Аннотация: Еще один дневник. Хоть и не мой, но в моей "обложке". Приятного прочтения.
Подарок ко дню рождения
(из серии "Дневники Экстрасенса")
Вступление.
На самом деле этот рассказ не совсем относится к "дневникам", поскольку основные его события произошли не со мной. Я лишь предоставляю читателю возможность ознакомиться с попавшим в мои руки документом, о достоверности которого, к сожалению, не имею никакого понятия. Так же я не знаю никаких дат. Однако, сопоставив факты и проведя небольшое собственное расследование, я склонен считать все события, описанные ниже подлинными, а всех действующих лиц - реально существующими. Любые дополнительные сведения о подобных инцидентах, или касающиеся данного конкретного случая будут с благодарностью приняты.
1. Брелок.
У меня замечательная подруга. А еще она всегда и все замечает. Поэтому ее первый вопрос был:
- Откуда у тебя этот брелок? Такая маленькая!
- Это подарок на день рожденья, - ответил я, и протянул его ей - Будь добра, дай мне твои ключи.
- А от кого?
- От меня.
Она удивилась, но протянула мне связку. На ней уже и так были открывалка для пива, какой-то странный кожаный похожий на ежа зверек и шесть или семь ключей. Победив все препятствия, я все-таки умудрился добавить к этой пестрой компании свой брелок.
- Все. Теперь мне будет поспокойней.
- Есть что-то, чего я не знаю, а должна бы?
- Видишь ли, может, отложим объяснения на другой раз? Все-таки я сегодня занимался уборкой на работе и смертельно устал. А, кроме того, ведь сегодня мой день рожденья.
Конечно, моя подруга уже привыкла, что я иногда делаю всякие непонятные вещи. Моя работа порой бывала не самым приятным времяпровождением. Были и свои опасности. А зная мою паранойю по заботе о ней, она не сильно сопротивлялась, когда я вдруг дарил ей амулет, или просил положить под подушку на ночь какой-нибудь расписанный иероглифами лист. Она и сама обладала такой силой, что вырвись та наружу - эхо разнеслось бы до Марса. Вот только марсиане могли спать спокойно -пользовалась она этой силой, только когда поджимало, то есть когда меня надо было спасать. А это по счастью случалось не очень часто.
- Ладно, - нехотя согласилась она - отложим до другого раза.
И тут в глазах у нее появился задорный огонек.
- У нас в планах насыщенный вечер. Ты, надеюсь, купил билеты в театр, как мы и договаривались и наверняка заказал столик в ресторане, как мы планировали?
Все-таки она знала меня как облупленного. У меня наверняка был очень виноватый вид.
- Я знаешь, так замотался с этой уборкой, и потом этот дневник... А может не пойдем никуда? Я должен тебе кое-что показать. Поехали ко мне. У меня еще остались котлеты, и, кажется лапша. Ты не сердишься? Просто сегодня был такой дикий день...
- Пожалуй я смогу обойтись лапшой с котлетами. А насчет "показать", ты случайно не имеешь в виду?..
- Знаешь, мне это и в голову не приходило..,- я все же ужасный хитрец!
Она обняла меня и поцеловала.
- Ладно. Я не могу сердиться на тебя в твой день рожденья. Может, посержусь на тебя завтра. И все-таки, что значит эта матрешка, которую мне теперь придется таскать с собой на ключах?
- Она настоящая. У нее внутри еще пять штук. Поехали, я расскажу тебе, как я провел день...
Издавна женщины крутят нами как хотят. И это факт. К счастью у меня замечательная подруга, которая себе такого никогда не позволит.
