного сильнее крестьянских лошадей.
  
   К 15 мая на верфи был уже заложен киль нового судна, и вскоре почти перпендикулярно к нему поднялись в пазах ахтерштевень на одном конце и форштевень - на другом. Киль, сделанный из крепкого дуба, имел в длину сто десять футов, что позволило поставить средний бимс длиной в двадцать пять футов.
   Интересно, как притащили этот киль? На расстояние пары километров.
  
   В конце месяца погода совсем испортилась. Дул восточный ветер, иногда достигавший силы урагана. Сайрес Смит опасался за судьбу корабельной верфи. Он выбрал для нее самое удобное место, близ Гранитного дворца, но в бурю островок Спасения был плохой защитой побережья, волны, гонимые ветром, докатывались до гранитной стены и разбивались у ее подножия.
   Точно неровно дышат к этим граблям.
  
   - Наблюдениями установлено, - сказал однажды Сайрес Смит своим товарищам, - что при равных географических широтах на островах и морских побережьях холода не так сильны, как во внутренних областях континентов. Например, я часто слышал, что в Ломбардии зимы более суровы, чем в Шотландии, а это, говорят, зависит от того, что море отдает зимой то тепло, которое оно получило от солнца летом. А ведь острова находятся в особо благоприятных условиях для такого согревания.
   - Так в чем же дело, мистер Смит? - спросил Герберт. - Почему остров Линкольна как будто представляет собою исключение из общего правила?
   - Трудно найти этому объяснение, - сказал инженер. - Однако я полагаю, что такая климатическая особенность зависит от того, что наш остров находится в Южном полушарии, а, как тебе известно, дитя мое, зимы тут холоднее, чем в Северном полушарии.
   - Да, это верно, - согласился с ним Герберт. - Недаром плавучие льды можно встретить в южной части Тихого океана на более низких широтах, чем в северной.
   - Правильно, - подтвердил Пенкроф. - Когда я плавал на китобойном судне, нам встречались айсберги даже на траверсе мыса Горн.
   - В таком случае суровые холода, от которых мы страдаем на острове Линкольна, возможно, объясняются тем, что сравнительно неподалеку от него плавают айсберги и даже образовались ледяные поля, - сказал Гедеон Спилет.
   - Ваше объяснение вполне правдоподобно, дорогой Спилет, - заметил Сайрес Смит. - Очень возможно, что суровыми зимами мы обязаны близости льдов. Я хочу напомнить вам, какой чисто физической причиной вызван тот факт, что в Южном полушарии холоднее, чем в Северном. Ведь летом солнце ближе к этому полушарию, а следовательно, зимой оно неизбежно должно отстоять дальше. Этим и объясняется резкая разница в средней температуре зимы и лета. Вспомните-ка, на острове Линкольна зима холодная, зато лето очень знойное.
   Красавчик Жюль Верн. Сначала придумал на острове суровые зимы, а потом придумал обоснование своей глупой ошибке.
  
   Натрий шел затем на изготовление соды, а хлор - хлорной извести; и то и другое употреблялось в Гранитном дворце для хозяйственных нужд и, в частности, для стирки белья. Впрочем, большую стирку затевали только четыре раза в год, как это делалось в семейных домах в старое время, и надо добавить, что Пенкроф и Гедеон Спилет, мечтавший об удовольствии читать ежедневно газету, показали себя превосходными прачками.
   Серьёзно четыре раза в год?! Они что, раз в месяц меняли бельё? А баня или что-то взамен неё у них вообще было? Или "летом в озере, а зима короткая"?
  
   Глава 15.
   Однако прошлое не гарантировало будущего. Нередко бывает, что у вулканов давние кратеры забиты наглухо, но вместо них раскрываются другие кратеры. Это наблюдалось и в Старом и в Новом Свете - на Этне, на Попокатепетле, на Орисабе, а накануне извержения всего можно опасаться. Ведь бывает достаточно землетрясения - а это явление нередко сопутствует вулканическим извержениям, - чтобы внутреннее строение огнедышащей горы изменилось и расплавленная лава проложила себе новые пути.
   Вообще-то давние кратеры всегда забиты. И землетрясение это следствие, а не причина изменения внутреннего строения.
  
