Вонсович Бронислава : другие произведения.

Список

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:

    История двенадцатая.
    После загадочной смерти наставницы из жизни Линды пропадает не только жених, но и уверенность в собственном будущем. Ее, непричастную к занятиям запрещенной магией, таскают на допросы и подвергают метальной проверке. Но не это самое страшное. Перед девушкой встает угроза голодной смерти: ни денег, ни работы для алхимика с Золотым дипломом нет. Но вдруг она устраивается секретарем к магу по особым поручениям. Думаете, на этом ее проблемы закончились? Нет, число загадок и недомолвок только растет...
    Главы с 17-й удалены.



  Внимание! Главы с 17й удалены
  
  Глава 1
  Глава 2
  Глава 3
  Глава 4
  Глава 5
  Глава 6
  Глава 7
  Глава 8
  Глава 9
  Глава 10
  Глава 11
  Глава 12
  Глава 13
  Глава 14
  Глава 15
  Глава 16
  ...
  
   Глава 1
   - Не может быть, чтобы дипломированный маг не смог найти себе никакую работу! - горячилась Эмма. - Это с твоим-то дипломом! Любое алхимическое предприятие просто счастливо должны быть, что ты к ним захотела пойти!
   - Может, - устало повторила я, а в какой раз - уже и не помнила. - Магическое сообщество очень зло на инору Вернер, а я ее ученица...
   - А поскольку на твоей наставнице отыграться не могут, отыгрываются на тебе, - расстроенно сказала подруга.
   С этим не поспоришь. Инора Вернер на следующий день после того, как я защитила диплом, взлетела в воздух вместе со своим домом. Хорошо еще, что защита на ограде была столь сильна, что не пропустила магический всплеск наружу, а то могли сильно пострадать близлежащие дома, да и не только они, но и весь район - очень уж мощный взрыв был. От самого жилища остались жалкие обугленные угольки, совсем непохожие на веселые желтые кирпичики, из которых был сложен дом. О прекрасном саде, тщательно лелеемом наставницей, не напоминало вообще ничего. Вряд ли жирные хлопья сажи, перекатывающиеся за забором, можно было принять за розовые лепестки. Сыскари, поначалу уверенные в несчастном случае, лениво снимали замеры, но быстро выяснили, что не все так просто. Следователь, меня допрашивающий, напирал не на нарушение правил безопасности при алхимических опытах (которыми, к слову, моя наставница дома никогда не занималась), а на использовании запрещенных методик. Когда меня спросили в первый раз, я удивилась, была уверена, что неправильно поняла вопрос. Смерть наставницы стала для меня огромным ударом, поэтому воспринимала я все с некоторым опозданием и не всегда правильно. Но вопросы множились, и не осталось ни малейшего сомнения - речь шла об одном из тех заклинаний, что были запрещены еще после окончания Магической Войны. Даже за распространение любого из них полагалось серьезное наказание, а уж за использование - смертная казнь. Я ничего подобного не знала и знать не могла, поэтому с легкостью согласилась на ментальное сканирование, не такую уж безвредную проверку, после которой меня подташнивало и голова болела несколько дней. Но это не успокоило Сыск. В моей квартире, не так давно снятой и даже еще не обжитой как следует, устроили обыск, последствия которого мне пришлось разгребать целых два дня. Пожалуй, после столь грандиозной уборки комната стала даже уютнее, но теперь это было совсем неважно. Я с грустью посмотрела на легкие веселые шторы, чуть колыхавшиеся от гулявшего по комнате сквозняка, и сказала:
   - Эмми, думаю, в столице я ничего не найду. Слухи здесь распространяются очень быстро. В Гаэрре никто меня не возьмет на работу даже с моим золотым дипломом. Попытаю счастья в провинции.
   - Линди, а ты уверена, что дело в слухах? - нерешительно сказала подруга. - Вдруг тебя занесли в Список?
   Список был одной из тех страшилок, которые ходили в нашем магическом кругу. Поговаривали, что те, кто в него попал, никогда не найдут работу ни в государственных, ни в частных конторах - никто не станет иметь с ними дела. Для меня этот Список всегда стоял в одном ряду с байками про Черного Алхимика, который предлагает продать душу за новый рецепт. Не так уж часто появлялись новые рецепты, а уж если появлялись, были они такими, что за душу должны не меньше десятка дать. Но такими партиями никто рецепты не придумывала, так что я пребывала в полной уверенности, что души наших алхимиков пребывают в полной безопасности.
   - Эмми, тебе год до диплома, а ты продолжаешь верить во всякие глупости, - ответила я. - Про такое нам бы наверняка рассказали после окончания академии. Сразу после того, как мы дали клятву верности короне.
   Подруга клятву верности пока не давала, поэтому мои слова ее не убедили. Да и пришедшую ей в голову мысль выбить оттуда было не так просто.
   - А вдруг это такое тайное...
   - Такое тайное, что о нем знают все? - чуть насмешливо сказала я. - Все знают о Списке, но никто его не видел.
   - Может, о нем только работодателям сообщают, - возразила она. - Линди, сама говоришь, тебя даже Сноу не взял, а уж он ни к каким слухам прислушиваться не станет.
   Да, Сноу был не из тех, кто пугается пустых слухов. Он присылал мне приглашение на работу. Приглашение, о котором благополучно забыл, когда я пришла к нему сама. Все возможные вакансии у него были надежно заняты.
   - И все же я попытаюсь в другом городе, - уже с меньшей уверенностью сказала я.
   - А Штеф? Штефан что говорит?
   - Ничего не говорит. Я не видела его последнюю неделю.
   Вопрос это оказался для меня чрезвычайно болезненным. Штефан был тем, ради кого я и наводила красоту в этой квартире. Я надеялась, что рано или поздно он в ней поселится, а не просто будет иногда оставаться. Теперь мои мечты становились все более смутными и неопределенными. Виделись мы нечасто. Его тоже постоянно таскали на допросы, хоть с инорой Вернер он не общался, а только встречался со мной. Но после гибели наставницы его приходы становились все реже, пока совсем не сошли на нет. Может, Эмми не так уж и не права по поводу Списка? Если таковой есть, Штефан с ним точно мог ознакомиться - как-никак в магистрате работает, штатным магом. И тогда его нежелание встречаться со мной совершенно понятно - маг на государственной службе не должен иметь порочащих его репутацию связей. Ему пришлось делать выбор между мной и своей службой, с хорошей зарплатой и не менее хорошими перспективами. Выбор оказался не в мою пользу. Я вздохнула. Я совсем не была уверена, что мой отъезд его расстроит, и Штефан предложит переждать жизненные невзгоды, несомненно, временные, за его широким мужским плечом. Если он даже не посчитал мне нужным сообщить, что я попала в этот самый Список, который уже не казался мне несуществующим. Признаюсь, Эмми удалось поколебать мою уверенность.
   - Мне он сразу не понравился, - категорично заявила подруга. - Как только я его увидела.
   Это было совсем не так, о чем я ей сразу напомнила:
   - Как только ты его увидела, сказала: "Ой, какой потрясающий представитель мужского пола".
   - Ничего я такого не говорила!
   Она возмущенно на меня уставилась и даже кулачком по столу пристукнула. Но кулачок у нее был маленький и совсем не страшный. Пригрозить ей мне было нечем - запрещенными заклинаниями она не бросалась направо-налево, да и незапрещенными - тоже. Эмми была, как и я, алхимиком, правда, не столь успешным. Но учиться ей было еще целый год, так что все еще могло поменяться.
   - Я просто перевела на человеческий язык те невнятные междометия, которые тогда из тебя вылетели, - уточнила я.
   Эмма недовольно фыркнула, но решила не обижаться, а продолжить развивать свою мысль, чтобы я ее не только поняла, но и приняла.
   - Так я не про внешность, - отмахнулась она. - Внешность у него действительно такая... нельзя сказать, что красивая, но...
   Тут она замолчала, пытаясь подобрать нужное определение. Но слово, пусть и не магическая формула, все равно ускользало от подруги, никак не давая себя поймать, что обычно выводило Эмми из себя, и она начинала злиться.
   - Породистая... - напомнила я. - Ты говорила, что он похож на представителя старинного аристократического семейства.
   Узкое вытянутое лицо. Выразительный хрящеватый нос. Хорошо очерченные тонкие губы. И повадки... Повадки человека, получившего хорошее воспитание. Он был так внимателен, так вежлив, так настойчив, что я не сразу, но все же поддалась его обаянию. Мои сокурсники перед ним просто блекли. Встречались мы почти с самого начала последнего моего учебного года в Академии и до гибели моей наставницы.
   - Да Богиня с ней, с его внешностью, - невозмутимо сказала Эмма. - У любого жулика внешность должна быть располагающая, и Штефан - не исключение.
   Хоть было мне сейчас не до смеха, я все же расхохоталась. Как быстро она отнесла его к жуликам! А не так давно пела ему дифирамбы и твердила, что я вытащила счастливый билет. Тогда все так и выглядело. Но теперь это счастливое прошлое казалось столь же нереальным, как и мое счастливое будущее. Как сон, что прошел, и даже воспоминаний поутру не оставил.
   - Эмми, жулика в магистрат бы не взяли, или за столько лет уже выгнали, - посчитала я нужным вступиться за Штефана.
   - Может, и не жулик. Но почему тогда его здесь нет? Он знает, что тебе сейчас плохо! И еще как плохо. Тебя постоянно допрашивают, даже менталиста привлекли!
   Последнее ее особенно возмущало. Она была убеждена, что уж мне-то все должны верить безо всяких доказательств, как инорите, ничем не запятнавшей себя за все время жизни в Гаэрре. А в сыске ко мне относятся как к закоренелой преступнице. Эмми прекрасно знала, что Штефану доставалось не меньше, но ее это совсем не волновало.
   - Ему тоже плохо, - напомнила я. - Его тоже таскают на допросы. И кроме этого, на работе у него наверняка проблемы.
   Мне самой эти причины не казались столь уж убедительными - если бы я любила человека, то не стала бы его избегать из-за возможных проблем на работе. С другой стороны, после всех этих бесконечных допросов мне иной раз и самой не хотелось никого видеть. Ни Штефана, ни Эмми, хотя оба они были для меня самыми близкими людьми. После отца, конечно. Но с ним мы поругались после моего решения поступить в Академию, чему моя мачеха была очень рада - я всегда казалась ей помехой на пути к собственному семейному счастью, никому не нужным напоминанием о прошлом ее любимого мужа. Да, отца она любила, за что я многое готова была ей простить...
   - Это да, - вздохнула Эмми, - как же вам эта Вернер подгадила своей смертью!
   - Эмми! Нельзя так говорить!
   - Именно подгадила. Зачем брать учеников, если занимаешься всякими незаконными штучками? Чтобы отвести от себя подозрение, зачем еще? - Эмми недовольно засопела. - Прекрасно же понимала, что с тобой будет, если все выплывет наружу. Конечно, она надеялась, что все останется в тайне, но не повезло - что-то пошло наперекосяк и - бабах, - Эмми всплеснула руками, показывая размер взрыва. - И я бы сказала, что так ей и надо, если бы это не касалось тебя так близко.
   Мне было больно вспоминать о смерти иноры Вернер, до сих пор больно. А уж слышать про нее гадости, да еще от собственной подруги, очень неприятно. Умом я понимала, что Эмми права, но душой принимать такую правду не хотела, тем более что инору Вернер с плохой стороны я никогда не знала.
   - Она была очень хорошей наставницей, - заметила я. - Вряд ли я смогла бы получить столько знаний и навыков от кого другого.
   - И что ты теперь с этим полученным будешь делать? - мрачно сказала подруга.
   - Применять на практике. По всему выходит - где-нибудь подальше от столицы.
   - Все-таки уезжаешь, - расстроилась она. - А я так надеялась...
   Да, ей меня не удалось убедить. У меня есть диплом, а значит должна быть работа. Неужели алхимик моего уровня нигде не нужен? Пусть не в самой Гаэрре, но есть же крупные производства и в других городах. В Корнине их наверняка даже больше. Перечень потенциальных рабочих мест у меня был - нам выдавали в середине курса, чтобы было время подумать и определиться с решением. Я его как получила, засунула в алхимический справочник, и даже не открывала, уверенная, что он никогда не понадобится. И вот пришло его время. Я достала эти несколько листков и внимательно изучила. Даже если отбросить гаэррские предприятия, все равно получалось еще очень много. Ездить по разным городам было глупо, поэтому я просто разослала письма с предложением своих услуг, уверенная, что кто-нибудь да откликнется. А если несколько - будет из чего выбирать. Ответа не получила ни от кого. Через месяц окончательно стало понятно - по специальности меня не возьмут, пока не будет доказана моя непричастность к делам иноры Вернер. Но как это сделать, если я даже не уверена, что она чем-то таким занималась?
   Квартира была оплачена на год вперед. Я даже порадовалась, что квартирная хозяйка, которая на это время уезжала в Лорию, выдвинула такое условие. Пусть на это и ушли почти все сбережения с мелких студенческих подработок, но жизнь на улице в ближайшем будущем мне не грозила. Не так давно я не считала нужным экономить, ведь впереди меня ждало блестящее будущее. Выпускников с золотым дипломом расхватывали еще до того, как они эти дипломы получали. У меня тоже были выгодные предложения. Были. Но дипломированный алхимик внезапно оказался никому не нужен. Можно было вернуться у отцу, но это я приберегала на самый последний случай. Он только уверится, что был прав, не желая отпускать меня на учебу. А мачеха настолько не обрадуется, что непременно постарается меня сплавить как можно быстрее. Нет уж, пять лет назад я решила, что моя жизнь будет зависеть только от меня, так что негоже из-за временных трудностей все бросать и нестись под папину защиту.
   В том, что они - временные, я была совершенно уверена.
  
  Глава 2
   Денег у меня было не очень много, да и те, что были, стремительно подходили к концу. По специальности я не могла найти даже мелких разовых подработок - те иноры, что с удовольствием принимали мои алхимические поделки, когда я была студенткой, сейчас отводили глаза в сторону и мямлили, что у них для меня ничего нет. Будущее, казавшееся ясным и безмятежным, внезапно стало вызывать все большее беспокойство. И последний гвоздь в крышку гроба моего прекрасного будущего вбила Эмми, сама того не желая. Она влетела ко мне, кипя от злости, и с порога начала возмущаться:
   - Знаешь, кого я сейчас видела? Штефана. Штефана в обнимку с вульгарной рыжей девицей. Я его сразу приперла вопросом, как ему не стыдно. А он мне в ответ, что вы с ним уже давно расстались, поэтому мои претензии ему непонятны. Представляешь?
   Чего-то такого я и сама ожидала, слишком давно Штефан меня не навещал, но все же услышать это было очень неприятно. Действительно, если инор перестал приходить, истолковать это иначе, чем "расстались", нельзя. Но до этой минуты я надеялась, что он разберется со своими проблемами и придет. Что ж. Или не разобрался. Или посчитал, что ему достаточно своих проблем, а чужие разгребать - непосильная тяжесть.
   - Чего ты молчишь? - продолжала возмущаться Эмми. - Скажи же что-нибудь?
   - Что я могу сказать? - я попыталась беззаботно улыбнуться. - Только подтвердить, что у нас все кончено.
   Эмми плюхнулась на стул, даже не потрудившись переложить с него мое платье, в котором я сегодня ходила на собеседование в надежде, что за прошедшее время что-то поменялось. Но в обоих местах мне все так же вежливо отказали, даже не потрудившись объяснить причину. Нужно было искать другие способы выживания, а для этого мне жизненно необходимо приличное платье для собеседований. Я попыталась его вытащить из-под подруги, пока оно совсем не потеряло нормальный вид, но Эмми и не подумала сдвинуться. Ее сейчас волновало совсем другое.
   - Но как же так? - негодовала она. - Бросить тебя в такой момент, когда у тебя все так плохо!
   - А что, если у меня все плохо, так и тащить до конца жизни? Нет, ушел - и хорошо.
   Я действительно так думала. Встречаться из чувства долга, если любовь прошла, - нет, мне такой милостыни не нужно. Я не буду униженно бегать и выпрашивать подачки. Пусть встречается с кем хочет, в моей жизни его больше нет и не будет. Неожиданно эта мысль наполнила меня предвкушением чего-то нового. И не просто нового, а хорошего, что должно случиться совсем скоро. Плохие полосы в жизни имеют свойство заканчиваться, а моя уже слишком затянулась. Подруга расстроенно вздохнула. Наверняка ей было что еще сказать про Штефана, но она оставила все это при себе, не желая мне и дальше портить настроение. И пусть сейчас любые россказни про Штефана никак не повлияли бы на моем настроение, я все же была ей благодарна.
   - Что делать-то собираешься?
   Вариантов у меня не было. Ни еду, ни деньги добывать из воздуха я не умею. Ходили слухи, что маги прошлого владели таким умением, странно только, что все они унесли такое полезное знание с собой в могилу
   - Искать работу, - ответила я. - По магической части меня не возьмут, значит надо что-то другое.
   - Что другое? - изумилась она. - Что ты можешь, кроме магии? Полы мыть? Не пойдешь же ты в горничные?
   - Не пойду, - согласилась я. - Но вдруг удастся пристроиться гувернанткой?
   - Список, - мрачно напомнила она. - Сразу возникнет вопрос, почему после Академии ты хочешь работать где попало. Ты прости, конечно, но при малейшем при подозрении во владении запрещенной магией тебя близко не подпустят к детям.
   - Но я-то ее не знаю, - растерялась я.
   - И кто знает, что ты знаешь, а чего не знаешь?
   - Я проходила ментальное сканирование.
   Эмми выразительно хмыкнула, которое лучше всяких слов сказало, что эта процедура мне никак не помогла в поисках работы. Я задумалась. А ведь она права! Вряд ли мне удастся найти место гувернантки или компаньонки. Я бы тоже не стала брать в семью лицо с подмоченной репутацией. Лицо, подозреваемое во владении запретной магией. Это я знаю, что ни при чем, а откуда это знать человеку, который видит меня впервые в жизни? Я бросила тоскливый взгляд на кипу газет, которую только купила и еще не успела просмотреть объявления. Получается, купила зря? Лишь напрасно потратила часть столь необходимых мне денег? Но что же мне теперь делать? Подруга перехватила мой взгляд и заинтересованно придвинула стопку к себе.
   - "Гармский вестник". Зачем он тебе?
   - Хотела посмотреть предлагаемую работу. Но теперь поняла, что это бессмысленно, - пояснила я.
   - Почему? - оживилась она. - Гувернанткой тебя не возьмут, но можно же подобрать что-то другое. Вот, смотри. "Пожилой леди требуется компаньонка. Проживание на полном пансионе в загородном поместье..." Самое то, чтобы переждать немного. И оплата очень даже неплохая. Да у нас многие после академии меньше получают. Это просто замечательный вариант. Что думаешь?
   Я подумала, что пожилая леди - та еще штучка, если ее компаньонке предлагают столько денег, сколько не всякий квалифицированный алхимик имеет. Если бы за ней просто присмотр требовался, то при полном пансионе зарплата предлагалась бы наверняка мизерная, в полном соответствии с обязанностями. Но мои размышления важности для Эмми не представляли, поэтому я просто ответила:
   - Не возьмут по той же причине, что и гувернанткой.
   - В самом деле, - но Эмми и не подумала расстраиваться и продолжила бегать глазами по газетным строчкам. - "Лорду Н. требуется секретарь. Возраст и пол значение не имеют. Главное - аккуратность, разборчивый почерк и трудолюбие". А? - она вопросительно на меня посмотрела. - По всем трем пунктам ты подходишь. Почерк вообще такой, что хоть сейчас каллиграфию идти преподавать.
   - Он замминистра, - напомнила я.
   К таким как он меня и близко не подпустят, отсеют еще на подходе. Вдруг я на него чем запретным подействую и Гарм пострадает? Сомнительно, чтобы меня взяли секретарем даже не к такой важной особе. Кому нужна подозрительная инорита под боком? Я поняла, что работы мне не найти, и окончательно упала духом.
   - Это да, - поняла мою недомолвку подруга. - Еще и старик совсем. Нет, нам нужен кто-то помоложе, без провалов в памяти и невнятных требований.
   - Какая разница, кто работодатель? - усмехнулась я, но совсем невесело. - Лишь бы наконец появился.
   Как же хорошо было во время учебы - не нужно заботиться ни о жилье, ни о еде, выплачивали, пусть небольшую, но регулярную стипендию. И подработки на старших курсах позволили завести счет в Банке. Счет, от которого уже ничего не осталось. Может, нужно было воспользоваться предложением и пойти в аспирантуру? Возможно, еще не поздно? Лорд Гракх не из тех, кто будет выслушивать чужие указания. Но не будет ли у академии из-за меня проблем? Нет, надо все же найти работу, а не укрываться за чужими спинами, обладатели которых могут пострадать. Я опять сделала попытку вытянуть из-под подруги свое представительское платье, но не преуспела - Эмми устроилась удобно и не желала расставиться с мягкой подстилкой на стул.
   - Появится, - она бодро просматривала по диагонали уже третью газету. - Так, опять гувернантка... Сколько же их требуется в Гарме? Где только детей для всех них берут? Это же вся газета забита сообщениями о поисках гувернанток, а нанимают же не на месяц, а на сколько-то лет...
   Она недоумевающе на меня посмотрела. Но мне было, что ей сказать - я прекрасно помнила сводных сестричек, чьи проделки мне до сих пор иногда снятся в ночных кошмарах.
   - Возможно, там никто долго не задерживается? - предположила я. - Не всякий сможет работать с избалованными детьми.
   - Оу, не подумала, что у гувернанток столько проблем, задумчиво сказала Эмми и неожиданно продолжила: - Тогда я неправа. В гувернантки тебя непременно возьмут. Один только намек на владение запрещенной магией - и все дети станут необычайно послушными.
   Пугалом работать мне не хотелось, поэтому я тут же возразила:
   - Я не знаю ни одного запрещенного заклинания.
   - Да, дети это быстро поймут, - легко согласилась Эмми. - Нет, все же работа гувернантки тебе не подойдет. Так... Сиделка? - она вопросительно на меня посмотрела.
   - Нужны знать хоть основы целительской магии, - напомнила я.
   - Думаешь? - она уткнулась в объявление, в надежде найти там развернутое описание обязанностей. - Возможно, просто подать зелье вовремя, книжку почитать больному...
   - А также принести судно...
   - Может, там не совсем лежачий?
   - Зачем ему тогда сиделка?
   Препиралась я с ней без особого азарта, так как была уверена, что на эту работу меня также не возьмут. Если семья в состоянии нанять сиделку, то абы кого брать не будут. Да и не лежала у меня душа к такой работе, не чувствовала я всеобъемлющей любви к ближнему, столь необходимой для этого. Но что же мне теперь делать? Эмми дернула меня за рукав, и я обнаружила, что уже некоторое время стою, погруженная в свои мысли и даже не слушаю, что она мне говорит.
   - Линди, все будет хорошо, вот увидишь, - уверенно сказала она.
   - Конечно, - я постаралась улыбнуться как можно беззаботнее. - Все будет хорошо.
   А если все будет плохо, тогда всегда можно вернуться к отцу. И все будет еще хуже.
   - Вот, смотри, - деловито сказала Эмми. - "Магу для особых поручений требуется секретарь". Что думаешь?
   - Ничего, - вяло ответила я. - Из объявления даже непонятно, "для особых поручений" относится к "магу", или он ищет для этого секретаря.
   - Сходишь и узнаешь.
   - Его моя подмоченная репутация не испугает?
   Настроение было хуже некуда. Впереди не ожидалось ничего хорошего.
   - У него и спросишь, - не унималась Эмми. - Здесь, кстати, и время указано, когда можно подойти и переговорить. Если хочешь успеть, нужно выходить.
   - Ты помяла мое платье для собеседований, - напомнила я.
   - Да ну его, - Эмми так и не встала с моей одежды. - Ты в нем сухарь сухарем. Наверное, поэтому и не берут. Иди как есть.
   - Можно и как есть. Хуже не будет, - философски ответила я и начала изучать заинтересовавшее ее объявление более пристально.
   Но там не было никаких подробностей. Только то, что Эмми уже сказала. Даже размер жалования не указан. Наверное, чтобы сразу не отпугивать потенциальных секретарей для особых поручений. Ведь при личной встрече всегда есть вероятность, что уговоришь поработать за еду. Я нахмурилась. Скоро для меня и такая работа подойдет, ведь еду из воздуха не создашь. Пока все эксперименты такого плана заканчивались провалом. Не думаю, что я успею продвинуться дальше признанных мэтров от магии за время, на которое мне хватит деньги на продукты. Хотя, при строжайшей экономии... Я постаралась прекратить думать о подобных глупостях и сосредоточиться на объявлении. Но выжать из него больше ничего не получилось.
   - Особые поручения - это что? - спросила я подругу для порядка.
   - Понятия не имею, - честно ответила она. - Но наверняка что-то солидное, только вслушайся, как звучит. Собирайся, а то кто-нибудь пошустрее займет это место, и тебе будет уже без разницы, какие там поручения.
   Она наконец встала с моего платья. Как я и думала, оно неимоверно помялось, идти в таком на собеседование было неприлично. Я было хотела привести его в порядок, но Эмми ловко вытянула его из моих рук и бросила назад на стул.
   - Линди, оно несчастливое, - уверенно сказала она. - Сходи в чем-то другом - сразу увидишь разницу. Да и времени у нас на такую ерунду нет.
   Я хотела ей ответить, что времени у меня теперь предостаточно на всякую ерунду, но она уже тянула меня к двери, не давая опомниться. Платье на мне было совершенно не подходящее для разговора о работе - весьма легкомысленное, с цветами, кружевами, множеством оборочек и довольно глубоким вырезом. Штефану оно очень нравилось, но... Богиня с ним, с этим Штефаном, сейчас мне нужно думать о другом. Сомневаюсь, чтобы маг для особых поручений искал такую секретаршу. Ему наверняка нужна серьезная дама в строгом платье под горло и безо всяких кружевных ухищрений. Впрочем, секретарша, попавшая в Список, магу не нужна любого возраста и в любой одежде. Я настолько была уверена в отказе, что даже почти не волновалась, когда стучала в дверь по адресу, указанному в объявлении.
   - Войдите, - сказал приятный мужской голос.
   Я оглянулась на Эмму, она сделала большие глаза и подтолкнула меня вперед, навстречу будущей замечательной работе. Я улыбнулась, взялась за ручку двери, потянула на себя и вошла.
  
