Аннотация: Маленькая теория, придуманная мной на досуге...
Ключ щелкнул в замочной скважине, и дверь со скрипом открылась. В небольшую темную прихожую ввалился потертый тяжелый чемодан, а за ним уже вошел немолодой лысеющий мужчина.
Глеб скинул старые растоптанные туфли, щелкнул переключателем и юркнул в маленькую уютную кухню. В холодильнике было пусто, только старый заплесневелый кусок сыра одиноко лежал на верхней полке. Мужчина покачал головой и грузно плюхнулся на табуретку, вытирая пот со лба грязным носовым платком.
Дома Глеба уже давно никто не ждал: жена ушла десять лет назад, после чего мужчина и не глядел на других представительниц слабого пола; дочь давно выросла и жила своей жизнью в другом городе. Даже домашних животных Глеб не мог завести из-за постоянных командировок по работе. Вот так и приходилось каждый вечер, приходя после трудного дня домой или смотреть осточертевший телевизор, или читать газеты, или просто скучать и смотреть на тихую улицу спального района через широкое окно. Глеб грустно посмотрел сквозь стекло, но увидел лишь привычный пейзаж детской площадки да небольшого скверика.
Одиночество отнюдь не тяготило Глеба. Всю свою жизнь он прекрасно делал вид, что очень счастлив в браке, что человеческое общество доставляет ему неописуемое удовольствие. Хотя это никогда не было правдой. Одиночество приносило спокойствие - не нужно было не перед кем делать счастливое лицо, играть роль, которую общество ждало от него. Однажды жена все это поняла и сделала единственно возможный логичный поступок - собрала чемоданы и хлопнула дверью.
Глеб встал с табуретки и прошел в гостиную. На небольшом журнальном столике лежала кучка корреспонденции, которую мужчина не успел разобрать перед последним отъездом в командировку. Он взял в руки пухлую стопку и устало стал перебирать письма и счета, небрежно откидывая прочитанные обратно на столик. Взгляд уже давно ни за что не цеплялся, потому что все бумаги были про одно и то же. Счет за квартиру, письмо с рекламой, счет за свет, приглашение на работу - ничего нового. Однако, Глеб отбросил всю стопку на диван и внимательно уставился на красочную брошюрку, лежавшую в середине кучки писем. "Не имей сто друзей" - такая надпись присутствовала на титульном листе маленькой незатейливой книжицы. Под названием красовалось улыбающееся лицо немолодого уже, но красивого мужчины, хитро щурящегося прямо на читателя. Глеб перевернул титульную страницу и напряг слабеющие глаза.
Вы никогда не задумывались, почему некоторых смерть настигает в глубокой старости, а некоторых забирает еще до пятидесяти? Почему веселый счастливый человек умирает от сердечного приступа, а вонючий бомж на вокзале уже двадцать лет влачит свое существование? Сегодня мы готовы дать вам ответ.
Известный ивановский психолог Юрий Орловский два года назад создал теорию, которая потрясла весь мир и заставила задуматься каждого человека, который ознакомился с работами Юрия. Сейчас мы хотели бы и вас посвятить в эту тайну.
Глеб потер уставшие глаза и снова посмотрел на портрет на обложке. Юрий Орловский.
Кто-то в своей жизни придерживается мнения, что чем больше у тебя друзей, тем лучше. Другие же хранят верность только лишь одному двум людям, не доверяя тайны своей личной жизни широкому кругу общественности.
Основа теории, созданной Юрием Орловским, хорошо описывается всего лишь четырьмя словами: "Не имей сто друзей". Это, конечно, немного вольная интерпретация известной поговорки, но точнее и не скажешь.
У каждого человека в жизни есть определенный круг лиц, которых он может считать близкими, если и не друзьями, то хорошими знакомыми. Эти люди сменяются неоднократно, когда маленький мальчик идет в первый класс, поступает в университет, устраивается на первую работу. И все они оставляют какой-то след в жизни каждого человека.
Так вот, Юрий Орловский утверждает, что таких людей у каждого человека ровно сто! Ни больше и ни меньше.
Известные люди: артисты, музыканты, политики как правило умирают рано. Взять хотя бы такие известные примеры, как Курт Кобейн, Джон Кеннеди, Людвиг ван Бетховен, Александр Пушкин. Все эти люди не дожили и до шестидесяти. А все потому, что каждый из них нашел своего сотого друга. Из-за особенностей жизни на виду, в бурлящей СМИ и официальными приемами жизни многие звезды общаются с большим количеством людей. Конечно, не все оставляют значимый отпечаток в жизни, многие просто проходят мимо. Но кто-то остается, запоминается, становится очередным другом. Многие из вас тут воскликнут, что это все совпадения, что есть много других примеров известных деятелей, доживших до глубокой старости. Но давайте посмотрим на их жизнь.