   Постройку корабля старались вести как можно быстрее; воспользовавшись движущей силой берегового водопада, Сайрес Смит устроил водяную лесопилку, и теперь колонисты гораздо быстрее, чем вручную, разделывали бревна на доски и балки.
   Раньше сделать религия не позволяла? В отличие от сукновальной машины и подъемника?
  
   После взрыва подводной мины удалось, на радость строителям, спасти все металлические части пиратского брига. Из искореженных досок обшивки, из корабельных шпангоутов Пенкроф и Айртон вырвали клещами болты и множество медных гвоздей. Таким образом, кузнецам пришлось меньше трудиться, но у плотников работы было выше головы.
   А куда деваться было? С технологией кричного железа ушли бы лишние месяцы на постройку.
  
   - Вот он! - сказал инженер.
   Провод тянулся по земле, но по всей своей длине был заключен, как подводный кабель, в изоляционную оболочку, что обеспечивало хорошую передачу тока. Судя по направлению провода, он шел через лес и южные отроги горы к западной части острова.
   Это реально крутое достижение Немо. На своём горбу старик протащил и размотал несколько километров кабеля в изоляции. Если тонкий, то один километр потянет 50-100 килограмм, а всего размотано километров шесть самое малое. Не знаю, откуда столько кабеля у Немо, и как он разложил, размотал, и откуда столько сил всё это сделать. Понятно, что из кусков делал.
  
   Прошел час. Все спустились под дождем к морю. За три часа уровень воды понизился на пятнадцать футов. Вход в пещеру постепенно обнажался, верхушка свода уже выступила над морем по меньшей мере на восемь футов. Пенистые волны, бурля, протекали под ним, словно под аркой моста.
   Наклонившись, инженер увидел какой-то черный предмет, колыхавшийся на воде, и притянул его к себе. Это была лодка, привязанная веревкой к выступу внутренней стенки пещеры. Лодка была сделана из плотно скрепленных меж собой листов железа. На дне ее, под скамейками, лежало два весла.
   Не понял, почему раньше не увидел? Если Жюль Верн указывает на то, что во время прилива лодка была в затопленном входе в пещеру, то сделал глупость.
  
   Глава 16.
   Он встал и оперся рукой на спинку дивана. Взгляд его был спокоен. Заметно было, что долгая болезнь постепенно подточила его здоровье, но голос еще был звучен, когда он сказал по-английски с крайним удивлением:
   - У меня нет имени, милостивый государь.
   - Мне известно ваше имя, - ответил Сайрес Смит.
   Капитан Немо устремил на инженера такой горящий взгляд, словно хотел его уничтожить. Потом, рухнув на диван, он прошептал:
   - А не все ли равно в конце концов. Я скоро умру.
   Напоминаю: для того, чтобы позвать к себе в гости, Немо притащил и размотал несколько километров и центнеров кабеля по пересечённой местности. Что это такое, пусть связисты расскажут.
  
   - Не тот ли француз, который по воле случая попал на борт моего судна шестнадцать лет тому назад?
   - Он самый.
   - Значит, этот человек и два его спутника не погибли в Мальстриме, когда "Наутилус" очутился там?
   - Нет, не погибли. И вот появилась книга под названием "Двадцать тысяч лье под водой", в которой рассказывается история вашей жизни.
   На дворе 1868-й год, а в романе указано, что трое героев были на субмарине с 8 ноября 1867 года по 23 июня 1868 года. Что, "Наутилус" в Мальстрёме перенёсся во времени?!
  