   Глава 3
   - Добрый день, - сказала я обладателю приятного мужского голоса. - Я по объявлению.
   Приятным был не только голос, но и его обладатель. А еще он был неприлично молодым для мага "по особым поручениям". Лет тридцати, не больше. Возможно, конечно, что он находился под артефактом морока столь высокого уровня, что мне его действие попросту не видно. Но мне почему-то казалось, что это не так. И на месте этого молодого светловолосого инора, даже если он снимет все свои артефакты, которых было не так уж и мало и о назначении которых я могла лишь догадываться, так вот, на его месте никогда не появится почтенный благообразный маг, которого я представляла себе по дороге сюда. Но подозрительным было не только это. Зачем нужна секретарша в столь маленький офис? Куда он ее собирается усаживать? Разве что на колени, так как в помещении было только два стула и второй стул предназначался для посетителей. Неужели "особые поручения" предполагались все же для секретарши. Впрочем, хозяин кабинета был довольно хорош собой, вряд ли ему мог понадобиться столь экзотический способ поиск любовницы. Оставалась еще небольшая вероятность, что я ошиблась дверью - работа мне нужна, но не до такой же степени.
   - Добрый день, - ответил мне хозяин офиса. - Запись на театральные курсы в соседнем офисе.
   Пристальный взгляд серых глаз, одновременно доброжелательный и оценивающий. Легкая вежливая улыбка. Ручка, отложенная в сторону. И кипа мелких бумажек с записями перед ним на столе. На практикующего мага не похож совсем. Разве что число артефактов, от которых идет сильный постоянный фон, намекают, что он - не простой служащий.
   - Я по объявлению о найме секретаря для мага по особым поручениям, - пояснила я.
   Наниматься мне уже не хотелось, но уйти вот так, даже не пояснив, зачем я сюда заглянула, было совсем глупо. Впрочем, идея сюда прийти сама по себе не была умной. Нельзя бросаться по первому попавшемуся объявлению. Но теперь буду знать, что это не приводит ни к чему хорошему.
   - О найме секретаря? - доброжелательность из взгляда пропала, в голосе появились металлические нотки. - С таким Даром? Не думаете же вы, что ваши прекрасные голубые глаза и глубокий вырез на платье способны сделать из меня идиота?
   И то, что вырез на платье не являлся определяющим для приема на эту работу, меня неожиданно обрадовало. Не настолько, конечно, чтобы я прямо сейчас согласилась наняться в эту подозрительную контору, где и места на второго человека не было. Если это не клиент, конечно. Не знаю, почему я решила оправдаться. Наверное, потому, что мне не хотелось лишних подозрений - достаточно тех, что уже есть.
   - Инор, я закончила Гаэррскую Магическую Академию с золотым дипломом, - с гордостью просветила я его. - Но сейчас не могу найти никакой работы, поскольку из-за того, что моя научная руководительница замешана в деле с запрещенной магией, я попала в Список.
   - Какой еще Список?
   Холод из его голоса пропадал, на его место приходило любопытство, подчеркнутое еле заметным поднятием бровей. И чуть заметное подрагивание губ, норовящих сложиться в язвительную усмешку, что мне совсем не понравилось.
   - Список тех магов, с кем нельзя сотрудничать, - холодно пояснила я.
   - Что? - он все-таки расхохотался, громко и очень заразительно. Я с удовольствием присоединилась бы к нему, не смейся он надо мной. - Вы, взрослый дипломированный маг, верите в такую ерунду?
   - Поначалу не верила, - обиженно ответила я. - Но после того, как со мной отказались сотрудничать даже те, кто давал заказы последние три, а то и четыре года, пришлось поверить.
   - Чушь, - убежденно сказал он. - Да вы садитесь, инорита, а то стоите передо мной, как статуя. Тем более, что если вы рассчитываете на эффект от вашего выреза, то если вы присядете, обзор у меня будет много лучше, может, и проникнусь.
   На подобный эффект я не рассчитывала. Более того, работа совсем не казалась мне заманчивой, но я зачем-то села на стул. На самый краешек - устраиваться поосновательней не рискнула.
   - Не такой у меня большой вырез, - заметила я. - Если Список - чушь, то какое еще объяснение вы можете дать тому, что я уже несколько месяцев безрезультатно ищу работу? Дипломированный маг с Золотым дипломом!
   Про диплом я повторила, чтобы он наконец проникся, с кем имеет дело, и перестал ко мне относиться, как к какой-то глупенькой инорите, наслушавшейся страшилок и теперь пересказывающей их первому встречному.
   - А вы не привираете на счет золотого диплома? - нагло спросил этот тип.
   - Не привираю, - возмутилась я. - Если бы я знала, что он может вас заинтересовать, непременно принесла бы с собой. Пока от него один прок - стоит украшением на полке.
   - А специализация у вас...?
   - Алхимик, - неохотно ответила я.
   - Алхимик? - оживился он. - Тогда на самом деле странно, что вы до сих пор не при деле. Или у вас теоретическая алхимия?
   Теоретическая алхимия - извращение, появившееся не так давно. Туда отправлялись все, кто считал себя слишком гениальным, чтобы стоять над пробирками. Бумагу пачкать - проще и безопаснее. Еще не было зафиксировано ни одного взрыва алхимика-теоретика, а вот алхимики-практики этим грешили, и нередко - со смертельным исходом. Но у меня руки росли из нужного места, а в голове накрепко засели правила безопасности, выполняя которые, перестаешь подвергать риску не только себя, но и окружающих.
   - Самая что ни на есть практическая, - уверила я его. - До истории с наставницей у меня было несколько предложений от ведущих фабрик Гарма. Очень хороших предложений, между прочим. После - все отказались. До одного.
   - Хм, - он задумчиво потер подбородок. - Наставница - Вернер, которая не так давно бабахнула? Громкий такой скандал был, газеты несколько недель не могли успокоиться.
   - Да, - подтвердила я и расстроено добавила: - Никогда бы не подумала, что она чем-то таким занимается. Мне она казалась очень законопослушной инорой.
   - Казаться - не значит быть, - наставительно заметил мой собеседник. - Значит, вы уверены, что из-за...гм... проступка начальницы попали в некий Список и теперь двери всех фабрик перед вами закрыты?
   - Да, - подтвердила я.
   - Но это возвращает нас к тому, что нет никакого Списка, - категорично заявил он.
   - Почему у меня тогда нет работы?
   - Работа у вас уже есть, - отмахнулся он. - Я вас взял. Считайте, что своим вырезом вы нашли правильный путь к моему сердцу.
   Дался ему этот вырез. Я скосила глаза вниз - не такой уж он и глубокий, будь я мужчиной, он вряд ли настолько меня заинтересовал, да и мой собеседник особо не смотрит. Может, он так пытается комплимент сказать? И тут до меня дошли его слова.
   - Вы берете меня на работу? - переспросила я.
   - Беру, - подтвердил он. - Но сейчас вас должно волновать совсем другое.
   Я вопросительно на него посмотрела.
   - Почему вас отказываются брать на алхимические предприятия, - пояснил он. - Повторяю - никакого Списка не существует.
   - Послушайте, инор... - и тут я поняла, что даже не удосужилась спросить не только его имя, но даже размер собственной зарплаты, что намного более важно. Он не торопился прийти мне на помощь, поэтому пришлось говорить прямо: - Мы так и не познакомились. Линда Мельсбах.
   - Дитрих Хартман, - с небольшим смущением сказал он. - В самом деле. Мы не только не познакомились, но я даже не рассказал вам, что, собственно, придется делать.
   - И размер зарплаты тоже, - напомнила я.
   Да, круг обязанностей - это очень важно. Не менее важно - фамилия работодателя. Но зарплата для меня сейчас - это много важнее любых фамилий. Правда, то, что я узнала, как его зовут, сделало будущую работу для меня более привлекательной. Но не настолько, чтобы я забыла про все остальное. Если у меня был вырез, о котором он никак не мог забыть, то в облике Дитрих не было такого, от чего я могла потерять голову и забыть про насущные проблемы.
   - Боюсь, что как дипломированному алхимику, да еще с золотым дипломом я вам платить пока не смогу, - сказал он и широко улыбнулся. - Но учтите - только пока. Клиентура у меня набирается, трат очень много. Я меняю офис на более представительный. В этом, как вы можете заметить, секретарь просто не поместится.
   Я тактично промолчала, не желая вспоминать про свои подозрения, появившиеся сразу, лишь я увидела размер этой каморки. Что-то мне подсказывало, что предположение о рабочем месте секретарши на его коленях не найдет у него понимания, даже если мое декольте будет раза в два глубже.
   - Пойдемте, я вам покажу будущее место работы.
   Он подхватился так резко, что открывая дверь передо мной, чуть не стукнул по лбу Эмму, которая пыталась расслышать, о чем же мы говорим. Но подруга - инорита ловкая, успела отпрыгнуть, но выпрямиться до конца не успела, что и позволило мне понять, чем она занималась у двери. Но Дитрих ничего не заподозрил, чем меня несколько разочаровал.
   - Запись на театральные курсы - в соседнем офисе, - просветил ее он. - Линда, так вы идете?
   - Спасибо, - проникновенно сказала Эмма.
   Маг по особым поручениям ей понравился - она окинула его одобряющим взглядом и постаралась подмигнуть мне как можно незаметнее. Впрочем, одобрение подруги заслужить не так уж сложно. Достаточно быть симпатичным, обходительным и молодым. Для иноров в возрасте одобрения у нее иной раз не хватало.
   - Так поторопитесь же, - сказал ей Дитрих, - они скоро закрываются. Вдруг театр - ваше призвание. И решительней, решительней. Вам на сцену выходить, к толпам, аплодирующим вашему таланту.
   Эмма зарделась от комплимента и постучала в соседнюю дверь. Наверное, чтобы не демаскировать свою легенду. Дитрих одним движением активировал защиту на своем офисе, подхватил меня под руку и потащил к выходу. Я оглянулась - в коридоре было уже пусто. Эмми все же пошла узнавать про курсы.
   - Все с вашей подругой будет хорошо, - заметил мой спутник. - Актриса из нее никакая, так что в худшем случае проплатит пару месяцев и чему-нибудь научится.
   - На зачем тогда вы?..
   - Не люблю, когда подслушивают, - любезно пояснил он. - Это как-то недостойно хорошо воспитанной инориты, не находите?
   - Она за меня переживает.
   - Это не оправдание. Неужели вы бы ей все не рассказали? А если не рассказали бы, тогда ее поведение выглядит еще более некрасивым
   Он выглядел таким суровым, что я не стала говорить, что рассказала бы я потом, а Эмми хотела знать сейчас. Мужчины такого почему-то не понимают.
   Идти нам пришлось не слишком далеко - до соседнего здания, где он вежливо открыл передо мной дверь:
   - Нам сюда. Второй этаж.
   Мы повернули налево, и он гордо указал на скромную табличку на двери "Дитрих Хартман . Маг по особым поручениям". Затейливый ключ повернулся в замочной скважине два раза, дверь распахнула и явила моему взору... Нет, не богато обставленный кабинет преуспевающего мага, а скромное помещение, чуть побольше размером, чем его нынешний офис, и с дополнительным столом для меня, то есть для секретаря, конечно. Я же еще не решила, буду ли я работать у этого мага. Пока он про особые поручения так ничего и не сказал. Я вопросительно на него взглянула, но он понял меня совершенно неправильно.
   - А еще, - Дитрих открыл дверь, хорошо замаскированную вешалкой для верхней одежды, и гордо кивнул в то помещение.
   Наверное, мне нужно было восторженно ахнуть, поскольку то, что он мне показывал, должно было служить алхимической лабораторией. Но я еле удержалась от смеха и лишь уточнила:
   - Набор "Юный алхимик"?
   - Естественно, - ничуть не смутился он. - Зачем покупать лишнее, если там уже есть все, что может понадобиться? Ваша основная профессия, Линда, как нельзя кстати - не растеряете профессиональных навыков.
   Поначалу я скептически смотрела на скромный набор, предназначенный для любознательных детишек, но потом подумала, что для настоящего алхимика - это же вызов, проводить сложные исследования в таких примитивных условиях. Маг для особых поручений - звучит весьма многообещающе. Тайная переписка, и все такое...
   - Дитрих, а чем вы занимаетесь?
   Возможно, обращение было несколько фамильярным, но говорить ему "инор Хартман" почему-то язык не поворачивался. Да и, строго говоря, он первый начал - если уж я Линда, то он Дитрих. Вот так.
   - Разными делами, с которыми не справляются наши доблестные работники Сыска.
   Туманность его ответа меня ни на миг не ввела в заблуждение. За таким красивым названием стоял обычнейший частный детектив. Пусть маг, которому было доступно больше методов, чем обычному работнику Сыска, но все же... Да, для такого дела и набора юного алхимика многовато.
   - То есть слежкой за неверными супругами? - разочарованно сказала я.
   - Почему сразу слежкой за неверными супругами? - смутился он.
   - А у вас другие дела были?
   - Пока нет. Но это потому, что у меня не было собственного офиса. Линда, вот увидите, теперь дела пойдут в гору.
   Он широко улыбнулся, призывая разделить его радость. Но его оптимизм меня не убедил. Было похоже, что на аренду этого офиса ушли его последние сбережения. Край одеяла, предательски торчавшего из шкафа для бумаг, указывал, что ночует он теперь здесь. А это значит, что у него даже на квартиру не хватает денег, что в свою очередь намекает - выплата зарплаты мне может отложиться на неопределенное время. Меня это совсем не устраивало. Я еще раз окинула взглядом хилый алхимический набор и перешла в офис. Он тоже не выглядел образцом благополучия. Мебель видела лучшие времена, и как же это было давно...
   - С завтрашнего дня можете приступать, - гордо возвестил он. - Ключ я вам сейчас выдам. Защиту буду ставить завтра, когда начну документы переносить. На вас защиту тоже настрою.
   "Переносить документы" прозвучало необычайно серьезно, и я подавила рвущуюся улыбку. Не стоит обижать этого инора, нужно подобрать слова для вежливого отказа.
   - Нужно будет выдать вам артефакт от ментальных вмешательств, - начал строить он планы. - Меня не устраивает, если у моего секретаря будут шариться в голове безо всяких преград.
   - Думаете, что ваша слежка так обеспокоит одну из сторон, что через секретаря будут пытаться разжиться информацией?
   - Может, и не будут, - согласился он. - Но у вас слишком неаккуратно была проведена ментальная чистка воспоминаний, вы сейчас легко уязвимы.
   - Ментальная чистка? - поразилась я. - Какая еще ментальная чистка?
  
   Глава 4
   Слова о ментальной чистке были такими дикими, настолько ко мне неприменимыми, что ввергли меня в настоящий шок. Что у меня могли стирать, да еще так, чтобы я об этом услышала впервые. Возможно, Дитрих ошибается?
   - А вы не знали? - в свою очередь удивился он. - У вас не так давно очень грубо что-то стерли.
   - В Сыске? - неуверенно предположила я. - Последний раз я имела дело с менталистом в Сыске. Пожалуй, и единственный.
   - Сыск можете сразу отбросить, - уверенно сказал Дитрих. - Ничего они стирать без решения суда не будут, ни один менталист, работающий на Корону, на такое не пойдет. Странно, что вы вмешательства не заметили и даже не заподозрили. Стирание очень топорное, но наверняка это воспоминание для вас неважно.
   Его слова оказались для меня настолько неожиданными, что ноги моментально перестали держать и я тяжело плюхнулась на лабораторную табуретку, так кстати стоявшую рядом со столом, который предстояла роль алхимического. Пустые склянки жалко звякнули, и мысль о нарушении техники безопасности почти привела меня в себя. Почто - потому что даже если все имеющиеся на столе ингредиенты смешать в одну кучу, ничего страшного не случится.
   - Этого не может быть, - с трудом выдавила из себя я. - Зачем кому-нибудь влиять на меня ментально? Какой в этом прок?
   - Возможно, инора Вернер? - предположил Дитрих. - Сначала располагала к себе, а потом стерла что-то, что вы случайно узнали?
   - Если бы она была менталистом, то это было бы никак не скрыть, - возразила я. - Да и не хотела она меня брать. Мне пришлось ее уговаривать.
   - Тогда внушала, чтобы вы от нее отстали?
   Я невольно рассмеялась.
   - Это у нее плохо получилось. Ей пришлось меня терпеть два года.
   Я помолчала, пытаясь придумать хоть какое-то объяснение узнанному. Если это, конечно, правда. Я с подозрением посмотрела на своего собеседника:
   - Дитрих, меня проверял менталист Сыска. Неужели он бы такое не заметил?
   - Что у вас в голове кто-то пошарился? Наверняка заметил и написал в отчете, который вы должны были подписать. Вы его читали?
   - Нет, - смутилась я. - После ментального сканирования мне было не до этого. Даже если бы попыталась прочитать, все равно ничего бы не поняла - все расплывалось перед глазами.
   Мне было так плохо после ментальной проверки, что я подписала, даже не посмотрев, что именно. На тот момент больше всего я боялась, что меня вытошнит прямо на эти сероватые листы, заполненные убористым аккуратным почерком. Все остальные мысли были вторичными.
   - Кружилась голова и сильно тошнило?
   - Да, - я зябко передернула плечами.
   Даже от воспоминаний о проверке до сих пор было плохо. Нет, мне говорили, что процедура не из приятных, но что она настолько отвратительна, я не ожидала и не была к ней готова. Дитрих задумчиво на меня смотрел, чуть склонив голову набок.
   - И все же я уверен, что Сыск так грубо не стал бы работать, - наконец сказал он. - Вмешательство было сильнее, чем требовалось для обычного сканирования, но они наверняка пытались подцепить стертое. Стирал кто-то другой. Думаю, либо ваша наставница, либо кто-то, кому вы доверяете. Итак, с кем вы близко общались месяца два назад? Перед гибелью вашей наставницы, скорее всего. Может, чуть раньше.
   Я не могла представить, что кто-то, с кем я была близка, так гадко со мной поступил. Да и не так их много было - после того как я начала встречаться со Штефаном, мое общение ограничивалось им, Эмми и инорой Вернер.
   - Почему вы так уверены, что это кто-то из близких мне людей?
   - Вы не заметили, когда к вам залезли в голову, - пояснил Дитрих. - Я не такой уж специалист в этом вопросе, но знаю, что для этого вы должны были доверять тому, кто вот так вашим доверием распорядился. Возможно, кто-то из ваших родственников?
   - Я никого из них давно не видела, - неохотно ответила я. - Последний курс выдался очень напряженным, к отцу я не ездила, а он сам в Гаэрру не приезжает.
   Говорить, что отца я навещала редко, да и само пребывание в отчем доме всегда было коротким, я не стала. Главное для Дитриха - что я его не видела, а какие отношения в моей семье, никого не касается.
   - Хорошо, поставим вопрос по-другому. С кем вы постоянно общались в то время?
   - С подругой.
   - Которая на Театральные курсы записалась? Нет, она отпадает - будь у нее элементарные навыки владания ментальной магией, она не стала бы так вульгарно подслушивать под дверью. Кто еще?
   - Инора Вернер, моя наставница.
   - У нее уже не спросишь. Еще кто-то?
   Я молчала. Говорить про Штефана не хотелось. Мне почему-то было неприятно даже думать, что он был в моей жизни, а уж говорить этому симпатичному молодому инору, сидящему напротив, - тем более.
   - Линда, не поверю, чтобы у вас не было какой-нибудь сердечной склонности. За такой красивой девушкой толпы поклонников должны ходить. Хоть десяток припомнить сможете?
   - Ходили, - невольно улыбнулась я. - А потом Штефан всех распугал.
   - Штефан - это?
   - Штефан Эггер.
   - Маг? Не маг? Где работает? - деловито спросил Дитрих.
   - Маг. В магистрате.
   - И как долго вы с ним встречаетесь?
   - Встречались, - поправила я. - С середины осени и до... трагического происшествия с инорой Вернер.
   - Вот как... Инициатор разрыва?
   - Разрыва как такового не было, - пояснила я. - Он перестал приходить. А когда Эмми встретила его с другой, на ее возмущение заявил, что мы расстались.
   - Смотрю, вас это не расстраивает, Линда.
   - Как ни странно, да.
   Намного больше меня расстроила предположение, что Штефан мог быть причастен к ментальному влиянию на меня. Зачем ему это было нужно? Добиться моей склонности? Но два месяца назад она уже была. И что тогда было стерто из моей памяти? Дитрих говорит, что-то неважное, но сейчас я была уверена, что это что-то - просто жизненно мне необходимо.
   - А восстановить стертое можно?
   - Хм. Не знаю, я не специалист по ментальной магии. Но мы можем проконсультироваться, - он оживился. - А пока, давайте-ка запишем...
   Дитрих чуть переместился, так, чтобы беспрепятственно выдвинуть ящик из стола, откуда достал карандаш и чистый лист бумаги. Краем глаза я успела заметить в ящике еще и лабораторный журнал - новехонький, наверное, даже ни разу не открытый. Больше я увидеть ничего не успела, и не потому что ящик задвинулся сразу же, а потому что в дверь раздался громкий уверенный стук. Солидный инор возраста лет пятидесяти с небольшим вошел даже не дожидаясь разрешения.
   - Хартман? Маг по особым поручениям? - спросил он у Дитриха, выглянувшего из лаборатории.
   - Он самый, - Дитрих изящно кивнул, подтверждая правоту своего собеседника. Впрочем, выбор у того был невелик - либо я, либо Дитрих, ошибиться почти невозможно. А если учесть, что я была визитером не замечена, то и "почти" отпадало. - Добрый день! Мы пока занимаемся переездом в новый офис, но если ваше дело не терпит отлагательств, можем приступить к нему хоть сейчас.
   - Мы? - инор наконец увидел меня и нахмурился. - У меня дело весьма деликатное, не хочется о нем говорить при посторонних.
   Да уж, деликатное. Все, как я и думала - слежка за неверной женой...
   - Инорита - мой секретарь, - важно ответил Дитрих. - Можете не сомневаться, все ею услышанное тут и останется.
   Прозвучало это несколько зловеще, с учетом моей подчищенной памяти и пока не данного согласия на эту работу. Впрочем, другую мне все равно никто не предлагал. Почему бы и не заняться чем-то полезным? Тем более что обещают выдать артефакт от ментальных воздействий, который, как оказалось, был мне нужен уже давно. Но пока Дитрих торжественно вручил мне всего лишь лист бумаги и карандаш, которые он достал из стола, когда собирался записывать мои ответы, и так и продолжал держать. Я усмехнулась, взяла орудия моего нынешнего производства и села за секретарский стол. Стул подо мной предательски скрипнул и чуть перекосился, но я приняла невозмутимый вид и гордо выпрямилась. Инор недовольно посопел, но, наверное, подумал, что специалист с секретарем намного солиднее, чем без секретаря, и смирился с моим присутствием.
   - Понимаете, инор Хартман, - начал он сразу, как устроился на стуле - намного более крепком, чем мой, - все дело в том, что моя жена...
   Он замолчал, так как затронул деликатную для себя тему, и с надеждой уставился на Хартман, тот его не разочаровал и тут же подхватил нить разговора:
   - Намного вас моложе, и вы хотите быть уверены, что она вам не изменяет.
   - Моложе - да, - согласился посетитель. - Но я боюсь не того, что она мне изменяет. В этом я как раз уверен. Сами понимаете, молодая, красивая женщина, неужели будет хранить мне верность? Я даже не переживаю по этому поводу, тем более что она достаточно осторожна и не афиширует своих любовников. Но сейчас я боюсь, что она влезла во что-то противозаконное.
   Дитрих оживился, я тоже. Очень было похоже, что наклевывается что-то намного более интересное, чем вывод на чистую воду банальной интрижки. Свои проблемы я старательно отодвинула на задний план. Будем замещать их чужими, раз уж решить не получается.
   - Почему вы думаете, что что-то противозаконное? - заинтересованно спросил Дитрих. - Странное поведение жены может объясняться чем угодно.
   - Я разве говорил про странное поведение? - парировал инор. - Хотя, конечно, оно изменилось. Но главное - странные запахи. Богиня дала мне очень тонкий нюх, знаете ли. Так вот от жены последнее время пахнет орочьими травами, которые шаманы используют для обращения к духам.
   - Думаете, подсела на них? - деловито спросил Дитрих.
   Нашему визитеру это предположение не понравилось, но он все же ответил:
   - Думаю, что дело совсем не в этом. Уж поверьте, Магдалена не похожа на лицо, зависимое от чего-либо, разве что от денег, - он несколько иронично усмехнулся. - Меня беспокоит, что эти травы могут использоваться при запрещенных у нас ритуалах...
   - Запрещенная магия, - протянул Дитрих.
   Нехорошо так протянул, с присвистом. Да, ввязываться в такое дело - не самая умная затея.
   - Она самая, - кивнул его собеседник. - Что я хочу от вас - проверить это и сообщить мне результат. Чтобы я знал, насколько мои опасения обоснованы.
   - Вы же понимаете, что если они подтвердятся, я обязан сообщить в Сыск? - вопрос Дитриха даже не был вопросом.
   - Понимаю, - ответил инор. - Но, возможно, роль жены не столь уж велика и про нее можно забыть?
   - Вас не беспокоит, что она может быть замешана в таком деле? - удивился Дитрих.
   - Все мы в юности делаем глупости. А я уже не столь молод, чтобы привыкать к новой супруге. Меня полностью устраивает эта. Мне кажется, все дело в ее новом любовнике. Исчезнет он - исчезнут и проблемы.
   - Вы знаете, кто он?
   - Знаю. Но прежде чем прозвучит хотя бы одно имя, я хотел бы заключить с вами договор.
   - Одно имя уже прозвучало, - заметил Дитрих, но решил, что время для шуток неподходящее и начал лихорадочно выдвигать ящики стола и перебирать их содержимое. - Боюсь, я еще не все перенес в этот офис. А, нет. Нашел.
   Он вытащил стандартный магический бланк договора, с тусклой, еще не активированной печатью, и гордо водрузил его перед посетителем. Какое-то время они занимались договором, а я размышляла над странным отношением этого инора к собственной жене - как к чему-то неразумному, являющемуся частью обстановки. Можно, конечно, поменять кресло, но оно удобное и почти новое. Вот только пружину подрезать. К разговору их я не прислушивалась, хотя тема там затрагивалась интересная, напрямую меня касающаяся, если я останусь здесь работать. Обсуждали они плату за услуги. Пришедший инор торговался, словно у него пытались отнять последнее, а это наверняка было не так - и вид у него был преуспевающий, и молодая жена вышла за толстый кошелек, да и не будут частных сыщиков нанимать люди с ограниченными доходами. Лучше уж сами проследят. Наш клиент был магом, правда, не из самых сильных, но уж заклинание морока было ему наверняка по силам...
   - Итак, все формальности соблюдены, - важно сказал Дитрих. - Что вы можете добавить к сказанному, инор Кремер?
   - Разве что имена назвать, - ответил наш теперь уже заказчик. - Мое у вас в договоре. Имя жены не так давно прозвучало. А имя ее нынешнего любовника - Штефан Эггер.
   Я еле сдержала изумленный возглас. Штефан балуется с запрещенной магией? Но это же невозможно - разве его взяли бы тогда на работу в магистрат Гаэрры? Там же всех проверяют очень тщательно...
   - Штефан Эггер, говорите, - Дитрих бросил на меня выразительный взгляд. - И работает он в магистрате, не так ли?
   - Попадал в зону ваших интересов?
   - Не попадал, - ответил Дитрих. - Но, чувствуется, пока.
  