2.Подарок
Как правило, я не люблю работать в свой день рожденья, но до обеда моя подруга была занята, а просто торчать дома не в моих правилах. Работы не было, и я решил устроить великую уборку в офисе (меня иногда посещают такие глупые мысли). Я свалил на стол всю не разобранную документацию: письма, не подшитые дела, неоконченные дневники, газеты, журналы и прочих представителей бумажной промышленности. Набралась довольно-таки внушительная гора. Я даже подумал: "А стоит ли заниматься этой ерундой в ТАКОЙ день?". День, в принципе ничем не отличался от любого другого, но сегодня в отличие от любого другого дня у меня было настоящее оправдание НЕ ДЕЛАТЬ этого. Кроме того, скоро наступит "после обеда", и мы с моей половинкой пойдем кутить. Так всегда бывает - начинаешь дело с горящим внутри запалом, а потом, когда видишь, что все сложнее чем казалось - вешаешь на него табличку "Невыполнимо" или "Сизифов труд", или еще, что-нибудь, что может являться оправданием для того чтобы все бросить. Моя богатая фантазия, помогающая мне в постоянном поиске оправданий, и превратила ежедневное пятиминутное занятие в проект, который занимал целый день и происходил раз в месяц, а то и реже. Я стоял с кислым видом, разглядывая свой Эверест, и думал: какой черт дернул меня заняться уборкой? Одинокий лист сорвался с самой вершины и спланировал к моим ногам. И тут зазвонил телефон. Она задерживалась. Больше оправданий не было. В жарком споре между ленью и совестью, хоть и с небольшим перевесом, победила совесть. Я сказал своей совести, что теперь за ней должок и, вздохнув, принялся за сортировку бумаг. Но как следует углубиться в работу мне на дали. Я уже просмотрел три листа, когда началась череда помех, которые просто не давали мне сосредоточиться на работе. Сначала у меня зачесалась спина, и я, пытаясь дотянуться, чуть не свалился со стула. Потом мне захотелось пить, и я пошел делать себе кофе. Там я встретил соседа из адвокатской конторы, и мы с ним обсудили последние события. Потом мой кофе остыл, и мне пришлось делать новый. Когда же я вернулся с самыми серьезными намерениями ни на что не отвлекаться, в дверь офиса постучали.
Приход посыльного я со своим днем рождения не связал. После того, как я расписался в получении, у меня осталась, обернутая в бумагу коробка. Я потряс ее и внутри что-то зашелестело. На обертке не было ни имени отправителя, ни обратного адреса. Но не это меня насторожило. С адресом или без - никогда нельзя знать, что тебя ждет внутри. Все любят получать подарки. Тем более, когда целый день на душе тоска, от осознания того горького факта, что работы осталось еще не меряно. И еще тем более, когда это подарки от твоих клиентов. Но мало кто из моих клиентов знает меня настолько, чтобы помнить об этой дате. Еще меньшее количество решится разориться на подарок. Се ля ви. Из-за специфики моей работы, посылки от анонимов как минимум настораживают. Я стараюсь принять меры предосторожности: поставить пару защитных блоков, подготовить ловушку для демонов и т.д, однако, в данном случае я был достаточно раздражен предстоящей уборкой и просто разорвал пакет и открыл коробку. На меня не бросилась змея, и не обвалок черный дым. В коробке лежали (и в большом количестве) ничем не скрепленные между собой исписанные от руки листы. Я вытащил бумаги в поисках каких-либо данных отправителя - письма, конверта, хоть чего-нибудь, но тщетно. Я вздохнул, взял верхний лист из новоприбывшей стопки, а остальные положил на кипу бумаги, ждущую своей очереди. Потом я сел в кресло и стал читать. И хотя в первых строчках говорилось про снег, я почувствовал такой напор черной энергии, что инстинктивно откинулся в кресле назад, сотворяя защиту, оттолкнувшись от стола ногами. С моего бумажного "Арарата" сошла лавина, разлетевшаяся по всей комнате, и похоронившая под собой пол и мои слабые надежды отложить уборку на потом. Я чертыхнулся, но по правде говоря, мне хотелось сказать что-нибудь покрепче. Мы все проводники для разных сил. Мы проводим через себя электричество, силу притяжения, магнитные силы. На ментальном уровне - мысли, слова, идеи, энергию. Только мы можем заселить наш мир демонами, драконами или ангелами, и только мы можем им противостоять, потому что через нас они появились. Я не был уверен, что хочу впустить того демона, который жил в этой рукописи в наш мир. Я не был уверен, что смогу с ним справиться, но в одном я был уверен на все сто - оставлять дело незаконченным нельзя. Любое незаконченное дело в энергетике - это щель между мирами. И никогда нельзя быть уверенным, что скрывается в её тьме. Поэтому я аккуратно положил лист на стол, придавив его для верности Библией и, встав на карачки, стал разбирать бумажные сугробы, пока через четыре часа(!) не выбрал все исписанные от руки листы. В принципе мне надо было разобрать и все остальное, но на это уже не было сил. Я поставил защиту в несколько слоев, включая очистительную молитву, расставил несколько ловушек для демонов и только тогда снова уселся в кресло и взял в руки первый лист. Дальше я перепечатываю текст точно так, как он был написан от руки. Кроме первого листа, который весь расползся, словно побывал в воде, и который я не смог разобрать. Остальной текст я постарался разделить на смысловые главы. Но до того, как продолжить, хочу честно признаться, что, все мои приготовления оказались неэффективными. И еще одно: не работайте в свой день рожденья - это не к добру...