   Несколько раз Сайрес Смит просил его отдохнуть, но капитан Немо отрицательно качал головой. Он ведь знал, что может не дожить до завтра, а когда журналист предложил ему свои услуги в качестве врача, Немо ответил:
   Что за болезнь, откуда уверенность?
  
   - А ведь уже тридцать лет у меня нет ни малейшей связи с обитаемым миром, тридцать лет я живу в морских глубинах, ибо это единственная среда, где я обрел независимость! Кто же мог выдать мою тайну?
   - Некий человек, который не связал себя никакими обязательствами в отношении вас, капитан Немо, и, следовательно, не может быть обвинен в измене.
   Это что было? "Наутилус" по книге "Двадцать тысяч лье под водой" построен в 1865 году.
   В 1857 году вспыхнуло крупное восстание сипаев. Душой его был принц Даккар. Он поднял огромные массы. Он отдал правому делу все свои дарования и свое богатство.
   Принц Даккар, которого пощадила смерть, возвратился в горы Бундельханда. Одинокий, исполненный беспредельного отвращения к самому имени "человек", питая ужас и ненависть к цивилизованному миру, стремясь навсегда бежать от него, он обратил в деньги остатки своего состояния, собрал вокруг себя самых преданных ему соратников и в один прекрасный день куда-то исчез вместе с ними.
   Старый капитан путается в датах и годах.
  
   Еще долго капитан Немо вел такую жизнь, плавая по всем морям. Но вот умерли один за другим все его спутники, и он похоронил их на коралловом кладбище на дне Тихого океана. Пусто стало на "Наутилусе" - из всех, кто бежал на нем от мира людей, в живых остался лишь капитан Немо.
   Ему было тогда шестьдесят лет. Одинокому старику удалось провести "Наутилус" в одну из подводных гаваней, где его корабль иногда отстаивался после плавания.
   Вот как он привёл подводную лодку в пещеру на острове?! Попинать можно долго роман "Двадцать тысяч лье под водой", но не о нём речь по большому счёту.
   Все эти расхождения в датах и то, что Немо один привёл субмарину в пещеру, можно объяснить только одним: "Наутилус" это автоматизированная до упора подводная лодка, даже может робот, и оснащена ненадёжной установкой для путешествий во времени. Как вам такое? Тут уж Жюль Верн слона под носом не заметил.
  
   В водолазном костюме ему нетрудно было пробираться на дно провала, существовавшего внутри Гранитного дворца;
   Нифига себе водолазный костюм! Получается, что почти как у персонажа комиксов "Железный человек"?! До того, сидя под водой, подбросил собаку так, что на три метра над водой взлетела.
  
   У этого человеконенавистника была потребность творить добро. Ему хотелось еще раз помочь людям, для которых он столько сделал, дать им несколько полезных советов, к тому же он чувствовал приближение смерти;
   Нетипично для индийского принца, см. слегка выше про "Наутилус".
  
   Глава 17.
   - Завтра, после моей смерти, - продолжал капитан Немо, - вы, мистер Смит, и ваши товарищи должны покинуть "Наутилус", и я хочу, чтобы все богатства, которые собраны в нем, исчезли вместе со мной. Вам на память о принце Даккаре, чью историю вы теперь знаете, я оставлю только одно: вот этот ларчик... В нем лежат бриллианты на несколько миллионов; по большей части с ними связаны воспоминания о той поре моей жизни, когда я был супругом и отцом, когда я верил, что на земле возможно счастье. А еще лежат там отборные жемчуга, найденные мною и моими друзьями на дне морей. Владея этими сокровищами, вы когда-нибудь сделаете много хорошего, я убежден в этом.
   Хм, собранные произведения искусства и библиотека пусть погибнут, а бриллианты нет? И ах да, на острове герои вообще не нашли ценных камушков, хотя у вулканов их много, на Карадаге, например.
  