   Глава 5
   Услышанное было неожиданным и пугающим. Я механически записывала все, что продолжали говорить Дитрих и инор Кремер, но мыслями была далеко от их обсуждений мелких деталей, которые мне казались совсем несущественными. Владел ли Штефан ментальной магией? Я не знала, речь об этом у нас ни разу не заходила, мы вообще говорили о чем угодно, только не о магии. Я не могла припомнить ни единого разговора, касавшегося этой области. Все это было тем более странным, что мы оба маги. Странным было так же то, что меня совсем не тянуло его видеть. А ведь несколько месяцев назад он прочно сидел в моей голове, и я иной раз даже минутки считала до его прихода. А теперь - все, как отрезало, осталось небольшое щемящее чувство какой-то неправильности.
   - Про Эггера думаете? - прервал мои размышления Дитрих.
   Я машинально записала его вопрос и лишь потом сообразила, что он спрашивает у меня. Чуть выше на листе тщательнейшим образом были задокументированы все подробности прощания Дитриха с клиентом, которого уже не было в офисе. Привычка записывать неинтересные лекции, не слушая, что там говорится, сыграла со мной злую шутку. Я немного смутилась и ответила:
   - Да. После рассказа инора Кремера ни о чем другом думать не могу. Теперь мне все, с ним связанное, кажется подозрительным.
   Я попыталась улыбнуться и не смогла. Гибель наставницы теперь представлялась мне не несчастным случаем, а чем-то злонамеренным, связанным с моим бывшим... А кем он мне был? Не знаю.
   - Пожалуй, у вас есть на то основания, - согласился Дитрих. - Но даже инор Кремер не уверен в том, что жена практикует запрещенную магию. Она вполне могла и подсесть на орочьи травки. В таких случаях поведение не всегда выдает зависимость.
   - Послушайте, Дитрих, - я заговорила торопливо, чтобы ничего не забыть. - Я никогда не подозревала, что моя наставница занимается чем-то запрещенным. Это раз. Она очень тщательно следила за соблюдением техники безопасности и меня к этому приучила. Это два. Мне подчистили память примерно тогда, когда она погибла. Это три. Штефан резко ко мне охладел после ее смерти. Это четыре. И теперь к вам приходит инор с подозрением, что его жена занимается запрещенной магией в компании Штефана. Это пять. Все это не может быть случайным совпадением.
   - Может, - ответил он. - Мне каких только совпадений не доводилось встречать. Самых невероятных.
   Это прозвучало бы куда весомее, имей он за плечами опыт работы лет в двадцать-тридцать. Но в таком молодом возрасте, да еще в самом начале своей практики. Или не в начале? Сколько лет он работает?
   - Дитрих, а сколько лет вы занимаетесь Сыском? - спросила я.
   - Частным образом - полгода, - ответил он. - До этого шесть лет в Центральном отделении. Думаете, недостаточно компетентен? Поверьте, у меня была очень серьезная практика, и остались нужные знакомства.
   Хоть он и улыбался, было заметно, что мой вопрос его задел, поэтому спрашивать, почему он ушел из Сыска я не стала, а вместо этого поинтересовалась:
   - То есть вы считаете, что все это ничего не значащие совпадения и Штефан не имеет никакого отношения ни к случившемуся с наставницей, ни к стиранию моей памяти?
   - Я считаю, что никого бездоказательно обвинять нельзя, Линда, - серьезно ответил он. - Конечно, Эггер выглядит очень подозрительно, особенно с учетом того, что вы перестали к нему испытывать какие- либо чувства как перестали встречаться. Но, - он сделал паузу, - если бы он был причастен к смерти вашей наставницы и встречался с вами только для того, чтобы попасть к ней в дом, вы бы взлетели в воздух вместе с инорой Вернер, а не сидели бы здесь рядом со мной, гадая, кто влез к вам в голову и что он там убрал.
   - Штефан у нее ни разу не был, - смутилась я. - Да и встречались мы не в Академии, разве что в общежитие он ко мне приходил. И я действительно не помню, чтобы он встречался с инорой Вернер. Может, именно это и убрал?
   - Может, - Дитрих усмехнулся так, что я сразу поняла глупость своего предположения. - Линда, давайте для начала проконсультируемся у одного моего хорошего знакомого менталиста? Сегодня я попробую с ним договориться, а завтра... - тут он надолго задумался. - Утром у нас с вами переезд, да и не согласится он на утро, с обеда, когда встанет инора Кремер, нужно будет отработать аванс и хоть немного за ней проследить. Вдруг она не столь легкомысленна, как считает ее муж?
   - Эмми наверняка именно их и видела, - вспомнила я.
   - Ваша подруга? Она как-то описала спутницу Эггера?
   - Сказала, что рыжая и вульгарная, - с каким-то мстительным удовольствием сказала я.
   Про вульгарную я только что придумала, но мне просто необходима была хоть какая-то компенсация за все потрясения этого дня. А Дитриху достаточно того, что рыжесть - не столь уж и часто встречаемый признак, за который он тут же и ухватился.
   - И иноры Кремер действительно рыжие волосы, так что не исключено, что ваша подруга видела именно их.
   - Я могу ее расспросить. Эмми наблюдательна, возможно, припомнит что-то интересное.
   - Линда, - серьезно сказал он. - Надеюсь, вам не нужно напоминать, что все, услышанное вами, разглашению не подлежит?
   Его вопрос меня отрезвил. В самом деле, как мне ни хочется прямо сейчас поделиться с подругой, говорить ей ничего нельзя, пусть даже рассказ инора Кремера напрямую меня касается. До сих пор тайн от Эмили у меня не было.
   - Но я могу расспросить ее и без упоминания о вашем расследовании, - предложила я.
   - Расспросите, - согласился Дитрих. - Может, она вспомнит что-то интересное. А пока давайте вернемся в мой старый офис, я вам выдам защитный артефакт.
   Если и была у меня мысль отказаться от работы, после этих слов она пропала окончательно. Выгодность любого предложения, которое мне могли сделать, перечеркивалось желанием себя обезопасить. Сейчас я согласна была даже отказаться от зарплаты, размер которой Дитрих мне так и не назвал.
   Мы вернулись в то здание, в котором состоялось наше знакомство. В коридоре царила тишина и пустота. Где сейчас Эмми, я понятия не имела. На двери Дитриха не было ничего, кроме номера офиса. Никаких опознавательных знаков или торчащих бумажек. Интересно, как его нашел инор Кремер, если в том офисе даже быть никого не должно в это время?
   - Дитрих, а вы давали объявление с указанием адреса того офиса?
   - Все же я в вас не ошибся, - довольно ответил он мне. - Правильный вопрос, Линда. Не давал.
   - Почему же вы не спросили инора Кремера, как он вас нашел?
   - Здесь возможно два варианта, но в обоих случаях он ответил бы одно и то же - нашел случайно. Проходил мимо и озарило - вот оно то, что нужно. Бессмысленно спрашивать.
   - Почему вы ему не отказали?
   - Из-за того, что он мне кажется подозрительным? А зачем? Лучше держать таких в поле зрения. Если он попал ко мне неслучайно, сделать это он мог как из-за меня, так и из-за вас. Все же прозвучала фамилия Эггера, которая для вас - не пустой звук.
   А еще все это могло быть постановкой, рассчитанной специально на меня - не зря же в офисе по соседству идет запись на театральные курсы. Эти мысли удивили меня саму. Никогда в жизни я не страдала излишней подозрительностью, а теперь начинаю думать плохо о человеке, которого до сегодняшнего дня и не знала. Да если бы не Эмми, я бы сюда совсем не пришла. Тогда нужно подозревать и ее, и продавца газет, подсунувшего мне нужную. Дитриху я говорить ничего не стала - все же он пока единственный инор, согласившийся взять меня на работу и даже пообещавшим за это платить. Вот когда не расплатится, тогда и буду подозревать его во всех смертных грехах. И все же, почему он взял меня на работу? Вдруг по тому же правилу, что инора Вернера, - держать в поле зрения? "Соблюдай правила безопасности не только в лаборатории, но и в жизни," - неожиданно припомнилось одно из первых наставлений иноры Вернер. Сейчас я их точно нарушаю...
   Обещанный артефакт Дитрих мне выдал, вручил так же и ключ от нового офиса, в который мне надлежало прийти завтра утром. После чего мы распрощались, и я решила заглянуть в соседнюю комнату, где была запись на театральные курсы. Вдруг Эмми еще там? Но там не было не только Эмми, но и кого другого, а неаккуратная бумажка, криво прилепленная к двери, намекала, что рабочее время уже закончилось и ждать здесь подругу бессмысленно. Я пошла домой и по пути размышляла о всех странностях этого дня. Неожиданно взгляд зацепился за вывеску целителя, обещавшего всяческую помощь, в том числе и ментальную, и я поняла, что мне просто жизненно необходимо подтверждение словам Дитриха а чистке в моей голове.
   В приемной никого не было, но сам целитель появился очень быстро. Наверняка здесь был установлен сигнальный артефакт. Инор прикрывал рот рукой, но сонное состояние скрыть не мог - выдавали подпухшие глаза и отпечаток на щеке книги, на которой он спал. При желании можно было даже разобрать пару букв. Но у меня такого желания не было - волновало меня совсем другое.
   - Мне нужно узнать, были ли попытки ментального влияния на меня.
   - Почему бы и не узнать? - Он отнял руку от лица и сладко зевнул. - Ваши деньги - наши ответы.
   С этими словами он подсунул мне листочек с ценами. Цены впечатлили, но получить ответ на свой вопрос мне было намного важнее, чем сохранить остаток денег на счету, поэтому я храбро улыбнулась и спросила:
   - Вы чеки принимаете?
   Целитель радостно согласился принять чек, дождался, пока я его подпишу и вручу, и лишь потом отправился за артефактами, необходимыми для работы. Отсутствовал он долго, за это время я успела пожалеть о потраченных деньгах, но желания отказаться от обследования и уйти, их вернув, у меня все равно не появилось.
   Возможно, целитель воспользовался предлогом, чтобы доспать, поскольку появился он еще более помятым, чем до своего ухода, артефакты он не забыл, но его вид настолько не внушал доверия, что я поневоле задумалась, насколько правдив будет результат обследования. А то проспит все время, а потом выдаст мне, что ему приснилось. Но когда целитель приступил к работе, вид его разительно изменился: пропали сонные движения, на их место пришли уверенные и продуманные, взгляд стал цепким, проникающим до самой моей сердцевины. А басовитое жужжание включенного артефакта окончательно подарило мне уверенность, что все будет сделано, как надо.
   - Что я вам скажу, инорита, - важно заявил целитель по окончании. - Месяца два назад у вас в голове что-то стерли. Это точно.
   Я почувствовала неимоверное облегчение - если Дитрих про это сказал правду, наверное, и все остальное не столь страшно. Но с другой стороны, ему никаких артефактов не понадобилось для того, чтобы определить чужое вмешательство. Подозрения зашевелились с новой силой.
   - Восстановить можно?
   - Не знаю, - он беззвучно зашевелил губами, словно что-то подсчитывая. Надеюсь, не мои деньги, которые собрался с меня выручить. - Должен предупредить, что это дорогостоящая процедура, и гарантий я дать не могу. Стирание грубое, чистой силой давили, после такого иной раз зацепиться не за что.
   - То есть тех денег, что я уже заплатила, недостаточно? - невольно возмутилась я. - Фактически вы просто подтвердили то, что я и без этого знала.
   - Так вы и платили только за ментальное обследование! - Его возмущение было таким искренним, словно я пыталась вытащить деньги из его кассы. - Его вам не во всяком целительском центре сделают!
   - Да и вы сделали только с применением артефактов, - язвительно заметила я.
   - Вот именно. Дорогостоящих артефактов, - подчеркнул он. - И взял с вас деньги фактически за их использование, не больше. Можно сказать, мою работу вы получили бесплатно.
   - Ничего я не получила.
   - Как это? А подтверждение ваших подозрений? Могу заключение дать для Сыска, - предложил он, посмотрел на мое насупленное лицо, наступил на горло собственной жадности и добавил: - Бесплатно.
   - Давайте ваше заключение, - согласилась я, - если больше ничего сделать не можете.
   - Я могу, - гордо ответил он, - но только то, за что мне заплатили. Благотворительностью королевские целители занимаются, за что им корона платит. Будете оплачивать попытку?
   - Без гарантий, что вы что-то сделаете? Нет, спасибо.
   - Ваше право.
   Он важно уселся за стол и стал писать заключение. С нежеланием писать - буквы у него и на буквы похожи не были, а уж слова из них составить было совсем невозможно.
   - А попонятней вы писать можете?
   - Кому нужно, разберет, - недовольно сказал он. - В Сыске у вас заявление. А вам я и без этого сказал все, что здесь написано.
   Он вытащил из-за пазухи печать на цепочке, отстегнул, активировал и шлепнул на заполненный бланк радужный оттиск. После чего немного полюбовался на дело рук своих и гордо вручил мне бумагу.
   - Всего хорошего, инорита, - сказал он. - Надеюсь, я вам помог. Заходите еще.
   - Непременно, - ответила я. - Как только лишние деньги появятся.
   Он хохотнул, и на этом наше общение закончилось.
   На улицу я вышла в глубокой задумчивости. Думала я не о том, подавать ли заявление в Сыск. Вовсе нет. Я все так же не могла понять, почему Дитрих взял меня на работу, зная о моих проблемах со Списком и обнаружив, что в моей голове кто-то покопался. Такой секретарь для частного детектива - не самый хороший вариант.
   - Вот ты где, - Эмми ухватила меня за руку и прервала мои размышления. - Я все бегаю от твоего дома к офису этого мага по особым поручениям, тебя ищу. А ты не торопишься. Что, и этот не взял?
   - Этот взял, - вынуждена была я признать.
   - Почему ты тогда такая грустная?
   - Разве? - я улыбнулась.
   Нет уж, Эмми о моих очередных проблемах знать не нужно. Запрещенная магия, ментальная чистка, орочьи травки - все узнанное за день перемешалось и никак не хотело раскладываться по нужным полочкам в моей голове. Возможно, потому что все это было тесно связано в один клубок, который только предстояло распутать?
   - На счастливую ты не очень похожа, - заметила подруга. - Так. Маг по особым поручениям - это что? Какие-такие у него особые поручения?
   - Здесь как раз все просто - он занимается частным сыском, - пояснила я. - В основном - за неверными супругами.
   - Сыском, - разочарованно протянула Эмми. - А я-то думала... Ты из-за этого и расстроилась, да? Не переживай, главное, что работа пока есть, а потом история с Вернер забудется и найдешь нормальную. Маг этот, который сыщик оказался, ничего так, молодой, симпатичный. С таким приятно поработать рядом...
   Ее намеки мне совершенно не понравились.
   - На театральные курсы тебя отправил, - напомнила я.
   - Проницательный, это точно, - довольно сказала Эмми. - Там сразу сказали, что у меня хорошие актерские способности. Буду ходить два раза в неделю на занятия. Нельзя же талантом пренебрегать?
   - Нельзя, - согласилась я.
   Что ж, работа действительно пока есть. А еще есть непонятности с Дитрихом. Спросить его прямо? А не получится ли, как в случае с инором Кремером - "Здесь возможно два варианта, но в обоих случаях он ответил бы одно и то же"? Тогда используем и второй принцип - держать подозрительную личность на виду. И это совсем не сложно, если она, эта личность, - твой работодатель.
  
   Глава 6
   Результаты сегодняшнего дня ужасно воодушевили Эмми - как собственное поступление на Театральные курсы, так и то, что мне наконец удалось прервать черную полосу неудач, вызвало у нее прилив счастливого энтузиазма. Поэтому всю дорогу до моего дома она строила разнообразные планы, первым пунктом в которых неизменно было отпраздновать мою новую работу хотя бы совместным чаепитием. Поневоле я начала заражаться ее радостью, и все страхи, связанные со странностями этого дня, стали казаться незначительными. Страхи, но не подчищенная память. Пусть Дитрих уверен, что это воспоминание было для меня неважным, если я с ним так легко рассталась, но ведь было же там что-то, из-за чего неизвестный менталист так грубо со мной обошелся? Что-то для него опасное?
   Эмми теребила меня, не давая сосредоточиться, и я решила, что подумаю про всё это потом, когда останусь одна дома. А пока, в самом деле, не купить ли по пирожному и не посидеть ли с подругой на уютной кухне? Но судьба распорядилась иначе. Когда мы с коробкой от кондитерской подошли к моей двери, то с удивлением обнаружили там Штефана. Штефана, который только сегодня сказал Эмми, что мы расстались.
   - Линда, прекрасно выглядишь, - сказал он, ничуть не смущаясь, и протянул мне просто неприличных размеров букет роз.
   Вид у него при этом был такой, словно он и не пропадал никуда, а лишь вчера со мной простился. И не просто простился, а пообещал непременно сегодня зайти, что и выполняет. На миг я даже засомневалась, а был ли недавний разговор с Эмми, или он мне просто приснился. Но у подруги никаких сомнений не возникло.
   - Хотела бы я знать, инор Эггер, - возмущенно сказала она, - что вы тут делаете?
   - Как что? - недоуменно сказал он. - Я пришел к Линде.
   - Зачем это? - продолжала напирать подруга. - Вы сами мне сказали не так давно, что с ней расстались. Что вам от нее надо?
   - Эмми, милая, к чему такая официальность? - он улыбнулся чуть смущенно. - Ты и сегодня на меня так налетела, что я растерялся.
   - Еще бы не растерялся, - возмущение подруги никуда не делось. - Как только совести хватает после этого приходить сюда и смотреть Линде в глаза?
   - Эмми, ты не даешь ему сказать, зачем он все-таки пришел, - я влезла в их милый разговор, потому что в противном случае он грозил затянуться. - Итак, Штефан, я тебя слушаю.
   - Нехорошо сегодня получилось, - серьезно сказал он. - Твоя подруга на меня набросилась настолько неожиданно, что я растерялся и сказал глупость, которую, как я вижу, она тебе уже пересказала.
   - Если бы ты не считал себя свободным, не встречался бы с другими, - заметила я.
   - Линда, это совсем не то, что ты думаешь. У нас была деловая встреча, - заявил он. - Важный разговор, который твоя подруга чуть было не свела к нулю. Нет, я очень рад, что она так о тебе заботится, но сегодня она мне очень помешала.
   И он с таким укором посмотрел на Эмми, словно это она сделала что-то неприличное на глазах целой толпы, а потом в этом обвинила его. Но подруга не стушевалась.
   - Странное дело, чем это я могла помешать вашим переговорам, инор Эггер? Неужели своим вопросом, не стыдно ли вам изменять моей подруге? Так вы честно ответили, что не стыдно, поскольку вас с ней больше ничего не связывает. Тем удивительнее мне видеть вас здесь.
   - Эмми, я же сказал, - укоризненно произнес но, - что ляпнул глупость. От неожиданности. Линда, ты же не можешь всерьез думать, что это правда?
   - А что я должна была думать, если ты ко мне совсем перестал приходить? Рассказ Эмили только подтвердил то, что давно уже стало правдой.
   Удивительно, но этот разговор меня скорее смешил, чем расстраивал. Словно не было многочисленных встреч со Штефаном, красивых слов, жадных поцелуев, которые он стремился получить при любой возможности. Словно все это было не со мной, а с кем-то другим, и сам он - совершенно посторонний человек, из тех что проходят мимо, оставляя лишь смутную память. Более того, теперь я не могла понять, что заставило меня когда-то уступить.
   - Линда, это совсем не так! - возмущенно сказал он. - Все это время меня в Гаэрре почти не было, а когда я здесь появляюсь...
   - Отправляешься к тому рыжеволосому деловому партнеру, - безжалостно сказала Эмми. - Вот и занимайся своими делами дальше. Не лезь к Линде.
   - Да что это такое! - возмутился он. - Эмили, ты мне сегодня постоянно мешаешь! Ты не могла бы нас с Линдой оставить вдвоем?
   - Не могла, - резко ответила я вместо подруги. - У нас с ней планы на этот вечер.
   - Линда, и ты туда же, - расстроенно сказал он. - Нет у меня ничего с той инорой из того, что Эмили повыдумывала.
   - Я ничего не повыдумывала, - почти спокойно ответила подруга. - Я ей просто рассказала все, как было. Что встретила тебя с рыжей красоткой и что ты заявил, что у вас с Линдой все давно закончено.
   - Я хотел предотвратить скандал, - спокойно ответил Штефан. - Ты меня в чем только не обвиняла.
   Подруга немного смутилась, и я поняла, что обвинений было очень много и не все они соответствовали действительности. Наверняка она приукрасила, как это за ней водится. Возможно, на театральных курсах не так уж были неправы, когда выявили в ней артистичную натуру?
   - Штефан, может быть, все же объяснишь, зачем ты пришел? - Его присутствие скорее меня тяготило, чем радовало. - И мы закончим этот никому не нужный разговор.
   Он протянул мне букет, но я сделала вид, что этого не заметила и продолжила вопрошающе на него смотреть.
   - Линда, - он страдальчески возвел глаза к потолку, - мне очень мешает Эмили. Само ее присутствие тут лишнее.
   Я выразительно взяла подругу под руку. Даже говорить ничего не стала. Пусть не надеется, что ему удастся поговорить со мной наедине. Я не знаю, кто и зачем залез в мою голову два месяца назад, но Эмми я доверяю значительно больше. Как-то с ней безопаснее.
   - Линда, - расстроенно сказал Штефан, - ты меня убиваешь своим недоверием. Я последние два месяца все по делам магистрата мотался. Из телепорта в телепорт. Меня поддерживала лишь надежда, что меня здесь ждут.
   - В самом деле? - недоверчиво сказала я.
   - Линда, почему ты мне не веришь? - с обидой в голосе продолжил он и взял меня за руку. Как-то так взял, что в памяти сразу ожили все хорошие моменты нашего романа. Не так уж и мало их было... - И все же, дорогая, я хочу поговорить с тобой наедине.
   В груди разлилось тепло, показавшееся приятным, ровно до тех пор пока я не поняла, что тепло не внутри меня, а снаружи и идет от защитного артефакта. Это что, он на меня сейчас влиять пытается? Я резко выдернула руку.
   - Штефан, при приеме на работу в магистрат ты непременно должен был подписывать бумагу, в которой запрещается использовать ментальную магию для собственных нужд.
   - Разумеется, подписывал, - недоуменно сказал он и опять попытался взять меня за руку. - При чем тут это? Я слабый менталист, Дар в этом направлении почти не использую.
   - Сейчас ты действуешь в пользу Гарма, не иначе, - разозлилась я от столь наглого притворства.
   - Ты хочешь сказать, что я на тебя ментально влияю? - возмутился он. - Что за ерунду ты несешь, Линда?
   Я чуть вывернула край выреза и показала приколотый артефакт. Эмми торжествующе хмыкнула. Не знаю, ожидала ли она с его стороны такого прокола, но сейчас, без всякого сомнения, была ему очень рада.
   - Никакая это не ерунда, Штефан, - сказала я. - Ты даже за руку меня специально взял - при тактильном контакте ментальное воздействие легче проходит. Это даже я знаю.
   - И что я, по-твоему, хотел сделать?
   - Для начала - убедить меня переговорить с тобой наедине, - уверенно ответила я. - А что ты там дальше хочешь, знаешь только ты.
   Штефан смущаться не стал. Напротив, выглядел он сейчас скорее оскорбленным в лучших чувствах. Подбородок, на котором Эмми в свое время находила все признаки породистости, гордо задрался вверх. Но выпятившийся при этом кадык не способствовал привлекательности образа.
   - А почему ты не обвиняешь Эмили? - возмутился Штефан. - Она точно так же держит тебя за руку, и у нее тоже есть мотив - не дать нам переговорить наедине. Она уже влезла между нами и наговорила всяких пакостей.
   - Зачем ей это, Штефан? - усмехнулась я.
   - Затем, что она с самого начала строила мне глазки, особенно, когда была уверена, что ты этого не видишь, - нагло заявил он. - И прижималась при каждом удобном случае. Я тебе не хотел говорить, чтобы не расстраивать. Но сейчас твоя... гм... подруга перешла всякие границы.
   - Что? - Эмми отпустила мою руку и шагнула вперед. Щеки ее пылали. - Что за вранье?
   - Какое еще вранье? - раздраженно сказал он. - Ты мне в любви призналась на второй день знакомства. Скажешь, не так?
   - Не так! - Эмми чуть не рыдала и умоляюще на меня смотрела. - Линда, не верь ему. Ничего такого не было. Ты же меня знаешь столько лет. Разве я на такое способна?
   Я растеряно переводила взгляд с него на нее. Оба выглядели уверенными в собственной правоте. Но кто-то из них врал. Врал нагло, безо всякого стеснения. Ни за кем из них раньше я не замечала умения, необходимого для подобной игры. У Эмми сегодня нашли актерский талант, но был ли он, или там только желание заработать на простодушной инорите? Штефан ей действительно понравился при первой же встрече, но стала бы она за моей спиной его отбивать? Знать бы, что у меня стерли, может, и определенность какая-то появилась.
   - Ты мне не веришь? - У Эмми задрожали губы, и она горестно всхлипнула. - Да я к ментальной магии даже способностей не имею.
   - Не имеешь или не показываешь?
   - Штефан, почему же в таком случае она не попыталась влиять на тебя?
   Он молча вытащил из-за пазухи связку. В самом деле, как это я забыла, работающим в магистрате не просто выдают ворох защитных артефактов, их еще обязуют их постоянно носить. И все же в пользу Эмми говорила наша многолетняя дружба. Да и не пропадала она, как Штефан, после гибели наставницы. Или - убийства? Эмми всхлипнула, и я взяла ее за руку. Подумаю обо всем этом позже, когда останусь одна и никто не будет пытаться вынудить меня принять сторону одного из них.
   - Штефан, и все же, что ты хотел?
   - Я? - чуть растерянно переспросил он, так и не отводя неприязненного взгляда от Эмми. - Чувствую, она от тебя сегодня не отлипнет, значит, придется говорить при ней. Линда, я считаю, что в наших отношениях пора прийти к определенности.
   Я лишь чуть приподняла бровь в знак вопроса. О какой еще определенности может идти речь, если он ясно сказал Эмми, что мы расстались? Что может быть более определенным?
   - Линда, ты должна выйти за меня замуж! - выпалил он.
   И даже достал из внутреннего кармана обручальный браслет. Огромный букет ему ужасно мешал, но я не торопилась принимать что-либо. Месяц назад - да что там месяц! - еще вчера я бы с радостью согласилась. Но за это время многое изменилось, и желания связывать себя на всю жизнь с этим инором пропало.
   - Не помню, когда я успела тебе задолжать, - заметила я. - Ты считаешь нормальным бросить меня в одиночестве на длительный срок, заявить моей подруге, что у нас все кончено, а потом прийти как ни в чем не бывало и сказать, что я что-то там тебе должна?
   - Линда, я не могу подобрать нужных слов, когда Эмили не сводит с меня глаз, - помрачнел Штефан. - Все, что я хочу тебе сказать, предназначено лишь тебе.
   Эмми презрительно фыркнула. Полагаю, после сегодняшнего Штефан потерял для нее всю привлекательность, вне зависимости, говорил он правду или нет.
   - Линда, раньше ты отказывалась идти со мной в храм, так как тебе надо было закончить академию, - продолжил Штефан. - Но сейчас ты не только закончила, ты не можешь найти работу, а значит, моя обязанность о тебе позаботиться.
   И в самом деле, он предлагал пойти в храм почти сразу после нашего знакомства, но я тогда отговорилась необходимостью закончить обучение, да и не нравился он мне настолько. А потом тема эта ни разу не поднималась. Выходит, он ждал, когда и получу диплом? Но все же...
   - Подожди, - удивилась я. - Откуда ты знаешь про мои проблемы с работой?
   - Она сказала сегодня, - Штефан кивнул в сторону смутившейся Эмми. - Так и вопила на всю улицу: "Как тебе не стыдно, она с голоду скоро умирать будет, а ты здесь с девицами развлекаешься!" Линда, ты мне очень дорога. Если я не пришел с браслетом раньше, то лишь потому, что после смерти Вернер у магистрата возникло очень много вопросов, для решения которых мне, и не только мне, пришлось хорошо поездить по Гарму. Слишком давно в Гаэрре не было подобных случаев. Лет двадцать, не меньше.
   - И все же, Штефан, теперь мои проблемы - не твои, - непреклонно сказала я. - А твои - не мои. То, что ты сказал Эмми, лишь подтвердило мои собственные мысли. Между нами все кончено, Штефан.
   - Линда, я был уверен, что она сразу побежит к тебе, - расстроенно сказал он. - Повторю. От агрессии твоей подруги я растерялся и сказал глупость. Ну же, Линда, нельзя быть такой обидчивой. В любом случае, я за тебя волнуюсь. Эмили любит преувеличивать, но если ты не можешь найти работу, то ситуация действительно серьезная.
   - Можешь не волноваться, Штефан, - улыбнулась я. - Как раз сегодня работа у меня появилась.
   - В самом деле? - он заметно удивился. - И кто тебя взял?
   - Частный сыщик, - пояснила я. - Я устроилась секретарем к частному сыщику.
   - Ты с ума сошла! - возмутился Штефан. - С твои золотым дипломом идти в девочки на побегушках? Как можно? Линда, заканчивай маяться дурью, в храм идем прямо сейчас.
   Он опять попытался ухватить меня за руку. Но я свою руку ему давать не собиралась ни в прямом, ни в переносном смысле. Не так их у меня много, этих рук, чтобы ими разбрасываться.
   - Штефан, работа секретарем для меня предпочтительней брака с тобой, - твердо сказала я. - Прощай, и не приходи ко мне больше.
   Штефан зло посмотрел на Эмми, подруга расплылась в улыбке, одновременно довольной и ехидной. Она полностью поддерживала мое решение. А вот я... Я теперь ни в чем не была уверена. Ведь вполне может быть, что прав сейчас как раз Штефан...
  