3. Снегопад.
...этому добраться до базы было невозможно. Как всегда в это время года, в Якутии снег занес дороги и то, что использовалось как дороги. Егор сидел со мной в кабине первого грузовика и сквозь треск пытался разобрать, то, что по рации ему говорил едущий за нами Сёма. Фары и дворники не справлялись с метелью, и было абсолютно ясно, что сегодня мы никуда не доберемся. От Сасыра до базы было несколько путей, но лишь один накатанный. Остальные вели через лес мимо брошенных деревень, где как говорили давно никого нет. Есть ли там проезд или нет, мы не знали, но вариантов у нас не осталось, после того как мы уперлись в снежную стену, загородившую проезд. Николай сидел за рулем и, сжав зубы, пытался каким-то мифическим для меня образом разобрать - где дорога, а где лес. Если бы не треск рации, да мат Егора, я бы, наверное, заснул.
- Ни черта не видно, - наконец признал Николай, надо сворачивать в объезд.
- Какой на х.. объезд! Нам до вечера надо быть на базе!
- Ты делай что хочешь, а дальше ехать нельзя. Ты что, слепой? Либо возвращаемся в Сасыр, либо в объезд. Скажи Сёме, чтобы разворачивался.
- Сёма! Едрить твою!.. Связь, как стыд у проститутки... Сёма! Слышишь меня? Разворачивай! Пойдём в объезд.
Повторив это несколько раз, Егор получил ответное "шш-о-шшшш-ял" , и отложил рацию.
- Эй, салага! Ты чё, спишь, чё ли?
Егор пихнул меня в бок. Но так, незлобиво.
- Не, видал? - обратился он к Николаю, и снова пихнул меня - мы тут почти пропали, а этот дрыхнет!
Николай бросил на меня быстрый взгляд, но ничего не ответил, как Самсон, пытаясь развернуть неповоротливую машину в условиях нулевой видимости.
Из рации вновь послышался треск, и Егор оставил меня в покое и снова взялся за рацию.
- Чего там? Я б.. не слышу ни х.. Что он говорит?
- Алдан говорит, что лучше бурю в Сасыре переждать. В объезд опасно ехать. Там, говорит, черти водятся.
- Так передай этому чурке, что я тут власть, и бояться он меня должен, а не чертей. Спроси у него, если в объезд, успеем до вечера на базу?
- ..е ..ышу...
- Я говорю, твою душу, спроси этого, если в объезд, то до вечера успеем?
- Нет. Говорит, что придется по дороге заночевать. Только он просит его в Сасыре оставить. Он в те места идти не хочет.
- Вот же вражье отродье! Ты ему скажи, что если он сбежать думает, то я его лично расстреляю за дезертирство. Ты понял? Так и скажи! Пусть лучше путь показывает - на то он и местный.
Егор снова отложил рацию. Но поскольку он долго без дела сидеть не мог, то снова пихнул меня в бок.
- А ты чего про чертей думаешь, сын полка?
- Чертей не бывает, - отозвался я, - это все бабушкины сказки.
- Слышь, Николаша? Дитё говорит, что чертей не бывает! Эх, молод ты еще, вот поживешь с моё, еще и в прочую нечисть поверишь. Пару ведьм я знал точно. На одной даже женат был, а ты говоришь - сказки.
Снова ожила рация, только на этот раз до нас донесся голос местного сопровождающего нас - Алдана:
- Дьогуор (Егор), ехать обход никак нельзя. Там места дурные. Ночь там нельзя стоять. Завтра буря стихать и мы база ехать на свежий снег.
- Прекратить мне там разговорчики. Я сказал - едем. Ты чего воду мутишь? Мы таких чертей повидали, что тебе и не снилось. Сёма! Если надо, ты этого привяжи, чтобы не рыпался. Давай, ты направляющий - мы за тобой. Так мы и ехали: в первом грузовике - Сёма, Алдан и Павел, а за ними мы.
Егор был временно исполняющий обязанности начальника базы. Из центра уже два месяца грозились прислать нового, но никого в такую даль не тянуло. Мужик он был деятельный, но не злой, хотя бранился и стращал всех вокруг. Да только, те, кто знал его подольше, не боялись. Это он меня на базу взял, когда всех моих родных беглые зэки убили. Меня по счастью тогда дома не было, я в поселке в школе был. А когда вернулся, то нашел их уже замерзшими. Вот Егор и устроил на этих зэков облаву вместе с милицией и солдатами с базы. Не знаю, чем там все кончилось, но вернулись они только через три дня, и мне Егор сказал, что я теперь спокойно спать могу. А мне матрешку подарил маленькую, для ключей. Маленькую, да настоящую - в ней еще четыре штуки было, одна другой меньше. Я помню, у мамы такая была... Потому я и не обиделся, что мне взрослому парню игрушку дарят, как маленькому. Ну, с тех пор уже прошло шесть лет.