   - Хорошо. Потом садитесь в лодку, на которой прибыли сюда. Но, прежде чем покинуть "Наутилус", подплывите к его корме и откройте там два больших крана, расположенных на ватерлинии. Вода хлынет в камеры. "Наутилус" постепенно погрузится в воду и будет погребен на дне пропасти.
   Меня что-то тут смущает. Сомневаюсь, что такие краны делают на подводных лодках.
  
   - Тысяча чертей! - воскликнул Пенкроф. - Никогда бы я не решился управлять таким корабликом! Плыть по морям - пожалуйста! А уж под морями - ни за что!
   - А я думаю, Пенкроф, - возразил журналист, - что управлять такой подводной лодкой, как "Наутилус", должно быть, очень легко, и мы все быстро освоились бы с этим делом. Не пришлось бы бояться ни бурь, ни нападений пиратов. На глубине в несколько футов в море царит спокойствие, как в тихом озере.
   Языком молоть не мешки ворочать, Пенкроф правильно заявил при дефиците информации.
  
   Несколько минут капитан Немо беседовал о чем-то с Сайресом Смитом наедине, потом инженер позвал своих друзей, но не сказал им ни слова из того, что умирающий пожелал поведать ему.
   ОЧЕНЬ интересно, неужто рассказал то, о чём я догадался.
  
   Глава 18.
   Сайрес Смит внимательно наблюдал за клубами густого дыма, вырывавшимися из жерла горы Франклина; он даже стоял немного в стороне от товарищей, слегка вытянув шею, как бы стараясь уловить отдаленный гул извержения. Затем он подошел к своим товарищам и сказал:
   - Действительно, друзья мои, в вулкане произошли значительные изменения. Не будем скрывать от себя этого обстоятельства. Вулканические массы находятся не только в состоянии кипения, они уже разгорелись, и, возможно, в недалеком будущем нам угрожает извержение!
   Чего?! С какой стати решил, что внутри магма кипит и горит?! Такое бывает только с жидкой серой в вулкане.
  
   Едва Сайрес Смит со своим спутником успели достичь ограды кораля, как с неба повалило нечто вроде черного снега или мелкого пороха, и сразу же все вокруг изменилось, как в сказке. Деревья, луга, скалы исчезли под темным слоем пыли толщиной в несколько дюймов. Но, к счастью, дул северо-восточный ветер, он подхватил тучу и унес ее в море...
   - Корму животным я задал, мистер Смит, - сказал Айртон.
   - Прекрасно.
   - Но они что-то беспокоятся, мистер Смит.
   - В них говорит инстинкт, а инстинкт не обманывает.
   - А теперь...
   - Возьмите фонарь и огниво, Айртон, - ответил инженер, - и в путь.
   Кораль уже пеплом засыпает, а колонисты не догадались выпустить животных, чтобы те сами спасались от смерти.
  
   Свет фонаря позволял, впрочем, Сайресу Смиту, уверенно вести лодку вдоль правой стены пещеры. Под базальтовыми сводами царила гробовая тишина, во всяком случае в передней части пещеры, потому что некоторое время спустя инженер отчетливо различил гул, идущий из недр земли.
   - Это вулкан, - сказал он.
   Вскоре к подземному гулу присоединился и едкий запах химических соединений; Сайрес Смит и Айртон чуть не задохнулись от сернистых испарений.
   - Этого-то и боялся капитан Немо! - пробормотал Сайрес Смит, и лицо его слегка побледнело. - И все же мы должны добраться до цели...
   Обследовав стену в горизонтальном направлении, инженер прицепил фонарь к концу весла и снова стал водить им по базальтовой стене, стараясь осветить ее верхнюю часть.
   Отсюда через еле заметные глазу трещины пробивался меж каменных глыб едкий дым, отравлявший воздух в пещере. Вся стена была изборождена трещинами, и некоторые из них, особенно отчетливо вырисовывавшиеся на гладкой поверхности базальта, спускались почти до самой воды.
   У Сайреса Смита очередная попытка получить премию Дарвина. Бессмертным себя, что ли, считает, раз полез в пещеру вулкана во время извержения? В пещере Дакара должна уже быть газовая камера.
  