   Глава 7
   Новое место работы поутру встретило меня пустотой. Небрежно запиханное в шкаф одеяло с подушкой намекали, что работодатель здесь ночевал. В комнате, которая гордо называлась лабораторией, был еще горячий чайник и грязная чашка с остатками чая, которую я тут же вымыла, чтобы не портила вид лабораторного стола. Я еще раз с сомнением посмотрела на набор из "Юного алхимика". Вполне возможно, что на непосвященное лицо он произведет гораздо более правильное впечатление, чем на меня. Блестящие новехонькие колбы, мензурки и пробирки способны отвлечь кого угодно. Не на это ли рассчитывал Дитрих?
   Я прошлась заклинанием уничтожения пыли по обоим помещениям и села за свой стол. Больше делать мне было нечего. Даже цветы не полить, поскольку цветов никаких не было. Завести, что ли? Вон в том углу прекрасно встанет кактус, а традесканция оживит угол шкафа. Я обдумывала, что лучше встанет на подоконник - несколько горшков с фиалками или один с чем-то посолиднее, когда Дитрих наконец вернулся. Тащил он сразу несколько коробок - вовсю шел переезд из старого офиса в новый.
   - Линда, вы так пунктуальны, - пропыхтел он и свалил коробки в угол. - Все, еще защиту здесь поставлю, и будем считать переезд свершившимся. А у вас что новенького?
   - Мне вчера пригодился выданный вами артефакт.
   Я не стала тянуть и выложила все, что вчера случилось. Со своим отношениям к действующим лицам я так и не смогла определиться до конца. Оба они - и Эмми, и Штефан - были слишком убедительны, чтобы до конца увериться в виновности одного из них. И рассказывая все это частному сыщику, я была уверена, что уж он-то точно сможет мне подсказать, кому я могу верить. Выбор-то не слишком велик!
   - Не хочу вас огорчать, Линда, - заметил Дитрих по окончании моего рассказа, - но к ментальному воздействий мог быть причастен и кто-то третий.
   - Как это? - удивилась я. - Только эти двое держали меня за руку. А всем известно, что менталистам для лучшего контакта требуется...
   - Для лучшего, - прервал меня Дитрих. - То есть это желательное условие, но совсем не обязательное. Хорошему менталисту достаточно настроиться на вашу ауру на близком расстоянии. Он мог сидеть этажом выше и вовсю пытаться влезть к вам в голову, а вы могли это заметить не сразу, поскольку разговором были увлечены и не ожидали подвоха. Вы ведь даже не сразу поняли, что артефакт заработал.
   - У меня подобного опыта до сих пор не было, - заметила я. - Получается, я не только не могу кого-то исключить из подозреваемых, но мне приходится думать, что есть еще кто-то третий.
   - Правильно, подозревайте всех, - Дитрих широко улыбнулся, от чего стал необычайно привлекательным. - Больше вероятности, что все будет в порядке.
   - И вас? - не удержалась я.
   - Меня? - удивился он. - Меня-то в чем?
   - Не знаю, - ответила я. - Но мне теперь кажется, что вы тоже меня неслучайно на работу взяли.
   Возможно, я сказала это зря, но мой начальник улыбнулся еще шире и с необычайно хитрым видом сказал:
   - И правильно кажется. Для работы секретарем у вас слишком высокая квалификация.
   Ответ был для меня неожиданным и тем страшнее оказался. Неужели я права и он тоже в чем-то замешан? В голову полезли всякие ужасные предположения, никак поначалу не вязавшиеся с тем молодым инором, который с легкой улыбкой наблюдал за моим смятением. Пока я не вспомнила, что артефакт дал мне он, а значит, может сейчас и обходить защиту каким-то неизвестным мне образом. Ментал в нашей академии совсем не преподавали. С одной стороны, это было неплохо - меньше бессмысленной нагрузки, поскольку способностями к этому разделу обладали единицы, с другой - порождало массу разнообразных слухов и домыслов.
   - Дитрих, почему же вы тогда меня взяли? - выдавила я.
   - Вы же хотите честного ответа? - зачем-то уточнил он.
   - Конечно. Зачем мне нужна неправда.
   - Тогда я вам отвечу через неделю, - неожиданно сказал он.
   - Почему через неделю? - возмутилась я. - Я хочу знать это сейчас. Возможно, от этого зависит моя безопасность.
   - Вряд ли, - не согласился Дитрих. - Но скажу я вам только через неделю. Раньше никак.
   - Я от вас увольняюсь.
   - Тогда вы никогда не узнаете, почему я вас взял.
   Речь шла об очень серьезных вещах, а Дитрих откровенно развлекался. Это меня настолько разозлило, что я схватила одну из принесенных им папок и стукнула по его наглой белобрысой голове. Точнее, хотела стукнуть, поскольку он отклонился и удар пришелся вскользь по плечу. Он участливо спросил:
   - Как, легче стало?
   - Меня никто не смеет шантажировать, - ответила я.
   - Линда, разве я вас шантажирую? - удивился он. - Я просто сказал, если уйдете - не узнаете. Вдруг эта информация напрямую касается моей деятельности? Не могу же я ее выдавать кому попало?
   Я сама удивилась своему поведению - Штефан не вызывал у меня столь сильных чувств, даже когда Эмми рассказала, что видела его с другой, а Дитрих всего лишь отказывается рассказать что-то, пусть и касающееся меня напрямую. В себе склонности к членовредительству я никогда не находила, да и вспомнила, что в моем положении рабочими местами не разбрасываются, артефакт придется сдать. А вчера он мне очень даже помог. Я с сожалением покачала в руке тяжелую папку, поняла, что с ее помощью выбить все равно ничего не удастся, и почти миролюбиво спросила:
   - А почему именно через неделю? Не через месяц? Не через год?
   - Если хотите через месяц или год, возражать не буду, - он необычайно ехидно улыбнулся. - А теперь, когда мы решили вопрос с доверием ко мне...
   - Не решили, - напомнила я.
   - ... я хотел узнать, не рассказала ли вам подруга что-нибудь еще интересного про спутницу этого Эггера, - невозмутимо продолжил он. - Линда, и положите наконец папку на место, она вас отвлекает и мешает думать.
   С этим я вынуждена была согласиться. Папка в руках наводила меня совсем не на такие мысли, которые должны были быть у секретаря по отношению к собственному начальнику. Мне все так же хотелось узнать, что прочнее - его голова или эта папка, и я ничегошеньки не могла с этим желанием поделать, хотя прекрасно понимала, насколько неблагоразумно в моем нынешнем положении бить работодателя. Я вздохнула и с сожалением положила свое орудие выбивание правды на стол. И даже отодвинула от себя подальше, чтобы не соблазниться.
   - Нет, она сама больше ничего не рассказывала, а я у нее не стала спрашивать, - по возможности спокойно ответила я. - Эмми вскипала сразу, как упоминалось имя Штефана. Она очень обиделась на него, просто до слез.
   - Обидеться она могла из-за того, что Эггер выдал ее маленькую женскую тайну, - невозмутимо сказал Дитрих. - Подруги иной раз за спинами друг друга такое выделывают, вы не представляете, Линда. Но все равно продолжают считать себя подругами.
   - Эмми не такая, - убежденно сказала я. - Она не стала бы пытаться заинтересовать инора, с которым я встречаюсь.
   - Возможно, - сказал Дитрих, хотя сомнение в правдивости моей подруги никуда из его взгляда не делось. - Так. Планы на этот день. Сейчас я закончу с защитой офиса и уйду наблюдать появление иноры Кремер в люди - раньше полудня, по словам мужа, она не выползает. Примерно прикидываю, что она из себя представляет и возвращаюсь сюда.
   - А разве вам не надо за ней весь день наблюдать? - удивилась я.
   - Мне? Не надо, - уверенно ответил Дитрих. - Я, в основном, головой работаю, а ее передвижения и встречи может записать и другой. Затем мы с вами, Линда, идем... хотел было сказать "на ужин", но нет - к менталисту, с которым я договорился. А поужинаем после него.
   - Вы меня приглашаете на ужин? - уточнила я.
   - Если вы будете в состоянии есть, непременно приглашу, - ответил он. - Или у вас другие планы на этот вечер? Связанные с инором Эггером?
   - Планов, связанных с инором Эггером у меня нет, - ответила я. - с чего вы вообще взяли, что они могли появиться? Я вам вчера сказала, что мы со Штефаном расстались
   - Мало ли как могло повлиять неожиданное предложение руки и сердца, - усмехнулся Дитрих. - Но мы отвлеклись от главного - вы согласны со мной поужинать?
   С ответом я не торопилась, хотя хотелось согласиться. Но слишком все это было странным. На краткий миг мне даже показалось, что он пытается за мной ухаживать. Или отвлечь от чего-то более важного? Да, конечно же, отвлечь. О каком ухаживании может идти речь со стороны частного сыщика? Да он наверняка настолько привык играть разные роли, что ему и театральные курсы не нужны. Или же он их давно закончил с отличием, да еще и учился со скидкой для соседнего офиса. Оценил же невысоко он игру Эмми, значит, разбирается. И все же, зачем он меня приглашает? Не ответит ведь. Зато я тоже могу провести время с пользой и попытаться выяснить, почему же он меня взял на работу.
   - Конечно, Дитрих, - улыбнулась я ему как можно обаятельней.
   Так, чтобы если он пытается все же за мной ухаживать, непременно растаял и освободил от работы до конца дня. И не просто освободил, а раскаялся и выложил, почему взял. Не зря же он говорил о моих красивых глазах и толпах поклонников.
   - Ну и замечательно, - улыбнулся он мне в ответ. - Пока я заканчиваю с защитой этого помещения, можете приступать к своим прямым обязанностям и сделать мне чай. Пыль, я смотрю, вы уже убрали? Похвально.
   Я еще раз убедилась, что как лицо противоположного пола его не слишком занимаю, и все время, что заваривала чай, размышляла, зачем же он меня в таком случае взял. И правда, для заваривания чая мое образование слишком велико. И для протирания пыли оно чрезмерно. Тогда зачем?
   Я вернулась в главную комнату. Дитрих все так же занимался защитой, и я сочла лучшим его не тревожить - еще ошибется где-то и получит на выходе не то, что хотел. А внутри защищаемого помещения нахожусь я. И это прямое нарушение техники безопасности! Как я раньше не подумала? Наверное, потому, что голова сейчас занята совсем другим. Но Дитрих, он же должен был потребовать от меня уйти, и не в соседнюю комнату, а наружу. Все это я ему и высказала, лишь только он закончил свое ответственное дело. Оправдываться он и не подумал. Взял принесенный мной чай и с наслаждение отхлебнул глоток.
   - Линда, если бы вы положили одну ложку сахара, было бы совсем замечательно сказал он.
   - Я сахар не видела. Но я вам о другом говорю, более важном.
   - Сахар в шкафу для реактивов, в баночке без наклейки.
   - Как это в шкафу для реактивов? - невольно возмутилась я. - Он должен отдельно стоять.
   - У меня реактивов все равно пока никаких нет, - пояснил он. - А так солидности придает.
   - Да кто там ее увидит, эту солидность, кроме меня? - начала я выговаривать, потом поняла, что он опять пытается меня отвлечь, и продолжила ему выговаривать: - А вот то, что вы меня не попросили выйти на время наложение защиты...
   - ... было совершенно правильно, - закончил он мою фразу. - Я до вашего прихода почти все сделал. Осталось настроить на вас. Линда, согласитесь, без вас это я сделать никак бы не смог.
   На это мне было ответить нечего. Дитрих допил чай, выдал мне краткую инструкцию, заключавшуюся в регистрации посетителей в журнале, в котором, опять же, не иначе как для солидности, велись записи с середины, а всем листам до нее был придан вид бывших довольно давно в употреблении. Но сам мой работодатель не очень-то был уверен, что этот журнал мне понадобится, поскольку милостиво разрешил сходить на обед, при условии, что я не забуду активировать защиту.
   Время до обеда мы провели вдвоем с журналом, никем небеспокоемые. Я его лениво перелистала, после чего у меня возникли обоснованные сомнения, что Дитрих сможет мне вообще что-то заплатить. Но другого у меня все равно не было, а этот выдал защитный артефакт, договорился с менталистом и собирался покормить ужином, что в моем положении - несомненный плюс. Я походила по офису, делать было совершенно нечего. С горя я сложила его постель более аккуратно и положила в шкаф так, что тот смог наконец закрыться. Бесполезные размышления, кто и зачем стер мою память, я старалась от себя гнать. Вот сходим вечером к менталисту, возможно, что-то и прояснится, а до этого - думай или нет - ничего не изменится. Вместо панических мыслей в голову начали лезть всякие глупости. И как только Дитрих умудряется тут спать? Разве что на полу? Стулья его точно не выдержат - тот, на котором я сижу, подозрительно поскрипывает при каждом движении. На всякий случай я немного на нем покачалась, чтобы увериться в прочности. Стул устоял. Никогда не думала, что быть секретарем частного сыщика настолько скучно. Создавалось впечатление, что во всей Гаэрре не происходит ничего такого, что требовало бы срочного или несрочного, но непременно оплачиваемого, вмешательства. До обеда ничего не произошло, так что я безо всяких угрызений совести отправилась в ближайшее кафе. Вряд ли криминальная ситуация сильно изменится за время, что я буду есть.
   Столик для обеда было выбрано неслучайно - рядом с ним стоял большой горшок с фикусом, лист от которого перекочевал в мой карман. Фикус был большой и развесистый, без одного листа ему даже лучше, а мне срочно нужно было найти занятие в офисе.
  
   Глава 8
   Дитрих пришел, когда я уже с тоски прочитала найденный справочник алхимика-криминалиста и даже поначалу вдохновилась, пока не поняла, что все это - бесполезно для человека, кому в обязанность вменяется слежка за неверными женами. Хотя в случае инора Кремера наклевывалось нечто намного более интересное, но кто мне в этом интересном даст поучаствовать? Работы алхимику там не предвиделось, а на слежку меня никто не поставит. С моим опытом меня засечет первый же выслеживаемый. Штефан непременно решит, что это я из ревности, и вдохновится на второе предложение. А я и так его вчера не смогла убедить, что то, что он в растерянности выдал Эмми, - самая что ни на есть правда.
   Одному сосуду из алхимического набора я все же нашла применение - в колбе гордо красовался лист фикуса. Конечно, можно было бы ускорить его прорастание магически, но потом же нужно будет все время вливать в него магию. А так я просто добавила в воду зелье, помогающее укоренению, отчего она приняла красивый нежно-голубой цвет, и посчитала, что этого достаточно.
   - Маскируем улики? - деловито спросил Дитрих, поднял с моего стола колбу и начал крутить перед глазами.
   - Дитрих, поставьте на место, пожалуйста, - ответила я. - Укореняющиеся растения не любят, чтобы их дергали.
   - Вы этот лист укореняете? Зачем?
   - В том углу жизненно не хватает фикуса, - ответила я. - Поэтому с меня - растение с корешком, с вас - все, что нужно для его посадки.
   - С меня?
   - Он же будет украшать ваш офис.
   - Разве что так, - задумчивость из взгляда Дитриха не ушла, но колбу на стол он поставил. - А почему там такая странная вода?
   - Добавка для укоренения.
   - Лист стащили из ближайшего кафе, - укоризненно заметил он. - Что там будут думать о моих подчиненных?
   Я не могла понять, серьезен он или шутит, поэтому лишь плечами пожала. Конечно, если все начнут таскать листья из кафе, то тамошний фикус очень быстро облысеет и потеряет свою привлекательность. Но пока листьев там много, а желающих улучшить интерьер за их счет - мало. Не уверена, что они вообще до меня были.
   - Почему вы решили, что лист оттуда?
   - Обедать вы ходили наверняка куда-нибудь поблизости. Такое растение есть лишь в одном заведении. Листья без корней в цветочных магазинах не продаются. Линда, не переживайте, я готов посмотреть на ваше поведение сквозь пальцы. Вы первая инорита, пошедшая на воровство ради моего офиса.
   - Не думаю, что это можно назвать воровством, - с некоторым сомнением сказала я. - Мне просто интереснее выращивать что-то с самого начала, чем купить готовое.
   - Будем считать, что вы отрабатывали навыки, полезные в нашей профессии, - Дитрих окончательно потерял интерес к листу и даже ничего не сказал по поводу того, в каком сосуде фикус укореняется. - А теперь, Линда, нас с вами ждет менталист.
   - А инора Кремер? - начала было я.
   - А инора Кремер никого не ждет. А вот ее ждали, - усмехнулся Дитер. - Думаю, вы догадываетесь, кто?
   - Штефан, - уверенно ответила я.
   - Он самый, - кивнул Дитрих. - Удовлетворили любопытство?
   Любопытство я не удовлетворила, но расспрашивать дальше - выказывать себя ревнивой дурой. Хотя меня и волновало, выглядела ли их встреча похожей на встречу двух возлюбленных, но не потому что я ревновала Штефана, а потому что хотела выяснить, говорил ли он вчера правду.
   Дитрих закрыл офис, активировал защиту и как благовоспитанный инор, предложил мне руку. Меня сильно беспокоила предстоящая процедура, особенно, когда вспоминала намеки, что я после нее могу и не захотеть ужинать. Возможно, поэтому Дитрих меня и пригласил? В надежде сэкономить? Его присутствие меня не успокаивало, напротив - тревожило, и очень сильно. Сам он даже не пытался меня успокоить, лишь загадочно молчал. Когда мы направились в ту же сторону, где мне вчера выдали справку, я поначалу подумала, что наш путь там и закончится. Но нет - даже не доходя до того здания, Дитрих повернул направо, потом налево, потом повороты стали так причудливо чередоваться, что я заподозрила - он пытается меня запутать настолько, чтобы без него я не нашла дороги назад. Но эту часть Гаэрры я знала довольно хорошо, так что не потеряюсь ни с ним, ни без него. Когда мы в третий раз вышли на один и тот же перекресток, но с разных сторон, я не выдержала.
   - Дитрих, а зачем мы ходим кругами?
   - Вариант, что мне приятно пройтись по улице с красивой иноритой, вас устроит?
   Если Дитрих и был недоволен моим вопросом, он этого никак не показал, напротив - попробовал отшутиться.
   - Нет, для этого кругами ходить необязательно.
   Он неопределенно хмыкнул.
   - И все же, Дитрих, зачем мы так странно идем?
   - Для конспирации, - пояснил он.
   Его ответ меня успокоил - значит, он пытался запутать не меня, а некоего потенциального наблюдателя, чтобы тот потерялся в хитросплетениях гаэррских улочек и не смог нас проследить до конечной точки нашего пути.
   - А кто за нами может следить? - решила я уточнить.
   - Мало ли, - туманно ответил он. - Кто бы не следил, ему совсем необязательно знать, куда мы с вами идем. Пусть считает, что мы обычная прогуливающаяся парочка.
   - Для обычной прогуливающейся парочки мы идем по странному маршруту и слишком быстро, - чуть понизив голос, наверное, тоже для конспирации, сказала я.
   - Да? - Дитрих снизил скорость. - Теперь больше похожи?
   На мой взгляд, теперь, когда мы шли медленнее, а Дитрих еще и наклонился ко мне с необычайно внимательным видом, на прогуливающуюся парочку мы были похожи много больше, но я дипломатично сказала:
   - Вам виднее, вы же специалист по конспирации.
   - Иногда полезен взгляд со стороны, - заметил он. - Впрочем, мы уже пришли.
   Он церемонно открыл передо мной тяжелую дверь подъезда и приглашающим жестом указал внутрь. Внутри было темно, и пахло оттуда сыростью. Внезапно мне стало страшно. Не знаю, чего я боялась больше - что этот менталист не сможет ничего выяснить, или что сможет и все там окажется совсем ужасным. Я замерла на пороге, не решаясь сделать шаг, отделяющий шумную жаркую улицу от тихого и прохладного подъезда.
   - Линда, все будет хорошо, - попытался подбодрить меня Дитрих. - Чем быстрее зайдем, тем быстрее выйдем. Карл - прекрасный менталист. Если можно вытащить, он вытащит, уж поверьте.
   - Главное, чтобы еще чего-нибудь неважного не стер.
   - С вами же я, я непременно прослежу, чтобы все прошло как надо, - бодро ответил он. - Стирать я ему ничего не позволю.
   - Дитрих, я вас совсем не знаю, - заметила я. - И о вас - тоже ничего. Вы даже не сказали, зачем взяли меня на работу.
   Мне захотелось развернуться и уйти. В конце концов, у меня всегда был беспроигрышный выход - выйти замуж за Штефана и забыть про все случившееся. Не думаю, что он так легко отступится. Вчера он выглядел раздосадованным, но не смирившимся, и букет мне пытался вручить до последнего.
   - Линди, - ласково сказал Дитрих и успокаивающе положил руку мне на плечо, - поверьте, все будет хорошо. Если я об этом говорю, непременно позабочусь. И потом, у нас с вами сегодня в планах ужин, вы не забыли? Но ужином я вас накормлю только после менталиста.
   - Если я буду в состоянии есть, - мрачно сказала я и храбро шагнула вперед.
   - Будете, - уверенно сказал Дитрих. - Карл работает...
   Он сделал странное движение сложенными пальцами, которое должно было выражать восхищение профессионализмом менталиста, к которому мы шли. Но разве будет профессионал работать на дому? А то, что это жилой дом, сомнению не подлежало.
   - И почему я вас только послушалась? - проворчала я.
   - Потому что поняли - меня бояться глупо, - ответил Дитрих. - Зачем мне вам делать что-то плохое, если мы только вчера познакомились?
   - Может, это месть за то, что я вас чуть не стукнула папкой?
   - Вот если бы стукнули, тогда - да, месть была бы страшной.
   Он зловеще понизил голос, но я лишь рассмеялась. В самом деле, стирание памяти за неудачный удар - чрезмерное наказание. А человеку, у которого проблема с психикой, никогда не дали бы разрешения заниматься частным сыском. Но все же страхи до конца не рассеялись, и когда мы остановились у нужной двери, вернулись обратно. Но теперь Дитрих стоял чуть сзади, словно намеревался перехватить меня сразу, как только начну убегать. Но я даже не успела начать обдумывать планы побега. Дверь резко распахнулась, хотя мы даже постучать не успели.
   - Наконец-то, - сказал хозяин жилища. - Дирк, что-то ты долго. Важное дело, важное дело, а сам не торопишься. Впрочем, - он окинул меня внимательным взглядом, - рядом с таким "важным делом" я и сам забыл бы о времени. Проходите, инорита.
   - Карл, мне удалось достать заключение Сыска, - сказал Дитрих, лишь только за нами закрылась дверь. - Но покажу я тебе его потом, после того как ты посмотришь Линду. Там есть несколько смущающих меня моментов, и я не хочу, чтобы они как-то повлияли на твое восприятие.
   - Даже так? - менталист выразительно поднял кустистую бровь, но развивать эту тему дальше не стал. - Инорита, проходите вот сюда, устраивайтесь поудобнее. Сейчас я первичный осмотр проведу, а потом будем думать, удастся ли восстановить стертое.
   Кресло было удивительно мягким, обволакивающим, подголовник - словно создан для того, чтобы положить на него усталую голову и набраться сил. В другой день я бы в таком с удовольствием посидела, но сейчас напряжение пронизывало каждую клеточку моего тела. Казалось, даже волосы пытаются выбиться из прически и встать дыбом. Карл устроился за моей спиной и положил руки на виски.
   - А артефакт для работы вам не нужен? - спросила я, вспомнив вчерашний поход к целителю.
   - Мне - нет, - ответил он. - Закройте глаза и расслабьтесь. Больно не будет.
   Пальцы у него были сухие и прохладные, от них шло легкое покалывание, немного щекочущее, но не болезненное. Неприятным его тоже назвать нельзя было. Продолжалось это недолго, менталист отнял руки и сказал:
   - Так, выжигание действительно было очень грубым, у вас наверняка болела в тот день голова, инорита. И сильно болела. Так что вы наверняка можете точно сказать дату.
   - У меня примерно неделю после смерти наставницы все как в тумане было, - виновато сказала я. - И голова болела все эти дни очень сильно.
   Я чуть повернулась, чтобы смотреть на Карла, когда с ним говорю. Дитрих стоял рядом и хмурился.
   - Состояние шока? - менталист обращался не ко мне. - Дирк, тогда твое предположение насчет кого-то, кому инорита доверяла, может не оправдаться. Вот более ранние воздействия могли идти только от того, кто был рядом постоянно.
   - Более ранние? - удивилась я.
   - Да, примерно год назад на вас кто-то очень аккуратно начал воздействовать вплоть до момента стирания. Можно сказать, ювелирная работа. Заметят только при специальном обследовании, и то, если будут искать.
   - В Сыске не заметили, - подал голос Дитрих.
   - Если смотрел кто попало, мог пропустить.
   - Ее сканировали на предмет запрещенной магии после смерти Вернер. Думаешь, могли кого попало взять? - Дитрих протянул приготовленный лист, по всей видимости скопированный с заключения на мое обследование и ткнул пальцем в подпись.
   - Интересное дело, - протянул менталист. - Ну-ка, ну-ка, что он тут понаписал?
   Он быстро бегал глазами по строчкам и хмурился все сильнее. Меня его поведение пугало. И сказанные слова тоже. Теперь речь шла не об однократном стирании, а о постоянном воздействии.
   - А постоянно... мне тоже что-то стирали? - внезапно охрипшим голосом спросила я.
   - Нет, постоянно вам меняли отношения к чему-то, - небрежно бросил Карл. - Судя по подходу, действовали здесь два разных менталиста. Не мог тот, кто с ювелирной точностью, постепенно менял ваше сознание в нужном направлении в последний раз так грубо сработать. Вы ему уже доверяли. Если бы ему что-то нужно было убрать, он скорее подменил бы одни воспоминания другими.
   - Думаешь, менталистов было два? - спросил Дитрих.
   - Не знаю, Дирк. Смотри. Если бы не стирание, следы мягкого воздействия были бы намного виднее, не исключаю, что по ним можно было бы найти автора. Одного или нескольких. Но после грубого вламывания, они очень истончились, нельзя сказать, ни на что они были направлены, ни кто делал. Странно, что в Сыске этого момента не отметили... Но надо признать, заключение довольно поверхностное.
   - Мне показалось, что меня тщательно сканировали, - растеряно сказала я. - Мне так плохо было после всего этого.
   - Дирк?
   - Есть у меня одно предположение, Карл, но тебе оно не понравится, - мрачно сказал Дитрих. - Попробуешь вытащить, что ей стерли? Может, что и прояснится.
   Но ничего не прояснилось. Единственное, что удалось узнать - был стерт кусок моего разговора с инорой Вернер на кафедре. Разговора, при котором никто не присутствовал, кроме нас двоих.
  