Николай был молодым, светловолосым, и красивым. Еще с машинами возился все время и говорил мало. Но был ответственным и самые далёкие и трудные поездки всегда безоговорочно брал на себя. Если мне надо было ехать куда, я всегда старался с ним в одной машине оказаться. Так мне было и тихо, и спокойно. Да и Егор старался с ним в машине ехать, хотя этого бы никогда не признал. Семён много пил, когда не работал. Поэтому, как говорил Егор, за ним глаз да глаз был нужен. Но дело свое знал, и если руль крутил, то машина шла ровно и без сбоев.
Павел или по Якутски - Байбал, был веселым и ужасно болтливым. Егор его поэтому больше по-якутски звал, ему имя балабол напоминало. Любил он танцевать и рассказывал о разных происшествиях с девушками, чем меня всегда вгонял в краску. Хотя мне шел уже семнадцатый год, с девушками я еще не имел большого опыта. Поэтому рассказы Байбала вызывали во мне смешанные чувства. Я и стыдился и стремился услышать еще. А он все смеялся и мне говорил:
- Погоди, скоро свои истории мне старику будешь рассказывать.
Из всех них самым близким мне должен был быть Алдан. Он, как и я был якут. Но последние годы, проведенные на базе с Егором и прочими, сделали из меня русского. Мне казались странными его глупые суеверия, и резал слух его русский. Я, наверное, все-таки задремал, потому, что не заметил как мы доехали. А проснулся я от того, что грузовик остановился и мотор заглох.
4. Ночной гость.
- Подъем, труба зовет! - это Егор меня будил, но я и сам уже проснулся. Метель притихла, и я различил несколько домов, а скорее то, что от них осталось. Наверное, это была одна из тех брошенных деревень, о которых я слышал. Я соскочил на снег и направился к домам, но меня резко схватила за плечо чья-то рука.
- Чертей там конечно нет, а вот что-то пострашнее чертей вполне может быть - браконьеры или... - Егор на миг запнулся, видно вспомнил, как я к ним попал - еще какая нечисть. Держись сзади.
Он с ружьем побрел к одному из домов. Другой дом пошли осматривать Семён и Николай. Дома были покосившимися, занесенные снегом без каких-либо признаков жизни. Шагов за 10 до дома под ногой Егора что-то хрустнуло. Он разворошил снег и увидел осколки стеклянной банки.
- Видишь? - обратился он ко мне, - тут недавно кто-то был.
Вокруг дома, к которому мы приближались, стояли воткнутые в снег палки, но не как забор, а как попало, но самое странное, что на палках, были подвешены банки, в которые были вложены разные предметы. Например, тут была банка с башмаком внутри, с ложкой, с чем-то заплесневевшим и замерзшим. Были и другие вещи, которые почти невозможно было определить из-за толстого слоя снега на них. Но большинство банок были разбитыми. Оглянувшись назад, я увидел, что вокруг второго дома никаких палок не было. Дверь открывалась наружу, и Егор в полголоса ругаясь, разгреб ногой снег, чтобы её открыть. В доме оказалось пусто и очень холодно - холоднее, чем снаружи, но снега на полу не было. Мы быстро все осмотрели. Кто-то и вправду был тут не очень давно. На полу лежала одежда и рюкзак, но консервы в нем были просрочены, а одежда была грязной и задубевшей.
- Ну, чувствуйте себя, как дома, - подытожил Егор, но тут откуда-то от задней двери подошел Николай и поманил его за собой. Я естественно пошел следом. Задняя дверь была открыта наполовину, а потом она упиралась в сильно изуродованное тело. Человек лежал скрючившись, как будто пытался зажать свой живот руками.
- Тьфу ты, - сплюнул Егор, и обратился ко мне, - иди, позови Сёму с остальными. Но я не успел из дому выйти, как они и сами уже пришли поделиться своими находками. Прямо во втором доме они обнаружили два растерзанных тела.
- Ага, какие волки культурные, поели, а потом за собой двери закрыли, когда уходить надумали - отозвался Егор
- Нельзя тут ночь стоять. Это абас был, не людская это работа.