   Глава 19.
   Проведя в корале целый день и убедившись, что хозяйство в порядке, Сайрес Смит и Айртон переночевали там и 8 января утром возвратились в Гранитный дворец.
   Ага, подумаешь, там всё засыпано вулканическим пеплом.
  
   - Слушайте внимательно, Пенкроф, - продолжал инженер. - Вот что установил капитан Немо и что я сам заметил вчера, осмотрев пещеру Даккара. Пещера идет под островом вплоть до самого вулкана и отделена от центрального его очага лишь стеной, замыкающей грот. Но вся эта стена испещрена трещинами, и сквозь них уже проникают сернистые газы, образующиеся внутри вулкана.
   - И что же? - нахмурившись, спросил Пенкроф.
   - А то, что под давлением этих газов трещины увеличиваются. Базальтовая стена раскалывается, и через некоторое время, быть может очень скоро, в трещины хлынет морская вода, заполняющая пещеру.
   - Отлично! - произнес Пенкроф, пытаясь, как всегда, пошутить. - Вода потушит огонь в вулкане, и все будет кончено!
   - Да, все будет кончено! - сказал Сайрес Смит. - В тот день, когда сквозь брешь в стене море хлынет в центральный очаг вулкана, а оттуда - в глубинные недра острова, где кипят расплавленные породы, в тот день, Пенкроф, остров Линкольна взорвется, как взорвалась бы Сицилия, если б в Этну хлынуло Средиземное море.
   Очень интересно. Извержений было много, но до этого данный сценарий не произошёл.
   Полно извержений подводных вулканов, но без такого.
   А самое главное, вода сразу вся не вскипит. Между расплавом и водой всегда есть прослойка пара. Я лично наблюдал, как струя расплавленного стекла лилась в ведро с водой и успевала образовывать один кусок горочкой, как сметана или варенье, уже под водой. То же самое и с лавой, которая стекает в воду.
   Пар в пещере Даккара не будет накапливаться до совсем уж огромного давления. Он попросту будет выходить через входной туннель, выдавливая часть воды. И сначала лава зальёт нижнюю часть пещеры. И пока перекроется выход, давление будет достаточно большим, чтобы вода не могла поступать в пещеру. Потолок то позволяет затопление пещеры без взрыва. Если же и рванёт, то западный склон рухнет в океан, а не весь остров погибнет.
   Да и нехарактерны для вулканов среди океана взрывные извержения, но допустим.
  
   Но в ночь с 23 на 24 января, под напором лавы, поднявшейся до верхнего яруса вулкана, с него сорвало конусообразную вершину, похожую на шапку. Раздался невероятный грохот. Колонисты подумали, что остров разваливается, и бросились вон из Гранитного дворца.
   Было около двух часов ночи.
   Все небо полыхало огнем. Верхний конус высотой в тысячу футов, а весом в миллиарды фунтов низвергся на остров, и земля задрожала.
   Первое, самое главное. По книге неясно, какая масса верхнего конуса. Но известно, что высота тысячу футов, и склон крутизной 60 градусов. При плотности в два с половиной раза больше чем у воды получается, что масса от ста до двухсот миллионов тонн.
   Для такого эпизода нужна мощность взрыва в несколько мегатонн тротилового эквивалента.
   То есть при этом взрыве всё сдуло бы в океан с плато Кругозора взрывной волной. Лес уцелел бы только на полуострове Извилистый, да и то сильно пострадавший. Это, заметьте, если считать, что большая часть мощи ушла бы вверх. А всё живое в радиусе нескольких километров от вулкана было бы уничтожено, и от потоков лавы горели бы только обломки деревьев.
   Детали, конечно, но тоже важно:
   Второе, чего ж верхний конус сорвало, а не проломало стену пещеры Даккара?
   Третье, почему целиком, а не кусками?
  