   Глава 9
   - Получается, память мне стерла наставница? - прямо спросила я у Дитриха, когда мы покинули квартиру его знакомого менталиста. - Но я не знала, чтобы она таким увлекалась. Впрочем, я и о ее занятиях запрещенной магией не знала, если таковые были.
   Даже сейчас у меня все равно оставались сомнения в причастности иноры Вернер. Предположим, в нашем разговоре было что-то, из-за чего мне убрали воспоминания. Но ведь других стираний не было, а не заметить что-то при условии, что я несколько лет очень близко с ней общалась, довольно сложно. Возможно, конечно, причиной была моя ненаблюдательность.
   - Мне тоже не удалось найти никаких упоминаний о ее способности к менталу, - ответил Дитрих. - Правда, это не значит, что ее не было. Такие вещи тщательно скрываются. По разным причинам, не всегда криминальным. Жаль, что не удалось восстановить весь ваш разговор, возможно, тогда было бы понятно из-за чего его потребовалось убирать. У вас есть какие-то соображения?
   - Нет, - без тени колебания ответила я. - Судя по тем обрывкам, что всплыли, разговор шел о моем дипломе. Что такого криминального там могло быть, ума не приложу.
   - Может, дело не в разговоре? - предположил Дитрих. - Увидели что-то?
   - Может, - согласилась я. - Но теперь уже не узнать.
   Да, я в этом окончательно уверилась. Если уж даже специалисту Дитриха не удалось восстановить больше, то узнать, что же там такого было, мне не суждено никогда. Было ужасно грустно, словно у меня украли кусок жизни, который никак не вернуть. И пусть, как мне говорили, он был для меня совсем не важен, если я даже не заметила, как его убрали, но это была моя жизнь. Так какого орка ею распорядился кто-то посторонний?
   - Линда, не грустите.
   - Я не грущу, я злюсь, - пояснила я. - Мне не нравится, ужасно не нравится, что кто-то влез без моего разрешения в голову и стал там всё перекраивать по своему желанию. Это я не только про стирание. И про то, что что-то пытались поменять.
   - В любом случае, теперь все изменения ушли, - ответил Дитрих. - У вас есть защитный артефакт, а значит, больше никто к вам в голову не полезет. Во всяком случае, так, чтобы вы об этом не узнали.
   - Но причина-то неизвестна, - возразила я. - И это меня тревожит, понимаете, Дитрих? Я не знаю, кто это делал, и начинаю подозревать всех. И Эмми, и Штефана, и свою умершую наставницу, и... даже вас, Дитрих, вас я тоже подозреваю, чего уж скрывать.
   Он рассмеялся. Немного приглушенным, но таким заразительным смехом, что я невольно начала улыбаться, хоть и чувствовала себя необычайно глупо. Мне не нравилась ситуация, в которой я сейчас находилась, и не нравилось, что я никак не могу на нее повлиять. За то время, что уехала из дома, привыкла, что моя жизнь зависит только от меня.
   - Подозреваете, что я забыл про ужин? - уточнил Дитрих. - Не надейтесь. Как вы, кстати, себя чувствуете? Тошнота прошла?
   - Ее почти не было, - пояснила я. - Даже странно, если учесть, как плохо мне было после сканирования в Сыске.
   - Во-первых, с вами работал Карл, а он умеет делать все очень бережно, - пояснил Дитрих. - А во-вторых, в Сыске скорее всего старались вытащить воспоминание так, чтобы оно у вас не восстановилось. Вот и...
   Мы шли по улице размеренным шагом бесцельно прогуливающихся людей, и мне подумалось, что сейчас мы стороннему наблюдателю напоминаем обычную парочку, болтающую о всяких глупостях, хотя речь шла о вещах довольно серьезных. Наверное, это и есть та самая "конспирация"?
   - Вот довольно приличное заведение, - неожиданно сказал Дитрих, остановившись перед входом в полуподвальное помещение, над которым весело плясала в воздухе фантомная вывеска ресторана "Гаэррский плющ". В нем я не была ни разу. Со Штефаном мы часто ходили по разным местам, но все они относились к модным заведениям, в которых могли позволить себе ужин только обеспеченные люди. Штефан... Имеет ли он отношение к тому, что случилось в моей голове? Или я разлюбила его потому... потому что никогда не любила, честно призналась я себе. Мне льстили его ухаживания и настойчивость, льстило, что Эмми, да и не только она, так восхищаются моим поклонником. Но сильного чувства не было никогда.
   - Почему плющ? - спросила я Дитриха. - Здесь подают только растительную пищу?
   - Обижаете, Линда, - он аж передернулся от возмущения. - Стал бы я приглашать девушку туда, где нет мяса?
   - Так для конспирации же, - напомнила я.
   - Даже для конспирации не готов пойти на такую жертву, - чуть обиженно ответил он. - Всему должен быть предел. Незачем над собой издеваться без особой необходимости. Нет, с едой здесь все хорошо, вот увидите. У них такая фирменная отбивная! Ммм... - он мечтательно поднял глаза, уперся взглядом в потолок и посмотрел теперь уже на меня. - Попробуете, поймете.
   Отбивная действительно оказалась хороша. Сочная, благоухающая не только ароматом жареного мяса, но и специй, удачно подобранных местным поваром, она доказала, что Дитрих не зря вспоминал о ней с таким восхищением. Интересно, как многих он приводил сюда насладиться местной кухней? Неожиданно мне стало неприятно от мысли, что я с ним сюда пришла не первая и не последняя. Пришлось себе напомнить, что Дитрих - мой работодатель, кого он сюда приводил и зачем, меня совершенно не касается.
   - У вас так выражение лица изменилось, - заметил Дитрих. - Неужели что-то вспомнили?
   - Нет, просто подумала о неприятных вещах, - несколько резко ответила я, пытаясь подчеркнуть своим тоном, что они, эти вещи его тоже не касаются.
   - Не надо думать о неприятных вещах, - наставительно заметил он. - И вообще, такие мысли лучше заедать. Определились с десертом?
   - Спасибо, но он будет уже лишним, - ответила я.
   От десерта я отказалась не столько потому, что наелась, но и потому, что мне хотелось поскорее остаться в одиночестве, дойти до дома, закрыться и обдумать все, что сегодня узнала. Вопрос, кто же стер мне память и зачем, так и остался нерешенным. Менталист Дитриха не прояснил его ни на самую малость.
   - А с собой?
   На удивление, Дитрих выглядел расстроенным, хоть и старался это не показывать. Неужели он за десертом рассчитывал меня еще расспросить про мои сложные взаимоотношения с окружающими? Во время ужина мы говорили о чем угодно, только не о том, что меня тревожит. Наверное, хотел, чтобы я расслабилась, а он так неожиданно - бац - и вопрос о... Вопрос о чем? О чем он мог меня спросить? Я несколько недоумевающе на него посмотрела.
   - Линда, я вам предлагаю заказать здесь что-нибудь вкусное, но забрать домой, - пояснил Дитрих, решивший, что мое недоумение относится к его вопросу.
   - Мне сейчас ничего не хочется, - честно ответила я.
   Думать еще о каких-то десертах было выше моих сил. Да и на самом деле, десерта мне не хотелось. Хотелось, чтобы этот бесконечный день наконец закончился.
   - Тогда я закажу на свой вкус.
   Мы молчали. Я опустила голову и рассматривала салфетку. Она была не столь интересна, но нужно же себя чем-то занимать? Впрочем, делала это я не слишком долго.
   - Что вы заказали? - вяло полюбопытствовала я, после того как Дитрих о чем-то пошептался с официантом.
   - Дома узнаете.
   - Как это дома? - невольно возмутилась я.
   - Так это, - передразнил меня Дитрих. - Вам же сейчас ничего не хочется.
   Сейчас мне опять чего-то захотелось. А именно - стукнуть этого типа чем-то тяжёлым. Мне и так плохо, а он еще издевается! Как назло, ничего подходящего под рукой не было, даже папочку со списком блюд унесли, да и была она слишком тоненькой, чтобы удовлетворить мое чувство мести в случае удачного попадания. До сих пор никто не вызывал у меня столь сильных чувств. Наверное, день выдался на редкость неудачный.
   - О, глазки заблестели, - удовлетворенно сказал Дитрих. - Все же любопытство - главная движущая женская сила.
   - Надеюсь, дальше нам в целях конспирации не придется нарезать круги по Гаэрре? - холодно ответила я. - Но это моего любопытства не хватит.
   - Так естественно. Оно вас потянет прямиком домой, чтобы вы смогли узнать, что же в этой коробочке. - Дитрих кивнул на подходящего с торжественным видом официанта, в руках которого действительно была картонная коробочка безо всяких опознавательных знаков, но перевязанная веселой оранжевой ленточкой с пышным бантом сверху.
   - Сами понесете? - мстительно спросила я. - Бантик, несомненно, вам пойдет.
   Я не понимала, что со мной творится. Хотелось безостановочно язвить, задевать своего спутника, чтобы он... Чтобы он что? Решил, что я достойна жалости и отвел меня к целителю, занимающемуся проблемами душевного здоровья. Нет, нужно держать себя в руках. Дитрих не виноват в моих проблемах, пусть мне временами и кажется, что он - совсем не случайное лицо в моей жизни.
   - Предлагаете носить вам тортики как можно чаще? - не растерялся он. - Я подумаю над вашим предложением. Честно говоря, для одинокого мага по особым поручениям оно довольно заманчиво.
   - Желаете лично охранять меня от возможных покушений? - отшутилась я.
   - Так вы же дали отставку Эггеру, и вас теперь охранять некому. А у меня не так много секретарей, чтобы их судьба меня не волновала.
   Дитрих невозмутимо придерживал одной рукой меня, второй - эту злополучную коробку, которая вылилась в столь странный разговор.
   - Вы мне выдали ценный артефакт, - напомнила я.
   - Ах да, он тоже нуждается в охране, - Дитрих мне подмигнул. - Не волнуйтесь, на его охрану меня тоже хватит.
   - Извините, - я потерла виски, - со мной происходит что-то странное.
   - Линда, выспитесь, и все в норму придет, не переживайте. Это издержки работы менталиста. Вам просто нужен отдых, - серьезно ответил он мне. - Но не мог же я сразу отвести вас домой? Вы бы легли спать на голодный желудок, и вам снились бы плохие сны.
   - Они мне и без этого снятся, - вздохнула я. - Давайте ваш десерт.
   - Нет уж, обещал донести - донесу. Вдруг потеряете по дороге. Или сами потеряетесь.
   У меня на кончике языка опять завертелся едкий ответ, но я его прикусила. Нечего моему плохому состоянию портить мои отношения с единственным работодателем. А то потерпит раз-другой, да и останусь я опять без работы. Кому понравится, когда ему постоянно хамят и пытаются чем-то стукнуть? И это в ответ на проявление заботы. До моего дома недалеко, дойду и с прикушенным языком, чтобы не забыться и не ляпнуть опять что-то неподходящее. Но о своем решении я пожалела, лишь только мы подошли к дому. Потому что при виде Штефана, невозмутимо дожидавшегося меня у подъезда, зубы сомкнулись, я еле успела отдернуть язык, а то бы прокусила до крови, не меньше.
   - Линда, где ты ходишь? Я тебя уже больше часа жду.
   Штефан демонстративно не заметил Дитриха и попытался опять мне вручить принесенный букет. Как ни странно, букет был не вчерашний, с котором неудачливый жених так и ушел.
   - Зачем ты меня ждешь?
   - Мы вчера не договорили. Твоя наглая подруга не дала нам такой возможности.
   - Я вчера сказала тебе всё, что хотела. Другого от меня ты не услышишь.
   - И все же, дорогая, удели мне время. Нам есть о чем поговорить. Серьезно поговорить. И без свидетелей.
   Казалось бы, его слова должны были меня заинтриговать, но я внезапно поняла, что все, что может сказать Штефан, для меня намного менее интересно, чем то, что находится в коробке у Дитриха в руках. А если мне неинтересно, то к чему этот бессмысленный разговор? Наверное, Дитрих прав, и любопытство - действительно женская движущая сила, но сейчас оно властно тянуло меня в сторону от Штефана.
   - Извини, Штефан, но нет, - твердо сказала я. - У меня другие планы на этот вечер. И на то время, на которое ты претендуешь.
   Штефан неприязненно посмотрел на Дитриха и сказал:
   - Инор, а не могли бы вы оставить меня наедине с моей невестой?
   - Не мог, - вежливо улыбнулся ему Дитрих. - Я обещал Линде, что она нигде не потеряется по дороге к собственной квартире, а я привык выполнять свои обещания. К тому же, инорита явно не хочет с вами говорить. Поверьте, сегодня - не ваш день.
   Дитрих потянул меня в подъезд, но Штефан увязался за нами и поднимался по лестнице, недовольно сопя. Он не терял надежды поговорить со мной, когда мой провожатый распрощается и уйдет, а я останусь одна. На Эмми рассчитывать не приходилось - сегодня ее точно не будет. Я в растерянности остановилась перед дверью. Мне не хотелось приглашать Дитриха в гости, учитываю мои странные желания по отношению к нему, но оставаться вдвоем со Штефаном тоже не хотелось, пусть даже я не была уверена, что это он вчера пытался на меня влиять. Но и уверенности в обратном тоже не было.
   - Исключительно ради конспирации, - неожиданно сказал Дитрих.
   И не успела я ничего спросить, как он поставил свою ношу на подоконник подъездного окна, обнял меня и начал целовать. Пожалуй, это была самая увлекательная конспирация из всех, с которыми мне приходилось столкнуться за сегодня.
  
   Глава 10
   Эмми сидела на краю стола, чуть нагнувшись ко мне, чтобы не пропустить ни единого слова из моего рассказа. Я не возражала - все равно посетителей как не было, так и нет, урон репутации мага по особым поручениям она не нанесет. Так к чему разводить ненужные церемонии. Главное, чтобы она мне колбу с листом со стола не снесла. За прошедший день на черешке уже появились маленькие белые бугорки, неимоверно меня обрадовавшие. Значит, листу у нас хорошо, бугорки превратятся в настоящие корни, фикус перекочует из колбы в горшок, а горшок встанет в облюбованный угол.
   - Ну вы и устроили! - хихикнула подруга. - Представляю физиономию Штефана. Так ему и надо. Бросил тебя в трудной ситуации, пусть не оправдывается, что в Гаээре не был. Хотел бы - нашел время.
   - Физиономия у него была та еще, - согласилась я и отодвинула колбу подальше от подруги, на безопасное расстояние. - Когда он влез между мной и Дитрихом, я думала, что еще немного - и из него дым пойдет, настолько он был злой.
   - А нечего ему влезать между тобой и Дитрихом, - заявила подруга. - Он свой шанс упустил, пусть теперь гуляет где-нибудь подальше.
   - Наверное, у него и не было этого шанса, - задумчиво сказала я. - Не зря же я решение о браке откладывала.
   Подруга поерзала на столе, устраиваясь поудобнее, поняла, что это довольно-таки проблематично, слезла с него и уселась на стул для посетителей. Теперь я окончательно перестала беспокоиться о судьбе уворованного на благо фирмы фикуса.
   - Может, и зря, - неожиданно сказала Эмми. - У него очень хорошая должность в магистрате, и сам он... - она поморщилась при воспоминании о Штефане, но все же продолжила: - И сам он, чего уж скрывать, хорош. Только вот про то, что я ему глазки строила, он все равно врал. Нравился он мне сильно, но на подлости я бы не пошла.
   Эмми смотрела на меня исподлобья, не уверенная, как я воспринимаю ее слова. После того скандала в наших отношениях появилась некоторая скованность. Слишком убедительными были и подруга, и Штефан, и я никак не могла решиться, кому из них верить. Эмми это чувствовала, обижалась на меня, но я ничего не могла с собой поделать - я не могла припомнить ни единого случая, чтобы кто-то из этих двоих мне врал, поэтому встать на сторону одного из них тоже не могла.
   - Возможно, ему просто казалось? - предположила я, желая уйти от этой темы. - Выдавал желаемое за действительное? Был уверен, что нравится всем вокруг? - я вздохнула. - Знаешь, мне совсем не хочется про него говорить, Эмми. Он вчера такой отвратительный скандал устроил, так орал, что соседи повыскакивали.
   - А Дитрих что? - с жадным любопытством спросила подруга.
   - Дитрих ему заявил, что я не чья-то собственность и что Штефан своим веником может начинать подметать пол в подъезде, если уж у него никаких дел больше нет.
   Говорил все это Дитрих с легкой долей снисходительности, что еще больше взбесило моего неудавшегося жениха. Настолько взбесило, что на какое-то время он просто потерял дар речи, отшвырнул букет и шагнул вперед с явным намерением шандарахнуть соперника чем-то убойным. Во всяком случае, у него появилось легкое синеватое свечение на кончиках пальцев. Какая-то инора испуганно заверещала. Не думаю, что она боялась за Дитриха, скорее - за сохранность подъезда. "Сыск, вызывайте скорее Сыск! - завопила она во всю мощь своих легких. - Пока они здесь все не разнесли!" Её вопль Штефана отрезвил, пропали свечение с пальцев и краснота с лица. Он небрежно буркнул какое-то извинение и торопливо стал спускаться по лестнице, словно убегал от кого-то. "Однако. Какие сильные чувства вы у него вызываете, Линда," - задумчиво сказал Дитрих.
   - Линда, ты меня вообще слушаешь? - возмущенный голос подруги разбил мои воспоминания.
   - Извини, вспомнилось вчерашнее. Не хочу про это больше говорить. Как у тебя занятия прошли?
   - На курсах? Интересно прошли, - немного обиженно сказала Эмми. - Правда, я теперь не могу понять, зачем я на них записалась и нужны ли они мне вообще. Но деньги-то уже уплачены. Назад их никто не вернет.
   Она расстроено вздохнула.
   - Главное, что интересно, - попыталась я ее подбодрить. - А вдруг потом в тебе талант неимоверный прорежется, и ты и думать забудешь про алхимию?
   - Скажешь тоже! - тоненько хихикнула Эмми. - Я даже на сцену боюсь выходить. Нет, вот это как раз не особо интересно, а вот всякие такие приемчики.
   Она расслабленно поболтала еще с полчаса и убежала, чтобы, по ее словам, не отвлекать меня от работы. Но работа у меня со вчерашнего дня так и не появилась. Даже фикус поливать пока еще не надо было - он полностью обходился той жидкостью, в которой стоял. Я с тоской повыдвигала и позадвигала пустые ящики своего стола, но там так ничего и не появилось. Коробки Дитриха я не трогал, он их сам разбирал, но слишком неспешно, и смотрелись они в приемной не слишком аккуратно. Я решила посдвигать их в комнатку, которую мой работодатель так и называл "лабораторией". За этим занятием меня и застал инор Кремер. Я не услышала, как он вошел, слишком много шума производили сдвигаемые ящики, поэтому, когда повернулась и чуть в него не уткнулась, испуганно охнула.
   - Неужели я так страшен, инорита? - добродушно сказал он.
   - Извините, я просто никого не ожидала увидеть, - пояснила я.
   - Я стучал. Я всегда стучу, перед тем как входить.
   - Я не слышала.
   - Немудрено, вы так были увлечены, что пронеси мимо вас все документы вашего Хартмана, вы бы и не заметили.
   Это был явный упрек в моей несостоятельности, как сотрудника бюро частного Сыска, но мне было что на это сказать. Я вежливо улыбнулась.
   - Инор Кремер, у нас на всех шкафах стоит дополнительная сигнализация, тронь их кто, на кого они не настроены, такая сирена будет, что не услышать ее при любой занятости невозможно.
   В этом я не была уверена - но какие-то охранные плетения на шкафах все же были, а какие именно, разобрать мог только специалист, а наш клиент таковым не являлся, поэтому мое заявление проглотил как ни в чем не бывало.
   - Это хорошо, - взгляд его подобрел, - значит, все, что я вам рассказал, не окажется в неподходящих руках. Где Хартман?
   - Занимается вашим делом.
   Ответила я туманно, поскольку понятия не имела, где Дитрих. Когда я пришла утром, его уже не было, а вчера мы так и не переговорили после неудачной конспирации. Хотя, почему неудачной? Штефан же ни на миг не засомневался, что между нами что-то есть. Вот только было ли? Этот вопрос я от себя старательно отгоняла, ответа на него у меня не было.
   - И насколько успешно занимается? Когда я смогу получить хоть какой-то отчет за уплаченные деньги?
   - Инор Кремер, вам же не нужна отписка, - несколько удивленно ответила я. - Вы не слишком торопитесь получить результат с инора Хартмана?
   - Я хочу быть уверенным, что он что-то делает и деньги не ушли в никуда. Для этого мне нужно узнать хотя бы промежуточные результаты. Возможно, вы можете мне что-то рассказать?
   - Инор Хартман не давал мне такого распоряжения.
   Я стояла на своей позиции тверже твердого. Пытайте меня - ничего не скажу. Потому что не знаю. Ни где Дитрих, ни чем занимается, ни что он узнал по делу этого Кремера. А ведь он вчера точно что-то узнал!
   - Хм, инорита, я все же клиент вашей компании и имею полное право на отчет.
   - Разумеется, инор Кремер, как только инор Хартман его подготовит, вы сразу об этом узнаете.
   - И когда это будет? Прошло два дня, а я даже не уверен, что вы что-то делаете.
   Инор Кремер был намного агрессивнее, чем в тот раз, когда он договаривался с Дитрихом. Тогда это был этакий вальяжный, все понимающий муж, стремящийся обезопасить жену от чужого нехорошего внимания. Сейчас он казался злым и дерганным. И взгляд, взгляд был холодный, пронизывающий насквозь. Если он так временами смотрел на жену, то понятно, почему она пыталась найти хоть немного тепла вне семейного очага. Внезапно мне стало страшно. В офисе никого нет, кроме нас двоих, а помещение звукоизолировано так, что даже если я заору со всей силы, никто не услышит и не прибежит на помощь. А инор Кремер уже смотрел так, словно примеривался, откуда начнет меня резать. И куда складывать - вон как оценивающе изучает коробки, в которых были навалены вещи Дитриха.
   - Повторяю, инор Кремер, как только у нас что-то будет, мы сразу вам сообщим. И будет намного лучше, если вы не будете мешать нашей работе.
   Говорила я твердо и уверенно, голос не дрожал и не срывался. На самом деле, я прекрасно понимала, что мой испуг вызван событиями последних дней, а совсем не агрессивностью нашего клиента, но со своим страхом ничего не могла поделать.
   - Мне нужен отчет от Хартмана, - повторил Кремер. - Сегодня.
   - Я не владею ментальными каналами связи, - ответила я. - Поэтому никак не могу прямо сейчас связаться с инором Хартманом и передать ему ваше пожелание. Уверяю вас, он занимается вашим делом.
   - Шутить изволите? - Кремер посмотрел на меня так, что я ощутила полностью весь столб давящего на меня сверху воздуха. Тяжесть была просто невыносимой, так и хотелось согнуться, лишь бы стало легче. - Что ж завтра в обед я зайду. И отчет должен меня ждать. До этого времени уж найдите какой-никакой способ передать вашему начальнику требование клиента.
   Он развернулся и вышел, громко хлопнув дверью. А я прислонилась к стене и перевела дух. Ноги не держали. Общение с этим типом меня вымотало так, как ни один алхимический процесс, требующий точной концентрации в течение нескольких часов. Нет, пожалуй, работа секретаря у мага по особым поручениям не такая уж и легкая. Здесь за риск для жизни нужно доплачивать, а не докармливать в сомнительных ресторанах. С сомнительными десертами, которые съедаешь незаметно для себя, хочешь добавки, а добавки не оказывается. А размер свое зарплаты я так и не уточнила до сих пор. Странно это. Я резко задвинула последний ящик под стол с набором юного алхимика и захлопнула дверь в лабораторию. Делать мне там было нечего. Разве что сварить зелье, отпугивающее Кремеров? Боюсь только, вместе с ними будут отпугиваться и другие иноры, которые могут стать нашими клиентами. Не придумали пока избирательного зелья против хамов.
   Я села за свой стол и задумалась. Кроме собственных проблем меня начал занимать еще один вопрос. Зачем Дитриху понадобился секретарь? Он и сам прекрасно бы справился с тем потоком посетителей, что я наблюдаю все свои рабочие дни. Кроме Кремера, так никто и не появился. И Кремер этот какой-то странный, не поймешь, что же ему нужно в действительности. У него явно есть свой интерес, отличающийся от того, что он сказал Дитриху. Что ему нужно узнать? Связано ли это как-то со мной или цепочка Кремер - его жена - Штефан - я - совершенно случайна? И Дитрих. Каким боком тут вписывается Дитрих? Зачем ему понадобилось меня целовать? Вчера я ничего не стала выяснять, попыталась даже не попрощавшись скрыться в квартире, но Дитрих успел каким-то чудом всунуть в почти закрывшуюся дверь коробочку с десертом. Я торопливо пробормотала слова благодарности и прощания и захлопнула дверь. Чувствовала я себя странно. Не сказать, чтобы меня мучило чувство вины, но целоваться с инором, которого я знаю всего несколько дней, - это как-то неправильно, даже без учета того, что он мой работодатель. Можно было, конечно, попытаться обмануть себя и сказать, что это было "необходимо для конспирации". Но для конспирации достаточно было имитации, а не такого поцелуя - настоящего, страстного, заставляющего забыть обо всем, даже о Штефане, недолго взиравшего на это безобразие. Его возмущение было активным и очень громким, не обращать на него никакого внимания, чего мне на тот момент очень хотелось, было попросту невозможно. И я даже представить не могла, сколько бы длился наш поцелуй, если бы не вмешательство извне.
   - Добрый день, Линда, - радостно сказал вошедший Дитрих.
   - Пожалуй, уже добрый вечер, - заметила я. - Дитрих, нам надо поговорить. Вчерашняя конспирация, она...
   Я замялась, не зная, как облечь в слова те странные чувства, которые у меня были.
   - Мне тоже показалось, что она не совсем правильной получилась, - неожиданно ответил мой работодатель. - А все почему?
   - Почему?
   - Потому что любое дело требует постоянной тренировки. И если мы хотим достичь идеальных результатов...
   Когда он сделал последний шаг, нас разделявший, на его лице была написана твердая решимость начать тренировку прямо сейчас.
   - Спасибо, не хотим, - торопливо ответила я и отступила на шаг назад.
   Еще чего не хватало, целоваться на рабочем месте. Конспирироваться здесь не от кого, это точно. Стремление к совершенству - это, конечно, здорово, но тренировки, насколько я заметила вчера, Дитриху для идеального результата не нужны.
   - Приходил инор Кремер и хотел получить с вас отчет о проделанной работе, - попыталась я его отвлечь. - И вел себя очень странно. Я бы даже сказала - агрессивно.
   - Отчет ему нужен? - задумчиво сказал Дитрих. - Будет ему отчет. Линда, у меня появилась для вас работа.
   - Нужно что-то переписать? - обреченно уточнила я.
   - Нужен анализ вот этого, - Дитрих извлек из внутреннего кармана крошечный бумажный пакетик. - Кстати, вы знали, что инора Вернер и ваш Эггер - троюродные брат и сестра.
   - Он вовсе не мой! - возмутилась я, тут же поняла, что в его словах это не главное, и удивленно спросила: - А вы уверены, Дитрих? Ни он, ни она никогда об этом не говорили. Штефан даже на кафедру за мной ни разу не заходил.
   - И тем не менее это так.
  