- Ты, Алдан, мне мозги не морочь. Тут явно какая-то ссора вышла, вот они друг друга и порешили. Видно в том доме все и произошло, а потом этот сюда пополз, да не добрался. Ладно. Заночуем тут, а этими завтра займемся.
- Я с трупами в одном доме спать не намерен. Уж лучше в машине. - Павел был испуган.
- Ты в машине околеешь совсем.
- Да я потеплее закутаюсь. Вот и метель совсем стихла. Авось до утра доживу.
- Я правда говорю, Дьогуор. Надо в Сасыр возвращайся.
- Вот заладил, Сасыр да Сасыр. Нам до Сасыра и до базы один километраж теперь. Всё. Тут заночуем. А ты, Паша, хочешь, в машине спать - спи. Но завтра, чтоб как огурчик.
Они оттащили труп во второй дом, а я пока развел в печке огонь и натопил снег для чая, который оказался в рюкзаке. Еще я там нашел сахар, хоть и немного, а остальное все уже совсем было не съедобным. Хорошо, что у нас с собой были и консервы и котелок и выпить, как говорил Сёма - чтобы для сугреву. Поужинали мы, и так спокойно на душе стало, что аж петь захотелось. А потом Павел в машину пошел спать, а мы все кое-как разместились на лавках да на полу. Я почти сразу заснул, но посреди ночи вдруг проснулся. Услышал я звон снаружи, словно банки на палках кто-то бьет. Небо расчистилось, и луна заливала все вокруг ярким светом. Я к окну подошел и увидел черную тень у машин. Вор, наверное, хотел бензин слить. Я не мог никак различить, кто это был. Сначала я решил разбудить Егора, но потом подумал, что и сам справлюсь. А если это браконьер, или еще лучше шпион, и я его задержу, то потом все на меня как на героя смотреть будут.
Я тихо оделся и, взяв ружье, вышел наружу. Человек меня вроде не замечал, и я подошел довольно близко, а потом крикнул: "Стой. А ну повернись! Руки вверх!" Но человек не обернулся. Меня словно обдало холодной волной, а он исчез. Я подумал сначала, что он под машину залез и заглянул туда, но там никого не было. Зато из машины я услышал всхлипы. И тут вспомнил, что Павел в машине спать устроился. Чтобы Павел плакал, я никогда не слышал. Может он тоже этого черного увидел и подумал, что это покойники ожили? Я с трудом открыл замерзшую дверь и влез в кабину. В нос мне ударил сильный запах спиртного и еще какой-то, который я никак не мог разобрать.
- Байбал, ты спишь? - спросил я его, но в ответ он лишь всхлипнул. Я полез к нему, держась за спинку водительского кресла, но рука соскользнула, и я оперся о его живот. Моя рука стала мокрой. "Он что, описался от страха, что ли?" - подумал я, но подняв руку на свет, увидел, что она в крови. Я вывалился из машины на снег, обронив винтовку, и побежал в дом. По дороге я повалил несколько палок, с которых свисали разбитые банки. Все предметы из них исчезли. Или снегом замело. Хотя вроде метели ночью и не было. Но мне было не до того. Я с налету ударился о дверь, и когда, наконец, оказался внутри, оказалось, что разбудил и Егора и Николая.
- Чего ты черт грохочешь? Не спится тебе, дай другим поспать.
- Там Павла убили - заорал я.
- Ты это брось! Приснилось что ли чего?
- Я у машины видел кого-то, а потом - вот, - и я показал ему руку в крови.
Егор мгновенно вскочил.
- Сиди здесь, - крикнул он мне, и оглянулся в поисках ружья, но не нашел, и как был без пальто выскочил наружу. Он побежал к машине, и Николай побежал следом. Семёна все наши крики не разбудили, но Алдан проснулся и затянул что-то на якутском вполголоса. Я никогда не слышал этой песни раньше. Но что-то шевельнулось у меня внутри и заставило взяться за свой брелок - матрешку. Оказалось, что он открыт и на ключах висит лишь верхняя часть верхней матрешки. - Я, наверное, потерял его в машине, - подумал я и понял, что должен пойти помочь остальным.
5. Долгая ночь.
Но они уже и без меня выволокли Павла из машины и понесли в дом. Я лишь поднял винтовку и нашел свою матрешку, но не в машине, а на снегу, не вдалеке. Нашел да не всю. Одной не хватало. Самой маленькой. Пятой. Как не искал я ее, нигде найти не смог. Павел еще дышал, но жизнь уже еле теплилась в нем.