   Колонисты помчались к верфи, принесли оттуда лопаты, кирки, топоры. При помощи земляных насыпей и завалов из срубленных деревьев им удалось за несколько часов сделать плотину высотою в три фута и длиной в несколько сот шагов. Когда они кончили работу, им казалось, что она длилась всего лишь несколько минут.
   Серьёзно успели за несколько часов?! Может, за неделю?
  
   Вообразите себе поднятые ураганом огромные волны, внезапно скованные льдом на двадцатиградусном морозе, и вы получите некоторое представление о той картине, какую являло собою озеро через три часа после вторжения в него всесокрушающего потока лавы.
   Двадцатиградусного мороза для этого слишком мало, и тридцати мало.
  
   25 января.
   Однако для колонистов было большим счастьем, что лава устремилась в сторону озера Гранта. Это на несколько дней отсрочило катастрофу. Плато Кругозора, Гранитный дворец и корабельная верфь на время оказались вне опасности. За эти несколько дней передышки нужно было закончить обшивку корабля и хорошенько его проконопатить. Потом спустить его на воду; оснасткой же заняться лишь тогда, когда судно окажется на море, в своей стихии...
   Наступило 20 февраля. Еще нужен был целый месяц, чтобы достроить корабль и спустить его на воду. Выстоит ли остров до тех пор? Пенкроф и Сайрес Смит решили приступить к спуску корабля, как только его корпус будет непроницаем для воды. Настилку палубы, надводные постройки, отделку и оснастку намеревались произвести позднее, когда корабль уже будет в море, - самым важным было обеспечить себе убежище вдали от острова.
   Обратите внимание: колонисты считают невозможным спускать корабль на воду, не проконопатив щели. Однако была у них прекрасная возможность сэкономить время: залить швы расплавленной сосновой смолой. Успели бы гарантированно. Нынешние деревянные корабли строят так, что практически нет щелей между досками обшивки. Если доски обшивки неплохо прилегают одна к другой, достаточно просмолить обшивку, и смола забьёт тонкие щели. Сие не очень хорошо, но колонисты гарантированно успели бы спустить корабль на воду.
  
   Извержение настигло колонистов в последнем их убежище, и хотя верхние швы корабельного корпуса еще не были законопачены, строители решились спустить судно на воду.
   Пенкроф и Айртон приступили к подготовке, желая произвести спуск на следующее утро, 9 марта.
   Что и требовалось доказать: не успели.
   Кстати, как колонисты силами шестерых человек и одной обезьяны собрались спустить на воду корабль длиной больше тридцати метров? Это ведь сложная инженерная задача для маленького коллектива в условиях этого острова.
  