   Глава 11
   - Троюродные родственники - не такая уж близкая степень, - заметила я. - Они могли не поддерживать никаких отношений. Тем более, что инора Вернер была довольно замкнутым человеком. Я не помню, чтобы она про кого-либо даже рассказывала, а уж встречаться с ними - такого точно не было.
   Дитрих уселся на мой стол, на то самое место, где не так давно сидела Эмми. Пришлось подойти и отодвинуть колбу на безопасное расстояние. Очень было похоже, что нужно придумывать для нее другое место, а то она постоянно оказывается в зоне риска. Этак фикус несколько раз окажется на полу, прежде чем перекочевать в удобный горшок. А так корешки могут сломаться. Пусть их пока нет, но ведь будут же!
   - Дитрих, в этом кабинете три стула, - напомнила я. - И пусть мой под вами может развалиться, но остальные-то оба крепкие. Вам совершенно незачем садиться на стол.
   - А что с вашим стулом? - Он перегнулся через столешницу и покачал мой стул, который начал возмущенно поскрипывать. - Нет, он нескоро развалится, не волнуйтесь.
   - Но развалится непременно, - заметила я. - И как скоро это случится, только Богиня знает.
   - Боитесь? Так давайте поменяем стулья!
   - Чтобы он развалился под вами, да еще на глазах у клиента? Вы будете слишком глупо выглядеть на полу в обломках.
   - А вы - умно? - рассмеялся Дитрих.
   - Мое падение ущербу вашей репутации не нанесет, - ответила я.
   - А вашей?
   - Ваша важнее. А вы ее подвергаете опасности. Вдруг сейчас кто-то войдет, а вы лежите на столе? Что он о вас подумает.
   - Что мы проводим следственный эксперимент? - предположил Дитрих, но со стола слез.
   - Хм...
   Я не стала говорить, что такое предположение может прийти в голову только тому, у кого с этой самой головой серьезные проблемы. Конечно, вполне могло быть, что клиенты Дитриха как раз из таких, чего стоил тот же инор Кремер, а других я пока не видела. Но должны же они быть, если уж "маг по особым поручениям" решил не только улучшить офис, но и нанять секретаря.
   - Ладно вернемся к нашим Вернерам-Эггерам, - Дитрих прошел за свой стол. - Итак, мы выяснили, что Вернер никогда не говорила о своей родне, причину чего вы не знаете, так?
   - Так.
   Мы с наставницей на личные темы не говорили совсем. Она была не склонна к откровенности, а я довольствовалась ее рассказами по алхимии.
   - А что говорил о своей семье Эггер? Или он тоже умалчивал этот вопрос?
   - Не умалчивал. Это было бы странно, - ответила я. - Штефан же собирался на мне жениться. До знакомства, правда, дело не дошло, но упоминал о семье он постоянно. Но я ничего такого не помню. У него есть старший брат, но совсем без Дара, что Штефана очень расстраивало.
   - Родился без Дара или потерял? - Дитрих деловито писал на листочке короткие заметки.
   - Об этом у нас речь не заходила.
   - Жаль, - разочарованно сказал он. - А про родителей что можете рассказать интересного?
   - Пожалуй, ничего такого не вспомню, - ответила я. - Если и были там какие-то семейные тайны, то меня Штефан в них не посвящал.
   - Вы же с ним целый год встречались, - недовольно сказал Дитрих. - Разговаривали же вы о чем-то?
   Разговаривали мы не всегда, но моему работодателю об этом знать не обязательно, тем более что целуется он намного лучше Штефана. Так к чему ему забивать голову лишней информацией, совершенно не имеющей никакого отношения к расследованию?
   - А вы всегда с девушками говорите о своей семье? О проблемах родителей? О болячках братьев-сестер? - возмутилась я.
   - У меня нет братьев-сестер, - парировал Дитрих, - а у родителей нет проблем.
   - Или вы не хотите о них говорить постороннему человеку...
   Дитрих задумчиво на меня посмотрел, как-то так, что я настроилась на то, что он прямо сейчас заявит, что секретарь - лицо совсем не постороннее, а очень даже доверенное. Особенно после столь успешной вчерашней конспирации. Но он сказал совсем не то, что я ожидала:
   - Хотите сказать, что Эггер считал вас посторонней?
   - Кем он меня считал, может сказать только он сам. К чему вообще говорить о наших отношениях? Дитрих, вы лучше отчет Кремеру напишите, а то я уже начинаю бояться его следующего визита.
   - Отчет я напишу, не волнуйтесь, Линда, - недовольно сказал Дитрих. - Но сейчас я хочу выяснить, связывало ли Эггера с Вернер что-то, помимо родства. Вернер подозревается в использовании запрещенной магии, Кремер явно намекал, что Эггер тоже чем-то таким занимается.
   - У него нет доказательств, - напомнила я. - Только предположение. Не доказано даже, что они были любовниками. Штефан говорил, что у них с инорой Кремер исключительно деловые отношения.
   Утверждала это я чисто из чувства противоречия. Штефана обеливать я не собиралась, я прекрасно помнила рассказ Эмми о том, как она встретила его с рыжей. Подруга была уверена, что между ними что-то есть, иначе никогда не стала бы бросаться обвинениями. Значит, в их поведении было нечто, прямо указывающее на заинтересованность друг другом. Тем неожиданнее прозвучал ответ Дитриха:
   - Очень даже может быть. Не так уж они и похожи на влюбленных, стремящихся уединиться для... - он спохватился и не стал продолжать. - Короче говоря, там может быть и другой интерес. А какой... Ладно, оставим ваши отношения с Эггером в покое и перейдем к вашим профессиональным навыкам. Вы алхимик, Линда. Надеюсь, ваших знаний и моего оборудования хватит, чтобы выяснить, что в этом пакете.
   Я хмыкнула, выражая свое отношение к гордому именованию "оборудованием" набора для юного алхимика, но пакетик взяла и даже развернула. Да... Чтобы определить, что в нем находится, мне не понадобились никакие реактивы.
   - Полынь, - твердо сказала я, но все же еще понюхала для пущей уверенности. - Обыкновенная полынь. То есть не совсем обыкновенная, вид из тех, что растет только в Степи.
   - А к ней ничего не подмешано?
   - Нет. Видно же. Куски довольно крупные.
   - А пропитать ее дополнительно чем-то могли? - не сдавался Дитрих.
   - Теоретически, - я с сомнение посмотрела на остро пахнущую высушенную траву. - Но сильно в этом сомневаюсь. Этот вид сам по себе достаточно интересен. С ним получаются самые эффективные зелья. А любая пропитка попросту уйдет или поменяет свои свойства при приготовлении. Разве что предназначено для поджигания и вдыхания потом дыма?
   Я вопросительно посмотрела на Дитриха, но его мои слова не воодушевили:
   - Точно нет, - туманно сказал он. - Обидно, что мимо. Обойдемся без анализа.
   Я немного обижено завернула сухую полынь обратно в бумажный пакетик и вернула Дитриху. Он небрежно бросил это в один из ящиков стола и задумался.
   - Линди, а для зелий какой направленности берут полынь?
   "Лин-ди" прозвучало как-то очень нежно, словно наш вчерашний поцелуй был чем-то большим, чем сцена, разыгранная для Штефана. Но исключить, что Дитрих просто пытается стать для меня своим с какими-то одному ему ведомыми целями, я тоже не могла. Он даже не сказал, по какой причине взял меня на работу. Нет, доверия у меня к нему нет. Во всяком случае, до первой зарплаты - точно. Поэтому я сделала вид, что ничего не заметила и сказала:
   - Самой разной. Начиная от простых любовных, охранных, отгоняющих нежить и заканчивая сложными орочьими составами, отбирающими жизнь.
   - А Вернер часто что-то с полынью делала?
   Я ненадолго задумалась.
   - При мне - ни разу. Запас у нее был, как и многих других травок, но совсем небольшой.
   - Да что же это такое! - проворчал Дитрих.
   - А вы где эту полынь взяли? - заинтересовалась я. - У иноры Кремер?
   Дитрих с ответом не торопился, поэтому я ехидно добавила:
   - Пожалуй, лист фикуса потянет на меньший срок - он значительно дешевле.
   - Намекаете, что мы с вами родственные криминальные души? - усмехнулся Дитрих.
   Я не ответила. Он помолчал немного, потом вытащил из стола пачку бумаги и принялся что-то писать. Надеюсь, отчет для инора Кремера, который был уверен, что жену и Штефана связывают любовные отношения с примесью чего-то незаконного. Эмми тоже была уверена, что Штефан и эта рыжая - неслучайные люди. А вот слова Дитриха подразумевали, что там не примесь незаконного, а все отношения на этом построены. Полынь еще эта... Я представила своего бывшего жениха, торгующего сушеными травками из-под полы, и мне стало смешно. Зачем тайно продавать то, что можно купить почти в любой лавке, торгующей алхимическими ингредиентами? Или Дитрих взял полынь совсем в другом месте, и она не связана с этим расследованием? Но мой работодатель писал, и писал и совершенно не торопился удовлетворять мое любопытство, поэтому я достала принесенный из дому обзорный томик по присадкам и углубилась в его изучение. Если уж практики у меня нет, будем повторять теорию. Так, до конца моего рабочего дня мы и сидели каждый за своим столом: Дитрих писал, я читала. В очередной раз бросив взгляд на часы, я захлопнула книгу и положила ее в ящик стола - будет чем заняться завтра.
   - Где бы вы хотели сегодня поужинать, Линда?
   Вопрос Дитриха прозвучал неожиданно, но с ответом я не замешкалась ни на миг:
   - Дома.
   - Вы меня приглашаете? Это так неожиданно, - чуть насмешливо сказал он. - Пожалуй, я не готов к столь бурному развитию отношений.
   К такому повороту я тоже не была готова. Неужели он считает, что вчерашний вечер дал ему право на такие неприличные намеки?
   - С чего вы взяли, что я вас приглашаю? - возмутилась я. - Между прочим, вы мне еще даже аванс не выплатили, а уже хотите поесть за мой счет.
   - Разве? Я вам предложил выбрать, где вы хотите сегодня со мной поужинать. Вы сами предложили свой дом, - с легкой ехидцей сказал Дитрих.
   Вопрос с авансом он так и оставил открытым, что я сразу отметила. Пусть даже не надеется, что оплату за те несколько дней, что я здесь отработала, я соглашусь получать ужинами с работодателем, как бы ему не хотелось обратного. Мне, кроме ужинов, нужны еще завтраки и обеды.
   - Свой дом я предложила исключительно себе. Ужинать в вашей компании я не намерена.
   - А жаль, - вздохнул он. - Может, все же куда-нибудь сходим?
   - У меня нет желания куда-нибудь идти.
   - Если уж вам так хочется ужинать дома, можно купить по дороге продукты, - нагло предложил он.
   Меня опять подмывало стукнуть Дитриха чем-то тяжелым. А поскольку из тяжелых предметов, которые я могла поднять, в офисе были только стулья, которые могли развалиться от соприкосновения с твердой головой моего работодателя, тему эту нужно было срочно закрывать. А еще лучше - менять на что-то, более нейтральное
   - Дитрих, вы написали отчет для инора Вернера?
   - Пока нет. Разве можно на голодный желудок заниматься столь ответственным делом?
   - Голодный желудок стимулирует работу головного мозга, - возразила я. - Если вы поставите задачу написать отчет до ужина, вы с ней справитесь очень быстро. Всего хорошего, Дитрих.
   - Я вас провожу.
   Он даже начал приподниматься над стулом.
   - Спасибо, не надо. Пишите отчет, Дитрих.
   Я вышла за дверь, кипя от возмущения. Нет, надо искать другую работу. В этой меня не устраивало все - работодатель, загруженность и... оплата? Я опять не выяснила размер своей зарплаты. Может, он специально меня отвлекает, чтобы я проработала хотя бы до дня получки? Когда и почти дошла до дома, вспомнила, что там меня опять может караулить Штефан. Вспомнила и остановилась. Встречаться с ним мне не хотелось, слишком свежо еще было воспоминание о перекошенном от злости лице и перекатывающемся заклинании на руках. Пусть даже все это вчера было направлено не на меня. Собственная квартира начала казаться ловушкой. Я растеряно огляделась. Штефана я не увидела, что меня не слишком обрадовало, поскольку я увидела Дитриха, который шел совсем недалеко от меня и не очень-то и скрывался. Напротив, увидел, что я на него смотрю и нахально подмигнул. Поначалу я разозлилась на него еще больше, пока не поняла, что он тоже вспомнил про Штефана и решил поработать моей охраной. Дитрих невозмутимо подошел ко мне и тоже остановился.
   - Думаете все же поужинать у меня? - не удержалась я от шпильки.
   - Если вы на этом так настаиваете, Линда... - протянул он. - Я на такое счастье уже не надеялся.
   Штефана не оказалось и в подъезде, но почему-то это не принесло мне облегчения. Мне казалось, что он все равно появится, и лучше, чтобы это случилось, когда кто-то будет со мной рядом. Не приглашать же мне Дитриха на самом деле на ужин? Или пригласить? Я покосилась на спутника. Все же рядом с ним как-то спокойнее. Да и, в конце концов, будет справедливо, если я накормлю его после того, как он вчера накормил меня. Конспирацией же мы у меня дома заниматься не будем.
   Я открыла дверь и хотела было пригласить его войти, как заметила на полу прямоугольники писем. Три письма, и все три - от крупнейших алхимических производств Гаэрры. И во все трех смысл написанного сводился к тому, что они просто счастливы будут видеть меня в числе работающих у них.
  
   Глава 12
   Негромкое покашливание за спиной напомнило, что домой я вернулась не одни и что Дитрих сейчас уже в курсе изменения моей ситуации с работой.
   - Смотрю, вычеркнули вас из Списка, - с насмешкой сказал он.
   - Вы же сами говорили, что никакого Списка нет, - поддела я его. - Так что ниоткуда меня не вычеркивали. Просто образовалась вакансия.
   - Сразу на троих предприятиях? - Он иронически вздернул бровь. - И мне почему-то кажется, что завтра вы получите еще пачку. Возможно, по Гаэрре прошел мор алхимиков? Тогда, Линда, вам безусловно безопаснее в секретарях.
   - И конкретно - вашим, - уточнила я с насмешкой. - Нет уж, Дитрих, после сегодняшнего визита инора Кремера у меня возникли серьезные сомнения по поводу моей пригодности к секретарской работе.
   - Да что вы, Линда, вы с ней великолепно справляетесь, - запротестовал Дитрих. - У меня не было секретаря лучше.
   Возможно, его заявление мне бы польстило, если бы не хитрый блеск глаз.
   - Потому что у вас секретарей раньше вообще не было, - усмехнулась я.
   - К хорошему быстро привыкаешь.
   Дитрих невозмутимо захлопнул дверь, которую я так и оставила открытой, обнаружив на полу россыпь конвертов. Сразу три письма от алхимических производств, ни у одного из которого не было моего адреса - по всем я ходила лично, и когда мне отказывали, никто не предлагал оставить адрес. "Извините, у нас штат заполнен, мест нет и не предвидится. Можете подойти через полгода, конечно, но вряд ли что-то изменится"
   - Я одного не могу понять - откуда у них мой адрес? - высказала я свое недоумение вслух. - Я писала только на предприятия в других городах. По Гаэррским ходила сама.
   - Так Список же наверняка с адресами составляется, - издевательски предположил Дитрих. - Чтобы в случае вычеркивания сразу знали, куда писать.
   - То есть вы причину знаете, но не хотите говорить? - перевела я его слова на доступный язык.
   - Откуда мне знать? - немного удивленно ответил он. - Я могу лишь предполагать.
   - А со мной предположениями вы не хотите поделиться?
   Дитрих склонил голову набок и задумчиво стал меня изучать, совершенно не торопясь со мной делиться не только предположениями, но и вообще чем-либо. Наверное, посчитал достаточным, что он уже выделил мне целую лабораторию в своем новом офисе, стол и защитный артефакт. Артефакт. Да, его же придется вернуть, если я собираюсь принимать одно из этих приглашений. И тут я поняла, что не хочу уходить от Дитриха. Вот не хочу, и все тут. И дело вовсе не в артефакте, с которым я уже практически сроднилась за эти дни, а в том, что если я уйду, то никогда не узнаю, кто стер мне память и что там происходит со Штефаном. Нет, конечно, я могла пойти в Сыск и написать заявление, которое обязаны будут принять. Но делать там ничего не будут - зацепок никаких, а тратить время попусту наши сыскари не любят. И тайна, тайна Списка, о которой Дитрих мне так ничего и не рассказал. Любопытство сжигало меня изнутри. Этак я до завтрашнего утра не доживу, если не смогу его удовлетворить. И потом, у меня же юыло обязательство, от которого я никак не могу отказаться.
   - Так как, Дитрих, поделитесь? - нетерпеливо спросила я.
   - Поделиться тайной следствия с иноритой, которая от меня увольняется?
   - С чего это вы взяли? - спросила я. - Я вам этого не говорила. Пока я размышляю. Все это слишком странно и неожиданно. И потом, я инорита ответственная. Я не могу оставить фикус на произвол судьбы и не уверена, что другой работодатель примет меня вместе с таким багажом. Так что пока он не укоренится...
   Я сделала выразительную паузу, показывая, что судьба фикуса заботит меня намного больше, чем все остальное. В конце концов, не могут же мои криминальные наклонности так бездарно заглохнуть, только проявившись. Если уж меня обвиняют, что я украла лист, нужно, чтобы этот лист хотя бы не пропал.
   - Бедный фикус, - фыркнул Дитрих. - Линда, вы сами-то поняли, что своими словами обрекли его на пожизненное сидение в этой несчастной колбе?
   - Почему? - удивилась я. - Как только у него корешки достаточно вытянутся, переселится в горшок как миленький.
   - Что-то мне подсказывает, что корни у него никогда не вытянутся, - протянул Дитрих. - Линда, мы так и будем дальше стоять в прихожей? Или остальная часть квартиры - не ваша? Мне кажется, или вы что-то говорили про ужин? А то я сейчас только о еде могу думать.
   Очень было похоже, что кормить мне его все-таки придется. В уплату за информацию, которой он владел, но которую из него никак не удавалось выдавить. Наверное, нужно использовать другие методы, но, увы, я ими не владела - не стояла передо мной раньше такая задача.
   - Дитрих, у меня не так много денег, чтобы кормить посторонних голодных мужчин, - попыталась воззвать я к его совести.
   - Линда, я же предлагал вам куда-нибудь пойти. Мое предложение в силе.
   Я задумалась, но ненадолго. Идти куда-нибудь мне категорически не хотелось. Пока мы не наткнулись на Штефана, но кто сказал, что мы не встретим его позже? Нет, за закрытыми дверями собственной квартиры я чувствовала себя намного защищенней, пусть эта защита и была эфемерной. Ставить магическую защиту на съемную квартиру мне никто не разрешил, а собственный дом мне удастся заиметь совсем нескоро. И все же тут спокойнее. Нет, лучше я покормлю своего работодателя, но вчерашний скандал не повторится. Или хотя бы не при мне.
   - Хорошо, - решительно сказала я. - С меня ужин, с вас - рассказ, почему мне отказывали, а сейчас вот так вот неожиданно захотели взять на работу.
   - Это вы меня сейчас подкупаете? - Дитрих широко улыбнулся. - Обычно мои рассказы стоят намного дороже...
   Почему-то мне показалось, что он говорит сейчас совсем не о деньгах, но в его намеки вдумываться я не собиралась. У меня выдался тяжелый день. Может, я еще передумаю и прямо завтра с утра отправлюсь на Королевскую Алхимическую фабрику? Туда попасть было очень сложно, я и не надеялась, что меня возьмут сразу после академии. Королевский алхимик - это звучит намного более гордо, чем секретарь мага для особых поручений.
   - Так и я обычно не готовлю для кого попало, - спокойно ответила я.
   - А Эггер?
   - А Эггер не кто попало.
   Мы все стояли в прихожей, словно собирались попрощаться, и Дитрих только этого и ждал. Он так и не ответил, согласен ли рассказать о своих предположениях. Может, ну их, эти загадки? Прощай Дитрих со всеми своими недомолвками и здравствуй Королевская алхимическая фабрика и Штефан? Нет, Штефан тоже прощай, пусть Эмми и говорит, что он не так уж и плох, а сам Штефан утверждает, что с рыжей инорой Кремер его связывают исключительно деловые отношения.
   - Хорошо, - неожиданно согласился Дитрих. - Я вас скажу, что думаю, но без объяснения, почему, зачем и как. Пойдет?
   Я кивнула. Узнать хотя бы часть - это очень ценно. Увольнение по собственному желанию откладывалось на неопределенный срок, а мы с Дитрихом наконец покинули прихожую, где стоять дольше было уже просто неприлично. Но в комнату я его не пригласила. Вот еще! С него достаточно и кухни, где Дитрих очень даже по-хозяйски расположился за столом и с интересом начал осматриваться.
   - Уютно тут у вас, Линда, - наконец вынес он вердикт.
   - Квартира съемная, - заметила я. - От меня тут совсем мало.
   - Почему мало? Вы здесь уже довольно долго живете, и ваша личность наложила отпечаток на обстановку, нравится вам это или нет.
   Я решила с ним не спорить. Считает, что в уютности кухни целиком моя заслуга, - пусть и дальше так считает, лишь бы рассказал наконец, кого он подозревает. Но Дитрих совсем не торопился открывать тайны.
   - Я вас слушаю, - напомнила я.
   - Про остальную часть квартиры ничего не скажу - я же ее не видел, - невозмутимо ответил он.
   - Вы обещали рассказать, в чем причина того, что меня не брали на работу.
   - Знаете, Линда, - проникновенно сказал Дитрих, - на голодный желудок так трудно говорить. Язык заплетается, слова путаются. С вашей стороны довольно жестоко настаивать на немедленном рассказе. Или вы не уверены в собственных кулинарных способностях? Думаете, как только попробую, сразу сбегу? Так я не из пугливых. Обещаю доесть все.
   - Надеюсь только, что потом вы не скажете, что у вас теперь нет сил возвращаться к себе, - проворчала я.
   - Хорошая идея, - ответил он. - Я подумаю.
   Я еще немного на него возмущенно посмотрела, но раскаиваться и рассказывать он и не подумал.
   - Дитрих, я же готовить не смогу, - попробовала я зайти с другой стороны. - Буду все время об этом думать.
   - Мне приятно, когда обо мне думают, - нахально заявил он.
   - Я буду о вас плохо думать, - мрачно ответила я. - Очень плохо.
   - Надо понимать, сейчас вы обо мне думаете хорошо?
   И мне опять захотелось его чем-нибудь стукнуть, благо под рукой оказалась такая замечательная сковородка, тяжелая и моя собственная. Я даже в руке ее покачала, представляя это замечательное действие, но все же решила, что сковородок у меня не так много, чтобы ломать о чужие головы. Вон какой довольный сидит, такого сковородкой не испугаешь...
   Когда пирог с мясом занял свое место в духовке, я села напротив Дитриха и спросила:
   - И все же, почему мне отказывали, а теперь сразу три письма прислали?
   - Думаю, завтра их будет больше, - ответил Дитрих. - Просто не все еще дошли. Эти наверняка с курьерами отправлялись.
   - С курьерами? - усмехнулась я. - думаете, я такая ценность?
   - Естественно, ценность, - он чуть приподнял бровь в удивлении. - Сколько вас таких, с золотым дипломом? Вот то-то же, такими кадрами не разбрасываются.
   - Так не брали же.
   Мне не нравились все эти недомолвки. Я не понимала, в чем причина происходящего, а вот Дитрих - он не только прекрасно понимал, но и стремился меня всячески запутать.
   - Потому что им запретили.
   - Кто им мог запретить?
   - Магистрат, - невозмутимо ответил Дитрих. - Вашему Эггеру было нужно, чтобы вы уехали из Гаэрры, причем, не просто уехали, а к родителям.
   - С чего вы это взяли? Ерунда какая-то. Если бы я нашла работу в Корнине, я бы и уехала туда.
   - Так ему не нужно было, чтобы вы нашли работу, - усмехнулся Дитрих. - Ему нужно было, чтобы вы уехали, а потом с радостью вышли бы за него замуж, даже не задумываясь, что к нему чувствуете. Но скандал, устроенный вашей подругой, спутал ему все планы.
   - Глупости говорите, - уверенно сказала я. - Мы собирались пожениться этим летом, но после гибели наставницы Штефану, по всей видимости, ему это уже не казалось привлекательным, так как он пропал.
   - То, что он пропал, связано со смертью Вернер, это так, - ответил Дитрих. - Но лишь опосредованно. Главная причина - вы согласились на ментальное сканирование. Первое проводил инор, который учился вместе с Эггером, но никто не мог гарантировать, что не предложат провести второе, с которым уже так не повезет. Поэтому ему нужно было, чтобы вы месяца два были подальше от него.
   - Зачем?
   Я все так же не понимала, что мне хочет сказать Дитрих. Мне казалось форменной глупостью его предположения. С чего вдруг он начал обвинять Штефана в таких странных неприглядных поступках? Поступках, для которых не было никаких оснований? Не ревность ли это?
   - Затем, что он вас привораживал, Линда, - серьезно сказал Дитрих. - Этак мягко, ненавязчиво, как можно делать только ментальными методиками. При тщательном сканировании этого нельзя было не заметить. И тут ему повезло два раза. Первое - вам что-то очень грубо стерли, тем самым сильно смазав его влияние. И второе - сканирование проводил его знакомый, который пошел на маленький должностной подлог. Недоказуемый, кстати. Поскольку действительно могло быть уже непонятно, что же там внушалось и кем. Но следы оставались, и они могли подпитываться при встрече с Эггером, поэтому ему и нужно было, чтобы вы были как можно дальше. Пока он не уверится, что его привлечь будет нельзя. Ведь Эггер прекрасно знает, что ему грозит за использование ментала в личных целях, пусть даже не корыстных. Это не только приличный срок, но и потеря возможности работать на корону, которая очень хорошо платит.
   - Предположим, вы правы, - медленно ответила я, пытаясь все это уложить в собственной голове. - Но зачем ему нужно было, чтобы я вернулась к родителям? Точнее, в дом отца. У меня с ним сложные отношения, о чем Штефан прекрасно знает.
   - Он не был уверен, что вы примете его предложение через такой продолжительный срок, если будете независимы, - ответил Дитрих. - Понимаете, Линда, он действительно хочет на вас жениться. Он вас любит. Вчера он почти потерял над собой контроль. Он готов был меня убить, если вы не поняли. И только потому, что я вас поцеловал.
   Почему-то в его рассказе самым важным мне показалось совсем не то, что Эггер меня привораживал, пусть и из большой и чистой любви.
   - Значит, вы меня поцеловали, чтобы это проверить? - уязвленно спросила я.
   - Я вас поцеловал, потому что мне этого очень хотелось, - неожиданно ответил Дитрих. - Почти с самого нашего знакомства.
  