- Вот суки! Да я их из под земли достану! Да они у меня еще о смерти просить станут! - Егор ругался сквозь зубы, стараясь перебинтовать Павла. Порез начинался на лбу и кончался на ноге. Его вскрыли живьем, изъяв глаз, вспоров живот и пах. Было понятно, что жить ему осталось минуты. Он уже ничего не видел вокруг, прибывая в шоке, и вот он последний раз всхлипнул и затих.
- Да что же это делается?! - Егор готов был убить кого-нибудь прямо сейчас.
- Что ты видел? Кто это был? Да не вой ты! - это он Алдану - Ну? - он тряс меня за плечо, словно от этого я должен был лучше соображать.
Семён тоже проснулся. Он посмотрел на часы, спросонья щуря глаза. Был час двенадцать.
- Он весь в черном был. Я его не разглядел совсем. А потом он исчез, словно его и не было.
- Исчез - передразнил меня Егор - Тоже мне герой нашелся. А если бы он тебя пристрелил? Или так же, как Пашку?
- Я думал, что его удержу.
- Он ду-умал. Так, мы тут с каким-то психом столкнулись. Вооруженным. Теперь до утра будем вахту нести. По очереди. Первый Николай, следом Семен, я за ним. На каждого по два часа. В семь двинемся на базу. Эх Пашка, не хотел с покойниками в одном доме спать, а теперь... Коля, пойдем отнесем его к остальным. Завтра займемся ими всеми.
Они понесли труп наружу, а я подсел к Алдану. Мне казалось, что рядом с ним безопаснее. Пока Егор не вернулся.
- Алдан, а кто такой абас?
- Абас - это дух злой такой. Он из камень черный рождается и сначала пока маленький, как человек совсем, но потом, людей ест. Живет он в лес подальше. Он кушает душа людей и животных. Если человек умирает молодой, значит абас его кут (душу) съедать.
Егор с Николаем вернулись. Егор скинул пальто, и положил винтовку на подоконник.
- А как с ним сладить? Есть же какое-то средство от них?
- Никто не знает уже. Как советский власть пришел, все старики позабыл. Я слышал от деда мой, что они в глаза боятся смотреть. Говорил, что абаса душу через глаза можно забрать или к себе повернуть.
- Себе подчинить? А зачем это надо?
- Тогда он смерть от тебя отводить будет - много лет проживешь. А еще говорил, что такой дарума , э-э, матрешка как твой может от него защищать.
- Хватит ерунду городить! Мало мы вас учим. Как были темнотой, так и остались! А ну, спать всем. Я эту сволочь своими руками...
Мы еще какое-то время посидели. Байбал убит - у меня в голове не укладывалось. Я не мог этого принять. Больше он не расскажет мне своих историй, не посмеется над моей незрелостью. Я думаю, что что-то подобное испытывали и остальные. Кроме Алдана, все мы были одной семьей. Вместе работали, вместе отдыхали.
Я не думал, что смогу уснуть, но уснул. И мне приснился сон. Как будто я снова слышу звон банок на улице. И подходит к ним черный каменный человек. Он банку разбивает, а то, что внутри съедает. И так он пять банок разбил, а потом на меня посмотрел. Быстро, чтобы я не успел его себе подчинить, а глаза у него черные как бездна. Потом он ко мне руку протянул, и тут я проснулся. Времени, наверное, совсем мало прошло. Николай еще первую сигарету не докурил.
- Ты тоже звон слышал? - спросил он меня - Это с той стороны дома. Видать наш гость вернулся. Пойду-ка я ему теплую встречу устрою.
Он сплюнул на пол и взял ружье. Я хотел его удержать, но язык словно примерз к небу. Николай вышел на улицу. Закрыл дверь и... тишина. Кроме дыхания спящих людей ничего не слышно. Я ждал, замерев, превратившись в слух. В какой-то миг я услышал скрип снега, когда Николай проходил мимо окна. И снова тишина. Пока я ждал, жадно ловя в тишине хоть какой-то звук, мои мысли вернулись назад, к смерти Байбала.
- Что же я видел на самом деле? - думал я - Это точно был человек, в черной куртке с капюшоном. Но куда же он делся?
И тут я от собственной глупости сам себя стукнул по лбу.
- Мы же не проверили с той стороны от машины. Может он вообще за колесом прятался, пока мы Байбалом занимались, а потом вылез и теперь ходит там...
Я встал и надел пальто. Надо помочь Николаю. Этот гад, уж больно хитрый. Я не успел дойти до двери, как раздался выстрел, который разбудил всех. Я замер, и отпихнув меня с дороги, мимо меня пробежал Егор. Он распахнул дверь и столкнулся с Николаем, который рухнул в его объятья. Я смотрел, как под ногами Егора натекает красная лужа.