Что объединяет всех старожилов? Особенно известных людей. А то, что все старцы очень осмотрительно общались с окружающими, и не торопились впускать в свою жизнь всякого встречного. Под старость мы, как правило, намного осмотрительней начинаем подбирать себе друзей и близких, не общаемся со всеми. Значит, и эти люди тоже подтверждают выдвинутую теорию.
Очень известен пример, приведенный Юрием Орловским на одном из семинаров: "Общеизвестно, что горцы, проживающие в отдаленных селах на Кавказе и в других местах, живут очень долго. И это действительно так. Откуда в каком-нибудь богом забытом ауле возьмутся сто друзей?"
Безусловно, у каждого правила есть исключения: это дети, умершие в самом детстве от различных заболеваний, солдаты, защищавшие свою родину во время войны. И Юрий Константинович говорит нам: "Да, такие люди действительно есть. Но они тоже связаны с числом "сто". Именно каждый сотый человек не подвластен правилу ста друзей.
А теперь мы хотим спросить у вас: а вы знаете, сколько людей в вашей жизни оставили значимый отпечаток, скольких вы помните? Возможно, девяносто девять?
Юрий Орловский проводит свои семинары в разных городах России, ближнего и дальнего зарубежья. Приходите, и убедитесь, что одно из правил великой судьбы действительно раскрыто!
Глеб с интересом дочитал брошюру до конца и аккуратно положил ее на журнальный столик. Бред, полный бред. Смерть после сотого друга, ну кто в это поверит?
А действительно, сколько их было? Ежемесячные командировки, разъезды, всегда новые люди. Кто-то и не запомнился, остался серой кляксой на белоснежном полотне памяти, а кто-то записан в мобильном телефоне, иногда пишет письма и спрашивает, как дела.
* * *
- Глеб, ты точно уверен? - чумазый мальчишка совсем по-взрослому положил своему другу руку на плечо, - может не надо?
- Макс, я проспорил, я сделаю, или меня потом всю жизнь высмеивать будут, эти пятиклассники могут.
- Ну ладно, раз решил, но я пойду с тобой.
- Что, зачем? - Глеб непонимающе посмотрел на своего друга, - тебе-то зачем подставляться? Я один схожу.
- Нет, - мальчишка покачал головой, - я твой друг, и я пойду с тобой.
Глеб благодарно посмотрел на Макса и кивнул.
Двое мальчишек очень аккуратно перелезли через школьный забор и, низко пригибаясь к траве, побежали к каморке сторожа. В окне горел свет - это затрудняло и без того нелегкую задачу.
- Может, все-таки не надо, - Макс неуверенно посмотрел на друга, - поймает он нас, наверняка, родителей в школу позовут.
- Пускай зовут, уж лучше меня отец выпорет, чем потом все смеяться будут, я тебя с собой не звал, - мальчишка подобрал с земли увесистый камень.
- Ох, не к добру все это, - Макс прижался еще ниже к земле.
На счет три Глеб метнул камень в окно сторожки, и двое мальчишек дали деру, словно нашкодившие котята. Побеспокоенный сторож выбежал из коморки и рванул за хулиганами...
* * *
Глеб сидел за столиком маленькой уютной кафешки и смотрел на юную привлекательную девушку с грустными глазами.
- Прости, дело не в тебе, дело во мне. Ты такой положительный, отличник в университете, подрабатываешь, водишь машину. Глеб, - в глазах Марины появились слезы, - ты слишком хороший, и я не хочу портить тебе жизнь.
- Мариночка, ты сама себя слышишь? Я очень тебя люблю и хочу быть с тобой. Пожалуйста, не уходи, - молодой парень сжал руку девушки, - я умру без тебя.
- Нет, Глеб, ты не знаешь, что говоришь, без меня тебе будет лучше.
Марина подхватила маленький клатч со стола, чмокнула парня в щеку и ушла, навсегда. Глеб долго смотрел ей в след, пока она не вышла из кафе и не скрылась в машине такси. Он сжал кулак и бессмысленно уставился на счет, который резвый официант бесшумно положил на край столика.
Девушка, возможно, и не осталась его другом, но навсегда запомнилась, как самая первая и самая любимая. Таких чувств Глеб больше никогда и ни к кому не испытывал.
Парень встал со стула, сунул в кожаную папочку счета крупную купюру, намного больше необходимого, и пошел к выходу. В последствии он старался уничтожить любые вещи, хранящие память о девушке, стереть все напоминания о ней. Ото всюду, но только не из своего сердца. Навсегда.
* * *
Невысокая полная воспитательница присела на маленькую лавочку и протянула руки к девочке.
- Ну что же ты, Лерочка? Чего ты боишься?
- Там страшно, - трехлетняя красавица испуганно посмотрела на женщину.
- Ну там же дети, такие же как ты. Будешь с ними играть, рисовать, ты любишь рисовать?
- Люблю, а можно папа пойдет со мной? - девочка посмотрела на Глеба.
- Папа, - воспитательница нахмурила лоб, - а зачем?
- С папой не страшно.