   Глава 13
   Неожиданно Дитрих оказался совсем рядом со мной, так близко, что я поняла - наши желания относительно поцелуя совпадают. Губы мгновенно пересохли, а в груди заныло. Все же конспирация оказалось слишком короткой, за это время ей даже научиться как следует нельзя. И хотя Дитрих предлагал потренироваться, все же я была не слишком уверена, что мне так уж нужны подобные конспиративные навыки. Все же не так давно я встречалась со Штефаном и даже была уверена, что эти встречи закончатся в храме. Теперь я о нем почти не думала, но это совсем не значит, что я согласна вот так быстро переключится на другого. И мне не давала покоя мысль, что артефакт против ментальной магии мне дал именно Дитрих, которому я все так же не доверяла. Я предостерегающе выставила перед собой руки.
   - Дитрих, не все желания должны исполняться сразу.
   - Но некоторым это вполне под силу, - возразил он. - Тем более, Линда, что наш поцелуй и поцелуем считать нельзя - мы только начали входить во вкус, как нас грубо прервали. Какой нехороший инор этот ваш Штефан.
   - Он не мой, - возразила я. - Я ему отказала.
   Я сделала шаг назад и приняла настолько неприступный вид, насколько это было возможно в такой ситуации, весьма для меня неоднозначной.
   - Но это совсем не значит, что он отказался от вас, - Дитрих отошел от меня и опять сел за стол, что меня почему-то расстроило. - Выждет и сделает еще одну попытку. Кстати, где вы с ним познакомились.
   - В книжном магазине, - ответила я. - Эмми его как увидела, начала пихать меня локтем в бок и издавать восторженные похрюкивания.
   - Эмми вас и познакомила?
   - Нет, ей просто такой типаж очень нравится, - ответила я. - Штефан к нам подошел сам.
   Картинка годичной давности сама собой развернулась перед глазами. Длинный стол с новиками, которые я с интересом проглядывала, пытаясь себя убедить, что вот эта и вот эта мне совсем не нужны, отсюда я и так все знаю, а эта - слишком дорогая. Про инора, на которого указала подруга я уже благополучно забыла, как вдруг почувствовала на себе чужой взгляд. Штефан стоял прямо напротив меня и держал в руках увесистый томик, но все его внимание было приковано ко мне. НЕ сказать, чтобы я была польщена - не люблю подобного поведения, да и сам Штефан не вызвал у меня такого восторга, как у подруги, которая наконец очнулась от созерцания и прошептала мне почти в ухо:
   - Линди, как он на тебя смотрит, мама дорогая. Словно влюбился с первого взгляда.
   Штефан у видел, что мы на него смотрим, улыбнулся и сказал:
   - Инориты собираются оставить здесь всю стипендию, не так ли?
   Я бы не стала ему отвечать, и, скорее всего, наше общение в этот день тем бы и закончилось, но Эмми радостно заулыбалась ему в ответ и сказала:
   - Линда бешеные деньги тратит на книги. Думаю, она одной стипендией не ограничивается.
   - Линда такая серьезная инорита. Но ей это идет, - продолжал он изображать любезность. - Штефан Эггер, к вашим услугам. Могу я узнать ваше имя?
  Эмми зарделась от удовольствия и тут же ему выдала и свое имя, и где мы учимся, и какие у нас планы на этот вечер, которые волшебным образом совпали с планами этого замечательного инора. Который не преминул этим восхититься и заявить, что это сама судьба привела его в этот магазин. Он подхватил нас, словно мы были уже давно знакомы и такая фамильярность была сама собой разумеющейся. Я хотела возмутиться, но перехватила умоляющий взгляд подруги и не стала. Тогда я подумала, что если это судьба, то, возможно, она привела Штефана к Эмми, а он просто не понял этих знаков. Да, Эмми он тогда очень понравился, и она долго надеялась, что наши прогулки втроем, которые были почти каждый день, перейдут в прогулки вдвоем. Они и перешли, только дама оказалась не та. Штефан действовал размеренно, без напора, пытаясь привлечь к себе интерес всеми возможными способами - от рассказа о своей высокой должности и больших возможностей, до выказывания себя просто интересным собеседником, умеющим ответить почти на все вопросы. Не знаю, как так вышло, но вскоре я стала испытывать к нему симпатию, которая вскоре выросла до таких размеров, что мы всерьез обсуждали дату посещения храма. Штефан ждать не хотел, но что-то внутри меня противилось скорой свадьбе, поэтому сошлись на конце лета - я отойду от сумасшествия защиты диплома и смогу полностью посвятить себя подготовке к свадьбе. Эмми расстроилась, но говорила, что наверняка это не последний инор в ее жизни, будут и лучше, а главное - влюбленные в нее, а не в подругу. Я чувствовала перед ней неловкость, но Штефан никогда не давал ей понять, что она может рассчитывать с его стороны на что-то большее, чем обычная вежливость. Вот это я и рассказывала Дитриху, пока готовился пирог.
   - И ни разу у вас даже мысли не возникло, что в вашем чувстве к Штефану есть что-то неестественное? - спросил он.
   - Нет, - твердо ответила я. - Если бы сегодня я была к нему равнодушна, а на следующий день - влюбилась без памяти, то это было бы подозрительно. Но чувство росло постепенно, я и сейчас не уверена, что оно было мне навязано. Все же ваши слова о привороте не имеют подтверждения, а Штефан - довольно привлекательный инор. Почему бы мне в него не влюбиться исключительно из-за его внешности и характера? А вовсе не потому, что он изо дня в день влиял на меня ментально. В конце концов, это мог быть и кто-то другой, а влиял с целями, о которых мы и не догадываемся.
   - А вас не смущает, Линда, что ваше чувство к нему так быстро угасло?
   Меня - смущало, но признаваться в этом я не собиралась.
   - Возможно, он меня разочаровал, когда не пришел на помощь в столь сложный момент моей жизни? - парировала я. - Мне не нравится, когда инор, которого я рассматривала как будущего мужа, внезапно исчезает, пусть он потом и объяснил, что занимался исключительно государственными делами.
   - Не хотите признавать очевидного? - усмехнулся Дитрих. - Ваше право. Кстати, пирог...
   Пирог пах на всю кухню и, пожалуй, его действительно можно было доставать из духовки, что я и сделала. К нему - салат, и кто теперь скажет, что в ресторане нас бы накормили лучше? Дитрих не сказал. Он молча отдавал должное еде, изредка бросая на меня взгляды, то ли вопросительные, то ли восхищенные, но спрашивать ничего не торопился. Я предпочитала считать, что восхищенные, ибо отвечать на вопросы мне не хотелось. Не хотелось, но пришлось, лишь только пирог подошел к концу, а Дитрих получил чашку свежезаваренного чая.
   - Как вы думаете, Линда, что такого вам могла сказать Вернер, что пришлось так срочно затирать вам память?
   - Не знаю. Дитрих, вы уже спрашивали. К чему повторять?
   - Возможно, у вас появились какие-то соображения по этому поводу. К примеру, вы могли при встрече сказать Эггеру, что ему передавала привет троюродная сестра, а сам момент с приветом не помнили.
   - Дитрих, это несерьезно. Если вам так легко удалось выяснить, что они родственники, то какой смысл затирать мне это воспоминание?
   - Я же сказал - к примеру. Любой разговор, который вы вспоминаете, и вам кажется, что в нем есть какая-то неправильность. Должно же быть что-то такое, из-за чего решились на столь жесткий метод?
   - Да уж, - я зябко передернула плечами. - Хуже ничего и не придумать.
   - Почему? Можно еще физически устранить носителя информации, тогда она уйдет вместе с ним. Замаскировать смерть под несчастный случай проще простого.
   - Возможно, посчитали, что это будет еще более подозрительно? - предположила я, хотя сама тема нашего разговора была мне не слишком приятна.
   - То есть вы уверены, что ваша наставница не сама устроила этот громкий бабах, а ей помогли?
   - Инора Вернер не занималась дома ничем таким, - ответила я, - у нее даже лаборатории там не было. Не стала бы она варить зелье на кухне?
   - Почему не стала бы? - Дитрих сильно удивился моим словам. - При необходимости - вполне.
   - Нет, Дитрих, - чуть снисходительно ответила я, это невозможно. У нее иной склад характера, чем у вас. Она любит... любила порядок во всем. И самые страшные студенческие прегрешения для нее были безалаберность и нарушение техники безопасности. И сама она очень жестко следовала собственным правилам. Приготовление пищи и занятия алхимией в одном месте для нее было немыслимо.
   - У нее в доме могло быть помещение, о котором вы не знали, - предположил Дитрих.
   - У нее был очень маленький дом. Спальня, библиотека-кабинет, гостиная и кухня. Подвала не было. Нет, конечно, можно предположить, что лаборатория была настолько тайная, что она оборудовала ее на чердаке, - язвительно сказала я.
   Дитрих усмехнулся. Для него в лаборатории в таком месте не было ничего странного, он даже реактивы был способен держать где попало, а на банке с печеньем написать "Мышьяк". Но инора Вернер была человеком совсем другого склада. Серьезное занятие алхимией не допускает легкомысленного к себе отношения. Не допускает и не прощает.
   - Библиотека... - Дитрих заинтересовался совсем не возможной лабораторией на чердаке. - И большая у нее была библиотека?
   - Не слишком. Но зато какая... - я мечтательно вздохнула. - Вы не представляете, какие там были редкости.
   - Дорогие? - деловито уточнил Дитрих.
   - Студентам точно не по карману, - вздохнула я. - Инора Вернер оставляла в букинистических магазинах и на аукционах большую часть своей зарплаты. Но зато у нее была такая подборка книг по алхимии, что я бы там часами сидела, если бы наставница позволяла.
   Но Дитрих моего восторга не разделил.
   - То есть дорогие, но не такие, ради которых можно пойти на такое затратное преступление, - резюмировал он. - Или у нее было нечто, стоящее как пол-Гарма? Хотя... вряд ли оно стояло просто так на полках, даже с такой хорошей защитой, как у Вернер.
   - У нее был сейф, - немного уязвленно сказала я, - где находились особо ценные книги.
   - Только книги?
   - Не знаю. При мне она сейф ни разу не открывала.
   - А значит, там вполне могло быть что-то, что и бабахнуло, - сказал Дитрих с явным разочарованием.
   - Зачем бы ей было хранить такое дома, если она даже использовать его там не могла?
   - Попросил троюродный брат?
   Я невольно рассмеялась, уж очень забавный вид был у Дитриха, когда он это сказал.
   - Почему вы так стремитесь приписать все Штефану.
   - Потому что он мне не нравится, - не задумываясь ответил Дитрих. - Этакий скользкий тип, да еще и претендующий на мою секретаршу. Лучше ему быть подальше от Гаэрры, а Гармские каменоломни - самое подходящее для этого место.
   - Дитрих, но ведь он может быть и ни при чем, - возмущенно сказала я. - А вы исключительно из личной неприязни пытаетесь его посадить!
   - Я? - теперь возмутился уже он. - Если я его засажу за решетку, то лишь потому, что он виновен, а не чтобы он не мог ухаживать за моей де... секретаршей.
   Оговорка его была весьма занимательна. Но я сделала вид, что не обратила на нее внимания.
   - Вот уволюсь от вас, и чем вы будете тогда оправдываться? - пригрозила я.
   - Не уволитесь, - нахально ответил он. - Я вас буду шантажировать фикусом. Надеюсь, судьба фикуса вам небезразлична?
   - О, какие ужасные угрозы. Неужели вы настолько жестокий инор? Никогда бы не подумала.
   Я с трудом сдерживала смех.
   - А зря, - Дитрих сохранял серьезное лицо. - Не в ваших интересах оставлять заложника.
   - Я заберу его с собой, и у вас не будет возможности мне угрожать.
   Почему-то захотелось показать ему язык и заявить: "Что, съел?" Но солидному дипломированному алхимику это не к лицу, поэтому я пыталась держать себя в руках. Из последних сил пыталась.
   - А я вам его не отдам.
   - Как это вы можете мне не отдать мою собственность?
   - Честно украденную в соседском кафе? - ехидно спросил он. - О, придумал. Я же еще могу вас шантажировать тем, что донесу на вас в Сыск. Знаете, какой срок за такое серьезное преступление против Гарма? Вот то-то же. Лучше не доводите меня до крайности.
   Он принял необычайно серьезный вид. Даже поправил несуществующий галстук.
   - И что теперь? - жалобно спросила я. - Мне всю жизнь придется у вас работать?
   - Конечно, - ответил он.
   - У меня недостаточно высокая квалификация, напомнила я. - Дитрих, вы можете найти кого-нибудь получше...
   - Квалификацию повысим, я ради своего персонала готов на любые жертвы. Вот прямо хоть сейчас. Помнится, у нас были проблемы с конспирацией...
   Он с важным видом подошел ко мне и состроил страдальческую гримасу, словно ему предстояло нечто ужасное. Нечто такое, на что он идет исключительно ради дела. Тут я не выдержала и рассмеялась в голос.
   - Дитрих, не надо таких жертв. Если вам себя не жалко, то напоминаю - рабочее время у меня уже закончилось. Так что идите-ка вы домой.
   - А конспирация? - грустно сказал он. - Линда, у вас здесь так уютно, что уходить не хочется.
   - Придется, - твердо ответила я. - Не будете же вы спать здесь на табуретке или на коврике в прихожей?
   - Мне тоже кажется, что он слишком короткий...
   Дитрих с надеждой на меня посмотрел, отклика не дождался, вздохнул и начал прощаться.
   Стук в дверь раздался почти сразу после его ухода. Я было решила, что он что-то у меня забыл, но нет, на пороге возник мрачный Штефан. Он сделал попытку пройти, но я его не впустила - на сегодня лимит иноров в моей квартире был исчерпан, и лишние мне были не нужны.
   - Штефан, я очень устала, мне не до разговоров, - твердо сказала я.
   - Линда, не можешь же ты перечеркнуть в одночасье все, что между нами было? - умоляюще сказал он. - Ты сейчас совершаешь ошибку, поверь. Этого Хартмана не просто так выгнали из Сыска...
   Он сделал паузу, ожидая от меня какой-то реакции, но я молчала.
   - Я понимаю, ты ему благодарна, что он в такой сложной для тебя ситуации взял на работу. Но, Линда, ничего хорошего тебя с ним не ждет.
   - Возможно, - ответила я. - Но с тобой, Штефан, меня тоже ничего больше не ждет - ни хорошего, ни плохого. Спокойной ночи.
   Дверь я закрыла сразу, хоть он и пытался мне сказать что-то еще. Нет, Штефан, ничего тебе не изменить. Я не знаю, будет ли у меня что-то с Дитрихом, но с тобой уже точно - нет.
  
   Глава 14
   Утром меня разбудил посыльный из цветочного магазина. Обижать мальчика я не стала и взяла корзину, хотя она была от Штефана, который не забыл вложить не только карточку, но и письмо. Такое красивое письмо, что я зачиталась. Наполненной глубокими чувствами, заверениями в вечной любви и просьбами о прощении. Хорошо, что короткое, а то бы я от восхищения эпистолярными талантами бывшего жениха могла и на работу опоздать. А так посмеялась, позавтракала, да и убежала из дома. Штефану я вчера сказала все, что думаю, и никаким письмам это не изменить. Не знаю, прав ли Дитрих, когда говорил, что Штефан меня привораживал, но если даже и так - приворот прошел, а от нового меня защищает выданные на работе артефакт.
   Дитриха уже не было, но у меня на столе лежала бумажка, гордо озаглавленная "Отчет для инора Кремера", которую я с интересом изучила и из которой я не поняла ровным счетом ничего, кроме одного-единственного факта - наблюдение проводится и все встречи бедной Магдалены Кремер записываются. И делает это, скорее всего, не сам Дитрих, а кто-то им нанятый. Про полынь, которую мне пытались вручить для анализа, в отчете не было ни слова. Впрочем, она могла и не иметь никакого отношения к делу инора Кремера. Чем еще занимался мой работодатель, я не знала, что было вполне понятно - я же для него просто секретарша, а не напарник. Я задумалась, не хотелось бы мне стать его напарником, но решила, что нет. Все же Сыск меня не привлекал, я и сейчас с большим удовольствием попробовала бы устроиться на одно из тех предприятий, что прислали вчера письма. Если бы не... фикус. Да, конечно, я не могу оставить беззащитное растение на растерзание бессердечному шантажисту. Фикусовый лист чувствовал себя прекрасно, бугорки, которые вчера были лишь намеком на корешки, сегодня вытянулись и выглядели крепкими беленькими отростками, вызывавшими мое законное восхищение. Полюбовавшись немного на уворованный лист, я достала из ящика своего стола очередной учебник и погрузилась в мир алхимии. Если не получается улучшать рабочие навыки, будем поднимать теорию. Хотя теоретическая алхимия - это совершенно неправильно, но практики у меня пока не предвидится, разве что Дитрих все же настоит на анализе полыни? Теперь я даже жалела, что оказалась. Вдруг бы там обнаружилось что-то неожиданное? И потом, Эмми утверждала, что когда я вожусь с зельями в лаборатории, вид у меня вдохновенный, и это меня очень красит. Да и сидеть без дела было тоскливо. Читать намного интереснее, если знаешь, что все это сможешь применить...
   Долго скучать мне не дали. Инор Кремер решил не дожидаться обеда, а прийти пораньше. Или обед начинался у него не как у всех остальных людей? Этого я тоже исключить не могла, поскольку после его прошлого визита стала сомневаться в его нормальности. Но сегодня этот инор был опять добродушен и вежлив.
   - Инорита, вы сияете как роза в лучах утреннего солнца, - расщедрился он на комплимент. - Я помню, что обещал зайти лишь в обед, но дела... Знаете ли, дела заставляют меня отбыть из Гаэрры. Поэтому я и решил заглянуть и предупредить, что уже не срочно.
   - Добрый день инор Кремер, отчет уже готов, - я старалась быть любезной, но улыбаться у меня не получалось. - Инор Хартман подготовил его для вас.
   Я взяла со стола листок с отчетом и подала нашему единственному клиенту. Или единственному, о котором я знала. Были ли у Дитриха другие дела, не было ли ничего - этого мне так и не соизволили рассказать.
   - Право слово, не стоило так торопиться, - добродушно сказал инор Кремер. - Я и зашел, чтобы сказать, что не к спеху.
   Но отчет взял. Правда, просматривать не стал, сложил вчетверо и убрал во внутренний карман сюртука. Похлопал по груди - то ли проверить, не выпадет ли чего, то ли просто поперхнулся - удовлетворился результатом и, приподняв над головой шляпу, начал прощаться:
   - Я даже не надеялся на столь скорый результат, вы меня поразили, инорита. Благодарю вас и вашего мага по особым поручениям. Такой деликатный молодой инор. Хорошего вам дня. Как приеду, а это будет где-то через неделю, так и зайду за окончательным отчетом.
   - Если будет окончательный отчет, инор Кремер. Вы же понимаете, в таком деле, как у нас, нельзя обещать точных сроков, - важно ответила я. - Хорошей вам поездки.
   - Спасибо, инорита!
   Он опять приподнял шляпу в прощальном жесте и ушел. Странное дело, вчера ему этот отчет был настолько необходим, что он даже пытался мне угрожать, глаза у него были такие нехорошие, колючие, а голос ужасно неприятный. А сегодня словно другой человек приходил - любезный, добродушный. Тот же, что и заключал договор с Дитрихом. Бедная инора Кремер, как она выдерживает такие перепады настроения мужа? Наверное, на ее месте я бы давно сбежала, если Кремер номер два - явление регулярное и неуправляемое. Но, возможно, перед прошлым своим визитом он просто был выведен чем-то или кем-то из равновесия? Скандалом с той же инорой Кремер, о которой я знаю только, что она рыжая и встречается со Штефаном по каким-то загадочным делам. Возможно, у нее такой же огненный темперамент, как и шевелюра? И тяжелая рука, регулярно бьющая мужа по голове...
   - Скучаете, Линди? - Дитрих ворвался в офис, словно за ним гнались и он торопился скрыться в защищенном месте. - Читаете романы на рабочем месте?
   Я захлопнула книжку и показала своему работодателю обложку, на которой был написано "методы анализа органических пятен"
   - Повышаю свою алхимическую квалификацию. Вдруг вам все же понадобится ваша лаборатория в соседнем помещении, а я уже вооружена последними методиками.
   - Это хорошо, - усмехнулся Дитрих. - В нашем деле главное - постоянно быть во всеоружии. Где там отчет для Кремера? Мне в него пару строк дописать нужно.
   - Отчет забрал клиент, - пояснила я. - Был он необычайно любезен и сказал, что отчет ему не очень и нужен, но если уж вы его сделали, то он, так и быть, просмотрит за ту неделю, что его в Гаэрре не будет.
   - Вот как... И зачем он тогда приходил?
   - Сказать, чтобы вы не торопились с отчетом.
   - А потом приедет раньше и начнет возмущаться, что для него бумажка не написана, - проворчал Дитрих. - Знаем мы таких. Нет уж, чем раньше мы разделаемся с этим делом, тем лучше будет для всех.
   - И для инора Кремера?
   - Он же хочет получить результат, вне зависимости от того, насколько он будет печальный для его семейного благополучия.
   - А он будет печальный? - невольно заинтересовалась я. - Вы же говорили, что Штефана с инорой Кремер вряд ли связывают нежные отношения?
   Дитрих посмотрел на меня как-то странно.
   - Даже если их не связывают нежные отношения, инор Кремер уверен в существовании у его жены любовников, - заметил он.
   - Но он не считает это препятствием для их семейного благополучия, - напомнила я.
   - Далось вам это их благополучие...
   Дитрих водрузился на мой стол, в опасной близости от фикуса, которым он собирался меня шантажировать, поднял колбу с листом, повертел зачем-то в руках. Пришлось колбу у него отобрать и поставить подальше. Очень было похоже, что вчерашнюю мою просьбу не мешать корням прорастать он благополучно пропустил мимо ушей. Еще бы - к расследованию фикусы никакого отношения не имеют, а значит заботиться об их выживании незачем...
   - Смотрю, заложник себя прекрасно чувствует, - заявил он.
   - Если вы будете продолжать в том же духе, останетесь без заложника. Растения не любят, когда их все время дергают.
   - Ничего, скоро мы его посадим, - оптимистично сказал Дитрих. - Никуда он от меня не денется. Горшок ему не пора присматривать?
   - Присматривайте, - милостиво разрешила я. - Но пересаживать его пока рано. Корешки слишком маленькие.
   - Обидно. С горшком ему будет труднее сбежать.
   - Ему и без горшка трудно сбежать - у него ножек нет.
   - Ничего, всегда найдется тот, кто ему поможет, - он выразительно на меня посмотрел. -Линда, а не пойти ли нам пообедать? Я не фикус, у меня баночки с питательным раствором нет, а ваш пирог был прекрасен, но он был вчера...
   Дитрих выразительно вздохнул, намекая, что он сегодня еще не ел. Соседство с театральными курсами явно пошло ему на пользу в нарабатывании нужных навыков.
   - А что вам помешало позавтракать?
   - Дела... - опять вздохнул он. - Вы же понимаете, Линда, когда работаешь на себя, не можешь сидеть и ждать, что на голову внезапно свалится куча золотых.
   Он посмотрел на потолок, то ли опасаясь, что оттуда что-то упадет, то ли на это надеясь. Но больше - чтобы произвести на меня нужный эффект.
   - Было бы неплохо, - заметила я и тоже посмотрела на потолок - а вдруг? - Куча золотых еще никому не помешала.
   - Но пока у меня этой кучи нет и сверху ничего не падает, приходится крутиться.
   - Дитрих, а почему вы ушли из Сыска? - спросила я. - Штефан говорил, что вас выгнали...
   - Не следует верить всему, что говорит Эггер. Я ушел сам.
   Дитрих замолчал, но как-то так, что стало понятно - эта тема ему неприятна. Поэтому я не стала дальше расспрашивать, хотя и подумала, что с его уходом из Сыска не все так просто. Если бы он в чем-то провинился, то вряд ли сохранил бы хорошие отношения с бывшими коллегами и не смог бы достать, к примеру, копию результата моего ментального сканирования. Дитрих оперся на руку и чуть склонился ко мне, но что он хотел сказать, я так и не узнала, поскольку стук в дверь волшебным образом согнал его с моего стола.
   - Письмо из магистрата, - важно сказал вошедший инор неопределенного возраста. - Кто здесь инор Хартман?
   Он переводил взгляд с меня на Дитриха и обратно, словно раздумывал, кто из нас двоих может отказаться адресатом. До этого дня я была уверена, что моя принадлежность к лицам женского пола неоспорима, но курьер из магистрата заставил меня усомниться.
   - Инор Хартман - это я, - положил конец его мучениям Дитрих.
   - Вам официально письмо. Извольте расписаться в получении.
   - Расписаться? Какие формальности.
   - Положено, - сурово сказал курьер. - Чтобы потом не говорили, что ничего не получали и не читали. Знаем таких, проходили. Вот здесь нужно поставить подпись и еще здесь.
   Почему-то я сразу уверилась, что ничего хорошего в этом письме нет - слишком неприятное было лицо у курьера, словно он уже настраивался на скандал. Но Дитрих невозмутимо расписался, получил тоненький конверт с гербом Гарма и также невозмутимо распрощался с курьером. Вскрыл письмо, быстро пробежал глазами и сказал:
   - Похоже, Линда, вы остаетесь без работы. У меня отзывают лицензию на частный сыск.
   - Как отзывают? Из-за чего?
   - Написано "временно, до окончания проверки". Но проверки иной раз растягиваются.
   - Вы меня увольняете? - уточнила я.
   - Боюсь, что в нынешнем положении дел я смогу прокормить только фикус, - ответил Дитрих. - Из наличных у меня пока только аванс от Кремера. Отработанные дни я вам оплачу, не волнуйтесь.
   У меня не было ни малейшего сомнения, откуда взялась эта внезапная проверка. Со стороны Штефана это было совсем некрасиво. И если этим он хотел добиться, чтобы я отнеслась к нему по-другому, то он преуспел - я перестала уважать своего бывшего жениха. И жалеть тоже перестала. Не достоин он ни того, ни другого.
   - А я от вас не уйду, - нахально заявила я. Вы забыли, что у вас в заложниках остается фикус? Я должна быть уверена, что с ним все в порядке.
   - Линда...
   - Я прекрасно понимаю, почему вам пришла эта бумага, - непреклонно сказала я. - Эггер только этого и добивается.
   - Возможно, вы и правы, - сказал Дитрих. - Но у вас самой ситуация не слишком хорошая.
   - Я вас не брошу, Дитрих, - твердо сказала я. - Лицензию у вас отобрали из-за меня, а значит, нам нужно доказать, что Эггер воспользовался своим служебным положением, чтобы прикрыть неблаговидные дела, и вернуть лицензию.
   - Сейчас этого не доказать. Уверен, даже менталист будет отрицать факт сговора.
   - Значит, надо найти доказательства. Это мы можем делать и без лицензии.
   - Мы?
   - Вы же берете меня в партнеры? Агентство "Хартман и Мельсбах" - очень даже солидно звучит.
   - "Хартман и Хартман" звучит солиднее, - задумчиво сказал Дитрих. - Маленькое семейное предприятие...
   В его словах прозвучал намек. Намек на то, о чем даже думать было рано, не то что говорить.
   - Название можно и позже обсудить, - ответила я. - Главное, чтобы оно, это предприятие, появилось.
  