- Семён! - Егор, похоже, был в шоке не меньше моего - Помоги!
Вдвоем они положили Николая на скамью. Он выглядел так же, как и Павел - такой же разрез через все тело. Так же как и с Павлом, ему ничем нельзя было помочь.
- Твою мать... И винтовка там осталась! Значит теперь у него еще и огнестрельное оружие есть! Эх, Коля, какого х... ты на улицу поперся? Чё те не сиделось тут в тепле?
Семён был трезвее обычного. Я видел, что он боялся.
- Надо уезжать отсюда. Возьмем своих в грузовик и ходу. В Сасыр. Алдан не зря говорил - это черти.
- Какие на х... черти? Ты что, совсем охренел? Черти только с перепою являются, а мы и выпить-то не выпили. Но в одном ты прав, вдвоем с тобой да и без оружия, считай, нам этих сволочей не одолеть. Вот вернемся сюда с ребятами с базы, тогда всех их переловим. Вот твари.
6. Матрешка.
- Надо ходить банки проверять. Если не проверять, до утра никто не доживет.
Алдан выглядел спокойным, но он всегда так выглядел.
- Не каркай, и без тебя...
- Я схожу, - вызвался я - Один раз обошлось, глядишь, еще раз пронесет.
- Я те схожу! - Егор схватил меня за плечо и швырнул на пол - Я те так схожу!
- Он дело говорит - отозвался Семён - Все равно надо воды согреть, иначе двигатель не заведется. А для этого снега надо набрать.
- Мы здесь ночь досидим. Куда ты доедешь в темноте?
- Ага, я в темноте на дороге как дома, а тут как мышь в мышеловке. Я тут не собираюсь оставаться. Иди, малый, набери снега в котел.
- Я твой начальник, и я не позволю...
- Да пошел ты!
- Я тебя под трибунал отдам!
- Ты сначала до него доживи!
- Ты мне угрожаешь? Сука!
Пока они ругались, я добрался до двери. Я хотел ее открыть, но рука не поднималась. Внутри что-то ныло. Я перехватил котелок и толкнул дверь.
Дальше все случилось одновременно. Ну, или очень быстро. Семён крикнул мне: "Быстро набирай снег и назад!", Егор въехал ему в челюсть и рванулся ко мне. Я опустился на колени и стал загребать снег прямо котелком. Потом вокруг потемнело, сверкнули черные глаза, а потом облако прошло сквозь меня и растаяло, пока сильные руки Егора не затащили меня внутрь.
Тук. С деревянным стуком моя матрешка развалилась на части. Я посмотрел вниз. На полу лежала еще одна матрешка и половинка верхней. Четвертая и третья исчезли.
- Ты куда прешь? - заорал мне в лицо Егор - Тебе жить надоело? У них же винтовка наша!
Семен забрал котелок и поставил на огонь.
- Хрена два я тут останусь. Нашел дурака, - бормотал он, потирая челюсть и зло зыркая на Егора.
Я не сопротивлялся. Во-первых это было бесполезно, а во-вторых я понимал, что после того как погибли двое наших товарищей, Егор был на взводе.
- Больше чтоб не рыпался! Ты понял?
Я понял. Егор, наконец, перестал меня трясти, и я смог перевести дух. Алдан встал и пошел к двери.
- А ты-то куда?
- Надо ходить банки проверять. Если нету больше, надо новые делать.
- Они же тебя пристрелят. Ты что совсем тупой?
В ответ Алдан просто пожал плечами и вышел. Я выглянул в окно, но ничего разглядеть не смог. Луна пряталась в тучах, и похоже снова начиналась метель.
Я пытался думать. Я теперь верил Алдану больше чем Егору с его прагматичностью. Я видел, как сквозь меня прошло черное облако. Только вот что странно - оно на меня смотрело. Почему моя матрешка развалилась? И тут я вспомнил то, что говорил Алдан: "А еще матрешка может от него защищать".
Значит вот, что меня до сих пор спасало. А в последний раз, Егор за меня держался, и его спасло, а у меня две куклы исчезли. Наверное, мои родители тоже на этих легендах воспитывались, а может, как это иногда бывает, легенды забылись, а матрешки остались, как талисманы. Теперь понятно, зачем в банки предметы всякие складывали. Это они такие матрешки делали - ну, те, кто тут жил раньше. Значит и правда, не бандиты там нас ждут или браконьеры, а нечто похуже. И прав Семён, надо уезжать от греха подальше.
