На Пушкина опять пробка. Женька лупит по рулю и кричит во всю мощь своих лёгких благим матом, перекрывая гул двигателей.
Восемь пятьдесят две.
Среда.
Рыба-Солнце запуталась в сетях проводов.
Дама в белом Пежо жмурится от яркого света, забыв о предательских морщинках. Она не выспалась, так как её пудель всю ночь дрыстал на канадский кленовый паркет. Пуделя можно понять: четыре варшавских за один раз это слишком даже для него.
- Ненавижу! - орёт Женька.
- Take me up! - орёт Джагер.
Мне остаётся только молчать.
Восемь пятьдесят шесть.
Рыба-Солнце...
Вчера до двух часов ночи мы резались в бильярд. Я пролил пиво на стол, а потом чуть не подрался с таксистом. Ночью у меня поднялась температура. Должно быть, бабье лето. Когда же я, наконец, высплюсь? Понедельник - чемпионат США по фриски; вторник - роман, первая часть до судорог в пальцах; сегодня - бильярд; завтра - ... Завтра не будет - Апокалипсис объявлен, конец света начнётся с всемирной глобальной пробки.
Дама пытается мне улыбнуться. Я улыбаюсь в ответ, так как будто знаю про пуделя, про паркет и про варшавские. Она нервно закуривает.
- In that place on Mercer Street, - стонет Джагер.
- Знаешь, а мне сегодня лошади снились, - вспоминает Женька. - К чему бы это?
Лавина машин вздрагивает. Проспект утопает в чаду.
Я представляю, как Ленка стучит пальчиком по часам и смотрит круглыми глазами через свои круглые очки: Оливье на проводе, материк наскочил на риф, всплыл "Титаник", китайцы перешли границу, война, садом, пожар в зоопарке во время наводнения...
- Я сейчас обоссусь! - орёт Женька, подпрыгивая на сиденьи.
- Алло! Лена? Два кофе с сахаром... через десять минут... нет, через пятнадцать. Объясни Оливье, что я скоро буду. Пусть перезвонит.
- Скажи ей, - шипит Женька, чтобы никто не занимал туалет до пятнадцати минут десятого.
- Что с ним? - испуганно спрашивает Ленка.
- Пробка. Uber ales...
Мы срываемся с места. Мы трогаемся с места. Мы едва катимся. Мы почти стоим. Боже, дай мне пустыню и три года. К чёрту искушения. Я напишу три романа, посажу три дерева, трижды умру и трижды воскресну. Слышишь меня, Господи!?
Куда там... У всех разом сдают нервы. Я мгновенно глохну от разноголосого воя.
- Now I`m out! - орёт Джагер.
- Ненавижу! - орёт Женька.
Среда.
Девять пятнадцать.
Мы вываливаемся из машины и несёмся наверх: хлопают двери, мелькают лица, попсовый ритм сердца забивает все мысли.
- Алло, Оливье? Morning.
- Так я в агентство, - шепчет Ленка, пододвигая ко мне чашку с кофе, и убегает как всегда радостная и деловая.
Через минуту врывается Женька. - У кого ключ от туалета!?
Поражённый догадкой, я едва сдерживаюсь, чтобы не сползти под стол.