   Глава 20.
   Сюда я решил отнести и самый конец критики прошлой главы.
   Но в ночь с 8 на 9 марта из кратера с громовым шумом вырвался столб пара и поднялся на высоту свыше трех тысяч футов. Очевидно, стена пещеры Даккара рухнула под напором газов, море хлынуло в центральный очаг вулкана, и пар не мог найти себе свободного выхода. Раздался взрыв чудовищной силы, который слышен был на расстоянии в сто миль. Взлетели вверх обломки скал, упали в океан, и несколько минут спустя его воды уже покрывали то место, где только что был остров Линкольна...
   Одинокая скала длиной в тридцать футов, а шириной в пятнадцать, едва выступавшая из воды на десять футов - вот и все, что осталось от острова, поглощенного океаном - единственный обломок кряжа, таившего в себе Гранитный дворец. Стена его рухнула, раскололась, и груда каменных глыб, взгромоздившихся при падении друг на друга, подняла над океаном свою верхушку. Вокруг нее все исчезло в бездне: нижний конус горы Франклина, разлетевшийся на части от взрыва, оба мыса Челюсть, некогда образованные застывшей лавой, плато Кругозора, островок Спасения, гранитные утесы порта Воздушного шара, базальтовые скалы гробницы Даккара, длинный полуостров Извилистый, находившийся так далеко от очага извержения. От острова Линкольна уцелела лишь эта узкая скала, служившая теперь пристанищем шести колонистам и их псу Топу.
   Сайрес Смит, Гедеон Спилет, Герберт, Пенкроф, Наб и Айртон остались в живых лишь потому, что из палатки, где они были все вместе, их швырнуло воздушной волной в море в тот момент, когда со всех сторон дождем падали обломки острова.
   Жюль Верн хорошо знал про извержение вулкана Лаки в Исландии, которое произошло в 1783-1784 годах, о вызванных им потопах в Исландии и пылевой завесе вулканического пепла, вызвавшей неурожаи и голод в Европе. Шестой класс извержения.
   Во времена написания романа катастрофического извержения Кракатау ещё не произошло, а про извержение вулкана Санторин было простительно не знать. Остров Санторин, длиной не больше пятнадцати километров, не был разрушен взрывом так, как остров Линкольна. Было цунами высотой 50-100 метров, уничтожившее всё северное побережье северного Крита.
   Но писатель не знал или проигнорировал извержение вулкана Тамбора, самое страшное после Санторина, даже чуть мощнее, которое произошло в 1815 году, и многие свидетели которого были живы в год издания романа "Таинственный остров". В результате взрыва высота уменьшилась с 4300 до 2700 метров, но полуостров Сангар уцелел, и затопленной воронки не образовалось. Мощность взрыва была 800 мегатонн. Его чётко услышали на расстоянии 2500 километров. Выброшенный пепел вызвал катастрофу в сельском хозяйстве, урожаи в 1816-1816 годах во многих странах погибли, вызвав страшный голод. В историю вошли "Тысяча восемьсот насмерть замёрзший" "Год без лета".
   А для разрушения острова Линкольна по аналогии нужен вулканический взрыв на порядок мощнее, даже если учесть, что кругом океаническая котловина. Несколько гигатонн тротилового эквивалента. Это намного страшнее, чем извержения Тамбора, Таупо, Санторини. По мощи ближе к извержению Орунауи.
   Остров Табор цунами попросту смыло бы, оставив голую скалу. Вся южная Полинезия сильно пострадала бы от цунами, в меньшей степени северная Полинезия, Новая Зеландия, Новая Каледония, Австралия с Тасманией и Южная Америка. Взрыв был бы прекрасно слышен на Таити.
   Поэтому вот эта беседа не состоялась бы в том числе и по причине уничтожения вулканическим взрывом яхты Дункан на подходе к острову Табор:
   - Капитан Роберт, - спросил Сайрес Смит, - когда вы отплыли от острова Табор, не найдя там Айртона, кто подал вам мысль пройти еще сто миль к северо-востоку?
   - Мистер Смит, - ответил Роберт Грант, - мы направились сюда не только за Айртоном, но и за вами и за вашими товарищами.
   - За мной и за моими товарищами?
   - Ну конечно! Мы взяли курс на остров Линкольна.
   - На остров Линкольна? - воскликнули в один голос Гедеон Спилет, Герберт, Наб и Пенкроф, не находя слов от удивления.
   - Да откуда же вы узнали об острове Линкольна? - спросил Сайрес Смит. - Ведь этот остров и на картах не значится.
   - Я узнал о нем из записки, которую вы оставили на острове Табор.
   - Из записки? - изумленно переспросил Гедеон Спилет.
   - Разумеется, из записки. Вот она, - ответил Роберт Грант и показал листок бумаги, где сообщались широта и долгота острова Линкольна, "на котором находится в настоящее время Айртон и пятеро американских колонистов".
  