- Егор, нам и вправду лучше уехать. Чего нам тут ждать? Сейчас, как луны нет, нас и не увидит никто - безопаснее будет. Вот и вода уже кипит. Только Алдана дождемся и поедем. Ладно?
Я пытался его уговорить. Да он видно уже и сам был не прочь оказаться среди людей, а не посреди леса в одной компании с Семёном, который может в любой момент струсить, пацаном, которого все время надо спасать и якутом, который несет всякий вздор. И еще в окружении какой-то шайки бандитов.
Снаружи послышался звон бьющегося стекла.
- Ну, где Алдан? Алда-ан! Где его черти носят?
Мы еще подождали. Алдан не появился.
- Значит так, сейчас все втроем выходим и бежим к машинам. Семён, ты заводи, а я пока двигатель прогрею. Авось пронесет. Сема, ты первый, я замыкаю. Ты посередине, - это он мне - И без всяких твоих штучек.
В другой раз я бы, наверное, обиделся на "штучки", но не теперь. Мы все были на взводе. Снаружи мы нигде не видели Алдана. Егор еще позвал его несколько раз, но тот так и не отозвался. Искать его мы не могли. Ждать тоже. Зато к вящей радости и удивлению Егора невдалеке от дома он нашел винтовку, которую тут же закинул на плечо. И хотя она не смогла помочь Николаю, Егор явно почувствовал себя увереннее. До машин было совсем недалеко, но мы продвигались медленно, поминутно замирая, и оглядываясь по сторонам. Потом мы все-таки добрались. Меня засунули в кабину вместе с Семёном, а Егор стал греть двигатель. Мотор уже почти завелся, он чихал, но набирал обороты. И тогда появился он. Абас. Он выглядел, как черное облако, которое по форме напоминало человека. Он двигался прямо на нас медленно и неуклонно. Я закричал, я рванулся из машины к Егору, который стрелял и стрелял, не причиняя никакого вреда этому демону, но Семён схватил меня за руку и не отпускал, хотя я сопротивлялся, дрался и кричал. Потом облако прошло сквозь Егора, сквозь нас и растаяло. Егор остался лежать на снегу, и я сквозь слезы видел, что он так же распорот, как Павел и Николай. Семён рядом со мной выжал газ, и мы помчались прочь от этого проклятого места. Когда я немного успокоился, я увидел, что вместо моего брелка осталась одна цепочка. У меня было две последние куклы, и Семён удержал меня в машине. Он думал, что спас меня, но на самом деле это я спас его. Его, а не Егора, который заменил мне отца.
Мы долго блуждали, но в конце концов добрались до Сасыра. Там Семён рассказал, что мы попали в западню какой-то банде, которые убили всех кроме нас, да и то, нам чудом удалось спастись. Потом были облавы. Кого-то даже поймали. Трупы наших товарищей похоронили с почетом. А я ничего не говорил. И кто бы мне поверил? Поэтому я пишу все, что с нами случилось, пока и сам не поверил, что на нас напали бандиты. В Сасыре я купил себе новый брелок, такой же как тот, который спас мне жизнь. Если когда-нибудь мой дневник попадет к Вам, не выкидывайте его сразу, а хотя бы прочтите. Может быть, он окажется полезным в том деле, которым Вы...
7. День рожденья (вместо заключения).
- Ну, что ты думаешь обо всем этом? - спросил я свою подругу, когда она дочитала последний лист.
- Жуть какая. Это же страшно! Но знаешь, я чувствую, что за этими листами было еще что-то. Они словно пустая клетка. А где же зверь? Эй, постой-ка, а как же ты? С тобой все нормально?
- О, да. Мне повезло.
- Что это значит? Ведь у тебя не было никакой защиты от этой твари! Или я ошибаюсь? Может ты по дороге прикупил себе амулет еще до того, как взялся читать? Но, зная тебя, мне кажется это маловероятным.
- Нет причин для волнения, все будет хорошо.
- Так всегда говорят мужики, когда не хотят ничего объяснять. Или говорить правду. Я хочу знать, что произошло и не черт знает когда в черт знает где, а сегодня у тебя на работе.
Я видел, что она не на шутку разволновалась, а это обычно чревато большими проблемами. В первую очередь для меня. Поэтому я попытался поступить, как обычно поступаю в таких случаях - поцеловал её, но на этот раз мой трюк не прошел.
- Ты мне рот не затыкай! А ну, быстро говори!
Вот так, в мой день рожденья мной командуют, как хотят.
- Ну, ладно, - сдался я, и посмотрел ей в глаза черными как бездна глазами.