Глеб с умилением посмотрел на свою маленькую дочку, и внутри все сжалось. Вот этот маленький человечек, эта крохотная жизнь, держащая его за руку, считает Глеба самым лучшим, самым сильным в мире. Такое чувство не передать словами... и не забыть.
* * *
Глеб открыл глаза и обнаружил себя все так же сидящим на диване в собственной квартире. Он устало потер лицо ладонями и встал. Нужно было расслабиться.
Маленькая уютная кафешка, вспомнившаяся ему сегодня, до сих пор работала. Правда, она уже неоднократно сменила хозяев, названия и поваров, но суть осталась та же. Глеб прошел к дальнему столу в самом углу заведения и сел на диванчик. Неприметный официант в черной жилетке аккуратно положил меню перед гостем и поставил пепельницу на стол. Глеб не стал открывать список блюд, а сразу попросил два шота водки, нарезанный лимончик и что-нибудь горячее на вкус повара. Молодой человек старательно зафиксировал заказ в блокноте и удалился.
Мужчина посмотрел в окно. Пепельницу он отодвинул сразу - не курил, бросил. И этот поступок ведь тоже связан с одним другом, еще одним. Глеб достал из внутреннего кармана пиджака свернутую пополам брошюру и пробежал глазами по ней. Сто друзей. Может, в этом и есть смысл.
После первой стопки мужчина расслабленно откинулся на спинку дивана и оглядел зал кафе, приглушенный свет которого навевал спокойствие и задумчивость. Приятное местечко.
Неожиданно, прямо около столика Глеба возник немолодой уже мужчина. Лицо его было смутно знакомо. Может, еще одни друг из прошлого?
- Добрый вечер, вы позволите к вам присесть? - незнакомец улыбнулся.
- Да, пожалуйста, - Глеб все еще пытался вспомнить, где он видел это лицо.
- Спасибо, - мужчина плюхнулся на диван и подвинул к себе маленькую брошюрку, оставшуюся лежать на столе.
- Занятная вещица, вы не находите? - сказал незнакомец, и тут Глеб вспомнил, где он его видел. Юрий Орловский, тот самый человек, чья фотография красуется на обложке брошюры. Автор заметил перемены в лице своего собеседника и снова улыбнулся.
- Вижу, вы меня узнали. Это хорошо. Я подошел к вам только из-за того, что заметил эту книжицу на столе. Тоже, знаете ли, люблю это заведение, когда бываю в столице. А вам оно почему нравится?
- Расстался здесь с одним из своих друзей, - Глеб потянулся ко второму шоту водки. Юрий засмеялся.
- Понимаю, прочитали, прониклись. Скажите, вас заинтересовала эта информация?
- Не знаю, но она заставила меня задуматься.
- Да? О чем? Спросите меня, мне очень интересно узнать мнение о моей работе.
- Ну вот к примеру. Социальные сети. Вы знаете средний размер френдлиста у большинства пользователей? А я знаю, сижу в них периодически. Так вот, у многих и двести, и триста людей, которые там зовутся друзьями. Как вы это прокомментируете?
- Очень просто, - Орловский словно засиял изнутри, - к этим "не друзьям", скорее френдам - новое модное словечко, не стоит относиться всерьез. Там безусловно есть близкие люди, возможно, очень близкие. Но все остальные - не что иное, как просто шлак. Эти люди вспоминают о вашем дне рождения только по напоминалке, они не звонят вам на выходных, не зовут на пикник, по фотографии вы и не вспомните как их зовут. Скажете, я не прав?
- Отчего же, в этих словах есть определенная логика. А вы сами знаете, сколько друзей у вас уже есть? - Глеб с интересом подался вперед.
- Не считал, - довольно произнес Орловский и тоже облокотился на стол, - смысл моей теории не в том, чтобы заставить людей считать все свои контакты а потом уйти в затворничество. Смысл в том, чтобы заставить задуматься - даже если своего сотого друга вы найдете завтра, или даже сегодня, вы будете жалеть о всех ста людях, с которыми вы имели честь быть знакомыми или нет?
Глеб внимательно посмотрел на Юрия. Это интересный вопрос. А действительно, стоит ли жалеть?
Двое мужчин проговорили еще около часа, после чего обменялись номерами телефонов на всякий случай, если кто-нибудь из них захочет еще раз поболтать. После этого Глеб поднялся со своего места, попрощался с Орловским и усталой походкой направился к выходу. Он решил пойти пешком, не вызывать такси, отличный вечер, хорошая погодка, голова, полная мыслей. А свежий воздух только помогает распутывать тугие клубки человеческих раздумий и переживаний.
Внезапно острая боль пронзила грудную клетку. Глеб схватился за сердце и рухнул на колени. Проходивший мимо парнишка подбежал к мужчине и что-то заговорил, но Глеб уже не слышал, он упал на бок, все так же прижимая руки к рубашке. Парень достал телефон и куда-то звонил, все было как в тумане. Из последних сил Глеб схватил молодого человека за отворот куртки и приблизил к себе.
- Я не жалею, - еле-еле прошептал он, и сердце навсегда перестало биться...