   Колонисты собрали на приобретенной ими земле всех тех, кому они хотели некогда предложить свое гостеприимство на острове Линкольна, и призвали их к труду, то есть открыли им путь к достатку и счастью. Они основали большую колонию, которой дали имя острова, исчезнувшего в глубинах Тихого океана. У них есть своя река Благодарения, гора Франклина, маленькое озеро Гранта, лес, именуемый лесом Дальнего Запада. Словом, их колония - как бы остров, остров на суше.
   Под разумным руководством инженера и его товарищей колония процветала. Ни один из бывших обитателей острова Линкольна не покинул друзей - они поклялись всегда жить вместе: Наб, неразлучный со своим хозяином, Айртон, неизменно готовый на всяческое самопожертвование, Пенкроф, ставший таким же заправским фермером, каким он был заправским моряком, Герберт, закончивший свое образование под руководством Сайреса Смита, и Гедеон Спилет, основавший газету "Нью-Линкольн геральд" - газету самую информированную во всем мире.
   Очень интересно, что спровоцировало колонистов на такой образ жизни. Инерция мышления? Общий сдвиг психики? Надеюсь, что не гомосексуализм, хотя не упоминается, что герои женились.
   Как вы думаете?
  
  

Выводы:

  
  
   Первый вывод.
   Жюль Верн халтурщик, хотя роман получился хороший с оговорками и неприятными моментами.
   И психика героев не соответствует заявленной. Сайрес Смит трусливый и неосторожный, часто принимает очень неоптимальные решения. Пенкроф самый благоразумный, хотя малограмотный, хороший моряк, немного самонадеянный. Гедеон Спилет тоже не очень инициативный, но храбрый охотник и наблюдательный журналист. Наб преданный храбрый слуга с простой психикой. Герберт Браун ботаник-недоучка. И похоже что своих старших товарищей многому не научил. Вообще герои в военном деле паршиво понимают и инициативности у них маловато.
  
   Вот, сделал я критику неплохой книги, и сам этому не рад. Слишком много всплыло нехорошего.
  
   Второй вывод.
   А что если Жюль Верн это не придумал, а пересказал узнанное? Хотя это я скорее пытаюсь его обелить, но пусть и такая версия будет.
   Есть у меня версия, что это было, и сам пишу ремейк. Классику нельзя ставить в упрёк, что не увидел ту общую картину, что я увидел.
   Скорее всего колонисты проходили испытание и обкатку способностей в виртуальной реальности, а не на деле, и устроил это Немо.
   Или же сам остров Линкольна это полузакрытая локация со своим климатом и своей биосферой, как Замок в известной эпопее Звягинцева, а сам Немо как Антон, не из нашего мира человек. А ведь Наутилус необычайно продвинутая подводная лодка по меркам начала 21 века, скорее всего, с установкой для путешествий во времени или иной установкой, способной на такое в нештатном режиме. Но люди 19 века не поняли всего так же, как может не хватить знаний у римских граждан заподозрить неладное в платье из искусственного шёлка, окрашенного анилиновыми красками, или в мече, сделанном из титанового сплава.
   И эта команда была на тайном острове, на который парусники, проплывающие в том районе, не могли случайно попасть. Пираты? А я не знаю, их специально пропустили к острову или Немо подстроил. Скорее первое. Но меня смущает, что на корабле были новейшие пушки для первой половины 1860-х годов.
   То есть можно обыграть то, что Немо с его субмариной "Наутилус" и экипажем попаданцы как АПЛ "Воронеж" у Савина Влада, только непонятно откуда, и технический разрыв столетия, а не десятилетия.
   А колонисты это кандидаты в прогрессоры.
   И иногда Немо, который себя иногда называет принц Дакар, ассоциируют с Нана Сагиб, один из персонажей романа "Паровой дом". Но я думаю, что на самом деле Немо связан с персонажем Робур из романа "Робур-завоеватель", это в рамках версии, что оба попаданцы.
  
   Может я что упустил и неправильно оценил, пишите.
  
  
  
   С уважением Волынец Олег.
Оценка: 3.64*13  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"