   Глава 15
   - Линди, ты с ума сошла! - безапелляционно заявила Эмми, когда я ей рассказала, что у Дитриха отобрали лицензию, а я не стала от него уходить. - Не в твоем положении такое вытворять. У тебя почти совсем нет денег. И у него тоже нет. Зачем он тебе нужен?
   - А ты всегда смотришь, есть ли у инора деньги? - огрызнулась я.
   Глупость своего поведения я и сама прекрасно понимала, понимала и ничего не могла поделать. Сам офис за эти дни стал мне почти родным, да и фикус опять же... Не могу же я его бросить?
   - Линди, когда ты устраиваешься на работу, самый важный вопрос - сможет ли работодатель тебе платить, - удивленно сказала подруга. - А как же иначе? Какой смысл работать, ничего за это не получая? Или... - она приложила руку ко рту. - Линди, ты что, в него влюбилась?
   Я промолчала. Я самой себе пока не могла ответить на этот вопрос, а уж другим - и подавно.
   - Линди, ты немедленно должна оттуда уйти, - неожиданно сказала Эмми. - Пока все не зашло слишком далеко, а оно пока далеко зайти не успело. Зачем тебе нужен роман безо всякой определенности, да еще с инором, у которого совсем нет денег?
   - О романе речи не идет, - ответила я.
   - Ага, не идет, - ехидно сказала Элли. - Конспирация ради конспирации, не иначе. А самая правильная конспирация идет через поцелуи.
   - Целовались мы только при Штефане, - возразила я. - Так что да, только по делу.
   - Линди, ты себя-то не обманывай, - фыркнула Эмми. - Осталась бы ты с ним, если бы он тебе не нравился?
   - У него приостановили лицензию из-за Штефана, - напомнила я. - То есть получается - из-за меня.
   - Ой ли? Его уволили из Сыска, может, и нынешние проблемы из-за этого?
   Я нахмурилась. Про то, что Дитриха уволили, я точно не говорила Эмми, тем более что сам он говорил, что ушел, а вот про то, что его уволили, твердил Штефан. И то, что подруга оказалась в курсе именно этой версии, мне ужасно не понравилось.
   - Откуда ты знаешь, что его уволили?
   Эмми смутилась. Опустила глаза, затеребила пальцами оборку на платье, на щеках появился легкий румянец. Отвечать она не торопилась, чем еще больше убеждала меня, что что-то тут нечисто.
   - Эмми, откуда? - требовательно спросила я.
   - Штефан сказал, - неохотно выдавила подруга.
   - Ты с ним встречалась?
   - Он приходил вчера ко мне в общежитие. Он очень переживает из-за вашего разрыва, - она подняла на меня глаза. - Линди, он такой несчастный...
   - Тебе его жаль? - удивилась я. - Не так давно он разбрасывался обвинениями, что ты к нему приставала. Безосновательными обвинениями, как ты говорила. И ты ему уже все простила?
   - Может, и было что в начале нашего знакомства, - смутилась Эмми. - Ты к нему была равнодушна, а я пыталась перевести его внимание на себя. Но когда ты с ним начала встречаться по-настоящему, я больше ничего такого себе не позволяла. Да и все равно он ко мне как был равнодушным, так и остался.
   Она вздохнула. Выразительно так. Мол, равнодушным к ней он был потому, что влюблен в меня. Сама она к нему равнодушной отнюдь не была. Интересно, что было бы, начни Штефан проявлять к ней хоть какой-то интерес? Мысль была гаденькая, и я постаралась побыстрее ее выбросить из головы. Слишком давно мы дружили с Эмми, чтобы такое про нее думать. Вся моя подозрительность - из-за тех странностей, что происходили вокруг в последнее время.
   - Что хотел от тебя Штефан?
   - Чтобы я с тобой поговорила, объяснила, что нельзя все вот так резко рвать ради какого-то там проходимца, ради человека без будущего. Вы же с ним встречались, и ты говорила, что любишь. Так что изменилось?
   - Эмми, он меня привораживал. Почти с самого начала нашего знакомства привораживал, - пояснила я. - А теперь приворот прошел, и я к нему так же равнодушна, как и год назад.
   - А ты уверена, что тебя привораживали тогда, а не сейчас? - неожиданно спросила Эмми. - Линди, честно говоря, ты ведешь себя очень странно. Это так не похоже на тебя обычную. Ты безоговорочно веришь одному, и совсем не веришь другому.
   - Не могу сказать, что полностью доверяю Дитриху, - ответила я. - Скорее, я доверяю ему намного больше, чем Штефану. Штефану я не доверяю вовсе. К примеру, он ни разу не сказал, что инора Вернер является его родственницей.
   - Вернер? - пораженно выдохнула Эмми. - Да быть того не может!
   - Дитрих сказал, они троюродные брат и сестра. А Штефан не только ни разу не зашел за мной на кафедру, но и ни словечка не сказал о своем родстве. Хотя о ком, о ком, а о наставнице я говорила часто.
   Эми задумалась. Ненадолго.
   - Линди, а есть ли оно, это родство? - выдала она. - Если Штефан про него ни разу не упоминал? Сама подумай, какие у него могли быть для этого причины? Почему ты веришь инору, которого знаешь всего несколько дней, больше, чем инору с которым ты встречалась год? Год, Линди! Уж за год ты должна была его узнать.
   Я растерялась. До этого момента мне казалось, что Дитрих говорит мне исключительно правду и только правду. Но я действительно встречалась со Штефаном год и не могла припомнить ни одного случая, когда он бы мне соврал. Ни единого, даже по самому невинному поводу. Артефакт против ментального вмешательства был мне выдан Дитрихом, и что там могло быть заложено, я понятия не имела и никак не могла проверить. И он так и не сказал, почему взял меня на работу.
   - Но приворот...
   - А был ли он? Там речь шла о ментальном влиянии, а о каком точно, сказать к этому времени нельзя. Может, там и не привораживали вовсе, а пытались внушить что-то другое? Вдруг Вернер не столь невинна, как тебе кажется? А вины Штефана нет вовсе? - с жаром начала меня убеждать Эмми. - И к проверке лицензии у этого твоего Дитриха Штефан тоже может не иметь никакого отношения. Почему ты так уверена в вине Штефана? Он и без того лицо пострадавшее. Ты так резко с ним порвала. Так неожиданно для него.
   - Он тебе сам сказал, что между нами все кончено, - напомнила я. - Я это только подтвердила. Ты теперь Штефана постоянно будешь оправдывать? О чем вы с ним сегодня договорились?
   Что договорились, у меня никаких сомнений не было. Слишком рьяно Эмми его защищала, слишком усердно пыталась внушить мысль, что со Штефаном следует помириться. Она желала мне добра - так, как ей виделось со стороны. А со стороны красивый обеспеченный маг на высоком государственном посту выглядел привлекательней, чем уволенный сыщик с неопределенными планами на будущее, которого, к тому же, никто из нас толком не знал. Но это со стороны... С той, на которой не было фикуса...
   - Штефан просил, чтобы я убедила тебя с ним поговорить. Нормально поговорить, без посторонних, а не так как получалось два последних раза.
   - Эмми, я не хочу с ним разговаривать, я ему уже все сказала, - ответила я. - Привораживал ли он меня, нет - какая разница, если я сейчас совсем ничего к нему не чувствую?
   - Но поговорить-то ты с ним можешь? - непонятно зачем продолжала настаивать Эмми. - Просто поговорить. Заодно и узнаешь, правда ли, что они с Вернер были родственниками. Может, прекрасный образ Дитриха сразу после этого разговора лопнет?
   Знала Эмми, чем меня зацепить. До этой минуты я не собиралась идти на встречу со Штефаном, а теперь засомневалась. Желание узнать правду оказалось сильнее нежелания встречаться с бывшим нелюбимым женихом. Если Дитрих сказал неправду про родство Штефана и наставницы, я не смогу ему верить. И да, тогда я с ним не останусь. Но что, если Штефан скажет, что они не родственники, и солжет? Я поняла, что запуталась окончательно. Мне хотелось верить Дитриху и не верить Штефану, но ведь могло оказаться, что доверия достоин как раз второй. Я встречалась с ним целый год и не замечала ничего отвратительного в его характере, а доказательств, что он меня привораживал, нет. Есть только слова Дитриха...
   - Линди, пожалуйста, поговори ради меня, - мрачно сказала Эмми, - иначе я себе никогда не прощу, что из-за меня ты рассорилась со Штефаном и сломала себе жизнь. Если бы я тогда промолчала, что видела его с той рыжей! И кто меня за язык тянул!
   - Ты была уверена, что они встречаются, - заметила я. - А в этом случае подругу непременно нужно предупредить.
   - Я просто разозлилась, что он такой довольный, а у тебя все так плохо, - покаянно сказала она. - Они на влюбленных не очень-то были похожи.
   Я хотела сказать, что муж этой иноры, как раз, напротив, уверен, что что Штефан - любовник его жены, но вовремя прикусила язык. Не для того при мне рассказывали, чтобы я разносила секреты, пусть даже только по близким подругам. Но близкие подруги ныне были близки еще и некоторым нежелательным персонам, а потому им знать лишнего не следовало. Да и Дитрих высказал сомнение, что эту парочку связывают нежные чувства. Но какие могут быть деловые отношения между магом на службе короны и замужней инорой, ведущей праздный образ жизни?
   - Линди, я так себя ругаю, - всхлипнула Эмми, - так ругаю, что я влезла между тобой и Штефаном. Теперь всем из-за этого плохо. И мне, и тебе, и ему. Поговори с ним, а? Даже если вы не помиритесь, я хотя бы буду уверена, что все для этого сделала.
   - Хорошо.
   Подруга моментально утешилась и полезла ко мне с объятьями и благодарностями. Но я согласилась на встречу не ради нее и не ради Штефана, а ради того, чтобы узнать правду. Или хотя бы попытаться.
   - Штефан ждет тебя в кафе на соседней улице, - уже по-деловому сказала Эмми. - Вы можете прямо сейчас все обсудить.
   - Вы и об этом договорились? - усмехнулась я.
   - Линди, ты не ужинала сегодня, - напомнила Эмми. - Дитрих, между прочим, даже не предложил нас куда-нибудь сводить. Просто довел до твоей квартиры и попрощался, выразив сожаление. Наверное, рассчитывал, что кормить его будешь ты.
   - У Дитриха, между прочим, сейчас серьезные проблемы, - резко ответила я. - И он не напрашивался ко мне на ужин.
   - Хорошо-хорошо, - Эмми замахала руками как ветряная мельница, - не будем его обсуждать. Совсем не будем. Но к Штефану ты сходишь?
   - Да. Чем быстрее мы поговорим, тем лучше.
   Хорошо, что идти пришлось недалеко. От восхвалений Штефана меня начинало подташнивать, а Эмми не унималась и находила все новые и новые положительные качества в этом замечательном иноре. Этак скоро они покроют его с ног до головы настолько, что настоящего человека под слоем этой позолоты и не разглядеть.
   Штефан сидел за столиком, чуть ссутулившись. Подбородком он упирался в сомкнутые в замок руки, локтями - в стол. Видеть его таким было непривычно, он всегда тщательно следил за своим видом и поведением. Даже сказал как-то, что не может себе позволить выглядеть плохо - это бросит тень на репутацию Гарма, на службе которого он состоит. Моего прихода он не заметил, полностью сосредоточившись на бокале, стоящем перед ним. Полном бокале красного вина.
   - Добрый вечер, Штефан.
   - Линда, здравствуй!
   Он оживился, подскочил, выдвинул стул, чтобы меня усадить. А только лишь я села, сразу всунул в руки карту блюд. Но я не торопилась ее открывать.
   - Штефан, я пришла сюда не есть.
   - Линда, что за разговор может быть на голодный желудок? - чуть просительно сказал он. - Ты настроена против меня. Тебе надо немного успокоиться. Давай просто посидим, как раньше.
   К нам уже устремился официант с блокнотом, готовый принять заказ. Но сейчас меня еда волновала в последнюю очередь, поэтому я просто ткнула в первый попавшийся салат. Даже если не понравится - ничего страшного, есть я все равно не хотела. Официант разочарованно попредлогал варианты более подходящих для ужина блюд, но так ничего от меня и не добился и покинул нас с горьким сожалением на лице.
   - Штефан, почему ты ни разу не сказал, что вы с инорой Вернер - родственники?
   - Да какие мы родственники? - недовольно ответил он. - Так, одно название. Мы с ней не общались.
   - Почему?
   - Линда, какая разница, почему мы с ней не общались? - на удивление раздраженно ответил Штефан. - Причем тут она вообще? Речь сейчас идет о нас с тобой, а не погибшей иноре, которая была мне какой-то там родственницей.
   - Не какой-то там, а троюродной сестрой.
   - Линда, мне не было до нее никакого дела. Она для меня совершенно посторонний человек, понимаешь? Зачем бы я стал поддерживать с ней отношения?
   - Кровное родство, - напомнила я.
   - Линда, а ты сама будешь поддерживать отношения с детьми своего отца от второй жены? - вкрадчиво спросил Штефан.
   - Близкие - вряд ли, - честно призналась я. - Но и бегать от них не буду.
   - Я не бегал, - возмутился Штефан. - Мне нечего было ее бояться или чего-то стыдиться.
   И слова его прозвучали так странно, что с языка слетело, прежде чем я успела подумать:
   - А ей?
  
   Глава 16
   Штефан вызвался меня проводить после нашего ужина в кафе. Возможно, он рассчитывал на волшебную силу привычки или воспоминаний - сколько раз мы уже так бродили по городу, и каждый раз эти прогулки заканчивались поцелуями у меня дома. Когда мы вставали из-за стола и он предложил мне руку, меня охватило странное ощущение - словно события последних месяцев мне просто пригрезились, инора Вернер жива, а Штефан - самый необходимый мне инор. Такой уверенный, такой надежный, такой знакомы и близкий...
   - Линда, ты так странно на меня смотришь.
   Удивительно, но звук его голоса привел меня в себя, иллюзии развеялись, как не бывало, и снова пришло понимание - все, что было, в прошлом и осталось. А тот инор, который стоит сейчас со мной рядом, хоть и знакомый, но совсем чужой. Он остался в той части моей жизни, которую уже никогда не вернуть.
   - Извини, Штефан, я задумалась, - улыбнулась я.
   - То, что задумалась, - это уже хорошо, - улыбнулся он в ответ. - А то мне начало казаться, что ты разучилась это делать. Живешь на эмоциях, ими и руководствуешься. Так нельзя, Линда. Нельзя из-за обиды перечеркивать полностью жизнь, и твою, и мою.
   - Штефан, я на тебя не обижаюсь.
   - У нас все по-прежнему?
   - Смотря что ты под этим прежним подразумеваешь, - осторожно ответила я. - Между нами все закончилось, думаю, даже до того, как ты сказал про это Эмми.
   - Линда, я был уверен, что ты уже забыло о моей оплошности, - с досадой сказал он. - Как могло что-то закончиться только потому, что я ляпнул глупость?
   Мы как раз вышли из кафе, поэтому я остановилась и сказала:
   - А оно закончилось совсем не из-за этого, Штефан. Не надо меня провожать.
   - Но я буду волноваться, как ты дошла, - возразил он.
   - Не беспокойтесь, инор, я прослежу, чтобы с ней ничего не случилось, - насмешливо сказал Дитрих.
   Его появление меня не обрадовало, напротив - насторожило. Получается, он за мной следит? Но обдумать это у меня не получилось, поскольку Штефан напрягся, сжал мою руку, довольно болезненно сжал, даже не осознавая это, и зло сказал:
   - Это с вами, инор Хартман, ничего не случится? Шли бы вы дальше по своим делам.
   - Не вам мне советовать, инор Эггер, - не переставая улыбаться, ответил Дитрих. - Да и дел у меня на сегодня больше нет. Лицензию-то у меня отозвали.
   - В самом деле? Вот незадача, - с деланым сочувствием сказал Штефан. - С чего бы это у такого законопослушного инора отзывать лицензию? Ума не приложу.
   - А ума вы вообще никуда не прикладываете, - любезно сообщил ему Дитрих. - Инорита же вам ясно сказала, что не хочет, чтобы вы ее провожали. К чему навязываться?
   Я чувствовала себя костью, из-за которой грызутся два уличных пса. Ощущения усиливались еще и из-за того, что держал меня Штефан жестко, ничуть не думая, что его хватка может причинять мне какие-то неудобства. И отпускать не собирался. Мне показалось, что сейчас я для него была вообще немного менее важна, чем соперник.
   - Иноры, - резко сказала я, - не надо из-за меня выяснять отношения. Мне это неприятно. Штефан, отпусти меня, мне больно, и на руке останется синяк.
   Он дернулся, но мою руку отпустил.
   - Извини, Линда, не заметил.
   - Конечно, где уж тут замечать инориту рядом с собой, - опять съехидничал Дитер. - У вас же более важные вещи есть.
   Богиня, зачем он это делает? Зачем выводит из себя Штефана? Я пожалела, что попросила меня отпустить. В руках бывшего жениха начал собираться белесый пульсирующий комок. Его лицо было бледным от ярости, и очень было похоже, что сейчас он никого, кроме Дитриха не замечал. Да и Дитриха замечал лишь постольку, поскольку хотел его убить. Ярость на лице Штефана казалась какой-то животной, всепоглощающей, искажающей черты лица до неузнаваемости. Это было так неожиданно, так страшно, так непохоже на того инора, с которым я встречалась, что я испуганно закричала. Он вздрогнул, опомнился и смертельное плетение развеялось, оставив после себе лишь несколько крупных причудливых снежинок. Одна села на лацкан пиджака Дитриха и тут же растаяла. Еще две кружились передо мной, и я следила за их полетом как зачарованная. Тишина, давящая на уши, закончилась резко, и на меня обрушились уличные звуки. Громкие, четкие и совершенно неестественные.
   - Линда, я вас провожу, - тоном, не допускавшим ни малейшего возражения, сказал Дитрих. - У меня, знаете ли, хороший защитный артефакт.
   - Линда, извини, все так глупо получается, - не обращая на него внимания, заговорил Штефан.
   - Глупо? Штефан, ты маг, ты обязан себя контролировать! - возмущенно сказала я. - Откуда ты вообще знаешь такие заклинания?
   - Линда, - чуть поморщился он, - это обычное погодное заклинание.
   - Но в убойной концентрации.
   Дитрих сказал это так, что я услышала, а вот кто-то еще - нет. Как ему это удалось, я не представляла. Возможно, использовал одно из специфических заклинаний Сыска? Должны же были быть у них наработки для такого? Штефан ждал, что я скажу, но говорить ему мне было нечего. Сейчас мне хотелось лишь одного - оказаться подальше отсюда. Дитрих легко потянул меня за собой, и я не стала сопротивляться, сухо кивнула Штефану и пошла, чувствуя пристальный взгляд бывшего жениха. Хорошо хоть сам он остался у кафе и не пошел за мной, не стал убеждать, что-то доказывать.
   - Дитрих, зачем?
   - Что зачем? - он сделал вид, что не понимает моего вопроса.
   - Зачем вы его вывели? Я не знаю, как вам это удается, раньше я была уверена, что Штефан - один из самых уравновешенных иноров, которых я знаю. Но вы его намеренно провоцировали.
   - Извините, Линда, я понимаю, что вы испугались, но поверьте, вы ничем не рисковали.
   - Неужели? - ядовито спросила я. - Совсем ничем? А если бы он меня убил вместе с вами?
   - Вы в зону поражения не попадали. Ни тогда в подъезде, ни сегодня. Линда, я не стал бы этого делать, поверьте, но спровоцировать его можно, только когда вы рядом. Если вас нет, он не теряет над собой контроль.
   - Богиня, да зачем вам нужно, чтобы он потерял над собой контроль?
   - Если он сорвется в присутствии свидетелей, - спокойно ответил Дитрих, - отвертеться ему не удастся.
   Мысли крутились в голове в каком-то бешеном круговороте, то проявляясь, то исчезая в круговерти других, не менее для меня важных. Я не понимала, что происходит, и не знала, что правильно, а чего делать никак было нельзя. То, что Дитрих подозревает Штефана в противоправных действиях, было понятно с самого начала, еще с прихода инора Кремера, который считал, что любовник жены использует запрещенные магические практики.
   - За кем вы сегодня следили? За мной или за Штефаном?
   - Следил? С чего вы взяли?
   - Дитрих!
   Я остановилась и возмущенно на него посмотрела. Неужели он всерьез думает, что сможет меня убедить в том, что он совершенно случайно проходил мимо и решил героически прийти на помощь инорите, оказавшейся в затруднительной ситуации.
   - Линда, - он усмехнулся, - вы разницу между слежкой и охраной улавливаете? Так вот, я вас охранял.
   - В самом деле? От кого вы меня охраняли? Вы довели меня до квартиры и оставили в компании подруги. Эмми показалась вам такой страшной?
   - Страшной - нет, а вот странной... Я вам уже говорил, Линда, что ваша подруга совсем не умеет притворяться. Когда она за вами зашла, было очень заметно, что ее что-то тревожит, и сильно. Но она пыталась выглядеть беззаботной.
   - Я ничего такого не заметила.
   - Потому что вы от нее ничего такого не ожидали. Что она хотела?
   - Чтобы я поговорила со Штефаном и попыталась с ним помириться. Думаете, он на нее тоже ментально воздействовал?
   - Я такого не заметил, - неохотно признал Дитрих. - Правда, Дара в этой области у меня мало, но свежее вмешательство я бы увидел. Линда, Эггер не идиот, чтобы, попав под подозрение, продолжать нарушать закон. Скорее всего, он попытался сыграть на ее хороших отношениях к вам.
   - Да, наверное. Эмми чувствовала себя виноватой. И передо мной, и перед ним... Дитрих, что происходит? Почему Штефан так странно себя повел?
   Я вспомнила белый комок магии, пульсирующей в руках, лицо, перекошенное ненавистью, и меня затрясло крупной неудержимой дрожью. Хотелось опять заорать, чтобы липкий ужас, намертво въевшийся где-то внутри меня, вышел наружу и я смогла успокоиться. Дитрих обнял меня и успокаивающе зашептал:
   - Линди, все хорошо, все закончилось.
   - Ничего не закончилось.
   Слова вырвались вместе со слезами. Да, ничего не закончилось, в этом я была полностью уверена. Слишком много накопилось странных, непонятных мне факторов, так или иначе связанных со Штефаном. Со Штефаном, который никак не хотел уходить из моей жизни.
   - Линда, с вами все будет хорошо, - уверенно сказал Дитрих. - Я об этом позабочусь.
   - Пока вы заботитесь, чтобы у меня все было плохо, - всхлипнула я, пытаясь успокоиться. - Дитрих, что вообще происходит?
   - Вы хотите, чтобы я прямо здесь на улице вам рассказал?
   - Да, - твердо ответила я. - Я хочу, чтобы вы мне все объяснили. Для начала - почему вы все-таки взяли меня на работу?
   - Линда, мы же договаривались - через неделю, - начал он.
   - Сейчас, - непреклонно сказала я. - Иначе я от вас увольняюсь и возвращаю артефакт.
   Второе я сказала после некоторой заминки - артефакт, блокирующий ментальное воздействие, возвращать мне не хотелось, но если я окончательно порываю с Дитрихом, с его собственностью тоже придется расстаться.
   - А как же фикус? - попытался он отшутиться. - Вы бросите его на произвол судьбы?
   - Дитрих...
   - Линда, боюсь, вы мне не поверите, - вздохнул он.
   - Для начала - расскажите, а там уж я буду решать, верить вам или нет.
   - И пока пройдет неделя, вы ждать не хотите?
   - Нет, я не могу находиться рядом с вами, если не верю. А я не верю.
   - Хорошо, я скажу, - ответил он. - Но не думаю, что у вас после этого появится больше доверия. Когда вы появились у меня в офисе и объяснили причину визита, вас брать я не собирался. Дипломированный алхимик - это совсем не то, что я хотел видеть за секретарским столом. Но пока мы с вами разговаривали, я вдруг понял - я вам сейчас откажу, и вы уйдете, совсем уйдете, и у меня больше не будет никаких причин находиться рядом с вами. Линда, вы верите в любовь с первого взгляда?
   - С первого взгляда вы меня хотели прогнать, - неуверенно улыбнулась я.
   Я не знала, что ему отвечать. В любви мне признавались не впервые, но впервые я не была уверена, что говорят правду, и Дитрих это понял.
   - Ну вот, вы мне не поверили, - грустно сказал он. - Наверное, для вас действительно будет лучше, если вы уйдете. А артефакт оставьте пока себе, вернете как-нибудь потом, когда все закончится. Прощайте, Линда.
   Он отпустил мою руку, а я почувствовала не освобождение, а пустоту и одиночество.
   - Как это прощайте? - растерялась я. - А... Дитрих, вы же сказали, что меня охраняете?
   - Для этого мне не обязательно идти рядом с вами, - ответил он.
   - Нет, так не пойдет, - возмутилась я. - Тогда я не буду уверена, что вы где-то поблизости и сможете меня защитить. Доведите хотя бы до квартиры, а то...
   - А то?
   - А то я попрошу об этом Штефана, благо мы ушли совсем недалеко от кафе.
   - Думаете, он там стоит и ждет, пока вы вернетесь и попросите вас проводить? - сказал Дитрих со своим обычным ехидством. - Впрочем, вам далеко бежать не придется, он идет за нами.
   Я вздрогнула и обернулась, но Штефана нигде не увидела.
   - Дитрих, зачем вы меня обманываете?
   - Линда, он не открыто идет. Не хочет, чтобы мы его видели. Я засек по ауре.
   - Тоже меня охраняет? - невесело пошутила я. - Только теперь от вас.
   - Не исключено, - неожиданно серьезно ответил Дитрих. - Не думаю, что он мне доверяет больше, чем вы.
   Он стоял напротив меня, готовый развернуться и уйти насовсем. Прямо сейчас уйти. А я поняла, что Дитриху я доверяю больше, чем Штефану, намного больше, хоть и знаю его меньше. Или мне просто хочется ему доверять? Возможно, Эмми права и мне нужно порвать с ним как можно скорее, ничего хорошего из дальнейших встреч не получится. Ни у него, ни у меня нет никакого стабильного дохода, да и сам он - сыщик с подмоченной репутацией, на что постоянно мне указывают и Штефан, и Эмми. Нет, нужно решительно разорвать все, что меня с ним связывает.
   - Дитрих, - твердо сказала я, - Дитрих, - повторила и зачем-то взяла его под руку, - Штефан признал, что инора Вернер была его родственницей, но утверждал, что они с ней никак не общались. Что-то там случилось такое у них в семье, из-за чего все отношения были порваны. Но что случилось, он мне так и не рассказал.
  
  Глава 22
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"